Пушкин, склонившись над листом бумаги, в задумчивости покусывал отточенное гусиное перо.
- Чё ж ты пишешь-то, а, голова твоя кудрявая? Неужто тебя няня этому учила? - раздался вдруг женский голос.
Александр вздрогнул от неожиданности. Напротив него на бюро сидела Золотая Рыбка и укоризненно глядела огромными глазами. Сверкающие жабры вздыхали как кузнечные меха. В правом плавнике рыбка вертела странный, но изящный предмет. .
- А ещё Пушкин, - продолжала свою обвинительную речь Рыбка.
Александр машинально потянулся за незнакомым предметом. Рыбка хвостиком вильнула, плавничками перед носом поэта помахала:
- Ага, щас. Прыткий какой. Это тебе не гусиное перо - авторучка фирмы "Краузе", золотая! Вы в вашем Царскосельском лицее о такой и мечтать не могли. Если заслужишь, могу и подарить. Но сначала признайся, для чего ты это безобразие-то написал?
Александр озадаченно почесал буйные кудри. Подумал, может, привиделась ему рыба со вчерашней встречи с братом? Решил с Лёвушкой посоветоваться. Побежал по коридорам, двери рты пораскрывали как ресницами захлопали: радостно им, что Пушкин резвится. Бросился в глаза свет, что шел из няниной комнаты. Крепко удивился - кто там и что делает? Тихонько заглянул.
Так это сама Арина Родионовна свечу зажгла да читает журнал какой-то. Подумал: "Надо с няней посоветоваться: она жизнь хорошо знает, сразу определит, что к чему".
- Няня, няня!
- Что, родименький? Сашенька?
- Няня, к чему рыба видится?
- Так это к тяжести же, ой, - схватилась за сердце няня, - аль, ты нашалил где?
Пушкин повертел головой, развернулся и помчался обратно. "Я ей задам тяжести. Сей же час за хвост и в аквариум".
Рыбы на бюро не оказалось. Однако лужица мокрая всё же была, знать, рыба-то не привиделась. Пушкин обхватил кудрявую голову: "А чего ей не нравится-то? Рыбке этой?". Встал, достал журнал со сказкой. Открыл. Рыбка спрыгнула со страницы на полюбившееся место бюро.
- Чего тебе не нравится-то? - спросил у неё поэт.
- А с чего это вдруг на "ты"? Мы ж с тобой бражку вместе-то не пили, Ляксандр Сергеич. Так что давай, как положено: Государыня Рыбка.
Пушкин крепко зажмурился: "Уфф, в следующий раз лечь надо спать пораньше либо выпить поменьше". Открыл глаза. Сидит ведь, зараза.
- Послушай...
Рыбка скривилась, сделала гнусную фигуру из плавников и отвернулась.
"Тьфу ты, надо же, моё же собственное творение мне всякие тут кукиши неприличные кажет",- подумал Александр, но вслух обратился, как полагается:
- Государыня Рыбка, чем же вы так не довольны?
- А чего ты навыдумывал-то? Я что тебе - рабыня какая - сарафаны шить да дворцы строить?
Пушкин почесал буйну голову:
- Дак, ты же волшебница...
- Ну, да, я-то, да. А где ты видывал, чтоб в России за такие короткие сроки дворцы возводили? Я все плавники поломала, молотком стуча по кирпичам.
- Чего-то я не понимаю. Ты же хвостиком махнешь, и все готово.
- Ээ, братец Пушкин! Это ж когда было? Я тут намедни хвостом-то махала, махала, потом так жахнула, до сих пор икринки в пузе прыгают. И что? А ничего. Кризис нынче в России-то. Долгострой. Строить быстро нельзя.
Пушкин шумно выдохнул, побежал к няне. Жаловаться на рыбку:
- Няня, няня.
- Что Сашенька, родненький? - няня стряхнула крошки с брюк.
- Няня, ты вот домик строить начинала, как там дела обстлят?
- Так-ить, всё строится, Сашенька. Да какой там домик, так, избушка на курьих ножках.
- А чего долго так?
- Да субподрядчики там чего-то не поделили с подрядчиками. Никак не договорятся. То ли к лесу передом поставить, то ли ко мне задом.
Александр головой покачал, побежал обратно. Сидит Рыбка, плавник за плавник закинула, хвостом помахивает. В зубах штука какая-то светится, музыка орёт, сама вся в такт покачивается.
- Ты чего это? - Рыбка скривилась, выпустила пузырь.
- Ладно, Государыня Рыбка, это что у тебя такое?
- Вот ты, Пушкин, Сергеев ты сын, придумал сказку, ага, хорошо, а сколь лет-то прошло? Жизнь поменялась? Поменялась. Ты глянь, чего у меня.
Пушкин протянул руку.
- Ага, щас. Прыткий какой. Ты про это писал? Нет. Вот и руки не тяни,- рыбка хвостиком вильнула, музыку в пасть заглотнула, плавничками перед носом поэта помахала, - теперь слушай сюда. Ты заканчивай это своё письмо русько-француськое, слезодавилку эту и переписывай давай сказку. А то у меня уже крыша едет.
- Какая крыша? А чего переписывать-то?
- ВсЁ! Корыто! Нет, это ж надо придумать было! Так вот, новое корыто надобно заменить на встроенную технику. Потом всё покажу,- махнула плавником рыбка на открывшего было рот поэта,- Сарафан. замени на - рыбка не договорила, застыла, открыв ртище - поэт неожиданно вскочил, побежал к няне. . "Странное, однако, что-то в доме нашем творится",- подумалось Пушкину,- "Рыбки говорящие, няня...". Тихонько открыл дверь, смотрит - Арина Родионовна ягоды с молоком кушает.
