т  -134

			
		Д.Дьюи  Реконструкция в философии. 
			Проблемы человека -134


Обычно такое поведение означает, что автор считает свое положение самоочевид-
ным либо по крайней мере не вызывающим серьезных сомнений. Но если
здесь именно тот случай, то Маккей верит-и верит в то, что это самооче-
видно как общее положение, - что все относящееся к будущему носит ис-
ключительно интеллектуальный и неэкзистенциальный характер. 

Я не хотел бы спешить с утверждением, что м-р Маккей-безусловный сторонник
идеалистической метафизики, согласно которой будущее и будущие собы-
тия, даже если они так крепко связаны с происходящим сегодня, что явля-
ются несомненными исходами или результатами последнего, сугубо интел-
лектуальны и неэкзистенциальны. Но если его воззрения в точности таковы,
то я должен заявить, что они мне чужды, и поэтому нет никакого смысла
оценивать все, что сказал я, в понятиях его веры.

Есть и другое возможное объяснение, которое, учитывая все вышеска-
занное, кажется нам более уместным. Вероятно, мистер Маккей полагает,
что моя теория в целом логически обязывает меня к принятию высказанно-
го им положения, и получается, что оно как бы отражает мою действитель-
376
ную позицию, которая, однако, безнадежно сокрыта в той путанице, что я
создал, и поэтому кажется, будто я ее отвергаю. Даже если он на самом деле так
думает, то тем более поразительно, что он не приводит никакого свидетельства и
ни одного фрагмента из моей логической теории, чтобы приписывание мне
подобного взгляда можно было счесть правомерным.

Как правило, крайне трудно отвечать на тезис, оставленный в такой неясной
формулировке, или даже просто его обсуждать. Но в данном конкретном случае
можно ограничиться лишь указанием на то обстоятельство, что рассматриваемое
воззрение-это, повторим, предпосылка, из которой затем вытекает обвинение меня
в создании путаницы, - оказывается противоречащим моей теории исследования
в целом; и более того, противоречащим в такой степени, что эта теория в его свете
оказывается нелепицей. 

Мне хотелось бы верить, что общий смысл моей теории
исследования способно прояснить то определение исследования, которое цитирует
сам мистер Маккей в своей статье. Возможная ситуация, представляющая собой
"управляемую или направленную трансформацию" исходной неопределенной
ситуации должна, как мне следовало бы полагать, пониматься как необходимым
образом обладающая экзистенциальной природой исходной ситуации. 

Однако
если то, что суть моей позиции именно такова, вовсе не вытекает из этого
определения исследования, то идея, согласно которой исходная неопределенная
ситуация и возможная, но уже разрешенная являются не более чем начальной и
конечной фазами одной и той же экзистенциальной ситуации, содержится в каждой
главе моей "Логики" и звучит в трактовке всякой поднимаемой мною проблемы 1 .
         1     В русле своей статьи, также не приводя никаких свидетельств и ни на что не
ссылаясь, мистер Маккей делает следующее заявление о разрешившейся, финальной стадии
исследуемой ситуации:"Ее определенность относится к контексту, а не к содержанию
знания, или гарантированной утверждаемости, к которой стремится исследование". На мой
взгляд, определенность финальной стадии ситуации,подвергающейся исследованию,
является не только содержанием знания, но еще и обеспечивает ясность знания,

Чтобы доказательство только что сделанного мной заявления было абсолютно
адекватным, оно, несомненно, должно предполагать некое резюме всего текста
моей "Логики". Поскольку к сегодняшнему вопросу это отношения не имеет и в
свете того факта, что мистер Маккей не приводит ни одной цитаты, которая
могла бы служить конкретным свидетельством в пользу тех взглядов, что он
мне приписывает, я ограничу свои ремарки в защиту реально поддерживаемого
мной воззрения одним общим и одним специальным соображениями, причем
последнее является специальным случаем общей же теории. 

Что касается моей общей
позиции, то я убежден, что нижеследующий отрывок и в контексте этой позиции,
и как представитель множества подобных пассажей, наводящих на такие же выводы,
доказывает, что в моих воззрениях исходная и возможная ситуация понимаются
как два экзистенциальных конца-начало и предел-одной и той же экзистен-
циальной ситуации: "Трансформация (осуществляемая в ходе исследования)
377
экзистенциальна и поэтому ограничена во времени. Предпознавательная неулаженная
ситуация может быть улажена только посредством модификации ее компонентов...
Тогда временная ограниченность как качество исследования означает нечто совершенно
иное, чем просто то, что исследование требует некоторого времени. Она означает,
что объективная предметная область исследования подвергается изменениям" 1
     1     Logic: The Theory of Inquiry [Логика: теория исследования]*. P. 118. В контексте этого
абзаца упоминается об акценте на необходимости эксперимента для полноценного
исследования и отрицании менталистической природы "мышления" в связи с
необходимостью прямых операций или осуществлением таковых.

