Аннотация: Владислав уносится от Перекрёстка дорог всё дальше и дальше на север от Белгорода. Но за ним, налегке, стремительно летит погоня с подменными лошадьми - и, кажется - вот-вот его настигнет.
Погоня
Где-то там - далеко вверху, часы на главной башне королевского дворца в Детинце размерено пробили двенадцатью ударами их главного колокола, и по всему городу, слово перезвончатое эхо, заголосили, забились, запричитали меньшие колокола бесчисленных часовых механизмов на малых башенках. Весь этот трезвон вплёскивало в широко распахнутое окно - сквозь узорчатую решётку, и он наполнял помещение задорными, переливчатыми отзвуками, перекатывавшимися от одной стены до другой. В печи потрескивали дрова, но тяжёлая, липкая стылость всё ещё висела в воздухе неприятным, пронизывающим холодком - очаг здесь затопили лишь часу в десятом.
Всеволод, сидевший в кресле за служебным столом, вскочил нетерпеливо, отпихнув тяжёлое кресло спиной к стене, и кинулся к окну - справа от себя. Ухватившись одной рукой за край ставня, он прижал голову к решётке, пытаясь обозреть как можно больше там - снаружи. Площадь перед зданием приказа была сейчас пуста - только несколько стражников прохаживались недалеко у входа, увидеть который он сейчас не мог, как ни старался высунуться наружу. Но, судя по их поведению, там никто посторонний проходить внутрь пока что не пытался. Какое-то время он нетерпеливо вглядывался в проход, ведущий из города к площади, но и там явно никто не спешил появляться. Он досадливо хмыкнул, и отошёл от окна. Став возле печи он с наслаждением прижался спиной к выпуклым, тёмно-зелёным глазированным плиткам, которыми она была облицована, и - застыл так, с наслаждением впитывая тепло всем своим телом.
- А парень-то, видать, не торопиться особо. - Сказал язвительно, с явной подначкой в голосе, Годослав, сидевший на стуле для допрашиваемого, повернувшись к лицом к командиру.
Всеволод досадливо поморщился и качнул головой.
- Что ж, дадим парню ещё с полчасика. Мож - заплутал где. Или - не рассчитал времени. Города-то он не знает!
- Ну-ну, - Недоверчиво протянул Годослав. Хотелось бы надеяться. А то влетит нам от Старика. Как пить дать влетит. Он тебя, вроде бы, вчера к себе вызывал вечером, нет?
- Да. - Неохотно отозвался Всеволод. - Уж совсем уж к ночи. Мать-то этого бедного Братислава до сих пор в лечебнице. А её род - достаточно древний и уважаемый. Родственников набежало сразу же - и не сосчитаешь! И все - как на подбор. Влиятельнее один другого! - Поморщился он тут. - Да и род Венцеславы, невесты егойной, тоже ведь не совсем уж последний в городе. В общем - разворошил этот Владислав осиное гнездо - только держись! И все - жаждут его крови!
- Ну, тут я их хорошо понимаю. - Задумчиво протянул Годослав. - Я и сам не знаю уж что бы в таком деле с этим змеёнышем учудил-то!
- Ну, парень-то не столько по злонамеренности, сколько по зелёной глупости натворил делов. - Примиряюще отозвался его начальник. - Но, конечно же, на старика давили вовсю. Требуя немедленной расправы. Но, выслушав мои доводы, он, впрочем, вполне одобрил моё решение. То, что там жаждут большие люди - это одно. А дело - делом. Он недаром на своей должности столько лет сидит. Его так просто не продавишь, если нужно дело оборонить.
- А что он-то думает по поводу всего этого? - С любопытном осведомился Годослав. - Будет сам подключатся, или - на наше усмотрение?
- Ну, зависит от того, что мы тут с тобой накопаем. Если накопаем. Парень явно видал и знает многое. Но сейчас это уже не так уж и важно. После того, как прах Чернограда развеяло по четырём ветрам. Так - больше для дополнения летописей.
- Королю-то сообщать не будет? Тому ведь тоже может оказаться зело любопытным многое из того, что этот парень видел. Особенно же - о той стычке, у водопадов.
- Ну, я Старику ведь направлю выжимку из допросов. Когда будет больше собрано. А он, наверное, что-то и наверх сообщит. А там уж как король заинтересуется. У него ведь сейчас дел и так выше головы хватает.
- Да уж, - отозвался Годослав. - Наладить всё после такого разорения! Да и старшие роды глухо волнуются. Судя по слуха-то. Всё налаженное веками местничество заколебалось. Да ещё и как заколебалось-то! И то хорошо, что его люди назад на север уходить собираются. А то - с местничеством и ещё куда неопределённее было бы!
- Да ладно - нам-то что! - Нетерпеливо оборвал его начальник. - Старика-то нашего трогать всё равно никто не будет - это же смерти подобно! Ведь нём весь приказ как на скале нерушимой зиждется! А наша служба городу всегда будет нужна. Война там - или не война. Отступники как строили козни, так и будут строить. Как до возрождения Чернограда пакостничали, так и сейчас не прекратят. Опять же - наши соседи с юга. Хоть потеряли флот, и обескровлены пока что, но - думаю, оклемаются рано или поздно. Да и что в иных краях происходит - тоже знать не бесполезно. И так ведь мы совершенно проглядели то, что у наших союзников северных в королевстве всё это время творилось-то! До такой степени, что нам это едва не аукнулось потерей союза с ними, и - их помощи! Думаю - урок должен пойти впрок! Дело Старика довести эту мысль до королевского совета как можно доходчивее. Покойный-то правитель работу нашего приказа всегда хорошо понимал, и - ценил по достоинству. Но - далеко не все из его совета были столь же понятливыми! Эти их свершено дурацкие разговоры о неблагородности средств наших, и недостойности оных для чести королевства! Эх! А что ещё новый-то король скажет!
- Король? - Задумчиво проговорил Годослав. - Если верить тому, что я о нём слышал, то он большой заток тайной войны, следопытсва и выслеживания. Так что, вполне возможно, он со Стариком и найдут общий язык безо всякого труда. Он-то не во дворце рос, а в непрестанных скитаниях и походах. С младых ногтей. Это не эти, наши - благородные господа, в жизни своей ничего кроме танцевальных вечеринок, праздничных ристалищ со своими - исключительно для увеселения воинского, да выездов на охоту не видавшие!
- Ну - хочется наедятся, хочется, что и сказать. - Мягко отозвался Всеволод. - И советник его - ведун этот, тоже знаток нашего дела немалый. Всё-таки я всегда полагал, что отвергать помощь Серого Странника, и вытеснять его из королевства -было исключительно большой ошибкой. Но тут уж нашла коса на камень - наш покойный правитель даже и мысли допустить о ком-то другом во главе королевства попросту не в состоянии был. А вон оно как повернулось! Чуть не погубил королевство-то, со своим упрямством!
- Эх, не нам его судить! - Отозвался Годослав с болью в голосе. - На его месте и мы бы себя вряд ли повели бы иначе. Нет?
- Сложно сказать. - Задумчиво ответил собеседник. - Ни мне ни тебе никогда не узнать - как это оно-то. Наследственная власть, и - такая ответственность. Окажись его старший сын жив сейчас - то ещё неизвестно, так ли легко всё это прошло бы! Знаешь - я, всё же, полагаю, что всё что случилось - к лучшему для королевства. Новый правитель - всё же, таки действительно являет чудеса мужества, мудрости и благородства. В нём явно чувствуется порода древних королей. Настоящих правителей. А род, вынужденно севший на престол с уходом последнего нашего короля, хоть и славной крови, и достойно блюдший место своё у престола, но - всё же не дотягивал до того подлинного величия, которого требует престол наследников славного Запада! Что там ни говори!
- Ну.. - Промямлил Годослав. - В чём-то ты, безусловно, прав. И последние события это показали с достаточной очевидностью. Пока времена были относительно мирными - они как-то справлялись, всё же. И - весьма неплохо справлялись. Но вот в последней войне.. Последний наместник королевства был человек-кремень - что и говорить. Но - вот обстоятельства, которые на него обрушились, они-то были совершено нечеловеческими. Вот они-то его и сокрушили! Да и кто бы устоял при этом? Так что его упрекнуть не в чем. Просто - страшная ему досталась судьба!
- Да, что и говорить! - Сокрушённо покачал головой Всеволод, задумчиво созерцая прямоугольник солнечного света, лежащий у его ног. И тут снаружи донёсся короткий удар колокола, отозвавшийся перезвонами по всему городу. - Да! - Тут же подхватился он. - А ведь уже половина первого! И он опять метнулся к окну, чтобы обозреть подходы к зданию.
Годослав, лениво развалившийся на жёстком стуле с высокой спинкой, при этом даже не шевельнулся, лишь проводив своего командира чуть прищуренным, лукавым взглядом. Тот, выглянув наружу, с жадно надеждой снова обшарил до боли знакомую площадь, скользнул взглядом по зубцам крепостной стены, проскочил за них дальше - в лёгкую дымку, висящую, под ясным небом, над долиной великой реки, и разочарованно отвернулся назад, тут же наткнувшись на молчаливое лукавство во взоре своего помощника.
- Ладно, - Махнул он досадливо рукой, - Съездим, навестим парня в его обиталище. - И стараясь не попадать своим взглядом в раз налившиеся чуть скрытой насмешкой глаза Годослава, схватил со стола колокольчик, и - что было сил позвонил в него. В комнату почти сразу же вошёл его порученец, уже давно терпеливо дожидавшийся этого сигнала в общей зале. Войдя в комнату он молча покачал головой.
- Да, конечно, я уже догадался. - Ещё более досадливо отмахнулся от него командир. - Сходи-ка ты голубчик в конюшни, да прикажи, чтобы заложили две двуколки. Да заодно найди там наших ребят, сейчас поедем на первый ярус, снова навестим этого парня.
Порученец, всё так же молча, моментально развернулся, и выскочил из комнаты. Всеволод проводил его довольным взглядом.
- Нет, а? Ну прям огонь какой-то, а не порученец! Не ошибся я в нём, хоть и взял поначалу скорее, чтоб родственничков жены не злить лишний раз. А он вона как! И расторопен, и понятлив, и вышколен неплохо, и не только грамоте разумеет!
- Да, ординарец твой неплох. - Отозвался Годослав. - Ну так что, думаешь захватить его там, в трактире? Или как?
- Да ничего я сейчас не думаю! - Отмахнулся от него старший. - Будем действовать по обстоятельствам. Сначала - проверим местожительства. Если его там не обнаружим - то будем объявлять уже в розыск по всей форме. Да не денется он от нас никуда! Видно - страшно ему сюда самому идти-то. Вот и заныкался куда-то. Но в городе он от нас долго бегать не будет.
