Аннотация: У Ивата забрали всех родных. Все, о чем он мог думать, это месть за них, но что может сделать, когда обычный человек не может добиться справедливости.
Кривая Рожа была одним из небольших поселений, в которых проживало не более ста жителей. Такие поселения появлялись везде, где местным лордам удавалось выбить себе место для своего дела и лишней возможности увеличить капитал. Вырубка леса, охота, рыболовство или разработка шахт для добычи полезных ископаемых, неважно, лишь бы было доходное место. Задачей местного поселения было обеспечить хоть каким-то кровом рабочих и их семьи, а также местом, где рабочие могли потратить деньги, заработанные тяжким трудом.
Подобным поселениям редко удается дорасти до уровня деревни. Если место окажется прибыльным и потребуется больше рабочих, а лорд согласиться платить налог с деревни короне, тогда поселение ждет неплохое будущее. Лорду, на чьем владении находилась Кривая Рожа, не собирался вкладываться в него больше необходимого. Поэтому это поселение ждала судьба запустенья, когда рабочие, вырубив все возможное, вместе с семьями покинут его.
Но это место могла ждать и другая судьба. Хоть охрана здесь и имелась, но толку от нее, на самом деле, было не много. Людей на эту должность набирали по объявлению, не особо заботясь об их прошлом и способностям, лишь бы умели держать оружие с нужной стороны. Вследствие чего, большинство охранников в таких поселениях имели очень темное прошлое. Люди редко нападали на такие поселения, так как навар с них был кране мал, рабочие не имели при себе ничего ценного, настоящие деньги проходили далеко отсюда. Ко всему прочему охрана получала премию, если сможет защитить поселение к концу работ. А вот порождения тьмы вполне могли заглянуть сюда, влекомые свежим мясом. Не раз лорды, возмущенные резким прекращением работ на своих участках, приезжали с проверкой и обнаруживали, что все население было разодрано в клочья, либо обескровлено, либо умерщвлено крайне необычным способом, а порой и отсутствовали даже тела. Все зависело от того, какие именно твари наведались в поселение.
Рабочие понимали риск, но никогда не понимали по-настоящему всех рисков. До ближайшего города, где располагались настоящие подразделения с обученными солдатами, способными дать отпор тварям, был день пути. Орден же никогда не направился в такую даль, без специального запроса и подготовки. Поэтому вся защита ложилась на тех немногочисленных охранников и бдительность самих рабочих. Все знали друг друга в лицо, знали, кто и где должен быть в то или иное время. Поэтому, если кто-то вдруг пропадал, об этом практически сразу становилось известно всем. Так же дела обстояли и с приезжими. К новым рабочим, направленным лордом, интереса не было. Те быстро вливались в общину, понимаю ситуацию.
Совсем иначе дела обстояли с незваными приезжими. Эти люди обычно проезжали мимо рабочих поселений, не зная об их существовании, так как поселения не указывались на картах. К таким людям относились с недоверием и даже враждебно. От них можно было ожидать чего угодно. Они даже могли оказаться существами тьмы, притворяющимися человеком и ждущие момента, когда наброситься на свою жертву, хоть это никогда и не было доказано. Стоило гостю появиться, о его прибытии тут же было известно всем местным. За каждым его действием следили и в случае малейшего подозрения, а порой и без него, местные тут же бежали к охране, чтобы те занялись своей работой. Поэтому молодой человек, который приехал на повозке, вместе с помощником трактирщика, который привез провиант, моментально стал объектом пристального внимания.
Незваный гость был молод, обладал обычной внешностью и, если бы не шрам на левой стороне лица, идущий от скулы до подбородка, то она была бы совсем не примечательной. С первого взгляда его можно было принять за сэра, но это впечатление быстро пропадало при более тщательном осмотре. Присмотревшись, все начинало выдавать в нем человека низкого происхождения. Не сказать, чтобы местные видели вблизи много высокородных, точнее только своего лорда, который приезжал раз в несколько месяцев, но и этого им было достаточно. Молодой человек был чисто выбрит. Его темные короткие волосы были чистыми, но топорщились без бальзама, которым богачи всегда приглаживают волосы. Прищуренный взгляд темных глаз не выражал призрения ко всему окружающему. Любой высокородный, приехав в подобное место, начинает демонстративно принюхиваться и кривиться, показывая свое призрение к окружающим. Походная накидка и штаны хоть и были покрашены и имели нашивки, но материал, да и сами узоры, был такими же дешевыми, как и одежда любого из местных жителей. Кожаные сапоги были начищены до блеска, но подвязаны кожаными полосами, а не ремнем с пряжками. Иными словами, перед местными предстал выскочка, равный окружающим по происхождению, но всем видом старающийся быть выше них.
Повозка доехала до самого трактира и, когда она остановилась, молодой человек, не говоря ни слова, спрыгнул с нее, огляделся, поправил одежду и зашел в трактир.
Трактир представлял собой небольшое, темное помещение в котором пахло потом и алкоголем. В нем было всего четыре стола, вмещающих не больше четырех человек каждый. Лавки стояли только у крайних столов, у остальных же стояли самодельные стулья, чтобы их легко можно было перетащить, если понадобится освободить пространство. Так как окна освещали только середину зала, столы по краям оставались в тени, скрывая тех, кто не хотел привлекать к себе внимание. Вечерами тут было не протолкнуться, но до конца смены оставалось еще несколько часов, поэтому в трактире были только хозяин и местная охрана, дожидающаяся конца патруля.
Дверь открылась, и в трактир вошел молодой человек, прошел на середину и осмотрелся. Сначала присутствующие не обратили на него внимания и продолжали заниматься своими делами, но уже скоро, не узнав гостя, умолки. Хозяин, лениво протирающий деревянную тарелку, на секунду замер, а потом продолжил свое занятие, уже не спуская с гостя глаз. Тем временем гость, закончив осматриваться, взял ближайший к нему стул, поставил его напротив трактирщика и сел.
- У вас подают обед?
Трактирщик медлил с ответом, разглядывая незнакомца. Тот не понравился ему с первого взгляда. Помимо того, что он был не местный и да еще и одет не по положению, нечто странное читалось в его взгляде.
- Нет. Только куски птицы по пять медяков. Но если доплатишь еще пять сверху, то можно сварить кусок утки с овощами. А если накинешь еще три, получишь кружку пива.
Путник кивнул головой, достал из внутреннего кармана кошель, поковырялся в нем и извлек горсть медяков. Трактирщику не удалось определить, сколько там денег, да и не важно, он и так получил прибыль. Забрав деньги со стойки, трактирщик убрал их в карман, прокричал в соседнее помещение о готовке утки с овощами, а сам налил клиенту пива. Подвала не было, поэтому пиво хранилось в душном помещении, отчего всегда было теплым. Клиент же спокойно сделал пару больших глотков и издал довольный выдох, не обратив внимание на качество.
Не только сидевшие в трактире наблюдали за гостем, в окнах трактира мелькали головы детей и женщин. Пока что проблем не было, поэтому трактирщик и оставил гостя, но вот как только придут рабочие, или с гостем начнутся проблемы, ему придется покинуть место, возможно с помощью охраны. Гостю в любом случае придется покинуть поселение, если только он не задумал ничего плохого. Иначе его ждало нечто похуже изгнания.
Пытаясь понять, что именно в госте вызывает подозрение, трактирщик решил с помощью разговора вытянуть из него информацию.
- И что же ты забыл в этом захолустье?
- Я... Проездом.
Трактирщик недоверчиво хмыкнул. В Кривой Роже была только одна дорога, ведущая в город по соседству, поэтому оказать проездом тут было невозможно. Это было явным враньем.
- Да, и куда же ты направляешься?
Парень медлил с ответом. Он явно был не из этих краев и не знал ни одного ближайшего места, которое мог бы назвать. Парень долго молчал, смотря в свой стакан, пока, наконец, не ответил:
- На север.
- Вот как, - решил дожать его трактирщик. - На севере есть что-то кроме лесов и гор?
Парню явно было некомфортно от этих вопросов. Он еще раз осмотрел трактир, будто ожидая помощи со стороны, которая избавит его от лишних вопросов.
- Я... Путешествую. Иду туда, куда укажет взгляд.
- Без вещей? Или они стались на лошади?
