Только от того, что они антисоветчики и занимаются вредительством. И для госбезопасности дело по её компетенции, и психоэкспертам за измышления семь лет заключения светит. И вам за укрывательство вредителей навесят что-то, имейте в виду.
Тепляков. Вы мне угрожаете?
Чехов. Я не прокурор и не судья и поэтому не имею возможности угрожать вам проблемами с законом. Я ставлю вас в известность о последствиях, поскольку я вам добра желаю.
Тепляков. Вы о себе думайте! А со мной, поскольку я руководитель областного уровня, за следующие пятьдесят лет ничего не будет. Что бы ни случилось, виноваты будут те, кто подо мной ходят!
Чехов. Насколько я помню, за три года в центральных газетах три раза были публикации о том, как виноватыми сделались посторонние внизу. Вас это не возмущает?
Тепляков. Какое мне дело что где-то с кем-то когда-то случилось...
Чехов. Значит, прокуратура, вместо того чтобы расследовать преступление, обратилась к вам с вопросом, считаете ли вы сообщаемые мною факты преступлением?
Тепляков. Вот именно.
Чехов. Вы намерены сделать всё возможное, для изобличения преступников?
Тепляков. Нет ни преступления, ни преступников.
Чехов. Но есть факты.
Тепляков. Это не преступление! Васильев сидел за его преступные деяния. И он в момент совершения находился в невменяемом состоянии.
Чехов. Насколько я помню, письма, которые он писал, он писал в течении двадцати двух месяцев. И все двадцать два месяца он находился в невменяемом состоянии?
Тепляков. Он впадал в невменяемое состояние в тот момент, когда у него возникало желание написать подобное письмо.
Чехов. Я этих писем не видел. Судья и прокурор их тоже не видели, если судить по их бумаге. Кто же их видел? Вы, что ли?
Тепляков. Получается впечатление, что вы недоверяете советскому суду и прокуратуре...
Чехов. Да почему я должен им доверять?! Я должен их проверять с большим пристрастием!
Тепляков. Да на каком основании вы не доверяете суду и прокуратуре?!
Чехов. На том, что там такие же люди, как везде по Руси. И значит, среди десяти тысяч прокуроров и судей дураков и мерзавцев не меньше, чем среди десяти тысяч на первомайской демонстрации.
Тепляков. Так по вашему, на первомайской демонстрации полнёхонько дураков и мерзавцев?
Чехов. Не полнёхонько, а не меньше, чем в толпе на рынке или на улице.
Тепляков. И сколько же их там?
Чехов. А я не считал.
Тепляков. Раз не знаете -ну и не говорите.
Чехов. Но явление это есть?
Тепляков. Было бы - так наша государственная статистика давно бы их сосчитала.
Чехов. Если глядя на окружающую жизнь вы остаётесь слепым и тупым, то для чиновника областного уровня таким и нужно быть, я не спорю...
Тепляков. Не оскорбляйте меня!
Чехов. Вы еще мне скажите, что среди полутора тысяч чиновников в областных канцеляриях все друг друга умнее и все до одного самые честные среди четырёх миллионов населения области...
********
Чехов и Точкина.
Точкина. Сдавайте дела Сереже Варсонофьеву. С завтрашнего дня вы работаете врачом в девятом отделении. Там вы очень повысите вашу квалификацию, опрашивая полных идиотов!!...
Чехов. Поработаю и там.
********
Чехов и его жена Люба.
Чехов. Моих идиотов о чём ни спроси - вообще ничего не отвечают. Самое лучшее место для врача, который должен путём опросов оттачивать диагностические способности... Месяца через три уйду в поликлинику. Или грузчиком в магазин, если там больше заплатят. Был бы я кандидат наук -главный врач единолично объявил бы меня профессионально непригодным и дорога в суд закрыта по таким делам. А поскольку при этом в трудовой книжке записано, что я кандидат наук, то я хоть сторожем в детсад иди, но там обязаны мне как кандидату наук доплачивать положенное от государства. И поэтому меня бы даже в детсад сторожем на работу не взяли. По твоему, это доказывает, что в Советском Союзе -власть народа? Как были бандиты в тридцать седьмом году, так и не поумнели...Может на самом деле у нас красный фашизм?
Люба. За всю жизнь не видела человека, который бы сказал, что в этой стране избыток правды везде и всегда...
Чехов. Поскольку прокуратура и Тепляков по делу Васильева мер не принимают, постольку я пишу в госбезопасность и разоблачаю эту немалую группу антисоветских вредителей...
*******
Кабинет врачей. Варсонофьев и Точкина.
Точкина. Тут где-то должна быть история болезни некоего Васильева, который выписан месяца четыре назад. И толстая очень.
Варсонофьев. Вот она.
Точкина брезгливо держит в руках три толстые папки с бумагами.
-Что это такое, я тебя спрашиваю?! История болезни или рукопись какого-то романа?! Понаписал! А если бы Васильева передали тебе - пришлось бы тебе всю эту писанину читать, словно нет у тебя еще тридцати больных, за которыми тоже надо вести медицинское писание о лечении! Если этот Чехов столько понаписал, когда мы за год на одного больного всего три листа с назначениями записываем, то кто он и кто же мы?! Если он врач, то кто же мы с тремя листами за год?! Что вся эта писанина добавит к диагнозу?
