Васильев Глеб Андреевич : другие произведения.

Аполло 2027

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Дневник нью-йоркского люмпена и эротомана. Этот рассказ написан великим русским композитором, виртуозом терменвокса, отцом-основателем направления JunkFiction и писателем Павлом Павловым, проживающим по адресу http://myaltair.livejournal.com. Я же взял на себя роль разносчика заразы словесным путем, опошлителя всего святого и редактора по совместительству. Что получилось - решать тем самоотверженным людям, кто сей продукт осилит.
  
  По ту сторону окна - унылый октябрь, вид на Гарлем, по эту - крохотная комнатка. Жесткая кровать с зеркалом на спинке, голубая простыня, пахнущая прачечной, тумбочка, два бумажных стаканчика кофе - таким мне запомнился отель "Аполло 2027".
  Холодный дождь, неуютная морось. Хотелось горького шоколада, читать и вслушиваться в "Другие голоса..."*, наедине с этой осенью.
  Впрочем, совсем уединиться в уютной тоске шерстяного пледа и книги со следами шоколада на страницах мне не удалось. Мой друг - пожалуй, единственный, кого я мог таковым назвать - взял на себя хлопоты развлекать меня каждый вечер. Он был басистом в "Thy Kroop Shall Parish" - рок-банде с мутным прошлым и беспросветным будущим. "Зай Круп" по вторникам, средам и субботам выступали на 42 улице и от радости прыгали чуть не до потолка, если на концерт собиралось больше дюжины слушателей. Мое присутствие на каждом выступлении негласно считалось обязательным. Забавно чувствовать себя этаким талисманом команды. Ей Богу, на счет беспросветности группы я не преувеличил. Такой звуковой мешанине позавидовал бы сам Вагнер. Хотя, стоит отдать "Зай Круп" должное, пара достойных песен в их арсенале все же имелась - заунывные инструментальные недосимфонии, наполненные долгими гитарными соло, напоминающими Pink Floyd.
  Всякий раз после выступления в клубе Туннель мы шли в паб напротив и полночи грузились Гиннесом и "интеллектуальными" беседами об авангардном кино, музыке и прочей бессмыслице. Ближе к двум ночи, устав больше друг от друга, чем от выпитого, наша компания разбредалась по домам.
  Днем я работал в музыкальном магазине "Гараж" - лучшей работенки не отыскалось на всем Манхеттене. Мне, как человеку, сумевшему ужиться в самом себе, это подходило. Что значит ужиться - ваш вопрос? Если я скажу, что моя тягостно-счастливая жизнь походила на незаконченную минорную гармонию, это многое прояснит. Не так ли?
  Пятница, пик продаж, за весь день купили пару альбомов "Revolver", ещё одну "Стену" (Бог ты мой, в 2005 году у кого-то их еще не было), и (мой личный hooray, hooray лидеру хит-парада) - разошелся почти весь запас "The White Stripes". Рабочий день закончился, пора и самому разойтись. Вопрос один - куда.
  Шел дождь, а телефон молчал - ситуационная цепочка, ставящая человека на край могилы. Холодно и пусто, сложно понять, что мелькает чаще - дни или прохожие. Отвратительнее всего, что эта морось, тучи и ветер просочились внутрь меня и проросли там желтой меланхолией.
  Стоило мне подумать, не позвонить ли другу - какое-никакое, а развлечение - как телефон ожил, отрыгнул звук Funeral party* и на дисплее расплылась фото-физиономия басиста "Зай Круп".
  - Привет!
  - Здорово, только думал тебе позвонить, а ты уж тут как тут. Раз позвонил, давай выкладывай предложения на вечер. Чего там, концерт или репетиция?
  - Не угадал, сегодня ничего.
  - То есть ты мне звонишь, чтобы сказать - обломись, выпей горячего молока, посмотри "Стар Трэк" и баиньки?
  - Типа того, хех. Спокойной тебе ночи пожелать, приятных поллюций...
  - Ладно, хорош прикалываться. Куда ломимся?
  - Мы идем в кино.
  - Кто это мы? Ты и твой веселый барабанщик, который мне в прошлый раз разве что в душу не наблевал?
  - Подумаешь, штаны испачкал. А ты сразу - в душу. Нет, с девушкой моей.
  - ОК, с этим разобрались. Чего смотреть будем? - мне стало чертовски любопытно, что же за девушку умудрился подцепить этот заморыш, но лезть с расспросами не стал.
  - "Выбор Софи". Помнишь, Мэрил Стрип там такая вся из себя? Не может выбрать парня.
  - Это где она полячка, да?
  - Да, да, точно этот фильм. Классика жанра!
  - Круто! Знаешь, я сам тебе хотел его же предложить, только заболтался.
  - Ну, давай, стебись, стебись. Короче, пойдешь с нами, выпьем чего-нибудь, фильму посмотрим, поболтаем. Если хочешь, тоже кого-нибудь прихвати.
  - Ладно, пошли. Только прихватить некого. Как буду подходить, звякну.
  
  После разговора, я чуть снова не погрузился в тупую меланхолию, но любопытство взяло верх - по всем прошлым девушкам моего друга клиника плакала, что же за фрукт на этот раз?
  Выйдя на улицу, я глотнул кислого свинца выхлопных газов и заправил в уши шарики наушников айпода. "Что ж, мистер Рахманинов, надеюсь, вы не будете возражать, если я вас потревожу. Сыграйте-ка мне что-нибудь столь же ободряющее и радостное, как вся эта жопа, в которой я обитаю". И Рахманинов послушно завел шарманку элегии, которую я заставлял его играть не первый вечер подряд.
