Вавикин Виталий : другие произведения.

Тайны Андеры - Монстры и Герои

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  Виталий Вавикин
  
  Тайны Андеры. Монстры и герои
  
  Глава первая
  Пятница, последний день нудной рабочей недели. Хотелось уйти на выходные в приподнятом настроении, но что-то пошло не так... Хотя, возможно, уже очень давно все шло совсем не так.
  Серая планета. Жители соседних миров всегда называли ее скучной и неинтересной, считая, что здесь день создан для работы, а ночь для сна.
  - И как, спрашивается, тут работать дизайнером?! - Лиза в сердцах всплеснула руками, сворачивая в городской парк.
  Стая голубей, оказавшаяся у нее на пути, предусмотрительно поднялась в воздух, громко хлопая крыльями. Кормившие птиц старухи смерили девушку недовольными взглядами.
  "Кажется, меня ненавидит весь мир", - хмуро подумала она, продвигаясь вглубь парка в поисках свободной скамейки. Ужасно хотелось курить, но еще сильнее хотелось напиться. Продажа спиртного прекращалась в десять - Лиза подумала, посмотрев на часы, что у нее есть в запасе минут сорок.
  Сев на свободную скамейку, она закурила. Проходившие мимо мамочки с колясками бросали на нее недовольный взгляд.
  "Пора заводить любовника с Андеры и сваливать с этого серого мрачного города", - твердо решила Лиза.
  На Андере были пляжи, казино, театры... Там люди веселились ночами, а утром отпивались кофе и минералкой. Там мир искрился и переливался, а здесь...
  - Кыш! - Лиза взмахнула рукой, прогоняя стаю жирных обнаглевших голубей.
  Птицы недовольно заворковали, грузно поднимаясь в воздух. Осталась лишь одна. Возможно, самая наглая и зажравшаяся.
  - Считаешь себя особенным, да? - спросила девушка.
  Забавно, но голубь действительно был особенным. Его оперение разительно отличалось от собратьев. Ярко-голубая окраска буквально вспарывала серую никчемность подходившего к концу пятничного дня. Черные глазки-бусинки внимательно наблюдали за Лизой.
  - Что, увидел во мне собрата по несчастью? - спросила девушка птицу. - Кажется, мы с тобой оба не от мира сего.
  Голубь заворковал, энергично кивая головой.
  - Вот ведь... - Лиза безрадостно улыбнулась, жадно затягиваясь истлевшей наполовину сигаретой.
  Хотелось откинуться на спинку скамейки и забыть этот дурацкий день.
  "Лучше пойти домой и напиться", - подумала девушка и, возможно, так и поступила, если бы голубой голубь не подошел к ней. Ухватившись клювиком за брюки, он потянул Елизавету за собой.
  - Хочешь мне что-то показать?
  Вместо ответа птица поднялась в воздух, пролетела метров десять, приземлилась и, обернувшись, уставилась на новую знакомую.
  - Ну что там у тебя? - Лиза поднялась со скамейки, следуя за птицей.
  Дорога заняла четверть часа. Голубой голубь привел девушку к упавшему с дерева гнезду.
  - Я не смогу это вернуть на место, - сказала Лиза, глядя на высокую ветку, где, судя по всему, находилось гнездо.
  "Тогда забери домой и охраняй", - прозвучал в голове голос.
  - Похоже, я точно чокнулась, - констатировала она, но гнездо все-таки забрала.
  Принесла домой и положила на кухонный стол. Следовавший за ней голубь взгромоздился на гнездо, укрыв своим телом крохотные голубые яйца.
  - Расскажи кому - не поверит, - буркнула Лиза, направляясь в душ.
  Спустя час она забралась в кровать и заснула. Ей приснились ночная вечеринка на пляжах Андеры и красавец малани, который клеил ее с пылкостью шестнадцатилетнего сересца - жителя родной планеты Лизы. Иногда ей казалось, что местные мужчины способны на страсть только в юном возрасте; потом, как подсказывал опыт, большинство из них превращаются в рабочих трутней.
  Сон был такой реальный, но Лизе так нравилась неприступность, которую она разыгрывает, что когда она услышала дикий, почти истошный писк, то долгое время отказывалась проснуться.
  - Ну что еще? - недовольно спросила она, поднимаясь с кровати и набрасывая на плечи халат. Прошлепав босиком на кухню, Лиза увидела голубого голубя, отбивавшего атаки крошечных зеленых монстров, пытавшихся подобраться к его гнезду. Времени выбирать чью сторону занимать в этом сражении не было. Лиза схватила сковородку и прихлопнула ближайшего зеленого монстра. От смрада, поднявшегося после того, как лопнула его плоть, девушку едва не стошнило.
  С остальными крошечными монстрами она поступила так же. Голубой голубь порхал по кухне, издавая странные высокочастотные звуки. Когда битва закончилась, он вернулся в гнездо.
  "Будут и другие монстры", - прозвучал в голове Лизы странный мужской голос. Кухню заполнил белый туман, валивший из приоткрытой на балкон двери.
  "Ты должна взять гнездо и бежать", - прозвучало в сознании еще раз.
  - Мне нужно на работу в понедельник, - сказала она первое, что пришло в голову.
  "На работу, которую ты ненавидишь, чтобы прожить жизнь, которая тебе не нужна?"
  Девушка задумалась. Дверь на балкон с грохотом распахнулась и туман заполнил кухню. Появились новые зеленые монстры.
  "Второго шанса не будет", - услышала в своей голове Лиза надменный мужской голос.
  - Что я должна делать?
  "Хватай гнездо и беги".
  - Но там всего лишь мой балкон!
  "Там целый мир, деточка. Целый мир..."
  
  Глава вторая
  Подпространство встретило Лизу болотистыми топями и крошечными жабоподобными монстрами. Голубой голубь, гнездо которого она несла, порхал рядом.
  "История либо на миллион, либо на билет в сумасшедший дом", - подумала девушка, оглядываясь и представляя, как вернется домой и расскажет о случившемся друзьям.
  "Скорее, второе", - прозвучал в голове мужской голос.
  - Ты можешь читать мои мысли?!
  "Угу", - безрадостно донеслось в ответ.
  - Это нечестно! - Лиза гневно уставилась на голубого голубя.
  "И зачем ты пялишься на эту тупую птицу?" - прозвучал в голове вопрос.
  - Так это не он со мной разговаривает?
  "Нет".
  - А кто? - Лиза настороженно начала вертеть головой.
  "Я".
  - Кто я? Рядом со мной никого, кроме голубя нет.
  "А что ты держишь в руках?"
  - Гнездо.
  "А что в гнезде?"
  - В гнезде? - Лиза опустила глаза. - Я что... разговариваю... - она не могла поверить, что произносит это, - с яйцом?
  "В каком-то роде".
  - Что значит "в каком-то роде"?! Ты яйцо или нет?
  "Я древний. Номмо. Слышала о таких?"
  - Конечно слышала. Но почему, если все так, как ты говоришь, я тебя не вижу?
  "Потому что я... Потому что я - яйцо".
  - Ну точно история на миллион! - Лиза нахмурилась. - А потом получи билет в сумасшедший дом.
  "Могу предложить альтернативу".
  - Охренеть! Яйцо торгуется со мной!
  "Не яйцо, а древний".
  - Я вижу только яйцо.
  "Прояви хоть немного уважения".
  - Не могу. Я чокнулась, поэтому имею право говорить, что хочу.
  "Ты не чокнулась".
  - Ага... Только... Нормальные люди... с яйцами не разговаривают.
  "Я не яйцо!!!"
  - Ты еще ножками затопай, - Лиза прислушалась, но ответа не было.
  Она выждала пару минут, затем позвала:
  - Эй, круглый?
  Тишина.
  - Да ладно тебе! - Лиза потрогала одно из яиц в гнезде. - Ты извини, конечно, но я ведь сереска, а у нас подобной чепухи не бывает.
  "Ну здорово, теперь ты назвала меня чепухой".
  - Ну тебе ведь не нравится отзываться на "яйцо" и "круглый".
  "У меня, между прочим, имя есть".
  - И какое?
  "Юругу".
  - Ладно. И как ты оказался в яйце, Юругу?
  "Мне кажется, или ты в своих мыслях все еще называешь меня круглый?"
  - В тебе говорят твои комплексы.
  "Нет во мне комплексов".
  - Ну да, откуда же им взяться? Ты просто яйцо.
  "Вот ведь противная женщина", - обиженно изрек голос.
  - Слушай, не я, а ты ворвался в мою жизнь, так что сделай одолжение: не оскорбляй меня, а то выкину тебя в болото и вернусь домой.
  Вместо ответа снова воцарилась тишина.
  - Ты чего, испугался, круглый?
  Диалог не возобновился, но перед глазами вспыхнул яркий свет. Сознание понеслось прочь. В день, когда древнее божество утратило свое могущество, превратившись в яйцо голубя.
  
  Глава третья
  Доктора звали Дана Уайт. Она была коренной андеркой и посвятила науке три четверти своей жизни. В исследовательском центре, где работала Дана, занимались генетическими исследованиями. Как-то раз один авантюрист предложил им купить биологическое тело последнего из древних. Мало кто верил, что это так, но провести пару экспериментов никто не отказался.
  Что касается самого авантюриста, то это был крайне странный тип. Он постоянно дергался и моргал так часто, что у говорившего с ним начинала болеть голова.
  Ходили слухи, что он нашел тело в Подпространстве, недалеко от Деревни Мертвых. Телу поклонялись жуткие флориане, лица которых напоминали сшитые куски плоти. Другие утверждали, что авантюрист отрыл тело древнего среди вулканов Руджа. Что касается правды, то парень просто был ныряльщиком-экстремалом, который гонялся за дешевой славой. Он побывал на всех планетах, но таинственное тело отыскал на родной Андере, в озере Левий, едва не попав в щупальца древнего осьминога по имени Лакмус. Друзья записывали его погружение. Плюс несколько камер находились внутри его подводной маски. Он не строил планов найти тело древнего, его целью было заснять Лакмуса - никто прежде такого не делал. Парень выплыл на середину озера на лодке, а затем нырнул в синие воды, надеясь, что инновационные ласты помогут ему выбраться на берег быстрее, чем древний осьминог схватит его. Главной целью было пощекотать нервы своим подписчикам.
  Авантюрист плыл так быстро, как только мог, но Лакмус плыл быстрее.
  "Ныряй глубже, или тебе конец", - раздался в его голове женский голос.
  Авантюрист почувствовал, как щупальца прикасаются к его ноге и подчинился. Воздуха в легких оставалось на минуту, может, чуть больше.
  "Ты все правильно делаешь", - услышал он.
  В какой-то момент ему показалось, что Лакмус проник к нему в сознание и заманивает в ловушку, но других вариантов спасения не было. Поэтому авантюрист начал спускаться на дно. Уперся руками в илистое дно и почувствовал, как пальцы хватаются за что-то твердое... Он никому не говорил, но в момент, когда он нашел последнее тело древнего, ему показалось, что не столько он схватил находку, сколько она схватила его.
  От ужаса, искатель приключений закричал. Воздух кончился. Нужно было подниматься на поверхность и Лакмус обязательно схватил бы его и сожрал, но... древний осьминог чего-то испугался.
  Он прекратил преследование своей жертвы и ретировался.
  Авантюрист выбрался на берег, не особенно понимая, что тащит за собой странное уродливое крохотное тельце. В тот момент казалось, что хуже провала и придумать невозможно, но... тельцем заинтересовались местные ученые...
  Дана Уайт - ведущий специалист центра генетических исследований, никогда бы не поверила, что обратившийся к ним блогер нашел последнего представителя расы Номмо, но и определить, кому из известных рас принадлежит тело - не могла. Поэтому, было решено начать возрождение.
  Так на свет появились десятки странных созданий, ни одно из которых не отличалось интеллектом. Жуткие монстры шокировали своих создателей причудливыми формами, но все они были примитивны.
  Дана хотела закрыть проект, когда в исследовательский центр обратились последователи культа бину, созданного на планете Рох.
  Это были отступники, ренегаты, хотя именно на Андере таким, как они, всегда находилось место - ты прав, до тех пор, пока веришь в свое дело.
  Рох вообще всегда славился своей склонностью к эзотерике. Никто, как его представители, не верили в возможности переселения душ.
  - Просто попробуйте, - сказал монах в сером одеянии, оставляя на столе Даны Уайт старую книгу, в которой рассказывалось, как призвать душу древнего.
  Дана прочла книгу от корки до корки, но не поверила ни единому слову. Однако проект был под угрозой, а на безрыбье, как говорится, и рак - рыба. Так что она решила попробовать.
  Выбор пал на субботу, когда никого из официального представительства не было в центре. Дана прочитала странное заклинание и начала ждать.
  Древний по имени Юругу вселился в тело своего дальнего родственника спустя четверть часа.
  Дана думала, что древний выберет тело голубого голубя... Древний, между прочим, думал также... Вот только оказался внутри яйца.
  Как выбраться из этой ловушки, он не знал. Что касается Даны, то она вообще не знала, удался ее эксперимент или нет. В итоге девушка решила уничтожить голубого голубя, а когда он сбежал, то с удивлением отметила, что за ним отправились несколько других представителей прошлых неудачных экспериментов: кажется, недавно созданные монстры охотились друг за другом.
  Дана быстро забыла о неудачах с голубым голубем, увлекшись противостоянием получавшихся творений. Одни из них были прекрасны, как ангелы, другие ужасны, как демоны.
  Дана не знала, но в тот самый момент она стояла у истоков рождения монстров и героев. Любопытство побуждало ее создавать все более сложные и сложные клонирования. Кажется, если верить, что в основе монстров и героев лежало тело древнего, то для вознесшейся расы Номмо это был единственный шанс уцелеть - утратить свою материальность. Иначе они бы уничтожили друг друга. Враждебные боги...
  
  Глава четвертая
  - Ой, как трогательно! - устало всплеснула руками Лиза. - Прямо расплакаться хочется.
  - Издеваешься, да? - обиженно спросил голос в голове.
  Юругу не помнил точно, сколько тысячелетий прожил в этом молодом мире. Его раса перешла на новую ступень бытия, а он... Он решил остаться. По началу сомнений в правильности выбора не было, но затем годы, а может быть и столетия спустя одиночество начало сводить с ума. Наблюдать за тем, как растет молодой мир было, конечно, интересно, но вот беда: время от времени появлялось непреодолимое желание расти вместе с этим миром. Но куда расти?
  Номмо вознеслись, оставив молодым расам сложную систему подсказок, следуя которым новый мир должен был повторить судьбу своих прародителей - присоединиться к ним, перейдя на новый уровень бытия. Так, по крайней мере, говорили идейные лидеры номмо перед вознесением.
  Юругу помнил, как был устроен социум его родной расы - идеальный мир на первый взгляд. Они верили в науку и в равенство. Практически искоренили зло в своих сердцах. Но чем светлее и чище становились их души, тем сильнее проявлялась звериная природа их материальных тел. Инстинкты и сознание вступали в противодействие с друг другом. Да, в их мире не было войн и деспотии в масштабах страны народов. Теперь для них главной войной стала духовная война внутри себя, а главным деспотом - их сознание, подавляющее инстинкты.
  Долгое время ученые пытались найти решение этой проблемы, модифицируя тела древних, делая их более совершенными, практически неуязвимыми, неподдающимися воздействию материального мира. Они раскрутили карусель эволюции до такой степени, что остановить этот процесс стало невозможно.
  Почему остановить? Да потому что чем сильнее становились тела, тем становились инстинкты. Несмотря на все свои научные достижения, общество медленно начало скатываться к тому, от чего уходило долгие тысячи лет. Общество замерло на пороге войны, причем войны не наций и стран, а войны каждого с каждым. Войны ради войны. Тогда и было принято решение возродить закрытые проекты, связанные с вознесением. Иногда, если невозможно спасти пораженную часть тела, ее ампутируют. Сейчас планировалось ампутировать все тело целиком - отсечь животное и материальное, оставив божественное и возвышенное. Позже молодым расам скажут, что это был естественный процесс эволюции - очередной обман, из которого соткана легенда о номмо.
  Юругу помнил голосование, решавшее, какие нужно создать новые расы. В длинном списке перечислялись все, из которых произошли божества. Был в голосовании и пункт против всех. Против которого отчаянно выступали ученые. Нет, жизни молодых рас их не волновали. Главным, как в материальном, так и не в материальном мире - была энергия. Она являлась началом и концом всего сущего. Ученые знали, как получить ее в материальном мире и преобразовать для мира, лишенного плотских страстей. После вознесения планировалось создать новые науки, которые смогут окончательно разорвать связь с материальностью, но для этого требовалось время - тысячи лет по самым смелым прогнозам. Каждый представитель новой расы должен быть стать проводником, объединял которые построенный в центре Подпространства генератор. Это место было решено назвать деревней мертвых. Прописав в генетический код новых рас непреодолимый ужас перед этим местом. На случай поломки, ученые создали множество сложных биологических машин, способных произвести необходимый ремонт. Машины существовали, интегрируясь в новый мир, не зная о своем предназначении, пока не настанет время.
  Многие номмо выражали опасения, переживая, что генератор выйдет из строя прежде, чем ученые найдут новый источник энергии в нематериальном мире. Что касается Юругу, то его больше волновало то, как будет устроен социум на новом витке бытия. Ученые говорили, что номмо превратятся в коллективный разум, сохранив идентичность. Юругу часто пытался представить себе подобное, но ни одна из попыток не увенчалась успехом. Одно было ясно - прежняя жизнь безвозвратно изменится.
  Для молодых рас, которым надлежало заселить материальным мир после вознесения номмо, была разработана примитивная система легенд и верований, согласно которым история жизни номмо превращалась в миф о божественных существах, ставших после вознесения Амма. Именно этому верховному божеству должны были поклоняться новые народы.
  Вопросом этиологии для новоиспеченных рас занимались ведущие социологи номмо. Главным спором стала возможность развиваться: одни предлагали пустить на самотек, другие - прописать в легенды четкие правила, согласно которым будет происходить контролируемое развитие. Были даже те, кто предлагал вообще лишить молодые расы способности развиваться. Юругу не особенно вдавался в детали тех распрей. Он был молодым специалистом в области преобразования и перенаправления энергии из материального мира в нематериальный.
  Когда наступил день Х, он и сам не знал, почему вызвался одним из добровольцев, которым надлежало запустить проект вознесения, проследив, чтобы не случилось сбоев и внеплановых ситуаций. Планировалось, что они пробудут в центрах перехода один год, а затем, убедившись, что все идет по плану, присоединятся к вознесшимся собратьям.
  Юругу хорошо помнил, каким пустым и одиноким показался ему мир в те дни. Какая-то невыносимая тишина заполнила все вокруг. Она гудела и вызывала головные боли сильнее, чем невыносимый грохот. Абсолютный гул. Проникая повсюду, вибрируя одиночеством в каждой молекуле, он не вызывал ничего, кроме единственного желания - поскорее убраться с мертвой планеты.
  Коллеги по работе советовали Юругу посетить центры клонирования, где создавались представители новых рас. Оставшиеся добровольцы должны были расселить их по миру, посеяв, словно семена, в благодатные почвы. Юругу наблюдал за этим процессом и чувствовал, как усиливается его депрессия. Новые люди были глупыми и необразованными. Им еще только предстояло освоить орудие труда, покорить огонь, придумать первых богов...
  Выполнять свои обязанности становилось все сложнее. Юругу, как заключенный, начал считать дни до своего освобождения, а когда наступил долгожданный момент...
  Одним из последних он сделал необходимую для вознесения инъекцию, наблюдая, как коллеги по работе, один за другим, погружаются в специальные капсулы, заполненные люминисцирующим раствором.
  - Увидимся по ту сторону, - подмигнул ему один из них.
  Юругу кивнул, но так и не решился совершить переход. Сделанная инъекция убивала его плоть, но внутри что-то щелкнуло: и страх вознесения стал абсолютным.
  Пытаясь успокоиться, Юругу выбежал на улицу, жадно хватая ртом воздух. На небе сгустились тучи и начал накрапывать дождь. Крупные капли падали Юругу на лицо и это казалось ему самым реальным и самым ценным, что есть в жизни. Если бы не сделанная инъекция, то он бы, не задумываясь, променял вечность после вознесения на отведенное ему время здесь, в мире плоти.
  Заставив себя вернуться в центр переходов, он сел на стул и долго смотрел на предназначенную ему капсулу, где его тело и сознание должны были разделиться. Страх утомил настолько сильно, что он заснул. Даже не заснул, а просто отключился, не в силах принять неизбежное.
  Ему привиделась земляничная поляна. Солнце только вставало, и на зеленых шершавых листах переливались крупные капли росы. Где-то рядом шумела бурная речка. Какое-то время шум воды успокаивал, затем начал тревожно возрастать, превращаясь в рев водопада.
  Юругу очнулся, пробужденный воем сирен. Центр перехода переключился в автономный режим, активировав процесс глубокой консервации. Юругу запаниковал, спешно забираясь в капсулу с густой люминесцирующей жидкостью. Его вел инстинкт самосохранения, желание выжить любой ценой, сохранив хотя бы толику сознания. Путь даже и в коллективном разуме.
  Капсула закрылась. Начался процесс разделения плоти и сознания. Несколько секунд боль казалась невыносимой, затем сознание утратило связь с органами чувств.
  Основные системы центра выключились, процесс герметизации завершился. Сирены смолкли, погасли сигнальные огни.
  Юругу находился в абсолютной темноте, терпеливо ожидая, что будет дальше. Его сознание разорвало связь с телом, став частью энергии, опутывавшей мир, производимой построенным генератором.
  Он не знал, сколько провел времени в сплошной темноте комплекса, затем понял, что может перемещаться: не так, как в жизни, а плыть, управляя движением силой мысли. Сложнее всего оказалось заставить себя пройти сквозь стену, чтобы выбраться за пределы комплекса, где все еще шел дождь.
  В первые годы своей новой жизни Юругу часто спрашивал себя, как такое могло произойти с ним: было это случайностью или он просто совершил переход уже после того, как основные системы отключились? Здравый смысл подсказывал верность второго, но верить хотелось в первое, потому что, если это был сбой, то должны быть и другие, как он. Но других не было...
  
  Глава пятая
  - Ну все, хватит с меня! - психанула Лиза, провалившись по колено в яму, заполненную гнилостной зеленой жижей. - Ты, конечно, хороший рассказчик, яйцо. Но мне еще на работу надо завтра. Долго нам еще идти до твоего исследовательского центра?
  - Какая работа? - прозвучал удивленный голос в голове. - Я только что рассказал тебе историю ваших богов, а ты думаешь лишь о работе?
  - Я с Сереса, мы не верим в богов.
  - Зато построили парящий в небе хрустальный замок и поселили в нем тех, кто управляет вами, - напомнил голос. - Уж лучше верить в легенды и древних богов, чем превращать в "богов" своих сограждан.
  - Да плевать я хотела на тех, кто живет в хрустальном замке!
  Лиза огляделась, пытаясь прикинуть, сколько времени они находятся в мире туманов.
  - Даже не пытайся, - ответил голос, читая ее мысли. - В Подпространстве невозможно следить за временем.
  - Почему невозможно? Я прекрасно за ним слежу. Думаю, с момента, как мы покинули Серес, прошло не более двух часов.
  - Посмотри на свои ногти.
  - А что не так... - Лиза оборвалась на полуслове. - Чушь какая! - замотала она головой. - Быть такого не может! Хочешь сказать, что прошло уже недели две? Почему же я тогда не хочу спать, не испытываю чувство голода?
  - Потому что здесь совсем другие законы физики, нежели те, к которым ты привыкла.
  - Тогда меня точно уволят, - Лиза выругалась и, что есть силы, зажмурилась.
  - Что ты делаешь? - спросил Юругу.
  - Хочу проснуться.
  - Ничего не выйдет.
  - Черт! Почему ты вообще выбрал меня? Что во мне такого особенного? Нет, я не отрицаю, что мужики мне проходу не дают, но сомневаюсь, что тебе есть до этого дело.
  - В твоей квартире была дверь в Подпространство.
  - Вот как, - Лиза нахмурилась. - Ну ты ведь яйцо, как ты узнал про дверь?
  - Я застрял между мирами, забыла? Для меня порталы переходов, как яркий прожектор в ночи.
  - Ясно... И далеко нам до следующего прожектора?
  - Нет, но если продолжим стоять, то нас быстрее сожрут местные твари, чем мы доберемся до портала на Андеру.
  - Как это сожрут? - опешила Лиза. - Ты ничего не говорил...
  И где-то далеко, в тумане, раздался призрачный вой.
  - Ладно, я поняла. Двигаемся как можно быстрее, - Лиза спешно засеменила вперед.
  - Ты идешь в другую сторону, - произнес Юругу.
  - Чего же ты мне сразу не сказал? - разозлилась девушка.
  - Я говорю.
  Вой повторился. На этот раз казалось, что хищник находится ближе.
  - О, черт! - Лиза перешла на бег.
  Они добрались до бурной реки, берег которой был усеян острыми камнями. Несколько раз Лиза споткнулась, но удержалась на ногах. Погони, кажется, не было. Девушка успокоилась и перевела дыхание. От длительного бега ноги горели огнем.
  "Зато сброшу лишний килограмм", - подумала Лиза, пытаясь найти хоть что-то хорошее в происходящем.
  - Или парочку, - ехидно подметил Юругу, прочитав ее мысли.
  - Замолкни, яйцо! - огрызнулась девушка, споткнулась и упала на колени.
  Острые камни прорезали брюки, оцарапав колени.
  - Какого черта ты выпендриваешься, - разозлилась Лиза на Юругу.
  Голубой голубь кружил над головой, усиливая раздражение.
  - Ты еще тут, - зашипела Лиза на птицу. - Пошел прочь!
  Она махнула рукой, прогоняя голубя, спешно отлетевшего в сторону. Едва он завис над бурной рекой, как из воды выпрыгнула рыба, схватила его, и утащила на дно.
  - Ой! - вытаращив глаза, Лиза смотрела, как в воздухе кружатся несколько голубых перьев.
  Почувствовав кровь, из воды начали выпрыгивать десятки рыб, надеясь полакомиться. Поначалу они хватали лишь воздух, затем увидели девушку на берегу. Лиза едва успела увернуться от обнаглевшей рыбы. Следом за первым хищником, последовали другие. Девушка не сразу заметила, что кроме плавников, у них имеются еще и крохотные лапки, так что, попадая на берег, они не бились беспомощно о камни, пытаясь вернуться в водную стихию, а собирались в небольшие стайки, пытаясь подкрасться к жертве со спины.
  - На твоем месте, я бы поскорее убрался отсюда, - посоветовал Юругу.
  Просить дважды не пришлось. Оставалось лишь указывать направление. Страх придавал сил. Лизе казалось, что она может бежать целый день. Ветер свистел в ушах. Перед глазами все мелькало... Силы кончились как-то внезапно. Переводя дыхание, Лиза обернулась, увидев, что убежала от реки не более, чем на сотню метров. Зато ногти выросли еще больше, теперь они напоминали ногти какой-нибудь ведьмы из детских сказок.
  "Так и поседеть можно", - подумала Лиза, наблюдая, как сгущается вокруг нее туман.
  - Это нормально, что он такой густой?
  - А ты не помнишь, каким был туман, когда мы уходили из твоего мира?
  - Не очень. Если честно, то мне сейчас кажется, что это было очень давно.
  Лиза поежилась, чувствуя, как холодный густой туман, пробравшись под одежду, скатывается между лопаток крохотными капельками воды. Дышать стало сложно. Глаза начали слезиться.
  - Эй, круглый, - осторожно позвала Лиза. - Мне немного страшно.
  - Сейчас все закончится, - пообещал Юругу. - Просто иди вперед.
  Девушка подчинилась. Сначала она услышала далекий шум города, затем туман вспороли яркие солнечные лучи. В синем безоблачном небе кружили чайки. На пляже в желтом песке играли дети. Волны лениво накатывали на берег. Теплый ветер покачивал редкие пальмы и шелестел листвой кустарника, окружавшего Лизу. Наблюдая за происходящим, она не сразу заметила, что туман исчез.
  - Это Андера, да? - спросила Лиза Юругу. Получила утвердительный ответ и добавила: - Здесь, кажется, неплохо.
  - Давай, выбирайся из кустарника и попробуй поймать такси. Нужный нам исследовательский центр находится на другой стороне города, - велел Юругу.
  - Ты чего раскомандовался? - тут же встала в позу девушка.
  Без ответа.
  - Ну и черт с тобой.
  Продравшись сквозь густой кустарник, она столкнулась лицом к лицу с молодым мускулистым парнем. Мышцы не произвели на Лизу особого впечатления, но вот его загар... На Сересе ничего подобного было не встретить. Разинув рот, Лиза провожала парня завороженным взглядом.
  - Хватит пялиться, - одернул ее Юругу.
  - Хочу и пялюсь, - отмахнулась от него девушка.
  Уходить с пляжа совсем не хотелось, и она решила, что обязательно вернется сюда после того, как доставит яйцо в исследовательский центр.
  Поймать такси было не сложно, но вот принять в качестве оплаты за поездку наручные часы согласился лишь третий водитель. Проносившийся за окном город не особенно нравился Лизе, но ради пляжа и местных загорелых красавцев она, пожалуй, согласилась бы провести здесь недельку другую.
  Исследовательский центр находился в горах. Лиза отметила, что он не особенно отличается от подобных учреждений ее родной планеты. Охранник на входе поинтересовался целью ее визита, затем услышал имя ученого, к которому она пришла, и долго разговаривал с кем-то по телефону.
  - Скажите ей, что разговор касается голубого голубя, - посоветовала охраннику Лиза.
  Мужчина в черной униформе смерил ее удивленным взглядом.
  - Я принесла гнездо этого голубя, - добавила Лиза и тут же подумала: "Ну все, яйцо, сейчас я от тебя отделаюсь".
  
  Глава шестая
  Дана Уайт смотрела на вошедшую девушку недоверчиво и одновременно заинтригованно. Также ее терзало смутное сомнение: а не является ли девушка подсадной уткой? Приди Лиза сюда неделю назад, и Дана Уайт вела бы себя совершенно иначе. Но за неделю изменилось слишком много. Сначала сбежал голубой голубь, затем несколько других подобных ему существ. Организованные поиски не принесли успеха. Об успешных экспериментах узнало начальство. Дане сделали выговор, а день спустя к ней пришли силовики.
  Их предводителя звали доктор Эммануил Штам, и Дана Уайт боялась его больше, чем автоматов в руках следовавших за ним силовиков. Внешне доктор был неказист, узок в плечах и сутул. Большой лоб выделялся над рыжими бровями. Лысина призрачно поблескивала, дополняя недобрый блеск маленьких крысиных глаз-бусинок. Узкие губы большую часть времени были плотно сомкнуты, отчего уголки рта опускались вниз, подчеркивая исходившие от доктора пренебрежение и надменность. Еще он никогда не смотрел дольше пары секунд собеседнику в глаза.
  - До нас дошли слухи, что вы занимаетесь незаконными исследованиями, - с порога заявил Штам, бросив на Дану Уайт мимолетный полный презрения взгляд, словно перед ним не коллега, а стоявшее на низшей ступени эволюции, существо.
  - Не понимаю, о чем вы, - нахмурилась Дана. - О какой законности идет речь?
  - Разве вы не изучаете останки, найденные на дне озера Левий?
  - Изучаю, но... где написано, что это незаконно?
  - Здесь, - Штам вытянул руку, показывая бумагу с распоряжением о запрете.
  Дана прищурилась, изучая текст, подписанный мэром Андеры.
  - Быстро вы, - мрачно призналась она.
  - К сожалению, не так быстро, как хотелось бы, - Штам шагнул вперед, заставляя хозяйку лаборатории отойти. - Как много бед вы успели натворить за последний месяц? - спросил он, оглядываясь. - Хотя, если судить по вашему устаревшему оборудованию, то есть надежда, что вам не удалось далеко продвинуться.
  Шесть вооруженных силовиков вошли следом за Штамом. Лица их были хмурыми. Одинаковые стрижки. Одинаковое телосложение и даже взгляд одинаковый: прямой и холодный. Они напомнили Дане дрессированных хищников, которых она видела в зоопарке, когда была маленькой. В тот далекий день увиденное так сильно потрясло ее, что она несколько дней не могла спать: тигры выполняли указания дрессировщика, а в их хищных глазах горел желтый огонь, способный испепелить любого. В этот огне и горела маленькая Дана, стоило только заснуть. Хищники подчинялись, выжидая удобного момента, чтобы выплеснуть накопившийся в них гнев. В желтых глазах не было страха, лишь признание более сильного. И они подчиняются дрессировщику, пока верят, что он сильнее. Потом прольется кровь...
  - Вы меня слышите? - донесся откуда-то издалека голос доктора Штама.
  Дана вздрогнула и тряхнула головой.
  - Мы реквизируем все ваши исследования касательного существа, найденного на дне озера Левий, - доктор Штам снова потряс перед лицом Даны бумагой с распоряжением о запрете.
  - Реквизируйте, - пожала плечами женщина, указывая в дальнюю часть лаборатории. - Там находятся все базы данных. Мой офис здесь, - ее рука указала на кабинет с большой цифрой 7 на двери. - На столе и стеллажах есть записные книжки, где я делала записи от руки.
  - Это все? - спросил Штам, меряя Дану пристальным взглядом. - Домой работу не брали? Друзьям не рассказывали? Помощи у знакомых не просили?
  - Кажется, нет.
  - Кажется?
  - Определенно нет, - начала раздражаться Дана.
  Штам встретился с на секунду в ней взглядом и удовлетворенно кивнул.
  - Отлично. Выносите отсюда все, - распорядился он.
  Силовики переглянулись. Двое из них вышли на минуту, приведя с собой целую армию рабочих в белых халатах.
  - Какого черта? - растерялась Дана, когда рабочие стали разбирать столы и громоздкие системы, необходимые для исследований. - Что происходит?
  В ответ Штам снова потряс у нее перед лицом бумагой с распоряжением о запрете. Спорить было бессмысленно. Разве что...
  - Где вы храните найденное существо? - спросил Штам.
  Дана не ответила.
  - Вы понимаете, что я могу арестовать вас? - в голосе доктора звенела сталь.
  - Знаете, у меня ведь тоже есть влиятельные друзья... - начала было Дана Уайт, но Штам прервал ее, отдав распоряжение силовикам.
  Крупные, широкоплечие амбалы взяли Дану под руки и повели к выходу.
  - Что вы делаете? - начала возмущаться она, пытаясь сопротивляться, но силы были не равны. - Отпустите меня! Сейчас же! Я требую... Я... - страх заполнил сознание. Сейчас ее доставят в тюремную камеру. Закроют дверь и выкинут ключ. - Существо в тайной комнате! - закричала Дана, понимая, что сделает все, чтобы не оказаться в тюрьме.
  - Стойте! - велел силовикам Штам.
  Дану поставили на ноги. Хватка ослабла.
  - Я это так не оставлю, - пообещала Дана, открывая тайную комнату, где хранились останки неизвестного существа, найденного на дне древнего озера.
  Дюжина рабочих хлынула внутрь.
  - Как саранча, - буркнула Дана, наблюдая, как уничтожают ее лабораторию.
  - Есть что-то еще, что мне нужно знать? - спросил Штам, когда в лаборатории не осталось ничего, кроме сквозняков.
  Дана покачала головой.
  - Ложь, - подытожил Штам.
  Дана пожала плечами.
  - Вижу, что ложь, - доктор встретился с женщиной взглядом.
  В крысиных глазках не было гнева.
  - Еще увидимся, - пообещал он перед тем, как уйти.
  Наступила гнетущая тишина.
  
  Глава седьмая
  - К вам посетитель, - сообщил охранник Дане Уайт, когда пришла Лиза. - Девочка говорит, что принесла какого-то голубого голубя... Вы понимаете, о чем идет речь?
  - Думаю, да, - неуверенно сказала Дана.
  Сердце бешено билось в груди. Судьба сыграла с ней злую шутку, столкнув лоб в лоб с доктором Штамом, а теперь пыталась компенсировать свои превратности, возвратив сбежавший экземпляр.
  - Так мне пропустить девчонку? - спросил охранник.
  - Конечно, - спешно ответила Дана.
  Томительное ожидание заставило ее вспотеть. В разгромленной лаборатории не было места, чтобы можно было занять подобающее для предстоящей встречи место, но Дана все равно попыталась, мечась, как безумная из стороны в сторону. Впрочем, когда вошла Лиза, то никакой суеты она не заметила - Дана Уайт сидела за новым столом, меряя вошедшую тяжелым взглядом.
  - Здрасте, - бросила Лиза, желая скрыть неловкость. - Я тут... Как бы сказать... В общем, вот... - она показала гнездо с яйцами голубого голубя.
  - Что это? - наигранно небрежно спросила Дана Уайт.
  - Гнездо, - хлопнула глазами Лиза.
  - И?
  - Что "и"? - растерялась девушка и спешно начала пересказывать то, что случилось с ней за последний день.
  - О! - только и сказала Дана
  - Хотите сказать, что я сошла с ума? - резко спросила Лиза.
  - Почему? - опешила Дана.
  - Ну... - девушка замялась. - В Сером Городе такого дерьма не бывает.
  - Так ты с Сереса! - догадалась Дана.
  - Что это меняет?
  - Не знаю, а ты?
  - Что я?
  - Знаешь, почему голубь пришел к тебе?
  - Древний.
  - Что?
  - Голубь, вернее яйцо, сказало, что он - древней.
  - Вот как... - Дана старалась глубоко дышать.
  - Был какой-то эксперимент, да?
  - Верно.
  - Круглый так и сказал.
  - Кто? - оторопела Дана Уайт.
  - Древний, - пояснила Лиза, не сдержав улыбку. - Я его так называю, потому что ему это не нравится.
  - Зачем так поступать?
  - Потому что это забавно - позлить кого-то.
  - Не понимаю.
  - Ну... - Лиза огляделась и пожала плечами. - Наверное, на Андере просто другие шутки и юмор.
  - Наверное, - согласилась Дана, заглядывая в гнездо, которое Лиза держала в руках. - Так одно из этих яиц, значит, говорит с тобой?
  - Да.
  - А со мной оно может общаться?
  - Нет.
  - Почему?
  - Потому что ему сложно проникать в сознания людей, находясь в нынешнем состоянии.
  - Это яйцо тебе сказало?
  - Да.
  - Как же тогда оно общается с тобой?
  - Говорит, что если попытается общаться с вами, то потеряет связь со мной.
  - Ну, так ты ведь его для этого сюда и принесла, - в глазах Даны сверкало недоверие.
  - И то верно, - нахмурилась Лиза. - Просто я... уже привыкла к круглому... Хотя...
  Девушка тряхнула головой, убеждая себя, что пора заканчивать с приключениями и возвращаться домой.
  - Ладно, Круглый, приятно было познакомиться, - вздохнула она, передавая Дане гнездо с яйцами голубого голубя.
  Доктор прислушалась.
  - Ничего не слышу, - нахмурилась она.
  Лиза пожала плечами, чувствуя облегчение, и в то же время легкую тоску, что передала ношу другому. Хватит с нее! Пора домой.
  - Ты уверена, что древний заговорит со мной? - Дана шла за Лизой к выходу, не переставая думать, что ее просто кто-то решил разыграть. - Если это какая-то шутка, то...
  - Это не шутка! - обиделась Лиза.
  - Я могу распорядиться, чтобы охрана задержала тебя, - начала угрожать Дана, окончательно решив, что стала жертвой розыгрыша. - Скажи, кто послал тебя, чтобы подсунуть мне это дурацкое гнездо, и обещаю: охрана не отправит тебя в камеру.
  - В камеру? - Лиза поджала губы. - Вот, значит, какова ваша благодарность? Хорошо, - она прищурилась, пытаясь понять блефует или нет Дана. - Знаете что? Я ухожу. И только попробуйте меня остановить!
  Несколько секунд Дана сверлила спину Лизы гневным взглядом, перебирая в уме всех, кто мог бы организовать розыгрыш. Определенно - это не друг, потому что ни один друг не поступит так, зная, что только что Эммануил Штам погубил главную в жизни Даны Уайт работу... Воспоминание о визите Штама залило щеки Даны гневным румянцем.
  - А ну стой! - крикнула она, устремляясь за Лизой.
  Гнездо с яйцами полетело в дальний угол.
  - Ты что, спятила?! - оторопела Лиза, увидев, как из перевернутого гнезда выкатываются голубиные яйца. Несколько из них раскололись. - Круглый! - сердце девушки похолодело.
  Она бросилась к разбитым яйцам, из-под треснутой скорлупы которых виднелись покрытые слизью крохотные головки птенцов.
  - Хватит валять дурака! - скривилась Дана Уайт. - Я все равно не поверю в эту комедию.
  - Заткнись! - Лиза тщетно пыталась отыскать уцелевшее яйцо. Неужели ничего? - Круглый? - пискляво позвала она. - Круглый, пожалуйста, скажи, что эта дура не убила тебя...
  - Ну все, я вызываю охрану! - пригрозила Дана Уайт, устав наблюдать за происходящим.
  Лиза слышала, как доктор связывается со службой безопасности лаборатории. Девушке было плевать. Перед глазами солнечным ожогом стояли мертвые птенцы, видневшиеся в разбитых голубиных яйцах.
  - Можешь не стараться, - Дана подошла к Лизе. - Сейчас придет охрана. Побереги слезы для следователей...
  - Какие слезы? - Лиза только сейчас поняла, что плачет и спешно вытерла ладонью щеки.
  Запрокинув голову, она смерила Дану Уайт гневным взглядом.
  - Вы - чудовище! - в сердцах высказалась девушка.
  - Я? - Дана притворно рассмеялась. - Знаешь, девочка, кто чудовище? Тот, кто отправил тебя разыграть меня!
  - Да никто меня не отправлял сюда! Просто Круглый сказал, что вы единственная, кто может помочь ему, а вы... Вы убили его!
  Лиза поднялась. Желание оттаскать Дану Уайт за волосы стало непреодолимым.
  "Не думаю, что это хорошая идея", - раздалось в голове, за мгновение до того, как она начала драку.
  - Круглый? - замерла Лиза.
  "Говорю же тебе, мне не нравится, когда ты меня так называешь!"
  - Круглый! - Лиза потеряла к Дане Уайт интерес и начала суетливо оглядываться.
  "Под столом", - подсказал Древний.
  Лиза встала на колени, запуская под стол руку. Среди пыли, скрепок и прочего мусора лежало голубиное яйцо.
  - Я думала, тебе кранты! - она широко улыбнулась, затем обижено надула губы. - А чего ты сразу не сказал, что уцелел? Хотел посмотреть, как я отреагирую? Тоже мне, друг! Теперь всегда буду называть тебя Круглым! - Лиза прислушалась, ожидая извинений. - Слышишь, Круглый? Эй? - девушка растерянно уставилась на яйцо на своей ладони.
  - Он сожалеет, - услышала она голос Даны Уайт.
  - Тебе-то откуда знать? - огрызнулась Лиза, затем резко обернулась. - Хочешь сказать, что теперь тоже слышишь его?
  - Кажется, да, - сомнения все еще не позволяли Дане быть объективной. - Не знаю, как это происходит, но... - ее прервали тяжелые шаги, раздающиеся в коридоре.
  Двери открылись. Дана открыла было рот, собираясь отослать вызванную охрану, но в лабораторию вошли силовики. Одного из них она запомнила довольно хорошо - он руководил изъятием реквизита и оборудования пару дней назад. Считай, правая рука Штама.
  - Кажется, у вас есть кое-что из того, что принадлежит нам, - сообщил мужчина в черном мундире указывая на гнездо.
  - Сомневаюсь, что будет от этого прок, - пожала плечами Дана. - Результатом моего эксперимента был голубой голубь, но он погиб в Подпространстве, а гнездо...
  - Я здесь не для того, чтобы разбираться в деталях, - отчеканил силовик.
  Сопровождавшие его люди упаковали гнездо и разбитые яйца в отдельные пакеты. Лиза встретилась взглядом с Даной Уайт и без слов, поняв намерения доктора, спешно спрятала за спину руку с уцелевшим яйцом.
  Помощник доктора Штама дождался, когда его люди закончат, затем подошел к Дане Уайт и требовательно протянул руку.
  - Что? - всплеснула руками Дана. - Вам мало того, что вы забрали у меня все, что было?
  - Яйцо, - холодно отчеканил силовик.
  - Какое? - Дана показала пустые руки.
  - Не у вас, - мужчина перевел взгляд на Лизу.
  - А я тут причем? - вытаращила она глаза, явно переигрывая.
  Силовик указал на установленные камеры.
  - И что?!
  - Послушай, девочка, не вынуждай меня забирать у тебя яйцо силой.
  - А ты попробуй!
  Мужчина обернулся. Пара силовиков из его команды шагнули к Лизе.
  - Заберите у нее яйцо и... - он наградил молодую девушку оценивающим взглядом, - сломайте руку. Пусть будет уроком...
  - Отдай ему то, что он хочет, - сдалась Дана.
  - Ни за что! - Лиза попятилась.
  - Бежать некуда, - предупредил силовик.
  - А кто сказал, что я буду бежать? - Лиза показала яйцо. - Убирайтесь, или я разобью его.
  - Валяй, - плечи мужчины в черной форме едва заметно вздрогнули. - Мы заберем скорлупу. Для меня это не имеет значения.
  - Но это... - Лиза почти рассказала о Древнем, но Дана Уайт прервала ее.
  - Отдай яйцо, - сказала она девушке. - Пусть подавятся.
  - Но... - Лиза закусила губу, поняв, что Дана не хочет, чтобы они раскрывали секрет Древнего.
  Идея не нравилась девушке, но сейчас, казалось, ничего лучше было не придумать.
  
  Глава восьмая
  Лаборатория Эммануила Штама находилась в подводном городе Андеры. Здесь всегда пахло сыростью и царил полумрак. Штам даже работал в темноте, специально установив себе качественные имплантаты. Они не заменяли глаза, а перехватывали и дорабатывали передаваемую с глаз информацию. В итоге, мозг получал модифицированную картинку. Для комфортной работы достаточно было минимального источника света. Технология эта была новой и непроверенной, но Штам пока не замечал побочных действий, к тому же это была отличная защита от шпионов. Хотя... расположить свой исследовательский центр на территории тюрьмы подводного города было достаточно, чтобы обезопасить себя.
  Подводные города только начинали строиться. Страх перенесения Андеры толкал осваивать новые территории. На выбор были только вечная мерзлота обратной стороны планеты, да морские недра курортной части. Выбор пал на второе. Сейчас, подстегнутые рекламой люди, спешили купить по дешевке "отличный" угол для жизни в строящихся подводных городах.
  Штам никогда не видел перспектив подобного переселения, считая, что не пройдет и сотни лет, как подводные города превратятся в отстойник цивилизации, где будут преобладать низшие, а то и криминальные слои общества. Но вот с подводными тюрьмами история была другая. Изоляция от внешнего мира позволяла избегать сующих повсюду свой нос правозащитников. Конечно, когда-нибудь построят аква-вокзалы, откуда будут отправляться десятки батискафов в подводные города, но до тех пор...
  Штам понял, что лучшего места для своей лаборатории не найти. Надавил на нужные рычаги и вуаля - вот он один из самых секретных исследовательских центров Андеры. Что именно изучал Штам? Да все, что казалось ему перспективным, но с одной оговоркой: большинство подобных исследований были запрещены на поверхности Андеры. Нет, Штам не был злым гением или алчным хапугой. Просто он верил, что мир нуждается в бесконечном развитии науки. Без этого не будет прогресса.
  Беда в том, что законотворцы и прочие общественники зачастую думают иначе. Они недальновидны и не готовы рисковать и жертвовать.
  Штам искал перспективные проекты, которые невозможно было продвигать на Андере, и предлагал ученым переселиться в подводный город, где находилась его огромная исследовательская станция.
  Сейчас главной работой считались научные изыскания молодого ученого по имени Визель, который был близок к созданию источника вечной молодости. За базу была взята древняя книга с планеты Рох. Учения Рашилайи повествовали о возможности переселения душ. Ученый поставил себе целью создание клонов, в которые с помощью магии можно было бы переселить душу желавшего переродиться человека. И если с клонами успехи были очевидны, то с переселением душ возникали проблемы. Основными спонсорами программы "Вечная Жизнь" были частные инвесторы и терпение их заканчивалось.
  Когда Штам узнал о том, над чем работает Дана Уайт, то понял, что это может принести хорошие дивиденды - Визель может немного переформатировать свои исследования, создавая идеальные тела для силовиков или частных охранных фирм. Согласно инсайдерской информации, Дана Уайт смогла найти образец древнего существа, жившего в предыдущий виток истории Мироздания.
  - Работай, - распорядился Штам, доставив Визелю конфискованные из лаборатории Даны Уайт материалы и оборудование. - Если зайдешь в тупик, то я смогу привлечь в проект женщину, которая занималась этим до тебя.
  - Справлюсь сам, - спешно ответил молодой ученый, обиженный тем, что в его способностях усомнились.
  - Как справился с клонами? - ухмыльнулся Штам, указывая взглядом на три черных мешка с телами.
  Визель позеленел от гнева. За долгие годы своей работы, Штам давно научился общаться с честолюбивыми учеными, подстегивая их работать с удвоенной силой. О том, что у него сейчас есть идея, как осуществить переход души оригинала в тело клона, он не собирался сообщать Визелю. Пусть разбирается в работе Даны Уайт.
  Спустя час, Штам и пара верных ему силовиков покинули подводный город. Батискаф доставил их на поверхность Андеры. Во время переноса кто-то повредил один из мешков с телами, и вонь в батискафе стояла такая жуткая, что охранник первого в истории аква-вокзала не смог сдержать рвотный позыв.
  - Господи, что у вас там?! - задыхаясь, спросил он.
  - Подопытные мыши, - буркнул первое, что пришло в голову, доктор Штам.
  Охранник недоверчиво уставился на мешки, которые прибывшие силовики, кряхтя, выносили из батискафа.
  - Это очень большие подопытные мыши, - добавил Штам, указывая недоверчивому охраннику на испачканные рвотными массами ботинки.
  - Ох! - охранник всплеснул руками.
  Штам протянул ему платок и направился к ожидавшей на пирсе черной машине.
  - Куда ваз отвезти? - спросил водитель, в котором проглядывались черты бывшего военного.
  - Давай сначала избавимся от тел, - ответил Штам, стараясь не замечать исходивший из порванного мешка гнилостный запах.
  - Не хочу разочаровывать вас, но хозяин крематория, куда мы прежде отвозили мясо, больше не сможет оказывать нам услуги, - сообщил водитель.
  - Почему? - поднял левую бровь Штам. - Хочет больше денег?
  - Его убили, босс, - водитель едва заметно улыбнулся.
  - Мы как-то к этому причастны?
  - Нет. Насколько мне известно, мужик кроме нас сотрудничал еще с кем-то из мафии. Наверное, сжег не то тело или что...
  - Да-а... Досадная неприятность, - Штам задумался. Достал карту, решив, что сможет убить двух зайцев одним ударом, если отправится на мусорную свалку на окраине города. Главное, чтобы картограф, рисовавший пути к дверям в Подпространство, не соврал и портал находился там, где было указано.
  Запустив руку в нагрудный карман, Штам проверил на месте ли ключ. Водитель терпеливо ждал. Штам поманил его, указывая на карте нужно место.
  - Будем закапывать мясо? - безрадостно поинтересовался бывший вояка, получил утвердительный ответ и начал медленно разворачивать машину.
  Пирс аква-вокзала остался позади. Какое-то время они катили по набережной. Начиналась ночь. Город распускался, подобно горящему цветку, лепестки которого украшены драгоценными камнями. Штам смотрел на частные дома, красовавшиеся на первой линии построек, выходивших к посеребренному лунным светом морю. Дома были жутко дорогими. Здесь жили очень богатые люди города. Не самые влиятельные, но одни из самых успешных - точно. В основном это были деятели искусства, хотя иногда встречались бухгалтера и юристы. Поблизости не было ни казино, ни центров ночной жизни, где спускали свои накопления как туристы, так и местные кутилы.
  Штам хорошо знал эти районы, потому что сам вырос здесь. Его мать была актрисой в центральном театре Андеры. Его отец... Отца он не помнил. Мать говорила, что он был вирусологом, погибшим в лаборатории. Деталей мать не знала, считая, что наука - это последнее, что может вызывать интерес. Наверное, именно поэтому Штам и стал ученым - такими были его детский протест и борьба за независимость. Мать так и не приняла решение сына. Какое-то время Штам навещал ее. Каждый визит завершался скандалом. Потом он решил, что проще будет не видеться. С того дня прошло больше десяти лет.
  Проезжая мимо дома, где провел детство, Штам, борясь с вонью, приоткрыл окно, впуская в салон свежий ветер. В доме горел свет. Очевидно, мать устраивала какой-то прием, скорее всего, празднуя очередную удачную премьеру. Штам никогда не следил за ее карьерой.
  - На вашем месте, я бы этого не делал, - услышал он слова водителя. - Берги, - пояснил вояка. - Дверей между мирами все больше. Вот эти твари и лезут к нам.
  - Я думал, они кучкуются на окраинах, - удивился Штам, подсознательно не желая признавать, что монстры могут обитать в благополучном и безопасном квартале детства.
  - Для них это - окраины, - пожал плечами водила. - Здесь ведь не центр Андеры, а до ценника на жилье и престижности района бергам нет никакого дела.
  Штам согласно кивнул, но окно все равно оставил приоткрытым. Воображение рисовало, как берги, окончательно свихнувшись, начинают нападать на дома мирных жителей. В центре конфликта находился дом, где жила мать. Крики собравшихся знаменитостей. Кровь вытекает из-под закрытых дверей. Картину дополнял грохот разбивавшихся о скалы морских волн. И почему-то где-то далеко, в горах, монотонно мигал маяк, который построили уже после того, как Штам покинул родной дом. Последнее, возможно, было специально создано подсознанием, чтобы разделить реальность на детство и нынешнюю жизнь, подчеркивая, что ничего плохого в детстве не могло произойти.
  - Все меняется, - вслух подумал Штам.
  Водитель бросил в его сторону вопросительный взгляд, но сообразив, что продолжения не последует, снова сосредоточился на дороге, заведя разговор с другими силовиками о распоясавшихся бергах и о том, что силовики стараются не связываться с монстрами.
  - Чтобы держать под контролем одного монстра - нужен другой монстр, - философски подметил Штам, думая о своем новом проекте, который может получиться, если объединить работы Даны Уайт и Визеля.
  Силовики замолчали, обдумывая услышанное, затем оживленно загалдели, одобряя идею. Штам молчал, предпочитая следить за дорогой, которая, оставив позади береговую линию, устремлялась прочь от цивилизации. Температура снизилась на добрый десяток градусов. Полоса асфальта, прорезавшая горные породы, сузилась. Теперь здесь едва могли разъехаться две легковушки. Штам настырно не закрывал окно, но свежесть уже начинала меняться на тяжелый запах гари и гниющих останков жизнедеятельности мегаполиса.
  - Здесь наше мясо будет среди своих, - пошутил водитель, кивком головы указывая на черные мешки с телами.
  Не доезжая до основного пропускного пункта, они свернули в расселину, которой пользовались все, кто свозил сюда незаконный мусор.
  - Останьтесь внутри. Мы сами все сделаем. А то там вонь такая стоит - жуть, - посоветовал водитель, но у Штама были другие планы.
  Если верить полученной от флориана карте, то где-то здесь находилась дверь в Подпространство. Штам выбрался из машины. Царившая здесь вонь не особенно беспокоила его. Несколько гор мусора дымились. Силовики достали две лопаты и начали спорить, кому копать яму для тел.
  Доктор проследовал к полуразвалившемуся сараю, где когда-то давно хранили рабочий инвентарь. В те годы свалка еще не была такой огромной, как сейчас. Здесь жил смотритель, а чуть дальше рабочие - вдалеке виднелись выложенные из красного кирпича бараки. Между домами смотрителя и строителей находилась водонапорная башня. Каким-то странным образом, мусора вокруг нее не было.
  - С вами все в порядке? - поинтересовался водитель, заметив, с каким интересом Штам изучает местность.
  - Да, - Штам снова проверил: на месте ли ключ. - Я, пожалуй, пройдусь, а вы... - он бросил взгляд на три черных мешка. - Заканчивайте тут и возвращайтесь в город.
  - Уверены?
  - Да.
  Водитель проводил босса недоверчивым взглядом. Другие подручные, почувствовав недоброе, перестали копать.
  - Что происходит, Хлыст? - спросил один из них водителя.
  - Не знаю, - он неловко сообщил, что Штам решил немного прогуляться.
  - Здесь? Он совсем спятил?!
  - Я лишь говорю то, что услышал.
  - И что нам теперь, его ждать?
  - Он сказал, что сам доберется назад.
  - Ну точно спятил!
  Водитель увидел, как Штам скрылся за дверью водонапорной башни. Силовики молча ждали, забыв о своей работе. Спустя четверть часа, их терпение лопнуло.
  - Хлыст, сходи, проверь, что там, - сказал высокий силовик.
  - Почему я? - спросил водитель, чувствуя подвох.
  - Если с боссом что-то случится, кто нам будет платить за работу?
  - А что с ним может случиться?
  - Всякое бывает. На свалке полно разных стервятников. Кто знает: кто пришел в наш мир через Подпространство, кроме бергов?!
  - Не нагоняй, - отмахнулся водитель, седина которого начинала слегка проявляться, однако все-таки решил дойти до водонапорной башни.
  - Ну, что там? - спросили силовики, когда он вернулся.
  - Там никого нет, - пожал плечами водитель.
  - Куда же он делся?
  - Откуда я знаю?
  - Ладно, - высокий силовик помялся и поднял лопату, - давайте закопаем мясо и поедем отсюда, а то провоняем так сильно, что месяц не отмоемся будет.
  
