Аннотация: "относительно наше мнение о других, и мнение других о нас"
Низшие виды. Исследование тарквианки.
Часть первая Обычный день на Земле
Тысячи мелких лучей-иголок впиваются в мою голову, а это всего лишь звонит будильник.
И я просыпаюсь. Тяжело дается утро - необходимо "подстраиваться" под параметры мира, в который я попала.
Несколько минут уходит на адаптацию. Лежу с закрытыми глазами, прислушиваясь к многочисленным звукам. Мои глаза болезненно четко воспринимают источники света.
И вот уже реальность кажется менее враждебной, запахи - не такими отвратительными, а свет - раздражающим.
Считаю до ста девяносто девяти (мой фактический возраст, а если точнее - период функционирования моего сознания)- все! Мой организм готов к новому дню существования на Земле.
Иду в душ. Здесь моются водой, и это тяжелое испытание для меня. На Тарквии мы очищаемся энергетическими потоками. Мне не нравятся водные процедуры, но я привыкла. Выхожу, завернувшись в полотенце - так у людей принято.
Иду на кухню - помещение, в котором люди готовят себе еду, и выпиваю бодрящий, по мнению многих,
напиток, называемый "кофе". Сушу волосы, они у меня, на зависть земным женщинам, длинные, густые и прекрасно ложатся - так, как я захочу. Снова у моего соседа, при встрече со мной в лифте, будет эрекция.
Не понимаю, почему у людей такая зацикленность на внешних параметрах.
По стандартам землян я считаюсь красавицей. Легкое изящное тело, тонкие кисти рук, нежная бархатистая кожа, голубые глаза. Ловлю на себе восхищенные взгляды мужчин. Пожалуй, я перестаралась, создавая это тело.
Я тарквианка, и чувствую себя неуютно в человеческом мире.
Я все время опасаюсь, что люди разоблачат, поймут, что я другая, узнав о моей чужеродности, объявят изгоем. Они инстинктивно чувствуют мою необычность. И мне приходится все время контролировать себя, а это ужасно напрягает. И вот я уже на улице, где царят жуткая загазованность, адский шум, и столпотворение вавилонское( адский шум и столпотворение вавилонское - определения данные моей коллегой Нью-Йорку).
Итак, начинается еще один мой день на Земле.
День полон новых открытий, большая часть которых огорчает, удручает, вызывает недоумение и протест.
Люди аморальные существа при наличии показушной морали. Я четко вижу и понимаю, когда мне лгут. Так вот, люди лгут на каждом шагу, и обижаются, когда лгут им. Это самый неприятный парадокс человеческой природы.
Когда тарквиане не могут сказать правду, они предпочитают промолчать.
Людям все время необходимо говорить. У них маниакальная потребность в выговаривании.
Я еду в душном скученном наземном, затем продолжаю путь в не менее скученном подземном транспорте мегаполиса и понимаю, как убог и несовершенен этот мир. Транспорт землян - отражение их сущности. Несоответствие желаний, потребностей и возможностей.
Люди источают ужасающие запахи. Чтобы заглушить, их они используют химические отдушки
и создают, на свой взгляд, более тонкие и приятные ароматы. Я долго подстраивала свои обонятельные рецепторы, чтобы привыкнуть и не падать в обморок от их духов и дезодорантов. Тарквиане не пахнут, а если тарквианка захочет пустить в ход ароматы, ей для этого не понадобится идти в парфюмерный магазин. Она сама - источник любого угодного ее душе аромата.
Да, еще люди неуклюжи. Ужасающе неуклюжи и физически несовершенны. Я стремительна, я знаю, насколько быстро могу действовать, и чтобы не вызвать у людей недоумения, мне приходится постоянно сдерживать себя.
Мне хочется отвлечься от грубой и непривлекательной действительности, потому что анализировать свои наблюдения 24 часа в сутки просто губительно для моего восприятия, и я вызываю в памяти чудесные образы моих родных и друзей. Тарквиане уникальные обитатели вселенной!
Мы возникаем из материи мира с помощью чистой энергии, лишь волей своего сознания, и приобретаем любую удобную для нас форму. Могущественные урны, способные создавать биологическую структуру, не властны над нашими оболочками.
На Тарквии мы существуем в подходящей для этой планеты многоструктурной форме, с ведущими функциями на углеродной основе.
На Земле мне приходится существовать в биологической форме человека. Насколько это неприятно, может объяснить сам человек - насморк, скачки давления, изменения ритма сердца, газообразование в животе, месячные у женщин, гормональные колебания, сбивающие работу организмов - это лишь малое из всего, чем осложнено функционирование личности в теле человека.
Вот и закончен мой путь от дома до работы. А у меня уже наполовину убавилось энтузиазма. А когда я включаюсь в обычный график учреждения, в котором в настоящее время изволю работать, со всеми вытекающими, то уже к обеденному перерыву не чувствую ничего, кроме ненависти к работе.
Так и живет большинство людей. Ненавидят работу, дорогу к ней, коллег, соседей, терпеть не могут жен и мужей. Ведут жизнь вымученную и непонятную.
Тарквиане не такие! Нам нравится то, что мы делаем. Тарквианин никогда не возьмется за дело, если оно ему не по нраву. Тарквиане вкладывают душу во все, что делают. Они мыслят прогрессивно и любят сотрудничество, они нацелены не на карьеру, а на результат. Это первое и самое важное, что в корне отличает нас от людей, мелких пустых существ, зацикленных на продвижении себя любимых.
Человек с легкостью переступит через великую идею, отвернется от того, кто может что-то сделать значимое и полезное, если это не принесет ему прямой выгоды или хоть на йоту осложнит жизнь.
