Холар неспешно спустился по ступеням, поправляя кольчугу. Кломарская сталь искрилась на солнце, шелестя кольцами, бордовая туника из адерийского шелка играла золотыми нитями. Магистр привез самое лучшее, что смог найти. Пришлось отдать больше золота, чем он рассчитывал, но повелитель остался доволен. Или, по крайней мере, не разочаровался - что, само по себе, хорошо.
С наемниками повезло меньше. Как только он шепотом сообщал, что идти придется в Заповедный лес и дальше - о потерянном городе все же говорить воздерживался, - энтузиазм наемников быстро охладевал. И убедить не могли ни какие обещания. Вызвались всего семеро явных головорезов. Да один тихий и неприметный не пойми кто - согласился сразу, без торга, и всю дорогу до храма держался особняком. Магистр сразу заподозрил в нем адерийскую кровь - уж слишком презрительно тот смотрел на остальных попутчиков. Да и блеклая лазурь в глазах свидетельствовали в пользу этих подозрений. Но других желающих все равно не нашлось, а повелитель не уточнял...
Наемники подтягивали седла, когда подошел Холар.
- Ты, как на празднование Светлой войны вырядился, маг, - осклабился самый крупный головорез, глянув через плечо.
Холар пропустил замечание мимо ушей:
- Кто у вас главный?
Здоровяк оставил в покое седло, обернулся, сделал шаг вперед и надменно упер руки в бока:
- Так я, вестимо.
Холар одернул тунику, разглаживая складки... Раздалось потрескивание, словно в костер бросили пучок соломы - всего на краткий миг, лишь едва коснулось слуха. И тело здоровяка качнулось в сторону, распадаясь прахом. Наемники замерли, оторопело хлопая глазами. Они не сразу поняли, что произошло, и куда делся их вожак; Черный Воин учтиво склонил голову. Руки головорезов дернулись к мечам...
- Можете разделить его долю, - спокойно произнес Холар, собирая волосы в "хвост". - Так кто у вас главный?
Мечи еще ползли из ножен, когда ответил Черный Воин:
- Вы, повелитель.
И сталь замерла в ножнах. Головорезы, наконец, сообразили.
- Вы, повелитель, - повторили все вразнобой.
Холар довольно кивнул и вспрыгнул на коня. Жеребец дернулся то ли в испуге, то ли - под весом, но голоса не подал.
...Дорога петляла среди деревьев... Хотя, какая дорога? Так, едва заметная тропка, легкая царапина на теле "зеленого исполина", что еще не успела затянуться. Кони ступали по жухлым листьям, но Заповедный лес не выглядел "голым": зима на этом витке выдалась на редкость теплой.
Молчание нарушалось легким стуком и шелестом под копытами, да редкими гневными бурчаниями наемников, которым ветви стремились выколоть глаза. И даже там, где Холар проезжал с гордо поднятой головой, они умудрялись зацепиться либо плащом, либо ухом. И только Черный Воин, что ехал за повелителем след в след, мерно покачивался в седле и выглядел спящим: капюшон полностью скрыл лицо от "золотых" лучей, и голова расслабленно уткнулась в грудь подбородком.
Призрачные горы мелькали в кронах черными пятнами, а когда деревья расступились - встали сплошной стеной острых скал.
С высоты птичьего полета нефритовое море, раскинувшееся в обе стороны, показалось бы рекой на дне каньона, разрезавшего плоть земли на безжизненный и цветущий берега. Не зря Призрачные горы часто называли Краем Мира, здесь и правда, словно заканчивалась жизнь.
Инген взирал на голые склоны из глубины чужого сознания, но даже ему, знающему, что за ними, непреодолимые хребты виделись не иначе, как рубцом. В Ардегралетте их тоже, нет-нет, да называли северным Краем Мира. Но в окружении вечных снегов они выглядели естественно, как ирбис на горных тропах, или рысь среди ветвей. А здесь... Здесь они действительно представали границей, за которой Бездна.