  Почему Рахманинов? Потому что он реально крут. Или потому, что повсюду развешаны афиши с анонсом концерта Московского пианиста, прославившегося исполнением Рахманинова. Сходить, что ли, в Корнеги-холл? Чтобы расставить все точки под этим вопросом.
  Я глянул на часы - ничего, подождут меня голубки. Выбор Софи, в конце концов, ее выбор, так что можно и посмотреть - вдруг на сей раз кого-нибудь путного выберет.
  Уютная забегаловка на Бродвее, самый ароматный кофе в городе... Я перепробовал кофе во всех уютных забегаловках, если вы сомневаетесь. А голубки подождут. Заглянул на аромат. Настолько уютная забегаловка, что спасу нет и яблочку упасть тоже не где. Мне один черный кофе с собой, пожалуйста. Спасибо. Что они в него добавляют? Корицу и горький шоколад с коньяком. Что еще нужно для счастья? Думаю, цветущего мая хватило бы.
  Мой друг жил в центре, через один квартал отсюда. Воистину волшебно вот так спокойно прогуляться пешком с дымящимся стаканчиком кофе, попыхивая белой сигареткой, мысленно отслеживая фокусы проказника Рахманинова. И чтоб прохожие, слившиеся в своей серости с грязным асфальтом, смотрели мне в след, гадая - гей или просто мудак.
  
  966-868-8599 - возле нужного дома я набрал этот номер.
  - Я на подходе, так что снимай презерватив и натягивай рейтузы.
  - Йес сёр! Зайти не хочешь?
  - Нет. Вываливайтесь быстрее!
  - Жди-жди, - разговор оборвался. Не успел я выкурить и половины сигареты, как на крыльце показались мистер "Зай Круп Шэл Пэриш", или просто Зай, улыбающийся насметаненным котом, и мисс Загадка-Сегодняшнего-Вечера... нет, мисс Стройные-Ножки... нет, мисс Очарование. Нет! Мисс Чтоб-Я-Сдох-На-Этом-Самом-Месте-Если-Она-Не-Супер! Немного длинновато, но можно сократить до Блеска. О да, она блистала. Так мне, опьяненному кофе, показалось. Средний рост, изящная худоба. Прямые черные волосы - завеса чистого шелка. "Блядь!" - воскликнул я про себя - не было слов выразить мое восхищение. Ну Зай, ну мачо сраный! Вытащил счастливый билетик!
  Она смотрела на него и улыбалась. Мне нестерпимо захотелось сделать что-нибудь этакое, прочитать поэму, спеть песню, заорать "Блядь!" вслух - что угодно, лишь бы она оторвалась от Зая и посмотрела на меня, чтобы я увидел ее глаза.
  Зай наконец соизволил поворотить физиономию в мою сторону.
  - А, это тот крендель, ну я тебе говорил. Он с нами пойдет, - кинул Зай Блеску. Ничего себе, представил, называется. Конечно, я тот самый крендель.
  Блеск улыбнулась - на этот раз мне. Эти глаза! Я смутился - от ее улыбки. Точнее, от того, что свободно болтающиеся на бедрах джинсы явственно натянулись в паху. Кажется, она тоже заметила образовавшуюся выпуклость. Что ж, если и так, то ее это не смутило. Зай продолжал тупо улыбаться. Если здесь и был кто лишний, так это Зай. Блеска мне бы вполне хватило, чтобы мило провести вечер. То, что у меня встало при первом взгляде на нее о чем-то да говорит.
  - Почему именно "Выбор Софи", а не "Луни Тюнз снова в деле", к примеру? - спросил я.
  - В Люмьере сегодня только этот фильм, а остальные киношки - отстой. Просто хотелось собраться вместе, - ответил Зай, и зачем-то добавил, - втроем.
  - Хоть вдесятером, - проворчала Блеск, - я уже все джинсы изгваздала сыростью этой, так что назад дороги нет. Что за погода!
  - Весь месяц идут дожди. Уровень воды поднялся на три фута. По причине наводнения в Теннеси обрушился мост, - Зай попытался спародировать гнусавого диктора, дважды в день зачитывающего прогноз погоды. Тупой урод.
  - Да, а любимому псу Джорджа Буша упавшим во время урагана деревом придавило мошонку, - поддержал тему я. Никто не засмеялся. Разговор не клеился. Блеск разглядывала лужи, Зай заткнулся и сосредоточенно курил. Да, очень им хотелось провести пятничный вечерок в моей компании.
  - Это уже вторая?! - воскликнула Блеск, так внезапно, что я вздрогнул, а Зай подавился дымом. - Ты слишком много куришь. Думаешь, мне приятно целоваться с пепельницей?
  - Я жевачкой отобью, - отмахнулся Зай, но все же выплюнул недокуренную сигарету.
  - Последнее время он странно себя ведет, часто курит, пропадает по вечерам где-то, - Блеск заговорщически мне подмигнула. - Знаешь, мне кажется, у него есть кто-то кроме меня.
  - Конечно, - огрызнулся Зай. - Джозеф Смит и сорок миллионов мормонов, милая.
  - Ты мне лучше расскажи, как у "Зай Круп" с новыми темами, - его шуточки меня достали. Надо бы посадить его в лужу. - А то если я еще хоть раз прослушаю ваш программный концерт, боюсь, вы лишитесь талисмана, а мир - гениального торговца компакт-дисками.
  - Купи свежий выпуск "Роллинг Стоун", там все написано.
  - Даже то, что ударник наблевал мне на джинсы, а гитарист купил новый процессор размером с Вайоминг, чтобы экспериментировать с малой терцией?
  - Именно так, - кивнул Зай. - В следующий раз обрати внимание на его малую терцию, ты от нас такого авангарда ещё не слышал.
