За этой парой он следил уже месяца три, если считать по принятому на планете календарю. Собственно учитывать время в отчетах экспедиций полагалось по межгалактическому стандарту, но Нурмаран предпочитал местный. Так было проще отслеживать цикличность переживаний землян, обусловленных присутствием в их организмах метаморфов.
Отбросив язык отчетов, он думал: "Наверняка, это по-своему красивая пара, особенно женская особь. Она так вытянута вдоль, у нее такие тонкие длинные конечности, большие яркие органы зрения...Она похожа на нас... Немножко". Нурмаран поплотнее прицепился к грубой коре дерева и порадовался хорошей освещенности, отсутствию сильного ветра и всяких других гадостей вроде оксида водорода в твердой форме...Да он и в жидкой форме удовольствия не доставлял, чего там...
Честно сказать, планета была не особенно комфортна для него. Хотя атмосфера подходила с некоторой корректировкой, сила тяжести была приемлемой, климат не ужасал, но кое-что реально напрягало. Ну, допустим, сами наблюдаемые опасности никакой не представляли, если не попадаться им на глаза. Но вот всякие их так называемые домашние животные - однозначно доброго слова не заслуживали. Нурмаран внутренне окуклился, вспомнив, как удирал от драного рыжего кота, вообразившего себя спасителем планеты от инородной фауны - не меньше. А тот недоброй памяти мелкий засранец, кажется чихуахуа называется, который чуть не оторвал ему шестую правую конечность? А самочка гомо, его хозяйка, еще так сильно напрягла голосовые связки, что Нурмаран чуть не впал в анабиоз от ультразвуковой перегрузки. Кошмар, короче... Но наука требует жертв. Как же иначе. Он знал, на что шел.
Вниз, к земле посыпались тонкие листья ивы, это местная птица ворона решила разглядеть, что это поблескивает в кроне дерева? Нурмаран попробовал отогнать ее, раскачивая ветки дерева, а то летают тут всякие. Мешают научным работникам заниматься наблюдениями. Не улетает, зараза... Косит антрацитовым глазом и точит клюв - долбануть им непонятное создание из коричневатых палочек-суставчиков с блестящими штучками в лапках. Пришлось применить боеголовку наноформата и систему наведения типа рогатка. Истошно каркая, крылатая дрянь отвалила восвояси. Умная... С такими-то больше всего проблем.
Увлекшись в который уже раз разглядыванием землянки, Нурмаран чуть не уронил дорогостоящую технику вниз, к подножию дерева, на ветке которого он удобно растопырил свои восемь конечностей.
Сам-то Нурмаран принадлежал к насекомовидной расе разумных давно примкнувшей к межгалактическому сообществу. Несколько лет посвятил он изучению самых необыкновенных во Вселенной существ - метаморфов, достоверно зная, что наибольшее их скопление наблюдается в местах проживания жителей этой планеты - гомо сапиенс, как нескромно они сами себя называют. Разумные - ха-ха - я вас умоляю...
Почему именно на этой планете? Что ж, такова природа метаморфов - не нам, как говорится, судить. Хотя хотелось бы...
Когда Институт Плазмы Эмоций, где и трудился Нурмаран, обнародовал результаты работы своего коллектива, научное сообщество, да и все разумные расы, пережили некоторый шок.
Ну еще бы - самые загадочные существа мирового космоса оказались симбионтами ничем не выдающейся расы удаленной звездной системы. Что метаморфы нашли такое-этакое именно в землянах - предстояло еще выяснить и осмыслить - собственно этим Нурмаран и занимался, цепко обхватив ветку ивы задними парами конечностей и удерживая специальный метафиксатор - передними.
Метаморф вот-вот должен был выселиться из женской особи сапиенс и начать поиски нового хозяина. Эх, не пропустить бы...
Когда Нурмаран прибыл на Землю, он удостоверился в наличии множества метаморфов, все время мигрировавших из одного гомо в другого. Но, начав наблюдение, он понял, что никакой системы в их перемещениях нет и чтобы разобраться, что ими движет - надо искать момент вселения и отслеживать - что же дальше, с полным вниманием к выбранному метаморфом объекту.
