Не являясь плодом применения какого-либо осознанного метода, улучшения смиренно приписывались воле богов.
Что касается сферы социальных навыков, то такой ради-
кальный реформатор, как Платон, предполагал, что все зло, существующее
в мире, связано именно с отсутствием неизменных образцов, подобных тем,
на которые ориентировалось ремесленное производство.
Этический смысл
философии состоял в том, чтобы обеспечить появление таких образцов, а
когда они в один прекрасный день будут созданы, их должна будет освятить
религия, им станет служить искусство, их внушением займутся структуры
образования, а укреплением - судьи; словом, изменение их станет делом
уже невозможным.
Нет необходимости вновь говорить о том, на чем мы и так столь часто
останавливались, - об эффекте опытных наук, от которого в свою очередь
усиливается эффект свободного контроля человека над окружающей сре-
70
дой. Но поскольку влияние этого контроля на традиционное понятие опыта
редко принимают в расчет, то мы должны подчеркнуть, что, когда опыт пе-
рестал быть эмпирическим и стал экспериментальным, случилось нечто ра-
дикальное по своему значению.
В старину человек применял достижения
своего первоначального опыта только для того, чтобы выработать опреде-
ленную норму, которой в дальнейшем всегда будут слепо следовать либо
слепо же ее нарушать. А теперь старый опыт стал использоваться для пред-
положений о целях и методах развития нового и улучшенного опыта. Сле-
довательно, опыт с этих пор оказывается в конструктивном смысле самоуправляемым.
То, что Шекспир так многозначительно сказал о природе, будто
она "совершенствуется при помощи средств, доставляемых ею же самою"*,
становится верным относительно опыта. Нам не следует просто повторять
прошлое или ждать, что какая-то случайность вызовет перемены в нас. Мы
используем свой прошлый опыт, чтобы в будущем строить опыт новый и лучший.
== Следовательно, кто за 20 лет после школы ни в каком смысле не стал лучше, тот идиот в скрытой форме... Если я в 17 лет был вспыльчивый хам, в 27 лет скандалист, а в 47 лет стал вежливым тихоней -разве моя человеческая сучность превратилась в человеческую сущность?! ==
Иными словами, сама реальность опыта предполагает в нем такой
процесс, который устремлял бы его к собственному совершенствованию.
Наука, "разум", стало быть, не являются тем, что накладывается на опыт
свыше. Предполагаемые и проверяемые в ходе опыта, они также в качестве
изобретений используются для того, чтобы тысячами путей обогатить и рас-
ширить опыт. Хотя, как уже довольно часто повторялось, эти само-творче-
ство и само-регуляция опыта по-прежнему имеют больше технический, не-
жели поистине художественный или человеческий аспект, и все же то, что
уже достигнуто, несет в себе гарантированную возможность интеллекту-
ального управления опытом.
У опыта есть нравственные и интеллектуальные
границы, но они обусловлены только недостаточностью нашей доброй
воли и знания. Они не являются метафизически присущими самой природе опыта.
Сегодня мы начинаем поражаться тому, насколько "разум" как спо-
собность, изолированная от опыта, открывающая нам высшую область уни-
версальных истин, далек, неинтересен и не важен для нашей жизни. Разум
как описанная Кантом способность привносить в опыт обобщенность и за-
коносообразность все больше и больше шокирует нас своей ненужностью -
до чего же излишне это творение людей, приверженных традиционному фор-
мализму и строгой терминологии.
Его роль с лихвой выполняют конкрет-
ные предположения, которые возникают на основе прошлого опыта, разви-
ваются и вызревают в свете потребностей и несовершенств настоящего, при-
меняются в качестве целей и методов специфической перестройки знания и
проверяются успехом или поражением в реализации задачи нового приспо-
собления человека к миру. Таким эмпирическим предположениям, которые
в конструктивной манере применяются для достижения новых целей, и дано
носить название "интеллект".
Подобное признание места активного и планирующего мышления внутри
самого процесса опыта радикально изменяет традиционный статус специ-
альной проблемы особого и всеобщего, чувства и разума, восприятия и по-
нятия. Но это изменение имеет отнюдь не только специальный смысл. Ведь
разум - это экспериментальный интеллект, который используется в созда-
71
нии социальных навыков аналогично тому, как он работает в науке; в этой
сфере ему тоже есть чем заняться.