  - Хорошо, обязательно, непременно, - ответил я, чтобы замять тему.
  Блеск обхватила Зая за руку, искоса поглядывая на меня. Я чуть не брызнул! И не только слюной, сами понимаете. Издевается, хочет завести меня?
  Надо заметить - они классно смотрелись вместе - Красавица и Чудовище, Венера и Прыщик, Персик и Курага. В одинаковых коротких черных куртках. На Зае куртка болталась, как драная грелка на черенке лопаты. На Блеске - чуточку лучше. Чуточку?! Да я еле удержался, чтобы не куснуть обтянутую болоньей грудь или плечико. Замечательная пара, должно быть, у них все классно. Мне всегда казалось, что если пара так органично смотрится вместе - значит у них все в порядке.
  - Все, пришли, - Зай плюнул в сторону киношки Люмьер. - а здесь, - он ткнул пальцем в сторону русского ресторанчика, - после фильма можно будет водочки жахнуть. Сколько там еще до начала?
  Я мельком глянул на часы и соврал, что уже десять минут как Софи мается проблемой выбора.
  - Я ей говорил, что опоздаем, если штукатуриться будет, - Зай пожал плечами, - ладно, пошли сразу водку жахать.
  Блеск промолчала, только показа Заю (ну и мне, конечно) острый кончик розового язычка.
  
  Столик возле окна, скатерть расшита петухами, официанты в лаптях и фуражках, у барной стойки чучело медведя. Знают русские толк в уюте. Я заказал салат "Столичный", борщ, пельмени и кувшин Гиннеса.
  - А как же водка? - удивился Зай.
  - Слушай, убери свои сопли из моей тарелки. Хочешь водки - заказывай.
  - Не ссы, я-то закажу. Щас посрать схожу и закажу, - показав мне оттопыренный средний палец, Зай свалил в сортир.
  - Чем занимаешься в свободное от отдыха время? - спросил я Блеска, глотнув Гинесса прямо из кувшина.
  - Учусь в институте кинематографии. На режиссера неигрового кино. Подрабатываю в студии Эй-Би-Си, ассистентом художника, - Блеск пожала плечами, будто извиняясь за скромную должность.
  - Вау! - что еще тут скажешь? - Супер!
  - Да ладно тебе, - Блеск поморщилась, без спроса взяла мой Гиннес и сделала большой глоток. - Просто практика на телевидении. Вот заведу полезные знакомства и сниму свой фильм. Что-то в стиле 60-70 годов, ретро мелодраму...
  - Как София Копполо? - я пальнул от бедра - других женщин-режиссеров припомнить не удалось.
  - Да, да точно! Тебе нравится? - Блеск закурила, глубоко затянулась и стряхнула пепел в мой кувшин. Что она вытворяет, а!
  - Да, я даже пересматривал "Девственниц"*, - врать, так врать.
  - Врешь ведь, - она чуть приподняла левую бровь и выпустила стройку дыма мне в лицо. Офигеть что такое!
  - Лучше расскажи мне, как ты с Заем познакомилась?
  - С кем? - не удивительно, что Блеск не поняла - Заем Зая никто, кроме меня, не называл.
  - Ну, с обосранцем нашим.
  - А вот и я! Скучали?- за столиком материализовался Зай с графинчиком кристально-прозрачной жидкости. - Кстати, здесь нельзя курить, радость моя.
  Зай выхватил сигарету из рук Блеска, затянулся и потушил окурок в моем кувшинчике: - Видишь? Здесь никто не курит.
  Тут же подплыл официант и поставил на стол пепельницу. - Что-нибудь ещё?
  - Да, мне ещё Гиннеса, - недопитый кувшин я отодвинул на краешек столика.
  - Шикуешь! - глаза Блеска наполнялись желанием, она уже забыла о существовании Зая. Как бы мне того хотелось! Может быть, мне пора начать турнир открытого флирта?
  Если непристойные мысли возникли в моей голове сразу, как я увидел Блеск, то сейчас их сменил порно хард-кор. В моих видениях она была обнажена, её затвердевшие соски, в такт с горячим дыханием, и терпким ароматом бисеринок пота на бархате светлой кожи...
  Судьба второго кувшинчика оказалась не столь печальна - он целиком упокоился во мне, затопил островки пельменей, мусор салата и смешался с океаном борща. Блеск с Заем напополам распробовали водку до самого донышка и теперь оба улыбались мне - он масляными глазками, она - похотливыми. Проходящие мимо посетители вызывали приятную улыбку. Нет. Мне просто хотелось ржать над ними в голос. Вот ведь нарезался! Спокойствие, только спокойствие - вокруг комфортом и умиротворение.
  Блеск сидела напротив, смотрела мне прямо в глаза и чуточку двоилась. Я, смущаясь, пытался скрыть икоту, но это было слишком трудной задачей, теперь, когда все стало так очевидно.
  Зай отлучился, зажимая ладонью рот. Видимо, ему все же досталось больше водки, чем Блеску. Мы снова остались наедине, не считая компании, распевающей "Катюшу" за соседним столиком.
  - Тебе здесь нравится? - интимность момента нарушил подло подкравшийся ик.
  - Нет - ответила она, разглядывая меня сквозь пустой графин.
  - Почему так? - глупо улыбаясь, спросил я.
  - Мне не нравятся питейные заведения - я больше люблю выпивать на улице, особенно в холодную погоду.
  - О-па! Да ты панк! Да еще и мазохистка, как я погляжу...
  - Правда, но уже давно не случалось, - она вздохнула. А я заржал - shit happens - гавно случается, а у Блеска давно не случалось - мне с пьяных глаз каламбур показался отменным.