Поэтому человеческая цивилизация развивается крайне медленно, стихийно и обречена на исчезновение.
День полон бесплотных попыток хоть как-то повлиять на ход дела, которым я занимаюсь. И почему-то возвращаясь вечером в беснующемся от усталости и раздражения городе, я не испытываю удивления от того, что мне хочется провалиться в тартарары, а выходя из метро, я чувствую, что кто-то в толпе, уцепившись за ручку моей сумки вырывает ее.
Я нашла мерзавца по запаху и энергетическому следу. Он выпотрошил сумку и выкинул ее в мусорный бак. Кредитные карты, к счастью оказались в кармане куртки, но я в диком раздражении на этого дегенерата, убиваю его - вызывая обширное кровоизлияние в мозг, и ничего не чувствуя, возвращаюсь домой.
Часть вторая Допрос
Мои страхи относительно того, что меня вычислят, воплотились в реальность. Рано или поздно это должно было случиться. Я слишком часто ненароком обращала на себя внимание. Мне с большим трудом удавалось скрыть способность к телепортации, телекинезу и ментальности. Я совершила несколько значительных ошибок и продемонстрировала знания, которыми, по мнению экспертов, простая жительница этой планеты не могла обладать.
И вот, я сижу в помещении для допроса на каком-то удаленном и засекреченном объекте, куда меня привезли против моей воли.
Если быть точной, то воля тут не причем. Я могла не поддаваться и не садиться в вертолет. Но я сочла, что будет лучше поставить точку в этом преследовании, которое продолжается уже несколько лет.
За это время меня успели лишить научной работы, полностью "перекрыв кислород", любимого мужчины, ребенка. И я чуть было не поплатилась жизнью. Я уходила, но меня настигли. Трудно жить, постоянно уходя от погони. И я решила сдаться. Посмотрим, что выйдет из диалога, который мне навязали.
Меня убедительно попросили "проехать для беседы", не считая нужным объяснять куда, зачем и с кем я буду беседовать. Что ж, вполне по-человечески. Ничего нового.
Безликая сине-зеленая комната с казенной мебелью. Кроме меня в ней находятся двое мужчин.
-Меня зовут мистер Рейнольдс,- представился один.
Характеризуя этого типа, можно смело сказать уже с первого взгляда - негодяй, циник, убийца. Его напарник Григ отличается от него разве что физическими параметрами, сущность - та же.
-Вас зовут Евгения Иванова?- обезличенным голосом спрашивает Рейнольдс.
Киваю.
-Вы гражданка РФ?
Киваю.
-Прошу вас отвечать четко: да или нет.
-Да. Да.
На меня накатывают усталость и безразличие. Я дам этим типам озвучить их желания, их требования. Хотя желание их мне ясно. Понять, что же я за монстр и как меня можно использовать.
-Но в прошлом у вас были другие имена: Джекки Симпсон, Келли Монро, Анна Энгр, да...кажется, у вас был и польский паспорт на имя Евы Эдички?
-Да.
-Как вы такое можете объяснить?
Рейнольдс кидает на стол документы, с которых считал все эти имена.
-У меня была насыщенная жизнь,- равнодушно отвечаю я.
-Вы знаете, зачем вас сюда привезли?
-Нет, но я думаю, вы мне объясните.
-Иронизируете!...
Он стучит ручкой по столу, а потом ломает ее. Я думаю это "дешевая" демонстрация того, что он может, по его мнению, сделать со мной.
-Я уверен, что ты догадываешься, сука,- шипит он, - мы давно за тобой следим. Давно охотимся.
-Чего вы хотите?
-Понять, кто ты такая.
Он сжимает пальцы рук, и сразу выступают белые костяшки, мне кажется, что он физически хочет меня сейчас ударить.
-Хотите правду? - мне почему-то стало весело. Веселая ярость.
-Разумеется. И ты нам ее расскажешь.
-Я - инопланетянка! Вы что-то вроде этого хотели услышать?
Услышав мое заявление, Рейнольс и Григ напряглись. Глаза мерзавцев сузились.
-Вы утверждаете, что вы...инопланетянка.
-Я - тарквианка!- отвечаю я с законной гордостью.
-Вы выглядите так же, как люди?
-Близко к этому. Вы похожи на нас. Но мы лучше. Внешний вид тарквиев на родной планете - это тонкие профили, иногда наличие нескольких пар рук, многомерность зрительного восприятия и очень сложно устроенный мозг. В этой сложности свое совершенство: она дает возможность заниматься разными видами деятельности одновременно. Мы легкие, стремительные, плавные и очень красивые. Умные лица, с проницательными и добрыми взглядами. Так мы выглядим, когда обитаем на Тарквии. А еще, мы способны менять свой облик, собирая новые тела энергетическими потоками. Мы сложны и прекрасны. Но не это главное. От всех иных гуманоидных рас нас отличает внутренний свет. Мы, тарквиане, созданы светом, заряжаемся светом, излучаем свет. Мы - особенные, а люди - просто биологические существа, как животные, только очень разумные животные. Тарквиане изучают низшие виды. Вы, люди, типичные их представители. Про нас говорят, что мы считаем себя лучше других. Наверное, так и есть. Мы знаем и четко осознаем свое превосходство. Вас напугало мое появление. Вы помешали исследованиям, которые с моей помощью начали проводить в институтах энергетики. Вы испугались. Какие же вы трусы!
Голос мой звенит от гордости за свой вид, и еще, в нем - презрение к людям, которое я не желаю скрывать.
Это окончательно взбесило агентов, ведущих допрос. У Рейнольдса зазвонил мобильный телефон- примитивное коммуникативное средство землян.
