Полуденное солнце искрилось лучами на тяжелом полотне глади Данубия, так же именуемого Дунаем. Пели птицы, шумели листья, а по дороге ехали два всадника, два готских воина мерно покачивались на попонах в такт шагам их коней.
- Так ты считаешь, что Старый Волк согласится? - спросил своего спутника молодой и рыжеволосый, обряженный в серые штаны и длинную рубаху гот.
Второй почесал лишь недавно начавшую расти чернявую бороду, потеребил волчий хвост, прицепленный к поясу, стягивающему кольчугу, и лишь потом ответил.
- Я считаю, что Тотиле деваться некуда. Пусть в молодости он, говорят, и перебил десяток римлян своей ромфеей, но сейчас-то он дряхлеет. Наше предложение -- его последний шанс на хорошую добычу и славу...
- А вот я в этом сомневаюсь, друг Альбила, - покачал головой рыжий, - Старый Волк еще силен. Но он не пойдет в набег. Сытый волк не нападает на отары. Если хочешь его помощи, то действуй хитростью.
- Я его уговорю, Лис, поверь мне. Набегу -- быть! Я посватаюсь к его дочери, пообещаю большую долю в добыче, и старик не откажет.
- Ты думаешь, что добычу он отдаст обратно тебе, как приданое? - ухмыльнулся Лис, и оба всадника расхохотались.
Солнце сдвинулось лишь на полпальца к закату, когда готы подъехали к воротам усадьбы Тотилы. Слуги распахнули перед ними ворота и приняли коней. А на крыльце уже стоял, глядя на гостей прищуренными глазами, хозяин - Старый Волк. Он был похож на волка даже внешне -- носил накидку из шкур, да и пока еще черные, но тронутые проседью волосы походили цветом на шкуру лесного хищника.
- Всех благ тебе, славный Тотила! - слегка поклонились Альбила и Лис.
- Говорите сразу, чего вам надо, не тяните! - проворчал в ответ Тотила, не то что не поздоровавшись, но даже не кивнув в ответ.
- Я хочу организовать набег. Римляне разжирели, пора бы их пощипать! - улыбнулся Альбила, поправив волчий хвост на поясе.
- Набег? Ну что же, пойдем, поговорим, - Тотила приглашающе махнул рукой в сторону дома, - А твой слуга пока может на заднем дворе перекусить.
Лис вскинулся было, но под тяжелым взглядом старика быстро потух. Зваться слугой ему не хотелось, но перечить Тотиле он желал еще меньше. По Лису было видно, что он уже жалеет, что оказался прав, говоря, что Старый Волк еще в силе.
Поднявшись на второй этаж, Альбила и Тотила уселись за небольшой столик на резные сиденья римской работы.
- Взгляни на нашу жизнь, Тотила, -- повел рукой молодой гот, - Мы становимся похожи на изнеженных римлян.
- Ты говоришь так, как будто жить по-римски это плохо.
- Когда ты был молод, римлян резали, как собак, а их богатства и женщин брали силой! А теперь? Теперь мы сами собаки, таскающие кости с хозяйского стола! - Альбила даже пристукнул по столу кулаком.
- Мы теперь федераты, а вовсе не собаки, а, Альбила Волчий Хвост? - ухмыльнулся в усы старик, проигнорировав его дерзость. - Зачем резать курицу, несущую золотые яйца?
- Затем, что мы народ воинов! - горячо воскликнул Волчий Хвост, - Затем, что этого волка -- тут он потряс хвостом, на время отцепив его от пояса -- я убил сам, а что наша молодежь? Изнеженные, слабые, уже не воины. Нужно напоить их кровью врагов, сделать их истинными готами!
Старый Волк вместо ответа выхватил из сапога длинный кривой нож, похожий не то на петушиную шпору, не то на волчий клык. Лезвие мелькнуло в пяди от глаз Альбилы и воткнулось в столешницу. Альбила рефлекторно отшатнулся, едва не упав со стула.