  Глава девятая
  Сторожевая собака по кличке Хорун вышла из-за груды мусора, где пряталась, и долго смотрела, как неспешно уезжает машина. Где-то далеко гудели грузовые машины и грохотали экскаваторы. Еще неделю назад у Хорун был дом, миска с едой и своя территория, которую он охранял. Пес жил в большом доме, расположенном в дальней от свалки части города. Там росло много деревьев. Было тихо и спокойно, если не считать редких эксцессов.
  Дом принадлежал судье второй ступени, занимавшейся в основном простейшими уголовными делами. Ничего серьезного. Лишь однажды мужчина решил отомстить судье после того, как она приговорила его исправительным работам на тридцать дней. Приговор сам по себе ничего не значил для обвиняемого - он и прежде приговаривался к исправительным работам за драки и дебош. Но на этот раз мужчина разводился с женой и пытался добиться разрешение видеться с маленьким сыном каждую неделю. После приговора его жена добилась полного запрета на свидания.
  Мужчина затаил зуб на судью, приговорившую его к исправительным работам, дождался удобного момента, напился для храбрости и пробрался в ее дом. Судья была на приеме, так что хулиган выместил свой гнев на ее автомобиль. Камеры записали случившееся. Мужчину приговорили к трем годам лишения свободы, а судья обратилась в охранную фирму и попросила выделить ей специально обученную собаку. Так у молодого Хоруна появился новый дом.
  С судьей он встречался редко. Женщина относилась к нему, как к вещи. К псу был приставлен дрессировщик и по совместительству няня, приезжавший дважды в день, чтобы накормить питомца, прибраться за ним и проверить все ли в порядке. Так же вместе с Хоруном, двор судьи охраняла еще одна сторожевая собака. Хорун не очень ладил с ней, но и до серьезных стычек дело ни разу не доходило. Они поделили двор и каждый охранял свою территорию.
  Судья относилась к новым охранникам, как к неодушевленным предметам. Собакам до судьи тоже не было дела, пока к ней в гости не приехала старшая дочь с рыженькой девочкой породы мастиф, на которую Хорун сразу положил глаз. Инстинкты взяли верх над дрессировкой, и сторожевой пес превратился в молодого героя-любовника. Беда заключалась в том, что девочка-мастиф не отвечала взаимностью, скорее, наоборот. Хорун был настойчив.
  Какое-то время, судья терпела происходящее, но после того, как Хорун и девочка-мастиф затеяли жуткую драку, покусав ее дочь, позвонила в охранную фирму и потребовала усыпить Хоруна. Желая избежать конфликта, руководство фирмы пошло судье на встречу. Исполнить приговор было поручено сотруднику, который занимался дрессировкой Хоруна.
  Молодой пес не понимал, что происходит. Он не был зол на девочку-мастифа. Ее запах все еще манил его, пробуждая инстинкты. Но куда его увозят? Что происходит?
  Хорун упрямился, не желая залезать в пикап бородатого мужчины, которого считал своим хозяином, а когда понял, что придется уступить, жалобно заскулил.
  - Тупая псина! - ворчал дрессировщик, накручивая себя.
  Он любил животных, а Хорун... Хорун был его питомцем, которого он вырастил, можно сказать, с пеленок. И еще этот жалобный вой! Словно пес чувствовал, что происходит что-то недоброе.
  - Я тоже не хочу делать то, что должен, - сказал дрессировщик, потрепав Хоруна за шкирку.
  Пес заглянул ему в глаза и тяжело вздохнул.
  - Сам виноват, - сказал дрессировщик.
  Хорун почувствовал в голосе хозяина укор, решил, что виноват за что-то и попытался подлизаться, ткнувшись носом ему в плечо.
  - Отстань.
  Хорун тихо заскулил.
  - Вот только не надо давить на жалость!
  Молодой пес решил, что будет лучше замолчать, но для верности еще раз ткнулся носом в плечо хозяину. Затем осторожно потрогал его лапой.
  Дрессировщик остановился возле клиники, где должны были усыпить его питомца. Хорун наклонил набок голову, заглядывая ему в глаза.
  - Я не могу тебя оставить, понимаешь?
  Хорун не понимал, но все еще пытался извиниться.
  - И к себе я тебя забрать не могу.
  Молодой пес попытался лизнуть хозяина.
  - Вот ведь... - Дрессировщик зажмурился, пытаясь найти выход. Ничего лучше, чем отвезти собаку за город и там оставить, надеясь что-то кто его подберет, в голову не приходило. - Ладно. Дам тебе шанс. Но не смей возвращаться.
  Они долго ехали по вечернему городу, затем свернули в горы, где находились заводы и фабрики. Дрессировщик обманом заставил Хоруна покинуть машину, поиграл с ним немного, затем подобрал палку и забросил так далеко, как только смог.
  Хорун любил подобные игры, но когда принес палку обратно, хозяина уже не было. Какое-то время ему казалось, что это новая игра.
  До поздней ночи пес ждал, что дрессировщик вернется, затем проголодался и побежал к проходной ближайшей фабрики. Охранники увидели большую собаку и закричали, прогоняя прочь. Хорун решил, что они хотят поиграть с ним, получил тяжелым ботинком под зад, зарычал, пытаясь укусить обидчика. Охранник, недолго думая, воспользовался электрошокером. Разряд тока пронзил тело молодого пса, лишая сознания.
  Хорун очнулся в придорожной канаве, наградил проходную фабрики недобрым взглядом и побежал прочь. Несколько дней он скитался от одной фабрики к другой, затем погнался за другой бездомной собакой и окончательно заблудился. Голод усиливался. Люди, встречавшиеся ему, в основном вели себя, как охранники, воспользовавшиеся электрошокером, поэтому Хорун старался держаться подальше от них.
  Наконец, обессиленный молодой пес добрался до городской свалки, где и поселился. Здесь было холодно, но зато всегда можно было найти еду. Не такую вкусную, конечно, как раньше, но все же лучше, чем ничего. Главное - держаться подальше от рабочих и объединенных в стаи других бродячих собак, отказывающихся принимать к себе чужака.
  В одной из схваток с бродячими собаками Хоруну досталось так сильно, что он забился в какую-то нору почти на неделю, зализывая раны. О прежней лоснящейся шерсти не было и речи. Сейчас молодой пес напоминал жуткого окровавленного монстра.
  Когда на свалку приехал Штам, чтобы избавиться от клонированных тел заключенных, Хорун как раз осмелился выбраться из своего убежища. Забыв о голоде, он долго наблюдал за чужаками, затем, когда они уехали, решил посмотреть, чем они занимались. Присыпанные мусором тела клонов в мешках вызвали интерес.
  Когда Хорун был щенком, его натаскивали помогать людям. Сейчас он чувствовал, как в нем просыпаются полученные навыки. Нужно было копать. Хорун зарычал. Его учили звать на помощь, но вера в людей в нем давно умерла. Так что лапы ему в помощь.
  Не прошло получаса, как молодой пес вытащил черные мешки из неглубокой ямы. Остры зубы разорвали плотный полиэтилен. Что делать дальше - Хорун не знал, поэтому просто сел рядом с мертвецами и громко завыл.
  
  Глава десятая
  Максу Янчи было сорок лет и последние двадцать из них он работал частным сыщиком. Работа была для него всем. Не то, чтобы он любил ее, просто ничего другого не осталось. Скверный характер распугал друзей. Любовь к азартным играм и выпивке развалила семью. Даже работа не обещала ничего радужного, потому что Макс постоянно нуждался в деньгах и поэтому брался за любое дело, каким бы гнилым оно ни было, быстро испортив себе репутацию у потенциальных заказчиков.
  Вообще, Макс вначале своей карьеры хотел стать силовиком, но его не взяли, так как родной брат Макса, Алекс, имел на тот момент судимость. Сейчас брат отбывал свой третий срок. Он был младше Макса на два года, и те, кто их знал, всегда считали, что братья должны поменяться местами - Алекс был интеллектуалом, имел презентабельный вид и получил неплохое образование, преумножив знания во время тюремных сроков.
  - Вот кто должен был следить за неверными женами и распутывать финансовые преступления! - всегда говорила Максу бывшая жена.
  - Ага. В перерывах между отсидками, - обычно парировал он, хотя прекрасно понимал, что все сроки Алекс получал из-за странного стечения обстоятельств.
  Все началось со второго курса, когда Алекс повздорил с директором. Старик потерял терпение и попытался ударить нерадивого студента. Алекс увернулся. Директор упал и сломал себе бедро, заявив позднее, что парень избил его. Состоялся суд, где слово уважаемого престарелого мужчины выступало против слова студента-бюджетника из неблагополучной семьи. В итоге, Алекс получил два года условно и был вынужден сменить образовательное учреждение.
  Второй срок нарисовался за драку - беда всех Янчи. Крепкие и подающие надежды в боксе. Кулаки у них всегда были тяжелыми.
  В тюрьме Алекс познакомился с сыном какого-то чиновника, и когда освободился, начал работать на его отца водителем. Мало кто знал, но в аварии, из-за которой Алекс снова отправился в тюрьму, был виноват сам чиновник. Он отправил водителя и решил поехать на служебной машине к любовнице. Попал по дороге в аварию, спешно позвонил Алексу и предложил большие деньги, если он возьмет вину на себя.
  Сейчас Алексу оставалось отсидеть чуть меньше двух лет, и по возвращению его ждала кругленькая сумма в банке. Так что Макс особенно не переживал за брата - в тюрьме он уже почти свой человек, а после освобождения сможет начать свое дело или жить припеваючи лет десять. Вот только...
  Когда раним утром раздался звонок, и друг из полиции сказал, что на свалке найдены три тела, Макс едва не послал его к черту, не понимая, какое отношение это имеет к нему.
  - Послушай, Фил, может, я еще не успел проспаться, но...
  - Один из найденных мертвецов - твой брат, - не столько произнес, сколько ударил под дых голос на другом конце трубки.
  Макс пообещал приехать на опознание, отказываясь признавать, что это окажется его брат.
  - Чушь какая-то. Этого не может быть, - говорил он себе всю дорогу.
  - Какого черта будить меня в такую ранищу? - накинулся он на следователей. - Почему нельзя просто позвонить в тюрьму? Они проверят, на месте ли Алекс, и мне не придется тащиться сюда.
  Макс оглядывался, не скрывая, что испытывает дискомфорт, находясь в морге. Особенно раздражали холод и запах хлорки.
  - Почему здесь всегда так воняет? - спросил Макс, прерывая следователя, сбивчиво объяснявшего, что они не могут просто так позвонить в тюрьму и узнать о судьбе заключенного.
  - Нужен официальный запор, который не получить без одобрения судьи. А судья, сам понимаешь, сначала потребует провести опознание, не желая связываться с этими подводными тюрьмами... Они вообще стали, как отдельное государство...
  - Да понимаю я... - отмахнулся Макс, проглатывая пригоршню аспирина. - Скажи лучше, где здесь взять стакан воды.
  - Воды?
  - У меня жуткое похмелье, - Макс безрадостно уставился на табличку, запрещавшую курить в помещении. - Ненавижу это место.
  Они подошли к кулеру. Макс запил таблетки.
  - Все, пошли на твое опознание, - буркнул он наконец. - Готовься к еще одному висяку с неизвестным в главной роли.
  Двери в морг открылись. Патологоанатом выкатил из холодильника тело высокого мускулистого мужчины.
  - Ну вот! - широко улыбнулся Макс. - Я же говорил, что это не... - он замолчал, чувствуя, как внутри все похолодело.
  Мир сжался до размеров морга. Макс отчаянно искал несоответствия, но их не было. Перед ним лежало тело брата.
  
  Глава одиннадцатая
  - Где нашли тело? - хмуро спросил Макс, когда они вышли из морга.
  Следователи неловко переглянулись.
  - На городской свалке, - произнес Фил и тяжело вздохнул.
  - На городской свалке? - Макс растерянно уставился в пространство. - Вот ведь... - он не сдержался и смачно выругался.
  - Хочешь съездить туда? - предположил Фил.
  - Да, - поколебавшись, ответил сыщик. - Маловероятно, конечно, что его убили там, скорее всего, привезли уже после смерти, желая избавиться от тела, но чем черт не шутит... Кстати, как его нашли?
  - Собака откапала, - Фил кашлянул, чувствуя неловкость.
  - Чья собака?
  - Не знаю. Бродячая, наверное.
  - А что, если это его собака?
  - Его? - Фил глуповато хлопнул глазами.
  - На кой черт бродячей собаке выкапывать тело мертвого человека? - Макс, требуя ответа, смотрел на следователей, но они лишь смущенно переминались с ноги на ногу.
  - Ладно, черт с ним, - махнул он рукой. - Объясните, куда ехать. Попробую что-нибудь выяснить.
  - Только не перегибай палку, - попросил Фил.
  Макс не ответил.
  Солнце начинало припекать, раскаляя асфальт. Макс плелся в пробке, проклиная сломавшийся кондиционер. Его машина была новой, но настолько дешевой, что начала ломаться уже в первый год эксплуатации. Если бы не выгодные условия кредитования, то Макс никогда бы не купил эту груду металлолома. Открытое окно спасало во время движения, но в пробке от теплого воздуха за боротом становилось только хуже. По лицу сыщика катились крупные капли пота. Рубашка вымокла насквозь.
  - Может, уже поедем? - не выдержал Макс, сыпля проклятия на стоявшие перед ним машины.
  Раздражение усиливали велосипедисты, двигавшиеся по выделенной полосе. Офисные трутни катили на работу, потешаясь над стоявшими в пробке водилами. Сыщик попытался представить, как сам пересядет на велосипед и тут же спешно выругался, прогоняя безумную мысль.
  Ближе к обеду Макс выбрался за город. Ветер засвистел, врываясь в открытое окно, принося долгожданную прохладу. Правда, радость была недолгой - чем ближе сыщик подъезжал к городской свалке, тем сильнее становилась вонь.
  Он оставил машину метров за сто до нужного места, решив пройтись. Полицейские машины, прибывшие на вызов, уничтожили колесами все улики, если таковы и были.
  Макс добрался на углубления в земле, где было найдено тело его младшего брата.
  - И что, черт возьми, я хочу найти здесь? - спросил он себя.
  Крови нигде было не видно. Горы мусора лишали смысла поиски улик. При желании можно было найти тысячи крохотных предметов, связанных с местом преступления.
  Макс закурил.
  - Во что же ты вляпался? - спросил он усопшего брата.
  Вместо ответа послышалось собачье рычание. Сторожевая собака выбралась из-за горы мусора.
  - Так это ты нашел Алекса? - спросил сторожевого пса Макс.
  Собака замолчала, изучая чужака.
  - И что ты видел? - сыщику определенно нравился бездомный пес. Хотя, бездомный ли? - Что у тебя там? Ошейник? - Макс поманил собаку свистом.
  Пес снова тихо зарычал.
  - Не доверяешь людям, - понял сыщик. - Похвально. Я тоже им не доверяю.
  Пес не понял ни слова, но тон человека заставил его замолчать.
  - Голоден? - оживился Макс. - Кажется у меня в машине завалялась пара сэндвичей...
  Он демонстративно зашагал прочь.
  - Ты идешь, или слишком гордый, чтобы разделить со мной обед? - спросил сыщик пса. - Ну же... - он снова свистом позвал собаку, затем развернулся и не оглядываясь пошел дальше.
  За спиной послышались осторожные шаги.
  - Отлично, главное дождись сэндвичей, и не сожри меня, - буркнул Макс.
  Добравшись до машины, сыщик накормил собаку, после чего пес позволил ему погладить себя.
  - Хорун, - прочитал Макс, кличку животного на ошейнике.
  Пес услышал свое имя и прерывисто задышал.
  - Ну что, Хорун, рассказывай, что тут случилось, - сказал сыщик.
  Пес радостно тявкнул и завилял хвостом. Как же давно он не слышал своего имени. Хозяин бросил его, но сейчас... Сейчас, кажется, кто-то хотел стать его новым хозяином.
  - Ты чего? - растерялся Макс.
  "Гав!" - Хорун ждал, когда с ним начнут играть. - "Гав! Гав!"
  - О, нет, дружище! - качнул головой сыщик. - Я тебе не друг.
  "Гав! Гав!"
  - Да отстань ты! - Макс вернулся к яме, где нашли тело его младшего брата.
  Глаз ни за что не цеплялся, разве что... Сыщик направился к водонапорной башне - ничего другого, кроме мусора вокруг не было. Сторожевой пес семенил следом. Солнце в зените пекло так сильно, что голова начинала идти кругом от жары и царившей здесь вони.
  - Ну и что я хочу тут найти? - Макс огляделся.
  Хорун не понимал, что происходит, но хотел помочь. Он бегал туда-сюда, принюхиваясь.
  - Да. Давай, ищи улики, - хмуро посоветовал ему сыщик.
  Пес услышал знакомое слово "ищи". Если верить обонянию, то вокруг все было местным, за исключением... Хорун отыскал именной пропуск на имя Эммануила Штама. Пытаясь привлечь внимание нового хозяина, пес зарычал.
  - Что-то нашел? - Макс поднял потерянный доктором Штамом пропуск. - И чей он?
  Хорун гавкнул, затем заметил приоткрытую дверь, из-под которой сочился густой туман. Дверь была не заперта. Пес подбежал к ней, заглянул внутрь, увидел странных тварей, поджидавших чужаков, и начал громко лаять.
  Сыщик подошел к собаке. Открыл дверь. Крошечный монстр выпрыгнул из тумана, пытаясь схватить Макса длинным шершавым языком. Макс врезал ему так сильно, что тварь лопнула, забрызгав его слизью.
  - Подпространство! - догадался сыщик.
  Хорун залаял, предупреждая о других монстрах.
  Сыщик захлопнул дверь и поспешил покинуть заброшенную водонапорную башню, возвращаясь в свою машину. Он нашел, что хотел. Теперь нужно было навести справки.
  - О нет, тебе со мной нельзя, - сказал он сторожевому псу, пытавшемуся забраться в его машину.
  Хорун недовольно гавкнул.
  - Извини, но такова жизнь, - сыщик сел за руль и дал по газам.
  Собака побежала за ним, утопая в клубах пыли. Спустя четверть часа Макс сдался, ударил по тормозам и открыл дверь. Хорун забрался на пассажирское сиденье и радостно тявкнул.
  - Ох и пожалею я о том, что взял тебя, - сказал себе Макс.
  Хорун посмотрел на него и попытался лизнуть.
  - Еще раз так сделаешь, и я вышвырну тебя из машины! - предупредил сыщик.
  Хорун отвернулся и стал следить за дорогой.
  
  Глава двенадцатая
  Наведя справки о том, кто такой Эммануил Штам, Макс Янчи получил вместо ответов еще больше вопросов. Чуть яснее ситуация стала, когда знакомая девушка из информационного бюро, воспользовавшись своим расширенным доступом, узнала о лаборатории Штама в подводной тюрьме.
  - Думаешь, мой брат мог согласиться принять участие в каком-нибудь неудачном эксперименте? - спросил сыщик.
  - С этим я тебе помочь уже не смогу, - девушка улыбнулась, извиняясь.
  - А кто может?
  - Понятия не имею, - взгляд девушки стал колким.
  Когда позвонил Макс, напомнив об угасшем романе трехгодичной давности, она подумала, что, возможно, им стоит попробовать еще раз. Сейчас, глядя на опухшего сыщика, девушка поняла, что решение расстаться, принятое прежде, было верным.
  "Да у него на лбу написано: "Неудачник", - подумала она.
  - Сможешь узнать адрес этого доктора Штама? - спросил Макс Янчи.
  - Сомневаюсь, что поможет тебе. Такие люди редко живут по месту регистрации.
  - Тогда помоги мне его найти.
  - Зачем? - девушка услышала собачий лай из машины сыщика. - Ты что, завел собаку?
  - Подобрал на городской свалке, - Макс цыкнул на пса, заставляя замолчать. - Он нашел тело моего брата.
  - Понятно, - протянула девушка, отметив сходство собаки и его нового хозяина - оба они выглядели так, словно судьба давно выкинула их обочину жизни.
  - Так ты мне поможешь, или нет? - начал терять терпение сыщик. - Я ведь не отступлюсь. Ты знаешь меня.
  - Знаю, - девушка тяжело вздохнула.
  Она связалась с подругой, работавшей в службе поддержки компании, обеспечивающей видеонаблюдение за общедоступными городскими локациями. Камер было так много, что, загрузив в поисковик лицо нужного человека, можно было отыскать практически кого угодно.
  - Пообещай только, что не наделаешь глупостей, - попросила девушка, когда день спустя позвонила сыщику и сообщила несколько адресов, где появлялся в последние дни доктор Штам.
  - Когда все выясню, отведу тебя в ресторан, - пообещал Макс.
  С новой информацией можно было работать. Сыщик знал город, как свои пять пальцев, так что отсеять незначительные адреса и наведаться в те, что казались важными, было несложно.
  В качестве первого пункта назначения, Макс Янчи посетил небольшой частный крематорий. Сыщик свернул на парковку и долго стучал в закрытые двери, пока не заметил, что они опечатаны. Опрос соседей помог узнать, что хозяина крематория убили и теперь заведение закрыто.
  "Что ж, теперь понятно, почему тело моего брата оказалось на свалке, а не сгорело бесследно в печи крематория", - хмуро подметил Макс.
  Следующей целью был исследовательский центр, возглавляемый Даной Уайт. Слежку сыщик заметил сразу - черный фургон стоял неподалеку от проходной центра. Макс проехал мимо, свернул во двор жилых домов и, выпустив Хоруна, пошел прогуляться.
  Примерно в это же время, люди Штама получили приказ изъять у Даны Уайт новые образцы, которые принесла девушка с Сереса. Девушку звали Лиза, а одним из силовиков, вышедших из исследовательского центра, был личный водитель Эммануила Штама по кличке Хлыст. Хорун узнал водилу и тихо зарычал.
  - Угомони собаку, кретин - цыкнул на сыщика Хлыст, сочтя его за местного жителя.
  В руках силовик нес гнездо с голубиным яйцом.
  - Это ты мне? - притворно удивился Макс Янчи.
  - Ты видишь тут кого-то другого?
  - Кого-то другого? - сыщик огляделся. - Наверное, нет.
  Хорун начал лаять.
  - Чокнутая псина, - заскрежетал зубами Хлыст и попытался пнуть собаку.
  Хорун увернулся и вцепился зубами в икроножную мышцу силовика. Хлыст взвыл от боли, привлекая внимание других силовиков, выскочивших из черного фургона. Сыщик не собирался вмешиваться, но когда силовики попытались пристрелить Хоруна, не смог позволить им этого.
  Возможно, Максу и его брату следовало стать боксерами, потому что двигались они чертовски быстро, а их удары... Силовик, попытавшийся пристрелить напавшего на Хлыста пса, первым испытал на себе силу удара. Мир вспыхнул россыпью звезд и погас. Когда силовик упал на разогретый солнцем асфальт, сознание его находилось уже в глубокой отключке.
  С другими противниками Макс Янчи разделался в течение следующих пяти минут, пропустив лишь один удар, пришедшийся ему точно в челюсть, но челюсть у семейства Янчи была, как говорят, стальной. Осталась лишь припухлость.
  - Тронешь меня, и я разобью гнездо! - предупредил его Хлыст.
  - Что это меняет? - пожал плечами сыщик.
  Силовик замялся на мгновение, затем бросил противнику гнездо и кинулся на противника. Макс пнул его ногой в живот, добавив коленом в лицо. Может, он и наложал, выбирая профессию для жизни, но драться умел всегда.
  - Что это значит? - спросила Дана Уайт, когда на пороге ее лаборатории появился крупный мужчина.
  - Кажется, силовики забрали у вас это, - Макс протянул женщине гнездо.
  - Круглый! - оживилась девушка, стоявшая рядом с Даной Уайт.
  Она подбежала к сыщику и забрала у него гнездо.
  - Кто-нибудь мне объяснит, что здесь происходит? - спросил Макс.
  История Лизы была сбивчивой и спутанной.
  - А вы кто? - неожиданно прервавшись, спросила Лиза.
  Ей совершенно не нравился сыщик, но вот пес, следовавший за ним, определенно вызывал симпатию.
  - Странно, но ваша история совершенно не похожа на нашу, - сказала Дана Уайт, когда Макс Янчи сжато пересказал историю своего брата.
  Она не знала, к чему все это приведет, но в одном была уверена - оставаться на Андере нельзя. Здесь ей не дадут заниматься исследованиями.
  - Вы слышали о планете Рудж? - спросила Дана сыщика. Он кивнул. - У меня есть там друзья, - продолжила она. - Проводите нас до дверей в Подпространство и, обещаю, что возьму вас с собой.
  - Я останусь и попробую узнать, как погиб мой брат, - возразил Макс Янчи. - Однако, если вам нужна защита, то могу проводить вас до места назначения...
  
  Глава тринадцатая
  Доктор Эммануил Штам ничего не знал о том, что произошло на Андере. Покинув родную планету, он отправился на Рох, где находился Собиратель Душ. Мало что было известно о нем: в основном слухи, изучив которые, Штам и его подручные установили примерное местонахождение шамана. Большая часть историй сходилась в том, что Собиратель Душ - это старый, как мир, флорианин, давно покинувший свой дом в Подпространстве. Сведения о его способностях тоже ходили противоречивые. Одни говорили, что он может читать карту жизни человека, помогая выбрать верный путь; другие клялись, что видели, как Собиратель Душ оживлял смертельно больных людей, черпая необходимую для этого энергию у здоровых родственников; третьи и вовсе уверяли, что старый флорианин может покидать мир живых и встречаться с умершими, чтобы узнавать у них тайны и секреты.
  Последним сказителям, кстати, хотелось верить. Они были кладоискателями и озолотились после того, как стали работать с Собирателем Душ. Ходили слухи, что их лидер крутил роман с женой Собирателя Душ - ничего удивительного, учитывая любвеобильность последней. Женщину звали Кей-Ла, и Штам решил, что если его команде удастся ее найти, то дальше выйти на Собирателя Душ не составит труда. Главное - не допустить ошибок.
  Главным в группе Штама на Рохе был бывший силовик по имени Форлан. Молодой и амбициозный. Он мечтал разбогатеть и жить себе в удовольствие на Андере, поэтому Рох для него представлялся некой формой ссылки.
  - Достанешь мне Собирателя Душ, и я переведу тебя на Андеру, - пообещал ему Штам, когда задание только начиналось.
  Форлану не нравился местный мир волшебства. Он не понимал и не собирался соблюдать правила и порядки Роха, собираясь выполнить поставленную задачу любой ценой. И никакие шаманы, слепые монахи или гномы не встанут у него на пути. А потом он вернется на Андеру и отправится в самое дорогое казино, где снимет президентский номер и пару элитных девочек. Форлан прожужжал все уши коллегам по работе, рассказывая о своих планах.
  Штаму он обещал, что будет осторожен и постарается не привлекать внимания, но в действительности все понимали, что главное - выполнить поставленную задачу. Именно напористость Форлана и сделала его главным в группе, так что он будет действовать по своему усмотрению.
  Первым делом Форлан решил встретиться с Локки - главным искателей сокровищ. Конечно, разбогатевший Локки послал к черту незнакомца с Андеры, да и не было у искателя сокровищ времени на разговоры. Он не сильно отличался от Форлана по видению мира, так что, разбогатев, изменил свою жизнь настолько, что заработанных денег оказалось вскоре недостаточно. Требовалось заработать еще, так что новые тайны и клады ждали его.
  - Ладно, будь по-твоему, - сказал Форлан.
  Он собрал группу из пяти силовиков, взял в проводники роха и отправился в горы, где искал сокровища Локки.
  Неприятности начались почти сразу - за Форланом и его людьми увязались люмии. Это были жуткие твари, которые гнили живьем, источая такой отвратительный запах, что его можно было учуять на приличном расстоянии.
  Вначале они держались на расстоянии, и Форлан принял преследователей за монахов института Рашилайи. Последние частенько доставляли ему неприятности, прессуя чужаков при первой возможности. Как-то раз они завалились в дом, где жил Форлан и его люди. Монахи были слепы, как кроты, но каким-то непостижимым образом они спокойно ориентировались в пространстве. Больше, монахи безошибочно находили тайник за тайником, где находились запрещенные на Рохе артефакты и оружие Андеры.
  В тот день Форлан принял единственное, как ему казалось, разумное решение - отдал приказ напасть на монахов, чтобы избежать ареста. После можно было затаиться, перебравшись в другой дом, арендованный на случай подобных ситуаций.
  Монахи, хрупкие на вид, были хорошо обучены боевым искусствам, ловко разбросав напавших на них андерцев, недооценивших противника. Форлан не ставил целью победить монахов, но они располагались таким образом, что сбежать, минуя их, не представлялось возможным.
  - Отходим вглубь дома! - приказал Форлан, надеясь воспользоваться черным ходом.
  Андерцы метнулись к единственной не охраняемой монахом двери. Раздалось монотонно прочитанное заклинание. Родившийся из ниоткуда ветер засвистел, разбрасывая мебель. Сквозняк захлопнул дверь перед носом Форлана. Не ожидая подобного, он сильно ударился лицом об дверь, разбив нос.
  - Ну все! Хватит игр! - взревел он, отдавая приказ уничтожить монахов.
  Громыхнули первые выстрелы. Выпущенные андерцами пули устремились к местным служителям порядка, но прежде прозвучало еще одно заклинание. Пространство между андерцами и слепыми монахами задрожало и начало искажаться. Выпущенные пули теряли скорость и начинали падать на пол бесполезными кусками свинца.
  Форлан не понимал, как подобное возможно, но оставаться и узнавать не собирался. Ударив ногой в закрытую сквозняком дверь, он выбил ее с петель, устремляясь к черному ходу.
  В тот день они потеряли троих - ребята чуть замешкались, и монахи, прочитав очередное заклинание, скрутили их по рукам и ногам невидимыми путами. О дальнейшей судьбе андерцев никто не знал.
  Встреча с монахами заставила Форлана принять правила игры и задуматься об оберегах. Хвостатый осведомитель из расы рохов посоветовал ему обратиться за помощью к гномам. Мерзкий это был народец. Никто не любил их на Рохе, считая бельмом своего идеального мира. Гномы много пили, любили покутить и ненавидели институт Рашилайи и слепых монахов. Традициям и молитвам они предпочитали женскую компанию и звон монет. А еще они были такими пройдохами, что ни один здравомыслящий законопослушный местный житель не стал бы иметь с ними дел. Вот только Форлан не был ни местным, ни уж тем более законопослушным.
  Гномы быстро разглядели в нем не меньшего афериста, чем они, а после того, как он обманул их пару раз, так и вовсе зауважали, усадив за обеденный стол, пытаясь напоить. Форлан, будучи знатным гулякой и балагуром, перепил их всех. После этого гномы приняли его за своего, и стали охотно торговать нужными заклинаниями и оберегами. Иногда, конечно, сугубо ради приличия, они пытались надуть нового друга, но и он в свою очередь не оставался в стороне. Так что паритет сохранялся.
  Сейчас, уходя все дальше в горы, в поисках Локки и его команды, Форлан вспоминал гномов, считавших, что слепые монахи вечно лезут не в свои дела.
  - Какого черта они прицепились к нам? - спросил он проводника, наблюдая за группой незнакомцев, следовавшей за ними последний час.
  - Понять бы еще, кто это, - нахмурился хвостатый рох.
  - Чего понимать-то?! - всплеснул руками Форлан. - Разве кто-то еще носит эти дурацкие балахоны?
  Проводник предпочел промолчать, выбирая горные тропы так, чтобы попытаться преследователей.
  День медленно клонился к вечеру. Если осведомители указали верное местоположение Локки, то до встречи оставалось менее суток. Растительность стала скудной. Появились местные хищники, рыскающие среди скал в поисках пищи. Начал усиливаться ветер. Последний и подсказал, что за группой Форлана идут не слепые монахи, а люмии, принося тошнотворный сладковатый запах гниющей плоти.
  - Это еще что за твари? - спросил Форлан проводника.
  - Хозяева ночи, - шепотом донеслось в ответ.
  - А поконкретней?
  - Живые мертвецы. Их повелителя зовут Ольт. Ходят слухи, что его боятся даже представители института Рашилайи.
  - Понятно. А от нас они чего хотят? - Форлан вглядывался в долину, которую неспешно пересекали люмии.
  - Борясь с живыми мертвецами, мы давно стали сжигать усопших... - проводник прошептал какое-то заклинание.
  - Так им нужны наши тела? - догадался Форлан.
  - Да, - кисточка на качавшемся за спиной хвосте проводника вздрогнула.
  - И чем сильны эти мертвяки? Пользуются какой-то магией или что?
  - Они сильные и никому не удавалось их убить.
  - Конечно. Как можно убить того, кто уже мертв? - Форлан нервно хихикнул, отдав распоряжение своим людям установить ловушки с зажигательными гранами.
  Поднявшись выше по тропе, они спрятались и стали ждать. Четыре люмии шли цепочкой. Форлан видел, как они настороженно к чему-то принюхиваются. Щеки одного из оживших мертвецов давно сгнили, и в полутьме зловеще блестели неестественной белизной его зубы.
  Установленные ловушки сработали с задержкой в несколько секунд. Идущая первой люмия сгорела почти целиком, две другие превратились в живые факелы. Последний живой мертвец замер, не понимая, что происходит.
  - Как думаешь, теперь они от нас отстанут? - спросил Форлан проводника.
  - Сомневаюсь, - отозвался рох дрожащим голосом.
  Словно подтверждая его слова, горящие люмии продолжили подъем по узкой тропе, перешагнув через прах своего собрата, на которого пришелся основной удар зажигательных гранат.
  - У меня идея, - Форлан огляделся, выбирая подходящих размеров камень. - Спустим на них этот валун! - он подошел каменной глыбе и начал убирать лежавшие перед ней камни поменьше.
  Высота глыбы превышала рост Форлана. Весила она так много, что пять здоровенных мужиков чуть животы себе не надорвали, пытаясь сдвинуть ее.
  - Чего стоишь?! Помоги нам! - заорал на проводника Форлан.
  Рох колебался несколько секунд, затем увидел приближающихся люмий и присоединился. Рохи были сильной расой, правда, редко использовали это, предпочитая работать головой, а не руками.
  Валун пошатнулся.
  - А ну, еще раз, все дружно! - скомандовал Форлан. - Навалили-ии-ись!
  Каменная глыба наклонилась и нехотя начала падать. Наклон придал ей хорошее ускорение. У люмий не было шансов уцелеть.
  - Мерзость, - скривился Форлан, когда спустился, чтобы изучить останки.
  Оторванные булыжником конечности живых мертвецов продолжали двигаться. В кровавом месиве копошились черви. Балахоны и плоть догорали, рождая удушливый дым. Лишь одной люмии удалось уцелеть - отскочив в сторону, живой мертвец лишился нижней части туловища после того, как валун впечатал его в скалы. Сейчас люмия пыталась оторвать себя от бесполезной части своего тела, застрявшей среди камней, намереваясь, очевидно, продолжить преследование.
  - Добить уродца? - спросил кто-то из людей Форлана.
  - К черту, - отмахнулся он. - Может, его найдут другие мертвецы. Пусть знают, что с нами шутки плохи.
  
  Глава четырнадцатая
  Никогда прежде Локки не думал, что его жизнь может так круто измениться: вот он - бедный искатель сокровищ, а вот про него уже говорит весь Рох. Чистокровный гартрид. Родители мечтали, что он поступит в институт Рашилайи и станет наставником, но у молодого забияки были другие планы. Он любил веселиться и не желал ничего другого.
  "Слухами земля полнится", - услышал он как-то, и с тех пор решил, что сможет использовать это. Рох была старой планетой, хранящей много тайн и секретов. А за каждым вторым секретом таился либо редкий артефакт, либо гробница, либо еще что-то ценное. Так почему бы не заработать на этом? Нужно лишь уметь слушать, собирать воедино разрозненные данные и взламывать код очередной тайны.
  Собрав команду таких же балбесов, как сам, Локки стал искателем сокровищ. Долгое время дела шли ни шатко, ни валко. Он залез в долги. Кредиторы стали угрожать ему расправой. Нужно было что-то делать.
  - Эти ребята за деньги душу готовы продать, - услышал он как-то в адрес своей команды и подумал, что это неплохой совет.
  Оставалось дело за малым - найти того, кто хорошо заплатит за его душу. Судьба привела Локки к Собирателю Душ. Старый флорианин не вызывал доверия, но вот его жена... От вида молодой малани у Локки потекли слюни. Ее звали Кей-Ла, и она была самой желанной женщиной из всех, кого встречал прежде искатель сокровищ, а встречал он их немало. Это было подобно удару грома. Если бы сейчас предложили продать душу за ночь с ней, то Локки, не раздумывая бы, согласился. Она смотрела на него зелеными глазами, и он тонул в этом янтарном омуте.
  - Прости, но твоя душонка настолько ничтожна, что и гроша ломаного не стоит, - заявил Собиратель Душ скрипучим голосом.
  Локки смотрел на него и не понимал, как этот уродливый старикан смог привлечь Кей-Лу. Ничего другого, кроме богатства, в голову не приходило. "Что же я могу предложить ей?" - ломал голову Локки. Отказ Собирателя Душ помочь не имел значения.
  Словно в бреду, Локки вернулся в свою крошечную квартиру. Когда-то давно родители настояли, чтобы он выучился играть на саксофоне. Сейчас музыкальный инструмент пылился в шкафу рядом с водолазным снаряжением искателя сокровищ. Локки сам не знал, зачем достал саксофон, вышел на крошечный балкон и начал играть - это было его единственным желанием.
  Когда пришла Кей-Ла, звук саксофона все еще дополнял какофонию звуков рабочего района и брани пьяных соседей. Соседи мерили недобрыми взглядами женщину, одетую в длинное вечернее платье. Малани была стройна. Все в ней дышало томным желанием: от походки до взгляда.
  Локки не слышал, как скрипнула входная дверь, хоть тонкие каблуки и громко цокали по старому паркету.
  - Как ты вошла? - удивился Локки, увидев желанную женщину. - Я что, забыл закрыть дверь?
  - Замки для меня не помеха, - Кей-Ла улыбнулась.
  Пытливый взгляд ее изумрудных глаз изучал саксофон.
  - Почему ты перестал играть? - голос ее напоминал шелест листьев на ветру. - Мне нравилась мелодия. В ней была душа.
  - Душа? - Локки иронично улыбнулся. - Забавно.
  - Что забавно? - Кей-Ла подошла ближе.
  - Человек без души рождает мелодию, у которой душа есть.
  - Так это твоя музыка? Ты написал ее сам?
  - Когда-то давно. Думал, что забыл, но пальцы каким-то странным образом помнят каждую ноту.
  - Что еще помнят твои пальцы? - Кей-Ла забрала у него саксофон, отложив в сторону. Ее интересовал не музыкальный инструмент, а руки Локки. Она изучала их, сплетая его и свои пальцы. - Некоторые женщины, как музыкальные инструменты. Нужно лишь знать на какие клавиши следует нажимать. Ты ведь знаешь?
  Локки молчал. Мир сжался до размеров крохотной комнаты, а все цвета померкли на фоне зеленых глаз женщины напротив. Спустя минуту он утонул в ее объятьях.
  Локки не заметил, как прошла ночь.
  - Мы еще увидимся? - спросил он, когда Кей-Ла оделась, собираясь уйти.
  - А ты этого хочешь? - она стояла к нему спиной.
  - Да.
  - Тогда заметано, - Кей-Ла так и не удостоила любовника взгляда.
  Локки ждал встречи больше недели. Ел ли он? Пил ли?
  - Тебе нужно снять квартиру получше, если хочешь снова встретиться, - сказала Кей-Ла перед тем, как уйти во второй раз.
  Дверь закрылась. Локки соскочил с кровати и начал искать, что можно продать, чтобы оплатить аренду нового любовного гнездышка. Если не считать снаряжения искателя сокровищ, то самым дорогим в комнате был саксофон.
  - Ладно, - хмуро произнес Локки. - Прости, старый друг, но пришло время расстаться.
  Он взял музыкальный инструмент. Взгляд зацепился за старую карту, нарисованную кем-то от руки. Сомнений в том, что ее оставила Кей-Ла, не было. Локки изучил карту. Кажется, кто-то давно спрятал украденное, надеясь вернуться годы спустя. Неизвестный был отвратительным художником, а схемы у него получались еще хуже, чем картинки, но суть понять было можно.
  Локки собрал команду и отправился искать сокровища. О том, как достал карту, он никому не сказал. Локки работал с такими же неудачники и безнадежными гуляками, как и сам, так что каждый из команды мог воткнуть нож в спину, если решит, что сможет извлечь из этого выгоду или почувствует слабину. К тому же, последние неудачи сильно озлобили людей. Но на этот раз все прошло лучше, чем когда-либо прежде. Искатели сокровищ потратили на экспедицию меньше недели и вернулись с хорошей наживой. Не пришлось даже забираться далеко в лесистые дебри планеты.
  Локки продал перекупам найденные золотые слитки, расплатился с членами своей команды и снял новую квартиру. Из вещей из старой конуры он забрал только необходимое для работы снаряжение и... саксофон. Новой дом стоял на краю шикарного парка. Энергия кристаллов саддук оживляла многочисленные фонтаны, заставляя струи воды переплетаться, образуя дивные картины. Ничего общего с прежней промышленной зоной, где жил искатель сокровищ.
  Фонтаны нравились ему. Струи воды рождали тысячи солнечных зайчиков днем и призрачно сверкали, отражая лунный свет, ночью. Кроны старых деревьев шелестели на ветру, напоминая голос Кей-Лы.
  Придет ли она? Конечно придет! Но когда?
  Локки не мог найти себе места. Ожидание томило. Хотелось пойти к Собирателю Душ и поговорить с его женой.
  "Ведь она не знает мой новый адрес", - начинал паниковать Локки, но потом убеждал себя, что она не знала и старый его адрес, но смогла без проблем найти. Что изменилось сейчас?
  - Ничего, - тихо отвечал себе искатель сокровищ.
  Но Кей-Ла не приходила, заставляя начать думать, что карта, которую она оставила, была платой за ночи любви. Локки не нравилась эта мысль - самоуважения она не прибавляла, как минимум.
  - Мной воспользовались и выбросили, как грязный носовой платок, - разозлился искатель сокровищ, когда напился, устав от одиночества.
  Он отправился в ближайший бар и попытался снять девушку на ночь. Благополучный район встретил его благополучными людьми. Здесь, оказывается, за женщинами нужно было ухаживать.
  - Да ну их к черту! - буркнул Локки.
  Он вернулся домой и рухнул в кровать, не снимая одежды. Ночная прогулка помогла протрезветь. Спать не хотелось. Локки подумал, что будет неплохо взять саксофон и пойти в парк. Там под шум фонтанов можно попробовать сочинить новую мелодию или... Он замер, только сейчас поняв, что в огромной кровати кто-то есть. Рядом с ним. Под одеялом.
  - Кей-Ла? - тихо позвал Локки.
  Поднялся и стянул с кровати одеяло. Белая кожа обнаженной женщины осветила комнату, словно зеркало, отразившее лунный свет.
  - Тебя долго не было, - сказал первое, что пришло на ум, Локки.
  - У тебя были воспоминания обо мне, - прошелестела Кей-Ла.
  - Я чуть было не изменил тебе сегодня.
  - Ничего. Я не ревнивая и умею делиться... Кстати, мне нравится твоя новая квартира, особенно кровать.
  - Да, кровать ничего, - Локки улыбнулся.
  Он проснулся утром. Кей-Ла ушла. В память о ней ничего не осталось, словно все случившееся ночью ему приснилось, если не считать новой карты, оставленной под саксофоном.
  С тех пор подобные встречи стали повторяться регулярно. Локки разбогател, вспоминая прежнюю жизнь в промышленной зоне, как дурной сон. Его стали считать профессионалом, хотя он и отдавал себе отчет, кому обязан своим успехом. Поэтому и заводить разговор о том, чтобы Кей-Ла оставила Собирателя Душ и стала жить с ним, Локки не мог.
  Несомненно, любовница достает карты у супруга, а без карт они быстро прогуляют заработанные деньги и вернутся в прежний клоповник. А жить там Кей-Ла не станет. Хоть говорят, что влюбленные могут жить и в шалаше, который будет для них не хуже райских хором... Но кто говорит о любви? Локки не сомневался, что их объединяет не возвышенное чувство, а низменный инстинкт, зов плоти.
  - Пусть все идет так, как идет, - решил он, и какое-то время подобный подход работал, но потом у Кей-Лы появилась подруга.
  Кей-Ла сама рассказала ему, что завела себе любовницу. Локки слушал, хмурился, но не знал, как реагировать. Ревновать к женщине казалось абсурдом.
  - Хочешь, я познакомлю вас? - предложила Кей-Ла.
  - Зачем?
  - Тебе разве не любопытно увидеть человека, который интересен мне так же, как ты?
  - Не знаю...
  - Тогда подумай и дай мне ответ при нашей следующей встрече.
  Кей-Ла ушла. Впервые они не закончили встречу в постели. Локки долго сидел в темноте, слушая шелест листвы в парке и журчание фонтанов, доносившихся в открытое окно. Было прохладно, но искатель сокровищ не обращал на это внимания.
  "Возьмусь за новое дело, - подумал он, вспоминая, что Кей-Ла всегда после своих визитов оставляет карту. - Нужно отвлечься. Потом заново все обдумать и..."
  Он обошел весь дом, но карты сокровищ нигде не было.
  - Вот, значит, как... - протянул Локки, понимая, что Кей-Ла наказала его подобным образом за то, что он не стал играть по ее правилам.
  "Мы все для нее игрушки", - хмуро подметил он, наконец-то, признавая то, о чем прежде заставлял себя не думать.
  - Ну и черт с тобой, - прошептал искатель сокровищ. - Думаешь, я не справлюсь без тебя?
  Пытаясь доказать себе, что справится, он дождался утра и сделал несколько звонков, пытаясь найти себе работу. Тайн на Рохе было много, вот только как их разгадать? Локки провел в библиотеке больше недели, встретился со знающими людьми, даже оплатил пару встреч с профессором, преподающим местный фольклор. В какой-то момент начало казаться, что разгадка близка, и Локки решил рискнуть, снарядив новую экспедицию.
  Тайна петляла, уводя искателей сокровищ по рекам все дальше и дальше в джунгли. Цивилизация осталась где-то далеко за спиной. Члены экспедиции привыкли, что Локки знает, что делает, но, когда пошла третья неделя блужданий, а дикие животные стащили ночью провизию, решили повернуть назад. Экспедиция вернулась ни с чем.
  Локки снова ударился в разгадку тайны, не удавшейся с первой попытки; затем отчаялся, психанул и ушел в загул, считая себя конченным неудачником. Какое-то время он старался не заводить отношения с женщинами, в тайне даже для себя, надеясь, что Кей-Ла придет, но... Он не видел ее уже больше трех месяцев, когда в постели его квартиры на краю парка появилась другая. Локки выпроводил ее ранним утром, не запомнив ни имени, ни лица. Это событие послужило триггером, давшим Локки зеленым свет, и вскоре за первой изменой случилось вторая, третья, четвертая...
  Локки почему-то убедил себя, что подобное заставит Кей-Лу прибежать к нему и предложить начать все заново. Как бы не так! Вместо примирения Кей-Ла и Собиратель Душ покинули Рох - Локки узнал об этом, когда лихо набравшись в очередной раз, решил, наконец, навестить бросившую его любовницу и высказать все, что он о ней думает. Он пришел в дом, где она жила. Дверь ему открыл незнакомец.
  - А где прежние хозяева? - опешил Локки.
  - Уехали.
  - Как уехали?
  - Откуда я знаю?! - четырехрукий ворп вышел на порог, меряя ночного гостя недобрым взглядом. - И кто ты такой вообще, парень?
  - Я - Локки, - подавленно выдавил из себя искатель сокровищ.
  - Локки? - ворп нахмурился. - Тот самый Локки, что живет на краю парка, где фонтаны рисуют картины?
  - Ну, наверное...
  - Наверное или так и есть? - мускулистые руки ворпа напряглись. Он явно едва сдерживался, чтобы не наподдать ночному гостю.
  - Так и есть, - решил не обострять ситуацию Локки.
  Ворп велел ждать, закрыв дверь. Через минуту он вернулся, протянув желтый конверт.
  - Вот, это просили передать тебе, - буркнул ворп и захлопнул дверь, едва не разбив визитеру нос.
  Локки сунул конверт в карман и поплелся прочь, убеждая себя, что не хочет читать никаких посланий, хотя...
  Он замер под фонарем.
  "А что, если она скажет, где я смогу ее найти?"
  Надорвав конверт, Локки вытащил клочок бумаги. Почерк был ровным. Кей-Ла рассказывала, как он сможет заработать и куда нужно отправиться... И ни слова о том, что было между ними.
  Искатель сокровищ скомкал послание, но вместо того, чтобы выкинуть, убрал обратно в карман.
  - Не нужны мне твои подачки, - сказал он воображаемому образу любовницы.
  Следующую неделю он пил. Пил бы и дольше, но кончились деньги. Нужно было продавать те небольшие ценности, что остались, но вот на что тратить вырученные с продажи деньги? Оплатить еще один месяц загула или умерить гордыню и принять помощь Кей-Лы, организовав экспедицию.
  "О чем она там писала?" - попытался вспомнить Локки, мучимый жутким похмельем.
  Вспомнить детали не получилось, как не получилось сразу найти записку от бывшей любовницы.
  - Да где же она? - запаниковал искатель сокровищ, сразу забыв о гордыне.
  Ящики столов полетели на пол. Ничего. Заглянуть в урну? Пусто. Локки замер.
  - Карман пальто! - оживился он, метнувшись в прихожую.
  Пальцы нащупали смятый листок бумаги.
  - Ух!
  Локки достал записку. Кей-Ла хотела, чтобы он отправился в горы и обманул живущих там нибелунгов, украв у них часть охраняемых сокровищ.
  - Теперь она хочет, чтобы я стал вором! - Локки раздраженно поджал губы, вспоминая все, что знал о нибелунгах. Это злобные гномы, способные создавать иллюзии. Тысячелетиями они жили вблизи горных рек, обворовывая всех, кто окажется поблизости.
  "А если украсть то, что было уже украдено - это ведь не совсем то, что обворовать того, кто нажил честным трудом свои богатства", - начал торговаться со своей совестью Локки.
  Торги закончились, не успев начаться. Теперь оставалось убедить бывшую команду в успешности новой экспедиции.
  
