Бирюк В. : другие произведения.

Зверь Лютый. Книга 20. Столократия

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 8.00*4  Ваша оценка:

   Зверь лютый
   Книга 20. Столократия
   Часть 77. "Увидишь клад, какого не..."
   Глава 419
  -- Шолом алейхем.
  -- Алейхем ашшалом. Э-э-э...
  -- Ну и что вы хочите сказать этим своим бесконечным "э-э-э", которое звучит как призыв взволнованной беременной овцы к заезжему акушеру в тот волнительный момент, когда уже поздно и опорос пошёл?
  -- Уважаемые! Я не знаю об чём вы тут спорите, но ехать уже пора!
  -- Золотые слова. Однако ваш... коллега строит из себя девушку перед первой брачной ночью. Что вы так волнуетесь? Какую бы ночнушку вы не выбрали - вас всё равно поимеют. Я хоть сделаю это без кровопролития.
  -- Шо?! Вы и это умеете?! И как?
  -- Общий принцип в двух словах: не жалейте заварки. Подробности - в походе. Быстро в лодку. И съё... угрёбываем отсюда. Пока не началось. Да не туда! Кидайте ваше барахло ко мне. Живо!
   ***
   Формула приветствия, произнесённая мною, основывалась на движении светил.
   Как говаривали наши "голубые полковники", разбирая подробности функционирования очередного астрокомпаса:
  -- Чтобы определить положение светила, нужно поднять хлебало. И - посмотреть.
   Здесь ничего поднимать не нужно: Луна взошла сама. Посветлело, можно двигать дальше. Стало видно реку, бережок, мою лодку, другое корявое корыто в нескольких шагах. И приплясывающий в нетерпении возле него молодой человек характерной "нерусской" внешности.
   "И нос длинный, и лицо интеллигентное".
   Собственно говоря, я с такими постоянно и общаюсь.
   Не-не-не! Не с такими вот конкретно, а которые с разными... с "внешностями".
   Мой Чарджи - ну явно! Огузские иналы на "Святой Руси"... не массово. В папеньке, Аким Яныче, видна польская кровь. Да я, со своей плешью - сам такой! В смысле - с внешностью. "Гололобые" на Руси... - не везде. И вообще: не отличить долихоцефала-северянина с Десны (узколицые длинноголовые европеоиды с сильно выступающим носом, с рельефным лицом и тонкими костями) от мезоцефала-словена с Волхова (короткий, широкий, относительно низкий череп, лицо довольно низкое, ортогнатное, с узким носом)...
   Подозреваю, что славяне - вторая попытка выведения арийцев. В смысле - смески трёх видов наброди, трёх ветвей европеоидной расы: средиземноморских долихоцефалов, северных мезоцефалов и повсеместных угро-финнов. Судя по захоронениям в "Стране городов" на Южном Урале. Откуда, как говорят, арии и сбежали.
   Короче: "русской внешности" на "Святой Руси" - нет. Не штамповки мы. Но то, что я вижу в свете восходящей луны... "нет" - совсем.
   Мне, естественно, интересно. Диковинка, однако. Я, естественно - вежливый же человек! - поздоровался. В меру своего разумения. Уразумел-то я, кажется, правильно. Но бедняга от неожиданности перепугался. И тут сверху, со склона, прибежал другой. Совсем другой. Но тоже - "не". В смысле - "типичная русская внешность". Которая, как я уже сказал, существует исключительно в моём мозгу, но не в здешней природе.
   ***
   Мои внезапные собеседники собрались возражать, но тут с холма, со стороны славного города Переяславля, донеслись крики большой возбуждённой толпы.
   Персонажи с "не-внешностями" засуетились, пытаясь перетащить узлы из своего подтекающего корыта в мой дредноут типа ботник московско-литовский, непотопляемый. Неожиданно поднявшаяся им навстречу лысая голова моей попутчицы, заставила длинного испуганно ойкнуть, а шустрого - высказать.
   Что-то эмоциональное. Кажется - на иврите. Похоже - на непечатном. Поэтому я и не понял: непечатным ивритом не владею. Впрочем, и печатным - тоже.
  
   "- Побьют! - горько сказал Воробьянинов.
   ...
   Остап оглянулся. Сверху катилась собачьей стаей тесная группа разъярённых поклонников защиты Филидора. Отступления не было. Поэтому Остап побежал вперед".
  
   Я - тоже. "Побежал вперёд". Выталкивая лодку с берега, перемежая нервные выражения из разряда "итить-молотить" с ценными указаниями типа: "мордой в дно и не высовываться", нервно оглядывался. Хотя умом понимал: насчёт "защиты Филидора" - здесь никак.
  
   "Между тем преследователи, которые только сейчас поняли, что план превращения Васюков в Нью-Москву рухнул и что гроссмейстер увозит из города пятьдесят кровных васюкинских рублей, погрузились в большую лодку и с криками выгребали на середину реки. В лодку набилось человек тридцать. Всем хотелось принять личное участие в расправе с гроссмейстером. Экспедицией командовал одноглазый. Единственное его око сверкало в ночи, как маяк".
  
   Точно - одноглазый был. Он и командовал. Хоть тут Переяславль, а не Нью-Васюки. И в шахматы здесь не играют. Наверное. А за что же этих двух... добрых людей так хотят побить? За сеанс одновременной игры? А во что? Выберемся - разберусь. А пока - вгрёбываю.
  
   "Обе лодки шли вниз по течению. Расстояние между ними все уменьшалось. Остап выбивался из сил.
   - Не уйдете, сволочи! - кричали из барки. Остап не отвечал: было некогда... Вода потоками вылетала из-под беснующихся весел и попадала в лодку...
   - Господа! - воскликнул вдруг Ипполит Матвеевич петушиным голосом. - Неужели вы будете нас бить?
   - Еще как! - загремели васюкинские любители, собираясь прыгать в лодку...
   - Осторожней! - пискнул одноглазый капитан. Но было уже поздно. Слишком много любителей скопилось на правом борту васюкинского дредноута. Переменив центр тяжести, барка не стала колебаться и в полном соответствии с законами физики перевернулась.
   Общий вопль нарушил спокойствие реки...
   Остап описал вокруг потерпевших крушение круг.
   - Вы же понимаете, васюкинские индивидуумы, что я мог бы вас поодиночке утопить, но я дарую вам жизнь. Живите, граждане! Только, ради создателя, не играйте в шахматы!... Да здравствует "Клуб четырех коней"!"
  
   Вот с такими, примерно, словами, пусть бы и непонятными аборигенам, но выражающими моё душевное состояние, я выловил из воды пару плывущих вёсел, закинул их на распластавшихся на дне лодки пассажиров и, распевая вариации известной женской песни "Сомнение"... в смысле: "А тому ли я дала...", в смысле: место в лодке, погнал свой безкилевой лайнер круизить дальше - вниз да по речке. В данном случае - по Оке.
  
  -- Софочка! Ну что ж ты всегда сверху? Слезь с бедных страдальцев. Они же под тобой задохнутся. Просто от конфессионального шока.
   Софья Степановна Кучковна, бывшая боярышня, бывшая княгиня, бывшая инокиня, бывшая московско-литовская полонянка, свеже-обретённая тётушка и моя нынешняя рабыня, храбро закрывшая пассажиров от опасности собственной грудью... Хотя правильнее - задницей, ибо лечь на дно лодки иначе, чем грудью на их спины - было неудобно, тяжело покряхтывая поднялась на коленки и величественно прошествовала на четвереньках, старательно не поднимаясь и не повышая центр тяжести нашего ботника, ежеминутно готового совершить оверкиль со всем содержимым, к носу. Где и уселась.
   Болезненные взвизги подлежащих дополнений, в смысле: дополнений нашего экипажа - отмечали её тропу.
   Разнообразные оценки и эпитеты, вызванные прогулкой Софочкиных костей по пассажирским рёбрам, уже рвались с губ отмассажированных её коленными чашечками индивидуумов. Но - передумали. Ибо один вид тётушки вбивал звуки обратно, прямо в глотку. И даже дальше. Судя по внезапному "испусканию ветров" одним из пассажиров.
   "Подлежащие дополнения" переглянулись. И возвратились к разглядыванию моей спутницы.
   Ночь, луна, река...
   Мистическое зрелище.
   Куинджи, "Лунная ночь на Днепре".
  
   "Сверкающий серебристо-зеленоватый диск луны залил своим таинственным фосфоресцирующим светом погруженную в ночной покой землю"...
  
   Только река другая да вместо ветряка на горизонте - моя пассажирка. Значительно ближе и выразительнее.
   Коричневый валяный колпак-гречушник, примерно цилиндрической сильно мятой формы с небольшими полями, которым я наградил её ещё на Москва-реке, слетел во время предшествующей возни. Теперь, в свете восходящей Луны, тётушка красовалась трёхдневной щетиной плохо законспирировавшегося моджахеда, отросшей на обритом наголо женском черепе благородной формы.
   Тёмная ватоляновая свитка, завернувшись в которую она спала на дне лодки, осталась под пассажирами.
  -- Отдайте, нехристи, - вежливо попросила она, запуская руку под страдальцев.
   Страдальцы безуспешно пытались дышать.
   Я их понимаю: помимо голой женской головы перед ними маячили голые полные белые женские руки - рукава на её рубахе я оборвал ещё в Коломне. Со слегка щетинившимися той же, трёхдневной моджахедской - подмышками. Что, по здешним средневековым представлениям, есть полный... верх. И - запредел. А при таком её наклоне - ещё и ракурс, знаете ли...
   Пассажиры судорожно завозились. Настолько судорожно, что верхнего пришлось пристукнуть веслом - лодку перевернут, самцы безмозглые!
   Софочка вытащила свою верхнюю одежду, скорбно вздохнула, заворачиваясь в неё, стрельнула глазками, утомлённо откинулась на нос и... "дерзко" улыбнулась.
   Как выглядит "дерзко" у этой женщины - я уже...
   Пассажирнутая скульптурная группа, ещё не в полной мере дойдя до ажитации - замерла в прострации. Даже выдыхать прекратили.
   Не, так дело не пойдёт. Эдак они мне всю лодку... продырявят. Пришлось вмешаться:
  -- Чего пришипились? Вылазьте. Окские переяславльцы - не днепровские, семьдесят лет прошло - бегать резво разучились.
   ***
   Столетие назад начались русско-половецкие войны. Кыпчаки пришли в южные степи, побили торков с печенегами, ударили на Русь. Переяславлю Южному - первому и досталось. Потом три брата-ярославича, сыновья Ярослава Мудрого, положили русское ополчение под сабли половецкие на бережку речки Альты.
   Русский народ дружно сказал властям: "А пошли вы все...!". И пошёл сам. Тем же путём, которым до него ходили всякие северяне, голяди... и прочие жители лесо-степного пограничья. По Десне-Оке.
   Места тут натоптанные. Вещий Олег хаживал, Святослав-Барс, Владимир-Креститель. Не считая прочих князей. И - не-князей.
   Ещё при "основании Руси" на правых притоках Оки от Зуши до Прони стояли милитаризированные поселения варяжского происхождения: держали "Донской торговый путь". Серьёзные опорные пункты, как под Ярославлем на Которосли.
   В 9 в. "Донской путь" был главным путём на Восток из Европы.
   Нижнее течение Дона контролировали крепости хазар. Переход из Донской системы в Волжскую шёл по рекам Шат, Упа. Тут стояло городище Супруты - поселение на стыке зон влияния каганата и варягов. Жили восточные балты. Потом, в 7 в., пришли западные - голядь. Потом - вятичи. В моё время - втор.пол. 12 в. - ассимиляция ещё не закончена.
   Здесь же жили скандинавы и хазары.
   Поселение погибло в первой половине 10 в. в результате штурма. Были убиты все жители. Скелеты буквально разбросаны по всей площади городища. Некоторые обнаружены в углублённых частях усадеб: погибли при осаде, были положены в погребах в надежде на последующее нормальное захоронение.
   Хоронить оказалось некому - убили всех. Одна варяжская группа победила другую. Полностью. Со всем туземным населением. Без различия вер и национальностей.
   Вещий Олег, нанятый византийцами, сильно побил хазар на Тамани. Хазары в ответ объявили тридцатилетние санкции. Русское государство - ещё вот только-только, ещё в пелёночках. Но блокаду ему уже устроили. Эти городки и пострадали - трафик кончился.
   Киевские князья хазар побили, сомкнули Волжский и Днепровский пути. А в степи, лишившись хазарского "отеческого присмотра" разгулялись печенеги с торками, потом половцы. Захирели городки Окско-Донского пути, на Окско-Деснянском - расцвели и приумножились.
   1068 год - бойня на Альте, 1093 - разгром на Стугне и падение Торческа. Каждая такая катастрофа выталкивала многотысячные толпы беженцев-хлебопашцев с благодатного, но смертельно опасного Юга. А ежегодные "рутинные" набеги "поганых" выталкивали толпы немногочисленные, но - постоянно.
   19 июля 1096 года на Трубеже под Переяславлем-Южным Мономах вдребезги раскатал Тугоркана. Степная опасность ослабела. Но Переяславль-Рязанский был уже основан.
  
   "В лето 6603 года заложен был град Переяславль-Рязанский около церкви Николы Старого на озере Быстрь".
  
   Город поставлен на высоком холме при слиянии двух рек - Трубежа и Лыбеди. Знакомые названия? - Притоки Оки.
   Вообще-то, славяне здесь давно шастают. Века с седьмого-восьмого.
   Борковское поселение на Окском острове вело активную торговлю с Византией, Востоком и Западом.
   Здешние купцы всех пережили. Призывание варягов, разгром хазар, крещение Руси, становление древнерусского государства и его распад, Батыево нашествие и падение золотоордынского ига, возвышение Москвы, русские цари...
   А нам пофиг - уж больно место хорошее. Богатство поселения отмечается и в 16 в.
   Другая укреплённая точка - Борисов-Глебов. Позднее станет Переяславльской резиденцией архиереев, затем - Борисоглебской площадью.
   Изначально город - укрепление площадью в 2 га, в наиболее высокой, северо-западной, части холма, возле существующей и в 21 в. церкви Святого Духа. Здешняя крепость всегда была деревянной. И заканчивалась "обломом". Так и называется: крытая тёсом площадка, сильно выступающая наружу.
   Лезут вороги на стену, лезут-лезут... а тут раз - облом! И "обломинги" - топорами помахивают.
   Местность вблизи занята обширными лесами, две естественные преграды - Трубеж и Лыбедь - судоходны. На самом холме два озера - Быстрое и Карасево, с питьевой водой. В половодье обе реки и Ока разливаются, превращая холм в неприступный остров.
   Победы Мономаха и его сыновей не уничтожили "половецкую опасность", но изменили её форму: теперь сами князья "приводят поганых на Русь". Мономах первый и начал.
   Я уже вспоминал недавние пять набегов за год, случившиеся при участии Изи Давайдовича. Сам на Десне под один из них попал.
   Русь и Степь срастаются, становятся единым организмом. Простые смерды от такой интеграции - дохнут как мухи на морозе. Самые живучие, умные, решительные... уходят сюда - на Оку, в Залесье.
  
"Вьется дорога длинная,
Здравствуй, земля целинная,
Здравствуй, простор широкий,
Весну и молодость встречай свою!".
  
   "Простор" - встречает. На Юге - смерть, разорение. Здесь - процветание, приумножение.
  
   США называют нацией иммигрантов, это видно в динамике народонаселения: первая перепись 1790 г. - около 4 млн, через полвека - 23 млн. В Рязани за последние полвека население выросло в восемь раз. Темп - выше, чем в "Новом Свете". Не - "Дикий Запад", скорее - "Дикий Северо-Восток". Со всем из этой "дикости" вытекающим.
  
   Город растёт, занимая всю территорию холма. Пологий южный склон опасен при обороне, и вот только что - в середине XII в. - строят оборонительные вал и ров. Вал - в 20 м. высоты.
   До середины XVII в. на валу располагались стены. Литовские летописи XIV в. говорят: город устроен в "прирождённом месте оборонном", его укрепления "производят впечатление столичного замка".
   "Переяславль" - "переял славу". Городок с претензиями. И ему это удаётся. Или - приходится? "Переять славу" защитника Русской земли. Переяславль становится важным пунктом Большой Засечной Черты Московского княжества.
   Русские отодвигают южную границу: за Курск, к Донцу, к Перекопу... Кончается "татаро-монгольское иго", разваливается Золотая Орда, присоединяются к Москве Казанское, Астраханское, Сибирское ханства, символами которых становятся три короны в гербе Российской империи... Но столетиями Окская линия - поддерживается в боевом состоянии.
   Наконец, бесконечная война со Степью закончена - Крым стал частью России, "Царица - Таврида твоя!". Переяславль теряет военное значение. И - меняет имя. В память о Старой Рязани, погибшей от полчищ Батыя, Переяславль Рязанский, по воле Екатерины Великой, становится Рязанью.
   ***
   Вот с этого неприступного холма и бежали любители толпой. "Любители" - чего? Ведь, наверняка, не шахмат...
  
  -- Ну и кто вы? После этого... забега с холма по буеракам.
  -- Мы... ну... А вы кто?
   Двое мужчин, одеты в туники с поясом, свободные штаны под колено, кожаные сандалии, плащи и забавные остроконечные шапки. Шапки интересные: гибрид британской колониальной панамы со шпилем от пикельхельма.
   О! Так это иудеи из Европы! Согласно четвёртому Латеранскому собору (1215 г.) - всем евреям предписано носить такую шапку, дабы отличаться от местного населения. Такую, потому что они её сами постоянно носили. До норматива ещё полвека, но люди - уже...
  -- Издалека идёте? С Рейна?
   ***
   Помниться, весной 1098, перед началом Первого Крестового похода, по тамошним местам прокатилась волна еврейских погромов. Шпайер, Майнц, Кельн, Ксантен, Трир, Мец, Регенсбург...
   Крестоносцы уверовали в то, что они живут в конце времён накануне Страшного суда, и принялись уверять в этом всех остальных. До Суда необходимо избавиться от иноверцев. В "досудебном порядке".
   Иудеи считали конфликт христиан и мусульман "гоголь-моголем" - предсказанной в Ветхом Завете войной Гога и Магога. Полагали, что верный и благочестивый ответ на это будет подобен ответу Авраама на требование Бога принести в жертву своего сына Исаака. Окружённые крестоносцами, предпочитали умереть, чем обратиться в христианство.
   Эсхатология. "Конец света". "Гори оно всё огнём!".
   Религиозные фанатики - тащились и гребли кайф ложкой, уверовав в долгожданный тотальный "абзац". А нормальные люди... А кто их спрашивал?
   ***
  -- Нет. Мы - кха'аним. С Киева.
   Кто-кто?! А, блин, ещё один исчезнувший народ.
   ***
   Средневековая еврейская этнолингвистическая группа, разговорный язык - славянский. В отличие от идиша, восходящему к германскому или ладино, основанному на латыни. Существовала на восточнославянских землях с 9 по 17 в., на западнославянских - с 10 по 15 в.
   Закономерно: в Европе три основных языковых семьи - романская, германская и славянская. Чем славянские языки хуже?
   Название - от предания: языческое население Ханаана после завоевания Эрец-Исраэль евреями переселилось в Европу, его потомками являются славянские народы.
   Вот кто только в предки не набивается! То арийцы, то ханты с их мансами, то эти... "народы моря", филистимляне. Может, мы вообще - дорийцы? Или, даже, ахейцы? А что "у" на "е" поменяли - чисто особенности древнегреческого прононса?
   Кенааниты глубоко интегрировались в местное общество. И теряли при этом общее образование. Если в "Киевском письме" в Каир (10 в.), среди подписантов которого есть человек по имени Гостята, использован изысканный литературный иврит, то в 11 в. киевский еврей, посетивший Салоники и Иерусалим, не знал ни иврита, ни греческого, ни арабского - говорил только по-славянски.
   Знакомый типаж:
  -- Ты чё? Тупой? Я ж тебе русским языком талдычу!
   И в 21 в. среди наших туристов в тех же местностях звучит: "учите русский, ребята, а то хуже будет".
   Восточные кенааниты переводили священных книги, сами же по ним молились - в православных монастырях Великого княжества Литовского сохранились библейские книги на церковно-славянском языке, разделённые на недельные главы согласно иудейскому ритуалу. Западные кенааниты для объяснения непонятных слов на иврите переводили их на "лешонену кна`анит" (наш язык кна`анит). Носили славянские имена. При раскопках на еврейском кладбище 13-14 вв. в Шпандау (в 21 в. - в черте Берлина) на надгробиях найдены имена Дражена, Слава и др., при отсутствии немецких заимствований.
   С 13 в. в городах Польши и Чехии появляются евреи из германских княжеств. Хотя Пражское еврейское кладбище существует с 10 в. Там, на довольно небольшом участке земли, захоронения идут в 10-12 слоёв.
   Западные кенааниты через несколько поколений были абсорбированы ашкеназами. Вскоре идиш распространился и среди восточных кенаанитов в Беларуси, Подолии, Галиции, где ранее язык евреев мало отличался от языка славянского окружения. Ещё в 17 в. в этом регионе сохранялись очаги славяноязычного еврейства. Например, близ Бреста в это время ашкенизация победила, а в Гродно и окрестностях славянские имена были еще в ходу.
   Ничего нового: германо-говорящие германцы "съели" славяно-говорящих бодричей и лютичей. Германо-говорящие ашкеназы "съели" славяно-говорящих кенаанитов. Этногенез так побулькивал.
   ***
  -- Слушайте, кха... кна... Тьфу, блин... Имена у вас есть?
  -- Конечно! Или мы похожи на неназываемого, или безымянного, или...
  -- Короче!
  -- Что вы кричите? Таки пожалуйста. Я - Беня, он - Изя. А вас как зовут?
  -- Погоди. "Изя" - это Изяслав?
  -- О! Вы удивительно догадливы! Я просто томлюсь от нетерпения узнать имя столь прозорливого юноши! Вы же юноша?
   Насчёт "юноши" - его сбивает моя плешь. Но причём здесь "прозорливость"? Если я вспомнил, что среди подписантов "Киевского письма" двести лет назад был Гостята, то почему нынешнему киевскому еврею не быть Изяславом?
  -- Беня, а почему у вас шапки из Кельна?
  -- А почему нет? Или вас что-то смущает?
   ***
   "На экзамене по философии профессор задал студентам лишь один вопрос: "Почему?".
   Высший бал получил студент, давший ответ: "А почему бы и нет?"".
   Но мы ж тут не философизмом занимаемся!
   ***
   Из-за спины собеседника донёсся смешок Софьи. Я столько её долбал по этой теме, втолковывал, что мне нужны прямые, краткие, исчерпывающие, точные, правдивые... ответы.
  -- Стоп, уважаемые. Не делайте мне мозги. Или вы отвечаете чётко и прямо, или мы расстаёмся.
  -- Мне нравится ход ваших мыслей, юноша. Конечно, мы будем удручены и опечалены. Но если таково ваше задушевное решение... Мы скорбно склоняем главы наши. И давайте править к берегу. Вон там нам будет удобнее вылезать.
   Наглец. Лодка ушла далеко от города, здесь им ничего не грозит - "любители" остались купаться выше по реке. А грести к берегу придётся мне.
  -- Ты не понял. Мы расстанемся прямо здесь. Или вы не умеете плавать?
   Радостная улыбка медленно сползла с широкой улыбающейся физиономии моего визави. Коренастый, круглоголовый, с загорелой лысиной, окаймлённой коротким седоватым ежиком, "живой как ртуть", он несколько утратил это "как" и заторможено обозрел гладь освещаемой луной Оки.
   Пока под куполом его черепа крутились оценки и выражения, из-за плеча высунулась голова напарника.
   Вот кого надо было Беней назвать! Типичный. Бенджамин Спиноза аз из. Длинная, верблюжачьего типа голова, на длинной тощей шее, с длинными ресницами и большими карими тоскливыми глазами.
  -- Да. (дрожащий голос Изи)
  -- Нет. (настороженный Бени)
  -- Или? (удивлённый мой)
  -- Х-ха... Ну вы и... (комментарий Софьи).
   Как же тяжело с туземцами! А уж с иноземцами-иноверцами...! А уж когда они ещё и говорят на нашем могучем и вездесуйном... Где - "да", "нет", "наверное", "ну, я не знаю" и "может быть" означают... что-нибудь.
   Только-только начал понимать местных. Одних-других-третьих... И тут раз - неместные. Овхо.
  -- "Да" - мы не умеем плавать. "Нет" - мы не умеем плавать. И, конечно, "или". В смысле - или поговорим?
  -- За что вас хотели побить?
  -- Вас это беспокоит? Ой, не надо, ой, перестаньте! Дикие, необразованные люди!
  -- Стоп! Вышибу! По делу давай.
  -- Ой-ёй! По делу... Такой юный, а уже такой деловой... У вашего папы была большая мясная лавка?... Ладно-ладно! Я сижу у них там... Возле торга на брёвнышке. Никого не трогаю! Представьте себе - ни-ко-го! Хороший солнечный день, хорошее настроение... Вдруг подходит один... из диких и необразованных. И задаёт вопрос. Ну очень глупый!
  -- Какой вопрос?
  -- Идиотский! Какой ещё вопрос он может спросить?! Во всей этой местности, юноша... Хорошо-хорошо! "Что ты делаешь?". Он что - слепой? Он что - не видит?! Я так и ответил: Вы шо не видите? Кольцо начищаю.
  -- Какое кольцо?
  -- Какое-какое... Простое. На пальце. Жёлтенькое. Я его - об рукавочек. Потру-потру и радуюсь. На солнышке... просто веселит душу.
  -- Дальше.
  -- Дальше? Ещё - потру, ещё - порадуюсь... Ладно-ладно! Этот... плохо-видящий спрашиватель открывает свой рот так, что я здороваюсь не только с его гландами, но и со съеденным им вчера утром. И вот что я вам скажу, молодой человек...
  -- Не надо.
  -- Уверены? Не буду. И задаёт ещё более идиотский вопрос. Я думал - это невозможно. Теперь я должен извиниться. И признать безграничность фантазии творца. Хотя если подумать... И кто мог ему помешать? В смысле: творцу. В смысле: добавлять идиотов.
  -- Какой вопрос?
  -- Так я же говорю - идиотский! Он спрашивает: это - золото?
  -- А ты?
  -- А что я? Я тоже спрашиваю: а вы не видите? Знаете, уважаемый, я даже посочувствовал. Бывает, что у человека глаза вроде бы вполне, но - нет. Или, там, в мозгу, где-то чего-то...
  -- Короче!
  -- Ещё короче?! Ну я не знаю... Ну тот... задаёт ещё вопрос: "Продаёшь?". Вы представляете?! Это он - мне! Спрашивает...
  -- Кор-роче!
  -- Таки да. Он меня... Меня! Спрашивает! "Продам ли...?"! А что - не видно?! Я ему крайне вежливо отвечаю: это вопрос цены. Я так вежливо не разговаривал даже со своей покойной мамой! А у вас мама как? Понял, соболезную. Это такая тяжёлая утрата... Хорошо, не буду. И тут этот... нет слов... Он меня... Интересуется, понимаете ли: "Сколько ты хочешь?". У меня! Идиот! Столько, сколько я хочу - нет ни у него, ни вообще во всей этой дикой неразвитой местности...
  -- Беня! Я побью тебе лицо!
  -- Не надо. Я говорю: 12. Гривен. Мы немножечко поспорили. Чуть-чуть. Ещё совсем без драки. И сошлись на трёх. Дело к вечеру, ворота закрывают, тот - пошёл к себе, я - пошёл сюда, к Изе, тут они бегут... и вот мы здесь.
  -- Забавно. Стоило тебе увидеть толпу местных, как ты решил, что они идут бить вас. Почему?
  -- Я же сказал: дикие, некультурные люди! Они же такие дикие...!
  -- Стоп. Кольцо было латунное? Ты продал латунь вместо золота?
   Беглый говорок шустрого торговца "с рук", сопровождаемый интенсивной мелкой моторикой и радостной мимикой... прервался. На меня оценивающе смотрели тревожно прищуренные умные глаза. Из-за его спины на мгновение высунулась морда ослика Иа-Иа. Каким он был в начале своего дня рождения. До того, как обнаружил, что лопнувший воздушный шарик очень гармонично сочетается с пустым горшочком из-под мёда: "входит и выходит". Когда, заглянув в лужу, увидел там "душераздирающее зрелище".
   Ослик тяжко вздохнул и, снова прячась за спину товарища, чуть слышно произнёс:
  -- Будут бить... тада раба...
   Последнее выражение я где-то слышал в 21 в. В значении полного согласия.
   Лихорадочно ищущий выхода Бенин ум не согласился с озвученной перспективой и перешёл к грубой лести:
  -- О! Так вы понимаете в герметиках?! Не ожидал, не ожидал...
   Факеншит! Да, я чуть-чуть понимаю в герметиках. Полиуретановых и силиконовых. А не в тех, которые - "герметические знания". Частью которых являются игры с медными сплавами. Одним из которых является латунь.
  -- Оставим в покое Гермеса Трисмегиста. Бить будут не по Гермесу, а по морде. Кольцо - витое?
   Из-за купола черепа Бени-Сократа высунулся "ослик" Изя-Спиноза:
  -- Да... А как вы догадались? Я так старательно сплетал проволочки...
   Вот в этом и разница. Между моими нынешними собеседниками и знакомыми бойцами из "Группы советских войск в Германии". Которые тоже втюхивали туземцам латунные кольца из танковых двигателей под видом золотых. Но - гладкие. Манера сослуживцев натирать кольца об рукав перед демонстрацией - и навела меня на мысль. А вот витое латунное... кажется, есть в русской археологии этой эпохи.
  -- Ты сделал подделку?
  -- Ой! Нет! Ну что вы! Я же честный человек! Я закончил обучение, они говорят: чтобы из подмастерья стать мастером, надо накрыть стол и сделать вещь...
  -- Стоп! Они - кто?
  -- Ну, они... там... у вас говорят - златокузнецы.
  -- Там - где?
  -- Там... ой! э-э-э...
  -- Беня! Твою...! Не смей бить Изю по ребрам! И топать по его ногам! Я всё равно узнаю, а у мальчика останутся синяки. Лёг в лодку! В дно носом! Что смотришь? Бунт на корабле?! Хочешь искупаться?!
   Дальнейшее... У меня есть уже кое-какой местный опыт. Опыт вынимания из туземцев информации. Фанг или, к примеру, Могута... Как клещами. А вот Прокуя наоборот - затыкать.
   Чередуя эти приёмы, подкрепляя их Окой в качестве пугалки, я постепенно добрался до сути.
  
   Глава 420
   Изя был киевлянином. Исконно-посконным. Вспоминаемые им семейные предания восходили к временам не только до-Мономаховым, но чуть ли не к хазарским. Сильно потомственный златокузнец. Хотя как раз с золотом ему работать не довелось. Серебро-свинец-олово-медь... Цветмет-кузнец.
   После еврейско-боярских погромов (первых - били, вторых - выжигали) в ходе вокняжения Мономаха, род его захирел, семья жила небогато, но дядя Беня...
  -- Он мне как сын...! Я его с вот таких лет...!
  -- Грудью кормил?
  -- Да! Э-э-э...
   Дядя Беня, которого где-то постоянно носило, помогал морально и материально. Мальчик вырос, выучился. Для "выпускного экзамена" ему было предложено сделать довольно типичное здесь золотое кольцо. Гладкий ободок с незамкнутыми концами и витым узором на месте печатки. Золота не нашли, и молодой подмастерье - "оценивают же работу!" - сделал украшение из латуни. Мастера покрутили головами. Поцокали языками, повздыхали, но, как свидетельство мастерства сироты приняли. Тем более - стол был уже накрыт.
   Тут пришёл раввин. Который, не зная этой предыстории, сторговал "квалификационное" колечко для своей дочки у дяди Бени за совершенно смешные деньги. Если считать кольцо золотым.
  
"А поутру они проснулись.
Кругом помятая мордва...
Но не одна мордва помята -
Помята девичья краса".
  
   Мордвы - не было. И вообще - это русский фольк, а не кха'анимистический. Но что-то сходное - звучало.
   В смысле: дочке раввина ходить с латунным колечком - не кошерно.
   Конечно, дядя Беня вернул деньги. Но кто вернёт репутацию? Там же ржала вся община!
   Раввин должен был "отдариться". Гадостью. Но - корректно. И он таки нашёл способ.
  -- И тогда ребе говорит: Изя, тебя надо переименовать. Не может правоверный еврей называться как этот... православный князь. Дважды.
  -- Дважды?! Ты по отчеству Мстиславович?!
  -- Нет. Давидович. Эти русские князья... им палец в рот не клади - растащили все наши имена.
   Тю! Ты ещё про Авраама Линкольна не слышал.
   А нефиг было "Ветхий Завет" сочинять! Со своими настоящими именами. Псевдонимы надо было! Ники всякие... Три шестёрки, три семёрки... И были бы у нас в князьях люди с нормальными фиоами. Шестёр Семёрович Восьмирёнков... звучит!
  -- Раввин решил переименовать и тебя самого, и твоего покойного папу?!
   Как это... типично. Эта давняя киевская манера всё переименовывать...
  -- Таки да! А я говорю - нет! Мой папа был уважаемый человек! И хороший златокузнец! И тогда я сказал ему...! Ух как я ему сказал! Прямо в лицо! Вы, - говорю, - не правы. Вот. А дядя Беня добавил: "Не суди превратно пришельца и сироту". А ребе обозлился страшно и объявил мне херем! Шаммата-а-а...
   ***
   "Херем" у иудеев, сходен с харамом и гаремом у арабов. "Запрет". Или - слишком плохое, или - слишком хорошее. Трогать - нельзя. Наказание: изгнание из общины. "Шаммата" - постоянное отлучение, "гражданская смерть". Изверг.
   Однажды на такое нарвался Беня Спиноза - очень поспособствовало развитию европейской философской мысли.
   У иудеев и у Рюриковичей в "Святой Руси" - одинаково, "высшая мера".
   ***
   Изя рыдал вдохновенно. Негромко, но выразительно. Беня утирал ему слёзы спереди, Софочка успокаивающе поглаживала ребёнку спинку сзади, а я... Я - вгрёбывал. Думал. И - рифмоплётствовал.
  
"Плачет девочка в автомате..."
Э...
"Плачет юноша в плоскодонке,
Плачет, бедненький, неспроста:
Под ладонями "расстрижонки"
Вспоминается Шаммата!".
  
   Во блин! И какие только рифмы не приходят в голову во время гребли в русском средневековье!
  -- Что ты ноешь? На вас какую статью повесили: "не проклинай глухого"? Или: "кто положит камень преткновения на пути слепого"?
   Просто так выпнуть человека из общины нельзя. Надо за что-то. Перечень оснований известен. Насчёт латунных колец - статьи нет.
   Вой остановился. Три пары глаз изумлённо рассматривали меня.
  -- Я дико извиняюсь. Но откуда у столь... юного человека... в столь дикой местности... такие познания Талмуда?
  -- Галахи, Беня. Но я спросил - ты не ответил. Теперь мучайся. Любопытством.
   Мой собеседник пару раз открыл рот. Увы, достойный ответ, в рамках допустимого "по вежеству", с учётом потенциально близкой возможности спорадического купания, так и не посетил его могучие мозги. Пришлось снизить уровень изысканности беседы:
  -- Не всё ли равно? Нам пришлось бежать.
  -- Не всё ли равно? Довелось почитать.
   И все замолчали. Взаимно неудовлетворённые.
  
   Компания у меня... Джером Клапка Джером - "Трое в лодке не считая княгини".
   Интересно: если я решусь приготовить ирландское рагу, Софочка, как Монморанси, притащит, в качестве своего вклада в общее блюдо, дохлую водяную крысу? Кушать-то хочется...
   Я держал лодку на стержне реки. С двумя пассажирами и их мешками ботник осел, не так слушался весла, но течение, само по себе, тащило нас вниз. Приближая к Рязани, где у меня могли быть проблемы, к Мурому, где я собирался решить кое-какие проблемы, к моему Всеволжску. Где меня поджидала просто куча проблем! Под общим названием "жизнь новосёла-попандопулы на границе".
   Где-то впереди шёл большой караван из Пердуновки. Под командованием моего отчима, славного сотника храбрых смоленских стрелков в отставке, Акима Яновича Рябины. Это я выяснил ещё в Коломне. Князь Андрей исполнил своё обещание: прислал окольничего для безопасной проводки каравана через Рязанские земли. Но... А с учётом присутствия Акима и его манер... Пока свежих пепелищ и следов большого побоища на берегах не наблюдается.
  
   Одна из проблем, поджидающих меня в конце пути, всплыла в памяти при рассматривании пассажиров.
  -- Изя, ты умеешь разделять металлы?
  -- Э... в каком смысле?
   Факеншит! Да сколько же можно?!
   Стоп. Сам дурак. Задачу надо ставить чётче.
  -- У меня есть куча цацек. Белый, довольно твёрдый металл. Предполагаю - оловянистая бронза. Надо разделить. Станнум от купрума.
   Приходится использовать латинскую терминологию: я не знаю, как используют слово "олово" эти "кха'аним с Киева". Поляки, сербы, чехи... обозначают так свинец.
  -- Конечно! Изя может! Изя такой!
  -- Помолчи (Бене). Не слышу ответа (Изе)
  -- Ну... я не знаю...
  -- Что вы туда спрашиваете?! Вы сюда спрашивайте! Я вам говорю - да! За совершенно незначительную дольку! Вы даже не заметите! Изя, мальчик мой, мы же сделаем этому... юноше хорошо? Станнум - отдельно, купрум - отдельно. Остальное - нам, это ж чисто мусор! За работу заплатить, условия, оборудование, реактивы-составы... Помощников не надо, помещение отдельное, сухое, чистое, кушать, конечно, вы же понимаете... А-ах!
   Ока в эту эпоху и в этот сезон - большая полноводная река. Что позволяет плеснуть прохладной водой в лицо говоруна. Совсем недавно я так приводил в чувство экс-княгиню суздальскую. Теперь она весело утирается: ей тоже чуток досталось, но она сидит дальше, видеть со стороны как другого умывают... забавно.
   Мне надо немножко тишины. Чтобы подумать. Я лезу в непонятки. Сразу по двум направлениям. По металлургии и по администрированию. Средневековым. От которых у меня... О которых у меня очень приблизительные представления.
  -- Изя, ты сможешь выделить олово из бронзы?
  -- Э... Да. Если оно там есть.
   Оп-па. Молодец. А то и в моё время некоторые не знают, что бывают безоловянные сплавы на основе меди.
   ***
   Цвет бронзы зависит от состава; с уменьшением содержания меди переходит из розового и красного (90-99%) в желтый (до 85%), белый (до 72%), стально-серый (до 35%).
   Ещё бывают бронзы вообще без олова - алюминиевые, бериллиевые...
   Колечко, которое Изя сделал, а Беня продал - латунное. Являются ли латуни бронзами? - Слышал разные классификационные мнения.
   Бронза в средние века редко является сплавом только меди и олова, но обыкновенно содержит свинец в таком количестве, что надо считать его прибавленным умышленно. В античных ранних бронзах содержание олова меньше, чем в более поздних; топоры из Трои содержали 3-6% олова, бронзы из Микен уже 10-13%. В греческих бронзовых сосудах - 10-14%, в монетах - 2-17%, в зеркалах - 19-32%.
   Оптимум для оружия, рабочего инструмента установился в бронзовом веке очень быстро: во всём цивилизованном мире от Испании до восточного побережья Китая - 13% олова. Прочность изделий, по сравнению с медью, увеличилась раз в восемь.
   Бронзы на Русской равнине привозные - с юга и с запада. Не из выработанных ещё в Древности месторождений Анталии и Корнуэлла, а с Кавказа или Рудных гор.
   ***
  -- У меня есть украшения лесных племён. Мари, эрзя, мурома... Я думаю, в них - четверть олово, остальное - медь. Надо разделить.
  -- Конечно! Изя сделает это!
   С этим-то понятно. Агрессивный маркетинг "аз из". А вот что скажет эксперт? Потому что если моё пожелание из серии: "нам нужно семь красных линий, чтобы все были перпендикулярны друг другу, и пара из них - зелёного цвета, а несколько - прозрачного...".
  -- Э... Там могут быть и другие... Ой!
   Плюх. Я что, нанимался умывать своих пассажиров?!
  -- Беня! Мне надоело видеть, как ты бьёшь ребёнка. Так что ты говорил про других?
  -- Э... есть вещи... там много... Иногда - очень. Ну... Говорят - золото. Но - нет. Умирают от него.
   Чтобы это значило?
   ***
   "Семь металлов создал свет
По числу семи планет
Дал нам космос и добро:
Медь, железо, серебро,
Злато, олово, свинец.
Сын мой! Сера - их отец!
И спеши, мой сын узнать:
Всем им ртуть - родная мать...".
  
   Что-то из этого перечня? "От него умирают"? - От "отца" или от "матери"? Люди вообще от всего умирают!
   "Говорят - золото"? Как получить золото? - Да запросто! Известно с Древнего Египта, "Лейденский папирус"! Сто одиннадцать относительно честных рецептов для металлургов.
   Во-первых, путём получения сплавов, похожих по цвету на золото или серебро.
   Во-вторых, окраской поверхности металла для придания ему вида золота или серебра.
   Так древние римляне угробили свой динарий. В 3 веке от РХ им потребовалось срочно удвоить армию, бюджет не выдержал, и серебро в монете заменили медью, оставив, фактически, только серебрение.
   Другие способы:
  
   "...беление меди достигается нагреванием её с минералами, содержащими мышьяк; удвоение веса серебра состоит в сплавлении с оловом или свинцом, взятыми в таких отношениях, чтобы внешний вид серебра остался без видимого изменения...".
  
   Бронза в украшениях поволжских туземцев - белая. К меди добавлены либо олово, либо мышьяк, либо свинец? Хотя, вернее всего, не - "либо", а - "и". Вопрос - в дозе.
   "Говорят - золото"... Аурипигмент? "Золотая королевская краска", сульфид мышьяка? Мышьяк легко выделяется при нагревании. И отравляет окружающих. Откуда и русское название - мышей травить. Кузнецы древности - не мыши амбарные, но тоже здорово страдали. Длительное отравление малыми дозами - суставы отказывают. Почему Гефест и хромой - без вытяжки на рабочем месте работал.
   Сам-то чистый мышьяк - довольно спокойный металл. Но вот его соединения... А где вы видели здесь чистый продукт? Белая трёхокись - "порошок наследника", отравленные обои Наполеона на св.Елене, одна из версий о "аква тофана"... Донна Тофана созналась, что она одна отравила 600 человек. А её флакончики с изображением св. Николая распродавались "на ура" по всей Италии.
   Этого... сульфида мышьяка вокруг много. Грузия, Армения, Каринтия, Македония, Румыния, Средняя Азия, Эльбрусский рудник...
   Если торговцы подсовывали поволжским туземцам бронзовые цацки из меди, "отбеленной мышьяком", а я велю их плавить...
   Приказать-то можно. Но сначала хорошо бы понимать. А понять этих алхимиков...
  
   "Возьми меркурий философов, обжигай его, пока не превратится в зелёного льва. Продолжай обжигание: он превратится в красного льва. На песчаной бане нагрей красного льва с кислым спиртом винограда и выпаривай. Меркурий обратится в род камеди, которую можно резать ножом. Положи камедь в перегонный снаряд и перегоняй: получишь безвкусную жидкость, спирт и красные капли. Стенки перегонного куба покроются, как тенью, легким налётом, а в приборе останется истинный дракон, ибо он съедает свои хвост. Возьми этого черного дракона, разотри его на камне, прикоснись раскалённым углём; он воспламенится: воспроизведешь зелёного льва. Пусть он съест свой хвост. Снова перегоняй: получишь жгучую воду и человеческую кровь - это и есть эликсир".
  
   Коллеги! Попандопулы и попандопулопинки! Я восхищён! Вашей проницательностью и энциклопедичностью! Вы ж в этом во всём... как два пальца под струёй! А вот мне уловить, что речь идёт о сухой перегонке уксусно-свинцовой соли...
   Меркурий - свинец, зеленый лев - окись свинца, красный лев - сурик, черный дракон - порошок свинца с углём. Получающиеся органические пригорелые продукты окрашены в бурый цвет. Могут восстанавливать золото из растворов его солей. Годятся на роль "философского камня".
   ***
  -- Тогда, Изя, тебе предстоит креститься.
   Связочки у меня... Всё-таки, надо не с конца начинать. А то вон как челюсти отпадают.
  -- Что?! Никогда! Он мне как сын, я никогда не позволю! Сменять нашего Бога на вашего... Никогда!
  -- Беня, перестань изображать из себя язычника.
  -- Я??!! Я - правоверный иудей! Бог - один...!
  -- Если бог один, то нет "вашего" и "нашего". А если ты видишь разницу, то какой ты иудей?
   Хорошо. Не только кричит, но пытается аргументировать. Хотя и - криком.
  -- Вы...! Ваш Иисус! У бога нет сына!
  -- Тю! Ты столько про него знаешь? Человек - подобие божье. У людей - дети есть. Почему не может быть у оригинала? Господь - всемогущ. Ты пытаешься ограничить качество его семенной жидкости? Или - эрекции?
  -- Ты...! Вы все...!
  -- Дикие необразованные люди? И что с того? Применительно к богу?
   ***
   У меня мышление - "чисто конкретно". Говорят - признак дебилизма. И чё? - Мне - плевать. "Дебил" характеристика людей. А у меня на лбу написано - "нелюдь". Так чего ж вы на меня своих... "тараканов" стряхиваете?
   Говорят, один дурак может задать вопрос, на которые и сто мудрецов не ответят. И чё? - Все мудрецы мира знают только маленький кусочек мировой мудрости. Учится надо, ребята. Чтобы свой кусочек чуток порасширить.
   ***
  -- Короче. Беня, что ты шьёшь ГБ? Конкретно. Олигоспермию или импотенцию?
   Беня наливался кровью, шипел и дёргался. Изя испуганно хлопал ресницами. А вот Софья... Она была внимательна. Кажется, мои неуклюжие богословские экзерсисы заставили её взглянуть на меня с несколько неожиданной стороны.
  -- Мы...! Мы - избранный народ! Богом избранный!
  -- Да ну? А куда избранный? На заклание? Агнцы божие. Беленькие и пушистенькие... Вот сейчас придём в Рязань. И я там вас, как избрано богом, закладу. Властям. В смысле: на алтарь. За продажу латуни по цене золота.
   Адекватен. Пламень религиозного фанатизма во взоре - сменился встревоженным реализмом. Ну и правильно: бьют-то не по богу.
  -- Кстати, насчёт богоизбранности - тут есть разные мнения. "Слово о законе и благодати" Илариона слышал? Уважаемый человек, авторитетный источник. Утверждает, что закладывать будут не вас, а нас. В смысле: русский народ. Хотя вас конкретно - наверное, дважды.
  -- К-как это? Не понял...
  -- Да вот и я как-то... Барашек двухголовый? Чтобы на жертвеннике перерезать две шеи сразу? За то, что по вере - иудеи. А по языку - славяне.
   Классическая картинка "Принесение праотцом Авраамом в жертву своего сына Исаака"... в стиле Рембрандта, но в двухголовом варианте... полностью перегрузила воображательные способности моих спутников.
   ***
   Отношения между иудаизмом и христианством напоминают проблему "отцов и детей". Христианство, выросшее из иудейской секты, старательно пыталось доказать свою оригинальность.
   Монотеизм - нельзя! Это ж фарисеи с саддукеями!
   Многобожие? - Нельзя! Римляне с греками!
   Так появился промежуточный вариант, "три в одном" - Святая Троица.
   На смену общенародным праздникам типа "пейсах" - праздник освобождения народа от рабства, пришли общечеловеческие: Пасха - праздник освобождения индивидуума. От жизни и от смерти.
   Главные праздники христиан связаны с событиями в жизни одного конкретного человека, максимум - его родственников. Такой перевод фокуса внимания с жизни народа на жизнь одиночки, "изверга" в родовой традиции, оказался, в условиях Римской империи, смешения разноплемённого населения, роста городов, унификации законов... "удачным ответом на вызовы современности". Способом формирования наднациональной - имперской общности. Когда римское гражданство стало значить больше, чем этническая или конфессиональная принадлежность.
   Именно своим наследственным римским гражданством, а не богом или аристократичностью, отбивается апостол Павел от злобных тюремщиков.
   "Куда ни плюнь - везде понаехавшие!".
   Таких, "оплёванных", оторванных и оторвавшихся от своих, исконно-посконных, корней и скреп, становилось, по мере прогресса, всё больше. Империя росла и крепла.
   "Нет ни эллина, ни иудея". Есть - христианин. В душе. И римлянин, имперец - в обществе.
   Отказ от местечковости. Идеология глобализации.
   Дальнейшая "атомизация" населения, утрата не только национальных, но и семейных ценностей - вполне в христианском тренде, в идее спасения себя, своей души - прежде всего.
   Деградация института семьи, наблюдаемая у евро-американцев в 21 в. - не нова. Я уже цитировал "Житие Феодосия Печерского", предавшего свою мать. Сходные истории "торжествующего эгоизма" во множестве наполняют житийные тексты.
   "Каждый - сам за себя. Один бог за всех".
   Рецидивы коллективизма прорывались и в христианстве. Но Иисус уже принял крест за всё человечество. Уподобляться сыну божьему - грех гордыни.
   Языческие культы ниспровергались полностью - с адептами, святилищами, текстами... Но сделать это с иудеями, в рамках изначального христианства, было невозможно.
   "Мудрость господня сокрыта в Ветхом Завете и открыта в Новом".
   Мудрость господа - в костёр?
   Есть тип людей, склонных к поискам "сокрытых мудростей". Есть известные максимы: "Обратись к определению", "Вернись к первоосновам", "Посмотри первоисточник".
   В "первоисточнике" - ангелы божьи сходили к дочерям человеческим, и те рождали исполинов, бог кушал отбивные в гостях у Сары, нечестивцев наказывали "огненным дождём"... Там падали с неба манна и отравленные перепела, расступались воды морские и рушились стены крепостные от крика праведных...
  
"Там чудеса, там леший бродит
Русалка на ветвях сидит...".
  
   А ещё там простые, понятные законы. "Око за око и зуб за зуб". А не - "подставь другую щёку"... Нормы, близкие родо-племенному строю, а не проповеди христовой, обращённой к беднякам в условиях греко-римской городской цивилизации.
   Разница хорошо видна при сравнении Корана и Евангелий. Мухаммед не толкует о ден.знаках, мытарях, проститутках... Этого в племенах вокруг него - нет.
   Возможно, Аллах что-то по этим темам и втолковывал пророку, но перетолмачить такие мудрости местному арабскому народу...
   Неважно что у пророка в голове. На языке у него могут быть только те понятия, которые хорошо знакомы целевой аудитории.
   "Подержи верблюдицу" - понятно. "Законнекть комп с синхрофазотроном" - нет.
   Раввины не вели проповеди в христианских землях. В Талмуде сказано: "Израилю столь же тяжко от прозелитов, как от язвы". Неискренний прозелит, не соблюдающий заповеди, дискредитирует иудаизм, а прозелит, соблюдающий заповеди более ревностно, чем евреи по рождению, является для них укором.
   Но иудеи из христиан появлялись снова и снова.
   Закономерно: вера в бога основана на вере в чудеса. "Чудес" в "Ветхом Завете" - больше. Самая главная мудрость - сокрыта. "Сокрытая мудрость" - в Ветхом завете. "Закон был дан Моисею" - на каком языке? Учи язык и правоприменительную практику. А то переводы юридической силы часто не имеют.
   Короче: "обратись к определению".
   Тема в тысячелетней истории православия на Руси столь стабильно "горячая", что "Слово" Илариона, проповедь, произнесённая вечером 25 марта 1038 года в церкви Благовещения Пресвятой Богородицы в Киеве, дошло до нас в списках куда более многочисленных, чем любые летописи, законы, другие проповеди той эпохи.
  
