Здесь берут начало практически все текущие общественные
проблемы. Но цели и ценности, сформированные в донаучную эру, и могу-
щественные институты, сложившиеся в тот же период, в конечном счете
сохраняют свое влияние. И жизнь человеческая, как индивидуальная, так и
коллективная, является чрезвычайно волнующей, запутанной и конфликтной.
Либо данное состояние дел не будет учитываться в задачах образова-
ния и школы продолжат свой неприкаянный путь, в основном ограничива-
ясь привитием стандартизированных знаний и формальных навыков как
неких конечных целей, которые могут меняться только под давлением вре-
менных социальных потребностей, либо они начнут задаваться вопросом
об отношении школьного обучения к требованиям и возможностям, обус-
ловленным социальной ситуацией.
Если они готовы к встрече с этой последней
проблемой, то вслед за ней возникнут и проблемы соответствующей
реорганизации материалов, входящих в обязательную учебную программу,
методов преподавания и социальной организации школы. Философия обра-
зования не в силах раз и навсегда установить, каким путем данные пробле-
мы будут решаться. Но она может способствовать должному пониманию
подобных проблем и давать ценные подсказки по поводу того, какие спосо-
бы взаимодействия с ними принесут нам наибольшее удовлетворение.
Администраторы и педагоги, которых переполняют идеи, вольны испытывать
и разрабатывать эти идеи, применяя их в реальной работе, чтобы филосо-
фия образования благодаря такому союзу практики и теории, стала живым
и развивающимся мировоззрением.
Поэтому я возвращаюсь к вопросу о союзничестве эмпирической праг-
матической философии с наукой в споре как с философией истин и принци-
пов, которым положено быть выше всего, что доказывается при помощи
эмпирических средств науки, так и с философией догматического авторите-
та, обычая, рутины и давления сиюминутных обстоятельств.
== Изучение философии нужно начинать с перечисления этих трёх типов философии... Самая прогнившая часть философии -догматическая, тупо молчит о других частях философии.
И насколько вероятно, что среди философов России соотношение такое: 80 из 100 -догматики, 15 -полощут в болтовне попугаев помои "истин и принципов", 5 -прагматики? ==
Наука, входя-
щая в сферу образования, может подтверждать актуальные факты, а также
обобщать их, руководствуясь принципом причинно-следственной связи. Ей
не дано самой устанавливать ту или иную ценность результатов, даже если
эти результаты в силу причинно-следственного детерминизма вытекают из
254
самого лучшего применения наиболее экономичных и эффективных мето-
дов. Результаты нужно оценивать в свете того, что нам известно о социальных
проблемах, бедах и нуждах.
Но без знания реальных условий и причинно-
следственных закономерностей любые ценности, избираемые в качестве
целей, остаются идеалами исключительно в том смысле слова, в котором
"идеальный" означает утопический, не подкрепленный реальными сред-
ствами к осуществлению.
Я отмечу два или три вопроса, в которых требование сотрудничества
между философией и наукой является наиболее существенным.
Поскольку
научный метод основан на непосредственном экспериментально управляе-
мом опыте, то всякая философская интерпретация научного мировоззрения
будет делать акцент на необходимости подобного опыта в школе, как от-
личного от простого знакомства с готовой информацией, преподносимой уча-
щимся в отрыве от их собственного опыта.
При таком подходе философия
будет идти в ногу с тем, что мы называем "прогрессивным" направлением в
образовании. Но она станет и фактором противодействия любым, подчас
существующим и в рамках прогрессивного образования тенденциям, зат-
мевающим важность преемственности в уже достигнутом опыте, а также
важность его организации. Пока школьная наука от своего лица и на соб-
ственной основе не придаст особого акцента тем предметам, которые сулят
нам непрерывный прогресс в направлении организации и содержат реаль-
ные средства к нему, она будет противоречить собственной научной позиции.
Сотрудничая с философией образования, она способна оказать после-
дней неоценимую помощь в осознании того, что выбранным предметам
также присуще прогрессивное развитие, результатом которого станет фор-
мирование научных подходов к трактовке мира, в котором живут и ученики,
и учителя, а также формирование предпочтений в целях, желаниях и дей-
ствиях, которые позволят ученикам более эффективно ориентироваться в
Другим интересным для многих аспектом является вопрос о роли наук в
школе, особенно о роли привычек, ответственных за формирование науч-
ной позиции и метода.
== Зачем навыки "формирования научной позиции и метода" 20 тысячам выпускников данного года из числа которых от силы 3-5 человек через несколько лет надумают учиться в аспирантуре?! ==
Чтобы за науками признали право на видное место в
учебной программе, им приходилось воевать с хорошо вооруженным про-
тивником. В формальном смысле они эту битву выиграли, а по существу-
не совсем, так как научные предметы по-прежнему высокомерно равняют с
ограниченными наборами фактов и истин.