Трактирщик прекрасно знал, что никакой лошади нет. В поселении была только одна лошадь, на которой его сын ездил за припасами в город или по срочным делам. Когда он приехал, отчетливо было слышно ржание только одной лошади.
- Нет, у меня нет лошади.
С каждым новым ответом подозрение к молодому человеку становилось только больше. И не только у трактирщика. Охранники, сидевшие молча с самого прихода гостя, уже начали перешептываться между собой. Для гостя это был не очень добрый знак. Все может закончиться потасовкой, и трактирщик не зал, чего ожидать от незнакомца, поэтому решил расставить все, по своим местам.
- Слушай, заезжий. Место у нас не людное и гости к нам не заезжают. Только по делу. А ты здесь явно не по делу и быть тебя здесь не нужно. Если ты вор или убийца, который бежит от закона, то сразу катись отсюда. Такие нам тут не нужны. Понял?
Ни один мускул не дрогнул на лице молодого человека.
- От меня не будет проблем, - он сделал глоток из кружки и продолжил. - Я остановился здесь только, чтобы поесть и утолить жажду. После обеда я покину поселение, и вы больше никогда меня не увидите.
В этот момент дочь трактирщика принесла заказ, поставила его перед клиентом, окинув его быстрым взглядом, и скрылась в соседней комнате. Гость попытался скрыть свой взгляд, сопровождающий уходящую девушку, но это не ускользнуло от трактирщика.
На деревянной тарелке лежал кусок утки, размером с кулак и две вареные морковки. Трактирщик протер и подал клиенту вилку, тот молча, принял ее и приступил к еде. Еда была пресной, без малейшего намека на соль или специи. Овощи были переварены и разваливались, стоило только надавить на них, в то время, как утка была недоваренной и жесткой. Но молодой человек не жаловался и молча, съел все, полностью очистив тарелку.
Закончив с едой, клиент допил пиво и, уходя, поставил стул на место. Он попрощался с хозяином и вышел. За дверью послышался топот убегающих людей, которые все это время наблюдали за незнакомцем через окно. Как только дверь за ним закрылась, трактирщик свистнул охранникам и мотнул головой в сторону двери. Тем не требовались лишних инструкций, они собрались, расплатились и быстрым шагом направились на выход.
Трактирщик занялся тарелками. Может гость и в самом деле простой путешественник, но уж слишком подозрительно он себя вел и смотрел на его дочь. Нет, с ним явно было не все в порядке. В его взгляде не было радости жизни, присущей молодым людям этого возраста. Его взгляд больше напоминал старика, готовящегося отойти в мир иной, в них не было радости жизни. От таких можно ждать все, что угодно, поэтому нужно пресечь возможные проблемы заранее.
Выйдя из трактира, Иват быстрым шагом направился в сторону леса. Времени скрыться, у него практически не было. Он слышал, как люди из трактира покинули свои места и последовали за ним. Ко всему прочему до Ивата долетали выкрики местных, которые указывали преследователям, куда он направляется. Его задачей было как можно быстрее добраться до леса, а там он надеялся скрыться в чаще леса. Стараясь скрыться от посторонних глаз, Иват начал прокладывать путь за лачугами.
Когда жилища закончились и сменились деревьями, Иват позволил себе остановиться и прислушаться. Не услышав за спиной преследователей или голоса местных, он совершил ошибку, позволив себе расслабиться и перестать бежать. Для преследователей, знающих местность, не составило сложности не только догнать незваного гостя, но и обойти его. Им бы удалось окружить его, если бы не хруст веток под ногами, не дав Ивату попасть в окружение. Двое шли по бокам, третий шел чуть позади и все держали оружие наготове.
Оценивая ситуацию, Иват решил отвлечь их. Он мог бы постараться убежать, но не был уверен, сумеет ли. Преследователи, похоже, еще не успели сильно напиться, да и брони, которая могла бы их замедлить, практически не было. И окрестности они знали лучше, чем он. Шанс удачно убежать или быть пойманным были одинаковы, а это ему не подходило. Требовалось действовать иначе.
Он засунул руку во внутренний карман и достал оттуда кошель и потряс им, шумя оставшимися монетами. Увидев заветную цель, преследователи остановились.
- Вам ведь это нужно? - спросил он, потряхивая кошелем. - Ни к чему лишние, я могу просто отдать его.
Ему не было дела до содержимого кошеля. Деньги, которые так долго копила его семья, и так почти закончились, а после сегодняшнего дня они ему больше никогда не понадобятся. Про себя он молился, чтобы ситуация разрешилась мирно, и он мог спокойно уйти.
Охрана переглянулась, оценивая предложение. Им ничего не угрожало, они были вооружены, деньги были уже перед ними и теперь они могли легко получить их. Все зависело от их жадности и моральных убеждений.
- Почем нам знать, че эт все? - заговорил тот, что стоял дальше остальных. - Вдруг у тя за пазухой еще один, пополнее? Да и сапоги у тя хорошие.
Иват вздохнул, дальнейший диалог был бессмысленным. Он развязал узелок на кошеле, вытряхнул все содержимое в руку и швырнул перед собой. Горста медяков, серебряников и пара золотых, блеснув в лучах солнца, беззвучно упали в листву. Проследив до места, куда упали монеты, охранники моментально бросились подбирать их, забыв об Ивате. Не теряя ни мгновения, тот развернулся и побежал, что есть мочи. За спиной послышался приказ преследовать его, но никто за ним не последовал, каждый боялся урвать меньше остальных. Пока охранники ползали по земле, собирая деньги, он успел оторваться от них. Когда легкие отказались работать дальше в изматывающем режиме, Иват упал за ближайшем дерево. Сидя спиной к стволу и жадно поглощая воздух, он прислушивался к окружению. Погони не было, поэтому позволив себе пару минут, переведя дыхание, он продолжил свой путь.
Этот инцидент сбил Ивата со следа. Расположение пещеры и так было очень неточным, только сторона, в которую нужно идти и пара указателей. Побег сбил его с маршрута, и потребовалось много времени на поиски этих самых указателей, ведущих к входу в пещеру.
Приближаясь, Иват немного замедлился, стараясь двигаться тихо, прислушиваясь к каждому шороху. Он не ожидал встретить кого-нибудь из поселения, а вот хищники или служители ордена, вполне могли находиться неподалеку. Пока ему все еще нужно быть внимательным и опасаться всего. До захода солнца оставалось недолго, поэтому Иват решил зайти в пещеру именно с наступлением тьмы.
Пока он путешествовал, направляясь к пещере, голова Ивата была занята множеством мыслей, которые относились к дороге. А сейчас, находясь в паре метров от своей цели, его начали одолевать сомнения. Правильно ли он поступает? Если он зайдет в пещеру, ему уже никогда не вернуться к нормальной жизни. Может быть, ему остается жить последние часы? От осознания этого его сердце забилось быстрее, по спине пробежал холодок, а живот больно скрутило. Может оставить свою затею, вернуться домой и просто жить? Вот только куда ему возвращаться? Дом все еще стоит, но его, скорее всего, растащили, как и все содержимое, ведь он заброшен больше полу года. Но важно одно, ему не к кому возвращаться. Дом можно отстроить заново, а вот семью ему никто не вернет. От этих воспоминаний решимость начала возвращаться к Ивату.
Первой у него забрали мать. Энна была доброй, любящей и сильной женщиной. Она никогда не жаловалась на жизнь, и все трудности встречала с улыбкой. Удивительное сочетание веры в религию и жизнь. Молитвы и знания религиозной истории были для нее неотъемлемой частью жизни, которой она учила своих детей. Но при этом она никогда не спускала все на случай, а брала все в свои руки. Она была тем человеком, который прочтя молитвы, своими руками творила то, о чем молилась. Казалось, эту женщину ничего не сломит и ей суждено прожить долгую жизнь, умерев от старости, лежа в кровати в окружении внуков и правнуков. Но жизнь распорядилась иначе.
Энна подхватила неизвестную заразу, как выяснилось, эксперимент какого-то ученого. Болезнь прогрессировала медленно. Сначала все приняли ее за простуду, но через несколько недель она уже не могла подняться с постели. Отец не находил себе места, просил помощи у всех знахарей, целителей и церковников, но все было бесполезно. Единственным, кому по слухам,удавалось бороться с болезнью, был Михат Воррем. Отец предлагал ему все деньги, которые у него были для лечения своей жены. Впервые Иват видел, как отец на коленях, со слезами на глазах, умолял кого-то о чем-то. Но врачеватель отказался помогать, сославшись на занятость. Он был занят лечением богачей. У них было намного больше золота, чем у стража города. Ему не было дела до обычных жителях, жизни которых для него ничего не стояли.