   "О ЗАКОН?, МОИС?ОМЪ ДАН??МЪ, И О БЛАГОД?ТИ И ИСТИН?, ИСУСОМЪ ХРИСТОМЪ БЫВШИИ И КАКО ЗАКОНЪ ОТИДЕ, БЛАГОД?ТЬ ЖЕ И ИСТИНА ВСЮ ЗЕМЛЮ ИСПОЛНИ, И В?РА ВЪ ВСЯ ЯЗЫКЫ ПРОСТРЕСЯ И ДО НАШЕГО ЯЗЫКА РУСКАГО, И ПОХВАЛА КАГАНУ НАШЕМУ ВЛОДИМЕРУ, ОТ НЕГОЖЕ КРЕЩЕНИ БЫХОМЪ, И МОЛИТВА КЪ БОГУ ОТ ВСЕА ЗЕМЛЯ НАШЕА".
  
   Это - переписывалось монахами из века в век. Актуально столетиями.
   Есть евреи - нет евреев... Какая разница?! Мудрость сокрыта в Ветхом Завете. И христиане туда... "впадают". Вплоть до конца 19 в. - даже целыми крестьянскими общинами. Кажется, только тотальный атеизм большевиков прекратил в России этот процесс.
  
   Иларион начинает с благословения:
  
   "Благословен Господь Бог Израилев, Бог христианский, что посетил народ свой и сотворил избавление ему".
  
   Он говорит:
   "Ибо не несведущим мы пишем, но с преизбытком насытившимся книжной сладости, не враждующим с Богом иноверным, но истинным сынам его, не чуждым, но наследникам царства небесного".
  
   "Сведующие" - те, кто усвоил Ветхий Завет. "Книжная сладость" - там. Именно ветхозаветными историями насыщает Иларион своё "Слово". Обосновывает свою правоту цитатами из царя Давида и пророка Исайи. "Обосновывает" - словами, сказанными иудеями для иудеев. Истина - там.
   Так в чём же разница? Бог-то - один.
   Иудеи у Илариона трактуются как предтечи христианские:
  
   "И кто столь велик, как Бог наш? Он, "един творящий чудеса", уставил закон в предуготовление истины и благодати, чтобы <пестуемое> в нем человеческое естество, уклоняясь от языческого многобожия, обыкло веровать в единого Бога, чтобы, подобно оскверненному сосуду, человечество, будучи, как водою, омыто законом и обрезанием, смогло воспринять млеко благодати и крещения".
  
   "...омыто законом и обрезанием"... Проповедники христианства на Руси, например, нарушили правильную последовательность технологических операций? Сначала нужно было устроить общенародное обрезание, а уж потом загонять киевлян в речку Почайну креститься?
   Основная идея у Илариона: на смену "закону" (у иудеев) пришла "благодать" (у христиан).
  
   "Ведь исчезает свет луны, лишь только воссияет солнце; и холод ночной проходит, как солнечное тепло согревает землю. Так и закон <миновал> в явление благодати. И не теснится уже человечество в <ярме> закона, но свободно шествует под <кровом> благодати".
  
   Противопоставление "закона" и "благодати" позволяет сделать вывод о том, что христиане - существа беззаконные, подобные, в этом смысле, животным диким.
   Попутно уничтожается и сама основа светской власти. Ибо государство управляется законом.
   Следование писанному закону - та грань, которая только и отделяет легитимную власть от власти бандитской шайки, живущей "по понятиям".
   В реале закон может и должен меняться. Приспосабливаясь к нуждам живущего под ним народа. Но Иларион не может противопоставить один закон - другому, "закон Моисея" - "закону Иисуса". Ибо оба - богом данное. Вечное. Неизменное. Божественное. Окончательное.
   Эта статичность - "родовая травма" почти всех религиозных систем. Кажется, лишь Лао-цзы в некоторых своих мудростях даёт намёк на диалектику.
  
   "Никогда не говори "никогда", потому что дни бегут так быстро и ничто не остается неизменным".
  
   Все остальные пророки "закрывают будущее". По Соломону: "что было - то и будет".
   Для маркера "особенности" христиан Илариону приходится искать иную, чем "закон", сущность - "благодать". Не добавляя новое к прежнему, но противопоставляя их.
   Вот стукнула человеку "благодать" в голову - он и прав. А экспертные оценки - что именно стукнуло, "благодать" или иная какая субстанция, обеспечиваются, очевидно, сертифицированными носителями. На которых "благодать почиёт". Про схему розлива этой сущности, принятой в православии, я уже...
   У Илариона: "Милость хвалится над судом". В 21 в. слышал очень похожее: "милосердие выше правосудия". Правда, не уточняется: милосердие к преступнику или к его жертвам. Тысячу лет!
  
   "Воистину, "кто Бог так велик, как Бог наш"!".
  
   А что - есть ДРУГОЙ Бог, который "НЕ так велик"? Который "НЕ наш"?
   При обращении к женщине можно сказать: "ты - красивее всех". Можно: "ты - единственная". А вот при обращении монотеиста к его богу первая конструкция... Возможен встречный вопрос:
  -- А где ты видел других? Без зелёнки?
  
   "Он - Бог, творящий чудеса, - крестом и страданиями на Лобном месте свершил спасение посреди земли, вкусив оцта и желчи, да вкушением горечи упразднит преступление и грех сладострастного вкушения Адамова от древа <познания добра и зла>".
  
   Хотите отличать добро от зла? - Если вы христианин - не надейтесь. Познание - "грех сладострастного вкушения". Иисус "упразднил" это "преступление и грех". Взамен на вас упала "благодать".
  
   Начав с пересказа историй Ветхого Завета, Иларион сужает тему, переходя к христианству вообще, к Руси, к конкретному князю - Ярославу Мудрому и его папаше - Владимиру Крестителю.
  
   "Ибо вера благодатная распростерлась по всей земле и достигла нашего народа русского. И озеро закона пересохло, евангельский же источник, исполнившись водой и покрыв всю землю, разлился и до пределов наших".
   "Итак, быв чуждыми, наречены мы народом Божиим, быв врагами, названы сынами его".
  
   Соотечественники! Вы думаете, что вы Иванычи, Петровичи, Васильевичи? - Ересь! Вы все - Савоофичи! И папа у вас - голубь! Я-то своего батю знаю. Ну, так я ж и не верую! А вот остальные... безотцовщина... подкидыши птичьего племени... сиротки...
   "На конфетку, сиротка".
  
   Противопоставление "закона", отдаваемого на откуп иудеям, и "благодати", приписываемой христианам - катастрофично. Ибо проповедь "беззакония" разрушает не только чужую веру, но и прежде всего - свою собственную. Не только государство, но и религия - есть закон.
   И тут - "озеро закона пересохло".
   Иларион обосновывает превосходство христианства ссылками на древнееврейского пророка Исайю:
  
   "Послушайте меня, народ мой и цари, преклоните ухо ко мне, - говорит Господь, - ибо от меня произойдет закон, и суд мой <поставлю> во свет для народов...".
  
   Закон - "произошёл от Господа".
   Исайя, естественно, толкует об Адонае, о "Боге Израилевом". Иларион не может ни отказаться от такого Бога, ни противопоставить "божественную благодать" - таковому же закону. Хочет, пытается, но: "говорит Господь, - от меня произойдет закон...".
   "Закон" - не "благодать".
  
   Восхваляя Владимира Крестителя, Иларион восхищается:
  
   "О подобный великому Константину, равный <ему> умом, равный любовью ко Христу, равный почтительностью к служителям его! Тот со святыми отцами Никейского Собора полагал закон народу <своему>, - ты же, часто собираясь с новыми отцами нашими - епископами, со смирением великим совещался <с ними> о том, как уставить закон народу нашему, новопознавшему Господа".
  
   Две вещи особо выделены:
   - со смирением великим совещался с епископами;
   - уставить закон народу нашему.
  
   Креститель восхваляется за "установление закона". Т.е. - за "впадение в иудейство"? За "вбивание в иудейство" народов "Святой Руси"?
   Ни слова о том, "как разлить благодать".
   Епископы же "по ноздри" налиты этой субстанцией - прикажи, чтобы работали! Чтобы поливали, разбрызгивали и расплёскивали!
   Отнюдь. Важно другое - "со смирением великим" совещаться "с новыми отцами". И распространять не "благодать", но ту сущность, которая приписывается иноверцам-иудеям - "закон".
   Скормить подонки из "пересохшего озера закона" - "народу нашему"?
   Иларион заканчивает христианским символом веры:
  
   "Верую во единого Бога, в Троице славимого: Отца нерожденного, безначального, бесконечного, Сына же рожденного, но собезначального Отцу и собесконечного, <и> Духа Святого, от Отца исходящего и в Сыне являющегося, но также собезначального и равного Отцу и Сыну, - <в> Троицу единосущную, но разделяющуюся лицами, Троицу по именам, но единого Бога.
   Не сливаю разделения и соединения не разделяю, <ибо три Божественные лица> соединяются неслитно и разделяются нераздельно...".
  
   Это совсем не та конструкция, с которой он начинает: "Господь Бог Израилев, Бог христианский...".
   Иларион, зная историю религии, пытается одновременно - и обосновывать ею свои идеи, и отрицать часть её.
   "Человек, не знающий истории, подобен дереву без корней - всяк ветер его валит".
   А человек знающий и отрицающий? "Свинья под дубом"?
  
"Неблагодарная! - примолвил Дуб ей тут, -
Когда бы вверх могла поднять ты рыло,
Тебе бы видно было,
Что эти желуди на мне растут".
  
   Я нахожу сходство между отношением христианства к иудаизму, из которого оно выросло, и отношению ислама к обеим, более древним, чем он, религиям. Моисей и Иисус - признаются пророками в Коране. То есть - их устами говорил Аллах. Но люди, следующие тем словам Аллаха - неверные. Подлежат угнетению или истреблению.
   "Любовь к отеческим гробам" в форме попинывания, оплёвывания, разрушения?
  
   Глава 421
   Иларион, вынужденный "сломать логику" в теологии, продолжает "ломать" ей и в отношении к конкретным людям. Будучи протеже Ярослава Мудрого, патетически восхваляет своего патрона. Например, в форме обращения к покойному Владимиру Крестителю:
  
   "Посмотри же и на благоверную сноху твою Ирину, посмотри на внуков твоих и правнуков: как они живут, как хранимы Господом, как соблюдают правую веру...".
  
   Именно против своего сына Ярослава собирал Владимир Креститель свой последний в жизни поход, Ярослава называют виновником убийств трёх его братьев, младший - Судислав - пожизненно заточён им в тюрьму, жена Ярослава, святая Ирина, отличалась чрезмерной толщиной костей черепа. Эта форма патологии приводит к постоянным головным болям, к озлобленности против всего на свете. Находиться рядом с ней было тяжело и опасно для окружающих. Хронический отит самого Ярослава тоже не способствовал его "благостности". "Внуки и правнуки" воевали между собой, захватывали друг друга обманом, сажали в темницы, ослепляли...
   "Посмотри же... как соблюдают правую веру".
   "Логика слов" не имеет отношения к "логике дел".
  
   Иларион, утверждавший, что "озеро закона пересохло", был одним из авторов именно Закона. Главного церковного закона на Руси несколько столетий: "Церковного Устава" Ярослава, сменившего куда более мягкий и короткий "Церковный Устав" Владимира.
   Церковь не может существовать без "закона". "Закон был дан Моисею"... И, раз за разом, алкающие истину христиане, стремящиеся "жить по закону божьему" ищут "сокрытую мудрость" в древних текстах и обрядах.
   "Слово" Илариона, как и положено пропагандистским текстам, рассчитано на дураков. Им льстят ("...не несведущим мы пишем, но с преизбытком насытившимся книжной сладости..."), их возвеличивают ("наследники царства небесного"), их бьют по реперным точкам кусков древних текстов знакомыми именами ("царь Давид", "пророк Исайя"), "впитанных с молоком матери". В твёрдой уверенности, что слушатели поголовно страдают неграмотностью, склерозом и амнезией. Что ничего, кроме "Краткого курса" (здесь - "курса" Святого Писания) - не читали, заучили, не понимая. А теперь радостно млеют от детских воспоминаний, вызываемых знакомыми словосочетаниями.
   Цель "Слова" - вызывание эмоций. Воодушевления, гордости, сопричастности. Но не анализ сути. Хороший материал для "информационной войны". Ибо целью такой "войны" является ниспровержение противника. А не поиск истины, убеждение, превращение оппонента в единомышленника.
  
   Ненависть лежит в основе прогресса. Не столь важно, на каких дрожжах поднимается это "тесто для пирога будущего процветания". Ксенофобия, голод, зависть, страх... Какая разница? Ненависть цементирует общество. Превращает его из рассыпчатого песка личностей, праха земного - в обожжённый кирпич. Которым куда удобнее бить по голове. Или - положить в фундамент "храма прогресса и благосостояния".
   Можно сказать: "бог есть любовь". И с любовью в душе заняться уничтожением тех, кто иначе понимает слово "бог". Или - процесс "любви". Можно сказать: "пролетарии всех стран - соединяйтесь", и уничтожать тех, кто "не пролетарии", или "не соединяются", или "соединяются", но не так. Можно назваться "сверх-человеками". А недо-человеков - уничтожать. Презирая, ненавидя.
   Расчеловечивая.
   Расчеловечивание - обязательный приём. Базируется на человеческих инстинктах, на племенном восприятия мира.
  
   Индейца в Амазонии спрашивают:
  -- Какие звери водятся в ваших лесах?
   Тот отвечает, перечисляя в одном ряду:
  -- Тапир, кабиру, бора, пираха, броненосцы, обезьяны...
   Мы, наше племя - люди. А бора и пираха, как и остальные - фауна.
  
   Технологии взращивания ненависти известны с глубокой древности. Основной принцип здесь - дезинформирование.
   В небольших, хорошо контролируемых сообществах, обычно используется прямое уничтожение нежелательной информации. Так сделает царица Тамара в Грузии в этом 12 в.
   "Министерство правды" по Оруэллу.
   Для России традиционно применяют другой подход: вытеснение. Уж больно велика и разнообразна страна.
   "Великовата песочница - всю не вычистить".
   В информационное поле национальной культуры впрыскивается "враньё правильной направленности". В сталинскую эпоху использовали термин "здоровая тенденциозность". Но и это сложно. Просто врать - проще.
   В Повести Временных Лет, в главном источнике знаний о "Святой Руси" есть пассаж в контексте "Крещения Руси":
  
   "Затем прислали греки к Владимиру философа, так сказавшего: "Слышали мы, что приходили болгары и учили тебя принять свою веру; вера же их оскверняет небо и землю, и прокляты они сверх всех людей [...] Ибо, подмывшись, вливают эту воду в рот, мажут ею по бороде и поминают Магомета. Так же и жены их творят ту же скверну, и еще даже бСльшую...". Услышав об этом, Владимир плюнул на землю и сказал: "Нечисто это дело".
  
   Рассказывать такие сказки на Руси в 10-12 веках, когда дирхем был основной монетой на этой территории, когда в каждом сколько-нибудь крупном городе регулярно бывали арабские, персидские, самаркандские, ширванские купцы... Втюхивать такое князю Владимиру, который лично возглавлял поход на мусульманскую Волжскую Булгарию, своими глазами видел образ жизни мусульман... Фраза Владимира Крестителя: "Нечисто это дело" - оценка качества вранья грека, философа-пропагандиста?
   У "Святой Руси" нет общих границ с мусульманскими странами. В отличие от последующих веков, Русь не воюет и не страдает от набегов магометан. Конфликты с Волжской Булгарией - раз-два в столетие и весьма малозначимы для Киева, для почти всех русских земель. Мусульманский Восток - один из главных торговых партнёров, войн нет. И тут такая грубая деза!
   Думаю, что Нестора не стоит виноватить. Вероятно, это вставка более поздних времён. Какой-то инок-переписчик, наплевав на божьи "Заповеди", угробил свою бессмертную душу: "Лжесвидетельствование - смертный грех". Исключительно из лучших побуждений: дабы промыть мозги соотечественникам "идеологически правильно ориентированным" бредом. В твёрдой уверенности, что читать это будут тупые, малограмотные люди. Пипл хавает?
   Другой "мальчик для битья", это, конечно, иудеи. Использовать их для мишени, для воспитания в народе объединяющей ненависти - удобнее. Они - местные, можно бить без международных осложнений.
   Осколки хазарского каганата, бежавшие из Степи от орд тюркских кочевников, всегда под рукой. В самом Киеве в эту эпоху - два городских района. Ярославу Мудрому нужно нечто объединяющее. И за несколько десятилетий до "Повести Временных Лет" Иларион пишет "Слово о законе и благодати", направленное против этих, "местных неместных".
   "Слово" воспитывает национальную гордость: богоизбранным народом являются не евреи, а русские.
  
   Я только не пойму: нам что, тоже нужно будет сорок лет болтаться в пустыне, пока мы не заселим "Землю Обетованную", долину Иордана? Да и не нравится мне Иордан - жарко там.
  
   "Информационные войны" - явление вечное. Наверное, и питекантропы не только дубинками воевали. Попав под такой "душ" нужно понимать - тебе врут. В большей или меньшей степени, более или менее грубо и нагло. Скорее - "более". Потому что продукт рассчитан на массовую аудиторию, на базовые реакции.
   И вот уже в устах пропагандистов звучит кажущееся истиной утверждение:
   "Человек, не знающей своей истории - будет учить чужую".
   А что, человек, "знающий свою историю" - не будет "учить чужую"? Как можно "знать свою историю", не зная "чужой"?
   История - сравнительная наука. Понять "себя" можно только сравнивая, понимая "чужого". Находя сходства и различия. Но красивая формула: "Кто не хочет кормить свою армию - будет кормить чужую" - из военно-государственного ареала переносится в гуманитарный.
   Пропаганда. "Информационная война". Враньё.
   Для справедливости отмечу: ни в "Слове", ни в "Повести" не прямых призывов "бей!". Уровень самоуважения достаточно высок, "звереть" - ещё не принято.
  
   Коллеги-попандопулы, понимаете ли вы, что вляпнувшись вы попадаете в общество людей, не просто невежественных в некоторых вопросах, но и непрерывно накачиваемых "обманом"? В других формах, не через СМИ и соц.сети. Но от этого не менее "обманным", куда более укоренившимся в умах.
   Что, в рамках вашего прогрессизма, вам придётся лгать, целенаправленно создавать "образ врага"? Форсировать пропаганду ненависти для обеспечения форсирования прогресса? Выдернуть какой-то маркер из системы "свой-чужой", раздуть его, абсолютизировать. Мы - люди, остальных - расчеловечить, "колорады", унтерменш.
   Проще: вы готовы натравливать людей друг на друга?
  
   Родство и различия между христианством и иудаизмом оборачивается личными трагедиями. Прежде всего - для искренне верующих.
   В начале Реформации, в 1523, году Лютер написал свой первый труд о евреях. Он был убеждён в том, что евреи обратятся в христианство, напоминал, что Иисус и сам был евреем, что нет ничего плохо в том, чтобы быть евреем.
   "Всё значительно сложнее, чем кажется, стоит дороже и тянется дольше" - кто это сказал? Программист Ричи?
   Когда Лютер, спустя 20 лет, писал свою книгу "О евреях и их лжи", его надежды уже угасли.
  
"Он расстался с иллюзиями и понял, что не все могли присоединиться к реформистскому походу. Ни турки, которых он называл мусульманами, ни евреи, ни католики, ни протестанты, отклонившиеся от его собственного учения. Он был очень этим подавлен... Тогда-то он и потерял то, что сам когда-то в юности защищал - осознание, что у всех нас разный опыт восприятия Бога и поэтому мы должны учиться друг у друга".
  
   Через 400 лет нацисты использовали прямые отсылки к Лютеру. Часть из них считала, что вся нацистская программа давно изложена им.
  
   "Слово" Илариона - сработало. Не по теологическому смыслу, но по смыслу, заложенному в него автором. Являясь панегириком правителю, восхвалением клиентом своего патрона, оно, как и великое множество подобных речей, наполненных лестью в адрес властей предержащих, обеспечило Илариону карьерный рост.
   Иларион, "певец беззакония", стал первым Киевским митрополитом русского происхождения. Ярослав Мудрый возвёл его в сан, не спросив разрешения у константинопольского патриарха.
   Византия была в тот момент сильно занята новой напастью - Сельджукидами. Да и существенной ценности "Святая Русь" для греков тогда не представляла. Иерархические вольности спустили на тормозах. Недолго.
  
   Замечу для точности: академик Д.С. Лихачёв оценивает "Слово..." - иначе. Он утверждает, что основная тема - тема равноправности народов.
   Это первый известный текст, в котором используется слова "русский народ", "русская земля" - здесь тоже потребовалось введение новой сущности. Маркер, который отличал бы "плохих" прежних славян от "хороших" новых русских.
   Напомню: слово "русь" часто производят от шведского названия гребцов. "Русь изначальная" - разноплемённый, преимущественно - варяжский сброд, "находники", составившие дружинную, около-княжескую феодальную верхушку. "Русские люди" - те, кто служит, платит дань этой "руси". Иларион, поддерживая власть Ярослава, разделяет жителей Русской равнины по критерию "хозяев". Как если бы жителей Англии называли "нормандскими людьми" после Вильгельма Завоевателя, а жителей Пиренеев - "арабскими людьми" после захвата полуострова халифатом.
  
   Для меня, при моём тотальном атеизме, все эти измышлизмы... малоинтересны. Разница между суевериями - для меня менее занимательна, чем, например, разница между купрумом и станнумом. Но разновидности религиозного абсурдизма имеют здесь, в Средневековье, массовое распространение.
   "Идея, овладевшая массами, становится реальной силой".
   Объективный элемент окружающей меня действительности. Свойство туземных хомнутых сапиенсов. Как вес, цвет, запах...
   Термин "адекватное" обозначает верное воспроизведение в представлениях, понятиях и суждениях объективных связей и отношений. Буду адекватным. Верить - не требуется. Нужно "верно воспроизвести в понятиях" (их) и употребить к пользе (своей).
   ***
  -- Ладно, Беня, закипишь. Оставим мудрствование, послушай старую историю. Одни добрый человек приходит к раввину и говорит: - Ребе, мои сын решил стать христианином. Спроси у бога: что мне делать? - Раввин сходил, спросил, докладывает: Бог говорит - у него с его сыном та же проблема.
   "Старые анекдоты" здесь не являются ни - старыми, ни - анекдотами. В смысле - не смешно. Шутка не прошла, слушатели обиделись, уловили, что "не догоняют", не понимают меня, и "снизили уровень абстракции":
  -- Зачем?! Зачем нам такие хлопоты?! Приходим на место, составляем ряд, ты даёшь нужное, мы быстренько разделяем металлы в кучке твоих побрякушек. Сделали, расплатились, разбежались.
  -- Куча большая.
  -- Ой, что вы пугаете? Неделя делов для двух таких мастеров - за глаза.
  -- Куча - пудов пять. А будет - вдвое-вчетверо.
   Вот тут Беню проняло.
   ***
   Чтобы было понятно: в таких сплавах, помимо всякого чего заявленного, есть ещё и серебро. Вытянуть хоть пол-процента из таких объёмов...
   Про "Серебряную тропу" в Западной Чехии слышать не приходилось? Чехи добывали оловянную руду. А соседи-немцы - из неё выплавляли серебро. Но за серебро не платили. Чехи обиделись. Но не все. Нашлись люди, которые контрабандой таскали эту руду за 200 вёрст, по горным тропинкам, во вьюках... По линии от Яхимова до Мейсена. И маркграф Мейсенский Оттон Второй получит посмертно прозвище "Богатый". Удачно смешивал контрабандную руду с вдруг обнаруженной у себя.
   ***
  -- Ты спрашивал моё имя. Изволь - Иван. По прозванию "Лютый зверь". Ещё - "Воевода Всеволжский". Мне не нужен златокузнец на одну работу. Ты, Беня, мне вообще нафиг не нужен. А вот Изя нужен надолго. Не в наймиты по ряду на неделю - государевым мастером. Работа будет долгая, разная, частью и неизвестная нынче. Тут ряд обычный - не годен. Всего не предусмотреть. Нужна служба. Раз служба - значит присяга. Присяга, понятная и другим моим людям. Люди у меня - православные. "С волками жить - по-волчьи выть" - слышал? "Выть" - акафистом.
  -- Никогда! Никогда я в этого вашего распятого...!
  -- Повтор. Ты - нафиг. Можешь выйти в реку прямо здесь. Речь - об Изе.
   Кажется, сама идея о возможном разделении судеб двух этих людей - их потрясла. Беня судорожно соображал: новая для него ситуация.
   В паузу влез Изя. Наконец и до него дошли мои около-божественные рассуждения о его будущем:
  -- А... не... как же... Я же - только в нашего... ну...
  -- Уймись. Если бог есть, то он один. Иначе - он не всемогущ, второй мешает. Если один, то не важно, каким именем его называешь. Не боись - он поймёт.
  -- Не... но я же верую...
  -- Это твоя проблема. Во что ты веруешь. Вера - внутреннее свойство человека. Как длина его личных кишок. Бывает - длиннее, бывает - короче.
  -- А... ну.. а чего ж тогда...? Не... А разница...?
  -- Разница - в религии. В обрядах, словах, одеждах. В законе.
  -- Вот! Поэтому и "нет"! Закон - наш! И мы никогда...!
   Беня нашёл промах в моих рассуждениях. Или он так думает.
  -- Прыгай за борт. Повторяю - ты мне неинтересен. Теперь тебе, Изяслав Давидович. Тебя - из общины выгнали, от твоего бога - отлучили. Ты - вне закона. Вне - своего, прежнего закона. Шаммата. Свободен. И - беззащитен. Предлагаю. Тебе - защиту. Тебе - дело. Твоё. Интересное. Полезное. Родное. Нравится. Для дела - служба. Важная. Доходная. Почётная. Долгая. Для службы - закон. Служба - на моей земле, по моему закону. Итак: или - дело. Служба. Жизнь. Судьба. С моим законом. Защита, почёт, благополучие, интерес. Или - пшёл нафиг.
   Я продолжал детализировать ситуацию, "снижать цену решения":
  -- Не из-за бога - его человеку не понять, не из-за веры - её не видать. Из-за "незаконопослушности". Не закону христианскому. Или мусульманскому, иудейскому, тенгрианскому, перунистическому, велесову... Закону Всеволжскому. Преступники мне не нужны.
   Он ещё не преступник - нет действия, нет "преступления закона". Но и "отказники" мне не нужны. Я сам такой. Другие - лишними будут. Тут как с богом: второй - мешает.
   Изя растерянно оглянулся на своего дядюшку. Тот вышел из изнурительно-мыслительного процесса. В стандартно-рефлекторном направлении:
  -- И шо мы с этого будем иметь?
  -- Вы лично, Беня, не знаю как по батюшке, будете иметь от мёртвого осла уши. В смысле: что потопаете, то и полопаете. Он (я ткнул в Изю комлём весла) будет иметь всё. Мда... В разумных пределах. В частности: большой дом, молодую жену, дорогой кафтан, богатую шапку...
   При слове "жена" длинная шея Изи вытянулась ещё больше.
   Этот - согласен. Ожидаемо.
   ***
   А то я не знаю историю праотца Иакова! Сперва семь лет батрачил на дядю за жену. Потом обнаружил, что ему подсунули не ту, и повторил. В смысле: ещё семь лет пастушествовал. А ведь какой мужик был! Милыми играми с овечьей генетикой ободрал тестя как липку. Ангелов по лестнице пинками гонял, с самим Богом дрался! 12 колен настрогал! Правда - в четыре руки. Э... в четыре...
   Короче: с помощью двух жён-сестёр и двух сестёр-служанок.
   ***
   Постепенно расползавшаяся по Изиному лицу восторженная улыбка, становилась всё шире. Вот так он и обернулся к дядюшке. И обжёгся об хмурый, напряжённый взгляд.
  -- Эти ваши обещалки...
  -- Беня, вы становитесь скучны и однообразны. "Зверю Лютому" лжа Богородицей заборонена.
  -- Ой, да знаю я эту вашу Машеньку... Ап!
  -- Умылся? Следующий раз - утопнешь. Говорить плохо о Марии Иоакимовне в моём присутствии - не рекомендую. Вплоть до летального исхода. Это несколько не то, что было со сходным названием у вас давеча на Синае, но похоже: все - умерли.
   Что-то я не по делу завожусь. Запрячь их под себя угрозами - не получится. Не тот уровень работ, не тот уровень людей. Они привычны к "наездам со стороны", к силовому превосходству противника, к уклонению от лобового столкновения. Испугаются, затихарятся... Изя будет испуганно хлопать ресницами, Беня - засыпать окружающее пространство мелким информационно-эмоциональным мусором. Очухаются и сделают по-своему. Но с учётом уже установившейся враждебности.
   Под давлением - гнётся, чуть отпустил... как та кочерга - по лбу. Надо менять форму воздействия.
  -- Беня, он же тебе как сын. Ты же кормил его грудью...
  -- Да! Он мне дорог!
  -- Тогда почему ты лишаешь его редкостного шанса? Редчайшего! Или ты думаешь, что "Воеводы Всеволжские" по Оке толпами носятся? Или ты думаешь о себе? О своём благе? Как тогда, когда ты продал его кольцо раввину в Киеве? После чего Изя получил "высшую меру". Или - в Переяславле? Где его побили бы из-за твоей махинации?
  -- Нам надо было купить лодку! Обязательно! Прежняя совсем протекла! Мы могли утонуть!
  -- Теперь - тоже можете. Исключительно по дурости. Я согласен высадить вас на берег. В любом месте. Без доноса властям. Но какую судьбу ты готовишь своему племяннику? Перестань думать о себе - думай о нём! Ему пора становиться взрослым. Найти своё место в жизни. Стать - чем-то. А не только твоей тенью.
   Беня угрюмо молчал, упрямо упёршись взглядом в мои босые ноги. Могу понять: ростишь ребёнка, ростишь, волнуешься, заботишься, сопельки утираешь, а потом раз... Вырос. У него будет свой дом, жена, служба, вера... А как же я?!
  -- Люди говорят: "Мудрость приходит с возрастом. Но часто возраст приходит один". Ты - не молод. Мудрость не приходила? Может, ей уже пора постучаться? В ворота твоего черепа?
  -- Кха... Хорошо. Я согласен. Пусть Изя идёт с тобой. Но если...
  -- Не-ет! Я никуда не пойду без дяди Бени! Нет!
   "Не понос - так золотуха". Русское народное наблюдение. Мда...
  -- Это решать ему. Но я могу предложить. То же самое. Службу. Беня, что ты умеешь делать хорошо?
  -- А ты не видишь? Торговать. Купи-продай.
  -- Прекрасно. Мне очень не хватает толковых торговцев. Ты - толковый?
  -- Кто?! Я?! Да я...! Э... А у тебя там... большой торг?
  -- У меня - вообще нет торга. Всё, что есть у людей - получено от меня. Всё что ими сделано - отдано мне. У меня нет торговли в городе. Это - предстоит создать. Вместе со многим другим. И ты можешь быть среди самых первых. Помнишь: "последние будут первыми"? - Твой случай. Хотя откуда ты можешь такое помнить? Это ж Евангелие от Матфея. Что ж, выучишь и применишь.
   Я протянул Бене руку - сделка на Руси фиксируется рукобитием. Тот смотрел на мою ладонь в полном смятении. Как-то надо его... сподвигнуть?
  -- Барух Ата Адонай Элоhейну Мелех hа-олам ашер бара сасон ве-симха, хатан ве-хала, гила, рина, дица ве-хедва, аhава ве-ахава ве-шалом ве-реут. (Благословен Ты, Господь, наш Бог, Царь Мироздания, сотворивший веселье и радость; жениха и невесту; ликование, пение, торжество и блаженство; любовь, и братство, и мир, и дружбу!)
  -- Э... это неуместно. Это из свадебных благословений.
  -- И - что? Тебе не нравится смысл? Ты против мира и дружбы?
   И мы, наконец-то, ударили по рукам.
  
   Не теряя ни минуты, я тут же приступил к раздаче службы.
   А как иначе? - Я же очень конструктивный человек! Сказали "а" - делайте "б": велел им взять вёсла, стать на колено у бортов и... И - фиг. Мои иллюзии насчёт возможности повторить опыт с Салманом и Суханом, когда мы гонялись по Волге за ушкуйниками - развеялись. И лодка другая, и вёсла без поперечин, и, главное, люди...
   Полчаса мы... наиболее правильное слово - мудохались. Потом у Софочки кончилось терпение, она сняла свой "гречушник" и стала им махать на гребцов.
   Они смотрят ей в лицо, от маха шапкой - инстинктивно отшатываются, вздёргивая руки с веслом.
   Главное - в ритме. Дальше дело техники: что именно делать этой деревянной лопатой, когда она после вздёргивания опустилась в воду. Ритм гребли выровнялся, я смог чуть откинуться на корму, продолжая подруливать веслом, чуток не то - вздремнуть, не то - обдумать: а что ж это такое я сотворил?
   По идее - ничего нового. Эта парочка - моя "клиентура", "десять тысяч всякой сволочи". Причём - высокой консистенции. В том смысле, что не только чужаки среди местных, но и из своей собственной общины выгнанные. "Изверги второго перегона". Это не лесовики, которые в голодную зиму за хлебушком пришли, а весна пригрела - могут снова в леса исчезнуть. Этим - везде "зима лютая". Безысходность как источник усиленной мотивации. Тогда им - и доверия больше, и дела рискованнее.
  
   Мои опасения об "отбеленных мышьяком" бронзах в украшениях поволжских племён оказались глупостью. Конечно, мышьяк там был, но в количествах незначительных. Мог бы и сразу сообразить: почти все украшения, типа коней с подвесками, делают в Булгаре без разделения на свой и внешний рынок. В самой Булгарии такие украшения пользуются популярностью.
   Другая ошибка происходила от "европоцентризма": залежи медистых песчаников тянутся вдоль Уральских предгорий от Соликамска до Оренбургской области и вдоль Камы и Волги до Чебоксар. На этой территории известно более 200 пунктов концентрации медных соединений. Олово в Булгар привозят с Алтая, где есть его россыпи и коренные месторождения. Импорта из Европы или Кавказа - нет.
   Стартовая точка моих рассуждений была ошибочной. А вот общий результат получился очень положительный. Мы наработали технологии разделения цветных металлов, прежде всего: олово, медь, свинец, серебро. Их использование позволило получить материалы с нужными свойствами. Например: машинную бронзу с 10% олова и 10% свинца. Изготавливать кучу полезных вещей. Олово для оконных стёкол, медь для электричества...
   Крещение иудеев и мусульман на "Святой Руси" светскими владыками не практикуется. Исключение - Андрей Боголюбский. То, что я повторил этот фокус - добавило мне авторитета в его глазах. "Брат по вере и её защите".
   Изя оказался "даром божьим" - те хохмочки, которые я начал устраивать с цветными металлами во Всеволжске, были бы без него невозможны.
   Настоящей находкой стал Беня. Начав с роли зазывалы на торгу, он позднее участвовал в моих важнейших проектах. Иногда получалось похоже на РИ. Как указывают А. Neubauer und M. Stern.: "в 1171 г. в Кельн прибыл Беньямин, богатый еврейский купец из Владимира, и был арестован на торговой площади по ложному обвинению".
  
   Пассажиры постепенно становились экипажем. До настоящих гребцов им ещё... Но Софочка вошла во вкус, постепенно ускоряя своё: "э-раз, э-два...". Родственнички вспотели, вгрёбывая неукротимо. Над рекой, в предрассветной полутьме, далеко разносилось бренчание коровьих ботал, скрип ворот, редкие голоса людей: проходили Рязань. Тутошнюю, Старую Рязань, "Русскую Трою".
   ***
   Сейчас - самый быстрорастущий город "Святой Руси". На год моложе Переяславля, но князь Глеб (Калауз) сидит здесь. После недавнего окончательного развала Муромско-Рязанского княжества - сам себе хозяин. Построил Борисоглебский и Успенский соборы. Народ бежит с Юга, а тут, в условиях климатического оптимума - луговые степи. Многие остаются. Полвека назад в городе было полторы тысячи жителей. Теперь только Кремль - за 60 га. Точнее - три кремля, "матрёшка со смещением".
   Жившие здесь угро-финны из муромы ушли при появлении славян. На их могильники, на Северный мыс, посажен Княжеский кремль (Кром) - самый маленький и древний, в устье реки Серебрянки. С юга и востока Кром охватывает Средний город, обнесённый валом и рвом, за ними - Столичный город. Дальше - обширное Южное предградье.
   Как монголы такую крепость за пять дней взяли - непонятно.
   Город поднят над рекой на 45 метров. Ограниченный крутыми склонами оврагов, обнесённый земляными валами, выглядит неприступно. Стенобитные машины против земляных валов, против крутых склонов - неэффективны. Как Батый смог взять город зимой, когда жители героически оборонялись, обрушивая на неприятеля град стрел, обливая взбиравшихся на скользкий обледенелый вал врагов горячей смолой?
   А как смогли взять её сыновья Долгорукого - княжичи Андрей с Ростиславом? Как смогли ворваться в Рязань Калауз с его отцом, так что Андрей "бежал в одном сапоге"? Чего испугается, в такой-то крепости!, Калауз через 12 лет, когда Всеволод Большое Гнездо придёт сюда с Владимирским и Суздальским полками и потребует возвращения украденных "Владимирской Богоматери" и "меча Святого Бориса"? Калауз отдаст святыни, а Всеволод прикажет срыть городские укрепления.
  
   Есть, наверное, какое-то слабое место в этой... фортификации. Но с Оки не видать. И мы торопимся проскочить: мне встречаться с Калаузом - нарываться на неприятности. А жаль - мужик, похоже, толковый. Строится хорошо, резво. Люди к нему идут. Мне б такой союзник... Но я выбрал... точнее - жизнь так судила, что я оказался на стороне Боголюбского. А Калауз - "по ту сторону прилавка".
   Светает, "Русская Троя" проходит по правому борту, мимо.
  
   Жаль, не поковырялся. Здесь найдут самый дорогой клад Древней Руси, 28 предметов княжеского одеяния с драгоценными каменьями. "Княжеские бармы". Первые экспонаты Оружейной палаты. А в 1836 г. - восемь каменных гробов с останками рязанских князей и княгинь, погибших при нашествии Батыя.
   Что погибшие рязанцы так и остались гнить на пепелище - неправда. В ту зиму, после ухода монгол, русские вернулись на этот холм. И до весны копали могилы - вечное упокоение павшим.
   Не, не буду клады искать - Батыя ещё не было, копать нечего. А вот в Муроме... От Рязани до Мурома по Оке - вёрст 400. Так что - недолго.
   ***
  
   Глава 422
   Ходить в одиночку по "Святой Руси" - рискованно. Влететь в холопы - как два пальца... А уж с бабой...
   Софья - бабой не выглядит. Не бывает на "Святой Руси" баб без платка и бритых на всю голову. Кто и увидит вторичные гендерные признаки - шарахаются как от чумы: слишком непривычно. Больная, наверное.
   Были два нищеброда в Коломне. Пока я в город за новостями ходил, Софочка полезла купаться. Покрасовалась своим телом белым, экс-княгининским, расписным в полосочку. Бродяг я шуганул, а Софье это был наглядный пример. По теме: а не отвезти ли тебя к мужу бывшему? Что бы он на такую красу несказанную подивился, плюнул, да и из сердца выкинул.
   Кажется, только этот эпизод прояснил ей её положение: от меня бегать не надо, выжить, хоть - чуть-чуть, хоть - пока, она может только со мной рядом. Теперь она и сама старается людям не показываться. Не столько по "политическим" мотивам, сколько - по "внешностным".
   Как "родному" мужу изменять - нормально, как к посторонним людям без причёски - стыдно. Женщины...
  
   Желание уменьшить количество контактов с местными - у нас обоюдное. Ока даёт такую возможность.
   Мы идём вниз, вода стоит ещё высоко, течение несёт хорошо. Вёрст пять в час. На "душегубке" в одно весло сильно не разгонишься, но примерно столько же - и я добавляю. Остановки сведены к минимуму: только когда совсем темно - ни солнца, ни луны. На постой под крышу вообще не становимся.
   "Бережёного - бог бережёт" - русская народная мудрость.
   А не-бережёного - конвой. Тоже... наблюдение из народного опыта. Оно мне надо?
   При таком режиме - кашу не сварить. Сперва - мясо да рыбу Московские доедали, теперь на сухари перешли. Интересно, а у наших пассажиров что-нибудь съестное в торбах есть?
   Нет, что вы! Я просто спросить! Хотя, конечно, кушать хочется...
   Я гоню лодочку по 16-18 часов в день. "Мышь белая, генномодифицированная"... Но - утомляет. Теперь эти... златокузнецы попались. Они ещё не поняли - насколько они попали. Гребунов мы из них сделаем. Все упражнения... и испражнения - под наблюдением, питание - по повелению.
   Дня два-три продержатся. А там - Муром. Где мне надо решить одну проблемку Всеволжска. И создать очередной "букет возможностей".
   Мимо Рязани Ока течёт прямо на север, потом поворачивает к востоку, к югу, делает петлю... И снова уходит на север. Уходит от этих при-степных благодатных мест - к притаёжным. Бедным, суровым... Моим.
   Хочу домой. Во Всеволжск. Но - после Мурома.
   ***
   Муром - не Рязань. Рязань, как и Переяславль Рязанский, поставлены на правом, степном берегу Оки. Хоть из Степи и маячит враг, а мы не боимся. Муром - иначе, на левом. Ниже его большой изгиб русла. Будут вороги подгребать - издалека видно.
   Мы подходим с другой стороны, прямо на песок речного пляжа. Хорошо городок отсюда смотрится.
   Кремль в Муроме всегда был деревянным. Потому и горел часто. Камня в округе нет, а везти его за тридевять земель скромному княжеству - не по доходам.
   С двух сторон - глубокие овраги, с третьей - река. Основные усилия направлены на укрепление четвертой - напольной - стороны. Там вырыт глубокий ров. По периметру холма - высокие стены. Срубы поставлены вплотную и набиты землёй с камнями. "Тарасы". Я сходное в Янине видел. Здесь поверху срубов - дополнительные деревянные стены.
   Две проездные башни, одна Тайницкая и одиннадцать глухих. Из Тайницкой башни - потайной ход длиной 30 и шириной 5 метров. Хоть на водовозке заезжай. В конце - колодец на случай осады.
   Проездная угловая башня с южной стороны - Спасская, с северо-запада - Базарная. Там, перед крепостью - городской базар.
   "Базар" - слово тюркское. Наши и скандинавы говорят - "торг". Здесь, видать, тюркских торговцев много, в город их не пускают - вот название к месту их кучкования и прилипло.
   Ещё: Степь на юге. Но сюда тюрки приходили с севера. Ну и какого же они роду-племени?
  
   Место сразу за Базарными воротами надо посмотреть внимательно. В силу моих склонностей к попадизму в разные... места. Там - городская тюрьма из двух изб. Одна - для стражи, другая - для заключенных.
   Среди местных зеков будут и люди примечательные: в Муром сошлют Федора Борецкого, сына Марфы Борецкой. Здесь он и умрёт, приняв, по обычаю, перед кончиной монашество.
   Городок - на сотню дворов, площадь - меньше 3 гектар. С шестьюдесятью нынешней Рязани сравнили? Во-от. Потому-то Живчик и держится так за Боголюбского.
   Место старинное, издавна населённое. Оттого и теснятся вятшие на малых, приличных лишь "меньшим людям", усадьбах.
  
   Топаю себе потихонечку. Через Спасские ворота, вверх, к княжьему терему. И - замер.
   Оп-па! А белокаменные церкви не только в Боголюбово ставить умеют! Ишь какая красавица. Не времён Ивана Грозного, тяжёлый пяти-купольный собор, а лёгкая, стройная, одноглавая. С резными пилястрами. Их потом в 19 в. найдут.
   "Найдут", потому что эта церковь погибнет, потом на её месте другую поставят, потом и той срок придёт. Здание меняется, камни новые, а церковь прежняя: Рождества Пресвятой Богородицы.
   Рядом скромная деревянная церковка архистратига Михаила. В память княжича Михаила, убиенного злыми муромскими язычниками, которые денюжку от князя взяли, а креститься - не схотели. "Сокровища Оды Штаденской".
   Южнее белокаменной построят небольшую тёплую (зимнюю) церковь Петра и Февронии. Будущий князь Пётр пока, по малолетству своему, гусей хворостинкой гоняет. А Феврония ещё и не родилась.
   ***
   Я с лодки вылез - сбрую свою надел. Топаю во всём параде. Только мисюрку к поясу подцепил. На воротах - воротники стоят. Здесь меня многие из служивых в лицо знают:
  -- Гля! Во! Воевода Всеволжский припожаловал! Эта... а где... ну...
  -- Чего выглядываешь?
  -- Ну... кони-лодьи, люди-слуги...
   Человек на "Святой Руси" в одиночку только в сортир ходит. Да к жене под бочок. А уж воевода... Такие даже с поля брани компанией бегают. Вятшему заявиться в гости одному, без слуг, гридней, приказчиков... Только свеже-погорелому или чудом не-утоплому.
   Как меня заколебали эти святорусские... стереотипы поведения!
  -- А на что мне слуги? Или я дитё малое, чтобы на земле божьей - сам себе дорогу не найти? Князь-то дома? Веди.
   ***
   Я человек компанейский. Но постоянно на людях... не в кайф. Одиночество - не в тягость, иной раз - необходимо. Вон, Боголюбский ночью из опочивальни в закрытую церковь молиться убегал. Просто - "побыть с собой наедине".
   "Приятно поговорить с умным человеком - с самим собой".
   Человек в "Святой Руси" - один редко бывает. Особенно - вятшие. Отсутствие постоянного фона: трёпа, движения, дыхания слуг - вызывает дискомфорт, тревогу, панику. Как у наркомана без дозы. Или - у человека 21 в. без гаджета.
   ***
   Моя манера появляться "без конвоя", непонятно откуда - постоянно шокировала аборигенов. И, естественно, находила выход в разных чудесных историях. Уже вечером стражник, чуть раскрасневшись от выпитого, рассказывал соседям:
  -- Стою я, значится. Солнышко поднялося. Хорошо так. Никого нету. Пусто перед воротами. Тут глаза подымаю - Он!
  -- Хто?!
  -- Он! Зверь Лютый! Один-одинёшенек! Аки перст! Прям с воздуха! Косынкой своей белеется, мечами своими позвякивается. Лыбится. Клыками своим. Люто зверскими!
  -- И чего?
  -- А того! А с за ворота у него - палец костяной. Один! Вылез. И мне это так... манит.
  -- А ты?!
  -- А чего я?! Я - крестное знамение троекратно.
  -- А он?
  -- А, слышь-ка, хмыкнул так это... И говорит: веди, грит, к князю. Во-о-от...
  
   Живчик разбирал, сидя на крыльце терема, спор ключника с шубником. Какие-то овчины они там сгноили.
   Обсуждение шло давно, всем надоело, а запах "представленных вещественных доказательств" - утомил. Так что мне, как поводу закончить тягомотину, Живчик обрадовался:
  -- О! Иване! Откуда? Какими судьбами? Беда ль какая? Чего один-то?
   Люблю я, грешным делом, "поток вопросов": можно выбрать уместный.
  -- Я - не один. У меня там, в душегубке на пляжу, три калеки с хотулями. Ежели в баньку пустишь - буду вельми понеже... В смысле: спасибо скажу.
   Живчик оглянулся на высыпавшую челядь, нюхнул запаха сгнивших овчин, прослезился и принялся командовать. Едва в суете дворни возникла пауза, как я начал "топтать свою тему":
  -- Мне бы с епископом муромским потолковать.
  -- С Ионой-то? Так позову. Он, вроде, в городе. Только он не епископ, он наместник епископский. А на что? Отпевать кого, или венчаться надумал?
  -- Не, княже - крестить. Парочку иудеев дорогой подцепил. Надобно их в веру христову привесть.
   Живчик глянул уважительно: не частое явление в древнерусском обиходе. Потом попытался расспросить о новостях, о дороге.
  
   Тут - конспективно. Совсем промолчать - нельзя, врать - нельзя. А намекнуть... на близость к...
  -- Ты ж, княже, знаешь: мне на Святую Русь хода нет. Но ежели Андрей Юрьевич повелел... Пришлось сбегать. В Кучково на Москве-реке... Да ты, верно, слышал: литвины городок спалили. Не слыхал ещё? Было дело. Ну, я оттуда во весь дух...! Тыщу вёрст лодочкой в одну харю... Тут эти иудеи... Хоть полегче стало. Теперь вот домой.
   Живчику, конечно, интересны дела мои с Боголюбским, но понял, что об этом говорить не буду. Да и не то в первую голову для него важно:
  -- А Рязань как проходил? Калауз как там?
  -- Не знаю. Даже и не заходил. Вот мимо твоего дома - мне не пройти, душа не велит, а рязанский князь... Не до того, неколи.
   Тут привели на двор моих спутников. Момент был... острый.
   Ещё ночью, когда мы пристали к бережку, замученные гребцы вырубились и мгновенно заснули, а я... Не могу вспомнить - то ли у О'Генри, то ли у Твена читал рассказ... Но суть - помню.
   Отвёл Софью в сторону, подал небольшой булыжник:
  -- На. Стукни им себя по лицу.
  -- ???!
   Именно так - сам себя стукнул - у классика и было. И пошёл в суд. С наглядным доказательством противоправных действий собеседника. Ещё второй камень должен быть. Которым - растереть.
   Нам в суд не надо. Но видок у Софочки - должен быть.
  -- Утром будем в Муроме. Пойдём на княжий двор. Живчик сам, да и из слуг кто - тебя в лицо знают. Они в Боголюбово бывали. Хочешь, чтобы Андрею донесли? Что ты в Москве не сгорела?
  -- Да не... да ну...
   Всё-таки, она себя очень любит. Особенно - внешность. Но я своего добился. С третьей попытки. Две предыдущие тоже дали синяки. Так что, при появлении во дворе, выглядела Софочка... на себя не похожей. Живчик, который, между прочим, Софью на её свадьбе ещё видал, да и позже не раз за одним столом сиживал, просто мазнул взглядом по склонившейся в глубоком поклоне стриженной голове с расцвеченным синяками опухшим лицом.
   Но куда важнее была не внешняя маскировка, а поведение Софьи. Переломить её прежнюю манеру ходить, стоять, смотреть, говорить... Впрочем, говорить ей не пришлось:
  -- Слышь ты, убоище, отнеси своим мужикам полотенцы в баню. Ну, ты! Корявина! Уронишь - другой глаз подправлю! Бегом!
  
