Коли есть место, что зовётся - Стрелка, то и людей, которые при том месте живут - зовут стрелочниками или пристрелочниками. И меня так называли. Что глядишь красавица? Ждёшь, что расскажу - как я в одну ночь город выстроил? Ага, и мост хрустальный до самово городу Парижу. Трахнул, тибедохнул... "пушки с пристани палят - кораблям пристать велят"... Господи, сколько ж сказок про меня, про мой город по Руси ходят! И что по воле Богородицы в одну ночь вышел из земли пустой град, велик и вельми изукрашен, и что прилетел в облаке да в сем месте домами да церквами пролился...
Ерунда сиё. Мы его сами, вот этими руками... И ещё многими, и поискуснее, получше этих - из земли вытаскивали, вылепляли, воздвигали да возвышали. Людьми место красится. Моими людьми.
Как? А по всякому. И молитвой доброй, и словом худым, и умом, и дуростью, и горем с печалью и смехом с радостью... Бестолковости всякой - много было. Это нынче мы города как пирожки печём. А в те поры... всё в первый раз. Ты свой первой раз помнишь? Вот, зарозовела. А теперь прикинь - сотня мужиков враз... Ну-ну, не обижайся. Мне тогда... тоже лихо было. Смеху - аж до икоты.
И что забавно: и испуги мои, по большей части, пустыми были, и надежды - всё более ложными. Планы, расчёты... попусту. А вот же ж - стоит град Всеволожск, велик да изукрашен!
По жизни приходилось мне кое-чего строить. Разного. Кое-что... нет-нет! На памятник ЮНЕСКО пока не тянет! Но дети приходят, рисуют... В других местах - живут, работают.
Были это... отдельно стоящие здания и сооружения.
Доводилось и комплексы разворачивать. Но снова: вещи специфические, кратковременные. А вот город... Чтобы и много, и разного, и надолго...
Хорошо нормальным попандопулам. У них есть железный принцип: "делай что должно". Кому - "должно", когда - "должно", за что - "должно"...? Они где-то когда-то какую-то идею подхватили - и "долженствуют". А у меня всех долгов - только перед собой. "Не скукситься и не скурвиться". И как это в градостроительство перевести? Во всякие... проспекты, бульвары и коммунальные сети. Мозги - кипят, извилины - заплетыкиваются.
Поэтому основание города Всеволжска, он же - столица Не-Руси, он же - крепкий домик на Окской Стрелке для моей тощей задницы и плешивой головёнки, началось с... с рыбалки.
По песне:
"Выйду на Волгу Цапну я весло... Рыбка играет И мне весело".
Одна беда: рыбка воблая - сама не прибежит. Её сперва поймать надо.
***
Нет, я понимаю. Что среди наших попандопулов во все эпохи и народы каждый первый - рыболов-рекордсмен. Каждый второй - китобоец. С вот таким гарпуном.
"Кто у нас не первый, тот у нас второй".
А в деталях? Ну, предположим, не родился ты в 12 в., а попал туда. Прямо ко мне. И попал так удачно - с полным комплектом "роялей". И фидера у тебя английские (400 фунтов, которые стерлингов, за штуку) и палки фирменные от Шимано до Балзера. И катушечки, и лесочки японьскенские. А поводки - чудо! И крючочки кованые...
Да что крючочки! Попадать, так попадать! Подставочки под фидера с электронными датчиками поклевки. Тоже братья англичане подогнали. Стульчик раскладной. Впрочем, какой это стульчик? Это кресло! Со специальными отсеками в подлокотниках под пиво. Чтоб поклевку ждать не скучно было.... В общем, хорошо ты попал. Качественно. Подготовлено и упаковано.
На зорьке грузишь все это добро на... себя - любимого "Паджерика" в кустах почему-то не обнаружилось, а у рабов слуг нету... А ты как думал? Что это все богатство твоё? - Ну да, было. Пока ты не попал. В этот, итить его хронографировать, 12 век. А здесь твоего уже ничего нет... Потому как ты уже и сам не свой. А вон того лысого ублюдка. Из твоего здесь только ложка. Нет, ложки тоже уже нету. Кто ж тебе оставит "балзеровский" складной агрегат с ложко-вилкой и кучей всяких ножичков из качественной нержавеющей стали? Обчеству нужнее. А тебе - деревянную, экологически чистую, дадут... потом... может быть... Люди у нас жалостливые к убогим... Или добудешь в бою... Мда. Не будем о грустном.
Значится так - утро. Солнце ещё не встало, но света прибавилось. Над рекой туман. Ты спускаешься к реке, ныряя в этот туман, как в молоко. Звуки становятся глуше. Видишь только свои руки и все. Направление задают шаги впереди идущего. Шух-шух. Шух-шух. И ты в ответ: шух-шух. Голыми пятками по мокрой траве. Шух-шух. Сапоги? Там же, где и вся остальная снаряга.
Где-где. Много вопросов задаешь! К зиме - выдадут! Может быть.
Дошли. Раскладываемся. Над рекой - ни ветерка. Вода - зеркало. Тишина в ушах звенит. И эту тишину не нарушают отдельные звуки - шаги по песку, покашливания, собственное сопение. Звуки затихают, только родившись. Как будто эта глобальная тишина их съедает. И тело наполняется каким-то первобытным восторгом и ужасом. Нет, не тем ужасом, который ты ощущал, пока Сухан наглядно объяснял тебе правила поведения и твоё место в обществе. Объяснял быстро и молча: два удара - пяткой сулицы под дых и по коленкам, и ты уже в совершенно естественной теперь коленно-локтевой позе. Внемлешь.
Тот ужас был замешан на безнадеге. На понимании, что всё это - навсегда...