Последние две недели мать провела в бреду и горячке, пока, наконец, жизнь не покинула ее. Она бы могла прожить еще долго, но Воррем посчитал ее недостойной своего внимания, тем самым убив. Его имя было первым в списке Ивата.
Второй у него забрали Атту, младшую сестру. По характеру она была похожа на мать, а с возрастом должна была стать ее копией внешне. Спустя пару лет после смерти матери, ей не повезло попасться на глаза сыну местного лорда. Катаясь со своими друзьями в карете, они остановились перед Аттой с ее подругами и предложили прокатиться. Она отказала, но их это не устроило, они лишь посмеялись, затолкали ее в карету и увезли. Подруги сразу побежали к отцу, сообщив о произошедшем. Отец воспользовался своим статусом капитана городской стражи, стараясь добиться действий от администрации. Но ни его статус, ни положение, ни репутация не принесли результатов. Его никто не стал слушать, а свидетельницы, подруги Атты, к концу дня уже отказывались от своих свидетельств и утверждали, что попрощались с ней задолго до ее исчезновения.
Тело сестры наши через пару дней, утром. Наигравшись с ней, они просто выкинули ее на улицу. Ни отцу, ни Ивату не показали тело, всем занимались друзья отца в городской страже. По записям из доклада, одежда на ней была разодрана, а на теле не было живого места, местами были видны порезы. Матери повезло не дожить до этого. Атта была не первой подобной жертвой и все знали, чьих это рут дело. Этим человеком был молодой лорд Эгорет Лот" Виттел. Благодаря деньгам и положению отца он всегда избегал наказания. Он был вторым в списке.
Третьим у него забрали отца, Сава. Будучи капитаном городской стражи, он старался быть справедливым. А преемственность профессии приучили к чести и долгу, став для него не просто словом. Этому он приучал и Ивата, готовя того к службе.
Смерть жены и дочери почти сломили его. После похорон Атты все свободное время он тратил, стараясь добиться справедливости, но добился только отставки. Он подавал рапорты в суды и администрацию, стараясь хоть как-то продвинуть дело, но все без толку. Он прямо обвинял Виттела в убийствах, его отца в пособничестве и укрытии преступника, а администрацию в продажности. Это не могло продолжаться долго, лорды не любят, когда кто-то безнаказанно говорит об их пороках. И вот однажды, кому-то поведение Сава, в конце концов, надоело, и к нему подослали убийцу. В одном из переулков его жизнь забрали одним точным ударом кинжала в сердце.
По официальной версии это была месть. Один из арестованных отцом, а возможно отстраненный им от службы бывший стражник, решил свести счеты. Но друзья отца по службе считают это заказным убийством, обычные воры или убийцы не работают так чисто. Подозрение пало на Черного Вика, человека, который уже успел прославиться подобными убийствами. Поймать его не удавалось, в одних случаях его укрывали хозяева, в других же, Вик сам устранял тех, кто пытался его поймать. Он был третьим в списке.
Чем семья Ивата заслужила все это, непонятно, да и это не имеет значения. У него отняли всех, кого он любил, а людям, забравшим их, ничего не будет. Они продолжают жить и совершать свои преступления, оставаясь безнаказанными. Разве это справедливо? Справедливо, что Атта никогда не вырастет, не заведет семью, а мать с отцом не будут играть с внуками? Нет. И с этим нужно было что-то делать. Иват планировал месть, все его мысли были сконцентрированы на том, как добраться до каждого человека из списка и совершить месть. Даже если план и был неисполним, он давал ему смысл жить.
Однажды до Ивата дошел слух, даже легенда, о пещере, которая находится далеко на севере, в лесу. В глубине этой пещеры заперт вампир. По легенде даровал свой темные силы любому, кто придет к нему лично. Местонахождение пещеры было примерным, лишь город, рядом с которым находится лес и направление, в котором нужно двигаться. Глупцом был тот, кто решиться пойти туда, ведь если это правда, то с чего вампиру даровать свою силу смертному? Он просто убьет гостя. Тем более, если там есть вампир, то пещеру явно охраняют служители Ордена, которые не пропустят туда никого. Но надежды было достаточно. Продолжать жить, будто ничего не произошло, он не мог, а отомстит, оставаясь человеком, было невозможно. Если слух правдив, у него появится возможность расквитаться со злодеями. Если же это западня, и он умрет, то тогда он воссоединится с семьей. Оба варианта его устраивали.
С заходом солнца и наступающей тьмой, Иват посмотрел на первые звезды, прочел наученной мамой молитвой, и шагнул в проем пещеры.
Снаружи скала была не очень высокой, меньше двух человек, но, как оказалось очень глубокой. Сделав пору шагов вглубь прохода, перед Иватом оказались ступени, высеченные из самой породы. Он мог видеть только первый десяток ступеней, остальные скрывались во мраке пещеры. Во тьме было совершенно ничего не видно, поэтому спускаться приходилось, опершись на каменную стену, аккуратно нащупывая ногой каждую ступеньку.
Еще никогда Иват не оказывался в такой темноте. Даже в самую пасмурную ночь, его глазам всегда удавалось разглядеть хоть что-то, но сейчас он не видел даже своих рук, выставленными прямо перед лицом. Было ощущение, будто тьма полностью поглотила его и лишь мысли доказывают его существование. От такого положения ему было крайне не по себе. Спуск продолжался, по предположению Ивата, еще долго, пока он, наконец, на ступил на ровную поверхность.
Отсутствие видимости заставило Ивата напрячь свой слух, стараясь определить приближение существа тьмы заранее. Он продвигался медленно, шаг за шагом, боясь споткнуться и потерять стену под руками. Именно это и произошло. Споткнувшись о камень, Иват упал, больно ударившись плечом, и лег на спину, постанывая и потирая плечо. Быстро осознав свое положение, он вскочил на ноги и, вытянув перед собой руки, начал двигаться, стараясь нащупать путеводную стену.
Страх начал переполнять его, сердце готово было выпрыгнуть из груди, а ноги начали подкашиваться, когда с противоположной от него стороны на стене зажглась свечка. Потом еще одна, и еще. Так они и загорались, без какого-либо порядка, будто по волшебству каждая свеча сама решала, когда ей загореться, понемногу освещая круглое помещение, вызывая боль в глазах. Иват прикрывал их рукой, ожидая, когда глаза привыкнут свету и поэтому не заметил высокую фигуру, оказавшуюся рядом с ним. От неожиданности Иват вскрикнул и отпрыгнул в сторону, ударившись о стену ушибленным плечом, и осел.
Пока глаза Ивата привыкали к свету, он мог разглядеть только очертания незнакомца. По мере того, как глаза привыкали, он начал различать черты и детали. Вампир был высоким и худым, одетым в белую рубашку и черные штаны. Ни обуви, ни плаща или просто капюшона, которые были обязательным атрибутом в историях, на нем не было. Он много раз слышал о вампирах, но впервые встретился с одним из них лично. Одни описывали вампиров мохнатыми тварями с зубастыми пастями, из которых текут слюни, носом из двух щелок выше рта, мохнатыми крыльями и маленькими красными глазами. Другие же описывали их, как вечно молодых, красивых существ, которые ничем не отличались от обычных людей, кроме длинных ушей и бледной кожей. Правда, как оказалась, была посередине. Перед Иватом стояло существо, на вид чуть старше его самого с серой кожей, красными, но вполне человеческого размера глазами. Вместо слюнявой пасти был обычный улыбающийся рот с парой длинных клыков.
- Добро пожаловать в мое скромное жилище, дорогой гость, - Иват дернулся от неожиданности, когда вампир заговорил. - А я ведь почти убил тебя, перепутав с едой, принесенной моими слугами. Некрасиво бы получилось, если бы ты умер раньше времени, не правда ли? Прошу извинить меня за это. Если бы голод не затуманил мой разум, то я бы зажег свечи еще на моменте твоего спуска, а не в самый последний момент. И не стал бы тебя так пугать, охотясь. Прошу, проследуем в гостиную.