   Баня, естественно, не прошла без "познавательной странички".
  -- Беня, что ты хочешь разглядеть у меня в этом месте?
  -- Э... Я прошу прощения, но очень хочется знать. Вы, таки, из наших...? Или как?
   ***
   "Гусь свинье не товарищ" - русская народная мудрость.
   Только я такой "гусь", что мне любая "свинья" - помощник. А "гоготать" в тон - выучу.
   ***
  -- Если это сделает для вас более ярким солнце и радостнее жизнь, то "да". И учтите, что я из таких "ваших", которых вы никогда в жизни не видели, про них не слыхивали, рядом не сиживали. И второго такого - никогда в жизни не встретите.
  -- Но я же вижу...
  -- И я вижу. В какой неземной восторг вас приводит эта изящная линия кожного покрова, скромно приоткрывающая вот эту часть тела. Так вот. Я буду вас радовать. Три раза в день я буду размахивать вот этим - перед вашими глазами. Чтобы вы могли восхититься, насладиться и умилиться. Бесплатно. В смысле - даром. Так же, как вы будете работать на меня. Зачем вам презренный металл, когда вы удостоены счастья лицезрения?
   Или здесь правильнее не "лице..."?
  -- Н-н-нет... Мы так не договаривались...
  -- Тогда мойтесь быстрее и пошли.
  
   Интересно: может мне гастроли устроить? "Чёс" по "кагалам"? Ездят же всякие... фокусники. Слепим шоу. Такое... непритязательное. А кульминацией... из Маяковского: "Я достаю из широких штанин...". И негромкий звон серебра, сыплющегося в пущенную по кругу шапку... Хотя вряд ли: у них там это не экзотично, у своих такое же.
   Опять же - Всеволжск, нужды-заботы, этногенез выкипает...
   Вот так, движимый исключительно чувством долга перед жителями моего города, я был вынужден отказаться от лестного предложения. Предложения, которое я сам себе сделал: стать бродячим фокусником-эксгибиционистом. Но серебро меня, всё равно, догнало.
  
   Иона - Муромский наместник Черниговского епископа Антония, уже пришёл. Маскируя суровостью тона некоторую растерянность, начал, было, задавать каверзные вопросы. Типа:
  -- А веруете ли вы во святую Троицу?
   На что Беня немедленно отвечал в своём стиле:
  -- А шо, вы сами не видите? А во шо ещё и веровать-то доброму христианину? Окромя её, родимой? Неделимой, несливаемой...
   Из меня рвалось продолжение: "Без аннексий и контрибуций... помешанной и посоленной". Но постепенно нарастающая толпа прихожан, с Ионой и моими иудеями во главе, повалила внутрь церкви. А я, напомнив окружающим про персональный восемнадцатилетний запрет на "вхождение в храм", гулял на солнышке по церковному двору. Пытаясь представить себе: как оно тут будет в 19 в. В 21 - тоже интересно, но не настолько.
   Наконец, все, под колокольный звон - для новообращённых и в колокола позвонили! - отправились обедать.
   Неофиты в длинных белых рубахах имели вид ошалелый и глупый. Пресвитер - глуповато-благостный. Как после хорошего секса. Я бы не стал мужику кайф портить - годы его уже... когда он ещё в следующий раз... Но - дела-заботы.
  -- Иона, как бы у тебя попами разжиться?
  -- Чего?! Какими попами?!
  -- Нормальными, православными. Городок мой растёт. И людьми и землями. Нужны пастыри. И для проповеди, и для крещения, и для окормления.
  -- Так у тебя ж есть. Аггей-то служит?
  -- Служит. И не худо. Но я его хочу в другое место перевести.
  -- Х-ха... Священнослужителей с места на место переводить - дело епископское. Коего персону в здешних землях я представляю.
  -- В здешних - каких? Ты - Наместник Муромский. Стрелка - не Муром.
  -- Моего благословения на переход Аггея не дам!
   Пресвитер! Твою в бога, гроба, душу...! Что ты ломаешься?! Как институтка в борделе: дам, не дам, дам, но не вам...
  -- Так мне к Феде Бешеному в Ростов гонца слать? Или прямиком в Царьград? Стрелка-то и не Русь.
   Ставить священника на приход в чужую епархию - нельзя. В здешних краях - две епархии. По Оке - Черниговская, по Волге - Ростовская. Стрелка моя... Даже и не думая, не желая, не планируя ничего, я снова попадаю в положение "на лезвии", на границе двух, вот в этом месте враждебных, сил. И начинаю торговаться, набивать себе цену.
   "Смотри! А то уйду к другому!".
   Причём, как и в ситуации между Ибрагимом и Боголюбским, реально у меня выбора нет: под Федю Ростовского я точно не пойду.
   Теоретически можно что-то замутить с новгородским архиепископом. Или, вправду слать гонцов в Царьград, уходя вообще из-под Русской церкви? Дорого, долго, проблемно. Вот я и наезжаю на бедненького Иону.
   Хотя какой он бедненький?! Крепкий рослый старец с длинной узкой седой бородой, здоровенным высоким лбом с залысинами и впалыми висками, пристальным, прожигающим взглядом тёмно-карих глаз.
  
   Иона завёлся с пол-оборота. От контраста.
   То он пред Господом души иноверческие, подобные оскверненному сосуду, омыл водою освящённой в купели крестильной, дабы могли они восприять млеко благодати. И возрадовался Господь. И душа раба его Ионы, просветлилась и возликовала.
   А то - какой-то хрен лысый, без роду, без племени, ни бороды, ни ума - пальцы гнёт, палки вставляет, указывать вздумал!
   Иона, уже малость принявший на грудь, посвирепел лицом и рявкнул:
  -- Аггей - раб божий! В воле моей! Где скажу - там и будет! А вздумаешь перечить - прокляну!
   И грохнул об пол своим резным посохом.
   Полы - деревянные, звук... как по бас-барабану.
   Застолье - человек 30. Включая Живчика и его жену с двумя маленькими сыновьями. Живчик ещё и не сказал ничего, а княгиня поднялась, всем улыбнулась. Детишек - за ручки, слуги-служанки - спереди-сзади:
  -- Доброй вам трапезы, гости дорогие, господин муж мой, сыночки малые на воздух просятся...
   Подолами пошелестели, головами покивали, ветерком дунули и... пол-стола - пустые.
  
   Им-то хорошо. На дворе. На солнышке. А мне тут, в полутьме да угаре трапезной - старца этого седобородого... нагибать в удобную административную позу. Причём резко. Так, чтобы и до Живчика дошло. Ежели прежде до "корней души" не достал. И людям его наука быть должна.
  -- Ты, Иона, глупость сказал. Всяк человек - раб божий. Так ты что - всякому господин? И князю своему? А?
   Закипает. На "глупость". Соображает. Про "князя". Посох жмакает. В поисках ответа.
   Продолжим. "Доставать и извлекать".
  -- Аггея мне Господь в руки отдал. Что ж ты, пастырь многославленный, раба своего - язычникам на муки тяжкие бросил? Я тебя там, когда мы с князем "конюхов солнечного коня" резали - не видал. А прежде, когда те "конюхи" в земли Муромские пришли? Ты ж его на смерть лютую оставил! Князя в те поры здесь не было, да ведь ты-то в Муроме обретался! Что ж не вышел к народу русскому, не воздвиг крест православный, не воззвал к силам божьим, силам высшим, неодолимым? Ты - не сделал. Не смог, не схотел... Я - схотел и смог. Я Аггея из смерти вынул.
   Ну, Наместник Муромский! Заори по-дурному, ударь меня посохом, прокляни по четвёртое колено! Ну же! Внеси определённость. И одна веточка на "кусте возможностей" - отсохнет, отвалится. И тогда я пойду дальше чуть другими тропками. В Новгород? В Перяславль Южный? Там тоже епархия есть и мужик, вроде, разумный. Как это отзовётся на моих отношениях с Боголюбским? С новгородцами, с Живчиком, с Ибрагимом?
  -- Не дело, Иване, пастырю мирному - воев в брани водить. (Живчик обозначил "свою" сторону. Пока - в тоне примирительном. Ссориться с Ионой из-за меня он точно не будет).
  -- А я не про "водить". Я про его прямую заботу: души человеческие, избитые, израненные, словом божьим умиротворять да излечивать. Не говорил прежде. Аггею так досталось, что он... руки на себя наложить хотел. О смерти меня просил. После - опознал в том Окском караване, который я... Опознал мучителя своего. Руками голыми порвать рвался. Еле остановили.
   Я вспомнил своё тогдашнее состояние, гридней, повисших у Аггея на плечах, острое ощущение опасности: вот сейчас, вот чуть-чуть, лишнее слово, громкий звук... и булгары ударят. Возьмут горсть моих людей в ножи...
  -- Что смотришь, Иона? Твоему "рабу" преисподняя раз за разом в лицо смотрела, на ушко шептала! А ты... Пастырь...
  -- Ты! Сопляк, мальчишка! Меня, старца, сединами убелённого, жизнью умудрённого - стыдить-учить будешь?! Да я таких...
  -- Учить - не буду. Бог даст - сам поймёшь. "Таких как я...". Не смеши Иона - других таких нет. Вон, пример живой сидит, на нас с тобой в четыре глаза глядит. Кто ещё к тебе кха-анимов с Киева - креститься приводил?
   Все посмотрели на нижний конец стола, где в белых рубахах, у Изи уже заляпанной на груди, сидели два новообращённых. Вот так, с одинаково вылупленными от общего потрясения глазами, видно: родственники.
  -- Давай, Иона, не будем письками примеряться - о деле поговорим.
  -- Эгрхк... О каком деле?! Попов по приходам поставляю я! Понял?!
  -- Собирайся, поехали.
  -- Куда?!
  -- Туда! За Волгу! Поставлять будешь. Заодно и приходы нарежешь, и церковки поставишь. У тебя есть полста попов?
  -- С-Сколько?! (У Живчика глаза к рублёвым тяготеют. Уж, вроде бы, и нагляделся на мои... выверты. И в походе, и у меня на Стрелке, а вот же.... Хороший повод отвести взгляд. И - сменить тон. А то мы с Ионой - как два барана).
  -- В эту зиму, княже, приняли мою волю заволжские мари. Не все, но многие. И новые приходят-кланяются. Из мещеряков роды - кто ко мне пришли, кто на своих селищах моих тиунов приняли. С соседями эрзя разговоры ведём... многообещающие. К меря на Унжу люди мои пошли, с Руси, ты сам видал, караван пришёл... Народ - прибывает. По моему разумению - к зиме надо считать три тысячи дворов...
  -- Сколько-сколько?! Да у нас во всём княжестве Муромском - едва ли вдвое!
  -- Муром - твоя земля. Стрелка - моя. Они просто разные. Чего ровнять-то? По моему счёту надо ставить церковку на 60 семей. Вот и выходит полста приходов.
   Живчик из беседы выпал. Наглухо. Ушёл в себя.
   Как-то совместить... что было осенью, когда Ванька сидел на Стрелке голый-босый-малолюдный, с тем, что будет... Или - врёт...? - Так ведь - лжа-то заборонена! Ну, приврал... - Но не в десятки разов же! Дурость сказывает...? - Так ведь не дурак! - А как же тогда так?! Ведь не было ничего! Ведь пустая дикая земля была! Ведь своими глазами столько раз видел! А тут - раз... Ежели у Ваньки за год - в половину моего на голом месте народу выросло, так через год-другой - он же больше меня будет!
   С ничего! С песка речного на бережку Окском... и так поднялся... Или вправду: "Зверю Лютому" - Богородица помогает...? А если так, то тогда как? В смысле: мне с ним...?
   ***
   Вот едете вы в "Запорожце". Велосипедистик, там, по переходу вихляется. Вы так это благостно, снисходительно притормозили:
  -- Езжай, убогий. Лисапед для здоровья пользителен.
   А на следующем перекрёстке рядом с вами притормаживает хромированное чудовище. У которого под капотом - 12 горшков по литру в каждом. И давешний велосипедистик, доброжелательно машет вам ручкой из-за руля. Улетая вперёд и оставляя вас в пыли и чаде.
   Можно, конечно, посочувствовать. Типа:
  -- Бензин-то нынче дорог, не укупишь. Разорится, бедненький, на ремонте-страховке...
   Но себе-то...
   Хотя, конечно, бывают и философы.
   ***
   Живчик - загрузился, а вот до Ионы не дошло, он "закусил удила" и продолжает "нести по пням и кочкам":
  -- Молоко не обсохло, а туда же! Города ставить, земли устраивать, приходы, вишь ты, нарезать вздумал. Бестолочь несмышлёная! У нас в приходе и по сту, и два ста дворов бывает! У меня тут, на тыщ пять дворов и сорока приходов нету!
  -- Ну и чем ты хвастаешь?! Нищетой да неустроенностью?!
   ***
   Очередной ляп "как бы умного попаданца". Норматив: "60 дворов - приход" - из расцвета Российской империи. Как в голову засело, так и леплю. А того что вижу - не вижу. Точнее: вижу, понимаю и... пропускаю мимо. Не осмысливаю.
   На "Святой Руси" - 700 тысяч крестьянских хозяйств. И тысяч 120-150 - всяких прочих. Частью - тоже в сельской местности. Так вот, половина, если не больше, разного рода духовных - в городах. На 50 тысяч киевского населения, на семь тысяч дворов - четыре сотни церквей. А, к примеру, во вдвое меньшем по населению Новгороде - 80.
   Духовенство концентрируется в городах, в боярских усадьбах, в монастырях. В немногих богатых сёлах. А основная масса населения живёт в весях на 1-3 двора. Маленьких и далеко разбросанных. Которые ещё и кочуют. "Кочующие земледельцы".
  
   В Европе картинка другая.
   Во французских округах (baillages) Ко, Руан и Жизор в 1328 г. 164519 домохозяйств в 1891 приходе; четыре века спустя на практически идентичной территории - 165871 единица в 1908 приходах.
   1 приход - 87 дворов.
   Постоянство численности населения и его распределения по территории, несмотря на серьёзнейшие потрясения - эпидемию чумы и Столетнюю войну - объясняется одинаковым количеством природных ресурсов и неизменностью их распределения.
   Такая стабильность отмечается в сельских районах, где количество ресурсов, связанное с правами собственности на землю, практически не менялось.
  
   У нас "право собственности на землю" присутствует... лапидарно. Вотчины, монастырские земли... В остальных случаях собственностью является не земля, а используемые "пятна": пашни, луга, ловы, борти. Конкретное дерево в лесу - не сам лес. Остальное... "Всё вокруг - народное, всё вокруг - моё". Ну, или - божеское.
   Уже и в 17 в., "испомещая" дворян, государь даёт не территорию, а "чети пахотной земли". Убивая, тем самым, у землевладельцев всякое стремление к расширению запашки - повинностей больше станет. Положение меняет Пётр I, вводя подушную подать. Народ отвечает закономерно: население, как объект налогообложения, резко уменьшается. А вот пашни становится больше.
   На восемьсот тысяч дворов должно быть, по нормативам времён Империи, 13-14 тысяч приходов. А их едва ли треть. И приходы "на земле" - становятся больше, безразмернее и неподъёмнее. Я уже говорил: во многих местах крестьяне видят попа раз в три-четыре года. Когда такой пастырь "чёсом" паству объезжает.
   Попов - нет. А те, что есть - сидят не там. Результат - основная масса паствы остаётся не "окормленной".
   Как воинствующий атеист - я "за". А вот как "отец-основатель"...
   ***
  -- Хреново дело, Иона. У меня там язычники. Их по полному профилю окучивать надо: крестить, венчать, отпевать... Молебны всякие, праздники... Учить людей надо! Всему! С крестного знамения начиная! И - не откладывая. Нынче же.
   Иона снова начал, было, хмуриться да злобиться. Но мне уже стало неинтересно попа нагнуть - интереснее задачу решить.
  -- Слушай, ну пяток-то попов я у тебя выцыганю. Не морщись - по сусекам пометёшь, по амбару поскребёшь... Но дело-то серьёзное. Надо решать. Вообще. Та-ак. А откуда на Руси попы заводятся?
  -- Что?! Ты...!
  -- По делу давай! Откуда?
   Всё - штатно. Форма вопроса оскорбительна. Но мы уходим от лобового столкновения. В котором продавить меня он не смог, а сам уступить... пока не может. А вопрос... Как я понимаю - больной для иерархов на "Святой Руси". И это вопрос по делу. А Иона - профессиональный просветитель, на вопросы - отвечальник.
  -- "Попы заводятся"... Дурень бестолковый! В священники - рукополагают! Ибо сказано: "Рукоположение сообщает человеку власть и силу Создателя. И вот эту-то силу Свою, возносясь от нас, даровал Он нам через установленное Им священство. Так, когда-то поставив нас над всеми тварями, теперь Он делает нас через священство распорядителями всех благ. Сказано: поставивши я князи всей земли. Ибо Господь вручил нам ключи от Неба".
   Теократия, факеншит. Стремление приуготовить души человеческие к царству божьему неизбежно ведёт к узурпации власти "небесными ключниками" в царствах земных. Бедный царь Саул...
   Я внимательно посмотрел на Живчика. И сочувственно улыбнулся. Если священники - "князи всей земли", то кто тогда князь Муромский? При пресвитере - хвостов заносильщик?
   "...делает нас через священство распорядителями..." - означает, что всякую команду только через попа? "Сабли вон! Рысью марш!" - исключительно через диакона-репетитора?
   Иона чуть смутился. Но просветительский запал был сильнее:
  -- В иереи ставят из диаконов. Лучших! Достойнейших!
  -- А в диаконы?
  -- Из монашествующих. Из поповичей. Из людей добрых...
  -- Тогда я не понял: в землях Муромских нет добрых людей?
   Иона снова зашипел, но тут вступил Живчик:
  -- Попа вырастить - дело долгое и дорогое. Пока выучишь, пока ума-разума вложишь... А кормить-то надо. В попы идут поповичи. Они с малолетства при родителе в церкви помогают, науку священническую постигают. После иные идут в монаси, другие - в чтецы, в слуги к боярам, к купцам богатым. И у меня такие есть. Грамотеи-то надобны. А иные - к нему на двор. (Живчик кивнул в сторону мрачного, злого Ионы). Да только казна церковная - не бездонна...
  -- Я сирот священнических принимаю! Им и вовсе...! Ни есть, ни жить, ни ума восприять...
  -- Вот и я про то. Иона бы и более отроков принял, да кормить-то с чего? Кто выучится, годный окажется - того в диаконы поставляют.
  -- Погоди. Рукоположение, как я слышал, только от епископа. В Чернигов новиков посылаете?
  -- Вот и я про то. А прикинь-ка сколь стоит с отсюда до Чернигова сбегать? Да на тамошнем подворье владыкином годик-другой пожить? Ума-разума набираючи. А ведь Антоний-то не всех пришедших - рукополагает. Иные, говорит, негожи. Ума нет или духом слаб. А сколь юнотов на том пути помирает! Пешки-то за две тыщи вёрст...! Это, коль повезёт, купчина какой в лодею возьмёт. А самим-то...! А семейство-то как? Ожениться-то - допрежь надобно. Кинуть жену с деточками - вдовой с сиротками? А ну как не вернётся-то кормилец? А после, уже из диаконов в иереи, в ту же дорогу вдругорядь...
  -- Погодите! Что, нельзя собрать таких, уже обученных, но не положенных? Нанять лодейку с доброй охраной да довести до Чернигова?
  -- Нанять?! На что нанять?! Я мальков, которые у меня на дворе живут - одеть толком не могу! Это ты... шпынь лысый! Ты вон княгине по три платья дорогих из парчи-шёлка подарил вольно! А у меня и сермяги для страждущих нету!
  
   Глава 423
   Иона завёлся нешуточно. Ляпнул не подумавши. Попрекать меня платьями княгини... в присутствии самого князя... Неумно. Хотя, возможно, у них тут свои счёты. Может, он так из князя дополнительные ресурсы выдавливает?
   И вспоминался мне изукрашенный посох Феди Ростовского, чётки янтарные лесенкой, синий огонь бриллиантов на белой шапке... Тут поповичей в сермягу не одеть, а там... серафимы и херувимы, золотом шитые по белому шёлку... Ведь свои же, поповские! Или Ростовскому епископу сироты в Черниговской епархии, хоть бы и своего, духовного сословия - не свои?
   Иона орал мне в лицо. Я, естественно, заорал в ответ:
  -- Чего кричишь, сиротка казанская?! Вот же беда, горе муромское! Вот же поставили в наместники убогого! Ума - палата, да на столе - пустовато! По злату-серебру топаете, ногами попираете-попинываете! А сами ж и плачетесь! Ой, я бедный, ой, я голый, ой, мне сироточек кормить-поить не на што! Сдуру - можно и хрен сломать, у каравая сидючи - с голоду сдохнуть, над златом-серебром - об нищете плакаться!
  -- Что?! Какое такое злато-серебро?! С воды на квас перебиваемся! Что ты несёшь?!
  -- Какое?! Я тебе покажу какое! Я тебе, поп муромский, глаза-то разуть помогу! А ну пошли на двор!
   Застолье, возглавляемое несущимся широкими шагами, старательно имитирующим крайнее раздражение, вашим покорным слугой, обрастая дорогой примкнувшими и любопытствующими, ломанулось на церковный двор.
  -- Это у тебя что?! Церковь Богородицкая? И ты при ней ещё об бедности плачешься?! Алтарь у неё где?! Ты брызги-то не брызгай! Сказать нечем - рукой покажи! Да я знаю, что внутри! От стены шагов сколько? А то что? Дом твой? А ну пошли все прочь! На тридцать шагов! Смотреть - можно. Кто сунется ближе - бить буду нещадно! Эй, слуги! Новокрещённым сегодняшним - мотыгу да лопату. Живо!
   Я мрачно осмотрел умножающуюся, уплотняющуюся толпу по периметру площадки. Подумал нервно. Как бы не лажануться...
  
   "Всякий экспромт должен быть хорошо подготовлен" - широко известная лекторско-поэтическая мудрость.
  
   Насколько у меня тут "хорошо"?
   Тщательно, демонстративно перекрестился на церковный купол. И стал раздеваться.
   Народ роптал и выражал недоумение. Но я всё меньше интересовался народным мнением. "А пошли вы все". Лишь бы под руку не лезли. Оставшись босым, в одних подштанниках и платочке, прихватил ножик и пошёл к рябине, росшей у крыльца пресвитерского дома.
  
   Площадка - задний двор церкви. С одной стороны - полукруглый выступ церковной алтарной части, с другой - дом Ионы. Дом большой, крепкий, из брёвен в обхват. Дальше за ним - поповский двор. Но мне туда не надо. Мне надо...
   Поговорил негромко с рябинкой. Погладил по листикам. Поклонился ей в пояс. Да и срезал веточку. Вернулся к стене церкви, ободрал листья, обрезал лишнее.
   Вот она - рогулька кладо- водо- рудо-... искательская. Никогда с такой не работали? Лучше бы, конечно, ивовая, но - какая есть. Доводилось мне в первой жизни с такой штукой похаживать. Одно время модная тема была. Лозоходчество.
   Тут самое главное - отключка. Я проверял: все эти эффекты, хоть с веточкой, хоть с гайкой на нитке - спокойно гасятся сознанием. Не захочу - и не будет у меня в руках ничего ни - крутиться, ни - качаться. Или будет, но не там, не так и не в ту сторону. А вот наоборот... Убрать мысли, убрать сильные чувства...
   Всё хорошо, мир прекрасен, солнышко светит, птички поют...
   Всё радует и ничего не интересует...
  
   "Если вы можете целую минуту ни о чём не думать - вы Бог".
  
   Как всё легко! Просто не думай, и ты - Он. Только кувалдой по темечку - проверять не надо.
   Прижался к церкви спиной. Точно напротив алтаря. Глаза закрыл. Лопаточки об стенку почесал. И, благостно улыбаясь, не торопясь... топ-топ... До Иониного дома. Потом - обратно, потом снова... Потом подумал и три раза прошёлся поперёк.
   Вроде бы, место нашёл. Рогулька, вроде бы, отозвалась. Вроде бы там, где рассчитал. Вроде бы...
  -- Беня, Изя, берите лопату и мотыгу, идите сюда. Вот здесь надо снять грунт. На три локтя вглубь. Поехали.
   Хорошо, что я очертил на земле большой квадрат - метра три на три. Толпа, предводительствуемая князем и иереем, постепенно перетекла к моим Бене с Изей. Но черту не переступала.
   Софочка смотрела на меня преданными глазами, старательно изображая готовность всячески споспешествовать. В деле одевания.
   Любопытная: боится, что прогоню. Но подать шнурок с костяным пальцем - не рискнула. Так что я вволю подурачился с ним, на глазах у взволнованных подглядывателей. Погладил, поздоровался, подул, изобразил его нападение на меня, успокаивание, водружение на шею и накрытие крестом. Противозачаточным.
  
   Князь с пресвитером стояли на краю раскопа и, кажется, уже утратили интерес. А вот у меня...
  -- Беня! Стоп! Дай-ка...
   Я спрыгнул в неглубокую яму, забрал мотыгу, которой рыхлили землю, отсёк ещё кусок, присел, отгребая песок и камушки...
   Да. Попали.
   Однако.
   Аж вспотел!
  -- Давайте тут. И рядом смотри. Аккуратненько.
   Выбрался из ямы, стал рядом с Живчиком, разглядывая моих землекопов.
  -- Ну и чего тут... эта вот... откопали?
  -- То, чего Ионе твоему, княже, для счастья не хватает - серебра чуток. Ты, Иона, его каждый день ногами топчешь, а мне про бедность плачешься...
  -- К-какое с-серебро?
  -- Арабское. Давнишнее. Вон - камень белый. Под ним будет кувшин красной глины. Рядом должен быть второй: медный, шаровидный с узким горлом. Да, Изя, молодец. Это тот самый. Дальше осторожненько. В них одиннадцать тысяч семьдесят семь дирхемов и фунтов 14 обрезков. Всего - два пуда и 23 фунта серебра.
  -- Сколько?!!
   Иона не выдержал. А я не пропустил:
  -- Столько, пресвитер. Столько, что ты не только поповичей, ты всех сирот в княжестве прокормить мог бы. Ты по нему каждый день топтался. Своими ногами. И не замечал. Своими глазами. А ещё учить меня взялся... Эх ты...
  -- Серебро на моей земле найдено! Стало быть, моё!
  -- "Русскую Правду" вспомни. Тут - церковный двор, твой - там, за забором. Тут земля общая. Как дорога. По "Правде" - если кто шёл по дороге первым и ценное нашёл - делить на всю артель. А если последний нашёл - найденное его. Вы тут, всем причтом, из дня в день, из года в год - туда-сюда толклись. Я последним сюда пришёл. Я - нашёл, и находка - моя.
   ***
   Находка и впрямь - богатая. Кажется, самый богатый монетный клад в русской домонгольской истории.
  
   "В 20 саженях от алтаря Богородицкого собора и в 4 саженях от каменного дома духовного правления, на глубине 2 аршин в остатках деревянного сруба, под белым камнем, были найдены красноглиняный гончарный кувшин cо сливом и медный шаровидный кувшин с узким горлом, содержавшие 11 077 куфических серебряных дирхемов и 14 фунтов их обрезков, общим весом 2 пуда 23 фунта. Обнаруженные дирхемы датировались временем с 715 по 935 гг. 91 % клада - монеты Саманидов".
  
   Эх, чем только не приходится интересоваться "эксперту по сложным системам"! Вот такая манера: закопать на дороге, присыпать пылью, придавить сверху чем-нибудь тяжёлым - типична при установке определённого типа взрывных устройств. Два аршина - это глубина находки в 19 веке. На церковном дворе культурный слой нарастает быстро. Моим землекопам хватило просто снять слой почвы. Зачем было в 10 в. закапывать деньги в стиле минирования пути следования грузового конвоя? - Не знаю.
  
   А мне-то знать про этот клад зачем? - Так ведь серьёзный эксперт попеременно работает то - "самоходным комбайном, 4 метра захвата", то - "отбойным молотком". Сбор информации в первой фазе идёт не только по конкретному событию или явлению, но значительно шире. Поиск не решения - его всё равно самому придётся придумывать, но всевозможных аналогий, ассоциаций, связей, инструментов... построение и отбраковка гипотез... А уж потом - долбить в нужную точку.
   Так и с этим кладом. Побочный эффект одного исследования. На тему: а как люди прячут разное?
  
   В РИ это серебро найдут в 1868 году при расширении бульвара. Указание на местности - точное. Если только ориентиры не сдвинулись. Я предположил, что и алтарь церковный, и дом духовного управления - сидят на прежних местах. Только храм другой, да вместо дома Ионы будет каменный.
   Кто и по какому поводу его закопал? - Не знаю. На уровне 940-х годов по Русской истории известно о походах Игоря Старого на Царьград. Не сюда. Какая ж беда пришла в тот раз в этот город?
   Монеты преимущественно одной страны, но двухвекового периода? Купец персидский? - Объём слишком велик. Купеческий "общак"? - "Не кладите все яйца в одну корзину" для любого торговца - азбука. И - 14 фунтов обрезков... Это русская манера. Отсюда специальное слово - "резана".
   Общий вес 103 фунта соответствует примерно восьми сотням кунских гривен, чуть больше. Но у меня теперь есть Изя.
   Одна мелочь: содержание серебра в Саманидских монетах обычно 85-95%. Иногда падает до 60%, а бывают вообще - только поверхностный слой. Тут монеты первых эмиров-Саманидов до 935 года. У них - стабильная проба 92.5%.
   Если вспомнить "Лейденский папирус" с его "удвоением веса серебра"... Русские князья этим древнеегипетским фокусом вполне владеют. Почему народ так гоняется за "серебрениками" Владимира Крестителя и Ярослава Мудрого? - Чеканка тех монет была вызвана не экономической необходимостью, а "гонором" - демонстрацией независимости и могущества Русского государства. Поэтому серебро в них - качественное.
   Чеканить свою монету мне нельзя - незачем напрашиваться на неприятности. По теме: "а откуда это у нас ещё один суверен вылез?". А вот куны на "Святой Руси" бьют в нескольких местах. Можно, пожалуй, и под новгородские "горбатые" замаскировать. С таким кладом и с таким мастером у меня и сотен двенадцать кунских гривен получится.
   ***
   Присмотрели за упаковкой кожаных баулов. "Деревянные новгородские замки" из палочки с дырочками - классная вещь! После срезания концов шнура - тайное вскрытие невозможно. Гридни в княжью скотницу баулы потащили - пусть под охраной пока полежат.
   Землекопы мои начали яму засыпать. Но народ возмутился:
  -- А можно мы ещё чуток... покопаем?
   Иона тоскливо махнул рукой.
   Чует моё сердце, нынче по Мурому станет - ни пройти ни проехать. Улицы, площади... всё "на дыбы" поднимут. Как царь Пётр - Россию. Только не уздой, а мотыгами. Лучше бы с огородов начали - урожай богаче будет.
  
   Снова за стол, приняли чуток "за удачу".
  -- Что ты, Иона, на меня волком смотришь? Что серебро - мне далось, а тебе нет? Так ты ж слыхал: "Зверю Лютому" сама Царица Небесная щастит. Про плат Богородицы знаешь? А что я всё с себя снял, а платок оставил - не заметил? А что к стене храма, в честь её освящённого, чуть не до крови спиной прижимался, тепла с благословением набирался...? Да и сам посуди: где ж ещё Пресвятой Деве явить своё благоволение, как не на дворе её, госпожи нашей, церковки? На копачей не глянул? Взрослые люди, к земляной работе годные, а только что окрещённые, грехами ещё не замазанные. Что я ветку рябиновую взял, ею над землёй водил - видел. А что у меня тавро - лист рябиновый - из ума вон? "Сопляк! Меня учить...!"... э-эх...
   Иона угрюмо молчал. Зато Живчик буквально впитывал каждое моё слово. И не он один: снова появилась княгиня с сыновьями, "ближники", слуги... все старались не пропустить ни одного моего звука или жеста.
  
   "Все люди как люди, а я как хрен на блюде" - толпа разглядывает да оценивает.
  
  -- Ну да ладно. Ты - поплакался от души, я - во славу Пресвятой Девы порезвился душевно. Теперь давай об деле. Мне нужно пяток попов. Вот прям сщас. Неделя - уже много. Ещё надобно, чтобы ты нынче послал полсотни из своих диаконов в Чернигов. Для рукоположения в пресвитеры. И вдвое - в диаконы.
  -- Я ж сказал - серебра нет!
  -- А я показал - есть! Не хочешь наклониться да взять - не ной на бедность свою! Морду булыжником состроил да и затих?! Шевелись, Иона! Под лежачий камень вода не течёт!
   Мои довольно хамские выражения - воспринимает молча. Ещё важнее: мои слова, два часа ещё тому бред полный сопляка плешивого - уже без взбрыкивания. Сделает - не сделает... будем смотреть. Но хоть не орёт, слушает.
  -- Дам я тебе серебра. Ради такого дела, столь мне нужного - раскошелюсь. Прикинь - сколь надобно. В разумных пределах. И о муромских нуждах не забудь.
   Это - чтобы Живчика успокоить. А то он уже волноваться начинает. Уровень благочестия в княжестве - тоже из княжеских должностных обязанностей.
  -- И ещё: отпиши Антонию про дела здешние. Да проси у него людей. И - книги, сосуды священные, пелены, одеяния, светильники. Чтоб слал сюда спешно. Да не жмотился! Не в деньгах счастье! Что вы всё о серебрушках печалитесь?! Об душах человеческих скорбеть надобно! "Кесарю - кесарево, богу - богово". Ты же умный мужик! Какого ж ты хрена вокруг майна мыслью мечешься?! Вот же сегодня - на нужное Богородица найдёт! Дело делать надо! Хочет епархия Черниговская в эту сторону прирасти - пока есть щёлочка. Приоткрылась малость. Трудами моими да милостью Богородицы. Провороните, бородой хвастать будете - захлопнется. Я уж про души языческие, в грехе и темноте пребывающие, и вспоминать вам, пастырям православным - опасаюся.
   Хлебнул кваску, закусил лучком, подумал... Да, деваться некуда, другой такой случай - когда ещё...
  -- Отпиши про училище. Что ты на своём дворе пяток-другой сирот-поповичей ростишь - дело доброе. Честно скажу, Иона, мне - в радость. Я - сам такой. Но - мало. Сильно мало. Надо ставить училище, как у Ярослава-Хромца в Новгороде было: на сотни учеников. Здесь ставить надо. На краю Земли Русской, на грани Веры Православной. Духовное училище на Русь и на не-Русь. Чтобы нести слово Иисусово племенам языческим, чтобы омыть народы дикие водой благочестия и млеком спасения. И брать в учение - годных людей любого рода-племени, от любых отца-матери. Проси владыку прислать учителей и благословить начинание.
   Я внимательно смотрел на ещё не смирившегося, "упёртого", но уже слушающего, удивлённого Иону.
  -- Проси спешно, крепко. Дело - серьёзнейшее. Во всю твою жизнь, может статься - наиважнейшее дело. Подвиг твой. Славнейший. А я... я - подмогну. Нынче денюжку насыплю и после не оставлю. По возможности.
   Точно, так и сделаю. У меня ещё своё серебро осталось, есть в Москве взятое. Из этого Ионе и отсыплю. А дирхемы домой отволоку.
   Иона хмурился, морщился, пытался найти подвох... Не ищи, дядя, чего нет - того нет.
  
   У Ионы, как у всякого толкового руководителя, были свои "мечтания": как бы сделать так, чтобы стало "лучше". Не чужд он был и скрытого, глубоко в душе затаённого, честолюбия. Не в примитивном смысле: "вот я - наверху, а остальные - подо мной", но - "сотворённые мною дела добрые - Господь увидит и возрадуется. И мне, рабу божьему - милость господня достанется. И лягут деяния мои кирпичами, хоть бы и малыми, в стены великого храма церкви нашей православной...".
   "Фронт работ" здесь - на краю Земли Русской, среди язычников и нетвёрдых в вере христовой, был перед ним обширнейший. Но задуманное, взлелеянное в душе, он часто не мог реализовать - не хватало ресурсов. Иной раз - относительно малых, мелких. Десятка обученных людей, сотки кунских гривен...
   И тут - вот! Одиннадцать тысяч дирхемов! Под ногами! Каждый день! И - мимо... в чужие руки... Обида, досада, раздражение - просто кипели в нём, рвались наружу словами злыми. И тут же - назад.
   Можно получить. Часть. Какую-то. Дар, кредит. Но - ограниченный. Волей этого лысого сопляка.
   Мечты, желания, нужды, накопившиеся в душе за годы наместничества в Муроме, манили его. А мой наглый тон, покровительственная улыбка - бесили. Проглоти гонор, съешь обиды, перетерпи поучения... и сделай мечтаемое, сделай дело своё.
   А если - "нет", то - "нет".
   "Нет" - не мне, себе самому.
   Что для тебя "честь": слово почтительное или дело сделанное? Да, конечно, хорошо, когда оба. Но если выбирать? "Слово" или "дело"?
   Что для тебе бесчестие? На глупый трёп не ответить? Или дело жизни не исполнить?
   Ты - выбери.
   Сам.
   Для себя.
   И будешь плясать под мою дудку. Виноват: под твою. В которой дудит мой "воздух". В обоих случаях.
   Пока у человека есть цели, ценности - он управляем.
   А остальные? - "Тёплых изблюю из уст своих"... Или - в буддизм.
   ***
   Я очень не люблю церковь вообще и попов в частности. Но... Вы отвар полыни пили? Понравилось? Вкус или результат? Так и здесь: я и не такую гадость вытерплю.
   Построить что-то устойчивое без идеологии - нельзя. "Народ - историко-культурная общность". Хочешь народ - сделай культуру.
   Государство... ведь кто-то за него должен умирать и убивать? А как это делать без идеи?
   Идеология средневековья - религия. Выбирая между перунизмом и велесизмом, тенгрианством и шаманизмом, суннитами и шиитами, арианами и несторианами, католицизмом и православием...
   Этот выбор сделал за меня Владимир Креститель. Тоже - сомневался, дёргался... Всяких разных приглашал, выслушивал...
   "При всём богатстве выбора - альтернативы нет".
   Ну, или налить Волгу по края кровью человеков и ждать. Пока бабы новых жителей нарожают. Да и не факт, что лучше получится.
  
   Мысль о необходимости создать "кузницу идеологических кадров" православно-поповского типа - возникла у меня давно.
   Не ново: духовные училища на "Святой Руси" возникают ещё при Крестителе. Появляются на короткое время и закрываются.
   Схема воспроизводства духовенства по всей "Святой Руси" сходна с применяемой Ионой: поповичи учатся у родителей, потом повышают квалификацию в духовных центрах - монастырях и епископских дворах. Проходят стажировку и квалификационные собеседования, рукополагаются и поставляются. До тысячи "поставцов" в год в десятке русских епархий.
   Явление - "потомственный поп", как и "потомственный ремесленник" - имеет существенные недостатки. Система "трудовых династий" ограничивает выбор кандидатов, отсутствие квалифицированных учителей, "натаскивание с голоса" - ведёт к низкому уровню обучения, разброс в оценке профессиональных свойств - к деградации выпускников. Да их просто не хватает! В русской истории известны указы государей, запрещающие, под страхом казни, поповичам выбирать себе занятие не "по отцу".
   "Боевых единиц" - недостаток, и "Святая Русь" постоянно "подсасывает" пастырей со стороны. Прежде всего - греки. Большинство - высылаемые из Византии в дисциплинарном порядке. Ещё - болгары и моравы. Эти, обычно, беглецы от конфликтов в своих "родных" епархиях. Бывает экзотика типа эфиопа. Был в эту эпоху в Киеве такой... мурин вороного окраса.
   Надо закрывать эту потребность. Живчик прав - дело долгое, на годы. Как коневодство. Но двигаться в ту сторону - необходимо.
   Я не могу открыть центр подготовки пастырей вне "канонических" земель - у себя на Стрелке. Ближайший религиозный центр - Муром. "Ближайший" - ко мне и наиболее удалённый от уже существующих центров церковной власти. Так что выбора у меня, по сути - нет. А тут ещё так удачно с дирхемами получилось...
   ***
   "Муромский клад" не был самым большим кладом в моей жизни. "Золото княжны персиянской" - в разы дороже. Дирхемы Багдадские - ценность. Но куда большей ценностью они стали, когда легли в сундуки в подвалах моих. Ибо число их было увеличено молвой многократно. Не на торжище они хороши, а в умах людей: Ванька - богат, Воевода - любого с потрохами купит. Что, естественно, вызывало зависть у властей предержащих и привело к некоторым конфликтам.
   Право на владение "чудом" - "серебром Богородицы" - пришлось доказывать кровью.
   Куда более важным оказалось не само серебро, а "явленная милость Царицы Небесной", те приплясы, которые я устроил при откапывании клада.
   "На церковном дворе! Веткой рябиновой поводил!...".
   Уже и не "Зверь Лютый", а самоходный цветок папоротника. "Ему и всяк белый день - Купалина ночь!".
   Проходочки, поклоны... к достижению конкретной цели в два пуда драг.металла - отношения не имели. Но дали эффект не в разы - на порядки более дорогие. Не об тыще гривен говорить надобно - о десятках тысяч.
   Иона, естественно, не сделал всё так, как уговаривались. Получалось медленнее, дороже, сложнее. Но, хоть и с задержками, с перерасходами, не в полном объёме - выполнил. Я, де-факто, получил право самому расставлять иереев. И - весь груз обязанностей и расходов, из этого проистекающий. Он, в два захода, прислал мне шестерых священников, что закрыло мои ближайшие проблемы. И добавило новых. Он послал, хоть и меньше оговоренного, кандидатов в Чернигов. И он, пусть и заочно, познакомил со мной Антония. Когда через 4 года в Киеве мы валились в новый раскол - голос Владыки Черниговского оказался решающим.
   Ещё: я утратил интерес к Бешеному Феде и по этой теме.
  
   Конец семьдесят седьмой части
  
  
  
   Часть 78. "Купите бублики, горячи бублики, Гоните..."
   Глава 424
   Затемно выдвинулись. Живчик дал лодейку нормальную. С охраной.
   Люди в Муроме, конечно, добрые. Но не все. Особенно - при такой сумме в мешках. Так что, гридни на вёслах - необходимость.
   Мужики здоровые - рванули Окскую водицу, а я сел берега разглядывать. Кому красоты пейзажные, кому - "возможный театр боевых действий".
   Совсем меня эта "Святая Русь" испортила. Тут такие места...! Не налюбоваться! А я прикидываю - где засаду можно разместить или десант высадить.
   О, уже знакомые пейзажи пошли, устье Клязьмы проходим. Вон там мы стояли, когда "княжеский смотр" на лодке мимо проплывал. Эх, ребятки-ребятки... Соратники. В землю легли... Вон остров Мещерский, где ильи муромцы меня на три ведра бражки раскрутили. Так с посвистом Соловья Разбойника и не разобрался...
   Я крутил головой, пытаясь углядеть на берегах присутствие моих людей. Прежде всего - вышки. А нет ничего! Вот я рвусь-бьюсь, а природа - как была. Та же река, те же леса. Ни дымка, ни лодки, ни строения... Будто - ни меня, ни всего человечества... Мураши бегают, суетятся, мусор тащат... А лес стоит и суетни муравьиной сверху не замечает...
   Только у Каловой заводи на высоком берегу углядел вышку. Хорошо-то как! Моё! Родненькое!
   Встал в лодке, платочек свой снял, помахал... Туда куда-то... Ага! Сработало: наверху вышки что-то дёргается. Красное-белое, красное-белое. Сигналят. Странно: не понимаю, что-то короткое. "вв тп рк". Это что-то значит? Без гласных... иврит? Тогда и читать надо в другую сторону... Они чего?! Офигели?!!
  
   Мы уже подходили к верхнему концу Дятловых гор, когда сбоку, с того места, где всего год назад становились русские рати перед последним ночным броском к Бряхимовскому полчищу, где, с тех пор помню, есть озеро с "лечебными грязями" - нервных успокаивает, если притопить, вывернулось... что-то речное.
   Похоже на... на жучка-водомерку. Точно: об шести ногах! Великанского размера...
   Мать моя женщина... Домна добралась до ядовитых алкалоидов, вкус не понравился, и она выкинула Гераклеофорбию, которая "Пища богов", на мусорку?! Где ею жучки наелись да на речку погулять пошли?!
   Или Могута раскопал какие-нибудь "Роковые яйца", высидел из них вот такое... шестиногое самобеглое? Сейчас ещё и птеродактили прилетят?!
   Факеншит!
   Этого... не бывает! Такое... не плавает!
   Невозможно же!
   Да что это такое?!
   Хрень какая-то. Непонятная совершенно. Да не бывает на русских реках такого чуда-юда!
   Краказёблище.
   Без вёсел! И - без парусов! Живое?! М-мать...
   Бегает очень шустро. Прямо... нечеловечески шустро.
   К нам бежит. Навстречу.
  
"Он рычит, и кричит,
И усами шевелит:
"Погодите, не спешите,
Я вас мигом проглочу!
Проглочу, проглочу, не помилую".
  
   Звука и усов - нет. А так - похоже.
   "Таракан, таракан, тараканище".
  
   В моей лодке - обалдели все. Гребцы-гридни начали креститься и под лавками сброю искать. Чисто на всякий случай. Фиг его знает - что у этой невидали на уме. Если у неё есть ум.
   Тут ветерок с заречья дунул, на "водомерке" - флажок развернулся.
   Уф.
   Но... как?!!
  -- Спокойно. Идём как шли. Это мои.
   А какие ещё чудаки в этой местности могут подцепить на флагшток Т-образный синенький косой перекрёсток? Андреевский флаг после сильного обрезания.
   Приближающееся плав.средство производило странное впечатление.
   Совершенно неестественное.
   Чуждое. Непонятное.
   Абсолютно ненормальное.
   Я, конечно, верю Андреевскому флагу. Даже сильно урезанному. Но...
   Эта... противоестественность внушала интуитивное опасение.
  -- Экое... уродище невиданное! Оно ж, поди, ещё дерётся и кусается! Или - ядом плюётся! Нафиг-нафиг!
   Честно: меня даже Колумбова "Санта-Мария" посреди Оки - удивила бы меньше. "Водомерка" прижималась к берегу, к тихой воде и я, глядя сбоку под углом...
   Что же это такое я вижу? Ни на что непохожее... Хотя...
   Если подумать... хорошенько. И вспомнить... пару эпизодов из первой жизни... Но здесь?!
  
   Передо мной был "речной велосипед".
   Офигеть! Уелбантуриться можно!
   Нет, я понимаю, что когда-то такие штуки рисовал, ребятишкам показывал. В смысле общеобразовательном, для расширения кругозора и воспитания систематического подхода. Типа:
  -- Водяной движитель. То, чем по воде двигаются. Какие бывают?
  -- Весло!
  -- Правильно. Ещё?
  -- Парус! Шест на мелководье! Верёвка бурлацкая! У рыбы хвост!
  -- А ещё?
   Тогда я пытался довести слушателей до изобретения гребного винта. Довёл. Даже с разным числом лопастей и переменным шагом. Попутно додумавшись и до гребного колеса, и до водомёта, и до дрессированных белуг.
   В смысле: поймать, выучить, запрячь. И пусть тянут. Это ж так просто!
   Я стараюсь со своими людьми разговаривать. Некоторые - запоминают. Отдельные личности - развивают и переиначивают. А что подмастерье, чтобы стать мастером, должен сделать "вещь" - общее средневековое правило.
   Разница в том, что у меня очень много молодёжи. Старших маловато, постоянного давления авторитетов "отцов-прадедов"... Есть. Но - не тотально. И эти... недоросли, в силу свойственного им любопытства, лезут делать "невиданное". Оно ж у меня самого - повсеместно!
   "А мы чё? Глупее?!".
   Инновативность заразна. Просто в силу инстинкта обезьянничания.
   Мастера успевают только за техникой безопасности следить да за технологией: чтобы ни себя, ни инструмент не угробили.
   Пытаются... Успеть уследить.
   Рисунки мои по рукам ходили, как-то собирались и обсуждались. И вот - изобрели велосипед. Пока, правда - речной. Но если дело и дальше так пойдёт... А ведь я им ещё и про геликоптер рассказывал... и про орнитоптер...
   Мда...
   "Водомерка" представляла собой катамаран. Что одно, само по себе, в этих местах...
   Ну нету на "Святой Руси" катамаранов! Даже мысли, даже идеи!
   Да! Признаю! Моя вина!
   Я вбросил этот выверт кораблестроения и лодко-деланья в нынешний "святорусский социум"! Но я же не знал... Да и вообще - был уверен, что идейка практического применения не имеет. Так - игры ума, перебор вариантов, общая эрудиция...
   Конструкция лодки с выносным балансиром рассчитана на высокий бурун, на волну прибоя над коралловым рифом. На Руси, как и в большинстве стран мира, такая неприятность не типична. Необходимости выносить центр тяжести судна за его габариты - нет.
  
   Другое дело, что человек, видевший как по лазури Адриатики под хорошим ветром летит здоровенный тримаран с полностью раскрытым парусом, как он встаёт на ребро, на один поплавок, при повороте, выдирая из воды другой, как рушится снова на ровный киль, вздымая каскады брызг... А уж когда это чудо, эта мощь и изящество слушается тебя...
   Такие картинки я не пересказывал - чисто базовую идею.
   Так ребята базовую идею и проигнорировали! А вот что есть хрень абстрактная - "центр тяжести" - запомнили. Что его полезно держать внутри - уловили. И взамен классики Океании - асимметричной пары: лодка с балансиром, построили конструкцию из двух одинаковых лодочек. Взяли два ботника, обтесали, чтобы поменьше и поровнее, обтянули сверху кожей, чтобы вода не заливала. Получилось... типа поплавков гидроплана.
  -- А чё? Сани-то вон, на двух полозьях. И не заваливаются. Тебя, к примеру, ежели ты на лыжах раскорячишься - хрен сшибёшь.
   На эти "носители" посадили решетчатую конструкцию.
   Снова: не бывает на "Святой Руси" плав.средств с решётками! Вообще - не бывает! Только - сплошняком. Те же насады. Оно ж должно воду не пропускать! За другие страны не скажу, но у нас... У нас даже лодейные лавки-банки из тесин делают!
   Понятие: "жёсткость треугольника" ребята усекли. Как и его лёгкость.
   Чувствуется влияние строителей сигнальных вышек. Чем-то похоже. На нижнюю часть вышки, метра два ростом. Но - на шести ногах!
  -- Вышки-то воевода велел ставить трёхногие...
  -- И чё? Поставим об шести - вдвое крепше будет.
   На корме стоят два мужика в рост. Виноват - не стоят, а бегут. На месте! "Велосипедисты" - педали крутят.
   Первый велосипед, который без колёс, я ещё в Пердуновке построил. Вентилятор на ручке от метлы. Прокуй им потом воздух в свои печки загонял. О зубчатых колёсах я рассказывал, передаточное число - воспринимали, цепи на Руси - в ходу. Как одно с другим совместить - показывал. Разницу между фрикционом и зубчаткой... делали и пробовали. Вариации сочленения звеньев - рассматривали. Прокуй обещался с первого своего железа сделать цепные пилы с Г-образным зубом. А тут... Для разминки слепил? Или там ременная передача?
   "Педальщики" держатся руками за стойки. Интересно как держатся: один - левой рукой, другой - правой. А, вижу - инвалиды однорукие. А перед ними, между "поплавками", крутятся два лёгких гребных колеса-барабана, радостно поблескивая мокреньким на солнышке.
   Правильно: сдвигать колёса на корму нельзя, там область разрежения.
  