Да, так вот. В тишине и тумане раздаются всплески. Рыба гуляет. Всплескивает иногда так, что по звуку и волне, дошедшей до берега, затрудняешься даже представить размеры и вес того чудовища, которое это могло сделать. В груди начинает разгораться рыбацкая жаба - рыба, вот она - ходит, а я ещё ни одной снасти не забросил! А вдруг, в это самое время подошёл тот самый супер-сазан! Поэтому сразу снаряжаешь поплавчанку. Трясущимися от спешки и полуистерики руками наконец-то цепляешь на вертлюжок экспертовский поплавок, промеряешь несколькими забросами глубину в небольшой заводи возле мыска, выставляешь стопор, насаживаешь жирного червя и забрасываешь... Леска пролетает в ушко вертлюжка, цепляется за него стопором, поплавок выравнивается и погружается ровно настолько, насколько ты и рассчитывал.
Вот оно счастье! Я на рыбалке, я ловлю! Жаба в груди немого поутихла. Наступает черёд "тяжёлой артиллерии" - фидеров. Только на них можно вытащить "настоящую" рыбу!
Снаряжаешь фидера, раскладываешь подставки. Опять промер глубин в поисках ям и перекатов... Сюда прикормку, сюда - бойлы. Бойлы и прикормку этот лысый черт оставил. Он вообще какой-то странный. Не ковырял буковки на гладкой поверхности спиннинга. Не цокал языком разглядывая фирменные заброды, как это делали остальные. Да и сам спиннинг взял как-то привычно: ножка катушки - между средним и безымянным пальцем. Вынес вердикт - "В рыбаки!". И ушёл, кажется - утирая слёзы.
Пока месишь прикормку, краем глаза замечаешь движение поплавка. Вот он приподнялся, стал заваливаться на бок. Есть карась! Бросаешь прикормку, мчишься к удочке, которая сползает в воду, а потом, набирая скорость, несётся по воде... В метрах двадцати от берега замирает и беспомощно начинает дрейфовать по течению. И что это было?
Приходится прыгать в воду и плыть спасать снасть. Под гогот и комментарии подельников. Спас. Отделался потерей поплавка, крючка и грузов... Ладно, продолжаешь снаряжать фидер. Наконец последний фидер заброшен, закреплён, леска заправлена в прорезь индикатора поклёвки. Все. Ждём!
Народу вокруг собралось человек двадцать. Тоже ждут.... Вот первая поклёвка. Робкий писк сигнализатора. Что ж так быстро? Не успел примоститься на коряге (кресло-то - тю-тю), писк превратился в бесконечный вой. Вовремя успеваешь подхватить фидер и понимаешь, что вот она - настоящая рыба. Иди сюда, бродяга! На твои попытки подтянуть добычу рыба не реагирует никак. То есть, спокойно ведёт куда-то в сторону. Плывёт по своим делам. И не очень понятно, кто кого тащит.
Ясно. Вываживать такую махину можно и полчаса, и час. Ладно, терпение и опыт есть - вытащим. И в это время начинается истерика в рядах остальных фидеров. Сигналки пищат, подставки начинают крениться и уползать в реку. А ты замер с удилищем в руках и ни туда, ни сюда.
Тут толпа зевак с криками "Держи, уходит!" в восторге бросается спасать твою (ну почти твою) снарягу. Хватают за фидера, подставки, лески и пытаются все это тащить на берег. Вокруг треск ломаемых палок, смех, ор, кровь - кому-то леской руки порезало до кости, кого-то спутанная леска, перехватившая руку, тащит на глубину. Какие катушки? Какое вываживание? Вся толпа тащит спутанные снасти, а за ними рыбу, подальше на берег. Точнее, снасти, или что там от них осталось, на берег, а рыбу поближе к берегу, где её добивают кольями, ножами, а то и вовсе рубят топором...
И тут ты начинаешь понимать, что это - все что угодно, но только не рыбалка. Вода в реке стала бурой от крови. Голые люди вшестером, тоже все в крови, что-то подтаскивают к берегу. Это не рыба. Это РЫБА! Что-то осетровое, метра 3 с лишним длиной! Рядом на берегу тот самый суперсазан, пуда на три. Мелочевка. А что там к твоей снасти прицепилось? От подозрений делается как-то нехорошо...
На следующее утро на рыбалку идёте вчетвером - по количеству уцелевших фидеров. Через седмицу подельники научились ловко орудовать катушками и фидерами, и у вас получается по пять, а то и восемь пудов рыбы на брата за день... Через месяц спина уже не так ломит -приспособилась к регулярной нагрузке, руки зажили от постоянных порезов леской, загрубели. На зорьке просыпаешься сам, а не от удара по рёбрам.... Впереди ещё сентябрь и чуток октября. Потом спиннингом хищника погоняем. До ледостава... А потом? Лёд станет - будет зимняя рыбалка. Надо бы кожушком каким разжиться... Да и валенки... Кстати, валенки здесь уже валяют? Не в смысле - где ни попадя, а вообще. Или опять татаро-монгол ждать? Ох-о-хо... Помолиться бы перед сном... Завтра опять на рыбалку...
Представили? Увы-увы... нет у меня хоть какого завалящего чудачка типа "рыболов упакованный". Только помечтать.
***
В воинском походе в каждой лодейке есть рыбацкие снасти. И рыбаки есть. И не по одному. Только не надо путать профессионалов с любителями. На нынешний, 12 в., довольно приличного размера городок Ярополч на Клязьме, где только одной конной дружины полусотня стоит, профессиональный рыбак - один. Хотя рыбу ловят многие горожане.