Вампир развернулся и направился к одному из нескольких проходов. Иват не двинулся с места, он так и продолжал сидеть, прижавшись к стене. От страха тело не слушалось его, а сердце готово было выскочить из груди. Вампир остановился в середине пещеры и обернулся к своему гостю.
- Успокойся, а то сердце не выдержит. Такой бы вариант меня тоже устроил, но каким бы из меня был хозяин?
Может из-за сильного сердцебиения, а может из-за страха, но зрение предало Ивата. Ему показалось, будто вампир изменил свой цвет на серый и стал прозрачный, а потом, через мгновение, уже нормальный оказался перед ним. Иват посмотрел в его красные глаза, а потом на протянутую руку, каждый палец которой заканчивался длинным острым ногтем.
- Поверь, тебе пока нечего бояться, - с добродушной улыбкой произнес вампир. - На данный момент, ты мой гость, а я не убиваю гостей... До определенного момента. Поэтому будь вежливым и прими руку помощи.
Иват кивнул и протянул дрожащую руку, принимая помощь вампира. Тот ухватился за нее и без усилий поднял его. От резкого подъема, а в плече хрустнуло. Вампир проигнорировал это и поманил гостя за собой. Теперь чувствуя боль в обеих руках, Иват двинулся за ним. Перед темным проходом вампир снова исчез, оставив гостя. Иват не решился заходить в темную пещеру в одиночку. Как и в предыдущей пещере в этой начали загораться свечи. Вампир был уже там, он стоял в проходе, приглашая гостя войти.
Если предыдущая пещера была пустой, то эта была обставлена как библиотека. По стенам стояли шкафы, заполненные книгами. Некоторые книги, которые не удалось уложить в шкафы, складировались на них. Самые ненужные книги складировались в стопки между шкафами, находясь под свечами, освещающими пещеру, отчего были покрыты коркой воска. В середине пещеры стоял стол из черного дерева, явно сделанной на заказ. Его ножки украшала резьба, которую обычно делали только за дополнительную плату. Стол был завален книгами и газетами, поверх которых стояла пустая бутылка из-под вина и пустой стеклянный кубок. Рядом со столом, напротив друг друга, стояла два кресла, обитые кожей и украшенные резьбой. Вампир уже сидел в одном из них и жестом пригласил гостя занять свободное место. Не смотря на потертости и царапины, кресло выглядело очень дорогим. Впервые усевшись в такое кресло, Иват понял, почему за них платят такие большие деньги.
- Позволь представиться. Я лорд Лелландир Л" Равв, - начал вампир, указав на себя. - Высший вампир, последний из рода Л" Равв. Глава дома Л" Равв, точнее того, что от него осталось. Единственный властитель земель Соатхелла. Основатель дома Л" Равв и главный клинок ордена Ночного Совета. Слышал когда-нибудь обо мне?
Иват отрицательно покачал головой. Мать обучала его церковным письменам и молитвам, где говорилось в основном о превосходстве церкви над существами ночи, чем об их истории. Основные учения были направлены вселить ужас перед тварями и настроить на борьбу с ними. Об именах или событиях, связанных с вампирами и прочими тварями, церковь предпочитала не говорить, оставляя это Ордену.
На лице вампира отразилась обида.
- Ты пришел к высшему существу и даже не выяснил к кому именно? Неужели тебе было не интересно, в чьи руки ты отдаешь свою жизнь?
Иват вновь отрицательно покачал головой и опустил глаза. И в правду, обдумывая это сейчас, он понимал, как это было не обдуманно. Он не только не узнал об истории места, куда направляется, но и не приготовил дара для существа, которое решало его судьбу.
- Я не из этих мест.., - попытался оправдаться Иват.
- Пф... Некоторые гости были хорошо осведомлены о том, кто здесь обитает. И, прошу заметить, они тоже приходили издалека. Эх, не важно. Когда-то мое имя гремело как среди скота и низших, так и среди наших, - продолжил жаловаться Лелландир. - Стоило оказаться запертым, как все сразу забывают о тебе, и ты уже никто. Тот, кто вчера был особенностью, сегодня уже легенда. Как же вы любите забывать обо всем, что вершило историю, стоит проиграть вам в одной битве. А еще говорят, что мой род надменный. Но я отвлекся. Прошу, представься.
Все эта ситуация казалась странной Ивату. Не так он представлял себе встречу с могущественным существом ночи. Если честно, он вообще никак ее не представлял. Весь путь его голова была занята мыслями о том, как добраться. И теперь, когда встреча с вампиром состоялась, приходилось оставлять все на волю случая.
- Я... Меня зовут Иват... господин. Сын Сава. Иват, сын Сава из Кирии.
- Без семейного имени и титула. Простолюдин значит. Что же, а почему бы и нет? Итак, сын Сава, мы оба знаем, зачем ты здесь. Скажи, откуда ты узнал об этом месте и о моем даре?
Иват наконец позволил себе поднять глаза и посмотреть на вампира. Тот сконцентрировал все свое внимание на госте, следя за каждым его движением. Было сложно понять, кто смотрит на него сейчас, хозяин, с интересом ждущий рассказа, или хищник, жаждущий крови.
- Ну... Впервые я услышал об этом в родном городе. Пару пьянчуг обсуждали свои жизни и упущенные возможности. Я сидел рядом и слушал... Случайно услышал их, они говорили громко. Один из них заикнулся, как бы мог добиться многого, став вампиром, так как слышал один слух...
- Как обычно, отбросы, - с досадой в голосе перебил рассказ вампир. - Среди качественной живности слух распространяется плохо. Не удивительно. У них и так все есть, им не зачем рисковать своей жизнью. Поэтому ко мне приходят в основном немытые и вонючие свиньи, которых и есть-то мерзко. Но, выбора нет, и приходится радоваться любой подачке. Ты хотя бы выглядишь прилично, - он махнул Ивату. - Продолжай.
Иват прокашлялся и продолжил.
- Так вот. Один рассказал о слухе, мол, есть город, в одной стране, радом с которым есть лес, в котором есть пещера. В той пещере живет вампир, который может обратить любого, кто к нему придет. Ни рассказчик, ни его слушатель не принимали это всерьез, лишь посмеялись.
- Но не ты, да?
- Я тоже не верил вначале. А в итоге решил углубиться в изучении этой темы. А почему нет? Мне нужно было чем-то себя отвлечь. Я потратил много времени, стараясь разузнать, о каких именно стране и городе идет речь, какой лес и где эта самая скала. Когда я изучил всю возможную информацию, я выдвинулся в путь, собирая по дороге всю недостающую информацию. В конце концов, собрав все по кусочкам и проделав очень долгий путь, я оказался здесь. Перед вами.
Лелландир сидел с довольной улыбкой, скрестив пальцы, и покачивал головой.
- Очень неплохо. Не многие, кто услышал об этой пещере, приходят сюда. Многие просто считают это слухом, остальные считают западней, устроенной вампиром, у только совсем малая часть решается поверить, собраться и прийти сюда. Обычно только самые отчаянные оказываются у меня. Возможно, стоит упростить поиск пути сюда, тогда у меня будет больше гостей.
Вампира передернуло от этой мысли, а на лице появилась широкая улыбка, оголившая белоснежные, длинные клыки. На лице Ивата отразилось недоумение.
- Видишь ли, сын Сава, это я распространил этот самый слух про пещеру и дар вампира.
Довольный собой, вампир утвердительно покачал головой, подтверждая свои слова. Для Ивата это было неожиданностью. Он бы никогда не подумал, что люди начали бы распространять слух, основателем которого было бы существо ночи. Но если задуматься, вампир бы не стал бы просто так обращать человека, а значит, все было сделано специально.
- Тогда зачем такие трудности с поиском, если вы хотели заманивать к себе жертв?
- Я не за этим все устроил.
Лелландир неестественно поднялся с кресла. Вот он сидел, закинув ногу на ногу, и со сложенными пальцами и вот он уже стоял, будто невидимая сила подтолкнула его и поставила на ноги. От неожиданности Иват вжался в спинку кресла, насколько это возможно. Вампир скрестил руки за спиной и начал ходить по кругу, обходя маленькую библиотеку. Наблюдая за ним, Иват понял, почему вампир был босиком, так он передвигался совершенно бесшумно.
