Перед ним на столе лежала высокая стопка разноцветных листков, больше всего - зеленых, розовых и желтых, хотя они были разложены не по цветам, поэтому для постороннего наблюдателя этот факт остался бы незамеченным.
Сам он предпочитал желтый или серый, на худой конец - розовый, но все нужно было читать по порядку, поэтому, глубоко вздохнув, он взял верхний зеленый листок. Бегло пробежав словами вступление, они все одинаковы, ну, почти одинаковы, иных память слегка подводит, он дошел до сути и медленно стал читать.
"... было очень весело, а потом мне никогда не было весело. Нет, я сейчас почти не плачу, мама и бабушка очень расстраиваются, когда я плачу, а когда я им улыбаюсь и говорю, что все будет хорошо, они тоже улыбаются. Но я-то знаю, что "хорошо" просто так уже не будет.
И дело даже не в боли, я научилась ее терпеть. Когда я в прошлый раз лежала в больнице, то узнала, какая может быть боль. Просто я очень хочу снова ходить и быть, хотела сказать - как все, но таких, как я, тоже очень много, в больнице я это поняла, хочу быть как здоровые ребята. Как мои школьные подруги Маша и Лика, они приходили ко мне почти каждый день, когда я только заболела, а теперь приходят все реже и реже.
Бабушка сказала, что если молиться каждый Божий день, то Боженька обязательно услышит и поможет. А я теперь молюсь не только днем, но и ночью. Мне спать таблетки плохо помогают. Часто проснусь посередине ночи, и в голову лезут страшные мысли. Я затыкаю уши, чтобы их не слушать, и молюсь, молюсь, молюсь. За себя, за маму и бабушку, за всех ребят, что лежали со мной в одной палате. Я очень хочу снова стать здоровой, как раньше. Помоги мне, Господи! Аминь".
Он смахнул радужную слезу со своей щеки. Глаза щипало, в груди ломило. У ангелов тоже есть сердце, не такое, как у людей или животных, но есть, и когда он читал такие молитвы, оно заливалось кипятком и горечью, оно болело так же сильно, как сердце человеческое. Просто человеческое сердце давно бы уже не выдержало, а ангелы - бессмертные существа.
Он взглянул сквозь слезы на стопку бумажек на своем столе.
Желтые - просьба о незаработанном богатстве: наследстве или выигрыше в лотерею, розовые - о разделенной любви, серые - об удачной карьере и власти, оранжевые - о творческом успехе... Но больше всего было зеленых листков - молитвы об исцелении себя и своих близких. Где-то там, в этой стопке, лежат листочки бабушки больной девочки и ее матери, которая не считала себя верующей, пока не случилось несчастье...
Ангел судорожно всхлипнул, отер белоснежным платком покрасневшие глаза и трубно высморкался, взял дрожащей рукой большой штамп и жирно отпечатал на прочтенной молитве: "Отказать". Он убрал сверкающий золотистый штамп в бархатистую коробочку и отложил в сторону.
После этого посидел немного, ничего не делая, и взял следующий по порядку листок. На этот раз приятного серого цвета. Ангел ненавидел зеленый цвет. Он уже много столетий работал на должности чтеца молитв и до сих пор не мог понять, почему Небесная Канцелярия не выдала ему второй штамп со словом "Утвердить".