Дело в том, что метаморфов, невозможно было отнести ни к какому уже существующему классу не то что живых существ - но и в принципе - ни к какой сущности. Они были новым.
Шаровые молнии эмоций - называли их журналисты, высшая эмоциональная форма развития протоплазмы - говорили ученые, самая древняя форма организованной материи - говорили другие ученые, прямые носители эмоциональных возмущений - сходились во мнениях все.
Живые - несомненно, так как развиваются от малого сгустка к большому, делятся, иногда растворяются - видимо умирают. Могут существовать сами по себе, путешествуют в открытом космосе, не теряя градусов накопленной эмоциональной плазмы, но все же предпочитают быть в ком-то. И как правило - в особях вида гомо.
Особенности поведения, причины миграций, саму загадочную природу метаморфов, собственно, и изучал пылкий и настойчивый ученый Нурмаран на Земле.
Немного понаблюдав за перемещениями метаморфов, Нурмаран пришел к выводу, что особенно продуктивны для научных замеров парные вселения - то есть такие, которые в среде гомо принято именовать любовью.
Великолепный, замечательно острый момент одновременного парного вселения люди называют любовью с первого взгляда, а на самом деле два метаморфа синхронно заняли тела землян, теоретически способных к сексуальному контакту между собой. А когда один из парных метаморфов покидает хозяина, то все - финита... Прошла любовь, завяли помидоры. Шар раскаленных эмоций ищет нового хозяина, способного в свою очередь к кому-то приложить свои эмоции.
Тут вот тоже открылась любопытная особенность землян - они могли спариваться практически везде и всегда. Ничто не могло помешать акту размножения, кроме физического самочувствия особей. Как с некоторой гордостью выяснил впоследствии Нурмаран, на этой планете только тараканы - инсекты, вели себя таким же образом, но и те имели ограничение по диапазону температур, а гомо - не имели.
Может это и привлекло к ним метаморфов? Хотя... Он сам задокументировал несколько случаев, которые вовсе не были исключениями, когда метаморфы вселялись в гомо и те воспламенялись чувствами, не сулившими им ничего кроме разочарования, впустую потраченного времени и душевных сил. Всякие фанаты знаменитостей, одержимые идеями, истово верующие - вроде разные случаи - а накал эмоций примерно схожих градусов. Любопытно, дааа... Чувства не привязаны к продолжению рода, но дают высочайший эмоциональный накал... Подобное наблюдается у общественных инсектов, но собственно там нет именно эмоций, а есть осознанная необходимость погибнуть одному или группе ради миллионов себе подобных. А у гомо все как-то нелогично, криво-косо... А вот поди ж ты - любят их метаморфы.
С этой парой Нурмарану вообще-то повезло: во-первых, это был случай синхронного вселения, и ученый сразу же получил отличные исходные замеры, во-вторых, пара была спокойная в плане маршрутов. Не дергалась по крышам лазить, например, не топтала почем зря лужаек, не просиживала в злачных заведениях, а все делала по раз и навсегда заведенному порядку: встретились, погуляли по дорожке, посидели на лавочке, пошли к местам обитания. Просто прелесть - что за объекты наблюдения! Нурмаран занимал позицию на дереве ивы, под которым пара обычно сиживала на скамейке, и просто ждал. Около семи часов вечера по местному времени избранные метаморфами самец и самочка регулярно появлялись и принимались за свои нехитрые любовные дела. На взгляд Нурмарана их ритуал ухаживания не отличался ни разнообразием, ни затейливостью, но метаморфам видимо этого и не надо было. Вероятно, эмоциональные сущности совершенно не искали разнообразия эмоций, метаморфов привлекал только их накал.
Инсект не сводил фасеток с пары под деревом.
Какие красивые у женской особи волосы... Сначала Нурмаран не понимал - зачем эти кератиновые выросты в таком количестве? Мимикрия или, может быть, согревающая функция? Или что-то - чего ему не понять? Но потом он осознал - это просто красиво и все тут. Когда дует ветер ( и дует, будь он неладен, часто), волосы развеваются, завораживая наблюдателя переливами цвета, когда жарко, она подбирает их в прическу - это так меняет ее... Люди вообще легко меняют облик, Нурмаран не сразу привык к их постоянной смене внешности, но не винил их, нет - они не имеют хитина - как инсекты, вот и приходится - то оделся, то разделся...разделась...Тьфу...О чем он только думает... Извращение какое-то...