- А если он уже за городом? - невесело усмехнулся Годослав. - Что тогда?
- Где за городом? Пешком он от нас далеко не уйдёт, опять же. А там его ловить будет даже проще. Там везде дозоры, он же на каждом шагу светиться будет!
- Ладно, посмотрим. - Процедил сквозь зубы Годослав. - Смотри-ка - ведь он как почувствовал, что у нас к нему уже ряд серьёзных вопросов образовался. Неглуп, парень. Совсем неглуп. Видимо, дома покумекал над вчерашним допросом, и сразу же понял, что у него из каждого слова такие ниточки торчали, что только - потяни. Эх - жаль, всё же.. Ну да ладно, оборвал он. Пошли что ли наружу, там подождём? Чтоб времени зря не терять.
- Ну да, пошли, чего там. - Оторвал наконец спину от пышущей жаром печи командир, и направился к стойке с бронями, стоящей у выходной двери. Помощник резво вскочил со стула и тоже последовал его примеру.
В первой двуколке они уместились вдвоём, а во вторую втиснулись два дознатца и порученец. Пока они бодро катились вниз по извивам дороги Всеволод непрерывно всматривался цепко в лица идущих им навстречу, стараясь не пропустить Владислава, если тот, всё же, таки решился запоздало проследовать к зданию приказа. Но всё было совершенно напрасно.
Войдя в обеденную залу, впереди - командирство, за ними - дознатцы и порученец, они тут же наткнулись на хозяина, сидящего в своём кресле-качалке у стойки. Подойдя к нему, Всеволод осведомился:
- Что там этот ваш постоялец, дома ли? А если вышел, то когда?
- Кумекаю, что у себя. - Отзывался тот, лениво потягиваясь. - Я тут весь вечер просидел - до того, как двери на ночь заперли-то. Ну и - сам же их с утра и отворил. Если и отходил, то вот - мой малец, что за стойкой, тот посматривал в оба. Вроде - не выходил парень. Ни вчера, ни сегодня. Знать сидит в комнате, переживает.
- Что, неужто сторожили его? Изумился Годослав.
- Да нет, не то, чтобы сторожил, - Смутился тот, - Но так - приглядывал на всякой случай. Я ж понимаю - дело-то деликатное.
Хорошо, - Подвёл черту под разговорами Всеволод, - Давайте-ка по быстрому к нему поднимемся, посмотрим, что да как.
У вас ключ-то от его двери запасной имеется, или что? - Осведомился Годослав у с натугой выбирающегося из своего кресла хозяина. - Если да, то захватите. Так - на всякий случай.
Стираясь поменьше шуметь они влезли под крышу, и гурьбой столпились у двери. Годослав подёргал осторожно ручку - дверь оказалась запертой. Хозяин громко постучал и зычно окликнул постояльца по имени. В ответ не раздалось ни единого звука.
Что ж, - Вздохнул Всеволод, поворачиваясь к хозяину, - Отпирайте!
Дверь отскочила с громким стуком под властной рукой хозяина, и они гурьбой ввалились вовнутрь. Там стояла, невзирая на ясный полдень, тёрпкая стынь - сразу же было понятно, что окно простояло распахнутым настежь целую ночь. Младший дознатец тут же указал на неразобранную постель:
- Он так и не ложился. Как я вчера застелил, так оно и осталось. Хотя и прилёг ненадолго - прямо на покрывало. Видите - смято?
- Да уж, - Оглядывая комнату, отозвался Годослав, - и вино пригубил - вон, кувшин стоит распечатанный. Это вы его снабдили вчера? Спросил он хозяина.
- Да, я-кось. Цельный дал, так он не побрезговал, попробовал. - Отозвался тот.
Другой дознатец, быстро переворошив одёжный ларь, повернулся к командиру, и отрапортовал:
- Мешок с собой он брать не стал, щит и лук с колчаном - тоже. Бельё на месте, но не всё. Несколько пар таки исчезло. Похоже - забирал только самое необходимое, так - чтобы выйти как можно незаметнее.
- Дык как же он мимо меня проскочил-то?.. В недоумении почесал затылок хозяин трактира.
- А другие выходы здесь имеются? - Осведомился у него Годослав.
- Да.. Есть один. Из помывочной - на задний двор. Там у нас мусорка. И калитка на улицу там есть. Но - ведь закрыто же!
- На замки? - Быстро осведомился Годослав.
Да нет - на засовы внутренние. Там ходють туды-сюды постоянно. Какой смысл замки держать-то? - Ответил хозяин.
- Так, хорошо, - Начал отдавать распоряжения Всеволод. - Ты, - тут он указал рукой вниз младшему дознатцу, возьмёшь с собой порученца, и расспросите там прислугу, которая крутится рядом, не видел ли кто чего, не заметил ли чего странного. А мы сейчас осмотрим тщательно все комнаты здесь, на этом этаже. Можете принести нам от них ключи? - Спросил он, поворачиваясь к хозяину. Тот сразу же засобирался вниз.
- А вот ты, - и тут Всеволод подозвал к себе старшего дознатца, прошвырнись-ка пока по быстрому по проходу, погляди, нет ли где следов свежего взлома. Пока ключи-то принесут!
Они вышли за кинувшимся выполнять распоряжение дознатцем в проход, и остановились возле распахнутой двери.
- Мог ли он из окошка вскочить, как ты думаешь? - Обратился командир к Годославу.
- Да не думаю. - Задумчиво ответил тот. - Первый этаж весь в решётках, ты же видел. На следующих этажах - окна в комнатах. Там люди, или заперто. Из своего - вот этого? Нет, вряд ли. Только внимание к себе привлекать. Да и где бы он верёвку взял бы? И как бы он её забрал бы с собою? Она ведь тут должна была бы висеть остаться.
Здесь его размышления прервал громкий окрик из самого конца прохода - дознатец подзывал их к себе. Они кинулись туда. Дознатец держа в руке небольшой факел, который он успел зажечь, посторонился, и дал им заглянуть в небольшой чулан, освещая его своим факелом. Там они увидели явные следы торопливого и неаккуратного обыска - перевернутую мебель, порушенную пыль на полу.
- Что, взломанный? - Осведомился Годослав.
- Да нет, я вчера тут по быстрому проходил - тут и вчера открыто было. - Досадливо поморщился дознатец.
- Да, вот где у него основной схрон-то был! - Покачал головой Всеволод - И немало у него тут было-то, однако же, если он с лёгким сердцем всю свою кучу денег-то у нас оставил!
- Что ж ты смотрел-то, а - вчерась? - Досадливо обратился Годослав в дознатцу. - Что же ты, а?
- Да что ж, - Сварливо отозвался тот. - У меня ж не было приказу весь трактир обшаривать! Ну - глянул, прошёл по проходу. Все двери закрыты, эта - нет. Заглянул внутрь. Но вчерась тут всё выглядело так, словно годы сюда никто не заглядывал! Если он что и прятал до этого, то очень уж аккуратно это проделал! Впрочем, - признался он тут же сокрушённо, - Я ж так - просто заглянул, не приглядывался особо-то. Приказу же не было!
Годослав, цепко обшаривая взглядом ярко освещенный беспорядок, наклонившись кинулся вовнутрь, что-то там на полу заметив. Подняв предмет с пола он поднёс его близко к огню. Это был ключ, совершенно такой же, каким хозяин только что отпирал им двери своего постояльца.
- Ну, тут и гадать нечего - Довольно заявил он. - Ясно как день, что ключ-то он здесь оставил. То ли выронил, то ли просто бросил за ненадобностью. Явно назад не собирался возвращаться. Ты - обратился он к дознатцу, тут пошурши маленько - на всякий случай. Хотя, я думаю, что он здесь больше ничего не забыл, разумеется. Но - глянь для очистки совести!
Тут на лестнице застучали громкие шаги, и с той стороны прохода появились сначала порученец, а потом и хозяин, громко звеневший большой связкой ключей.
- Мы. - Запыхавшись доложил ординарец своему командиру, - Только начали расспрашивать кухонного служку, как тот сразу же и подтвердил, что вчера вечером он обнаружил, что запоры на дверях наружу были открыты. И - калитка, та, что на улицу выводит, тоже. Но он решил, что это уборщики за собой не закрыли. Как раз вчера - ближе к вечеру, мусор вывозился-то. Те отбрёхивались, но он им не поверил, хорошо пропесочил. А выясняется - что зря.
- Дась, - Вставил хозяин смущённо, - вполне мог и проскочить-то. Чего там. Но - нас же никто не упредил, что за ним глаз да глаз нужон!
- Мой напарник побежал поспрашивать на улицу - видел ли кто чего, может. Там ятки торговые стоят сплошные. Вполне могли и заметить его. - Продолжил порученец.
- Ладно. - Подвёл итог Всеволод. - Думаю, что мы уже выяснили здесь всё, что могли. - Ты - Обратился он к старшему дознатцу, тут ещё осмотрите всё внимательно с хозяином. Нет ли где взлома, загляните за закрытые двери. Ещё раз обшаришь его комнату. Ну, чтобы за собой хвостов не оставлять. А мы двинули наружу - попробуем взять его след там.
У входных дверей они столкнулись с младшим дознатцем, который как раз спешил к ним.
- Я как начал от калитки-то, - сообщил тот, - так сразу же, в меняльной лавке, которая к ней примыкает, и вспомнили, что вчера из калитки выходил парень, подпадающий под описание. Они ещё удивились - чего это постоялец боковым ходом для служек проскальзывает. Но тот себя вёл открыто, даже заглянул разменять денег к ним. Поклажи с собой не тащил - не похоже было, что сбегает не расплатившись. Под плащом вроде шелом нёс только. Там хозяин цепкий - всё это отметил.
- А когда выходил-то не запомнили там? - Спросил Годослав. - Мож и заметили, куда потом направился?
- Да ещё достаточно свело было. Они-то с темнотой закрываются. А после его посещения они ещё какое-то время торговали. - Ответил дознатец. - Как деньги разменял-то, так пошёл налево. Думаю - прямо к воротам.
- А сколько разменял-то, не запомнили случаем там? - Продолжал допытываться Годослав.
- Да говорит - три золотых монеты. Полноценных, но - очень уж древних. - ответил тот. - Но из кошеля он их достал чуть не целую горсть, чтобы отсчитать эти монеты-то.
- Да уж, - Повернулся Годослав к старшему. - Он не дурак, парень наш. Всю мошну с собой носить не стал небось. Так - на мелкие расходы. И отсутствием денежки он сейчас отнюдь не страдает. Думаю - рванул к воротам. Нужно срочно продвигаться туда же. Да и в любом случае - не мешает отдать приказ не выпускать его из города, если он ещё здесь, как можно скорее, нет?