- Что, поджал хвост, волчонок? Этим ножом я убил десятки римлян. Да, да, ножом, а не ромфеей, которую я купил уже много позже. А ты... ты не видел настоящей крови и не знаешь, о чем говоришь. Ты молод, горяч и глуп. Я видел и мир и войну, и я отвечу тебе, зачем мы ходили в походы, воевали и умирали -- нет, не ради богатства и славы, а для того, чтобы у нас была своя земля, мир и свобода. Именно ища лучшей доли для нашего народа, Берих отплыл из холодной Скандзы.
- Свобода? Да римляне...
- Римляне дали нам землю. И платят нам за то, что мы охраняем эту землю от чужаков. Да, я убивал римлян. А позже служил в легионе, в конной але вспомогательных войск. Я видел богатство и мощь Рима. Не тебе, щенок, учить меня, как надо жить.
Молодой волк вскинулся было, начал привставать, не снеся оскорбления, но взгляд старика пришпилил его к месту вернее копья. Хищный взгляд. Волчий.
- Хотя бы выслушай мое предложение, Тотила! Или ты наслушался безумных проповедей епископа Ульфилы? - наконец выдавил из себя Волчий Хвост.
- Говори! - усмехнулся в ответ Старый Волк.
- Я хочу попросить у тебя руки твоей дочери. И хочу, чтобы ты помог мне организовать набег.
- Нет, - отрезал старик, не промедлив ни мгновения. А потом добавил, на всякий случай: - "Нет" на оба вопроса.
Альбила снова вскинулся и не сказав ни слова вышел вон. В его жилах кипела не кровь, а жидкая злость. А вскоре старый Тотила провожал взглядом двух удаляющихся от усадьбы всадников.
Ночь была темной. Модница-луна куталась в шаль из облаков, а шуршание камыша скрывало шаги двух дюжин крадущихся ног.
- Лис, ты уверен, что это хороший план?
- Да, Волчий Хвост, это отличный план. Тем более уже поздно отступать, мы ведь уже разграбили ту римскую лодку...
- Надеюсь, что Старый Волк и правда уехал по делам... - побормотал под нос Альбила, а затем отдал команду к атаке.
Десяток теней, десяток готских воинов, понесся к частоколу, окружавшему усадьбу Тотилы, а Лис с Альбилой побежали к воротам. Первый из их воинов перемахнул частокол с разбега, и через миг заскрипел отодвигаемый засов.
Сжимая в руках обнаженные мечи, воины ворвались внутрь. Из пристройки навстречу Альбиле выскочил какой-то юнец, тут же упав и захлебнувшись кровью. А окровавленный меч переступившего через еще теплое тело слуги Альбилы уже летел к горлу вышедшего следом за юнцом старика.
Старик оказался неожиданно быстр, он отскочил назад в пристройку, и прежде чем Альбила сумел последовать за ним, выскочил обратно со спатой в руке. Сзади раздался лязг стали, видимо, не только старик оказался боеспособен. Альбила попытался оглянуться, и это едва не стоило ему жизни.
Старый слуга неожиданно сделал резкий выпад, и Альбилу спасла только прочность кольчуги. Узкое острие спаты лишь тупо толкнуло его в бедро, завязнув в звеньях кольчуги, заставив всего лишь пошатнуться. А вот старик от удара молодого гота уже не ушел, упав с раскроенной головой.
Альбила огляделся по сторонам, но дело уже было завершено -- все защитники уже нашли свою кончину. Хохоча, Лис выволок из дома перепуганную девчушку лет четырнадцати -- дочь хозяина. Чернявая, симпатичная... Повернись все по-другому, Волчий Хвост был бы рад увидеть ее женой.
- Лис, со слугами все?
- Да, Альбила, все мертвы. В теле одного из слуг я оставил римский меч.
Альбила удовлетворенно кивнул.
- Славная работа. Осталось лишь наследить от имени римлян и уйти.
- Я же говорил, что будет похоже, как будто кто-то из легионеров с патрульной либурны захотел помародерствовать... А что с девчонкой? Тоже убьем?
Девушка в ужасе сжалась в комочек и всхлипнула. Альбила потянулся к поясу, на который уже успел повесить меч.
