Самые замечательные идеи, сулящие дивиденды, приходят порой к тем, в чьих головах много непролазного хлама и некому прибраться. Я отношу таких людей к категории сомнительных счастливчиков, которым не составит большого труда замутить водичку и с той же лёгкостью выловить в ней золотую рыбку на глазах изумлённой публики. Я не столь предприимчив и удачлив, как та немногочисленная команда прохвостов, но, окажись вдруг при пустых карманах или разбитом сердце, я смогу достойно ответить на все вызовы. Вот и сейчас в мою голову, светлую и упорядоченную, словно лондонская публичная библиотека, пришла одна такая... Но начну я свою игру не с неё, а с той карты, что в колоде сверху.
В тот день Бонифатий разбудил меня ближе к восьми. Он стоял на пороге с виноватой, но утренней улыбкой. Я не стал спрашивать, как ему удалось прошмыгнуть незамеченным мимо консьержки и охранников - этот вопрос я адресую позже соответствующим службам и в более официальной обстановке. А в тот момент, столкнувшись с его фальшивым проголливудским оскалом, мне ничего не оставалось, как с силой хлопнуть дверью. Однако непрошеный гость предусмотрительно втиснул ногу.
- Так-то ты встречаешь старых друзей... как больнооо...! - немедленно отозвался визитёр. А ведь мог просто заорать по-людски, как орут все приличные граждане, зажатые в дверях. Но профессорский сынок не мог: даже встретившись с летящей в лоб пулей, он попросит для начала прощения за то, что встал у неё на пути.
- Заходи, придурок.
- Так и без ноги остаться можно...- он оглаживал свою видавшую виды кроссовку, словно исследовал противопехотную мину.
- Уж кто-кто, а ты не останешься. Замуруешь в протез какой-нибудь четырёхтактный двигатель и обставишь любой "порш".
- Хорошая мысля. А что прикажешь делать со здоровой?
Я пожал плечами:
- Тормозить, наверное.
- Ха-ха. Не смешно.
Накануне я и моя невеста Жанна тусовались в ночном клубе, вернулись под утро. Я не проспал и трёх часов и неожиданный визит Бонифатия медленно поднимал во мне волну ярости. Мы расположились в столовой.
- Чаю не предлагаю. Могу тебя только придушить. Ты на часы смотришь когда-нибудь?
- Да знаю я, где вы вчера с Жанной были... Но у меня к тебе дело.
- Это у меня к тебе дело, засранец. Ты когда сведёшь дебеты с кредитами?
- Сведу... - вид Бонифатия был жалок, словно его наподобие котлеты проткнули вилкой, покрутили и поднесли к остреньким зубкам.
Бонифатия я знал с детского сада. Да и в школе он был моей второй тенью. Я оберегал его тщедушное тело от внешних угроз, он же платил тем, что беспокоился о моём желудке и успеваемости. Но самое ценное, что в нём было - гениальные мозги. Сегодня они давали ему один шанс на кусок хлеба, а мне - два. На то же самое, но с маслом в придачу. Да и кресло вице-президента одной уважаемой компании позволяло мне жить в согласии с контролирующими органами и прикрывать наши истинные лица, которые мы зарыли в пушок на некой заброшенной птицефабрике.
- И что на этот раз?
Две недели назад он снабдил мой джип электронной штуковиной и теперь радары гибэдэдэшников отказывались фиксировать скорость выше шестидесяти, когда я мчался мимо с ветерком под двести и важно приветствовал их жестом.
- Хочу предложить тебе ...хммм... - мой друг заёрзал на стуле и с опаской глянул по сторонам, словно в поисках призрака или человека в погонах. Бесцветные глаза гения потемнели, хрупкие пальцы сомкнулись на коленных чашечках: - Ты же знаешь, над чем я работал последнее время...
- Чепуха всё это. Химия - не твоя стихия.
В стенах заброшенной птицефабрики Бонифатий наловчился вытворять такое, от чего могли прийти в ужас все нобелевские лауреаты со времён самого Нобеля. Разумеется, главной его задумкой было создание машины времени. Разрабатывал он её давно, ещё со студенческой скамьи. И, надо отдать ему должное, эта чудо-машина одним колесом уже стояла у порога моего дома: лабораторная мышь, запущенная нами в спальные покои Екатерины Второй, вернулась живёхонькой, да ещё и прихватила попутно колечко императрицы стоимостью в два миллиона по расценкам аукционного дома "Сотбис". Но с некоторых пор Бонифатия увлекла возможность создания так называемого эликсира молодости на основе редкого вида муравьёв-чиварро, парафторазотной кислоты, трёх редкоземельных и двух околоземных элементов из таблицы НеМенделеева и ещё чего-то, о чём даже не догадывался учёный коллектив журнала "Химия и жизнь" за 2008 год.