  Глава пятнадцатая
  Нибелунга звали Ибелтон, и среди сородичей он считался старейшим представителем своей расы. Возраст здесь считался не количеством прожитых лет, а ценностью сокровищ, которые удалось скопить нибелунгу за свою жизнь. Каждые пять лет гномы собирались на берегу горной реки, воды которой были холодны, как лед, и хвастались друг перед другом своим добром.
  В стародавние времена это было в основном золото, украденное у заблудших в горы путников. В основном нибелунги облапошивали незадачливых возлюбленных или искателей приключений. Иногда их жертвами становились искатели приключений, мечтавшие найти логово гномов и забрать сокровища. Очень редко улыбалась удача нибелунгам: в горы забредали грабители, чтобы спрятать здесь свою наживу.
  Именно так Ибелтон и нажил свои богатства - ему повезло подкараулить проворовавшегося чиновника, решившего спрятать "нажитое непосильным трудом", избежав тем самым конфискации. Ибелтон не только обокрал чиновника, но и остался, чтобы проследить, как забрать содержимое тайника придут дети арестованного, на тот момент, чиновника. Воровство их отца не могли доказать без улик, поэтому силовики следили за друзьями и членами его семьи.
  Взрослый сын чиновника долго плутал среди скал, вертя в руках карту. Ибелтон потешался над ним: забегал вперед и оставлял различные подсказки, чтобы парень не заплутал или, упаси Господь, не передумал и не вернулся домой с пустыми руками. Блуждания продолжались несколько часов, затем сын чиновника, наконец-то, отыскал тайник. Ибелтон, прячась за скалами, подпрыгивал, описывая в воздухе кульбиты, предвкушая, какое лицо будет у парня, когда он поймет, что тайник пуст.
  Планы нибелунга спутали появившиеся силовики. Они скрутили сына чиновника, затем, в присутствии свидетелей, вскрыли тайник. Опечалившийся было Ибелтон зашелся смехом, зажимая волосатой рукой рот...
  В тот день он стал чуть богаче, чем многие из его собратьев, но не все. Он и не мечтал, что сможет переплюнуть всех, но... удача, улыбнувшаяся ему однажды, решила вернуться. Ибелтон не верил в привалившее счастье: еще трижды он сумел сорвать куш, прикарманив тайники таких же воришек. Вернее, не воришек, а Воров, да с большой буквы!
  Когда настал День Хвастовства на берегу самой холодной горной реки, оказалось, что Ибелтон стал самым богатым среди нибелунгов. Собратья стали уважать его, боясь встречаться взглядом. Каждый из них хотел угодить ему, надеясь, что часть его везения перейдет к ним.
  Так Ибелтон прожил пять лет, пока не наступил новый День Хвастовства. За месяц до праздника, он очень волновался: что, если кто-то превзойдет его богатство? Но страхи не оправдались. Ибелтон сохранил пальму первенства, заставив собратьев усерднее прислуживать ему, надеясь переманить его удачу.
  Прошло еще два года, и сытая беззаботная жизнь начала утомлять. Сначала Ибелтон начал забавляться тем, что принялся придумывать собратьям сложные поручения. Его просьбы, выполнить которые выстраивались очереди, становились все более и более изощренными. Гномы были гордым народом, но ради золота готовы были на все. Правда, вскоре идеи для издевок у Ибелтона закончились, и он снова впал в ворчливую меланхолию, скучая по былой жизни, когда нужно было прятаться среди скал, поджидая туристов.
  Желая проверить, не утратил ли он прежних навыков, то начал создавать иллюзии - то, в чем нибелунгам не было равных. Но вот незадача - на ком проверить силу магии, ведь один нибелунг не может создать иллюзию для другого нибелунга.
  "Что, если я разучился обманывать и воровать?" - испугался Ибелтон.
  Страх так прочно засел у него в голове, что не прошло пары месяцев, как он отправился в горы, чтобы найти себе жертву из простых смертных. Гном понимал, что может пройти не один месяц, пока он встретит кого-нибудь, но... едва он закончил петлять, заметая следы, по которым кто-либо мог вычислить местонахождение его тайника, как встретил у застывшего, словно зеркало, озера, мужчину с длинными черными волосами и сальными прядями, свисавшими ему на глаза.
  Мужчина выглядел уставшим. Казалось, он держится на ногах из последних сил. В руках он нес кожаный портфель. Вообще, одежда чужака выглядела крайне странной: потертый черный костюм, черная рубашка и поверх черный запыленный плащ.
  Незнакомец подошел к краю озера и посмотрел на свое отражение. На неподвижной зеркальной водной глади отразились летевшие в небе большие белые птицы - пилигримы. Ходила легенда, что они кочуют между мирами, пренебрегая законами подпространства.
  Ибелтон услышал, как мужчина, досадуя своему плохому внешнему виду, недовольно зацокал языком, затем устало опустился на валун и затих. Гному показалось, что чужак заснул. Неужели, все будет так просто? Достаточно подкрасться и украсть стоявший рядом саквояж. Что, разве не придется даже воспользоваться магией, создав пару сложных иллюзий?
  Нибелунг разочарованно прокрался между камней, протянул руку и прикоснулся к ручке саквояжа. За мгновение до этого у него засосало под ложечкой - чувство недоброго звякнуло в голове колокольчиком, но то ли за последние годы инстинкты притупились, то ли...
  Ибелтон оторвал от земли саквояж, не переставая наблюдать за чужаком. Глаза худощавого мужчины были закрыты, дыхание оставалось ровным. Гном сделал шаг назад. Затем еще один. Все было как-то подозрительно легко, хотя саквояж весил немало, обещая солидный улов. Неужели ему снова повезло? Разыгравшееся не на шутку любопытство заставило Ибелтона спрятаться за ближайшим валуном и открыть саквояж.
  Золото! Оно сверкнуло так ярко, что нибелунг на мгновение зажмурился. Сколько прошло времени, как он вышел на поиски жертвы, которую можно обокрасть? Несколько часов? Да не может так везти!
  Ибелтон зажмурился. Открыл глаза. Да, все верно: в саквояже золото.
  Он едва не выдал себя радостным смешком, хотя в голове снова прозвенел недобрый колокольчик.
  "Так в чем подвох?" - нибелунг заставил себя отбросить все чувства и снова изучить содержимое саквояжа.
  Монеты, как монеты, ничего необычного. Вот золотые часы, вот браслет... Последний показался ему знакомым. Кажется, такой же он украл лет двадцать назад у одной девушки... А вот и амулет с сапфиром, как тот, что удалось украсть в последний раз...
  "Как такое может быть?" - Ибелтон недоверчиво перебирал сокровища, понимая, что в его тайнике есть точно такие же.
  - Магия какая-то! - зашептал он.
  - Вовсе нет, - донеслось в ответ.
  Нибелунг, увлеченный изучением содержимого саквояжа, не заметил, как странный мужчина подошел к нему. Двигался чужак почти бесшумно. Ибелтон зашипел и прыгнул в сторону, забыв о саквояже. Несколько иллюзий, рожденных гномом, разукрасили серый горный мир радугой цветов.
  - Сделай одолжение, не утруждай меня своими картинками, - устало произнес мужчина.
  Голос у него был усталый и немного охрипший. Ибелтон проигнорировал просьбу, создав иллюзию огромного осьминога, тянувшего щупальца к незнакомцу.
  - Да хватит уже! - мужчина отвесил гному увесистую оплеуху.
  Иллюзия осьминога лопнула, как воздушный шарик. Ибелтон упал, скатившись в расселину между камней. Нужно было уносить ноги, пока не случилось беды. Гном притворился, что потерял сознание, затем ловко вскочил на ноги и бросился наутек.
  - Разве тебе не интересно узнать, как твои драгоценности оказались в моем саквояже? - прокричал вдогонку мужчина.
  И снова этот противный звонок в голове!
  Ибелтон сделал еще пару шагов и замер. Холод сковал тело.
  - Да-да, все верно, - произнес мужчина. - Я вычислил, где находится твой тайник.
  Гном едва не проглотил язык. Сильно зажмурился, надеясь, что это дурной сон. Затряс косматой головой и снова побежал. Он никогда не молился богам - гномы вообще считали это дело пустой тратой времени, но сейчас Ибелтон умолял каждого из них спасти его. Ведь если кто-то проник в его тайник...
  Он заставлял себя не думать о плохом, но воображение настырно рисовало пустую пещеру, где еще недавно хранились его сокровища.
  "Нет!" - хотел закричать Ибелтон, оказавшись в тайнике, но крик застрял в горле.
  Онемение сменилось отчаянием. Он метался по пещере, рвал на голове волосы, рычал и сыпал проклятиями...
  Когда силы покинули его, гном сел на холодный пол крохотной пещеры и тихо заплакал. Он не знал, сколько прошло времени, но слезы закончились. Осталось лишь опустошение.
  "Он убил меня. Украл мою жизнь", - думал Ибелтон, представляя худощавого незнакомца в черном облачении.
  Гнев заполнил сознание внезапно. Гном вскочил на ноги и побежал к озеру, где находился его обидчик.
  - Убью! - ревел по дороге Ибелтон, представляя различные способы расправы, но когда он достиг озера, то незнакомца уже не было. Остался лишь черный, видавший виды, саквояж.
  Неужели вор сжалился и оставил хоть что-то?
  Ибелтон осторожно подошел к саквояжу. Руки тряслись и долго не получалось открыть замок.
  Ничего.
  Гном долго пялился внутрь пустого саквояжа, выдавливая из себя отрывистые смешки.
  Начиналась ночь, но Ибелтон не мог уйти - сидел и смотрел в пустой саквояж. Опустошение стало абсолютным. Не осталось ни сил, ни надежд, ни желаний.
  К утру Ибелтону начало казаться, что он умер и превратился в каменную статую. Сердце в груди уж точно окаменело.
  Алое солнце медленно выползло на небо, затем зашло и снова встало. Ибелтон не двигался, надеясь, что смерть смилостивится и придет за ним, вырвав из хищных лап жестокой жизни. Но вместо смерти пришел ВОР.
  Мужчина в черном одеянии появился на третий день. Ибелтон заметил его, но притворился, что не видит. Около часа они играли в эту игру, затем гном сквозь зубы спросил:
  - Чего ждешь, упырь? У меня больше нечего красть.
  - Ты в этом уверен? - послышался спокойный вопрос.
  Ибелтон поднял на вора полный ненависти взгляд. Черные глаза мужчины были холодны. Гном опустил голову. Через какое-то время он спросил:
  - Как ты вычислил, где находится мой тайник?
  - Мне подсказали пилигримы.
  - Что?
  - Я могу видеть все, что видят эти вольные птицы.
  - Как это?
  - Можешь называть это магией.
  Ответ показался Ибелтону исчерпывающим. Он тяжело вздохнул и закрыл глаза, снова моля смерть прийти за ним. Незнакомец стоял рядом, сверля его взглядом.
  - Оставь меня. Я хочу умереть, - попросил Ибелтон, не открывая глаз.
  - Я хотел предложить тебе сделку, - сказал вор.
  - Говорю тебе: уйди с глаз долой, пока я не разбил тебе голову камнем!
  - Я всего лишь хотел предложить тебе вернуть свое золото в обмен на услугу...
  - Убирайся!
  Гном услышал удаляющиеся шаги. Сознание медленно пережевывало последние слова незнакомца: "Вернуть свое золото".
  - Вернуть мое золото?
  Ибелтон открыл глаза. Незнакомец был уже далеко.
  - Подожди! - заорал гном, поднимаясь.
  Ноги онемели, и он упал.
  - Стой, черт тебя дери! - Ибелтон готов был ползти за худощавым мужчиной. - Я сделаю все, что ты хочешь, только верни мое добро! Слышишь? Эй! Не уходи...
  
  Глава шестнадцатая
  Искатели приключений всегда с опаской относились к нибелунгам. Локки понимал, команда доверилась ему в последний раз и если что-то пойдет не так, то живым ему из этой передряги не выбраться. Чтобы уцелеть, нужно найти золото и вернуть алчным товарищам безбедную жизнь и веру в своего лидера.
  - Никому прежде не удавалось обворовать нибелунгов! - в очередной раз хмуро напомнил Локки его друг по имени Мо.
  - Ты мне не доверяешь? - Локки вперил в него пристальный взгляд.
  - Я никому не доверяю, - Мо ухмыльнулся. - Особенно женщинам.
  - Ты только что назвал меня бабой?! - оторопел Локки.
  - Нет. Я хотел сказать, что не доверяю твоей любовнице, от которой ты узнаешь тайны сокровищ, - только сейчас Мо встретился с товарищем взглядом. - Не удивляйся. Мы давно знаем о твоей небольшой тайне.
  - Откуда?
  - У нас давно были сомнения касательно твоих способностей находить сокровища. Ты ведь раньше был неудачником, а потом...
  - За неудачника в зубы получишь, - зашипел Локки.
  - И что, думаешь, это изменит твою суть? - Мо снова ухмыльнулся. - Ты - неудачник, как и все мы. Сколько тайн мы разгадали без помощи твоей любовницы?
  Локки замялся, думая, стоит ли врать.
  - Ни одной, - помог ему Мо.
  - Ты, как всегда, рассуждаешь о том, в чем совершенно не разбираешься, - Локки изобразил усталость.
  - Возможно, но знаешь, в чем я разбираюсь хорошо?
  - Ну?
  - В том, что это мое последнее дело с тобой. Мне предложили неплохую работу в охране.
  - Дело твое, - отмахнулся Локки.
  - Наше.
  - Что?
  - Все ребята из нашей команды уходят со мной, - Мо выдержал хмурый взгляд друга. - Ты можешь присоединиться к нам и попытаться начать нормальную жизнь.
  - Что? Захотели нормальной жизни? - Локки неожиданно рассмеялся. - Ну, попробуйте. Попробуйте! А когда надоест, приходите ко мне, и, может быть, я возьму вас на очередное прибыльное дельце.
  - Ты не исправим, - покачал головой Мо, слушая, как смех друга эхом отражается от скал.
  Что-то в этом было жуткого, противоестественного. Раскатистый смех, словно попал в ловушку, из которой не может выбраться, гуляя волнами туда и обратно. Звук нарастал.
  - Что-то не так! - занервничал Мо.
  - Давайте просто быстрее пройдем это место, - Локки оглядывался, но не мог найти выход. Кажется, еще недавно он был прямо перед ними, но сейчас там красовался огромный валун.
  - Во что ты втянул нас?! - закричал Мо, зажимая ладонями уши, потому что разносившийся эхом смех стал невыносимым.
  - Наверное, нибелунги выследили нас и заманили в ловушку! - Локки уставился на преградивший выход валун. - Думаю, это иллюзия! Все за мной!
  Он разбежался, надеясь проскочить сквозь иллюзию огромного камня, но валун оказался настоящим. Локки отлетел от него, как мячик от стены. Эхо его смеха к этому моменту превратилось в раскаты грома. Люди, зажав руками головы, попадали на колени. У некоторых из ушей пошла кровь. Они были беспомощны, беззащитны.
  Наблюдая за страданиями непрошенных гостей, Ибелтон недобро улыбался. Если бы не договоренности с Вором, то он сейчас позвал своих братьев и еще долго бы потешался над наивными людишками, решившими украсть сокровища нибелунгов, но... сокровища уже были украдены. Сокровища Ибелтона. Вор заключил с ним сделку... Вспоминая свое фиаско, Ибелтон в бессильной злости усилил воздействие магии на чужаков. Сейчас кровь шла у них не только из ушей, но и из глаз, носов, ртов. Ибелтон потерял самоконтроль и воспользовался своей магической силой по полной.
  - Мои глаза! - взвыл рыжеволосый крепыш, когда его глазные яблоки лопнули, а через секунду лопнул его мозг, брызнув из опустевших мгновением раньше глазниц.
  Крепыш замертво упал, продолжая конвульсивно вздрагивать. Еще мгновение - и подобная участь ждет остальных.
  Ибелтон взмахнул рукой, ослабляя силу магии, и выбрался из убежища.
  - Тьфу на вас, неудачники! - скривился он, разглядывая корчащихся у его ног людей.
  - Кто ты? - прохрипел Локки, тщетно пытаясь подняться на ноги.
  - Ты что, никогда прежде не видел нибелунгов?
  - На картинках вас изображают другими. - Локки наконец-то удалось подняться.
  - Вы решили ограбить тех, с кем никогда прежде не встречались? - опешил Ибелтон.
  Локки промолчал, меряя гнома налитыми кровью глазами.
  - Ему помогала любовница, - сказал Мо, отплевывая кровь. - Раньше сокровища сами шли нам в руки. Сейчас, похоже, его любовница решила завести нас в ловушку.
  - Любовница? Женщина? - Ибелтон нахмурился, пытаясь решить, какую роль во всей этой истории играет Вор. - Никогда не доверял женщинам, - он смачно сплюнул себе под ноги, решив, что не станет влезать во все эти любовные треугольники. Хватит с него того, что Вор обещал вернуть его золото в обмен на... Ибелтон выругался.
  - Что теперь? - спросил его Локки. - Ты нас убьешь или превратишь в рабов горного народа?
  - Кому нужны такие рабы, - отмахнулся нибелунг.
  - Значит, убьешь?
  - Нет. Помогу украсть золото нашего народца и объясню, как сбежать до того, как мои братья бросятся за вами в погоню.
  - Вот только не надо издеваться!
  - Если бы... - Ибелтон с ненавистью вспоминал Вора. - Кое-кто хочет, чтобы я это сделал для вас.
  - Кей-Ла? - опешил Локки.
  - Кто это?
  - Его любовница, - помог Мо.
  - Она похожа на тощего мужика и носит плащ?
  - Нет.
  - Тогда это не она.
  Ибелтон тяжело вздохнул, вспоминая, что несколько дней назад был самым счастливым и, что немаловажно, богатым нибелунгом, а сейчас собирается предать свой народ.
  - Ладно, чего разлеглись! - зашипел он на искателей сокровищ. Сделал несколько взмахов левой рукой, прочитал короткое заклинание...
  Невидимая сила схватила людей за шивороты, заставляя подняться.
  - Хватит издеваться над нами! - взмолился Локки.
  - Это кто еще над кем издевается, - скривился нибелунг. - Сокровища ждут, а вы тут привал решили устроить!
  - Ты что, правда, хочешь помочь нам обокрасть горный народ?
  - Ну конечно, дубина! - Ибелтон огляделся, надеясь, что соплеменники никогда не узнают об этом, иначе быть ему изгоем до конца дней своих. - Двигай уже, у нас много работы! - он указал туда, где раньше был выход из ущелья.
  Локки подошел к валунам, пытаясь понять, какой из них является иллюзией.
  - Быстрее! - затопал ногами Ибелтон.
  - Я не знаю, как выйти отсюда, - признался Локки. - Все камни кажутся настоящими.
  - Конечно, кажутся! Это ведь магия, а не оптические иллюзии! Чтобы преодолеть барьер, нужно приложить усилия, - нибелунг прищурился. - Помнится, ты пытался пробить один из валунов. Давай, повтори попытку.
  - В прошлый раз я чуть башку себе не разбил, - занервничал Локки.
  - Ты просто выбрал не тот валун, - отмахнулся Ибелтон, указывая на новую цель. - Давай, разбегись и ударь плечом вот сюда.
  - Ты уверен?
  - Ну конечно! - всплеснул руками нибелунг.
  Локки собрался с духом, разбежался и врезался в указанный валун, надеясь, что этот поступок вернет ему пошатнувшиеся позиции лидера в команде. Удар оказался таким сильным, что Локки не устоял на ногах. Темная пелена заволокла мир. Где-то далеко послышался ехидный смех нибелунга.
  - Нет, вы все-таки редкостные кретины! - он снова взмахнул рукой и произнес заклинание, заставляя огромный валун отодвинуться, освобождая путь.
  Искатели сокровищ оказались в узком тоннеле, круто уходившим вниз.
  - Ты ему доверяешь? - шепотом спросил Мо.
  Локки покачал головой, гудящей после удара о валун.
  - Тогда зачем мы идем за ним?
  - У нас есть выбор? - Локки смерил друга недобрым взглядом. - Кей-Ла не подводила нас прежде. Может, и в этот раз не подведет.
  - Нет, это точно мое последнее дело, - твердо решил для себя Мо.
  Своды тоннеля стали настолько низкими, что людям пришлось согнуться в три погибели, намного замедлив шаг.
  - Чертовы переростки! - негромко ругался на них Ибелтон.
  Где-то далеко грохотала горная река. Каменные стены стали влажными, а пол скользким. Продолжая уходить круто вниз, тоннель петлял и разделялся, превращаясь в лабиринт.
  - Мы все тут умрем! - запаниковал один из команды Локки, тут же получив от нибелунга камнем по голове.
  Камень был выбран не настолько тяжелый, чтобы человек потерял сознание, но голову все равно разбил.
  - Если еще кто-нибудь вякнет, то останется здесь навсегда! - предупредил остальных Ибелтон.
  Днем ранее, Вор пообещал ему, что позаботится о том, чтобы охрана сокровищницы нибелунгов не смогла помешать грабителям.
  - И как ты собираешься это сделать? - скривился Ибелтон.
  - Можно отравить горную реку, из которой берут воду все твои соплеменники, - сказал Вор.
  Ибелтон сперва похолодел, затем затряс головой, напоминая, что нибелунги устойчивы ко всем современным ядам, включая любые колдовские зелья.
  - Зато все гномы любят веселье, - хитро прищурился Вор.
  - Мы не гномы! - гневно затопал ногами Ибелтон.
  - Но веселье любите.
  - Любим... - нибелунг тяжело вздохнул и задумался. - Хочешь попробовать превратить воды реки в вино? Не знаю, как тебе это удастся, но сразу предупреждаю, мы хоть любители погулять и побуянить, но отнюдь не идиоты.
  - Есть кое-что получше вина, - в голосе Вора прозвучали зловещие нотки, заставляя Ибелтона вздрогнуть.
  - Что ты задумал?
  - Я подарю вам благодать.
  - Ту самую благодать, что стоит целое состояние? - не поверил Ибелтон.
  Вор кивнул.
  - Прф! Где ты возьмешь столько благодати, чтобы отравить реку? Да все наши сокровища не стоят столько, чтобы...
  - Не все оценивают мир золотом, - прервал нибелунга Вор.
  Ибелтон жил долго в этом мире и думал, что знает почти все, но Вор жил намного дольше. Он был так стар, что помнил времена, когда не было еще расы клор, разделившейся позднее на гномов и нибелунгов. Помнил, как покидала материальный мир вознесшаяся раса номмо. Центры переносов опустели, номмо перешли на новый уровень бытия, превратив оставленный мир в гигантский генератор, необходимый для их нового существования. Стабильную работу генератора должны были осуществлять созданные номмо молодые расы. Генератор питался их душами, а за исправностью процессов и механизмов должны были наблюдать машины, созданные по образу и подобию новых разумных существ. Вор был одной из этих машин.
  Вернее, не Вор.
  Когда новый мир только зарождался, жители планеты Рудж назвали его Неспящий - долгая история, суть которой сводилась к противостоянию Неспящего и Хранителей Времени. Последние тоже были машинами, способными предугадывать будущее. Они собирали и анализировали информацию всех живых существ, превращая поступки в математические формулы, результат которых можно вычислить с минимальной погрешностью. По сравнению с Неспящим они были неимоверно сложным комплексом, но по какому-то странному стечению обстоятельств их способности переставали работать там, где появлялся Неспящий. Стоило ему вступить в контакт с кем-либо из живых существ, и Хранители Времени теряли возможность предсказывать судьбу этого человека. Информация о нем становилась недоступна им. Это сделало их непримиримыми врагами.
  Подобные противостояния прослеживались и между другими машинами. Так, например, существовала машина, поставившая себе целью борьбу с Мастером Ремесел, мечтавшем создать новую расу, сочетавшую в себе элементы всех существующих ныне рас.
  Некоторые считали, что машины были запрограммированы номмо на разрушение. Они выполнили свое предназначение - обеспечили зарождение нового мира, - и теперь должны были уйти. Другие делали ставку на то, что виной всему был системный сбой или просчет вознесшийся расы... В общем еще одна долгая история...
  
  Глава семнадцатая
   "Начнешь охотиться за Неспящим, и Неспящий начнет охотиться за тобой", - так говорили практически про каждую созданную номмо машину, меняя лишь данные им имена. За последние тысячелетия кто только не пытался отыскать его, наделяя различными навыками. В основном, молодые расы искали исполнителей желаний, но джины погибли в первую тысячу лет существования нового мира, исчерпав свою значимость. Номмо создавали джинов, чтобы помочь зарождавшемуся миру окрепнуть, обрасти легендами.
  Ходили слухи, что джины могли обречь целые города на страдания и мучительную смерть, хотя в действительности их роль была противоположной. Они считывали мысли и воспоминания нашедшего их человека, определяя проблемные зоны города, где тот живет. Исполнив счастливчику желание, пользуясь еще неизведанной в то время новыми расами энергией саддук, джины отправлялись в проблемные города и селения, чтобы спасти их от существующих там напастей. Вознесшиеся запрограммировали их на существование до тех пор, пока новый мир будет нуждаться в помощи. Они считали новые расы младенцами, которым не под силу выжить без материнской заботы.
  Неспящий хорошо помнил, как джины начали самоуничтожаться в конце первого тысячелетия от Вознесения номмо. Это произошло не за один день и даже не за один год. Первая волна Великого Исхода затронула Серес. Странно, но слаборазвитый в плане науки и магии мир научился одним из первых выживать без посторонней помощи. Ледяные ветра закалили северян, сделав суровыми и беспощадными. Их главной напастью были междоусобные войны. Казалось, что они готовы убивать за любую мелочь, а уж если дело касается женщины, то тут десятки голов слетят с плеч, если она не будет достаточно умна, чтобы предотвратить побоище. Хотя не только мужчины убивали ради женщин. Довольно часто случалось и наоборот. Возможно, виной всему были затяжные зимы, заставлявшие людей месяцами не выходить из домов, питаясь тем, что удалось запасти летом. В глубоких темных подвалах всегда хранилось много еды. Что касается вина, которое помогало бы согреться в холодные дни, то северяне, в отличие от балагуров гномов, никогда не испытывали тяготения к горячительным напиткам. Странно, но эйфорию от алкогольного опьянения им заменило искусство: такое же суровое, как северяне, и такое же ледяное, как их долгие зимы. Оно пьянило им головы сильнее самого крепкого вина.
  Одними из первых новых рас они освоили живопись, лепку, музыку, стихосложение, а когда проповедники с планеты Рох принесли в их мир книгопечатание, то общество начало сметать все, что появлялось на прилавках. Главным критерием выбора было требование, чтобы автор книги был обязательно сересцем. Летом книги покупались и складировались, а зимой люди уходили в литературный запой. Закончив с книгой, они слушали музыку, обдумывали прочитанное, а потом устраивали междоусобные войны, вдохновившись той или иной суровой идей.
  Что касается джинов, то их оставалось крайне мало в ледяных пустынях Сереса.
  - Ты должен помочь мне найти одного из них, - сказала оставшаяся после Вознесения древних представительница расы номмо.
  Всего в изученной плоскости миров номмо оставили дюжину представителей своей расы. Десять из них избежали вознесения, став новыми богами и пророками для созданных номмо новых рас. Неспящий не имел к ним никакого отношения. Они, не без помощи оставленных машин, вынянчили молодой мир и отправили во взрослую жизнь, заставив учиться жить без опеки богов, самостоятельно отвечая за совершаемые деяния. Это произошло на третьем столетии со дня вознесения - именно столько жили номмо, отказавшиеся от вознесения. Лишь один из них прожил почти четыре сотни лет. Имя ему было Рашилайи и после себя он оставил на планете Рох одноименный институт, изучавший тайны вознесшийся расы. Это превратило Рох в планету, где магией был пропитан буквально каждый уголок. С тех пор гартриды, рохи и гномы считались непревзойденными мастерами в части волшебства, правда спустя столетия способности одних усилились, а других практически сошли на нет. В естественном отборе повезло гартридам. Не повезло - рохам. Гномы вообще решили обособиться и построить собственный мир внутри мира Рох.
  Что касается оставшихся номмо, то из "святой" дюжины Рашилайи был последним, кто принадлежал к материальному миру. Последняя пара древних прошла первую процедуру вознесения, разорвав связь с миром плоти, но не совершив переход на новую ступень бытия. Они стали призраками, сгустками энергии, над которыми не властно время. И если Юругу пытался всегда найти свое место в новом мире, порабощая тела представителей молодых рас, то Йозиги всегда держалась изгоем. Неспящий знал одно - из оставшейся дюжины номмо, время первых десяти давно вышло, а время последних двух еще не пришло. Судя по всему, у вознесшейся расы был план, на реализацию которого требовалась не одна тысяча лет. Неспящий никогда не задумывался о том, доживет он до тех дней или нет, но отчетливо понимал: в плане древних ему отведено определенно место. Нет, тщеславие не было прописано в системный код Неспящего. Дело в том, что его особенность - прятать происходящие от Хранителей Времени, стирая из летописи бытия судьбы всех, с кем он вступает в контакт, требуя от него лишь одного - спрятать за ширмой своего таланта Йозиги. А женщина эта, хоть и стала не вознесшимся божеством, была крайне своенравна.
  Вместо того, чтобы сидеть где-нибудь вдали от мира и дожидаться, когда придет ее час, она довольно часто вмешивалась в естественный ход истории, вселяясь в тела людей. Беда в том, что Неспящий не мог остановить ее, ведь он не знал, является ее действие очередной прихотью или действительно "пришло время".
  В тот день на Сересе, когда джины были еще живы, Йозиги вселилась в тело малани и пришла к Неспящему, озвучив свой план по созданию "шарманки" для жителей ледяной планеты. Под "шарманкой" подразумевалось некое устройство, способное собирать информацию обо всем, что происходит в обществе и делать его улучшенный стерилизованный слепок в виде музыки, картины или книги.
  - Правители Сереса выдадут шарманки всем представителям искусства. Они создадут новую культуру, положив конец ненужным войнам, - сказала Йозиги.
  Часть устройства она спроектировала сама, еще одну часть должен был сделать Мастер Ремесел, но финальным аккордом должна была стать сила джина, способная заставить механизм работать...
  За долгие тысячелетия Неспящий выполнил много подобных просьб. Некоторые из них изменили мир, другие прошли незамеченными.
  Сейчас Йозиги просила его помочь обворовать нибелунгов - совсем не то, что можно ожидать от божества.
  - Почему мне иногда кажется, что ты используешь меня, как личного джина? - спросил Неспящий.
  - Джины вымерли, - взбалмошно фыркнула Йозиги. - К тому же, ты не исполняешь мои желания, а просто оказываешь помощь на некоторых этапах. Основную работу делаю я сама.
  Неспящий не стал спорить. Оставленные древними машины притворялись людьми, но внутри их электронных мозгов были прописаны алгоритмы, нарушить которые они не могли.
  
  Глава восемнадцатая
  Благодать. Достать это зелье было непросто. Концентрат души - так называли благодать на Рудже. Что ж, это название подходило ему больше. По сути, это зелье состояло из крохотной части человеческой души, которую некоторые маги могли извлекать из живых существ. Внутренняя энергия, которая после смерти человека отправлялась в Деревню Мертвых, питая генератор, оставленный древними.
  Кей-Ла, будучи женой Собирателя Душ, не понаслышке знала о том, что такое благодать, и как ее получают. Несколько капель благодати стоили целое состояние. Когда-то давно они с супругом неплохо промышляли, торгуя этим зельем, но затем законы ужесточились, и слепые монахи с планеты Рох ввели смертную казнь за распространение и употребление благодати, объяснив это тем, что душа живого существа принадлежит богам и никому больше. Благодать не вызывала привыкание, а ее действие длилось дольше года, если, конечно, принявший ее человек не отправлялся в Подпространство, где генератор древних выкачивал из него остатки концентрата души.
  Кей-Ла и Собиратель Душ принимали благодать постоянно. Это позволяло им чувствовать себя почти богами, пряча за величием огромные комплексы, одним из которых было их происхождение. Да, Кей-Ла и ее супруг выглядели, как малани - самая красивая раса среди миров изученной плоскости. Но внутри всегда оставались теми, кем природа сотворила их при рождении - уродливые флориане, сбежавшие из Мира Туманов. И если для Собирателя Душ собственная красота не играла особенной роли, то Кей-Ла всегда страдала, понимая, кем является на самом деле. Лучшие хирурги слепили ей новое тело, но беда заключалась в том, что красота малани была не только физической. Боги наградили их красотой внутренней магии очаровывать и сводить с ума любое живое существо. Малани были немногочисленной расой, но каждый, кто встречался с ними, не мог забыть их уже никогда. Каждого малани буквально окутывала аура волнительного вожделения. И этот ореол не мог создать ни один маг на свете. Можно было лишь попытаться имитировать подобное.
  Кей-Ла изменила формулу благодати и начала использовать зелье, как феромоны. Мужчины и женщины вдыхали аромат ее духов и чувствовали, как у них начинает идти кругом голова от россыпи волнительных чувств. Рядом с Кей-Лой они чувствовали себя окрыленными.
  Девушка пошла дальше и решила проверить зелье на настоящем малани. Красавец блондин влюбился в нее с первого взгляда, но вот беда - благодать притупляла внешнее воздействие магической ауры истинных малани. Мужчина боготворил Кей-Лу, а она разочарованно наблюдала за его потугами добиться желанной женщины. Она даже уступила его напору, решив проверить, не сработает ли магия малани в момент близости... Не сработала. Это была первая измена Кей-Лы своему супругу, а вместе они были уже более ста лет, совершенно случайно разгадав тайну бессмертия, когда жили еще в Подпространстве. За долгие годы жизни супруги сроднились настолько, что начали ощущать себя одним целым. С одной стороны это их сблизило, но с другой напрочь убило желание физической близости друг с другом. Поэтому, когда Кей-Ла призналась в своей измене, Собиратель Душ выслушал ее и вместо того, чтобы закатить скандал, посоветовал отказаться от благодати и встретиться с малани еще раз.
  Кей-Ла не любила посещать Подпространство, напоминавшее ей о доме и кем является в действительности, но ради того, чтобы ускорить процесс очистки организма от благодати, отправилась в Мир Туманов, посетив ближайшее к Деревни Мертвых поселение. Когда-то они жили там с Собирателем Душ. Их хижина стояла с краю поселения. У супруга было обычное имя, которое они спустя годы договорились забыть навсегда. Больше всего Кей-Ла боялась встретить родственников. Конечно, они бы не узнали ее сейчас, но какое дело ей было до них, главное - она сама не хотела узнавать их, пробуждая ненавистные воспоминания.
  По дороге к последнему поселению Мира Туманов, Кей-Ла не раз встречала флориан, которые, видя чужака, предлагали услуги проводника, в которых она не нуждалась, потому что флориане были единственной расой, способной не только ориентироваться, а даже жить в Подпространстве.
  Еще древние построили здесь железную дорогу, соединявшую миры. Представители Руджа, Роха, Андеры и Сереса, путешествуя между мирами, до чертиков боялись покидать старые трамвайные вагоны, перевозившие их. Кое-где еще была жива легенда, что в Мире Туманов существует поселение, где живут беглые жители миров изученной плоскости - чушь полная. Здесь время и все известные законы физики теряли свою стройность, сводя обычных людей с ума.
  Кей-Ла помнила группу смельчаков, решивших разгадать тайну Деревни Мертвых. Восемь андерцев. Да, представители этого мира всегда были авантюристами. Каким-то чудом они добрались до последнего поселения флориан. Кей-Ла в те годы была подростком, готовящимся только-только превратиться в женщину. Ее будущий супруг жил неподалеку. Он был старше Кей-Лы и у него была жена, готовившаяся принести в этот мир еще одного флорианина. Затем, как требовал обычай детей тумана, они должны были отправиться в поселение на другой стороне Подпространства и подбросить ребенка какой-нибудь семье, которая, в свою очередь, подбросит своего ребенка кому-то другому. Кукушата - так иногда называли флориан. Так же их стали называть и андерцы, увидев беременную женщину будущего супруга Кей-Лы.
  С собой у них было магическое зелье, изготовленное флорианами, позволявшее им не сойти с ума в Мире Туманов. Они хотели остановиться в заброшенной хижине, устроив там базу. По обрывкам брошенных неосторожно фраз, Кей-Ла поняла, что андерцы надеются отыскать проход за край Мира Туманов.
  - Интересно, что они надеются там найти? - спросила она будущего мужа.
  Он пожал плечами. Сказать по правде, его не интересовали тайны андерцев. Он крутился возле них, надеясь продать свои навыки проводника. Чужаки отмахивались от его предложений, ссылаясь на то, что у них есть карта.
  - Если, конечно, ты не знаешь дорогу за пределы Подпространства, - смеялись они, но смех их был недолгим.
  Андерцы провели в поселении три дня, затем выдвинулись на разведку, оставив в занятой хижине трех человек из своей экспедиции, которым перестало помогать припасенное зелье. Подпространство пробралось к ним под кожу и начало сводить с ума. Две женщины и один мужчина. Женщины сбежали в ту же ночь, а мужчина, решив, что их убили местные, взял топор и начал бросаться на не желавших им зла флориан. Одному он проломил череп, другому отрубил руку. После его смогли обезоружить и связать, потом отнести в хижину, где поселились андерцы. Ночью он отгрыз себе язык и захлебнулся кровью. Над поселением нависла угроза - когда вернутся андерцы, то обвинят во всем местных... Но андерцы не вернулись. По крайней мере, основная группа.
  Пришли две сбежавшие девушки... Вернее, приползли на четвереньках, воображая себя шакалами. Они забыли человеческий язык. Лаяли, рычали. Помнили только хижину, где остановились. Никто не стал им мешать заползти внутрь. Там все еще лежал их мертвый товарищ. Дверь закрылась. Несколько дней из хижины доносился протяжный вой, затем все стихло.
  Любопытство взяло верх, и Кей-Ла заглянула внутрь. Обглоданные останки андерцев лежали в центре помещения, возле забрызганного кровью очага. Свихнувшиеся девушки сначала обглодали кости мертвого товарища, а потом съели друг друга живьем.
  К тому времени никто не верил, что другие андерцы вернутся - скорее всего, их постигла схожая участь. Совет поселения решил сжечь хижину с трупами и жить дальше, забыв о случившемся.
  Туман поглотил черный дым. Кей-Ла наблюдала за тем, как горит хижина, пока не потухли угли. Тьма заволокла мир. Запах костра и тот каким-то странным образом утонул в туманной мгле. Молодежь зашепталась о проклятии, которое наслали на них андерцы, старики - о нестабильности Мира Туманов. Один из них уверял, что видел подобное, когда был ребенком. Туман сгустился и проглотил несколько хижин вместе с флорианами.
  - Надо уходить, - проскрипел он и, не дожидаясь решения совета, отправился собирать вещи.
  Туманная мгла действительно не собиралась отступать, превращаясь ночами в густое желе, сочившееся сквозь плотно закрытые ставни.
  "Нужно уходить", - решила Кей-Ла, когда в поселении остались лишь три семьи, а туман стал еще гуще.
  Она уже шла по дороге с рюкзаком за плечами, когда выяснилось, что женщина ее будущего супруга собралась рожать.
  - Я не справлюсь один, - сказал он, умоляя Кей-Лу задержаться.
  В эту ночь она не сомкнула глаз, слушая истошные крики роженицы. Лишь к утру наступила тишина, нарушаемая улюлюканьем младенца. Его мать лежала, открыв глаза, наблюдая за ним. Пройдет несколько дней, и она отправится в долгое путешествие, чтобы подбросить дитя на порог будущей приемной семье. Затем настанет время ожидания, когда кто-то подбросит младенца к дверям ее дома... Вот только дома у нее скоро не будет...
  - У меня есть хорошее покрывало. Можно закутать младенца и скорее уходить, - нарушила тишину Кей-Ла.
  Она вышла из пропахшей потом и кровью хижины. Туман стал таким густым, что в нем было сложно передвигаться. Контуры домов едва угадывались.
  - Кажется, у соседей осталась тележка, - сказал вышедший следом будущий Собиратель Душ. - Можно положить на нее женщину и ребенка.
  Кей-Ла согласилась, что это хорошая идея, и так они смогут передвигаться быстрее. С трудом она добралась до своей хижины, отыскала покрывало, а когда вышла на крыльцо, то не увидела соседского дома, до которого было не больше десяти шагов. Передвигаясь наощупь, Кей-Ла попыталась добраться до хижины, где остались младенец и новоиспеченная мать. Прошла, вытянув перед собой руки, пятнадцать шагов, развернулась, взяла левее... Страх потеряться заполнил сознание. Кей-Ла вернулась к своей хижине. Заглянула внутрь. Перевела дыхание. Снова попыталась отыскать соседский дом.
  - Э-эээ-ээ-эй! - истошно завопила она. - Где всее-е?!
  Туман проглотил крик. Паника стала абсолютной. Кей-Ла выбрала сторону противоположную Деревне Мертвых, откуда пришел туман, и побежала. Страх придал сил. Казалось, что она сможет бежать так целую вечность, но туман неожиданно рассеялся, выпустив ее из своих объятий. Не удержавшись на ногах, Кей-Ла упала. Обернулась, переводя дыхание.
  - Эй! - снова позвала она, но на этот раз робко.
  Туман задрожал, выплевывая будущего мужа Кей-Лы.
  - Я не смог найти свою хижину, - тяжело дыша, сказал он.
  - Ее больше нет, - Кей-Ла заглянула ему в глаза, пытаясь показать, что сожалеет.
  Несколько часов они просидели на границе поселения, наблюдая, как пульсирует густой туман.
  - Кажется, он начинает отступать, - неожиданно для себя отметила Кей-Ла.
  Они подошли к границе с туманом и воткнули в землю сухую ветку. Спустя час туман отступил на шаг. Появилась надежда, что напасть скоро уйдет, позволив вернуться. В томительном ожидании прошли несколько дней. Туман отступал медленно, словно поверженная армия оккупантов, не желающая отдавать завоеванную территорию. Затем, как-то утром, Кей-Ла проснулась и увидела свое поселение. Как будто ничего не произошло. Но это казалось только на первый взгляд. Старые хижины помолодели, словно их построили только что. Появилась даже сожженная хижина с телами андерцев, вот только тел в ней не было. Как не было и молодой матери с младенцем. Все пропало, кроме новых хижин, повторявших до мелочей хижины прежние.
  - Нужно найти остальных и сообщить, что беда миновала, - сказала Кей-Ла.
  - Ты иди, а я останусь, - хмуро ответил будущий Собиратель Душ.
  - Я не пойду одна, - качнула головой Кей-Ла.
  - Тогда останься. Они сами скоро узнают, что поселение уцелело.
  - А если нет?
  - Значит, придут другие.
  И другие действительно пришли. Правда, не флориане, как ожидала Кей-Ла. Пришел андерец из экспедиции, на которой давно уже поставили крест. Он не сошел с ума, но был сильно ранен. За плечами у него висел рюкзак. Одежда изодрана в клочья. Он умолял спасти ему жизнь, рассказывая о чудовищных тварях, которые встретились ему за пределами Мира Туманов. Твари эти, по его словам, выбирались из-под земли, стоило только о них подумать. А еще он рассказал, что земля может рождать не только монстров. Она умеет создавать сложные биологические механизмы, которые интегрируются в тело человека, наделяя его особыми навыками.
  - Одна из них сделала меня практически неуязвимым, позволив вернуться сюда, - рассказывал андерец, пока Кей-Ла бинтовала его тело, местами разодранное до костей. - Я был силен, как бог, но потом появился Молчаливый Убийца. Наверное, выйдя за границу Туманов, мы действительно прогневали богов, раз они послали за нами этого мясника...
  Он закричал, потому что Кей-Ла затянула повязку слишком сильно. Она извинилась и спешно отошла в сторону. Руки у нее дрожали. Если андерец не врал, то Молчаливый Убийца скоро придет сюда. Гнев бога - так называли его некоторые народы. Флориане называли его Латиял. У каждой расы было свое название для этого монстра, но о нем знали все. От начала времен он жил здесь, неся смерть каждому, кто осмелится перейти черту, проведенную богами. И он никого не пощадит...
  - Зачем ты врешь нам?! - закричала на андерца Кей-Ла, набрасываясь, словно дикая кошка.
  Не для того она пережила недавние события, чтобы умереть от рук Молчаливого Убийцы, став случайной жертвой. Или не случайной? Ведь она помогла отступнику. Значит, гнев бога может устремиться и в ее сторону.
  - Нет!!! Я не верю тебе! Признайся, что ты врешь! - верещала она, тряся андерца за грудки.
  Но андерец не врал. Латиял выбил дверь хижины и метнул топор в свою жертву. Острие топора задело плечо Кей-Лы. Ледяной холод обжег плоть. Глубокая рана покрылась инеем. Андерец захрипел, пригвожденный к кровати. Латиял приблизился к нему, вырвал воткнувшийся в грудь жертвы топор и нанес еще десяток ударов. На этот раз крови было много. Она покрывала стены и пол хижины, капая с потолка. Молчаливый убийца сделал свое дело и ушел, утащив с собой тело андерца.
  Несколько часов Кей-Ла боялась пошевелиться. Из оцепенения ее вывел шорох в рюкзаке андерца.
  Кей-Ла и будущий Собиратель Душ переглянулись.
  - Может, там одна из тех штук, о которых говорил андерец?
  - Не знаю. Давай просто выбросим это! - дрожащим голосом прошептала Кей-Ла.
  Ее будущий супруг подошел к рюкзаку, пытаясь не наступать в кровавые лужи. Внутри снова что-то пошевелилось и неожиданно выбралось наружу. Яркий свет залил хижину. Светился крохотный шар, размером с женский кулак, из которого к флорианам тянулись тонкие щупальца. Кей-Ла забилась в угол, увидев, что сосед собирается прикоснуться к шару.
  - Может быть, это поможет мне вернуть семью? - тихо сказал он.
  Щупальца обвили его руку. Несколько секунд ничего не происходило, затем щупальца перекинулись на шею флорианина. Он захрипел, жадно хватая ртом воздух. Несколько щупальцев сдавили его руки, мешая оторвать от горла враждебный... предмет? Существо? Кей-Ла хотела зажмуриться, но не могла. Будущий Собиратель Душ задыхался, и она задыхалась вместе с ним. Затем светящийся шар переместился ему в рот и начал протискиваться внутрь. Горло флорианина вздулось, светясь изнутри. Он думал, что это конец... но вместо этого странный предмет наделил его силой Собирателя Душ. Никто не знал об этом. Для всех Кей-Ла и ее будущий супруг придумали легенду о том, что они нашли одну из книг пропавших андерцев, почерпнув из нее мудрость чтения судьбы человека и долголетия. В действительности, устройство позволило своему носителю забирать у человека часть души, жизненной энергии и делиться этой энергией с другими.
  Вначале Собиратель Душ и его супруга жили, как пара целителей, но потом желающих воспользоваться их услугами стало слишком много. Это едва не убило Собирателя Душ - устройство начало отдавать другим его собственные силы. Он сильно постарел. Понимая, что конец близок, Кей-Ла предложила сбежать, затаиться, набираясь сил, питаясь душами редких простачков, которых удастся заманить в свои сети. Потом они придумали имя "Собиратель Душ" и стали путешествовать между мирами, представляясь медиумами, знатоками судеб. Беда была лишь в том, что никто не хотел иметь ничего общего с уродливыми флорианами. Это была настоящая напасть, пока один хирург, обратившийся к ним за помощью, не предложил превратить их в малани в обмен на спасение его смертельно больной дочери. После этого дела пошли в гору...
  