Нам повезло: при разграблении Янина нашлись рыбацкие сети. Ни одна нормальная хоругвь такой трофей домой тащить не будет - объёмно. Дома - такие же есть. А лодейки можно и более ценным загрузить. Но я-то, после "Указа о высылке со ссылкой"... Типа: "сильно плешивого заелдырить в места сугубо отдалённые...", постоянно прикидывал - что меня ждёт, как жить, что кушать... столь "далеко заелдыреному". Велел взять.
Были там некоторые... носами крутили. Как пришли на место - велел достать. Опять... носопырки демонстрируют:
--
Воевода, и куда с ней лезть?
--
А вон. Видишь у островов чайки кричат? Вон там и пройдитесь.
Взяли... "носокруты" сетку, влезли в лодки, добрались до чаек, выкинули сеть в реку да прошлись. И чуть пупки не надорвали. Вытягивая улов.
Мы успели ухватить чехонь. Эта селёдка - настоящая промысловая рыба. В смысле: на песчаных косах в реке идут танцы многотысячных стай. Уточняю: не сотня-другая-третья, а по-настоящему - под тонким верхним слоем воды валом валит, "живое серебро" сплошняком на сотни метров.
Вперемешку с чехонью плавятся мелкий жерех и крупный окунь. Ещё: чехонь - любимая пища сома. И сейчас сом выходит за ней из ям на перекаты.
И всё это - наше! Полные лодки живого серебра!
"Август - время золотое. Ловится рыба всякая, всеми возможными способами. Всё самое лучшее, что вы слышали о рыбалке в этих краях, можно смело отнести к августу. На долгую зиму хватит воспоминаний о золотистых сазанах, могучих сомах, серебристых жерехах...".
Одна беда - воспоминаниями сыт не будешь.
Оно, конечно, всё - наше. "Природа для народа - бесплатный магазин" - совейская общенародная мудрость.
Но не надо терять чувство меры. В смысле губозакатывательной машинки. Река - кормушка. Но - с характером. Знаменитый волжский осётр - рыба проходная. Весной доходит по Оке-Угре аж до того болота - Голубой мох, через которое я в Десну к Елно вываливался. В Волге его берут выше Ржева. Ещё чуток - и в Двину перевалил бы. А вот летом он в Верхней Волге не живёт. Но он же не один! Осетровых - 19 видов.
А.П.Чехов, совершая свою знаменитую поездку на Сахалин, в своих записках оставил замечание:
"...в каждом трактире непременно найдёшь солёную белугу с хреном. Сколько же в России солится белуги!".
Я бы добавил: а сколько хренов произрастает!
У нас тут - ни того, ни другого. Ни хрена, ни белуги. Эта рыбка - зашла в реку и вышла. И слава богу! Потому что до начала 20 в. регулярно попадались экземпляры в тонну и выше. И чем такого зверя вытаскивать? Потопит моих рыбаков запросто.
А вот на следующий год... что-то надо придумать: белуга - из немногих волжских осетровых, у которой до зарегулирования реки основная часть нерестилищ находилась на Верхней Волге. Тогда, глядишь, и до "икорных забастовок" дорастём:
"...в начале ХХ века в волжских портовых городах... рабочие не раз объявляли забастовки в связи с однообразностью и скудостью питания. Грузчики требовали, чтобы в обед их хотя бы иногда кормили щами и перловой кашей с маслом, поскольку по приказу скупого хозяина им ежедневно давали по тарелке белужьей черной икры, порой даже без хлеба. Для сравнения: фунт черного хлеба стоил 3 копейки, фунт белого - 5 копеек, а фунт черной икры в сезон путины - от 0,5 до 1 копейки".
Из осетровых берём пока стерлядь. Против белуги по размеру - "семечки". Но много и постоянно. Из селёдок ещё "черноспинка" попадает. Она же - "бешеная", она же - "залом". "Залом" - потому что длиннее чехони, в бочку не влезает, приходится ей хвост загибать, "заламывать".
И тут природоведение заканчивается, и начинается экономика. То, что у меня сетей всего двое и их через день штопают - ладно. Что крючков, даже и с выменянными у проходящих хоругвей, и двух десятков нет - не проблема.
Чтобы было понятно: чудак, один, с удочкой, без напряга, вытаскивает за день 3-5 пудов рыбы.
И тут каждый спортсмен-рыболов-любитель начинает выдирать волосы из всех мест своего рыболовно-любительского организма! Вопия и стеная: "Да шо ж я такой невдалый?! Да шо ж я в 12 веке не родился?!". Шо, шо... отож... Кончай... спортом заниматься - о рыбе подумай!
Её надо выпотрошить и вычистить. Её надо коптить, солить и складировать.
Я даже не про то, что на третий день мои "добры молодцы" начинают от свежей рыбы на столе - носы воротить.
"Кушай тюрю, Яша! Молочка-то нет! - Где ж коровка наша? - Увели, мой свет"
А у нас - и не приводили. Какие коровы в русском воинстве на походе?! Но смысл тот же:
--
Жри, что дают! Или ходи голодный.
Но это - пока есть, что есть. В смысле: жрать. Хоть что, хоть эта... чехонь со стерлядью. А завтра что будет?
Разницы между туризмом, эмиграцией и колонизацией - понимаете? Турист деньги - отдаёт, эмигрант - получает, а колонист - вкладывает. Колонист должен не только сам прижиться на выбранном месте, но и подготовить его к приходу следующих поселенцев.
Конкретно применительно к рыбе: чем солить и куда ложить?
Не знаю, как другие попандопулы, а я постоянно чувствую себя проворовавшимся завскладом. Сейчас придёт ревизия и грозно спросит:
--
А где твоя бочко-тара?!
