Но если, напротив, сфера его применения так всеобща, что он не может непосредственно принять надлежащие форму и содержание и стать, таким образом, полезным для какого-то конкретного процесса исследования, то мы назовем его "философским".
Данный факт не говорит о тщетности нового метода; напротив, для того чтобы структура нынешней культурной ситуации долго оставалась в силе, было, к примеру, необходимо развивать гипотезы, которые могли бы служить непосредственными ориентирами для всех конкретных наблюдений и экспериментов, по сути своей тесно связанных с фактами и составляющих поэтому область науки.
Обращаясь к истории научных изысканий, мы отчетливо видим: форму дискуссии исследование приняло только в "современном" периоде этой истории. Однако в научном смысле дискуссия отнюдь не была бесполезной или формальной, поскольку, согласно этимологии данного понятия, дискуссия имела эффект встряски, возбуждения умов, от которого ослабла прежде твердая власть космологии над наукой.
С этой эпохи дискуссии и ее подрывного влияния на устои и началось незаметное вытеснение того, что по сей день квалифицируется как "философия", тем, что лишь недавно стало квалифицироваться как "наука" 1 .
1 Это стоящая замена: достаточно вспомнить, что Ньютона некоторое время считали "философом", который "физического", как сегодня все еще принято называть, субъекта отделил от субъекта метафизического и нравственного. Даже последователи Ньютона считали, что его отступления от декартовской схемы принадлежат не сфере физики, а сфере "натуральной философии".
Так называемое "состояние общественного мнения" зависит не только от черт самого предмета мнения; оно зависит от культурных традиций, определяющих интеллектуальные, а также чувственные и волевые наклонности человека. Сделанное теми людьми, чьи имена теперь чаще встречаются в истории философии, чем науки, сыграло большую роль в создании благоприятной атмосферы для научных движений, которые увенчались астрономией и физикой, потеснившими старую онтоґлогическую космологию.
Даже не имея семи пядей во лбу, можно понять, что в свое время эта новая наука воспринималась как злонамеренный удар по религии, да и по морали, тесно связанной с западноевропейской религией той эпохи. Подобґные же обвинения выпали на долю революции, начавшейся в XIX веке в биологии. Как свидетельствуют исторические факты, дискуссии, так и не давшие конкретных научных результатов, в силу того, что они охватывали сразу многие стороны жизни и проникали на все ее уровни, тем не менее сделали дело, без которого наука никогда не стала бы тем, чем она является сегодня.
11
III
Однако из того, что мы обсудили выше, самым главным является вовсе не вопрос о ценности философских учений прошлого. Его уместно коснуться в данном введении лишь постольку, поскольку он связан с реконструкцией деятельности и предмета философии, необходимой для того, чтобы философия вновь обрела такую жизненную силу, которая когда-то давно уже была присуща ее учениям.
События на заре истории науки являлись достаточно серьезными для того, чтобы речь могла идти о "войне между наукой и религией". Но все же по сравнению с тем, что происходит сегодня, когда наука более полно вошла в нашу жизнь, масштаб явлений, в то время обзначавшихся понятием "война", кажется нам ограниченным, почти узкоспециальным.
Сегодняшний успех и скачок той области, которая прежде считалась наукой, потрясает основы всех сторон современной жизни, начиная от состояния семейных отношений и положения женщин и детей, от процесса и проблем образования, искусства и производства до политических и экономических отношений внутри сообществ общенационального и интернационального значения. Успехи науки так разнообразны и многочисленны и являются миру с такой частотой, что уже не укладываются в общепринятые характеристики.
Более того, ее свершения проливают свет на столь многие и серьезные практические вопросы, требующие немедленного внимания, что люди в силу своей занятости обычно не успевают обращаться к каждому из них в отдельности, чтобы затем свести их в какую-то общую или мысленную картину. Успехи науки, подобно ночному вору, сваливаются на наши головы в тот момент, когда мы абсолютно беспомощны.
Соответственно первейшим условием реконструкции является формирование гипотезы о том, как такие серьезные перемены могли произойти столь повсеместно, столь глубоко и столь молниеносно.
== Россия не Европа. Перемены происходящие в России с 1950 по 2020 годы ни в чём не сопоставимы с переменами в Европе или в Иране, или в Индии, или в Китае...
Если я утверждаю что в 2020 году 80% русских по своему бытовому психотипу находятся на уровне 13 века -кто возьмётся это опровергнуть на уровне научном?!
И разве в Испании перемены бытовой психологии за 1950 -2020 годы аналогичны такого рода переменам в Британии или США?
"Самоочевидность" перемен вполне может оказаться мифом современной жизни.