  Глава девятнадцатая
  Кей-Ла думала, что, вернувшись в родные края, где не была более ста лет, испытает россыпь чувств, но вместо этого все мысли заполнила пустота, такая же, как та, что царила в покинутом флорианами поселение. Хижины покосились, крыши некоторых обвалились. Здесь не было жизни. "Впрочем, - подумала Кей-Ла, - жизни здесь никогда не было". Существование флориан всегда было бесцельным, даже когда они сбегали из Подпространства, пытаясь ассимилироваться в обычных мирах. Казалось, что с первого дня рождения они просто не понимали зачем живут. Раньше некую толику смысла им подменяло следование традициям, но стремительное развитие других миров на корню уничтожало самобытность кукушат.
  За долгие годы странствий в мирах изученной плоскости, Кей-Ла не раз встречала своих соплеменников. И ни один из них, отказавшись от своего старого дома, так и не нашел себе новый. Они не хотели жить, не хотели умирать. Не пытались создать семью. Пройдет еще несколько столетий, и раса рожденных в тумане вымрет.
  - Ну и черт с ними, - тихо сказала Кей-Ла, заставляя себя думать о красавце малани, который ждал ее на солнечной Андере. - Я больше не одна из них.
  Она покинула Подпространство, стараясь не думать о заброшенном поселение, но картинки покосившихся хижин с обвалившимися крышами настырно витали перед глазами. Мир Туманов выжег оставшуюся в организме благодать, а вместе с тем и чувство эйфории.
  - Не вижу в твоих глазах радости от предстоящей встречи с малани, - подметил Собиратель Душ.
  - Я дошла до поселения, где мы когда-то жили, - Кей-Ла отрешенно смотрела на свое отражение. - Хочешь узнать, кого я встретила?
  - Нет.
  - Никого.
  - Все, кого мы знали, все равно мертвы.
  - У нашего дома провалилась крыша.
  - Это уже давно не наш дом.
  - А где тогда наш дом?
  - А он нам нужен?
  - Что тогда?
  - Бессмертие.
  - Это утомляет.
  - У нас всегда есть выбор.
  - Ты говоришь о смерти? - Кей-Ла заглянула мужу в глаза.
  - Я говорю о пустоте, которую приносит бессмертие. - Собиратель Душ постучал себя указательным пальцем по виску. - Пустоту не здесь. - Его палец уперся супруге в грудь. - Пустоту тут, в сердце, которое отвечает за все, что происходит у нас в голове.
  - Думаешь, встреча с малани мне поможет?
  - С настоящим малани, - слова супруга резанули по самолюбию Кей-Лы.
  - Мы тоже малани, - прошипела она.
  - Тогда почему ты грустишь, как истинный флорианин?
  Она не ответила, понимая, что вопрос риторический. Отвернулась и демонстративно начала прихорашиваться. Собиратель Душ не двигался, наблюдая за супругой. Кей-Ла не знала, ревнует он или нет. Она бы, наверное, не ревновала. Скорее, испытывала зависть, потому что у супруга появился смысл.
  Кей-Ла обернулась, окидывая Собирателя Душ внимательным взглядом с головы до ног.
  - Тебя ведь тоже переполняет пустота? - спросила она.
  - Нет.
  - Я тебе не верю.
  Он безразлично пожал плечами. Это взбесило Кей-Лу. Непреодолимо захотелось причинить ему боль.
  - Ладно, - процедила она сквозь зубы, подошла к шкафу с одеждой, достала ярко-красное платье и начала переодеваться.
  Белоснежная нагота безупречного тела малани вспыхнула и погасла. Теперь выбрать туфли, поправить прическу...
  - Не жди меня сегодня ночью, - бросила Кей-Ла перед тем, как уйти.
  - Я и не собирался, - донеслось в ответ.
  Она застыла на мгновение, обдумывая услышанное, затем, не оборачиваясь, кивнула и захлопнула дверь. Остатки сомнений канули в небытие. Пустота ушла.
  - Привет! - Кей-Ла широко улыбнулась открывшему дверь красавцу малани.
  Он жестом предложил войти. Кей-Ла почувствовала, как усиливается волнение: зарождается где-то в груди и опускается ниже, растекаясь теплой волной внизу живота. Да-а, теперь она понимала, что такое истинное очарование малани.
  - Ты в порядке? - спросил он, прикоснувшись к ее щеке, чтобы убрать непослушную прядь волос.
  Это стало искрой, после которой Кей-Ла вспыхнула и до конца ночи не смогла погаснуть. Она полыхала изнутри и так, казалось, будет до конца ее дней. Даже когда забрезжили первые лучи рассвета, это чувство не прошло, вот только...
  - Что-то не так, - произнес любовник, когда Кей-Ла поцелуем разбудила его.
  - Ты о чем? - она ластилась к нему как кошка.
  - Ты пробуждала во мне столько чувств во время нашей первой встречи, а сейчас... - он заглядывал ей в глаза, отчаянно пытаясь подобрать слова.
  - Пустота? - помогла ему Кей-Ла, понимая, что без благодати лишилась прежнего магического очарования.
  - Пустота? - переспросил любовник, почему-то испугавшись этого слова.
  - Да. Именно пустота, - Кей-Ла грустно улыбнулась и начала одеваться.
  Больше она никогда не встречалась с малани. Исключением стала лишь женщина этой расы. Она пришла на прием к Собирателю Душ в компании с высоким худощавым мужчиной. Кей-Ла не запомнила его лица, лишь длинный черный плащ.
  - Что вы хотите от нас? - спросил Собиратель Душ.
  - Неверный вопрос, - промурлыкала девушка-малани. - Спроси лучше, что я могу предложить тебе.
  - И что же? - Собиратель Душ поднялся из-за стола.
  Девушка улыбнулась и поманила его к себе.
  - Загляни в мою душу.
  Он никогда не рассказывал, что увидел в тот день, но та связь изменила его. Нет, он не был очарован воспетой поэтами сексуальностью малани. Было что-то другое...
  - Она хочет, чтобы ты завела любовника, - сказал Собиратель Душ в этот же вечер. Вернее, не сказал, а распорядился.
  - Что? - опешила Кей-Ла.
  - Найди сорви голову, которого можно превратить в искателя сокровищ.
  - Каких еще сокровищ?! - Кей-Ла глупо хлопала глазами.
  - За долгие годы здесь накопилось много тайн, - Собиратель Душ постучал себя указательным пальцем по виску.
  - Я не... понимаю... Ты... - Кей-Ла тряхнула головой. - Какого черта мы должны выполнять приказы этой малани?!
  - Она не малани. Для нее это всего лишь оболочка.
  - Что это меняет? Мы тоже не малани, хоть и похожи на них.
  - Это меняет ВСЕ, флорианка, - голос супруга был тверд и спокоен.
  Кей-Ла вспыхнула, задыхаясь от ярости.
  - Я никогда не буду делать то, что хочет эта баба!
  Она ушла, понимая, что рано или поздно все равно вернется.
  - Но никто не будет указывать мне что делать! - ворчала Кей-Ла.
  В этот вечер она напилась в стельку и выбрала себе в провожатые мужчину, который меньше всего был похож на головореза, о котором говорил Собиратель Душ. Слабак и неудачник. Пожалуй, самый никчемный мужчина из всех, кого знала Кей-Ла. Он был неприятен ей, но...
  - Ты хотел, я сделала, - презрительно сказала она на следующий день, вернувшись домой.
  Ставка делалась на то, чтобы досадить мужу и странной девушке малани, приказы которой он почему-то решил исполнять. Что ж, если они хотят искать сокровища, то встреченный ночью неудачник точно провалит им все, что только можно. Но неудачник оказался на редкость везучим. Сам того не понимая, он раз за разом доставал для девушки-малани редкие артефакты. Последним его заданием должна была стать кража золота нибелунгов...
  
  Глава двадцатая
  Золота было так много, что Локки и его команда едва переставляли ноги, сгибаясь под тяжестью навьюченных на плечи мешков. Ибелтон шел рядом и издевался, как только мог. Пару часов назад он распылил волшебный порошок жадности, который дал ему Вор. Никто из команды Локки не заметил этого, но теперь они бы скорее умерли, но не оставили в хранилище нибелунгов ни одного золотого. Сейчас Ибелтон жалел, что золота не было в два раза больше, тогда они бы точно не смогли вынести его.
  - Шевелитесь же! - подгонял нибелунг.
  Тяжело дыша и обливаясь потом, Локки плелся за Ибелтоном, надеясь, что скоро пещеры закончатся. Эта цель была главной в затуманенной жадностью голове. О том, как выбраться из гор и вернуться в город - никто не задумывался.
  - Кажется, еще немного, и мои колени сломаются от этой тяжести, - послышался где-то далеко голос Мо.
  - Не паникуй. Осталось чуть-чуть, - прохрипел Локки.
  С одной стороны его слова были катострофически далеки от истины, с другой...
  - Что ты здесь делаешь? - опешил Локки, увидев Кей-Лу.
  Женщина смотрела на него презрительно, и в то же время с сочувствием. Рядом с ней стоял Собиратель Душ.
  - Это твоя любовница? - спросил Мо, сбрасывая с плеч мешки с золотом.
  - Была когда-то... - Локки шкурой чувствовал недоброе.
  - А этот мужик? - Мо кивком головы указал на Собирателя Душ.
  - Это ее муж.
  - Понятно... И чего они хотят?
  - Не знаю, - Локки подошел ближе к Кей-Ле. - Что происходит, детка?
  - Тебе не понравится, - она вымученно улыбнулась. - Одна знакомая моего мужа хочет, чтобы ты доставил все это золото на Рудж.
  - На Рудж?!
  - Да. Там строят какую-то лабораторию... Извини, но эти подробности мне совершенно неинтересны.
  - Локки? - Мо вышел вперед. - Что за хрень несет эта женщина?
  - Понятия не имею. Я... - Локки не успел договорить, потому что Собиратель Душ распылил порошок, сдув его с ладони.
  Белое облако окутало искателей приключений, лишая воли и сил.
  - На меня-то зачем, идиоты? - заорал Ибелтон, спешно отскакивая в сторону, но было поздно: часть порошка он все равно вдохнул.
  Голова закружилась, ноги подкосились.
  - Вот ведь... - Ибелтон успел грубо выругаться, прежде чем силы покинули его.
  Теперь он мог только смотреть.
  Кей-Ла и Собиратель Душ разложили тела искателей приключений, нарисовав вокруг них древние символы. Затем Собиратель Душ склонился к Локки. Тонкие щупальца из его рта протянулись к искателю приключений. Яркий свет ослепил - так сияла душа Локки, покидающая его тело. Вместе с душой его покидала и воля принятия решений. Он становился биологической куклой с набором воспоминаний искателя приключений. И подобное происходило со всеми. Дольше всех сопротивлялся Ибелтон, но и его душа в итоге была поглощена Собирателем Душ. В голове не осталось ничего кроме места, куда нужно отнести золото. Причем Ибелтон должен был нести на Рудж те сокровища, что украл у него Вор.
  - Думаешь, они справятся? - Кей-Ла спросила супруга, когда искатели приключений поднялись с земли, взвалили на плечи мешки с золотом и, пошатываясь, поплелись в горы, где находился портал в Подпространство.
  - Это уже не наши проблемы, - холодно ответил Собиратель Душ.
  Они не двигались, пока Локки и его команда не скроются из вида, затем решили, что пришло время вернуться в город.
  - Может быть, теперь скажешь, кем была та девушка-малани, ради которой мы устроили все это? - спросила Кей-Ла.
  - Я не знаю.
  - Что?
  - Я видел ее душу, и она... огромна, необъятна... Никогда не встречал ничего подобного.
  - И что это значит? - Кей-Ла ждала ответа, но у супруга его не было. - Поэтому ты заставил меня спать с Локки? - решила съязвить она.
  - Ты сама его выбрала.
  - Дело не в том, кого я выбрала. Дело в том, что ты... - Кей-Ла замолчала, увидев группу незнакомцев, преградивших им дорогу.
  - Вот так удача! - всплеснул руками Форлан, не веря своим глазам.
  Он так долго искал Собирателя Душ, пытался выйти на него, отыскав любовника Кей-Лы, забрался ради этого на край Роха, и тут...
  - Кто вы такие? Мы вас не знаем, - Собиратель Душ выступил вперед, закрывая собой супругу.
  - Зато мы вас знаем очень хорошо, - оскалился Форлан.
  Супруг Кей-Лы был безупречным знатоком душ, но посредственным волшебником. Несколько заклинаний, прочитанных им, могли навредить лишь неопытным новичкам. Да и Форлан был готов к атаке. Под чары магических пут попал лишь один из членов его команды. Остальные навалились на Кей-Лу и Собирателя Душ, связали и запихнули во рты кляпы.
  Теперь оставалось пересечь Подпространство, сдать пленников доктору Штаму и послать весь мир к черту, взяв отпуск и зависнув на пляжах Андеры на пару месяцев.
  
  Глава двадцать первая
  За свою долгую жизнь Кей-Ла побывала много где, но вот в подводной тюрьме Андеры оказалась впервые. Да и не пришла бы она сюда никогда по доброй воле. Связанными по рукам и ногам, с кляпами во ртах и обвешанные всеми мыслимыми и немыслимыми амулетами, лишающими сил, их привезла в подводную тюрьму группа Форлана, не оставив ни одного реального шанса для побега. Да и не думали они о побеге - все мысли заполнял страх.
  Кей-Ла и Собиратель Душ никогда не считали себя злодеями. Разумеется, они не были добряками, но и до монстров им было далеко. Странные безобидные шаманы, способные оказать помощь - такими видели их люди, такими видели они себя. Сейчас, услышав, что Форлан собирается доставить их для экспериментов к доктору Штаму, Кей-Ла рисовала себе жуткие картины опытов, которым подвергнут их в зловещей подводной тюрьме.
  - Никогда не любил магов, - скривился помощник доктора Штама по имени Визель.
  Кей-Ла и Собиратель Душ сидели за столом напротив него, связанные по рукам и ногам. Сама комната, где проходила встреча, была построена из добытой на Рудже руды, которая полностью блокировала внешнюю энергию саддук, используемую для магии. Подобное утверждение было верным для планеты Рох, где без магии шагу ступить было нельзя, но Визель не хотел неожиданностей, пусть на Андере сила саддук и была в разы слабее.
  - Отвяжите женщине одну руку, дайте лист бумаги и карандаш, - распорядился помощник доктора Штама.
  Охранник в черной форме выполнил распоряжение.
  "Что вы от нас хотите?" - написала Кей-Ла.
  - Вы что-нибудь слышали о проекте "Вечная жизнь"?
  "Нет".
  - А о программах клонирования?
  "Что вы от нас хотите?" - снова написала вопрос Кей-Ла.
  - Нам нужен тот, кто, умеет переселять душу человека из одного тела в другое, - Визель тяжело вздохнул, не скрывая, что подобное развитие проекта не нравится ему. - Скажи, Собиратель Душ способен на подобное?
  "Нет".
  - У меня другие сведения.
  "Это так не работает".
  - Почему?
  Вместо ответа Кей-Ла бросила карандаш на стол, наградив Визеля гневным взглядом.
  - Хочешь, чтобы мы тебя развязали?
  Кей-Ла кивнула.
  - Ладно... - Визель покосился на Собирателя Душ, убеждая себя, что его супруга безопасна. - Развяжите только женщину, - распорядился он.
  - Моего мужа тоже можете развязать, - сказала Кей-Ла, освободившись от кляпа. - Он не причинит вам вреда. Не сможет.
  - Это почему?
  - Потому что его способность работает не так. Он может прикоснуться к человеку и прочитать его судьбу, забрать часть жизненной силы...
  - Души...
  - Нет, именно жизненной силы. То, что вы хотите сделать - пересилить душу из одного тела в другое, - это совсем иное. Признаться честно, то я никогда не слышала, чтобы подобное было возможно... - Кей-Ла замолчала, услышав сопение супруга.
  - Кажется, он не совсем согласен с тобой, - улыбнулся Визель, жестом показывая охране вынуть кляп изо рта Собирателя Душ.
  - Если отпустите нас, то расскажу, как вам добиться успеха в своих экспериментах, - очень спокойно сказал супруг Кей-Лы.
  - И что это за способ? Какого мага теперь нам нужно будет поймать?
  - Никакой магии, - Собиратель Душ улыбнулся, указывая взглядом на свои связанные руки.
  - Хочешь, чтобы мы освободили тебя? - прищурился Визель. - Не слишком ли рано ты начал торговаться?
  - Либо свобода, либо молчание... И поверь, пытками нас не запугать - мы хоть и выглядим, как малани, но внутри флориане.
  - Вот как... - Визель даже не пытался скрыть удивление от услышанного, которое медленно менялось по мере того, как приходило понимание, что перед ним сидят представители самой уродливой расы.
  - Мы не причиним вам вреда, если вы не причините вреда нам, - произнесла Кей-Ла, желая нарушить неловкую паузу.
  - Где гарантии, что вы нам не врете? - Визель нервно покусывал губу.
  - Вы зашли в тупик. Мы предлагаем вам помощь. Какие еще гарантии вам нужны? - Кей-Ла покосилась на мужа, пытаясь понять блефует он или нет.
  Собиратель Душ не блефовал. Встреча с Йозиги добавила в его копилку много новых тайн. Это не помогло получить ответы, а лишь добавило новых вопросов, но ярче всех была картина о древних машинах номмо, которые использовала для вознесения покинувшая материальный мир раса. Собиратель Душ не знал, кем является Йозиги в действительности, но хорошо осознавал, что люди для нее - лишь фигуры на шахматной доске.
  - Думаю, она знала, что все получится именно так, - сказал он, награждая супругу долгим взглядом.
  - Она... - Кей-Ла задумалась, не сразу сообразив, о ком и о чем идет речь.
  - Думаю, она хотела, чтобы мы оказались здесь, рассказав о том, что она мне показала.
  - Эй! - вклинился в разговор Визель. - О ком это вы?
  - Неважно, - отмахнулась от него Кей-Ла.
  - Мы говорим о женщине, благодаря которой я могу помочь вам, - пояснил Собиратель Душ и снова взглядом указал на свои связанные руки.
  - Ладно, - сдался Визель. - Развяжите его.
  
  Глава двадцать вторая
  Доктор Штам приехал в лабораторию сразу, как только услышал от Визеля рассказ о машинах для переноса сознания. Последнее время удача и провалы шли в его жизни рука об руку. С одной стороны ему удалось получить останки древнего, с другой Дане Уорд удалось сбежать, прихватив с собой, возможно, самый важный артефакт. Группа Визеля смогла доработать систему клонирования и теперь, как они уверяли, в барокамере подводной лаборатории росло крохотное существо, которое могло стать первым номмо за последние тысячи лет. Штам привык не заострять внимания на успехах, а скрупулезно изучать неудачи, дабы не допустить их в будущем. Сейчас его сильно тревожило то, что Визель превратил Собирателя Душ из пленника в полноценного союзника, и теперь по лаборатории свободно разгуливал один из самых опасных магов планеты Рох.
  - Глаз с него не спускать! - велел Штам начальнику охраны. - И вызовите Форлана из отпуска. Нам предстоит путешествие в Подпространство, а его команда лучшая, что у меня есть.
  Он прошел в дальний корпус, допуск в который был разрешен единицам. В барокамере, вокруг которой было сосредоточено много дорогостоящего оборудования, лежал младенец. Когда проект только начинался, Штам ожидал увидеть монстра или божественное создание, но, чтобы это был простой ребенок - ни за что. Единственным отклонением малыша была большая татуировка, появившаяся на его спине с рождения.
  - Удалось узнать, что означает эта татуировка? - обратился к Визелю доктор Штам.
  - Есть догадка... - замялся молодой гений.
  - Только не говори, что веришь в тайну информационной татуировки, - недобро улыбнулся Штам.
  - А что не так с этой теорией? - растерялся Визель.
  - Я недавно побывал на Рохе... - Штам замолчал, разглядывая ребенка.
  - Ты был в Институте Рашилайи?
  - Да.
  - Удивлен, что они согласились принять андерца.
  - Я не простой андерец...
  - Ну, да... - Визель ревностно поморщился. - Я совершенно забыл о твоем статусе здесь.
  - Не только здесь...
  - Конечно... - молодой доктор нервно облизнул губы. - И что... что сказали в Институте Рашилайи?
  - Сказали, что теория о том, что у нашего ребенка одна из тех информационных татуировок - чушь полная.
  - И чем они это мотивировали?
  - Божественным промыслом, - Штам широко улыбнулся. - Они верят, что у людей от рождения появляются информационные татуировки, потому что так номмо хотели донести до нас суть своих божественных откровений... И еще... Это не татуировки, а родимые пятна. Если их срезать, то, когда кожа регенерирует, то рисунок вернется...
  - Хотите, чтобы я проверил эту теорию? - Визель подошел ближе, чтобы лучше рассмотреть младенца. - Как мне поступить: срезать кусочек кожи или всю татуировку?
  - Начни с меньшего, - Штам наградил подчиненного холодным взглядом. - И будь осторожен - это не просто младенец.
  Он покинул помещение, чувствуя затылком, что Визель смотрит на него. Что-то с этим молодым гением было не так. Хорошо бы убрать его в ближайшее время, но на кого заменить?
  Штам закрылся в своем кабинете, изучая детали бегства Даны Ворд. Если верить камерам слежения, то с беглянкой была странная девчонка, настолько бледная, что, судя по всему, пришла на Андеру с Сереса. Им помогал сыщик по имени Макс Янчи, являющийся родным братом заключенного Алекса Янчи, принимавшим участие в программе клонирования. Сыщик помог беглецам добраться до двери в Подпространство, но не ушел с ними, а остался на Андере. Возможно, он ищет ответы.
  "Что ж, можно будет попробовать обменять информацию о судьбе его брата на сведения о том, куда отправились Дана Ворд и сереска", - подумал Штам, делая соответствующее распоряжение.
  Карта Собирателя Душ, показывающая, как найти в Подпространстве машину для переносов сознания, была оставлена напоследок.
  - Покажите мне центр, и я переверну этот мир, - тихо сказал доктор Штам, покидая кабинет, чтобы встретиться с Собирателем Душ.
  В коридоре он встретился с Визелем. Руки молодого гения были по локти в крови.
  - Работал с подопытным ребенком? - холодно спросил Штам.
  Визель кивнул.
  - И каков результат?
  - Вы были правы. Татуировка восстанавливается.
  - Как ты понял это? Регенерация не могла завершиться так...
  - Быстро? - помог Визель.
  - Хочешь сказать, что... - Штам нахмурился.
  - Его клетки регенерируют с чудовищной скоростью. Я несколько раз срезал с него кожу с татуировкой и каждый раз она восстанавливалась за считанные секунды, и еще... - Визель задумался на мгновение. - Ребенок менял формы.
  - Что-то конкретное?
  - Нет, но...
  - Продолжай эксперименты, - Штам потерял интерес, повернулся к молодому гению спиной и пошел прочь.
  Визель, не моргая, сверлил его затылок взглядом. Когда Штам скрылся за поворотом, молодой гений прошел в свой кабинет. Ему нужно было подумать. Не о работе, нет. О своей жизни. Ведь пока он проводит свои исследования под началом доктора Штама, то всегда будет только вторым. Все лавры достанутся руководителю проекта, а не его подчиненным. Так было. Так есть. И так будет...
  Или же...
  Поступившее предложение от ученых с планеты Рудж не давало Визелю покоя. Там он мог бы стать тем, кем был Штам здесь. Там он мог бы войти в историю, сделав ряд выдающихся открытий, а то, что они сейчас стояли на пороге очередного научного прорыва, Визель не сомневался. Но какой смысл покидать Штама после того, как помог ему продвинуться так далеко?
  Последнюю неделю, пользуясь отсутствием руководства, Визель практически не занимался своими прямыми обязанностями. По сути, он решился на предательство уже давно, просто не хотел признаваться себе в этом. Если бы не Собиратель Душ, появление которого вынудило Штама вернуться, то у него в запасе была еще пара дней, хотя...
  - Наука никогда не бывает простой, - тихо сказал себе Визель, пытаясь прикинуть, какой ущерб причинят лаборатории установленные им взрывные устройства.
  Если бы не внеплановое возвращение Штама, то он бы сумел установить достаточно зарядов, чтобы превратить эту подводную лабораторию в пепел, а так...
  "Делай, что должен, и будь, что будет", - вспомнил Визель слова своего отца - гениального ученого, который умер, не сделав ни одного важного открытия, потому что был слишком правильным. Эти слова были последними, которые он сказал сыну.
  - Ладно... - Визель тяжело вздохнул, пытаясь собраться.
  Спустя два часа он похитил младенца, созданного из ДНК древнего, активировал взрывные заряды и покинул подводную лабораторию.
  
  Глава двадцать третья
  Первый взрыв в подводной лаборатории прогремел в тот самый момент, когда доктор Штам представился Собирателю Душ. Далекий хлопок заставил всех замолчать.
  - Наверное, мелкие неполадки в насосной станции, - сказал начальник охраны, стоявший рядом с доктором Штамом. - Ничего страшного...
  Его прервал еще один взрыв, на этот раз в несколько раз сильнее предыдущего. Сработала пожарная сигнализация.
  - Сходи проверь, - распорядился Штам, но не успел начальник охраны покинуть комнату для брифингов, как громыхнули еще три взрыва.
  Лаборатория вздрогнула. Вспыхнули красные лампы тревоги, предупреждая о первом уровне опасности.
  - Весело тут у вас, - съехидничала Кей-Ла.
  Штам бросил в ее сторону гневный взгляд и тут же едва устоял на ногах после очередного взрыва. Схватившись за дверной косяк, он замер, ожидая новых взрывов. Прошло несколько секунд, затем минута, но ничего не произошло.
  - Кажется, все закончилось, - неуверенно произнес начальник охраны, поднимаясь с пола.
  Несколько камер, где содержались подопытные заключенные, открылись. Охрана, не скупясь на ругательства, загоняла их дубинками обратно.
  - Кто-нибудь, отключите сирену, - велел Штам, направляясь в лабораторию, откуда валил черный дым.
  Большая часть оборудования была уничтожена. Особенно сильно пострадала секция с артефактами.
  - Где Визель? - спросил Штам, пытаясь отыскать взглядом среди искореженного металла тело молодого гения.
  - Кажется, его здесь нет, - начальник охраны с лицом, грязным от копоти, нервно кусал губы. - Сейчас мы изучаем записи с камер наблюдения, но... кроме Визеля, мы не можем найти еще четверых охранников...
  - Выходит, это диверсия?
  - Мы пока не знаем, но...
  - Изучайте записи камер, - Штам связался по внутренней связи с аквавокзалом на поверхности, который обслуживал подводную лабораторию.
  Минутный разговор дал ответов больше, чем получасовая беготня внутри поврежденной лаборатории. Ясным было одно: Визель предал их, уничтожил лабораторию и сбежал к конкурентам. Осуществить это ему помогли несколько подкупленных охранников, бежавших вместе с ним.
  Этим же вечером об инциденте стало известно совету директоров корпорации, на которую работал Штам. Затраты на восстановление лаборатории не интересовали их. Куда более важным были украденные исследования. Инвесторы и так давили, заставляя ускорить сроки реализации проекта, а тут... Некоторые специалисты сходились во мнении, что проще закрыть исследования, выплатив инвесторам компенсации, чем притворяться, что все идет по плану.
  - Как много мы потеряли исследовательских данных? - спросили Штама, заранее решив, что проект закроют.
  - Нисколько, - уверенно ответил он. - Я никогда не полагался на своих помощников, поэтому они всегда работали с резервными базами данных. Что касается артефактов, то я всегда первым исследовал их, после чего передавал другим. По сути, то, что мы потеряли - отработанный продукт.
  - А ребенок? Клон древнего?
  - Это единственная значимая потеря, которую мы понесли.
  - Ваши люди смогут вернуть его?
  - Пятьдесят на пятьдесят.
  - Что насчет проекта "Вечная жизнь"?
  - Он на стадии завершения.
  - Вам удалось добиться успехов в вопросе переносов сознания?
  - Мы в шаге от этого.
  - Понятно... - кислая мина председателя правления совета директоров не сулила ничего хорошего. - А что насчет создания идеальных тел для переноса сознания?
  - Тел? - Штам задумался, понимая, что сейчас все против него. - Этот проект завершен, - соврал он, решив выиграть время. - Останки древнего были непригодны для прямого клонирования, поэтому мы доработали его, создав ребенка...
  - Которого похитил Визель, - саркастически подметил председатель правления.
  - Этот ребенок был промежуточным звеном, - снова соврал Штам. - Он был фильтром, благодаря которому мне удалось получить идеальный геном живого существа для переноса сознания.
  - Вы хотите сказать, что готовы начать создавать тела прямо сейчас?
  - Да, - Штам надеялся, что его голос не дрогнул.
  Председатель правления долго мерил его внимательным взглядом, затем сообщил, что удаляется на совещание, продлившееся четыре часа. Результатом совещания станет требование создать сто экспериментальных тел, наделенных разумом, чтобы испытать их в полевых условиях, отправив на улицы Андеры.
  - Не вопрос, - скажет Штам, дав начало проекту, который спустя столетия назовут "Монстры и Герои".
  Сотни модифицированных клонов, полученных из ДНК ребенка, похищенного Визелем, заполонят улицы и начнут бесконтрольно плодиться, увеличивая свою численность.
  
  Глава двадцать четвертая
  Охранники подводной лаборатории, помогавшие Визелю сбежать, сопроводили его до Подпространства, получили причитавшиеся им гонорары, и сделали ручкой, оставив молодого гения одного в Мире Туманов с ребенком на руках.
  Старый трамвай пришел четверть часа спустя. Двери со скрипом открылись.
  "Дзинь".
  Визель вошел. Трамвай был пуст.
  Двери закрылись.
  "Дзинь".
  Состав тронулся.
  Визель сел на кресло. Ребенок на его руках начал тихо улюлюкать, хотя до этого настырно молчал.
  - Мифер, заткнись, - цыкнул на ребенка гениальный ученый.
  Имя, которое он дал этому малышу, никогда не нравилось Штаму. Доктор запрещал в его присутствии называть "эксперимент" по имени, но сейчас...
  "Какого черта? - подумал Визель. - Как хочу, так и называю".
  Он закрыл глаза, надеясь, что это поможет скоротать время в поездке. Реки, текущие по горам снизу вверх, мало интересовали его. Он был ученым, а все, что происходило здесь - нарушало все известные законы физики. Мир внутри мира.
  Визель уснул, увидев сон, в котором он стал известным ученым. Ему выделили огромный золотой трон, на котором он восседал, принимая таких, как Штам. Сон был таким сладким, что отчаянно не хотелось пробуждаться, услышав далекое: "Дзинь".
  Открытые двери трамвая ждали, чтобы пассажир покинул его. Украденный ребенок улюлюкал на соседнем сиденье. Визель взял его на руки и вышел в туман.
  Двери трамвая закрылись. Состав ушел, размеренно стуча колесами. Белая пелена тумана сгустилась настолько сильно, что стало тяжело дышать, затем неожиданно распалась, оставив прибывших гостей в мире планеты Рудж.
  Далекие вулканы и застроенные жилыми домами кратеры вызывали лишь одно желание - развернуться и бежать обратно, но трамвая и след простыл.
  Недалеко от места перехода находился огромный информационный щит. Карта показывала центральный город, поделенный на секторы кругами. Визель находился в третьем.
  - Ой, да ладно! - скривился молодой гений, решив, что никогда не станет самостоятельно добираться в центр с окраин. В конце концов, его звали сюда не квесты с маршрутами разгадывать, а заниматься вопросами клонирования.
  Связавшись с оператором, Визель назвал ему свое имя.
  - Отлично. И что дальше? - спросила девушка.
  - Меня должны были встретить.
  - Кто?
  - Я не знаю. У нас с ними была договоренность...
  - Причем здесь информационный центр?
  - Я... - Визель замялся.
  - Всего доброго, - сказала девушка.
  Связь прервалась.
  - И что мне теперь делать? - обратился Визель, заглядывая украденному младенцу в глаза.
  Ответом было ничего не значащее улюлюканье.
  - Глупое существо! - скривился молодой гений, отчаянно пытаясь придумать варианты, чтобы отыграть все назад. - Это была ошибка. Это...
  Энергетическая повозка, приводимая в действие кристаллами саддук, остановилась возле Визеля.
  - Скоро ночь - время борьбы жольди и кра. На улицах будет небезопасно, - сказал мужчина, управляющий повозкой.
  - Вас послал Дюро? - не поверил в свое везение Визель.
  Мужчина едва заметно кивнул. Молодой гений шумно выдохнул. Забравшись в повозку, он положил украденного ребенка рядом. Для него это был не младенец, а успешный проект. Словно вещь. Словно...
  - Хорошо хоть не орешь, как остальные дети, - тихо сказал Визель, закрывая глаза. Сейчас больше всего он сожалел о своем предательстве, хотя назад было уже ничего не вернуть.
  - Большая ошибка, - бормотал Визель, наблюдая за проносящимися за окном рынками.
  Рудж не нравился ему, но что касается лаборатории, куда доставили его - это было совершенство. Украденное у нибелунгов золото позволило реализовать самые смелые мечты.
  - Если бы Штам увидел это, то умер от зависти, - недобро улыбнулся Визель.
  Его сопровождающим был Локки, который, лишившись души, стал прислужником тех, кому доставил украденное золото нибелунгов. Их лидером был самый известный на Рудже судья по имени Дюро.
  - Ну и как там на Андере? - начал разговор Локки. - Все мои друзья говорят, что у вас лучшие пляжи.
  - Я не ходил на пляжи, - хмуро ответил Визель.
  - Ах, ну да! Забыл. Ты ведь ученый...
  - Звучит так, словно ученые в твоих глазах - люди второго сорта, - подметил молодой гений.
  - Нет, что ты! Ученые нужны этому миру. Мы не знаем ваших имен, но пользуемся вашими изобретениями. Вот кто, например, изобрел презерватив? Не знаешь? Вот и я не знаю, но пользуюсь им.
  - Я не изобретаю презервативы, - поморщился Визель, приведенное сравнение забралось в голову и ущемляло самолюбие. - А кем ты работаешь?
  - Я искатель сокровищ.
  - Никогда бы не подумал, что такие еще бывают. По-моему, это какая-то архаика.
  - Это у вас на Андере тайн нет, а на Рохе их хоть отбавляй!
  - Ну, судя по тому, что ты работаешь здесь шофером, то искатель сокровищ из тебя никудышный, - ехидно подметил молодой гений.
  - Да. Здесь я немного налажал, - Локки сокрушенно поцокал языком. - Ну а ты, что сделал, чтобы оказаться здесь? - он покосился на ребенка, которого Визель держал на руках. - Мне сказали, ты занимаешься клонированием. Это какой-то монстр, выращенный тобой, или как?
  - Откуда шофер знает, чем я занимаюсь? - насторожился молодой гений.
  - Ой, ладно, особенный ты наш! - громко заржал Локки. - Прими свою новую реальность! Здесь никто ничего не скрывает! Это ведь руджи с их патологической честностью, мать ее!
  - Для меня это неприемлемо.
  - Да. Точно так же сказали та девчонка с Сереса и доктор с Андеры... Как же ее звали... Дана, кажется... Черт, у них такие странные имена...
  - Дана Ворд? - помог Визель.
  - Точно! Откуда ты знаешь?
  - Неважно. Что она здесь делает?
  - А что делаешь здесь ты?
  - Я приехал сюда возглавить исследовательский отдел! - Визель заставил себя замолчать.
  Больше в дороге он не проронил ни слова, хотя внутри бурлил вулкан сомнений. Почему ему не сказали, что он будет работать в команде с Даной Ворд? А эта девчонка? Ходили слухи, что она принесла Дане какой-то артефакт...
  "Если так пойдет дальше, то главной отдела сделают Ворд, а не меня", - подумал Визель.
  Они добрались до расположенной в горах лаборатории через два часа. Вечерело и улицы начинали пустеть. Локки, хоть Визель и не просил об этом, объяснил, что ночью на улицах господствуют жольди и кра.
  - Это местные монстры, смысл жизни которых - убивать друг друга, - сказал искатель сокровищ.
  Визель сдержанно кивнул, продолжая думать о своем. Он ждал встречи с судьей по имени Дюро, но вместо этого нибелунг по имени Ибелтон проводил его сразу в лабораторию и показал рабочее место.
  - Будешь работать на эту самку, - деловито заявил гном, указывая на Дану Ворд.
  Она забрала у Визеля ребенка и отнесла в специально приготовленную детскую комнату, заполненную множеством игрушек.
  - Вообще-то, мы держали его в закрытой камере... - попытался вмешаться Визель, встретился с уничижительным взглядом Даны Ворд, и махнул рукой.
  - Какой милашка! - заворковала девчонка, не отходившая от Ворд.
  Судя по ее бледному лицу, она явно была с Сереса. Значит, Локки не врал. Визель оглядывался, словно загнанный зверь, пойманный в ловушку. Да это, собственно, и была ловушка. Из одной он выбрался, предав доктора Штама. Что ж, теперь нужно придумать, как выбраться из новой ловушки, пусть даже ценой будет предательство доктора Ворд.
  
  Глава двадцать пятая
  Девушка была недосягаемой, как звезда, и сочной, как спелый фрукт. На пляжах Андеры никто не мог пройти мимо нее, оставшись равнодушным.
  "Достойная цель для настоящего охотника", - решил Форлан, поставив себе задачу добиться красотки любой ценой.
  Объективно или нет, но он верил, что у него есть шансы. Верил, пока не позвонил доктор Штам, сообщив о чрезвычайной ситуации. Нужно было бросать все и возвращаться к работе. И никаких тебе гулянок по ночам, страстного секса и похмелья по утрам.
  - Поможешь мне, и я озолочу тебя, - сказал Штам.
  - Да у меня и так уже денег, как у дурака фантиков, - скривился Форлан. - Пообещай мне лучше отпуск длинною в год.
  - Ладно. Обещаю.
  - В прошлый раз ты говорил тоже самое.
  - В прошлый раз я обещал тебе отпуск длинною в месяц.
  - Верно. Но прошло только три дня.
  - Это десятая часть от обещанного мной. Посчитай, сколько ты получишь от обещанного года.
  - Это не смешно, - Форлан с трудом сдержался, чтобы не выругаться.
  Сколько лет он уже работал на эту корпорацию? С одной стороны, с той поры он забыл о том, чтобы считать потраченные деньги, с другой... На кой черт нужны эти деньги, если нет времени, чтобы их потратить?!
  "Еще одно дело и свалю оттуда", - твердо решил Форлан, обещая Штаму прибыть на сбор в ближайшие три часа.
  Его группу разделили и отвели в две разные комнаты, дав совершенно разные задания. Одной группе рассказали о машинах для переносов сознания, другой о предательстве Визеля.
  - С каких пор мы стали работать с шаманами? - возмутился Форлан, когда узнал, что их проводником в Подпространстве будет Собиратель Душ.
  - У тебя есть варианты лучше? - взгляд Штама был тверд.
  - Наймем флорианина. Дети туманов знают свой мир не хуже этого... малани, - да, Форлан никогда не любил представителей этой смазливой расы. С ними он терял контроль над своими чувствами, а это, по его мнению, было недопустимо.
  - Собиратель Душ и его жена - не малани, - Штам едва заметно улыбнулся. - Это всего лишь оболочка, под которой прячутся обычные флориане.
  - Еще лучше, - Форлан сплюнул себе под ноги. - Истину говорят: свяжешься однажды с магией, и уже никогда не отмоешься от этого дерьма.
  - Ты говоришь о своем последнем задании на планете Рох?
  - Послушайте, доктор, в тех отчетах, что вы получали от меня, нет и половины того, что я там видел.
  - Так ты не хочешь идти в Подпространство с Собирателем Душ?
  - У меня есть выбор?
  - Да.
  - Тогда... - Форлан задумался, мысленно формируя группу из своего отряда для миссии в Мир Туманов. - Визеля уже не вернуть, а экспедиция в Подпространство важна. Ведь так?
  Штам осторожно кивнул.
  - Тогда... искать машину для переносов сознания должен искать я.
  - Хорошо, - Штам улыбнулся.
  - Что-то не так?
  - Просто ты единственный человек, который не подводит меня, - доктор Штам похлопал своего пехотинца по плечу.
  На сборы потребовалось чуть больше двух часов. Ближайшая дверь в Подпространство находилась на мусорной свалке на окраинах Андеры. Дорога туда заняла сорок минут. Это то самое место, где нашли тело клона Алекса Янчи. Его брат, проводив Лизу и доктора Дану Ворд до дверей в Мир Туманов, ведущих на Рудж, вернулся на свалку. Он не знал, что делать, поэтому решил ждать. Что ж, ставка на ожидание сыграла свое.
  Дождавшись, когда группа Форлана войдет в тайную дверь, Макс Янчи выбрался из своего убежища и последовал за ними. Рядом с ним семенила крупная сторожевая собака по кличке Хорун. Пользы от пса было немного, но Макс Янчи успел привязаться к нему. Особенно подкупал тот факт, что Хорун не последовал за Даной Ворд и девчонкой с Сереса, когда они ушли в Подпространство. Тогда Янчи решил, что собака испугалась Подпространства, но сейчас Хорун, не сомневаясь ни секунды, последовал в Мир Туманов за ним, значит дело было... В преданности? Пес нашел нового хозяина?
  - Плохой я хозяин, раз затащил тебя сюда, - Макс Янчи потрепал собаку за загривок.
  Хорун довольно закрыл на мгновение глаза, затем неожиданно зарычал, почувствовав опасность.
  Крохотные, похожие на зеленых обезьянок, монстры выбрались из убежищ, собираясь атаковать непрошенных гостей. Атака длилась пару минут. Одних монстров превратил в желе Макс Янчи, расплющив своими тяжелыми и быстрыми кулаками-молотами, других загрыз Хорун. Туман рассеялся, но пес, каким-то чудным образом взял след и вел хозяина за преследуемой группой Форлана, которая уходила все дальше и дальше в Подпространство, удаляясь от железной дороги...
  - Кажется, за нами хвост, - сказал Форлану замыкающий экспедицию член команды, когда они проходили мимо горы, река которой текла снизу вверх.
  Кроме того, сама гора была живой, открывая и закрывая свои огромные глаза. У горы были нос и рот...
  - Вот поэтому, я ненавижу покидать Андеру, - ворчал Макс Янчи.
  Они благополучно избежали пару ловушек, устроенных Форланом для своих преследователей. Затем, когда живая гора осталась позади, столкнулись со стаей местных шакалов, мутировавших так сильно, что в них с трудом угадывались черты собратьев. Хорун перегрыз глотки двум из них, а Янчи смог пристрелить третьего. Сыщик думал, что звуки выстрелов будут непростительно громкими для преследователей, но они утонули в тумане.
  - Гав! - недовольно тявкнул Хорун, не одобряя использование огнестрельного оружия своим хозяином.
  - Тише! - цыкнул на своего питомца Янчи, нутром чувствуя недоброе.
  Что-то в этом тумане определенно было не так. Что-то...
  - Сколько времени мы уже здесь? - Макс Янчи задумался, вспоминая момент, когда вошел в Подпространство.
  По ощущениям, с того момента не прошло и пары часов, но есть хотелось так сильно, что болел живот. Хорун держался молодцом, но голод, кажется, начинал докучать и ему.
  - Все, кто связывается со мной, плохо кончают, - сказал Янчи, потрепав собаку за шкирку. - Пообещай, что станешь исключением.
  - Гав!
  - Умная псина!
  - Гав!
  Сыщик и Хорун замерли, прерывая минуту телячьей нежности. Что-то из тумана приближалось к ним. Что-то большое, размером с человека...
  - Может, туман играет с нашим сознанием? - попытался сыщик успокоить себя.
  Силуэт человека исчез, но ощущение, что кто-то наблюдает за ними, не проходило. Какое-то мерзкое чувство тревоги засело где-то в груди, распространяя внутри тела свой всепроникающий холод. И чувство это не проходило, а наоборот, усиливалось. Возможно, именно из-за этого сыщик и потерял бдительность, позволив Форлану себя обнаружить. Слежка была провалена, но сыщик думал не об этом. Какой-то необъяснимый панический страх заполнил его сознание. Почувствовал это, казалось, и Хорун, зайдясь неистовым лаем.
  Призрачный силуэт в тумане - сыщик снова его видел. Он приближался медленно. Поступь у него была тяжелой. Крупный, широкоплечий. Лицо его скрывала кожаная маска.
  - Латиял! - догодался Янчи, различив поблескивающие мачете в руках чужака...
  Молчаливый Убийца шел за непрошенными гостями. Тайна машин для переносов сознания должна была быть открыта спустя пару веков, так что номмо отправили свою идеальную машину для убийства, чтобы исправить этот недочет.
  Его появление было внезапным. Cмертоносные мачете разрубили трех членов группы Форлана надвое, а двух других... Форлан ошарашенно смотрел, как два друга хватаются за вспоротые животы, пытаясь удержать в руках свои внутренности.
  Не прошло и пары минут, как от его группы никого не осталось.
  - Да ну и черт с ним! - сказал он, готовясь к последней в своей жизни схватке.
  Молчаливый Убийца не умел прощать, но его остановили заклинания.
  Собиратель Душ. Он читал их достаточно громко, чтобы обезопасить себя от гнева богов. Молчаливый Убийца зарычал, метая мачете в сторону, откуда доносились заклинания. Широко открыв глаза, Кей-Ла смотрела, как мачете летит ей грудь. Нужно было двигаться, но страх парализовал тело.
  - Ложись! - крикнул Локки, толкая ее так сильно, что она не устояла на ногах.
  Мачете ударилось ему рукоятью в грудь. Локки поднял его и метнул обратно. Сталь вспорола Латиялу грудь, но тот, кто не был жив, умереть не мог.
  - Все, кто еще жив, следуйте за мной! - заорал Локки, пытаясь отыскать взглядом Кей-Лу, но она растворилась в тумане, последовав за своим супругом. - Ну и черт с тобой, - буркнул он, пытаясь собрать уцелевших.
  Латиял уничтожил почти всю группу Форлана и собирался убить оказавшегося у него на пути сыщика с Андеры. Спасая хозяина, Хорун, не заботясь о своей безопасности, вцепился Молчаливому Убийце в ногу. Латиял разрубил пса надвое, пустив в ход извлеченный из своей груди мачете, который Локки метнул в него...
  
  Глава двадцать шестая
  Лаборатория на планете Рудж не имела ничего общего с подводной лабораторий Штама на Андере. Форлан старался молчать, затравленно оглядываясь по сторонам. Впервые в своей жизни, он потерпел фиаско. Его люди были мертвы. Собиратель Душ и его супруга бежали, а он... Он стал пленником своих врагов, спасших ему жизнь. Вот только врагом его никто не называл, и это бесило еще больше.
  - Нужно постараться, чтобы разгневать Латияла! - ехидничал нибелунг по имени Ибелтон. - Что ты сделал? Осквернил храм номмо?
  - Кто-нибудь, уберите от меня гнома! - не скрывая отвращения, попросил Форлан.
  - За гнома череп вскрою! - зашипел Ибелтон.
  - Он - нибелунг, - пояснил Локки. - Для них считается унизительным сравнение с гномами.
  - Первый раз вижу обидчивого гнома... - Форлан нахмурился. - Прошу прощения, нибелунга.
  - Следи за языком, дылда! - прищурился Ибелтон.
  - Ну, по сравнению с тобой, мы все дылды, - Форлан выдавил из себя улыбку.
  - А вот сейчас ты напоминаешь мне своими высказываниями кретина Локки!
  - Я думал, вы с ним друзья.
  - С этим недотепой? Вот еще!
  - Да-а, - протянул Форлан, косясь на Локки. - Дружная команда - ничего не скажешь.
  - Зато живая, - пожал плечами бывший искатель сокровищ, бросая косой взгляд в сторону нибелунга.
  Ибелтон передернул плечами, но ничего не сказал. Хотя, кому, как не маленькому народцу, знать о том, что такое черная метка, выданная Молчаливым Убийцей. Если Латиял пришел за Форланом и его группой, то он не остановится, пока не завершит свою миссию. Нибелунг снова и снова косился на Локки. Сообщил ли искатель приключений на Рудж о том, что здесь появился Молчаливый Убийца? Потому что одно дело следить за лабораторией доктора Штама, а другое - влезать в планы богов, нарушая их. А боги хотели уничтожить группу Форлана. Боги послали за ними своего сына, который почти завершил начатое. Что там говорил Визель? Штам хотел найти машину для переносов сознания, оставленную древними? Значит, боги решили не допустить этого.
  - Не нравится мне все это, - сказал Ибелтон, выбрав удобный момент.
  - Ты о чем? - Локки беззаботно насвистывал какую-то мелодию.
  - Дюро знает, что за Форланом и его командой пришел Молчаливый Убийца?
  - Конечно, я сообщил ему об этом сразу, как мы выбрались из Подпространства.
  - Значит, у Дюро есть план?
  - Думаю, да.
  - А сыщик? - Ибелтон поежился, вспомнив Макса Янчи, который вынес из Мира Туманов разрубленное тело своего питомца по кличке Хорун.
  - Он друг Даны Ворд и девчонки с Сереса.
  - Значит, на него всем наплевать?
  - Всем, кроме Даны и девчонки.
  - Значит, всем, - подытожил Ибелтон.
  Доктор Ворд и Лиза не нравились ему. Они не верили в богов, преклоняясь только перед законами физики. Еще они создавали вокруг себя раздражительную суету. Каждый раз, когда нибелунг видел эту парочку, то вокруг них постоянно кто-то бегал, шумел, задавал вопросы... Нет, руджи, конечно, тоже не нравились ему, но их флегматичность и заносчивость раздражали чуть меньше. Еще ему не нравился андерец Визель, гартрид Локки... В общем, все, кто был не его расы. Но больше всех он ненавидел флориан, потому что одним из них был Собиратель Душ, превративший его в раба, лишив воли принимать решения.
  - Не бывать этому, - настырно твердил Ибелтон, когда оставался с Локки один на один. - Мы должны выяснить, как вернуть свои души.
  Пока все, что удалось им узнать - муж Кей-Лы забрал души нибелунга и команды Локки, поместив их в медальон, который находился у Дюро. Самым мерзким в этой истории было то, что они сами отнесли медальон руководителю проекта на Рудже. И украсть этот медальон было нельзя - Ибелтон пытался несколько раз, но всегда включался какой-то внутренний запрет, и он начинал помимо своей воли громко кричать и прыгать на месте. Последний раз гном прыгал и кричал больше часа, пока не упал без сил.
  Слежка за группой Форлана стала еще одним шансом освободиться. Нужно было поймать Кей-Лу и ее мужа, всыпать ему, как следует, и заставить вернуть украденные души. Ибелтон хотел провернуть этот план, пока Собиратель Душ находился на Андере, но охрана действовала безупречно. Еще этот сыщик с собакой, который тоже следил за подводной лабораторий Штама! Он вообще путал все планы! На кого он работал?
  - Доберемся до Собирателя Душ в Подпространстве, - пообещал Локки.
  Как бы там ни было, но его команда искателей приключений действовала слаженно и довольно профессионально, не сильно уступая в организации группе Форлана.
  - Есть идея, - шепнул Локки на ухо нибелунгу.
  Они совещались несколько минут, затем Ибелтон отделился от группы.
  - Почему всегда я? - ворчал он, огибая холм, на котором вместо травы росли крошечные змеи.
  Они не могли прокусить его сапоги, но чуть дальше трава становилась выше, заставляя Ибелтона изменить направление движения. Ноги тут же утонули в зыбучем песке. Сначала по щиколотку, затем по колено. Нибелунг попытался схватиться за траву в виде змей, получил несколько укусов, отдернул руку и тут же провалился по пояс. Нужно было звать на помощь. Ибелтон набрал в легкие побольше воздуха, утонув по шею. Открыл рот, но закричать не успел. Песок проглотил его, выплюнув через мгновение на соседней поляне.
  - Вот ведь... - Ибелтон огляделся, отплевывая набившийся в рот песок.
  Он находился между группой Форлана и преследовавшем их сыщиком с Андеры. Половина дела была сделана. Ибелтон выбрал укрытие, дождался, когда сыщик подойдет ближе, и заорал так, как если бы снова тонул в песке. Сыщик замер, тщетно пытаясь найти укрытие. Не прошло и минуты, как люди Форлана обнаружили его. Андерец и следовавший за ним пес не собирались сдаваться. Один стоял, подняв сжатые кулаки, другой оскалив острые зубы.
  Пользуясь заминкой, Локки и его команда подобрались ближе. Собиратель Душ и Кей-Ла стояли в стороне, но добраться до них незамеченным мог только Ибелтон. Выбравшись из своего убежища, он подобрался к цели на достаточное расстояние, чтобы воспользоваться заклинанием телепортации, но как только собрался его произнести, то снова сработала защитная программа, заставившая его начать прыгать и громко орать.
  - Это еще кто? - опешил Форлан.
  Его группа разделилась. Часть из них охраняли сыщика, другие подошли к нибелунгу, который прыгал так высоко и орал так громко, словно от этого зависела его жизнь. Воли Ибелтона хватило только на то, чтобы вытащить топор.
  - Кто-нибудь, пристрелите его, - велел Форлан.
  К истошным воплям Ибелтона добавился собачий лай. Туман сгустился, выпуская из своих объятий Молчаливого Убийцу. Его целью были Форлан и его команда. Крики ужаса, собачий лай и предсмертные хрипы смешались в этот момент. И какой-то вишенкой на торте во всем этом безумии был Ибелтон, продолжавший прыгать на месте и громко орать.
  - Лучше бы ты утонул в зыбучих песках! - зарычал на нибелунга Локки и тут же хитрая мысль мелькнула у него в голове.
  Немного переместившись в сторону, он подобрал с земли увесистый булыжник и метнул его в голову Латиялу. Молчаливый Убийца зарычал, ища взглядом обидчика.
  - Да тут я! Тут! - Локки поднял второй камень.
  Еще одно попадание в палача богов. На этот раз в лицо. Латиял занес над головой мачете и двинулся на обидчика. Локки не двигался. У него был план, и если он не сработает, то ему кранты, но... Молчаливый Убийца достиг зоны, где находилась ловушка с зыбучим песком.
  - Все, кто хочет жить, следуйте за мной! - заорал Локки, когда зыбучий песок начал засасывать Латияла.
  Пробегая мимо прыгающего на месте нибелунга, он схватил его под мышку, понимая, что еще не раз пожалеет об этом спасении.
  
