У самой кромки тишины,
В тоске забытых фраз, 
Живут волшебник, я и ты,
Дракон эфирной пустоты,
И дух, любивший сказ.
Волшебник тот любил цветы,
Невероятной красоты,
Любил баллады, песни, сны,
Любил цветы.
Любил ходить к обрыву скал, пораньше на заре,
И петь баллады о ветрах и песни о судьбе.
Он возвращался поздно в ночь, 
За ним шагали сны,
Он говорил, что мы должны любить свои мечты,
Он говорил и говорил о гневе древних рас,
Он строго всех нас не судил за простоту простейших фраз.
Дракон любил красть наши сны,
Любил игру и дождь,
Любил храбрейшие сердца и редкую их дрожь,
Любил сердца у трусов красть, сжимая в страх-тески,
Любил попирствовать он всласть, и выпить литра три.
Он насылал ветра в поля и снегом засыпал холмы,
И звезды собирая в рукава, он видел наши с вами сны.
Он строил замки до небес, за горизонт мосты, 
Он  никогда нас не судил за глупые мечты.
И ты там жил, ты петь любил, 
Любил моря и тишь,
Любил смотреть, как за зерном к мешку крадется мышь.
Любил мечтать лежа в траве и никогда не видел сны,
Ведь засыпал ты на заре когда они ушли. 
Ты нелюдимый был и хмур, любил на всех ворчать.
Но, как проснешься, ты всегда заваривал нам чай.
Ты был обузой и хвостом, неверным килем, верным псом. 
И ты всегда ходил за нами, нотации читал глазами,
И ты вех нас не осуждал за то, что каждый сам играл.
Кто духом был, не знал никто,
Его мы видеть не моги.
Он создавал, он созидал,
Он рушил и громил,
Сплетал он сказки из стихов, 
Из ночи сплел он день, 
Сплетал ограды и мосты, 
Под солнцем, прячась в тень.
Его слова лились как яд, 
Вливаясь с правдой в кровь.
Он самым лучшим другом был,
И худшим из врагов.
Он никогда нас не судил за бред былых веко.
Я там жила, любила вас, считала вас семьей.
Мы собирались у костра, на волшебства поляне:
Волшебник нам дарил цветы, дракон опять крал наши сны,
Ты снова молча наблюдал, дух снова что-то созидал.
Я тоже села у костра, понаблюдать за вами...
У самой кромки тишины,
В тоске забытых фраз,
Живут, их пятеро всего,
Последние из сказок.