- Няня, няня, что это на тебе надето?
. Няня погладила бережно руками узкие брючки, простенькую с виду, но явно фирменную футболочку с надписью "Kira" и произнесла гордо: "Подарок от Киры Пластининой".
Поэт постоял, открыв от удивления рот, двери закачались, ага - Пушкин озадачился. Развернувшись, побежал обратно, двери развеселились: хлоп, хлоп, хлоп.
Вернулся в кабинет. Рыбка на бюро танцует, плавниками размахивает.
- Ты, Ляксандр. чего бегаешь, суетишься? Садись и правь сказку! Сарафан меняй и эти, одёжки не модные.
- На брюки от Киры Пластининой? - выдал озадаченный Александр.
Рыбка рот открыла-закрыла, поморщилась:
- Не, это уже не в тренде. Выпишем наряды от Armani, Klein, Dior или типа того. Ладно, не парься, Потом объясню,- успокоила, замахала плавниками. Исчезла. Оставила поэта в полном недоумении.
Немного оклемавшись, Александр снова взял в руки перо и обратился к "Онегину". Да не тут-то было, Рыбка из чернильницы вынырнула, клякс на бумагу наставила. Сама вдруг засверкала, на боку зеркало появилось.
- Смотри!
Хвостиком вильнула, плавничками перед носом поэта помахала. В зеркале комната появилась, а в ней странная мебель расставлена, поэтом ранее не виданная.
- Вот, видал - встроенная техника. Тут тебе и печка, и стиральная машина, и посудомойка.
- А что, кухарка не может посуду помыть? А прачка - постирать?
- Вот я тебе чего тут битый час-то толкую? Другая жизнь пошла. Техническая,-Рыбка недовольно вздохнула, плавниками по бюро постучала.
- Сергеич, ты дай-ка мне журнал-то,- взяла, облизнула плавник, пролистала несколько страниц, протянула поэту.
- Вот, правь тут прямо сказку!
- С чего ради? - возмутился Александр. А про себя ещё подумал: "И, правда, странное в доме творится. И няня на себя не похожа, и Рыбка... что с ней вдруг приключилося? Кого-то она мне очень напоминает..."
Рыбка сердито зыркнула на поэта, придвинула журнал к себе, вытащила авторучку и заявила угрожающе:
- Так, да?! Я корыта меняю, дворцы строю, так ещё и за тебя сказку исправлять?Ладно. Потом ужо сам на себя пеняй!
Раскрыла журнал, зарассуждала вслух:
- "Проси у неё новое корыто" зачёркиваем, пишем "встроенную технику", - черканула в журнале.
- Эй, ты чего делаешь? Не порти журнал! - С этими слова возмущённый поэт отобрал у Рыбки единственный экземпляр "Библиотеки для чтения. 1835 года", крепко прижал к себе.
- Так, да? Глупый ты, Ляксандр Сергеич, я тебя сейчас проучу.
Рыбка хвостом махнула, плавниками покачала. На бюро появился ещё один незнакомый предмет. Как плоская шкатулка с картинками. И буковки нарисованы.
- Это, Ляксандр, Сергеев ты сын, называется "планшет", щас сказку твою буду через интернет править, сразу на весь мир новый вариант известен будет, а ты сиди тут, обнимайся со своим журнальчиком!
И Рыбка шустро застучала по буковкам, на картинке одни слова исчезали, другие стали появляться. Пушкин озадаченно спросил:
- Погоди, Государыня Рыбка, а куда эту технику будут встраивать, если дворец ещё не готов?
Рыбка посмотрела на поэта так, словно у неё заболели разом все зубы:
- Тебе какая разница? Не умничай. Найду, куда пристроить.
Какое-то время слышалось только тихое пощелкивание плавников по буовкам, потом Рыбка облегченно вздохнула.
- Вот, видал? Теперь сказка современная, а не то, что у тебя с корытами да сарафанами.
- Так что получается, бабка-то в конце при технике остаётся или при корыте, всё ж таки? Ты ж там финал-то не поправила!
- Бабка-то? - почесала хвост рыбка,- ну, бабка-то при корыте, конечно же. Я - при технике.
- Это как же?
- Так, всё, Ляксандр Сергеич, завязывай умничать. Время моё выходит, мне обратно в сказку пора, старику новое задание давать надобно, а то совсем обленился. Привет няне! - Рыбка хвостиком вильнула, в пасть планшет затолкала, плавниками покрутила. Исчезла.
А Александр ещё долго сидел, задумчиво глядя то на бюро, то на шкаф книжный. Потом встал, нашёл рукопись сказки, улыбнулся - нет там никакой встроенной техники! Знать, и правда, привиделась ему Государыня Рыбка?
Да и няни-то уж какой год нету...
Тут и понял поэт, что за гостья у него нынче побывала, Рыбкой и нянюшкой прикинулась. Покачал головой - чудеса да и только! "Ну, как была она у разбитого корыта, так с ним и останется. Потому как написано пером да лично моею рукою",- с этими мыслями Александр Сергеевич бережно убрал рукопись в шкаф.
Улыбнулся, сел за бюро, обратился к любимому детищу - роману. Смущали только чернильные кляксы с золотистыми блёстками, почеркушки в журнале да небольшая лужица на бюро, где сидела незваная гостья.