  Глава двадцать седьмая
  - Вы можете оживить его? - спросил Макс Янчи, передавая Дане Ворд тело пса по кличке Хорун.
  Шлейф черной крови тянулся по всему коридору. Дана заглянула в мешок, где лежали останки Хоруна.
  - Давно он умер?
  - Часа четыре назад.
  - Слишком долго... - Дана тяжело вздохнула.
  - Он спас мне жизнь, - сыщик мялся с ноги на ногу.
  - Он и нас спас, когда люди Штама чуть не забрали Круглого, помнишь? - вмешалась в разговор Лиза.
  - Это может быть уже не Хорун, - Дана Ворд снова заглянула в мешок. - Вероятность получить после оживления монстра пятьдесят на пятьдесят.
  - Я готов рискнуть, - сыщик посмотрел на регенерационную камеру. - Если что-то пойдет не так, то мы просто убьем его... во второй раз.
  - Я за, - поддержала сыщика Лиза.
  - А я против! - подал голос до этого безучастно наблюдавший за происходящим Ибелтон. - Зачем оживлять какую-то собаку?! Не проще завести новую?
  - Никому не интересно твое мнение, мохнатый! - цыкнула на него Лиза.
  - Чего это я - мохнатый? - насупился нибелунг.
  Его пререкания с Лизой продолжались, в то время, как Дана Ворд и Макс Янчи отнесли останки Хоруна в регенерационную камеру. Ибелтон наблюдал за происходящим, не скрывая отвращения. Не нравилось ему все, что тут происходило. Это касалось не только оживления Хоруна, но и всего, что было связанно с лабораторией. Судья Дюро вел грязную игру, не смотря на хваленую честность руджи. Ибелтон до чертиков боялся его, особенно этих светящихся красным светом глаз. Ходили слухи, что некоторые представители этой планеты обладают рентгеновским зрением. По крайней мере, это убеждение было верным для тех руджи, кто никогда не смешивал свою кровь с представителями еще одной расы этой планеты - ворпами.
  Судья Дюро был не только чистокровным руджи, но и вел активную борьбу против смешения рас. Лаборатория, куда пришла Дана Ворд после бегства с Андеры, изначально создавалась для того, чтобы руджи могли очистить свою кровь от примесей ворпов, но проект оказался невостребованным, так что судья вскоре разочаровался в нем, решив начать новый - создание идеальной расы существ, которые станут лучшими представителями Руджа. Местные ученые не поддержали его, так что пришлось искать ученых на других планетах. В качестве донора умов Дюрю выбрал Андеру, отсеяв Рох, потому что там тысячелетиями уделяли внимание магии, игнорируя науку, и Серес, который до сих пор не мог уйти от архаики, застряв где-то в прошлом. Но вот беда - именно Серес выступил главным камнем преткновения нового проекта Дюро, когда небожители той планеты узнали о возможности вечной жизни, над которой работал доктор Штам с Андеры. То, что на Рудже никто не интересовался проектом вечной жизни, не интересовало могущественных сересцев. Дорога на Андеру для них была закрыта, а вот на Рудже они далеко пустили свои щупальца.
  Вышестоящие чиновники начали давить на Дюро, требуя объединиться с учеными Сереса. Под угрозой оказалось не только финансирование проекта, но и вообще его существование. Нужно было либо смириться, переключившись на изучение переселения душ, как это делал доктор Штам, либо убрать с дороги конкурентов. Судья выбрал второе.
  В то время, как Дана Ворд суетилась, оживляя Хоруна, судья Дюро встречался с небожителями Сереса, обсуждая проект "Вечная жизнь". Их желание оставаться в хрустальном замке правителей до конца времен застилало им глаза, мешая рационально мыслить. У них было все, кроме вечности.
  Судья Дюро рассказал им о машинах для переноса сознания и о том, что Форлан практически добрался до них. Основной посыл сообщения заключался в том, что нужно собрать Форлану новую группу и найти нужные сересцем машины переносов. Конкуренты заглотили наживку. Теперь оставалось сесть на берегу реки и ждать, когда мимо проплывут трупы его врагов, потому что Латиял заберет жизни всех, кто будет находиться рядом с его жертвой.
  - Грязные игры! - ворчал Ибелтон.
  В итоге делегация с Сереса забрала Форлана, ушла в Подпространство, встретилась с Латиялом, и больше о ней никто не слышал. Молчаливый Убийца добрался до каждого из них. Последним погиб Форлан. Он сражался достойно. Даже убегал - и то достойно. Латиял отсек ему голову и громко зарычал, признавая силу своего соперника и неотвратимость своего бытия.
  Где-то далеко, оживленный Даной Ворд пес, по кличке Хорун тоже зарычал, словно был связан со своим убийцей.
  - Ну, тише, тише, - Макс Янчи потрепал его за загривок.
  Пес недовольно тявкнул и положил голову на вытянутые передние лапы. С белых клыков капала слюна. Глаза были налиты кровью. После возвращения, он вообще стал другим: злым, агрессивным и не признающим никого, кроме своего хозяина - Макса Янчи.
  - Могу я узнать, что случилось с Форланом? - спросил он, когда пропала группа небожителей с Сереса.
  - Думаю, он мертв, - холодно ответила Дана Ворд.
  Последнее время она слишком много общалась с Визелем. Он был циничным, склонным к предательству, андерцем. Такой же была и Дана. Но у нее была девушка с Сереса, способная положительно влиять на нее. В Лизе было что-то светлое, доброе. В Лизе было то, чего не было в тех, кто ее окружал. Выбивались из этого списка разве что Макс Янчи, да его пес, по кличке Хорун. Еще одним исключением из правил был ребенок - проект Визеля, которого тот называл "Мифер".
  - А что бы сделал ты, если бы Молчаливый Убийца пришел по твою душу? - спросила Дана Ворд Визеля.
  - Я не совершу ошибок, которые разгневают богов, - горделиво ответил молодой гений.
  - Форлан тоже думал, что не совершит подобных ошибок, - уголки губ Даны Ворд
  поползли вверх.
  Визель смотрел на нее, чувствуя, как внутри все холодеет. Может быть, имело смысл послать все к черту и просто попытаться работать, как все? Иногда он мечтал о семье, о своем доме, о простой работе... Но он был тем, кем был, и ничего изменить было нельзя - гениальный ученый попал в ловушку собственной гордыни.
  - Убери свою псину, - попросил Визель Лизу, когда возрожденный Хорун попытался лизнуть его.
  - Я слышала, скоро придут новые небожители с Сереса. Как думаешь, кого отправит с ними судья Дюро на этот раз? - ехидно спросила Лиза.
  - Дану Ворд?
  - Тебя, тупица!
  
  Глава двадцать восьмая
  Говорят, те, кто увидел однажды Латияла, никогда не сможет его забыть. Увидел не на картинке или в фильме, а в реальном времени, когда Молчаливый Убийца находится на расстоянии вытянутой руки. Можно слышать его дыхание. Чувствовать исходивший от него запах пыли и болотной застоявшейся воды.
  Борис, возглавлявший вторую группу Штама, которой надлежало следить за лабораторией судьи Дюро на Рудже, был родом с Сереса. Чуть выше среднего роста, крепкий, немного лишнего жира в районе талии, короткие соломенные волосы и классические для сересца бледные голубые глаза. Его родители перебрались на Андеру, когда он был ребенком, так что по родине Борис давно не скучал. Он не хватал звезд с неба, но обладал неплохой физической силой и хладнокровием, свойственным большинству сересцев, так что при выборе профессии вариантов особенного не было. Он стал сначала силовиком, а затем перешел в частную охранную организацию, работавшую на доктора Штама.
  Борис не был амбициозным человеком, поэтому тот факт, что его назначили главой второй группы, следящей за лабораторией судьи Дюро, воспринял не более, чем как шанс заработать чуть больше. Он не знал, что группа Форлана потерпела фиаско в Подпространстве, но видел, как плененного главнокомандующего этой группы доставили в лабораторию на Рудже. Вскоре туда прибыли небожители с Сереса.
  Узнав о том, что небожители забрали с собой Форлана, доктор Штам распорядился следовать за ними. Приказа отбить Форлана при первом удобном случае не было - только наблюдение. Борис готов был ради выполнения своей миссии отправиться на Серес, но встретиться с Латиялом - нет. Молчаливый Убийца забрал жизни всех небожителей, оставив Форлана напоследок, отрубив ему голову.
  Когда Латиял ушел, Борис и его группа выбрались из укрытия. Связи из Подпространсва с Андерой не было, так что нужно было принимать решения самостоятельно. Борис распорядился забрать тело Форлана и отнести в лабораторию доктора Штама.
  По поводу случившегося был созван совет директоров. Повесткой дня стало обсуждение появления новых конкурентов с Сереса. Вопросов было много, ответов мало.
  - А мы можем оживить Форлана и узнать, чего в действительности хотели небожители с Сереса? - спросил Штама председатель совета директоров.
  - Я бы не стал его оживлять, даже если бы он был животным, не имеющим души, - ответил доктор. - Слишком много прошло времени с момента смерти, так что...
  - Вы хотите сказать, что не можете этого сделать?
  - Могу, но...
  - Ну так и покажите нам, на что мы тратим деньги.
  - Вы не понимаете, - Штам старался сдерживаться. - Если мы оживим это тело, то это будет уже не Форлан.
  - То есть вы не можете получить нужную нам информацию?
  - Могу, но...
  - Просто сделайте это, - закончил совещание председатель совета директоров.
  Штам пытался возразить, но люди уже начали расходиться. Борис и его команда были выделены для контроля за происходящим. В тот момент, Штам возненавидел этого толстопузого сересца, повторявшего, как мантру, что это просто его работа.
  Тело Форлана поместили в регенерационную камеру, предварительно тщательно сшив отрубленную голову с туловищем.
  В это самое время, на планете Рудж Дана Ворд и Лиза обсуждали с судьей Дюро возможность использовать машину для переноса сознания для того, чтобы освободить Юругу из яйца голубя, в котором он находился. В реальности, судья не был монстром, каким его представляли многие: радикальный националист - да, монстр - далеко нет.
  - Если хотите, то можете попробовать использовать эту машину, - сказал он, сообщая о тайне информационных татуировок, благодаря которым жителям миров изученной плоскости открывались тайны вознесшейся расы номмо. - Но если Латиял придет за вами, то я не смогу помочь, - закончил судья.
  - Я готова рискнуть, - после недолгой паузы сказала Лиза.
  - Поддерживаю, - без раздумий заявила Дана Ворд.
  Спустя три часа они покинули Рудж, отправившись в Подпространство. За их безопасность отвечал Локки и его команда. Большинство ученых Руджа считали эту миссию самоубийством, но это было спасением, потому что, как только Ворд и Лиза покинули лабораторию, на нее напали объединенные силы Андеры и Сереса во главе с группой Бориса. В погоню за сбежавшей Даной Ворд была отправлена резервная группа доктора Штама, возглавляемая воскрешенным Форланом, которого боялись даже бывшие соратники. Доктор Штам вернул его из мира мертвых, но Форлан стал другим: злым, агрессивным, диким. Его глаза были налиты кровью. Его мозг, пожираемый паразитами, полыхал гневным огнем. Но он помнил, кто он, помнил базисы поведения андерца...
  - Какого черта? - опешил Макс Янчи, когда воскрешенный, как и Форлан, Хорун, изъявил желание последовать за Даной Ворд.
  Пес скулил и рыл под собой землю передними лапами.
  - Сидеть! - велел Янчи.
  Пес вырвался, несильно укусив сыщика за руку. Он бежал туда, где была открыта дверь в Подпространство, через которую уходили в Мир Туманов Лиза и Дана Ворд.
  - Какого черта вытворяет твоя блохастая псина? - заорал на закрытой проходной четырехрукий ворп, отбиваясь от желавшего покинуть лабораторию Хоруна.
  Вместо ответа, Янчи не без труда посадил собаку на поводок. Еще больше усилий потребовалось, чтобы надеть на него намордник. Пес рычал, обливаясь слюной.
  - Нужно быть чокнутым, чтобы заводить себе такого питомца, - ворчал ворп, деловито скрестив на груди две пары мускулистых рук, пока сыщик прикладывал свой пропуск к панели управления замками главного входа.
  Дальше Янчи ждал сорокаминутный забег по вечерним улицам Руджа. Хорошо хоть приближался комендантский час и большинство жителей разошлись по домам. Дважды Хорун чуть не вырвался, но сыщику удавалось удерживать его ценой своих падений. В итоге Хорун привел сыщика к дверям в Мир Туманов. Обливаясь потом, тяжело дыша, с разодранными в кровь коленями и ладонями, Янчи смотрел на закрытые двери, понимая, что не сможет пройти в Подпространство и не успеет вернуться в лабораторию до начала сумерек.
  Жольди и Кра готовились выйти на улицы.
  - Ну и в историю ты меня втянул! - проворчал Янчи, глядя на Хоруна, царапающего лапами железную дверь, открыть которую без специального ключа не представлялось возможным.
  Дверь эта находилась в полуразвалившейся каменной стене, разделявшей некогда рынок на две части: в одной торговали ворпы, всегда считавшиеся вторым сортом, в другой - руджи. Последние несколько веков грань между расами планеты стиралась, и стена, как лакмусовая бумажка настроений общества, медленно разрушалась.
  Поняв тщетность своих попыток открыть железную дверь, Хорун обогнул стену, подбежав к двери с другой стороны.
  - Боюсь, это так не работает, - сказал ему Макс Янчи, хмуро наблюдая, как темнеет красное вечернее небо.
  Торговцы убрали с лотков товары, закрыли ставни магазинчиков. На улицах остались лишь припозднившиеся местные носильщики, спешно катившие перегруженные тележки с товаром в ближайшие складские помещения.
  Макс Янчи подошел к информационному щиту, решив остаться на ночь в местном отеле, но все они ответили на запрос отказом, узнав, что сыщик придет с крупным домашним животным. В ночлежках, готовых приютить кого угодно, мест не было. Оставалось попытать счастья с частниками. Янчи оставил шесть запросов, нервно поглядывая на темнеющее небо.
  Спустя несколько минут с ним связался один собственник, дом которого находился в пяти минутах ходьбы от информационного щита.
  - Не упрямься! - цыкнул на Хоруна сыщик, оттаскивая за поводок от железной двери в Мир Туманов. - Завтра свяжусь с Дюро и попрошу дать нам ключ.
  Пес, кажется, понял хозяина и неохотно поплелся прочь от полуразрушенной каменной стены.
  Их встретил худощавый высокий ворп. На голове у него красовался внушительных размеров тюрбан. Сам он был облачен в длинный белый халат, который давно следовало постирать. На ногах потрепанные сандалии. Жидкая бороденка забавно кудрявилась, а черные глазки постоянно суетливо бегали по сторонам, не концентрируясь ни на чем конкретно.
  - Вам повезло, - сказал он, напоминая, что через четверть часа на улицы выйдут местные монстры.
  Сыщик кивнул. Худощавый ворп запросил тройную цену за предоставление ночлега, понимая, что деваться поздним гостям некуда. Янчи не стал спорить. Хозяин спрятал деньги в карман грязного халата и провел гостей в стойло для вьючных животных, где находилась крошечная комната без дверей с двумя кроватями, на которых лежали набитые сеном матрасы. Хорун зарычал, недовольный соседством с парой флегматичных ишаков, уставившихся на гостей большими черными глазами.
  - Сам притащил нас сюда, - упрекнул пса Макс Янчи.
  Проверив на прочность кровать, сыщик осторожно лег. Запашок здесь стоял тот еще, но он старался не обращать на это внимания. Хорун сопел где-то рядом. Ишаки размеренно что-то жевали. Сыщик посмотрел на часы, хмуро отметив, что раньше, когда он жил на Андере, жизнь в это время только начиналась, а здесь...
  Противный низкочастотный звук, похожий на помехи при настройке акустики на концерте, прорезал тишину. Что ж, на планете Рудж наступило время жольди и кра. Янчи видел на картинках, как выглядят эти твари. Жольди были крупными насекомообразными монстрами размером с человеком, жившими под землей, а кра - большими хищными птицами. Эти два вида были поглощены борьбой друг с другом, не замечая других местных жителей.
  Хорун заскулил и попытался закрыть свою голову большими лапами. Ишаки насторожились, перестав жевать. Громкий писк повторился.
  - Гав! - выразил недовольство Хорун.
  - Дай поспать! - не открывая глаз попросил Янчи.
  - Гав!
  Хорун смолк, затем тихо зарычал.
  - Ну, что еще? - заворчал сыщик. - Блохи достали или...
  - Гав! Гав!
  Пес вскочил и выбежал из комнаты.
  - Решил познакомиться с ишаками? - сонно спросил Янчи. - Что ж, удачи...
  Он замер, услышав, что пес скребется лапами о входную дверь. Сначала Хорун скулил, затем начал рычать. Когда он стал биться о дверь, Макс Янчи поднялся с кровати.
  - Вот ведь... - недовольно ворчал он, надеясь, что замки выдержат. - Хорун, какого черта...
  Дверь на улицу распахнулась.
  - Гав!
  Хорун выскочил в ночь.
  - Стой, дурак! - заорал сыщик, устремляясь следом за псом.
  Черная ночь окружила его. На небе не было видно ни звезд, ни луны. Багровый небосклон пульсировал алыми всполохами, а на его фоне кружили крупные хищные птицы. На дороге красовались несколько тоннелей, разрытых выбравшимися на поверхность жольди.
  - Хорун! - негромко позвал сыщик.
  Ответом стал заливистый лай. Янчи побежал на этот звук, увидев своего питомца, сцепившегося в клубок с человеком возле железной двери в Подпространство. Два других человека нещадно колотили пса палками, пытаясь отогнать от напарника.
  - Эй! - крикнул им Янчи.
  Мужчины замерли. Хорун добрался до горла их напарника. Брызнула кровь. Предсмертные хрипы смешались с собачьими рычанием. Где-то высоко в небе закричали кра, заметив непрошенных гостей. Два мужчины запрокинули головы, увидели пикирующую сверху крупную птицу, переглянулись и побежали к незакрытой железной двери. Зарычав, Хорун последовал за ними.
  - Стой, черт тебя дери! - закричал сыщик, заметив, как его питомец скрылся за дверью.
  Он почти добежал до закрывающейся двери в Мир Туманов, когда на него обрушился кра. От столкновения, Янчи не устоял на ногах. Сцепившись с хищной птицей, он покатился по земле. У кра был огромный клюв, которым он пытался пробить сыщику череп. У сыщика были тяжелые кулаки. Он никогда прежде еще не наносил столько точных и в то же время мощных ударов своему противнику. Кра, казалось, не заметил этого. Его острые когти разодрали сыщику правую ногу. Брызнула кровь, привлекая жольди, которые начали выбираться из-под земли.
  Тут же с неба спикировали новые кра, увидев своих вечных врагов. Янчи и его соперник продолжали валяться в придорожной пыли, пока другие монстры рвали друг друга на части. Неожиданно Макс Янчи, сам того не понимая, ухватился за перепонки на шее кра. Противник взвыл от боли, а сыщик, действуя инстинктивно, запустил пальцы глубже и начал отрывать перепонки. Густая бесцветная слизь брызнула в лицо. Кра запрокинул голову и повалился на спину, конвульсивно взмахивая крыльями.
  Янчи поднялся на ноги. Дверь в Подпространство была закрыта, так что оставалось только вернуться в арендованную на ночь комнату.
  Бой жольди и кра продолжался. Сыщик, хромая, пробрался между ними, вернулся в дом и захлопнул дверь, навалившись на нее всем телом.
  
  Глава двадцать девятая
  Борис шел по темному коридору, планомерно уничтожая всех, кто оказывался у него на пути. Он видел Латияла. Он знал, как выглядит смерть, а те, кто встречались у него на пути, были далеки от этого эталона. Молчаливый Убийца - ему нравилось представлять себя этим монстром. Раскроить череп одному. Вспороть живот другому. Руджи или ворпы - Борису было все равно кого убивать, пока на его пути не появился судья Дюро. Его сверкающие красным глаза вспороли полумрак. Борис занес топор, но свет неожиданно погас. Тьма стала абсолютной. Сверкали только красные глаза судьи. Борис видел их, а судья видел его. Танец смерти, в котором кто-то обязательно должен был проиграть.
  Легенды уверяли, что руджи обладают рентгеновским зрением, но мало кто знал, что некоторые из них могут усилить свои способности в десятки раз. Борис не сразу понял, что подвергается чудовищному воздействию радиационных лучей, источаемых судьей. Его волосы и зубы начали выпадать. Изо рта пошла кровь. Внутренности начали превращаться в желе.
  Борис зарычал, ища своего палача. Красные глаза-бусинки были прямо перед ним, но сил уже не оставалось. Он зашелся кровавым кашлем и упал на колени. Сражение было проиграно.
  Судья Дюро подошел к нему, велев передать Штаму, чтобы оставил эту лабораторию в покое. Борис не возражал. Забрав трупы своих собратьев, он ушел в Подпространство, надеясь, что возрожденный Форлан не налажает. Если удастся привести доктору Штаму Дану Ворд, то поражение можно будет считать победой...
  - Что здесь произошло? - спросил Макс Янчи, вернувшись утром в лабораторию.
  Масштабы погрома поражали. Люди Штама уничтожили почти все оборудование. Визель, помогавший Дане Ворд разгадать тайну местонахождения машины древних, сбежал, прихватив с собой полученного из останков древнего клонированного ребенка по имени Мифер.
  - Спецслужбы сообщают, что он ушел в Подпространство, - сказал судья Дюро.
  Как всегда невозмутимый и флегматичный, сейчас он почему-то напоминал Максу Янчи пару ишаков, рядом с которыми ночевал в эту ночь.
  - Начальник охраны погиб во время нападения на лабораторию, - судья Дюро пристально смотрел на сыщика с Андеры. - Как думаешь, ты сможешь занять его место?
  - Простите, судья, но я не планировал задерживаться здесь надолго.
  - Хочешь вернуться на Андеру?
  - Меня здесь больше ничто не держит, а там... Форлан сказал, что мой брат принимал участие в незаконных экспериментах доктора Штама, связанных с клонированием...
  - Понимаю. Кровные узы - это святое, - судья Дюро достал из кармана ключ от двери в Мир Туманов.
  - Где мне его оставить? - спросил сыщик.
  - Забери с собой на случай, если надумаешь вернуться.
  Янчи встретился взглядом с судьей и кивнул. Когда началась вторая половина дня, он покинул Рудж. Туман расступился, оставив его в каменистой пустыне. Царившее безмолвие казалось абсолютным. Янчи невольно передернул плечами. Споткнулся о ржавые рельсы, выругался. Подпространство подхватило его голос, разнося эхом по округе. Но, вместе с проклятиями Янчи, вернулся еще один звук - волчий вой.
  - Не к добру это, - пробормотал Янчи, надеясь, что трамвай придет раньше, чем волки доберутся до него.
  Достав револьвер, он снял его с предохранителя. "Курносый мистер убийца", - так называла это оружие первая девушка Янчи, с которой он встречался почти три года. После она ушла от него, решив, что жизнь с сыщиком - это не для нее.
  В барабане было пять патронов. Стрелок из Янчи был так себе, так что, если трезво оценивать ситуацию, то в лучшем случае ему удастся уложить четырех волков из стаи. А сколько их будет всего?
  Вой повторился. На этот раз ближе.
  - Да где же этот трамвай?!
  Сыщик оглядывался, пытаясь выбрать оптимальное место для укрытия, но вокруг были только камни. Волки приближались: злые, голодные. Янчи насчитал пять штук.
  - Да вы издеваетесь! - пробормотал он, целясь в ближайшего.
  Громыхнул выстрел. Волк заскулил, извиваясь, затем затих. Остались еще четыре. Вожак стаи завыл. Вой эхом разнесся по Миру Туманов.
  Сыщик выстрелил еще трижды. Две пули достигли цели. Одна, лязгнув о камни, улетела далеко в небо. Оставался один патрон и два волка. Вожак долго смотрел на него, не двигаясь. Янчи выстрелил, попав в стоявшего рядом с вожаком волка. Все, патронов больше не было.
  Янчи убрал револьвер, поднимая с земли увесистый камень. Вожак уничтоженной стаи завыл.
  - Ну давай, иди сюда, - поторопил его сыщик.
  С желтых зубов альфа-самца капала слюна. Глаза были налиты кровью. Готовясь к атаке, он снова завыл, но на этот раз волчий вой разбавил собачий лай. Хорун. За мгновение до того, как вожак стаи набросился на сыщика, пес встал между ними, защищая хозяина. Когти против когтей. Клыки против клыков. Два хищника сошлись в смертельной схватке и покатились по земле, нанося друг другу увечья. Был ли у Хоруна шанс победить? Пару дней назад - нет. Но воскрешение изменило его. Вожак убитой стаи почувствовал, что проигрывает схватку и заскулил, пытаясь сбежать. Окровавленный Хорун воспользовался моментом и вцепился волку в горло. Не прошло и минуты, как все было кончено, хотя пес и продолжал рвать тело волка.
  - Эй! - осторожно позвал его Янчи. - Хорун?
  Пес зарычал. Повернул голову. С его клыков текла кровь.
  - Ты спас меня, приятель. Ты понимаешь, что я теперь твой должник? - дружественный тон сыщика заставил Хоруна успокоиться.
  Он подошел к хозяину и ткнулся окровавленной мордой в подставленную ладонь.
  
  Глава тридцатая
  Покинуть планету Рудж оказалось самым сложным. Перейдя в Мир Туманов, Визель воспользовался заранее припасенным компасом, похожим на старый фонарь, в центре которого находилось сердце флорианина. Стрелка, выткнутая в это сердце, бешено вращалась на Рудже, но как только Визель выбрался в Подпространство, тут же застыла, указывая направления движения. Торговец, у которого за бешенные деньги был приобретен компас, уверял, что стрелка должна указывать в сторону Деревни Мертвых. Именно туда отправилась Дана Ворд, чтобы найти машину для переносов сознания, о которой им сообщил древний по имени Юругу, душа которого застряла в голубином яйце в результате неудачного эксперимента. Путь Визеля лежал туда же.
  Год назад врачи Андеры обнаружили у него неоперабельную аневризму, сказав, что он не протянет дольше восемнадцати месяцев. После того дня, Визель провел еще дюжину обследований на трех разных планетах, и все они давали ему не больше полутора лет. Так что: время его кончалось. Головные боли усиливались. Препаратов требовалось все больше и больше.
  Визель никому не рассказал о своем заболевании. Он работал допоздна, а потом, когда боль становилось невозможно терпеть, уходил в свою комнату, принимал конскую дозу таблеток и засыпал. Как там говорят? Когда не знаешь, как поступить, то делай, что должен и будь, что будет? Визель решил, что посвятит свое оставшееся время науке, но потом появились Мифер и теория о возможности переселения душ. Созданный из ДНК богов ребенок был идеальным сосудом, чтобы возродиться. Конечно, для того чтобы план удался, нужно было много везения, но...
  Решив, что терять все равно нечего, Визель начал действовать. И удача была на его стороне. По крайней мере, пока.
  Встреча с Даной Ворд и группой Локки не пугала его. Связи в Подпространстве нет, а врать Визель умел довольно неплохо.
  Он проверил еще раз свой чудовищный компас и двинулся дальше. Ребенок на руках тихо улюлюкал.
  Перед началом этого путешествия, Визель изучил все, что можно о Мире Туманов. Так что теперь он был готов ко встрече с трудностями. Главное - защитить ребенка, тело которого можно будет занять при удачном стечении обстоятельств...
  - Стой, где стоишь, или я прострелю тебе череп! - заорал Локки, когда его группа устроила засаду преследовавшему их существу.
  Визель изобразил испуг и, заикаясь, рассказал о нападении на лабораторию судьи Дюро. Ему поверили, выразили сочувствие.
  - Они хотели забрать Мифера, - сказал Визель, добавив, что спас мылыша. - Судья Дюро тоже спасся. Мы должны продолжить миссию. Он восстановит лабораторию. Мы вернемся и продолжим исследования.
  Он врал настолько нагло, что сам сомневался, поверят ли ему, но толи Подпространство затуманивало сознания группы, искавшей машину древних, толи в нем действительно пропадал хороший актер.
  - Всегда считала тебя засранцем, прости, - сказала Лиза, беря у него из рук Мифера.
  Даже Локки - и тот, казалось, зауважал предателя. Они продолжили миссию, но... ФОРЛАН!
  Он шел по пятам. Потеря членов своей группы, погибших во время схватки с Максом Янчи на планете Рудж, не беспокоили его. После воскрешения, его вообще мало что интересовало, словно частица Молчаливого Убийцы вселилась в него. Теперь только цель имела смысл. И целью на данный момент была группа Даны Ворд.
  Проводником группы был старый флорианин, но Форлану казалось, что он сможет отыскать свою жертву сам, как это делал Молчаливый Убийца. Он не знал, но все жертвы Латияла лишались душ - об этом доктор Штам узнал от представителей института Рашилайи на Рохе. Эта информация касалась тех времен, когда монахи только открыли тайну воскрешения. Древние книги запрещали воскрешать погибших от рук Молчаливого Убийцы, потому что Латиял забирал не только жизни, но и души, питаясь энергией своих жертв. Таким образом, между палачом и жертвой устанавливалась нерушимая связь.
  Много веков назад в институте Рашилайи оживили для допроса убитого священника, замешанного в заговоре против собратьев. Слепые монахи, главная силовая структура планеты Рох, допрашивали его больше двух недель. Они держали отступника в кандалах, заперев в келье глубоко под землей, потому что после возвращения из мира мертвых в нем осталось мало человеческого - монстр с налитыми кровью глазами в изодранной монашеской рясе. Он стойко переносил пытки и несколько раз чуть не забрал жизни охранников, воспользовавшись их мимолетной невнимательностью.
  Потеряв надежду выудить из него правду, служители института Рашилайи решили казнить его. Это должно было случиться утром на девятнадцатый день после процедуры воскрешения. Ночью строители подготовили эшафот, но их труды оказались напрасными, потому что, не дождавшись утра, за священником пришел Молчаливый Убийца, вырезав по дороге больше дюжины охранников и монахов...
  Оживляя Форлана, доктор Штам не сомневался, что Латиял рано или поздно придет за ним. Если бы не давление инвесторов, то Штам никогда бы не пошел на подобный риск. Что ж, когда это случится, главное - чтобы Форлан был подальше от лаборатории. Возможность отправить его в Подпространство казалась идеальным шансом обезопасить себя и окружающих.
  Но не только Форлан нес на себе печать Латияла. В Мир Туманов пришел еще один пострадавший от рук Молчаливого Убийцы - Хорун.
  Трамвай остановился, издав неожиданный звук.
  "Дзинь!"
  Пес недовольно тявкнул.
  - Наша остановка, - Макс Янчи подтолкнул питомца к открывшимся дверям.
  - Гав!
  Хорун проводил уходящий трамвай недобрым взглядом. Туман сгустился, как и странные мысли в голове пса. Какая-то темная туча, которой не было прежде. Она затмевала все. В первые дни после воскрешения, Хоруну просто хотелось сбежать. Неважно куда, лишь бы не находиться в лаборатории, где врачи брали у него анализы и причиняли боль. Особенно сильным чувство стало, когда ушли Дана Ворд и Лиза. Хорун привязался к ним.
  Пройти по их следу удалось до закрытой двери в Подпространство. Ночью, когда хозяин отвел его в странный дом, темная туча в голове начала сгущаться, заполняя собой весь мир. Рядом находились два ишака, и Хоруну хотелось покусать их. Он уже чувствовал, как зубы впиваются в мягкую плоть, течет теплая кровь. Особенно раздражало их монотонное жевание.
  Когда жажда убийства стала невыносимой, Хорун выбежал из дома. Дверь, возле которой прерывался след Даны Ворд и Лизы, была открыта. Пес побежал к ней, но на его пути встали злые люди. Тучи в голове Хоруна стали черными, разродившись кровавым дождем гнева. Он рычал, кусался, не особенно понимая, что делает. Его били палками, но он не чувствовал боли. Безудержный гнев не могла затушить даже брызнувшая из горла соперника кровь. Мужчина захрипел, умирая. Сопротивление прекратилось. Оставались еще двое. Мужчины убегали. Хорун бросился за ними, проскочив в закрывающуюся дверь в Подпространство, где его окутал густой туман, в котором стихли все звуки. Не было и запахов. Хорун метался по сторонам, тщетно пытаясь найти сбежавших мужчин. Вспыхнувший гнев нарастал.
  Пес бегал, пока не кончились силы. Он лег на бок и тяжело дыша закрыл глаза. Ему приснилась прежняя жизнь, когда он был простой сторожевой собакой. Он был счастлив. Ничто не предвещало беды. Много еды. Есть где вдоволь побегать. И самое главное - в голове не было темных туч гнева, которые вернулись сразу, как только он проснулся. Разочарование было таким сильным, что пес запрокинул голову и горько завыл.
  Где-то далеко стая волков услышала его и завыла в ответ. Хорун насторожился, пытаясь определить, откуда доносится звук. Добрый сон забылся, уступая место гневу. Пес зарычал и побежал на звук волчьего воя...
  
  Глава тридцать первая
  Добраться до последней деревни флориан оказалось проще, чем думалось вначале. Местные жители должны были дополнить своими знаниями недостающие детали пазла, но вот беда - поселение было покинутым. Судя по всему, флориане ушли отсюда достаточно давно. Хижины покосились, крыши некоторых рухнули. Черный ворон сидел на одной из кирпичных труб и недовольно каркал.
  - Жуткое место, - подметила Дана Ворд, понимая, что план идет коту под хвост.
  - Думаю, нужно разделиться и осмотреть каждую хижину, - сказал Локки.
  Группа не возражала, хотя и не надеялась найти необходимые зацепки. Они двигались медленно, осматривая хижину за хижиной.
  - Не нравится мне здесь, - призналась Лиза.
  Ребенок у нее на руках начал озадаченно улюлюкать.
  Лиза вышла из хижины, остановившись возле старого колодца. Запах гниющей плоти был настолько сильным, что трудно было дышать. Сбросив деревянное ведро вниз, она начала медленно его поднимать, выудив вместо воды кишащее ведро червей.
  - Думаю, кто-то убил местных жителей и выбросил в колодец, - сказал Локки, когда крик Лизы привлек его внимание.
  Группа молча смотрела на останки флориан: крупные жирные черви белого цвета.
  - Почему в этом мире все такое мерзкое? - спросила Лиза.
  - На Сересе подобного не было? - ответил вопросом на вопрос Локки.
  - Нет.
  - Странно... Я слышал о твоей планете жуткие вещи...
  - Например?
  - Эти ваши шарманки...
  - Зато больше нет войн.
  - Вы променяли свою возможность творческого самоопределения на тишину?
  - Говоришь, как андерец, - вмешался в разговор Визель, заглядывая в колодец. - Ого, а я-то думал, что флориане разлагаются в десятки раз медленнее обычного.
  - Они не разлагаются, - хмуро подметил Локки. - Их просто съели.
  - Или это не флориане, а те, кто приходил сюда до нас, - проворчал Ибелтон.
  - Чушь, - скривился Локки.
  - А если нет? - вклинился в спор его друг по имени Мо. - Что, если это предупреждение? Или ловушка?
  - Я где-то читала, что некоторые поселения флориан хоронят своих мертвецов в колодцах, - решила высказаться Дана Ворд.
  Обсуждение медленно переросло в спор. Стоя в стороне, Лиза наблюдала за группой искателей приключений. Она не признавалась даже себе, но Локки был симпатичен ей.
  "Ничего не выйдет", - ехидно подметил древний, находившийся в голубином яйце.
  - Ты это о чем?
  "Серески всегда западают на гартридов".
  - Ничего подобного!
  Ее голос привлек внимание Локки.
  - Ты со мной разговариваешь? - спросил он.
  Лиза смутилась, показывая на голубиное лицо, лежащее в крошечной стеклянной коробке, чтобы его нельзя было ненароком раздавить.
  - И что он говорит? - искатель сокровищ скептически относился к мысли о том, что у них в руках представитель расы номмо.
  - Ничего важного, - отмахнулась Лиза.
  "А мне кажется, это важно".
  - Вот и нет!
  "Скажи ему, что запала на него".
  - Ни за что!
  - Со стороны кажется, что ты сошла с ума, - признался искатель сокровищ.
  - Ты не поверишь, но я подумала о том же, когда впервые услышала голос Круглого в своей голове.
  - Вот как? - прищурился Локки.
  Они смотрели друг другу в глаза и улыбались.
  - Вот только этого нам не хватает здесь! - заворчал подкравшийся нибелунг.
  - Ты о чем? - не понял Локки.
  - Девчонка на тебя запала!
  - Ничего я не запала! - покраснела Лиза.
  Запрокинув голову, Ибелтон смотрел на нее снизу вверх и ехидно улыбался. Громко каркая, над ними пролетел большой черный ворон, но Лиза не заметила этого.
  - Может быть, пойдем дальше? - предложила Дана Ворд, нарушая неловкую паузу. - Если верить нашему древнему, то машина для переносов находится недалеко отсюда. Он просто не помнит точное место, но я думаю, мы справимся и без местных жителей.
  Локки не возражал.
  - Какого черта ты задираешь девчонку? - спросил он нибелунга, когда заброшенная деревня осталась далеко за спиной.
  - Ты тоже на нее запал, что ли? - скривился Ибелтон и после этого больше часа задирал Локки, замолчав, лишь когда они вступили в земли Мертвого Леса.
  Ребенка на руках нес Визель. Воглавляли группу Локки и нибелунг. Замыкающим шел Мо. Лиза старалась держаться ближе к Локки, время от времени передавая слова древнего, корректируя направление движения. Ничего страшного не происходило, если не считать мертвых полуразложившихся птиц, которые сидели на сухих ветвях, пытаясь чирикать сгнившими языками. Почва под ногами была мягкой. Туман стелился на уровне колен. Самым неприятным было эхо - голоса или звук сломанной ветки под ногой неественным образом разносились по лесу.
  - Ищите затянутую туманом низменность, - передала слова древнего Лиза. - Она должна быть где-то здесь.
  - Здесь ничего нет, - сказал Локки. - Везде туман ровно покрывает землю... - он замолчал, отмечая, что раньше туман едва скрывал его щиколотки, а теперь начал доходить до колен. - Лиза, спроси у своего древнего друга, может ли низменность быть скрыта туманом?
  - Он не знает... Не помнит, - девушка вздрогнула, испугавшись пролетевшей мимо нее гниющей птицы.
  Локки буркнул что-то невнятное, пытаясь вычислить в какую сторону идет наклон.
  - Да вы издеваетесь! - вспылил Ибелтон, когда туман полностью скрыл его.
  - Можешь взять меня за руку, - предложила Лиза.
  - Еще чего! - гордо отмахнулся нибелунг, тут же споткнулся о торчащий из земли корень и покатился вниз по ставшему крутым уклону.
  Локки позвал его, услышал далекие проклятия, и широко улыбнулся.
  - Кажется, мы нашли нашу низменность.
  Какое-то время им пришлось двигаться наощупь, затем туман начал редеть, начиная напоминать нависшее над головой небо, в белой плоти которого терялась черная башня находившейся в центре огромного котлована машины для переносов сознания.
  Все системы находились в режиме консервации. Визель и Дана Ворд долго возились с внешним защитным модулем. Еще дольше пытались запустить комплекс. Визель, планировавший переселиться из своего умирающего тела в клонированное тело древнего, решил, что сначала посмотрит, как работает система на примере голубиного яйца, которое таскала с собой девочка с Сереса. Неизвестно, удалось бы ему осуществить переселение или нет, но процедуру прервал Форлан.
  
  Глава тридцать первая
  Форлану нравилось представлять себя ангелом, несущим смерть. Он отказался от огнестрельного оружия, отдав предпочтение ножам и топорам. Слышать, как сталь разрывает кости и плоть - что может быть прекрасней?!
  После оживления он чувствовал, что изменился. Что-то темное и недоброе разрасталось в голове, вытесняя оттуда все мысли, кроме мрачных кровавых фантазий. За долгие годы службы наемником, Форлан не раз забирал жизни других. Теперь он вспоминал об этом, стараясь восстановить каждую деталь, а то, что не удавалось восстановить, додумывал. Но одно дело мысли, и совсем другое - действия.
  Когда Штам отправил его на Рудж следить за лабораторией, где скрывались Дана Ворд и Визель, Форлан использовал этот шанс, чтобы выпустить пар. В первый же день он покинул свою группу и отправился в ту часть города, где проводились запрещенные бои. Его противником был четырехрукий ворп. Форлан избил его до полусмерти, после чего его оттащили от распластавшегося на земле противника.
  Темная туча в голове продолжала увеличиваться, пульсируя на висках вздувшимися венами. Жажда смерти стала абсолютной.
  Когда доктор Штам принял решение напасть на лабораторию Дюро, Форлан вызвался возглавить группу штурмовиков, но вот незадача - доктор решил отправить его в погоню за сбежавшей Даной Ворд. В проводники им выделили старого флорианина, который должен был отвести их к деревне мертвых. О том, что Дана Ворд отправляется туда, доктору Штаму сообщили шпионы из команды Дюро. Форлан представил схватку с группой, сопровождавшей Дану Ворд, искателя приключений с планеты Рох. Вспыхнувшие в голове картинки расправы над ними понравились ему. Вот только как утолись жажду убийства в дороге и не сорваться прежде, чем удастся настигнуть жертву.
  Форлану казалось, что старик флорианин ведет их слишком медленно. Люди говорили, что у детей туманов два сердца... Что ж, он представлял, как вырывает сначала одно сердце из груди проводника, затем второе. Мужчина словно оказался в казино, где крупье предлагает либо повысить ставки, либо взять небольшой выигрыш и уйти. Форлан решил играть на повышение.
  Достигнув деревни мертвых, они не обнаружили там ни Дану Ворд, ни сопровождавших ее гартридов.
  - Они ушли в мертвый лес, - сообщил проводник флорианин, изучив оставшиеся следы.
  Дальше последовали долгие часы блужданий в окружении мертвых деревьев и полусгнивших птиц, которые время от времени пытались нападать на непрошенных гостей. Некоторые птицы были крошечные, другие достигали намного больших размеров. Одной из них удалось вцепиться ему когтями в лицо. Он сбросил на землю существо и топтал до тех пор, пока от птицы не осталось кровавая, кишащая червями, лепешка. По лицу Форлана текла кровь, но он не чувствовал боли. Единственным желанием было забрать жизнь несостоявшегося проводника, но, неожиданно, старый флорианин вывел их к низменности, где находилось величественное сооружение, оставленное древними. Форлан не знал почему, но творение рук номмо вызывало в нем трепет. Убийство в этих стенах значило куда больше, чем убийство в любом другом месте.
  - Я пойду первым, - распорядился Форлан.
  Вены на его висках вздулись так сильно, что казалось вот-вот лопнут. Человеку, которого Локки оставил охранять вход, Форлан свернул шею. Тот даже не понял, что случилось - так тихо к нему подкрался убийца. Форлан решил не повторятся в своей кровавой жатве и следующую жизнь забрал, перерезав противнику горло.
  Путь в главный зал центра переноса сознания был открыт. Форлан убрал окровавленный нож и взял в руки огромный топор.
  Команда Локки не была готова к подобной жестокости. Все закончилось достаточно быстро: Форлан лично разрубил друга Локки надвое, схватил за горло и держал, пока внутренности Мо не вывались на холодной железный пол.
  - Ничего себе! - ошарашенно вытаращил глаза нибелунг по имени Ибелтон, которому надлежало стать следующей жертвой, но... Его спас низкий рост. Топор Форлана трижды просвистел над головой нибелунга.
  Ибелтон вертерлся, спасая свою жизнь, как уж на сковородке.
  В эту ночь ни у кого не было шансов уцелеть...
  
  Глава тридцать вторая
  - Кажется мы разобрались, как запустить эту машину, - сказала Дана Ворд за час до появления Форлана.
  Лиза бережно уложила в предназначенную для человека капсулу крошечное голубиное яйцо.
  - Уверен, что хочешь сделать это? - неуверенно спросила она древнего.
  "У меня есть выбор?"
  - Выбор есть всегда.
  "Остаться в голубином яйце и слушать, как ты называешь меня круглым? Да-а, от вариантов аж голова идет кругом. Будь на моем месте ты, что бы выбрала?"
  Вместо ответа Лиза улыбнулась и закрыла крышку капсулы переноса сознания. Дана Ворд активировала протокол извлечения души. Несколько секунд казалось, что ничего не происходит, затем раздался низкочастотный писк, и все стихло.
  - Круглый? - позвала Лиза, но не получила ответа.
  Везель наблюдал за происходящим, гадая как обмануть присутствующих и осуществить задуманное. Ребенок, которого он держал на руках уснул и тихо сопел, едва заметно улыбаясь. В этот самый момент и появился Форлан. Ему было поручено вернуть Дану Ворд и украденные артефакты, но он вошел во вкус, и не собирался кого-то оставлять в живых. Жестокий и беспощадный. Даже его люди, видя жестокость своего предводителя, впали в ступор. Кровь обогрила лабораторию. Крики ужаса эхом отражались от стен.
  - Бегите, я задержу его, - крикнул Локки, обращаясь к Дане Ворд, Лизе и Визелю.
  Их не нужно было просить дважды. В погоню за ними бросились люди Форлана, для которых происходившее в лаборатории казалось безумием. Они перекрыли все возможные выходы. Ловушка захлопнулась, но...
  Форлан не знал, но молчаливый убийца приходил за каждой из своих жертв, даже если кто-то имел неосторожность оживить их, дав второй шанс. Он никогда не пользовался огнестрельным оружиям, отдавая предпочтение мачете и топорам. Люди из группы Форлана не сразу поняли, что происходит. Латиял забрал их жизни, разрубив на двое. Блокированные выходы оказались свободными, чем не смогли не воспользоваться Дана Ворд, Лиза и Визель. Не замечая появления Молчаливого Убийцы, увлеченный схваткой с Локки и нибелунгом, Форлан увидел, что его жертвы убегают и метнул в их сторону топор, угодивший аккурат в спину Визеля. Молодой гений захрипел и замертво упал. Лиза подхватила ребенка, который тот выронил, и побежала дальше. Несколько уцелевших людей Форлана кинулись в погоню.
  - Нам нужно разделиться, чтобы сбить их со следа, - сказала Дана Ворд, когда они выбрались из центра переноса сознания.
  Лизе не нравилась эта идея, но других вариантов не было. Сейчас главным было спастись. Она бежала, не разбирая дороги. Ребенок на ее руках проснулся и начал плакать.
  - Круглый, мне нужна твоя помощь! - взмолилась девушка с Сереса.
  Ответа не было. Оставалось только бежать. Туман сгущался.
  - Круглый, черт возьми! - закричала Лиза.
  Несколько разлагающихся птиц атаковали ее, поцарапав клювами щеку и плечо. Лиза споткнулась о торчавший из земли корень и едва не упала. Это спасло ей жизнь, потому что очередная птица, наполненная червями, пикируя сверху, намеревалась воткнуться ей прямо в глаз. Вместо этого, птица воткнулась в дерево. Лиза взвизгнула и побежала дальше. В тумане было не видно, но ей казалось, что люди Форлана идут по пятам. В голове мелькала противная мысль: бросить ребенка где-нибудь под деревом и спастись самой. Эта мысль крепла, и, возможно, Лиза именно так и поступила бы, но лес неожиданно кончился. Туман стал менее плотным, обнажив подступившие с боков серые горы, поверхность которых дрожала, переливалась иссиня-черными цветами. Их вершины терялись в высоком небе. Черные ручьи, извиваясь, текли по сухой земле, соединяя горы друг с другом, словно кровеносная система. Идти можно было либо назад, либо вперед, где на расположенной низменности, в поляне находились восемь хижин, сложенных из сухих ветвей мертвого леса. Густая, желеобразная масса, капля за каплей, стекая с гор, собиралась в деревне, обволакивая пеленой хижины, клубясь над ними. Все остальное было скрыто от глаз границей, отделившей эту деревню от остального мира едва заметными колебаниями воздуха.
  Там время теряло свою стройность, превращаясь в искрящиеся воронки. Лиза не знала почему, но в голове появилась уверенность, что если удастся пробраться туда, то она спасена.
  - Вот она! - раздались где-то далеко голоса преследователей.
  Лиза спустилась с холма и начала осторожно пробираться между искрящихся воронок. Пара мужчин из группы Форлана последовали за ней. Воронки находились в постоянном движении. Лизе с трудом удавалось уворачиваться от них. Где-то сзади раздался истошный вопль. Один из преследователей попал в воронку, мгновенно превратившись в дряхлого старика. Второй увидел это и предусмотрительно попятился, решив, что поимка беглецов не стоит его жизни. Со спины к нему подкралась еще одна искрящаяся воронка, задев руку и ногу. Мужчина взвыл от боли, но успел шарахнуться в сторону. Попавшие в воронку части его тела состарились. Он пошатнулся, не устоял на ногах и, громко крича, начал падать на спину, угодив в очередной водоворот времени, которая на этот раз двигалась слишком медленно. Мужчина замер. На его лице застыл испуг...
  Лиза наблюдала за происходящим, не в силах отвести глаза. Это и стало ее ошибкой. Воронка времени подкралась со спины и поглотила ее. Все, что она успела - это положить на землю ребенка, дав ему шанс на спасение. Но спасения в этот день не было. Переливаясь всеми цветами радуги, еще одна воронка подобралась к маленькому Миферу и малыш застыл вместе с Лизой.
  Девушка с Сереса не могла пошевелиться. Какое-то время она смотрела только на ребенка, затем смогла перевести взгляд на круживший в бешенном хороводе окружавший ее мир. Казалось, что минута ее жизни равна году жизни этого мира.
  Что касается маленького Мифера, то... то ли воронка, в которую он попал, была более слабой, чем та, в которой находилась Лиза, то ли он был сильнее девушки с Сереса, но так или иначе: ребенок медленно начал выбираться из своей ловушки. Лиза видела, как он освободился и пополз прочь. Для нее же ожидание обещало превратиться в вечность.
  
  Глава тридцать третья
  Дана Ворд бежала так быстро, как только могла. После того, как они разделились с Лизой, она постаралась привлечь к себе внимание преследователей. Кажется, ей это удалось, если только бежавшие за ними люди тоже не разделились... Дана пыталась вспомнить, сколько их было в начале: двое, трое. Так или иначе, она дала молодой сереске шанс, теперь все было в ее руках.
  Дана остановилась, пытаясь сориентироваться, где находится. Она не планировала покидать низменность. Ей не выжить в подпространстве без сопровождения и компаса.
  Дана прижалась спиной к мертвому дереву, переводя дыхание. В густом тумане гулко раздавались шаги ее преследователя. И шаги приближались.
  - Черт!
  Она снова побежала. Бег продолжался недолго: нога угодила в яму, и Дана распласталась на мягкой земле, покрытой прелыми листьями. Из норы, в которую она наступила, выскочило существо, похожее на крота, и попыталось атаковать ее. Как и птицы в мертвом лесу, это существо давно уже не принадлежало миру живых. Дана ударила его ногой, вскочила на ноги и побежала дальше, практически сразу провалившись в следующую яму: большую, глубокую, пахнувшую парным молоком. Обитатель берлоги недовольно зарычал. Дана взвизгнула, увидев полуразложившегося берга. Он был огромным, как медведь, а его рот напоминал пасть акулы. Берг зарычал, отхаркивая сотни белых червей, копошащихся у него в глотке. Какой-то животный страх охватил Дану. Она выбралась из ямы и побежала, не разбирая дороги. Гниющий берг взревел и бросился в погоню. Дана истошно закричала. Люди из группы Форлана услышали ее. Преградили дорогу, схватили, повалив на землю.
  - Там берг! - заверещала Дана.
  Они не поверили. Она укусила державшего ее силовика. Он ударил ее кулаком в затылок. Дана упала на колени. Это спасло ей жизнь, потому что останься она стоять, появившийся берг вспорол бы ей горло своими ногтями. Вместо этого, удар пришелся силовику в плечо. Насаженный на острые когти, мужчина попытался ударить берга кулаком в лицо. Берг откусил ему руку по локоть, воткнув когти второй руки в живот. Другой силовик, пытаясь спасти напарника, воспользовался электрошоком. Гниющая плоть неожиданно вспыхнула, прорезая густой туман всполохами оранжевого света. Но даже будучи горящим - берг не остановился.
  Дана поднялась на ноги и, шатаясь, побрела прочь: сначала медленно, затем быстрее и быстрее... Предсмертный крик второго силовика достиг ее, когда вдали показался центр для переноса сознаний. Дана не знала почему, но чувствовала, что должна вернуться туда.
  
