Аннотация: - Это испытание даровали мне боги, сестра. И клянусь, они очень удивятся, когда я его пройду.
Он бился в лихорадке.
Её младший братец рос больным и немощным ребёнком, особенно по сравнению с сильными и проворными сверстниками. Худой, как жердь, с расчесанными по бокам русыми волосами, он смотрел на мир пугающими глазами, разномастными: один глаз был зелёным, нормальным, другой -- серо-голубой, со змеиным зрачком. Говорили, что это печать богов, вот добрая ли?..
Его звали Вальгард, он постоянно следовал за ней, словно хвост, и со страхом осматривался по сторонам, пугаясь незнакомых людей. В их доме почти каждый день были гости -- и бывалые воины, и земледельцы, и простые странники, за ночлег и еду рассказывающие истории о богах и героях.
Только в эти моменты он забывал про сестру и сидел, с открытым ртом впитывая в себе сказания и рассказы. Он редко выходил из их жилища, почти никогда, а эти взрослые мужчины были словно вестниками того, что творится в большом мире. Боги, великие герои, дикие звери, причудливые животные, совсем непохожие на тех, что он видел в загоне рядом с их домом.
Вальгард хорошо запомнил тот день, когда его светловолосая сестра ушла из дома. Видел, как громко ругался, бушевал отец, как его тщетно пыталась успокоить подавленная мать. Пятилетний мальчик не понимал, почему единственный человек, от которого он получал ласку и любовь, его покинул.
-- Брат?..
-- Я здесь, сестра.
Сигрун обернулась, тщетно пытаясь отыскать его в клубах тумана, и заметила наконец высокую, но ниже её, фигуру. Как всегда, брат не показывал своего лица, говоря, что не может этого сделать. Он стоял на берегу горного озера, по колени в воде, и глядел вдаль. Он словно бы сливался с общим серым, унылым пейзажем.
-- Ты давно не приходил ко мне, -- заметила молодая женщина, прищурившись.
-- Я всё ещё болен. У меня не получалось к тебе прийти.
Подул сильный холодный ветер, поверхность воды озера пошла рябью. Вальгард слегка наклонился вперёд.
-- Я сам не вижу своего лица. Теперь нет. И я могу умереть. Это очень глупо и стыдно -- лежать без сил и не иметь возможности подняться.
Лицо воительницы не выдало её чувств. Как обычно, гордая и скрытная женщина не позволяла себе этого. Сигрун лишь, поддавшись порыву, сделала шаг навстречу к брату, но его фигуру постепенно скрыл сгустившийся туман.
-- Мне нужна твоя помощь. Приди ко мне. Вернись домой.
Она пришла, когда её братец был уже при смерти.
Вальгард бредил и трясся под выделанными звериными шкурами, которыми его укрыли. Где-то рядом стояла подавленная мать, но воительница её не видела. Она лишь сосредоточенно вглядывалась в лицо брата, сжимая его руку и моля богов, чтобы они не забрали его к себе раньше времени.
Этот мальчик не мог умереть так рано.
Сменив мокрую ткань, она мимолетно коснулась его лба. Горячий. Маленький брат бьётся с лихорадкой уже третий день, и лучше ему не становится. Молодая женщина не спала и не отходила от его постели, но когда всё же проваливалась в кратковременные забытья, видела его окружённым неясными тенями, которые всё кружились вокруг него, кружились... И лишь удивительные и пугающие глаза блестели ярче, чем обычно.
Воительница резко дёрнулась, когда кто-то коснулся её плеча. Она обернулась -- позади неё стояла мать. Мать Вальгарда, своей матери Сигрун даже и не знала никогда.
-- Я только с города, -- тихо прошептала женщина. -- У меня есть лекарство, от которого ему станет легче.
-- Хорошо. Где отец? -- с едва уловимыми нотками презрения поинтересовалась дева-воительница.
-- Пьёт. Я не знаю, где он, но он точно не знает, что его сын умирает.
