"Как она прекрасна!" - думал рыцарь. Мысли о прелестях юной девы сочными плодами вызревали в оазисе его воображения.
Он мчался верхом по дороге, которая извилистой лентой разворачивалась перед ним на склонах холмов, вдоль обочин леса, берегов озера и прочих особенностей местного ландшафта. Небо казалось высоким и благожелательным, ярко светящее солнце плыло в нем, явно приветствуя путника. Тот был молод и решителен. Тяжелое забрало периодически падало ему на глаза, и он лихим жестом поднимал его; от длинного древка копья, которое он держал наперевес, рука затекала; ноги, замурованные в сапоги, вспотели и покрылись мозолями. Но эти незначительные препятствия лишь укрепляли дух отважного воина, и он, под влиянием святой и честной миссии, воспринимал их неотъемлемой частью своего путешествия. Походные тяготы выглядели сущим пустяком в сравнении с целью. А цель была воинственная и достойная только настоящего храбреца. То есть, его, конечно!
"До чего она несчастна!" - продолжал раздумывать герой.
Предмет его вожделения, по заученной легенде, жил и томился под неусыпной охраной беспощадного, кровожадного дракона, однажды вероломно укравшего девицу из-под домашнего крова. Отец ее, король, был безутешен, как подобает порядочному родителю в его положении. Уже второй год обездоленное создание, укрытое от посторонних глаз, вынужденное дарить свою увядающую в лишениях красоту одной лишь бессердечной твари, ожидало, когда у стен ее тюрьмы появится бесстрашный и благородный воин. В инструкции все было расписано в подробностях: влюбленный юноша пронзает мерзкого змея копьем, крушит замки и засовы древнего сооружения, врывается в темное узилище и прижимает исстрадавшуюся красавицу к своей могучей груди. За этим, разумеется, следовала свадьба и долгие годы счастливого супружества под хвальбы и баллады о доблести победителя. Трепетное и нетерпеливое волнение охватывало рыцаря, предвкушавшего сию картину скорого будущего.
"Что-то медленно я еду", - подумал он, пришпоривая своего коня.
"Тебе бы так пребольно в бока вонзались!" - с недовольством подумал конь, ускоряя бег.
Они продолжали путь. Всадник предавался грезам о принцессе, а предстоящий риск прибавлял ему азарта, горячая кровь бурлила в его молодом и сильном теле. Он несся навстречу любви и смертельной опасности, а это было главным удовольствием в жизни героев всех времен.
Когда они очутились в конечной точке своего путешествия, увиденное превзошло все ожидания. С самого начала реальность и мечты разлетелись в разные стороны. Башня, в которой согласно описанию, должна мучиться несчастная узница, скорее больше походила на уютный особнячок, нежели на мрачную обитель горя и смерти. Ни тоскливого образа жертвы в зарешеченной бойнице, ни злобного чудища на пороге, ни обугленных скелетов неудачливых борцов за справедливость здесь не оказалось. Напротив, вокруг царили мир и спокойствие, около дома зеленели садик и даже некое подобие огорода. Рыцаря ужалила неприятная мысль, что он сбился с пути. Он даже вытащил из котомки карту и повертел ее перед глазами. Нет, все было правильно. Стрелки маршрута точно указывали именно на то место, где сейчас, под ветвями дуба, жаждущий вражьей крови путник остановил своего коня. Немного утратив решительность, он двинулся к воротам и протрубил в рог. Зычные, непривычные звуки всполошили стаю ворон, и те с испуганным карканьем взвились в воздух. Скорее крики птиц, а не воинственный призыв, привлекли внимание обитателей дома.
Сердце героя учащенно заколотилось. В окне мелькнуло любопытное личико девушки, резвое, румяное, остроносое, без единого следа болезненной бледности и слез, присущих скорбной затворнице. А еще через несколько минут ворота медленно, со скрипом поднялись, и из них вышло оно...
Одного взгляда хватало, чтобы понять: силы не равны. Храбрец вздрогнул и даже натянул поводья. Конь под ним жалобно заржал и попятился. Спастись еще казалось не поздно, но бегство выглядело недостойно и неприлично. Не за тем рыцарь ехал сюда много миль, чтобы в решающий момент бесславно ретироваться.
