Застольные песни, если строго следовать этимологии слова, это песни, которые поют обычно во время праздничных застолий, или же песни, описывающие эти самые застолья. Как литературный жанр, застольная песня уходит корнями в глубокое прошлое, беря свое начало в античной поэзии, в стихах знаменитого Анакреонта, написанных и пропетых ещё до нашей эры. Впоследствии эта традиция была подхвачена поэтами эпохи Возрождения - в особенности вагантами - и Просвещения (Пьер Беранже, Гийом Шольё, Джон Гэй, Карл Бельман). В России анакреонтическая поэзия начинается с Антиоха Кантемира и затем расцветает буйным цветом в творчестве поэтов XIX века (достаточно вспомнить "Анакреонтические песни" Державина или знаменитое Пушкинское:
Поднимем стаканы, содвинем из разом!
Да здравствуют музы, да здравствуем разум!)
Знаменитый американский поэт Юджин Филд (1850 - 1895) также заплатил немалую дань жанру застольной песни, чему в значительной степени способствовало предпринятое им в 1872 г. путешествие по Европе. Долгое время будущий поэт и журналист провёл в Германии, знакомясь с немецкими народными балладами, легендами, сказаниями. Именно тогда, скорей всего, и возникли сюжеты его знаменитых "Рейнских застольных". Другим источником "вакхической поэзии" Филда стали стихи любимых им поэтов Античности - Катулла, Горация, Биона Смирнского. Но есть среди них и вполне оригинальные произведения, написанные в духе европейской и американской поэзии конца XIX века.
В свой небольшой сборник, помимо застольных песен Филда, я включил также несколько образцов его т.н. "эпикурейской лирики", занимающей довольно значительное место в творчестве этого интересного и самобытного поэта позапрошлого столетия.
Застольная
Как славно на исходе дня
Собраться в тесный круг,
Когда душа полна огня
И песня тешит слух.
Нальём по полной, старина,
И сдвинем чаши в лад
За все былые времена
И те, что предстоят.
Чок, чок, чок!
Не отставай, дружок!
Ты враз поймёшь,
Как мир хорош,
Хлебнув ещё глоток.
Чок, чок, чок!
Питьё нам только впрок!
Грустить нельзя,
Когда друзья
Зашли на огонёк.
Ты будешь принят здесь как свой,
Откуда б ни был ты.
Мы с теми, кто щедры душой
И в помыслах чисты.
Давайте сдвинем кубки враз,
Отбросив груз обид,
За дружбу, что связала нас,
И ту, что предстоит.
Чок, чок, чок!
Питьё нам только впрок!
Грустить нельзя,
Когда друзья
Зашли на огонёк!
Чок, чок, чок!
Хлебни ещё глоток!
Когда тесней
Союз друзей,
Длинней и дружбы срок.
Девчонки, песни и вино
Дружище Вар*,
Принесший в дар
Росток лозы земле Тибура**,
Прими на грудь
И грусть забудь,
Чтоб не смотреть на мир понуро!
Ни гнет долгов,
Ни гнев богов
Не страшен тем, кто пьет, но в меру.
Давай и впредь
Любить и петь,
И славить Вакха и Венеру!
О, как порой
Нас тянет в бой!
Но не храбрись и действуй мудро:
Раз ты не прочь
"Гудеть" всю ночь,
Попробуй бодрым встать наутро.
Мне веселей
Среди друзей
Затеять шумную пирушку,
Чем в кабаке
В глухой тоске
Опорожнять за кружкой кружку.
Как счастлив тот,
Кто без забот
Проводит время на свободе
И за столом
Сидит вдвоём
С девчонкой и стаканом тодди***.
Пусть хоть одна
И мне вина
Нальет в бокал почти до края,
Чтоб мог я им
Упиться в дым,
Лихие песни распевая!
_______________________
*Имеется в виду Квинтилий Вар, друг Вергилия и Горация, смерть которого последний оплакивает в одной из своих од:
О, Вар! На почве плодородной вокруг катильских стен Тибура
Не насаждай до лоз священных - лоз виноградных - ничего ты... (Перевод П. Порфирова).