Да фиг с ней, с ревизией! Ревизору - хоть в морду, хоть в лапу. А здесь не ревизор явится - зима накатит. И что кушать будем? Народу к зиме будет в разы больше. Пашни - нет, хлеба своего... - соответственно. Скотины - нет. Мясо... - аналогично.
Я прекрасно понимаю, что в среднерусском лесу человек с руками и мозгами может прокормиться. Сам. Или - с малым числом нахлебников.
"Один с сошкой - семеро с ложкой" - русская народная характеристика прожиточного минимума.
Но "с сошкой" же, а не с лукошком!
Я город строю. Мне сотни людей прокормить надо. Предполагая, что большая часть придёт зимой и "голой" - без припасов. А прогнать я их не смогу. Потому, что всё для того и затевается, чтобы "голые" сюда приходили. Да и вышибить человека в зимний лес... Очень надеюсь получить помощь из Рябиновки. И, бог даст, из Боголюбова и Биляра. Но вот конкретно здесь и сейчас... "дорога ложка к обеду". Последние недели играет чехонь на песчаных косах. Не возьмёшь - будешь дальше поштучно выискивать. Бери пока есть!
Взять-то можно, да положить некуда...
Вторая забота - соль.
Соли мы и в Янине награбили, и здесь в войске выменивали. Но нужно... много больше. Если я все свои запасы на эту летнюю рыбку пущу, что на осенней поколке делать? А там и птица идёт, и зверь лесной. А ещё осенняя рыбка ловится, ещё грибы растут - по Заочью... хоть косой коси!
***
Соль на Волге есть. Вон, Балахна рядом. Разработка соляных источников началась здесь ссыльными новгородцами после покорения Великого Новгорода Иваном III в 1478 г. В XVII в. Балахна имела 606 дворов, из 254 городов Русского государства стояла на 12-ом месте. Только вдвое по числу дворов уступала Нижнему Новгороду.
Специально для знатоков: в начале 13 в. и в конце 17-го - количество русских городов почти одинаково. Сходен и размер городских поселений. Конечно, списки "городов русских" - различны по составу. Вместо одних - появились другие. Но существенного скачка не произошло.
Почти полтысячи лет - впустую? Двадцать поколений - "бег на месте"? Цена Батыева нашествия да Ордынского ига?
После Смутного времени, разорения и тамошних "польских костей" на родине Кузьмы Минина, в 1674 году в Балахне будет: "варниц - 80, труб рассольных - 33, в них рассолу бадей - 24632".
***
Я же говорю: Русь - "золотое дно"! Куда не ткни - везде! Что-нибудь "золотое". Здесь - соль. От моей Стрелки вёрст 30-35. Всего-то! Сща сбегаю, сща быстренько...
Мне столько не надо. Десятки тысяч бадей рассола... это ж какое похмелье должно быть! Поставить там пару варниц...
Ребята! Мне сегодня кушать надо! Мне сейчас людей кормить! А они без соли есть не могут...
***
Куча попаданского народу понимает систему: вот так надо сделать, вот так будет хорошо. А на мелочи внимание не обращают.
"Ти казала у суботу Пiдем разом на роботу, Я прийшов, тебе нема, Пiдманула-пiдвела".
"Работа" - во всяк день. А еда - не пришла. И всё - жизнь "пiдманула-пiдвела", "хорошо" - не наступит. Уже никогда.
***
Меня в какой-то момент аж трясти начало: вон же рыба! Вон же - солонцы на соляных источниках! Всё есть, всё рядом! Это ж не Гамбург с Любеком и Данией между ними. Где одни атлантическую селёдку ловят, другие соль варят, а датчане... С чего, собственно Великая Ганза и началась.
Тут вдруг плывёт по Оке... дощанник. Такой... не из досок. Смотреть... срамота. Плот, по краям брёвнышки набитые - борта изображают. На корме шалашик и мужик с кормилом. На передке - пацан. Пацан орёт:
--
Эй! Голозадые! Лови верёвку!
Сперва - насчёт обращения.
Я - люблю солнышко. А с учётом некоторых моих особенностей, типа подкожной металлизации - просто нуждаюсь. В загаре. Я тут главный, народ, особенно из молодых, перенимает сразу. Баб у нас тут... Из всех четырёх, что есть, ни одну уже ничем не удивишь. Но постоянно держу в поле зрения кучку своих доспехов. Пока облачился - ребята плот подтянули. Мужичок у кормила - знакомый. Из "ильёв муромцев", пили вместе.
--
Ты... эта... воевода голозадого воинства, принимай подарочек. От князя Гургия.
От кого?! Из Грузии, что ли?!
Дядя, видя моё недоумение, объясняет:
--
Живчик наш, как в Муром пришёл, стал хабар разбирать... А ложить-то некуда. Давай прежнее-то своё майно перетряхивать. Глядел-смотрел, с женой, со слугами спорился. После ножкой топнул да велел старьё ненадобное тебе свезть.
Туфта. Сказано для гонора. Был у нас с Муромским князем обратной дорогой разговор. Такой... дипломатический.
Не надо считать окружающих дураками. Я это уже говорил? - Так я буду повторять это постоянно! Потому что правда. Соображают аборигены - отнюдь не хуже любого попандопулы. Просто - чуть иначе.
Едва Живчик понял, что на Стрелке и вправду будет поселение, как попытался подмять под себя. Не то, чтобы сильный наезд был, но... "за спрос не бьют" - русская народная мудрость. Он - "попросился", я - отказался. И разошлись - задушевно.
Муром - ближайший ко мне княжеский город. Всеволжск для Мурома - форпост. И булгары, и волжские шиши, когда идут с Волги грабить муромские земли, проходят мимо Стрелки. Язычники, тати, беглые холопы, когда бегут от власти Мурома, тоже этим путём уходят.