Он освобождает человека от оков прош-
лого благодаря невежеству и случайности ставших прочными нормами его
жизни. Он строит планы на лучшее будущее и помогает человеку в их осу-
ществлении. Вместе с тем его действия всегда подвержены проверке в ходе
опыта. Планы, которые формируются, принципы, которые человек предла-
гает в качестве руководства реконструктивной деятельностью, не являются
догмами. Это - гипотезы, которые ждут разработки на практике, а также
отвержения, исправления и расширения в зависимости от того, насколько
удачно либо неудачно обеспечивают они нашему современному опыту то
руководящее начало, которое ему требуется.
Мы можем называть их про-
граммами действия, но так как они служат для того, чтобы в будущем наши
действия были менее слепы, более целенаправленны, то они являются гибкими.
Интеллект - это не то, что дается нам в собственность однажды и
навсегда. Он находится в постоянном процессе формирования, и для его
сохранения необходимы постоянная склонность наблюдать за последствия-
ми, непредвзятое стремление к познанию и готовность к новой адаптации в
изменяющихся условиях.
Надо сказать, что, в отличие от связанного с экспериментальной дея-
тельностью и перестраивающегося интеллекта, разум в значении, харак-
терном для исторического рационализма, был склонен к равнодушию, са-
монадеянности, безответственности и непреклонности, - короче говоря, к
абсолютизму.
Известная школа современной психологии использует поня-
тие "рационализация" для обозначения тех ментальных механизмов, при
помощи которых мы бессознательно стремимся представить свой опыт или
поведение в лучшем свете, чем на то указывают факты*. Мы сами себя оп-
равдываем, когда привносим цель и порядок в то, чего тайно стыдимся.
Подобным образом и исторический рационализм всегда тяготел к тому, чтобы
использовать разум в качестве инстанции оправдания и апологетики. Со-
гласно ему, недостатки и пороки реального опыта исчезают в "разумной це-
лостности" вещей; вещи оказываются порочным исключительно ввиду
фрагментарной, неполноценной сущности опыта.
== Вот и очень хорошее объяснение откуда берётся столько зла если население состоит исключительно из тупых болванов... ==
Как заметил Бэкон, "ра-
зум" предполагает фальшивую простоту, однообразие и всеобщность и от-
крывает перед наукой воображаемо легкий путь.
Итогом подобного курса
являются интеллектуальная безответственность и нигилизм: безответствен-
ность - потому, что, согласно основному допущению рационализма, кон-
цепты разума настолько самодостаточны и так сильно вознесены над опы-
том, что они не нуждаются ни в каком опытном подтверждении и не могут
его иметь; нигилизм - потому, что то же допущение делает человека безраз-
личным к конкретным наблюдениям и экспериментам.
Неуважение к опыту
трагически отозвалось в самом опыте; оно выросло в пренебрежение фактами,
а платой за это стали неудачи, разочарование и война.
О догматической строгости рационализма лучше всего свидетельству-
ют результаты кантовской попытки подпереть опыт чистыми понятиями, ко-
торый в их отсутствии якобы хаотичен.
Поначалу Кант заявил о себе по-
72
хвальной попыткой не дать непомерным претензиям разума распростра-
ниться на область опыта. Он называл свою философию критической. Но в
силу того, что, согласно его учению, для понимания используются неизмен-
ные, априорные концепты, благодаря которым в опыт привносится связан-
ность, тем самым делая познаваемые объекты возможными (то есть ста-
бильными, упорядоченными отношениями качеств), он породил в немецкой
мысли небывалое презрение к живому разнообразию опыта и столь же не-
бывало преувеличенное представление о ценности системы, порядка, законосообразности.
Причины же более практического характера довершили
эту работу по культивированию характерного германского почтения к мушт-
ре, дисциплине, "порядку" и послушанию.
Но задача философии Канта состояла в том, чтобы обеспечить этой под-
чиненности индивидов неизменным и готовым универсалиям, "принципам",
законам интеллектуальное оправдание, или "рациональную обоснован-
ность". Разум и закон считались синонимами.
И подобно тому как разум
вторгался в опыт извне и свыше, закон должен был приходить в жизнь из
какого-то внешнего или верховного авторитетного источника. На практике