Кто-то, тот, кто следил за допросом извне, - комната была оснащена видеокамерами, - этот или эти "кто-то" проинструктировали Рейнольдса о том, как действовать дальше. Видимо, ему приказали сдержать пыл, сбавить тон. Это дается ему с большим трудом.
-Ваше мнение о людях нас не интересуют, - сухо сказал он.
-А напрасно,- с угрозой в голосе произношу я, - напрасно вы им не интересуетесь. Потому что от нашего мнения о вас многое зависит.
-Слушай сюда, тварь! - снова проявил агрессию Рейнольдс, - ты усеки себе, что твоя жизнь теперь кусок дерьма, и от того как ты себя будешь вести, как будешь сотрудничать с нами, зависит твое существование.
Я бледнею от гнева, но сдерживаюсь.
-Мы хотим знать все о твоей планете, о твоей расе, твоих способностях.
-Хорошо, люди, я расскажу вам.
Мое лицо, наверное, становится белее мела. Гнев, презрение и ненависть - вот, что я сейчас испытываю к людям. Они это заслужили. На Тарквии я никогда не испытывала таких чувств. Эмоции низкого пошиба - отличительная особенность людей.
Я около часа рассказываю этим ублюдкам о любимой Тарквии, недосягаемой во всех смыслах для этого убогого вида, но пора и честь знать. Мне надоело тратить время на людей. Метать бисер перед свиньями неразумно.
-Вы много узнали,- говорю я, - работать на свои ничтожные интересы вы меня заставить не сможете. Теперь вы захотите уничтожить меня. Но предупреждаю - моя смерть высвободит колоссальное количество энергии. Распад тела освободит ее, и последствия будут для вас, господа, не самыми привлекательными. Чтобы вы поняли, что я такое, я проведу легкую демонстрацию своих возможностей.
Я замолчала, и "специалисты" холодными взглядами принуждали меня продолжить.
-Вы сами хотели этого,- вздохнула я,- вы гнали меня, как на охоте лань, отобрали тех, к кому я успела привязаться, вам нечем меня держать. И скажу вам откровенно - вы мне ненавистны. Я испытываю к вам точно такие же чувства, которые вы испытываете к тараканам. Презрение и отвращение, как уродливым и примитивным формам, которые вторгаются без спроса в ваш мир.
Я закрыла глаза и притихла.
-Вы закончили?- сухо спросил напарник Рейнольдса.
-Я начинаю,- прошептала я, и у спросившего выпали зубы.
Это было отвратительное зрелище: полный рот крови и дикая боль. У Рейнольдса раздуло живот. Он стал похож на гигантскую лягушку. Глаза его готовы были вылезти из орбит от боли. Через несколько минут все вернулась на место. Зубы встали в свои гнезда, боль отпустила живот второго агента. Боль прошла, остался ужас.
-Боюсь, что вам, людям, этого будет недостаточно, чтобы понять, на что способна тарквианка. Я покажу еще. Смотрите!
Я показала картину страшных разрушений: город, в котором происходило действие, сровняло с землей гигантской энергетической волной, которую могла создать и направлять всего лишь одна тарквианка. Люди погибали.
Все происходило так, как будто агенты стояли посреди этой катастрофы, и из-под ног у стоящих рядом людей уходила земля. Я думаю, картины ада, нарисованные воображением древних землян, места, куда их отправляют после смерти за грехи, очень похожи на то, что показала агентам я.
-Галлюцинация,- ядовито сказал Рейнольдс, когда все прошло, вытирая холодный пот со лба, - что за технологию ты сейчас применила?
-Технологию?!- горько усмехнулась я. - Вы, люди, смотрите на все примитивно! Тут и не пахло никакой технологией. Я использую то, что обещала не делать в этом мире. Вы сами вынудили меня применить свои способности. А теперь, господа тараканы, я хочу уйти отсюда. Терпение мое на исходе. И вы мне не сможете помешать,- холодно и жестко добавила я, заметив угрожающий жест агента Грига.- Это не в вашей власти. Я устала от вас и все, что мне нужно, это, чтобы вы, люди, оставили меня, наконец, в покое. Я присмотрела недавно один маленький остров, принадлежащий одному зажравшемуся русскому миллиардеру. Придется ему забыть о существовании этого острова. Ведь это так по-человечески: отнимать что-то у ближнего,- горько добавила я. - Я поступлю с вами так, как вы того заслужили. Так, как у вас людей принято - грабить и обманывать друг друга. А сейчас вы ощутите на себе то, что мы называем эксорсией.
После этих слов два агента окаменели, а я вышла сквозь расступившуюся стену. Я запортила им всю аппаратуру. Все записи ими были утрачены. А те, кто следил за допросом извне, получили инфаркты, инсульты, резкое обострение хронических заболеваний, и амнезию.
После того, как я покинула место моего допроса на секретной базе, Рейнольс и Григ более часа приходили в себя, после эксорсии им казалось, что их тела размякли словно студни. И они в тихом бешенстве осознавали, что теперь им будет крайне сложно найти объяснение для начальства, как из особо охраняемого объекта, под прицелом видеокамер, могла уйти хрупкая женщина. И еще их мучил вопрос, что было использовано - внушение или какие-то иные воздействия.
-Это бред, мне самому трудно поверить, но все происходило на самом деле,- сказал после десятка сеансов доктор, самый авторитетный специалист по гипнозу.
Он отрабатывал агентов. Начальство устроило проверку, расследуя "инцидент"...Все тесты через, которые прогнали Грига и Рейнольдса, показывали одно - они говорили правду.