Тибур** (Ныне Тиволи) - город в итальянской области Лацио, на реке Анио, к северо-востоку от Рима.
Тодди*** - тёплый слабоалкогольный напиток, смесь шотландского виски с горячим крепким чаем, лимонным соком и мёдом.
Рейнская застольная I
Ах, если наша жизнь - цветок
(Как думает иной мудрец),
То, безусловно, есть резон
Нам поливать его, чтоб он
Раскрылся сладкой чашей.
Ведь смысл жизни нашей
В одном лишь - пей,
и пей,
и пей.
А если наша жизнь - вояж
(Как думает иной турист),
То дождь в дороге нас спасёт,
С лица смывая грязь и пот,
И прах дорожной пыли.
Кусты, что мы полили,
Всегда сочней,
свежей,
пышней.
А если наша жизнь лишь сон
(Как думает иной лентяй),
То надо принимать на грудь
На сон грядущий по чуть-чуть,
Чтоб он всегда был сладок.
Во всём один порядок -
Всё время пей,
и пей,
и пей.
Рейнская застольная II
("Fiducit")
Три друга с Рейнских берегов
Не раз в трактирном зале
Глушили пиво будь здоров
И песни распевали.
В тот миг счастливей тех троих
Вы не нашли бы в мире.
Все беды прочь! Что толку в них,
Когда сидишь в трактире.
Один из них скончался вдруг,
И уж другой - далече.
Но каждый вечер третий друг
Приходит к месту встречи,
Всё так же бодр и сердцем прям,
Наполнив влагой пенной
Три кубка доверху, к друзьям
Взывает ежедневно:
"Друзья, я не увижу вас
И не сидеть нам вместе!
Но всё ж я с вами каждый раз
На том же самом месте!
Густого портера налью
Я в чаши вам, в надежде,
Что, выпив порцию свою,
Взбодритесь вы, как прежде!"
И вскоре он узрел сквозь мглу,
За пеленой тумана,
Как две фигуры, сев к столу,
Схватились за стаканы,
Произнесли: "Fiducit*, брат!"
И, выпив круговую,
Все трое друг за другом, в ряд,
Покинули пивную.
_____________________
*"Истинная правда!" (лат.) - восклицание, с которым чокались участники студенческих пирушек, пившие на брудершафт.
Трое портных
Мне в Ингельхайме* раз поведали рассказ
Про трёх друзей-портных, фигляров и пролаз,
Что жили возле Рейна.
Однажды вечерком брели они рядком,
И каждый из троих подумывал тайком
О чарочке глинтвейна.
Друзья зашли в кабак: "Хозяин, так и так,
Мы все здесь мастаки, и это знает всяк,
Живущий возле Рейна.
Тебя мы удивим умением своим,
А ты без лишних слов отпустишь всем троим
Отборного глинтвейна".
Хозяин с ними в спор: "Не скрою, план хитёр,
Но деньги за вино платили до сих пор
В любой таверне Рейна.
Для всех один закон: наличные на кон,
И я охотно вам отмерю хоть галлон
Прекрасного глинтвейна!"
Но тут один из них, решителен и лих,
Луч солнца ухватил, который в этот миг
Играл на водах Рейна,
Затем, подсев к столу, продел его в иглу
И трещину зашил на зеркале в углу -
За чарочку глинтвейна.
Второй поймал осу на собственном носу
(Что формой был слегка похож на колбасу
В любой коптильне Рейна).
Он ей сказал: "Дружок, порвался твой чулок.
Я вмиг его зашью". И все исполнил в срок -
За унцию глинтвейна.
А третий (я могу поклясться, что не лгу,
Поскольку сам слыхал о том на берегу
Божественного Рейна),
Увертливый как бес, в ушко иглы пролез,
Поскольку и ему хотелось позарез
Хозяйского глинтвейна.
А тот сказал: "Друзья! Скажу вам без вранья:
Подобного и впрямь еще не видел я
На всем пространстве Рейна!"
И в тот же миг сполна отмерил им вина,
Чтоб каждый из троих мог осушить до дна
По чарочке глинтвейна.
____________________________
Ингельхайм-ам-Райн* - город в Германии, издавна славящийся своей целебной винной продукцией.