- Да. - Согласился тот. - Иди наверх, там хозяин с нашим осматривают гостиницу, скажи ему - пусть сократится как можно скорее, и - бегом к воротам. А ты, как обернёшься к нему, так тоже беги туда же. А мы - двинули туда немедленно!
У ворот им даже не пришлось особо расспрашивать. Благо они уже достаточно точно знали время, когда Владислав покинул гостиницу. Старший стражник тут же поднял с отдыха вчерашнюю смену, и там немедленно вспомнили, что да - был такой. Вот - к этому стражу подходил, осведомлялся где тут конский базар.
Не став дожидаться людей из трактира, и лишь оставив им сообщение, чтобы догоняли, они тут же кинулись за ворота. И здесь им также сопутствовала удача. Вчерашние торги вражьей лошадью до сих пор живо обсуждались всем базаром. И хотя продавца коняки там не оказалось на месте, но нашлась куча свидетелей вчерашних торгов, которая описала их во всех мельчайших подробностях.
- Что ж, - Подытожил командир, когда они, закончив бурные расспросы толпища живописующих вчерашнее зрелище, наконец отошли в сторону. - Думаю, что дознание наше - бегства этого Владислава, на этом можно считать завершённым.
- И что же? Так и бросить всё на этом?! Продиктовать порученцу заключение - и сдать в ларь, на вечное хранение? - Вскинулся Годослав, аж оскалившись гримасой кипящей ярости
- Ну, а что делать-то? - Рассудительно развёл руками Всеволод. - Он уж почитай сутки скачет на свежем коне во весь опор. А мы ведь даже не представляем себе - куда именно. На север, на юг ли - по ту сторону реки, по эту ли? Поднимать все городские дозоры, устаивать многодневную облаву? А смысл? Проще передать всем описание, чтоб его, при случае, задержали, если попробует вдруг вернуться. А так - скатертью дорога! Особых преступлений за ним не числится. Да - мог бы рассказать кое-что интересное. Но - думаю ничего такого, без чего мы тут прожить не сможем. Или что нам может оказаться зело полезным для дела в будущем. Война-то всё - завершилась! И всё, что он знает, любопытно лишь для летописей. Вряд ли - для чего иного!
Тут Годослав, покосившись на дознатца, сделал ему знак отойти в сторонку, близко придвинулся к командиру, и - почти что зашептал тому в ухо:
- Ты ж понимаешь -родственнички этой Велимиры теперь Старика просто живьём съедят! Особенно - если она так и не поправится после всего случившегося. Как узнают, что виновник произошедшего так ловко вывернулся из наших рук, и ушёл от возмездия!
- Да уж. - Поморщился Всеволод. - Шуму и вони будет - до королевского совета дойдёт. Не иначе. Но что же делать-то?
- Я думаю - что не всё так уж плохо ещё. - Тихо продолжил нашёптывать ему в самое ухо его подчинённый. - Без бумаг он рискнёт, я думаю, выбираться лишь по той дороге, где его уже знают. А иначе - его ведь непременно задержат. До дальнейшего выяснения. Может и нет, конечно же - но он-то наверняка так нарываться не станет. Он ведь вполне сообразительный. Так что ему прямая дорога на ту сторону реки - и далее, к северной границе. Ежели сейчас кинутся к конной стаже - у них конюшни прямо здесь, у ворот, то, думаю, они не откажут нам снарядить дозор в погоню. Дело-то государственной важности!
- Хорошо, но он ведь он нас опережает почти на сутки! - Воскликнул, колеблясь уже, Всеволод. - Да и едет он не на кляче какой-то, судя по описаниям. И вряд ли он будет там, по пути, вальяжничать особо-то! Он же понимает, что мы можем ему так это не оставить. И не знает точно, когда мы обнаружили его бегство. Думаю, что он будет нестись во весь опор!
- Да, но кто нам мешает взять подменных лошадей-то? В этом случае у нас появляется немалая возможность его, всё-таки догнать. У него лошадь всё же одна, а она отдыху требует. Какой бы она там не была бы! И потом - что мы теряем? Ничего. В худшем случае - просто вернёмся ни с чем. А так у тебя перед Стариком будет и оправдание - не опустил рук, сделал что мог, чтобы исправить нечаянное упущение. И потом, - Горячо зачастил он, - Говорю тебе - мне этот гад сразу же не понравился до крайности! Я на него как посмотрел - вроде и сосунок, а меня просто аж дрожь ледяная пробирает! У меня на такие вещи чуйка - говорю тебе! Нельзя ему дать уйти, никак нельзя! - И лицо его снова перекосила судорога еле сдерживаемой ярости.
- Ну хорошо! - Сдался командир. - Так что ты предлагаешь, с чего начать-то?
- Возвращаемся в Город - Тороплив начал Годослав. - Перехватываем твоего порученца - у него в сумке должны быть бумаги с оттиском нашего приказа, и - твоя именная печать. Ты поворачиваешь к конюшням конной стражи, они там - по леву руку, недалеко о ворот. Я же - к трактиру. И - на двуколке к нам, в приказ. Возьму своего коня со сменой - на своих-то надёжнее, и - тут же к вам возвращаюсь, уже верхом. А ты там уже и договоришься, чтоб отрядили дозор мне в подмогу. С подменными лошадьми. Думаю - пяти человек мне с головой хватит. Если что - можешь им бумагу выписать тут же. С просьбой от нашего приказа о взаимодействии. Даже лучше - с бумагой. Вручить её под подпись - будет чем Старику потом шум утихомиривать! Только - не стоит медлить! Тут каждая минута дорога!
Лады! - Согласился тот. Ну - давайте к воротам! - Подозвал он знаком дознатца, всё ещё стоявшего в отдалении.
Как раз у ворот они столкнулись с другим дознатцем и порученцем, которые, забрав двуколки с собой, решили их дожидаться здесь - у самых ворот, внутри города. Второй дознатец смурно сообщил, что ничего нового так и не обнаружилось. Они забрали вещи разыскиваемого с собой, а комнату даже опечатывать не стали. Не было смыслу.
Здесь они расстались - Годослав с дознатцами помчался вверх, к приказу, а Всеволод со своим порученцем, на другой двуколке, отправились к конюшням городского дозора.
Но затем всё пошло уже вовсе не так споро, как того желалось бы Годославу. Проволочки начались ещё в конюшнях родного приказа - пока снарядили его лошадь, да пока нашли подменную, такую, на которую он мог бы полностью положиться в ожидаемом походе - что оказалось не так-то просто - солнце, к тому времени, уже почти что закатилось за гору. Внизу также не всё было совсем уж гадко. Пока отыскали командующего стражей, пока убеждали его, да пока подбирали бойцов для погони, и готовили им лошадей - тут уж и тьма почти накрыла город.
Десяцкий, которого командующий стражей придал в помощь Годославу, вообще сразу же начал намекать на то, что куда там мчаться в ночь, и не лучше ли уже выехать по свету? Но Годослав был непреклонен, и они отправились сразу же, как только удалось собраться.
Годослав с десяцким возглавили отряд. За ними, парами, ехали выбранные тем из своего отряда бойцы. Все, как один были недовольными и хмурыми до крайности - Годославу так и не удалось им внушить своё нетерпение, и доходчиво убедить в крайней необходимости этой облавы.
Уже поздней ночью они достигли въезда в мёртвый город, где стража подтвердила, что они таки находятся на верном пути. Странного путника на заведомо вражьем коне тут хорошо запомнили. Пересекся реку, и промчавшись как вихрь по неплохо освещённой дороге в заречной части этого жуткого места, они, наконец, достигли привратного укрепления, от которого уже начиналось заречье. Тут они остановились, и Годослав, переговорив с местными следопытами, уже получил совершенно полное представление о том, куда направляется преследуемый, и какими сказками он кормит вех встречных. Сомнений быть не могло - он направляется на север, в надежде проскочить заслон пограничной стражи, который ему сейчас безгранично доверяет.
Невзирая на любопытствующие расспросы он не стал сообщать всей правды о преследуемом. Лишь уведомив, что парень совсем не тот, за кого себя выдаёт, и попросив, если, паче чаяния, он снова здесь объявится, чтобы они его задержали, и - сообщили бы им в приказ. Невзирая на скудость сообщённых сведений народ был попросту поражён тем, что они узнали. Никто и поверить не мог в то, что под личиной улыбчивого, приятного парня скрывался, оказывается - совершенно неизвестно кто!
Дальше дело пошло, однако же, совсем не так хорошо, как хотелось бы. Ещё с вечера на небо с юго-запада стало натягивать мокрые, как серые простыни после стирки, густые облака, постепенно затянувшие весь небосклон. И когда они выехали за привратное укрепление, то окунулись в совершенно непроницаемую темень. Невзирая на то, что они, сразу же, перевели лошадей на шаг, те постоянно претыкались на изломанной, веками не восстанавливавшейся дороге - как ни крепки были древние камни, но вековые непогода и небрежение довели плиты верхнего покрытия до очень жалкого состояния. Они были покрыты бесчисленным трещинами, выщерблинами, а часто - и предательскими глубокими выемками. С невидимого в темноте неба начал накрапывать мелкий дождик - так что зажженные было факелы помогали мало, и, в добавление ко всему, камни дороги стали ещё и скользкими.
Наконец десяцкий подал знак к остановке, и решительно заявил, что так дальше не пойдёт.
- Переломаем ноги лошадям, и что? - Заявил он рвущемуся вперёд Годославу. - И конец вашей погоне! Ещё и убьется кто, как с лошади полетит! Самое разумное будет сейчас вернуться назад, в укрепление. И - переночевав - со всем удобством, под крышей, с рассветом уже снова пускаться в путь! Как хотите, господин хороший, а я людей и коней подвергать бессмысленной опасности не позволю! Приказ там ваш, или не приказ! Тот-то тоже, небось, ночью по такой дороге не ездок. Так что и он где-то заночует. Не боитесь - догоним мы его, никуда он от нас не денется!
Годослав только скрипнул зубами. Но возразить было нечего, а просто переломить волю десяцкому, и - таки настоять на своём, у него не было ни малейшей возможности. Всё же именно тот командовал своими людьми в их отряде.
- Если у него конь из Чёрной крепости, - Пробурчал он, - то эта зверюга, как раз, в темноте видит не хуже пещерного орка.