...Солнце перевалило за полдень, когда стал заметен черный зев пещеры. Как и в Сером Мире, вход имел неестественно правильные арочные очертания. И точно так же, камень вокруг усеивали трещины додревних рун... Нет, не совсем так же. Руны те же, но надпись другая.
Наемники притихли задолго до пещеры - лишь только глаза Смертных разглядели ее на фоне скал, - и сейчас таращились, словно увидели войско Бесплотных. Руки неуверенно тянулись к рукоятям мечей, но под действием безотчетного страха отдергивались: никто пока не нападает, а вытащишь клинок - и кто знает, что попрет из глубины... Вон, и кони нервно мнутся...
Черный Воин выпрыгнул из седла следом за повелителем, ноги бесшумно примяли траву; доспех, лишенный металла, не издал ни единого звука. Два крайвера [прямой короткий меч] примостились за спиной. Заглянул жеребцу в глаза - и в тени капюшона еле заметно блеснули холодные голубые искры.
Холар, скрестив руки на груди, замер у входа в Веймелард, дожидаясь, когда наемники стреножат коней.
- Представьте, какие там богатства, если нам СТОЛЬКО готовы заплатить, - прошептал один из головорезов.
- Почему сразу богатства? Может артефакт какой, магический? - так же, шепотом, ответил второй. - А если еще и древний - маги за такой все, что угодно отдадут.
- Да нет у них СТОЛЬКО! - возразил первый, но замялся: - Ну, может, разве что в столице...
- Никогда не слышал, что здесь вообще что-то есть, - раздался робкий молодой голос. - Думал, что... - он смутился.
- Что думал? Что Бесплотные сожрут тебя, как только приблизишься к горам? - хрипло усмехнулся седой наемник. - Вырос в лесу, ни читать, ни писать не обученный... Откуда ты вообще мог, что-то слышать? - голос "упал" до едва различимого. - Мне вот отец рассказывал, когда я еще мелкий был, что не все так просто с этими горами. Город, говорил, там есть...
- Да, откуда там город?! - встрял в разговор четвертый, не намного старше "молодого". - Был бы - нашли бы уже давно! Про Бесплотных тоже, вон, много чего лепечут, да только видел их кто-нибудь?
- Дурень ты! - отвесил ему подзатыльник "седой". - Еще Проклятого помяни! Жизнь лишняя что ли?! Душе тесно стало?!
- Ты руками-то до машешь! Я тебе их быстро пообкарнаю!
- А хоть щас! - рука "седого" легла на рукоять меча.
Холар задумчиво разглядывал тьму в глубине арочного проема. Он прекрасно слышал перепалку, но мыслями тянулся в Веймелард...
- А Черный, чо, обратно пешком пойдет? - зло хохотнул "четвертый", глянув на Воина, замершего в двух шагах позади повелителя. - Коня бросил...
- Ты о Сынах Морета слышал, дурень? - "седой" наградил его еще одним подзатыльником. - Радуйся, что не по твою душу...
- А говорил не поминать Морета...
Хлесткий шлепок прервал его на полуслове.
- Все, старый, ты меня достал!
Меч заскрежетал по устью.
- Вперед, я сказал! - вновь взревел бас.
"Четвертый" гневно засопел, но молча подчинился.
Щелкнули кресала, и наемники ступили во тьму следом за Холаром и Черным Воином.
Огонь усердно кромсал тьму "янтарными лезвиями", разбрасывая тени по сводам туннеля. Но мрак наваливался со всех сторон, и "пламенные клинки" еле успевали отбивать натиск. Эхо шагов, шелестя, убегало вглубь, и все отчетливее проявлялось стойкое ощущение опасности. Словно за черными трепещущими лоскутами, действительно скрываются сторожевые Бесплотные, и неразборчивым шепотом передают весть о вторжении. И многотысячное войско ждет в глубине, востря мечи.
- Как-то мне не по себе, - подал голос "молодой".