А я, спрятав взгляд под капюшоном курточки, сидела, зажавшись в автобусе, таком же старом и ненадежном, как тот, на котором я попала в аварию, сдавленная огромной массой своего попутчика - стокилограммового землянина. Я ехала не на остров. Я ехала на старый заброшенный аэродром. Там меня будет ждать вернувшийся за мной экипаж "Номо", и мне придется сделать отчет о своей работе.
Часть третья Отчет
В огромном лучезарно-светящемся дворце сферической формы, именуемом Анторр, собрались достойные тарквиане, ученые, специалисты в области исследований иных видов разумных существ. Всем не терпелось услышать отчет Эжен Сируаз.
Ему предшествовало вступительное слово Сариса Кона.
Этот симпатичный тарквианин, впрочем, несимпатичных тарквиан и не бывает, легко взлетел над резко скошенной поверхностью пола, наподобие подиума.
Лица находящихся в зале тарквиан оживились. Этого ученого все уважали и любили. Впрочем, у тарквиан иначе и быть не может. Уважение, признание чужих достоинств, искренняя симпатия друг к другу и острая потребность в сотрудничестве - врожденные черты высших видов, так считают сами тарквиане.
Мелодичным для тарквиан, но трудно-воспринимаемым человеческим ухом голосом Сарис обратился к коллегам.
-С нами Вселенная! Я, Сарис Кон, давний друг и коллега прекрасной и любимой всеми Эжен, к нашему огромному удовольствию, наконец присоединившейся к нам, от лица всех тарквиан приветствую ее. Добро пожаловать, Эжен, в Анторр. Мы все тебе очень рады.
Чувствуя некоторую неловкость, Эжен, проскользнув на подиум, приготовилась говорить. Чувство неловкости объяснялось тем, что всего несколько сотых минуты назад она тряслась в старом и грязном автобусе, умирая от запахов человеческого пота, а теперь она на другой планете, среди своих. И хотя у тарквиан принято легко справляться с такими неэффективными программами, как эмоции, от этих самых эмоций у нее перехватило дыхание...на несколько сотых секунды.
И зажмурив глаза от удовольствия быть рядом с любимым народом тарквиев, она распахнула их доверчиво, нежно, страстно, впрочем, так, как принято у тарквиан: их взгляды выражают любые чувства, кроме ненависти.
И, встретив в ответ чуткие, доброжелательные, взгляды собравшихся, Эжен Сируаз начала свой отчет.
-Уважаемые друзья и коллеги. Я рада видеть вас после долгой разлуки. Мне нелегко придется, но я хочу и обязана рассказать в подробностях о жизни на Земле.
Вы можете себе представить, что значит жить в густонаселенной пустыне?...Нет! А я скажу вам, что это такое для тарквианки! Это пытка, и не только потому, что я жила долгие годы в мире, где не могла встретить себе подобных.
Меня окружали люди - один из низших видов разумных существ, обитающих в нашей галактике.
Их взаимодействие ужасно и вызывало сильный диссонанс с моими установками, моральными нормами и поведенческими программами.
Мозг людей используется крайне неэффективно. Не могу сказать, что они вообще недоразвиты. Среди них много достаточно интеллектуальных, сообразительных, ловких личностей, но процент людей, которые используют свои данные во благо, невелик. Этот абсурд выводил меня из себя.
Сравнивая себя с людьми, я возвращалась в воспоминаниях к любимой Тарквии.
Все всегда давалось мне с удивительной легкостью, и на моей родной планете я жила легко!
Мне пришлось приспосабливаться к малоподходящим для себя условиям существования на Земле, когда я была оставлена там экипажем "Номо".
Благодаря своим способностям, я быстро и без усилий осваивала профессии землян, отдавая предпочтение научным занятиям.
Сложность состояла в том, как объяснить свои, с точки зрения людей, феноменальные способности.
Таких, как я, они называют вундеркиндами, феноменами, уникумами.
Однажды я привлекла к себе внимание на симпозиуме по космологии, когда во всеуслышание оспорила тщательно-выстроенные теории одного нобелевского лауреата.
Меня заметили, оценили и притащили в университет, попытавшись выжать как лимон. Я получила возможность учиться. Преподаватели с ума сходили. Мне слишком часто хотелось кого-нибудь поправить. Приходилось мириться со сложившейся ситуацией. Для устройства на хорошую работу(по меркам землян) у них нужно получать диплом, и часть экзаменов я сдавала экстерном.
Меня считали талантливой, одаренной. А мне приходилось сдерживать свои тарквианские способности. Это было необходимо по нескольким причинам. Во-первых, нельзя привлекать к себе внимание. Во-вторых, у нас, тарквиев, существует определенная этика, относительно процесса изучения низших видов. Минимальное ментальное воздействие на них необходимо также для чистоты эксперимента. Все это вам хорошо известно.
Время моего исследования давно истекло. За мной должны были прилететь. Но ничего не происходило. У меня возникло ощущение, что по каким-то причинам это невозможно. Это было для меня дико, я не понимала, как такое могло случиться, но это произошло.
Я потеряла ментальный контакт с вами, и с каждым проведенным на Земле годом, чувство потерянности усиливалось. Началась черная полоса моей жизни.
Прежде чем рассказать о событиях, происходивших со мной, сообщу о некоторых из многочисленных трудностей, с которыми мне пришлось столкнуться.
Большую проблему на Земле для меня представляло время. Я все делала невпопад. Или слишком быстро (у людей это вызывало недоумение) или слишком медленно. Человеческие часы (биоритмы) сильно отличаются от тарквианских.