Если для Суздальского или Рязанского князей власть над Стрелкой... ну, типа: "а много ль мыта там плачено?". То для Муромского - другая забота, поважнее: пройдут вороги тайком или нет.
Разговор у нас с Живчиком получился... неровный. С обеих сторон.
Честно скажу: по моим прикидкам получается, что Муром я должен подгребать под себя. Не сразу - не прожую. Но иметь чужой "центр власти" в 130 верстах... да ещё - выше по реке... У него там... несварение желудка приключилось, или ещё какое-что в голову стукнуло - он дружину в лодии загнал и через сутки уже у меня.
Понятно - всё решаемо. Но держать сотню бронных в постоянной готовности...
А по первости - и вообще. Живчик в Муроме чихнёт - меня со Стрелки снесёт. Захочет Живчик мне гадостей сделать - сможет. А ему положено захотеть: кто ж упустит возможность подгрести под себя столь выгодно расположенную крепостицу?
Только тот, кто этой выгоды - не видит, серьёзным делом - не считает.
***
Главная "выгода" для Муромских князей - на юго-западе. Цель первых здешних князей была в Киеве. Туда пошёл, на смерть свою, первый Муромский князь святой благоверный мученик-страстотерпец Глеб. Оттуда убегал, на самый край Русской земли от Мономаха, Гориславич, здесь он убил в бою мономашича, силком держал у себя его вдову.
Убегал, не для того, чтобы владеть, управлять Муромом, а для того, чтобы собрать силы. Отсидеться. Переждать. И - вернуться. Вернуться туда, где есть в изобилии главное для русского князя: власть, честь, богатство. Вернутся отсюда, где - окраина, нищета, захолустье.
"В Москву! В Москву!" кричали местные князья, предвосхищая чеховских "сестёр", имея ввиду - "В Киев! В Киев!". Потом были согласны и на Чернигов. Потом сошлись и на Рязани. Теперь, года два уже, Рязань - отдельно, Муром - отдельно.
Нынешний Юрий Муромский (Живчик) первый реально Муромский князь. Уже два года. Он именно здесь, в Муроме, хочет "володеть и княжить". А не "отсидеть да пересесть". На "стол" повыше. Некоторые в это не верят: "не по-русски, не по-княжески".
Обособление уделов - здесь и сейчас - новизна. Не - "как с дедов-прадедов заведено", не "по лествице". Это - помимо нарушения явной экономической целесообразности: административного единства долины большой реки - Оки. И главный враг для Живчика - его старший ближайший родственник, дядя, Глеб Рязанский (Калауз).
Замечу для знатоков: раздробленность на Руси нарастает не только по обычному порядку - младшие, "оседлав" окраины, перестают слушаться старшего в центре, как выступал Ярослав Мудрый в Новгороде против своего отца, князя Киевского Владимира Крестителя, но и специфическим образом: когда младший, захватив центр, столицу, не пускает в "домик" старшего. Как отобрал Киев "племянник" Изя Блескучий у "дяди" Юрия Долгорукого. Такую схему сейчас реализует Живчик в Муромо-Рязанском княжестве.
***
По закону Живчик должен у Калауза "в подручниках", ходить, в рот старшему глядеть. А он - сильно не хочет. И Боголюбский его в этой "крамоле" поддерживает. Отчего возникают... коллизии.
Поэтому от рассуждений в духе: "сделай мне хорошо", мы с Живчиком быстро перешли к стилю: "сделай ему плохо".
--
Слышь, Ванька. А на кой тебе рязанские купцы? Гони их в шею! Скажешь моим - всё притащат. Задешево. Будешь мою руку держать - будешь сытеньким ходить.
--
Экий ты, Юрий Владимирович... решительный. Тебе-то - можно. Ты - князь светлый, рюрикович урождённый. Уделу своему владетель и повелитель. А я-то - ссыльно-каторжный, вор высланный. Мне-то законы ставить, порядки устанавливать, хоть под чью руку идти... Раз мимо плахи с топорами проскочил - другой раз не хочу и поглядывать. Добрый князь наш Андрей Юрьевич "Указ" мне дал, и я против него... Перед волей Боголюбского, перед законом, им даденным - все равны. Мда... Но некоторые - равнее.
--
Ну-ка, ну-ка... повтори-ка. Как это ты сказал...?
Пришлось повторить формулу Оруэлла.
***
В Средневековье идея равенства перед светскими законами - отсутствует. Женщина не равна мужчине, даже вира за убийство женщины - половинная, ребёнок - взрослому, смерд - боярину. Куча отдельных, вот только для этой общины, вот только для этой местности - судов. Лишь христианство - не столько в реальной практике, сколько в проповеди - "вот хорошо бы было" - говорит о едином "божьем суде". Об общем, одинаковом для всех, "Законе божьем".
А конкретный русский "Устав церковный", например, чётко отказывает части христиан в равенстве перед законом:
"А что деется в домовьных людех, и в церъковных, и в самех манастырех, а не уступаются княжий волостели в то: да ведають их митрополичьи волостели, а безатщина их митрополиту поидеть".
Общий, княжеский суд в отношении людей, хоть бы и мирских, но пребывающих во владениях церковных - не допускается ("а не уступаются княжий волостели в то"). Даже и имущество судимых (наследство - безатщина) отходит к митрополиту.
"Русская Правда" для митрополичьих людей на "Святой Руси" - не закон. Сходная идея звучит и в 21 в.: во французском учебнике мусульманского права Шемс-Эддина Хафиза и Жиля Девера подчеркивают - "право не имеет власти над верой".
Поэтому идея Оруэлла о том, что и при равенстве всех перед законом, что для "Святой Руси" даже не свободомыслие, а просто глупость, может возникнуть "ещё большее равенство", выглядит здесь как вторая производная, как нечто за краем бескрайнего.
