Аннотация: Психоделический сюрреализм на основе реальной истории.
Рассказ написан для конкурса постмодернизма Акуна Матата-2020, оргсписок
- Чёрт!- Камилла рухнула на пол, сильно ударив ногу о треснувшую половицу. Гнилые доски рушились, и девушка почувствала, что пол проваливается дальше.
- Ааа! Сейчас тебя Потрошитель под землю утащит!- зловещим голосом прокричал Уилл, ещё не поняв, что девушке действительно больно.
- Помоги же мне, Уилл, чёрт тебя побери! Юморист хренов!
Юноша помог ей подняться, и, чуть передохнув, они решили подразобрать пол ветхого жилья дальше. Домишко почти весь развалился, но поговаривали, что когда-то здесь были закопаны сокровища - драгоценности, собранные с убитых женщин Джеком-Потрошителем.
Увы, парочка нашла только грязь и полусгнивший хлам да небольшой конверт с пожелтевшим листком бумаги, который было решено прихватить с собой - там были какие-то записи.
Перекусив дома, ребята принялись за разглядывание находки, с трудом понимая не очень разборчивый почерк.
"Гражданин начальник!
Меня зовут Джеки Тамблти, и мне есть что рассказать вам.
Не сочтите за труд прочесть это моё письмо, в нём найдётся много интересного и, уверена, важного для вас и для жителей Лондона.
Посланные мною ранее в полицию сообщения остались без внимания. Теперь я, только я сама должна была всё решать.
Пожалуйста, выслушайте меня.
Фрэнсиса Тамблти*, будущего своего мужа, я встретила около медицинского колледжа, где студенты веселились, радуясь окончанию очередной сессии. Случайно один из них зацепил меня рукой, закружил и... Через месяц мы поженились. Мы любили друг друга и наслаждались нашей любовью. Иногда я ходила вместе с ним на лекции, переодевшись в мужчину. Увы, мой любимый вскоре охладел к учёбе и хотел покинуть колледж; я же,обманув его, продолжала учебу от его имени, пока обман не открылся.
Возможно, мои постоянные отлучки насторожили Фрэнсиса, и он стал как-то подозрительно ко мне приглядываться, задавать вопросы и хмуриться. Но не это оказалось роковым для нашего будущего.
Нам катастрофически не хватало денег. Фрэнсис работал и ночами, отчего мне становилось не по себе. И я нашла работу ночной няни, но не стала говорить мужу - его бы это не обрадовало. Но озабоченные соседи рассказали о моих ночных отлучках. Наши отношения стали портиться.
Однажды вечером я услышала громкий стук в окно. Выйдя из кухни, увидела, как в дом входит женщина в чёрном одеянии, и тут же ветер захлопнул дверь. Недалеко стоял Фрэнсис. Отчего-то мне стало жутко. И я спросила мужа:
- Кто это?
- Ветер,- ответил Фрэнсис, пожав плечами. Похоже, он был слегка озадачен, но почему не сказал мне, кто же вошёл в наш дом? Но я уже поняла - эта дама явилась неспроста, и моё сердце больно сжалось.
Всё далее произошедшее впоследствии подтвердило мои опасения.
Фрэнсис делал вид, что не видит чужую женщину, а она расхаживала по дому, и я слышала, как она нашёптывает ему гадости про меня. Всё рушилось. Я обжигалась при готовке еды, запиналась и падала при уборке в доме, и отчётливо слышала женский смех из комнаты мужа. Но она научилась прятаться, я пересмотрела все шкафы и чулан, никого словно и не бывало. А Фрэнсис становился все отдалённее.
Как-то раз после его утреннего возвращения я почувстовала запах женских духов.
- Ты обманываешь, меня, Тамблти? Скажи честно, ты был у другой женщины этой ночью?
Фрэнсис ответил мне с неприкрытой злостью, криво усмехнувшись:
- Тебе ли с меня спрашивать? Не по мужикам ли ты сама бегаешь ночами, тряся задранной юбкой?