  - Да, никогда нет времени, а когда оно появляется, нет желания, - не обращая внимания на мое скотское состояние, продолжила Блеск. - Чаще хочется... Да что мы все обо мне перетираем? Лучше расскажи, что любишь ты.
  - Не знаю, ик, ты интересная девушка, - язык путался с мыслями. - Ты знаешь! Ты просто, ну, вообще! Фантастика! Я люблю, чтобы девушка, ик...
  - А я хочу следующим летом поехать в Милан, - перебила меня так, будто минуту назад и не говорила "что это мы все обо мне". - Ты был в Европе?
  - Да, после пары, ик, кувшинчиков, можно сказать, что был. В Восточной, мля, Европе. Мой папа родился в Москве. Знаешь, это недалеко от... вобщем, ближе Индии. Папа - дипломат, после университета приехал сюда, ну, ик, женился, а потом родился я. Вот такая история. Аж дух захватывает, не так ли?
  - Круто! впервые встречаю "русского парня", - усмехнулась она. - Так поэтому ты заказал пельмени?
  - Да. Но учти, я русский только на половину, - к чему я это ляпнул?
  - То есть, поменять струны на балалайке или обуть медведя в лапти ты не сможешь? - издевается? Ее наглость меня немного отрезвила.
  - Я был в Лондоне, прошлой зимой! - резкая перемена темы. Как ты это проглотишь?
  - Мне не особо нравится Англия, не моя страна, понимаешь, культура их тоже как-то не очень... Вот Россия - это да. Я слышала, что у русских мужчин...
  Дыша морской болезнью, вернулся Зай и наш диалог оказался незакончен.
  - Пора нам удочки сматывать, - моргая глазами, порозовевшими после долгой рвоты, сказал он. - Я тут сдохну, если через пять минут не окажусь на свежем воздухе. Придумали русские водку, суууки!
  Мы рассчитались и выкатились на улицу.
  Блеск, поддерживая шатающегося Зая под руку, растворилась в полосах тьмы и света уличных фонарей. А я остался икать, пытаться поймать такси. Спустя двадцать минут - как же это было долго (старина Гиннес просился наружу) - остановился желтый форд с номером 4488. Потрясающее сочетание цифр! В моих глазах восьмерки превратились в груди Блеска, а четверки торчали вверх так же, как мой фаллос. Мне повезло вдвойне - водитель попался просто умница - за всю дорогу не проронил ни слова. Разморенный теплом и тихим стрекотом ток шоу "После полуночи", я уснул, прижавшись ухом к вибрирующему стеклу.
  - Приехали, - буркнул водитель, выхватив меня из сна, в котором я как раз перекусил бретельку лифчика Блеска. Разумеется, за такую наглость он остался без чаевых. Я слышал, как он проворчал "чертов джанки". Я - наркоман, это меня повеселило.
  Разуваясь в прихожей, я услышал приглушенное попискивание. Мобильник. Одно новое сообщение от неизвестного абонента. Ну-ка, ну-ка. "Хочу с тобой встретиться". От этих слов я испытал восторг, сравнимый разве что с оргазмом. Дрожащими пальцами набрал "Да" и поспешил в туалет, где испытал уже настоящий оргазм. Стоит ли говорить, чей образ стоял перед моими глазами, пока я мял и дергал свою плоть?
  Настало утро, потом день, а в голову не пришло ни одной мысли, не связанной с Блеском. Ее глаза, волосы, тело, улыбка, словно сдирающая с меня кожу и щекочущая обнажившиеся нервы. Её Эй-Би-Си, хамская манера хватать чужое пиво, стряхивать в него пепел и слать СМС-ки друзьям своего парня. Ее незаконченная фраза "Я слышала, что у русских мужчин...". Что же ты о нас слышала?
  Теперь, зная номер, я мог бы позвонить. Но уверенность покинула меня с последними парами алкоголя. Может, она с перепоя мне вчера написала. Или это тупая шутка Зая - с него станется. И вообще, так ли она хороша, как мне показалось? Или это спермотоксикоз? Лучше забыть все - русский ресторан, водку и Гиннес, и "Выбор Софи" - в обязательном порядке.
  Ничего, проведу денек дома, приготовлю себе праздничный ужин. Обожаю по выходным готовить белую рыбу, если, конечно, трахнуть некого. Обычно, я её жарю (да-да, я про рыбу), заправляю соусом собственной придумки - я честно придумал слить рецепт из Интернета. Компоненты такие (готовы записывать?): тертый грецкий орех, майонез, растительное масло... Извините, у меня телефон звонит, про соус как-нибудь потом расскажу.
  Итак, я услышал телефонный звонок, когда одним глазом смотрел старый фильм с Одри Хэпберн, а вторым следил за скворчащей на сковороде рыбой.
  - Алло.
  - Привет, - не узнать этот голос было невозможно. По крайней мере, у меня не получилось.
  - Привет, рад тебя слышать. Получил твоё сообщение.
  - Ну и как? - спросила, типа, как дела, как погодка, как настроение - просто и будто не ожидая развернутого ответа.
  - Я бы хотел встретиться. Сегодня...- недолгая пауза, чтобы облизнуть пересохшие губы. - С тобой
  - Отличная мысль. Сам придумал? - короткий смешок. - Где встречаемся?
  - Ну, как на счет, на счет, на счет... - в голове обозначилась зияющая бездна. Я напрочь забыл, куда обычно приглашал девушек. Когда паника разрослась до солидного комка в горле, из бездны всплыл, обойдя на полкорпуса Тайм Сквер, Центральный парк, - Как на счет Центрального парка? На мостике около пруда. Через два часа.