- Так что ж, - Рассудительно заметил десяцкий, - мож и так. Но тут мы горю помочь никак не сможем. Наши-то лошади в темноте не видят! И потом - какая б там зверюга не была, а ей тоже отдых требуется. Так что ночлега ему не избежать. А у нас - кони на подмене. Так что днём мы его наверняка догоним. Поэтому - не зрю никакой нужды нам так надрываться-то! И всё равно мы сейчас ехать не можем. Так что и обсуждать нечего!
Делать было нечего. Как ни бесился Годослав, а пришлось им, проклиная всё на свете, тащиться по той же дороге назад - благо, не очень далеко и отъехали. Впрочем, в утешение их всех ждал великолепный поздний ужин с прекрасными винами, пивом и иными напитками - на снабжении стражей приказ продовольственного обеспечения отнюдь не скупился. Годослав, впрочем, лишь пригубил щедрое угощение, и строго проследил за тем, чтобы бойцы тоже не налегали бы на напитки. Он проворочался всю ночь на своей постели, не проваливаясь в сон, и отслеживая и малейшие признаки посветления за окном, и - поднял бойцов ещё совсем затемно, чтобы они смогли оправиться и поесть до того, как появится самая малейшая возможность снова продолжить погоню.
Так что - выехали они сразу же, как только стало возможным различать камни под коптами у коней. Погода стояла пасмурная. Низкие, беременные дождём тучи висели почти что над самой головой, но, на их счастье, пока что не дождило. Все как один в отряде выглядели изрядно помятыми, и крайне недовольными тем, что им не дали весело провести ночь на казенных харчах и напитках, и снова гонят - неизвестно зачем, в такую рань, да ещё и по такой промозглой погоде. Но Годослав был непреклонен, и добился таки того, чтобы они передвигались с поелику возможным поспешанием.
Утро ещё только разгоралось, когда они достигли перекрёстка. Тут, невзирая на всю спешку, Годослав приказал сделать остановку, и обследовать дороги, расходящиеся в разные стороны. К сожалению - ночной дождь прибил пыль на каменных плитах, так что особых следов не осталось. Когда осматривали дорогу, уводящую на восток - к горам, то у Годослава возникло подозрение, что там, невзирая на дождь, всё же остались легчайшие следы конских копыт, причём - весьма недавние. Он подозвал десяцкого, как оказалось - опытного следопыта, и они вместе стали осматривать чуть видные отпечатки на прибитой дождиком дорожной пыли.
- Ну, вывел тот заключение, со времени прохода нашей армии туда никто заезжать не должен был бы. Я-то был тогда в передовом отряде - и хорошо помню, как в проклятую долину тогда наш король, со своими людьми с севера, и с энтим самым Серым Странником тогда отправились. Судя по тому, что они рассказывали, там они разрушили мост через реку. Тот, что вёл к проклятому городу. Но это-то было ведь больше двух недель тому назад, а с тех пор следы уже должны были бы основательно затереться. А вроде туда больше отрядов не посылали - я бы слышал. А по своей воле, да ещё в одиночку - кто туда сунется? Место-то проклятое! А тут если и есть следы, то недавние. Совсем.
- Как ты думаешь, мог преследуемый туда свернуть-то? - Осведомился Годослав.
- Откель же мне знать-то? - Задумчиво поскрёб тот свой, небритый ещё с позавчера подбородок. - Уж больно нечёткий след-то. Дожди и веры пыль с камней смывают. Давно, правда, дождей не было - то правда. Если б не вчерашний дождик, то сказал бы точнее. А так - вроде да, проезжал тут кто-то. Кажись. Вряд ли кто из нашего народу туда в здравом уме сунется. Не представляю себе такого. Так что - вполне может и он тут был. Разве что - кто с дороги сбился? А затем повернул обратно. Вроде след ведёт туда и сюда, хотя не поручусь достоверно. Во всяком случае - если он поехал туда, то я людей за ним туда не поведу! Хоть там что!
- Что ж, - Угрюмо заключил Годослав. - Если он туда свернул, то мы его уже там не выловим всё равно. Уйдёт через перевал. Хотя - туда сунуться - это запасную жизнь иметь надо, если верить легендам. А если он в проклятом городе, всё же, затаится - то мы туда не войдём никак. То правда.
- А что перевал-то? Думаешь - его не зря Чёрным Ужасом кличут-то? - Осведомился десяцкий, опасливо поглядывая в сторону близкой горной цепи, склоны которой сейчас тонули в низких, хмурых тучах.
- Да не то слово! - С бессильной злобой покосившись в том же направлении ответил тихим голосом Годослав. - Мы, по долгу службы, многое об этой долине ведаем, у себя в приказе. Там жутчайшее зло жило задолго ещё до того, как враг за горами угнездился. Да и до того, как тот город во тьму ушёл.. Так что - дело давнее. Но - жутчайшее!
- Король-то, гутарят, говорил, что город этот должен быть полностью разрушен, вроде бы?.. - Несмело осведомился десятник.
- Говорить-то он говорил. - Буркнул Годослав. - Да сказать - это одно. А вот суметь на самом деле его разрушить - это, брат - совсем, совсем другое!
- Ну - мост-то они там, всё же, порушили. - Рассудительно заметил десятник. - Так что, мож, и с остальным-то как-то сладят?
- Да хорошо бы. - Не очень уверено отозвался Годослав. - Это было бы несказанно хорошо! Ну да увидим- время покажет! Ладно, что делать - будем продвигаться по дроге на север. А там уж - что получится. Всё - хватит медлить! По коням!
Где-то к полудню они, к своей насказанной радости, нагнали неторопливо двигавшийся обоз с продовольствием, посланный для пополнения снабжения пограничных дозоров. К этому времени холодный северный ветер начал сгонять и развеивать тучи, и над головой у них проглянуло чистое небо, но затянутое дымкой солнышко не особо-то и припекало, хотя вокруг сделалось очень душно от испарений, поднимавшихся из лесу по сторонам дороги.
Здесь их несказанно обнадёжили, подтвердив что таки да, вчерась - где-то в такое же время, искомый ими молодой человек проезжал здесь - в поисках своего друга Истислава. Годослав даже не стал объясняться с ними, оставив их в полном недоумении - с чего бы это за этим пареньком гонится такой "сурьёзный" отряд. Они лишь пришпорили коней, и понеслись вскачь, насколько это позволяла разбитая дорога. Которая, по мере продвижения на север, становилась всё хуже и хуже.
Годослав, скакавший рядом с десяцким - благо ширина пути позволяла, на ходу обсуждал с тем полученные от обозников сведения.
- Он нас всё также на сутки опережает. Но - странно, что только на сутки. То ли он таки позволил себе хорошо прикорнуть на целую ночь, и тогда он не очень опасается погони. Но тогда непонятно - почему он не заночевал в укреплении - ему же предлагали, а он умчался сломя голову, как они рассказывали?
- Ну, мож заопасался ночевать там, отчего же? Если б мы его там застукали бы, то скрутили бы - пикнуть не успел бы. А так - понадеялся, что в лесах затеряется, что ль?
Годослав только с сомнением покачал головой - у него оттуда никак не шло воспоминание о следах, замеченных ими на дороге, уводящей к проклятой долине. Но - пока они не схватят, и не выпытают всего у преследуемого ими - строить какие-либо догадки было бы всё равно бессмысленно. И поэтому Годослав лишь, с мрачной решительностью, склонялся к шее своего коня, и увлекал отряд за собою, стремясь продвигаться как можно быстрее. Благо - они могли постоянно менять лошадей - на относительно свежих, что внушало ему вполне обоснованную надежду на успешное завершение их предприятия. Они неслись, и неслись вперёд - насколько это позволяла разбитая дорога, и постепенно увлечение погоней всё более и более охватывало сердца и остальных бойцов его отряда, и они, забыв недавнее своё недовольство, уже и сами искренне жаждали поскорее догнать - и таки схватить преследуемую добычу.
Не успев отъехать от древнего перекрёстка дорог и половины пешеходного перехода Владислав наткнулся на ночное стойбище каравана, отправленного к северным пределам, с довольствием и фуражом. На той же полянке, где они провели свою последнюю ночёвку с Истиславом по пути в Белгород, сейчас разместились кругом пять больших возов. Возницы как раз кончали ставить под ярма тягловых волов, готовясь вывести их на дорогу. А рядом - уже на самой дороге, нетерпеливо гарцевали вожатый каравана, и два стражника в лёгких бронях, даже без копий в руках, и лишь с небольшими круглыми щитами, болтавшимися у них на ремнях за спинами. Очевидно было, что стражники были приданы каравану более для порядку, чем по необходимости - в своих пределах Белгород сейчас никого и ничего не опасался.
Владиславу казалось, что вожатого он, вроде бы, никогда и не встречал, но тот его так радостно поприветствовал, что не было никаких сомнений - тот его наверняка видал в укреплении, и - хорошо приметил. Скормив ему уже ставшей привычной байку о цели своего путешествия, Владислав, по ходу разговора, вслух изумился тому, что для столь малой заставы караван везёт такое огромное количество припасов.
- Так у нас ведь там не одна только эта застава-то, - пояснил вожатый, впрочем не вдаваясь в подробности.
Это Владиславу не очень понравилось - значит по дороге возможны встречи и с другими дозорами. А там его ведь, могут и не знать. А бумаг-то у него с собой и не было никаких. Полученную от дознатцев вчера он даже брать с собой не стал, оставив её на столе, в рабочей комнате башни Детинца мёртвого города. Потому как она была бы ему верным приговором, найди её, при нём, скажем, при обыске. Тут ему пришла мысль, что, возможно, стоило бы потратить с полчаса на подыскание, или же состряпывание чего-то, более-менее подходящего из тех обширных запасов бумаг и печатей, которые остались после их отряда, там - в их спальной с Тайноведом комнате. Но ему это тогда так и не пришло в голову, а сейчас сокрушаться было уже всё равно поздно. Бумаги же из княжества, и - Чёрной крепости, которые он с собой захватил, тут, понятое дело, лучше было и не показывать.
Так что Владислав не стал особо задерживаться, и - сердечно попрощавшись со всеми, снова двинулся в путь. Конь шёл легко, свободно, безошибочно выбирая дорогу среди растрескавшихся плит, и предательских тёмных выщерблин древней дороги - словно бы у него и не было за спиною стремительной скачки, и крайне недолгого отдыха после неё.
Да и Владислав чувствовал себя на удивление легко - тело его было словно бы наполнено кипящим огнём, все чувства необыкновенно обострились, и он отмечал вокруг себя такие подробности, на которые раньше просто не обратил бы внимания. Он буквально кожей чувствовал шелест каждого отдельного листика на проносящихся рядом деревьях, осязал каким-то нутренным чувством движение всякой былинки на обочине, обонял носом бездну диких запахов, носившихся вокруг, а зрение его обострилось до такой чрезвычайности, словно бы мир вокруг превратился в прозрачный кристалл горного хрусталя, в котом он видел, отмечал и осознавал каждую малейшую щербинку, каждую мельчайшую трещинку, как по отдельности, так и во всей их совокупности.