Мне показалось? Или между нами мелькнула чёрная тень в виде женского силуэта? Ну, конечно! Это всё устроила она, злая Разрушительница!
- Я...
Он резко перебил меня:
- Ты гадкая лгунья, Джеки! Ты обманывала меня с самого начала! Зачем? А теперь все соседи смеются над тем, что я женат на проститутке!
АХ, вот как... Фрэнсис не понял, это не соседи, это она - злая Разрушительница, которую он сам впустил в наш дом и где-то ухищрённо спрятал. Да,да! Я занималась проституцией, потому, что родная мать бросила меня совсем ребёнком, потому, что мне хотелось есть и не ночевать на улице, дрожа от холода. Мне с трудом удалось выбраться из этой ямы, но у меня не будет детей, потому что врач, делавший нам аборты, был всегда пьян. А я так хотела жить! И когда судьба соединила нас, я постаралась забыть о своём скверном прошлом.
- Фрэнсис...
Он ударил меня. Впервые за все годы. Одобрительный смех Разрушительницы предвестил конец нашей Любви. Фрэнсис стал стремительно от меня отстраняться. А потом...
Победив мужа, она решила взяться за меня.
С этого дня меня обуяла дикая, всё разрушающая ревность, которую в наш дом занесла невидимая глазу женщина в чёрном.
И я начала следить за Фрэнсисом и, узнав адреса наших разлучниц, стала их навещать. Я переодевалась в мужчину и следовала за мужем, а потом, когда он уходил от очередной проститутки, входила в её дом, чтобы увидеть, на кого он меня променял. Частенько он действительно уходил на работу, но даже нечастых походов к чужим женщинам вполне хватало, чтобы моя ревность вырывалась наружу. Он был удивительно не последователен и, признаюсь, малоразборчив.
И вот тут пригодились те навыки, что я приобрела в медицинском колледже. Я расскажу обо всем по порядку.
Марту Тэбрем я подкараулила в пабе "Ангел и корона", где вместе с другой проституткой она охмуряла пару молодых солдат. Эта проститутка спала и с мужчинами, и с женщинами. Мне плевать на всех, но зачем Фрэнсис полез к этой страшенной разжиревшей скотине? Я хотела просто поговорить с ней, просидела ночь возле паба, замерзая от холодного августовского ветра. Голова мёрзла от мыслей, от мести, по волнам Темзы шла рябь, а над ними качался чёрный прозрачный силует женщины.
"Убей её",- шептало привидение призрачной Разрушительницы-Ревности. И я сделала это, я била ножом визжащую от боли проститутку, потом, вернувшись домой, сожгла испачканную одежду. И долго тёрла себя мочалкой с мылом, оттирая чужую кровь.
Утром, проснувшись, съёжилась от ужаса содеянного. Потом подумала: а может, всё просто приснилось? Откуда в моих руках появился нож? Откуда вообще в доме нож, которого никогда раньше у нас не было? Господи, почему он весь в крови!?
Оттирая в панике нож, почувствовала липкий страх: меня видели, меня могли видеть! А может, это не я? Может, это Фрэнсис принёс окровавленный нож в дом? Но тогда я тоже была там и смотрела, видела, как он убивает Марту!
Днём я приготовила вкусный ужин, я ждала ФРэнсиса, но он не пришёл домой. Я хотела попробовать примириться, рассказать ему обо всём, расспросить, как такое случилось, он должен был признаться! Или понять меня. Но в доме стояла тягучая тишина. Может, мне всё приснилось? Может, это ревность пыталась возбудить меня, и Марта жива?
Увы, мальчишки-газетчики утром уже кричали на улицах о совершённом убийстве. Фрэнсис явился домой поздно вечером совершенно невозмутимый и спокойный. Он даже похвалил меня за ужин. Он не заметил, как тряслись мои руки, когда я подавала ему еду, когда помогала снять грязную обувь.
Обувь! Ну конечно! На обуви Фрэнсиса не было глины, в которой вязнут ноги у дома Марты Тэбрем. А на моих, стоявших недалеко от входной двери, ботинках она была...