  ***
  Локки. Никогда прежде он не думал, что в нем живет маленький герой. Никогда, пока не связался с женой Собирателя Душ, не отправился украсть золото нибелунгов, и не потерял свою собственно душу.
  - Если выживем, то станцую вальс! - прокричал ему нибелунг, когда они остались один на один Молчаливым Убийцей.
  - Если уцелеем, то обещаю составить тебе пару, - ухмыльнулся Локки, наблюдая, как Дана Ворд и Лиза покидают центр переноса сознания.
  Следующие четверть часа они потратили на то, чтобы просто выжить. Латиял убивал всех, кто вставал у него на пути. Локки было плевать на людей из группы Форлана, но видеть, как гибнут члены его команды...
  - Вот козлина! - прорычал он, наблюдая за Убийцей и лихорадочно соображая, как остановить эту машину смерти.
  Кажется, Визель, до того, как топор Форлана забрал его жизнь, что-то говорил о возможных перегрузках генератора. Что там он говорил ни в коем случае нельзя делать?
  Форлан подбежал к блоку управления. Он никогда не хватал звезд с неба в науках, но память у него всегда была отличная. Нажать сюда, выполнить сложную комбинацию здесь и... вуаля!
  Локки закончил приготовления в тот самый момент, когда Латиял добрался до Форлана. Он сошелся с силовиком в рукопашной, схватке буквально оторвав тому голову. Теперь в центре переносов сознания оставались лишь трое: Латиял, Локки и нибелунг по имени Ибелтон.
  - Никогда не думал, что подохну, сражаясь бок о бок с гартридом, - проворчал нибелунг, когда Локки метнул в Латияла нож, привлекая внимание.
  - Взаимно, - ухмыльнулся Локки. - Никогда не думал, что умру, сражаясь на одной стороне с гномом.
  - Я не гном! - затопал ногами Ибелтон.
  - Ладно, не нервничай. Я просто хотел тебя позлить, - Локки, не моргая, смотрел, как Латиял приближается к ним. - Я вызову перегрузку системы, после чего мы нападем на этого кретина. Ты справа, а я слева.
  - Совсем из ума выжил? - вытаращил глаза Ибелтон.
  Вместо ответа Локки метнул еще один нож в Латияла, затем заорал для храбрости и бросился в атаку. Ибелтон помялся секунду, затем тоже заорал: не то от злобы, не то от отчаяния, потому что в словах гартрида был смысл.
  Они напали на латияла практически одновременно. Нанесли дюжину несовместимых с жизнью ранений, получили пару увесистых оплеух и отлетели в сторону.
  - Теперь валим отсюда! - крикнул Локки.
  Генератор гудел, пульсируя фиолетовым. Когда искатель сокровищ и нибелунг выбежали из центра переносов сознания, раздался взрыв. Огромный искрящийся пузырь окутал здание, после чего вздулся, как гнойный нарыв, и сжался до размеров, похожей на жемчужину, горошины. Ничего не осталось, разве что...
  - Эй, есть тут кто живой? - закричала Дана Ворд.
  - Думаю, пора возвращаться, - проворчал нибелунг, показывая превращенное в компас сердце флорианина, которое прихватил, пробегая мимо бездыханного тела Визеля.
  
  Глава тридцать четвертая
  Никто не знал, что случилось со сбежавшей Лизой и Мифером, но в первые дни до этого никому не было дела. Локки и его команда потерпели фиаско - вот о чем говорили в штабе судьи Дюро. Но Локки и Дана все еще были живы...
  - А на то, что я жив - всем плевать, - ворчал Ибелтон.
  Никто не обращал внимания на нибелунга, пока он не начал говорить странные вещи. Вернее, не странные, а... умные: пообщался со специалистами, отвечающими за охранные системы, помогая устранить бреши в защите комплекса, затем пришел в регенерационный центр, где тщетно пытались восстановить работы Визеля, и помог им разобраться в зашифрованных алгоритмах... Финальным аккордом стал его разговор с Дюро, когда судья заикнулся о закрытии проекта, испугавшись череды неудач.
  - Какая еще машина древних в центре Руджа, черт возьми? - спросила Дана, отведя Ибелтона в сторону после того, как судья Дюро объявил о начале новой миссии.
  Локки должен был собрать новую команду и отправиться в подземный мир местной планеты.
  - Большая, черная, со шпилем, проходящая через центр планеты, - Ибелтон нахмурился и почесал косматый затылок. - Понятия не имею: откуда вся эта хрень в моей голове... а еще я знаю, где Лиза и ваш маленький спиногрыз...
  - Ты сказал, что знаешь, где Лиза? - оживился Локки.
  - Они застряли в потоках времени деревни мертвых. Первым освободится Мифер, потом Лиза...
  - Значит, мы должны отправиться туда и спасти их, - глаза Локки вспыхнули безумием.
  - Это произойдет лет через двести, дубина, - огрызнулся нибелунг.
  - Чего? - растерялся Локки.
  - Так работают воронки времени, - Ибелтон вытаращил глаза. - Только не спрашивайте, откуда я все это знаю.
  - И откуда ты все это знаешь? - прищурилась Дана Ворд.
  - Сказал же, НЕ ЗНАЮ, - проорал нибелунг. - Какой-то странный голос в моей голове. Прочь! Я сказал, проваливай!
  Он ударил себя кулаком в лоб, затем разбежался и врезался головой в стену так сильно, что, не устояв на ногах, упал на пятую точку.
  - Совсем сдурел?! - опешил Локки.
  Нибелунг поднял на него налитые кровью глаза:
  - Кажется, голоса ушли.
  Он сплюнул скопившуюся во рту кровь, ошарашено повертел глазами.
  - Да, точно ушли...
  - Что с тобой происходит, приятель? - Локки протянул нибелунгу руку, помогая подняться.
  - Думаю, в него вселился круглый, - сказала Дана Ворд.
  Локки нервно поморщился. Так древнего называла только Лиза. Он не знал почему, но девчонка с Сереса нравилась ему. Что-то в ней было... простое и понятное. Искатель сокровищ невольно передернул плечами. Неужели он больше никогда не увидит ее. Черт, а все так хорошо начиналось...
  - Я знаю, что вам всем плевать, но так, для справки, мне все это не нравиться, - заявил Ибелтон и неожиданно изменился в лице: гнев сменился задумчивостью. - Очень странная шахматная партия, - пробубнил он. - Ничего не понятно...
  - Юругу? - Дана подошла ближе, заглядывая нибелунгу в глаза.
  - У них в голове такой хаос, - произнел Ибелтон. - Никогда прежде не вселялся в гномов. Они вообще думать умеют? Столько всякой чепухи в голове.
  Неожиданно лицо нибелунга изменилось.
  - Это мои-то мысли чепуха?! - гневно затопал он ногами, затем неожиданно сник, нахмурил брови и начал уточнять детали предстоящей миссии к центру планеты Рудж.
  - Так, один, похоже, окончательно съехал с катушек, - подытожил Локки. - Кто-нибудь объяснит мне, что происходит.
  - Подпространство разрушается. Рассы вырождаются. Мир катится к чертям собачим, - многозначительно произнес Ибелтон.
  - Либо говори нормально, либо получишь в ухо, - предупредил его Локки.
  - Глупый искатель сокровищ, - нибелунг тяжело вздохнул и закатил глаза.
  Локки нахмурился.
  - Вот так этот гном точно никогда не делал, - сказал он, обращаясь к Дане Ворд, выдержал паузу и добавил: - И то, что я обозвал его гномом, точно бы не простил.
  - Может быть, все дело в том, что это больше не Ибелтон? - скорчила болезненную гримасу Дана.
  - Чего? - Локки растерянно переводил взгляд с нее на нибелунга.
  - Он хорош в другом, - успокоил Дану Ибелтон. - Дедукция - не его конек.
  - Ты подраться хочешь или как? - Локки окончательно запутался в происходящем.
  - Короче, - нибелунг повернулся к нему спиной, обращаясь только к Дане Ворд. - Не знаю, как долго я еще смогу полностью подчинять нибелунга, но сейчас твоя задача - убедить Дюро собрать экспедицию к центру планеты Рудж.
  - А как же Лиза? И Мифер?
  - У них своя судьба. Если будешь делать то, что я говорю, то обещаю: когда-нибудь ты встретишься с ними.
  
  Глава тридцать пятая
  На Андере начинался новый день. Макс Янчи и его новый верный друг по кличке Хорун вернулись на планету ранним утром, когда желтый диск далекого солнца только начинал подниматься на небосклон, чтобы спустя несколько часов прожарить местные пляжи до румяной корочки. Дети будут плескаться в накатывающих на берег волнах, а матери, загорая на шезлонгах, кричать, чтобы их чада не заплывали слишком далеко.
  Когда-то давно Янчи нравилась эта размеренная суета. У него даже были мечты, что настанет день, и он станет отцом одного из тех карапузов, что плещутся в воде возле берега и громко визжат, радуясь каждой новой волне. Как же давно все это было!
  - Узнаем, что случилось с моим братом и вернемся на Рудж, - пообещал Хоруну Янчи, потрепав пса за загривок.
  В начале расследования у него был только бейджик доктора Штама, сейчас он знал о подводной лаборатории и об опытах над заключенными... Информации, полученной благодаря знакомству с Даной Ворд, было так много, что голова, казалось, вот-вот взорвется. Машина для переносов сознания, клонирование древних, идеальные солдаты... Макс Янчи просто хотел узнать о судьбе своего брата.
  Несколько дней он следил за аквавокзалом, обслуживающим подводную лабораторию доктора Штама. Местные силовики довольно часто избавлялись от тел, но Янчи уже знал, куда их отвозят, так что это не особенно заботило его. Главным было - попасть внутрь.
  Вариантов было несколько. Первый: подкупить охранников аквавокзала. Второй: попробовать связаться со Штамом и надеяться на то, что он даст нужные ответы. Третий: всыпать, как следует, его подсобным рабочим, вывозящим на городскую свалку трупы и выяснить, что случилось с братом.
  Янчи решил действовать последовательно. Сначала попытался договориться с охранниками аквавокзала. Понял, что сумму, которую они запросили, ему никогда не найти, и попытался выйти напрямую на Штама. Вот только что сказать этому гениальному злому доктору?! Янчи уже планировал предстоящую схватку с теми, кто вывозит из тюрьмы трупы на свалку, когда в голове у него появился новый план.
  А что, если объединить все три пункта воедино?
  Он пришел на вокзал, подгадав время так, чтобы люди Штама должны были вернуться с городской свалки, избавившись от тел, и закатил скандал: истеричный такой, громкий, почти как семейная размолвка. Он кричал, что имеет право знать о судьбе своего брата, о том, что вдоль и поперек изучил работу подводной лаборатории... Он хотел, чтобы ситуация накалилась до предела, когда появятся силовики Штама.
  - Вы можете либо убить меня здесь, либо доставить к своему боссу, - заявил им сыщик, успокаивая рвущегося в бой Хоруна.
  Затем он сообщил сведения, о которых было известно только посвященным в проект Штама. Силовики переглянулись и сказали, что им надо связаться с руководством.
  Это была игра ва-банк, но Янчи уже устал от всех этих подковерных интриг.
  Спустя час, он оказался в кабинете Эммануила Штама. Доктор задал ему с десяток вопросов о лаборатории Дюро, затем отправил в камеру, сказал, что ему нужно подумать. Хорун начал вести себя агрессивно, и его посадили в отдельную клетку. Пес рычал и, обливаясь слюной, пытался перегрызть стальные прутья. Ему вкололи дозу транквилизатора, способную усыпить и слона, но результата это не возымело.
  - Вы что, создали этого монстра из ДНК древнего? - озадачено спросил доктор Штам.
  - Нет, воскресили после того, как его разрубил надвое Латиял, - ухмыльнулся Макс Янчи.
  Штам ушел, спешно распорядившись, чтобы Хоруна отправили на поверхность Андеры. На него давили инвесторы, заставляя создавать все новые образцы монстров и героев, получаемых из ДНК древнего. Штам держал их всех в клетках, готовый в любой момент уничтожить эти исчадия ада. Никогда в жизни он бы не выпустил этих ошибок природы на улицы города, но...
  Молчаливый Убийца. Он никогда не терпел фиаско. Ни одна его жертва за многие тысячелетия существования этого мира не выжила. Хорун тоже был его жертвой. Но жертву оживили. И теперь Молчаливый Убийца пришел за этой маленькой собачей душонкой.
  Хоруна уже готовили для отправки на поверхность Андеры, когда Латиял, взломав внешние люки аквавокзала, появился в подводной лаборатории Штама. Он нес смерть и разрушения, стремясь добраться до своей главной жертвы. Никто из силовиков не понимал, что происходит. Они умирали один за другим, но Хорун...
  Каким-то чудом, в этой неразберихе ненужных смертей, псу удалось выбраться из клетки, и он побежал спасать хозяина.
  - Гав, гав, - услышал Янчи в тишине коридора.
  Затем появились силовики. Латиял разрубал их, словно они были тряпичными куклами, неспособными оказывать сопротивление. Когда Молчаливый убийца приблизился к камере, где находился сыщик, Хорун зарычал, готовясь вступить с Латиялом в последнюю схватку в своей жизни.
  - Беги от сюда! - заорал псу Макс Янчи.
  Латиял, взбешенный его голосом, что есть силы ударил топором по прутьям решетки, за которой находился Янчи. Пес послушался своего хозяина и побежал прочь.
  - Вот дерьмо, - ворчал Янчи, пытаясь разогнуть покореженные прутья решетки. Сначала ему удалось просунуть между ними голову, затем плечи. Они не помнил, как появился на свет, но сейчас ему казалось, что он рождается второй раз в жизни.
  Упав на холодный пол длинного коридора, Янчи замер, прислушиваясь. Собачий лай удалялся. Сыщик заставил себя подняться на ноги и побежал на этот звук, не особо понимая, что сделает, когда догонит убийцу и его жертву.
  Заливаясь лаем, Хорун вбежал в главную лабораторию подводной тюрьмы, где в клетках находились десятки, а может быть и сотни клонов, полученных из крови младенца, которого предатель Визель называл Мифер. Работавшие ученые замерли, не понимая, что происходит. Понимание пришло, когда Латиял разрубил первого из них, оказавшегося у него на пути. Хорун увидел брызнувшую во все стороны кровь и замер, понимая, что его ждет самая главная в жизни схватка. Он мечтал о ней с того самого дня, как его воскресили. Вот, что гложило его в последние дни и не давало покоя.
  Он гортанно зарычал и начал медленно поворачиваться к преследовавшему его убийце, приказ хозяина "спасаться" больше не имел значения. Только горло Латияла. Только обещавшая брызнуть кровь. Латиял занес топор. Хорун начал разбегаться. У него не было шансов, если бы не Макс Янчи, который, достигнув лаборатории, не особенно понимая, что делает, прыгнул Латиялу на спину и, схватив его за шею, начал душить. В этот самый момент Латиял метнул топор, предназначавшийся Хоруну. Топор изменил траекторию, угодив в пульт блокировки дверей, созданный в лаборатории монстров и героев. Сработала сигнализация, залив все красным светом и прорезав тишину звуками тревоги. Молчаливый изогнулся, пытаясь сбросить сыщика. Хорун прыгнул, вцепившись ему в горло. Брызнула кровь. Оказывается, дитя богов кровоточил, как и все живущие существа в изученной плоскости. Вот только в отличии от этих существ, он не мог умереть. Изловчившись, Латиял нанес пару увесистых ударов Максу Янчи и его питомцу, отправив их в глубокий нокаут. Мир вспыхнул перед сыщиком россыпью звезд и погас. Он не видел, как созданные Штамом монстры и герои выбрались из своих клеток. Как убили охрану и направились в аквавокзал. Сознание вернулось лишь четверть часа спустя. Надрывались сирены, мигали красные лампы тревоги.
  Монстры и герои вырвали главный люк и выбрались на свободу. Вода стремительно затопляла подводную лабораторию, активировав аварийный режим. Шлюзы задраивались один за другим. Сыщик не знал, что лаборатория, где он находится была сейчас самым безопасным местом на станции. Главным для него были останки Хоруна, которого Латиял убил во второй раз.
  А сбежавшие монстры и герои уже начинали выбираться на поверхность Андеры...
  
  Глава тридцать шестая
  Экспедиция к центру планеты Рудж не сулила ничего хорошего. Локки знал это, но и отказаться не мог. Древний, вселившись в нибелунга, помог Дане Ворд разгадать зашифрованную в старинной книге тайну машины номмо, спрятанной в центре планеты Рудж. Эта тайна оказалась разгаданной благодаря судье Дюро, у которого оказалась важная часть головоломки. Причем, этот артефакт добыла для него команда Локки, украв вместе с золотом из хранилища нибелунгов. Теперь искатель сокровищ должен был отправиться в преисподнюю и установить связь между машиной древних и артефактом, способным считывать системный код миров изученной плоскости... Локки плохо понимал, о чем идет речь, поэтому слушал только ту часть брифинга, которая касалась деталей проникновения к центру планеты.
  Возглавлял брифинг Ибелтон, ставший до тошноты важным в последнее время. Никто, кроме избранных, не знал, что в него вселился древний по имени Юругу, поэтому слушали низкорослого нибелунга, раскрыв рты. Он рассказал об оставленных вознесшейся расой номмо книгах, где скрыты необходимые для развития миров тайны, затем о сложности декодирования текста, который можно понять только, когда придет время... Вишенкой на торте стал рассказ о том, что машина, к которой должна была отправиться команда Локки, была создана для того, чтобы на Рудже могли появиться гартриды и ворпы. Машина контролировала появление жольди и кра, не позволяя им заполонить мир, превратив Рудж в планету монстров.
  О том, что происходит в действительности, широким массам не сообщалось. Локки не очень любил эти игры древних, но уже давно стал втянутым в их интриги. Если им удастся установить связь между артефактом, который Локки украл у нибелунгов, и скрытой в недрах планеты Рудж машиной, то это сможет изменить мир.
  Локки подошел к Дюро и напрямую спросил, если сможет добиться успеха в предстоящей миссии, то есть ли шанс, что его освободят от необходимости подчиняться?
  - Я подумаю, - пообещал Дюро.
  Судья не умел врать, поэтому Локки верил ему.
  Остальная часть доклада нибелунга предназначалась для закрытого круга слушателей. Искатель сокровищ решил, что должен уйти, но его попросили остаться. Ибелтон, находясь под контролем древнего, рассказал о том, что жольди и кра являются машинами, которые созданы для того, чтобы охранять стержень мироздания. Днем они охраняют сложную машину древних, а ночью выбираются на поверхность очистить свои ряды от слабых, старых и бракованных машин, чтобы естественный отбор никогда не кончался. Прежде все считали, что центром миров служит Подпространство, но древний перевернул эти понятия с ног на голову, сказал, что центр находится здесь, на Рудже. Подпространство - это лишь системная среда, связывающая миры изученной плоскости.
  Что касается самого Руджа, именно в этот момент Локки навострил уши, то его сложная система с вулканами и морями лавы была создана таким образом, что жизнь могла существовать только в этом расходившемся кругами от центра городе. Тектонические плиты планеты были поделены на несколько слоев и находились в постоянном движении, являя собой сложную головоломку, которую предстояло преодолеть команде Локки.
  Как же много он готов был отдать, чтобы в этой команде оказались его прежние друзья! Но все они погибли от рук Латияла или Форлана. Локки не доверял новичкам: ворпы и гартриды - что может быть печальнее.
  Их миссия начиналась в 10 утра - время, когда война жольди и кра прекращалась. Отыскав оставленные жольди тоннели в земле, они спустились в логово монстров. Исходивший жар от центра планеты сводил с ума. Локки старался не обращать на это внимания, увлекая свою группу все дальше и дальше.
  Во время спуска им встретился умирающий жольди, грудь которого была разорвана когтями кра. Локки изучил это умирающее насекомообразное существо, пытаясь выявить его сильные и слабые стороны.
  - Не смотри на него, как на живое существо, - посоветовал древний в теле нибелунга. - Это всего лишь биологическая машина, которую создавала не природа, а люди.
  - Не люди, а номмо.
  - До вознесения номмо были такими же, как ты.
  Ибелтон вытянул руку, указывая на тонкие защитные хитиновые пластины в районе спины.
  - Видишь? Древние специально создали эту уязвимость, чтобы кра было удобнее убивать жольди. Предполагалась, что местные жители будут пытаться наносить удары снизу, поэтому грудь и живот максимально защищена.
  - Если такой умный, то, может быть, возглавишь экспедицию? - предложил Локки.
  - Ну, если ты предлагаешь, - расплылся в улыбке Ибелтон.
  Локки хотел возразить, но затем решил: "А какого черта я должен идти первым, рискуя попасть в какую-нибудь ловушку?! Пусть гном займет мое место. Главное - выбраться из этой авантюры живым".
  Следующие четверть часа их спуск ничто не беспокоило и не прерывало, затем уходивший под землю тоннель уткнулся в тупик. Локки и его команда замерли, ожидая, когда тектонические плиты повернутся так, что они смогут пройти дальше.
  Дана Ворд координировала спуск из центра управления в лаборатории Дюро. Судья лично вычеркнул ее из списка смельчаков, готовых спуститься к центру планеты Рудж.
  - Все отойдите от центра и схватитесь за что-нибудь, чтобы не упасть, когда начнется движение плит, - распорядился Ибелтон.
  Локки почувствовал легкую вибрацию и увидел, что под ногами появляется проход, которого не было прежде. Красная земля потрескалась, а затем ее комья полетели вниз. Появившийся тоннель оказался глубоким колодцем, дна у которого было не видно. Зазевавшийся ворп не успел схватиться за спасительный выступ и с душераздирающим криком полетел в пропасть. Остальные члены команды слушали, как удаляется его вопль.
  Когда все стихло, древний в теле Ибелтона сказал, что в десяти метрах внизу должны быть тоннели, по которым жольди выбираются на поверхность.
  Один из ворпов был профессиональным скалолазом, поэтому сумел организовать спуск по припасенным канатам.
  - Все за мной! - скомандовал нибелунг, когда последний из группы покинул смертельный колодец, оказавшись в узком тоннеле. - У нас есть тридцать минут, чтобы найти выход к третьей тектонической плите!
  Локки бежал следом за Ибелтоном, думая о том, что обратный путь, при удачном стечении миссии, окажется намного сложнее. Ведь подниматься, как известно, всегда намного сложнее, чем спускаться.
  Температура тем временем продолжала подниматься. Отправленный судьей Дюро наблюдатель расы рудж выдохся и начал отставать.
  - Никого не ждем! Никого не ждем! - ехидно кричал возглавлявший группу нибелунг, советуя руджу повернуть назад.
  Забегая вперед, можно сказать, что о судьбе этого бедолаги никто никогда не узнает.
  Что касается Локки, то ему было плевать на судьбу руджа. Древний пообещал, что благодаря сегодняшней миссии, удастся спасти Лизу, застрявшую в Деревне Мертвых в ловушках времени - это для искателя сокровищ было главным.
  Когда группа добралась до "третьего круга ада", жара стала такой сильной, что воздух, казалось, был уже не пригоден для дыхания. Члены экспедиции достали кислородные маски. Не требовалась маска лишь Ибелтону, который привык жить в горных тоннелях Руджа, где условия не сильно отличались от тех, что окружали его сейчас.
  - Главное - не трогайте камни, которые светятся фиолетовым! - предупредил он, когда группа спустилась еще на один уровень.
  Четвертый "круг ада" стал не только жарким, но и радиоактивным. Два руджа из команды не замечали этого, однако для ворпов это стало настоящим испытанием. Их организм плохо переносил воздействия облучения, словно планета специально установила для них непреодолимый барьер: кожа их начала превращаться в пергаментную бумагу, их рвало, из носов текла кровь... Один из них зашелся кровавым кашлем, согнулся пополам и, чтобы не упасть, уперся рукой о стену, угодив ладонью акурат в каменную глыбу, люминесцирующую фиолетовым. Несколько секунд ничего не происходило, затем внутренности ворпа начали буквально выворачиваться наизнанку. Его начало сильно рвать в то время, как усилился приступ кашля. Кровь хлынула у него изо рта потоком. Он, в прямом смысле, отхаркивал и выблевывал свои внутренности. Смрад стоял ужасный. И еще эта жара!
  Ворп умер, и другие представители его расы недобро смотрели на Локки, который забрал кислородный баллон у мертвеца...
  Пятый круг...
  Переходы между тектоническими плитами стали пологими. Длинный тоннель сузился, а затем неожиданно выплюнул непрошенных гостей в огромную пещеру, своды которой терялись в искрящемся фиолетовым тумане. В центре пещеры находилось огромное сооружение, слепящее глаза сгустившейся вокруг него пульсирующей тьмой. Оно напоминало гигантский черный алмаз, внутри которого установили неиссякаемый источник ярчайшего света, а вокруг спали сотни насекомоподобных тварей, питаясь его неиссякаемой энергией.
  Теперь в игру должна была вступить Дана Ворд, активировав гигантский генератор, созданный на поверхности планеты, чтобы дать возможность группе смельчаков во главе которой стояли Локки и нибелунг подобраться к машине древних.
  Связь с лабораторией Дюро была плохой, но Дана сумела принять сообщение о том, что настал ее черед действовать, активировав генератор колебаний, способный притупить бдительность спящих жольди.
  От появившегося противного писка, у Локки разболелась голова. Он шел следом за Ибелтоном, тщательно стараясь не наступить на спящих жольди, облепивших машину древних. Шел, борясь с невыносимой головной болью, вызванной работой генератора колебаний на поверхности, и вспоминая свое детство, когда родители хотели, чтобы он поступил в институт Рашилайи, став священнослужителем - высшая должность на планете Рох. Ее могли получить только чистокровные гартриды, коим и был Локки.
  "И почему дети никогда не слушаются своих родителей?" - философски рассуждал искатель сокровищ, промокая носовым платком нос, из которого начала течь кровь.
  Ворпы на зависть переносили противный писк куда легче. Что касается жольди, для них работа генератора на поверхности звучала, как колыбельная.
  Группа добралась до машины древних, и вот тут их ожидал сюрприз - как только они вошли внутрь, то связь с Даной Ворд прервалась. Внутри тоже спали жольди - возможно, у них также существовала некая иерархия: самые сильные и мудрые могли находиться не снаружи, а внутри машины, получая больше необходимой энергии.
  Ибелтон хотел проскользнуть мимо них, но Локки настоял на том, чтобы убивать каждого жольди, оказывающегося на пути - это научит их бороться с монстрами, если потребуется вступить в схватку при отступлении и сократит ряды противников.
  Достав нож, Локки, подавая пример остальным, воткнул его первому жольди между лопаток и потянул вниз, чувствуя едва различимый электрический разряд, когда монстр испустил дух. Ворпы приняли подобные действия на ура - для местных жителей убивать тех, кем их пугали с рождения, было самым желанным.
  Не прошло и четверти часа, как группа добралась до центра машины древних, оставив за собой десятки трупов. Еще столько же потребовалось, чтобы установить передатчик, благодаря которому Дана Ворд сможет подключиться к машине, когда та активируется.
  Потоки информации хлынули на центральный пульт управления, установленный в лаборатории Дюро. Теперь оставалось дело за малым - декодировать полученные данные, чем и занялась Дана Ворд, совершенно забыв о группе Локки, которой нужно было спешно покинуть "преисподнюю" планеты Рудж.
  
  Глава тридцать седьмая
  Дом судьи Дюро находился на окраине жилых секторов огненной планеты. Это был элитный спальный район последнего круга: вдали от блошиных рынков и суеты деловых кварталов. Из больших окон дома с северной стороны можно было видеть далекие действующие вулканы, а с южной открывался вид на неподвижную гладь Великих озер, отделявших дома богатеев от жителей остального мира.
  Всего на планете проживало порядка двухсот миллионов человек. Социологи говорили, что обжитые земли способны вместить до миллиарда жителей, но только при условии, что удастся построить подводные города, покорив океан, подступающий с юга. За базу брались подводные города Андеры, но для этого нужно было значительно увеличить население, а все социологические исследования показывали, что этого не так просто добиться.
  Судья Дюро входил в состав первой ступени правления и знал более реальные данные, чем остальные жители. Раса руджей медленно, но верно, вымирала, уступая место более плодовитым ворпам. Пройдет пара столетий и четырехруких станет в три раза больше. Выносливые, сильные и не обремененные интеллектом - на протяжении всей истории планеты они служили руджам, но...
  Судья Дюро посмотрел на своего больного сына, пытаясь представить свой мир, когда к власти придут ворпы.
  - Не будет этого, - пообещал Дюро сыну.
  Мальчику было двенадцать, и он страдал от неизлечимого заболевания, поражавшего рано или поздно каждого руджа - внутри мозга формировался крошечный нейронный пучок, начинавший вырабатывать критический для жизни уровень радиационного излучения. Каждый представитель этой расы сталкивался с подобной проблемой, правда, обычно, беда приходила в глубокой старости. Единственным шансом избежать аномалии у ребенка - было смешение крови с расой ворпов. Эта информация не держалась в секрете, поэтому многие женщины предпочитали встречаться только с четырехрукими. Так что раса эстетов и гениев, построивших местный город, начинала уступать место своим бывшим рабам. Пару веков назад ворпы завоевали право считаться равноправными жителями Руджа, а прямо сейчас подимали вопрос, чтобы их допустили к первой ступени правления.
  - Не будет этого, - тихо повторил судья Дюро, наблюдая, как спит его ребенок.
  Мальчик умирал, и он сделал смыслом своей жизни спасти ребенка. Долгие годы Дюро потратил на поиски лекарства, затем переключился на модный проект вечной жизни. Его исследования не были тайной. Программу одобрили все представители первой ступени власти. Поток инвестиций казался неиссякаемым. Он смог построить одну из лучших в Мирах изученной плоскости лабораторию и нанять умнейших ученых, но... с неумолимой природой было сложно спорить.
  Дюро не лелеял надежд победить эволюцию. Он лишь хотел найти лазейку в системе естественного отбора. Местные ученые оказались некомпетентными в вопросах клонирования и переселения душ, поэтому ему пришлось привлекать андерцев и гартридов.
  Сотрудничество с Даной Ворд стало настоящей удачей. Потом появился Визель с ребенком, созданным из ДНК древнего. Казалось, что умирающий проект получил второе дыхание, но череда неудач заставила поставить под вопрос все, чем занимался судья Дюро последние годы. Члены совета давили на него, убеждая закрыть лабораторию. Все шло к неминуемому концу, пока не появился древний, вселившийся в тело нибелунга по имени Ибелтон. Судье Дюро дали последний шанс. Если бы миссия Локки к центру планеты Рудж потерпела неудачу, то судья потерял бы не только своих покровителей, но и свое влияние, став обычным жителем.
  - Мы еще поборемся, - пообещал он сыну, когда Локки вернулся, а Дана Ворд успешно установила контакт с машиной древних.
  За этим событием последовали месяцы ожидания. Декодирование добытой информации давалось с трудом. Древний в теле нибелунга помогал какое-то время, затем потерял интерес и оставил своего носителя.
  Судья Дюро был первым, кому Дана Ворд сообщила об этом. Он встретился с ней лично и потребовал доказательств, что проект "Вечная жизнь", будет возрожден. Дана пыталась врать, но судья, казалось, видел ее насквозь. Все, что ей удалось - выторговывать месяц. Она понимала, что этого времени недостаточно, но судья был неумолим. Оставалось идти ва-банк.
  Закрывшись в лаборатории, она набрала в шприц созданный недавно экспериментальный препарат и ввела себе в вену - искать добровольцев не было ни времени, ни желания. Да и не стала бы коренная андерка заниматься подобным - пусть сересцы превращают в подопытных крыс своих жителей.
  - Если нужна помощь, то ты только скажи, - Локки оказался не таким уж и снобом, как говорили о гартридах.
  - Хочешь помочь, заставь древнего вернуться в тело своего друга нибелунга, - сказала ему Дана Ворд.
  Все понимали, что это невыполнимая задача. Древний ушел, и никто не знал, где он сейчас. Лишь нибелунг иногда разыгрывал всех, притворяясь, что Юругу вернулся, снова поселившись у него в голове. Впрочем, после того, как Локки, после очередного розыгрыша, всыпал ему по первое число, Ибелтон потерял интерес к подобным шуткам.
  К тому времени, Дана Ворд уже трижды модифицировала сыворотку, однажды чуть не убив себя и придя к выводу, что ей нужен еще один подопытный.
  - Я бы предложил гнома, но... - Локки улыбнулся и закатал рукав.
  Дана колебалась какое-то время, затем сделала укол. Спустя четверть минуты бывший искатель сокровищ впал в кому, очнувшись лишь две недели спустя. Дана боролась за его жизнь с отчаянием утопающего.
  - Ненавижу ученых, - пробормотал Локки, с трудом разлепив глаза.
  Все это время в его палате дежурил нибелунг по имени Ибелтон. Они с Локки никогда не считали друг друга друзьями, но что-то между этой парочкой определенно было.
  Судья Дюро дал Дане Ворд столько времени, сколько она просила. Никто не знал, но за две недели до судьбоносного открытия он похоронил сына. Не было ни траура, ни разговоров об этом.
  - Думаю, я разгадала секрет вечной жизни, - очень тихо произнесла Дана Ворд, когда шел десятый день со дня похорон.
  Дюро выслушал ее, хмуро кивая головой. Не этих результатов он ожидал. Он надеялся, что зазнайка с Андеры докопается до тайны переселения душ, но она пошла дальше, взломав код бытия, согласно которому в ДНК всех живых существ в мирах изученной плоскости был заложен ген старения.
  - И что нас ждет через тысячу лет? - так же тихо спросил судья Дюро после длительной паузы. - Перенаселение? Новая борьба за ресурсы? Войны?
  - Я ученый, а не политик, - ответила Дана Ворд, не особенно понимая, куда он клонит.
  - Какие-нибудь еще полезные сведения ты почерпнула из своих последних исследований?
  - Что-нибудь более значимое, чем возможность подарить человечеству вечную жизнь?! - Дана не понимала, что происходит. Меланхоличное состояние судьи начинало сводить с ума. - Что может быть более важным? Ученые бьются над этим вопросом от начала времен.
  - Кажется, я задал вопрос, - сурово напомнил Дюро.
  Доктор смутилась, перечисляя десятки новых теорий, которые можно будет доказать, опираясь на полученные данные. Судья слушал молча, задумчиво прикрыв глаза.
  - Хотите что-нибудь сенсационное? - всплеснула руками Дана, решив, что он недооценивает происходящее. - Думаю, я могу доказать, почему вырождаются расы клор и нибелунгов. Все дело в Подпространстве, которое, будучи системной средой для связи миров в единый энергетический центр, питающий нематериальный мир древних, выработало свой ресурс на восемьдесят процентов. Первыми под удар попала раса флориан, которые вымрут через сто-двести лет. Следующими идут гномы, но процесс не остановится на этом. Рано или поздно деградация и вырождение затронут всех. Я полагаю, что за гномами будут руджи, потом рохи...
  - Ты считаешь, что моя раса вырождается?
  - Простите, но то, что происходит с вашим сыном, давно перестало быть случайностью, перейдя в раздел обыденности...
  - Происходило, - холодно поправил судья. Заглянул Дане Ворд в глаза и сообщил о том, что недавно тайно похоронил мальчика.
  - Соболезную, - смутилась доктор. Опустила глаза, но почти тут же попыталась встретиться с судьей взглядом. - Так вы поэтому не хотите, чтобы я подарила людям вечную жизнь? Потому что это уже не спасет вашего ребенка?
  - Вечная жизнь замедлит процесс неизбежной деградации рас? - вопрос поставил Дану в тупик.
  - Об этом я не думала, - призналась она.
  На губах судьи промелькнула едва заметная ироничная улыбка. Он понимал, что убедить Дану Ворд отказаться от проекта вечной жизни будет не так просто, но в конечном итоге она примет его сторону и станет надежным союзником, возможно, даже продолжателем его идей и взглядов на жизнеустройство.
  - Любой жизни нужен пригодный для существования мир, - произнес он, после шестичасового разговора, и доктор не могла не согласиться с этим. - Мы сделали гениальное открытие, но...
  - Еще не время, - помогла ему Дана Ворд.
  - Именно, - судья Дюро по-отечески добро улыбнулся. - Я понимаю, тебе будет сложно это сделать, но нужно уничтожить твое открытие о возможности вечной жизни. Мы продолжим развивать другие сделанные открытия, принося миру пользу, решая первостепенные задачи. А вечная жизнь... Думаю, на наш век хватит других проблем.
  - Я с вами согласна, но есть одно "но"... - доктор болезненно поморщилась, рассказав об экспериментах, в которых принимала участие с Локки. - Не скажу, что мне удалось добиться абсолютного успеха, но результаты тестов показывают, что мое старение замедлилось в несколько раз, а Локки... Думаю, когда я умру от старости, ему будет не больше сорока.
  - Кто-нибудь еще знает об этом?
  - Нет.
  - Так и должно оставаться.
  - Хорошо.
  - Это, конечно, немного меняет мои планы, но... - он задумался на какое-то время. - Думаю, у нас в запасе есть пара десятилетий, чтобы изменить местные порядки. Это позволит тебе занять мое место, когда меня не станет.
  - Вы хотите, чтобы я вошла в первый круг правления планеты Рудж?! - опешила Дана.
  - Ты будешь мудрым правителем, принеся много пользы не только моей родной планете, но и другим мирам.
  - Я всего лишь ученый...
  - Значит, ты будешь мудрым ученым...
  
  Глава тридцать восьмая
  Когда Локки был маленьким, то больше всего на свете боялся смерти, мечтая, что, когда вырастет, найдет способ обмануть судьбу. Что ж, как говорится, бойтесь своих желаний. Все, кого он знал и любил, умерли от старости, а он постарел в лучшем случае на пару лет. Странно, но как только понимаешь, что впереди целая вечность, то прежние ценности жизни сразу становятся мелочными и ничтожными. Приходится заново учиться жить, искать новые смыслы...
  Когда умер от старости нибелунг по имени Ибелтон, Локки понял, что единственным близким человеком осталась Дана Ворд. Конечно, за последние десятилетия она постарела больше, чем он, да и общались они не так часто, но...
  - Мне жаль твоего друга, - сказала она в день похорон Ибелтона.
  Локки кивнул, хотя нибелунг стал таким ворчливым за несколько лет до смерти, что бывший искатель сокровищ с трудом сдерживался, чтобы не дать затрещину, как это было в старые добрые времена.
  - Никогда такого не было! - тряс седой головой старый друг. - Твое тело хоть и не стареет, но память, похоже, совсем плохой стала.
  Локки улыбался, рассказывая десятки забавных историй, а потом вел нибелунга к Дане Ворд, которая подтверждала его слова, заставляя сгорбленного от прожитых лет Ибелтона материться на чем свет стоит, обвиняя их в сговоре.
  - Чертовы ошибки природы! Вот уйду от вас, посмотрим, как запоете тогда! - насупившись, заявлял он в конце каждого спора.
  Много лет назад судья Дюро, как и обещал, освободил их с Локки, уничтожив созданный Собирателем Душ талисман, но нибелунг побоялся возвращаться в свой мир, где собратья считали его предателем.
  - Это все из-за того, что я дружу с гартридом, - ворчал Ибелтон, притворяясь, что не помнит, как когда-то помог украсть золото своего народа.
  Локки не спорил. Свалившееся на голову долголетие вообще сделало его более терпимым. Он даже не знал, почему не уходит, продолжая работать в команде Даны Ворд. Да, здесь у него было все, что можно пожелать, но богатство давно потеряло для него всякую ценность.
  В первые десять лет, они частенько заваливались с Ибелтоном в местные бары и уходили в загул на неделю-другую. Прошло еще лет десять и пьяный дебош, длившийся раньше неделю, сократился до пары дней, затем до нескольких часов. В последние годы своей жизни, нибелунг вообще перестал посещать подобные заведения, отчитывая Локки, когда тот приходил поздней ночью в изрядном подпитии или оставался до утра у случайной одноразовой подруги, имени которой даже не мог вспомнить.
  Кстати, об этих подругах. Из-за подобной девушки Локки попал однажды в такую историю, что Ибелтону пришлось спешно собирать команду и вытаскивать друга из лап кровожадной банды ворпов, занимавшихся контрабандой. Это был последний раз, когда нибелунг, тряхнув стариной, покинул ставшую домом лабораторию. Как же он дрался в тот день!
  Привязанный к стулу и сильно избитый Локки видел, как Ибелтон выбил входную дверь. В руках у него была огромная дубина, которой он размахивал, как взбесившийся дьявол, рассыпая удары направо и налево. Локки смотрел на него и понимал, что нибелунг сражается не с врагами, он бьется со своим возрастом, победить который невозможно.
  - Мне будет не хватать его, - признался Локки Дане Ворд в день похорон Ибелтона.
  Она обняла его: седая и морщинистая. Никто кроме нее и судьи Дюро, умершего намного раньше нибелунга, так и не узнал, что проект "Вечная жизнь" завершился успехом. Дана уничтожила все исследования, объясняя свое долголетие чудесным воздействием энергетического поля взорвавшегося терминала переходов. Даже Локки поверил в эту ложь, удивляясь лишь тому факту, что Ибелтон продолжает стареть, хотя тоже находился в эпицентре взрыва.
  - Наверное, виной всему особенности их расы, - соврала доктор. - Они вымирают и ничто не сможет изменить положение дел... - Она увидела, как бывший искатель сокровищ нахмурился и поспешила сменить тему разговора: - Но ты не переживай. Нибелунги долгожители. Средняя продолжительность их жизни приближается к полутора векам, так что ты успеешь устать от него настолько, что станешь проклинать тот день, когда вы познакомились.
  - Да я уже проклинаю, - улыбнулся Локки.
  В тот момент отрезок жизни, длиною в столетие, казался ему огромным сроком, который сложно даже представить, не то, что прожить. Но столетие прошло. Затем еще пара десятилетий... Время вообще имеет странную особенность: когда его у тебя слишком много, оно начинает бежать чудовищно быстро...
  - Теперь остались только ты, я, и Лиза, застрявшая в воронках времени, - сказал Локки Дане Ворд в день, когда они простились с давним другом из расы нибелунгов. - Через сколько лет, ты сказала, она освободится из ловушки?
  - Пятьдесят. Может быть, семьдесят... - Дана Ворд смотрела на каменный могильный холмик, под которым покоилось тело Ибелтона.
  - Ты говорила это лет двадцать назад.
  - Значит, отними эти годы и получишь нужный результат.
  - Лет сорок, значит?
  - Где-то так.
  - По-моему, совсем немного, - Локки заставил себя улыбнуться. - Помнишь, как девчонка постоянно задирала Ибелтона, заставляя материться так, что уши вяли?
  - Он всегда матерился.
  - Да-а... - Локки развернулся и медленно пошел прочь, зная, что Дана идет следом. - Ты постарайся вычислить точную дату, когда Лиза выберется из ловушки, чтобы я смог встретить ее... А то в этом Подпространстве творится черт знает что... - он окинул взглядом залитый алым горизонт планеты Рудж, в горах которой они похоронили нибелунга. - Впрочем, черт знает что творится сейчас, кажется, во всем мире...
  
  Глава тридцать девятая
  Лиза. Для нее пара столетий пронеслась за один день. Она даже не успела как следует испугаться: скорее, очень сильно проголодалась.
  - Эй, как ты? - спросил Локки, когда она упала в его объятия, высвободившись из ловушки времени.
  - Хочу пить, - призналась девушка.
  Бывший искатель сокровищ улыбнулся и прижал к ее губам открытую флягу.
  Она пила жадно, держа Локки за руку. В этот момент ничего другого для нее не существовало. Затем:
  - А где Мифер? Малыш освободился пару часов назад... - Она заглянула Локки в глаза. - Что с ним стало? - Лиза пытливо прикусила губу.
  - С Мифером все в порядке, - заверил бывший искатель сокровищ. - Дана смогла рассчитать точное время, когда он выберется из ловушки времени. Я забрал его и отнес в приют на Андере...
  - Я видела, как он выбрался пару часов назад. Как ты мог успеть сделать то, о чем говоришь? - девушка чувствовала необъяснимую тревогу.
  - Это для тебя прошло несколько часов... - Локки сбивчиво попытался объяснить ей, что произошло в последние века, запнувшись на истории о том, как его спас нибелунг, чувствуя необъяснимую грусть при воспоминании о том далеком инциденте.
  - Дурацкая шутка! - Лиза ударила его кулачком в грудь. - Как ты можешь говорить мне о том, что Ибелтон состарился и умер, если сам... - она отпрянула назад, заглядывая Локки в глаза. В нем определенно что-то изменилось. - Я... Мне... - Лиза чувствовала, как начинает кружиться голова. - Хочу увидеть Дану Ворд, - это последнее, что она успела произнести перед тем, как потерять сознание.
  Локки подхватил ее на руки и понес прочь от Деревни Мертвых.
  - Хватит лапать меня, мужлан! - заворчала она, спустя какое-то время. Снова ударила Локки и встала на ноги. Вокруг кружили полусгнившие птицы. Место казалось знакомым: вон там они с Даной Ворд разделились, а там, в скрытой туманом низменности, находилась машина переносов сознания...
  - Не знаю, какую игру ты затеял, но... - Лиза замерла, чувствуя, как Локки крепко схватил ее за запястье, не позволяя приблизиться к низменности.
  - Там ничего нет, - пояснил он. - После того, как машина взорвалась, низменность заполнил фиолетовый туман, убивающий все живое, что входило в него. Дана так и не смогла докопаться до сути.
  - Хватит говорить так, словно прошло много лет!
  - Но это правда! - потерял терпение Локки.
  - Я тебе не верю!
  - Если я спущусь в низменность и перестану существовать на твоих глазах, ты изменишь свое мнение?
  Локки не дождался ответа и шагнул вперед. До смертельной низменности оставалась пара шагов.
  - Стой! - Лиза схватила его за руку.
  Сердце бешено билось в юной женской груди. Лиза не так хорошо знала Локки, чтобы всецело доверять ему, но...
  - Ты ведь никогда не врал мне... - она думала, что встреча с Даной Ворд расставит все точки над "i". - Отведи меня к ней.
  Путь до лаборатории на планете Рудж занял несколько часов. Новенький трамвай, доставивший их до финальной точки Подпространства, вызвал больше вопрос, чем все, что было прежде, включая историю бывшего искателя сокровищ. Откуда в Мире Туманов появился новый трамвай, если связь между мирами была построена еще древними?
  - Андера объединилась с другими мирами и начала строить новую железнодорожную сеть в Подпространстве, - пояснил Локки.
  Лиза машинально кивнула. Воображение нарисовало фантастический мир Руджа, в котором было много новых технологий, которые она никогда не сможет понять, а жольди и кра интегрировались в существующий социум, став равноправными гражданами. Она видела этих монстров лишь на картинках, поэтому представляла, как рисованные насекомоподобные жольди продают на местном рынке ворпам и руджам добытые глубоко под землей лекарственные коренья, а рядом с ними, крылатые кра продают мясо диковинных птиц, обитающих в горах нежилой части планеты. Еще воображение почему-то нарисовало огромные разноцветные дирижабли, заполонившие небо, выглядевшие абсолютным анахронизмом на фоне общего прогресса. Появившаяся перед глазами картинка была настолько яркой, что, когда Лиза вышла из трамвая и туман Подпространства начал рассеиваться, готовясь явить взору планету Рудж, ей показалось, что она действительно видит парящие в небе дирижабли.
  - Эй, ты в порядке? - Локки заботливо обнял ее за талию, решив, что она сейчас снова потеряет сознание.
  - Лапы убрал! - цыкнула на него сереска, пристально вглядываясь в чистое синее небо.
  Никаких дирижаблей там не было. Девушка огляделась, пытаясь восстановить в памяти, каким Рудж был прежде, и сравнить с нынешним. Если не считать десятка новых таверн и многоуровневых торговых павильонов, выросших возле дверей в Подпространство, то перемен было не так и много.
  Локки махнул рукой и откуда-то из подворотни мгновенно выскочила парящая над землей машина рубинового цвета.
  - Прошу, - бывший искатель сокровищ открыл дверку, предлагая Лизе сесть.
  Лиза недоверчиво покосилась на скрытый стеклянным куполом крошечный бурлящий вулкан, расположенный в задней части автомобиля.
  - Не бойся. У нового поколения этих двигателей защитный кожух изготовлен из сверхпрочного стекла, так что мы в безопасности, даже если он даст сбой и взорвется, как это было с первыми моделями.
  - Так это двигатель?! - Лиза растерянно хлопнула глазами. - Как такое может быть?
  - Не знаю. Приедем в лабораторию и спросишь у Даны. Это она его изобрела семьдесят лет назад...
  - Так она тоже... Ну, как и ты... Не постарела?
  - Почти.
  - Но как такое возможно?!
  Локки, не задумываясь, рассказал легенду, которую они с Даной Ворд придумали почти два столетия назад. Он так часто врал о причинах своего бессмертия, что почти забыл истинную природу этого феномена.
  - А Круглый? - спросила Лиза, наблюдая, как за окном машины проносятся городские пейзажи.
  - Кто?
  - Древний, которого мы освободили из голубиного яйца.
  - А! - Локки расплылся в широкой улыбке, рассказывая, как Юругу вселился в тело Ибелтона, а после исчез, и больше никто о нем никогда не слышал.
  - Как же много я пропустила... - грустно подметила Лиза. - Не могу представить, что все, кого я знала, мертвы.
  - Я жив. Дана Ворд жива, - попытался подбодрить ее Локки.
  - Я имела ввиду родителей, друзей, которых знала с детства...
  - Да-а, это проблема, - протянул бывший искатель сокровищ. - Знаешь, если тебе станет легче, то я тоже долго грустил, когда не стало Ибелтона.
  - Ну, это понятно - вы же были друзьями.
  - Только в последние лет десять.
  - Не ври. Вы были уже друзьями в тот день, когда я впервые познакомилась с вами.
  - Издеваешься? - вытаращил глаза Локки.
  - И он бы так же сказал, - Лиза грустно улыбнулась.
  - Может, ты и права, - сказал после недолгой паузы бывший искатель сокровищ и его обуяла необъяснима грусть.
  Все оставшуюся часть дороги они ехали молча.
  - Умеешь ты испортить настроение, - буркнул Локки, когда они шли по коридорам лаборатории Даны Ворд.
  Лиза не ответила. Она чувствовала себя древним артефактом, выставленным на аукционе. Реальность вздрагивала и преломлялась, отторгая непрошеного гостя, который давно должен был гнить в земле.
  - Подожди, я интегрирую тебя в систему и открою доступ в помещения первого уровня защиты, - где-то далеко говорил Локки, запуская сканер считывания оттиска души, который Дана Ворд только планировала подарить миру в качестве превентивных мер защиты от взлома. - Встань сюда. Не двигайся. Сейчас будет яркая вспышка, так что, закрой глаза...
  Лиза сильно зажмурилась, надеясь, что, когда откроет глаза, происходящее окажется сном.
  - Черт! - буркнула она, когда поняла, что глупые надежды не сбылись.
  Локки обнял ее за талию, сопровождая в крыло, где занимались клонированием.
  - Сейчас Дана увлечена проектом, связанным с разгадыванием тайн информационных татуировок, - звучал где-то далеко его голос. - Помнишь Мифера? Такая же была и у него.
  - Мне кажется, что мои руки все еще пахнут этим малышом, - отрешенно сказала Лиза, заставив Локки рассмеяться.
  - Он уже давно не малыш! Не знаю помнишь ты или нет, но Штам создал его из ДНК древнего... Так вот, теперь Мифер, превращается, в зависимости от своего настроения, то в монстра, то в героя...
  - Кто такие монстры и герои? - голос Лизы становился все более отрешенным.
  - Ах! Ты же не знаешь! - Локки ударил себя ладонью по лбу. - Их создал доктор Штам из крови Мифера после того, как Визель похитил младенца. Потом что-то пошло не так, и все эти ошибки природы сбежали, заполнив ночные улицы Андеры дьявольскими историями о монстрах и героях.
  - Мифер не был ошибкой природы.
  - Согласен, все эти уроды на улицах Андеры всего лишь его жалкие копии, не способные менять форму и от того вынужденные скрываться от обычных людей днем.
  Они вошли в регенерационный зал, и Лиза увидела старую женщину возле барокамеры, в которой находились два жутких на вид младенца.
  - Берги, - догадалась Лиза. - Вы клонируете бергов?!
  - Я исследую информационные татуировки, - не оборачиваясь, отозвалась седовласая Дана Ворд. - Одна из них была обнаружена на теле маленького берга, за которым пришел Латиял. Мы клонировали малыша, сделав на всякий случай двух близнецов, изменив их врожденную агрессию и кровожадность, добавив интеллекта, но татуировка, к сожалению, исчезла...
  Дана, наконец-то, обернулась и посмотрела на Лизу.
  - А ты и правда совсем не постарела, - произнесла она. - Прямо, как Локки.
  Лиза молчала, разглядывая стоявшую перед ней старуху. Сколько ей было? Двести тридцать или двести сорок лет?
  Младенцы-берги в клетках заметили непрошеных гостей и начали тихо рычать.
  - Считай, что это мой подарок тебе, - улыбнулась Дана Ворд, указывая на клонированных бергов. - Мифер номер два.
  Берги зарычали и начали остервенело грызть прутья решеток, которые отделяли их от мира.
  