Всё это накатывало на него, потом чуть отступало, и - снова накатывало. Голова у него буквально разламывалась от этих наплывов, но сознание, необыкновенно ясное, было сосредоточено в одной неколебимой точке совершенно обострённого внимания, и мысли в голове текли необыкновенно ясные, чистые, и гармонично связанные друг с другом в один поток какого-то совершенно сверхчувственного постижения.
Это было хорошо, конечно же. Но он, с нарастающей тревогой, всё никак не мог отделаться от той навязчивой мысли, чем же ему, и его коню, придется заплатить за эту потрясающую ясность тогда, когда действие эликсира закончится. Ему всё ещё памятно было то, чем завершилось для него употребление чего-то подобного же там, на водопадах, когда Главнокомандующий, совершенно не колеблясь, поставил на карту его здоровье - и душевное, и телесное, для того, чтобы извлечь из него как можно больше о произошедшем на другом берегу. Единственное, что его успокаивало, так это то соображение, что сейчас тело его находилось в прекрасной форме, и - что вряд ли Кольценосцы скормили бы ему, в этот раз, уж совсем очевидную отраву. Всё-таки они действительно отчаянно нуждались в нём - хотя бы пока что.
Весь этот день, превратившийся в непрерывную скачу без отдыха, он, а также и его конь, провели как бы в полусне какого-то отстранения от окружающей их реальности. Они совершенно не чувствовали усталости, ни он, ни его конь, но было во всём это что-то совершенно противоестественное, ненормальное - словно бы они не преодолевали настоящие вёрсты дороги, а - как бы проплавляли собою какую-то, словно бы - полужидкую среду, как хорошо нагретый на огне нож, постепенно погружающийся лезвием своим в толстый слой свиного смальца в дубовом бочонке.
Уде почти к вечеру, когда Владислав достиг столь памятного ему моста над бурным потоком, где от дороги ответвлялась неприметная тропа к тайному убежищу следопытов, его громко окрикнули из-за кустов. Вывалившись из полудрёмы он натянул поводья, остановив коня, и стал с тревогой ждать - кто же именно выйдет ему навстречу. К его немалому удивлению это оказался точно тот же дозор, который их останавливал с Истиславом и тогда - на их пути в город. Видимо - ему попросту повезло со сменой. Хотя то, что его остановили не в том же месте, что в прошлый раз, явно свидетельствовало о том, что это был именно блуждающий вдоль дороги дозор, а не просто - застава в засаде.
Его сердечно поприветствовали, и сообщили, на его запрос, что таки да - проезжал его друг Истислав здесь недавно, но что до ночлега он его вряд ли успеет нагнать, даже если будет так же - сломя голову скатать по дороге, как он только что нёсся. Ни о каких бумагах, понятное дело, разговоров и не возникло. Он для этих был уже настолько "свой", что его даже не стали расспрашивать о цели путешествия. Надо человеку ехать - значит надо. Даже предложили переночевать с ними, извинившись, что не в главном стойбище, но пообещав, всё же, шатёр над головой и горячий ужин. Но Владислав отговорился тем, что всё ещё не теряет надежды догнать своего друга, пусть даже придется проделать часть дороги уже и в сумерках. Те особо настаивать не стали.
Преодолев мост, Владислав снова было понёсся стрелой. Но, видимо, к вечеру действие эликсира стало, всё же, понемногу ослабевать. Да и движения его коня уже были не такими отточенными и безошибочными. Когда пали сумерки, то он, невзирая на своё ночное зрение, один раз таки запнулся, да так, что Владислав едва не полетел на землю. Поэтому он решил, всё же, остановиться - и передохнуть малость. Можно было бы, конечно же, снова глотнуть из подаренной фляги. Но сутки ещё не миновали, да и надеялся Владислав, всё же, избежать этого второго глотка - если только это будет возможно.
Мало того, что тьма была - ни зги не видно. Так тут ещё и начал накрапывать дождик, грозивший перейти, со временем, в серьёзный ливень. Явно таки стоило поискать место для ночлега. Хоть с каким-нибудь укрытием. Вот тут-то Владислав и пожалел, что не согласился не предложение переночевать с дозорными. Он начал потихоньку успокаиваться насчёт погони, решив, что, скорее всего, на него уже давно махнули рукой - ведь непонятно же как и куда он исчез. Пока-то они поймают его след. Да ещё - и поймают ли! А если и нет - то он их ведь всё равно здорово опережает. В любом случае. Ну - вышлют за ним, для порядку, несколько человек. Погоня-то вряд ли раньше утра начнётся. Пока соберутся, пока выедут, да пока определятся с направлением - когда ещё они сюда-то доплетутся! Если и вообще доплетутся!
Но возвращаться назад, да ещё по этой темени, явно было бы неразумно. Так что - приходилось устраиваться как-то здесь, пока ещё дождь не припустил вовсю. Сойдя с коня, и ведя его под уздцы, Владислав углубился в первый же тёмный проём, уводящий куда-то к горам. Слева слышалось журчание ручейка - одного из тех бесчисленных ключей, которые стекали со склонов гор на равнину, к реке. Впрочем - далеко углубиться в лес у него в темноте не получилось. Так что, забредя в явный тупик, Владислав начал, всё же, кое-как устраиваться на ночь.
Разводить огонь под усилившимся дождём не имело никакого смысла. Наощупь нарубив кинжалом ветвей с какого-то невысокого, хвойного - судя по запаху смолы, дерева, Владислав навалил их в кучу радом с большим валуном - под его почти плоским боком, видимо, скатившимся сюда когда-то с ближайшего склона, и еле наткнувшись на него - тыкаясь слепо в разные стороны в этой кромешной темноте, а затем разгрузил и стреножил коня - сняв седло, и полностью закутав того сверху попоной, потом засыпал ему полную торбу овса, да и сам разместился - сидя на лапнике, и засунув меж валуном и собою свой дорожный мешок и седельные сумки, и накрывшись широким следопытским плащом - как небольшим шатром.
Сидя в полной тьме, он, сквозь полудрему, слушал как барабанит дождь по плотной, непроницаемой для воды ткани, как похрапывает рядом, переступая с ноги на ногу его конь, и как шумит листва вокруг под холодными струями, стекающими с неба. Потом он было провалился в полузабытье, но и в оном он чутко продолжал вслушиваться в окружающую темень, ибо его всё никак не оставляю чувство совершенно острой, хоть и неопределённой опасности.
Очнувшись внезапно, он понял, что дождь там, снаружи, совсем прекратился. Уже не было слышно ни барабанящих по намокшей, затвердевшей поверхности плаща капель, ни шуршания водных струй на листьях. Под плащом ему было промозгло, и холод пробирал тело аж до самых костей. Тут он горько пожалел, что не захватил в дорогу что-нибудь вроде толстой шерстяной поддевки под плащ - вполне ведь мог успеть и прикупить, когда пробирался меж яток к воротам. Хотя - тогда ему было вовсе не до этого, понятное дело. А ведь его ещё ждала долгая дорога в неизвестность и кто знает - как там будет с погодой?
Тут на него снова накатило ощущение резкой, неопределённой опасности. Что-то ему очень не нравилось вокруг. И вот здесь-то он и вспомнил, наконец, что ведь у него же есть с собою Дальнегляд! Защита во тьме, как сказал Кольценосец! Правда - меньше всего ему сейчас, когда он, наконец-то, выбрался за пределы проклятого града, хотелось вновь соприкоснуться с этим совершенно жутким существом. Но - что было делать? Он, с большой неохотой, всё же решил прибегнуть к силе древнего оберига, а заодно и посмотреть, что из этого выйдет.
Извлекя камень из дорожного мешка он, затем, осторожно, с большой опаской извлёк его из кожаного мягкого чехла, в котором ему его передал, при расставании, Кольценосец. В душе его тут же зашевелился тот памятный ужас, который он пережил от этого камня тогда - у развалин Чернограда. Он осторожно поднял его над головой, и с облегчением угнездил на плоской, неровной верхушке валуна, рядом с которым он примостился. Пока он держал обериг в руках, он ощущал ладонями исходящий из него, совершенно ледяной холод. Который словно бы сочился откуда-то изнутри. С облегчением выпустив его из рук, он присел под валуном, закутался во влажный плащ, накинув не голову капюшон, и снова опустился на нарубленный лапник.
Плащ был сделан наславу - внешний слой такни, намокнув под дождём, как бы задеревенел, и совершенно перестал пропускать вовнутрь влагу. Так что - хотя плащ снаружи и был полностью вымокшим, но матерчатая подкладка внутри оставалась, при этом, совершенно сухой. Весь дрожа, и еле попадая зубом на зуб, Владислав снова попробовал погрузиться в полусон - до утра ещё явно оставалось немало времени, как его внезапно, словно бы острым ножом, резануло совершенно явственное ощущение чьего-то близкого, и притом - очень недоброго присутствия! Он распахнул глаза, но ничего поначалу не увидел - темнота вокруг стояла совершенно непроницаемая. Но потом, вглядевшись, он потихоньку начал различать постепенно сгущающееся перед ним палевое сияние, столь хорошо знакомое ему по подземельям башни Детинца в мёртвом городе. Сияние это, за пределами проклятого города, ощущалось как что-то отвратительное до предела, удушающее, словно бы облако жидкого яду, разлитого в воздухе.
Сначала это было как бы небольшое пятно, зависшие в воздухе - словно бы клочок бледно-сиреневого тумана. Потом рваные, словно бы колышимые ветром не здешнего мира, границы пятна начали потихоньку распространяться во все стороны, пока оно не превратилось в мутный овал с неровной, словно бы треплемой невидимым ветерком окантовкой. И тут из глубины пятна начала постепенно проступать высокая человеческая постать, облачённая в чёрный доспех весьма непривычного вида. Доспех этот был словно бы сплетен из бесчисленных стальных пластинок, чешуей ниспадавших по всему телу, плотно его охватывая. На голове была фигурная, округлая каска с брамицей из тонких стальных полос, наслоенных друг на друга, и - широко расходящаяся к плечам. По краям гибких пластин, закрывавших плечи, и ниспадавших к локтям, были какие-то странные, клювообразные выступы, смотревшие вверх. И точно также были украшены и края каски - над брамицей.