Дракон действительно был огромен. Его коренастое и мускулистое туловище отливало металлическим блеском серо-зеленой брони, из мощного хвоста торчали острые шипы, такие же, покороче, устрашающе красовались вдоль всего позвоночника. Удлиненная голова, размером чуть менее рыцарской лошади, поворачивалась из стороны в сторону, и круглые немигающие глаза быстро оценивали происходящее вокруг. О когтях, торчащих из чешуйчатых пальцев, даже говорить не приходилось: достаточно было представить себе, как от одного удара тяжелой лапы противник обращался в горстку пыли. В довершение облика, в приоткрытой пасти виднелись жуткие и наверняка ядовитые, желтые клыки, между которыми находился черный раздвоенный язык. Это существо, порождение самой преисподней, остановилось в воротах, таращась на непрошенного гостя. Тот едва перевел дух, крепче ухватившись за древко копья. Сколько раз воображал он себе эту встречу, но теперь, прямо перед лицом врага, он впервые в жизни не на шутку... струсил. Неподобающее слово! Уместнее сказать, "растерялся"...
Воин оторопел. Ужасающая рептилия не кидается на него с первой же минуты. Еще и вопросы задает! Или не понимает ситуацию? Дразнит? Почту ждет? Грамотная, что ли?.. Пусть! Он выполнит задание. Лучше геройская гибель в хищных когтях, чем игра по чужим правилам.
- Я рыцарь Полярной звезды и кавалер ордена Большой Медведицы, - грозно объявил человек. - И я вызываю тебя на бой!
Гигантская ящерица не шелохнулась и смерила его равнодушным взором.
- А я - дракон. Обыкновенный. Без всяких звездных титулов и мании величия. И у меня нет ни малейшего желания с тобой сражаться.
Рыцарь едва не захлебнулся от возмущения. Такого поворота событий он не ожидал. Важность момента начала терять пафос. Согласно вековой инструкции, свирепая тварь должна бросаться на все, что движется, тем более, угрожает, и извергать в него струю яростного пламени. Ничего подобного не происходило, и доблестный воин не знал, как ему действовать. Угадав его замешательство, дракон спросил:
- Может, поговорим?
- О чем нам с тобой разговаривать? - запальчиво бросил рыцарь, по-прежнему собиравшийся завершить начатое дело.
- Хотя бы о том, зачем ты сюда пожаловал. И лошадку отпусти. Она у тебя вся в пене.
Дракон участливо покосился на рыцарского коня, который испугано вертел головой, ища путь к отступлению, и явно надеялся на благополучный исход событий. Однако, воин медлил.
- А ты ее не съешь? - недоверчиво поинтересовался он.
Дракон раздул ноздри и поморщился.
- Я вегетарианец.
Эта фраза поразила визитера пуще первой. Сначала он вытаращил глаза на диковинное чудовище, соображая, не врет ли оно. Вид у дракона был столь невинен, будто он вчера вылупился из яйца. Всадник медленно спешился, затем, постоянно оглядываясь, отвел коня на безопасное расстояние и привязал к дереву.
- И давно ты такой? - спросил он, возвращаясь к необычному собеседнику.
- Несколько лет. Я уже старый, и от мяса у меня несварение желудка.
Рыцарь, вопреки своим убеждениям, невольно ему посочувствовал.
- И ты не станешь со мной драться?
- А смысл? Убить ты меня не сможешь. - Дракон скептически глянул на копье, которое рыцарь предусмотрительно не выпускал из рук. - Эта штуковина панцирь мой не продырявит, разве только синяков наставит. У меня к тебе личной неприязни нет. Ну, переломаю я тебе кости - еще одним калекой мир пополнится. Дальше что?
- Ну, не знаю, - задумчиво пробормотал рыцарь, абсолютно обескураженный здравостью его рассуждений. Потом догадался, что ящерица, быть может, просто заговаривает ему зубы, чтобы застать врасплох и проявить свое естественное коварство. - По правилам, я должен отвоевать у тебя принцессу. Ты прячешь ее.
- Кто тебе такое сказал? Никто девицу не похищал. Меня всего лишь наняли ей в охранники.
- Наняли? - Рыцарь опешил. - Кто?
- Король, ее отец.
Сегодня у героя выдался не самый легкий день. Возможно, неудачным его нельзя было назвать, но необычайным - однозначно. Из сказанного драконом, ничто не укладывалось в рамки заученной им с малолетства теории.
- А зачем?
- Затем, что у дочки характер вздорный. А король сердцем мягок. Не справляется он с ней, понимаешь? Вот и сбыл ее с рук... А ты с ней разве не знаком? - И без того вытянутые зрачки рептилии хитро сузились, превратившись в едва заметные полоски.