- Ага, - поддакнул "четвертый", и тут же зловеще добавил: - Будто в Ифре спускаемся. А там нас ждет...
Очередной шлепок, и наемник едва не растянулся на гладком камне; "первый" с "молодым" хохотнули.
- Да я ж тебя, старый!..
- Шагай, давай! - прервал бас, зашелестев кольчугой. - И ты тоже, Седой, прекрати его лупить!
- Кому-то ж надо щенка жизни учить, - хрипло откликнулся наемник. - А то тридцать витков за плечами, а ума - ни в одном ухе.
Бас гулко усмехнулся:
- Надо, конечно. Но сам же знаешь, что парень мозгами обделен.
- Вот, может, и вколочу чуток в пустой череп, раз на слух не воспринимает.
- Ну, все, глядите в оба. Там вон ходы какие-то.
Наемники мигом подобрались... Но повелитель прошел мимо, даже не повернувшись.
Взгляд Холара без помех пронзал тьму. Впрочем, закрой он глаза, чуткий слух Зверя улавливал всполохи шагов, тихим шепотом дробящиеся о стены. Он совершенно не нуждался в зрении, чтобы видеть... Сила стянулась в тугой узел. Она здесь, Холар мог коснуться ее, почерпнуть... Но здесь она - не то спокойное озеро, которое можно переплыть, а, скорее, бурлящий горный поток, что срывает камни.
- Да здесь их десятки! - присвистнул "первый", заглянув в очередной провал. - Целое войско поместится!
"В туннеле опасаться не стоит", - читал Инген в сознании Зверя.
А темный ход все глубже "зарывался" в недра Призрачных гор, заставляя слабых сердцем усомниться, что из него имеется выход. И когда стены расступились, наемники тихо ахнули.
Город предстал в искрящихся пылью лучах Золотого Солнца, падающих с высокого свода каверны. Не столь яркого, как наверху, в Мире, но света хватало даже Смертным.
Каменные дома теперь не укрывались рваными тенями, и красовались ребристыми колоннами и резными арками, по стенам вились лепные растительные ансамбли. А храм в центре города сиял белым мрамором, и несколько выбивался из общей архитектуры. Что ничуть не умаляло величавого вида.
Холар замер, едва сделав несколько шагов из темноты туннеля. Кулаки сжались, готовые вонзить когти в ладони и освободить Силу Крови. Но тишина и спокойствие нарушались лишь тяжелым сопением за спиной.
- Двое вперед, по двое по бокам, один сзади, - скомандовал Холар. - Рубить все, что шевельнется.
Наемники рассыпались вокруг, обнажая клинки; Черный Воин не шелохнулся, не уступив своего места за спиной повелителя. "Первый" со "вторым" вышли вперед. Седой оказался в паре с "неразумным четвертым" слева, а правую сторону заняли "бас" с "молодым". В мгновение ока головорезы забыли о разногласиях и действовали слаженно: ни единого звука вслух, лишь взгляды и жесты.
И только Черный не коснулся своих мечей.
Смертные двигались осторожно, то замирая и вслушиваясь, то вновь семеня вперед короткими быстрыми шагами. Холар не торопился, ступал размеренно. И все же, натянувшаяся на вздутых предплечьях кольчуга выдавала напряжение. И ожидание... Все складывалось так, будто им дают уверовать в беспрепятственный проход...
И только они ступили на площадь, как сгустился сумрак. Туман растекся по огромной каверне, накрыв город, и впереди проступила фигура могучего воина. Крылатый Змей на графитовом доспехе оскалил пасть, и из серой дымки вокруг рванулись клинки.
- Бесплотные! - истошно завопил "неразумный", рванув назад.
Но убегать от тумана, по меньшей мере, глупо.
Воины "сплетались" вслед за мечами, словно выступали из укрытых тенями углов. И движения их походили на плывущее марево, или на "танцующий" по воле ветра дым над костром. Вот только стремительность "танца" едва улавливал глаз.