"Ты убийца, Джеки. Поздравляю. Ты убийца",- прошептала я своему отражению в зеркале. Изображение моё в ответ саркастически злобно ухмыльнулось, пожав плечами, и исчезло. Пустота испугала ещё сильнее.
Несколько дней я боялась подходить к зеркалу.
А жизнь, между тем, продолжалась, как и нескончаемые измены Фрэнсиса.
Запах чужих духов, так хорошо знакомый мне с детства, вызывал тошноту и дикую злобу. И я не смогла остановить себя...
Следующей была Мэри. Мило побеседовав, я перерезала ей горло и с наслаждением вырезала влагалище и матку - теперь её никто не трахнет, даже мертвую. Полученный сувенир дома заспиртовала в банку с подписью: "Мэри" и датой мести. Да, это была всего лишь месть! Ни капли сожаления не испытано мною, я лишь защищала свою Любовь!
Были и другие, некоторых я просто травила, всучив им мышьяк вместо пятичасового чая, прикинувшись этакой доброй соседкой. Полиция принимала их смерти за очередной суицид истрадавшейся от моральных мук проститутки.
Но когда Ревность одолевала меня особо остро, я брала нож, надевала мужской костюм и шляпу - мне несложно было прикинуться мужчиной, мои рост и телосложение позволяли обманывать редких ночных прохожих. А длинные каштановые волосы я укоротила, дабы казаться более мужеского вида.
Фрэнсис не останавливался. От него всё время пахло чужими духами вперемешку с виски. Меня он или не замечал, или просто не видел.
После моей расправы с дурнушкой Энни полиция стала искать маньяка, и тогда мне пришла на ум интересная мысль - пусть тот, кто побудил меня на эти унижения, и несёт за всё ответственность. И я стала оставлять на местах преступлений вещи Фрэнсиса - носовой платок, носки, перчатки.
Однажды оставила отрывок от давней записки, оторвав часть более интимного содержания, и после этого полиция стала называть разыскиваемого убийцу Джеком-Потрошителем.
Какая проницательность! Ну да, ведь Фрэнсис иногда в шутку называл меня Джеком, а не Джеки. Давно, ещё в колледже.
Уайтчепель трясло, люди стали бояться выходить на улицы ночью. Полиция рыскала по городу в поисках убийцы-маньяка. В отделение полиции стали поступать письма, где какие-то идиоты признавались в преступлениях, наводя страх на население и вселяя оторопь и раздражение в полисменов и сыщиков.
Элизабет. Ещё одна страшилка. Господи, зачем ты их, таких уродливых, насоздавал? Или Фрэнсис специально их выискивал, чтобы ещё больше унизить и оскорбить меня?
Элизабет я успела сказать всё, что думаю о ней и ей подобных шлюхах, приманивающих чужих мужей за деньги. Да, деньги! Денег в доме становилось всё меньше. Фрэнсис пока ещё давал мне на расходы мизерную сумму, но сколько он зарабатывал и сколько тратил на проституток, мне было неведомо, а мои ночные труды, к сожалению, не оплачивались.
Иногда меня рвало, просто выворачивало наизнанку, и кружило голову от мельтешения шлюх в нашей жизни. Я пыталась отвлечься, погулять вдоль Темзы, подышать свежим воздухом, но ревность уже настолько захватила меня, что всё вокруг казалось скучным, чужим и быстро надоедало. И каждый раз над рекой огромной тучей зависала Разрушительница в чёрном платье. Похоже, она превращалась в моё второе Я.
Однажды, отмываясь от пота и кровяных пятен, я мельком глянула в зеркало: оттуда на меня смотрела Разрушительница! Я протянула руку к зеркалу, она сделала то же самое. И так повторилось несколько раз. Это Я? Я?! Нет! У той в зеркале было не моё лицо, у неё вообще не было лица...