- Нет, - обескураженно ответил юноша. - Портрет только видел... детский...
Дракон захихикал.
- Предпочитаешь сюрпризы?
Рыцарь обиженно промолчал. Его осенила мрачная догадка, что он зря приехал. Здесь его ждали сплошные разочарования. Однако, надежду на страстную любовь он еще не утратил и хотел уже возразить, что, дескать, принцессы дурными быть не могут... Но не успел. Их задушевный разговор прервал властный и капризный женский оклик, раздавшийся в приоткрытом окне:
- Зме-е-ей! Куда подевался? В залах еще не прибрал, обед не приготовил. Я ждать не желаю!
Голос воображаемой невесты оказался настолько высоким и дребезжащим, что у визитера зазвенело в ушах и завибрировало в шлеме. Он вдруг представил себе, как она войдет хозяйкой в его замок и начнет там покрикивать. Живая картинка с истеричной особой в папильотках на первом плане мгновенно соткалась в его мозгу. Своего места возле нее он не обнаружил. Дракон оказался наблюдательным и угадал причину удивления и внезапной грусти человека, который еще несколько минут назад лязгал перед ним доспехами и помахивал копьем, но теперь уже не испытывал намерения пустить ему кровь.
- А ты как думал? - спросил он притихшим тоном, чтобы взбалмошная девица не услыхала его и не призвала немедленно к себе. - Служить не так-то просто! В доме никого нет, кроме нас двоих. Ради этой работенки я согласился покинуть свою пещеру и переселиться сюда. Теперь я играю роль цепного пса, кухарки, уборщицы, садовника, причем абсолютно без благодарности. Ты сам сию минуту мог убедиться. Ни один уважающий себя дракон не отяготил бы себя подобными занятиями. Я и ушел бы, да не могу. Королю пообещал. И вынужден оставаться здесь. До поры... - Грозное чудище вдруг тяжко вздохнуло и странно боднуло головой. Так оно смахивало непрошенную слезу. Оказывается, драконы способны плакать. Правда, они проявляют такую непростительную слабость лишь в крайних, очень едких случаях.
Впечатленный рыцарь ощутил, как по его лицу градом катится пот и обеими руками стянул с головы железный шлем. Теперь в этом средстве защиты не было никакой пользы. Дракон усмехнулся, увидев, чтобы под доспехами скрывалось не овеянное бурями сражений, а белокожее, веснушчатое и наивное лицо паренька лет двадцати
- Жалко мне тебя, - сказал он. - Зря только время теряешь, суетишься впустую. Принцесс на свете много, и отвоевывать их совершенно не обязательно.
- Тебе почем знать? - буркнул юноша, сознавая его правоту.
- Я давно живу. Да!.. Заговорился я с тобой, а у меня забот много... хозяйственных. Первый и последний раз спрашиваю: берешь ее в жены?
Рыцарь угрюмо и молча помотал головой.
- Что ж, прощай! - молвил дракон, повернулся всем телом, тряхнув шипами, и не спеша направился к воротам.
Молодой человек почувствовал себя опустошенным. Внезапно в его голове блеснула мысль, внезапная и совершенно отчаянная, похожая на озарение.
- Постой! - воскликнул он, в порыве чуть не ухватив ящерицу за колючий хвост. - Такое дело... Ты ведь не прислуга. Зачем тебе, гордому и красивому, пропадать в этой глуши? Пойдешь со мной? У меня свой замок, большие угодья. Всю жизнь о таком стороже и друге мечтал, как ты. Я даже и представить не мог, что драконы такие... человечные.
Услыхав такие слова, монстр замер и обернулся. Подобие слезы снова заволокло его узкий зрачок.
- Шутишь?
- Нисколько! Пусть принцесса ждет и дальше своего освободителя, я пришлю ей другую охрану. А тебя я приглашаю жить к себе. - И рыцарь поклонился дракону с такой учтивостью, словно предлагал ему сердце. - Я тебе сарай под жилье выделю, трудить не буду... во всяком случае так, как здесь. Рядом с замком есть дикий лесок, сможешь там кормиться. Скот мой не тронешь?
- Я ведь говорил, что я не... - почти обиделся дракон.
- Ну, верю, верю! Согласен?
Казалось, тот был тронут горячими словами юноши, да и перспектива оставить жалкое поприще явно ему понравилась. Однако, он пребывал в замешательстве.
- А что делать с договором?
