Заречный - обычный город. Как многие другие. И жители в нём такие же, как и в других городах. Днём они работают, учатся, воспитывают детей, вечерами гуляют, влюбляются, ссорятся, смотрят телевизор, ночью занимаются любовью, спят, и в любое время суток умудряются зависать в интернете, сидеть, уставившись в экраны компьютеров, болтая по скайпу или играя в разные игры. Казалось, проведи работодатели поголовное сокращение своих бесценных сотрудников - ничего не изменится. Ну, разве что энергию сэкономят.
Впрочем, районному отделу полиции работы хватало с лихвой. Вот и в этот день сотрудники занимались очередными делами. Где-то ближе к обеду в дверь робко постучали, и следом неуклюже втащил своё тучное тело вспотевший мужик в тяжелых очках. Круглое лицо пылало, как спелый помидор. Оперы вопросительно уставились на посетителя.
Плюхнувшись на протяжно заскрипевший стул, мужик достал носовой платок в крупную клетку и, тяжело дыша, промокнул лоб и лысину.
- Я хочу подать жалобу, - заявил он хорошо поставленным голосом.
Лев Василевский, у стола которого приземлился "синьор Помидор", изобразил покорное внимание, ожидая продолжения.
- Последние несколько дней у меня большие проблемы, - мужик, покряхтев, придвинулся поближе, упёрся животом в столешницу, и, снизив голос, продолжил, - с женщинами.
Василевский непонимающе поднял брови, игнорируя смешок одного из сотрудников.
- Поясните, пожалуйста.
- Меня замучили женщины. Я не знаю, как от них избавиться.
Лёва скептически глянул на Помидора, подумав, что тот себе слегка льстит. Но терпеливо ожидал пояснения.
- Понимаете, они появляются и исчезают, а я ничего не могу с ними сделать!
- А, так это вам не к нам, это к врачу нужно.
- Да зачем к врачу-то? Вы совсем не то подумали! Проблема не в моем мужском бессилии, а в том, что женщины бесплотны!
Блин. Лёва украдкой показал кулак сидящему справа Игорьку - тот откровенно веселился, наблюдая за муками сослуживца. Оперы отлично поняли - перед ними очередной псих.
- Послушайте, как вас?
- Яков Николаевич Журавин, - чуть привстав, представился Помидор, выкладывая пальчиками-сардельками визитную карточку.
- Яков Николаевич, вы хотите сказать, что у вас видения?
В ответ Журавин яростно замотал головой. Женщины ему не кажутся, они есть, потому, как единожды одну из них видела повариха, она ещё тогда, перепугавшись, разбила его любимую кружку. Но когда профессор попробовал дотронуться до... эээ....руки одной из появляющихся дам, то ухватил воздух!
Василевский вздохнул, тяжело и шумно. Достал листок бумаги и велел Журавину описать всё подробно. Когда чиновник, после долгого пыхтения за старым обшарпанным столиком для посетителей протянул Лёве старательно исписанные мелким почерком листы, тот глубокомысленно кивнул и, убрав бумаги в стол, велел Журавину ожидать резолюции начальства.
- А пока суть да дело, все же обратитесь к неврологу или психиатру, хуже не будет, - посоветовал он, выпроваживая Помидора за дверь. Закинув бумаги в чистую папку, открыл окно:
- Блин, неадекват рулит...
- Нет, Лёва, ты не прав, я бы тоже занервничал, ухватив вместо женщины воздух, - слова Игоря утонули в дружном хохоте сослуживцев.
Изучать чушь "шизофреника" Василевский не собирался, надеясь, что "синьор Помидор" и сам забудет о своей жалобе. но не прошло и недели, а господин Журавин вновь заявился да ещё и с новой жалобой. И снова на женщину, в этот раз якобы вынудившую его принять взятку.
- Не знаю! Не знаю я, откуда! - Журавин судорожно промокнул вспотевшую лысину, - мы сидели с посетителем, решали насущные вопросы, он настойчиво просил подписать один...ээ.. не совсем законный документ, я отказался, и он попытался всучить мне взятку! Но я не беру взяток! И вот в момент, когда я уже собирался указать ему на дверь, невесть откуда и взялась эта баба. Она буквально толкнула мою руку навстречу протягиваемому конверту!
Слушавший внимательно монолог Помидора Игорёк хмыкнул и склонился над столом, давясь молчаливым хохотом.
- И что потом?
- Что? - Журавин вздохнул и прошептал, - моя рука утащила конверт в стол!