Каждый фрагмент моих рассуждений об исследовании и в самом деле столь
тесно и непосредственно касается экзистенциального, с начала и до конца,
характера ситуации, что я почти склоняюсь к тому, что второй, специальный фрагмент
мне уже необязательно приводить. От такого опыта, когда вы понимаете, что
ваше истолкование проблемы может быть понято с точностью до наоборот, просто
опускаются руки. 

Но подобная абсолютно противоречащая оригиналу интерпретация
содержится лишь в единственной ссылке мистера Маккея на мою основополагающую
"идею о континууме исследования",-там, где вместо того, чтобы понимать его как
временный экзистенциальный континуум, он утверждает:      "эта идея преуспела лишь в
том, что смешала два типа неопределенности, не перекрыв брешь между ними";     один
тип-это, разумеется, неэкзистенциальная неопределенность, которую он приписывает
возможной, разрешаемой ситуации, а второй-это "практическая операциональная"
неопределенность, которую, как ему кажется, я придаю исходной ситуации; более
того, эта ее зависимость от собственной неопределенности, как будет видно далее,
рассматривается им исключительно как некая недостаточность. 

Поэтому в связи с
упоминанием м-ром Маккеем "каузальной предшествующей ситуации" уместно
заметить, что одна из глав моей "Логики" содержит детальную критику трактовки
каузального отношения в понятиях "предьщущий-последующий" и изложение
позиции, согласно которой оно функционирует в исследовании как помощник в
установлении временной "исторической" преемственности, неразрывности.

То более специальное соображение, к которому я хотел привлечь ваше внимание,
есть просто частный случай уже выдвинутого нами общего тезиса. Идея, согласно
которой возможная ситуация идеациональна, то есть формируется в представлении
(вместо того чтобы быть экзистенциальным плодом или результатом экзистенциального
преобразования ситуации, которая на первой стадии была неопределенной),
превращает в нечто нелепое саму теорию, развиваемую в моей "Логике"
относительно природы идеационального. 

То, что предваряет возможный исход, есть идея; такое предварение 
возможного результата и определяет ее бытие как
идеи, и (в соответствии с моей точкой зрения) подобные преддверия представляют
собой необходимые факторы экзистенциальной трансформации, проведение которой
есть задача исследования,-вот эти положения действительно являются частью
378
моей теории. Но ее частью является также то условие, что идея, или преддверие
возможного результата, чтобы удовлетворять потребностям направленного исследования,
должна быть таковой, чтобы указывать, какую операцию надлежит экзистенциально
осуществить, или должна служить средством (можно назвать его технологией) вызова
экзистенциальной трансформации, без которой проблемную ситуацию разрешить
невозможно. 

Более того, почти на всем протяжении моих рассуждений об идеях из них
отчетливо вытекает, что состоятельность идеи как преддверия возможной
разрешаемой экзистенциальной ситуации проверяется тем вкладом, который выполнение
операций, предписанных этой идеей, вносит в создание конечной определенной фазы.
Точно такого же рода интерпретация дается и логическому значению данных
наблюдения как материальному средству произведения должной трансформации. 

Я прекрасно понимаю, что теперь мистер Маккей, возможно, будет еще более рьяно
возражать против моей теории, чем против той, которой я придерживался в его
представлении. Но от этого взгляды, приписанные им мне и сочтенные основанием
для критики, которую он затем и осуществил, не становятся менее несообразными.

		II
Разбираясь с трудностью, которую вызвала неясность моей идеи неопределенности,
я хотел бы сперва заявить, что в одном из пунктов обвинения, выдвинутых мистером
Маккеем, моя вина состояла, скорее, в того рода неточном пользовании языком,
которое легко ведет к неверному пониманию. Я рад предоставленной мне благодаря
работе м-ра Маккея возможности исправить эту ошибку. 

В отрывке, который
цитирует м-р Маккей, я употребил понятие "сомнительный" для обозначения ситуации,
предшествующей исследованию, причем использовал его так, словно это синоним не-
определенности, которую я приписываю этой доисследовательской ситуации. 
Однако очевидно, что слово "сомнение" является коррелятом понятия собственно исследования.

Тот факт, что этот частный случай неверного словоупотребления впоследствии
нисколько не сказался на частном вопросе, который я там рассматриваю, возможно,
объясняет мою последующую беспечность, но не снимает с меня вины за нее.

Из рассуждений мистера Маккея по второму пункту обвинения отчетливо видно,
что он считает неопределенность предшествующей ситуации чисто негативной
характеристикой. Он говорит, что она означает "ощутимый недостаток знания",
"отсутствие определенных характеристик, подлежащих возможному определению
средствами дальнейшего исследования". На его убежденность в исключительно
негативном характере неопределенного в данном контексте указывает приведенная
им цитата из Джемса о toto сое1о 1 ( 1 очень резкий (лат.).) различии между чувством отсутствия и
379
отсутствием чувства*.