Точкина открывает папку и читает вслух: Есть правительство в Москве и есть чиновники правительства на местах. И это совсем не одно и то же. Среди чиновников на местах приличных людей не больше, чем в толпе на рынке. Но и не меньше, конечно. Примерно около пяти процентов... Сергей, это же тяжелая форма сумасшествия, чтобы вот так рассуждать! Какой-то разнорабочий с лесорамы и берётся рассуждать! Его дело доски таскать! А рассуждать можно только доктору философских наук! Мы с тобой всех коммунистов больницы поставим на ноги - и все скажут, что никогда они за двадцать лет в партийной печати подобных высказываний не видели! За двадцать-то лет партийная печать всё и обо всём сказала! Что мы с тобой можем добавить? А тут рыло рабочее с лесопилки рассуждать взялось! Это же антисоветские рассуждения у сумасшедшего! Если бы в этом была хоть капля ума - у нас бы каждый пятый шизофреник что-то похожее говорил! Только полный сумасшедший говорит такое, чего за двадцать лет никто и нигде не скажет даже среди шизофреников! Его надо было сразу в спецпсихушку отправить и держать там пока излечится это сумасшествие! Я эту писанину себе возьму. Надо Теплякову показать и дисквалифицировать Чехова в фельдшеры. Он же совершенно не знает, о чём должен писать в историях болезни психиатр!!
Варсонофьев. Возможно, это новая психическая болезнь появилась и на Чехове проявилась. Лет за пятьдесят будут факты, когда три-четыре психиатра заболели и начали писать в историях болезни совершенно бесполезные сведения в колоссальных количествах... Графоманы пишут романы весом килограммов в семьдесят, а врач заболеет и понапишет триста листов там, где достаточно десяти строчек...
Точкина. Ты прав! Знаешь, американские психиатры за каждые двадцать лет обнаруживают двести новых психических болезней.
Голос за кадром и титры на экране. "Шарлатаны американской психиатрии наживают миллионы, но как только у человека закончатся деньги - его немедленно признают совершенно здоровым, который не нуждается в пребывании в психбольнице, хотя до этого месяцы и годы там содержался и сам себя не считает выздоровевшим...".
*******
Чехов и неизвестное лицо.
Чехов. Психически вменяемым признаётся лицо, у которого психическая деятельность не нарушена и он способен осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий, или бездействий, и руководить ими. Соответственно у невменяемого нарушена психическая деятельность... Это только нашим болванам около психиатрии всё тут ясно. Но может всемирная психиатрия в последние семьдесят лет захвачена шайкой болванов и нашпигована шарлатанскими концепциями? Вполне возможное явление, особенно если примерить к нему категорию исторических заблуждений человечества там и сям... Неужели эпоха заблуждений прошла к девятнадцатому веку?!
Н.л. (неизвестное лицо) А если по существу?
Чехов. А вам в этом словесном мыле всё понятно?!
Н.л. А что тут непонятного?!
Чехов. Допустим, пресловутая психическая деятельность у среднего человека включает в себя двенадцать функций...И одна функция резко нарушена, например, человек не способен вспомнить как он провёл с подъёма до отбоя седьмой день в прошлом...
Н.л. Господи! Да кто это способен вспомнить?! Я не помню наполовину уже позавчерашний день, так что, я псих расстроенный?
Чехов. Допустим, другой человек не способен вспомнить половину дел за вчерашний день.
Н.л. Да ведь четверо из пяти не способны!
Чехов. Но каждый пятый способен ведь. И формально, как резкое снижение памяти, так и незаурядная память должны быть признаны психиатрическим расстройством. Формально...
Н.л. Совершенно верно. Все гениальные писатели всех времен и народов - были в своём роде и смысле психически больными. Писали как одержимые своим вдохновением... Впадали в маниакальное состояние!
Чехов. А уж те, кто их согласен называть гениальными или великими писателями -тем более психиатрически неуравновешенные личности.
Н.л. Каждый, кто читает больше шести страниц в месяц - больной человек! Недаром таких читающих меньше двадцати на тысячу населения... Погружены в мир, вымышленный писуками, как малые дети погружены в мир сказок...
Чехов. Третий человек из года в год не забывает только действительно важное, что имеет серьезные последствия для него лично, но почти всегда он забывает то, что приводит к последствиям для других. Это психиатрическое явление - выборочная забывчивость?
Н.л. Несомненно... Особенно если пообещал - и якобы забыл... Таких надо немедленно госпитализировать, как только они на этом будут замечены больше трёх раз за пять лет...
Чехов. Но вы представляете, сколько таких повсюду?
Н.л. Представляю.
Чехов. Считаете ли вы, что писать письма, не анонимные, в органы партии и власти, в редакции газет - это общественно опасное деяние, и кто полтора часа писал письмо - тот находился в невменяемом состоянии?