- И подписала нужный документ? Знаете, бывает. Яков Николаевич, вы на кого хотите подать жалобу? На взяткодателя? Вообще-то это не к нам, это в другое ведомство, но я могу вам помочь, подсказать, куда следует пойти.
Помидор яростно замахал толстыми ручками: - Я же сказал, что хочу пожаловаться на женщину!
- Кстати, а куда она делась?
- Да не знаю я! Как возникла, так и исчезла!
Лёва почувствовал, что ещё немного, и он закипит. Пришлось принять у ненормального Журавина ещё одну жалобу. Начальник райотдела, посмотрев бумаги, покрутил пальцем у виска и отказал в возбуждении дел. Лёва с легким сердцем отпечатал постановление и забросил папку поглубже в стол. "Помидор", брызгая слюной, пообещал пожаловаться в вышестоящую инстанцию. Но Лёве это уже было по барабану.
Вспомнил он про Якова Николаевича, когда весной по городу поползли странные слухи, что в нём орудует женская банда. Ушлые и дерзкие бабёшки умудрялись бесследно исчезать с места преступления, ловко подставляя граждан, безуспешно кричащих о своей невиновности. С каждым днем банда действовала всё наглее, подстрекая народ к новым преступлениям. Город словно сошел с ума. Резко увеличилось число ДТП, грабежей и должностных преступлений. Общее безумие нагнетали экстрасенсы, психологи и прочие мастера поковыряться в чужих мозгах, устраивая бесконечные ток-шоу. Кто-то кричал о массовом гипнозе, другие вспоминали про гиперболоид, третьи откровенно обвиняли во всех бедах надвигающийся матриархат.
В придачу примешались и технические проблемы: словно ошалелые, выходили из строя компьютеры, убиваемые невиданным до сей поры вирусом "Essense*".
Сотрудники полиции бегали, высунув языки, собирая улики для раскрытия многочисленных, свалившихся на город преступлений. В один из таких сумасшедших дней к Лёве вновь заявился Яков Николаевич. Тяжело дыша, приземлился на стул и заявил: - Не вздумайте меня прогонять.
- Что, опять женщины? - поинтересовался Лёва.
- Да! Они подстрекают меня к воровству! Они преследуют меня! Повсюду. На днях одна мерзкая особа в магазине заставила положить в карман дорогую вещицу, меня поймали на кассе, но этой ублюдочной девки никто не заметил! Она исчезла, - Журавин промокнул вспотевшую лысину, - а сегодня я буквально оторвал себя от двери ювелирного магазина!
- А зачем?
- Затем, что у меня возникло дикое желание его грабануть! И, как всегда, рядом болталась баба! - Журавин доверительно подвинулся поближе:
- У меня есть доказательства! - на стол Василевского легла малюсенькая флэшка.
Осенью Лёва посмеялся бы и только. Но в свете последних городских новостей было не до шуток. Представляя возмущение начальства, Веселовский всё же забрал флэшку и принял очередную жалобу Журавина, впрочем, ничего последнему не обещая. И занялся срочными делами.
Бывали в райотделе хорошие дни, когда рождались дети или отмечались свадьбы и дни рождений, когда раскрывались висяки, и сотрудникам отдела выдавали премии или присваивали очередные звания. Этой весной повезло Игорю.
Весь день его дружно поздравляли с очередным званием. Вечером Лёва забежал домой, чтобы переодеться к ужину - как-никак в ресторан не каждый день ходит, надо бы надеть нечто приличное, сварил мимоходом кофе и решил глянуть журавинскую флэшку.
Нетбук ласково изрёк: "Вирусная угроза!" и, не успел Лёва смыться с опасной страницы, как на экран вылезла таблица: "The essense", надпись пульсировала, вызывая резь в глазах, молоточками стучала в виски.
"Что за чертовщина?!" - Лева поморгал, легче не стало. Перезагрузка компьютера ничего не изменила - таблица висела мертво. Идти на банкет расхотелось. "Какого лешего я должен туда переться? И, вообще, почему именно Игорёк получил повышение? Я ничуть не хуже, если даже не лучше его!", - Лёва досадливо посмотрел на приготовленный костюм и вдруг почувствовал шевеление воздуха. Оглянулся и замер - на диване сидела, поджав тонкие губы, незнакомая женщина.
- Здравствуйте, чем обязан? - Лева опомнился и сделал несколько шагов к дивану - познакомиться.