Туманный дахондир [двуручный меч] наткнулся на маскат [полутораручный меч] Седого, и стальное эхо отозвалось под сводами сотней звонких колокольчиков. Выпад "баса" вторил "звенящей песне", когда наемник отбил клинок, скользнувший в грудь побелевшему молодому. Радостно вскрикнул "неразумный", осознав, что клинки Бесплотных способна отразить сталь. "Первый" со "вторым" рванули на Моката, и меч, подпирающий запястья Воина-с-Драконом вспорхнул и протяжно взвыл... И на вой отозвались шесть хрипов умирающих наемников.
А дахондир Моката "потянулся" к Холару...
Холар отступил, крепко стискивая кулаки, кровь просочилась сквозь пальцы. Но не поддался порыву, сдержал Силу. И острие туманного клинка замерло перед глазами.
Бесконечно долгими показались Ингену два вдоха и выдоха. Правый кулак медленно разжался, рука поднялась к подрагивающему легкой рябью мечу, замершему у самого лица. И ладонь толкнула клинок, в попытке отвести в сторону, но прошла, как сквозь дым.
- Хорошая попытка, Мокат, - оскалился Холар.
Он чувствовал, как бушует вокруг него Атейа, готовая вцепиться и растерзать, в ответ на любую попытку освободить Силу Крови... Но он сдержался! Не поддался искушению, как не подталкивали к этому!
Глаза скользнули по раскинувшимся вокруг неподвижным телам. Оглянулся, ища тело Черного, но того позади не оказалось. Ни живого, ни мертвого.
И шагнул на клинок, который вмиг рассеялся туманом.
..."Золото" Эриана падало на город столбами света. Мрак рассыпался дымными струями. А потоки Силы сходили с ума в бессильной ярости. Нет, Печать не дрогнула и стояла такой же нерушимой стеной, как и прежде. Попытайся Холар обратиться к Атейе, она не подчинится, вытянет из него не только жизнь, но и сам дух. Бросит в Бездну... Но что-то ее сдерживало, не позволяло накинутся на Зверя. И Холар шел к храму по-хозяйски неторопливо.
"Инниут все же недоглядела, - видел Инген в чужом сознании злорадную усмешку. - Позволила взять потомка Великого рода".
Наследник бился в темнице разума. Старался сломать клеть, что его сдерживала. Достаточно только дотянуться, погрузить пальцы на фалангу... Да хотя бы коснуться ревущего потока, стянутого в узел!.. И Сила вырвет из этого тела все, что делает живым!.. Он понимал, что это не вернет его, Ингена. Но - не важно: от Зверя не останется и праха!
Но темница не поддавалась.
Уже с выходом в Яркий Мир, Инген почувствовал, как стены сдвинулись. И каждое утоление Голода лишь усугубляло это обстоятельство: Зверь становился сильнее, а темница - меньше. Пройдет время, и она сдавит наследника, размажет по чужому сознанию...
Холар взошел по ступеням храма и, не мешкая, ступил в темнеющий проем, словно в черный портал. Ни один луч не проникал внутрь, будто Истинная Ночь лично завесила вход своим покрывалом. Инген усомнился, смог бы он здесь хоть что-либо разглядеть, если бы не обсидиановые глаза Зверя. Впрочем, и они обозревали не далее, чем на десяток шагов.
Проход тянулся залитый густой тьмой, шаги гулко отдавались в узком пространстве, но ни один не порождал эхо: тьма жадно впитывала звуки. А вдоль всего коридора, насколько выхватывал взгляд, безмолвной стражей замерли Набниры. Глухие забрала скрывали лица, руки сжимали копья, но ни единого движения, ни единого вдоха под нагрудниками, не выдавало жизни. И с каждым шагом из тьмы выступали все новые.