- Хоть вы всего лишь еда, но стоит признать, порой среди вашего вида встречаются достойные экземпляры, - заговорил высший вампир. - Рождаются они редко, но их имена остаются в истории. Не вашей, естественно. Вы сохраняете в истории имена бесполезных глупцов, пьяниц и идиотов, всех тех, от кого больше вреда, чем пользы, и забываете тех, кто действительно заслуживает места в истории.
Как я уже говорил, имя моего дома было у всех на слуху. Я правил этими землями, другие дома склоняли голову предо мной, шавки, упыри и умертви не смели заходить на мои земли. Мы питались, когда хотели и сколько хотели. Каждый раз, когда еда была не согласна с положением вещей, она пыталась показать силу, восставала, а мы всегда ставили ее на место. Эх, что были за времена! Так было всегда, пока не пришел Деворий, служитель Ордена.
Не совсем так. Ордена тогда еще не было в привычном понимании для тебя понимании. Было ответвление церкви, занимающееся не проповедями, а охотой и войной. Сила внушения Девория ничуть не уступала его вере и силе. Великий был человек. Такого я еще не встречал, и никогда уже не встречу.
Порой мне кажется, что мы недооцениваем вас, и вы действительно что-то представляете из себя. Что вы вполне заслуживаете своего места в мире. Но не часто. Неважно, я отвлекся.
Собрать толпу не проблема, скот с радостью пойдет за первым пастухом, который поведет их против хищника и пообещает хорошую жизнь, достаточно пламенной речи. Но речей надолго не хватит. Стоит вскрыть десяток, другой, как остальные, забыв о великом деле, с обделанными штанами пускаются наутек.
Но Деворий был другим. Ему не нужна была слава, признание или богатство. Он не мнил себя избранным мессией, но считал своей судьбой сражаться с ними бок обок, поддерживая их веру в правом деле. Он не верил в свою исключительность, он верил в свой путь.
Я долго игнорировал доклады моих людей, считал Девория еще одним болтуном с большими амбициями. Мое бездействие отразилось и на моих людях, поэтому они были не готовы к яростному натиску, когда пришло время битвы. Деворий собрал вокруг себя небывалую толпу, как обычных животных, так и опасных зверей. В этот раз в тупых глазах были ярость и фанатизм, которые было невозможно заглушить парой растерзанных тел. В этот раз они по-настоящему почувствовали вкус крови врага и захотели еще. Помимо этого, теперь у ваших был символ, который вел их вперед. Несгибаемый и верующий в свое дело символ. Моя самоуверенность позволила скоту создать этот символ для победы, и я должен был лично уничтожить его, чтобы заставить остальных бежать.
В те времена вы были еще не так обучены для борьбы с нами, да и возраст священника не позволял бороться со мной на равных. Деворий прекрасно это понимал. Как только мы встретились на поле битвы он начал отступать. Он убегал, а десятки фанатиков прикрывали его отход. Как ты понимаешь, отступил он в эту пещеру, а я преследовал, прорывая себе путь через тела. Если бы я не был столь наивен и глуп, я бы знал о работах, ведущихся в этой пещере, и заподозрил неладное, когда люди осознано, умирали от моих рук. Но я не знал, не хотел знать. Я считал себя хищником, который загоняет свою жертвы в ловушку, а на деле был дичью, которую в нее заманивали.
Наша битва была быстрой, но яростной. Я не хотел убивать его быстро, поэтому, нанеся ему серьезную рану, я смаковал момент, наблюдая, как он истекает кровью. Я хотел увидеть отчаяние в его умирающих глазах, пока слизываю кровь со своих рук, но увидел нечто иное. В глазах Девория были лишь уверенность и воля. А когда я услышал его предсмертную молитву, то позволил своему врагу увидеть отчаяние в своих собственных глазах. Узнав молитву, я испугался, впервые в жизни. Возможно, он был одних из первых, кто пошел против учений церкви и воспользовался молитвой на крови. Пролив его кровь, я проклял себя и весь наш вид. Своей смертью он создал защитный барьер, которой не могло пересечь ни одно создание тьмы. Он спланировал все заранее и место битвы, и место моего заточения, и свою смерть. В нашей битве я выжил, но победил Деворий.
Дальнейшее я узнавал из докладов моих людей. Я не был единственным высшим в нашей семье, но Деворию удалось сплотить достаточное количество для битвы. В то время, как мои люди ждали моего возвращение, ваши, знавшие о плане Девория, и мое отсутствие послужило сигналом дожимать врага. Ваши пожертвовали большим количеством крови, но и нашей забрали в тот день не мало. Даже находясь здесь, я еще долго мог уловить слабый запах крови, которая пропитала землю в тот день. Но какое имеет значение число погибших? Для победившей стороны, не важно.
Мой дом потерял очень много людей, чем воспользовались все. Церковь сразу же привела людей добивать тех, кто выжил, и конечно не забыла присвоить победу себе. Тех же, кто ушел от инквизиции выслеживали те, кто раньше склонял голову передо мной. Те, кто клялся в верности. Всего один человек привел дом Л"Равв в упадок. А вы даже не помните его имени. Вот ты слышал о Деворие?
Последнее предложение вампир произнес с сожалением. Относилось ли это к утраченному величию или так вампир выражал свое уважение к врагу, Иват не стал уточнять. Он и вправду никогда не слышал о Деворие. В церковных писаниях рассказывалось о подобных сражениях, когда люди, ведомые духовником или членом Ордена, одерживали святую победу над существами тьмы, но имена, даты или места обычно не указывались. Мать тоже никогда не упоминала отдельных имен.
Тем временем вампир, закончив рассказ, вернулся в свое кресло.
- Когда я попал сюда, здесь была всего одна пещера, та, в которой мы встретились. Вот эту, - вампир обвел руками самодельную библиотеку руками. - Я делал уже самостоятельно. Мне никогда не приходилось так много работать руками, как тогда, когда я рыл эти пещеры. Есть еще несколько. Одна специально для меня, а другая для гостей. С ней ты ознакомишься, если сегодня тебе не повезет, но рассмотреть тебе ее все равно не удастся.
Иват быстро решил перевести тему.
- Откуда у вас все это здесь? Я имею в виду книги, стол, шкафы.
- Это все от моих людей, помимо еды они приносили и все необходимое. Первая библиотека выглядела иначе, но предметам, как и вам, свойственно увядать и рассыпаться в прах. Поэтому это место несколько раз меняло свой вид. Думаю, больше обстановка меняться уже не будет.
Вампир умолк. Иват постарался незаметно осмотреть пещеру, заинтересовавшись, почему именно вампир не хочет изменений, но не заметил особых причин.
- А теперь вернемся к основному вопросу, - привлек его внимание вампир. - Зачем я распустил слух? Чтобы насолить церкви и Ордену. Находясь взаперти, я нашел способ вредить церкви. Разве это не забавно?
Вампира рассмеялся сам себе.
- Я рассказал свою историю, - отсмеявшись, продолжил Лелландир. - Теперь твоя очередь, сын Сава. Расскажи, зачем ты явился ко мне? Что заставило тебя рискнуть жизнью, ради возможности обрести дар?
Иват не знал, с чего начать. Стоило ли быть честным или лучше соврать, вдруг вампир посчитает месть недостойным мотивом и решит не тратить на него свое время. А вдруг именно вранье и спровоцирует его? Раз он решил полагаться на случай, так пусть случай решает и сейчас, поэтому он решил говорить честно.
- Есть люди, которых я хочу убить. Но, только имея дар, я смогу это сделать
Лелландир, молча, смотрел на собеседника, а потом безразлично дернул плечами.
- Не самая худшая причина. Одна, например, хотела получить дар, чтобы последовать за своим возлюбленным, так как их родители были против их связи и увезли его. Она хотела получить дар, а потом обратить уже своего возлюбленного, таким образом они бы были вместе всегда. Она была ничего.
Говоря это, вампир посмотрел на пустой кубок и облизал губы. Иват заметил это и нервно сглотнул. Только сейчас он заметил красные пятна на дне бутылки.
- И все же, почему не попробовать решить все, по-вашему? Зачем такие сложности и риск?
- Мой отец пытался все решить по-нашему, в итоге был убит, так ничего и не добившись. Его тело, как и тело моей сестры просто валялось на улице, разница лишь в том, где именно. Зачем мне так рисковать жизнью? Потому, что мне уже все равно. Я беспомощен в своем желании, как человек. Если я получу дар, я смогу отомстить. Я смогу добраться до всех, кто отнял у меня родных. Если же нет, то я встречусь с близкими. Меня устраивает оба варианта.