"Америка России прислала пароход
Две трубы, колёса сзади. И ужасно тихий ход".
  
   Этот "ужасно тихий" - от ошибки в гидродинамике.
   Два движителя, каждый со своим приводом... Такая штука может на месте разворачиваться. Насчёт скорости - надо смотреть. По мощности... У спортсменов в стартовом рывке величина усилий на лопасти весла достигает в каноэ - 32, в байдарке у мужчин - 27 кг. А здесь... Вес здешнего взрослого мужчины - килограммов 70-80. Вот "велосипедисты" его и переносят. С левой ноги на правую. И обратно.
   В передней части "плавающего шестиногого подобия подножия Эйфелевой башни" светит солнышком улыбающаяся физиономия капитана... всего этого. Чего на "Святой Руси" не бывает вообще. И улыбка у него - чрезвычайно радостная, как у того Мишки с Одессы - "полная задора и огня". Рядом с его головой торчит горбатый монстр, прикрытый дерюжкой.
  -- А это что?
  -- Господин главный воевода! Самый главный! Самый-самый! Докладаю! Самострелина! Многострельная! Станковая! Сзаду-приводная! Колесом тянутая!
   Уел... уелбантур... ся... Факеншит! Ну, молодята...!
  
   На "Святой Руси" есть национальный опыт создания самострелов (арбалетов). Применяются при охоте на крупного зверя. Я об арбалетах рассказывал. Схемки кинематические рисовал. И вариант с прямым взведением тетивы руками, как делали римляне. И разновидности с рычагами по-китайски, с воротками, с "козьей ножкой", ножной - со стременем, итальянский крепостной станковый как во Вщиже поставлены...
   В 21 в. видел многозарядный скорострельный арбалет с тетивой из резиновой ленты и приводом от портативного шуроповёрта. Лупит как маузер на автомате.
   У ребят таких приспособ нет. Они подцепили тягу от тетивы к "велосипедным валам". "Затвор" - рамку с тянущим крючком - нужно после каждого выстрела передёргивать. Не АК, ближе к "мосинке". Ход обратный: не досыл патрона в ствол, а наоборот - подцепление пустой тетивы. Не самовзвод. Но... Зашибись! Тяга от тетивы подцеплена через подвесной блок! Уелбантуриться можно!
   "Правило рычага", блоки подвижные и неподвижные... я им... Но что б до такой степени...
   Мужики на педалях, при синхронном "топоте", дают усилие 140 кг. Итого - на тетиву 280. Про английских лучников я вспоминал неоднократно: тянут 40 кг., закидывает стрелу за 200 метров. Конечно, здесь есть потери на передаточных механизмах. Но большая часть - потери на трении. А колёсной мази у меня - хоть замажься.
   Ещё: Прокуй сделал сам лук этой... самострелины такого... рессорного типа. В смысле: пачка из нескольких стальных пластин. В нормальном приличном луке два слоя: внутренний - работает на сжатие, внешний - на растяжение. Но здесь шесть слоёв! Я ещё зимой удивлялся - зачем он рессоры делает? У нас же колёсных экипажей... А он уловил мой прежний трёп и вот...
  
   Они приклад поставили! Нет на "Святой Руси" этой милой сердцу каждого ружейного стрелка деталюшки! К которой он щёчкой прижимается, которой самые свои сокровенные и задушевные... Сколько приклад выслушивает матюков! А обещаний и пожеланий...! Даже разводному ключу не сравниться! А здесь приклада нет. Нигде нет!
   Удобство прикладывания длинной ложи к плечу во время выстрела европейцы осознали лишь к XIV веку, изогнутые приклады появились на арбалетах в XVI-XVII веках.
   Я про приклад Звяге только один раз рассказывал! Приспособа, которая здесь никому нафиг не нужна! Вот же, блин, а он запомнил!
   Ваня! Срочно вспоминай - что ты ещё хорошенького за эти годы наговорил! Сколько раз тебе повторять: фильтруй базар! Струя прогресса становится совершенно неуправляемой! И ты в любой момент под ней... как те два пальца. Но - с головой. В смысле: по уши.
   Хотя получилось... уместно. Теперь можно прикинуть и откидной... и решетчатый...
   Само ложе крепится на коротенький шкворень. С двумя цилиндрическими шарнирами: верхний - поворот по вертикали, нижний - по горизонту. Чего, опять же - на "Святой Руси" не бывает по определению! По определению ненадобности. Воротины на шарниры навешивают. Для проворота в горизонтальной плоскости. Колодезный журавль - в вертикальной. Но чтобы вместе... Хотя по техническим возможностям - вполне. А вот до турели они не дошли - надо показать. Или рано? В РИ - начало 20 в., для самолётов, танков, кораблей...
   Сверху на ложе ставится деревянная коробка. С шестью стрелами. Которые и выкидываются в темпе, обеспечиваемом взводом тетивы. В смысле: оборот педалей. На "раз-и". Стрелы лежат стопочкой, нижняя вываливается на ложе, сдвигается пальчиком, надевается на тетиву.
   Нехорошо: надо пальчик убрать. А как у них с возможным перекосом? Для "Максима" было "горячей" проблемой. Там - матерчатая лента, здесь - жёсткий магазин-обойма. Хотя и у пистолетов перекашивало. Может сюда что-то револьверного типа...?
   Синхронизации "затвора" и тяги - нет. Тривиально. При такой моще сюда самовзвод без проблем ложится. Фиксации минимального обязательного усилия - нет. Демпфера нет, заряжание при больших углах отклонения... громоздко, удержание цели... напряжно. Вообще: у стрелка чересчур много суеты.
   Стрелы... слабоваты. Обычные, от мои луков. Тут надо что-то посерьёзнее. Болты? Оперение убрать - стабилизацию вращением... Нарезной ствол? Ведущий поясок? Бли-ин! Игры с подкалиберными, отделяемые трёхсекторные поддоны, вольфрамовые сердечники или из обеднённого урана...
   Стоп! Не сейчас!
   Получается, со слов новоявленного маримана, что этот "велосипед" разгоняется в атаке до 12-14 км/час, держит крейсерские 7-9, осадка меньше 30 см, разворачивается на месте и лупит стрелками на версту. Почти очередью.
   Что поставили прицел на самострел - понятно. Идея прицеливания не вдоль стрелы, а парой глазок-мушка - была озвучена и проверена. У нас на луках стоят. Тут - другой: нет нужды блочок с дыркой в тетиву вплетать.
   Но они ухитрились сварганить... коробку передач?!
  -- Тута у меня рычаги. Вот так: оба колеса и оба крутильщика - вместе. Вот так - врозь. К примеру: один взад, другой вперёд. Вот так - тетиву тянут. А вот так - колёса из воды. Ну, чтоб на берег вылезать.
   Охренеть! Амфибия?! Трёхместный, четырёхколёсный... Только сухопутные колёса добавить... САУ - самокатная арбалетная установка.
   Офигеть!
   Я это уже говорил? - Я это ещё много раз скажу!
   Парень смотрит на меня радостно, но с тревогой. Как я понял, он в создании этой... "водомерки" принимал активное участие. Недочёты, недоработки видны, но... Они ж сами придумали и сделали! И оно - бегает!
  -- Поздравляю! Благодарю за службу! За проявленное усердие, трудолюбие, воображение и инициативность! Всем участникам проекта "водомерка" - моё восхищение! Наиболее отличившимся - ценные подарки! Обязательно соберёмся, и вы мне всё подробненько расскажите. Как, кто, чего... Молодцы!
   Паренёк цветёт, смущается и грудь выпячивает. На мой взгляд - вполне заслуженно. Но... чужая радость часто бывает кому-то впоперёк.
  -- Чего нахваливаешь-то недоросля бестолкового?! Точно люди говорят: "Зверь Лютый" - мозгой свихнувши. Ведь хрень же полная! Ни на что не годная! Ни людей перевезть, ни товар какой. Ложить-то некуда! Дырка на дырке ж! Да и много ль те "топтуны" - стоя! - противу течения... тыщу вёрст! - протопают. Опять же - высоко, чуть ветерок сбоку - кирдык вверх тормашками! Дурость полная! Как ни глянь, а попусту железо да кожа, да труд переведённые. А ты нахваливаешь, подарки обещаешь. Разорят тебя недоросли, по миру пустят! Это ж не лодия, а... стропила без крыши. И - без ума вовсе.
   Что характерно: мои Софья с Изей и Беней - помалкивают. Гридни муромские - тоже. Уже уловили, что у меня... не всё так просто. А вот поп из троицы, Ионой данной, взялся проповедовать. Причём по теме, в которой - "ни уха, ни рыла".
   Но он же - "глас божий", на нём же "благодать почиёт"! Как слуга Всевидящего и Всезнающего, почитает себя вправе обо всём судить и всему давать оценку.
   По Жванецкому:
  
   "Мыслить так трудно, поэтому большинство людей судит".
  
   Я же, будучи во всём, кроме сложных систем, дилетантом, предпочитаю слышать мнение профессионалов в конкретной области.
  
   "Сапожник - рассуждай не выше сапога".
  
   Даже если твой "сапог" - царствие божие.
   У меня, дядя, принято хлебальник открывать для приёма пищи. Или - по делу. А не для выражения эмоций. Чуйства свои... засунь и съешь. Или - наоборот. Но - без огласки.
   Однако для присутствующей аудитории надлежит опровергнуть и развеять. Во избежание возникновения вредных сомнений и ложных иллюзий.
  -- Это - не лодия. Это судно береговой охраны. На этом - ни людей, ни товаров возить не будут. Боевой сторожевой корабль. Цель - увидеть нарушителя. Потому носовой сидит высоко. Догнать. Потому быстрый. Проводить к бережку. Потому вёрткий. При возражении - уничтожить. Потому самострел. Лупит издалека и много. Такая "водомерка" - реки перекрыть. Не вдоль реки, а поперёк. Ветерок сбоку... Ушкуй прежде перевернётся, чем эта... "дурость". А если ещё сильнее ветер - никто не поплывёт, гоняться - не за кем.
  -- Ой, много ли этот недоросль на реке углядит! На своих жердях сидючи...
   Вредный попец попался. Впрочем, другого я от Ионы и не ждал.
   "На тебе, боже, что нам негоже" - русская народная мудрость.
   Вывод? - Загнать "критика" в верховья Ветлуги. Или - Ватомы? Пусть в тамошних болотах новообращённых... ново обращает. Во Всеволжске - не нужен. Тот же подход: "На, тебе, боже...". С уточнением: "... и до не видать вовсе".
  
   Капитан "водомерки" сначала обрадовался моих похвалам, потом обиделся на слова "критика" и, наконец, пришёл в недоумение:
  -- А чего выглядывать-то? Тут вот, на плёсе, видно же! А что за мысом - сигнальщики сигналят. Вона ж. Вышки стоят. Мы ж вас давно уже поджидаем, с полудня ещё. Ой! Господине! Я ж заболтался вовсе! У нас тут такие дела!
   Мне стало... тревожно. Аж до дурноты... Всеволжск... сгорел?! Враги сожгли?! В землю провалился? Рекой смыло? Чума-понос-золотуха?! Голодные звероящеры, пьяные бешеные тараканы, пчёлы-неврастинички... Ох, господи...
  -- Какие "такие"?
  -- Дык... ну... Караван пришёл. Три.
  -- ??!!
  -- Сперва наш. Ну, с Пердуновки. С Аким Янычем, стало быть. Большо-ой! Тама в ём...
  -- Другой какой?
  -- А? Да. Другой, после - с Володимера. Тут такое было! Бой смертный! Чего ж мы тута обретаемся? - Выглядываем, не сбежал ли кто из караванщиков. А ныне сигналят - Низовой караван у Усть-Ветлуги остановили. Тама, вроде, покамест крови нет. Может, нам туды пора? Ну, ежели что... А мы подмогнём.
   Капитан "водомерки" явно мечтал о боевой славе. Чтобы лихо подойти к злым ворогам и та-та-та... все шесть коробок со стрелами, которые я вижу стоящими у его ног. А потом - грудь в крестах и девки гроздьями...
  -- Сперва разберусь. Нужен будешь - вызову. Пока - служба прежняя. Смотреть внимательно. (И - моим гребцам) На вёсла, навались.
   Все всё слышали, и муромские гридни рванули резво.
   Я не находил себе места от тревоги. "Всё пропало! Клиент уезжает! Гипс снимают!". Город-городок мой... Сгорел, вымер, в реку съехал...
   Ходу! Давайте же!
   Дым пожарища не плыл по горизонту. Отчего становилось ещё страшнее. Да что ж там могло случиться?!
  
   Мы подходили всё ближе. И всё яснее было видно, что пляж вдоль Дятловых гор от Окской Стрелки вверх по реке завален плав.средствами. Выше аккуратно "припаркованы" три учана. На одном грузчики разгрузку ведут. Ниже, рядком и по одиночке густо лежат целые и разбитые "рязаночки". Ещё ниже... Посудины учанистого типа вперемежку с более приличными разнокалиберными лодочками и, даже, плотами. Ещё дальше, уже на Волжском просторе напротив устья Оки, два моих ушкуя гонялись за моей "Белой Ласточкой".
  
   Коллеги! Если в "мире вляпа" вы уже сутки не находите причин для изумления, значит - вы в тюрьме. Или - в могиле.
   Офигивизм - имманентное состояние попандопулы. Имманентное, перманентное и экзистенциальное.
  
   Я, конечно, люблю когда вокруг динамично, энергично, интересно, весело, но вот так сразу...
   Ну! Что тут?! У нас...
   А ничего особенного. Между лодками копошились люди, что-то делали, что-то тащили. Оборачивались посмотреть на нас, махали руками. Сверху вдруг поехала платформа "фурункулёра", наполненная богато одетыми людьми. С саблями. Мы правили туда, подходили всё ближе. Я уже различал Чарджи с его чёрной шапкой и чекменем. А впереди... другого такого нет - Аким Яныч, собственной персоной и с задранной бородой. Живые, не ободранные, не порубленные.
   Так чего меня пугают?! И откуда столько плав.дров на пляже?!
   Аким, кажется, собирался сыграть что-то типа "Поклонение волхвов" в духе Гвидо да Сиена. Причём в роли мадонны предполагался "фурункулёр", он сам - в роли младенца, я - все три царя сразу, на коленях перед ним, а народ там, толпой в очередь за обрезом картины.
   Может, и прошло бы. Но не с нашим народом. Народ толпится за обрезом... не то, чтобы не согласился - просто не понял такой возможности.
  
   Только я спрыгнул на берег, как сбежались... "сограждане" и стали выражать радость. Громко, разнообразно. Тактильно. Основная озвученная народная мысль:
  -- Ты где гулял? Хрен лысый. У нас тут такие дела! А ты шляешься где ни попадя!
   Это - не "возвращение блудного сына", это - "возвращение блудного мужа". Народу мои дела - не сильно интересны. Мне в походе чуть голову не оторвали, плетями не забили, до смерти не изнасиловали... Я, между прочим, Москву сжёг! - Да ну? Ну и хрен с ней.
   Народу интересны его собственные переживания:
  -- А они как полезли...! А мы им ка-ак... А тут сверху...! А они, слышь, гады какие! В реку и бежать...! А тута "водомерка"... Да не об том речь... Теперя-то как?! И куда эт всё...? Ты, эта, скажи Терёхе, чтобы колты выдал. Я бабу присмотрел! Будут колты - пойдёт за меня. А Терёшка не даёт. Яви милость! На радостях!
   Я улыбался, кивал знакомым, дурел и ошизывал. Народу привалило густо. Съехавшим по "фурункулёру" было не подойти.
   Акиму простолюдинов в задницы пинать - не по чину. Тут Ивашка взревел теплоходом на перекате и попёр напролом. Так что отчима я увидел только с трудом вырвавшись из троекратного медвежьего обхвата своего верного слуги. Он пока три раза из меня кишки не выдавит - всё сомневается: я это или не я.
   Потом - Сухан. Пока он меня не потрогает, в смысле: костяной палец у меня на груди, другим и соваться бестолку. Удостоверился. И - развернулся у меня за плечом.
   Ощущение... Домой пришёл. Покойнее сразу стало. То мне спину только мой броненосный кафтанчик прикрывал, а то - ещё и "мертвяк ходячий". Можно выдохнуть. Ныноче - куда глубже, чем давеча.
   Чарджи смотрел сумеречно, но на объятья отозвался. Николай струился светлой умильной слезой, кланялся и лепетал, однако на грудь мою не кидался, пропуская вперёд Акима. Из чего я сделал вывод, что дела в городке, и вправду, серьёзные.
   Пройти мимо трепетаний душевных моего главного приказчика - я не мог. Нехорошо, конечно, подкалывать, но не сдержался. Через голову подошедшего уже Акима, скомандовал:
  -- Николай, я там серебра чуток приволок. Арабского, древнего. Одиннадцать тысяч семьдесят семь дирхемов. Два пуда с мелочью. Оприходуй там.
   Умильность и светлость в глазах Николая пропали сразу. Зато там же стало видно как в мозгах закрутились шарики с роликами.
  
   Народ, услышав сумму, несколько затих. Кто - задумался, кто - за компанию. В наступившей тишине я смог пристойно поприветствовать Акима:
  -- Здрав будь, батюшка. Хорошо ли шли-добиралися? Подобру ли в дому моём тебя приняли?
   Сразу смял обычный ритуал приветствия, "съев" все варианты поклонов, шагнул к Акиму, обнял его. Воткнув упорно торчавшую бородёнку себе в подмышку. Аким подёргался там и затих.
   За полтора года я вырос. И в длинь, и в ширь. А он... несколько усох. Я теперь сильнее его. Просто - громоздче. Понятно, что дух его не ослабел, гонору - только больше стало. Но выражать в форме простого физического воздействия... Как он мне когда-то ухи крутил... Новое чего-то придумывать надо.
   Форма приветствия чётко определяла статусы. Аким - гость. Он "добирался", его "приняли". В моём дому. Гость - душевно приятный. Но не старший, начальный. "Друг сердешный", а не "родитель суровый". Что Аким будет в эти игры играть... Да не может он иначе! Он всю жизнь так прожил, "ровняя статусы". Я для него - "ублюдок безродный", чтобы он временами сам себе не говорил, не думал... Рефлексы служилого боярина - от них никуда.
   Радостно глядя сверху в раскрасневшуюся мордашку Акима, я спросил стоявшего рядом Чарджи:
  -- Говорят, бой был. Потери?
  -- Семь - двести, шестнадцать - триста.
   Аким задёргался у меня в руках, зашелестел, пытаясь освободиться и изложить своё мнение. Я чуть придавил его к кафтану в подмышку и продолжил:
  -- Что ж это вы так? Неаккуратно. Кто да кто?
   Чарджи начал перечислять погибших.
   ***
   Я их почти всех знаю. Кого с Пердуновки, кого с отсюда. У меня на глазах их мыли, крестили, учили. Они работали рядом со мной, кто-то в бой ходил. Мы жили вместе. Пили-ели-веселились. Я их помню. Специально запоминал. Видя нового человека, пытаюсь найти его характерные, ему одному свойственные черты. Словечки, манеры, движения, ухмылки... Сходство со зверем, предметом или другим человеком...
   Я смотрю на людей.
   Я их вижу.
   Я стараюсь их понять.
   Душу свою вкладываю.
   Старался. Вкладывал.
   Теперь - прахом земным стали.
  
"Выполнив гражданский долг
Пал на землю храбрых полк
Перед Родиной долгов
У нас больше, чем полков".
  
   Я вам, факеншит, не "Родина"! За долги мне - помирать не надобно! Их отрабатывать надо!
   Теперь - некому...
   ***
   Перед моим балаганом на полчище Аким начал, было, изображать из себя радушного хозяина:
  -- Чего нам в этом шалашике тесниться? Пойдём лучше ко мне в терем. Там и побалакаем. Вона, рядом.
  -- Терем? Откуда?
   Недалеко от моей жердяной юрты, шагах в двухстах, стоит свеженький, аж смола на брёвнах видна, полуторо-этажный терем-теремок - барак типичного небогатого боярско-усадебного типа.
   А из-за плеча негромкий повествовательный голос Терентия:
  -- Невместно воеводе в шалашике пребывать. Мы, пока тебя не было, построили жильё тебе поприличнее. Однако же, Аким Янович явивши, то строение занял. Под себя и слуг своих.
   "Жилищный вопрос их сильно испортил".
   А мне теперь что - их также сильно взад исправлять?
   Аким немедленно взвился. Но... неинтересно. Он поступил по обычаю: "самый вкусный кусок - вожаку стаи". Или, там: "лучший дом - генералу". Только он здесь - не вожак. И, даже, не генерал.
  -- В балаган. Я хочу знать. Что вы тут... пережили.
   Вот кто мне рад просто, без задних мыслей, так это Курт. У него сзади только хвост. Но как он им виляет!
   Здравствуй, зверюга моя! Я вернулся. Правда-правда! Теперь мы с тобой вместе будем. Уже и сторожить меня сразу начал! Умница!
   В перечень необходимого в части генетического улучшения популяции - обязательно ввести хвосты для всех хомнутых сапиенсов. Для наглядного выражения чувств. Сразу уровень вранья уменьшится.
  
   Глава 425
   Я пропустил кучу интересного. Прежде всего, сразу после моего ухода, между Звягой, Горшеней и Прокуем был крупный скандал. Потом Гапа им высказала. По простому. Что она об каждом думает. Во всём богатстве русского языка, Священного Писания и немалого жизненного опыта. Когда не просто: "мать твою ял!", а ещё: "мыл, полоскал и выкручивал".
   Мастера обиделись страшно, помирились, между ними "установились тёплые, дружеские отношения". И начали "купно думати об своём мастершинстве". Прежде, видимо, я им в этом занятии мешал.
   Многие вещи замыкались на меня - мне и плакались, через меня ругались, меня рассудить звали. А теперь остались Терентий, Чарджи да Гапа.
   Гапка, она, конечно, умная, но понимать в мастеровых делах не может по определению - баба.
   Чарджи - инал:
  -- Ваши смердячьи дела... Ты, как там тебя, две пары стремян. К завтрему. Пшли вон.
   Что воинов своих я люблю не менее, чем связистов - общеизвестно, нарываться никто не хочет. Правда, и вояки мои ведут себя корректно. Ноготок - он того... на всех один. Прокуй, конечно, "мечет икру". Но его "дядька" - кузнец черниговский, покивает, повздыхает, но стремена будут.
  -- Ты...! Как ты посмел! Эта морда нерусская...!
  -- Ты, Прокуй, парнишка горячий, а мы видали виды. Стремена не ханычу нужны - не лошадь. Стремена нужны войску. Воевода вернётся - заругает. Он тебя, конечно, любит, воли даёт... немерено. Но ежели вдруг что... Мы ж с тобой в бой верхами не пойдём? Во-от.
   Терёха - чинуша:
  -- Мне про то Воевода не сказывал. Делайте как сами надумаете. "Зверь Лютый" вернётся - спросит.
   А заказчики-то не переводятся. "Отсендиный Дик" пришёл с Боголюбова - полез с предложениями по улучшению "Ласточки", Альф гонит свои пятистенки с теплушками и у него там тоже. И ещё есть. Не чисто - "сделай вещь". "Сделай так, чтобы я сделал продукт". Конечный продукт - почти всегда смешение ремёсел. Кузнец в кузне - с железом работает. Но и ему нужны верстак, стеллажи... просто - двери! От плотника.
   Мастера могли ссориться, но... Воеводы нет. Или - договорись, или - утопись. Вокруг уже сложившийся коллектив из "моих людей" с уже установившейся "культурной традицией": "делай дело" и "решай вопросы". А если нет - ты мне неинтересен. И тебя в поле моего зрения - больше не будет. Потому что и без тебя от "особо интересных" - в глазах рябит.
   У меня нет "незаменимых людей". Каждый человек - уникален. Незаменим, необходим. Но если - "нет", помер, там, или задурил сильно, или просто не тянет - я всегда находил "обходные пути". "Мои люди" это годами видели и манеру усвоили.
  
   "Ничто не стоит так дёшево и не ценится так дорого как вежливость" - Сервантес прав.
  
   Но если вежливо - "не понимает", то есть другие методы. А кормёжка у всех одна, "доменная" - от Домны.
   Кроме постоянно называемой мною троицы, во Всеволжске рядом с ними и ещё мастерового народу немало толчётся. Молодёжь из их команд сперва дралась. "За честь своего мастера". Потом Гапа, в очередной раз разгоняя "мокрым полотенцем по глазам" высказалась в сердцах:
  -- Лучше бы вы что доброе придумали! Хоть бы хрень каку, чтобы Воеводу порадовать.
   Тема изобретательства во Всеволжске внезапно стала популярной. Как внутри "корпораций", так и на стыке. Понятно, что большая часть подростковых выдумок так и осталась мечтаниями. Но несколько серьёзных вещей было сделано. Из ярких примеров комплексного подхода - "водомерка".
   Моё отсутствие, необходимость построения новых каналов коммуникаций между моими "ближниками", обилие уже сделанных инновушек, сработали катализатором "технологического взрыва". На это наложилось присутствие множества полуобученных подмастерьев.
   Они же не знают - "невозможно"! Смотрит на тебя такое чудо и удивляется:
  -- Дык... Ну... я месяц назад про рубанок не слыхивал. А тута есть. А давай мы евоных лезвий на колесо набьём! Пущай крутится и стружку снимает!
   Моё философское стремление к вращающимся механизмам взамен природных возвратно-поступательных, для мальчишек из лесных ешей... Открытие Америки и ядерный синтез в одном флаконе!
   А бить-то мальков за каждое бредовое слово - некому! Мастеров-то - недостача!
  
   Нормально так: вот мастер - вот ученик. Ученик слово сказал - мастер подзатыльник дал. "Волна гаснет". Но если учеников десяток, то мастер не успевает весь ученический бред "отподзатыльничать".
   Интеграция на нескольких уровнях, форсирование обмена информацией, стихийное формирование команд, "мозговые штурмы" в сортире и в любом другом месте, комплексные решения...
  
   Все-таки общение - базовая человеческая потребность. Любое улучшение в этой сфере сразу даёт "плюс сто" к социальному самочувствию и оптимизму. Поэтому все так подсаживаются на совместную деятельность.
   Мальчишки, выдранные голодом из лесных селений, за эти месяцы успели обжиться, "принюхаться" друг к другу, к остальным. Научиться сотрудничать между собой, с мастерами. Доверять. Это сразу увеличивает оптимистические настроения. Ничто не может перебить эффект эйфории человека, вдруг обнаруживающий себя не в одиночестве, не в лесу "лицом к лицу" с белкой на ёлке, не в жёстко стратифицированном кудо, а свободно связанным с другими людьми. С равными. Хоть - и другими.
  
   "Согласно всемирному обзору ценностей... Россия всегда находится в спектре, где ценности выживания гораздо выше ценностей самовыражения...
   ...У нас вообще ценности безопасности и сохранения радикально превалируют над ценностями прогресса и развития".
  
   Всеволжск сломал, в сознании множества принятых за зиму сирот, эту, повсеместную для Руси, систему ценностей.
   Безопасность, выживание, прежде всего - мир, хлеб, жильё - гарантированы. Ну так - прогресснём и само-выразимся!
   ***
   Так уж получилось, что в моей первой жизни "День самовыражения" был целое десятилетие одним из самых любимых праздников. Каждый раз приходилось напрягать нашу коллективную соображалку. И получать от этого кайф на весь год.
  
   Ребятишки, освобождённые мною от их патриархальных семей, просто хмелели от воздуха свободы, который давал им мой город.
  
   "...нет существа более стесненного обычаями и традицией, чем дикарь при первобытном демократическом правлении... представление о дикаре как о свободнейшем из людей противоречит истине. Он - раб, но раб не какого-то отдельного господина, а раб прошлого, духов умерших предков, которые преследуют его от рождения до смерти и правят им железной рукой. Деяния предков являются для него настоящим неписаным законом, которому он слепо, без рассуждений повинуется".
  
   Фрезер - академичен. А наш фольк наполнен аналогичными максимами:
   "Где посадят, там сиди, а где не велят, там не гляди!", "Не нами уставилось, не нами и переставится", "Обычай не клетка - не переставишь", "Повальный обычай, что царский указ".
  
   "При такой ситуации одаренные люди почти не имеют возможности заменить древние обычаи лучшими. Наиспособнейший человек тащится за слабейшим и глупейшим, которого он по необходимости берет за образец, потому что последний не может подняться, а первый может упасть. Поскольку естественное неравенство и огромные различия во врожденных способностях сводились в такого рода обществах к поверхностной лживой видимости равенства, внешняя сторона жизни первобытной общины представляет собой абсолютно монотонный ландшафт. Поэтому если иметь в виду действительное благо общества, то заслуживает одобрения все, что, давая таланту возможность выдвинуться и приводя таким образом обладание властью в соответствие с естественными способностями людей, помогло обществу выйти из того неразвитого и косного состояния, которое демагоги и мечтатели позднейших времен прославляли как Золотой век и идеальное состояние человечества...
   Сосредоточение высшей власти в руках одного человека дает ему возможность за время своей жизни провести такие преобразования, которые не смогли осуществить целые предшествующие поколения. А если к тому же это человек незаурядного ума и энергии, он легко воспользуется представившимися ему возможностями. Даже прихоти и капризы тирана могут оказаться полезными и разорвать цепь, которой обычай столь сильно сковывает дикаря".
  
   Мои инновушки - "прихоти и капризы тирана" - оказались полезными. Они разорвали "цепь, которой обычай... сковывает дикаря"". "Цепь" - в мышлении. В мозгах детей и подростков. В тех мозгах, в которые она уже успела врасти, ибо "инфицирование обычаем" происходит изначально, впитывается "с молоком матери". Но ещё не успела закаменеть, стать неотъемлемым, неустранимым элементом личности.
  
   "Едва лишь племенем перестают управлять нерешительные, раздираемые внутренними противоречиями советы старейшин и власть переходит к одному сильному и решительному человеку, оно начинает представлять угрозу для своих соседей и вступает на путь захватов, которые на ранних ступенях истории нередко благоприятствуют общественному, промышленному и умственному прогрессу. Расширяя свою власть отчасти силой оружия, отчасти путем добровольного подчинения более слабых племен, это племя в скором времени приобретает богатство и рабов, которые, освобождая целые классы людей от постоянной борьбы за выживание, дают им возможность посвятить себя бескорыстному приобретению знаний - этого благороднейшего и сильнейшего орудия - с целью улучшить жребий человека.
   Интеллектуальный прогресс, который выражается в развитии науки и искусства и в распространении более свободных взглядов, неотделим от промышленного и экономического прогресса, а этот последний, в свою очередь, получает мощный толчок от военных побед и завоеваний. Не случайно самые мощные взрывы интеллектуальной активности человека следовали по пятам за победами, и для развития и распространения цивилизации больше всего делали, как правило, расы победителей. Таким путем в мирное время они залечивали раны, нанесенные войной".
  
   Рабов - не надо. И "раны"... хорошо бы - не глубокие.
  
   "... первые большие шаги в направлении цивилизации, например в Египте, Вавилоне и Перу, были сделаны при деспотических и теократических правлениях, когда высший правитель в качестве царя и бога требовал от своих подданных рабской преданности и получал ее... деспотизм в эту раннюю эпоху является другом человечности и, как это ни парадоксально, свободы. ... при самом абсолютном деспотизме, при самой мучительной тирании, свободы в лучшем смысле слова, например свободы мыслить и решать собственную судьбу, больше, чем в свободной по видимости жизни дикарей, у которых личность от колыбели до могилы заключена в прокрустово ложе наследственного обычая".
  
   Фрезер, типа, очень про меня пишет. Нет, конечно: "высший правитель в качестве царя и бога требовал... рабской преданности..." - это не я. Ну, я ж не бог. И даже не царь. И рабской преданности... а зачем? Я и повеселей способы знаю. "Добровольно и с песней". "И как один умрём в борьбе за это".
   "Этим" - буду я. Наверное. Других-то таких... не видать.
   ***
   А пока, в моё отсутствие и в присутствии скачка свободы в сознании нескольких сот мальчишек-подмастерьев...
   Количество перешло в качество, появился кумулятивный эффект, пошла цепная реакция. А тут ещё весна.
  
"И каждый пень
В весенний день...".
  
   Я уже объяснял: в это время в наших краях появляется зелень, усиливается фотосинтез, хлорофил, знаете ли, в рост идёт, содержание кислорода в воздухе подскакивает...
   Как в "Из пушки на Луну" серьёзные дяди кислорода нанюхались и с курами безобразничали...? - У нас, примерно, также.
   Свободный труд освобождённых мозгов на фоне сезонной эйфории.
  
   В разговоре в моём балагане о новинках речь была беглая, по недостатку времени. Многое я не понял, но зрелище водолазного шлема на основе глиняного горшка со вставками из бычьего пузыря... Им, вишь ты, так раков ловить интереснее!
  -- Какие раки в это время?! Вода же холодная!
  -- Дык... потеплеет же!
   Аэроплан не построили исключительно из-за ссоры между сторонниками орнитоптера и сторонниками геликоптера. Хотя попытки были... По счастью - без жертв.
   Хорошо, что успел вернуться. Но они же не остановятся! Только сменой целей...
  -- Экие вы, ребятки... линейные. До параплана так и не додумались.
  -- Пара... чего? Это который на пару? На дровах?
  -- Это который... Так. После расскажу.
   Зря сказал. Они слово услыхали и запомнили. Теперь придётся делать. "Лыко в строку" - мой принцип. Надо исполнять. Вот мне только воздухоплаванием сейчас...!
  
   Помимо вспышки подросткового "велосипедо-изобретательства" происходила и обычная "взрослая жизнь".
   Недели три тому из Боголюбова пришёл Дик на "Ласточке". Слава богу - без приключений. Привёз кучу полезных в хозяйстве вещей. Малоразмерных, естественно. Скот, семена, ткани... - позже, в Клязьменском караване вместе с Николаем.
   Все в делах-заботах, земли под пашни расчищают, строятся, трудятся, учатся, берёзы доятся соком, люди этногенезятся под каждым кустом... Тут, с неделю назад, пришёл Аким. С караваном, полным моих остатков, приспособлений, скотов, запасов из вотчины... И толпой в две сотни семей переселенцев! Половина по дороге пристала.
   Что Аким ведёт "активную переселенческую политику" - я заподозрил ещё в Коломне.
   В принципе - правильно. Апрель - самое лучшее время. Уже тепло, но ещё голодно. Человека и сманить легче краюшкой хлеба, и довезти можно без больших потерь.
   Зачем эти хлопоты Акиму? - Я так понял, что он собирался меня "многолюдством задавить". Типа:
  -- У Ваньки там, поди, народ повымер, поразбежался. Намале осталось. А тут я. Со своими людьми во множестве. Кто в домушке главный - и вопроса нет.
   Не скажу, чтобы он так осознанно и хитроумно планировал. А ему и думать особо не надо! Это у местных вятших - на уровне инстинктов.
   "У кого слуг больше - тот и вятшее".
   ***
   Один из византийских императоров парой столетий раньше, посетил как-то, во время путешествия, дом своего вассала. Вассал, вельможа какой-то, нижайше припадал и верноподданнейше лобызал. Но император увидел в поместье 30 тыс. слуг. Больше, чем императорская армия. И разрыдался от унижения.
   ***
   А тут - облом. У меня Всеволжск прирастал не только переселенцами из Пердуновки. Чисто "числом превозмочь" - не вышло. Гонором боярским наехать... Опять - "нет". Большинство жителей Всеволжска Акима - первый раз в жизни видят. Лесовикам вообще - русский боярин как фазан заморский.
  -- О! Оно ещё и разговаривает!
   Диковинка расфуфыренная.
   Он им - никто. А те кто в Рябиновской вотчине живал... Они, в большинстве своём, от его же вздорности и убежали! Да и все мои насельники, хоть и не в парче - отнюдь не "голы и босы", чтобы на коленях с придыханиями и стенаниями подползать.
   Всеобщего подчинения и поклонения Аким Янович на Стрелке не увидел.
   "Спаситель! Избавитель! Благодетель! Солнце ясное! Свет очей, звук ушей и стук зубов!" - отнюдь, из-под каждого куста - не доносится.
   Хотя, конечно, уважение - явлено было. А вот смешение людей из вотчины с приставшими по дороге - создало проблемы.
   Первые знают, что такое сан.обработка, первичный мед.осмотр, что у меня "всякое лыко - в строку". Вторые - нет. У них "обманутые ожидания" после "речей сладких". Они возмущаются и бегут к Акиму:
  -- Господине! Владетель наш! Обижают! Моют-бреют-напрягают! Ты ж обещал! Реки молочные, берега кисельные! Защити и оборони!
   Аким, брызжа слюнями и гневом праведным, кидается к Терентию:
  -- А! Итить тебя ять! Холоп наглый бездельный! Ты чего людишек моих муками мучаешь?! Запор-р-рю!
   Терентий... С того раза, как ему лицо топором подправили - совсем молчуном стал. Говорит только по делу и необходимое:
  -- Иван Акимыч велел всех приходящих мыть. Против воли Воеводы Всеволжского кто пойдёт - будет кирпичи лепить.
   И смотрит равнодушно. Типа:
  -- Ты как? В лепильщики собравши?
   А поверх его головы смотрит Салман. На неотлучного при Акиме Якова. Заинтересованно.
  -- А вот что будет если мои палаши с его полуторником скрестить?
   Не в смысле генетическом, типа "ужа с ежом", а как и положено клинки скрещивать - с лязгом и скрежетом.
   "Чёрный ужас" с "Чёрным гриднем" испытывают друг к другу глубочайшее взаимное тяготение. Не любовное, конечно, а профессиональное. Эксперты такого уровня знают, что в их поединке живых не останется. Но подробности процесса - представляют интерес.
   Аким дёргается и злобится, а масса местных и пришедших пердуновских - вообще проблем не видят. Артёмий, к примеру, ходит и радуется:
  -- Ух, какое у него стрельбище! Во каких он тренажёрин настрогал! Экие у него хитрые приёмы попридуманы! А горка зачем? Конного болвана на колёсиках пускать? Ну, даёт! А дай-ка я встану...
   Куча привезённого из Пердуновки оборудования принимается на "ура". С искренней благодарностью.
  -- Спаси тя бог, благодетель ты наш!
   И немедленно растаскивается по местам для установки. Без спроса и согласия Акима.
  -- А чего спрашивать-то? Ванька ж расписал - где, чего, как. Иль ты, Аким Яныч, больше понимаешь?
   ***
   Такой уровень планирования, подготовки, проработки... здесь не принят. Здесь, прежде всего - "аллах акбар". Не может грешник смертный наперёд знать как оно будет. Лишь господь может прозревать грядущее.
   А я не спорю. "Прозревать" - божье дело. А вот планировать, и делать так, чтобы по планам получилось - моё.
   На "Святой Руси" бывает долгосрочное детальное планирование. Церкви так ставят, крепости. Вон, монастырёк в Смоленске: глину нашли, печек поставили, полмиллиона кирпичей выпекли, в стенки сложили, изукрасили... Но это единичные примеры уровня суверенного княжества. Нормально так: пришёл начальник, посмотрел "по месту"
  -- Тут - копать, там - ровнять. Три дня сроку. И смотрите у меня, ироды!
   Остальное - по обычаю.
   Это - правильно. Строительства сложных объектов у подавляющего числа жителей - нет. А есть обычай, для имеющегося уровня сложности выработавшийся. Церкви и крепости строят мастера, масоны. У них, для этих типов объектов, наработан иной, их собственный обычай. У русских мастеров-кирпичников одних только мерок-саженей - штук шесть разных. И они знают куда их прикладывать. "Что обеспечивает удивительную гармоничность объёмов, выполненных в разных мерах длины". В рамках очередного храма Успения, или, там, Вознесения.
   А у меня...
   Бежит Аким по косогорам. Видит: соломотряс тянут. Что вещь - уникальная, на весь мир - единственная, он уже смирился. Возгордился даже. А тут какие-то смерды...
  -- А! Мать вашу...! Куды тащите?!
  -- Дык... Эта... На место евоное. Ставить будем.
   И что характерно: никто шапок не ломает, спину не гнёт. Аким за плеть да по десятнику. Десятник идеи не понял - поймал на руку да и дёрнул. Яков - за меч, мужичьё - за... за детали соломотряса.
   Понятно, что шасталкой, к примеру, доброго гридня не зашибёшь. А зачем?
   Начинаются разговоры, и обе стороны друг друга не понимают. Десятник напоминает:
  -- Воевода крепко-накрепко заборонил, в службе пребываючи, хоть перед кем шапки ломать, спины гнуть, на коленки падать. Иль ты, Аким Янович, запамятовал?
   Давняя разница между Пердуновкой и Рябиновкой. При моём стремлении быть всегда везде, если люди кланяться мне будут - работы вовсе делаться не начнут. За последний год Аким Янович... несколько к более привычному людей привёл. А те и рады: постоят на коленях, на господаря рты поразевавши, глядишь - и отдохнули.
  -- А тянем туда, где ему и стоять указано. Воевода и место выбрал, тама уже и ямы выкопаны.
   В конце зимы, понимая, что по весне мне землемеров понадобится немерено, я учил и гонял мальчишек на съёмке местности. У меня тут, на десять вёрст от Стрелки, каждый шаг промерен! Дальше-то пятнами - то война, то снег глубокий, то половодье, а здесь - детально. Естественно, площадки под ожидаемое оборудование размечены. Земляные работы частично выполнены.
   Снова, как уже было в Пердуновке, Аким влетает в осознание собственной... некомпетентности. Он, княжий сотник, боярин, просто умудрённый жизнью долгой "муж добрый" - не догоняет. Не по тупости: что ему десятник говорит - понятно.
  -- Тута соломотряс, тама молотилка, с той стороны подвоз, здеся - амбары...
   Понять - понятно. А вот указать... сперва надо разобраться. А ему это тяжко! Учиться? - У кого?! У смерда сиволапого?!
   Аким собирался благостно поучить "ублюдка плешивого уму-разуму", взять на себя "труды тяжкие" по обустройству и к процветанию, ежели бог даст, общины приведению. А тут, ему в лицо не говорят, но он же и сам не дурак - как пятое колесо в телеге, даром не нужен.
  
   И тут пришёл Клязьменский караван.
   Вот это дела понятные! Досмотреть, указать, построить, взыскать...
   Люди пришли купецкие, гонористые. Им и Терентий не ровня. А "обшапкнутый" боярин (с законно полученной от князя-рюриковича боярской шапкой) на весь город один - он, Аким Яныч. Вот тут - без него никак!
   Инструкцию мою ему пытались прочитать - он не дослушал. Да и бестолку: я писал для Терентия и Чарджи. Но суть Аким уловил: жёстко. А ему, после всех местных нелепиц да несуразностей явить свой вятшизм и уникальность боярскую - аж кипит и из ушей свистит.
  
   Три десятка лодей-рязаночек выкладываются по бережку в рядочек аккуратненько. У каждой на носу - ленточка красная повязана. Благостные, праздничную одежду одевшие, караванщики сходят на берег. Сейчас, де, "Зверь Лютый" прискочит.
   Будем кланяться низко, лыбиться умильно да хихикать тихонько: продался Воевода за серебрушки. Как шлюшка пристанская. Чуть дороже, но это поправимо. Уж мы-то своё возьмём! А ты так курвёнкой продажной и останешься, "зверюшечка". Ути-пути, грозненький ты наш...
  
   "Береги сапоги с нову, а честь с молоду" - русская народная...
  
   На этих косогорах Дятловых - никаких сапог не убережёшь. А сейчас и "честь"... туда же.
   Деталь: в караване шли три тяжёлых учана Николая. С железным шлаком, со скотиной, с разным товаром и людьми. Почему Николай не повёл лоханки к общей пристани, где разгружать удобнее, встал на версту выше - не знаю. Николай потом какие-то объяснялки придумывал... Туфта. "Инстинкт купца-невидимки". Почему и сохранил головы своих гребцов и свою.
   Корабельщики по бережку - похаживают, каблучок об каблук - поколачивают.
   Тут - там-тара-рам! - едет сверху "фурункулёр". Гром - гремит, свист - свистит, пыль - летит. Впереди стоит славен грозен боярин Аким Рябина. Брони вычищены - огнём горят, борода вычесана - клином торчит. Архангел божий снисходит с небес на грешную землю.
   Не-не-не! Сам сын божий!
   А архангел, с мечом карающим, у него за плечом стоит, звать - Яков, смотрит... равнодушно-презрительно. Ну и ещё с пяток херувимов - приказчики-прислужники.
   Все играют заранее известные роли: грозный начальник сурово приказывает, "меньшие людишки" суетятся, кланяются истово, всякое господское слово ловят и несутся исполнять скоренько, имея ввиду получить милость боярскую и за всё - прощение.
  -- Всем с лодеек сойти!
  -- Да вот же... уже-с... как ваша милость велеть изволила-с...
  -- Ножи, топоры, сабли, мечи - на песок вон!
  -- Да как же ж можно-то...! Иль мы порядков не знаем-с...?! Мы ж завсегда понеже...! Не извольте беспокоиться-с...!
  -- Воры, тати, робы, холопы...?
  -- Господи помилуй, упаси Богородица...! Никак нет...! Ни единого! Даже и близко не стояло! Ни в одном глазу...! Как на духу...! И в мыслях - отнюдь...!
   Врать на "Святой Руси" - всегда горазды. А хвостов, как я уже указывал - ещё не выращено.
   Аким, обозревая орлиным взором, с высоты чуть недоехавшей до пляжа платформы "фурункулёра", местность и толпы коленопреклонённые, чувствует себя вполне державно. И уж собирается явить милость народу нашему страждущему. Тем более, что посланные приказчики в лодейках ничего криминального не находят.
   И тут он вспоминает из моего послания: "Под каждой красной ленточкой - воровская лодья. Искать, пока не сыщите".
   А они - все такие! На каждом носу лодейном - ленточка от Цыбиной юбки! Но никаких людей в лодках нет - все на берег сошли. И на берегу - ошейников на людях нет.
   Тут Аким понимает, что его дурят. Не сразу, через крайнее удивление и возмущение, до славного сотника храбрых стрелков доходит. Что здесь не радостное единение власти и народа по случаю пресветлой Пасхи, а совершенно конкретное нае... Э... обманулово.
   Эдакие "обманутые ожидания" благолепия, законопослушания и, где-то даже, соборности всего русского народа.
   Причём "обманутые" - его, Акима Рябины, персонально. Вот это... быдло нахожее, его... который столько лет... верой-правдой... у княжьего стремени... в битвы кровавые... не щадя живота... А они его... как дитя малое... будто пень лесной полусгнивший... кошак старый, слепой-глухой, мышей не ловит...
   Дача ложных показаний, сообщение недостоверных сведений, целенаправленный групповой обман властей по предварительному сговору...
   Что обман власти - преступление - само собой. Но тут обман - оскорбление. Не власти вообще, а вот его, Акима Яновича, лично.
   "Умаление чести".
   Которая за предшествующую неделю от отсутствия "должного почтения" со стороны моих насельников и так... воспалилась.
   Аким откладывает в сторону свои, почёсываемые умильными улыбками и низкими поклонами караванщиков, гоноризм с вятшизмом, и начинает смотреть на людей. А муж он смысленный, виды видавший, затупизмом не страдающий. И видит он интересное зрелище.
   Весь народ толпится перед ним на полоске пляжа. Три десятка лодок, примерно шесть сотен человек. И в этой толпе с сотню детей от 8-9 до 14-15. Группками.
   Идиотский вопрос: нахрена в лодейном торговом походе дети в таком количестве? - Ответ: на продажу.
   ***
   "Средний и младший школьный возраст" - наиболее предпочтительная возрастная категория первичной покупки рабов. Долговременные инвестиции с высокой рентабельностью. Для серьёзных ремёсел (способны учиться), домашних работ (кормить меньше), гаремных услад или в гвардию (гулямы) владык. Большинство из них достаточно быстро адаптируются, примут новое место, новые обычаи, как свои собственные, забудут родные места и лица. Ассимилируются. Тогда им можно больше доверять.
   Со взрослыми - тяжелее, их "пасти" надо дольше и жёстче. Взрослого мужчину, например - на галеры, в каменоломни, к мельничному жёрнову на цепь... Продолжительность жизни 3-5 лет. А ребёнком взятый - 15-20 лет прослужит, "конвой" к нему - дешевле.
   Купчики, видать, решили отбить недополученную прибыль за пропущенные из-за войны годы. Товар взят отборный. Кстати, как потом выяснилось - не только по рабам. Полотно льняное, к примеру - только тонкое и белёное.
   ***
   Аким прыгает с платформы, хватает попавшегося под руку мальчугана и орёт:
  -- На какой лодье был?! Кто хозяин?!
   Малыш пугается, визжит со страху, тычет пальчиком в своего рабовладельца. Аким в ярости командует:
  -- Взять!
   И продолжает крыть уже... "овхо". Переходя от частностей к "системе в целом":
  -- Вы! Все! Вы все рабов везёте! Вы - врёте! Мне! Воры! Меня! Рябину! Обмануть...! Лжецы! Клятвопреступники! Всех - в колодки забью! До единого!
   ***
   Я уже говорил, эта форма: "вы все!" - свойственна родо-племенному мышлению. Здесь - повсеместна. В общении с людьми - часто обидна, бессмысленна и опасна. Но вы это понимаете, если привыкли к дерьмократии с либерастией. В смысле: знаете про принцип индивидуальной ответственности. Здесь так не принято. Здесь принято, например, кидать в тюрьму купцов, только за то, что они земляки сбежавшим должникам-неплательщикам.
   "Круговая порука", "один за всех и все за одного", "одним миром мазаны".
   Здесь "миром" не от "мир" - община, а от "миро" - церковное масло. Его варят в каждой церкви и используют в таинстве миропомазанья. Прихожане одной церкви и вправду - мазаны одним миром.
   ***
  
   Глава 426
   Караванщики очень расстраиваются.
   Они же были уверены, что всё происходящее - чистая формальность! Всё тип-топ! Всё схвачено, за всё заплачено! Деньги за проход отданы, все вопросы решены. Сейчас ритуал откатаем и разбежимся.
   "Обманутые ожидания" в индивидуальном исполнении - грустная вещь. В массовом - опасная.
   Попавшемуся бедняге - руки крутят, корабельщики - ропщут, некоторые пытаются воспрепятствовать.
   А что им делать?! - Подмываться, приуготовляясь к посадке в дыбу?! Они же - все! - везут рабов. Они же - все! - только что дружно кричали:
  -- Нету у нас роб и холопов! Нетути! Закон знаем! Порядок блюдём! Как на духу...! И в мыслях - отнюдь...!
   Все - соучастники попытки обмана власти. У всех - ленточки из одного места. И потраченных денег - им всем очень жалко.
   Общность судьбы. Которая озвучена, обрисована и обещана. И они все это понимают. А, будучи купцами, не терпят молча и неподвижно, а пытаются вывернуться.
  
   "Победа достаётся тому, кто вытерпит на полчаса больше, чем его противник" - японская мудрость.
   Не наша. Наша: "Кто смел - тот и съел".
  