- Вы что, просто так возьмете и убьете меня? Пощадите, мой отец может дать большой выкуп! - зарыдала девушка.
- Просто так? Конечно же нет, маленькая. Совсем не просто так!.. - ласково прошептал Альбила, гладя плачущую девчонку по голове. - Совсем не просто так! - повторил он еще раз и под дружный гогот Лиса и других воинов расстегнул ремень и начал спускать штаны.
И снова нежно светит солнце, не ведая, какие ужасы творились всего несколько дней назад за воротами этой усадьбы. Да и Альбила с Лисом въехали внутрь как ни в чем не бывало. Хозяин встретил их как и прежде, на крыльце. Взгляд старого бирюка чуть не прожег кольчугу Волчьего Хвоста.
- Зачем приехал, щенок? Поглумиться?
- Свататься я приехал, уважаемый! - улыбнулся коварный Альбила, а затем потряс притороченным к седлу мешочком, откуда раздался звон.
- Свататься? К кому, к покойнице? - прорычал Тотила, почему-то глядя не в глаза Волчьему Хвосту, а куда-то на уровне его пояса..
Альбила же вновь прикинулся несведущим и начал притворно расспрашивать Старого Волка. То, что он нервничал, выдавало только то, что он снова начал теребить хвост, подвешенный к поясу.
- Римляне? Напали ночью? Вот подлые твари!
- Всех, всех под корень вырежу! Вот этим ножом! - выл в ответ Старый Волк.
- Я помогу тебе отомстить, Тотила! Я сейчас же поскачу собирать старейшин! Римляне заплатят за все! - подлизвался Волчий Хвост, внутренне ликуя.
А старик продолжал выть раненым зверем, реветь про страшную месть.
- Я отомщу! Клянусь, я отомщу за свою дочь! - кричал он в небеса, - Мееееесть!
- Я помогу, помогу! - шептал коварный Альбила.
- Поможешь? Да, мне нужна будет помощь... Ты ведь искал славы? Искал богатства? Ты их получишь. Я стар, мне не нужно золото и серебро! Я возьму свою долю кровью! Собирай своих воинов, Альбила. Завтра мы начнем с торгового поста за Данубием, а потом принесем добычу в племя, поднимем молодежь, и заполыхает вся провинция!
Старый Волк рычал страшные слова, а его глазах плясало не то зарево грядущих пожаров, не то лилась римская кровь.
- Более того! Пока ты собираешь воинов, я достану нам челноки! Давай, Волчий Хвост, скачи за воинами! Мне не терпится напиться римской крови!
И снова ночь, и снова хищные тени готов крадутся к частоколу, только уже на другой стороне великой реки. Впереди шагает Старый Волк, сжимая в руках дакийскую ромфею -- страшный, изогнутый вперед клинок, похожий на огромный серп, которым так удобно "жать" римлян прямо за их прямоугольными щитами-скутумами, а следом шли Альбила с Лисом и прочие молодые готы.
В этот раз внезапной атаки не получилось -- едва варвары приблизились к стенам торгового поста, как в них полетели стрелы. Альбила в страхе пригнулся, а один из его воинов упал с головой, рассаженной камнем из пращи. Готы с ревом кинулись вперед, и стены поста не смогли сдержать их надолго. Потеряв еще двоих, они перелезли через невысокий забор и оказались внутри, чтобы увидеть римлян, скрывающихся в основном здании поста, постоялом дворе.
- Быстрее! Пока они не заперлись в погребе! - заревел Старый Волк, и молодые готы один за другим кинулись в дверь, которую римляне не успели закрыть за собой.
Альбила и Лис бежали последними, а в самом конце пыхтел старик Тотила.
Изнутри здания раздалась возня, крики, лязг железа -- видать, готские воины прижали этих римских купчишек! Альбила на радостях кинулся внутрь, желая поучаствовать в забаве, как вдруг получил сильный удар по голове и отлетел к стене. Сбоку раздался звук входящей в плоть стали, и в лицо приподнимающемуся Альбиле плеснуло красным, а затем над ним нависла серая тень и новый удар отправил его в забытье.
