Для начала скажу - мёд я терпеть не могла. В детстве. Открывая створки зимнего холодильника, я постоянно видела там трехлитровую банку мёда. Он был какой-то зернистый. 'Брр!' - всегда ежилась я, глядя на застывший в холодильнике мёд, и никогда его не ела. Благо дома было варенье - много и разного. Хотя и на него я особого вниманья не обращала. Так иногда, с охотки...
Это случилось в первой половине девяностых, когда продукты продавались по талонам. В количествах, несоразмерных потребностям. Это было время, когда ходила присказка для гостей: 'Вам руки с мылом или чай с сахаром?'. Заварка, тоже, кстати, была по талонам. Теперь уже точно и не вспомню - сколько выдавали сахара. По тому, как я страдала от отсутствия сладкого, теперь мне кажется по четыреста граммов в месяц на душу населения. Может и побольше, но точно помню - меньше килограмма. Это притом, что в стакан чая я кладу минимум три ложки сахара. Люди, не особо любящие сладкое, те, для кого 'лучший чай - то ковбаса', вряд ли смогут понять и посочувствовать мне. И всё-таки я расскажу.
Моему сыну было полтора года, я ещё кормила грудью, сладкого дома не водилось. Мы жили на зарплату мужа. И у нашей семьи не было возможности покупать литрами мед, или конфеты - то, что продавалось без талонов. Народ, как всегда находчивый и изобретательный, умудрялся варить варенье, используя вместо сахара конфеты. Другие, менее обеспеченные, научились варить ягоду без сахара, закручивая банки железными крышками. Мой сын регулярно болел ангинами - раз в два месяца. Причем всегда с высокой температурой под сорок. Ацетилка не помогала, потому что сразу же выходила назад - сына при употреблении таблеток при высокой температуре рвало. На малину у него краснели щеки. Так что мед лишним не был. И мы его купили. Столько, сколько поместилось в самую маленькую баночку от детского питания. Зачем такие подробности? - спросите вы. Просто мне хочется, чтобы меня поняли даже те, для кого 'лучший чай - то ковбаса'. Приправлю свой рассказ психологическими изысками, добавив, что очень любила сына, зачастую вызывая ревность у мужа, и, пожалуй, страдала врожденным чувством вины. Был обыкновенный день моего декретного отпуска. Я в очередной раз очень сильно хотела сладкого, которого просто не было. Сын спал. Я налила себе несладкого чаю, достала заветную баночку, намазала медом ломтик хлеба и поднесла ко рту. Я не могла его есть - ведь это был мед моего ребенка. Но и не есть я тоже не могла. Слезы брызнули из глаз. Я молча ела 'бутерброд', а слезы капали на мед. Вот такая поэзия.
P.S. Почти такая же история приключилась и с моей близкой подругой Асей. Она вспомнила о ней, когда я рассказала свою. Её дочь в то лихое время была чуть постарше моего сына и понимала больше. Дома был только рис, добавить в него можно было лишь соль, что подруга и сделала. Она уговорила свою дочку под предлогом 'очень полезно' поесть соленую кашу на воде, сама же, засовыя в рот ложку за ложкой сухого слипшегося риса, начала тихо плакать. Слезы капали в тарелку, рис получился пересоленным. Можно было не солить - подумала моя подруга.
P.S.S. После случая с мёдом, у меня была только одна мечта: наварить на зиму двадцать банок варенья. Обязательно двадцать и ни на литр меньше...