   Кто-то кинулся освобождать схваченного терпилу. Толкнул Акима. Попал по больной руке и сбил на землю. Аким заорал от боли, Яков взвился, клинок - из ножен.
   Нормальные смерды в такой ситуации - плюнули бы и разбежались. До "не видать вовсе". Хотя бы - до "хрен достанешь". Ну его, с психами с этими, с гриднями святорусскими связываться.
   Увы, люди лодейные несколько иного сорта. Они привычны к "негораздам". К неожиданностям с кровью пополам. А ситуацию понимают как наглое кидалово с беспределом. Взаимовыручка у них есть, а оружие... Вы будете смеяться, но - у каждого под одеждой. Кистени и ножи - у всех.
   Кто долбанул Якова кистенём - уже не узнать, но отмашка полуторником унесла три жизни сразу.
   Дальше - свалка.
   Аким лежит на песке - в толкучке поднять не могут. Платформу вытянуть наверх не могут - на неё караванщики толпой заскочили. Другие кинулись к лодейкам за остальным оружием.
   Тут Чарджи, который торчит наверху на обрыве, у которого с Акимом... сложные отношения. И потому он никак не может допустить никаких даже намёков на упущения в части сбережения жизни и здоровья боярина Рябины, чтобы никто, не дай бог, не подумал чего, командует Любиму:
  -- Бой!
   Всё по обычаю. "Они" - первыми начали, кровь уже пролита. "Они" - виноваты, "они" - враги, врагов - истребить.
  
   "Наших бьют! Бей пришлых! Овхо!".
  
   Сигнальщик передаёт сигнал Салману, который с мечниками сидит на пляже в отдалении ниже каравана. "Сидит" - чисто на всякий случай. Чтобы пришлые не шлялись, не попятили чего из нашего. Сам инал кидается, с другим отрядом мечников, вверх по берегу, чтобы там съехать по оврагу вниз, на пляж.
   А сигнал видят все. Все, кто удосужился поднять хлебало и посмотреть на сигнало. Остальным - пересказали.
   Дальше битвой руководят Любим и сигнальщик. То есть - никто.
   Не ново: одна из фаз Цусимского боя, когда эскадра Рожественского шла за очередным мателотом, управляемым неизвестным мичманом на руле.
   Пока не пришёл, хромая на обе ноги, Артёмий и не посоветовал всем прекратить это безобразие.
   Шесть сотен человек. На пляже меньше десяти метров шириной и двести метров длиной. Сверху, в сотне метров на обрыве - стрелки. Которыми бесконечно доброжелательно командует Любим:
  -- Нало-ожи, тя-ани, пуск. Локоточек выдерживайте. Стрельба вниз... Возвышение с понижением... Оч-ч-ено интересно. Повторя-аем.
   Одни чудаки из каравана - под стенку обрыва забились, другие попытались лодки столкнуть и уплыть. Даже под градом стрел кому-то удалось. И тут от нашей пристани летит "водомерка". С невиданной скоростью. Чудовище. Насекомое невозможное. Измышление диавольское. И начинает лупить стрелами. Тоже - с невиданной скоростью. Монотонно. На "раз-и".
   Причём тогдашний капитан "водного велосипеда" не очень разобрался с самострелом. И периодически попадал в стенку людей на берегу.
   Израсходовав боезапас, капитан вспомнил о гуманизме: попытался вытянуть из воды тонущего. Спасаемый про гуманизм не вспомнил - ткнул спасателя ножом. И погрыз поплавок. Видимо - в восторге от проявленного им героизма. После чего - хорошо на этом "велосипеде" руля нормального - нет, а раздельные колёса - есть, "велосипедисты" сумели развернуть аппарат и доставить раненных к берегу. Ныне оба у Мараны отлёживаются.
   Толпа валит по берегу, пытаясь уйти от стрел и найти место для подъёма наверх. Мужики-то бывалые, решительные. Действуют по накатанным стереотипам. Они ещё не поняли - куда они попали. В "лапах Зверя Лютого" - бегать вредно.
  
   "Тот, кто собирается убежать от снайпера - умрёт пропотевшим".
  
   Я - не снайпер, я просто зануда. Варианты высадки находников на пляже и последующей реакции - моими командирами рассматривались неоднократно. Ещё с того случая, когда я здесь безногого бондаря потерял.
   Толпа - валит. И натыкается на Салмана с его отрядом.
  -- Сахиби! Даже "ку-у" показать не дали! Такие злые люди! Вай!
   "Ку-у" он не показал. Он показал двуручную работу длинными палашами. И выучку моих бойцов в рубке палашами строем.
   Пляжный народ попробовал этой выучки, передумал, и побежал обратно. Под стрелами Любима. Который перешёл к обучению стрельбе по рассеянным движущимся мишеням.
  -- Выбор надо производить по порядку. Чтобы не бить двумя стрелами в одно место. Вот кто у нас крайний слева? Ты себе выбираешь тоже крайнего. А ты - следующего. А чего ждём? Выбрали - стреляйте. А то остальным - непонятно. Из чего выбирать.
   Толпа, постепенно уменьшаясь, устилая песок телами вопящих на разные голоса "избранных", прокатывается по пляжу. И натыкается на уже спустившегося с горы Чарджи. Который чувствует, что происходящее - плохо, неправильно. Но он, оставшись старшим по команде, обязан проявить рвение. Чтобы никто не посмел заподозрить его в трусости.
   Глупость - ладно, а вот трусость - ни за что!
   Два отряда моих бойцов, рубя людей, постепенно сближаются, сжимая толпу. Наконец, оставшиеся в живых бросают оружие, перестают суетиться, укладываются на песок и закрывают головы руками.
   Бой закончен? - Отнюдь. Пошла фаза дорезания и обдирания. Это тоже... шумно и грязно.
   Причём, всякие вопли, типа:
  -- Братки! За что?!
   У моих людей вызывают чисто "рубательную" реакцию. Они все уже "вражьей кровушки попробовали". Каждый - лично и публично. И на любое, хоть бы и словесное, воспрепятствование своей деятельности, реагируют примитивно: либо выпад с уколом до позвоночника, либо - наотмашь.
   Гавкнул-мявкнул-кукарекнул? - Покойник.
   В этот момент из кучи чуть шевелящихся тел под платформой "фурункулёра" вылезает залитая с ног до головы кровью и мозгами фигура с полуторником. И вытаскивает за шиворот вторую, поменьше. У которой с бородёнки - кровь капает. По счастью - чужая.
   Яков всаживает Акима на платформу "фурункулёра", тот, протерев забрызганные кровищей очи, и обозрев залитые тем же - окрестности, сообщает своё, наполненное исконно-посконной жизненной мудростью и обширным боевым опытом, резюме славного сотника в отставке:
  -- Эк нах...ли до х... Ну и х... с ним.
   Всё. Фанфары - отменяются. За неимением. Переходим к уборке мусора.
   С нашей стороны - погибли приказчики, которые были с Акимом в самом начале. Досталось кое-кому из гражданских, кто на пристани работал да пошёл полюбопытствовать. Раненные... Подготовка мечников при противодействии кистеням... имеет существенные недостатки.
   В караване из шести сотен человек - осталось четыре. Убитые, раненные, добитые, утонувшие, затоптанные... Могилы ещё и сегодня копают.
  -- М-мать... Ну и кто мы после этого?!
  -- Как кто?! Победители! Кучу ворогов побили! Воров истребили!
  -- Аким Янович! Мы побили кучу русских людей! Дураков. Воров там было - десятка три! Тех, кто эти ленточки купил, чтобы закон обойти. Да и то... Не удивлюсь, что обмануть решили одни, а в поход послали других.
  -- Соучастник воровства - сам вор.
  -- Да, Чарджи, я так говорил. Так сужу и судить буду. Но ведь злой воли в этих людях - не было. Вражды к нам - не было. А теперь - стала. За каждым из них - жёны-дети, братья-сёстры, друзья-соседи... Которые теперь к нам... соответственно.
   Аким и Чарджи - воины. Для них смысл жизни - найти и уничтожить врага. Они срабатывают по предварительно наклеенной этикетке: "супротивник"? - в прах.
   Но я-то - "шпак"! Гражданский, "эксперт по сложным системам". Я-то знаю, что "враг" - лишь одно из состояний человека. Бывает друг, союзник, партнёр, сотрудник, "попутчик", нейтрал, некомбатант, мирное население... серенькое, полосатенькое, в крапинку... И конкретную особь хомнутого сапиенсом можно перевести из одной позиции в другую.
   Себе - на пользу.
   Или - во вред.
  
"Теперь не уходят из жизни,
Теперь из жизни уводят.
И если кто-нибудь даже
Захочет, чтоб было иначе,
Бессильный и неумелый
Опустит слабые руки,
Не зная, где сердце спрута
И есть ли у спрута сердце...".
  
   "Спрута" зовут - "Русь Святая". Та самая, которая у поэта "сосёт глаза". Система. Которая посылала, посылает и будет посылать нормальных, ни в чём, кроме принадлежности к этой системе, не виноватых людей - на убой. Точнее: на воровство. На неисполнение моего закона в моих землях. За что я убивал, убиваю и буду убивать.
   Частью этой системы является работорговля. И вот две сотни вполне приличных русских мужиков - ушли из жизни. Точнее: мои люди их "из жизни увели".
   Я. Мои люди - это я.
   За что? - За компанию. За соучастие. Уверен, что они, подавляющее большинство из них, даже не понимали, что совершают преступление.
   Не так: они не совершали преступление - они его обеспечивали.
   Путём исполнения обычных, простых, привычных действий. "Как с дедов-прадедов заведено". Наняться на лодейку, махать веслом, броситься подмогнуть своим... Это ж хорошо! Это ж правильно!
   Дать начальнику "на лапу"?
  -- Дык, он же тоже человек! Ему ж тоже кормиться надо!
   Везти детей в неволю на чужбину?
  -- А чё? Им, чего ж, в родном дому с голодухи помирать?!
   Воспрепятствовать задержанию купчика-вора?
  -- Это ж наш, Володимирский, Сил Силыч! Мы ж c одной улицы! Как облупленного знаем! Вор? - Не, спутал, паря. Сила, мужик, конечно, хитроватый, но чтобы воровать... Не...
   ***
   Как-то вспомнилось... Из совсем других мест и времён...
   Через речку тянется цепочка. Ослики и погонщики. По белым галечным отмелям в почти пересохшем, пустом, широком русле реки. Караван. В последней протоке перед нашим берегом их накрывают огнём. Из людей и животных летят ошмётки и брызги.
   Потом... Выловленный из воды аксакал. Мокрый. Грязный. Испуганный.
  -- Зачем ты тащил героин? Зачем ты нёс сюда белую смерть?
   Он не понимает. Пришёл "большой человек", попросил отвезти вьюки. Какой героин?! Какая "белая смерть"?! О чём ты, шурави?! Просто помочь уважаемому человеку. За совсем небольшие деньги. Всю жизнь возил грузы на ослике. Честно трудился! И отец возил, и дед возил...
   Он бредёт обратно. Единственный оставшийся в живых. В последней перед тем берегом, в неглубокой, по колено протоке - падает. Выстрел. Один. С той стороны.
  -- Почему?
  -- Кто знает? Может, чтобы не рассказал своим... однокишлачникам. Что за такой "честный труд" убивают.
  
   "Они были пассивны, жадны и невероятно, фантастически эгоистичны. Психологически почти все они были рабами - рабами веры, рабами себе подобных, рабами страстишек, рабами корыстолюбия. И если волею судеб кто-нибудь из них рождался или становился господином, он не знал, что делать со своей свободой. Он снова торопился стать рабом - рабом богатства, рабом противоестественных излишеств, рабом распущенных друзей, рабом своих рабов. Огромное большинство из них ни в чем не было виновато. Они были слишком пассивны и слишком невежественны. Рабство их зиждилось на пассивности и невежественности, а пассивность и невежество вновь и вновь порождали рабство".
   ***
   Здесь, на Стрелке, я, кажется, физически чувствую к западу от себя нависающую над моим городишкой громаду восьмимиллионного "русского народа". В котором "пассивность и невежество вновь и вновь порождали рабство".
   А чё? Нормалёк! Все так живут!
   Я не знаю - где сердце у этого "спрута".
   Спокойно, Ванюша. Кому, как не "эксперту по сложным системам" разбираться с конкретным... "головоногим".
   Где у него сердце - не знаю. Тем более, их у осьминогов - три. Пока до каждого докопаешься... кровищи будет... Но щупальцы - рубить сразу. У осьминогов более половины мозговых клеток - там. А что "присоски" имеют вид живых людей... Так ведь ты сам - нелюдь!
   "Огромное большинство из них ни в чем не виновато. Они слишком пассивны и слишком невежественны". За что и будут наказаны. "Без вины виноватые"? - Для наказания - достаточно.
  
   Разгром Клязьменского каравана похоронил надежды на быструю интеграцию с Залесьем. В караване были боярские приказчики и представители известных купеческих родов. Из Владимира, Суздаля, Ростова... Между нами легли не только нанесённый ущерб, но и пролитая кровь. Жажда мести жгла многие русские души. Карательного похода, как предлагали горячие головы, Боголюбский не допустил. Но гадости мне делали.
   Это была хорошая школа. Взбучка, прежде устроенная мною Лазарю и Резану, спасла их - посольство смогло перейти на осадное положение.
   Рухнули планы по инвестициям из этого региона, открытию представительств, привлечению мастеров... просто - их присутствию в моих землях.
   Моё, несколько умозрительное, логически придуманное неприятие туземных элит, неприязнь к русскому боярству, к князьям, к духовенству, дополнилось конфликтом с ещё одной группой - с купеческой верхушкой. Это создавало проблемы. Но выбирая между сотрудничеством с "милыми соседями" и "законом", я выбирал "закон". Мой закон.
   "Милость хвалится над судом" - пусть Иларион проповедует.
  
  -- Побили и побили. Что ты весь... аж с лица спал. А неча воровать! Детишки-то почти все целые. Они, как беготня началась, под стенку береговую забилися. Чего ты смурной сидишь? Четыре ста голов полона! Три ста мужиков здоровых! По пяти гривен - за милую душу! Булгаре с руками оторвут! Мальков возьмут - аж с присвистом!
  -- Аким Янович, ты не понял. Я не торгую людьми.
  -- А, да, сказывали. Экая глупость! Ты ж глянь: вон ты дирхемы приволок. ХитрО взял, с Богородицей да с колдовством. А тута, на ровном месте, ни за что, ни про что, оп-па-на - почитай вдвое гривен поднял!
  -- Ты всем нашим павшим глаза закрыл? Над каждым молитву прочитал? "Ни за что...". За души их, за жизни, до срока взятые.
  -- Ой, ой! Ты меня учить будешь! Да я против твоего, знашь сколь раз людей в бой водил! Скольким глаза закрывал, землёй засыпал...
  -- Вот и я про то. Привык ты. Своих хоронить. Как сапог дырявый выбросить...
  -- Ты! Ты мне такого...! Не сметь!
  -- Не смею. Вон там - дом твой. Вот и иди туда. А мне дела делать надо.
  
   Аким в очередной раз ткнул меня носом. В финансовую ненужность разнообразных подвигов и приключений. Общая стоимость каравана, даже без пленных и утраченного или испорченного имущества, оценивалась тысяч в пять кунских гривен. Никакие кладоискательства и, уж тем более, шантажо-вымогательства, такой эффективностью не обладали. Правильно организованный грабёж - в разы прибыльнее. Но торговля, если по умному - ещё выгоднее.
  
   Дальше... Дальше я просто захлебнулся. Увы - не в потоке ласки, которым рвались одарить меня мои женщины, а в потоке нерешенных, зависших, сомнительных... вопросов.
   Пердуновский караван ещё не был полностью расселён, три сотни пленных - ещё не расставлены...
  -- Ноготок с ними работает?
  -- Зачем?
  -- Там есть люди из вятших. Или близких к ним. Там могут быть чудаки из шишей речных. Надо "потрогать". Широко и глубоко. Особенно - по делам прежним. Особенно - по Волжским. И - по Окским. И - по Клязьменским. И - вообще.
   Вспомнилась компашка, с которой у Лазаря на дворе столкнулся. Возможны аналоги. Это ещё не работа с "информационным мусором", бывшая "фигурным болтом" разведки ФРГ, но ширина захвата у меня - как у комбайна.
   Общее население Залесья меньше миллиона. Взрослых мужчин, при здешней демографии - тысяч сто. Почти все живут у рек, но на дальние дистанции ходят... тысяч несколько. В этой, довольно немногочисленной общности - лодочники, караванщики, гребцы, кормщики, бурлаки... шиши речные, разбойники, барыги (скупщики краденного) - почти все друг друга знают. Видели, слышали, хаживали... Людей надо знать. Особенно тех, кто имеет склонность отбирать разное чужое. Например - моё.
  
   Тут пришёл Христодул и начал качать права.
   Сначала порадовал: выше Дятловых гор, чуть вглубь от реки, нашли, как я и говорил, выходы качественного известняка. Христодул с Фрицем уже план зоны нарисовали, карцер, там, бараки, пищеблок... С Терентием технологическую цепочку прикинули: карьер, помол, гашение, обжиг, отгрузка... Пока я в бумаги смотрел и в каракулях разбирался, пошло "дай". Всего: леса, железа, мастеров, зэков... А ещё надо обустраивать рудные поля на Ватоме, а где это, и как туда...
   Фриц от волнения путает русские и немецкие слова. У него несколько крупных строек в разных стадиях. Кудыкина Гора почти сделана, Лосиный Городок - вчерне. Только что пошла интенсивная подготовка к стройке солеварен в Балахне. А ещё надо срочно в Усть-Ветлуге...
  
  -- Стоп. В Усть-Ветлуге стоит караван? Что с ним?
   Нормальный Низовой караван. Из Булгара. Вполовину меньше обычного: два десятка разных тяжёлых лоханок. Всё-таки, прошлогодние мои "фокусы" - купцов несколько напугали. Ведёт караван мой знакомый - Муса. Особенность: в грузе три сотни освобождённых эмиром Ибрагимом русских невольников. Похоже, купцы и вовсе бы не пошли, если бы не этот, послуживший затравкой, "государев товар".
   Самород караван остановил, но долго их держать нельзя. Караванщики за сегодня отдохнули, завтра ещё постоят, потом... Самород с берега их удержать не сможет.
   Запретить им ходит по рекам - нельзя. Нарушение договора. Эмир взбесится. И будет прав. А пускать их... очень не хочется.
   Я не хочу, чтобы пришлые торговали с местными племенами, я не хочу, чтобы они торговали с моими людьми, я не хочу, чтобы они вели пропаганду ислама, а она будет просто по их присутствию, я не хочу, чтобы они видели мой город, мои строения и мои предприятия, я не хочу, чтобы они поняли динамику роста Всеволжска...
   Я - не хочу. Но запретить - не могу.
   Дилемма.
   И чего делать?
   А как всегда! Выбирая из двух зол, надо выбирать третье. Добро.
   Раз я - "не хочу", то пусть и они - "не захотят". По их глубоко собственному и внутренне сильному убеждению. От чего случится у нас полное взаимное согласие и нестерпимая дружба.
   Без меня это дело не сделается.
  
   Дальше мы говорили только о самом "горячем". О безопасности. Немедленной. Внешней и внутренней. И о необходимом для... для корректного "разворачивания взад" булгарского каравана. Всё остальное - "на потом".
   Разговоры-разговоры... Переселенцев из Пердуновки надо пропустить через Кудыкину Гору - среди них много грамотных и толковых. Поучить, проверить и поставить тиунами по весям. Наиболее перспективная категория потенциальных руководителей низового звена в сельских поселениях. Ясно, что не все. Но если десятка полтора-два с сотни получится, то, с уже имеющимися и готовящимися... потребность обеспечивается.
   Среди "примкнувших" к каравану есть типы просто уголовные. Присмотреть. "Выдающихся" - "нагнуть". Парочка лёгких провокаций. Лёгеньких. Типа:
  -- Головник? Пошёл сортир чистить.
  -- Чё?! Да я тя сопля приреченская...
  -- Взять! - Не взялся? - Ты и ты - тащите придурка свеже-упокоенного на кладбище.
   "Взялся"? - к Ноготку. Опять выжил? - К Христодулу.
   Для обкатки сомнительных - сформировать бригады и отправить на рудные поля за Ватомой. Объяснить тамошним туземцам... возможные "негоразды". Сразу установить премии за пойманных "беглых". И отдельно - за головы.
   Нормальных - в "строительные цепи". Мастеров - в работу. Молодёжь - в казармы и обучение.
  -- Николай, опись имущества Клязьменского каравана сделал? - Мне копию. И - Терентию. Терентий, у тебя сколько человек сейчас работает?
  -- М-м... Половина. Может - чуть больше.
  -- Бездельных - вышиби. Новых - набери. Посмотри спешно по взятому в караване - что нам самим срочно надо, что - полежит. Что нам "всё надо" - сам знаю, определитесь с порядком потребностей.
   Привезённых попов - к Аггею. Пусть помогают. Мне интересно его мнение. "Критика" - на отпевание. Навечно до передислокации.
   Шлак обрабатывать начали? - Чего ждём? Почему вышки только до Каловой заводи? Давайте быстрее ставить к Клязьме. "Петухи" мешают? Чуть раскидаюсь - сам туда сбегаю. Пока - подготовка к строительству. И команду с полным оснащением - к Гороховцу. Оттуда в две стороны. Ночное патрулирование в городе есть? А в других поселениях? А куда Огнедар смотрит? Как у нас с черепицей? Христодул! Тебя научить работать?! К осени всё казённое строение должно быть под глиной - шевели людей. Альф, ты увлёкся пятистенками с теплушками. Не спеши - технология ещё сырая. И поставь гостиный двор выше Дятловых гор. Фриц, это - спешно. Караваны в город пускать нельзя. Что - "нет людей"? Гоняй своих шустрее. Окский караван, Клязьменский... Дважды обожглись - не поумнели?
  
   Ночью пообщались с Самородом. По телеграфу. Вещь! Ты ему:
  -- Как там у вас?
   А оттуда через пару часов:
  -- Да всё путём! Исповедались и чистое надели.
   Надо бечь быстренько. Повтора Клязьменского каравана мне не надо, эмир - не Боголюбский, может не понять.
   Наконец, утречком раненько, с красными глазами, опухшей головой и совершенно задурёнными мозгами, погрузился в "Ласточку". И - ходу! Софочку к мужикам в общий кубрик - оставлять такую хитро-злобную стерву в городе, среди людей, без присмотра... Курта под бок и...
   Часа в четыре по полудню мы старательно маневрировали в виду Усть-Ветлуги. Точнее: перед теми обрывами, за которыми она стоит.
  
   Вот тут зимой я нашёл Алу. Точнее - меня тогда нашёл Курт. И свалился на меня сверху. Потом... было много нервов, криков, глупости, битвы... Я победил - теперь расхлёбываю.
   Длинный остров вдоль Волги. По протоке, где устье Ветлуги, у берега стоят булгарские учаны, ладьи и барки. Целый табор развёрнут. С цветными шатрами, палатками. На марийской стороне - только вышка на горах и пара больших корявых невзрачных шалашей на берегу. Разница - по глазам бьёт.
   Исправляем.
   Собственно говоря - уже начали. Вид идущей галсами "Ласточки" привлёк внимание и произвёл впечатление. С острова начали призывно махать руками, но мы гордо перекинули гик и повернули к своим. Где чуть не застряли на мелководье.
   Самород вышел из шалашика уже в бронях. Следом повалили его оружные черемисы и десяток слуг.
   Внушает. Царь всея мари собственнолично.
   Впрочем, понты с него слетели сразу:
  -- Опасаюся, Иване. Как бы не побили. Народу-то у них сильно много. И пропустить нельзя: кугырза моя уважать-боятся перестанет. Ты войско-то привёл?
  -- Тю! На что тебе войско, когда я сам тут?
  -- Ну... Мои-то жмутся и пятятся... Как бы не разбежались...
  -- Так займи делом! Вон там - копать канаву. Две. Друг против друга. Землю высыпать на наружные стороны. Четыре локтя вглубь, два - в ширь, сорок - в длинь.
  -- А... А зачем?
  -- Надо. Котлы большие тащи. Пяток. Но лучше - десяток. Оборудовать костровые места. Кипятка нужно много.
  -- Отбиваться будем? Может, лучше смолы?
  -- Смолы тоже давай. Её варить пока не надо.
  -- Во! Лодочка бежит. В гости звать будут. Угощениями всякими, подарками заманивать. Пойдёшь?
  -- Самород, ты, никак поглупел? Я что, девка красная, чтобы сластями да прикрасами соблазняться? Вон бревно поваленное лежит. Притащить ещё два сходных, положить треугольником. Командуй.
   Нервишки... играли.
   На кораблях за тысячу народу. Три сотни... Говорят - русские невольники, отпущенные эмиром. Почти все - старики и калеки. "На тебе боже, что нам негоже". Эмир собрал мусор человеков. Тех, кого кормить - себе дороже.
   Ещё сотни две - прислуга, охрана, сами купчики. Пять-шесть сотен гребцов - здорового боевого народа. Такая команда... С разумным начальником... Усть-Ветлуга - на один укус. Да и самому Всеволжску...
   Тем более - нельзя пускать к городу.
   Толмач с подошедшей лодочки орал что-то длинное и велеречивое. Пришлось прервать:
  -- Кто ведёт караван? Муса? Пусть приходит. Один. Без подарков.
   Самородовы засуетились, мои с "Ласточки" разгрузились, тут и булгарские подтянулись.
   На их острове по берегу между лодок - сплошная стена людей. Любопытствуют.
   А к нам лодочка бежит. С переговорщиком.
   Муса... нервничает. От непонятности, от отсутствия сопровождающих, от своих пустых рук.
  
   Так дела не делаются. Везде, во всём мире гость приходит со свитой, с подарками. Хозяин принимает, отдаривается, приглашает, угощает. Неспешная беседа, вкусная еда, красивые вещи... Это же все знают! Но плешивый Иван...
   Отошли чуть от берега, сели на брёвна сложенные. Только мы вдвоём - ни его людей, ни моих.
  -- Извини, Муса, за пустой стол. Точнее: за отсутствие стола. Только я - врагам корма не даю. И тебе нынче решать: кто мы друг другу - враги или нет.
  -- Кха... Эмир Ибрагим, да продлятся годы его жизни по воле аллаха...
  -- Я знаю. Продлятся. Ещё я знаю договор между ним и князем. И помню то, что он мне обещал. Увы, глупые слуги отвели глаза блистательнейшему и победительнейшему. Конечно, они будут наказаны, и их пустые головы украсят зубцы стен прекрасного дворца несравнимого. Но что мне делать сейчас?
  -- Э... делать?! Зачем делать?!
  -- Эмир прислал мне три сотни русских невольников. Три сотни стариков и старух, гадящих под себя, ибо от старости они уже неспособны дойти до отхожего места. Разве это - достойный дар могучего и сотрясающего? Что это, если не злобная хитрость ничтожных людишек и недостойных слуг? Твой караван - оскорбителен. Плевок в сияющее лицо благороднейшего. Да обрушится гнев аллаха на головы презренных и негодных, сотворивших такое!
   Оп-па!
   Муса был изумлён. Конечно, у него были какие-то ожидания. В нормальном традиционном русле: Воевода Всеволжский скажет - "дай!". Мыто запрещено договором. Но будет канючить. Или грозить. Выпрашивать или пугать. Придумает какие-то хитрости. Типа прошлогодней связки: "всем сойти на берег - ищу татей" и "всяк на моей земле - вольный".
   Это такая интересная игра ума, характеров, изворотливости... Но сути не меняет: караван что-то заплатит и пойдёт дальше. Его, караван-баши, забота, чтобы это "что-то" было поменьше, а стоянка покороче. В подобные игры все торговцы играют все свои жизни. Оттенки, детали... да, бывают интересными.
   Тут маячит совсем другая статья. "Оскорбление чести и достоинства благороднейшего и блистательнейшего".
   Вот под таким углом он ситуацию не рассматривал.
   ***
   Вот эта толпа присланных людей - "дань" или "дар"? - А в чём разница? Толпа-то та же. Как её не назови - сущность не изменится.
   Так ли это? "Не изменится" - для кого?
   Нормальный купец берёт штуку ткани и прекрасно понимает: вот "здесь и сейчас" - это "товар". Завтра - может стать "даром" доброму человеку. Или - "данью". Человеку опасному. Может: "данью" под видом "дара" - "принуждение к дарению", бакшиш.
  
  -- Дорогая! Сегодня, в этот знаменательный день, я должен подарить тебе это драгоценное колечко...
   Это "дар"? Или - раз "должен" - "дань"? - Дело в одном слове: "должен" или "хочу".
  
   Сущность передаваемого объекта не меняется. Разница - в этикетках. Наклеиваемых на объект человеком по его восприятию. Не объекта - ситуации, себя и своего визави.
   Это чётко видно в деятельности государей. Для них символизм действия, вещи - чрезвычайно важен.
   Великий князь Иван Третий, принимая посольство хана Большой Орды Ахмата, взял "басму лица его" и растоптал. Какое отношение имеет этот кусок металлической пластинки к лицу блистательнейшего? Но восприятие - плевок в лицо. Вот прямо здесь! За тысячи вёрст - долетело.
   Государство - это символика. Особенно в средневековье. Отсюда изощрённые этикеты и ритуалы, куропалаты и мажордомы, титулование и облачения. Государи в этом живут, этим дышат.
   "Дань" или "дар"? Ошибка... как публичное сжигание государственного флага с одновременным закидыванием посольства тухлыми яйцами. Оскорбление чести государя. Государственное преступление. В средневековье - действие со смертельным исходом.
   Одно дело - выбитая войной контрибуция. Чем меньше заплатил - тем лучше. Перехитрил врага.
   Другое - дар эмира. Владетель не может послать в дар - кусок дерьма.
   Вру: может. После чего "одариваемый" рубит гонцу дарителя и всем его досягаемым подданным - головы и другие части тела.
   Или, если такой дар не есть выражение воли правителя, а инициатива "гонца" - это делает палач дарителя.
   В роли такого "гонца" здесь оказывается Муса, в роли сырья для расчленёнки - персонал его каравана. Судя по тому, как Муса крутит головой - представил прикосновение топора к своей шее.
   Снова: дело не в сущности предмета, дело в отношении к нему сторон.
  
   "А мордовски старики, от белого царя казну получивши, после моляна судили-рядили: что бы белому царю дать, что б великому государю в дар от мордвы послать. Меду, хлеба, соли набрали, блюда могучие наклали, с молодыми ребятами послали. Молодые ребята приуставши сели: мед, хлеб-соль поели, "старики-де не узнают".
   Земли да желта песку в блюда накладали, наклавши пошли и белому царю поднесли. Белый русский царь землю и песок честно принимает, крестится, бога благословляет: Слава тебе, боже царю, что отдал в мои русские руки мордовску землю".
  
   Мордовские молодцы-послы, проевшие дары своего народа Ивану Грозному, заменяют их мусором. А Грозный в восторге: они добровольно отдали свои земли под мою власть.
   ***
  
   Глава 427
   Тема прохода каравана из реала, из области экономики, налогов, торговли... переходит в символизм, в чистый виртуал - оскорбление чести и достоинства государя. Что сегодня будем считать вашей "гос.честью"?
   Причём о моей чести - ни слова. Единственное что меня заботит - белизна репутации несравненного и превосходнейшего.
   Снова я играю на своём "пограничном состоянии". Простой вопрос: освобождённые невольники - дань Боголюбскому? Но в тексте договора нет слова "дань". Договор с такими словами эмир никогда не подписал бы. Есть чуть другое: Ибрагиму - отпустить. И вот - они привезены ко мне. Каков нынче их статус?
   Я утверждаю: эти люди - подарок мне. Эмир свою часть договора с князем - "отпустить" - исполнил. Не отдавая людей князю, но даря их Ваньке-лысому. А с чего вы взяли, что должно быть иначе?
   Так "дань", факт чего эмир никогда не признает, превращается в "дар". А вредный и противный Боголюбский вообще исчезает из числа "участников транзакции"! И заменяется милым и добрым Ванькой.
   ***
   Веками Московские цари платили Крымскому ханству. В Москве это называли "подарки хану", в Бахчисарае - "московская дань". Османы при этом злобно хихикали:
  -- Московиты - данники крымчаков, крымчаки - слуги султана. Значит, московиты - рабы османов.
   ***
   "Дани" - нет. Даже намёк на отношения "данничества" - унижение эмиру. Как на сходные рассуждения очень обижались столетия спустя московские самодержцы.
   "Дани" - нет. А что есть? - "Дар". - А какая разница?! Просто смена этикеток! - Нет, дарение имеет свою специфику. И я намекаю, что подарки такого качества - оскорбление. Причём не мне, мне любое внимание пресветлого эмира - млеко благочестия и сироп восхищения, но - самому дарителю. А честь эмира... это такая материя... Руками не пощупать, на зуб не проверить. Но головы срубает - на раз.
  -- И что теперь делать, вали Иван?
   О! Титулование, которое в прошлом году появилось с немалой задержкой, нынче выскакивает совершенно естественно.
   Позиционирование статусов - подтверждено. Продолжим "проездку по ушам". В смысле: озвучивание нового взгляда на казавшуюся очевидной ситуацию.
   Не ново: "Удивить - победить".
   Ещё говорят: "сбить с панталыку". Вот с этого самого, с панталыка - и сбиваю.
   Я старательно избегаю говорить о реакции "общественного мнения" в эмирате на "злобный клеветнический слух":
  -- Наш-то... неверным... гадскому Боголюбскому... кланяется и дань платит. А вот великий Аламуш этих северных гяуров - резал. Да и праведные калифы говорили...
   Не надо. Это ваше внутреннее дело. Муса и так всё понимает. Я толкую исключительно о последствиях для "международной репутации" эмира.
   Я не "ломаю" человека, не навязываю ему свою волю. Я лишь предлагаю ему выбрать тропинку. В поле его собственных, как-то им самим оцениваемых, вариантов.
   "Давайте подумаем вместе".
  -- Что делать? - Этого я не знаю. И буду благодарен твоему совету. Мнению человека умудрённого годами странствий и часами размышлений. По моему суждению... Нельзя, чтобы русские гяуры связали появление этих... старых и убогих - с именем властительнейшего. Поэтому... пусть эти люди сойдут с кораблей на мою землю. Я отвезу их в нужные места в удобное время. И отпишу Боголюбскому об их числе, не показывая их... ветхости. Очевидно, что булгарские корабли не должны появляться в это время в землях христиан. Иначе злые языки свяжут два этих события. И честь "самого северного из знамён пророка" испытает ущерб и понесёт урон.
   Как эти "ущерб и урон" отзовутся на целостности шеи караван-баши? - Иншалла.
   Что в основе - не "злые языки" христиан, а "длинные" самих булгар... При таком количестве действующих говорильников... Заткнуть болтунов из каравана - невозможно.
   "Всё - секрет и ничего - не тайна".
   Подстава получится... звонкая. Пускать караванщиков на Русь - нельзя. Или Мусе плевать на репутацию блистательнейшего?
  -- Э-э-э... Да явит аллах свою силу и позволит нам обрести мудрость. Чтобы найти решение столь странного вопроса. Э-э-э... В караване множество купцов. Если они просто вернутся, привезут свои товары назад - они разорятся.
  -- Да не допустит аллах такого несчастия! Но что мы можем сделать? Если они вернутся назад - беда. Ибо их семьи впадут в нищету и познают горечь бедности. Если они пойдут вперёд - беда. Ибо светлое имя самого... будет запятнано.
   Ванька, спокойнее! Прекрати "актёрский зажим"! Нельзя так сильно скрести затылок, изображаю мучительную работу мозга - дырку до крови расколупаешь! А теперь - радость открытия! Озарение! От самого аллаха!
  -- О! Но! Между "назад" и "вперёд" есть "здесь"! Да! Это - решение, это выход из той беды, в которую мы с тобой попали! Я напрягу все свои силы, я заставлю бегать всех своих слуг! Лучших из лучших! Не смыкая глаз и не отирая пот! Я куплю все товары здесь! Никуда не ходя, никому не показывая, не позволяя связать эти жалкие подобия человеков с именем могущественнейшего из мудрейших!
   Муса глубоко задумался. Он мужик битый, бывалый, разумный. За всем фонтаном ритуального словесного поноса просматривается смысл: здесь они могут продать свои товары только мне. Монополия покупателя. Цены, естественно... Но караван-баши это не очень волнует - он на повремённо-премиальной.
   "Квартальная гавкнула?" - можно пережить. А вот обвинение в причинении ущерба чести эмира... Что для вас важнее: чужая прибыль или собственная голова?
   С другой стороны, для купцов резко сокращаются издержки. От устья Камы до устья Ветлуги, где мы разговариваем - 300 вёрст. От Ветлуги до Оки - 200. Оттуда до Владимира - ещё 400. Втрое сократить дорогу... Не платить за постой, проводку, разгрузку и прочие услуги местным. Которые враждебны, иноверны и чужаков ободрать - рады. Не ходить по малым рекам, где вода уходит и на мелях посидеть придётся.
   Время, для купца - важнейший товар.
   Быстро продать-купить, прогуляться по Волге, треть дороги, вверх-вниз и вернуться... Не растягивать поход до октября, а прямо сейчас... Пару дней и - домой. Многие из них работают на кредите. Каждый день - живые деньги. Причём - в чужой карман. Поиздержались купцы - два года из-за войны не было нормальной торговли...
  -- Э-э-э... А у тебя хватит серебра купить товары всего каравана? Или ты будешь платить мехом?
  -- Я буду платить немножко мехом, немножко серебром. Но основное - я буду платить русским товаром. Ты, наверное, ещё не знаешь, но три дня назад мои люди разбили Клязьменский караван.
  -- ???!
  -- У владимирских не было твоей мудрости, Муса. Они плохо себя вели. Толкались и бегали по пляжу. Треть - умерли. Остальные - копают ямы в болотах.
   Он смотрел на меня потрясенно.
   "Обманутые ожидания". Уверенность в неизбежности прохождения каравана - пошатнулась.
   Если плешивый Иван грохнул караван Суздальского князя - что мешает ему сделать такое же с караваном Булгарского эмира? Только страх перед победоноснейшим. Которого, да будет с ним милость аллаха, в прошлом году суздальские били. И этот лысый - в их числе.
   Испуг, тревога. Сквозь которые постепенно проступает радость. Вспоминает своё прошлогоднее унижение. Теперь и гяуры вкусили. Такое же и даже больше.
   "И испили они горечь несчастья и отраву поражения".
   Надо рассказать об этом людям эмира. Плешивый Иван не продался русскому князю, как кричали дураки в прошлогоднем караване. Эмир явил мудрость, когда не стал раздувать вражду. А плешивый Иван - хитёр. Он показал, что его закон - для всех. Он наложил тяготы на правоверных. Но такие же он наложил и на неверных!
   Ха! Ярмо для нечестивых - оказалось тяжелее. Потому что те - глупее. И они - умерли! Аллах отнял у них разумение, Иван - жизни и имущество. Справедливость - соблюдена, мир - не нарушен!
   Потом взгляд его обежал окружающий пейзаж, и он недоверчиво спросил:
  -- Эти товары для оплаты... ты привёз на своей странной лодочке?
  -- Ну что ты! Достопочтеннейший Муса, на этой лодочке я привёз себя. Ибо я очень спешил для встречи с тобой. А товары... Выше на реке есть мои корабли. Если мы договоримся - сюда придут корабли с товарами. Если нет - с воинами. Ты же понимаешь, что я не могу позволить кому бы то ни было ронять честь и марать достоинство самого...
   ***
   К товарно-денежным отношениям мои умопостроения отношения не имеют. Мне, пока, не интересны объёмы, номенклатура, спецификации, себестоимость, издержки, норма прибыли, ставки налогов... Кстати, налогов вообще не будет. Мне взимание налогов запрещено "Уставом об основании" и князь-эмирским соглашением.
   Запрет касался Стрелки, устья Оки, а не этого места - устья Ветлуги. Но пока я могу не возбуждать "обманутых ожиданий"...
   "Не умножай сущностей" - напомню: речь о чертях.
   Сейчас я работаю с психологией. Конкретного человека. Почему и тет-а-тет. Человека, который имеет собственные, отличные от основной массы торговцев, интересы и приоритеты. Он - несёт ответственность. За прохождение каравана, за безопасность, за удобные стоянки, за мир с туземцами. Если в действиях караванщиков будет найдена гос.измена - он первый кандидат на плаху.
   Отдельная "мутная" тема - пункт прошлогоднего договора, навязанный Боголюбским.
   "Иноверцам пребывать в чужих землях не более 40 дней".
   Каково понимание этой нормы князем?
   Смысл понятен: Боголюбский постоянно уговаривает мусульманских и иудейских купцов креститься. Кто упорствует - отправляет к Манохе. Для ускоренного восприятия "млека благодати".
   Стороны попытались как-то упорядочить этот... прозелитизм. Моральная максима стала частью договора, частью закона. Ну и как она будет применяться?
   Мои земли - не христианские и не мусульманские. Но речь вообще не обо мне.
   Эмир... просто игнорирует этот пункт. Три сотни освобождённых убогих - отмазка, а не исполнение.
   Как будет применять соглашение Андрей?
   Элементарно: "чужие земли" считаются от Гороховца вверх по Клязьме? Пришли в Гороховец - пошёл отсчёт сорока дней? Или - после прихода в конечную точку, во Владимир? Отторговали 40 дней во Владимире, перебрались в Суздаль - новый отсчёт? Или - выскочили в Клязьму, добежали до устья, до земель язычников, отдохнули и обратно? Или - в Рязань. Там - отсчёт заново?
   Я-то вспоминаю игры с транспортными средствами моего времени: въехал в страну, покатался на авто полгода без налогов, выехал. Через три дня снова въехал. У местных соображалки хоть и иные, но не хуже - вариантов нарожают множество.
   Ладно, пришёл 41 день. Что дальше? Депортация за счёт государства на родину с имуществом?
   Мда... ну уж так уж они губу не раскатывают...
   Что делать, если часть купцов христову веру приняла, а часть нет? Караван - единое целое. Высылая одних - высылаешь всех.
   Устоявшейся правоприменительной практики нет, высокий уровень неопределённости. Будут обиженные, будут разные трактовки событий, будут доносы эмиру. И как блистательнейший разложит вины и казни...
   Эмир, после прошлогодней "великой победы над бесчисленными полчищами гяуров, трусливо бежавших при приближении правовернейшего", случившейся без участия конницы аристократов, несколько... укорачивает "эмирят". Некоторых - на одну голову. По нынешним временам, за "оскорбление чести и достоинства в международных масштабах"... вполне можно получить больно.
   Купцы... всегда недовольны.
   Караван идёт быстро - плохо. Они устали. Караван идёт медленно - плохо. Гребцам платят по дням - дорого.
   Чуть недовольства больше, чуть меньше... А вот разгром каравана... или его возврат без торга с последующим массовым банкротством... Торг - будет. Больше-меньше прибыли - искусство торговца. Не его, караван-баши.
   ***
  -- Теперь, Муса, тебе предстоит убедить своих спутников. В том, что мир - угоден аллаху. А вот... У тебя найдутся люди, которые читают по-русски? Вот перечень товаров, которые я могу предложить. Пусть твои купцы посмотрят и укажут. Сколько они хотят и по какой цене.
   Будет общий крик. По теме - "вообще". В этой ситуации полезно дать людям в руки что-то конкретное. Чтобы конкретный купчик увидел конкретный товар. И попытался зарезервировать его для себя конкретно. Не в записи - у себя в голове. "Вот было бы хорошо взять вот это... и вот это... и этого... если деньги останутся...".
   Торговля, конечно, "групповуха". Но сопровождается проявлением индивидуальных способностей в широком спектре подробностей разнообразных видов деятельности.
   Муса крутил лист бумаги, пытался как-то осмыслить, продумать ситуацию и, уже поднявшись, вдруг спросил, глядя мне прямо в глаза, чего старательно избегал во время беседы:
  -- Ты... ты ведь не пропустишь караван? Не из-за невольников - вообще. И этот, и следующие. Ты не пропустишь низовых купцов на Русь?
  -- Прямой вопрос требует прямого ответа. Я скажу тебе одну вещь... Только тебе, Муса. Этот секрет - только твой. Ты - мудрый и опытный человек. Сколько пользы ты сможешь из него извлечь...
  
"кого хочу я осчастливить,
тому уже спасенья нет".
  
   Нет никакой гарантии, что он не перескажет кому-нибудь. Например - людям эмира. Но попытаться втянуть его в мои дела... на моей стороне... Надежда - только на его ум. С умным человеком можно разговаривать, с дураком...
   "Честность - лучший рэкет". Поработаем в этом амплуа.
  -- Я не могу не пропустить булгарских купцов. Есть договор между князем, эмиром и мной. Ты знаешь - я никогда не лгу. Я не могу изменить своему слову. Если купцы хотят - они могут идти. Я могу лишь маленькую мелочь. Попробовать сделать так, чтобы купцы перестали этого хотеть.
   Муса вскинулся. Снова изумлённо уставился на меня. Такая идея не приходила в голову? - Это ж так просто!
   Все нормальные правители ограничивают купцов - запрещают, заставляют, "ставят в рамки". Я не ограничиваю свободу - я её увеличиваю. Можешь хотеть - "идти", можешь хотеть - "не идти".
   Что я - либераст и свободогей, в смысле - гейзер свободы для всех, попавшихся под мою струю, уже предупреждал... и неоднократно.
  -- Никто не может сказать, что я запретил булгарским купцам ходить мимо Стрелки. Ибо это будет ложью. Но если они не хотят - не тащить же мне их на Русь силой? А как уменьшить одни желания, например, корыстолюбие, жадность, и усилить другие, например, тягу с родному дому, к пребыванию под сенью блистательнейшего и справедливейшего... У меня есть много придумок, Муса. И я не думаю, что корыстолюбие купцов - их выдержит. Не сменится острым желанием вернуться... под сень.
  -- Э... да... Ташдар прав - ты мудр, вали. К чему управлять людьми, когда можно управлять их желаниями?
   О! Упоминание ташдара... Интересно - какие у него взаимоотношения? С интимно знакомым мне "мойдодыром"? Не думаю, что тоже "интимные". Хотя ташдар - из первейших вельмож. Такой может любого караван-баши... употребить привлекательным для него способом.
   Муса рискнул - задал прямой вопрос. И получил достаточно прямой ответ. Что позволяет ему сэкономить кучу времени и сил. Исключая, например, какие-то глупые варианты:
  -- А давай, Воевода, мы оставим невольников здесь, а сами пойдём дальше. А ты их подержишь в лесных дебрях до нашего возвращения и потом...
   "Глупый", потому что у меня уже заготовлен ответ. Легальный, мирный, обоснованный... Приняв который... хорошо, если они уйдут отсюда в одних подштанниках.
   Нет. Караван не пройдёт. Потому что купцы, почему-то, не захотят идти дальше.
   Хорошо, что Муса это понял. Понял - сразу. Не дожидаясь процедуры санитарной обработки с использованием ведёрных клизм, например.
  
   Солнце садилось. Редкий момент покоя.
   На той стороне протоки купцы сначала ушли в главный шатёр. Потом оттуда с визгами выскакивали разные разгорячённые личности. Размахивая руками, бородами и полами дорогих халатов. Потом был намаз. Столько торчащих к небу задниц на берегу...
  -- Господине! Канавы выкопали! А зачем они?
  -- Видишь ли, Самород, я ещё не знаю.
  -- ???
  -- Когда я пришёл сюда, ты и твои люди пребывали в унынии и страхе. Я велел копать канавы, таскать брёвна, кипятить воду. Не знаю - как и для чего мы применим это. "Из ничего - ничего и бывает". Сделай хоть что-нибудь, и я употреблю это к пользе. На брёвнах, например, удобно было сидеть. При этом - люди развеселились и расхрабрились. Эти деяния укрепили их души. Считай, что у нас стало вдвое больше воинов. Наши противники видели наши действия. И не поняли их значения. Но многие на реке уже знают: если ты не видишь смысла в делах "Зверя Лютого" - значит, ты умрёшь от бессмысленного. И теперь уныние и страх - поселились в их душах. Считай, что мы вдвое уменьшили число бойцов вероятного противника.
  -- Но... но ведь это... пройдёт. Все же поймут! И всё станет как было!
  -- Конечно пройдёт. Особенно быстро, если ты будешь об этом громко кричать. А пока... Сверху по реке идут два ушкуя с воинами. Будь любезен, подготовь место, чтобы они могли удобно пристать к берегу и разместиться.
  -- Это снова какая-то твоя выдумка... какая-то хрень, которая нафиг никому не нужна!
  -- Да, дорогой. Я очень надеюсь, что воины не потребуются. Но пусть лучше они будут. Чем наоборот. Так что, подготовь место. Бего-ом!
   Исполнительность теряет. Мнение приобретает. Не по своей теме. Могут быть проблемы. Переводить его отсюда?
   Софья, в своём нелепом "гречушнике" сидела у костра, на котором закипал здоровенный медный котёл, подкидывала веточки. Посмотрела через плечо.
  -- Думаешь заманить их между канавами и облить кипятком?
  -- Может и так. Но не в смысле военном, а в смысле ветеринарном.
  -- К-как это?!
  -- Канавы - отхожее место, кипяток - для умывания.
   Она трясла головой, пытаясь уловить моё видение местности.
  -- А как же? Боя... не будет? Но... а что ты им собираешься продать?
  -- Господи, тётушка! Ты такая любопытная! От мёртвого осла уши.
  -- К-какого осла?!
  -- Мёртвого. Многих ослов. Из владимирских купцов.
   Я рассматривал пляшущий под котлом огонь, Софья - меня.
  -- Софья, ты всё ещё думаешь как... по-прежнему. Что ты самая умная, всех можешь обмануть, всё знаешь. Здесь, у меня - очень не всё. Попробуй забыть прошлое, измениться. Стать другой. Иначе... будет плохо.
   Умная крепкая баба. Но - стерва. Пришибить? Или из неё можно что-то полезное сделать?
  