Впервые Иват посмотрел прямо в глаза вампиру. Он больше не боялся дальнейшего, ведь его слова были абсолютной правдой. Возможно, смерть будет даже лучше, тогда его путь к близким будет значительно короче.
Вампир довольно покачал головой.
- Мне было приятно поболтать. Ты даже не представляешь, как не хватает обычного общения, когда ты заперт. Да и выговариваться, высказать все свои мысли при слушателе куда лучше, чем наговаривать все самому себе. Мои люди приносят мне еду, мебель и книги с газетами, но это происходит так редко и встречи так коротки из-за Ордена. Я даже не знаю, что сведет меня с ума раньше жажда или одиночество. И как бы мне не хотелось растянуть нашу беседу как можно дольше, узнать больше о тебе и происходящем вокруг, но жажда дает о себе знать. Честно, все это время я только и слышу, как кровь бежит по твоим венам в такт биенью сердца. Мне бы так хотелось скрутить тебе шею и впиться в шею, но это было бы не очень гостеприимно и расточительно. Перейдем же к испытанию.
Предупреждение. Всем, кто сумел с ним справиться, я строго настрого запретил сообщать решение. Спрошу один раз. Идя сюда, тебе известно об испытании и его решении? Знай, я пойму, если ты соврешь.
Иват отрицательно покачал головой.
- Нет. Мне не известно.
- Хорошо. Итак, слушай внимательно, сын Сава. Пещера окружена молитвенным барьером, сделанным Деворием. Барьер представляет из себя сферу. Ты знаешь, что такое сфера?
Иват напряг свою память, вспоминая все, чему его учили для будущей службы и мать. Он умел читать и писать, но вот со счетом и фигурами у него было плохо.
- Что-то на подобии этого?
Иват выставил палец и начертил в воздухе круг.
- Что-то на подобии этого, - будто передразнивая, ответил вампир. - В общем. Любой, в ком течет кровь дитя тьмы, будет сожжен барьером. Если я дам тебе своей крови, ты уже не сможешь покинуть это место. Выйти из пещеры и обратить тебя снаружи тоже не выйдет. Но есть один способ. Твоя задача в течение часа найти решение его и сказать мне. Можешь задавать вопросы, но за мной право выбирать, на какие отвечать, а на какие нет. Если справишься, дар твой. Время пошло.
Иват ждал, когда вампир достанет песчаные часы для отчета времени, но вампир и не думал ничего делать. Осмотрев пещеру, в поисках чего-нибудь, что поможет определить отведенный час, но не нашел ничего кроме полок с книгами.
- Не переживай, я сам отслеживаю время, - сказал Лелландир, будто читая мысли Ивата. - Это разновидность транса. Полезный навык, когда нужно скоротать время, а спать, как вы, нет возможности.
Лелландир закончил и уставился на своего гостя, ожидая потока вопросов. Но вместо Иват начал крутиться в кресле, кашлять и осматриваться, стараясь избегать взгляда вампира. Сердце забилось так же, как и при их первой встрече. Иват нервничал. Ведь ответ на задачу вампира был прост, ответ знал любой человек обученный истории церкви и сути молитв. А учитывая, что к Лелландиру уже приходил люди, а некоторые и покидали его с даром, значит все не может быть настолько просто.
Или может? Но тогда как дать ответ, чтобы вампир не посчитал Ивата обманщиком и не убил его?
Иват сглотнул.
- У меня вопрос. Вы сказали, дадите свою кровь. Зачем?
Сначала лицо вампира вытянулось от удивления, а затем его сменила гримаса недовольства. Он прижал ладони к лицу и издал раздраженный рык.
- Зачем, спрашиваешь? - Лелландир не скрывал недовольства. - Дай угадаю, ты думал, я обращу тебя через укус? Можешь не отвечать, по тебе и так видно, вон как вжал голову. Откуда вы берете, будто обращение происходит именно так? Был хоть один случай, когда укушенный обращался? Нет! А знаешь, почему? Потому, что они либо умирали от потери крови, либо, если их не доедали, продолжали жить. Но никто не обращался! Даже шавки не обращают укусом, только заражают болезнями. Поэтому я дам тебе своей крови. Тебе лишь осталось понять, как мне ее передать тебе.
Иват почувствовал легкое облегчение, вампир не понял сути его вопроса. Иват решил продолжить в том же духе, задавать приближенные к теме вопросы, ожидая момента, когда сможет дать ответ.
- Передать? Вы имеете возможность передать мне свою кровь через барьер?
- Я пропущу этот вопрос.
- Значит, ваша кровь может пройти через бартер без проблем...
- Допустим, - непонимающе ответил вампир.
- Тогда все проблема, чтобы я получил кровь вне барьера...
В голове эта фраза была лишь шагом к обдумыванию следующего вопроса, но высказал ее вслух. Ответом на эту оплошность вампир утратил любое добродушное настроение и в гримасе злости показал свои клыки.
- Спрошу еще раз, - прошипел вампир. - Тебе известен ответ? Ты тренировался, чтобы не выдать себя и обмануть меня?
Иват сглотнул и отрицательно покачал головой. Нужно было как-то выкручиваться из ситуации. Было бы обидно умереть от озлобленного вампира, зная ответ на его вопрос.
- Нет, что вы! А у меня есть возможность ответить неправильно?
- Нет. Только вопросы и финальный ответ, - сдержанно произнес вампир.
Иват перевел дыхание. Что же он мог еще спросить, не выдавая себя? Возможно, очень глупый вопрос мог бы отвлечь вампира от мыслей об убийстве гостя?
- Это как-то связано с тем, кто заточил вас тут?
- Естественно это как-то с ним связано! - выкрикнул Лелландир, взмахнув руками, - А как, по-твоему, я бы тут оказался?
- Действительно, никак, - согласился Иват.
Нет, такой подход явно был неправильным. Не следует выводить из себя хищника, который и так хочет оторвать тебе голову. Тогда что же?
- А пещера как-то влияет на ответ?
- Еда, ты меня сейчас провоцируешь? - прорычал вампир.
- Ни в коем случае! Я просто нервничаю, прошу простить меня. Я лучше подумаю над следующим вопросом.
Иват выругался про себя, вжавшись в кресло как можно сильнее.
- Может... У вас имеется некий... Сосуд...
Иват не осмелился продолжить, наблюдая за реакцией вампира. Тот не спускал своих горящих глаз со своего гостя. В то время, как Ивату с большим трудом удалось привести дыхание в норму, грудь Лелландира быстро вздымалась и опускалась. Молодой человек никогда бы не подумал, что вампиры вообще дышат.
- Сын Сава, то, что происходит сейчас, мне не нравится. В нашем общении я чувствую, как меня делают дураком, поэтому советую сейчас же объясниться. Иначе я вскрою тебя прямо сейчас.
Как бы Иват не пытался скрыть свое знание, у него это явно не получалось. Он вздохнул и решил отдаться судьбе, как и все, до этого момента.
- Я знаю ответ. Нужен священный сосуд, чаша, кубок или миска, не важно. Любая жидкость в нем после прочтения молитвы первой церкви становится очищенной, не теряя свойств.
Вампир скривил лицо, будто он учуял отвратительный запах, подтверждая правоту Ивата. Лелландир молчал, борясь с собой, стараясь понять, провел ли его собеседники, каким-либо способом или ему просто повезло.
- Это так, - впервые вампир сердился и не скрывал этого, почти рычал. - Откуда ты знал ответ?
- От матери. Она была верующим человеком, поэтому и нас с сестрой заставляла изучать все связанное с этим. Даже то, что было до разделения церкви на части. Это правда, я не обманываю вас, эти знания не секрет. Любой человек, изучающий церковные письмена знает о ритуале с чашей.
- Нет. Далеко не каждый. Ты даже не представляешь, насколько мало людей знает об этом.
Вампир пытался скрыть свое недовольство, но у него это плохо получалось. Не произнося ни слова, он, молча, подлетел с кресла и исчез, покинув библиотеку. Иват же остался сидеть, ожидая дальнейших действий.
Лелландир вернулся со свертком в руках и кинул его Ивату. Развернув его, он обнаружил в нем церковную книгу и золотую чашу. Тем временем вампир начал тушить свечи в библиотеке, погружая ее во мрак. Последнюю он снял со стены, передал Ивату и поманил за собой. Тот послушно встал и последовал за ним.