Но не это самая большая проблема. Самую большую проблему для меня представляла мотивация человеческих поступков. Чаще всего они не логичны, плохо-обоснованы и неприемлемы для меня. Эмоции людей при отсутствии контроля зачастую гибельны для них. Большей частью они абсурдны.
Приведу один пример - моя лаборантка Тильда. Жила с мужчиной эгоистичным до безобразия, ругала его на чем свет стоит и ругалась с ним дома. На мой взгляд, самое просто решение проблемы - уйти от него. Я предложила ряд мероприятий по улучшения ситуации в пользу Тидьды.
Эффективным способом будет ограничить "этого борова" и побудить к хоть каким-то действиям на благо семьи. Что же? Тильда внимательно выслушала меня, кивнула головой в знак согласия - и все!
Она ничего не хотела менять в своей скучной жизни. Зато резко изменилось ее отношение ко мне. Несколько дней она разговаривала со мной ледяным тоном. Смотрела с плохо-скрываемой неприязнью. Меня это поставило в тупик. Начала искать объяснение, и единственное объяснение, которое пришло на ум - Тильда дорожила своим положением затюканной рабыни. Но тогда зачем эти ежедневные жалобы?
Противоречие человеческой натуры в нормальной тарквианской голове не укладывается.
Хуже того, проведя с людьми долгое время, я заметила, что сама стала поступать менее логично, чем раньше. Я испугалась, что превращусь в такую же сумбурную, хаотическую, лживую сущность.
А все потому, что люди на генном уровне запрограммировали себя, считая, что это необходимо для выживания в данной среде. И я поняла, что если не начну маскироваться, играть те же мерзкие роли, люди никогда не примут меня в своем обществе.
Целью моей было изучение этого вида. Психологические тесты, анализ жизненных сценариев. Их история с ужасающими разум фактами предательства, жестокости и насилия и доведенной до полного абсурда глупости.
Я хорошо изучила физику, биологию, химию Земли, влияние геомагнитных полей и различных излучений на психику разумных существ, и пока не нашла объяснение этому феномену. Одна из моих гипотез - люди, обладая легкой ментальностью, ментально передают "психо-вирусы" истерии, психопатии, манию величия в разных дозах друг другу. У отдельных человеческих особей отклонения от нормы явно зашкаливают.
Другая гипотеза объясняет странности данного вида тем, что люди - продукт смешения разных генотипов. Я прослеживаю черты гронтов, сариев, эндрюсов и петаков.
Возможно, это урны доигрались, создавая универсальный вид. Мне не надо объяснять вам кто такие урны. Урны - одна из высших рас. Мы не смогли проникнуть на их территории. Урны любят экспериментировать с биологией. Я встречала однажды живую урнианку. Прекрасная внешне, ужасная изнутри, она из небытия, на моих глазах сотворила чудовище. Ей было интересно! Урны многое сотворили только потому, что им "было интересно".
Нам тоже интересно исследовать миры. Но у нас есть кодекс, мораль.
И если урны создали расу людей, то не удивительно, что происходит несовпадение программ, наличие столь резко отличающихся друг от друга типов. Воинственность племени гронтов, склонность к интригам сариев, холодность и флегматичность эндрюсов и патологическая лживость петаков - отличают народы Земли.
Я думаю, что знания о генетическом программировании на примитивном уровне люди получили от тромулов. Они стали хорошими учениками урнов. Урны, создавая тромулов, хотели получить расу учеников, которых они будут держать под контролем. Но уровня самих урнов в генной инженерии тромулам никогда не достичь. Отлично известно, на чем основано превосходство урнов - у них как минимум сотня опций зрительного аппарата. Они могут видеть как микроскоп. Для этого им не нужна аппаратура. Они сами меняют настройки зрения в зависимости от ситуации. И урны могут усилием воли собирать как конструктор, цепочки ДНК. Было время, когда урны и тарквии мирно делили влияние в близлежащих секторах. Они до сих пор относятся друг к другу с уважением, с признанием силы и могущества. Но в отношениях наших народов всегда существовало недоверие и с каждым веком оно усиливается.
Я поняла, что люди мыслят, в массе своей, очень шаблонно. Если они добились успеха в какой-то области, то до тех пор, пока это знание не исчерпает себя, они не станут двигаться и искать что-то новое.
Самый наглядный пример - энергетика. Они используют повсеместно сделанные сотню лет назад разработки по ядерным реакциям.
Атомные станции считаются на данный момент решением проблемы, что, на мой взгляд, препятствует разработкам новых теорий. Из-за частых аварий и сбоев, наносящих вред окружающей среде и здоровью человечества, что особенно касается опасных в сейсмическом отношении территорий, это не идеальное решение.
Но люди мыслят по схеме, они не ищут альтернатив. Они узколобы. Им не хватает широты и свежести восприятия. То, что написано в учебниках, на долгие годы становится для них единственно верным руководством к действию.
Я решила проверить, как поведут себя люди, если им предоставить новую информацию, по их выражению, на блюдечке. Я решила скачать в их сознание знания о новых видах энергии. Энергетика актуальный вопрос для человечества.
Эжен на мгновение прервала доклад. Взгляд ее сделался отстраненным, словно она окунулась мыслями в дни своей жизни на Земле.
Потом она изложила целый ряд фактов касающихся положения дел в области энергетики у землян.
Ее внимательно слушали.
-Я не стала привлекать к себе внимание, высказывая новаторские идеи, - продолжала она. - Есть ученые с мировым именем, авторитеты в своей области. И я воздействовала на них ментально, часть знаний по новым видам энергии я "скачала" в головы к двум из лучших специалистов в этой области. Процесс был запущен. Осталось сделать ряд практических шагов.