  - Договорились, - тут же согласилась она. - Я буду голышом, размахивать серпом и молотом. Как твоя Родина.
  - А я, - от такого бесстыдства я поперхнулся словами, - а я буду размахивать своим... - Но она уже положила трубку.
  Ладно, если она и впрямь придет голой, то ради Бога. Лично я морозиться не собираюсь. И попугаем выряжаться тоже. Что-нибудь простое и удобное. Темно-синяя рубашка в тон с классическим Левис 501, ботинки D&G, начищенные до блеска, коричневый шарф, легкое пальто - ни дать ни взять художник-декадент. Хотя нет, щетину я все же сбрил, так что просто декадент. В ушах шарики айпода - белые пятнышки на черно-сине-коричневом полотне меня. Правый наушник трещит, как мороз на улице - никакого уважения к Рахманинову.
  Мегаполис под колпаком глубинно-морского неба, эхом разносится рычанье автомобилей, вой аварийных сирен и жалобы сигнализаций. Нью-Йорк, тронутое изморозью яблочко, одинаково холодное ко мне и другим, таким же жителям-червячкам, пытающимся прогрызать свои ходы в его наливном теле. Громады высотных зданий сжимают нас, путают своими лабиринтами, обманывают надеждой редких просветов, где вместо солнца оказываются рекламные щиты. Красота малинового заката на побережье неведомого моря - чудо полиграфии. Женщины лишь кажутся живыми и теплыми, но они - модели, собранные, отретушированные и раскрашенные недействующие модели.
  Сразу за воротами Центрального парка группа молодых художников выставила свою инсталляцию. Мольберты цветной изгородью выстроены по обеим сторонам дорожки. На картинах, отличающихся друг от друга цветовой гаммой с преобладанием тех или иных цветов, изображены целующиеся люди. Какой-то дядечка пытался выяснить, во сколько ему обойдется "вон та красненькая". Ему терпеливо объяснили, что по одной картины не продаются. Дядечка громко возмущался. Пройдя сквозь инсталляцию, я обернулся и чуть прищурился - перед глазами расцвела флюорисцентная радуга.
  Думая, что художники сваляли дурака (так продали бы хоть одну, а потом замену ей намалевали - делов-то), я подошел к мостику возле пруда. Блеск опоздала ровно на одну сигарету. Может быть, она и была голой - если так, то серый плащ скрывал наготу, но не фигуру. Моим бедным джинсам опять пришлось сдерживать натиск. На ногах Блеска красовались старые панковские кеды - видать, не наврала, что питейным заведениям предпочитает детские площадки. На морозном воздухе её глаза сияли, как льдинки в бокале мартини. Блеск грела руки в карманах и выглядела замерзшей, а от того очень нежной и уязвимой. Она заставляла меня смущаться - я позабыл о том, какой бесстыдной и нахальной она может быть. Передо мной стоял печальный, чистый как дневной свет, ангел. В кедах. Мне стало стыдно, что низ живота на этот хрупкий образ реагирует куда проворнее мозга. "Я падаю в объятья влюбленности! Падаю! Падаю! Плюх! Упал" - мозг, как мог, старался загладить вину.
  - Привет, красавица, - я хотел хищно улыбнуться, но вышло кисло.
  - Привет, - ответила она и улыбнулась. Как улыбнулась? Блестяще, разумеется. - Видел картины?
  - Да. Хотел красненькую тебе в подарок прикупить. Да маляры эти чего-то зажлобились - все или ничего. Идиоты упертые.
  - Жалко, мне тоже красная понравилась.
  - Ничего, им на том свете зачтется. Тут погуляем или пойдем куда-нибудь?
  - По очереди. Угости меня сигаретой, - ответила она - как хочешь, так ее и понимай.
  - Конечно, - я протянул ей сигарету, она закурила и пошла вперед. Я послушно поплелся за ней, путаясь в ногах и мыслях. Тема для разговора не желала приходить в голову, поэтому я чувствовал себя чучелом, бессловесной собачкой, которую Блеск вывела в парк, чтоб собачка дома не обгадилась.
  - Значит, ты русский парень, - Блеск засмеялась, как будто вспомнила забавный анекдот.
  - Типа того. Тебя это заводит?- уф, еще пара слов и я снова стану человеком.
  - Ну, что-то в этом есть.
  - Предлагаю за это "что-то" выпить, пока оно еще есть, и не отвалилось звенящей сосулькой. А то, если ты не заметила, сегодня холодновато, - над макушками деревьев виднелась вывеска "Фрайдис".
  - Хм, я думала русские привыкли к морозам Сириуса.
  - Сибири, - поправил я. - Да. Но еще они привыкли выпивать по любому поводу. Сегодняшний морозец - отличный повод.
  Мы зашли в шумный клоунский ресторанчик, в жарком воздухе голос Боба Диллана боролся с масляным запахом гамбургеров. Блеск сняла плащ (нет, голого тела под ним не оказалось) и перекинула его через спинку стула. К нам, тряся лисьим хвостом на немыслимой шляпе, подбежал клоун-официант.
  - Что будешь?- спросил я Блеска.
  - Грог.
  - Два грога, пожалуйста, - на смену Диллану, продувшему схватку с душным ароматом, пришел меланхолик Леонард Коэн. "I"m your man" - уверял Коэн.
  - Обожаю эту песню, - сказала Блеск. - Особенно тот момент, где про доктора, готового исследовать каждый дюйм.
  - Я, конечно не доктор, но дух исследователя глубин...