Зал открылся резко, словно с глаз сорвали мешок. Еще шаг назад взгляд не видел и намека на выход, и вдруг - будто прозрел. Слепящий мрак заставил зажмуриться... Нет, сюда не проникал свет Эриана, но по сравнению с тьмой коридора, мрак царящий в зале, показался неимоверно ярким. Словно первое, что увидел после сна - поднесенное к лицу пламя. И, как после сна, мир за островком света терялся в тенях.
Создавалось впечатление, что зал не имеет границ, усиливая ощущение, что находишься в Бездне, что серый сумрак - лишь кокон, плывущий в густом море земляного масла. И этот кокон казался таким хрупким, что одно не осторожное движение может разрушить его, и поток подхватит, смоет и унесет в черное безвестие... И пустота. Она давила со всех сторон, заставляя кожей прочувствовать собственную незначительность.
Хотя, зал не совсем пустовал. В центре, взбегая на десяток ступеней, высился алтарь; поверхность скрывалась от взгляда обсидианов. Размерами он походил на тот, что Холар видел в храме Эриана. Только что-то подсказывало Ингену, что здесь он - не просто подставка для свечей, а самый настоящий жертвенник. И подносили местным Богам отнюдь не золото и камни.
В воздухе витал запах смолы, запустения и... смерти. Но не той смерти, какая царила на полях сражений - заливающей землю кровью и клокочущей крыльями воронов, - а очень давней, забытой тысячелетиями. Наследник встречал ее каждый раз, возвращаясь на места битв... Словно ледари еще не всех увели в Имале, и по ветру, голосами предков, разносится зов Руфии... И накатывает молчаливая обреченность тех, кого Бесплотные, слуги Проклятого Бога, уводят в Ифре. Тех, кто выпустил меч...
Холар фыркнул, остановившись у алтарного возвышения. Глаза поднялись, охватывая древний камень.
- Ожидание вознаграждено! - самодовольство вылилось в ликующее рычание.
Холар обернулся.
Мокат неподвижно замер на границе сумрака - без меча, прямой и гордый, и настолько же равнодушный. Дракон на графитовом доспехе "уснул", и единственное, что позволяло отличить воина от морока - плащ на плечах, который трепыхался серой хмарью, сливаясь с тьмой.
Инген ощутил взгляд из-под глухого забрала. Взгляд совершенно пустой, лишенный ненависти, злости - чувств, которые должен бы испытывать страж, не выполнивший задачу. Но он смотрел спокойно. Смотрел на него, Ингена! Воин видел Перворожденного в темнице разума Зверя!
Терпение вырвалось из-под контроля, шаги мелькнули по ступеням, сопроводив движение шелестом стальных колец, плащ рванулся следом... И обсидианы уперлись в пустую поверхность, усеянную по периметру додревней вязью.
Растерянность... Неверие...
Ноздри раздувались, шумя, словно ветер в ущелье.
- Нет... - вырвался из груди тяжелый протяжный вздох.
Сжатые кулаки уперлись в жертвенник: не оправдавшееся ожидание сильно ударило по самолюбию; глаза рыскали по камню.
- Не-е-ет! - взревел Холар.
Ярость Зверя ударила в клеть темницы Ингена, штормовым валом... Когти впились в ладони, алые капли скользнули на алтарь, и Сила Крови рванула жилы. Свечи вспыхнули высоким гудящим пламенем, разорвав сумрак. Дрожащая рука потянулась вперед, шаря по поверхности бордового гранита, оставляя на ней кровавые разводы... Но - пустота.
- А-а-а! - вытолкнула грудь истошный вопль, что в этот раз не запутался в черных лоскутах, а эхом грянул о стены; колыхнулось пламя свечей.
Волосы в изголовье встопорщились, в раскрытой пасти удлинились клыки, заострились уши. Вздувшиеся мускулы натянули кольчужную связку - на правом плече лопнуло, дробный звон раскатился по залу... Но Холар взял себя в руки.
И все же воздух гневом распирающий грудь заставлял кольчугу "стонать".