Мои успехи, мой талант быстро привели меня к доктору Гордону. И в одном разговоре с ним я упомянула о реальной возможности для разработки на Земле нового источника мощнейшей энергии. Глаза Гордона загорелись.
-Вы думаете о, том же самом, что вот уже три месяца занимает меня!
Работа началась.
(В этом месте мы прервем отчет Эжен Сируаз по причине отсутствия более подробной информации по этим исследованиям, потому что данные по этой теме так и не были обнародованы. Эжен унесла информацию на Тарквию. А Гордон и остальные дорого продали свое молчание, тем, кто контролирует энергетические ресурсы Земли).
Эжен продолжала свой рассказ. И надо заметить, что весьма трудно его процитировать, поскольку тарквии используют не только вербальный метод общения, он щедро дополняется визуализацией с помощью "внутреннего ока" и ментальной передачей информации.
-Моя деятельность в институте Энергетики по разработке новых видов энергии, не могла не привести к определенным последствиям. Савельев и Гордон, с которыми я начала исследования, вдруг изменили тактику. Если вначале Гордон был сильно заинтересован в этой работе и выбивал для нас гранты, то теперь он внезапно стал убеждать меня в ошибочности наших теорий и бесполезности исследований. Савельев заявил, что переходит в другой очень престижный университет на руководящую работу. Значит, моих коллег банально купили. Кому-то на данном этапе времени не нужны эти разработки. Кому-то мы помешали.
Последствия моего вмешательства в научный прогресс землян коснулись лично меня.
Мной "заинтересовались" определенные структуры, и когда я поняла, что близка к моменту пристального внимания, решила убежать. Я покинула Америку, переехав в Россию. Один человек сказал мне, что там полный абсурд и бардак и ни до кого никому нет дела.
Мои способности дают мне возможность легко поменять вид деятельности, и я решила затеряться в толпе, не заниматься наукой и переключиться на более практическую работу.
Мне хотелось заниматься относительно легкой интеллигентной работой, за которую хорошо платят. Я стала преподавать языки на платных курсах. Подделать необходимые документы, "пройтись по электронным базам" землян, чтобы внести или изменить в свою пользу необходимую информацию - сущие пустяки.
Я сняла квартиру, устроила быт, и втянулась в московскую жизнь.
Казалось, что все наладилось. В свободное время я продолжала свои исследования окружающего мира.
Русские отличаются от американцев, имея другие ментальные установки. Среди них много талантливых раздолбаев, много пьющих и сжигающих себя пороками людей.
Меня интересовала сфера социальная, в первую очередь - возможность людей к эволюции интеллектуальной, а значит - нравственной.
Любое высокоразвитое существо понимает, что только потребность следовать нравственным нормам -
одно из основополагающих условий для выживания расы, как вида во Вселенной.
Не скажу, что все люди узколобы и ограниченны. Несколько интересных знакомств состоялось у меня , пока я обитала в Москве.
Когда я высказала одному своему собеседнику резкую критику в адрес человечества, он начал упрямо отстаивать право людей на эгоистичное и коварное поведение.
-Ты не права, - вещал полный добродушный очкарик Валентин, с которым я часто пересекалась в кафе,- любой вид выживает лишь потому, что внутри него идет постоянный отбор.
-Чушь. Вы тратите колоссальное количество энергии на борьбу друг с другом, тогда как на освоение всего остального бескрайнего мира - у вас просто не остается ни сил, ни времени. Только если поймете, что находитесь на грани истребления или самоуничтожения, начинаете думать о сотрудничестве, а не о конкуренции, вы сможете двигаться дальше.
-Да,- засмеялся Валентин, - мы такие - пока петух жареный не клюнет, шевелиться не станем.
-Причем тут домашняя птица?
-Не при чем!- ухмыльнулся Валик.
Кончилась наша дружба, как и следовало ожидать - обманом - в один прекрасный день Валик занял у меня три тысячи долларов и смылся в неизвестном направлении. Мне было так досадно, что не хотелось его искать. Самое скверное то, что я знала о его обмане, когда он просил. И он понял, что я поняла. А ведь я могла бы дать ему их просто так, как другу. Этот вечный студент вечно нуждался в деньгах. Но его самолюбие - вот один из краеугольных камней человеческих комплексов, помешало сделать это, зато не помешало меня обмануть. Люди не любят ощущать себя уязвленными, зато не стесняются уязвлять других.
В Москве я снова не удержалась и влезла против всех правил в ситуацию. Но дело было особое - на автостоянке должно было сработать взрывное устройство. Дело происходило поздним вечером. Я вообще не должна была там появиться, поскольку езжу на городском транспорте, но я пришла по ментальному следу подрывника. Наверное, я случайно поймала этот след. Словом, я оказалась там, где оказалась, и, повинуясь нормальному тарквианскому инстинкту, остановила, блокировала взрыв. Тарквиане и не такое могут.
Я стояла очень близко к заминированному месту, и когда устройство детонировало, я поглотила "волну", перевела ее в другие виды энергии. Само устройство и взрывчатка пришли в негодность.
Мне не нужно было вмешиваться, потому что меня отчетливо зафиксировала ближайшая камера наблюдения. И видимо, гримаса сосредоточенности, и инстинктивные пассы руками, были отмечены впоследствии теми, кто изучал запись этого вечера.
Часто я выезжала на русскую природу, во время очередной поездки в Подмосковье, в одной из компаний я познакомилась с мужчиной - до этой встречи о романе с землянином я даже не помышляла.