  - Проверим, - Блеск перебила меня. От одного слова, соскользнувшего с ее язычка, меня бросило в жар. Боже ты мой! Она ПРОВЕРИТ! Не посмотрит, не поверит, а проверит! Интересно, куда подевалась та чистота и целомудренность, которая чуть ли не сочилась из ее пор там, в парке? Я, обжигая гортань грогом, пытался переварить ее заявление, а она уже вовсю болтала. Рассказывала про свой сценарий - "нет, обнаженка только в контексте. Откровенно, но не самоцельно. Я же не порно собираюсь снимать". Говорила, что больше всех любит Руфуса* - "такой душка! Жаль, что гомик. Но голос - просто чума". Ей нравился серый цвет - "думаю, все внутри человека серое. Даже там? У меня, думаю, да". Ещё она обожала дружить с парнями, у Блеска не было ни одной подруги (ага, вот я теперь и выслушиваю) - только друзья - "ну знаешь, с бабами скучно - шмотки, косметика".
  Она могла зацепить любого парня, какой ей только приглянется. Знала об этом, пользовалась и даже не думала скрывать. В мою душу вгрызся червячок сомнения - к какой категории она отнесла меня: кто платит за выпивку, или к счастливчикам, которых она хочет. Мой мозг уже плюхнулся в объятья любви, откуда выковырнуть его будет не так уж просто, а Блеск... Ну да, я же симпатяга. Хороший парень. Умею выслушать, поддержать разговор, сделать пустяковый заказ в забегаловке. Отличный парень, миляга. С такими хорошо дружить, а не спать. Может, еще не поздно показать, что я не такой уж хороший и достоин большего? Мои желания балансировали на грани безумия: сгрести Блеск в охапку, задушить в объятьях и утопить в поцелуе - или - устроить истерику, расплакаться, пожаловаться, что я ее хочу, а она меня нет, и вообще меня никто не хочет и я до сих пор девственник - или - вести себя так, будто все отлично, лучше не бывает, а потом, после пары сигарет, поймать для нее такси и пожелать спокойной ночи.
  Погрузившись в омут своих заморочек, я перестал понимать, где я нахожусь и что происходит. Со всех сторон на меня лилась музыка, смех и обрывки фраз (голос Блеск звучал в этой мешанине тростниковой свирелью), запах пива и кипящего масла, за окном переливался вечно тусующийся город, но сосредоточить на нем взгляд не получалось, он менялся каждую секунду. Якорем для моих глаз стал хлам, развешанный по всем углам и стенам этого балагана. Милейший хлам из детства, напоминавший мне летний вечер с дядей, когда он сводил меня в Коней Айленд*, где я впервые попробовал большой гамбургер "по-фрайдизки" и пиво. Мой дядя, тот ещё черт. Купил десятилетнему парнишке кружку пива. Вот вы бы до такого догадались? А потом, когда я захмелел, он рассказывал о своей бурной юности, как увлекался мотоциклами и бабами, как прокатился автостопом через всю Америку в свои неполные семнадцать лет. После того вечера дядя стал моим кумиром, гуру во всем, что касалось "Real meaning of life". Пусть для него в жизни и не существовало ничего, кроме "Индустрии уличных развлечений", да выпивки. Дядя умер от цироза, а я сидел тут с Блеском и думал, что будет дальше. Мы убили по паре порции грога и пол пачки сигарет. Блеск рассказала мне о себе так много, что меня начало подташнивать от информационного токсикоза. Хорошо хоть, что комментариев не требовалось. Был бы сейчас дядя на моем месте, Блеск, должно быть, уже ублажала его, стоя на коленях в здешнем сортире. Черт! Да какого хуя?!
  - Может, ко мне? - перед глазами возник образ Зая, грустно мастурбирующего, то и дело поглядывая на часы.
  - Пошли, - просто согласилась она. Мы встретились взглядами, и я тут же почувствовал, что сегодня я жертва, а не охотник. Лучше уж жертва, чем декорация.
  - У тебя с Заем проблем не будет?
  - Расслабься. Его день был вчера, твой - сегодня.
  - Интересный гороскоп.
  - Сама составляла, - Блеск подмигнула. - Всегда так делаю.
  Мы вышли на улицу. Блеск шла, опустив руки в карманы плаща, давая понять, что прогуливаться со мной под ручку не намерена. Её походка была спокойной и уверенной, она вела собачку, сделавшую свои собачьи дела, домой, где займется с ней сексом.
  У меня в башке крутились мысли о предстоящем акте зоофилии. Да, я буду зверем, кобелем, ебарем. Её фраза "всегда так делаю", её стройная фигура, её голос - я трахну все это, черт побери. "А как же любовь?" - тихонько пискнул мозг.
  - Булочку хочешь? С шоколадной начинкой очень даже ничего, - проходя мимо кондитерской предложил я. Кинул кость мозгу - "любовь это забота". Слышал про булочку? Вот и заткнись. Сказал, люблю, значит люблю.
  Блеск выбрала маковую слойку. Вместо моей ладони ее руки грела выпечка. Я дождался, пока она доест и стряхнет с тонких пальцев крошки, и взял ее за руку. Она не сопротивлялась, наоборот, сунула в мою руку вторую ладонь. Блеск мерзла, опять превращаясь в ангела, с лицом настолько же бледным, как и пар, шедший изо рта. Боясь, как бы она не обморозилась, я поймал такси. Желтый форд, 4488. Вчерашний приятель, обозвавший меня наркоманом. Что ж, сейчас я точно под кайфом.
  В покрытое инеем стекло вплыла надпись "Аполло 2027". Автомобиль остановился, отрыгнул нас на тротуар перед отелем и растворился в начинающейся метели. Почему "Аполло"? Потому что я хотел Блеск прямо здесь и сейчас, в машине, на тротуаре, в этом подгнившем бочку "яблочка", возле сонных кварталов Гарлема. Но мог потерпеть до "Аполло". И ни секунды дольше. Я четко излагаю? Да срал я на логику!