- Должен признать, сын Сава, ты навсегда останешься в моей памяти. До твоего прихода я всегда считал свой тест сложным, достойным моего дара. А те, кто приходил до тебя, только убеждали меня в моей правоте. И вот явился ты...
Вампир шел впереди, скрываясь в темноте. Расстроенный упущенной возможностью насытиться свежей кровью, он общался не так живо, как в начале. Ивата же мучил один вопрос, который напрашивался сам собой. И боясь упустить возможность не узнать на него ответ, он все же задал его.
- Как вы узнали об этом обряде? Вы тоже изучали церковные письмена?
Иват не надеялся на ответ, но вампир заговорил, вернувшись к своей добродушной интонации.
- Конечно, нет. Дети тьмы и церковь не совместимы. Когда-то были, но этих времен не застал даже я. Об этом обряде мне рассказала служительница церкви. Ее привели, как еду, но в те времена я общался со всеми, не зависимо в качество кого они попадали ко мне. Во время беседы о происхождении молитвы барьера, она рассказала об обряде с чашей. Идея меня заинтересовала, но проверить ее на служительнице, я не мог, у меня не было ни книги с молитвами, ни чаши. Как только мне принесли все необходимое, я сразу же опробовал ритуал на следующем госте, и он сработал. Первому обращенному я повелел пустить слух о пещере и темном даре, запретив предупреждать об обряде.
За беседой и имея свет, подъем занял намного меньше времени, чем спуск. Вампир подошел по проходу, смотря на лес и звезды.
- Знаешь, я оказался здесь еще до леса.
Вампир потряс головой, отмахиваясь от печальных мыслей.
- Доставай чашу и книгу, сын Сава. Мне к ним прикасаться нельзя, поэтому будешь сам держать чашу и накладывать молитву.
Иват развернул ткань и доставал содержимое. Оба предмета видали и лучшие времен. Обложка книги, давно потускнела и потрескалась, страницы повредила влага, а рисунки и текст местами стерлись. Чаша тоже давно потеряла свое былое величие. Золото запачкалось, инкрустированные драгоценные камням потускнели, а в ней самой остались следы запекшейся крови от предыдущих ритуалов. Иват постарался оттереть их ногтем, но безуспешно.
- Не бойся, ты ничем не заразишься, - остановил его Лелландир. - Там только моя кровь. Тем более после обращения, о болезнях тебе больше не придется беспокоиться. Открой книгу, где закладка и когда я начту наполнять чашу, начинай читать.
Иват открыл книгу на нужной странице, держа книгу одной рукой, и протянул вторую с чашей вампиру. Лелландир задрал рукав с левой руки, протянул ее над чашей и резким движение сделал глубокую рану на запястье. Как только тонкая струя крови полилась в чашу, Иват приступил к чтению.
Текст был местами неразборчив, поэтому Иват читал медленно, боясь сбиться или прочесть неправильно. Когда он, наконец, закончил накладывать молитву, чаша уже была наполовину полной. Сам вампир был занят раной, с видимым удовольствием высасывая кровь из раны.
- Это помогает? - спросил Иват, косясь на руку. - В смысле заглушить голод.
Лелландир печально вздохнул и помотал головой.
- Не очень. Это как самоудовлетворение. Жалкое подражание настоящего акта.
- Если вам так сложно, зачем вам вообще это. Я имею ввиду, зачем вы даете людям шанс уйти живыми, да еще и обращенными? Вас же мучает голод.
Вампир отвлекся от своей раны и удивленно посмотрел на Ивата.
- Провоцируешь меня?
Иват резко замотал головой. Получив то, зачем он пришел, ему следовало, молча пройти через барьер и обратиться, а не раздражать голодного хищника. Но, похоже, Лелландира это наоборот забавляло.
- Да, голод силен. Может мне действительно стоит затащить тебя в гостевую часть пещеры и вскрыть, все равно никто не знает?
- Но вы будете об этом знать.
В ответ на это вампир искренне рассмеялся.
- Ты прав, Иват, буду. Раньше, когда ко мне приходил очередной смельчак, я мог вести с ним беседу всю ночь. Я узнавал о госте все, даже мог предсказать итог нашей встречи по манере речи и разговору. А сейчас меня хватает ненадолго, каждое мгновение я думаю о том, как бы утолить голод. Не далек тот день, когда голод одолеет меня окончательно и затмит мой разум. Тогда лорд Л" Равв, правитель Соатхелла исчезнет и останется только безумное животное, ведомое одним голодом. Я не хочу этого. Эти беседы и мое слово, в случае победы, помогают мне, как можно дольше сохранять свой разум.
Вампир начал медленно протягивать руку к проему пещеры, пока его кожа не начала дымиться и покрываться ожогами. Он продолжал держать руку, чернеть и покрываться волдырями.
- Деградация всего лишь вопрос времени, - сказал вампир, отдергивая руку. - Надеюсь, когда грань будет близка, мне хватит сил пройти через этот проход. Но хватит об этом. Советую тебе быстрее пройти через барьер.
Иват не стал медлить и последовал совету вампира. Стоило ему пройти через барьер, его сразу обдул свежий ветер теплой ночи. Он сделал пару шагов, обернулся и замер в ожидании. В очередной раз в его душе закрались сомнения. Сейчас Иват держал в руках то, зачем пришел, силу, которую так хотел получить. Надо лишь выпить кровь, но после этого он перестанет быть человеком. Он станет существом, которое будет отнимать другие жизни людей, для своего существования. Вампир, наблюдая за ним, сложил руки, изображая чашу, и проложил их к губам.
Колеблясь, Иват посмотрел в чашу. Что бы сказали его близкие, узнай они о его задумке? Только бы осудили? Или, может, прокляли бы его, отрекаясь от родственных связей? Этого он уже никогда не узнает.
- За вас, - тихо произнес Иват.
С этими словами он резко поднес кубок и начал быстро пить. Стоило крови попасть в его рот, как он почувствовал тошноту. Давясь, он пересилил позыв и большими глотками осушил чашу. Организм сопротивлялся, и казалось, был готов отторгнуть проклятую кровь. Ивату приходилось прикладывать силы, чтобы удержать ее в себе. Резкая боль в руках отвлекла его от тошноты. Кожа, в месте прикосновения с чашей, начала дымиться, причиняя сильную боль. Иват вскрикнул и выпустил чашу из обгоревших рук.
- Поздравляю, Иват, - сказал, хлопая в ладоши, вампир. - Хоть ты пока этого и не почувствовал до конца, но обращение уже началось. Будь добр, пни чашу обратно.
Иват последовал совету, и посуда покатилась в сторону вампира. Тот уже стоял с тканью в руках, в которую завернул чашу с книгой.
- На этом мы распрощаемся, - заговорил вампир. - Как и любого, кто прошел испытание, я прошу не рассказывать о его решении. Все равно узнаю.
С этого момента ты становишься частью семьи и можешь носить имя Л" Равв. Иват Л" Равв, сын Сава. Так как ты не нашей крови, обращение будет проходить... болезненно. Поэтому до его начала, постарайся найти укрытие, которое укроет тебя от солнечного света. Оно теперь твой злейший враг. А еще береги свое сердце, как и голова, оно довольно уязвимо. Держись подальше от огня, молитв и церковных предметов. Желаю удачи в твоей мести. И напоследок. Не попадись в руки Ордену. Они, конечно, могут пропустить между своих рук людей, которые приходят ко мне, но вот покинувших пещеру преследуют очень навязчиво. Удачи.
После этих слов вампир развернулся и исчез в темноте пещеры.
Тем временем Иват, начинающий чувствовать все большее недомогание в спешном порядке начал искать себе укрытие.
По телу начал распространяться жар вместе с головокружением, а ничего похожего на укрытие так и не было. Вокруг были лишь деревья, которые не давали должной защиты от солнечных лучей. Помимо того, к уже имеющимся проблемам добавилась новая, голову Ивата начала наполнять какофония звуков.
Времени осталось немного, мыслить и передвигаться Ивату становилось все сложнее. Единственным решением, которое он смог придумать, это сделать укрытие самому. Иват начал отламывать самые лиственные ветки, до которых мог дотянуться. Вслед за ними были вырваны или отломаны ветки кустарников и самые большие листья растений. Иват постарался собрать, сколько смог, до того, как появилась боль, сворачивающая его пополам. Очередной приступ боли заставил его прекратить сбор и начать готовиться ко дню, накрывая себя ветками.