***
--
Ну ты и завернул... А попроще?
--
А попроще... Когда я к тебе под Янином подошёл... Ну, когда ты после совета княжеского отливал и остановиться никак... Ты ж меня в свой отряд взял, мысль мою насчёт бой-телеги не обсмеял, не помешал. А - мог. Вот мы с тобой, княже, сделали приступ вместе, купно. И у обоих - и честь, и хабар. И дальше так будет. Ты мне поможешь. И я тебя не обижу. Что ж я дурак, чтобы против своей пользы делать?
Наглость несусветная. Вот это: "ты - мне, я - тебе...", "мы с тобой, княже, вместе...". Вздор самонадеянный. Где князь Муромский, а где Ванька плешивый, недо-боярский ублюдок?! Даже - не боярин, не "честного отца добрый отпрыск", воевода пустого места, прыщ на кочке... Но - на отдельной. И, опять же: приступ-то был, Янин-то взят. И нынче ему, князю Муромскому, чего-то с-под-меня надо. Ему, не мне.
Что мне от него нужно "всего! и побольше!" - я помалкиваю.
У него хватило ума не заводиться, не "качать права" в форме "княжеской чести".
Конечно, благоволение Боголюбского - дорогого стоит. Живчик от Бешеного Катая весьма зависим. Но - мог. Слюни метать, слова громкие говорить, землю копытить... Не стал.
Главное, пожалуй, его "лёгкий характер". Вот же, выпало человеку: отца недавно схоронил, дядя - сволочь, в княжестве - то раздоры боярские, то язычники, то сыновья болеют, а он постоянно находит повод для веселья! Оптимизм - источник радости. Состояние дофаминовой системы - внутреннее свойство человека. А уж как оно соотносится с реальной жизнью...
Историю делают люди. Со своими личными качествами. Вот Живчик - живой, весёлый человек. Не скажу - "добрый", просто... позитивный. После княжеского совета в Янине не обгавкал меня, когда я к нему подошёл. Случайность? Ну, типа - "да". Опорожняя свой мочевой пузырь после долгого "советского" сидения, пребывал он в добром расположении духа. "На душе полегчало". А дальше пошёл "храповик" - одно за другое цеплялось.
Наоборот - Глеб Рязанский (Калауз) пребывал постоянно в унынии и озлоблении, на меня пошипывал да порыкивал. Так и я ему в ответ - тако же. Вражда пошла. А уж про то, что я своих ворогов... предпочитаю в гробу видеть - сказано не единожды.
Три князя сидели в те поры в Залесье: Суздальский, Рязанский и Муромский. Всем им Всеволжск полезен мог быть. А помог мне один - Живчик. Ну и я... беспамятством не страдаю, неблагодарность почитаю из самых мерзких грехов.
В первые недели-месяцы моего пребывания на Стрелке Живчик мог меня в любой день задавить. Ну, погрозил бы Боголюбский ему пальчиком. Нашёл бы Живчик отмазку: пришли, де, злые мордовцы и Ваньку порезали. Или, там: Ванька скурвился, шишей привечает.
Мог ничего не делать - просто не помочь. И у меня куча народу бы помёрла. Оно бы восстановилось. Потом. Фактор времени... Но Живчик помог. Случайность? Конечно! Вот я по таким "счастливым случайностям", как по кочкам, на болоте обычных, каждодневных неприятностей, прыгаю и вперёд иду. Где они попадаются. А где нету - гати строю.
Глава 354
На этой... плотовидной лоханке была куча старого ненужного барахла. Ненужного в княжеском тереме после успешного похода. Только у меня, "в чистом поле" всякая вещичка, всякая ниточка - уже радость.
А тут... шесть штук нормальных русских сорокавёдерных бочек! И ещё десятка три разных ёмкостей поменьше. Половина - пустые. Кое-какие и рассохшиеся. Но их же и распарить можно! Перебрать, стянуть, промазать...
Я чуть плясать не пошёл! Илья этот муромский - стал так... с тревогой на моих людей поглядывать. С пустой кадушки песни петь... Типа: а воевода-то ваш... не того? В смысле... смысла?
Но тут и остальные стали обниматься-целоваться - одна бочка наполнена солью.
***
Не "морянка" - из моря выпаренная, а "ключевка" - из соляных промыслов в Двинской земле.
Князь Святослав Ольгович (Свояк), в бытность свою князем Новгородским, даровал в 1137 г. Софийскому собору соляные варницы Двинской земли.
В грамоте предписывалось брать с соляных варниц налог солью: "от чрена и от салги по пузу". "Пузом" в солеварнях называют мешок соли "в два четверика" (чуть больше 52 литров).
Технология добычи проста: в местах, где обнаружили соляные рассолы, делают примитивный каптаж или роют колодцы, собирают рассол в огромные железные котлы ("салги"), под которыми разводят огонь. Ещё применяют сковороды (противни) размером до 200 кв.м. - "цирены" ("црены", "чрены"). При медленном нагревании в осадок сначала выпадает гипс и другие примеси, которые удаляют. Поэтому выварочная соль всегда чище исходного рассола.
На Руси - соляной промысел из важнейших. И - довольно распространённых.
В XII-XIV вв. возникают солепромыслы на Каме, в Старой Руссе, Ростове Великом, Торжке, Чухломе, Вологде, Костроме, Вычегде, Соли-Галицкой, Городце Радиловом, Переславле-Залесском, Балахне, Устюге, Галиче Мерском, Нерехте... Ох, устал. Можно ещё с десяток мест назвать.
По сути: многочисленные пункты солеварения на огромной территории Русской равнины от Переславля-Залесского, Ростова и Балахны на юге до Северной Двины и Печоры на севере.