  Мы зашли в вестибюль отеля, за стойки регистрации покачивался сонный администратор. Я кинул на стойку двадцать пять долларов - за одноместный.
  - Второй этаж, - администратор сгреб деньги и протянул мне ключ с железной биркой, на которой было выбито "Аполло Љ28".
  Номер 28 - обычная комната трехзвездочного отеля - кровать с тусклой зеркальной спинкой, окно с видом на улочку Южного Гарлема, пара черно-белых фотографий на стенах, дисковый телефон в стиле классических фильмов ужасов, капающий кран в ванной. Я уселся на кровать, чувствуя неловкость - раздеваться сейчас, или подождать? Подождать чего? Должен ли зверь, попавшийся в капкан, сам сдирать с себя шкуру?
  - Обожаю эти студенческие отели, - Блеск подошла к окну, сняла плащ и бросила его на подоконник, закурила, и продолжила, не оборачиваясь. - Чувствую себя секретаршей, женой коммивояжера, заскочившей сюда на пару часиков, перепихнуться со своим боссом. Этакой течной сучкой, больше всего боящейся, что про ее измену узнает не муж, а вредная старуха, живущая по соседству.
  Может быть, она хотела услышать от меня "Ладно, брось, никакая ты не сучка". Но произнесенное ей слово "сучка" меня возбудило еще больше.
  - Хватит курить! - сказал я, мой взгляд соскользнул с ее плеч на талию и жадным осьминогом присосался к ягодицам. - Иди ко мне, сучка.
  Я не понял, как смог сказать это вслух - так просто, нежно и наивно, как ребенок повторяет матерные слова взрослых, не понимая их смысла.
  Блеск подошла, села мне на колени, ее руки обвили мою шею. Я хотел поцеловать Блеск, но вовремя остановился - во рту она по прежнему держала сигарету. А если бы поцеловал? Узнал бы, как бычки в глазах шипят. Это меня взбесило. Я рывком выхватил сигарету и швырнул ее на пол. Дыра в ковре, пожар в гостинице - не волнует, включите в мой счет.
  Блеск усмехнулась, приблизившись губами к моему лицу настолько, что я мог чувствовать её теплое ментоловое дыхание.
  - Мне холодно, - сказала она. - Ты хочешь...
  Договорить ей я не дал, потому что хотел. Всего. Для начал - попробовать ее на вкус. Поцелуй, сперва нежный, как подснежник, и долгий, как родные края бесконечной России. Мистический, как её дремучие тайны. Но на мою нежность Блеск ответила агрессивной страстью. Ее язык скользил в моем рту, проникая во все уголки. Она засасывала меня, как каменные кварталы Гарлема. Кусала, жевала и выплевывала, чтобы заглотить снова. Она была как цунами, разносящее вдребезги набережную, ураганом, вырывающим с корнем деревья в университетских парках. Я размяк свечным воском, терял сознание... Но тут она допустила ошибку - ее острые зубки слишком сильно впились в мои губы. Я почувствовал вкус крови и тут же обезумел. Теперь я мог быть кем угодно: на востоке моей страсти - Амурским тигром, на западе - Вайомингским орлом. Всем, чего бы она ни захотела - силой, способной смети ее, стереть в порошок и испепелить своей любовью. Я кусал ее, заставляя кричать в голос. Я упивался вкусом крови - теперь уже нашей. Вскоре даже самые яростные поцелуи ей наскучили - она пожирала меня, как лесной пожар пожирает сухой валежник.
  Блеск рванула рубашку на моей груди так, что пуговицы брызнули в разные стороны. Пряжка ремня чуть не расплавилась в ее пальцах. Наше дыхание паровым молотом стучало в моей голове, перед глазами мерцали красные вспышки эмбиента секса. Мы проваливались сквозь Аполло, сквозь земную кору в жидкую плазму адского ядра, сотрясающегося от нарастающего гула любви.
  Я стащил с Блеска обтягивающие джинсы и мгновение любовался игрой света и тени на бархате ее кожи. Мои руки налились силой - их делало сильными её хрупкое тело. Остатки нашей одежды полетели по всему номеру, как сухие листья, сорванные осенним ветром. Все мои чувства перетекли в язык и кончики пальцев. Я вдыхал ее наготу, сжимал до хруста плечи, вылизывал, ласкал груди, наслаждаясь их упругостью, вишневыми косточками напрягшихся сосков. Она принадлежала мне полностью и безраздельно. Я правил ею, глотал ее, как удав - опускаясь все ниже и ниже. Приник губами к воронке пупка, чувствуя, как она засасывает меня внутрь чрева. С трудом оторвался, чтобы миллиметр за миллиметром проглотить оставшийся путь до ее лона. С этой минуты я уже не смог бы остановиться, даже если здание Аполло обрушилось вокруг нас, если бы в окно залетела граната. Мне невыносимо, до судорог, захотелось войти в Блеск, обжечь ее своей рвущейся наружу лавой. Но я оттягивал этот миг, сладкой мукой истязал себя и ее.
  Легонько покусывал подушечки ее пальцев, бродил рукой по бедрам. Моя ладонь соскользнула к ее паху, сердце чуть не выпрыгнуло из груди - таким сочным, теплым и трепещущим оказалось ее лоно.
  Мои пальцы проникли внутрь, вмиг став скользкими от ее возбуждения. Блеск свела ноги и яростно задвигала попкой. О, Боже! Мне показалось, что мои пальцы кончили, излились жидким мрамором! Блеск билась, как в горячке, стонала и выла. Во рту у меня пересохло. Больше терпеть сил не было. "Давай!" - будто прочитав мои мысли, рявкнула Блеск. Это был не голос девушки, которую я впервые увидел вчера, а сегодня уже любил больше жизни. Это был голос зверя, голодной раненной самки.