Бред пришел неожиданно, забрав с собой мучительную боль, захватившую все тело. Образы и места вперемешку проносились в его голове. Сотни событий, которые Иват продолжал переживать раз за разом, не имея возможности повлиять на них.
Пока Иват находился в бреду, ночь сменилась утром. Самодельное укрытие не смогло полностью спасти от дневного света. Один из лучей пробился через ветки и жег бок Ивата, причиняя невероятную боль, будто раскаленное железо вонзилось в его плоть. Боясь разрушить убежище и полностью открыться солнцу, он медленно начал поправлять укрытие, подставляя руку обжигающим лучам.
Чем выше поднималось солнце, темь невыносимей было Ивату. После поправки убежище защищало от прямых лучей, но не спасал от влияния солнца. На смену привычному ранее теплу, распространяющемуся по всему телу от летнего солнца, пришло неприятное жжение.
Стараясь не двигаться и отвлечься, Иват заметил нечто новое. Его слух изменился, он отчетливо слышал, как живет лес. Шум ветра и травы, полеты и крики птиц, всех животных, которые бегали по округе. Все эти звуки разом звучали в его голове, но не причиняли неудобства, как в начале обращения. Стоило ему начать прислушиваться к одному из них, как другие заглушались. Тело быстро адаптировалось к новому слуху, поэтому Иват не мог дождаться начала ночи, когда он сможет увидеть мир новыми глазами.
Лелландир был прав, транс оказался очень полезным умением, благодаря которому весь день пролетел за пару минут.
Выждав некоторое время, после захода солнца, Иват наконец позволил себе открыть глаза и покинуть свое убежище, распрямившись в полный рост. Теперь он мог видеть источники звуков, которые до этого только слышал. Иват четко различал все окружающие объекты окружающего мира, деревья и кусты, животных и птиц. Возможно, причиной была ночь, или же итог обращения, но сейчас все было несколько тусклым, не смотря на свет от луны. Неважно. Теперь он мог видеть окружающий его мир по-настоящему.
Некое неудобство во рту привлекло к себе внимание. Протянув большой палец, и пошарив им, Иват уколол его о свой новый клык с верхней стороны. Нижние клыки не изменились.
Кожа стала неестественно бледной, даже серой. Ожоги от солнечных лучей исчезли, как ранка на пальце. Боли в плечах тоже прошли. Но особо привлекли Ивата его пальцы. Каждый теперь заканчивался острым ногтем. Было сложно сказать, изменились ногти или кости пальцев. Иват подошел к ближайшему дереву и провел по коре ногтем, оставляя за ним глубокую борозду на коре. Это было так же легко, как водить палкой по грязи.
Пережив обращение, тело спокойно принимало новые возможности, будто всегда обладало ими.
Какое-то время Иват просто ходил, открывая для себя новые возможности. Он радовался, как ребенок, которому вдруг досталось много сладостей, каждая из которых была лучше предыдущей. Один из звуков отвлек его, начав выделяться на фоне других. Иват научился выделять звуки по желанию, концентрируясь на них, но этот звук становился сильнее сам по себе. Точнее их было много, но у них было нечто общее. Одни из них звучали быстрее, другие медленнее, но в них легко угадывался общий ритм. Одни доносились с неба и веток деревьев, другие с земли. Этот ритм все отчетливее стучали в сознании Ивата, сообщая о приближающемся голоде и сердцебиении окружающих существ.
Новообращенному вампиру казалось, что имея новые способности и имея столько живности вокруг, охота не займет много времени. Ему все еще не хватало ловкости и скорости для охоты на столь маленькую живность, поэтому животные быстро замечали и сбегали от него. Он даже снял обувь, стараясь двигаться так же бесшумно, как Лелландир, но шорох травы выдавал его. Он всей душой надеялся утолить голод именно звериной кровью, стараясь обойтись без людских жертв, поэтому продолжал попытки поймать хоть кого-то.
Двигаясь от одного сердцебиения к другому, Иват остановился и прислушался. Один источник начал заглушать все остальные, приманивая к себе. Он отличался от остальных, манил к себе и Иват, не сопротивляясь ему, даже если бы и мог, пошел на звук. Источник находился на одном месте, тем самым облегчая Ивату задачу. Он не заметил, как с шага перешел на бег, желая добраться до источника как можно быстрее, забыв про снятую обувь.
Ожидая увидеть раненое животное, Иват впал в замешательство, добравшись до источника звука. Источников звука была два. От голода на глазах Ивата появилась пелена, мешающая четко видеть окружающее, единственное, в чем он был уверен, это в том, что перед ним два силуэта. Они стояли вплотную, почти слившись, прижавшись к стволу дерева. Они были заняты друг другом и не обращали внимания на незваного гостя. Их сердца быстро стучали в идентичном ритме, перегоняя кровь по всему телу. Иват слышал, как пульсируют вены на их телах, маня его. Шаг за шагом он начал приближаться к ним.
Силуэты, наконец, заметили его. Они отделились друг от друга и начали отдаляться. Как хищник, боящийся упустить добычу, вампир со всей скоростью кинулся за едой. Догнать силуэт оказалось куда проще, он был не столь проворен, как остальные. Силуэты бежали по прямой, не меняя траектории, чем облегчали охоту. Догнав ближайшую жертву, Иват вонзил острые пальцы в плоть жертвы, не давая ей возможности вырваться. Кровь заструилась по пальцам, сводя своим запахом с ума. Свободной рукой он повернул голову сопротивляющейся жертвы, готовя шею для укуса. До второго силуэта Ивату уже не было дела, еда уже была в его руках.
Клыки с легкостью проткнули кожу и вены, открыв доступ к желанной крови. На этот раз вкус не был отвратительным и не вызывал отвращения. Наоборот, хотелось еще. С каждым новым глотком Иват чувствовал, как сознание возвращается к нему, пелена начала уходить, в голову начала возвращаться ясность, а тело наполнялось силой и энергией. В этот момент Иват в полной мере понял, сколько сил прикладывал Лелландир, сдерживая себя. И только когда сердце жертвы остановилось, вампир разжал руки, выпуская ее.
Перед Иватом лежала дочь трактирщика, на лице которой застыл страх, а в мертвых глазах застыло непонимание. Осознав произошедшее, он начал оттирать рукавом остатки крови со рта. Ему не было важно, испачкается его одежда или нет. Приходя в себя, он начал понемногу отступать, пока не пустился бежать. Сейчас он чувствовал себя так же, когда мальчишкой разбил окно и сбежал, боясь быть наказанным. Вот только сейчас он не разбил окно, а убил человека. Отнял жизнь у невиновного человека, которого не было в его списке.
Тело осталось далеко позади, когда он остановился, нужно было успокоиться и собраться с мыслями. Ивату хотелось почувствовать тошноту, чтобы выпитая кровь вышла из него. Так бы он смог извиниться перед жертвой, очиститься перед самим собой. Только в чем тут очищение? Да, произошедшее было ужасно, но разве это его вина? Он ведь совершенно не был готов к вампирскому голоду и не контролировал себя. Зато теперь, столкнувшись с этим, Иват знал, чего ожидать и теперь сможет контролировать приступ, как это делает Лелландир. Даже хорошо, что это случилось в первый же день, теперь он будет прикладывать больше сил, осознавая ценности жизни. Если же ему все же придется убить человека, его жертвами будут плохие люди, бандиты или убийцы.
Эти мысли почти успокоили Ивата, но радость от новых возможностей прошла. Его тело пережило мучительную боль, меняясь, теперь была очередь его человечности подвергнуться трансформации. Главное, он смог достигнуть своей цели. Его семья хотела бы, чтобы справедливость восторжествовала, и они были бы отомщены.
Далеко позади себя Иват услышал шум толпы. Сбежавший от него позвал на помощь, а значит, ему нужно как можно скорее покинуть окрестности. Возвращаться за сапогами он не стал, во-первых он не хотел вступать в конфликт, а во-вторых не чувствовал неудобства от отсутствия обуви.
Вытерев проступившие слезы, Иват пошел проч. Один его путь подошел к концу. Впереди его ждал другой, не менее длинный и сложный.