Джильс Флетчер в 1588 г.: "соли в этой стране весьма много", "добывается она во многих местах", "притом все из соляных копий, за исключением Соловков и Астрахани, лежащих близ моря".
Товар - стратегический. Исключи соль из рациона - мышечные судороги, быстрая утомляемость, сильная жажда, изменения состава желудочного сока... Понос, обмороки, импотенция...
Хуже! Дебилизм! В электрическом смысле этого слова.
"Механизм возбуждения нейрона основан на перекачке заряженных частиц (ионов) из цитоплазмы клетки во внешнюю среду или обратно. В спокойном состоянии мембрана нейрона поляризована: у ее внутренней стороны скапливаются отрицательно заряженные частицы, у наружной преобладают заряженные положительно (ионы натрия Na+ ). Если нейрон "решает" возбудиться, в его мембране открываются натриевые каналы, по которым ионы натрия устремляются внутрь клетки, притягиваемые скопившимися там отрицательными зарядами. Это приводит к деполяризации - выравниванию электрических потенциалов по обе стороны мембраны".
Сама мысль человеческая без соли - физически не существует!
Уже в начале советского периода очевидец описывает как в разгар лета замолкает деревня, в которой кончилась соль. Ни песен, ни веселья, ни детского гомона... Пока один из крестьян не сообразил порубить на куски кадушку из-под солений и добавить эти просоленные щепки в суп.
В 21 веке ВОЗ рекомендует 2 г. в день взрослому человеку в средних широтах. Но это - для постиндустриального общества.
Повышенный уровень соли в организме грозит гипертонией, инсультами и болезнями сердца. Что важно для начала третьего тысячелетия. А в средневековье эти болезни существенного значения не имеют - люди умирают раньше и от другого.
Тем, кто работает физически, необходимо больше соли, чтобы избежать обезвоживания. Чуть раньше рекомендации ВОЗ были значительно выше, 10-15 г. - люди были подвижнее, чаще ходили пешком, больше занимались физическим трудом.
А здесь все такие!
Беременным и кормящим женщинам требуется больше натрия. Во время беременности объем крови увеличивается на 50%. Соответственно увеличивается и объем воды, удерживаемой в клетках. Жидкость нужна для стремительно растущих клеток ребенка, для создания "материнских запасов" крови, необходимых во время родов. Тяга беременных женщин к соленьям вполне оправдана.
Здесь беременны - все и постоянно. И соль этому способствует:
"Женщины, увлекающиеся консервированными овощами и грибами, потребляли ежедневно до 30 г соли и занимались сексом с частотой 2-5 раз в неделю. Те же, кто практически не ел солёную пищу, занимались сексом 2-5 раз в месяц.
... хлорид натрия стимулирует выработку тестостерона - гормона, отвечающего за либидо. Именно поэтому у представительниц прекрасного пола, любящих солёную пищу, повышено сексуальное желание".
Обратите внимание: речь не о технологиях хранения продуктов или химических процессах производства чего-нибудь. Речь о "конечном потребителе", о средневековом человеческом организме, потребности которого в этом минерале на порядок отличаются от потребностей "хомнутого сапиенсом" начала третьего тысячелетия.
"Съесть пуд соли" - это отнюдь не отрезок времени, длиной в человеческую жизнь. Влюблённая парочка съедает его меньше, чем за год. И эти пуды здесь едят все.
***
Короче: Ваньке-лысому развернуться - есть где. Но - потом. А вот прямо сейчас... Подарок от Живчика - как манна небесная.
Понятно, что рыбку мы не только в бочках солим: гирлянды из воблы вдоль всего берега. Но опять же: её в рассоле надо вымачивать.
"Крутой водяной рассол, так чтобы яйцо не тонуло".
Бл-и-ин... Чьё яйцо топить будем? Куриц-то...
Ладно, на глаз. Два дня мокнет, потом на ветерке сохнет. А потом? В короба, в мешки... так их тоже нет! Просто верёвок, чтобы рыбку развесить на просушку - не хватает!
Факеншит! "Святая Русь" - нищая страна! Повеситься не на чем!
"Ищите и обрящете, стучите и отверзнется" - весьма актуальная, хотя и теологическая мудрость.
Хотя бы присматривайтесь - как другие стучат: стали плот разгружать, бочки выкатывать, смотрю - мужичок один, из "брошенных" - обе ноги перебиты, на двух клюках прихромал, бочку пальцем обстукивает.
--
Ты чего ковыряешь?
--
А вона, вишь, воевода, сделано худо: то ли зауторник - тупой был, то ли - бондарь пьяный.
Нет, я понимаю, что всякое попандопуло при словах "тупой зауторник" сходу представляет себе десяток картинок в цвете, во всех проекциях и разрезах. Легко. А вот я ни одного не встречал. Да и "пьяный бондарь" - как-то... не массово.
Начал мужичка теребить насчёт этого... "заутреннего". Оказывается - вовсе не про похмелье пьяного бондаря!
Деревянное устройство с закреплённым в нем куском пилы. Им прорезается посадочное место, канавка для установки дна в кадке или в бочке - утор.
--
Так ты чего?! Бондарь?!
--
Ну.
--
Бочек, кадушек понаделать сможешь?
--
Ну. Только полугорбун нужен.
Офигеть! Зачем полу-безногому нужен полу-горбатый?! Без ансамбля не может?!
--
Это горбун, у которого только одну ногу оторвало?!
--
Чего?! Это рубанок. У него строгало чуть скруглено по ширине. Чтобы внутреннюю часть кадки гладить.
***
" - Чем вы гладите тонкое женское бельё?
- Тонкое женское бельё я глажу рукой".