   На реку опускались лёгкие майские сумерки. Прекрасное время. Прекрасный воздух, небо, лес, река... Счастье, наслаждение, покой. В каждом вздохе, взгляде, звуке... Если бы не люди...
   На острове горели высокие костры, возле - орали караванщики. Песни, молитвы, ругань, проклятия. Взблёскивали отсветы на обнажаемых клинках. Но лязга и скрежета схватки не было.
   На нашем берегу матерился, с большой долей марийских слов, Самород, стучали топоры и трещали деревья: пригнанные работники срочно расчищали лес и оборудовали торговую площадку...
   До самого последнего момента я не знал - примут ли булгары моё предложение? Или, дождавшись темноты, ударят всей массой через протоку, ориентируясь на горящие на моей стороне костры? Что оказалось решающим? Гипотетическая угроза гнева эмира? Мои демонстративные прогулки и игры в сумерках с Куртом на бережку? Толпа работников, приведённых Самородом, и подозрение, что там, на горе, есть воинский отряд?
   ***
   Как группа людей принимает решение? Это не происходит мгновенно, как поворот стаи селёдки. Сначала решение принимает кто-то из лидеров. Неважно - почему. Лидер "А" сказал "да". Что должен сказать лидер "Б"? Исходя уже не из сущности вопроса, а из озвученной позиции "А". Суть - уже вторична. Отношения внутри группы - важнее всего, происходящего снаружи. Конечно, объективная реальность оказывает влияние на решение. Но очень опосредованно.
   "Лучше быть первым в деревне, чем вторым в Риме". Причём здесь сумма материальных благ или рисков?
   "С людьми надо жить". С людьми - не с серебрушками.
   Каковы лидеры в этой группе? Каковы их приоритеты? Степень их влияния на остальных? Что там за "остальные"? Увы - нет данных. Я не знаю этих людей, я не посмотрел им в глаза, я не услышал их бесед...
   Пока караван идёт - безусловным лидером является караван-баши. Его слово - закон. Как слово капитана на корабле.
   Другой персонаж - государственный чиновник. Человек, которому поручено доставить освобождаемых невольников до места. Если ему в инструкции сказано чётко: "В Боголюбово", то... будут проблемы. А вот если что-то неопределённое...
   Возвращение невольников, по внутриполитическим причинам эмирата, подавалось как дело совершенно малозначимое. До такой степени, что начальником был назначен мелкий мустауфи (чиновник казначейства) преклонных лет. Топать куда-то за тысячу вёрст к гяурам - он не рвался. А взвалить ответственность за решение, которое сохранит ему силы и здоровье, на караван-баши... И, конечно, сбережёт деньги пресветлого эмира, да прибудет над ним благоволение аллаха каждый день и каждую ночь...! Вы не играли в бюрократические игры?
   Караван формировался от "затравки": от решения эмира отправить вот эти три сотни негодных для работ людей. Исчезает "затравка" - сыпятся "примкнувшие".
   Ещё: среди торговцев не было купцов "первой руки". "Жирные коты" понимали и оценивали риски. А вот "котята"... авантюристы, неудачники, новички, скандалисты, лохи... Они не столь уверены в себе и друг друге, они легко объединяются и легко разбегаются, они готовы рисковать, но не долго, не много, не сильно... Артель середняков.
   ***
   Перед рассветом подошли и пристали, чуть выше по реке, мои ушкуи. Пока ребята устраивались на берегу - посветлело, и притащенная на буксире "водомерка" прошлась вдоль острова со стороны реки. У караванщиков снова начался крик. Но быстро стих. Уж больно... странное зрелище.
   Я потребовал устранить очевидный недостаток: полную прозрачность судна. Решение - простейшее, отнюдь не лучшее, но быстро реализуемое и пока приемлемое: чехол из мешковины сверху. Закрывает людей от солнца, ухудшает прицельность стрельбы по ним. Разрезанная мешковина болтается хвостами между торчащих наружу опор катамарана. А сам матерчатый "кирпич" по граням раскрашен. Четыре атакующих скорпиона. Выведены контрастно, белой, чёрной и красной краской.
   Средства - минимальные. Белая и красная глины, сажа, топлёное низкокачественное сало. Но - смотрится.
   На ветерке, на ходу всё это колышется, будто скорпионы клешнями шевелят, хвосты с жалами подымают. И совершенно непонятно - что это и как оно двигается. Ни на что не похоже. Порождение иблиса! Которое очень резво бегает по воде.
   Понятно, что после первого дождя вся раскраска потечёт, станет грязью. "Станет" - не сейчас.
   Пробежалось туда-сюда, встало напротив толпы на берегу, медленно, будто рассматривая гляделками переднего скорпиона, повернулось влево-вправо. Откидывать часть полотнища, чтобы продемонстрировать "ядовитое жало" - самострел-скорострел, не стало. Развернулось, побежало вверх, к стоянке моих ушкуев.
   "Оно" - ушло. Но в любой момент может вернуться. И что тогда с "ним" делать? Или - что "оно" сделает с нами?
   Купцам стало ясно: не только силой прорваться вверх по реке не удастся, но и вниз уйти... вовсе не факт. "Принуждение к миру" сработало - приплыл Муса, сообщил о согласии торговать здесь.
   И - началось!
   Три сотни невольников перевозят на наш берег. Это... грустное зрелище.
   ***
   Люди, положившие свои жизни на хозяина. На своего рабовладельца.
   Когда-то они были молоды, здоровы, сильны. Калек и больных - в рабы не берут. У них была какая-то своя жизнь. Дети-родители, соседи-друзья. Потом их продали. Свои или чужим попались. Был невольничий рынок. Их осматривали, оттягивали губы, щупали мышцы, задирали подолы. Их торговали, старательно убеждая продавца в их непригодности ни к чему, указывая на реальные и придуманные изъяны. Их купили.
   Дом господина. Твоего владельца. Двуногая скотинка в новом стойле. Тяжёлая, грязная работа. Для большинства - не сильно отличающаяся от тех же занятий на родине. Обычные мелкие хитрости: как бы работать поменьше, а съесть побольше. Возникновение новых привязанностей. К месту, к животным, к людям...
   "Возлюби имеющееся".
   Разнообразные вариации "Муму" - дву- или четырёхногой. У кого нет источника положительных эмоций - уже умерли.
   Ежедневная рутина: уход за скотиной, уход по дому... подмести полы, наносить воды, наколоть дров... день прошёл и ладно... хозяин хороший - сегодня лепёшка была с маслом... свобода? - а какая разница? Дома было то же самое, а здесь - кормят... половичок аккуратно заштопаю - к лепёшке и медка дадут... нынче навозу много собралось - пока весь выкидаешь... надо сказать хозяину: пегая захромала... не дай бог, на меня свалят... тогда - плетями... ни чё, привычно...
   Так, день за днём, год за годом, прошли жизни этих людей. Они состарились, ослабели... Мелкие травмы и болячки, которые помолоду казались не заслуживающими внимания, вдруг вылезли.
   Ручка-то правая - выше плеча не поднимается... коленка не гнётся... как к дождю - хоть криком кричи... в глазах-то мутнеть чегой-то стало... Ни чё - пройдёт!
   И глубоко в душе понимание: не пройдёт, дальше - только хуже.
   И тут их выкинули. Из закутка, из сараюшки, из чуланчика... из жизни. Эмир даёт ногату за голову. В сто раз меньше, чем когда-то на торгу давали. Когда привезли, когда молодой, здоровый, сильный, красивый. Хозяин... выбросил. Чем кормить попусту - лучше серебрушка в карман. 2.5 г. серебра - твоя цена.
  
"Зайку бросила хозяйка -
Под дождем остался зайка.
Со скамейки слезть не мог,
Весь до ниточки промок".
  
   Тебя - выбросили. А "слезть со скамейки"... уже нет сил.
   ***
   "Промокших" нет - здесь другие проблемы. Артрит, остеохондроз - поголовно, катаракта - каждый седьмой, основные зубы... у одного из десяти, старческой пигментации нет, но морщины... следы ожогов, зажившие рубцы, незаживающие язвы... Возраст... Древние римляне имели специальное слово для людей, доживших до пятидесяти, означает: "годен только к жертвоприношению". Эти... выглядят вполне по-древнеримски.
   В толпе мало мужчин - рабов больше ставят на тяжёлые работы, умирают раньше. В средневековье мужчины живут дольше женщин. Но не в рабстве - в том, что они называют свободой.
   Женщины... почти у каждой там, в Булгаре, остались дети. Свои, роженые, или чужие, выкормленные, вынянченные. Тоже... куски их душ.
   "Ребёнок наследует судьбу матери".
   Рождённые - стали рабами. Их вынашивали, кричали в родах, выкармливали, нежно улыбаясь сосущему младенцу. Зная, это - приплод. Маленький рабёныш, двуногий скотёнок.
   Ягнёнка - вырастят и зарежут, жеребёнка - вырастят и объездят, рабёнка... Народы на Северном Кавказе, например, живущие в более благодатных, сытных местностях, вполне штатно разводят рабов. Я не о каких-то латифундиях - нормальные крестьянские семьи. Ребёнка "делают", "доращивают", до 8-12 лет, потом продают. Что он сын или дочь хозяина - значения не имеет. "Приплод от рабыни".
   У булгар - по всякому. Кого-то продали, кто-то крутится в слугах по дому, кому-то повезло - стал "младшим", частью большой семьи хозяина. Стал "булгарином". Доказал свою преданность рабовладельцу.
  -- Откуда ты, бабушка?
  -- С-под Мурома. Девкой ещё была как поймали. А ныне вот...
  
"Три тяжкие доли имела судьба,
И первая доля: с рабом повенчаться,
Вторая - быть матерью сына раба,
А третья - до гроба рабу покоряться,
И все эти грозные доли легли
На женщину русской земли".
  
   У неё - и венчания не было. Последнего, что будет отделять русский народ, русских крепостных - от полного рабства.
   Её потомки через семьдесят лет будут втоптаны в пепел булгарских городов копытами монгольских коней, выжившие - назовутся казанскими татарами...
   "Монголы истребляют всех, кто может... На остальных налагают подати и велят зваться татарами".
   "Повеление" - исполнят.
  
  -- Самород! У тебя в селении бани топлены? Бери котлы, бери лекарей, тащи в Усть-Ветлугу. Туда же - невольников. Ракита, давай со своими в селение, организуй там сан.обработку.
  -- Господине... но... это ж на ту кручу лезть...
  -- Что, ножками ослабела?
  -- Нет. Я-то... Но вот эти... Они не смогут.
  -- Останутся без обеда. Кормёжка после помойки.
  -- Но... Они же умрут!
  -- Ты удивительно догадлива, девочка. Слабые умрут. Остальные смогут работать.
  -- Они же... они и так всю свою жизнь трудились! Они ж кучу всяких дел и трудов...
  -- "И так" - как?! На кого трудились?! На тех, кто обманул их ожидания?! Кто нынче за серебрушку выгнал?! Как собак шелудивых...
  -- Но они ж не виноватые!
  -- О винах - и речи нет. Речь - не о былом, о грядущем. Вон круча. Кто влезет - тому новый счёт трудов пойдёт. Кто не осилит... тому не пойдёт. Давай, девочка, давай быстрее.
   ***
   Чем-то похоже на отказ некоторых государств в 21 в. платить пенсии. Тем, кто отработал всю жизнь в государствах уже несуществующих.
   Здесь нет системы социальной защиты. Её роль играет община, семья. Если "ячейка общества", в которую ты всю жизнь вкладывал твой труд - не признаёт тебя "своим", своих обязательств перед тобой...
   "Зайку бросила хозяйка". Или - кинула.
   Моё "лезь на гору" - оставляет хоть какую-то надежду, японское сыновье-почтительное "я отвезу тебя, батюшка, на вершину Фудзиямы" - нет.
   ***
  
   Глава 428
   Мустауфи, пожилой болезненный человек с жёлтым лицом и отечными глазами, передал мне длинный свиток с именами освобождаемых невольников.
  -- Эфенди просит поставить свою тамгу. Что он передал этих людей тебе.
  -- Погоди, Муса. Сначала посчитаем.
   Проводим перекличку. Одну, высокую, тощую женщину вдруг начинает бить кашель. Потом страшно, надрывно, до выворачивания начинают кашлять и несколько других. Некоторых аж сгибает в поясе, сбивает на колени. Чахотка? Вот только этого мне...
  -- В списке нет тридцати двух человек. Где они?
   Мустауфи морщится:
  -- Умерли по дороге. По воле аллаха.
   Караван шёл триста вёрст, 2 недели. Врёт? - Не проверить. Надо засылать своих людей в стартовую точку. Или плюнуть и смириться. С вот такой смертностью.
  
   Позже нам пришлось много заботиться о "смертности на транспорте". Люди умирают постоянно. Но стоит их сдвинуть с места - смертность подскакивает в разы. Можно и нужно понять причины. Устранить или смягчить. Но снизить до обычного, до "в своём доме" - невозможно.
   Я применял "этногенез перемешиванием". Что требовало перемещения больших людских масс. Смертность при этом высока. Пришлось придумать комплекс мер по оптимизации расходов. Например: "входной контроль качества". Как здесь: "сбегай на гору". Или: "пройди версту на своих ногах". Чем раньше умирал слабый, неспособный годами работать на меня, на Всеволжск, на себя, человек - тем больше способных к такому людей мы могли принять.
  
   С "возвращенцами" ещё не закончили, а уже заявился Николай с командой.
   Аггея с "критиком" - в Усть-Ветлугу. Идеологическое дополнение санитарии. Клизмование с причащением. Невольникам, кроме помойки, ещё и миропомазанье. Или крещение? В знак возвращения под сень святой православной... а то - опоганились и оббесерменились.
  
  -- Это что?! Это товар?! Это всё, что они притащили?! Вот за такие деньги?!
   Николай разглядывает огрызок пергамента, который булгары представили в ответ на мой список и называют перечнем своих товаров с ценами.
  -- Николай, успокойся. Ты бумажки мои привёз? Отлично. Муса, пригласи достопочтенных и уважаемых. Переводи.
   Я окинул взглядом толпу караванщиков. Предполагалась, что будут только торговцы, но народу, явно, больше. Ну и ладно. Ребятки мои - позиции заняли, Курт - холмик нашёл, Сухан - за левым плечом. Хорошо бы без повторения Акимовых подвигов. Может и обойдётся. Моя очередная инновация. "Букет" инновушек.
  -- Мы рады видеть на наших берегах почтенных купцов. Подданные эмира, да продлит аллах дни его жизни - всегда приятны нашему взору.
   А у тех, кому не нравятся иноземцы и иноверцы, хочется спросить: может, вы не умеете их правильно готовить? Именно подготовкой булгарских купцов к процессу торговли я и занимаюсь.
  -- Сегодня наш торг будет происходить несколько... особенно. Обычно продавец выкладывает товар, а покупатель осматривает и ощупывает. Продавец называет цену, а покупатель её оспаривает. Это хорошо знакомое и приятное вам занятие. Но, увы, оно требует, чтобы число покупателей и продавцов было примерно одинаково. У нас же ныне не так. У нас более полусотни уважаемых и почтенных продавцов и только один, вот он, Николай, покупатель. Полсотни даже самых достопочтеннейших языков - невозможно быстро засунуть в всего два уха. Поэтому мы используем способ, который называется непривычно. Который позволит сохранить вам силы и время. Для размышлений о вечном и молитв всевышнему. Способ называется - аукцион.
   Побьют. Знатоки экономики побьют больно и неоднократно. Но таковых здесь нет, поэтому смелее, Ванюша.
  -- Вот сюда, к этим трём удобно лежащим брёвнам, выходит досточтимый купец. Со своим товаром. Показывает, называет количество и цену. Любой другой купец, имеющий такой же товар, тоже может предложить свою цену. Так будет продолжаться до тех пор, пока мы не узнаем справедливую цену на этот товар. Если товар нам нужен и цена устраивает - Николай покупает.
   ***
   Для понимающих - два прокола сразу.
   Аукцион строится на конкуренции между покупателями. Которые повышают цену.
   Здесь - инверсия. С целью снижения цены. Практика 21 в.: тендер - конкурентная форма отбора предложений на поставку товара.
   У нас и тендер - неправильный. Без заранее объявленных условий, даже без предварительно объявленного желаемого товара.
  
"Всё! Всё, что есть у тебя!
Всё! В чём смысл этого дня!
Всё, что ты тащил сюда, родной,
Выложи! Выложи! Передо мной".
  
   На аукционе торгуют товарами с индивидуальными свойствами. В тендере наоборот: с одинаковыми свойствами, требуемыми покупателем. Здесь, в средневековье, каждый товар обладает "индивидуальными свойствами". Каждый экземпляр.
   Я нагло смешиваю аукцион и тендер, добавляя, по своему обычаю, свободы. Я же законченный либераст! И регулярный вольнолюб.
   Вы - в праве предложить любую хрень по любой цене. Мы - в праве послать вас без объяснения причин. Теперь поищем консенсус.
   Продавцы понимают в своих товарах куда больше моих людей. Ну, кроме Николая. Но он один, и переспорить компетентно полсотни торговцев, пришедших в караване... Николай - крепкий мужик, но не настолько. Поэтому - создание явной конкуренции.
   Ничего нового: купцы, везущие одинаковые товары в одном караване, уже от одного этого становятся конкурентами. Такими... полузаочными. Они ведут разговоры с покупателями, сидя рядом. В одном торговом ряду. Но - с разными покупателями в один момент времени.
   Я же пытаюсь столкнуть их впрямую, лбами. Не просто крик:
  -- Купи! Купи!
   Но публично и аргументировано:
  -- У него не бери! У него гнильё! Моё лучше! Вот этим и вот этим.
   Понятно, что я могу встать в позу:
  -- Ваше всё - дерьмо. Возьму по цене мусора.
   Это - тупой наезд, прямая обида. ОМП - оружие массового поражения. Они - будут поражены. Всей массой. Неприятно. И массово мне ответят. Взаимно. Будет повтор Акимовых игрищ. Оно мне надо?
   ***
   К моему удивлению, купцы зашли с другой стороны:
  -- Э... вали Иван... Люди спрашивают - чем ты будешь платить? Старыми дирхемами или нашими сумами?
   Я уже говорил: при оплате - серебро идёт как ещё один товар. Фактически, весь торг - бартер. Не - в штуках с номиналом, а - весом с качеством. Старые Саманидские дирхемы - качественное серебро, нынешние булгарские сумы... не очень.
  -- Я буду платить русским товаром. Но ты прав. Выставить товар против товара... и вести аукцион сразу по двум... Это неудобно. Поэтому мы введём... э-э-э... промежуточное расчётное средство. Николай, дай-ка сюда бумажку. Вот. Это - моя бумага. Я сам её делаю. На этом квадратике стоит печать. Видите: с этой стороны - синий рябиновой листок, с этой - знакомая вам арабская цифра. Есть цифры 1, 2, 3, 5. Мы будем считать, что вот эта бумажка даёт право купить товара на пять гривен. Что она стоит 5 кунских гривен. Когда мои люди покупают - они платят этими бумажками. Когда они продают - они их принимают. Понятно?
   Муса осторожно переводил, несколько раз переспрашивал. Потом купцы бурно заспорили. Позвали мустауфи. Он же "казначейский" - должен понимать. Долго ему кланялись. Уточняли. Чуть не побили "жёлтого эфенди" и не передрались между собой..
  -- Люди говорят "нет". Они хотят, чтобы ты платил старыми дирхемами. У тебя есть, мы знаем.
   Откуда они знают?! И знают неправильно - моих дирхемов не хватит на весь товар каравана. Да и не буду я качественным серебром набивать чью-то мошну!
  -- Вы хотите вражды? Я - нет. Давайте подумаем... Купцы хотят продать свой товар за серебро. Я тоже так хочу. Давай поменяем порядок. Сначала я выставлю свои товары. Пусть они купят. За серебро. А потом я куплю их товар. За их серебро, которое стало моим. У купцов есть столько сум, чтобы скупить мой товар? Напомню: это товары Клязьменского каравана. Вы осилите?
   Ну-ка, ну-ка ребятки, как у вас с "необходимым уровнем оборотных средств"?
   Купцы никак не могли придти к общему согласию, а я разглядывал квадратик бумажки, который я собираюсь...
  
"На земле весь род людской
Чтит один кумир священный,
Он царит над всей вселенной,
Тот кумир - телец златой!".
  
   Золото на "Святой Руси", как и в "Серебряной Булгарии" - не в ходу. Основное платёжное средство - кусковое серебро. А в смысле иносказательном, как Мефистофель и поёт, кусочек шкурки "золотого тельца" я держу в руках.
   Что радует - сам сделал.
   Ещё в Пердуновке, когда я начал строить "белые избы" и заселять туда людей, подталкивая "трудовую инициативу масс" необходимостью погашения ипотеки, возникла потребность учёта материального выражения этой самой "инициативы". Тогда из своей, свеже-сделанной "жестяной бумаги" я и нарезал таких квадратиков. Фишки, талоны, карточки? Штампанул своей хитромудрой синей красочкой, поташно-кровавого происхождения, рябиновый листочек на одной стороне и арабскую цифирьку на другой.
   Что ж она тогда значила? Ногату, резану, векшицу? Уж и не вспомню.
   Тогда не пошло - смысла не оказалось. Внутри вотчины между насельниками торг маленький, идёт по прежним правилам: "ты мне - я тебе", "свои люди - сочтёмся". Наружу... Я продавал товары или платил хлебом или серебром. А долги людей мне - удобнее гасить через "амбарные книги". Притащил ведро малины - записали. Раз в год пересчитали, с долга скинули. К любому сомнительному месту можно вернуться и перепроверить.
   Так сундучок с этой бумажно-квадратной хренью и лежал в подвалах. Я ещё переживал: столько ценного материала перевёл в клочки. А вот теперь, когда Аким всякое чего из моих Пердуновских подвалов приволок - как найденное.
  
  -- Вали Иван, люди хотят знать: если у них останутся эти... листики - что они с ними смогут сделать?
  -- Всё, что они делают с сумами. Например, придти сюда в следующий раз и снова ими заплатить
  -- Это... неудобно. Им отдавать долги в Булгаре серебром. Они говорят - "нет".
   Туфта. Попытка обмана. Купцы привезут в Булгар не серебро, а товар.
   Они берут у своих кредит и получают прибыль четырежды: при покупке товаров в Ага-Базаре, при продаже мне, при покупке у меня, при продаже моих товаров в Булгаре. Только после этого они получат серебро для отдачи кредиторам.
   Тратить время на объяснение неудачности их попытки обдурить меня "неточностью изложения"?
  -- Я ценю благорасположение эмира и всегда иду навстречу людям блистательнейшего. Поэтому сделаем так. Все бумажки, которые останутся после торга, будут мною выкуплены по указанным на них цифрам за обычное кунское серебро.
  -- А если...
  -- А если кому-то не хватит этих бумажек, полученных за его товар, то он может взять их в долг у другого купца. И мы с тобой, Муса, не будем указывать - что и как они должны говорить между собой. Или - купит у меня. За серебро.
   ***
   Знаменитое решение Верховного Суда США: "Не дело судье указывать как торговать курицу в Бронксе".
   Есть нормы "Русской Правды", скоро будет "Договор с Готским берегом". Где, например, возврат долга купцу-иноземцу имеет более высокий приоритет, чем обязательные выплаты даже властям. Мне это всё... рано. Я не буду влезать во внутренние расчёты между булгарскими купцами. По крайней мере - без явной и существенной выгоды.
   Последняя фраза: "за серебро" имеет оттенки... которые присутствующие пока не улавливают. Я предполагаю, что большинство серебра сейчас - русского, булгарского, арабского... примерно шестисотой пробы. А за эталон беру старый дирхем, где проба 925. Соответственно, кунская гривна на треть легче бумажной.
   "Бумажная гривна" - абстракция, идеал. Понятие - "чистое серебро". Для привкуса реализма - "самое чистое из используемого". Тем более, что все знают: такое серебро у меня есть и в большом количестве. По нему и равняюсь.
   Определить пробу серебра - не просто. Но у меня теперь есть Изя. Который знает - как, и имеет - чем.
   Тема очень не новая. Актуальна со времён древнего лидийского царства, где торговцы нуждались в средстве для определения пробы драгоценных металлов первых в мире серебряных и золотых монеты. Им оказался сланцевый чёрный лидийский камень. Это не 100% способ пробирования. Погрешность - 2-3 единицы.
   Процедура требует внимания, опыта, хорошего цветовосприятия. И минимальных средств.
   Смазывают пробирный камень ореховым или костяным маслом, вытирают насухо. Делают натер испытуемым драгоценным металлом. Натер шириной 2-3 и длиной 15-30 мм. Рядом делают такой же натер похожими по цвету эталонными пробирными иглами.
   "Пробирные иглы" - эталонные полоски, изготовленные из драг.металлов.
   Наносят мокрую черту поперек двух натертых полосок, стеклянной палочкой смоченной в реактиве. Через 15-20 сек. (для золота и серебра) реактив просушивают и определяют пробы, сравнивая оттенки испытуемого металла и пробирных игл.
   "Черту" наносят "пробирным реактивом" - растворами солей, водными растворами кислот или смеси кислот.
   ***
   "Изя - такой! Изя - может!" - таки да.
   Он может сделать эти натёры на своём "лидийском камне", он знает - чем провести мокрую черту из того, что у него есть, он в состоянии различать оттенки цвета.
   Можно использовать азотнокислое серебро. Мда... Во-первых - его нет, во-вторых... - а зачем "во-вторых"?
   Надо бы попробовать "капельный способ", но нет хромпика.
  
   А вот та хохмочка, после которой Архимед бегал голым по городу и кричал "Эврика!" - здесь не пройдёт. Не знаю, как было у древних греков в их Сиракузах, но по сравнению веса изделия и веса вытесненной им воды - на "Святой Руси" пробу не поймаешь.
   "Тело, впёрнутое в воду - выпирает из воды" - верно. Но у нас - несколько не по гречески.
   Греки работали с золотом. Речь в эпизоде про Архимеда - о короне Сиракузского тирана. С серебром так не получится: олово легче серебра, свинец - тяжелее. В сплаве можно подобрать комбинацию, которая по удельному весу будет похожа на чистое серебро. Про "Лейденский папирус" - я уже...
   Архимед - не поможет. Вывод? - Работаем с Изей.
   Изя очень смущается, но уже чувствует себя мастером: дал ему двух мальчишек в подмастерья.
  
   Я был прав насчёт изменчивости службы и необходимости присяги. Вместо изначальной задачи: разделение металлов в "белых марийских нагрудных коньках с шумящими подвесками", наиболее "горячей" стала другая. Необходимо научить нескольких моих воспитанников быстро и точно определять вес и пробу серебра. Потому что платить серебром, где это необходимо, мы будем как обычно, кунами, а вот продавать... только за бумажные гривны. В смысле: по курсу старого саманидского дирхема.
   Иначе мои люди просто не понимают: нет навыка проверять качество серебра. "На зуб" можно проверить только поверхность, серебрение. Карточка с цифирькой проще: или - есть, или - нет. Чисто дискретно.
   Если ты отгрыз от бумажки треть или четверть - её ценность не изменилась, это не обрезанный дирхем. Лишь бы цифирька с листочком целы остались.
   Убираем из денежного оборота серебро, и квалификационные требования к моим приказчикам сразу снижаются. Ещё отпадает куча дополнительных забот. О точных "аптекарских" складных весах с Верхней Волги, которые все русские купцы с собой обязательно таскают, о наборе гирек, чтобы серебро взвешивать - я уже... Теперь - не надо.
   Серебро на руках есть - нужен инструмент по переводу. Старого в новое. И вот тут мне крайне полезен Изя. С его реактивами и знаниями. Чтобы, ежели вдруг - "пруха пошла" - обмен трёх серебряных (кунских) гривен на две рябиновские (бумажные) происходил быстро, удобно, качественно...
   Стандартный путь - специализация. Функция оценки товара (торговец) отделяется от функции оценки платёжного средства (меняла). И назначаются разным людям.
   За совершенно маленькую дольку. Говоря словами Бени: "вы даже не заметите".
   Я не ввожу понятий бумажные деньги, ассигнации, купюры... Просто - временное расчётное средство. Пока - на одну торговую сессию, на пару-тройку дней пока идёт этот торг. Собственный рынок с бумажными деньгами... рано. Осенью? Когда у осаженных мною крестьян и "приголубленных" туземцев пойдёт их урожай. Или зимой? Когда - "продукция народных промыслов". Или - позже?
   Почти все насельники мне должны: кто - ипотеку, кто - десятину. Долг гасится товарами по фиксированным ценам. Основная масса товаров проходит через мои склады. Нужны ли мне, в таких условиях деньги? С их свойством анонимности? Принёс "взнос" - на складе записали, пошёл на другой склад - получил "топор новый", записали.
   Деньги нужны при торге между насельниками. Нужно ли мне развивать эту форму? Не вообще когда-нибудь, а "здесь и сейчас" - в эту зиму? Человек, который продал товар другому человеку, не отдал его мне. Я могу купить товар на рынке. Но хватит ли ёмкости моих складов, чтобы погасить рыночную "волатильность", пресловутую "узость рынка"?
   ***
   Денежное обращение вызывает появление "капиталистических отношений".
   "Частная собственность на землю ежеминутно и ежесекундно порождает капиталистические отношения" - кто сказал?! Ленин? - Ленин, вы ошибаетесь. Правильнее: "частная собственность" плюс "денежное обращение".
  
   Идеи "рыночников" понятны: баланс спроса и предложения на свободном рынке сойдётся, в конце концов, на марксистских "общественно необходимых затратах труда".
   Только где вы видели "свободный рынок"? Это "в конце концов" - очень нескоро. Я - точно не доживу.
   Ещё и в 19 в. офеня-"коробейник" становился "тысячником" за одну ходку. Просто нарвавшись на подвыпившего дворянчика, вздумавшего проявить широту души перед загулявшими деревенскими девками. А мелкий прасол - превращался в миллионщика. Прикупив хлеб перед голодом, и нажившись на смертях русских людей. Это идеал баланса спроса и предложения?
   "Узость рынка" провоцирует возникновение картельных сговоров. Здесь это просто норма жизни. Цеховые уставы - повсеместно содержат такие правила. "Все так живут".
   Ещё: вовлечение властей, "административного ресурса". Вгоняя основную массу населения в нищету, в рабскую зависимость. Ведёт к "внеэкономическим способам принуждения". Нынешний русский пример такого полурабства - "закуп".
   У Ленина "частная собственность" порождает капитализм. В условиях доминирования капиталистических отношений в обществе. У меня, в средневековье, "капитализм" будет порождать рабство, крепостное право, кабалу. Феодализм.
   Идея как-то... не сильно популярная. Но очевидная: "капиталист" должен поддерживать защищающую его власть - феодала. Или - стать феодалом сам.
   Или власть защищает богатство, или богатство само становится властью. Или их обоих "съедят".
  
   Вот прямо сейчас, во второй половине 12 в., в городах Северной Италии, поднимающихся на трафике из Леванта, начался процесс освобождения тамошних крепостных крестьян. Быстрый рост капитала потребовал такого же роста лично свободных работников. Годовой оборот Генуэзского порта в конце 13 в. будет выходить на уровень миллионов золотых.
   Во всей остальной Европе пока доминирует обратное - закрепощение.
   "Свободный рынок" - отсутствует, рынок вообще - узок и незначителен. Основная форма - натуральное хозяйство. Введение в таких условиях свободного денежного обращения - неизбежно ведёт к катастрофам. Экономическим: "котировки рухнули!", социальным: "возмущённые пайщики забили насмерть...".
   Хотя сначала, веками, будет просто: "Хлеб вздорожал! Бей грызунов!". Aux crouqants!
   А как с этим у "сверстников"? В смысле: в близких эпохах? Не про "капитализм", а хотя бы просто "про деньги".
   Марко Поло посвятил бумажным деньгам хана Хубилая целую главу в своей "Книге о разнообразии мира":
  
   "В Канбалу монетный двор великого хана, да такой, что про великого хана сказать можно - алхимию он знает вполне, и вот почему.
   Приказывает он изготовлять вот какие деньги: заставит он набрать коры от тутовых деревьев, листья которых едят шелковичные черви, да нежное дерево, что между корой и сердцевиной, и из этого нежного дерева приказывает изготовить папку, словно как бумагу; а когда папка готова, приказывает он из нее нарезать вот как: сначала маленькие [кусочки], стоящие половину малого ливра, или малый ливр, иные ценой в пол серебряный грош, а другие в серебряный грош; есть и в два гроша, и в пять, и в десять, и в безант, и в три и так далее до десяти безантов; и ко всем папкам приложена печать великого хана. Изготовляется по его приказу такое множество этих денег, что все богатство в свете можно ими купить.
   Приготовят бумажки так, как я вам описал, и по приказу великого хана распространяют их по всем областям, царствам, землям, всюду, где он властвует, и никто не смеет, под страхом смерти, их не принимать. Все его подданные повсюду, скажу вам, охотно берут в уплату эти бумажки, потому что, куда они ни пойдут, за все они платят бумажками, за товары, за жемчуг, за драгоценные камни, за золото и за серебро: на бумажки все могут купить и за все ими уплачивать; бумажка стоит десять безантов, а не весит ни одного.
   Приходят много раз в году купцы с жемчугом, с драгоценными камнями, с золотом, с серебром и с другими вещами, с золотыми и шелковыми тканями; и все это купцы приносят в дар великому хану. Сзывает великий хан двадцать мудрых, для того дела выбранных и сведущих, и приказывает им досмотреть приносы купцов и заплатить за них, что они стоят. Досмотрят мудрецы все вещи и уплачивают за них бумажками, а купцы берут бумажки охотно и ими же потом расплачиваются за все покупки в землях великого хана. Много раз в году, сказать по правде, приносят купцы вещей тысяч на четыреста безантов, и великий хан за все расплачивается бумажками.
   Скажу вам еще, много раз в году отдается приказ по городу, чтобы все, у кого есть драгоценные камни, жемчуг, золото, серебро, сносили все это на монетный двор великого хана; так и делают, сносят многое множество всего этого; и уплачивается всем бумажками. Так-то великий хан владеет всем золотом, серебром, жемчугом и драгоценными камнями всех своих земель.
   Скажу вам еще о другом, о чем следует упомянуть: когда бумажка от употребления изорвется или попортится, несут ее на монетный двор и обменивают, правда, с потерей трех на сто, на новую и свежую. И другое еще следует рассказать в нашей книге: если кто пожелает купить золота или серебра для поделки какой-нибудь посудины, или пояса, или чего другого, то идет на монетный двор великого хана, несет с собой бумажки и ими уплачивает за золото и серебро, что покупает от управляющего двором.
   Рассказал вам, как и почему великий хан должен иметь и имеет богатства более, нежели кто-либо в свете. А вот что еще изумительнее: у всех царей в свете нет столько богатства, сколько у великого хана".
  
   Безант, упоминаемый здесь, золотая византийская монета - "солид" или "нумизма", или итальянские флорин и дженовино, примерно 4.5 г.
   Марко Поло с некоторой насмешкой - "вот же тупые!" - упоминает о тщательной охране двора, в котором печатают бумажки. "Как будто они настоящие деньги делают!". Но где оказались упоминаемые им безант или ливр спустя столетия? А название монгольской династии правителей Китая, потомков Хубилая - "Юань" - и 21 в. звучит на валютных биржах.
   В Китае 21 в. "юань" - название денег вообще. "Русский юань" - рубль, "американский юань" - доллар.
  
   Моя инновушка с бумажками не прошла бы. В другом месте, в другое время.
   В денежных делах всегда есть мощная психология. Если человек твёрдо знает, что деньги - "бумажка с Лениным", или "жёлтый кругляш с кесарем", или "зелёное с мордатым в парике", то всё остальное - уловки "ломщика".
   Ремесленник, вынесший свой товар на городской рынок, не может определить пробу серебра, да и вес точно измерить у одной-двух кун... Непривычная для конкретной местности монета, вполне возможно, просто не будет принята продавцом. Что и является основой существования профессиональных "обменников" средневековья - менял.
   Другое дело - дальние купцы. Им приходится работать с разными валютами.
   Ещё: общая для "Святой Руси" и "Серебряной Булгарии" эпохальная (в эту эпоху) проблема - безмонетный период. Сейчас, кроме монет, восточных и западных, старых и новых, одно- и двусторонней чеканки, весьма разных по ценности, в платежах постоянно идут русские "палочные" гривны, прямые и "горбатые" куны, булгарские "кусковые" сумы... И куча вообще не-серебра: стопки беличьих шкурок, вытершихся до полного облысения, но пробитых, связанных шнуром с княжеской печатью на тёмном сургуче. Это даже не прясляни, ракушки каури, сердоликовые или хрустальные бусы, у которых хоть какая-то потребительская стоимость имеется, хоть на шею нацепить можно, это чистая условность: вне платежа эти шкурки даже на тапочки не пустить.
   "Пачкой в печку". Как ассигнации.
  
   Ещё мелочь: на "Святой Руси" числа пишут буквами. У меня - арабская цифирь, русские бы просто не поняли.
   Ещё: "жестяная бумага" и "берлинская лазурь". Уникально. Другие люди, в других местах - такого не делают. Подделка, массовый вброс со стороны - исключён. Пока...
   Эти люди знают, что деньги - условность, что они бывают разными, что есть другие средства и формы, которыми тоже можно платить. Тотального душевного неприятия - нет.
   Я обгоняю хана Хубилая на полтора столетия. Но - иначе.
   Изготовить "такое множество этих денег, что все богатство в свете можно ими купить"...
   Не дай бог! Обесценивание денег... проходили, не понравилось.
   "Никто не смеет, под страхом смерти, их не принимать"...
   Проходили - "обязателен к приёму на всей территории СССР"... А - надо? У чингизят и коммуняк - было. А на баксах - нет. И кто - где?
   "...приносят в дар великому хану"
   Это Марко так стебётся? Какой "дар", если за него платят деньгами? Кстати, оборот у Хубилая приличный: "много раз в году..." - по тонне-полторы в золотом эквиваленте.
   "...много раз в году отдается приказ...".
   "Граждане! Сдавайте валюту!" - знакомо. Но почему многократно? Стража так неэффективно работала?
   "...у всех царей в свете нет столько богатства, сколько у великого хана".
   Марко несколько... мало знает. По уровню добычи золота в Мали или у инков, например. Но важнее другое - он не знает Адама Смита:
  
"Чем государство богатеет.
И как живёт, и почему
Не нужно золота ему
Когда простой продукт имеет".
  
   Для венецианского купца 13 в. "драгоценные камни, жемчуг, золото, серебро" - все сокровища мира. Это - его сиюминутное понимание богатства. Чуть позже ценности сдвинутся: богатого человека в Италии будут называть не "мешок золота", а "мешок перца". Чуть раньше те же монголы ценили богатство в головах скота: "Цена богатству - один джут". Пророк в Коране говорит: "не проедайте наследство сироты". Речь, явно, не о жемчуге - его не едят, речь об овцах.
   Марко Поло не зря называет Хубилая алхимиком: их целью был поиск "философского камня", который позволил бы превращать "простые металлы" в золото. Хубилай превращает в золото древесину? - Да. Но процесс не алхимический, возгонка или конденсация - не работают. Нужны иные, социально-экономические, методы. И условия, обеспечивающие их эффективное применение.
   Для Хубилая таким условием была империя Чингисхана, его деда. Военная мощь монгольской государственной машины, сочетающаяся с экономической мощью земледельческих, преимущественно китайских, территорий.
   У меня таких условий нет и, в ближайшем будущем, не просматривается.
   ***
   Бумажные "деньги" возникли во Всеволжске как средство облегчения учёта. Вовсе не для собирания "всех сокровищ мира". Как один из инструментов для решения мелких, второстепенных задач.
   Тот же "двойной аукцион" можно было решить через запись, векселя, амбарные книги... Но это требовало большего уровня доверия и организованности. А так, я, как в казино, дал фишек, и как они их между собой...
   Свойство "анонимность" - оказалось востребовано. Это развлекало меня и позволяло булгарам "выносить мозги" друг другу.
   Очень полезным оказалось "наглядность", "наличность" расчётов: вот твоё - вот моё. И - обменялись.
   ***
   Как говаривал Джефф Питерс:
  
   "Я принципиально никогда не брал у своего ближнего ни одного доллара, не дав ему чего-нибудь взамен - будь то медальон из фальшивого золота, или семена садовых цветов, или мазь от прострела, или биржевые бумаги, или порошок от блох, или хотя бы затрещина".
  
   Здесь ситуация тяжелее: "доллары" тоже пришлось делать самому. Но смысл прежний, общечеловеческий: после сделки руки партнёра должны быть заняты. Так же - глаза и мозги.
   ***
   Свойства "дискретность", "неподдельность", однозначность соизмеримости... упрощали и ускоряли торговлю. Иначе: вот сума из Булгара, в этой конкретной - двадцать три сороковых доли фунта, причём содержание серебра - двадцать восемь тридцать третьих... В любой другой - надо заново взвешивать и проверять.
   Каждый переход каждого куска серебра из любых одних рук в любые другие - сопровождается такими "мерными" операциями. И - непрерывным ором и спором.
   Факеншит! Проще удавиться!
  
   Глава 429
   Моя идея "аукциона продавцов" едва не провалилась с самого начала. Мне казалось, что порядок "лотов" будет определятся жребием или важностью торговца... да хоть алфавитом! Каким-нибудь. Но купеческая толпа вдруг сильно зашумела, затолкалась, рассыпалась в стороны.
   Какой-то сильно бородатый худой человек выскочил к берегу протоки, что-то заорал другому такому же, под глаза заросшему человеку в лодке, выхватил у него из рук узел грязно-полосатой ткани и, скособочившись под тяжестью груза, побежал к "бревенчатому треугольнику беседы". Один из углов которого был моими людьми уже застелен поверху тесинами.
   Человек завопил, залез в треугольник, стал вытаскивать из узла... тряпки, комки шерсти? Которые он тут же разворачивал. И раскладывал как по прилавку. Злобно посмотрел на меня. И снова что-то завопил, поминая аллаха, кланяясь и часто сплёвывая в сторону.
   Нуте-сь. Наша помесь Кристиса с Сотбисом отрывает сезон. Первый лот. И что бы это значило?
   ***
   Попандопулы, обычно, отделываются общими словами. Типа: "аборигены предложили для торговли разные туземные украшения". В крайнем случае, какая-нибудь тоскующая попандопулопиня с подробностями опишет браслетик, на который она пыталась вчера раскрутить своего бойфренда в турецком магазине. А он, морда неблагодарная, ей, такой продвинутой и возвышенной...
   А вот как "туземные украшения" выглядят в реале...
   ***
   На прилавке кучками и рядами лежат штучки из камня. Преимущественно светленькие, бело-желто-зелёненькие, местами - с разводами. Есть разноцветные: коричневые, чёрные, фиолетовые, красные.
   Чашечки, стаканчики, кувшинчики, четыре маленьких тарелочки. У одной отбит край. Вазочки, шарики с дырками, внутри шариков болтаются другие. Маленькие фигурки. Лошадки, воины, буйволы... Собаки-львы. С открытыми и закрытыми глазами. Символы защитников. С закрытыми - ставят у входа в гарем. Чтобы стерегли, но не подглядывали. Пластинки с вырезанным рисунком: змеи, драконы, лотос. Дракон и феникс - для счастливого брака? Кольца, браслеты, перстни, бусы, рыбки для богатства и летучие мыши для удачи... О! Даосские яйца! Говорят, мировой рекорд по подъёму тяжестей влагалищем принадлежит одной сибирячке и составляет 14 кг. Вот - снаряжение для тренировок.
  -- Муса, на востоке говорят: "золото имеет цену, нефрит же бесценен". Однако я хотел бы узнать цену. Даже этого бесценного.
   ***
   Продавец был, явно, не китайцем. Впрочем, все дальние товары проходят через несколько рук: ехать по земле, где вера и язык отличаются от твоих - нарываться. Вот почему так удобен Ага-Базар: южные купцы - арабы, персы, бухарцы, хорезмийцы... оставаясь в рамках своего мусульманского мира, везут к Великому Булгару свои товары и продают купцам северным. Раньше это были скандинавы, теперь - русские.
   Есть масса исключений. Сведения по древнейшему состоянию Руси восходят к сообщениям арабских и персидских купцов, которые доходили через Русь до Балтики. Русские купцы бывали в Багдаде. В Итиле, а теперь - в Саксине, есть постоянные колонии русских торговцев. Там же постоянно живут купцы и из других мест. Из Магриба, например.
   Были русские колонии в Булгаре и Биляре. Недавно в Биляр пришли армянские проповедники. Там и армянская диаспора есть. Проповедники вызвали гнев эмира, четверых он казнил. Были погромы иноверцев. Потом - Бряхимовский поход, торговля встала.
   ***
   В караване нет русских купцов, но в городах Булгарии они есть. Хотя теперь, после князь-эмирского соглашения - быть не должно: пребывание иноверцев в чужой земле, по воле Боголюбского, ограничено 40 днями. Что это за люди, можно ли с ними работать... мне ещё предстоит разобраться.
   Булгарские купцы по дешёвке скупали товар у южан, которым бесконечно ожидать открытия торговых путей в чужой стране - накладно. Дома-то сидя - можно потерпеть, пока князь с эмиром образумятся. Цены на импорт, особенно на транзитный товар - снижались.
   У какого-то купца из-за Тянь-Шаня сдали нервы - решил рвануть сам. Самому пройти земли "страшных северных гяуров" со своим "бесценным" товаром. Чтобы получить за него хорошую цену.
   Булгары и вытолкнули энтузиаста-чужака "на грабли" - посмотреть, как сработает моя инновушка.
  
   Продавец рвался рассказать про "пять достоинств, соответствующих шести душевным качествам" этого "камня китайской жизни". И про то, как он сильно полезен для здоровья. Муса пытался переводить, но я остановил:
  -- Я верю мудрецам Востока и помню слова Конфуция о честном человеке: "Его мораль чиста, как нефрит". Я просто спрошу: сколько этот человек, безусловно чистый, в части души, как его камни, хочет за свой товар?
   Человек дёргался, махал руками, дёргал себя за густую длинную чёрную бороду, странно смотревшуюся на его худом лице и тощем теле, тыкал пальцем в грудь. Потом, раздражённо махнув на задумавшегося над переводом "непереводимой игры слов" Мусу, обратился прямо ко мне:
  -- Он мын! Жуз жуз! Сата сата огркхивена! Бери ушин!
   И широко провёл рукой, показывая на рассыпанные по прилавку поделки из полудрагоценного камня. Муса уточнил:
  -- Он хочет десять тысяч кунских гривен за весь свой товар.
   Итить...! Ну и запросы у ребят... Хотя, если считать, что нефрит по цене превосходит золото, а здесь пуда два... Так это ещё и со скидкой?!
   Это - годовой бюджет приличного княжества, это - две тысячи здоровых мужчин-рабов или двадцать тысяч коров. Цацки попадут на Русь и кто-то, не один, естественно, вятшие в совокупности - отберут, выжмут из податных этот... "жуз жуз" гривен и отдадут. Например - за каменную летучую мышку, которая, как кто-то где-то когда-то придумал, приносит удачу.
  
   Постоянно не могу понять: что считать удачей, а что нет. "Еврейское счастье" - тоже из даров этого... бледно-зелёного нетопыря?
   Хрень полная. Да и вообще - жадеит лучше, прочнее и красивее нефрита. Это - моё личное мнение, в империи Южная Сун вполне могут думать иначе.
  
   Озвучен запрос. Реальная цена может быть вдвое меньше. Или - раз в пять. Неинтересно. Ни сами цацки, ни их обсуждение. Потерянное время. Которое не вернуть ни за какие деньги.
  -- Уважаемые! Есть ли кто-нибудь, кто может предложить сходный товар за меньшую цену?
   Купцы переглянулись, отрицательно покачали головами. Тендер с монополистом. Забавно...
  -- Почтенный, мы не можем определить достойную цену для твоего прекрасного товара. Поэтому собери его, запишись вон у того человека и, когда мы закончим с другими купцами, ты сможешь предложить свои драгоценности для новой беседы с приказчиком.
   "Нефритчик" вдруг завопил. Тыкая рукой то в небо, то в землю, то в меня. Муса перевёл:
  -- Он спрашивает твою цену.
  -- Я не могу её назвать. Не - не хочу, а просто - не могу. Есть товары, которые мне необходимы. Есть товары, которые мне интересны. Есть товары, которые можно только перепродать. Этот - из последних. Поэтому мы будем говорить о нём, после того как мы купим предшествующее.
  -- Э... Вали... Почему ты не берёшь зелёный камень бессмертия для продажи другим? Многие люди и на Руси, и в других странах Запада, его любят. Они заплатят за него большие деньги.
  -- Уважаемый, будь внимателен к моим словам. Ты знаешь, что в прошлом году я перебил новгородцев, которые напали на мой город. Их соседи и родственники - купцы, они проглотят кровь и обиду, они придут торговать. Но для этого нужно время. Только что мои люди разбили на Стрелке Клязьменский караван. Сейчас сердца сотен людей в городах Залесья полны злобы ко мне. Как было написано на перстне царя Соломона: "И это пройдёт". Их злоба - перегорит и растает. Но нужно время. Год назад я, по просьбе светлого князя Андрея, разговаривал с эмиром Ибрагимом, устанавливал мир между Русью и Булгаром. Это не всем понравилось. Например, князю Рязанскому. Будет ли у меня хороший торг в Рязанских землях? - Я не знаю. Это пройдёт. Но нужно время. И кому я теперь могу продать ваши товары? Поэтому нынче я не буду брать для перепродажи. Или буду, но только то, что может лежать годами, имеет надёжный сбыт. И достанется мне за очень малые деньги. Не за "сата-сата".
   Муса перевёл мой спич, и тут же снова полез "нефритчик":
  -- Жарты? Келисесиз? Скока?! Скока?!
  -- Нискока. Сейчас не время говорить о цене с покупателем. Сейчас о ценах говорят продавцы. Другого с таким же товаром - не нашлось. Поэтому переговоры с тобой - в конце.
   Есть классические разработки моего времени с подставными участниками тендеров. Но здесь... Они, безусловно, додумаются. Потом. Пока - ситуация для них неожиданная. Да и сговориться с чужаком - требует времени для установления доверия.
   Николай подскочил ко мне, и, пока "нефритчик" обиженно заматывал свои бесценные произведения из мягкого нефрита эпохи Сун в куски ткани и шерсти, тихо уточнил у меня на ухо:
  -- А ежели брать, то почём?
  -- Нипочём. Товар - не нужен. Если у нас будут лишние деньги... Заплати, чтобы смог дойти до дома. Их двое - по десять гривен. Кстати, а реальная цена какая?
  -- Ну... если поштучно... лет за пять... и дотуда... ну, к франкам и немцам... тысячи две... при удаче - пять... расходы на сходить...
   Муса внимательно прислушивался к нашему негромкому разговору. Один из купцов, дёргая его за рукав, привлёк внимание, и караван-баши озвучил общий вопрос, мучащий почтенное торговое собрание:
  -- Ты сказал, что есть вещи трёх видов: необходимые, интересные, бесполезные. Люди хотят знать - что необходимо тебе.
   Купчики, бурно обсуждавшие между собой провал "нефритчика", начали затихать. Но ещё важнее было стремление не пропустить ни одного моего слова - у моих людей. Не только со стороны Николая, он-то как раз знает мою позицию, хотя она его очень раздражает. Но и других: прилип глазами Беня, развернулась в мою сторону Софья...
  -- Я расстрою твоих спутников, караван-баши, но скажу правду: у вас нет товаров, необходимых мне.
  -- Э... Вот достопочтенный Мустафа говорит, что всякому вельможе необходимы драгоценные камни и жемчуг, золото и серебро. Чтобы украшать себя, свою одежду, коня, женщин, дом... Иначе люди не поймут величия и славы вельможи, не будут припадать к стопам его.
   ***
   Никита Михалков как-то сказал:
  -- Формула русского человека: Русским может быть только тот, у кого чего-нибудь нет. Но не так нет, чтобы обязательно было, а "нет - и хрен с ним". Это абсолютно нереально понять человеку из Европы.
   ***
  -- О, Муса, позволь моему языку зазвучать в этих диких местах прекрасным рубаем великого мудреца и поэта Востока.
  
"Хорошо, если платье твое без прорех.
И о хлебе насущном подумать не грех.
А всего остального и даром не надо -
Жизнь дороже богатства и почестей всех".
  -- Разве это не достойнейшая мудрость, достопочтенные? Разве не надлежит всем нам следовать путём совершенства, указанным этим великим звездочётом? Взгляните.
   Я вытянул вперёд руки ладонями кверху. Перевернул. Покрутил ими перед купцами.
  -- Я не ношу украшений. Мои люди следуют моему примеру. (Николашка немедленно отвернулся и стал тайком сдирать с пальцев все четыре понавешенных "гайки"). Я не вижу смысла в припадании к стопам моим. А моя слава звучит уже по рекам. Разве ты говоришь со мной потому, что мой халат вышит золотом?
  -- Э... Но... Твои женщины... Все женщины любят украшения. Подари своей любимой наложнице жемчуга, и глаза её засияют нежностью и любовью от дорогого подарка.
  -- Я избегаю продажных женщин. Чья нежность и любовь достигается драгоценными камнями и золотом. А свет в глазах наложницы... Прости меня, почтенный, но я ещё достаточно молод и силён, чтобы зажигать любовь... более приятным способом.
   Вовремя остановился. Потому что тут естественным образом ложится прямое противопоставление: "в отличие от тебя". А так... Все всё поняли, но обидных слов - не прозвучало.
   Дальше пошло то, что я, вроде бы понимал, об этом говорил, даже высмеивал. Но... в реале не прочувствовал.
  