Мысли мелькали в голове Зверя с такой скоростью, что наследник и не пытался их читать. И вновь ощутил Голод, скребущий из глубины. Каждый раз, когда Холар высвобождал Силу, она толкала его все ближе к безумию. Словно единственный незамутненный разум в этом теле принадлежит Ингену. И когда темница раздавит наследника, останется только Зверь. Не Холар, не повелитель - а Зверь.
Обсидиановые глаза зацепились за чашу у подножия жертвенника. Рука подняла за тонкую ножку сверкающий золотом сосуд усеянный вязью додревних рун, и поставила на бордовый гранит. Холар дернул кольчугу на правом запястье, подтянув до локтя, и клыки рванули жилы. Кровь струйкой потекла по золотой стенке.
Гнев чуть отступил, грудь вздымалась размеренно; пламя свечей опало и уже не гудело.
Рана быстро затянулась, наполнив чашу до половины.
- Я вернулся, - прорычал Холар, вглядываясь в багровую гладь.
Мгновения тишины показались вечностью. Но вот - по багрянцу пробежала рябь, разошлись круги, и уши Холара дрогнули.
- Я Возродился, - ответил он, и добавил с прежним самодовольством: - в потомке Великого рода.
Свечи полыхнули и осели разорванным пламенем, словно поймали кружащего над огнем мотылька; Холар презрительно скривился.
- Путь закрыт. Эти Печати мне не сломать... пока не сломать.
Кровь в чаше дрожала, багрянец волнами бился в золотые стенки. Зверь подавил рвущийся рык, фыркнул, разворачиваясь, и из чаши в воздух взметнулся прах. Пламя свечей с хлопком погасло.
- Всему свое время, - угрюмо отозвался Холар, спускаясь по ступеням. - Вы не вправе более распоряжаться.
Темный коридор вывел повелителя из храма.
"Золотые" лучи все так же струились с высоких сводов, но несколько померкли. Скоро Эриан скроется за Западной грядой, и Мир окажется во власти Истинной Ночи, а затем близнецы Элес и Радес зальют его "призрачным серебром". Братья позволят Миру отдохнуть, собраться с силами, будут приглядывать, но не столь назойливо, как Старший Бог.
Вдоль всего пути по площади, Холара сопровождали безмолвные Воины Тумана. Стражей стояли в тени домов, и казалось, что их десятки и сотни. Но в каждый момент, куда бы не упал взгляд, их всегда оставалось двенадцать: когда впереди из полумрака выступали новые, воины позади развеивались дымом.
- Хорошая иллюзия, Мокат.
Но Воин-с-Драконом, как и прежде, не отозвался, замерев у нижних ступеней храма, и провожая пустым равнодушным взглядом.
- А что ты делаешь с телами? - не оборачиваясь, спросил Холар, остановившись перед мертвыми головорезами.
И плоть всклубилась хлопьями, словно подхваченная ветром, рассеялась, став частью тьмы.
...Черный Воин все так же стоял у выхода из туннеля. Не двинулся ни на шаг, даже позы не поменял. Почтенно склонил голову, когда подошел повелитель.
- Ты предал меня, - тихо прорычал Холар. - Нарушил условия сделки.
- Я должен был сопровождать вас через Заповедный лес, - не поднимая глаз, ответил Воин. - Условия не нарушены. Сделка исполнена.
- И встать плечом к плечу с другими воинами, если потребуется сражаться!..
- Здесь не было воинов.
- ...И принять смерть за своего повелителя!
- Повелителю ничего не грозило, - тем же покорным голосом выговорил Воин, и глаза блеснули из-под капюшона: - А если бы грозило, судить бы меня было некому.
Холар вглядывался в лазурные глаза, сверкающие льдом с молодого лица.
- И ты рискнул поставить на кон Честь?
- У Убийцы нет Чести, - уголок губ Черного приподнялся.
И это единственное, что дрогнуло на его лице под хмурым блеском обсидианов.
- Рассчитываешь получить оплату за всех, - усмехнулся Холар.