А внутренние части кадушки - гладят полугорбуном. Это ж все знают!
***
Факеншит! В Рябиновке я как-то мимо этого проскочил. Там оно как-то без меня сделалось. У Акима были бочки, был мастер, мы это потихоньку использовали. Там-то - вотчина уже построена. А тут...
Позвал Терентия. Он с этим мужичком буквально парой фраз перекинулись - им всё понятно! Типа:
--
Сегодня причиндалы соберём. Выберешь что надобно. С утра - можешь бондарить до несхочу.
Не понял. Я тут из себя мало что волосья не рву... Чисто из-за отсутствия самих волос. А оно - вот! Кабы я не углядел, кабы не спросил...
Так дело не пойдёт. Нужен постоянный учёт приходящих людей. В том числе и по профессиональным навыкам. Иначе - не набегаюсь.
--
Слышь, дядя. С полугорбуном или без, но мне надо бочек под рыбу. Много.
--
Ну... липу давай.
Почему "липу"? Зачем ему подделка? Какая? Самодельное свидетельство о рождении? Фальшивая справка из психдиспансера?
--
Тебе какую липу надобно?
--
Ну... добрую. От 10 вершков. Из вершинок только худая клёпка получится. Полутарок делать буду.
Та-ак. Проморгался, засунул свою гордость "эксперта-воеводы по сложным системам" в... ну, где ей и положено пребывать. И стал расспрашивать мастера.
***
Для рыбы идут бочки двух типов: тара - липовая или сосновая с еловым днищем, или полутарок - вся липовая. Само производство просто: бондарь топором прилаживает одну клепку к другой, выстругивает их бондарным стругом - лезой и, сделав зауторником на обеих их оконечностях уторы, вкладывает края донников, после чего стягивает клепки обручами, наколачивая обручи небольшим молотком - натягой.
С утором прежде не сталкивался, а так-то всё понятно. Моя черепичка деревянная - и посложнее будет.
Обручи - деревянные. Не от дороговизны железа, а от свойств дерева - усадку даёт. Я с этим сталкивался, когда избы ставил. Там брёвна на вершок усыхают. Дощечки эти - клёпки - ведут себя аналогично. Но сверху надевают деревянный же обруч, который усыхает ещё сильнее. И стягивает бочку. Как делают деревянные "замки" на этих обручах - отдельная интересная история.
Дальше пошла лекция по теме "бочарный лес". Берут только колотый. Лучший, идущий на бочки под вино, пиво - дуб; сосна - под смолу, дёготь; липа и осина - под сыпучие вещества; ольха - кадки для коровьего масла. Различают лес, идущий на бока посуды и на дно. Первый называют клёпкой, клёпчиной, купорной доской, второй - донником или полуйкой.
"И царицу в тот же час В бочку с сыном посадили, Засмолили, покатили И пустили в Окиян - Так велел-де царь Салтан".
Конкретная марка и материал окиянского судна у Пушкина не указан. Полагаю, что сорокавёдерная сосновая. А вот бондарь у Салтана был косой:
"Понатужился немножко: 'Как бы здесь на двор окошко Нам проделать?' - молвил он, Вышиб дно и вышел вон".
Сразу понятно: утор сделан неправильно. Правильный - изнутри не вышибешь, проще клепчину зубами прогрызть.
Днище должно держать в статике усилие в полтонны. С учётом динамики и кратного запаса прочности... "Князь Гвидон с детства рос с домкратом в голове...".
Видать, и "ручка" к тому домкрату получилась... пропорциональная:
"Князь не долго собирался, На царевне обвенчался; Стали жить да поживать, Да приплода поджидать".
***
--
По хорошему, под сорокавёдерную, к примеру, бочку, надо брать лес не тоньше 10 вершков, стволы пилить на отрубки. "Клячи" - называются, 2.5-3 локтя. "Клячу", топором и длинными, в 8 вершков, деревянными клиньями, раскалывают на две равные части - половинники. Половинник - пополам на два четверенника, а эти - каждый на два восьмиринника. Восьмиринники делят, срубив горбыль, на два гнетинника, толщиною в ширину клепки, из которых и выкалывают уже саму клепку.
Всё это рассказывается, естественно, долго, с кучей междометий, вздохами, кручением поленца, попавшего под руку, с упоминанием Царя Небесного, Пресвятой Девы, с сожалениями о ранах своих, с проклятиями супостатам, с историями из прежнего житья-бытья, со случаями с другими бондарями в родном селении...
--
Так. Понял. Бондарить будешь? "Эта, ну" - не ответ. Парни, взяли дядю под белые ручки. Вытащить на полчище. Сделать ему нормальные костыли вместо этого безобразия. Я те тебе дам - "не"! Там - походишь-посмотришь. Выберешь место для своей мастерской. Прикинь - что тебе нужно. Шалаш ребята сразу поставят. Но тебе ж нужен и амбар, чтобы материал хранить, и котлы, чтобы бочки вываривать, и место для разделки брёвен. Терентий, выдай ему бересты - пусть нарисует и напишет - чего сколько. Как неграмотный?! Факеншит! Терентий - забота за тобой. И помощников-учеников ему присмотри. Николай, ты где? Потолкуй с муромскими - что бы нам ещё у Живчика выпросить. Или - выторговать в Муроме. Сам видишь - ничего нет.
Безногого бондаря убили в ту же ночь. Только и осталась от него та береста, которую Терентий с его слов нацарапал, выбранное место у Свияжского оврага да десяток слов в моей памяти.
Однако же и это немало - по его словам Терентий обустроил вчерне бондарный цех, подобрал инструмент, ребята натаскали с лесосек подходящих брёвнышек. Более всего - липы для полутарков. Как покойный и хотел.