- С каким договором? - не понял рыцарь.
- У меня договор с королем, что я буду стеречь его дочь, пока за ней жених не приедет.
Рыцарь почесал затылок. Идея поселить у себя дракона, холить, как домашнее животное, и одним его присутствием снискать уважение соседей казалась ему такой удачной и заманчивой, что отрекаться от нее он не хотел. Но существо проявило чрезмерную щепетильность, и теперь только случай или прошение самому королю могло спасти положение... Случай! Мы же находимся в сказке. В реальной жизни чудесные совпадения редки, а в волшебной стране, где рептилии умеют разговаривать, они происходят на каждом шагу.
На дороге, спускавшейся с пригорка, появился всадник. Приближаться он не собирался, встал, как вкопанный и поднял белый флаг, украшенный розами и лентами. Этой причудливой композицией, символом капитуляции и обожания одновременно, он размахивал над головой, совершенно уверенный, что его заметят, но зла не причинят.
- Еще один поклонник, - покачала головой рептилия.
- Ты его знаешь? - спросил рыцарь.
- Это принц, дальний родственник короля, тайно влюбленный в свою кузину.
- А чего он ждал-то? Почему раньше не приезжал?
- Робел, - пояснил дракон. - Меня боялся. Тоже книжек начитался, дескать, нрав у меня необузданный. До сих пор трепещет. Видишь, флаг белый - для меня, чтоб не напал. А цветы - ей.
Завидев издали дракона, мирно беседовавшего с незнакомым рыцарем, принц замер в недоумении, и с вершины холма следил за происходящим. Для него подобная сцена, вероятно, была в диковину: существо, окруженное ореолом ужаса, вольготно расположилось на траве, а рядом, не опасаясь за свою жизнь, стоял человек в доспехах и болтал с ним по-дружески.
Для героя наступил решающий момент. В его голове одна за другой вспыхивали гениальные затеи. Несомненно, он мог гордиться своей предприимчивостью.
- Сейчас я все улажу, - пообещал он. Хоть события и принимали странный оборот, он себя ощущал полноправным победителем. И нисколько не жалел. - Жди здесь, я - мигом.
Отвязав отдохнувшего коня, он вскочил в седло и поскакал чужаку навстречу. Тот сначала обеспокоился, возомнив, что его вызывают на поединок из-за прекрасной дамы, и уже принял воинственную позу, но наш рыцарь помахал ему в знак доброжелательности. Двое молодых людей поравнялись, и между ними завязался разговор. Дракон наблюдал, как его новый знакомец указывал в его сторону и что-то воодушевленно рассказывал. Принц сначала слушал молча, потом обрадованно всплеснул руками, издал восторженный возглас и ринулся обниматься с собеседником. Сцена эта заинтересовала видавшее многие виды существо, и оно не заметило, как из окна высунулась сгоравшая от любопытства и нетерпения девица.
Дракон не успел подумать, что общество молодого рыцаря предпочтительнее роли надзирателя за капризной девчонкой, а тот уже воротился. Лицо его сияло.
- Дружище, я с ним договорился! - торжественно объявил он. - Ты уходишь со мной, а этот воздыхатель нынче же увезет принцессу. Он так счастлив, что пригласил нас на свадьбу... Прощайте, ваше высочество! Ваш будущий супруг приедет следом. А мы покидаем вас. - крикнул он выглядывающей из окна девушке.
Та досадливо поджала губы. Она не хуже других знала, каким должно быть ее изволение, и уже приготовилась к созерцанию жестокой битвы. Лишившись такого удовольствия, она гневно топнула ножкой и захлопнула ставни.
Мы не станем занимать внимание читателя подробностями сцены, как принц битый час простоял на коленях перед возлюбленной, умоляя принять его в качестве супруга. Мы обратимся к удивительной паре, ради которой написаны эти строки.
Они удалялись в сторону заката - юный всадник и гигантская рептилия - бок о бок, развлекая друг друга оживленными рассказами. Бодрый конь изредка косился на игольчатую броню новоявленного спутника, но скоро привык к его виду и запаху и перестал нервничать. Рыцарь во всех подробностях описывал свое жилище и рассыпался в увереньях, что его дом - лучшее место для дракона почтенного возраста. А тот просто шел рядом и думал, что еще никто прежде не называл его "дружище", и иногда вскидывал голову, стряхивая с чешуйчатых скул в дорожную пыль скупые слезы. То ли от старости, то ли по нутру своему дракон был сентиментален.