Маленький ученый вздохнул... Они должны расстаться, он чувствовал это по снизившейся активности метаморфа девушки, он заметно заскучал. Метафиксатор регистрировал затухание активности вот уже несколько недель. По тому, на каком этапе метаморф покинет хозяйку, Нурмаран собирался сделать первое научное резюме. Что вынуждает эмоциональные сущности мигрировать? Им скучно? Они не получают живого отклика от своих хозяев - нет больше взлета и падения сердца, нет замирания и сладкой дрожи, нет мрачной тоски и солнечной радости. И они уходят. Инициировав любовную горячку, переживают ее вместе с хозяином, а когда организм хозяина привыкает к состоянию любви, остывает - метаморфы уходят.
Ну вот как-то так, полагаю, - думал Нурмаран и машинально регистрировал опущенные вниз уголки ротовой щели землянки, рассеянный взгляд куда-то вдаль, нервные движения верхних конечностей - все это выдавало приближение неприятного объяснения.
Самец гомо, казалось, ничего этого не замечал. Некрупный, но длинный, с выростом волос внизу нижней челюсти, он что-то рассказывал, размахивая конечностями и издавая звуки радости - смеялся - так это называлось. А она - девушка - становилась все грустнее - Нурмаран ясно это видел. Он гордился своим умением "читать по лицу", знал, что информационная часть далеко не всегда совпадает с истинным положением дел и следует в буквальном смысле "глядеть во все фасеты"", чтобы понять истинный смысл происходящего.
Наконец девушка прямо взглянула на собеседника и произнесла тихо:
- Антоша, нам надо расстаться.
Самец даже не сразу понял, что она сказала. По инерции его мимика все еще выражала самодовольную радость по поводу им же рассказанной байки, но постепенно смысл слов доходил, и вот мимика приобрела выражение удивление-ужас. "Как разнообразны лицевые мускулы у этих землян", - в который уже раз невольно восхитился Нурмаран.
- Что? - беспомощно переспросил мужчина.
- Нам надо расстаться, - терпеливо повторила самочка.
- Подожди, Вера... Я не понимаю. Как это - расстаться? Я же люблю тебя, - он уставился на самочку так, как будто увидел впервые, и увиденное ему не очень нравится. Она опустила глаза.
- Антоша... Понимаешь... Ты бы не был со мной счастлив. Тебе нужна другая женщина. Не я.
- Вера! Что ты говоришь?! Какая другая женщина?!
Самец вскочил в волнении, внезапно подогнув свои задние конечности, упал перед самочкой на коленные суставы, схватил ее передние конечности в свои, отчаянно заговорил:
- Вера, Вера! Нет! Этого не может быть! Ты меня не любишь? - его органы зрения жадно искали ее взгляд, но тщетно.
- Антоша... Люблю. Но не так...Как надо, - девушка уже устала от объяснения. Нурмаран весь напрягся - вот! Сейчас метаморф ее покинет!
- Что за ерунда! Что это еще за как надо?! - продолжал свою арию Брошенного мужчина.
- Как надо - это значит, что я уже так тебя не люблю! - потеряла терпение самочка, высвободила конечности и поднялась со скамейки под ивой. - Пусти, пожалуйста, мне пора!
Вот он - вожделенный момент! Прозрачно-студенистая, нежноголубая субстанция метаморфа, видимая Нурмарану в особом диапазоне, отделилась от тела девушки и зависла в непосредственной близости от места дислокации ученого-инсекта. Он верно угадал! Метаморфу уже нечего делать в самочкином теле, она больше не испытывает чувств к своему мужчине, процесс любви себя исчерпал, и сейчас метаморф примется искать новый объект.
- Вера! Я не могу поверить... Почему так неожиданно? Так вероломно! - воскликнул в спину удаляющейся девушке самец.