Дама не шелохнулась. Разглядев сквозь неё стоящий на подоконнике цветок, Веселовский потряс головой, отгоняя наваждение - дама не исчезала, изводя Василевского оскорблённо-обиженным видом. В это время лопнула, рассыпавшись на мелкие осколки, лампочка и вырубился свет.
- Подождите. Я сейчас исправлю, - он суетливо ввернул найденную лампочку. Диван был пуст. Защемило в средостение, стало стыдно за проснувшуюся зависть. Лихорадочно одеваясь, Лев услышал звук включаемого нетбука. Экран моргнул, осветившись все тем же "The essense".
Взятый в руки пиджак полетел на диван, где в уголочке опять из ничего возникла женщина.
"Я схожу с ума", - мелькнуло раздраженно, Лёва решительно подошел к дивану, рука коснулась спинки, пройдя сквозь женское плечо.
- Что же это такое! Чёртов Помидор! Этак, я поверю в его россказни...
Решительно переодев парадные брюки на любимые джинсы, Лёва, прихватив флэшку, кинулся прочь из дома - подальше от жуткой прозрачной женщины, в присутствии которой в его сознании росло странное раздражение. Не на неё - на лучшего друга Игорька. Какое то время Лёва прогуливался, а затем бросился в райотдел и, отыскав в столе папку с жалобами Журавина, углубился в изучение, а наутро предложил Помидору план.
С трудом расположившись в неуютной каморке охраны, Веселовский внимательно вглядывался в экран компьютера. Дело было днем, народу в ювелирном салоне было немного. Мужчина в дорогом костюме с щебечущей молодюсенькой спутницей его не интересовали, как и пара, выбирающая обручальные кольца. Лёва следил неотрывно за Яковом Николаевичем.
Тот присматривался к цепочкам, продавец любезно выкладывала их одну за другой на витрину. Лёва протёр уставшие от напряжения глаза и замер: рядом с Журавиным стояла женщина. Веселовский кожей ощутил нервозную дрожь Журавина, да и самого прошиб холодный пот: дамочка в это время аккуратно коснулась Помидора под локоток. Лёва почувствовал, как шевелятся волосы: сквозь тонкую изящную женскую руку просвечивали буквы с рекламного плаката.
Женщина шевельнула рукой, и Журавин, воровато оглядываясь, зажал в кулаке цепочку, отправив её в карман пиджака.
Василевский сорвался с места преградить дорогу преступнице, но та, сделав пару шагов, исчезла. Да не просто исчезла а растворилась в Журавине, как в облаке.
"Вот тебе и "шерше ля фам", - Лёва растерянно повертел головой. Испуганная продавщица что-то бормотала, прижав к уху айфон, охранник метался возле салона, а на экране компьютера висело в красной рамочке уже знакомое "The Еssense".
Вспомнилось: такая же надпись вчера сводила с ума его самого. Что-то такое было необычное - да, видение! Бесплотная женщина на диване.
То есть, компьютерный вирус Еssense вызывает массовые галлюцинации, которые толкают людей на преступления, вызывая негативные эмоции! Ну, конечно же, вчера после вирусной атаки нетбука Лёву замучила зависть - он вспомнил, как не хотелось идти в ресторан поздравлять Игорька, стало жутко неловко. Но причем тут женщины?
Ошеломленный неожиданным открытием, Василевский ворвался в райотдел.
- Слушай, Лёва, - задумчиво произнес Игорёк, - твой синьор Помидор, похоже, был одним из первых, зараженным вирусом. Надо наших программистов натравить на его комп. Порылись бы в железных мозгах, как знать, может, и отыскали бы ниточку к создателю сего шедевра.
Программисты слетелись на зов, как мухи на мёд.
- Собственно, что мы имеем для начала? Табличку. Что означает надпись? Переводим с инглиша - получаем с некоторой поправкой - "Сущность".
- Компьютерный вирус заражает людей, обнажая их сущности? А женщины?
- Это облик сущности, образ, придуманный автором идеи.
- Хорошо, допустим, так, - Лёва задумался. Получается, что некто создал "The essense", и первой жертвой вируса стал Журавин? Но почему?
- О, элементарно, Василевский! - присоединился к компании Игорёк, - твой Помидор кому-то, похоже, жутко насолил...
Пришлось согласиться.
Программистам города ещё предстояло избавить граждан от вирусной напасти, а операм - установить виновника возникшего хаоса.
А началось всё с элементарной домашней ссоры. Ученик десятого класса престижной гимназии Максим Яковлевич Журавин считал себя, пусть злым, но гением. Его отец был с этим не согласен. А зря.