т -106
Д.Дьюи Реконструкция в философии.
Проблемы человека -106
2. Таким образом, мы убедились, что важность общих положений в на-
уке вовсе не является основанием для предположения о разительном отли-
чии их логики от логики научной трактовки поведения.
Действительно, раз,
как мы выяснили, общие положения берут начало, развиваются и находят
свое подтверждение в нашем контроле над индивидуальными ситуациями,
то это скорее наводит на мысль об одинаковости двух логик, нежели о раз-
личии. Можем ли мы расширить данный параллелизм? Распространяется
ли он с равной легкостью на другие характерные черты этического сужде-
ния, то есть на его связь с действием?
В точности так же, как современная логика ухватилась за гипотетичес-
кий и универсальный характер научных суждений, отодвинув их связь с еди-
ничными суждениями в тень (по правде сказать, отодвинув ее туда просто
потому, что эта связь всегда воспринимается как само собой разумеющаяся
данность), современная логика еще сделала акцент на содержании сужде-
ния, умалив при этом значение самого акта суждения.
Тем не менее я сейчас
попробую показать, что и подобный акцент тоже возникает из-за того, что
отношение суждения к действию столь же всецело принимается нами как
данность, которую вовсе немудрено проигнорировать, то есть не удосужиться
выразить каким-то отчетливым образом. Я постараюсь показать, что всякое
суждение следует рассматривать как акт; что на самом деле единичный ха-
рактер корректного суждения, как только что было выявлено, означает, по
зрелому размышлению, что суждение есть уникальное действие, аналога
которому не существует.
Основной нашей темой в данный момент является регулирование со-
держания или значения, которое несет в себе любое конкретное суждение.
294
Как нам добиться подобного регулирования? До сих пор мы рассуждали в
том духе, что содержание некоего суждения можно определить, просто со-
славшись на содержание другого суждения, - в частности, что содержание
единичного суждения, суждения тождества, может быть подкреплено ссыл-
кой на содержание универсального или гипотетического положения.
Но на практике такой вещи, как регулирование некоего содержания при помощи
простой ссылки на другое содержание, не существует. Признать его невоз-
можность означает то же самое, что признать следующее: контроль за обра-
зованием суждения всегда опосредован действием, которое заключается в
отборе и увязке друг с другом соответствующих содержаний единичного
суждения и всеобщего положения.
Нет прямого пути от общей формулы к
единичному суждению. Этот путь лежит через привычки и психические на-
клонности человека, который выносит суждение. Универсальное обретает
логическую силу, равно как и бытие свое, только при помощи действий, при-
водящих к его созданию и внедрению в качестве инструмента, а затем и к
использованию в тех целях, для которых оно предназначалось.
Я попытаюсь последовательно доказать, что деятельность заявляет о себе
в каждый критической точке процесса формирования суждения:
а) что она
играет роль в генезисе применяемого общего или универсального положения;
b) что она имеет место, когда нам надлежит выбрать конкретный пред-
мет суждения; и
с) что она воплощается в том способе, которым испытыва-
ется и подтверждается обоснованность гипотез, а также определяется важ-
ность избранного предмета суждения.
а) До сих пор мы допускали возможность создания и прагматичного вы-
бора некоторого общего принципа, под эгидой которого мы могли бы иден-
тифицировать единичные случаи. Иными словами, мы не в состоянии регу-
лировать суждения типа "Это брюшной тиф" или "Это комета Бела", если
не имеем в своем распоряжении известных общих понятий, обозначающих
связь особых условий, и если не знаем, в какой момент и каким образом нам
следовало бы выбрать из резерва подобных понятий то особенное, которое
требуется для данного случая.
Вся наука, понимаемая как набор формул,
существенно связанных друг с другом, представляет собою не более чем
систему возможных предикатов, то есть возможных позиций или методов,
которые используются для осмысления некоего частного опыта, природа или
значение которого в данный момент для нас не ясна. Она вооружает нас
комплектом инструментов, из которых мы должны выбрать наиболее подходящие.
Наш выбор, разумеется, будет зависеть от требований конкретных
фактов, которые предстоит выделить и идентифицировать в данном случае,
подобно тому как плотник, исходя из стоящей перед ним задачи, решает, что
ему достать из ящика-молоток, пилу или рубанок. Можно еще предста-
вить дело так, что, например, существование вероятных кандидатов на дол-
жности наряду со всевозможными математическими комбинациями и пере-
становками таковых приводит все-таки к избранию одного-единственного
кандидата, то есть что даже из совершенно исчерпывающей системы общих
принципов вытекают особенные суждения.