Я медленно сползла на пол. Двери открылись, жутко скрипнув, и в дом вошли люди, много людей, они расхаживали по нашему дому, шёпотом перебирали чьи-то незнакомые имена. Ни одно из них я никогда раньше не слышала: Винсент, Аарон, Альберт. Говорили о письмах из Ада. О какой-то Мэри Пирси, о кожаном фартуке и Джеке Потрошителе. Я никогда раньше не видела так странно одетых джентльменов и полисменов. Но их шёпот перекрыл навязчивый, до ужаса знакомый женский голос:
"Джеки, вставай, у тебя ещё много работы".
Я открыла глаза. Было очень холодно. Встав с пола и заперев открытую настежь дверь, подошла к буфету и достала спрятанный коньяк. Как? Эти незваные гости выжрали наш коньяк? Выпив остаток, решительно подошла к кровати и рухнула... на храпевшего Фрэнсиса, от которого разило коньяком и дешёвыми духами. Ах ты, дрянь!
Лёгким шевелением воздуха подкралась Разрушительница. Я с пронзительной болью чувствовала, как она заполняет всю меня. С этого момента Разрушительницей стала я.
Потом я узнала имя очередной девицы - Мэри. Хладнокровно разделавшись с ней, как с курицей для варки бульона, оставила рядом с трупом шляпу Фрэнсиса.
Коллекция внутренностей убитых шлюх довольно быстро пополнялась, вызывая у меня некое самоудовлетворение.
Жизнь стала казаться каруселью, цирковой ареной, по которой друг за другом бродили Фрэнсис, проститутки, я с душой разрушительницы, полисмены, соседи и оживающие по ночам в моих снах окровавленные трупы. Постепенно круг сужался, оставляя в себе Фрэнсиса, проституток и циничную потрошительницу трупов. Меня, Джеки Тамблти, в этом кругу не было. Ревность поглотила моё Я.
Я уже не считала этих женщин - какая разница, одной меньше или десятком больше? Я знала, что не остановлюсь, пока Фрэнсис не вернётся ко мне. О, как я жаждала этого возвращения! Я не знала, буду ли любить его крепче прежнего или ещё сильнее ненавидеть, но мне это было нужно!
Жизнь распорядилась иначе. Разобравшись с очередной любовницей Фрэнсиса, выйдя на улицу, я обнаружила, что оставила у неё шаль, которую принесла будто для продажи, возвернуться не было возможности - у дома Кэтрин стояли две парочки и любезно общались.
Удивительно, но я оставалась совершенно спокойной и даже смогла хорошенько подумать, как повернуть эту ситуацию в свою пользу. Шаль моя,но её часто накидывал на плечи Фрэнсис, сидя у камина. Что ж, возможно она приведёт полицию в наш дом?
Это случилось. Фрэнсису удалось откупиться, и он исчез, сбежал, украв все наши сбережения, оставил меня наедине с жестокой Разрушительницей. Странно, почему он не выдал меня, ведь не мог не понять, кто этот самый Джек-Потрошитель! И тогда мне стало обидно и страшно.
Мстить стало некому и не за что. А значит, жизнь закончена. И я решила найти последний приют в водах Темзы.
Гражданин начальник, когда вы увидите моё письмо, меня уже не будет на этом свете. Надеюсь, читая мои слова, вы сможете установить правду.
На этом прощаюсь.
Джеки Тамблти."
*** *** ***
Уилл и Камилла растерянно посмотрели друг на друга.
- Отнесём в полицию?- спросил неуверенно Уилл.
- Зачем? - Камилла взяла письмо и кинула в камин. И добавила:
- Уилл, возможно, это чьё-то криминальное сочинение на модную тогда тему? А вообще - какая разница? Все равно правду вряд ли когда-нибудь узнают. И ещё... Я думаю, она его любила, Уилл, по-настоящему любила.
*** *** ***
Уилл и Камилла не могли знать, что никакой черной женщины в доме Тамблти никогда не было. Но последнее, что видела Джеки сквозь смыкающиеся над головой волны - чёрный женский силуэт над ними, медленно рассыпающийся на сотни чёрных птиц...
*** *** ***
Примечание: Все имена, встречающиеся в тексте письма, кроме Джеки, так или иначе были озвучены в расследованиях по делу лондонского серийного убийцы конца XIX века Джека-Потрошителя.