Лицо под отворотами каски - свободно выглядывающее наружу, не покрытое забралом - было какое-то очень восточное, чем-то резко напомнившее ему черты лица Кима - предавшего его когда-то друга, и лицо это, обтянутое мёртвой, желтоватой, шелушащейся кожей, было совершенно иссушенным, и словно бы затянутым пергаментом. В узких щелях глазниц светились, ярким палево-синим сиянием, неподвижные зрачки, пронзающие своим взглядом, словно бы двумя ледяными иглами. Взгляд был цепким, проницательным, и - при этом, лишённым и хоть малейшей человечности. Кованный сплошной доспех на груди был весь покрыт вязью золотисто сиявших линий, из переплетений которых складывались извивающиеся прихотливо драконы, тигры, ещё какие-то жуткие звери, в тесном сплетении со знаками восточного знакового письма. Руки его лежали на рукояти искривленного меча, с гардой в виде ровной, овальной пластины, и - странно удлинённой рукоятью, в чёрных же, простых ножнах, который он, словно бы, упирал в невидимую землю, на которой как бы стоял.
Владислав сразу же осознал, что он видит именно его - Ветер с Востока, в его настоящем, подлинном облике. Обычно сокрытом под различного рода внешними покровами. Какое-то мгновение они молча смотрели в упор друг на друга, пока Владислав не опустил глаз не в силах более переносить этого жестокого, словно бы вскрывающий живую плоть клинок, взгляда.
- Слушай внимательно - начал Кольценосец шипяще-глухим, звучащим лишь где-то внутри сознания у Владислава голосом. - За тобой идёт погоня. Большая. Ты - не справишься, если с ними столкнёшься. Сейчас они заночевали во внешнем привратном укреплении мёртвой столицы. Но с утра устремятся за тобой во весь опор. У них - у каждого, подменная лошадь. И лошади у них - лучшие из лучших. Они вполне могут преодолеть расстояние до границы за один день. Ты их, пока что, опережаешь. Но - не вздумай задерживаться! Они вполне могут преследовать тебя потом и дальше. Тебе нужно будет затеряться. Там отменные следопыты. Постарайся за перекрёстком дорог скрыть свои следы! Их не так много, чтобы проверить все пути. Может быть - тогда и отстанут.
Владислав аж вскинулся - сон у него моментально улетучился. Вскочив на ноги, он затравленно заозирался вокруг.
- Сядь! - Повелительно махнул тот своей призрачной, но до жути реальной ладонью в латной рукавице. - До рассвета можешь дремать спокойно. Тут к тебе дозор приглядывался. Они недалеко. Хотели утром тебя проверить. Но я их отпугну. Им уже не до тебя будет. - И тут он усмехнулся коротким, звонким смешком - словно бы щелчок курка вхолостую спущенного арбалета.
Владислав откинулся назад - на свой мешок, и действительно как-то даже задремал, погрузившись, словно бы чёрную мякину беспамятства. Разбудил его невидимый, но весьма ощутимый толчок изнутри, и - тихий, свистящий шепот: "Вставай! Рассвет! Я должен покинуть тебя. Днём для меня твой Дальнегляд слепнет!"
Выглянув из-под плаща Владислав убедился, что таки да - сзади, над горами, в просвете ветвей, небо начало потихоньку сереть. Хотя тут, под кронами, было всё также темно, и промозгло сыро.
Ежась, он выбрался наружу. Очень хотелось хлебнуть хоть чего-нибудь горяченького, но об этом не стоило сейчас даже и мечтать. Он порылся наощупь в одной из седельных сумок, и найдя там ещё вполне свежую краюху добротного пшеничного хлеба, в которой был зажат толстый кус копчёной грудинки - прощальный подарок из тех запасов еды, которыми его щедро снабдили следопыты, когда он покидал привратное укрепление мёртвой столицы отщепенцев, впился в неё зубами, жадно давясь, и рвя её большими кусками, с трудом им проглатываемыми. Не мучившее его до того почти сутки чувство голода внезапно навалилось на него со страшной силой.
Торопливо запив всё это вполне терпимым вином из фляги - из тех же запасов, он не мешкая начал собираться в дорогу. Стряхнув попону, и свернув её так, чтобы мокрая поверхность оказалась внутри, он наложил её на спину коня, и - затем, оседлал его, нагрузив также седельными сумками. Всё ещё было темно, и он начал почти что наощупь пробираться к дороге - благо направление по стремительно серевшему небу уже угадывалось вполне удовлетворительно.
Выйдя на дорогу, он какое-то время брёл пешком, ведя коня за собой под уздцы. Но как только первые полотнища света заиграли над вершинами близких гор, и серые камни дорожного покрытия проступили, в рассеянном ещё свете, он торопливо скормил коню из ладони волшебное зелье, полученное им, при расставании, от Кольценосца, и хлебнул его сам. Его непрестанно давила мысль, что те - гонящие его, они ведь ждать не будут!
Зелье подействовало как мягкая волна, хлынувшая изнутри, и наполнившая его жаром и бодростью. Владислав легко вскочил в седло, и конь его снова бодро помчался по дороге. Хотя - всё же не так стремительно и бодро, как это было вчера. Хоть он, в общем, и неплохо отдохнул этой ночью. Видимо - зелье зельем, но против природы вещей переть было, всё же, не так-то просто.
День начался сыро и влажно. Тучи всё ещё висели над головой, но дождя уже не было. Слева, в проплешинах деревьев, время ото времени мелькала речная долина, окутанная туманной дымкой. Влагой дышали и лесные чащи вокруг. Быстро становилось всё теплее и теплее. Хотя жар весеннего солнца, всё же, скрывался за дымкой облаков. Владислав наконец-таки согрелся - ночная промозглость постепенно уходила у него из тела.
Время уже перевалило за полдень, когда его остановил вышедший из лесу дозор следопытов. К своей радости Владислав узрел там старых знакомых - тех самых, из передовой приграничной заставы. Дозор возглавлял всё тот же самый сатаршой, который принял его тогда, когда он появился здесь в самый первый раз. Это была действительно удача. Значит - ему таки удалось благополучно проскочить все другие заставы, и он был уже совсем рядом с границей!
Его радостно поприветствовали. Сойдя с коня он обменялся, со всем по очереди - начиная со старшого, горячими рукопожатиями.
- Ну парень, - С изумлением воскликнул тот,- Вот уж чего не ждал, так это тебя так скоро снова увидеть-то! Только-только сюда спутник-то твой возвернулся! А и ты ему вслед - уже здесь! Что случилось-то?
- Да, тут понимаешь ли, начал, словно бы неохотно, Владислав, мать моя строго наказала мне, узнав, что я не завершил долг свой, перед памятью отца, вернуться как можно скорее назад, и всё здесь исполнить. Она - женщина суровая и строгая, значит. Особенно же - в делах семейной чести! И вот я - приобретя наскоро коняку себе, и ломанулся назад значится. Чтоб как можно скорее всё это завершить. Жаль - не успел перехватить Истислава-то на обратной дороге! Так бы уж вместе и свернули бы тогда в тайное убежище, чтоб сюда не ехать-то. А опосля - я сразу же бы и назад отправился. А так вот - всё же пришлось к вам снова заехать!
- Ага, - Озадаченно сказал тот,- Так ты что же, не завершил тогда то, что должен был-то? Что же произошло там?
- А что, Истислав не рассказывал разве? - Удивился Владислав.
- Мож и рассказывал, там, в лагере. Так ведь я ж тут смену пока отбывал-то. - Поморщился тот.- Так что же случилось-то?
- Да так! - Махнул Владислав рукой неохотно.- Странная, и очень страшная история. Призраки явились какие-то. В общем - помешали мне тогда!
- Призраки?.. - Протянул старшой, а глаза моча слушавших, обступивших их бойцов покрыло лёгкой тенью ужаса. - Да, видимо не прошло для этой земли даром пребывание-то здесь вражьей силы! Хоть и недолго были, но, видать, немало нечисти с собой привели! А нечисти-то что, тайное убежище, или нет! Нечисть - она ведь обожает в упокоищах и гробницах гнездиться-то! Эх!.. - И он с силой рубанул ладонью воздух перед собой. - Нечисть в отеческих гробах - хуже того и не придумаешь! Ладно - будем разбираться потихоньку - теперь-то, а что уж тут поделаешь!
- Я потом расскажу, всё подробнее, ладно?.. - Просительно произнёс Владислав. - Сегодня ночь под дождём провёл, еле живой, какой уж там отдых!
- Так что ж ты у дозорных в лагере, тех, которые за дорогой следят, не остался-то? - Удивился старшой.
- Да спешил, думал до ночи успеть, - Скривился Владислав, - Проскочил, а когда темень застала уже куда было поворачивать? Так и заночевал вот в лесу, по дурости своей!
- Лады, парень! - Похлопал тот его по плечу. - У нас смена к вечеру - ещё покалякаем, думаю. Езжай-ка ты, покажись командиру. Вон - боец тебя проводит, чтобы не заблукал бы значит часом. Он дал знак одному из дозорных, который явно обрадовался тому, что его смена завершится на полдня раньше.
В лагере, который оказался весьма недалеко, его встретили изумлённые лица командира заставы и Истислава, тоже, с очевидностью, меньше всего ожидавших его увидеть здесь снова так скоро. Внимательно выслушав его историю, командир только головой покачал.
- Ну, мать твоя - женщина строгих нравов, и - железного характеру, видать. - Уважительно произнёс он. - Что так, сразу же, погнать только что обретённого сына в дорогу, пусть и по делу семейной чести! - И он снова задумчиво качнул головой. - Видать - любила она мужа своего, и отца твоего. Сильно любила!
- Любила. Уважала, почитала, и любила. - Согласился с ним Владислав.
Тут внимание командира переключилось на коня, которого Владислав, следуя за своим проводником, привёл в лагерь под уздцы.
- Слушай, где ты себе эту тварь раскопал-то?! Поразился тот. Сбрую - и ту не сменил! Это ж чудище из Черной Крепости! И как оно только тебя признало-то?! Они ж так взрощены, что чужих ненавидят не хуже своих ездоков!
- Да времени не было выбирать особо, - Нехотя начал объяснять Владислав. - Мать-то дома лошадей верховых не держит - с тех пор, как одна осталась. Я-то вышел к лошадиному рынку у ворот. Думал - куплю, и - сразу же в дорогу. Да припозднился, видимо. А там из достойного уже только этот коняка и был. Да и денежки тоже - у меня ж не золотом карман звенел. В общем - сторговал за хорошую цену, да и коняка меня признала как-то вдруг. Я его и забрал, прям со сбруей. Отдали за туже цену, чего ж не взять-то было?