- Я принёс их... - стул под гостем угрожающе зашатался.
- Да не вертись ты. Говори толком. Чего принёс?
- Капсулы... с эликсиром... молодости.
Я взглянул в его безумные глаза.
- По идее , надо бы проверить на мышах. Но материала хватило только на две дозы. Я гарантирую... - сказал Бонифатий и откашлялся.
Каждый раз, когда он произносил слово "гарантирую", мы срывали аплодисменты и преумножали счёт в швейцарском банке. Всё говорило за то, что мой друг, наконец-то, пробился к золотой жиле. Однако перед глазами стояли мыши. Много мышей. Колючими лапками они скребли моё сердце и пробовали его на вкус. Но Бонифатий продолжал уверять, что всё перепроверил не раз и не два, прежде чем потревожить меня.
- Короче, Склифосовский. Ты решил, что я один способен заменить тебе десятка два мышей?
- А почему бы и нет? То есть... нууу...
Я хлопнул друга по плечу - Бонифатий едва удержал равновесие.
- Силен, Менделеев! Я, значит, приму таблетки и ку-ку, на тот свет, а ты мою Жанну - под венец?
Минута ушла на сканирование побелевшего лица гостя. Я просверлил его глазами до самого затылка и подкрался к его внутреннему уху, я даже дёрнул за тройничковый нерв - но в голове гения всё было тихо и покойно, как бывает только на дне колодца. Никаких отголосков задних мыслей.
- Ладно. Рассказывай ...
Во время дальнейшего повествования я не спускал с него глаз. Каждое произнесённое слово я раскладывал по полочкам и изучал так, словно слышал впервые.
- ... у меня всего две капсулы. Одну запьёшь стаканом молока. Молоко я принёс. Вторую... Вот с ней пока не ясно. Всё зависит от результата. Не подействует ... В общем, со второй повременим. Не будем, так сказать, спешить...
Мои колебания прибавляли весу то одной чаше, то второй. Бонифатий был влюблён в Жанну как два Отелло сразу и был готов за неё умереть. Или убить... С другой стороны, к жизни он был приспособлен так же, как пятое колесо к хромой кобыле. Без меня он не мог ступить и шага. Да и все нити к швейцарским счетам были в моих надёжных руках.
И я поверил Бонифатию. Ещё не было случая, чтобы он подвёл. Я рисовал уже радужные перспективы, я представлял уже морщинистые лица и сгорбленные фигуры тех, кто сегодня дышал молодостью мне в спину.
- А если меня, тьфу-тьфу-тьфу, пристрелят?
- Любая рана затянется в считанные секунды...
- А если башку, не дай Бог, снесут?
- Башку? Нууу ... Новая, конечно, как хвост у ящерицы, не отрастёт.
- А старая?
- Старая... Думаю, наступит кирдык. Без головы, знаешь, как-то не особенно и хочется жить. Но у нас ведь и цель другая - не стареть. Вечная молодость ... Понимаешь? Все стареют, а ты - нет.
-Понимать-то я понимаю, друг мой Боня. А сам не хочешь рискнуть?
-Да хоть сейчас! - и глазом не моргнул гений химии. - Но есть одно "но". У меня всего две капсулы. Может и не хватить. А следующая партия муравьёв ожидается только в марте...
Теперь настала моя очередь поёрзать на стуле. Я принялся за вторую пачку "мальборо" и курил, пока не раздался треск с пшиком - в моей ладони лопнула раздавленная газовая зажигалка.
- Так и быть, наливай!...
- Чего наливать?
- Молока, ёлы-палы!
На следующий день я отложил все дела, сказавшись больным - в офисе пожелали скорейшего выздоровления. Всё утро ходил вокруг зеркала, напрягал бицепсы и трицепсы, заглядывал себе в рот и проверял, не появился ли новый зуб на месте выбитого в детстве. К обеду обнаружил здоровый румянец на щеках, чего не наблюдал последние три года. Вечером позвонила Жанна:
- Посидим в "Метелице", милый? Рульку покрутим. То да сё...