  Глава сороковая
  Дана Ворд назвала клонированных бергов Хоуп номер один и Хоуп номер два. Имя Хоуп означало "Надежда". Доктор считала, что после того, как оригинал был уничтожен Молчаливым Убийцей, будет символично назвать его клонов именно так. Локки заметил, что она вообще в последние годы стала слишком сентиментальной.
  Дана верила, что мир близится к концу, и с каким-то отчаянием обреченного на погибель искала ответы, закодированные в наследуемых татуировках. Куда только она не посылала Локки, чтобы он доставил к ней очередного носителя... Он доставлял в лабораторию гномов, андерцев, гартридов, сересцев... Реже всего, носители татуировок встречались среди флориан. Среди монстров и героев татуировка была только у Мифера. Когда малыш освободился из ловушки времени, Локки отнес его к Дане Ворд, которая сделала копию татуировки. Потом малыш оказался в приюте. Впрочем, монстры и герои считались молодой расой, так что все у них было впереди...
  Среди бергов татуировки тоже встречались крайне редко. Когда к Дане Ворд пришел старый флорианин и предложил купить тайну о берге с наследственной татуировкой, она даже не стала торговаться. Впрочем, незначительная информация о носителях среди бергов обуславливалась еще и тем, что эти монстры вели асоциальный образ жизни. Они не были глупы, но их кровожадность всегда заставляла их держаться за пределами социума, не пытаясь построить собственный.
  Локки выследил семью бергов и забрал ребенка. По дороге в лабораторию на его группу напал Латиял, порубив малыша на части, а заодно и почти всех членов команды. Локки уцелел, хотя не искал спасения. Не смотря на тяжелую рану, он смог самостоятельно вернуться в лабораторию Даны Ворд. Останки берга он собрал в мешок, но восстановить татуировку не представлялось возможным.
  - Информации достаточно, чтобы клонировать его, - сказала Дана Ворд и только после этого заметила глубокие раны Локки. - Господи. Нужно срочно позаботиться о тебе...
  Когда Локки вышел из лазарета, то малыши берги уже играли в манеже. Два маленьких монстра с обычными детскими игрушками выглядели по меньшей мере гротескно. Дана Ворд внесла изменения в их ДНК, сделав более человечными. Но вот беда - татуировок на их спинах не было. Прежде, Дана бы уничтожила неудачный эксперимент, но в последние годы, как подметил Локки, она стала слишком сентиментальной.
  Своих детей у нее не было, поэтому два маленьких берга стали ее сыновьями. Однако Дана всегда оставалась ученым до мозга костей, поэтому, когда из Института Рашилайи поступило предложение обменять одного из малышей на добровольца гартрида с врожденной информационной татуировкой - доктор не сомневалась, какой выбор сделать.
  Локки лично курировал обмен. Для Лизы они придумали историю о том, как мальчика похитили во время прогулки местные торговцы живым товаром, продав для опытов в институт Рашилайи, филиал которого недавно открылся на Андере. Такую же историю рассказали и оставшемуся брату берга.
  Локки ожидал, что Лиза будет просить его вернуть ребенка, но она на удивление спокойно приняла случившееся. С момента ее возвращения из Деревни Мертвых прошел почти год, но она так и не смогла принять свою новую жизнь, бродя по лаборатории Даны Ворд, словно призрак.
  - Мы не можем противостоять силовым структурам Роха... - начал было произносить заранее приготовленную речь Локки, но Лиза прервала его.
  - Хочу увидеть Мифера, - сказала она.
  - Что, прости? - растерялся бывший искатель сокровищ.
  - Мне нет дела до бергов и всего, что сейчас происходит, но тот малыш был частью моей реальной жизни...
  - Сейчас у тебя тоже реальная жизнь.
  - Это у тебя и у Даны Ворд сейчас реальная жизнь, а для меня... Такое чувство, что мир просто провернулся.
  - Причем тут Мифер?
  - При том, что я смотрю на тебя или на Дану и понимаю, что не сошла с ума... Хочу посмотреть на Мифера. Он вырос. Может быть, это позволит мне принять неизбежность перемен?
  - А ты еще не приняла? - удивился Локки.
  Лиза качнула головой.
  - Но Мифер, скорее всего, не помнит тебя!
  - Значит, я просто хочу посмотреть на него со стороны. Мне важно увидеть, каким он стал.
  
  Глава сорок первая
  Андера. Солнечная, пропахшая морской солью. Шумная. Кишащая суетой днем и весельем ночью. Бесконечный праздник жизни и света.
  - Странно, но у меня такое чувство, что здесь совсем ничего не изменилось, - призналась Лиза, когда они с Локки ехали по вечерним улицам города. - Кажется, что здесь все еще есть подводные лаборатории Штама и исследовательские центры Даны Ворд.
  - Штама казнили сто семьдесят лет назад, Дана Ворд живет на Рудже, - хмуро подметил Локки.
  - За что казнили доктора Штама? - опешила Лиза.
  - Обвинили в том, что по его вине на улицах Андеры сейчас полно монстров и героев из его лаборатории.
  - Говоришь, они появляются только ночью? - Лиза смотрела, как красный диск солнца медленно опускается за горизонт, утопая в бескрайнем голубом океане.
  История о том, что Мифер стал прототипом для этих созданий, пугала Лизу. Он не был ни монстром, ни героем - что-то среднее, промежуточное, не имеющее постоянства.
  В ближайший час Лиза увидела молодого сыщика, который скрылся в своем офисе в центре Андеры, а затем, когда наступила ночь, превратился в летучую мышь и вылетел в окно двадцатого этажа.
  - Куда он направляется? - вытаращила глаза Лиза.
  - Если верить нашим осведомителям, то почти каждую ночь Мифер навещает девочку по имени Джо, которую спас когда-то давно от маньяка.
  - Поехали к ней, - голос Лизы звучал, как ледяной ветер.
  - Не думаю, что захочешь видеть это...
  - Поехали! - повысила голос сереска.
  В эту ночь она увидела темную сущность малыша, которого некогда пыталась спасти ценой своей жизни. В этой сущности не было света, не было добра. Но и тьма, казалось, открестилась от него. Мифер был... другим. Не добрым и не злым, а... другим. И эта девочка, Джо... Кажется, тот, в кого превращался Мифер ночью, был влюблен.
  - Это отвратительно, - призналась Лиза, наблюдая в бинокль, как Мифер и Джо стоят на крыше небоскреба, держась за руки.
  Локки отвез ее в отель, дав возможность напиться до беспамятства. Никогда прежде он не видел Лизу в подобном состоянии. В ней словно что-то сломалось.
  - Хочу, чтобы ты пил вместе со мной, - сказала она.
  Локки не возражал. Они ни о чем не говорили, но молчание значило больше тысячи слов. Пить и смотреть в пустоту - вот что было сейчас главным.
  - Весь этот чертов мир изменился, но не ты, - сказала Лиза перед тем, как поцеловать Локки.
  - Он не ответил на поцелуй, но и не отстранился.
  - Пообещай, что не превратишься в уродливого извращенного монстра, как это делает Мифер, - потребовала сереска.
  - Понятия не имею, как это сделать, - сказал Локки.
  - Хороший ответ, - улыбнулась Лиза, снова целуя его...
  Семь долгих лет они скрывали свою связь от окружающего мира. Никто не знал об их романе, даже Дана Ворд. Все менялось, вращалось, а они словно застыли в том дне своей первой ночи. Вернее, Локки застыл, а Лиза... Она продолжала стареть.
  - Я состарюсь и умру дряхлой старухой, а ты останешься таким молодым, как и сейчас, - говорила она.
  - Если верить Дане, то мир кончится раньше, чем это случится, - всегда отшучивался бывший искатель сокровищ.
  - Кстати, о Дане... - сказала однажды Лиза. - Думаю, мы должны рассказать ей о нашей связи.
  - Согласен, - сказал Локки.
  Их встречи в основном проходили на Андере. Дана думала, что Лиза следит за Мифером, хотя это было неправдой.
  В ночь, когда они решили сообщить Дане Ворд о своей связи, Лиза и Локки тоже были на Андере. Страсть, секс... Странно, но это спасло им жизни, потому что в лабораторию Даны Ворд пришел Латиял. Руководитель лаборатории была его главной целью. Дана не сопротивлялась - за час до этого ее посетил Неспящий, и сказал, что пришло время. Дана оставила Хоупа, который был для нее как сын, и закрылась в своей комнате.
  Не прошло часа, как за ней пришел Молчаливый Убийца. Дана жила слишком долго, чтобы бояться смерти. Куда более важным было последнее исследование - тайна татуировки Мифера, в которой, как она считала, скрывалось послание, способное спасти разрушающийся мир.
  Кто-то должен был продолжить исследования после ее смерти. Неспящий оставил слишком мало времени на приготовления, но...
  Дана как раз дописывала прощальную записку, адресованную Лизе и Локки, когда Молчаливый Убийца выбил дверь в ее кабинет. Доктор не обернулась, продолжая спешно писать. Латиял занес над головой топор. Дана видела краем глаза его огромную тень, отраженную на стене. До смертельного удара оставалась пара секунд.
  Доктор отложила ручку и отодвинула лист бумаги, чтобы кровь не уничтожила прощальное послание...
  Пятью минутами ранее, сидя в своей комнате, Хоуп номер один почувствовал необъяснимую тревогу. Инстинкты предупреждали мальчика об опасности, заставляя непроизвольно скалить острые, словно акульи, зубы. Хоуп отложил древний фолиант сересцев, который велела ему изучить Дана Ворд, и прислушался. Если не считать гудящей под потолком лампы, в комплексе царила тишина.
  Хоуп бросил беглый взгляд на часы - почти полночь. Выглянул в безлюдный коридор. Где-то далеко раздавались тяжелые шаги. Не Локки и не охрана.
  Чужак!
  Хоуп с трудом сдержался, чтобы не зарычать. Дана Ворд модифицировала его ДНК, сделав более человечным, что позволило ему ассимилироваться в местном социуме, но в глубине своей темной сущности он оставался диким хищником, инстинкты которого были во много раз острее, нежели у обычных людей.
  "А что, если это гость Даны?" - подумал Хоуп, жадно принюхиваясь.
  Ученые, с которыми встречалась приемная мать, пахли пылью древних библиотек и медикаментами. Сейчас запах был другим. Хоуп хмурился, пытаясь вспомнить, что напоминает ему этот запах, вернее, тошнотворный смрад. Он редко покидал лабораторию, особенно после того, как несколько лет назад сбежал, чтобы освободить своего брата из филиала Института Рашилайи на Андере. Запах чужака напоминал ему что-то из тех далеких дней. Что-то...
  Хоуп вздрогнул, услышав, как грохнула выбитая дверь. Последние сомнения рухнули. Чужак явно пришел сюда, чтобы причинить вред. Берг похолодел, понимая, что в той части коридора, откуда донесся звук, находилась лаборатория, где жил всего один человек...
  - Дана, - прохрипел Хоуп.
  Его глаза налились кровью. Из горла вырвался звериный рык. Хищник проснулся. Жажда убийства стала абсолютной, но где-то там, среди первобытных инстинктов, присутствовало несвойственное представителям этой расы чувство - забота.
  Берги рано взрослели. Природа не позволяла им долго оставаться детьми, потому что в мире, где они жили, подобная роскошь была смерти подобна. Таким же был Хоуп.
  Он снова зарычал, чувствуя, как к гнилостному смраду прибавляется запах свежей крови. Отменное обоняние хищника не могло ошибиться - кровь принадлежала андерцу. Отчаяние захлестнуло Хоупа, сменившись через мгновение гневом.
  Он опоздал всего на несколько секунд. Застыв в дверях, берг увидел Молчаливого Убийцу, окровавленный топор в его руках и... разрубленное надвое тело Даны Ворд.
  Странно, но человечность Хоупа, заложенная в его модифицированное ДНК, казалось в этот момент взяла верх над его физической природой монстра, потому что из горла у него вырвался не грозный рык, а душераздирающий вопль, вобравший в себя всю боль и отчаяние, которые переполняли его сейчас.
  Легенды гласят, что все живые существа испытывают трепет перед Молчаливым Убийцей. Это заложены у них на генном уровне. Что касается Хоупа, то в тот момент он чувствовал что угодно, но только не страх.
  Латиял медленно повернулся, уставившись на берга безжизненными глазами. Кровь капала с его топора на пол. Кровь Даны Ворд, ради которой Хоуп не задумываясь отдал бы свою жизнь... Но он опоздал. Промедлил. Слишком поздно доверился инстинктам. Поэтому стал практически соучастником этого убийства.
  Хоуп сжался, готовясь броситься на Латияла. Молчаливый Убийца увидел, что берг собирается оказать сопротивление, и взмахнул топором. Хоуп втянул голову в плечи, уходя от смертельного удара, и прыгнул на противника, пуская в ход клыки и когти. От столкновения Латиял не устоял на ногах, повалившись на бок. Окровавленный топор упал на пол.
  Молодой берг вырвал кусок предплечья противника и вспорол ему когтями живот, откуда высыпались крупные белые черви вперемешку с извивающимися черными змеями. Хоуп зарычал, сплевывая куски гниющей плоти Молчаливого Убийцы и нацелился на его горло.
  Латиял взвыл, пытаясь оторвать от себя обезумевшего берга. Затрещали ломающиеся кости, но вместе с этим зубы Хоупа уже вырывали пищевод и гортань убийцы. В голове молодого берга вспыхнула кровожадная картина, как он отгрызет Латиялу голову, а затем сожрет ее...
  Несколько змей, вывалившихся из вспоротого живота Молчаливого Убийцы, зашипели, кусая Хоупа. Он не заметил этого, но яд начал действовать мгновенно. Тело берга обмякло, позволив Латиялу отшвырнуть его от себя. Хоуп ударился в стену, слыша, как хрустнула еще пара костей.
  Молчаливый Убийца поднялся. Берг видел, как быстро затягиваются полученные им раны. Битва была проиграна. Латиял шагнул к выходу, затем замер, медленно развернулся, и поднял с пола окровавленный топор.
  Взгляд Хоупа затухал. За опускавшейся пеленой он смутно различил окровавленный белый халат и повернутую ладонью вверх руку Даны Ворд. Молодой берг заскулил и пополз к останкам приемной матери.
  Несколько секунд Молчаливый Убийца наблюдал за ним, затем потерял интерес и вышел в коридор, давя по дороге кишащих на полу белых червей и крошечных черных змей.
  
  Глава сорок вторая
  Лиза и Локки вернулись в лабораторию утром, твердо решив, что пришло время рассказать друзьям об их отношениях.
  Их доставил на Рудж новенький трамвай, курсирующий по железнодорожным путям Подпространства, построенным единой коалицией миров изученной плоскости.
  Комендантский час недавно закончился, и местные жители неспешно выходили на улицы. В основном это были коммунальные службы, зарывавшие тоннели, оставшиеся от выбиравшихся на поверхность жольди. Да, несмотря на весь прогресс, ночь в этом мире все еще принадлежала древним монстрам, созданным номмо для защиты центрального стержня, преобразующего энергию Деревни Мертвых, чтобы перенаправлять ее в нематериальный мир вознесшихся древних. Впрочем, об этом знали лишь избранные. Большинство ошибочно полагало, что центром для четырех миров служит Подпространство. Еще большинство считало, что вырождению подверглась только раса гномов: клор и нибелунги. В действительности, распад затрагивал все расы. Рано или поздно, но выродятся даже малани.
  - Думаю, Дана найдет выход, - самонадеянно заявила Лиза, когда они подъезжали к одной из самых известных лабораторий миров изученной плоскости.
  Но Дана была мертва. Когда Локки и Лиза вошли в ее кабинет, Хоуп, свернувшись калачиком, тихо плакал возле рабочего стола своей покойной матери. Сейчас этот маленький монстр был таким человечным!
  Лиза подошла к нему и обняла за плечи. Локки не двигался, молча глядя на лужу черной крови, оставшейся от убитой Даны Ворд.
  - Она оставила вам записку, - сказал один из ее ближайших сотрудников по лаборатории.
  Локки взял наполовину исписанный лист бумаги с застывшими на нем капельками крови. Никакой сентиментальности. Только четкие указания.
  - Она хотела, чтобы мы передали ее исследования сересцам, - сказал Локки, отведя Лизу в сторону.
  - И что ты хочешь услышать от меня? - сухо спросила она.
  Рыдающий берг не выходил у нее из головы. Слезы ничего не значили для серески, но...
  Знаешь, я хочу вернуться на свою родную планету, - сказала Лиза.
  К ее разочарованию, Локки не возражал. Больше: он даже не вызвался проводить ее, отправив на Серес с представительницей Института Рашилайи по имени Сильва. Девушка была молодой и амбициозной. Сильная и решительная: она напоминала Лизе саму себя до того дня, как она застряла в воронках времени Деревни Мертвых. Потом все изменилось. Для Лизы. Она вывалилась из мира на двести лет, так и не сумев вернуться. Тайная связь с Локки лишь усилила чувство отчужденности.
  - А ты странная, для серески, - призналась Сильва, когда трамвай ушел, а туман рассеялся. - Совсем не похожа на местных.
  - Я не была здесь лет двести, - буркнула Лиза, пытаясь отыскать знакомые черты в Сересе.
  Их встретили местные силовики. Сильва показала удостоверение. Они долго изучали документ, затем связались с кем-то и раскланялись.
  Лизу окружили монолитные бетонные стены, уходившие в небо. С момента, когда она в последний раз была здесь, изменилось, казалось, очень немногое: дома стали в несколько раз выше, да повсюду появились голограммы, рассказывающие жителям о величие Хрустального замка и мудрости живущих там небожителей.
  - Забавно, но я не вижу перемен, - призналась Лиза. - Такое ощущение, что все осталось, каким было.
  - В низшем мире да, но там... - Сильва указала рукой на небо, где находился парящий в облаках Хрустальный замок.
  Лиза запрокинула голову, поражаясь размерам прозрачного строения.
  - Когда я здесь была в последний раз, там жило не больше тысячи человек и замок был... раз в десять меньше... Не затмевал небо, - сказала она.
  - Такое чувство, что ты действительно была здесь двести лет назад, - нахмурилась Сильва.
  - Так и есть.
  Они добрались до громадного серого небоскреба. Скоростной лифт поднимался почти минуту. Человека, который вызвался помочь Лизе, в получении нового удостоверения звали Максимус. Он был коллекционером и небожителем низшей ступени Хрустального замка. Разговор с ним не понравился Лизе, а потом... Потом она встретила в приемной Мифера. Сыщик с Андеры сидел на стуле, дожидаясь аудиенции. Конечно, он не узнал Лизу, а она и глазом не повела, чтобы выдать себя, но...
  - Что он делает на моей планете? - спросила сереска свою новую подругу.
  Ответа у Сильвы не было. Она пришла сюда, чтобы исполнить волю Даны Ворд, найдя спонсоров и продолжателей ее проектов. До сыщика с Андеры ей не было дела. По крайней мере, в тот день, спустя пару месяцев, она встретится с ним по поручению представителей Института Рашилайи, но это будет уже совсем другая история...
  - Чем этот тип так насолил тебе? - спросила Сильва, когда они покинули небоскреб Максимуса.
  - Он просто урод. Не бери в голову, - отмахнулась Лиза.
  - Максимус принял предложение Даны Ворд, если тебе интересно, - сказала Сильва.
  - Не интересно.
  - Как скажешь, но твой сыщик с Андеры должен стать частью нового плана.
  - Я же сказала - неинтересно, - Лиза оглядывалась, пытаясь понять, где в этом новом мире Сереса можно напиться. - Как ты смотришь на то, чтобы немного расслабиться?
  - Ну, если ты угощаешь, - улыбнулась Сильва...
  - В эту ночь они выложили друг другу все секреты, что у них были. Вот только беда - секреты имеют свойство рождать новые тайны, куда более значимые, чем предыдущие.
  - А ты знала, что на Андере проводят незаконные эксперименты над малани? - спросила Сильва, когда они, пошатываясь, вышли из бара.
  - Нет, - Лиза бездумно вглядывалась вдаль, пытаясь мысленно проложить кратчайший маршрут к подаренной Максимусом квартире.
  - Странно, - хлопнула большими глазами Сильва. - Я слышала, что технологию модификации ДНК им продала Дана Ворд. Вернее, не продала, а выменяла на какую-то другую тайну.
  - Я ничего не знаю об экспериментах над малани.
  - Из них хотели создать идеальных людей будущего, наделив феноменальными физическими и умственными способностями. Я видела некоторых из них. Ты не поверишь, но они могут лазить по стенам, как пауки, подпрыгивать в несколько раз выше своего роста... При этом уровень их интеллекта зашкаливает. Они талантливы во всем. Представляешь: супергерой, интеллектуал, музыкант, художник и писатель в одном флаконе!
  - На Сересе нет настоящих художников, музыкантов и писателей, - буркнула Лиза, отмечая, что направления некоторых улиц сильно изменились за последние двести лет.
  - Не уходи от разговора! - одернула ее Сильва.
  - От какого разговора?
  - О том, что Дана Ворд продала технологию модификации ДНК андерцам.
  - Я же сказала, что ничего не знаю об этом.
  - А как же модифицированный берг?
  - Хоуп? - Лиза тряхнула головой, пытаясь немного протрезветь. - Насколько я знаю, Дана просто сделала его чуть человечнее - и все.
  - А если нет?
  - Что?
  - Я видела нескольких малани, подвергшихся модификации ДНК...
  - Хоуп далеко не сверхчеловек, - отмахнулась Лиза, сворачивая в переулок, чтобы срезать дорогу. - Поверь мне, он самый обыкновенный.
  - Те малани тоже казались самыми обыкновенными, а потом... - Сильва прервалась, показывая подруге, как воспользоваться новым идентификатором личности, чтобы войти в дом.
  - Что потом? - вернулась к прерванному разговору Лиза, когда они, миновав огромный холл с услужливым консьержем, оказались в лифте.
  - Последний малани из той экспериментальной группы сошел с ума и стал убивать красивых девушек, создавая на стенах дьявольские картины из крови и внутренностей.
  - Мерзость, - то ли от услышанного, то ли от быстрого подъема на восьмидесятый этаж у Лизы начала кружиться голова.
  - Не то слово, - Сильва смотрела, как меняются цифры этажей на электронном табло. - Я... видела записи с камер наблюдения в кабинете Даны Ворд... Не знаю, о какой человечности ты говоришь, но берг, который дрался с Молчаливым Убийцей, был зверем... Понимаешь?
  - Дана была ему как мать.
  Лифт резко остановился, заставив Лизу поморщиться от приступа подкатившей к горлу тошноты.
  - На твоем месте, я бы держалась от него подальше.
  - Да брось! Он похож на своих собратьев только внешне. В остальном он намного умнее других бергов. Он даже играет на фортепьяно и неплохо рисует. Ты видела хоть одного берга, способного на подобное?
  - Почти тоже самое я рассказала тебе про модифицированных малани, - Сильва вышла в просторных хол, пол которого был выложен мрамором, а на стенах красовалась лепнина.
  - Лиза собиралась поспорить с новой подругой, но аргументов в нетрезвой голове не нашлось. Да и квартира - подарок Максимуса, оказалась настолько роскошной и большой, что сереска на несколько секунд потеряла дар речи.
  - На этой планете выгодно дружить с небожителями! - широко улыбнулась Сильва, проходя к бару, чтобы налить выпить.
  - Но мне столько не нужно! - растерянно выдавила из себя Лиза.
  - А выпивка бесплатная тебе нужна?
  Они сели на огромной диван, обтянутый белой кожей.
  - Переночую здесь сегодня, а завтра съеду, - Лиза поморщилась, сделав большой глоток.
  Коньяк был отменным.
  - Может быть, уйти от Локки было не самой хорошей идеей? - подумала она вслух.
  - Не знала, что ты встречаешься с Локки, - задумчиво протянула Сильва.
  - А что не так?
  - Он крутой, а ты... Ты сереска, понимаешь?
  - Не очень, - Лиза залпом выпила свой коньяк, протянув бокал Сильве. - Нальешь еще?
  Они выпили по одной. Затем еще по одной...
  - Я все думаю о твоей истории, связанной с малани, - сказала заплетающимся языком Лиза. - Знаешь, а в моем арсенале есть истории покруче.
  - Например? - Сильва снова наполнила бокалы.
  - Нашему миру кранты.
  - Тоже мне, удивила! - фыркнула Сильва.
  - Осталось лет пять, - Лиза выпила. - И все - конец!
  - Совсем?
  - Думаю, да.
  - Печально.... - Сильва задумалась на мгновение, затем тряхнула головой. - Ну и разговорчики у нас пошли! - она потянулась за початой бутылкой коньяка, наградив подругу вопросительным взглядом.
  - Хочешь меня напоить? - Лиза улыбнулась. - Ты ведь в курсе, что сересцев не могут перепить даже гномы?
  - Я что, похожа на гнома?
  - Нет, я к тому, что... - Лиза встретилась с хитрым взглядом гартридки и махнула рукой, подставляя бокал для новой порции коньяка.
  Повисла неловкая пауза. Бокалы опустели.
  - Еще по одной? - предложила Сильва.
  Лиза кивнула. Горлышко бутылки звякнуло о край бокала - и снова тишина.
  - Такое чувство, что сидим и ждем конца света, - растерянно подметила Сильва, устав от молчания.
  - Есть такое дело, - согласилась Лиза.
  - И что нужно сделать, чтобы этого не случилось?
  - Не знаю... Может быть, построить что-то новое, со свежим содержанием?
  - Где-то я уже это слышала, - нахмурилась Сильва.
  - Это один фантаст с Андеры написал...
  - Ненавижу Андеру.
  - Я тоже.
  Девушки переглянулись и снова замолчали.
  - Дана считала, что древние умели менять законы физики, - сказала Лиза, глядя в пустоту перед собой. - Их наука, когда это было необходимо, могла, например, отменить гравитацию в определенном секторе.
  - И зачем им это было нужно?
  - Есть теория, что они могли создавать целые миры.
  - Чушь! Ни в одной древней книге об этом не говорится. А книг этих, уж поверь мне, я прочитала очень много.
  - То есть, ты, как представительница религиозного культа Института Рашилайи, веришь в божественное начало нашего мира, но отрицаешь, что номмо могли создавать планеты?
  - Ты это о чем? - Сильва замерла с поднесенным ко рту бокалом, буквально нутром чувствуя подвох.
  - Признайся, что номмо были просто хорошими учеными.
  - НИ-ЗА-ЧТО!
  - Дана почти доказала это!
  - А в Институте Рашилайи почти доказали обратное!
  Девушки смерили друг друга гневными взглядами, затем неожиданно рассмеялись, признавая, что втянулись в извечный спор сересцев и гартридов.
  - Думаю, нам нужно взять урок терпимости у руджей и андерцев, - примирительно заявила Сильва.
  - Если успеем, - Лиза снова стала хмурой, вспоминая исследования покойной подруги. - Что, если номмо используют наш мир в качестве генератора, питающего необходимой энергией их нематериальный мир, который разрастается, требуя больше энергии, которую неспособен вырабатывать наш мир? Следовательно из-за возросших нагрузок начинается процесс распада Подпространства, которое является чем-то вроде проводника и системной среды, для тонкой настройки нашего мира.
  - Ты ведь понимаешь, что я в это не верю? - тяжело вздохнула Сильва.
  - Ты, может, и не веришь, а вот твои наставники верят.
  - Это еще почему?!
  - Потому что они сотрудничают с исследовательским центром Даны Ворд, которая практически доказала эту теорию.
  - Они сотрудничают, потому что хотят держать руку на пульсе богохульных исследований.
  - Или просто поняли, что в мире больше не осталось волшебства, которое питало их веру. - Лиза выдержала тяжелый взгляд новоиспеченной подруги.
  - Нет, ты явно хочешь поругаться, - покачала та головой.
  - А ты явно отказываешься признавать очевидное, - Лиза примирительно улыбнулась.
  - Нечего признавать, - Сильва осторожно поставила недопитый бокал на стеклянный столик. - Наставники контактируют с различными структурами. Исследования Даны Ворд интересны им также, как сотни других теорий. - Она устало зевнула. - Так что: давай закроем эту тему.
  
  Глава сорок третья
  На Сересе начинался рассвет. Город, где ночь предназначена для сна, а день для работы, просыпался медленно, лениво. Скоро люди позавтракают, приведут себя впорядок, и капля за каплей начнут вытекать из своих домов, чтобы забурлить в руслах каменных улиц грозным потоком серой однообразной жизни, повторяющей свой монотонный маршрут: дом-работа-дом.
  Паривший высоко в небе гигантский Хрустальный замок небожителей Сереса был максимально изолирован от кишащих прозелитов внизу. Лучи солнца отражались от его стен, рассекая густые облака, подобно волнорезу, рассекающему накатывающие на берег волны.
  В последние пару веков обитель небожителей сильно расстроилась. Изначально главные уровни находились выше облаков - местные обитатели всегда предпочитали смотреть на звезды, лишь изредка обращая внимание на своих подданных, пасущихся на грешной земле внизу. Прошли годы, но положение вещей совершенно не изменилось. Хрустальный замок опустился ниже облаков, но там невозможно было встретить ни одного небожителя, хотя виды оттуда открывались поразительные.
  Северный сектор - самый обширный, был отдан для обслуживающего персонала. В центре находились архивы древних книг и артефактов. Южную часть занимали терминалы переходов на землю, а восточная и западная отдавалась исследовательским центрам и лабораториям. Именно с восточной стороны открывались самые красивые виды на далекие заснеженные горы. Чтобы увидеть их, нужно было пройти три уровня защиты, оказавшись у в просторном помещении с прозрачной стеной.
  Последние пять лет доктор Эммануил Штам приходил сюда каждое утро. Это стало его "вредной привычкой", как шутили некоторые подчиненные. Иногда сюда спускался верховный небожитель по имени Тобиас. С одной стороны этот жилистый давно облысевший старец был главным в иерархии Хрустального замка, с другой... Штам так и не смог понять, какие обязанности накладываются на верховного небожителя. Создавалось впечатление, что Тобиас мог заниматься всем, чем захочет, при условии, что не будет вникать в дела других небожителей.
  - Ты ученый. Зачем тебе понимание политического мира Сереса? - ответил Тобиас, когда Штам попытался заговорить с ним об этом.
  Его интерес к исследованиям андерца появился уже давно. Впервые слуги Тобиаса вышли на Штама в период, когда он курировал проект "Вечная жизнь". Теория переселения души из отработанного тела в совершенное тело клона привлекала небожителей Сереса несмотря на то, что они разгадали тайну долголетия почти две тысячи лет назад, когда смогли взломать системы защиты оставленного древними Хрустального замка. Активация этого парящего в небе сооружения потребовала почти всей доступной Сересу энергии саддук, так что новоиспеченным небожителям пришлось кардинально пересмотреть планы развития родной планеты. О том, чтобы отказаться от использования Хрустального замка, не могло быть и речи - нахождение в его стенах замедляло процессы старения организма в десятки раз. Но все это работало только до тех пор, пока вы не спуститесь "с небес на землю".
  Что касается возможностей увеличить доступную энергию, то над этим работали лучшие умы миров изученной плоскости, но результат не сдвинулся с места.
  Больше всего энергии саддук было доступно жителям планеты Рох. На втором месте находился Рудж. Серес на третьем. На Андере энергии саддук практически не было, зато идеальный климат, живописные пейзажи, спокойные океаны и богатство полезными природными ископаемыми компенсировало недостаток с лихвой.
  У Андеры, в отличие от Сереса, не было выбора, касательно своего будущего развития. Они стали развивать промышленность, привлекать ученых, пользуясь тем, что им давала планета. Серес тоже был богат природными ископаемыми, но его суровый климат заставлял местных жителей думать о том, как выжить холодными зимами, а не о том, как развивать технологии. Конечно, у них был шанс развиваться, как это делали жители планеты Рудж, использующие энергию саддук, чтобы обезопасить себя от сейсмической и вулканической активностей, но небожители хрустального замка не смогли отказаться от свалившегося им на голову бессмертия.
  Тобиас принадлежал к третьему поколению небожителей. Первое поколение, поселившееся в Хрустальном замке, слишком поздно обнаружило, что старение замедлилось. Следующие жители потратили свои жизни, чтобы понять алгоритм долголетия - система работает до тех пор, пока ты находишься в Хрустальном замке. Третье поколение учло ошибки предшественников, и стало реже покидать свою обитель, что позволило обнаружить еще одну особенность новой жизни - после нескольких столетий, проведенных в стенах Хрустального замка, возвращение в земной мир запускает процесс старения, ускоренный в десятки, а в некоторых случаях, в сотни раз.
  Тобиас был первым, кто решил начать исследования, которые смогли бы устранить проблему ускоренного старения. К тому времени, Серес разделился на правителей и подданных. Небожителей перестали избирать. Теперь должность наследовалась. Время от времени, в Хрустальный замок приглашались прозелиты, но это было скорее исключением из правил, чем системой. Так как из небожителей научными исследованиями занимался только Тобиас, то ему было поручено проводить контроль рождаемости, которая из-за кровосмешения сильно хромала.
  Именно Тобиас стал инициатором законопроекта, запрещавшего небожителям кровосмешение с целью продолжения рода. Сначала для этого отбирали лучших представителей прозелитов и забирали в Хрустальный замок. Затем ученые научились выращивать детей в пробирках, и связь небожителей с прозелитами окончательно разорвалась. Единая раса разделилась. Популяция жителей хрустального замка выросла, требуя дополнительных территорий.
  Над вопросом расширения Хрустального бились многие ученые, но разобраться в сложном строении, доставшемся от древних, смог только Тобиас. Вернее, его команда. Это был второй оглушительный успех, сделавший его верховным небожителем несмотря на то, что реальное строительство началось почти семьсот лет спустя.
  К тому времени, Тобиас был уже стариком. Он все еще курировал работу своей лаборатории, но сам давно превратился в политика, вспомнив о том, что раньше был ученым, только когда понял, что его время подходит к концу.
  Для нового проекта не было уже ни времени, ни сил. Да и все исследования показывали, что потенциал Хрустального замка почти исчерпан, а прозелиты не особенно отличались умом. Оставалось изучить другие планеты. Три группы были отправлены на Рудж, Андеру и Рох, что привело Тобиаса к доктору Штаму и его проектам.
  Идея переселиться в новое сильное тело настолько пришлась по душе верховному небожителю, что он готов был отправиться на Андеру лично, чтобы уговорить Штама перебраться в Хрустальный замок, но доктор был непоколебим в своем отказе до тех пор, пока в его подводной лаборатории не произошел инцидент, в результате которого из клеток сбежали подопытные клоны, наделенные сверхъестественными способностями.
  Тобиас использовал все свои связи, чтобы власти Андеры обвинили Штама во всех смертных грехах, приговорив к смертной казни. Затем, когда доктору оставалась пара дней до приведения приговора в исполнение, к нему снова пришли люди верховного небожителя Сереса и повторили свое предложение.
  
  Глава сорок четвертая
  Если бы покойная Дана Ворд знала, что на ее исследования положит глаз доктор Эммануил Штам, то ни за что не стала бы сотрудничать с представителями Хрустального замка. Но для нее лицом исследовательского отдела был лично Тобиас - сересец, о котором писали даже на Андере. До того, чем он занимается сейчас и какой важный политический пост занимает, Дане не было дела, но вот о его былых заслугах в области науки ходили легенды.
  Впервые люди Тобиаса вышли на Дану Ворд за тридцать лет до того, как Молчаливый Убийца забрал ее жизнь. Она послала их к черту, не восприняв всерьез. Прошло пять лет, и с Даной Ворд лично встретился сам Тобиас. Это льстило и одновременно пугало, ведь каждый лишний час жизни вне Хрустального замка мог стать для верховного небожителя последним.
  - Что во мне такого особенного? - спросила напрямую Дана.
  - А что особенного во мне? - всплеснул руками Тобиас.
  Их разговор продлился около двух часов. Тобиас зацепил Дану. Когда он ушел, она долго вспоминала детали их встречи. Что касается Тобиаса, то он не пережил эту ночь. Вернее, его клон не пережил. Небожители Сереса в очередной раз приобрели важного союзника, не понеся потерь. Это была идея доктора Штама - запустить программу клонирования Тобиаса для важных встреч. Сам верховный крайне негативно относился к подобному, дав добро на запуск процедуры лишь дважды: первый - когда нужно было заручиться поддержкой Даны Ворд, и второй - когда один из небожителей украл исследования доктора Штама и сбежал в нижний мир, желая передать знания прозелитам.
  Имя предателя было Джаад - поэт, художник, музыкант и революционер в одном флаконе, мечтавший, что настанет день, и граница между верхним миром и нижним рухнет, позволив небожителям и прозелитам снова стать единой расой. Джаад не знал, но Хрустальный замок, потребляя колоссальное количество энергии, практически полностью исчерпал доступные на Сересе запасы саддук.
  Древние не планировали, что парящий в небесах замок будут расширять. Энергии должно было хватить на многие тысячелетия. Но небожители, наигравшись в богов Сереса, решили, что пора стать обычными людьми, которые растят детей, нянчат внуков и правнуков... Наследники, разумеется, тоже обретали долголетие, оставаясь в стенах Хрустального замка.
  Тобиас понимал, что проблема перенаселения не за горами. Его команда ученых смогла разобраться в сложных строительных схемах древних, но вот беда - новые площади потребляли в десятки раз больше энергии, чем те, что были построены номмо. Несколько столетий верховный небожитель потратил на то, чтобы сбалансировать энергозатраты, но особых успехов так и не добился.
  Изначально о проблеме знали двенадцать небожителей - ученые второго поколения, с которыми Тобиас основал свою лабораторию. Уже в те времена они были старыми и дряхлыми. Молодой Тобиас работал с ними плечом к плечу, а когда пришло их время покинуть их мир, решил, что сохранит исследования в тайне. Не нужно другим небожителям знать о том, что их мир, возможно, скоро изменится. Это приведет к панике и дестабилизации общества.
  Тобиас откладывал глобальное строительство Хрустального замка так долго, как только мог, привлекая сторонних ученых, способных разобраться в проблеме повышенного расхода энергии. Параллельно с этим, он готовил запасные варианты, на случай если основные исследования потерпят фиаско.
  Именно поэтому он и заинтересовался работой доктора Штама. Теория вечной жизни в понимании андерца могла стать спасением общества небожителей Сереса, если Хрустальный замок перестанет дарить им долголетие.
  Доступ к исследованиям Даны Ворд, помог Штаму существенно продвинуться в своей работе и осуществить серьезный прорыв в понимании Мироустройства, но...
  - Что значит, ты закрываешь проект? - растерялся Тобиас, когда доктор Штам сообщил ему о своем решение.
  - Есть идеи получше.
  - Идеи? - Тобиас начинал раздражаться. - Что может быть важнее вечной жизни? Я дал тебе доступ к исследованиям Даны Ворд не для того, чтобы ты выдвигал новые теории!
  - Это не новая теория, - Штам заговорщически улыбался. - Вы активно работали над ней несколько столетий назад, а может и больше.
  Тобиас молчал, давая оппоненту возможность выложить карты на стол.
  - Вы хорошо подчистили в архивах все, что касается проблем Хрустального замка, - не стал ходить вокруг да около доктора Штам. - Я понимаю, паника среди небожителей никому не нужна, но... те исследования, которыми вы занимались почти три столетия назад... Там сам черт ногу сломит, хотя основная идея понятна - вы искали возможность перенаправить на Серес энергию саддук из других миров, потому что ваш мир исчерпал доступные ему ресурсы этого вещества почти полностью.
  - Это было не так, - очень осторожно произнес Тобиас.
  - Именно! Было. Пока вы не начали грандиозное строительство, увеличивая Хрустальный замок, - от волнения на плешивой голове Штама выступила испарина.
  - Вы затеяли опасную игру, доктор, - впервые высказался по существу Тобиас.
  В выцветших глазах престарелого небожителя вспыхнул огонь.
  - Вам интересно решение этой проблемы или нет? - решил перейти в нападение Штам.
  - Нет никакой проблемы, - Тобиас сверлил доктора взглядом, понимая, что скорее всего отложенный приговор смертной казни, к которой того приговорили на Андере столетия назад, придется привести в исполнение.
  "Жаль. Хороший был ученый, перспективный..."
  - Хорошо, - неожиданно пошел на попятную Штам. - Представим, что проблемы нет. Задам вопрос чуть иначе. Вы бы хотели получить источник энергии, способный заменить саддук?
  - Это невозможно.
  - Было невозможно, пока Дана Ворд не взломала код древних, изменив понимание Мироустройства. Я хорошо ее знаю. Она осторожный ученый, можно сказать робкий, так что пройдет какое-то время прежде, чем она признает то, что вижу сейчас я.
  - То, что Подпространство является проводником и системной средой в сложной машине древних? - устало изрек Тобиас. - Не хочу тебя разочаровывать, но Дана уже давно работает над этим...
  - Я говорю о том, что мы можем разработать механизм, позволяющий нам заимствовать часть поглощаемой древними энергии, выкачивая ее напрямую из Подпространства.
  - Это невозможно.
  - И сколько раз за свою бытность ученым вы слышали подобные заявления, в последствии доказав обратное? - на этот раз Штам выдержал тяжелый взгляд верховного небожителя.
  Повисла долгая пауза, ставшая началом сложных исследований, которым надлежало изменить мир...
  Кристалл По - именно такое название дал своему новому проекту Эммануил Штам, позаимствовав его из древних легенд, уверявших, что внутри кристалла скрыт целый мир. Сведения об этом драгоценном камне всплывали то тут, то там, но никто никогда не держал его в руках. Некоторые коллекционеры готовы были выложить за него целое состояние, но реальными продавцами становились в лучшем случае шарлатаны, пытавшиеся продать качественную подделку, сделанную по описаниям в древних книгах. Штам не сомневался, что в реальности кристалла По либо не существует, либо он был безвозвратно утерян в темные века.
  - Мне нравится название проекта, - одобрил задумку Тобиас.
  - Самое забавное, что если нам удастся осуществить задуманное, то новый источник энергии будет действительно размером с мифический кристалл По, - доктор задумался. - Мы превратим миф в реальность.
  - Я не верю в мифы, - поморщился небожитель. - Хотя некий символизм в твоих словах улавливаю.
  В тот день, когда состоялся этот разговор, проект только зарождался и сложно было предсказать, как все обернется. Штам сказал, что они превратят миф в реальность: что ж, он даже не мог представить, насколько верным это окажется.
  
  Глава сорок пятая
  Джаад никогда не справлял свое день рождение. Не делал этого не потому, что имел какие-то предубеждения, а банально потому, что просто забыл. Ему было не то триста лет, не то триста сорок - не суть. Можно было, конечно, обратиться в архивы и выяснить, но кому это интересно?!
  Поэт, художник и музыкант - общество любило его. Последние двести лет были бесконечным праздником. Но праздник сначала стал обыденностью, а затем рутиной. Все, чего мог достичь Джаад в Хрустальном замке, он достиг. Теперь оставался мир прозелитов, блуждающих во тьме.
  Одна из его многочисленных любовниц рассказала ему об исследованиях доктора Штама и о кристалле По. Последнее стало для Джаада идеей фикс: он станет Прометеем, выкравшим огонь у богов и передавшим его простым смертным. Любовница работала в лаборатории, занимая ответственный пост. Джаад обрабатывал ее неспешно, продумывая каждое слово. У нее не было шанса не попасть на крючок.
  В день, когда она принесла ему кристалл По, подменив украденный оригинал качественной копией, он предложил ей бежать вместе с ним.
  - Я не могу. У меня здесь целая жизнь: муж, дети, - сказала она, подписав себе тем самым приговор.
  - Я напишу о тебе поэму! - пообещал Джаад, сверкая горящими безумием глазами.
  Девушка подарила ему нежный поцелуй. Ей было триста два года - юность, по меркам небожителей, - и она до чертиков устала от обыденности своего долголетия. Связь с поэтом стала лучиком света в туманной серости будней. Они проникали на нижние секторы Хрустального замка и смотрели, как просыпается нижний мир, купаясь в алых всполохах рассвета. Единственной близостью в те моменты было легкое соприкосновение рук. Джаад читал стихи, а девушке, влюбленной в него казалось, что его льющийся, словно песня, голос рождает невидимые вибрации пространства, от которых холодеет внизу живота.
  Разумеется, она ничего не знала о проблемах Хрустального замка, искренне веря, как и сам Джаад, что жизнь небожителей будет такой же безоблачной, как сейчас, еще долгие тысячелетия. Для них созданный Штамом кристалл По был одним из многих проектов, над которыми работали в его лаборатории.
  Он держал кристалл в руке и представлял, как прозелиты, используя альтернативный источник энергии, построят новые фабрики и заводы, улучшив свою жизнь. Если верить отчетам аналитиков, которые регулярно изучал поэт, то жители нижнего мира влачили жалкий образ существования.
  Беда заключалась в том, что у сересцев не было вдохновителя, интеллектуального и духовного лидера. Они разучились созидать. Все творческие процессы контролировались. Никакой самодеятельности.
  Джаад помнил потухшие глаза прозелитов, когда однажды в юности посетил нижний мир. Они смотрели на небожителей с раболепием. Джаад давно забыл, почему решил организовать небольшой мастер-класс по живописи. Прозелиты следили за каждом взмахом кисти. Рты у них были открыты. Казалось, что они забывали моргать, потому что у некоторых по щекам катились слезы. Джаад не удержался и прочитал им несколько стихотворений. В Хрустальном замке ему часто аплодировали стоя, но в нижнем мире в качестве благодарности стала оглушительная тишина.
  Вернувшись домой, Джаад изучил все, что было связано с контролем творческого процесса в нижнем мире. Совет небожителей, занимавшийся регулированием процессов общественной жизни прозелитов, отказывал в аудиенции больше пятидесяти лет, затем разнес все аргументы Джаада, оставив наложенные ограничения без изменений.
  Спустя две сотни лет Джаад узнал, что в нижнем мире существует клуб почитателей его таланта, больше похожий на секту. Они поклонялись картине, которую он создал, когда посещал их, и читали заученные наизусть его стихи, услышанные в тот далекий день.
  Идея покинуть Хрустальный замок созревала у Джаада достаточно долго. В нижнем мире жили миллионы. Клуб поклонников его творчества был незначительным, но ему казалось, что стоит показать другим свои шедевры, и прозелиты последуют за ним. Он даст им шанс сломать систему контроля, научит творить. Но как это сделать, находясь в Хрустальном замке?
  Прежняя жизнь потеряла яркость красок. Бунтарский дух поэта требовал действий. Воображение рисовало новую жизнь в нижнем мире. Джаад представлял жизнь Сереса яблоневым садом, которых было много на северных склонах планеты. Скоро начнется весна и сад зацветет. Поэт, художник и музыкант из Хрустального замка станет ярким солнцем, что согреет нижний мир.
  Создание доктором Штамом кристалла По, стало для Джаада сигналом, что пришло время действовать. Записавшись в туристическую группу, состоявшую из десяти небожителей, решивших посетить нижний мир, он начал подготавливать кружу кристалла По, искренне веря, что стоит только ступить на землю, сжимая в руках "дивный светоч", то все изменится.
  Никто не заподозрил Джаада в задуманном. Соединявшая нижний мир и Хрустальный замок система лифтов доставила его на землю. Девять небожителей вышли первыми. Их встретил местный гид, любезно улыбаясь. Джаад не двигался.
  - Вы передумали? Хотите вернуться? - спросил гид.
  Джаад сделал глубокий вдох и заставил себя покинуть лифт. Гид жестом предложил ему присоединиться к группе и начал рассказывать о том, как был построен терминал. Его история долетала до Джаада разрозненными словосочетаниями, дробящимися на бессвязные слова. Реальность превратилась в сон, где последовательность постоянно нарушается. Джаад снова и снова выпадал из реальности.
  У него был адрес, где находился клуб поклонников его творчества. Маршрут экскурсии проходил в двух кварталах от этого места.
  - Хочу прогуляться по этим каменным джунглям, - объявил Джаад, обрывая гида на полуслове.
  - Вы уверены? - растерялся сересец.
  - Это запрещено?
  - Нет, но... - гид облизнул пересохшие губы и протянул коммуникатор. - Возьмите. Это поможет вам не заблудиться, и... если что-то случится, то всегда можно связаться с силовыми структурами. Они заберут вас и доставят к месту сбора экскурсионной группы.
  Джаад кивнул в знак благодарности, сунул коммуникатор в карман и пошел прочь. Каменные высотки уходили в небо. Людей было немного, но все они казались серыми, лишенными ярких красок.
  Джаад достал коммуникатор, сверяясь с картой. Среди этих улиц было невозможно ориентироваться. Город казался необъятным, заставляя блуждать кругами. Джаад трижды прошел мимо нужного дома, прежде чем понял это. Оказалось, что клуб его поклонников находится в подвальном помещении. На двери красовалась крошечная деревянная табличка. Джаад постучал.
  Без ответа.
  Он обошел квартал, потратив на это больше часа и снова постучал.
  Никого.
  Да, не такой встречи ожидал наш "Прометей". Но отступать было некуда.
  