- Ну, не знаю... - С сомнением снова покачал командир головою. - Признал, говоришь? Ага, как же! Если он тебя признал так легко, как ты тут рассказываешь, то вполне возможно, что лишь ждёт момента, как бы тебя в пакость какую ввергнуть. Смертоубийственную. Я, парень, этих тварей за свою жизнь повидал достаточно! Пусть и не так много, но все были совершенно одинаковы!
- Мож, как Черноград прахом пошёл, то его ведовство ушло вместе с ним полностью? -Предположил Владислав. - Вот и конь от ведовства освободился. И вспомнил природу свою благородную?
- Ну, смори! - Снова с сомнением и неприязнью командир заставы покосился на коня, взиравшего на него, воротя морду, с совершенно полной взаимностью чувств, - Не глядится мне это животное. Но - как знаешь. Мож и вправду он тебя за своего принимает! - И он хохотнул невесело, а вслед ему хохотнули и бойцы, сгрудившиеся вокруг них. - Ладно, шучу я, шучу. Устал ведь небось? - Вижу, что и конь, и ты в мыле. Где ночевал-то?
- Да, в лесу, по дурости своей. - Отозвался Владислав.
- Ладно, сейчас Мал нам накроет - мы как раз пообедали, но еда ещё осталась - только разогреть. А и я с тобой почаёвничаю. А потом Мал твоей конякой займётся - почистит, задаст овсу. Хотя - моя бы воля, я ему горло вскрыл бы не думая! Ну да ладно - если уж он тебя признал, то что поделаешь! Но - всё же, не доверял бы я ему на твоём месте, совсем не доверял бы. Так что - держи с ним ухо востро!
Владислав пообещал держать ухо востро, помог расседлать коня, положил попону и плащ досыхать на солнцепёке - благо погода уже установилась ясная, сходил к ручью за лагерем, помылся, заодно сполоснул бельё, и повесил его на просушку рядом с остальным, а потом вернулся к шатру, где уже был накрыт для него стол с сытным и горячим угощением.
Видимо - от действия зелья, его всего дёргало, словно на пружинах. Голова слегка туманилась, а сила и бодрость изнутри так и пёрли.
Истислав подсел к ним тоже - в лагере особо дела ему не было, а выходить в дозор ему выпадало лишь к вечеру. Он уже успел поделиться здесь своими впечатлениями с коронации и поездки. Но подсевший народ требовал всё новых и новых подробностей, тем более, что появился и свежий свидетель этого великого события. В общем - беседа так и перекатывалась от одного к другому, как горный поток, бегущий с крутого склона по камням своего ложа.
Под конец командир подсел к Владиславу, и тихо сказал ему:
- Ты уж извини, парень, но Истиславу таки придется сегодня выйти в суточный дозор. И так за него столько времени другие отдувались. Так что нехорошо будет перед ребятами его снова так отпускать. Потом он отдохнёт, а послезавтра утром - что ж, он тебя и проводит. Там заночуете, а утром - разбежитесь уже каждый в свою сторону.
Владислав горячо уверил его, что он, собственно, никуда не спешит. И что с радость пробудет здесь, с такими славными людьми, сколько надо. И что он вообще к ним, ко следопытам, присматривается. А там - кто знает? Мож и действительно последует по стопам своего отца? Хотя, конечно, войны уже нету, и необходимости в этом особой нет. Но.. Кто знает, что ему ещё приглянется. И, понятное дело - он постарался отнюдь не проявить на своём лице ни малейшей радости по поводу того, что именно такой вот расклад его и устраивает сейчас больше всего.
- Войны-то сейчас нет. - Поучительно поднял палец командир - Но - это большой войны. А так - малая война ведь не прекращалась у нас тут никогда. Особенно же - в приграничье. Сейчас-то тут всё распугано и разбежалось. После величайшей битвы. Но я совершенно уверен, что когда там, на востоке, наши извечные враги оклимаются, то опять начнётся непрестанное давление на наши границы. Опять будут и лазутчики, и внезапные налёты, и орды восточняков, побуждаемые и подзуживаемые ко вражде Отступниками. Мы им - как извечное бельмо в глазу. И они нас так просто в покое не оставят - Враг там, или же не Враг.
Так ведь говорят, что вместе с Врагом и слуги его - Кольценосцы, тоже тел лишились? Удивился Владислав. Они-то ведь, вроде бы, и были самыми непримиримыми врагами Белгорода? А эти - Отступники, чего им сюда лезть-то? У них что - своих дел не хватает, там, у себя?
- Эх, парень!.. - Тяжело вздохнул собеседник. - Если б оно всё так просто было бы! Ты этих мерзавцев попросту не знаешь! А я с ними дела достаточно поимел. Они, брат, попросту одержимы жаждой власти надо всем в мире. От Врага нахватались, и теперь это всасывают ну буквально с молоком матери! Видал бы ты их вблизи, парень! Они, даже если и улыбаются тебе сейчас, то спиной к ним всё равно поворачиваться не стоит. Даже и на единый момент! Мигом тебе кинжал в спину воткут, если решат, что подошло для этого время!
- Но, - Попробовал было возразить Владислав, - Они же вроде тоже, поди, люди? И - как-никак, всё же тоже западники? Одного с нами корня?
- Эх, Парень! - Как раз лучше б они и не были бы того же корня! Восточняки ведь тоже не сахар. Но - вот с этими-то, как раз, дело иметь всё же можно. Если учитывать все их недостатки и слабости. А вот с теми... - И тут он с безнадёжностью махнул рукой. - В общем, если захочешь приткнуться к нам здесь, на границе, то ещё познакомишься со всем этим. На своей собственной шкуре. А так - пустой разговор! Ты что сейчас собираешься делать-то? - Прикорнёшь, может? - сменил он тему разговора.
- Да что время зря терять-то, раз уж я здесь? Я, всё же, ночью кое-как передремал, невзирая на дождь. Так что на боковую пока не тянет.
- Ну, я вижу - тебя аж распирает. - Усмехнулся тот. - А чем тогда займёшься-то?
- Да я, собственно.. - Осторожно начал Владислав - именно сейчас и наступал самый важный момент в этой их беседе. - Я вот подумал - раз уж я сюда добрался, и сутки ждать всё равно нужно, то не прошвырнуться ли мне по окрестностям? Я, знаете ли, хотел бы, всё же, посмотреть на места великой битвы, взглянуть на то, что осталось от Чёрных Ворот - любопытно же! Раз сам не смог принять участие во всём этом, то хоть посмотрю на те места, где всё это случилось! - И он искательно взглянул на собеседника.
- Что? - Хочешь проехаться за границы, туда - ко входу в Долину Духов? - Изумился тот. - Я парень, уж извини, с тобою послать туда никого не смогу, даже и не проси! Мы тут на службе, а не в бирюльки играем!
- Да нет, что вы! Я и не думал вас просить об этом! - Заверил его Владислав. - Я того, сам, один хочу туда по быстрому съездить. Как раз и возвернусь к завтрашнему вечеру. Ну - на крайняк к послезавтрашнему утру, нет?
- Сам? - С изумлением протянул командир, пристально вглядываясь ему в лицо. - Ну ты и бедовый парень, однако же! Сам! - Ещё раз повторил он. - Там, сейчас, вроде, конечно пока что пусто. Но - кто ж его знает наверняка-то? Не появились ли там какие лазутчики? На нас не выходили, и мы не замечали, чтобы кто издали наблюдал оттуда. Но.. Никакой в этом уверенности нет. Да и - быть не может! Что ж тебе попусту жизнь свою опасности подвергать-то?
- Да я, вроде бы, при оружии. - Осторожно продолжил убеждать его Владислав. - Опять же - я там проходил пару дней назад. Когда с того берегу переправился. Вроде и никого не встретил там. Я, правда, выплыл несколько южнее тех мест. Но - всё-таки..
- Что я могу тебе сказать? - Недовольно заметил тот. - Ты парень уже взрослый. Сам хозяин своей судьбы, и своей жизни. Как знаешь, конечно же. Но - я бы тебе настоятельно не советовал бы искать приключений на свою голову. Да и на нашу - тоже. Ибо, кто ж тебя там искать будет, если ты там вдруг исчезнешь? Мы же и будем, а кто ещё?
- Да ладно,- Начал ковать железо пока горячо Владислав, - Чего меня искать-то? Я ж понимаю- у вас служба! - Я сам за себя отвечаю. И - сам о себе позабочусь, если что!
- Сам! Как же! - Продолжал недовольно бурчать тот.- Видали мы таких самостоятельных! Из-за которых у других потом полон рот забот! Ну да ладно, - Сказал он после некоторого раздумья. - Оно мож и к лучшему. Коли вернёшься, то принесёшь нам вести о том, что там происходит. Так что, можно сказать, что ты тогда - в первый свой самостоятельный дозор и разведку отправляешься! Будем значит полагать, что это для тебя станет первым испытанием в следопытсве. А что? Если уж метишь к нам, то надо же и начинать как-то? - Подвёл он итог беседе. - В общем - смотри сам. Удерживать тебя я не буду, но попрошу лишь - как только что-то подозрительное углядишь, то - не геройствуй. А сразу же прожогом назад. К нам. А мы уж там и будем решать, что делать дальше! А далее - уж как сам захочешь-то! Чего там!
- Ну, тогда я и тянуть не буду! - С облегчением поднялся с обрубка дерева Владислав, ставя недопитую глиняную кружку с крепчайшим чаем на загромождённый посудой стол. - Если сейчас выберусь, то, может, до темноты и доберусь туда. А там уж - где-то переночую, и с утра всё обсмотрю вокруг!
- - Ладно! - Махнул рукой тот. - Только заклинаю тебя - не лезь ты в Теснину Духов! Тем более - дальше. Там никогда хорошо не было, да и сейчас - лучше не стало. Полюбуйся на развалины - и назад. Луче - завтра к вечеру. Там ведь и особо смотреть-то нечего, по большому-то счёту!
- Ну, постараюсь, конечно же! - Горячо заверил его Владислав.
- Пусть тебя до границы Истислав проводит! - Крикнул ему вслед командир, и сделав знак Истиславу начал тому что-то объяснять.
Выйдя из шатра Владислав собрал всю свою просушку - бельё было ещё чуть влажным, но он его так и запихал в сумку, решив, что попробует досушить уже на ближайшем привале. Он сам оседлал коня, которого Мал успел помыть и почистить за время их беседы с командиром, и - отведя того в сторону - подальше от общего шатра, попросил выделить ему пищи на дорогу - сколько не жалко, а коню - фуражу. Добросердечный Мал щедро одарил его тем и другим - особенно же, пищей в запечатанных горшочках. Сунул и флягу вина на прощанье. Заодно Владислав выпросил у него и шерстяную зимнюю поддевку под доспех - толстую как войлок. На случай, ежели дождь пойдёт, чтоб ночью переночевать как-то. Тем временем к им подошёл и Истислав, ведя на поводу своего взнузданного скакуна - весьма неплохого, кстати.