   Почти вся торговля - предметы роскоши.
   Почти все изделия - уникальны. Ручная работа. Копии, тираж - отсутствует.
   Почти все торговцы - везут множество разных товаров.
   Общее ощущение: ряд сувенирных лавочек в туристических местах Ближнего Востока. Но без магнитиков на холодильник.
   Много поделок из камушков: йеменский сердолик, мадагаскарский хрусталь, из Маверанахра - согдийский хрусталь и среднеазиатская бирюза, из Хорезма - сердолик, из Синда - горный хрусталь.
   Мне это всё неинтересно, отправляем вслед за нефритом.
   Потом пошла чеканка.
   Вот купчина гордо выкладывает "бляхи с сокольничим" - тонкие кованые пластины серебра, плоская чеканка, фон шраффирован и покрыт чернью, изображения позолочены, по краю круглых блях - рубчатая проволока, сцены на бляхах заключены в концентрический ободок, изображения декорированы точками.
   Красиво. Очень. Мои - сглатывают и облизываются. Изя вообще - ручками тянется как сомнабула. Могу понять: такие штучки в Булгарии начали делать недавно, до Киева пока доходят единичные экземпляры.
   Хорошо видны "родовые травмы" булгарского серебра: кованый (не литой) серебряный лист с невыдержанной по всему изделию толщиной, относительно простой узор зерни (русские выкладывают более сложные), смешение в одном изделии зерни двух размеров - 3 и 1 мм. У русских - зёрна одного размера и меньше 1 мм.
   Ну и куда мне эту красоту? На лбы прибивать?
  -- Возьмём. По цене серебра.
   Продавец шипит, брызгает слюной, собирает своё.
   Следующий тащит серебряные блюда. Сейчас будет как в цирке: "Ап! И тигры у ног моих сели". В смысле - гяуры.
   Ап - получился.
   Работа учеников хорезмских ювелиров: углублённый позолоченный желобок вдоль края изделия, очень тонкий точечный чекан с лица, прокладка золота по контуру изображения, орнамент в форме плетёнки из 4 лент, сплошное чернение фона, виноградная лоза. Близко к исходным исламским образцам.
   Второе - другого стиля. В растительном орнаменте побеги в виде трилистника, вписанного в овал подтреугольной формы. Полностью золотится орнамент и сюжет центрального медальона. Контур обведён сканью, двумя нитками в ёлочку. Здесь, кроме исламского влияния, чувствуется русское.
   Ещё блюдо. Ценная вещь. Не только в смысле веса, но и в части возраста: лет сто. А может - двести.
   В центре - бородатый мужчина с длинными волосами, перехваченными матерчатой повязкой, концы свободно спускаются на спину. Длинный обтягивающий перепоясанный кафтан с узорчатым поясом, тоже - с длинными висящими концами. Штаны типа галифе. Гетры и тапочки. Тут же взнузданный олень. Ненец?
   Здесь же: орёл с развёрнутыми крыльями - в анфас, и лапами - в профиль.
   Кто-нибудь видел орлов в тундре? Орланы - бывают. В открытой тундре орланы селятся очень редко, устраивая гнезда на обрывах и холмах.
   Ещё. Чаша старинная. Три собаки с высунутыми языками. Одна - со змеиным хвостом и перьями от груди до ног. Две другие - гонят навстречу друг другу двух птиц с длинными шеями, "голыми" головами и хвостом веером. Имеется антропоморфная фигура. Участия не принимает. Хотя какую-то роль играет.
   На следующем блюде - композиция из пяти фигур.
   В центре зверь с туловищем кошки, с длинным хвостом, с крином (лилия) на конце и головой волка. У правой лопатки - рана от укуса. Передней правой лапой зверь наступил на змею, которая, высунув раздвоенный язык, кусает зверя снизу в брюхо. Змея покрыта шерстью. На спине у зверя флегматично сидит орёл с длинным клювом. Под задними лапами зверя - бегущая раненная собака. Под передней лапой собаки - выпрыгивающая из воды рыба.
   К зверю обращается бородатый человек с длинными волосами и острым длинным носом. Еврей? Человек энергично жестикулирует, подняв левую руку с открытой ладонью вверх, правую держит у груди, тоже с раскрытой ладонью. Нестроевой: пояс на длинном до колен кафтане сполз под брюхо. Рукава узкие, с манжетами. Штаны заправлены в невысокие сапожки. Запах не изображён.
   Чаша из новодела. Всадник на коне. Конь взнуздан. На морде лошади показаны все ремни оголовья, поводья, закреплённые на луке седла, хвост завязан, грива заплетена. Всадник - в резком повороте налево и назад, одет в длинный халат с узким поясом. Голова бритая, левая рука с луком вытянута, чуть согнута в локте, правая, согнутая в локте, держит стрелу на натянутой тетиве. Стрела опирается на указательный палец и прижимается большим. Лук степного типа. Ногай? Так их ещё нет!
   Ещё блюдо. Потом сходное на Ямале найдут.
   Всадник с бритой головой, длинный чуб (оселедец), развивающийся сзади, лицо бритое, глаза чуть раскосые. Ямальские запорожцы? Я с Уренгойскими казаками, было дело, водку пил. Но они иначе выглядели - в ватниках и валенках.
   Здесь - халат с поясом. К поясу подвешена сабля с изогнутой рукояткой, сапоги, одна рука на поводьях, в другой - копьё. На коне - уздечка из нащёчных, налобного и затылочного ремней. Седло со стременами.
   Вот ещё: всадник в коническом шлеме с тремя конструктивными ребрами, нижней крепёжной полосой, бармицей. Сармат? На теле - рубаха, на рубахе кольчуга с рукавами до локтя. Халат перехвачен поясом, к которому крепится налучье. Уздечка коня из нащёчных, наносного, налобного и подбородочного ремней. Снизу к ремню подвешен науз - декоративный хвост. Стремена с широкой подножкой.
   Браслет пластинчатый. Расширяющиеся лопасти со вставками. Позолочены выпуклые детали декора, зачернён фон гравировки - "плетёнки". Лопасти украшены зернью и сканью. Похож на новгородские.
   Смешение хорезмийских и иранских мотивов с киевскими и новгородскими. При хорошо видимой собственной манере. Древние и новые изображения сходных сюжетов.
  
   Говорят, мусульманам запрещены изображения людей и животных. Но вот же! Или волжские булгары - не мусульмане? Через сто лет монах Юлиан бросит о Булгарии: "И там - все язычники". А археологи 21 в. будут удивляться: 2/3 захоронений этой эпохи - с явными нарушениями мусульманского обряда.
   Похоже, что булгаре исламизированы примерно так, как христианизированы современные им славяне. Уже и в 21 в. в России звучит:
  -- Никола-Чудотворец?! Само собой! Молимся. Вот и молочка тёплого к иконке поставили.
   Как домовому или овиннику.
   Делать изображения нельзя никому. Ни мусульманам, ни христианам, ни иудеям. Ибо сказано в книге Исхода:
  
   "Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху, что на земле внизу, и что в воде ниже земли. Не поклоняйся им и не служи им...".
  
   "Заповеди" - у всех общие. Но понимают их по-разному. Одни христиане делают иконы и поклоняются им. Другие - режут или лепят скульптуры. К которым припадают. Мусульмане в средние века делают прекрасные иллюстрации с людьми и животными к, например, "Шахнаме". И, хотя в 21 в. все уверены, что изображения человека для мусульманина - харам, но улемы, учитывая распространение видео- и фото-изображений, уточнили: только те, которым поклоняются. Остальное - информация или украшение.
  
   Я перечислил малую долю из привезённого купцами. Чтобы было понятно моё чувство: красота!
   Хочется иметь. Разглядывать, всматриваться в детали, представлять возможные сюжеты вокруг этих сценок. Находить сходства и различия. Любоваться. Хвастаться.
   Может, прабабушка согрешила, и у меня в роду есть коллекционеры?
  
"Но я себя смирял. Становясь
На горло собственной песне".
  
   И собственной "жабе", которая, почему-то, взялась подпевать.
   Мне надо кормить людей. А эти цацки... Красивы. Но блеск человеческих глаз - ярче.
  -- Возьмём. Серебром по весу.
  -- Вай! Девона! (Дурак!). Алтын! Алтын видишь?!
   Часть блюда позолочена.
  -- Вижу. Можешь счистить этот алтын себе в карман.
   Купец пыхтит, брызгает слюнями, заматывает свои вещички.
   Очередной "мастер агрессивного маркетинга" раскладывает на тесинах "разговорного треугольника" свой товар. Снова: перстни, броши, бусы, серьги, пара низеньких вазочек, набор из шести шкатулок, инкрустированных голубыми пластинками с рисунком... Лазурит. Наверное - бадахшанский.
   Купец владеет русским языком. Это... утомительно. Закатывая глаза, воздевая руки к небу, странным образом меняя громкость своей "рекламной паузы", он исполняет "обязательную программу":
  -- Этот камень... даже малая его часть... осколок небосклона... возносит к совершенству тело, ум, сознание... весь организм наполняется соком жизни... для укрепления сна, снижения высокой температуры... при лечении воспалений, глазных и нервных заболеваний... незаменим при мигренях и радикулите... улучшает протекание беременности и препятствует выкидышам... мгновенно заживляет раны, усиливает зрение, открывает третий глаз...
   Купец верит в аллаха. Но если слова проклятых язычников о третьем глазе могут повысить прибыль, то почему бы их не повторить?
  -- Почтенный, я вижу здесь два товара. Один - наполнен трудом мастеров, талантом, искусством и чувством прекрасного. И он мне неинтересен. Другой - синий камень. Который можно растереть в пыль, смешать с другими вещами, получить прекрасную краску. Мне... нет, не необходим. Мои мастера сами делают синюю краску чуть другого вида. Но - интересно. Мы можем обсудить цену на камень по весу. Иное же следует оставить "на потом". Назови цену камня. Возможно, некоторые из твоих спутников предложат свою.
   К моему удовольствию, "тендер" заработал. Первый купец начал вопить, обиженно сворачивать свой товар. "Вот я уйду, а вы так не отсиненными и останетесь!". Или правильнее - не-лазурнутыми? Не-облазурёнными?
   На его место тут же кинулись два других. Оказалось, ещё пяток купцов тащит вещи из этой ляпись-глазури. Помимо бус, кулончиков, ожерелий и прочей ювелирки, нашлось несколько едва обработанных достаточно массивных кусков насыщенного синего цвета. Похоже - из Южного Забайкалья, а не более блёклые с Памира.
   Под вопли, крики и ругань, в ссоре, которой умело руководил Николай, постепенно снижалась цена. Начав с эквивалента золота, она довольно быстро упала до цены серебра, потом - до цены меди. Тут я напомнил Николаю, что товар не булгарский - привозной. Если булгары не дураки, то взяли его у южан по дешёвке. И цена снизилась ещё вчетверо. После чего Николай начал покупать. Выдавая мои бумажки.
   Купец возопил. Что-то на тему:
  -- Серебра хочу!
   Николай извинился, забрал бумажки и повернулся к следующему торговцу.
   У нас нет - "обязателен к приёму под страхом смертной казни". Что я, Хубилай какой-нибудь? Хочешь - бери, не хочешь - не бери. Мы все - свободные люди. Не люблю насилия. Я же - свободогей! От меня такая струя свободы летит... Некоторых - и вовсе смыть может.
   Упрямившиеся продавцы взвыли, поняв, что "праздник международной торговли" будет продолжаться без них. И остальная масса не столь качественного цвета и фактуры пошла ещё дешевле.
  -- Вали Иван, достопочтенный Мустафа хотел бы предложить тебе товар, который точно необходим правителю. Десяток прекрасных клинков для твоих доблестных воинов.
   Оп-па. А вот интересно. Не в товарном смысле.
  -- Я слышал, что эмир запретил продавать оружие людям, живущим на реке. Я ошибаюсь?
   Оба замолчали, встревоженно переглядываются между собой, посматривают на окружающих - никто не слышал?
  -- Э... Да. Но... Мудрейший и блистательнейший запретил продавать оружие врагам. Ты же - его друг.
  -- Тогда всё прекрасно. Мустафа дождётся своей очереди, и мы обсудим цены. Лишь уточню: и этот товар не является необходимым. Но, возможно интересен. Хотя у меня достаточно своего оружия.
   Фиксируем для памяти. Мустафа - контрабандист, Муса - в теме.
   Запрет на продажу длинного клинкового оружия племенам действует уже давно, с полвека - точно. Запрет на продажу оружия русским - всегда. Как Карл Великий, запретивший продавать славянам "брони": даже если сейчас мир - война снова будет, нельзя вооружать очевидного противника.
   Запрет столетиями подтверждался и столько же не исполнялся. С уликами - в 21 в. работают археологи.
   Булгарские палаши идут на юг - за Каспий, в Хорезм. Но в эту сторону... Куда вёз клинки купец? Недавно разгромленным мною Яксерго? Каким-то перекупщикам из Костромской мери? Это просто его личное нарушение закона, или "нарушение с разрешения"? "Разрешение" от эмира? Или от кого-то из его окружения без согласования?
   Хорошо, что я остановил караван. Появление таких "подарков" у эрзя или меря - меня не порадовало бы. Покупать за "обычную цену" - я не буду. Своё есть. Придётся купчине или отдать за бесценок, или искать обходные пути. Это время и расходы. Здесь, похоже, превалирует коммерческий интерес. Тогда - отдаст и завяжет. При политическом - промолчал бы, попытался бы впихнуть получателю по другому маршруту.
   Коммерческий интерес с "политической крышей". Иначе был бы осторожнее. Кто-то из вельмож - в доле. "Прикрывает" от своих. Мустафа лопухнулся. Привык иметь дело с кугырзой, с онами и панками. Посчитал меня одним из обычных здешних князьков. Которые прямого хода к эмиру не имеют.
   Мы купим. Мы обязательно купим. Чтобы послать эмиру. С вопросом: это не вы обронили? Но сначала спросим этого Мустафу - нужно ли спрашивать эмира? Или "добрый человек" окажет нам какую-нибудь услугу? Совершенно мелкую. Например, расскажет кто ещё таскает оружие вверх по реке? И в каких местах ведут торг этим товаром? А там, глядишь, и до "покровителя" доберёмся. С предложениями. От которых тот - не сможет отказаться.
   Клинки - реэкспорт. Раритетный. Парочка западноевропейских мечей с пышно орнаментированными рукоятями и клеймом ULFBERHT на клинке. Изготовлены в мастерских Среднего Рейна, примерно между Майнцем и Бонном. Где-то ходили лет двести.
   А вот свеженький. Gizelin в ходу лет 15. Судя по состоянию - был в бою. Интересно, в прошлогоднем походе наших им рубили? Забавно: булгары сбрасывают лесовикам европейское оружие. Переводят стрелки на Новгород?
   Хвастать - вредно. Рассказывать этим молодцам о том, что у меня скоро заработает самая большая домница на весь здешний мир, что у меня будут стучать не ручные кузнечные молоты, а механические дуры с усилием от пяти пудов, что любые клинки интересны только как образцы для сравнения... Им это знать ни к чему. Одна из причин, почему я очень не хочу видеть посторонних в своём городе.
  
   Мой "Сотбис", наконец-то, раскочегарился. Беня, встреченный, было, купцами весьма враждебно - внешность выдаёт врага, столетиями убиваемого, но - никак, а помимо обще-исламских заморочек с иудаизмом, сходных с обще-христианскими, о которых я уже рассказывал, но обиднее, есть ещё собственно булгарско-хазарская вражда всего двухвековой давности, вытащил наружу свой свеженький нательный крест. Отчего купцы замолчали в растерянности.
   Они не любят христиан, они не любят иудеев. Но православный иудей... Это настолько концентрировано... Даже и слов таких нет. И покусать нельзя...
   Беня, тем временем, воспользовался общим замешательством, заскочил на прилавок и понёс сверху. Орать динамически. Смешивая три своих языка с парой тюркских, каким-то греческим и арабским. Оказывается - владеет. На уровне - твоя-моя, бакшиш-якши. Но - энергично. Купцы перестали смотреть баранами, хотя и в ягнят не переквалифицировались.
   Николай, от задней стороны "треугольника беседы", вносил коррективы и "отслюнявливал" гривны победителям тендера. Общая сумма цифирек "на бумажках из ларца" - тысяч пять. На первый заход - должно хватить. А меня Муса увёл, вместе с "жёлтым эфенди", в сторону к лодке.
  
   Глава 430
   Мустауфи был раздражён. Всем. Особенно - присутствием Курта. Его размерами, запахом, взглядом жёлтых глаз. Собака для правоверного - нечистое животное. Пребывать с ним рядом, в одной лодке, пустить в свой шатёр... Куда ты денешься? "Нет" - так "нет", и я пошёл.
   Раздражение чиновника выразилось в краткости. Вместо длинных и велеречивых притопов-прихлопов мы сразу перешли к делу.
   Эмир вспомнил о своих обещаниях во время Янинского сидения - не оставить милостью и явить щедрость. Теперь интересовался: а чем бы Ваньку-лысого осчастливить?
  -- Понятно. Записывай. Железа простого в шеломах - тысячу пудов...
   Наши "повилы на четыре ноги", которыми Николай месяц назад долбал скотника князя Андрея в Боголюбово, прокручивали перед моими глазами столь часто, что большую часть я запомнил. Ситуация изменилась, кое-что мы уже закрыли. Но "запас карман не тянет". И с этого направления есть смысл взять ещё кое-что полезное.
  -- Меди в слитках - сто пудов, олова - двадцать пудов, киновари хорезмийской - полста пудов.
   Конечно - в разумных пределах.
  -- Жеребцов добрых, на племя - с десяток. Да кобыл к ним - полсотни.
   Больше табун - не привезти и не прокормить. Впрочем, хорошо если даст хоть половину. Точнее: хорошо, если даст хоть что-то.
   Писец шуршит каламом, списочек растёт. Муса переводит и впитывает. Эта информация - бесценна, это список товаров, которые мне нужны. Если эмир чего-то не даст... или даст мало... Купцы за такое знание - хорошо заплатят.
  -- Тюлений жир?! Зачем тебе?!
  -- Муса, не умножай сущностей. Важно другое: мне нужно сто бочек этого жира. И, кстати, я просил тебя привезти нафту с Апшерона. В караване её нет?
  -- Э... Так быстро - нельзя. Нет людей, которые рискнули бы с таким новым... э... товаром. Может быть - осенью.
   Разговор был прошедшей осенью. До сих пор - никто не сдвинулся. Сейчас... Путь от Каспия до Ага-Базара караваны проходят за два месяца. А ведь это только часть только обратной дороги. Путь вниз по реке - втрое быстрее, 20 дней. Если они начнут шевелиться прямо сейчас, то... но - вряд ли.
  -- Э... Мустауфи спрашивает: почему ты не просишь мастеров?
  -- Щедрость блистательнейшего - беспредельна. Но я не хотел бы расстраивать победительнейшего необходимостью посылать подданных на чужбину, отрывая их от отеческих домов и семей. А вот чужаки нужны все. Как и указано в договоре блистательного эмира и пресветлого князя.
   Я надеюсь, что среди освобождаемых невольников проявятся люди, которые что-то знают о необходимых мне ремёслах. О тех же пшеничных киселях в кожевенном деле. А вот пускать к себе носителей не только технологических приёмов, но и чуждой идеологии, как религиозной, так и государственной...
   "Нет преграды патриотам" - это тревожит. Особенно, когда "патриоты" - другого государства.
   Материальную помощь эмир ещё только обещает, а вот духовную...
  -- Благочестивейший, помня о твоей любви к пророку и его учению, послал тебе учителя. Дабы он научил тебя провозглашать икаму и совершать намаз...
  -- Прекрасно! Наконец-то! Передай моё восхищение и припадание, радость приобщения и восторг просвещения! Где он?! Где тот, кто поведёт меня по дороге мудрости к утёсу благочестия?
   Тут возникла... пауза. Мустауфи послал слугу, который вернулся нескоро и сообщил нечто на ухо "жёлтому эфенди". Тот скривился, как от зелёного яблока.
  -- Достопочтенный мулла... несколько приболел. Я пришлю его к тебе завтра.
   Бывает. Люди в дороге болеют - это естественно. Я веду переговоры через Мусу, через переводчика. Но смысл фразы: "мас, моос, ештене, тусине койфан жок (лежит пьяным, мычит, ничего не понимает)" - могу и сам уловить.
   Забавно: Коран запрещает приходить на молитву пьяным. Этот запрет детализировали - запретили пить вино. Подменили суть - запретом инструмента. Нашлось, естественно, незапрещённое средство с тем же эффектом: хмельные меды. Истинно благочестивые так стараются следовать словам, что утрачивают смысл.
   Мулла, похоже, вырвался из-под надзора уммы и резко расслабился. Очередной вариант "на тебе боже, что нам негоже"? В моей ситуации - может быть очень даже "гоже".
   Мустауфи с явным нетерпением ожидал нашего расставания. Я не стал мучить больного человека, но почти сразу за порогом шатра остановился:
  -- Муса, что за странное судно стоит слева, вон там?
  -- Это барка. На ней везли невольников.
  -- Могу ли я осмотреть её?
   Я уже объяснял: основной тип плав.средств на "Святой Руси" - плоскодонки. Булгары, идя на Русь, используют, преимущественно, сходные конструкции. А тут я вижу высокобортный, глубокосидящий, обшарпанный, чёрный от смоления корпус.
  -- Там грязно. И плохо пахнет.
  -- Ты можешь остаться.
   Муса прав: посудина пропахла людьми. И их фекалиями. Запашок... Людей уже два дня нет, а глаза режет. Биологическая бомба. Если хотя бы у одного пассажира был холерный вибрион, то теперь он есть у всех. Ракита такие вещи должна проверять, но надо сказать.
   А как же они три с половиной сотни людей сюда загнали? - Ага. Чем-то похоже на средиземноморские нефы. В смысле: корпус высокий, внутри вторая палуба.
   ***
   Человек по весу сходен с мешком зерна. Но места занимает значительно больше. Можно, конечно, загнать стоймя, как сельдей в бочку. Пить-есть не давать, всё своё под себя... Так возят русских рабов из Кафы в Царьград, когда господь даёт поганым удачу в виде большого полона. Но там - перегон короткий, два-три дня при хорошем ветре. Да и то: за невольничьими кораблями идут стаи акул - постоянная подкормка сыпется.
   Средиземноморские акулы в Чёрное море заходят не часто и держатся вблизи Боспора: солёность и температура их не радуют. Единичные особи следуют за мигрирующими косяками рыб. В конце весны - в Черное море, обратно - в Мраморное - с первыми похолоданиями. Так поступает пятнистая кошачья акула. В эту эпоху ни интенсивное судоходство, ни шум моторов акул не пугает. Ещё есть местный катран. Пока нормально вырастает за 3 метра. Есть кому... "придти на помощь утопающему".
   Здесь "белое дерево" разместили вольготнее.
   ***
   Я спустился на нижнюю палубу.
   Минное поле. Как пристанционный сортир в России.
   Приличные люди ехали: выломали доску в палубе и туда... А там...
   Коллеги, вы сами-то как? В цветовой гамме человеческого дерьма - понимаете? Срок давности, формы заболеваний? А как вам серо-стальная порошковатая масса в таком контексте? Хотя слово "контекст" в этом контексте... Правильнее - контент?
   Пришлось слазить, отколупнуть кусочек с несильно забрызганного краешка. Понюхать, растереть... На вкус... воздержался.
   ***
   Как сказал интеллигентный слесарь-сантехник вынимая засор из унитаза:
  -- Вы что?! Туда ещё и серите?!
   ***
   Тут сапог - соскользнул, нога - поехала, морда - полетела... Факеншит!
   Мда... Отмываться придётся тотально. Не только руки.
   Коллеги-попандопулы! Я восхищён! Вашей способностью исключительно героичничать и прогрессирничать. Без необходимости счищать с кафтана всякие... продукты жизнедеятельности хомнутых сапиенсом. Честно - завидую.
  
"Есть, доложу я вам, такие попадцы,
Которых мы должны принять за образцы!".
  
   Вот почистюсь и буду завидовать исключительно "белой завистью". Пока моё восхищение несколько... окрашено.
   Живут же люди! По благородному! А я тут... в этом во всём...
   Курт умница - наверху остался. Я - тоже умница. Потому что спустился, увидел и не побрезговал пощупать.
   ***
  -- Дедушка, у тебя бывает любовь с первого взгляда?
  -- Э, внучек, глаза-то у меня уже ослабели. Мне теперь - только на ощупь.
   ***
   Наверху и Курт, и Муса старались держаться от меня подальше. И с - наветренной стороны. Муса даже исполнять долг гостеприимства до конца не стал: велел лодочникам отвезти меня на нашу сторону и свалил.
   Пришлось далеко обходить своих людей, скомандовать, чтобы притащили чистое, зелёного мыла и Николая.
  -- Николай, видишь у их берега высокую чёрную лоханку? Они на ней невольников притащили. Её надо купить.
  -- Нахрена?! Это ты в ней так уделался?
  -- Ага. Купить - надо. Подешевле.
  -- Зачем?! Там же кроме клопов и дерьма...
  -- Ты невнимателен. Посмотри: высокобортный кораблик. Никаких вопросов не возникает?
   Николай, оторванный мною от увлекательнейшего занятия - проведения аукциона и разведения торговцев, раздражённо зыркнул на меня. Потом принялся внимательно разглядывать обсуждаемое судно.
  -- Ну... не... а что?
  -- Почему лоханка не переворачивается?
  -- Слушай, я купец, а не корабельщик! Откуда мне знать!
  -- Не прибедняйся. Ты на разных кораблях хаживал, смысл должен понимать. У высоких килевых посудин должен быть балласт. Груз внизу, на самом днище. Как у меня на "Ласточке" кирпичом забито. А у них?
  -- Да откуда я знаю?! Дерьмом, наверное!
  -- Не-а. Дерьмо - лёгкое, для этого дела - непригодно. Дерьмом у них там и вправду всё забито. Настоящий сортир. Невыгребленная выгребная яма. А вот балласт - другой. У них там под полом - камни лежат. Здоровенные такие глыбы. Вот они-то мне и нужны.
  -- Охренел. Вань, ты часом, не заболел? На кой чёрт тебе каменюки из сортира?!
  -- Эх, Николашка, они не с сортира, они с Самарской луки привезены. Доломит называется. А что привезены в плавающем сортире, так от этого они сильно хуже не стали. Купи, Николашка, сортир. Чтобы нехристи не разобрали - что мне камушки надобно.
   Связка "сортир" - "телеграф" понятна? Покупаем сортир, достаём из него доломит. Ставим в светильник. Получаем "друммондов свет". Свето-мощи будет! На два порядка!
  
   Это была ошибка. Две.
   "Друммондов свет" - результат сгорания водорода в кислороде на доломитовой поверхности. Такие светильники у нас появились позднее. А этот "дерьмовый" доломит мы раздробили и завалили в металлургическую печку. Металлургия плавит не столько железо, сколько содержащую его пустую породу. Окиси железа восстанавливаются в диапазоне 700-800 градусов. А минимум для пустой породы - 1130. Для снижения температуры плавления шлаков важно поддерживать правильные пропорции в этой смеси кремнезёмов и глинозёмов. Можно ещё сотню градусов сбросить, если 8% извести добавлять.
   "Сортирный" доломит оказался полезен при плавке "мусорного" железа (из шлака). Позже для этих целей мы сыскали выше по Волге более удобную, не требующую дробления, доломитовую муку. Остатки доломита были обожжены и использованы в футеровке. Один из моих сталелитейных процессов жрал её как сказочный дракон девственниц. Пришлось наладить доставку. Уже без "дерьмовости".
   При "ошибочном" дроблении "ошибочного" доломита были обнаружены гнёзда того минерала, который привлёк моё внимание на общем фоне оттенков цветности дерьма - пиролюзита, двуокиси марганца. Позже мы добрались до южных месторождений марганцевых руд. Но игры с ферромарганцами уже начались. Ещё использовали для сухих электрических батарей, в медицине, при производстве олифы, при выделке хромовой кожи...
   Но прежде всего - для осветления стекла. Применение пиролюзита для этой цели в эту эпоху известно. Пока стеклоделы делали ювелирку с дорогой посудой - прозрачность была редким требованием. Хотя и известна со времён Ашшурбанипала. Нам же, с нашими светильниками, приборами, окнами - это было необходимо.
  
   С утра - по второму кругу, но наоборот. Тендер на закупку прошёл. Четверть с каравана - взяли. По остальным товарам Николай не сошёлся в цене с купцами. Умом все понимают: цель купцов - отдать их товар. Но вот детали... Ломаются, дорожатся, надеются...
   Зря: будут "обманутые ожидания". Это ваш выбор, аксакалы и саксаулы. Извините.
   Теперь мы своё выставили. Ударно: лот - триста штук тонкого белённого льняного полотна.
  
   На "Святой Руси" - лён повсеместно. Крестьянки носят. А на Юге льном пехлеванов и батыров награждают. Типа как у нас соболь или чернобурка - предмет роскоши, объект зависти. В отличие от всяких лазуритов-нефритов - снашивается. Два года поставок не было, цены - соответственно.
   Нам оно не нужно. Мне бы чего попроще, мне бы поскони вдосталь - новосёлов одеть. Сам ношу и другим советую. Джинса некрашенная. На е-бае - с руками бы оторвали. А лён... Прибрали на склад сотню штук полотна, баб порадовать - по отрезу к праздничку.
   Чисто для знатоков: на среднюю женскую рубаху идёт 30 локтей полотна, 15 вёрст нитки.
   Тут купцы разогрелись. И товар понятный, прибыльный, и лот большой. Придёт покупатель в Булгар - он один с таким товаром, следующий - через год. И то если лысый Иван новую каверзу купцам не заелдырит.
   Аукцион, в смысле: дух соревновательности, гоноризма и поддержания купеческой репутации - сработал. Катастрофически.
   ***
   Демонстрация того, как на чистой психологии продать в компании чудаков бумажку в 20 долларов за 200, проводится Максом Базерманом, преподавателем Harvard Business School для первокурсников на специальности "бизнес" - ежегодно. Результативность - стабильная. Его личный рекорд 204 доллара.
   Суть проста: мы отдадим товар тому, кто предложит максимальную сумму. Не беря у него денег.
   Даром! За - "просто сказать"!
   Одно дополнительное условие: торговец, предложивший предпоследнюю цену (сразу перед победителем аукциона), должен будет с ней расстаться.
   Профессор своим экспериментом подтвердил, что у бизнесменов, инвесторов и, в нашем случае - торговцев, существует "слабое место" - страх потери (loss aversion). Люди, теряя деньги, начинают вести себя крайне неразумно и даже неадекватно.
   Про "обезьяну с кашей в кулаке" я уже...
   ***
   Мы ночью с Николаем "посношали ёжиков" - прикинули "разумную цену". С учётом двухлетнего отсутствия поставок и монопольного положения будущего владельца на рынке в Булгаре. Её и поставили стартовой. И... в 15 раз!
   Горячие, я вам скажу, мужики в здешних купцах ходят! Студенты-англосаксы против этих - воблы вяленые. Ругань на языках Востока... на всех! Пыль - до неба! Чалмы и папахи - в грязь! За бороды таскали, халаты рвали, маму поминали, аллаха с пророком призывали... Муса всунулся - ходил с подбитым глазом. Толстый вальяжный купец в расшитом халате рвёт с пальцев перстни, суёт какому-то мелкому купчишке. Насильно суёт, тот типа сомневается. Перстни с бриллиантами в заклад за гривны бумажные: мы сразу предупредили - торг только на "рябиновки".
   Полчаса высокохудожественного, глубоко правдивого, натурально эмоционального... спектакля. Я даже хотел аплодировать.
   Наконец, победитель забрал товар. Вид совершенно... ошарашенный.
   "И чего это я такое сделал?".
   Даром! Весь русский лён!
   К нему подходят, поздравляют. Есть за что: мужик сорвал куш. Такой объём, монопольно... Если не дурак - хватит на всю оставшуюся жизнь. Если умный - войдёт в первую сотню булгарских купцов.
   Другой - катается по земле, рыдает, рвёт бороду, одежду, царапает лицо. Он не сможет выплатить озвученную сумму. Теперь он - никто. Он только что разорил себя и свою семью.
   По предварительному уговору - его долг оплатит караван. Как они поделят его товары, какую сумму и кто даст в долг, под какие гарантии... их проблемы. Караванщики обязаны выкупить собрата. Иначе я не только конфискую его имущество здесь, но и обращу его самого в раба. Если это случится, то, по возвращению, самое мягкое - в них будет плеваться всё тамошнее "приличное общество".
   Принцип коллективной ответственности. Не передо мной - перед своими соседями.
   "Взаимовыручка" - это так хорошо! Один дурень не сдержал свой гонор, и все "братья" добровольно снимают штаны для порки.
  
   Хохмочка от Гарвард Бизнес Скуул прошла, но вызвала бурный негатив среди торговцев. Не готовы они к Гарварду. Ладно, пойдём народу навстречу: переходим к аукциону без выкрутасов.
   В основных экспортных товарах "Святой Руси" - мёд и воск. Не эксклюзив: поволжские народы и сами их продают. Два года торговли с этой стороной не было. Нынче у булгар - своё есть, у буртасов - есть, у удмуртов - есть, а вот с Верху - нет. Мари не торгуют - я не велел, эрзя - опасаются на Волгу выходить. Рынок неполон, товар не из тех, что "по щелчку" можно производство увеличить.
  -- Достопочтенные! Предлагаю вашему вниманию вот эти двадцать шесть коробов! В каждом - 2 пуда прекрасного русского пчелиного воска. Высшего качества! В брусках! Каждый брусок обёрнут холстиной! Стартовая цена...
  -- Э... Вали Иван, а когда ты будешь продавать мёд?
  -- Прости почтенный, но никогда. Ибо мёд - прекрасный продукт, дарованный нам самим аллахом. Среди моих людей - многие голодны или больны. Поэтому мы не будем продавать мёд, мы будем кушать его сами.
   Я бы и воск не стал продавать. Но у меня прошли поставки прошлогодних мёда и воска лесных племён. В рамках объявленной "десятины от всего". Зимой будет значительно больше. Воск из Клязьменского каравана... выглядит излишним. Жаль, конечно, что здесь мусульмане. Христиане гребут значительно шустрее - им для церквей надо. Но и тут... навар будет.
   Тут было уже не так весело, азарта меньше. Но ушло с взаимным удовлетворением.
   Дальше - экзотика. В смысле: наши историки про это как-то... "и т.д.".
  -- Два ста рогов лосиных, целиковых, сброшенных, дву-лопатных, от семи отростков.
   Я, когда кучу этих костей в караване углядел - несколько... удивился. А зачем? У них вешалок приличных нет, что ли?
   ***
   Вешалки из них не делают. Лучшие экземпляры водружают на стены в парадных залах в знак славы хозяина. Понятие "рогоносец" на Востоке не распространено, так что - гордятся. Но основная масса идёт косторезам. Эти мастера расщепляют рога на плоские пластины и занимаются на них резьбой по кости. Понятно, что чем больше пластинки, тем цена конечного продукта выше. Вместо "лоскутного одеяла" - сплошная однородная поверхность.
   Раньше, в бронзовом веке, из рогов делали и доспехи. Например, в "Стране городов" на Южном Урале, в Аркаиме.
   У лосей две группы подвидов - с оленевидными и лопатовидными рогами. У "лопатников" от краёв "лопаты" отходит до 18 отростков. Другая группа: рога оленьего типа - без лопат, короткий ствол с отростками.
   Рога лосей из разных географических областей сильно отличаются по форме и по размерам.
   Ещё: зависят от физического и душевного состояния конкретной особи. В одной местности можно встретить животных с рогами различного строения.
   Самые "лопатные" лоси живут в Канаде и в Восточной Сибири. Таскать рога оттуда... Сходные "лопатники" обитают в Норвегии. Но уже от Швеции на юг у лосей лопата раздваивается. Дробясь дальше и приходя к подобию оленьих. Как у "уссурийцев".
   Лоси не живут в степи, южане - "кавказцы" и "малоазийцы" вымерли уже. Хотя накладки на колчаны из рога лося встречаются, например, в скифских курганах.
   Отдельные популяции европейского подвида, общего для Булгара и Руси, Европы и Западной Сибири, существенно различаются по "лопатности". Поэтому булгарам приходится покупать рога у нас - персы, арабы и другие южане любят "большую лопату".
   ***
   Покричали, пошумели. Пришлось пойти на встречу торговцам - разделили лот на три: для пижонов (на стенку), для мастеров (с лопатами) и вообще (для бедных).
  -- Эй, руски, у ты моск есть?
   Это он так обидеть меня пытается?
   Разобрались: они хотят медведя.
   Не-не-не! Не живого, не чучело, не мясо. Голову - на стенку вешать, клыки, когти. Шкуру, само собой. Медвежий жир, сушёную медвежью печень.
  -- Их есть у меня! Лучшая медвежья печень в мире! Наши медведи никогда не пьют вино, печенью не страдают! Абсолютно кошерно! Все медведи при жизни следовали заветам пророка! И продолжают до сих пор!
  -- Беня, медведь - харам. Пророк запретил есть мясо всеядных животных.
  -- Ой! Ты ещё будешь учить меня, как надо торговать с потомками того сынка рабыни Авраама? Мясо медведя - харам? Ну и где ты видишь мясо? И кто тебе сказал, что они будут это есть? Достопочтенные! Настоящая свежайшая печень настоящего правоверного медведя! Абсолютно засушенная! 12 кувшинчиков! Последние в этом сезоне! Больше не будет! Почти даром!
   Зачем оно им? Говорят, какое-то снадобье делают. Что медвежий жир бочонками покупают - понятно: в мази идёт. Хотя и харам. Но печень...? По таким ценам?!
   Кстати, с ценами понятно. В самом Булгаре медведя не бьют - харам. Соседи угро-финны бьют редко - священный предок. Русским медвежатина тоже запрещена церковью, но...
  
   "Жизнь многих людей в России была бы невыносима, если бы не повсеместное неисполнение законов".
   Для медведей - наоборот.
  
   Вот и приходится булгарским купцам нам кланяться. Мы им в ответ - головы, клыки, когти...
   А шкуры мы себе забрали - людей одевать надо.
   Аукцион слабеет: купцы бумажки сбросили, серебро придерживают. Беня - охрип, у Николая глаз дёргается. Тут вытаскивают... Вонь...! Как у Живчика на крыльце была при разборе спора о сгнивших овчинах.
   Купцы принюхались и орут:
  -- Я беру! Гривну сверху!
  -- Нет, я! Ещё гривну!
   Я тишком к Николаю:
  -- Это что такое вонькое? С хвостами...
  -- Телячьи шкуры.
  -- Не понял. А зачем им? Своих телят нету? Они же скотоводы, вокруг куча племён, которые скот разводят. Те же половцы. Зачем?
  -- У наших телят - шкуры другие.
   И пошёл разнимать сцепившихся торговцев. А я стою в недоумении. А в чём разница-то? Но один из сортов тонкой кожи от булгарских кожевенников в Хорезме назывался производным от русского слова - "телятин". Другой известный - их родной "булгари".
   Тут начинается скандал. Типа как в "Двенадцати стульях":
  
   "- По правилам аукционного торга лицо, отказывающееся уплатить полную сумму за купленный им предмет, должно покинуть зал. Торг на стулья отменяется...
   - Папрашу вас! - сказал аукционист. Эффект был велик. В публике злобно смеялись.
   - Па-апра-ашу вас!
   Аукционист пел голосом, не допускающим возражений. Смех в зале усилился".
  
   А я и не знал, что Беня такой певучий! Тут - не стулья, а телячьи кожи. Но злобный смех в публике - был.
   Насчёт "полной суммы"... Купец дал несколько бумажек и добавил серебром. Николай уже потянулся, да вспомнил:
  -- Прости, почтеннейший. Но мы принимаем плату только "рябиновками".
  -- Ал... ол... Кончилися.
  -- Ты можешь подождать. Пока мы начнём снова аукцион продавцов. И продать там что-нибудь.
  -- Ал... бул... А кожи?
  -- Мы их продадим другому купцу. Но и тебе... останется что-нибудь другое. Или пойди вон в тот балаганчик, где сидит добрый человек по имени Изя. Который купит у тебя твоё серебро за наши "рябиновки".
   Купец, злобно фыркая, идёт в Изин балаган. И через три минуты его оттуда выводят мои гридни с заломленными руками. Орёт...! Не, уже не орёт - травы пук в рот всунули.
   Снова... разговоры:
  -- Да как же так?!
  -- Да вот так.
  -- Никогда такого не было...!
  -- А ныне - стало.
  -- Мы уйдём...!
  -- Ваше право. Хотите - приходите, хотите - уходите. Я - не препятствую вашим желаниям. Вы - свободные люди.
  -- Гнев эмира будет испепеляющь!
  -- Эмир - мудр. В отличие от... некоторых.
   Грустное зрелище. Толпа взрослых, в принципе - неглупых мужиков, нарвавшись на новизну, совершенно теряется, блеет как стадо испуганных овец, брызжет слюнями. Надувают щеки, выпячивает груди. Ведь бородатые же мужи, а не гаремные соблазнительницы! Зачем мне эта демонстрация правоверных бюстов? А всего-то - виртуальная картина мира, сложившаяся в их мозгах, оказалась чуть-чуть не совпадающей с реальностью. Кусочек "обманутых ожиданий". По совершенно мелкой теме: сколько стоит кусок бумаги в кусках "грязного" серебра.
   "В попугаях меня больше".
   Далеки, страшно далеки они - хомнутые сапиенсом - от простой мартышки. Я уж не говорю - удава.
   А сколько эмоций! Адреналин - зашкаливает, серотонин - исчезает, гипофиз с гипоталамусом - бесчинствуют, печень - изнемогает... Так же и помереть можно!
   Ушли к себе на остров. Бухтят там, злобствуют. Только у меня за спиной уже полсотни гридней. И три десятка Самородовых черемис. Выше по реке стоит "водомерка" со скорпионовой внешностью. А в самом караване есть несколько купцов, которые свой товар уже взяли. И им ссора со мной - совсем неинтересна.
   Ал-Мукаддаси во второй половине X в. перечисляет товары, вывозимые из Булгарии в Хорезм и другие страны:
  
   "Меха собольи, беличьи, горностаевы, куньи и лесных куниц, лисьи, бобровые; зайцы, козьи шкуры, воск, стрелы, крупная рыба, шапки, белужий клей, рыбьи зубы, бобровая струя, янтарь, юфть, мед, орехи, барсы (или гончие собаки), мечи, кольчуги, березовый лес, славянские невольники, овцы, рогатый скот".
  
   Прошло двести лет. Увы, ребята, "здесь вам не тут". Бобры - шкурой и струёй, как и славянские невольники - кончились. С янтарём... как будете себя вести. Переходите на козлов и зайцев. А уж торг в мою сторону... Мне от вас ничего не надо. Меняйте свою торговую парадигму. А то хуже будет.
  
   Под утро вышел к берегу с Куртом. Сами понимаете - зверя надо выгулять. Курт все свои положенные дела исполнил - положил... так это, от души. По своему размеру. И нашёл под берегом в лодочке мужичка из каравана. Где-то я его недавно... А, слуга того "нефритчика".
   Чудак падает "на лицо своё", воет чего-то, ручки простирает к моим сапогам, голову песочком посыпает. И тянет за собой характерные грязно-полосатые мешки.
   Отвёл к Николаю, еле добудился до своего главного купца.
  -- Чего этот хочет?
   Николай сперва не мог проснуться. Потом не мог понять. Потом...
   Что делает обанкротившийся предприниматель в 21 в.? - Уезжает в Лондон, прихватив активы, садится в тюрьму ненадолго, посылает кредиторов в... в Агентство по страхованию вкладов. Раньше - стрелялись или выпрыгивали из окон. А ещё раньше?
   "Нефритчик" достал Николая вопросом о цене. Тот и воспроизвёл моё мнение. И намекнул, что "торг здесь неуместен". Купчик пошёл в лагерь, подумал, помолился и... зарезался.
  
   Ислам относится к самоубийству значительно мягче, чем христианство: над самоубийцей разрешается читать погребальную молитву, "джаназа" (похоронный обряд) проводится в обычном порядке.
   Ибо сказал пророк:
  
   "Человек умирает по воле Бога, согласно книге, в которой отмечен срок его жизни. Когда придет конец, он не сумеет ни замедлить, ни ускорить его ни на одно мгновение".
  
   И если это мгновение пришло - кто ты, чтобы противится воле Аллаха?
   Пророк (мир ему) сказал:
  
   "Пусть никто не желает себе смерти по причине беды, постигшей его. Но если уж другого выхода нет, тогда пусть молит Всевышнего словами: "О Господи, дай мне жизнь, пока в ней есть благо для меня, или же умертви меня, если это является лучшим".
  
   "Нефритчик" решил, что "миг настал", "это является лучшим" и совершил "интихар" - "самоумерщвление посредством взрезания горла". Поскольку действие оказалось успешным, то экспериментально доказано, что случившееся - "согласно книге, в которой отмечен срок его жизни".
  
   Его слуга, вот это воющее и ползающее на коленях существо, обнаружив труп хозяина, прихватило товар и сбежало на мою сторону. Теперь просит принять и защитить.
  -- Николай, как эта ситуация с точки зрения здешних законов?
  -- А на кой? Здешние законы... Которые? Марийские? Здесь - твой закон. Как ты скажешь - так и будет. А по традиции... Этот - раб. Собственность своего хозяина. Камушки - тоже собственность хозяина. Хозяин - умер. Наследников - нет. Бесхозное имущество. Принадлежит местной власти. То есть - тебе. Теперь ты... имущество разделяешь. Камни - в схрон. Рабу - вольную. С учётом установленной тобою отработки для новосёлов.
   Так и порешили. Через пару часов заявляется куча народа с острова. Не для торговли: права качать.
  -- Этот раб - убил своего господина! И украл товар! Раба - казнить! Товар - вернуть!
  -- "Вернуть" - кому?
  -- Э... Каравану.
  -- Уважаемые, не надо накидывать себе удавку на шею. Если купцы в караване будут наследовать друг другу - каждый поход превратится в резню между своими.
  -- Э... Но раба - казнить!
  -- "Казнить" - кому?
  -- Караван-баши осудит...! Стража исполнит...!
  -- На моей земле право суда и казни - моё. Вы хотите отобрать у меня мои права? - Не надо, это опасно. Для вас.
  -- Тогда - ты казни!
  -- Казнь без суда бывает только при однозначных обстоятельствах. Когда у судьи нет сомнений. У меня - есть. Сомнения разрешаются сыском. Вы стоите на моей земле, вы подлежите моему суду. Я могу предпринять действия, направленные на установление всех обстоятельств смерти несчастного. Не думаю, что мой розыск будет вам приятен. Однако, если вы настаиваете...
   Ситуация с хищением слугой господского имущества и побега "на чужбине" - постоянна. Гасится межгосударственными соглашениями о выдаче преступников. У Византии с Русью, например - с ещё до-христианских времён. Но у меня с эмиром такого соглашения нет.
   Ещё давится враждебностью туземцев ко всем чужакам. Но у меня и этого нет: "десять тысяч всякой сволочи" - мой народ.
  
   И чего теперь? - Теперь "аукцион продавцов" пошёл значительнее шустрее.
   Я не говорил и даже не намекал, но купцы сами сообразили - если любой человек в караване может убить любого другого... И безбоязненно сбежать к "Воеводе Всеволжскому" с захваченным барахлом, то... лучше побыстрее убраться отсюда. А то... не всех ждёт такой уж богатый дом, любимая жена, милые детишки...
   Купцы быстренько сбрасывают остатки караванного товара. За бесценок. Потом мы выкатываем свои разности. Втридорога. Поскольку купцы снова стараются поскорее избавится. Теперь - от моих "рябиновок".
  
   Глава 431
   И тут выкладывают "паутинку"...
   Снова - тонкое белёное льняное полотно. Но сильно лучше Владимирского. "Предмет роскоши" - но существенно роскошнее.
   С тех пор, как я ушёл из Пердуновки, торг этим полотном упал. А производство как было запущено - так и осталось. Аким приволок всё в караване. Мне тонкое полотно не нужно, продать его, кроме как булгарам - некому. Но они этого не знают.
   Вот тут купцы закрутились! Мы выставляли маленькие лоты - по штуке полотна. Пришлось сделать перерыв: купцы выстроились в очередь перед балаганчиком Изи. Покупают кусочки бумаги за "грязное" серебро по курсу саманидского древнего дирхема. Свободные люди - что хотят, то и творят.
   Никто никого за шиворот... или плетями... или в колодки... Отнюдь. Чисто по велению души. "Добровольно и с песней".
   Изя, бедняга, вспотел, но сообразил насчёт "разделения труда": один подмастерье взвешивает, другой натёры делает. Изя проводит черту, смотрит и глубокомысленно изрекает:
  -- Э... шестьсот тридцать пять. Ну... пусть шесть.
   "Взвешиватель" задумчиво рассматривает коромысло, тыкает пальцем в кучку кусков серебра, шевелит губами, считая гирьки и сообщает:
  -- Сто тридцать два. Этих... золотников.
   "Натёрщик" закатывает глаза к небу, ковыряет в носу и выдаёт:
  -- Итого: семь да ещё полста два. А всего... за вычетом двадцатой доли за труды... ну... семь и четырнадцать.
   Изя тяжко вздыхает и озвучивает результат:
  -- Семь гривен с хвостиком. "Рябиновки" - с пятёркой да с двойкой. На хвостик - два десятка прясленей. И... ещё один.
   Ребята считают, обычно, с округлением в большую сторону, "с горкой". Купцы так быстро считать не могут. Но, вернувшись к себе, пересчитают. Незачем создавать дополнительных проблем. Их и так...
   Очередной купец начинает возмущаться, ругаться и высказывать своё глубоко интимное мнение. Об Изе, о процедуре, обо всех славянах, иудеях, неверных и их комбинациях. Овхо - в целом.
   Изя уже перестал пугаться, вздрагивать от громкой ругани и явно видимого желания клиентов его побить, убить и съесть. От поднимает замученные глаза и устало спрашивает:
  -- Вы не согласны? Вон там стоит Воевода Всеволжский. Вы можете сообщить ему свои мысли. А пока покиньте помещение.
   А тут от порога Салман смотрит ласково, делает "ку-у" своими непарнозубыми зубами и интересуется у Изи через голову караванщика:
  -- Этот... уже свободен?
   Мы вытрясли из булгарских купцов почти всё их серебро.
  