  Я отпихнул ее колени и резким толчком вошел в нее. Вошел как солдат победитель, с правом топтать и драть отвоеванное. Блеск рванулась мне на встречу. Мы столкнулись, как Сцилла и Харибда, еще раз, еще, еще и еще. Мы изнемогали, протягивая друг друга сквозь нарастающий шквальный ветер удовольствия. Блеск извивалась дикой кошкой, вонзала коготки в мою стальную спину, а я превратился в сваебойную установку. Аполло перестал быть заурядным отелем, он стал нашим коконом, цельнометаллической оболочкой, отделившей нас от всего мира. Стал скорлупой, которую мы до краев наполняли любовью и жаром наших тел. Сквозь застилающий глаза пот, мне примерещился образ электронных часов. 23:23. Самое время сменить позу. Жадность не позволяла мне ограничиться одной.
  Я с корнем вырвал себя из Блеска и, прежде чем она успела что-либо возразить, перевернул ее на живот. Звонко шлепнув Блеск по попке, я проник в нее с удвоенной яростью и желанием. Ее попка терлась о мой лобок, мошонка ритмично ударялась о ее половые губы. Власть сладостного чувства окончательно лишила нас человеческого облика - я видел отражение наших лиц в зеркальной спинке. Оскаленные улыбки, полыхающие огнем глаза, струящийся пот - мы плавились, как свечи под стеклом уличных продавцов цветов.
  Выгнув спину дугой, Блеск сбросила меня, как разъяренный бык на родео сбрасывает незадачливого наездника. Я хотел подняться, но она прижала меня спиной к кровати, привстала на коленях, опустилась и я вновь оказался в ней. Ее груди колыхались возле самого моего лица. Я зачарованно следил за танцем ее чувственных сосков. Блеск обернулась истиной дьяволицей, исчадием ада - она полосовала мои грудь и живот ногтями, кусала шею и соски, то тут то там оставляла багровые пятна засосов. Теперь она трахала меня, регулировала положение моего фаллоса внутри нее. Она доминировала, выпивала меня досуха, вытягивала из меня жилы.
  Ускоряясь, она закатила глаза и закинула голову. Я понял, что больше не выдержу и минуты. Выставив руки вперед, я приподнял Блеск над собой, высвобождая себя из жаркого плена ее влагалища. Тут же мой член, твердый как камень излился фонтаном расплавленного перламутра. Клянусь, в эту секунду я увидел самый красочный фейерверк, салют Победы!
  Сперма стекала по груди Блеска, оставляла причудливые узоры на животе, скапливалась в пупке.
  Блеск засмеялась, взяла увядающий фаллос нежной ладонью, подмигнула мне и слизнула белесые капельки с его блестящей головки.
  
  Немного отдышавшись, я присел. Мои мускулы расслабились, дыхание уже не походило на хрип загнанной лошади. Я падал в снег и смотрел на зимнее солнце. Нетеплая Звезда, сияющая в холодном небе, остужала пустоту во мне, образовавшуюся на месте отбушевавшего жара.
  На лице Блеска читалась усмешка. Она тоже насытилась. Мы молчали. Говорить что-то было бессмысленно, все ясно и так.
  Мы оба получили друг друга, и что будет дальше - решит гороскоп.
  Я встал с кровати, вытащил из валяющихся на холодном полу джинсов сигаретную пачку и закурил в морозное окно. Продолжал падать первый снег, напоминающий мне о днях далекого детства, когда снег непременно ассоциировался с Рождеством. Белые пушинки расстилались по сонному Гарлему, укрывали никогда не спящий Нью-Йорк.
  28-й номер Аполло остывал вместе с нами. Я слышал голос Блеск - наверное, Зай позвонил, беспокоится, где ее носит. В ванной нудно капает крана - кап-кап, тик-так. Отмеряет секунды до нашего расставания.
  - Подойди, пожалуйста, - зовет меня Блеск. Протягивает трубку.
  - Алло, - говорю.
  - Здорово, крендель, - это действительно Зай. Бодрый, собака, как мешок кофе.
  - Привет, - нет сил думать, что ему соврать про нас с Блеском.
  - Ну как, продуктивно вечерок провели? - Зай чуть не ржет в трубку.
  - Ага, - только и могу сказать я.
  - Ну, тогда с днем рожденья тебя! - Зай говорит так громко, что стоящая рядом Блеск все слышит.
  - С днем рожденья! - кричит она и хлопает в ладоши.
  - Э... у меня в апреле... - мямлю я. Ничего не понимаю.
  - В апреле? - тупо повторяет на том конце Зай. - Блядь! Тогда считай, что подарок я тебе за пол года подарил.
  - Раз ты сегодня не именинник, дуй за кофе, - Блеск невозмутима. Интересно, во сколько это представление обошлось Заю?
  Натянув спадающие джинсы на голое тело, я спустился в пустынный вестибюль к кофейному автомату. Я купил ей капучино, не зная, любит ли она его.
  
  *Имеется в виду роман американского писателя Трумена Капоте (Truman Capote) "Другие голоса, другие комнаты".
  *Funeral party - песня английской пост-панк группы The Cure
  *"Девственниц" - имеется в виду фильм 1999 Virgin Suicides режиссера София Коппола (Sophia Coppola).
  *Руфус Уэйнрайт (Rufus Wainright) - канадский фолк музыкант
  *Коней Айленд (Coney Island) - знаменитый Нью-йоркский парк развлечений
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"