Они выбрались на дорогу, и - вскоре, уже были у того самого места, где впервые встретились, пару дней тому назад. Здесь к ним вышла пара дозорных, немало дивясь происходящему. Истислав наскоро передал им распоряжение командира - пропустить их нового товарища, Братислава, который едет, чтобы произвести там дальнюю разведку. И посмотреть, что же происходит сейчас на севере.
- Эх, сказал Истислав, жадно вглядываясь вперёд, туда, куда, во всё более редеющую поросль, убегала дорога. - Как бы я хотел с тобою туда съездить-то, а! Да вот, - Досадливо скривился он - не пускает командир, говорит - на смену нужно. А кому она нужна эта смена, а? Тут всё тихо, как в загородном садике! Нет бы выслать в дозор с тобою туда - в пустошь! Ан нет - порядок есть порядок, видите ли! И тут он смачно, с раздражением сплюнул в сторону.
- Да что сказать, - Ответил Владислав, старательно изображая что он очень расстроен таким поворотом событий, - вместе оно было бы куда как веселее! Ну да что поделаешь - приказ есть приказ! Да ладно - завтра, на крайняк - послезавтра ведь снова свидимся, и - вместе в поход отправимся!
- Ну - давай! Там, в убежище, если захочешь, то я с тобой пойду к могиле отца. Мож это и супротив нечестии поможет! - бодро воскликнул Истислав.
После чего они сильно ударили рукой об руку, не сходя с сёдел. Затем Владислав махнул всем рукой на прощанье, развернул коня, и поскакал по разбитой, изувеченной дороге на север.
К остаткам Чёрных Ворот он выехал лишь когда солнце за его спиной, опускаясь к закату, уже почти достигло вершин тонущих в розовой дымке гор - там, на другом берегу реки. Покидая последние остатки поросли, где его уже уверенно не могли увидеть оставшиеся на кромке леса, он, торопливо сойдя с коня, выбрал небольшую, но весьма разлапистую ель, и - быстрым ударом кинжала, срубил её почти под корень. После чего навалил на пенёк мелких камешков, и сухой земли, постаравшись совершенно скрыть его от глаз тех, кто тут будет проезжать позднее. Деревце он прихватил с собой, и теперь собирался приспособить его для заметания следов своего коня.
От широкого перекрестка одна дорога, которую он хорошо запомнил, убегала на север, а вторая - гораздо лучше совсем недавно поправленная, пробиралась вдоль подножия гор на восток. Но для заметания следов Владислав решил не пускаться прямо по ней, а подняться пешком, по каменистым осыпям, к самому подножию гор, которое густо поросло кустарниками и елями, вроде той, что он привёз сюда с собою.
Вчерашний дождь прибил пыль на дорогах. Так что его следы могли в ней вполне отпечататься. Хотя здесь, у ворот, было изрядно натоптано теми, кто, ещё совсем недавно, возвращался из Чёрной страны, хорошо поработав там на уничтожение остатков укреплений.
Зацепив срубленное деревце верёвкой за заднюю луку седла, и убедившись, что оно надёжно метёт за конём дорогу, Владислав, ведя того на поводу, обошёл руины восточной башни, охранявшей когда-то великие ворота, и сразу же свернул с дороги к скалам, а, затем, начал пробираться уже по самому краю зарослей, хоть это было и крайне непросто. Впрочем, здесь, на осыпях голых камней, где и так было мудрено оставить хоть какие-нибудь следы - Владиславу было важно лишь чтобы преследователи не отследили как-то от перекрёстка, какой именно путь он выбрал.
Он медленно пробирался по осыпям, обходя огромные валуны, скатившиеся сюда когда-то со склонов, и стараясь держаться у самой кромки поросли. Горная цепь забирала всё круче и круче к юго-востоку, и он двигался уже в полной её тени, но дорогу ему всё ещё продолжало освещать бледно-палевое небо, постепенно угасавшее у него над головой.
В лагере пограничной стражи, под благоухающими молодой весенней листвой кронами уже началась суета сборов к выходу очередной смены дозорных, когда, внезапно, на поляну ворвалось двое конных, сопровождаемых самим старшим дозора. Взмыленные лошади, серая усталость на лицах, и горящие глаза у первого из всадников - всё это выглядело столь дико в этом полусонном царстве, что у командира дозора, выскочившего из палатки на стук копыт, глаза попросту вылезли из глазниц от дикого изумления.
Всадник с горящими огнём дикого нетерпения глазами соскочил с лошади, подскочил к командиру, и с ходу заорал, сбиваясь на прерывающемся от одышки дыхании:
- Где, где он?! В палатке?
- Кто? - Переспросил командир в крайнем изумлении.
- Да.. Да этот.. Как же его.. Вла.. Бронислав, этот, или как там его! - С тем же ором, закричал прибывший, лихорадочно шаря глазами по лагерю, и всё время хватаясь за рукоять меча.
- Братислав? Паренёк этот, из Города, что ли? - Стараясь попасть в тон речи прибывшего, зачастил командир. Так.. Он того.. Отправился за кордон, значит. На разведку. А с кем, собственно, простите честь имею?
- Ка.. Какую разведку?! - Аж захлебнулся прибывший. - Какую ещё разведку?! Вы что! Вы его пропустили?!
- Ну да, - Настороженно ответил командир. И что? А с кем собственно...
- Приказ внешней безопасности королевства, дознатец Годослав из рода Знаменских! - Лихорадочно, глотая окончания слов проорал приезжий, и замахал руками как мельница. - Так вы его таки пропустили?! Давно уехал?
- Да.. Собственно.. Почему же и не пропустить-то. - Забормотал командир, уже догадываясь, что вляпался в какую-то неприятную историю - с приказом этим шутки были плохи. - Уехал.. Да сразу после обеда и уехал.. Так.. Я особо не запомнил. Ну.. Часа два пополудни. Может быть.. А в чём собственно дело?
Годослав нетерпеливо махнул рукой, грубо затыкая его.
- Куда?! Куда он поехал?
- Да, собственно.. - И тут командир поманил к себе Истислава, который, вместе со всеми остальными в лагере, прибежал на крики - посмотреть, что же здесь происходит. - Вот, он его проводил до границы. Он вам скажет!
Приезжий тут же переключился на Истислава:
- Куда?! Куда он уехал?
- Ну, - Растерялся тот, - Мы доехали до последнего дозора - на краю леса. А потом.. Потом он по дороге уехал нас север. Туда - к руинам Чёрных Врат. В общем. - И он неопределенно махнул рукой. - А в чём дело-то? Что там не так - с Братиславом-то?..
Приезжий повернулся спиной к Истиславу на полуслове, вскочил на лошадь, и скрылся за деревьями, направляясь к дороге. Его спутник, молчаливо и задумчиво взиравший на всё происходящее, так же молча вскочил на своего коня, и - последовал за ним, лишь бросив на всех извиняющийся взгляд.
- Что такое? Что происходит? Ты чего оставил дозор-то? Где люди? Сейчас же смена! - Накинулся командир на старшего дозора.
Тот лишь развёл руками.
- А что мне было делать? Прилетели эти - там на дороге ещё остались дожидаться другие, этот самый, дознатец, на меня накинулся - где этот парень-то? Ну - я сказал, что в лагерь поехал. Так он меня тут же подрядил немедленно их двоих к лагерю отвести. А что мне было делать? Он кричал и трясся, как на пожаре. Ничего толком не объяснял, торопил, только что в спину не толкал. Так что, ты этого парня что, действительно отрядил на север, что ли?
- Ну, отрядил. - Хмуро ответил командир, глядя в землю, и лихорадочно соображая, что ему собственно могут вменить за это, если будет служебное дознание. Собственно - он сам решил туда прошвырнуться. А чего б я его стал бы задерживать? Вольная же птица! Заодно дал задание посмотреть, что там и как, и мне потом доложить. Раз уж всё равно туда наведается.
- Дело твоё, конечно. - Согласился старший дозора. - Но - кажись, эти его преследуют на полном серьёзе. А он тогда - получается, от них убегает. Ну и дела! И что он успел там за день такого натворить, что такие сурьёзные люди за ним гонятся, хотел бы я знать, однако же?
- Если это так, то славно же он меня тогда вокруг пальца обвёл-то! - Почесал себе затылок командир. - Ну и искусник, ну и лицедей! Чую я, что я ещё поимею неприятностей на всём на этом! Ладно! - Безнадёжно махнул он рукой. - Что тут уже поделаешь? Когда вернутся, расскажут что и как. Надеюсь. Хорошо бы, конечно, что б с ним, с этим парнем вернулись бы. Мож тогда и успокоятся. Ладно - возвращайся к дозорным, собирай их - скоро уж смена к вам выйдет, чтоб хоть тут всё по порядку было-то! В общем- все к своим делам возвращайтесь! - Обратился он к собравшимся вокруг людям. - Тут больше глядеть не на что!
И, резко повернувшись - скрылся под пологом шатра.
Достигнув дороги Годослав немедленно поднял расположившихся было отдохнуть на обочинах стражников, и они снова рванули вперёд - по убегающей под сводами ветвей разбитой дороге. Отмахнувшись бумажкой с висячей печатью от дозора у кромки леса - те действовали согласно уставу, и так просто проехать им не давали, они вынеслись на начинающуюся пустошь, и понеслись по ней.
Годослав скакал рядом с десятцим, и они, по ходу дела, перекидывались между собой соображениями.
- Смотри по сторонам, и - людям крикни, чтобы смотрели. - Крикнул Годослав. - Он ведь хитёр как лис - может и свернуть в сторону, и - затаится, надеясь, что когда погоня проскочит мимо, а затем вернётся назад ни с чем, он и продолжит путь безопасно!
Десятский крикнул остальным, и они все затем вертели головами, вглядываясь в раскинувшее вокруг пустоземье.
- А он разве знает, что за ним погоня идёт? - Осведомился десяцкий.
- Точно знать, конечно не знает. Но - вполне может подозревать. - Хмуро отозвался Годослав. - Он хитёр не по годам, а уж изворотлив - просто как змея!
- Там - ближе к горам, поросль какая-то. - Озабоченно сказал десяцкий поглядывая по направлению к близким склонам. - Там затаится, если захотеть - нечего делать. Да и к реке может спуститься. Там оврагов, и буераков всяких тоже должно быть немеряно. Есть где одному человеку спрятаться. Можно попробовать следы смотреть, конечно же. Но тогда мы еле тащиться будем.