  Глава сорок шестая
  Юлия. Коренная сереска. Она работала экономистом в небольшой компании, выполняя рутинную работу, но всегда мечтала о театрах и поэтических вечерах. Не то, чтобы на Сересе не было театров, но программу, идущую там, жестко контролировали небожители, которые были далеки от реалий нижнего мира. Специально разработанные для этих целей машины создавали картины, скульптуры, произведения литературы. Считалось, что они анализируют настроения общества и создают оптимальный для социума продукт. В народе эти машины прозвали шарманками. Обычно они передавались по наследству, хотя иногда власти могли конфисковать их и вручить постороннему человеку, если хозяин нарушал ряд правил.
  Девушка хорошо помнила, как отец гордился тем, что ему вручили шарманку. Для семьи это была честь и гарантия безбедного существования. Потом, когда отца не стало, шарманку получил ее старший брат. Вся семья читала пьесы, которые выходили из недр мифической машины. Небожители говорили, что шарманки учитывают особенности характера владельца при создании конечного продукта, но Юлия не верила в это.
  Она хорошо знала брата и в детстве прочитала много пьес, созданных его шарманкой - ничего общего. Не то, чтобы она была плохого мнения о брате, скорее, наоборот - не понимала пьес, которые он давал ей читать. Они были скучными и пресными, подходя разве что престарелым людям, давно потерявшим связь с реальностью.
  С тех пор, Юлия стала интересоваться альтернативными произведениями искусства. В основном это были бракованные продукты шарманок, но однажды... Когда Юлия увидела впервые картину Джаада, то мир перестал существовать для нее. Это было... божественно.
  В ту зиму она вступила в клуб поклонников творчества небожителей. Ей было семнадцать. С того дня прошло восемнадцать лет. Юлиана провалила вступительные экзамены в театральное училище, стала экономистом, вышла замуж, родила дочь и возглавила клуб поклонников Джаада.
  В день, когда Джаад прибыл в низший мир, Юлиана в очередной раз поругалась с супругом, решив, что переночует на диване в клубе. Она шла по улицам, чувствуя, как сжимается мир. Все было знакомым и однообразным.
  - Кто ты? - спросила Юлиана, увидев чернокожего бритоголового атлета, дремавшего на ступенях, ведущих в подвал.
  Джаад вздрогнул, услышав женский голос. Он поднялся, распрямил плечи и посмотрел на большой диск луны, надеясь, что сейчас женщина узнает его.
  - Я задала вопрос, - требовательно повторила она.
  - Я Джаад.
  - Кто? - Юлия нахмурилась.
  - Ваш клуб... - Джаад чувствовал, как мир, который он себе воображал, рушится. - Это я читал стихи и нарисовал ту картину, которая у вас там... - он указал на дверь...
  В тот вечер жизнь изменилась не только у небожителя, но и у прозелита. Юлиана смотрела на чернокожего атлета и не могла поверить в происходящее.
  - Если все так, как ты говоришь, то... - она провела Джаада в подвал и положила перед ним лист белой бумаги, протянув карандаш. - Нарисуй что-нибудь.
  - Что именно? - всплеснул руками небожитель.
  - Все, что душе угодно, - Юлия недобро улыбнулась, но выражение понравилось Джааду.
  Он запечатлел на бумаге заснеженные горы и яблоневый сад, согретый лучами весеннего солнца. Сад находился в долине возле гор, а ручьи, сбегая с вершин, питали корни деревьев. Юлия долго смотрела на рисунок, и чем больше проходило времени, тем сильнее начинали дрожать ее руки.
  - Господи! Ты действительно тот самый! - прошептала она.
  Джаад выдавил из себя улыбку и сказал, что очень голоден. Она ушла на час, а потом сидела и смотрела, как он ест салат с куриным мясом. Этот момент представлялся ей чем-то необычным, почти божественным. В благодарность за еду, Джаад прочитал ей несколько стихотворений, которых прозелиты не слышали прежде. Юлия заплакала.
  - Извини. Это от счастья, - она смахнула с щек блестящие в свете ламп капли.
  Ее жизнь никогда не станет прежней. Мир вздрогнет и встанет с ног на голову, подарив все, о чем она мечтала.
  Джаад уснет на диване, женщина будет сидеть всю ночь и смотреть на него. Странная, неадекватная - именно такие ассоциации появятся у Джаада после беглого знакомства. В последующие две недели Юлия заставит его читать стихи всем ее знакомым. Он будет прятаться в подвале днем, дожидаясь, когда ночью там соберется толпа почитателей его таланта. Джаад пообщается с каждым из них, но так и не встретит человека, способного разобраться в сложной работе кристалла По. Стихи и рисунки станут чем-то второстепенным.
  Когда в подвал нагрянут с облавой силовики, сересцы спасут небожителя, поселив его в пустующей квартире на окраине города. В соседней комнате будет жить Юлия. Услышанные стихи в исполнении Джаада побудят ее окончательно порвать с мужем. Мучаясь бессонницей, он будет думать об этом, не находя смысла, ведь поэт из Хрустального замка никогда не писал о сложности семейной жизни и серости бытия прозелитов. Выходит, Юлия просто слышит в его стихах то, чего там на самом деле нет. Все люди, что приходят к нему, слышат в его словах то, чего в них на самом деле нет.
  - Попробуй замолчать и начни рисовать, - посоветует ему дочь Юлии по имени Полин, которая будет довольно часто навещать мать в первые месяцы.
  В словах девочки будет смысл.
  - Достань мне гипс, - попросит Джаад Юлию.
  Не пройдет и месяца, как его руки создадут первые статуи...
  Пианино достать окажется сложнее, но вскоре он начнет играть, а музыка, как известно, порой бывает намного информативнее слов.
  - Твои мелодии напоминают мне отца, потерявшего мою мать, - скажет ему однажды Полин.
  Девочка будет умна не по годам. Конечно, за свою долгую жизнь Джаад разбил не одну семью, но случай с Юлией стоял особняком. Между ними не было близости, но она бросила ради него своего мужа. Ее дочери не нравилось происходящее, но она не могла ничего изменить. Иногда она ночевала у матери, ругаясь с отцом. Джаад не понимал смысла этих ссор, но чувствовал, что девочка устала от семейных неурядиц. Ее протестом стали бесконечные прогулы школы и асоциальный образ жизни.
  "Глупышка Полин", "Пуговка Полин", "Кнопка"... - как только не называл ее беглый небожитель, пытаясь подружиться, но она наотрез отказывалась видеть в нем союзника. Для нее он всегда был человеком, который разрушил их семью. Мать была строга с ней, но отстранилась от воспитания дочери. Отец был через чур мягок.
  Полин выходила утром из дома, садилась в ржавый трамвай и ехала в школу, слушая размеренный стук колес и пялясь в окно. Иногда что-то привлекало ее внимание, и она выходила раньше своей остановки, опаздывая в школу. Иногда, задумавшись, пропускала нужную остановку. Девочка ушла в себя, не собираясь возвращаться. Ей нравился мир грез, а реальность... В ней не было ничего интересного. Рождение, учеба, работа, смерть - так представлялась ей предстоящая жизнь. Где-то там, на отрезке между работой и смертью, она выйдет замуж и родит ребенка - ничего интересного, потому что ребенок, скорее всего, будет воспитываться отцом, потому что она, следуя по стопам матери, встретит поэта из Хрустального замка, влюбится в него и бросит семью.
  - Ты просто не можешь понять в силу возраста важность происходящего, - скажет мать, когда они будут обсуждать Джаада.
  - Куда уж мне! - бросит Полин.
  Она уйдет, решив, что будет добираться до дома отца пешком. Пусть с ней случится что-нибудь ужасное. Может быть, это сможет встряхнуть ее родителей, вернув к реальности? Но что может случиться в этом обесцвеченном сером мире?
  Полин брела по улицам, ища любые знаки опасности. Вокруг кишела жизнь, но никто не хотел причинять вред школьнице. Люди шли с работы: усталые, задумчивые.
  - Скоро я стану одной из них, - безрадостно подумала Полин, сворачивая в очередную подворотню, чтобы срезать дорогу.
  Взгляд зацепился за высокую женщину в ярко-красном платье. Откуда взялось это буйство красок в сером мире? Полин решила, что нужно проследить за этой аномалией.
  Она забрела в незнакомый квартал. Девушка исчезла, но...
  ТУМАН!
  Полин представила, как банда подростков набрасывается на нее, отнимая сумку с учебниками, и сильнее прижала ее к себе, продолжая осторожно продвигаться вперед. Туман, сочившийся из приоткрытой двери, стелился по серой дороге, скрывая выбоины и лужи.
  - Что происходит? - нахмурилась Полин.
  Она сделала еще пару шагов и остановилась, увидев старика в желтом рыбацком плаще. Он смотрел на нее водянисто-серыми глазами и задумчиво жевал нижнюю губу.
  - Что это за туман? - спросила его Полин. Заметила приоткрытую дверь. - Туман идет отсюда? - Она недоверчиво подалась вперед. Любопытство брало верх, и ей хотелось узнать, увидеть, заглянуть за край тайны.
  - Хочешь посмотреть? - спросил старик.
  - Наверное, да, - сказала Полин, решив, что этот секрет стоит того, чтобы опоздать в школу, тем более что идти все равно никуда не охота.
  В голове звенит одиночество и обида. Мать уходит и бросает отца ради чернокожего поэта. Дочь и муж больше не нужны ей. Конечно, она говорит, что нужны, говорит, что любит их, но если любит, то почему уходит? Как же хочется верить и не думать, не сомневаться. Но веры нет.
  - Почему там так много тумана? - спросила Полин, заглядывая за порог двери. Мир казался ей бесконечным, необъятным. - Что это такое?
  - Ты правда хочешь узнать?
  - Я... я не знаю, - призналась она потому, что ей вдруг показалось, что если согласиться, то жизнь безвозвратно изменится.
  - Зря, - сказал старик в рыбацком плаще. - Не бойся.
  - А кто сказал, что я боюсь? - подбоченилась Полин.
  - А разве нет? - старик заглянул ей в глаза.
  Старик показался ей намного старше, чем его тело. Особенно старым был его взгляд. Полин почувствовала, как он проникает ей в голову, и ищет все самое дорогое и сокровенное.
  - Что вы делаете?! - крикнула она.
  - Я же сказал, не бойся, - старик протянул к ней руку. - У меня есть для тебя подарок. Посмотри, - он открыл ладонь, на которой лежал крохотный кристалл.
  - Это что? - спросила Полин, но кристалл ей определенно нравился.
  - Это то, что намного больше всех твоих проблем, - сказал старик. - Намного больше проблем всех, кого ты знаешь.
  - Вы ничего не знаете о моих проблемах.
  - Я знаю достаточно, чтобы подарить тебе это чудо.
  - Почему?
  - Потому что я не могу больше хранить его. Не сейчас.
  - Вот как? - Полин осторожно подалась вперед, вздрогнула, увидев, что внутри кристалла что-то движется, переливается, сияет, искрится. - Что это?
  - Я же говорю, что-то очень важное, - старик улыбнулся беззубым ртом.
  Несколько долгих секунд Полин смотрела на кристалл, затем качнула головой, шагнула назад.
  - Нет. Боюсь, я не могу принять этот подарок, - отчеканила она, чувствуя, как от кристалла исходит тяжелейшая ответственность, с которой она не сможет справиться.
  - И это я тоже знаю, - сказал старик.
  - Тогда спрячьте кристалл и подарите другому! - спешно сказала Полин, потому что с каждым новым мгновением ей хотелось забрать его все сильнее и сильнее. Словно какая-то инородная сила подчиняла себе ее разум, чувства, желания.
  - Ты можешь взять это на время, - предложил старик.
  - На время?
  - Да. Если это слишком дорогой для тебя подарок, то можно найти компромисс. Как тебе такое?
  - Я не знаю.
  - А я думаю, это самое лучшее из того, что могло с тобой случиться сегодня, - старик снова заглянул ей в глаза. - Ведь так?
  - Я не знаю, - Полин почувствовала, как мысли в голове путаются, словно кто-то стирал ее воспоминания, модернизировал их. Стирал дверь, туман и старика в рыбацком плаще. Оставался лишь подарок, кристалл, который она должна хранить, оберегать. Кристалл, который ей придется рано или поздно вернуть, но до этого в ее руках будет самое ценное сокровище мира. И неважно, что на рынке этот кристалл ничего не стоит. Люди не знают многих ценностей. Не знают важности многих вещей для других. Не понимают. Но от этого ценность этих вещей не меняется. Ценность для их владельцев.
  - Я сохраню это для вас, - пообещала старику Полин.
  - Я знаю, - сказал древний, покинув ее голову, и, шатаясь, поплелся к двери в Подпространство, которую Полин уже не видела, не помнила. Все ее внимание было приковано к кристаллу, к подарку.
  Юругу захлопнул дверь, оставив скучный мир и кристалл позади. Силы покидали его. Старое тело разваливалось, отторгало чужеродный разум, и бороться с этим становилось все сложнее и сложнее.
  Зачем он вообще пришел на Серес?!
  Женщина в красном. Древний почувствовал ее близость раньше, чем увидел. Андера всегда пестрела цветами, но... Внутри что-то екнуло. Она прошла так близко, что они едва не соприкоснулись руками. Юругу замер и медленно обернулся. Изношенные суставы старика, тело которого он занимал, хрустнули. Девушка не обернулась, но древний последовал за ней. Было в ней что-то необычного, манящего.
  Добравшись до дверей в Подпространство, она покинула Андеру. Туман развеялся. Всего на остановке находилось пять человек: девушка в красном, трое андерцев, явно промышлявших контрабандой, и старик в желтом рыбацком плаще. Ожидая трамвай, они не проронили ни слова.
  "Дзинь", - открылись двери.
  Пятеро вошли в новенький трамвай. Тишина. Только размеренный стук колес.
  Когда девушка в красном платье вышла, Юругу последовал за ней, не обращая внимания на серую бытность будней Сереса. На одной из улиц она остановилась возле спуска в подвальное помещение, на двери которого висела табличка, сообщавшая, что за ней находится клуб поклонников творчества небожителей.
  Юругу выбрал укромное место для наблюдения и стал ждать...
  Йозиги. Она понимала, что рискует, являя себя второму древнему. Наполовину номмо, наполовину машина - вот кем она была, как и Юругу. Но ему хотя бы подарили воспоминания о прежней жизни, пусть и фальшивые. У нее не было и этой роскоши. Как и вариантов выбора. Все, что происходило с ней, должно было произойти. Она стала одновременно и переменной, и постоянной величиной уравнения жизни. Она и Юругу. Вознесшаяся раса никогда не разделяла их. Быть одним целым, все время находясь порознь. Две линии жизни, которые начались в одной точке и разбежались в разные стороны, чтобы, петляя, в конце истории соединиться вновь...
  Полин. Йозиги долго наблюдала за входом в клуб поклонников творчества древних, зная, что в это время старик в желтом рыбацком плаще наблюдает за ней. Это была сложная игра. Многоуровневый пазл складывался не одно тысячелетие: сначала медленно, являя участникам разрозненные фрагменты, затем начала угадываться общая структура, теперь оставалось лишь объединить части общей картины.
  Поздним вечером Полин покинула подвал, где находился клуб матери. Долго блуждала по одинаковым улицам, затем заметила девушку в красном платье. Забрела в заполненную туманом подворотню.
  Йозиги ушла в Подпространство. Дверь за ней закрылась. Юругу застрял на Сересе в умирающем теле старика. Он смотрел на Полин, понимая, что должен кому-то передать кристалл По. Никого рядом кроме Полин не было. Еще один элемент пазла встал на место.
  Девочка вернулась в дом отца, пряча от него подарок незнакомца. Никто не знал о кристалле По. Даже мать. Местные не имели права знать тайну, но другие... Старик в желтом рыбацком плаще был другим... Девушка в красном платье была другой...
  Когда Полин впервые увидела Джаада, то сердце ее екнуло - он был другим. Не таким, как старик, подаривший кристалл, или девушка в красном платье, но... По просьбе матери Полин Джаад прочитал для девочки несколько стихов, набросал пару рисунков. Затем спросил:
  - Ты так смотришь на меня, словно...
  - Вы просто другой, - пожала она плечами.
  Между ними завязался разговор, в результате которого они остались одни.
  - Что у тебя за талисман? - спросил беглый небожитель.
  Полин смутилась, но все-таки показала кристалл По. Джаад долго изучал этот странный подарок. Поэт-бунтарь всегда верил в приметы. Он украл у Штама кристалл По, и теперь держал его точную копию. Или же это у него в кармане была копия, за которой, очень скоро придут жители Хрустального замка? Он так и не смог придумать, как применить украденный кристалл. Если его заберут, то все будет напрасно.
  - Могу я рассмотреть его поближе? - попросил Джаад.
  Полин колебалась несколько секунд, затем сняла подаренный талисман и протянула беглому небожителю. Он не без интереса изучал кристалл несколько минут, затем вернул, подменив на тот, что украл у доктора Штама. Полин не заметила подмены.
  Круг замкнулся.
  
  Глава сорок седьмая
  Поздняя осень окрасила город в серые цвета, и Полин с нетерпением ждала, когда выпадет первый снег, чтобы хоть немного скрасить подступившее со всех сторон уныние. День только начинался. Люди шли и шли нескончаемым потоком, грозя смыть все, что встанет у них на пути. Полин прижалась к стене серого дома, понимая, что снова опаздывает. Как и всегда. В последние дни... месяцы... но... Она развернулась и пошла прочь, решив, что сегодня школа сможет обойтись и без нее.
  Серые улицы сменились серыми дворами. Квартал чужой, незнакомый. Полин остановилась. Где она? Как попала сюда? Где-то далеко шумел город, но здесь было тихо. Густой туман стелился по земле. Где-то она уже это видела... По коже пробежали мурашки. Полин сделала на ватных ногах шаг назад, натолкнулась спиной на незнакомца и вскрикнула. Мужчина извинился, встретился с ней на мгновение взглядом и пошел дальше. Странный мужчина: яркий, искрящийся.
  Полин не знала почему пошла за ним следом - ноги сами понесли ее за незнакомцем. Прочь от тумана, прочь от незнакомой подворотни. Прочь от своих страхов. К новому, искрящемуся, неизведанному.
  Сияющий незнакомец вошел в высокое серое здание. Стеклянные двери раскрылись, словно гигантский рот, проглотили его. Застывший мир вздрогнул, снова начал вращаться. Очарование развеялось. Серое море забурлило, поплыло дальше. Какое-то время, Полин, не двигаясь, продолжала разглядывать поглотившее незнакомца здание, затем развернулась, пошла прочь, надеясь, что на следующий день забудет об инциденте, но любопытство взяло верх, заставив вернуться сюда утром.
  Прогуливать школу становилось привычкой, и никаких сомнений - если есть чем заняться, то школа может подождать. Полин собрала учебники, зная, что отец наблюдает за ней, вышла на улицу, села в трамвай, который должен был доставить ее в школу, но сошла на следующей остановке, села в другой трамвай, меняя маршрут, снова сошла...
  День медленно пополз к вечеру: тяжелый и серый, скучный и холодный. Незнакомец вышел из здания, где работал, поздним вечером: серый и усталый, выжатый и раздавленный, как и остальные служащие. Полин узнала его, но специально отвернулась, чтобы не привлекать внимания. Он прошел мимо нее так близко, что она почувствовала запах его одеколона.
  Теперь поднятья со скамейки и пойти следом.
  Серая толпа подхватила их, закружила, заметала по городу. Гул машин, стук трамвайных колес. Стальная река текла куда-то в своем нерушимом монолите. Полин начала нервничать - чужой квартал, чужие дома. Люди начали пугать ее. Серые, хмурые, все они бежали домой, спешили, изредка поднимая головы, чтобы перейти дорогу или посмотреть на номер грохочущего трамвая.
  Странный незнакомец вошел в дешевый бар, устроившись за отдельным столиком вдали от окна. Он ничего не ел, только пил. Остальные люди тоже пили. Полин слышала их бессвязные голоса, видела, как они бродят, шатаясь, по бару, выходят на улицу на нетвердых ногах. Она не боялась их, но с каждой новой минутой, проведенной здесь, ей все больше и больше хотелось уйти. Отвращение ко всем, кто собрался в баре, включая сияющего незнакомца, усиливалось. Хотелось одного - дождаться, когда под властью выпитого угаснет его сияние.
  "Тогда я и уйду", - решила Полин.
  Но сияние не пропадало.
  На город опустились сумерки, а незнакомец все так же сиял, как прежде. Сиял и был трезв. Полин попыталась подсчитать, сколько он выпил. Другие посетители уже ушли, едва передвигая ноги, появились новые, которые потом тоже ушли...
  Бар закрылся. Незнакомец покинул его последним. Полин шла за ним. Мужчина не оглядывался, хотя Полин была уверена, что он слышит ее шаги. Мимо них прогремел последний трамвай, остановился. Остановилась и Полин. И незнакомец. На мгновение девочке показалось, что сейчас он обернется и спросит, почему она преследует его, но вместо этого он вошел в высокий жилой дом, уходивший в темное небо.
  Полин спешно вскочила в трамвай и поехала домой к ворчащему отцу, к тетрадям и учебникам, к немытой посуде и ковру в гостиной, который она обещала пропылесосить еще две недели назад. Все вокруг стало серым и несимпатичным, утратило интерес. Все, кроме сияющего незнакомца. И чем сильнее Полин пыталась игнорировать свой интерес, тем сильнее он становился.
  С трудом дождалась она выходных и отправилась к дому, где жил сияющий мужчина.
  Трамвай остановился у знакомой остановки, но выходить Полин не пришлось, наоборот - сильнее вжаться в сиденье, желая быть, где угодно, только не здесь.
  "Он узнает меня! Вспомнит, что где-то видел и узнает!" - думала Полин, наблюдая, как сияющий незнакомец входит в трамвай.
  Он и женщина с ребенком заняли свободное кресло в самом конце. Трамвай вздрогнул, пополз дальше по холодным рельсам. Полин не знала, куда ведет этот маршрут, но не утруждала себя выглянуть в окно и запомнить детали. Куда важнее сейчас услышать, о чем говорят незнакомец и странная женщина с ним - не такая сияющая, как он, но все равно необычная. И ребенок - тоже необычный, как если бы весь мир Полин был нарисован рукой одного художника, а эти женщина и ребенок - рукой другого, отличающегося по стилю и способностям.
  Трамвай снизил скорость и остановился возле готовившегося к зиме парка. Незнакомец и женщина с ребенком вышли. Полин выждала минуту и выскочила следом за ними, за мгновение до того, как захлопнулись двери и трамвай загрохотал, уезжая прочь. В парке было безлюдно, и Полин снова начала бояться, что ее узнают. Люди, за которыми она следила, остановились у озера, где на холодной водной глади плавали утки.
  Полин села на скамейку, вытащила из кармана тонкую книгу в мягкой обложке и притворилась, что читает. Незнакомцы стояли к ней спиной. Она не видела их лиц, но ветер доносил обрывки фраз. В основном это были монотонные обвинения и обиды. Только не те, что Полин слышала, когда ссорились ее мать и отец. Здесь все было другим, необычным. Полин не могла решить, обвинения ли это. Скорее всего, просто отчаяние сияющего незнакомца, чужака, застрявшего в этом большом сером городе, который ему совершенно не нравится. Последние слова задели Полин, обидели.
  Она поднялась со скамейки и пошла домой, встретив там незнакомую женщину, хозяйничающую на кухне.
  "Совсем не похожа на мать", - успела отметить Полин, прежде чем из спальни вышел отец и попросил переночевать у сестры.
  Полин переоделась и вышла на улицу. Трамваи довезли ее до дома сестры. Полин долго стояла во дворе, убеждая себя, что нужно подняться, затем пошла в парк, туда, где можно найти сияющего незнакомца. Она не понимала почему, но ей казалось, что это именно он виновен во всем, что с ней случилось в последнее время. Особенно в том, что отец привел другую женщину. Полин хотелось подойти к незнакомцу и высказать ему все, что накопилось. Все свои обиды, печали и огорчения. Он был виновен во всем. Во всех злоключениях. Даже в том, что ушла мать.
  Полин выскочила из трамвая раньше, чем он успел остановиться, споткнулась, с трудом устояв на ногах, и побежала в парк. В начинавшихся сумерках было видно, как в озере плавают утки. Незнакомца не было. Несколько минут Полин стояла, наблюдая за утками, затем отправилась в бар, где видела прежде сияющего мужчину. Когда ушла мать, и отец вечера напролет коротал вне дома, Полин всегда находила его в одних и тех же местах. Что ж, может быть, с незнакомцем все обстоит точно так же?
  Полин добралась до бара и заглянула в запотевшее окно.
  За столиками сидело много людей, но их лица разглядеть было сложно. Полин сняла шапку, распустила волосы и вошла в бар. Вечерняя прохлада сменилась духотой, запахом пищи, алкоголя, сигаретного дыма. Полин не боялась. Не боялась пару лет назад, когда ей было четырнадцать, и она искала в подобных заведениях отца, не боялась и сейчас, в шестнадцать, когда мир, казалось, готов открыть перед ней все двери.
  Полин встретилась взглядом с барменом, прошла мимо него, стараясь подражать взрослым.
  Сияющий незнакомец сидел один за самым дальним столом. Около минуты Полин наблюдала за ним, затем подошла и села напротив. Он встретился с ней взглядом. Гнев и обиды отступили. Полин поняла, что больше не хочет ругаться с ним. Незнакомец поднял стопку, выпил, налил себе еще. Где-то за спиной громыхнул смех - чужой, неестественный, словно из другого мира.
  - Сколько тебе лет? - спросил сияющий мужчина.
  Полин вздрогнула, снова встретилась с ним взглядом, сказала, что восемнадцать, опустив глаза. Незнакомец покрутил в руках бутылку водки, искоса поглядывая на пустую стопку, затем что-то хмыкнул себе под нос, качнул головой.
  - Думаю, ты врешь, - подытожил он.
  - Ты тоже врешь, - сказала Полин.
  Незнакомец вперил в нее вопросительный взгляд.
  - Кто ты? - спросила Полин. - Кто ты на самом деле?
  - Кто я? - он нахмурился.
  Полин улыбнулась, решив, что они почти подружились.
  - Меня зовут Полин, а тебя?
  - Не думаю, что хочу знакомиться с тобой.
  - Почему?
  - Потому что я старше тебя вдвое.
  - Мы можем быть просто друзьями.
  - Здесь?! - он рассмеялся, не скрывая иронии, окинув бар презрительным взглядом.
  - Это все потому, что ты не местный? - Полин снова почувствовала обиду за свой город. - Здесь не так плохо, как ты думаешь.
  - Откуда ты знаешь, что я думаю, глупая девчонка? - в голосе незнакомца появилась усталость.
  - Я слышала, что ты говорил об этом городе, - Полин выдержала его взгляд. - Сегодня в парке, - сказала она, решив, что иначе он не поверит ей. - Ты был там со своей женой и ребенком.
  - Это не мой ребенок.
  - Вот как?
  - А ты не мой друг, - незнакомец выждал пару минут, затем поднялся, собираясь уйти.
  - Я вижу твое сияние! - выпалила Полин, не зная, как еще остановить незнакомца.
  - Сияние? - он замер.
  - Утром, среди тумана... - Полин попыталась встретиться с ним взглядом, но не смогла. - Затем в толпе, среди серых людей. В парке, на работе, и здесь в этом баре... - она замолчала, как молчал и незнакомец, застыв на месте. - Откуда ты? - осторожно спросила Полин. Он поджал губы, словно сдерживая рвущийся ответ, качнул головой. - Тогда как тебя зовут?
  - Флавин.
  - Флавин? - Полин улыбнулась. - Что это значит?
  - У вас, наверное, ничего не значит.
  - У нас?
  - Я имею в виду этот город, - он сел за стол, налил себе выпить.
  - Тогда расскажи мне о своем городе, - попросила Полин. - Там все сияют?
  - Я не знаю.
  - Как это не знаешь? Ты что, не видишь своего сияния?
  - Нет.
  - А твоя жена? Она видит?
  - Думаю, что нет.
  - Тогда почему это вижу я? - Полин огляделась. - Только я. Иначе другие давно бы сказали тебе об этом, - она вздрогнула. - Тебе ведь не говорили об этом прежде?
  - Нет.
  - Хорошо.
  - Хорошо?
  - Хорошо, что я такая одна, - Полин встретилась с Флавином взглядом и улыбнулась. - Познакомишь меня со своей семьей?
  - Это еще зачем?
  - Я могу помогать твоей жене. Мне нравятся дети.
  - Исключено.
  - Почему? Что в этом плохого?
  - Потому что ты сама ребенок.
  - Уже давно не ребенок.
  - Это ты так думаешь.
  - Дай мне шанс.
  - Нет.
  - Но мне скучно здесь! - Полин вздрогнула, услышав смех Флавина.
  Он поднялся и пошел к выходу. Полин окрикнула его, но он не остановился.
  - Я ведь не отстану! - предупредила она.
  Они вышли на улицу вместе. Поздний вечер сгустил краски. Морозный ветер обжигал щеки. Флавин шел к трамвайной остановке. Полин семенила следом, продолжая выпрашивать шанс познакомиться с его семьей.
  - Ты отстанешь или нет? - наконец потерял он терпение.
  - Нет.
  - Черт! - он снова рассмеялся, но уже как-то устало, затем совершенно неожиданно кивнул.
  - Это значит да? - оживилась Полин, уже перестав верить, что он уступит.
  - В следующие выходные. В том же парке, где мы были сегодня.
  
  Глава сорок восьмая
  Жизнь ожила, вспыхнув россыпью красок. Маленькая, скучная жизнь Полин, школьницы с Сереса, где день создан для работы, а ночь для сна. Жизнь прозелитов, не имеющих ни малейшего представления о том, что происходит в Хрустальном замке, где небожители решают их судьбы.
  Полин нравилось слушать рассказы об Андере - родной планете Флавина. Там все было другим, не таким скучным и серым, как на Сересе. Не смущала ее даже история жены Флавина, Габу, которой пришлось бежать с Андеры, чтобы ее не обвинили в том, что делал ее брат - свихнувшийся малани по имени Пилс, подвергшийся экспериментам в тайных лабораториях.
  Он убивал андерцев, создавая их кровью и внутренностями дьявольские картины на местах преступлений. Жестокость была у него в крови...
  - Очень интересное стечение обстоятельств, - протянул Эммануил Штам, изучив очередной отчет спецслужб, следивших за Флавином, Габу и Полин.
  Доктор ненавидел все эти шпионские игры, но на протяжении всей своей жизни увязал в болоте интриг, понимая, что без этого не выжить.
  Беглый небожитель по имени Джаад наивно полагал, что сможет выкрасть кристалл По и сбежать в низший мир без ведома вышестоящих структур. За ним начали следить задолго до дня кражи. Верховный небожитель возложил функции контролера за слежкой на доктора Штама. Другие небожители ничего не знали ни о кристалле, ни о слежке за Джаадом.
  Для некоторых беглый поэт стал героем. Другие устроили ему настоящую травлю, уничтожая любые свидетельства его пребывания на Сересе. Самыми рьяными защитниками и противниками Джаада стали два небожителя: Максимус и Теодорос. Первый принадлежал к низшей ступени небожителей, проповедуя идеи равенства между Хрустальным замком и низшим миром. Он бы никогда не смог серьезно продвинуться в иерархии небожителей, но вот среди оппозиционеров занял главенствующую роль. Что касается Теодороса, то у него были все шансы занять трон верховного, поэтому он боролся со всем, что могло изменить устоявшийся порядок вещей. У каждого из них были свои влиятельные сторонники и противники.
  Верховный небожитель по имени Тобиас же предпочитал не вмешиваться в это противостояние идеологий. Небожителям нужна маленькая внутренняя война, чтобы последующие перемены было проще принять. А в том, что перемены скоро грянут громом, Тобиас не сомневался. Созданный кристалл По был нестабилен. Энергия саддук, питавшая Хрустальный замок, заканчивалась. Что касается новых исследований доктора Штама, то он, кажется, стоял в шаге о того, чтобы разгадать тайну вознесения номмо, но все это могло оказаться пиком, как и предсказанный древними апокалипсис, подтверждение которому было найдено в системном коде подпространства. Хотя пока все предсказания сбывались, включая историю Пилса и предательство Джаада.
  Появление Флавина и Габу тоже было предсказано.
  - А это что за клоун? - нахмурился Штам, когда ему доложили, что на Серес прибыл друг Флавина.
  Он пришел в сопровождении странного шакала. Отыскал Флавина в баре, где тот напивался каждый вечер после работы. Они сильно набрались и отправились в квартиру адвоката с Андеры. Рано утром спецслужбы зафиксировали, как Габу уходит на работу. Посидеть с ее ребенком пришла девочка по имени Полин. В последние месяцы она все чаще превращалась в няньку, окончательно запуская школьную программу.
  К концу учебного года пропуски Полин достигли семидесяти процентов. Учителя винили во всем развод ее родителей, не имея ни малейшего понятия о том, что она подружилась с андерцем и малани.
  Габу ходила на работу. Флавин пил. Полин сидела в няньках.
  День, которому надлежало стать последним ее днем на Сересе, начался, как и обычно: она прогуляла школу, пришла к Габу, чтобы посидеть с ее ребенком и встретила друга Флавина, обратившегося к нему за помощью.
  Друга звали Синглар, и он смущал Полин сильнее, чем опухший после бессонной пьяной ночи Флавин, спавший в своем помятом костюме на диване в гостиной. Смущал до тех пор, пока она не увидела потрепанного шакала, которого притащил с собой этот Синглар. Самым жутким было то, что шакал умел говорить. Его голос проникал в голову, извиняясь за вытекавшую из пасти слюну и рычание:
  - Иногда это тело становится очень сложно контролировать. Это зверь. Понимаешь? А зверя не нужно будить. Даже если им управляет номмо. Он все равно может вырваться.
  - Номмо? - У Полин перехватило дыхание. - Так вы первородный? Вы тот, о ком рассказывали Флавин и Габу? Но... - она хотела сказать что-то еще, но мысли поплыли куда-то вдаль.
  Полин и не заметила, как потеряла сознание. Глаза закрылись на мгновение, а затем она поняла, что лежит на диване. Синглар и Флавин сидят за столом и пьют кофе. Ребенок сидит на кровати. Шакал перед ним на полу. Ребенок и шакал смотрят друг на друга. Ребенок улыбается, и, кажется, что шакал улыбается тоже.
  - Так это... это... - Полин громко сглотнула. - Флавин? Это что... - она вспомнила рассказы Габу об отце ребенка, и ей показалось, что она сейчас снова потеряет сознание.
  - Не волнуйся, - шакал повернулся к ней. Желтые глаза вспыхнули. - Когда был зачат этот ребенок, у меня было другое тело.
  - Это правда? - Полин повернулась к Флавину. - То, что эта псина... этот... то, что он сейчас сказал?
  - А что он сказал?
  - Что раньше у него было другое тело.
  - И не одно, - добавил шакал.
  - Флавин?
  - Думаю, да, - сказал Флавин, морщась от горячего кофе, обжигающего губы. - Надеюсь, что да.
  - Я тоже... надеюсь... - Полин снова шумно сглотнула.
  Флавин предложил ей кофе. Она села за стол. Все казалось нереальным, неестественным. Где-то далеко рассмеялся ребенок номмо. Ребенок первородного, которого не должно быть в этом сером и скучном мире.
  - Не волнуйся, мы скоро уйдем, - сказал шакал.
  Полин кивнула, посмотрела на ребенка, затем на Флавина и шакала.
  - Твой кофе, - Синглар по-хозяйски подвинул ей чашку.
  Полин снова кивнула, сделала несколько спешных глотков, обожгла губы, поморщилась. Флавин обернулся, посмотрел на настенные часы за своей спиной. Полин проследила за его взглядом. Был почти полдень. Безликий полдень еще одного безликого дня.
  - А вот и я, - сказала Габу, открыв входную дверь своим ключом. Она поздоровалась с Полин, потрепала своего ребенка за щеку и пошла мыть руки. - Останешься с нами на обед? - предложила она Полин.
  Девочка кивнула. Габу улыбнулась, начала разогревать пищу, приготовленную еще день назад.
  - Кажется, вечером пойдет дождь...
  - Можешь не притворяться, - тихо сказала Полин. - Я все знаю.
  - Знаешь что? - Габу растерянно хлопнула глазами.
  - Что вы уйдете сегодня.
  - Уйдем? - Габу посмотрела на Флавина, на Синглара. - Интересно, кто это так решил?!
  - Думаю, он, - Полин указала взглядом на притихшего шакала.
  - Он? - Габу долго смотрела на него, затем тихо выругалась, ушла в спальню. Оставленная на плите еда пригорела.
  - Я выключу, - сказала Полин, хотя никто кроме нее и не собирался этого делать. Молчание угнетало: серое, громоздкое, как и весь мир за окном. - Кто-нибудь будет суп? - спросила Полин.
  Флавин и Синглар отрицательно покачали головами.
  - А я похлебаю, пожалуй, - сказал шакал.
  Она налила ему суп в тарелку, поколебалась мгновение, затем поставила тарелку на пол. Он подбежал к еде, негромко зарычал, заставляя ее отойти, и начал жадно лакать.
  "И это первородный?" - подумала она, увидев, как он ест.
  - Это всего лишь шакал, - услышала она голос в своей голове. - Первородному не нужна еда. Но это тело... Иногда противостоять его инстинктам и потребностям становится очень сложно.
  - Понятно, - Полин кивнула, посмотрела на ребенка.
  - Из спальни вышла Габу. Она переоделась в джинсы и кофту. В руках у нее была небольшая сумка, которую она брала на прогулку с дочерью.
  - Я взяла только то, что пригодится ребенку, - сказала Габу.
  Шакал одобрительно клацнул зубами, вылизал пустую тарелку. Флавин и Синглар поднялись из-за стола. Никто не замечал Полин, словно ее не было здесь. Они просто уходили. От нее, из этой квартиры, из этого мира.
  - Можно мне с вами? - спросила Полин.
  Габу остановилась. Флавин и Синглар вышли за дверь. Замыкавший процессию шакал завертелся на месте, пытаясь поймать надоевшую блоху.
  - Я не буду обузой, - Полин заглянула Габу в глаза. - Пожалуйста. Я не смогу здесь без вас. Уже не смогу, - она подумала, что все эти уговоры бесполезны и подавила подступившие к глазам слезы. - Пожалуйста, - сказала Полин, обращаясь теперь только к шакалу.
  - А пусть идет, - сказал он и недовольно зарычал, так и не сумев избавиться от блохи. - Никогда больше не буду вселяться в тела животных. Никогда! - он хрипло тявкнул несколько раз и побежал по лестнице вниз, клацая когтями о бетонные ступени...
  
  Глава сорок девятая
  Хоуп. Молодой берг встретил древнего задолго до того, как тот в теле шакала оказался на Сересе. Впервые Юругу пришел к нему много лет назад, рассказав о том, что его брату нужна помощь.
  - Почему я должен тебе верить? - насупился Хоуп.
  - Потому что... - древний, занимавший тело служащего лаборатории Даны Ворд, подошел ближе, обхватив руками голову молодого берга.
  Поток хлынувшей информации, казалось, может взорвать мозг. Хоуп видел, как брат живет в Институте Рашилайи, заводит друзей, познает древние науки. Особенно яркими воспоминания стали, когда брат сбежал из института, чтобы пощекотать себе нервы на берегу озера Левий, где жил древний осьминог Лакмус. Именно в тот день он и встретил Юругу, прячущегося от мира в теле гигантского осьминога: использовал свои телепатические способности, чтобы выманить на берег Лакмуса, но вместо примитивного сознания наткнулся на разум древнего...
  - Ему там не нравится... - прошептал Хоуп.
  - Я тоже так думаю, - сказал древний, показывая план, как помочь Хоупу сбежать из института и спасти других бергов.
  Потом он ушел. Не следующий день Хоуп встретил сотрудника лаборатории, тело которого занимал Юругу. Мужчина ничего не помнил. Хоуп встретился с Даной, но не решился рассказать ей о странной встрече. Она бы запретила ему спасать брата.
  Хоуп не спал всю ночь, пытаясь решиться на побег. В голове четко была обозначена цель, оставленная древним. И еще ключ.
  Молодой берг дождался утра, вышел на прогулку, но вместо обычного маршрута отправился к дверям в Подпространство. Мир туманов не пугал его. Менее комфортным было ожидание. Обычные люди теряли чувство времени в Подпространстве, но большинство бергов не подвергались этому воздействию.
  Хоуп ждал, начиная думать, что его обманули. Древний показывал трамвай, разверзшееся пространство и брата по ту сторону тумана. Ничего не происходило, если не считать пары местных монстров, которые увидели молодого берга и предпочли ретироваться.
  "Нужно было обо всем рассказать Дане", - подумал Хоуп, чувствуя вину перед приемной матерью.
  Он уже собирался уйти, когда в двадцати шагах от него появилась крошечная светящаяся точка. Хоуп нахмурился, подошел ближе. Точка увеличивалась. Послышалось электрическое потрескивание, которое спустя минуту перекрыл стук колес подходящего трамвая. Точка к тому момента превратилась в громадный искрящийся шар. Древний говорил, что Хоуп должен войти в него, но...
  Мальчик замер, до боли в глазах вглядываясь в всполохи света. Там, с другой стороны шара, мелькали неясные силуэты. Пытаясь получше разглядеть их, Хоуп шагнул вперед, прикасаясь к искрящемуся шару. Это усилило свечение. Пространство начало искажаться, начиная затягивать камни. Электрические разряды усилились, потянулись к железному трамваю.
  Силуэты, с другой стороны, стали более четкими. Теперь Хоуп видел, что это берги. Пытаясь разглядеть среди них брата, он шагнул дальше, погружаясь в искрящийся шар. Мир вспыхнул, заставляя зажмуриться.
  - Все за мной! - услышал он далекий голос.
  Двери трамвая открылись. Мимо Хоупа кто-то пробежал. Он пытался разглядеть лица бергов, но свет вокруг был слишком ярким. Голова начала кружиться.
  "Нужно выбираться отсюда", - подумал Хоуп, когда свечение стало настолько сильным, что начало обжигать кожу.
  Молодой берг попятился, пытаясь выйти из шара. Треск электрических разрядов усилился, скрывая стук колес уходящего трамвая. Шар начал пульсировать, затем сжался до размеров жемчужины и взорвался, создав гигантскую радугу.
  Хоуп пошатнулся, открыл глаза, увидел, уползавший прочь трамвай, сделал шаг в его направлении, чтобы догнать, замер, услышав голос в своей голове:
  - Пойдешь за братом - навредишь всем.
  Человек, стоявший перед Хоупом, был ему незнаком. Высокий и стройный. Красавец малани.
  - Это мое новое тело, - улыбнулся древний.
  - Ты обещал, что я встречусь с братом! - с упреком заявил Хоуп.
  - Нет. Я обещал, что ты его увидишь...
  - Это не честно!
  - Ты помог ему сбежать. Без тебя у него бы ничего вышло. Вы связаны...
  С того дня прошел не один год. Дана простила Хоупа за бегство. Она любила этого мальчика, а он... Он считал ее своей матерью. Любил, ценил, уважал...
  Потом пришел Латиял...
  Хоуп не успел спасти мать, но день спустя пришел древний, пообещав, что у него будет шанс отомстить.
  - Ты притворишься своим братом и сразишься с Молчаливым Убийцей, - пообещал Юругу.
  - Я смогу победить его? - спросил Хоуп.
  - Нет, но это будет началом его конца, - скажет Юругу.
  Этого будет достаточно. Хоуп примет предложение. Встретится с Лизой, которую будет считать сводной сестрой, и расскажет о случившемся.
  - Почему ты думаешь, что древний снова не обманет тебя? - спросила она.
  У молодого берга не было ответа. Только вера. Только воспоминания брата, которыми поделился с ним Юругу.
  
  Глава пятидесятая
  За месяц до того, как миры изученной плоскости пополнятся новой планетой, в Хрустальном замке назрел конфликт: небожители разделились на консерваторов и тех, кто ждал перемен, делая все, чтобы их приблизить. Верховный мог бы поставить точку в этих распрях, но случившийся сердечный приступ, отправил его в лучший мир.
  Доктор Штам знал о происходящем, но ему не было до этого никакого дела. Разумеется, кто-то помог Тобиасу покинуть земной мир и назревал дворцовый переворот, но это означало, что небожители будут грызться, как пауки в банке, борясь за власть, так что до лаборатории Штама им еще долго не будет никакого дела. Времени хватит. Этого странного нелинейного времени, монолит которого дал трещину в тот самый момент, когда Дана Ворд пробралась к центру планеты Рудж, взломав системный код машины древних, в которую они превратили весь существующий мир.
  Дана далеко продвинулась в своих исследованиях, но в какой-то момент ей не хватило смелости шагнуть за край. Не хватило решимости. Потому что Дана видела бездну за краем. Она доверяла глазам. А глаза... Глаза - это лишь колодцы, через которые наш мозг ищет в окружающем мире знакомые образы. Все остальное остается скрытым для сознания.
  Когда-то давно номмо смогли расширить границы своего восприятия и заглянуть за край реальности материального мира, где искрился мир чистой энергии, в котором могло существовать извлеченное из тела сознание.
  Для этого им пришлось отказаться от линейного восприятия времени, приняв за основу, что прошлое, являясь эхом настоящего, развивается в обратной цикличности, стремясь к абсолютному началу, в то время как настоящее стремится к абсолютному концу. Каждое мгновение настоящего имеет свой временной резонанс столкновений прошлого и будущего.
  На разработку машин для извлечения сознания древним потребуется не одна тысяча лет. У доктора Штама времени будет гораздо меньше. Первый эксперимент завершится провалом. Извлеченное сознание добровольца будет брошено в резонанс недалекого прошлого. Штам надеялся, что сознание догонит настоящее и вернется в свое тело, но... Тело добровольца продолжало функционировать, а сознание... Никто не знал, куда делось сознание. Из прошлого оно пришло в свое настоящее и отправилось куда-то в будущее. Вот только будущего нет, пока оно не станет настоящим, пока жизнь не построит его.
  Именно это приходится учесть доктору Штаму, готовясь повторить эксперимент. Потому что если не свести к нулю резонансы в момент, когда отправленный в эхо прошлого человек достигнет своего настоящего, то сознание не сможет вернуться в свое тело.
  - Какое практическое применение будет иметь этот эксперимент в случае удачного завершения? - спросит верховный небожитель, когда счет погибших добровольцев перевалит за дюжину.
  - Мы сможем построить мир чистой энергии, как это сделали древние, - соврет доктор Штам, хорошо понимая, что для подобного ему не хватит и десятка жизней в Хрустальном замке.
  - Ты хочешь сказать, что мы сможем вознестись, как это сделали номмо?
  - Вознесение - это вопрос веры. Я же говорю о науке древних, доказавших, что будущее и прошлое стремятся друг к другу. Столкновение происходит в настоящем, высвобождая энергию, необходимую для следующего мгновения жизни, которое становится будущим в отношении настоящего, ставшего прошлым, создавая новый взрыв. Реальность становится точкой, которая существует сразу в трех измерениях времени: настоящем, прошлом и будущем. Благодаря этому можно рассчитать средний коэффициент бесконечных резонансов Настоящего, создав плацдарм для создания нового мира, оторванного от линейности бытия и существующего в трехмерном измерении времени.
  - Рай без бога? - снисходительно улыбнется Тобиас.
  - Можно и так сказать, - пожмет плечами доктор Штам.
  После этого разговора погибнут еще шесть добровольцев...
  - Если вы действительно сможете построить для нас новый мир, то станете героем! - скажет верховный небожитель, когда узнает об успешном завершении эксперимента.
  Машина для извлечения сознаний будет завершена. Девятнадцать добровольцев отдадут ради этого свои жизни. Но что дальше? Сколько еще секретных данных хранится у Даны Ворд?
  Штам как раз обдумывал возможность привлечь гениальную андерку к проекту, когда за ней пришел Молчаливый Убийца. Мир потерял прогрессивного ученого, а Штам... Штам получил огромный архив покойной. Новой информации было так много, что пришлось открывать дополнительный аналитический отдел.
  Незадолго до смерти, Дана обнаружила странную строчку внутри системного кода Подпространства. Она считала, что это может оказаться ключом к возможности тонкой настройки системной среды мироустройства. Теория была перспективной, но ошибочной. Потому что для понимания требовалось заглянуть за край, как это сделал Штам. Найденный Даной код не имел ничего общего с материальным миром. Это был адрес - частота временных резонансов, где находился новый мир древних.
  
  Глава пятьдесят первая
  Лиза. Зарождение пятой планеты застало ее в лабораториях Руджа. Миры изученной плоскости трясло так сильно, что моря выходили из берегов и просыпались дремлющие вулканы.
  "Сейчас здесь все рухнет", - подумала Лиза, видя, как осыпается штукатурка с потолка.
  Словно в подтверждение этого, несколько ламп с грохотом рухнули на пол. Крошечные острые осколки брызнули в разные стороны. Замкнувшая проводка выбила снопы искр.
  Новый толчок - и по стенам побежали трещины. Лиза с трудом удержалась на ногах.
  "Нужно уходить отсюда!"
  Она выбежала на улицу в тот самый момент, когда новый подземный толчок сотряс планету. На этот раз он был такой силы, что Лиза упала. Недалеко от главного входа рухнуло с жутким грохотом не достроенное крыло лаборатории, подняв гигантское облако пыли.
  Лиза поднялась и практически наощупь побежала к площади, где не было ни одного строения. Только старые высокие деревья и небольшой фонтан в центре. Здесь, казалось Лизе, она будет в безопасности, но после очередного подземного толчка, фонтан дал трещину и вместо крошечной струи в небо устремился гигантский столб воды. Собравшиеся на площади люди завороженно смотрели, как он поднимается высоко-высоко, превращается в гриб, затмевающий солнце, а затем... Затем все эти тонны воды рухнули на землю, смывая все на своем пути.
  Улицы превратились в русла рек. Бурные воды подхватили Лизу и понесли куда-то. Вокруг кричали люди, трещали ломающиеся стены домов. Лиза сильно ударилась головой о какой-то твердый предмет. Хлынувшая кровь застлала глаза. Сознание затуманилось.
  Лизу вынесло к окраинам города. Заполненная водой низменность превратилась в глиняное болото. Люди тонули в нем, отчаянно ища за что ухватиться. Обессиленные и обезумевшие от отчаяния они с трудом понимали, что происходит.
  - Держи меня за руку! - услышала Лиза чей-то голос.
  Больше всего ей хотелось, чтобы это был Локки, но бывший искатель сокровищ, как всегда, был где-то далеко. Как и все, кто был ей не безразличен: Дана, Хоуп, Мифер...
  Земля продолжала вздрагивать, но толчки уже начинали ослабевать. Лиза откашлялась и вытерев кровь с лица посмотрела на своего спасителя.
  Девушка. Малани.
  "А ты сильная, как и все сересцы", - сказала она, не открывая рта.
  Бархатный голос прозвучал прямо в голове, напомнив Лизе далекую встречу с древним по имени Юругу.
  - Ради него я, собственно, и пришла, - произнесла девушка.
  - Ты можешь читать мои мысли? - хрипло спросила Лиза.
  В мозг ворвались картинки вознесения номмо и процесса зарождения новых рас. Мир был превращен в сложный генератор, поставлявший древним необходимую для существования энергию. Молодые миры росли. Энергии для существования требовалось все больше. Особенно новому миру номмо. Древние понимали, что рано или поздно настанет день и построенный генератор придется модифицировать. Для предстоящей модификации они оставили серию сложных машин и посланий молодым расам. Все было предрешено.
  Лиза увидела, как зарождается новая планета - новый генератор, который станет основным генератором, тогда как миры изученной плоскости превратятся в резервный источник. Для них эра рассвета закончится. Связующее четыре планеты подпространство перестанет быть проводником гигантских объемов энергии, потери которой возвращались донорам посредством кристаллов саддук. Никакого больше волшебства. Теперь только серая неприглядная реальность...
  Лиза вздрогнула, пытаясь представить, каким будет новый мир.
  - Если тебе станет легче, то твоя родная планета пострадает меньше всего, - успокоила сереску спасшая ее девушка, показывая новые картинки.
  На этот раз это было будущее. Новая железная дорога связывает старый свет с новой планетой. Работают оставленные древними в Подпространстве фабрики, создавая новую расу, которая будет обслуживать новый гравитационный генератор, пока он не исчерпает свой потенциал. Тогда древние задействуют новый план...
  - Но это будет уже совсем другая история, - улыбнулась девушка малани. - Не твоя и не моя.
  Лиза увидела, как распадается новая железная дорога, ведущая в новый свет. Доступ к пятой планете закрывается. Пройдет сотня-другая лет, и новая раса забудет о мирах изученной плоскости. История превратится в миф. Связи с прошлым будут разорваны. Новый мир будет жить по другим правилам, двигаться к другим горизонтам.
  - Остается лишь немного подчистить здесь, чтобы никто не смог восстановить связь с новым миром, и там, чтобы семена прошлой жизни не дали всходов в новом свете, - девушка малани положила руку Лизе на плечо, показывая, как ликвидируются машины, оставленные древними. Их миссия подошла к концу.
  - Остаются лишь две переменные, которым больше не место здесь.
  Лиза увидела двух древних. Мужчина и женщина. Номмо модифицировали их, оставив в мирах изученной плоскости после вознесения расы. Женщина стояла сейчас перед Лизой, занимая тело малани. А мужчина...
  - Яйцо! - улыбнулась Лиза, вспоминая древнего в теле голубя.
  Ему тоже не было места в новом мире... И не было в старом...
  Лиза увидела окраины Подпространства, где когда-то давно взорвался терминал переносов сознания. Теперь низменность заполняла густая фиолетовая субстанция, способная уничтожить любую жизнь, включая бессмертные души древних.
  - Пора тебе завершить эту историю, - произнесла девушка, заглядывая Лизе в глаза. - Юругу доверяет тебе...
  - Я не предам Яйцо, - осторожно произнесла сереска.
  - Ты не предаешь его, - малани улыбнулась. - Ты освобождаешь.
  Лиза увидела, как Юругу разрушает новый мир, покинув миры изученной плоскости. Увидела, как разрушает мир старый, оставшись здесь. Сотни, тысячи вариантов и не в одном из них не было ничего хорошего. Гибли люди, рушились миры...
  - Яйцо не злодей, - прошептала Лиза, качая головой.
  Взгляд у нее был отсутствующий, по щекам катились слезы. Она все понимала. У каждого пути есть начало, конец и отрезок между двумя этими точками - дорога. И каждая дорога рано или поздно заканчивается.
  
  Эпилог
  
  Хрустальный замок медленно опускался на землю. Энергия саддук заканчивалась. Небожители собрались на верхних уровнях. Шок был настолько сильным, что большинство из них просто стояли и смотрели, как медленно приближается земля. До столкновения оставалось несколько часов.
  - Уверены, что ничего нельзя сделать? - спросил Теодорос доктора Штама.
  - Мы не разобьемся, - сухо констатировал Штам. - Это все, на что хватит энергии.
  Он раскланялся, сказав, что предпочитает провести оставшееся время в лаборатории. Его ждал терминал переходов. Времени для испытаний не было. Имевшихся мощностей хватало на одно извлечения сознания. Если обнаруженная Даной Ворд частота временных резонансов будет неверной, то доктор окажется нигде и никогда - достойной финал жизни ученого ренегата.
  Штам активировал системы, переведя в автоматический режим, и забрался в капсулу извлечения сознания.
  "Дана Ворд никогда не решилась бы на подобное", - успел подумать он, за секунду до того, как заработал компенсатор резонансов, перенастраивая частоту колебаний сознания, чтобы можно было разорвать связь с материальным миром, оказавшись в трехмерном времени, где слабым фоном отпечатывался покинутый мир, украшенный творениями ученых будущего, сотканными из энергии ...
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"