Это был интересный цельный человек. Стальной блеск во взгляде, мужественность, военная выправка, он служил в армейском спецподразделении. И тут я подумала, что для понимания людей, как вида, мне следует понять одну из главных эмоций, о которой у них придумано много красивой историй, и которая, по мнению многих, не более, чем инстинкт продолжения рода - любовь. Герман сразу показался мне подходящим испытуемым для эксперимента, в ходе, которого исследователь, то есть я, незаметно для себя влюбилась.
Эжен прикрыла глаза. Бездонные, как впадины Тихого океана, загадочные, тоскующие и провидящие, подобные глазам человеческих мадонн. О любви при всех не говорят...если это сильное чувство. Эжен и не смогла бы поделиться словами о своем чувстве, но вихрь эмоций, яркой возбуждающей волной, оттолкнувшись от нее, пробежал по залу. Короткие вспышки визуализаций- загорелый сильный мужчина, объятия у реки, лодка, заброшенный сарай, узкая скрипучая кровать в холостяцкой квартире - отблески человеческой страсти заставили загореться любопытством глаза сидящих в Анторре.
-Короткая история любви тарквианки и землянина закончилась внезапно. Германа отправили на задание, и больше я о нем ничего не слышала. Его телефон не отвечал. Предполагая, что он мог быть убит в ходе какой-нибудь операции, я наладила свой внутренний анализатор пространства на поиск любимого человека. Если бы не последовало ответного сигнала, то подозрение мое бы подтвердилось. Но Герман был жив, здоров, хотя ужасно подавлен.
Мое недоумение нельзя описать словами - Германа вынудили расстаться со мной!
Болезненно пережив разрыв отношений, я ушла с головой в работу, и, наверное, поэтому перестала обращать внимание на тех, кто обратил внимание на меня.
Людьми, которые готовили взрыв на стоянке, интересовались определенные структуры, которые посчитали для себя куда более важным прихватить преступников на "их проколе", чем предотвратить опасную и разрушительную ситуацию. Это были разборки на ниве бизнеса. И кто-то убирал конкурентов или угрожал им таким вот способом.
Однажды ко мне подошел немолодой тип в штатском. По особой манере держаться, сухому цепкому взгляду, сразу стало ясно - это человек, которого послали разобраться с проблемой, то есть со мной, представители некой влиятельной структуры.
Чтобы сократить время нашего нежелательного для меня контакта, я вынудила его, минуя систему
профессиональных "подходцев" перейти к сути дела, ради которого он остановил меня.
-Вы вмешались в нашу операцию, и мне крайне важно понять, зачем. Вы ведете жизнь настолько заурядную, что непонятно, чего вы хотите.
-Я? Поверьте, я ничего не хочу.
-Зачем вы вмешались? Взрыв на стоянке был частью нашей операции. И нам нужно знать, как вам удалось помешать.
-Вы с ума сошли, да?
-Если бы! Мы за вами следили, прослушивали разговоры, и несколько ситуаций, в которых действовали вы, нас озадачили. Например, вчера вы находились в вашем офисе в одном районе столицы, а через 5 минут звонили и сообщали абоненту, что ждете его в торговом центре в другом районе. Эту информацию мы проверили, и были крайне удивлены, когда получили подтверждение - в офисе все сотрудники безошибочно говорят одно и то же, в центре вас снимали камеры наблюдения. Столь быстрое перемещение трудно объяснить, не так ли? Ваше прошлое, которое мы изучили, вызывает много вопросов.
-Сочувствую. Извините, но у меня нет желания беседовать с незнакомцем.
Когда мне стало ясна причина вызвавшая интерес этого субъекта, я захотела поскорее от него отделаться.
-Не в ваших интересах уходить от разговора, вы можете потерять не только любимого мужчину, а все, что у вас есть.
Я отлично поняла на что он намекает. В бешенстве от того, что узнала, кто виновник исчезновения из моего поля Германа, и оттого, что Герман поддался давлению этих негодяев, в бешенстве на себя, за то, что так подставилась, в бешенстве на этого типа, который смеет угрожать мне, я с трудом удержалась и не прикончила его на месте. Но сдержалась.
-Нельзя, - сказала я себе! - Просто уйди!
Я ушла от разговора, всего лишь повлияв на сознание заинтересованного лица. Больше этот тип меня не беспокоил. А я стала осторожнее в своих действиях. Образ Германа еще долгое время терзал мою душу. Кажется, я поняла, что есть любовь - смесь эйфории, власти и мазохизма, зачастую абсолютно бессмысленный и непродуктивный для цивилизации, но дающий встряску человеческому мозгу и в редких случаях -3%, возможно, приводящий людей к личностному движению вверх. Такой несуразный букет эмоций мне нужно было попробовать, чтобы понять человечность.
Мне пришлось познать еще одно чувство - материнскую любовь. В России я нашла то, что не рассчитывала найти на Земле - ребенка. Это был уникальный ребенок. Пятилетняя девочка. Мия была самым светлым эпизодом моей жизни на Земле. Большие карие глаза смотрели на мир удивленно и радостно. Пока человек не вырос, и его душу еще разъело вирусом зла, он маленький добрый доверчивый и его трудно не любить.
Она была воспитанницей детского дома, где обитают дети, у которых нет родителей или их родители настолько плохи, что лишаются юридически права на воспитание собственных детей. Это реальный ужас человеческого бытия. Я твердо решила, что удочерю Мию.
Взгляд Эжен снова сделался отстраненным, и легкая тень от мгновений счастья, материнской нежности и любви пробежала по ее лицу.
Такрвианка вспомнила, как катала девочку на лошадке, водила в цирк, наряжалась Снегурочкой на детский праздник. И тут же эти добрые чувства сменила гримаса ненависти и презрения, как отражение ее человеческого прошлого.