-- Не сомневаюсь. Я ведь посмела пойти против его воли и отказалась быть лишь дополнением к мужчине.
-- Вальгард тоже переживал, -- мать уселась рядом на стул, ссутулившись -- поездка в город, поиск подходящего врачивателя и лекарства отняли много сил. -- Сильно. Постоянно спрашивал о тебе у меня.
В едва освященном лучиной мрачном доме сгустилась вязкая, словно кисель, тишина.
-- Я не знала, что ему ответить...
-- Я сделала то, что сделала, -- твёрдо проговорила Сигрун, перебив собеседницу. -- Деланного не воротишь. Глупо сожалеть об этом.
-- Я молюсь Эйр, чтобы она излечила его. И прошу богов, чтобы они простили то, что я его... сторонилась, -- призналась вдруг мать, доставая из сумки маленькую бутыль с бесцветной жидкостью.
Воительница промолчала.
Им обеим вновь предстояла бессонная ночь.
-- Что ты делаешь?! Живо в постель!! -- взревела воительница, округлившимися глазами следя за осторожными движениями ещё вчера лежавшего без сил брата. Тот, опираясь о стол, с сосредоточенным выражением пытался его обойти. Еще декаду назад парализованные ноги слушались его неохотно, но... он шёл! Сигрун не верила своим глазам.
Воительница вообще не верила, что он встанет на ноги, а тут её братец, воспользовавшись её, Сигрун, исчезновением, и отсутствием матери, вовсю разгуливает!
Пусть и молодая женщина была вне себя от недовольства, смешанного с радостью, от неё не укрылись изменения, которые произошли в Вальгарде. Робость и застенчивость исчезли, и в движениях скользит настырная, совершенно ему не свойственная уверенность.
Совсем недавно скользящий меж двух миров парень будто переродился.
Может, и так.
-- Хватит, належался, -- возразил недовольноВальгард, не прервавший своих попыток.
Глаза Сигрун округлились ещё больше. Она не могла вспомнить случая, чтобы брат ей в чём-либо перечил.
-- Сестра, сейчас ты очень смешно выглядишь, -- весёло улыбнулся почти выздоровевший мальчик, прищурив "змеиный" глаз и с громким "Ой" едва не рухнул на пол.
***
-- Их намного больше, чем нас, -- сухо произнесла воительница, проверяя, хорошо ли вынимается меч из ножен.
Вальгард не ответил, так как сам знал это прекрасно. Предвидел. Лишь исход самой битвы оставался для него закрытым.
Теперь её брат возмужал, от пугливого мальчишки, жмущегося к ней, не осталось и следа. Выросший, уже теперь он возвышался над сестрой. Он был всё так же худ, но от него чувствовалась совсем не та сила, которую воинственная женщина привыкла видеть у мужчин, не силу в бою.
Её брат был силён духом.
Одним взглядом своих страшных глаз Вальгард мог усмирить разбушевавшихся мужчин. Его боялись, он внушал странный, почти священный трепет.
Его прозвали Змееглазым, её же называли Валькирией.
И сейчас некогда скромный мальчик стоит во главе большого войска против значительно превосходящих сил врага.
-- Я помню, как ты пришла ко мне в детстве, -- неожиданно заговорил Вальгард. -- Похоже, именно ты выдернула меня оттуда. Я благодарен тебе, что и сейчас ты со мной.
Воительница лишь фыркнула, но Змееглазому было прекрасно видно, что его сестра польщена. Надо сказать, он немного удивился, что она не ответила ему какой-нибудь остротой.
-- Возможно, сегодня мы попадём в Валгаллу, -- заметила Сигрун без тени страха в голосе.
Мужчина криво оскалился, неотрывно следя за линией горизонта. Он чувствовал -- скоро всё начнётся.
-- Это испытание даровали мне боги, сестра. И клянусь, они очень удивятся, когда я его пройду.