Ночью в кровати чем психология женившихся или снюхавшихся месяц назад отличается от психологии в кровати в 16 веке?
Если в наши дни люди могут или вынуждены больше "носиться" во все стороны по любому из своих дел -это ещё не "перемены". Гораздо вероятнее что это "реакции"...
И даже если кто-то сможет доказать что в Великобритании вокруг Лондона уже больше 15% живущих там свыше 50 лет попали в формы каких-то "перемен" -остаётся вопрос попадут ли в эти формы остальные жители Англии. Ведь уже через 50 лет эти мифические "формы перемен" в чём-то изменятся.
Формы перемен у жителей британской деревни где 500 семей уже не такие как у жителей городка где 5000 семей и ещё 2000 бессемейных которые в перспективе окажутся в некотором смысле "бесплодными и бесполезными проживателями жизни, отходами из социальной мельницы истории"...
Что за прошлые 150 лет дали англичанам жители Лондона в итоге перемен в укладе жизни?
Что за следующие 150 лет дадут "перемены в быту жителей Москвы" жителям всякого размера поселений которые находятся где-то за Волгой? ==
Мы предлагаем следующую гипотезу. Все, вместе взятые, неурядицы, образовавшие кризис, который затронул людей во всех частях света и во всех аспектах их жизни, были вызваны тем, что в повседневное течение человеческих дел вклинились процессы, материалы и цели, относящиеся к работе физиков-испытателей в сравнительно чуждых и далеких от живой жизни технических учреждениях, известных как лаборатории.
На сей раз пошатнулись уже не религиозные убеждения и порядки, а все институты, которые возникли до расцвета современной науки всего несколько веков назад. Былая "война" закончилась не полной победой одной из сторон, но компромиссом, состоявшим в разделе областей и юрисдикции. Старине уступили приоритет в вопросах нравственных и духовных, и прежняя их форма осталась практически неизменной.
Когда применение новых научных знаний во многих областях жизни стало давать многообещающие результаты, с новой физикой и физиологией все еще мирились лишь потому, что по-прежнему считали их сферой низменных материальных интересов, которым не дозволялось вторгаться в высшее духовное "царство" бытия.
Такой "порядок", образованный посредством разделения, лег в основу ряда дуализмов - ведущих ин
12
тересов "современной" философии. В свете реального прогресса, высшая точка которого пришлась на жизнь ближайшего поколения, порядок, основанный на делении территорий и юрисдикции, оказался совершенно несостоятельным практически. Об этом говорит мощная и агрессивная нынешняя кампания, организованная приверженцами дуализма "материального" и "духовного", которые к тому же считают, что представители естествознания превысили свои полномочия и теперь в повседневной практике, а нередко и в теории посягают на всегдашнее право "верховной" власти определять направления и процедуры деятельности.
Отсюда, по их мнению, проистекают и нынешнее состояние беспорядка, неуверенности и нестабильности, и такие неизбежные их спутники, как волнения и конфликты.
Для меня не столь важно спорить непосредственно с данной точкой зрения. На самом деле ее даже можно принять, поскольку она служит индикатором ключевых проблем, связанных с реконструкцией в философии. Ведь она как бы от противного указывает нам единственное в современных условиях направление, открытое для интеллектуальных и нравственных изысканий.
Для всех считавших, что естествознание есть fons et origo 1 *1 источник и начало (лат.). Здесь и далее перевод иноязычных слов и выражений осуществлен для настоящего издания. - Ред. непреодолимых и тяжких зол нашего времени, абсолютный вывод состоит в необходимости подчинить науку какому-то специально установленному "авторитету". Альтернативой такому выводу является реконструкция, всеобщая и столь фундаментальная, что ее началом должно быть признание следующего факта:
если все зло, происходящее сегодня якобы от вмешательства "науки" в наш общепринятый образ жизни, совершенно непреодолимо, то это лишь потому, что до сих пор никто не предпринял сколько-нибудь системных попыток подвергнуть "мораль", лежащую в основе старых, законоподобных устоев, научному исследованию и анализу.
Именно этот материал ждет реконструктивной работы, которую следует совершить философии. Чтобы исследование вторглось в сферу человеческих дел и, стало быть, в сферу морального, ей предстоит проделать то же самое, что совершили философы нескольких последних веков для проникновения научного исследования в область физических и физиологических условий и аспектов человеческой жизни.
Предлагая вашему вниманию данный взгляд на то, что же требуется философии для соответствия современным проблемам человека и восстановления ее иссякающей жизненности, мы вовсе не намерены отрицать, что внедрение науки в сферу деятельности и интересов человека имеет и разрушительный аспект.