Полной победы науке не одер-
жать до тех пор, пока в преподавании каждого предмета, в проведении лю-
бого урока не будет учитываться та роль, которую он играет в воспитании и
развитии особого рода способности к наблюдению, исследованию, рефлек-
сии и проверке, составляющей сердце научного подхода.
Эксперименталь-
ная философия солидарна с подлинным научным настроем в стремлении
добиться для научного метода такого центрального места в образовании.
Итак, наука и философия образования могут и должны объединять уси-
лия для преодоления разрыва между знанием и действием, между теорией и
практикой, который столь глубоко и пагубно сказывается сегодня на обра-
255
зовании, да и на обществе в целом. Поистине это не просто громкие слова,
что в заключении счастливого брака между теорией и практикой в конце
концов и кроется главное значение науки и философии образования, кото-
рые вместе работают на общую цель.
4. Религия, наука и философия
М-р Бертран Рассел* начинает свой серьезный труд с утверждения о
том, что "наука и религия-это два аспекта общественной жизни". Я по-
лагаю, что мало кто усомнится в подобном высказывании, если дело каса-
ется религии. Но применительно к науке эту истину зачастую игнорируют,
так как, согласно обычной трактовке, наука есть нечто вроде абстрактного
интеллектуального занятия, имеющего лишь случайное и чисто внешнее
отношение к социальным силам и институтам.
В то же время исторический
конфликт религии и науки, берущий начало в XVI веке и служащий темой
работы м-ра Рассела, невозможно понять, не уделив глубокого внимания
заявлению, которым он предваряет свой текст. Ведь этот конфликт есть,
безусловно, конфликт двух оппозиционных концепций авторитета, который
формирует и контролирует наши верования, - речь идет о верованиях,
определяющих все стороны нашей жизни, от телесных забот до моральных стремлений.
Потребность в авторитете является постоянной человеческой потребностью.
== Поделим авторитеты на позитивные и негативные -и вот уже клубок проблем на которые философы до сих пор не обратили внимания... ==
Ведь это потребность в принципах, одновременно достаточно стабиль-
ных и достаточно гибких для того, чтобы задавать направление неровным и
неопределенным процессам нашего бытия.
== Очень сомнительно, что в повседневной жизни человека есть место каким-то принципам. "Реакции взаимодействия с окружающими" никакого отношения к "принципам сознания своей жизни" не имеют. ==
Сторонники свободы воли час-
то обнаруживали слабость в том, что фактически признавали, будто автори-
тет в любом его виде и любой форме есть великий враг человека. Допуская
подобное, они играли непосредственно на руку тем, кто всегда подчеркивал
необходимость некой внешней и жесткой авторитетной силы, не важно, ка-
кого происхождения-церковного, политического или смеси обоих.
Основополагающая проблема нескольких последних веков заключается в том,
может ли и каким образом научный метод, то есть метод интеллекта в экспе-
риментальном действии, обеспечить нам подобие авторитета, который в
предыдущих столетиях люди искали в незыблемых догмах. Конфликт науки
и религии является одной из вариаций такого противостояния.
Действительно, человеческая история в основном есть история слепой
борьбы людского племени за удовлетворение своей потребности в автори-
тетном начале, придающем направленность течению нашей жизни. Это ис-
тория мест, в которых люди усматривали обитель авторитета. Это была имен-
но слепая борьба, потому что люди не ведали, за чем шли, и, как следствие,
ухватывались за все, что в силу исторической случайности и социальных
условий ставилось в положение руководящего фактора.
Поэтому наша исто-
рия -это история повторяющихся разочарований и калейдоскопической
смены предметов веры. До подъема научного метода в буре всех этих изме-
256
нений отличался постоянством только тот факт, что место авторитету всегда
отводилось вне непрерывных и плодотворных исследований пытливого ра-
зума, в некоем институциональном образовании, из которого, как предпо-
лагалось, исходили все неоспоримые принципы и законы.
На самой заре
развития научной методологии люди, посвятившие себя исследованию и эк-
спериментированию, еще не вполне осознавали всю важность своих заня-
тий. В основном ими двигала жадная любознательность и нетерпимость к
невежеству и заблуждениям, с которыми они сталкивались повсеместно. Но
если мы будем помнить о том факте, что их усилия в конечном счете приве-
ли к изменению сферы авторитета, то картина битв, происходивших в каж-
дой области представлений начиная с XVII века, покажется нам не столь
ошеломительной.
Вероятно, главным основанием для удивления остается
то обстоятельство, что данная борьба не была еще более жестокой и что
наука, как известно, одержала в этих битвах так много побед.