- Жануль, ну говорю же, не могу. Таблеток от температуры наглотался... Давай завтра.
- Как скажешь, милый...
Но и на следующий день, и на все последующие для всех я был болен. Теперь и невооруженным глазом были видны чудесные метаморфозы моего тела.
А через неделю я пришёл на приём к Бонифатию. Сдал ему все анализы и сидел в коконе электрических проводов. Потом мой друг долго копошился в бумагах - результатах, в то время как я нервно приплясывал за его спиной.
- Будь добр, сядь и не маячь. Все равно ни фига не поймёшь...
Через час он хлопнул меня по плечу. Да с такой силой, что я вылетел из кресла, словно манекен из катапульты.
- Э, Боня! Ты чо дерёшься? - Вырвался из меня юношеский фальцет.
Бонифаций снисходительно улыбнулся:
- Ну и дела! Знаешь, а ведь ты молодеешь с каждым часом. Посмотри-ка в зеркало ...
В зеркале я встретился с испуганными глазами розовощёкого подростка.
- Ё-ма-ё, Бонифатий, кто это?
- Ты, кто же ещё? Собственной персоной...Эх, надо было делить капсулу на два приема. Прости, друг. Видит Бог, я этого не хотел...
- Боня, блин! Что за фигня? Верни меня назад!
Но мой злой гений легонько подтолкнул меня к выходу и пообещал что-нибудь придумать. А также пообещал прибить как щенка, если ещё раз вспомню к нему дорогу...
Тут Время повернулось ко мне лицом, шепнуло на ухо : тик-так,тик-так, беги за мной - и сигануло в обратную сторону.
В джипе я обнаружил, что совершенно не приспособлен к управлению машиной - она завелась только с третьей попытки и сразу же протаранила ворота птицефабрики. Охрана, отказавшаяся признать в моём лице своего босса, вызвала милицию. Она-то и отконвоировала меня по названному адресу, предварительно опустошив мои карманы.
Дома меня ждал новый удар - объявились родители, с которыми я простился лет пять назад в аэропорту Шереметьево- 2.
- Ты все уроки сделал? - спросил отец, не отрываясь от газеты. Он смотрелся лет на двадцать моложе, его мужественный профиль был также красив, как в день моего четырнадцатилетия... Какими непостижимыми свойствами должны были обладать микстуры Бонифатия, если Время побежало вспять не только для меня , но прихватило с собой и моих родителей? При этом никто не задал ни единого лишнего вопроса? Какие метаморфозы произошли вокруг меня, чтобы изменить ход и направление Времени по нелогичному и причудливому пути? Какая чёрная дыра разверзлась во Вселенной и не приложил ли к этому руку тот самый Большой Адронный Коллайдер? Не наложились ли его эффекты на сюрпризы пилюль Бонифатия? Вопросы, вопросы, вопросы... Я найду на них ответы.
- Не приставай к ребёнку, - вступилась мать из кухни. - Кушать будешь, сынуль?
А ещё через две недели меня определили в детский сад. В тот самый, где когда-то я и Бонифатий встретились впервые у песочницы и подружились.
Воспитательница подвела ко мне девочку с жиденькими косичками и заплаканными глазами, соединила наши ручки со словами:
- Поиграйте, детки, с песочком.
Я презрительно сплюнул, вырвался и отступил в сторону:
- А, может, в картишки перекинемся?
Были дела поважнее, чем поиграть с песочком - в моей голове, светлой и упорядоченной, вызревал план.
Через пару месяцев до меня дошёл слух, что дядя Бонифатий переместил своё учёное тело в мой кабинет вице - президента и в субботу бракосочетается с моей бывшей возлюбленной тётей Жанной. Вот с тётей Жанной он явно переусердствовал. Недооценил мою детскую изобретательность.
Вы помните, с чего я начал рассказ? Вот именно - с идеи. Попасть на свадьбу в самый разгар - это ли не идейка? Нет, я не всажу ему нож в спину и не размажу его гениальные мозги по стенке - они мне ещё пригодятся. Я достану вторую капсулу и растворю её в брызгах шампанского. И уж будьте уверены - подберу момент и поменяю бокалы. Бонифатию с его стручкообразной комплекцией за глаза хватит и половины оставшейся капсулы. Но я подмешаю целую. А потом буду дожидаться изменника у той самой песочницы, чтобы спросить за всё. А за тётю Жанну - вдвойне. И ради этого готов пока и с девочкой подружиться, и с песочком поиграть.