Она обернулась. Сделала несколько шагов в его сторону. Голубая медуза метаморфа заинтересованно пододвинулась к ним. Нурмаран замер. Ух ты! А вдруг он сейчас вселится повторно?
Самочка подошла к своему Антоше, положила гибкие суставчики конечностей на его грудную клетку, тихо сказала, глядя в его глаза:
- Антон... Просто я не из тех, кто так любит свою кошку, что хвост ей рубит по кусочкам. Прости, - и она быстро пошла прочь.
Метаморф, Нурмаран и самец остались на поле эмоциональной битвы. Кажется всем нужна была передышка...
Самец потерянно рухнул на злосчастную скамейку, уставившись в серый мелкий гравий дорожки, он, казалось, не видел ничего... Видимо для создания дополнительной тоскливой ноты закапал дождь. Мужчина очевидно его не чувствовал. Метаморф "висел" поблизости.
"Зайку бросила хозяйка, под дождем остался зайка", - иронически прокомментировал ситуацию Нурмаран запавшими в память детскими стишками этой расы гомо. Внутренне он ликовал: еще бы! Все получилось так, как он предполагал - его не подвела научная интуиция!
Нурмаран начал осторожно отцеплять конечности от бороздчатой ивовой коры, готовясь двинуться вслед за метаморфом. Он уже было наладил систему быстрого перемещения, как вдруг заметил, что голубое вибрирующее облачко метаморфа подплыло совсем близко к нему. Ой! - только и успел подумать ученый.
Облако мягко втянулось в его тщедушное суставчатое тельце.
Взрыв!! Не вздохнуть проклятый земной воздух! Мутится сознание, все, весь мир заволокло пеленой... Что со мной....?
Ничего не видел Нурмаран, несмотря на все особые усилители на фасетках, и не слышал, и не ощущал...
Кроме учащенного дыхания мужчины на скамейке, его шепота "вера...вера....вера...", его легких темных волос уже намокших и висящих прядями, тонкого резкого профиля, нервных сильных рук. "Любимый", - подумал инсект с ужасом. - Антоша", - и двинулся вниз по стволу дерева, неумолимо сознавая, что ему хочется погладить мужчину по волосам, прижаться к его груди, ощутить касание рук, дыхание.
Все ясно... Метаморф еще "не забыл" чувства Веры и они вселились в меня, - анализировал Нурмаран меркнущим в любовном пароксизме сознании.- И я ничего не могу сделать...Я люблю этого мужчину.
С этой мыслью инсект коснулся передними лапками шеи Антона. Как бы ни был тот погружен в свои мысли, но прикосновение заметил и машинально стряхнул с себя какую-то то ли веточку,
то ли еще что-то.
Нурмаран отлетел в сторону. Еле пришел в себя от ужаса - что его-то Антон не любит! И никогда не полюбит! Никогда...
Осознание этого навалилось на инсекта такой болью, что он понял внезапно - почему метаморфы вселяются в гомо. Просто никто кроме них не способен выдержать ужаса неразделенной любви. Никто... Никто...
Ворона наконец-то дождалась своего - непонятное нечто, похожее на здоровенного богомола, дергало лапками в конвульсиях и уж точно не нацеливало на пернатое ничего такого опасного. Она подскакала поближе, склонила любопытную голову так и этак, разглядывая пристально. Ничего не поняла определенно, долбанула клювом посильнее в голову - как положено.
"Вот и смерть пришла", - успел еще подумать Нурмаран.
Метаморф плавно покинул истерзанное вороньим клювом тельце инсекта и не нашел ничего лучше, как погостить в теле птицы.
Ворона дернулась, растерянно озираясь, взлетела над скамейкой, нашла "объект". В полном недоумении от своего поведения сунулась к человеку поближе, от полноты чувств нагадила ему на костюм и клюнула в ухо.
Антон вскочил, попытался отогнать ворону движениями рук, но она - такая странная - не улетала, а наоборот - пыталась сесть ему на плечо. Что за чертовщина?
Еще долго, до самого дома, сопровождала ворона озадаченного парня, пока невидимый нам метаморф не нашел себе подходящее тело.