Неотъемлемым элементом ло-
295
гического процесса является выбор и установление связей этой особенной
клетки системы, пригодной для данной особенной ситуации. Такой индиви-
дуализированный выбор и адаптация-это интегральная составляющая ло-
гики ситуации. И подобный же выбор и приспособление, несомненно, явля-
ется элементом природы действия.
Следует достаточно ясно осознавать, что для нас важны не выбор и под-
гонка к ситуации готовой универсалии, а-исключительно в целях именно
этого выбора и подгонки - источник данной универсалии. Если бы еди-
ничные ситуации опыта никогда не были затруднительны для идентифика-
ции, если бы они никогда не создавали проблем, то универсалий бы просто
не было, не говоря уже о том, что в них бы никто не нуждался.
Универсальное -это именно такая интерпретация опыта, которая способна обеспечи-
вать и гарантировать ценность индивидуализированного опыта. Вне данной
функции универсальное не существует и не проверяется на истинность. В
некоторых случаях, там, где наука сделала сравнительный прогресс, мы,
ничуть не заблуждаясь, можем говорить, что универсальные принципы у
нас под рукой и вопрос только в том, какой из них выбрать и применить.
Но, рассуждая подобным образом, мы не должны закрывать глаза на тот факт,
что обязаны этим только потребности в некоем более объективном способе
выявления данных конкретных случаев, которым когда-либо давало начало
универсальное и форму и характер которых оно приняло. Если бы универ-
сальное не развилось как посредник в разрешении конфликтной ситуации
точно такого же рода, как та, в которой оно в дальнейшем будет находить
применение, это применение было бы абсолютно произвольным и, как след-
ствие, логически беспредельным.
Деятельность по отбору и применению
есть деятельность логическая, а не внелогическая как раз потому, что ото-
бранные и используемые инструменты создавались и совершенствовались
именно ради такого последующего отбора и применения1* .
1* Представленная здесь точка зрения, без сомнения, носит выраженный
прагматический характер. Однако некоторые формы прагматизма не внушают мне уверен-
ности в том, что полностью разделяют ее. В них, мне кажется, порой звучит мысль о
том, что рациональный или логический подход хорош только до определенного мо-
мента, но его внешние границы строго фиксированы и поэтому в критических пун-
ктах следует уповать на соображения сугубо иррационального или внелогического
порядка, и именно подобное упование отождествляется ими с выбором и "деятельностью".
Тем самым практическое и логическое противопоставляются друг другу.
Это совершенно обратно тому, что стараюсь доказывать я, то есть что логическое
есть существенное или органичное отражение практического и что оно, следова-
тельно, реализует собственные логические базис и цель, когда функционирует как
практическое.
Я вовсе не стремлюсь показать, что то, что мы сегодня называем
"наукой", извне ограничено этическими соображениями и поэтому наука не может
внедриться в сферу этического; нет, все в точности до наоборот: иными словами,
именно потому, что наука представляет собой модель регулирования наших
деятельностных отношений с миром переживаемых в опыте вещей, этический опыт
тоже крайне нуждается в такой регуляции.
Под "практическим" же я имею в виду
исключительно управляемые изменения в сфере ценностей опыта.
b) Индивидуализированное действие (или выбор) в суждениях тожде-
ства имеет место не только в процессе отбора из комплекса альтернатив од-
296
ного особого, подходящего к случаю предиката, но равным образом и в оп-
ределении "этого", или субъекта.
Студентам-логикам знакомо разграниче-
ние между фактом единичности и качествами, или отличительными черта-
ми, единичного,-разграничение, обозначавшееся по-разному: либо как
между "это" и "каково это", либо как между "это" и "признаком этого"1 .
1 С особым напором и ясностью это разграничение в новой логике выразил
Брэдли ("Принципы логики", Лондон, 1883, стр. 63-67).
Понятие "признак этого" относится к качеству, которое, даже будучи конк-
ретно-чувственным (вроде горячего, красного, громкого), может все же в
своем точном значении принадлежать с равным успехом большому количе-
ству частностей.
Это нечто такое, что скорее показывается нам, нежели имен-
но то, что на самом деле есть. Само понятие качества подразумевает подоб-
ное многообразие проявлений. Это позволяет оценивать любое качество по
шкале интенсивности.
И этому же обстоятельству мы обязаны той легкос-
тью, с которой имена качеств трансформируются в абстрактные термины-
синее в синеву, громкое в громкость, горячее в жар и так далее.
Частность, или, лучше сказать, единичность суждения, обусловливается
возможностью непосредственной, наглядной ссылки на "Это" 2 .
2 Вряд ли необходимо подчеркивать, что определенный артикль "the" менее
демонстративен, нагляден, чем все местоимения, включая "оно", которые
всегда относятся непосредственно к чему-то.