Первым, что он увидел, очнувшись, была аккуратно отрубленная голова Лиса, лежащая в луже крови. Волчий Хвост зажмурился и потряс головой, прогоняя из нее муть, приподнялся, обводя комнату взглядом. Кругом одни римляне. Все при оружии и в броне. А рядом с толстяком в шлеме центуриона стоит Старый Волк.
- Ну что, волчонок, может расскажешь, где твой хвостик обкорнали? - злобно оскалился старик.
Альбила пошарил рукой возле пояса. И ведь верно, на поясе болталась лишь половина хвоста! А он, теребя по привычке его верхнюю часть, даже не замечал этого!
Тотила оскалился еще гаже, а потом достал обрезок хвоста из-за пазухи. И тут молодого гота осенило. Тот старик со спатой! Он, когда уколол его в бедро, срезал часть хвоста. Альбила похолодел. Так все это было ловушкой!
Центурион ободряюще похлопал Тотилу по плечу, и тот вышел вперед, поигрывая ножом.
- Ты собака, Альбила, а никакой не волк. Ты помоечный шакал, а не воин. Я мог бы убить тебя и твоего рыжего дерьмоеда еще там, в усадьбе, когда вы посмели явиться ко мне. Но я хотел, чтобы перед смертью ты увидел, как все твои дела обратились прахом! Твой набег, твоя слава, твои воины -- всего этого больше нет!
Тотила злобно рассмеялся и пинком выкинул голову Лиса за порог, забрызгав лицо Альбилы кровью.
Волчий Хвост (или его теперь нужно звать Полхвоста?) потянулся к поясу, но меча там уже не было, видимо, римляне сняли его, когда гот был без сознания.
- Ты думаешь, я ходил за челноками? Я ходил за римскими мечами! Я клялся всеми богами, что отомщу. И моя месть близка!
Старик подходил все ближе и ближе, злобно поигрывая кривым ножом.
- Моя месть близка, один лишь ты остался жив. Пока что.
Альбила сжал кулаки, готовясь продать жизнь подороже, но старик неожиданно окрикнул римлян.
- Эй, легионеры! Дайте этому псу оружие! Пусть хоть умрет, как мужчина, а не как смердящая шкура!
Дождавшись кивка центуриона, один из легионеров кинул Волчьему Хвосту свое оружие -- испанский гладиус. Альбила ловко подхватил меч на лету и сразу же кинулся на Старого Волка. Но Тотила оказался еще проворнее, отскочив вбок и порезав неприкрытую кольчугой часть руки Альбилы.
Так они и стояли друг против друга, кривой нож против короткого меча, старый волк против молодого. Альбила делал короткие выпады, рыскал клинком вправо-влево, но так и не мог задеть старика. А вот Тотила кружил вокруг него, как волки кружат вокруг отары овец -- ища слабину и будучи готовым резать и рвать. Кривой нож Тотилы, похожий на волчий клык, уже который раз оставлял порезы на руках Альбилы, а еще чаще скрежетал по кольчуге.
Тотила неожиданно ринулся вниз, едва не перерезав Волчьему Хвосту сухожилие под коленом, но тот успел взмахнуть гладиусом, отгоняя старика. Вернее, он так думал. Перехватив левой рукой кисть молодого гота, Старый Волк взмахнул ножом снизу вверх, и уже через миг купался под фонтаном крови, хлынувшем из рассеченной глотки Альбилы.
Альбила упал и затих. Старый Волк отошел от него, тяжело дыша -- все-таки нелегко ему далась эта месть.
- Собаке -- собачья смерть! - прорычал он со злобным смехом, обводя легионеров взором, от которого кровь стыла в жилах.
Центурион встал над трупом Альбилы.
- Fiat justitia et pereat mundus! - печально произнес он на латыни. И пояснил для Старого Волка: - Да свершится правосудие и да погибнет мир...
Старый Волк хищно оскалился, соглашаясь со словами римлянина.