-Я хотела удочерить Мию, - повторила она, - но мне помешали это сделать. У нее нашлась мать. Эта тварь бросила ее, когда Мия была младенцем. Суке, так на Земле называют подобных особей женского пола, надо было устраивать свои дела - доучиться в институте два курса, выйти замуж за обеспеченного человека, то есть устроить свою жизнь, и на тот момент ребенок стал помехой. Потом она вдруг вспомнила, что у нее есть дочь.
Однажды, когда я ничего не подозревая, шла на встречу с Мией, радуясь, что скоро закончатся все необходимые формальности, и мы будем вместе, директор детдома огорошила меня скверной новостью.
-Вам ничего тут не светит,- равнодушным голосом сказала она,- в таких случаях мы ничего сделать не можем. У Концовой, биологической матери, отличные характеристики, отличное материальное положение. На момент, когда она отказалась от Мии, у нее как оправдание имеется справка лечащего врача о том, что у нее было кратковременное нервное расстройство, и она совершила тот поступок под влиянием депрессии. Теперь она в полном порядке. У нее есть муж. У Мии будет полная и полноценная семья.
У меня невольно пальцы сжались в кулаки, наверное, директриса заметила мой взгляд - в нем было желание уничтожить эту жирную тварь, которая отвечает за детей и их судьбы, а сама преисполнена такого равнодушия, а потом добраться до биологической матери Мии и убить ее.
-Не горячитесь, глупостей не наделайте,- нервным голосом залепетала директриса.- Я понимаю, вам трудно сейчас смириться, но подумайте о Мие. Ведь она нашла родную мать. Так для нее будет лучше.
-Это спорный вопрос,- глухим голосом говорю я,- можно мне увидеть Мию?
-Боюсь, что это уже невозможно. Мы разрешили Концевой взять девочку на неделю, чтобы привыкла, а потом после всех формальностей она уже переедет домой на постоянно.
Я поняла, что расспрашивать директрису нет смысла. Скорее всего, ей хорошо заплатили за отсутствие проблем.
Но мне было нужно увидеть Мию, я металась, как раненый тигр, эта боль смела все на моем пути, и я "включила" внутренний анализатор пространства. Мне не составило труда выйти на ее след. Она находилась в Саратове. Я купила билет на автобус и поехала с твердым желанием - забрать мою девочку.
-Они гуляют в парке,- сказала мне тетка в рыжем парике - соседка Концевой, с любопытством разглядывая меня.
Я нашла их. Муж Концевой при всем моем негативном настрое сразу показался мне нормальным человеком, а она сама - как и следовало ожидать - типичной стервой.
Но Мия...видимо, у детей играют большую роль инстинкт, голос крови, она не видела этого, она радовалась, потому что новые мама и папа весь день ее развлекали. Я поняла, зачем Концевой нужен этот ребенок - ее обеспеченный муж не мог иметь детей, но хотел воспитать наследника или наследницу, эта девочка нужна ему, а не ей.
Сердце мое сжалось. Я почему-то не решилась сделать шаг. Они ушли из парка.
Какое-то время я стояла молча. Видимо, лицо у меня что-то выражало, потому что один мальчик спросил:
-Вам плохо?
-Все нормально,- сказала я, вздохнув.
Я просчитала все последствия моего возможного поступка, если я заберу Мию, - за нами начнется охота. А У меня и без этого уже было ощущение, что за мной наблюдают. Мия сделает меня уязвимой, и я могу навлечь на нее неприятности.
Пусть Мия не получит нормальную мать, зато у нее появится отличный отец.
Таково было мое окончательное решение, но долго еще перед моими глазами было улыбчивое ангельское личико Мии.
Я уезжала из Саратова - нервная, расстроенная, полная непонимания человеческих законов и абсурда человеческой жизни.
Маленький старый автобус сразу вызвал у меня подозрение, - его трясло как старика, захлебнувшегося от приступа кашля. Люди жадные и недальновидные существа. Аварии из-за жадности - самое типичное, что существует в повседневности людей. Они эксплуатируют все, что движется, ...пока оно движется. Люди, которые по своему служебному долгу должны препятствовать подобным явлениям, тоже алчные существа, и результат - очевиден. Люди плюют на жизни других людей по шкурной причине. Автобус, на котором я ехала, захрюкал как свинья - прошел дождь, дорогу на аварийном участке развезло, водитель вертел башкой, пока ему пихали деньги пассажиры, транспортное средство съехало в овраг и перевернулось. Я вылетела через отвалившуюся дверь, так как сидела напротив нее.
Меня выкинуло, все, кто мог, вылезали и отбегали - а я, на какое-то время, лишившись сознания, лежала рядом с автобусом в овражке.
Как тарквианка, я не должна была пережить подобную ситуацию. Но оторванность от своих, одиночество, разрыв с Германом и потеря Мии как-то ненадолго очеловечили меня, и я поддалась депрессивным эмоциям. А когда люди поддаются эмоциям, они теряют контроль.
И возможно, мне захотелось исчезнуть с лица Земли. На помощь пришел невзрачный тип, раздражавший меня всю дорогу глупыми бессмысленными замечаниями вроде: "небо к дожжю, надоть хлеба бурого купить, нда... хлеб нынче не тот, что раньше, Марь Иванна мне брюки к юбилею отреставрирует", и не оттащил подальше. После чего автобус загорелся.
Я открыла глаза, когда этот человек начал активно дуть мне в лицо.
Он занервничал, когда увидел мой взгляд - недоумевающий, пронизывающий, бездонно-красивый, по выражению Германа.