   Тут некоторые спрашивают: откуда "живой калькулятор"? Который трёхзначные числа в уме умножает и делит.
   Честно отвечаю: из леса. Вырос он там. В этих лесах и не такое растёт. Про кимберлитовые трубки я уже...
   Человеку даётся талант. Если таланту применения нет - он и не проявляется. Жил мальчишка в своём кудо. Ловил рыбку, бил белку. Мечтал стать охотником. Но у него не очень получалось. Попал ко мне, пошёл в школу. Узнал, что считать можно не только по пальцам на руках. Выучил таблицу умножения. И вдруг прорезался талант: умножать трёхзначные числа в уме.
   Ну не нужно это в кудо! Не только никто не восторгнётся - даже задачи такие не возникают!
   "Три охотника пошли в лес и каждый убил по три белки" - хоть представить можно. А сто тридцать два охотника пошли в лес... Да в кудо вообще столько людей нету! Это ж бред полный!
   У меня в школе тоже нет столько охотников. А задачи есть. Я не знаю как этот парнишка умножает числа - он не может объяснить. Таблицу умножения - учат. Умножению в столбик - учат. Умножать трёхзначные числа в уме - не учат. Как парнишка до этого дошёл... Не знаю. Но Трифена как-то рассказала - диковинка такая в контингенте образовалась. А тут я вспомнил. Так таланту - нашлось очень актуальное применение.
   Понятно, что систему так не построишь, что для других команд "обменников" потребуются счёты, абаки, "железные феликсы", таблицы коэффициентов... Но вот сейчас - уникальное использование уникального таланта. И мальчишка - счастлив. Его свойство, которое было причиной насмешек сверстников, родом уродства - вдруг оказалось важно, нужно, уникально. Основание для собственной гордости. Молодец!
  
   Это была первая моя торговая сессия такого масштаба. Очень своеобразная, многому меня научившая. Отчасти - очень неожиданная.
   В цифрах примерно так.
   Стоимость товара Клязьменского каравана, без учёта лодок, рабов, потерь при захвате - составляла около пяти тыс. кунских гривен. Это цены... средне-потолочные.
   Товары, которые нам необходимы - у себя оставили. Штуки поскони, пеньковые канаты, медвежьи и другие шкуры, мёд, железо, мешки с чагой... Однако товаров тысячи на две - нам в явном виде были не нужны. Мы сбросили их булгарам.
   Клязьменский караван - один из трёх основных русских ежегодных караванов в это направлении. Есть ещё Окский и Волжский. Бывают отдельно Новгородский, Черниговский, Киевский... Иногда собирается достаточная группа купцов, которая формирует свой собственный. С Готланда, например. Довольно стабильная система. Если бы не Бряхимовская война и основание Всеволжска - так и было бы.
   Для сравнения: Мекка - главный торговый город Аравии в раннем средневековье, раз в год отправляет караван в Сирию. В 624 году в нём было тысяча верблюдов и товаров на 50 000 динаров.
   Здесь общий объём - примерно тридцать-пятьдесят тысяч гривен. Залесье ведёт торговлю ещё в двух других направлениях: через Десну на Юго-Запад и через Мологу или Селигер - на Северо-Запад. Не считая более мелких путей от Оки на юг (Пронск...), и от Волги на север (Галич, Кострома...).
   Примерно такие же объёмы идут в обратном направлении в Булгарских караванах. Иногда Низовой караван один, иногда - несколько в разные точки.
   Торговый баланс (с учётом экспорта рабов) между Русью и Булгаром примерно сводится. Ни русское серебро в Булгаре, ни Булгарское на Руси, массово не наблюдается - сальдо нулевое. Это не повсеместный арабский дирхем времён "геноцида бобров".
   Нынешний караван из Булгара был половинный.
   Мы смогли продать товары на две тысячи - за товары на шестнадцать. И взять на две тысячи "оборотных средств" - серебра.
   В девять раз!
   В первый момент, когда, сидя с Николаем, мы подбили бабки - я был потрясён. Для человека 21 в. такая норма прибыли... Украл?!
   Николай щурился как кот на солнышко и мурчал:
  -- Так оно ж... Иване, тебе ж Богородица щастит... Да и я не лыком шит... Опять же - крест православный завсегда...
   Удача? Безусловно.
  
   Вполне по Луи Пастеру: "Удача выбирает того, кто к ней готов".
   Мы оказались достаточно подготовленными.
  
   Кстати, Николай объяснил: для средневековья не столь уж невиданно. Например, светлокожую рабыню можно купить на Севере за 70 дирхемов, а продать на Востоке за 2250. Прибыль в 1000% на товарах между Готландом и Реем - частое явление.
   Причины прибыльности нашего торга - в "букете инновушек".
   1. Двойная монополия с нашей стороны - чередование монополии на продажу с монополией на покупку.
   2. Соревновательные формы: тендер с аукционом. С модификацией под форсированную "боязнь потери денег".
   3. "Бумажная гривна" с привязкой к древнему дирхему.
   Мы не впихивали её купцам, мы требовали, чтобы они ею платили. Не - "обязательна к приёму...", а - "обязательна к отдаче".
   Никакого насилия! Полная свобода! Хочешь - бери, не хочешь - не бери! Мы все - свободные люди! И мы - тоже. А я - работаю только с "рябиновками".
   При передаче бумажки в обе стороны - работает настороженное отношение к новому платёжному средству. "Лучше, чтобы непонятного было меньше". В нашей схеме эта типовая реакция давала прибыль.
   4. Чёткая смена торговых ценностей.
   Абсолютный отказ от оценки искусства, таланта, мастерства изготовителей. Только по весу. Полное пренебрежение к "сокровищам мира": к драгоценным и полудрагоценным вещицам.
   "Жемчугами не накормишь". М.Поло рвал бы на себе волосы.
   5. Сокращение "транспортных издержек" купцов. Не просто втрое, как сократилась их дорога, а раз в 7-8. Как сократилось их пребывание в походе.
   Поход каравана растягивается, обычно, на 5-6 месяцев. Сначала караван везёт купца и его товар. Потом ждёт, пока купец продаст один товар и купит другой, потом везёт торговца назад. Сначала гребцы работают, а купец отдыхает. Потом купец работает, а отдыхают гребцы. Но есть хотят - все и каждый день.
   Торговцы пытаются растянуть время торговли. И сократить время стоянки: привёз товар - скинул, подготовленный - загрузил.
   Следствие: фактории в племенах, купеческие колонии в иноземных городах.
   На этом механизме основаны успехи торговых республик типа Генуи, Венеции, Пизы, "Великой Ганзы"...
   Здесь купцы вместо 5-6 месяцев обошлись 3 неделями. И проскочили мимо кучи рисков, связанных с "непонятками" от новых ограничений князь-эмирского соглашения.
   Для оценки: в 13 в. в морской торговле между Левантом и Северной Италией торговля была выгодна при цене товара не менее 240 дукатов за пуд. Дукат - 3.5 г. золота 980 пробы.
   Основная составляющая цены фрахта - риски. Штормы, пираты, болезни...
   Купив товар, мы приняли на себя "транспортные издержки".
   6. Последствия войны: предлагаемый нами товар был на Булгарском рынке в дефиците, покупаемый - в избытке.
   7. Состав самого каравана.
   "Артель середняков" не в состоянии устойчиво объединиться. С караван-баши у меня сложились... взаимно уважительные отношения. Влияло присутствие "желтого эфенди" - гос.чиновника. У него авторитет, власть, и собственные, отличные от торговцев, интересы.
  
   Итого. Ни шантажные игры с Горохом Прибычестовичем, ни "сожжение Москвы", ни древний клад в Муроме, ни разгром Клязьменского каравана - не дали такого объёма прибыли, как одна "правильно" проведённая торговая сессия.
   Теперь меня мучили "воздушные замки": как бы разовое мероприятие превратить в рутинную, повторяющуюся операцию.
   ***
   Аким Яныч, взбеленившийся от своих "обманутых ожиданий", накинулся на досмотр Клязьменского каравана как голодный на хлеб. Полез в толпу без охраны доброй. Понадеялся на боярство своё. Озлившись от обмана караванщиков, стал их ругать, казнями пугать. Да не по одному, а всех сразу, купно. "Обманул их ожидания". От чего и случилось побоище.
   Так и я: обманул ожидания купцов булгарских на торг в русских землях. Однако сделал сиё мягче. Без кровопролития. Потому что, видя людей, не хаял их скопом, объединяя общей угрозой, а наоборот - разделял, давая иным из них немалую прибыль.
   Из разных "обманутых ожиданий", из ошибок да хитростей, началась у нас замена транзита на реэкспорт. Не пути-дороги даём купцам чужеземным, но скупаем товары на одной стороне и продаём на другой. Не сводим купцов из стран разных к лицу лицом, но промеж них становимся. Отчего имеем многие выгоды.
   Сиё дело заставило на многие вещи смотреть иначе. Ежели иноземный купец по плохой дороге на твоей земле товар везёт, да воз его поломался, то жителям - прибыль. И за ремонт, и за постой - купец платит. Стало быть, с того кузнеца, который воз поправил - можно и поболее подати взять. Тако же и на реках, и на волоках, и во всех местах. От худой дороги - казне доход. А вот если государев груз идёт, то смысл другой: довести его побыстрее да подешевле. А всяк, кто в дороге задержку или поломку сделал - противу государя вор. Как оно людям внятно стало, так и дороги наши поулучшились.
   Ещё. Фразу Мусы "К чему управлять людьми, когда можно управлять их желаниями?" - я запомнил. Не единожды обдумывал. "пережёвывал". Прикидывал применение в конкретных ситуациях. И - применял. К пользе своей и Всея Святая Руси.
  
   Пара странных для меня деталей.
   Во всех учебниках написано, что едва ли не основной экспортный продукт "Святой Руси" - пушнина.
   Мы за эту зиму хорошо растрясли принявших мой закон мари и мещеру, свои белки со Стрелки стопками лежат, в Клязьменском караване было. Не пошло. Соболей и чернобурок у меня нет, у Владимирских сыскалось два сорока бобровых шкурок. Вот их и взяли. А остальное... Цен настоящих не дают. Недостачу с Руси покрывают скупкой в других местах.
   Сходно - с моржовым клыком, "рыбьим зубом"...
   По этим - "северным" товарам - надо выходить на другие рынки. Подминая под себя прямых конкурентов.
  
   Ме-едле-енно.
   Не форсировать избиение лесного зверя, не разжигать жадность охотников заморскими диковинами, не увеличивать "промышляние". Не подымать доход количеством штук.
   "Нет - росту производительности труда!".
  
   Дать популяциям восстановиться. Сократить добычу. Развернуть людей к "производящему способу хозяйствования". А доход получать за счёт роста цен на эти предметы роскоши.
   Собственно, уже Усть-Ветлужское соглашение с мари, с его требованием сдать все изделия из шкурок диких животных, с запретом торговать с чужими купцами и пускать чужаков на марийские земли, было шагом в этом направлении.
   Для человека рубежа третьего тысячелетий, знакомого с понятиями "экология", "Красная книга" - такой подход нормален. Почему коллеги этого не понимают?
   Без монополии - такая политика невозможна. "Серебряная Булгария" и "Господин Великий Новгород" - главные конкуренты.
   Сразу уточню во избежание: не корысти для, а за ради "спасения редких и исчезающих видов".
   Несколько испугало отсутствие интереса к моим собственным "технологическим товарам". По сути, кроме "паутинки" - ничего. Причём "паутинка" - не мой товар, традиционный. Я только чуть перестроил его производство.
   Вся механика, вообще железо: наручники, ошейники, зажигалки... отметается с порога. "Русские хорошее железо делать не умеют". Исключение - полсотни классических русских замков со съёмной дужкой и частичным омеднением из Клязьменского каравана. Для булгар - традиционный импорт.
   Керамика - аналогично. Причина... У мари, сувашей, у самих булгар в гончарную глину добавляют толчёную раковину, дресву, шамот. И, почти обязательно - 92% изделий - булгары добавляют навоз. Им - только так, а мне как-то молочный глечик с дерьма слепленный... Хотя форму русских кувшинов местные гончары пытаются перенимать.
   Только пряслени пошли. В форме денежной мелочи при сделке.
   Всякая химия - нет. Мыло зелёное, поташ, скипидар, дёготь, берлинская лазурь... мимо. Единственное - хорошо взяли чёрную краску для волос. Тут просто: Николай поймал седого марийца и устроил показательную головомойку с окраской.
   Немного, чисто на "попробовать" взяли колёсной мази: для городских жителей это полезное средство.
   Ряд своих вещей я не выставлял. Стеариновые свечки, бумага, глицерин... я уж не говорю о блочных луках и панцирях - самому нужны.
   Отказ от приобретения даже образцов - в значительной мере результат "изнасилованного" ощущения торговцев. Я навязал им свои "правила ведения бизнеса", они их вынужденно приняли, но сверх необходимого - ни шагу. И, возможно, наша ошибка: мы начали с традиционных товаров. Когда дело дошло до "новизней" - пустые "кисы".
   Да, ещё: рыбой - на Волге не торгуют, вином - не торгуют мусульмане, в лодейных караванах - не везут скот...
  
   К концу третьего дня стало ясно: возможное - сделано. Ни мы, ни караванщики всего не продали, но все выдохлись. Я бы ещё чего-нибудь прикупил, но цены... Ну и фиг с вами.
  -- Почтеннейшие! Теперь, когда мы обменялись товарами, пришло время подарков.
   ***
   "- Сарочка, что тебе подарить на Новый год?
   - Да дари что хочешь! Главное, чтоб мех красиво отражался в серьгах с бриллиантами!".
  
   Я, конечно, не отказался бы от соболей с алмазами. Мы бы потом на них хлеба прикупили. Но - не наш случай.
   ***
   Муса сразу помрачнел: вспомнил как прошлый раз я из него подарки выжимал. В это раз, он видимо, заранее своих предупредил - на купцах шёлка не видно. А что было товарное, штуками - мы купили.
   Караван "выжат досуха". Не в смысле товаров - в смысле нервов. Ещё давить - нарываться. Поэтому играем "в обратную":
  -- Я прошу достопочтеннейшего Мусу принять подарок. Для нашего дорогого, луноликого и солнцеподобного. Повелителя Великого Булгара и сопредельных племён, самого северного из знамён пророка, опоры веры и столпа просвещения. Я беден и земля моя неустроенна. Тяжко найти мне нечто, достойное взгляда блистательнейшего из храбрейших, мудрейшего из владетельнейших. Однако надеюсь, что ты, Муса, сможешь передать эмиру Ибрагиму моё искренне восхищение. И вот эту вещь.
  -- А-ах...! Мен офан сену мумкин...! (Не могу поверить)... Оларга менин кез жарылып мункиндик, бирак ол емес...! (пусть лопнут мои глаза, но это...)
  -- Не надо жарылып. Это - работа моих мастеров. А не то, что вы подумали. Люди говорят - "деревянное золото". У меня нет золота, но есть дерево. Муса, я надеюсь, ты расскажешь об этом так, что эмир будет милостив ко мне. И да развеселят сердце щедрейшего эти скромные простые вещицы.
   Ребята развлекались зимой, выпендривались друг перед другом. Вот и получился подарочный набор: здоровенный расписной поднос, на нём четыре широких плоских чаши, в середине - широкогорлая ваза в локоть высотой. Хохлома, естественно.
   Купцы слышат - "дерево", но видят-то они - "золото". Тяжёлая форма известной советской болезни. Тут нужен наш, социалистический доктор со специализацией "ухо-глаз". А они самолечением занялись: шипят, хлопают себя по щекам - вот же что надо было брать!
   Не, почтеннейшие, вам - рано. Это - роскошь. И пусть этот товар войдёт на ваш рынок с самого верха вашего общества. Не просто красивая диковинка, а атрибут вятшизма и к светлейшей особе - близости.
   Вот через годик, когда ваши наглядятся да наслушаются, придумают сказок об этой посуде, морально и материально созреют... А у меня - прибавится олова и льняного масла. Для нормального производства.
   Вечером, зная, что утром караван уйдёт в обратный путь, я зазвал к себе Мусу и вручил ему ещё один подарок для передачи:
  -- Во время похода русских князей и взятия Янина мне довелось встретиться с ташдаром Абдуллой. Мы познакомились с ним при установлении мира между князем и эмиром. Ташдар произвёл на меня неизгладимое впечатление, общение с ним доставило неизъяснимое удовольствие.
   Как вспомню, как я тогда... перечислял имена аллаха...
  -- Ты вспоминал его слова обо мне, вы знакомы. Я был бы счастлив напомнить сиятельному Абдулле о той встрече и прошу передать вот этот скромный подарок. Этот ларчик. В котором, как я надеюсь, покоятся полезные для ташдара вещицы. Эти корчажки содержат жидкое мыло. Они имеют разные запахи, но все - прекрасно смывают грязь и пот с утомлённого трудами во славу аллаха тела правоверного. Если благородному ташдару что-либо понравится - пусть сообщит мне. Я постараюсь прислать ещё.
   Мыло - из Пердуновских остатков. Там - не пошло, простое зелёное мы используем постоянно для помойки новосёлов. Но были сделаны несколько подарочных наборов в фигурных сосудиках. Ракита тогда экспериментировала с разными ароматическими добавками. Угрянские смерды не поняли - может, вельможи булгарские оценят?
   Тут просматривается одно интересное развитие... Даже - не одно. Вы с контактными ядами не работали? - Вот и я тоже... достаточного опыта не имею. А надо бы - может пригодиться.
   Нет-нет, ну что вы! Просто вспомнился государь наш, Александр Третий:
  
   "У России нет друзей... У нас есть только два надёжных друга: русская армия и русский флот!".
  
   Вдруг эмир вздумает... неправильно? Что ж мне, из-за такой мелочи - "надёжных друзей" беспокоить?
   Кстати, надо поинтересоваться - кто наследник и что за человек. И кто там - "следующий в очереди"? Чисто на всякий случай. Может, им тоже моё мыло понравится?
   Ларчик - ещё один эксперимент моих деревообработчиков:
  -- А почему всё время круглое?! А квадратное - нельзя, чё ли?
  -- Ну, сделай.
   Сделали. Без применения токарного станка. Некоторые были этим очень удивлены.
   Контакт с "мойдодыром"-ташдаром надо активизировать. Прямой путь к "уху владыки" Булгара. Может быть отдельный и очень важный источник информации "из высших сфер". Посылать туда своего "связника"... У меня нет пока таких людей. Передавать через Мусу содержательные сообщения... не рискую. А вот запрос связника, с прикрытием даже не коммерческим интересом, а чисто чистотой эмирячьего тела... Посмотрим.
   Пока просто напоминание:
  -- Ташдар Абдулла, ты не забыл обо мне? И нашем взаимном... э... согласии. В деле спасения твоего любимого внука.
  
   Усть-Ветлужский торг показал: "Святая Русь" не зависит от "Великого Булгара" в товарном отношении. Стоило пренебрежительно отнестись к "предметам роскоши", как из принципиального для меня остался только шёлк. С их стороны тоже не было ощущения - "необходимо". Лосиные "лопаты", медвежьи ингредиенты, тонкий лён, янтарь... После прекращения работорговли - весь перечень. Причём и это - не себе, реэкспорт. Остальное они могут купить у других. Взамен древнего, бездонного рынка бобровых шкурок, имеется куча мелких позиций, где идёт игра чисто на сиюминутной разнице между покупкой и продажей.
   Меня это не устраивало. Нужно существенно расширять номенклатуру. Но купцы очень недоверчиво относятся к новым товарам. Требовалось изменить всю схему продаж.
   Я и раньше чувствовал, что "такой торг - нам не нужен", но чтобы до такой степени...
  
   Караван уходил тяжело. То у них люди терялись, то товары не так лежат, то лодка течёт... Уже поздним утром я помахал им вслед в последний раз. И немедленно, оставив Николая разгребать купленное, непроданное и собранное Самородом у мари, кинулся назад во Всеволжск.
  
   Вежливо улыбаясь и помахивая ручкой вслед собравшемуся уходить и никак не уходящему каравану, я даже и подумать не мог, что он везёт самую разрушительную бомбу этой эпохи - пацана по имени Плаксень.
   Плаксень пришёл во Всеволжск с караваном Акима. Понтов у мальчишки было много. Ещё бы - ублюдок самого Акима Яновича! Коренной, урождённый, исконно-посконный, рябиновский... Единокровный брат Воеводы Всеволжского! Да мы с братом...!
  -- Вот выросту, Иван куда-нить по делам, и я тогда... вас всех... холопов гадских... плетями без счёту...!
   Будь у нас более стратифицированная общность... Где каждый знает своё место... Или если бы статус его был более однозначным...
   У меня "воздавать честь по роду" - не принято. Аким и сам на это нарвался. Ему-то мягче: уважаемый пожилой человек, прославленный воин. Подросток с гонором... в подростковой компании обламывается "на раз". Он гонорился, его били, он гадил. "Эскалатор" мелкотравчатый. Довыёживался до попытки поджога. И сбежал.
   Сначала - вместе с кучей народа в Усть-Ветлугу. Типа: велено на торгу помочь. Через день, когда понял, что и здесь могут "за задницу взять" - убежал в булгарский караван. Спрятался там. Купцы обнаружили его только на другой день. Ссадить на берег? - Не дойдёт. А Плаксень просился и канючил:
  -- Дяденьки! Добренькие, хорошенькие! Возьмите меня в холопы! Верой-правдой служить буду! Век воли не видать!
  
   Так началась эпопея этого вредного мальчишки. Элементом которой явилось топанье с досады ножкой по воде речной заводи одной, очень далёкой от здешних мест, реки. В которой сидел, в колодке раба, спрятавшись в воде по ноздри, Темуджин. Ножка - топнула, вода - плеснула, ноздри - залило, Темуджин - умер. А десятки народов, миллионы людей - остались живы.
   Но я-то об этом не знал!
  
   Конец семьдесят восьмой части
  
  
  
   Часть 79. "Повстречался мне медведь во..."
   Глава 432
   Спешка моя была вызвана обычной для России проблемой: посевная. Как всегда у нас. Каждый год бывает - а всё "нежданный гость". Который "хуже татарина".
   В здешних краях оптимальные сроки сева для яровой пшеницы, в районе 5-25 мая. Посевная, или точнее - то, что я таким словом называю, накатывала, жгла и болела.
   Это не фигура речи - состояние душ множества моих людей. Они - хлебопашцы. Для них "пора пахать" - вот при таком прогреве почвы, не суждение, а ощущение. Острое, сосущее. Инстинктивное, интуитивное, рефлекторное. Как чувство голода или жажды. Они спать не могут, болеют.
  
   "Инда взопрели озимые. Рассупонилось солнышко, расталдыкнуло свои лучи по белу светушку. Понюхал старик Ромуальдыч свою портянку и аж заколдобился".
  
   Озимых у нас пока нет. Но заколдобились многие.
   Что к чему - мы понимали. По семенному фонду, по инвентарю - обеспечили с запасом. А вот с тягловым скотом... Его же в склад не положишь, в яму не ссыпешь! Оно же ежедневно кушать хочет!
   Так что - в натяг. Как у соседей Есенина:
  
"Житье у них было плохое -
Почти вся деревня вскачь
Пахала одной сохою
На паре заезженных кляч".
  
   Не так уж безысходно: плужков у нас есть намале, и "кляч" у нас - не одна.
   Серьёзный крестьянин в страду пашет на двух лошадях, меняя их в течении дня - одна "урабатывается". Тема "однолошадников" у Ленина - не взбрыки марксизма, а учёт разницы в технологии. И от неё производных в форме урожая и дохода.
   Серьёзных хлебопашцев в этих краях до нашего прихода не было. Не было, естественно, и коней под такую работу.
   Аким из Рябиновки и Николай из Боголюбова привезли небольшие косяки "добрых" лошадок. Но ставить "племенных" коней в пахоту - просто угробить. Не только деньги - это-то восстановимо. Выбросить время. Которое невосстановимо и всё равно потребуется для выведения приличных пород.
   Да и не поставлю я привезённого Гнедка в плуг! Помимо того, что эта... "бешеная табуретка" просто разнесёт любую запряжку - мне жалко. Это мой конь, и я на нём ездить буду!
   Аким притащил две сотни семей переселенцев. У Пердуновских - скот свой, у "примкнувших" - пусто. Крестьянина не осадить на землю без скотины. Без избы - можно, без коровы и лошади - нет. Переселенцы из мари и мещеры пашенного земледелия вообще не знают. И не узнают, если им не дать. "Дать" - всё. Включая лошадей.
   ***
   Странно мне: во множестве попаданских историй вопросы обеспечения тягловым и молочным скотом - не рассмотрены. В крайнем случае, какие-то намёки: закупил десяток породистых жеребчиков на развод. А результат когда? Возраст случки у лошадей - три-пять лет. Если породу свиней "степная белая" удалось вывести за 8 лет, то с лошадьми, в лучшем случае, раз в 5-6 медленнее. "Приходите с внуками". А уж когда приличная лошадь "пойдёт в массы"...
   Ладно с племенной работой, но просто размещение людей на земле требует такой же численности скотов. Перед революцией в России был самый большой в мире суверенный табун. 38 миллионов голов на 174 миллиона душ. При всей многодетности, индустриализации и расслоении с безлошадностью. А у меня - пусто! Хоть каких, хоть местных кляч, ведущих своё происхождение от лесных тарпанов. Маленьких, слабеньких... хоть каких!
   Как бы я не выпендривался со своей индустриализацией, Стрелка - не Боспор. Константинополь может тысячелетиями существовать на привозном хлебе, у меня - крестьянская страна. Точнее: сделать здесь "крестьянскую страну" - земледельческое сообщество - "голубая мечта на горизонте".
   Злобными укусами вдалбливала волшебная змея эрзянскому парню мысль о превосходстве производящего хозяйствования над присваивающим. Про мордовский фольк - я уже... Так эти песни - столетиями!
   Я добываю деньги какими-то фокусами. Шантажом, грабежом, торговлей, кладоискательством. Вкладываюсь в образование, инновации и развитие пром.производства. Но без собственного сельского хозяйства система устойчивой не будет. Крестьян надо любить и им помогать. Надо в них инвестировать. Понимая, что отдача случится нескоро. Период становления хозяйства новосёла 6-10 лет.
   Напомню: у местных "кочующих земледельцев" к концу этого периода заканчиваются невыпаханные земли, и они перебираются на новое место. Меня такой порядок не устраивает, не для того я строю "белые избы", чтобы их бросали. Заставить крестьян изменить привычный образ жизни...
   Мог бы - мудрой змеёй обернулся. Но к каждому мужику за пазуху лезть...
   Из истории знаю: в середине 19 в. городское население - 15%, в конце 17 в. - 7-8%, в конце 12 - 2.5-4.5%.
   Деталь: сейчас почти все горожане имеют свои сельхозугодья. Общинные земли русских городов станут чьими-то, частными - лет через двести-триста.
   По сути: 98% населения кормит себя и 2% "иждивенцев по продовольствию". И каждые 8-10 лет страна влетает в голодовку с неубираемыми трупами на улицах городов.
   "Универсальность" - все кормят себя сами - убивает рост квалификации, производительности труда, "повышение уровня жизни". Как она сказывается на производстве железа, например, я уже...
   Я строю город. Чтобы люди в нём работали эффективно - нужна специализация. Никаких огородов, наделов, долей в общинных землях.
   Воин? - Воюй.
   Рабочий? - Работай.
   Ученик? - Учись.
   Делай своё дело. Делай именно его. Всегда. Каждый день. А не: тут поспал, тут полежал, тут ягодок пособирал, сенца покосил, земельку поорал, навоз покидал... Мне не нужно, чтобы ты "убивался" на своём огороде. Хочешь убиться? - Приходи на работы.
  
"В полях - деревеньки.
В деревнях - крестьяне.
Бороды - веники.
Сидят папаши.
Каждый хитр.
Землю попашет,
Попишет стихи".
  
   Со стихами - как хочешь. Хоть в очередь с навозо-разбрасыванием. А вот кирпичи печь или топоры ковать - изволь профессионально.
   Корм, кров, одежда - от меня. От тебя - работа. Качественно и много.
   Вот будет у меня тысяча горожан. Профессионально работающих. Чтобы их прокормить нужно 49 тысяч крестьянских семейств. С учётом демографии - полмиллиона душ.
   Нереально.
   Нет, когда-нибудь, сильно потом...
   Кушать хочется каждый день.
   Альтернативы? - Две.
   Первая: сбрось темп. Пусть будет сотня крестьянских хозяйств.
   Следствие - город из двух мастеров.
   М-маразм.
   Вторая: откажись от специализации. Пусть мастера сами себя кормят. Утрачивая на каждом севе-покосе-жатве свою квалификацию.
   И тогда их будет аж пятеро. Низко производительных.
   М-м-маразм. Повторно.
   Альтернативы - не годятся. Ищем решения.
   Решений два.
   Первое, сиюминутное: покупать.
   Развивать город. Наплевав на сельское хозяйство. Докупая необходимое. Так столетиями существовали Царьград и Рим.
   В Римской Империи было ещё интереснее: Италия покрывала экспортом только четверть импорта. Латифундии в Италии чётко перешли с зерновых на выращивание фиалок - пользовались спросом в похоронном обряде. Остальные три четверти - гос.грабёж.
   Э... виноват: налоговые поступления из провинций и военная добыча.
   Второе, отложенное: развивать собственное крестьянство.
   Вкладываться в него, в новые технологии, инструменты, селения. Надеясь снизить соотношение с нынешних 1:49 до 1:6, как было в России во второй половине 19 .
  
   Чисто для экономистов.
   1. Когда я говорю о потреблении хлеба - речь о головах. О том, чем хлеб едят. Когда о производстве - о производящей единице, о крестьянском хозяйстве. Тысяча человек в городе - это именно тысяча работников, учеников, воинов. А не - тысяча семей. В которых семь тысяч ртов. Такое "бобыльское" состояние временно. Срок перехода к обычному - человеческая жизнь. Есть причины и способы не доводить до "нормального".
   2. 1:49 - статистика. "Средняя температура по больнице". На Руси всегда есть регионы-"житницы" и есть регионы-"кузницы". Главная "житница" - степное порубежье. От Дуная до Прони. Из чего следуют конкретные экономико-политические выводы.
  
   Основная форма хозяйства в эту эпоху - натуральное.
   Это не слова из учебника - это образ жизни.
   Факеншит! Мои современники... не понимают.
   Всё что вы носите - сделано вашей женой. Начиная с того стебля льна, который она осенью выдернула из земли. Всё что вы кушаете - сделано вашей женой. Начиная с тех зёрнышек ржи, которая она перебирала перед тем, как засыпать в ступу и начать колотить пестом.
   Если у тебя холодно в доме, если течёт крыша, если ворота перекосило... это - не ЖКХ, это - ты. Лентяй, дурак, болезный... - не свойство человека, это катастрофа - голодная смерть всего семейства.
   Робинзонада. Всех. Миллионов. Всегда. Столетиями. Без припасов Робинзона и знаний героев "Таинственного Острова". Но с изъятием "прибавочного продукта".
   Масса попадёвого народа тащится, воображая себе - как они здорово выживают в "дикой природе". Здесь это - норма жизни, рутина, "с дедов-прадедов". С уплатой податей и исполнением повинностей. От рождения до зарывания.
   Большинство населения иного образа жизни - даже не представляют.
   Вру. Представляют. "Царство божье" называется.
  
   Торговля, использование чего-то покупного - удел очень немногих.
   В средневековье два стратегических товара - железо и соль.
   В условиях Русской равнины... "Плечо пробега" железа - 40-50 км. С таким шагом стоят по Руси варницы.
   Соль везут дальше. 400-800 вёрст. Но не в условиях Северо-Востока. Который весь, от Переяславля-Залесского до Печоры - соленосная провинция.
   Всё остальное - "предметы роскоши". Можно купить. Для экзотики. Богослужение, например, требует оливкового масла. Война - специфических клинков. Бабам - прикрас хочется...
   У меня - иная ситуация. Железо я буду плавить своё, соль - в Балахне. Но и для меня есть "стратегический товар" - хлеб.
  
   Вблизи Стрелки две "житницы": Суздальское Ополье и Рязанщина.
   Соваться в Ополье я просто боялся. После разгрома Клязьменского каравана ничего хорошего меня там не ждало. Другая причина - опольский хлеб шёл на Север, в Новгород. Конкуренция. Мгновенно переходящая в политическую плоскость. Конфликт по поводу хлеба с Господином Великим Новгородом... не хочу, не готов. Да и для Боголюбского опольский хлеб - политический инструмент. Ввязываться в эти игры - рискованно.
   Другой регион - Рязань. В несколько последующих веков, вплоть до присоединения Арзамаса - главный поставщик хлеба в Московские земли.
   Регион стремительно растёт, осваивает новые земли. Высокая урожайность целины позволяет увеличить производство относительно малым расширением запашки. Есть зачатки рынка зерна - приходящие новосёлы сначала покупают хлеб, а уж потом его производят. Здесь же покупают хлеб степняки.
   У меня уже есть завязки на этом рынке - Софрон.
   Прикинем оценки.
   Численность хлебопашцев Окского бассейна считаю в 30 тыс. хозяйств. Норма потребления зерна в крестьянском хозяйстве - 70-80 пудов в год. Ещё пол-столько - семенной фонд. Исключаю из рассмотрения - трогать нельзя.
   Предполагаю, что крестьяне без надрыва могут продать малый мешок, 3 пуда. Либо сразу - год урожайный, рыбка хорошо ловится... Либо чуть увеличивая (на 4-5%) запашку под гарантированный сбыт.
   Итого: могу купить 90 тыс. пудов. Цена пуду ржи в яме - векшица. Сумма - шестьсот гривен. Понятно, что доставка до Стрелки поднимет цену вдвое-втрое. Пусть 2 тысячи.
   Норма годового потребления на человека - 7 пудов. При таких объёмах я могу кормить 13 тыс.человек. Без своего хлеба!
   Соотношение 1:23, а не 1:49. Сильно лучше "среднего по больнице". Хотя и хуже 1:12 Московского царства 17 в. Но там-то была уже повсеместная трехполка!
   Это локальное - сиюместное/сиювременное, очень для меня приятное, отклонение от общерусской средневековой статистики. В основе - степные и луговые ландшафты правых притоков Средней Оки в условиях климатического оптимума и русские поражения в войнах с половцами на Юге.
   Мои закидоны - разгром Клязьменского каравана и разворот Булгарского - дали мне в десять раз больше стоимости годового потребления хлеба!
  
   Не так всё просто. Высоко-ликвидные активы... таковыми не являются. Бледно-зелёного упыря из нефрита крестьянин не купит.
   И не надо - упыря возьмёт удачливый купчик. А цену его выкрутит из крестьянина.
   Нужно строить торговую сеть. Две. Одну - для скупки хлеба. Другую - для сбыта накопленных у меня цацек.
   Первая - направлена, прежде всего, на крестьянина, вольного смерда. Вторая - на "вятшего".
   Ещё: у меня идёт не линейный, а экспоненциальный рост.
   13 тыс. чел. Сегодня - для меня много. Но сколько будет "иждивенцев по хлебу" через 5 лет?
   Мораль?
   1. Закупать больше необходимого, накапливая излишки. Сон Иосифа Прекрасного в части "коров тучных".
   2. Продвигать рязанским землепашцам мысль - скупка зерна "всерьёз и надолго". Чтобы они увеличили запашку.
   3. Развивать собственное землепашество. Не для достижения самообеспечения - это нереально в обозримом будущем, а как страховку. На случай разных... негораздов. Это занятие медленное, толк будет нескоро.
   Но люди хотят именно этого.
  
   Парадокс. С кретинизмом. Моим, естественно.
   Я - профессиональный оптимизатор. Я чётко понимаю, что для моих целей ("белоизбанутости") необходимо максимально быстро построить город. На рязанском хлебе я могу поднять городок в две тысячи семей. Промышленных рабочих. С учётом роста производительности труда при индустриальном подходе - достаточно.
   Так - оптимально.
   Крестьянство - мне не нужно. Вообще!
   Сырьё? - Фигня. Локальные выходы никому не нужных минералов. Туземцы сами накопают и притащат. Хлеб - в Рязани, лён - в Костроме у меря, конопля - у эрзя в Арзамасе, лес - у славян на Верхней Волге, скот - у кипчаков в Степи...
   Хлебопашество - бессмысленно и разорительно. "Испомещивание" крестьян - бездонная дыра, в которую будут проваливаться мои ресурсы, мои люди, моё время.
   "Но люди хотят именно этого".
   Не "бездонной дыры", конечно, а своей пахотной земли.
   Если я не хочу стать в их глазах законченной сволочью, превратить общину в стаю больных, озлобленных лысых обезьян, то...
   Факеншит уелбантуренный!
   С какого... я должен исполнять хотелки всякой наброди?! Всяких этих... средневековых аборигенов?! Они же тупые! Они же... архаичные!
   С такого. С того, что они - "мои люди". И ты, Ванюша, без них... свисток без паровоза.
   Не ново: я это проходил, когда зимой начал принимать голодных мещеряков. Поэтому перестань суетиться и брызгать слюнями, давай дело делать.
   Делаю. "Декрет о земле".
   Итить колотить! Ванька - РСДРПешник? На букву "б". Извините.
   А жо поделаешь?
   Делаем "удовольствие широким народным массам". Как и положено персоне на букву "б". Или - "п"? В смысле - политик.
   Совмещая несовместимое: общенародное стремление жить "как с дедов-прадедов заведено" и моё "так жить нельзя, и вы так жить не будете".
   В смысле: "Аграрную программу Зверя Лютого(б)". "Б" - в смысле "бешеный".
   Все серьёзные реформы в России от полюдья Святой Ольги до коллективизации Иосифа Сталина изменяли положение основной массы населения - крестьян. Это - не моя ситуация. У меня крестьян нет.
   Их надо создать. Приемлемыми для меня.
   Крестьянская община к новизнам невосприимчива, никакие технологические выверты, сами по себе - в народ не пойдут. Нужен не только набор новых приёмов земледелия - нужно изменить навыки и способ мышления земледельцев.
   Факеншит! За этими, типа академическими, словами - боль и страх конкретных людей! Вплоть до мышечных судорог и сердечных приступов.
   Их консерватизм - выстрадан. Поколениями. Каждый приём пахоты, сева, покоса... вбит не только в мозги - в мышцы. Косой надо махать сверху-вниз и чуть вбок. Только так. Кто этого не делал - потомства не оставил. А тут - литовка. Справа - налево. Да у них пальцы так не становятся! Спина - гнётся, но не проворачивается!
   Прежние навыки, части сущностей человеческих - надо выбивать.
   Можно, конечно, понадеяться на "мудрость народную". К концу 19 в. "горбуша" останется только в нескольких северных губерниях. А так-то... остальные-то - почти все! До этого "счастья" всего-то ничего - семь веков. Три десятка поколений. В каждом из которых будут не тысячи - миллионы умерших! От бескормицы. Сначала - скота, потом - людей. Прежде всего - самых слабых. Которые без молока и мяса вырасти не могут.
   Понадеялись на "мудрость народную"? - Подписали смертный приговор миллионам ваших соотечественников. Маленьких, слабеньких... будущих.
   Их - не будет.
   И будущего, которое они могли бы сделать - тоже.
   Подойти к каждому крестьянину, объяснить, что он, со своей "горбушей" на лугу - убийца не родившихся ещё детей - я физически не могу.
   Поэтому, вместо змеиных укусов для вразумления по-мордовски - меры социальные.
   Данное в кредит "приличное жильё" - один из элементов.
   Другой - "столыпинские отруба", наделение землёй. В собственность. Одним куском. Без ежегодного общинного передела полосками. С ограниченным правом наследования - без дробления. С ограниченным правом продажи - после выплаты ипотеки.
   Может, кто-то думает, что мечта крестьянина - "Земля и воля"? Получить земельку да хозяйничать на ней "на своей воле"? Полностью, вплоть до права продажи? - Отнюдь. Крестьянин вполне осознаёт, что самому себе, в части коммерческой деятельности - верить нельзя.
   Криком кричат:
  -- Запретите! Запретите нам! Исконно-посконным, истинно православным, дурням неумытым... Продавать нашу землю!
   Этот "вопль из толщи народной" звучит в начале 20 в. в наказах русских крестьян депутатам в царскую Думу, в панике финнов в начале 21 в. при вступлении в Евросоюз: "приедут немцы с русскими и всю землю скупят", в бесконечном моратории на продажу земли в самостийной Украине, в программе эссеров, в "Декрете о земле" большевиков...
  
   Три основных мечты русского крестьянства:
   1. Земля - общая (боженькина, государева...)
   2. Делить - поровну (по едокам, по работникам).
   3. Наёмный труд - запретить.
  
   Невежественные идиоты, понимая меру своих идиотизма и невежественности, умоляют власти:
  -- Повяжите нам ручки-ножки. А то мы сдуру сами себе такого понаделаем...!
   Смысл в этом есть. Земледелец - "землю делает". А не - "производит сделки с недвижимостью". Необходимыми знаниями, навыками не обладает. Всяк его "поиметь" может. Лох. В этой части.
   Крестьянин "от сохи" не полезет делать трепанацию черепа - не умеет, не понимает. Непрофессиональные сделки с собственной землёй опаснее медицинских операций. Неправильным движением скальпеля можно убить одного человека, неправильной подписью на "акте передачи" - всё семейство.
   Но и не превращать земле-дельца в земле-владельца, т.е. следовать "воле народной" - катастрофично. "Производительность труда", знаете ли, не производится.
   Коллективный собственник - крестьянская община или колхоз - так же разрушителен. Успешные примеры - израильские коммуны-кибутцы и казачьи станицы. Но они завязаны на политику, получают поддержку со стороны.
   Землю крестьянину, право собственности на неё - приходится впихивать. Насильно.
   Не всем. Исключение - "один из семи".
   А кто из них - кто? Лейбл на лбу отсутствует. Надо смотреть по результатам деятельности.
   Поэтому компромисс: продавать можно. Но не сразу.
  
   У меня в эту весну существовало с десяток "образцово-показательных" поселений в разной степени готовности. По правде говоря - в зачаточном состоянии. С таких "образцов"... можно плакать в печали. Но "показали" они многое.
   Прежде всего, по месту - мы ориентировались на прежние поселения аборигенов. Это не всегда правильно: другой способ хозяйствования предъявляет другие требования. Ягоды на болотах собирать хорошо, пахать - нет.
   Начали формализовать критерии "доброго места". Не только очевидное: должна быть чистая вода, но и более детально. Шестьсот десятин доброй земли под пахоту, вдвое - под пастбище, вдвое - покос, вчетверо - лес, болота, неудобья... Шесть-восемь тысяч десятин - селение. "Нейтральная полоса" между ними, почвы, рельеф, флора и фауна, пути сообщения: зимой, летом, в половодье, роза ветров, уровень вод...
   Свод требований постоянно расширялся. Но - был составлен. Что позволило учить моих "землепроходцев" - на что смотреть, как оно должно быть "приемлемо".
   Постепенно строилась такая схема.
   "Землепроходец" идёт по новым землям. Обычно, бродячий торговец. Тип - вариации Гладыша. Это который с моей подачи нынче в верховьях Северной Двины алмазы ищет. По возвращению даёт описание своего пути.
   Драгун, бедняга, временами просто сходил с ума, конспектируя их повествования.
   Потом идёт более серьёзная группа: купец, поп, картограф, лекарь, геолог, ботаник, дипломат... охрана, гребцы.
   Имея достаточно подробную карту земель, представление о населении и его настроении, можно проводить колонизацию, "примучивание" или "приголубливание" аборигенов. С реализацией "Каловой комбинаторики" - "любые два из трёх".
   Обычные элементы: перепись, крещение, призрение вдов и сирот, "сдавайте валюту", "ограниченная десятина". Не для получения дохода, хотя компенсирование расходов на эту "географию" полезно, но для проверки разумности очередной племенной группы. Способности к "за базар отвечаю". Вовлечения в процесс формирования нового народа - "стрелочников".
   Эта фаза растягивалась на пару-тройку лет минимум. Мы работали не "сферическим конём в вакууме", не в "Терра Инкогнита". Ещё лет 70 тому новгородские купцы ходили на Печору. Где нашли, к западу(!) от Урала народ "Югра". Русские этой эпохи различают "Угру Западную" - угров-мадьяр на Дунае, и "Восточную" - на Урале. Снова это же название народа русские источники фиксируют через пол-тысячелетия уже к востоку от Оби.
   Детальность доступных мне сообщений, как и песен скальдов о дочерях конунгов, выданных замуж в "Великую Биармию" - недостаточна. "Землепроходцы" шли не "в слепую", но в очень... "мутное" пространство.
   Когда пространство и его население приобретали для нас конкретность и, волей или неволей, позитивность - выбиралось место для поселения, запускалась "строительная цепочка".
   Первый этап: вывалка леса "пятнами", раскорчёвка, расчистка и разметка местности.
   Второй: собственно строительство подворий, нарезание наделов.
   Третий: когда селение построено примерно на треть - начинается его заселение. Строители продолжают стройку, а расчистка переходит к новосёлам. Причём - каждый видит свой надел.
   Наконец, строительство самого селения заканчивается, оно полностью заселяется. Есть уже поп и тиун. Строители уходят, но расчистка, освоение территории продолжается ещё несколько лет.
   Собственно строительство - самая быстрая часть процесса. Индустриальный характер, стандартизация, профессионализм, подготовка производства, конвейерная организация - позволяли за 8-12 месяцев выводить селение "под ключ".
   Эта "базовая технология", постепенно изменяясь, ежегодно воспроизводилась сначала в десятках, потом в сотнях мест.
   В реале было масса "особых случаев".
   "Мирные" туземцы вдруг вспоминали, что они "дикие", и нападали на строящееся селение.
   Или, вместо нормальной "цепочки", приходилось тыкать пальцем в белое пятно на карте и велеть опальному боярину:
  -- Тут твоё место. Иди и стройся.
   Или, решая какие-то иные - политические, торговые - задачи, посылать отряды в "дикие земли". В состав которых входили, естественно, и "землепроходцы".
   Безусловно "накрывались" поселениями стратегические точки - волоки и устья.
   За годы жизни здесь, в "Святой Руси", за недели бесконечных лодейных походов, когда я, игнорируя советы Мономаха, не повторял бесконечно "господи помилуй", а "всякую безлепицу" думал, у меня сложилась иерархия приоритетов.
   Мне не нужны люди.
  
   Ме-е-едленно.
   Мне не нужны люди.
  
   Полагаю, что масса разных... читателей после такого утверждения начнёт шипеть, скорбеть и волноваться.
   Отволновались? Продолжим.
   Мне не нужны здешние люди. Потому что они - средневековые.
   Со свойственными средневековью комплексами стереотипов, ценностей, целей, трудовых навыков, образом жизни... Почти всё в этих комплексах - не нужно.
   Но других-то нет!
   Поэтому из существующих "нормальных", "старых" людей - нужно сделать людей "новых".
   Тема очень не оригинальная. "Новые люди" возникают в ходе любого крупного изменения общества. Опричники Ивана Грозного, "Птенцы гнезда Петрова", нувориши второй половины 19 в., "легендарные комбриги" и "железные наркомы" Советской власти, олигархи после-советские...
   Два условия.
   Желание самого человека изменить свою прежнюю долю.
   Множество людей приходило ко мне "своей волей". "Десять тысяч всякой сволочи". Часто выбирая между "Зверем Лютым" и "смертью неминучей".
   Выбирая - сами.
   Второе: способность воспринять новое. Такое свойство... не у всех. Примерно, у трети. И - в весьма разной мере.
  
   По Максу Планку: "Прогресс науки происходит с каждыми новыми похоронами учёного".
  
   "Прогресс жизни" - аналогично.
   Моё тотальное неприятие жизни "по-средневековому", отсутствие других, "не-средневековых" людей требовало вкладывать более всего сил в изменение людей. В воспитание, обучение.
   "Просветительство" - та "печка", от которой всё плясалось.
   Второй круг задач - безопасность. Эпидемиологическая, продовольственная, пожарная, внутренняя, внешняя...
   На кой чёрт учить людей, если они вдруг - раз - и вымерли? Бацилла какая-нибудь пришла...
   Для решения задач первого и второго круга требовалась индустриализация. Строительство, жильё, печки...
   Человек учится всю жизнь, во всякую минуту. Открыл глаза - увидел - научился. Закрыл глаза - подумал - научился. Мои инновушки были, кроме прочего, и наглядным пособием, поводом напрячь мозги, поумнеть. И - местом применения этого "поумнения".
   Крестьянский труд, даже с моими прибамбасами, был менее "интенсивно просветительским". Посему сельское хозяйство занимало четвёртое место в ряду важных для меня вещей.
   "Но люди хотят именно этого".
   Я псих. Но не дурак. Становиться поперёк своего народа - глупость. Поэтому мы вкладывались в сельские поселения. Годами отрасль была убыточна, висела на Всеволжске тяжёлой гирей.
   Вы "бой с утяжелением" не пробовали? Я находил в таком положении дел некоторую пользу. Одновременно продвигая в сёла элементы индустрии.
   Мы ставили в поселениях не только единоличные дворы, но и общественные сооружения: внешний тын, колодцы, церковь, общинный дом. Изначально строили производства "местной промышленности". Типа амбара с льномялкой, льночесалки. Ставили веялки, смолокурни. В удобных местах устраивали водяные и ветряные мельницы, пристани.
   Это было прописано в "Типовом уложении об устроении селения". Оно непрерывно дополнялось и изменялось. Такой... толстый кондуит с множеством рисунков. Третий том - после "Доброго места" и "Подворья".
   Обязательно осматривалась местность вокруг поселения.
   Я уже говорил: в этой земле на каждом шагу есть что-то интересное. Весьма пригодное к пользе. Ежели с умом.
   Понятно, что сажать селение на выходы известняков или на стекольные пески - нельзя. Но иметь такие "полезняшки" где-нибудь поблизости, между сельскохозяйственными зонами - полезно.
   Первопоселенцы - те, кто первыми попадали в такие селения, получали преимущества: первыми выбирали дворы и наделы, раньше начав выплачивать ипотеку, могли получить кредит на приобретение в собственность "промышленных мощностей".
   Часто в их число попадали "подневольные" строители - новосёлы, отработавшие "обязательный период адаптации" и выбравшие себе подворье из построенных ими самими.
   Общим правилом было "два года казённой отработки". Однако мы не стремились держать людей в казармах. Отработав сезон, человек мог обзавестись своим домом, перевезти семью или жениться, и, продолжая "государеву службу" в своём селении, жить уже более нормально.
   За исполнение "гос.обязанностей" таким людям продолжали начислять "жалование". А вот расходы по содержанию - существенно сокращались. Соответственно, быстрее сокращалась и задолженность по кредиту.
   Самыми "перво-первопоселенцами" были выходцы из Пердуновки: им засчитывался уже отработанный кредит в Рябиновской вотчине, нам были понятны их таланты, уровень вменяемости. Они уже понимали - "как здесь ходят, как сдают". Большинство, особенно - молодёжь, были грамотными.
   Многие из них, имея такую "продвинутую стартовую позицию", "всплывали" в общинах, становились их лидерами.
   Если землю под пашни мы выделяли "отрубами", то луга, пастбища, лес, неудобья шли как общинная собственность. Я ориентировался на способ использования. Землю человек пашет, как правило, в одиночку. Косой машет - в общем ряду.
   Такой уровень "индивидуализации" владения оказался удачным компромиссом между частным и общественным в стартовой ситуации.
  
   Глава 433
   По мере становления селения, часть "крепких хозяев" уходила на хутора. Прикупая у односельчан или у казны землю в дополнение к своим наделам. Подобное я видел в Коробце на Угре. Там Жердяю и его сыновьям мешали, у нас - наоборот.
   Надел рассчитывался по норме: десятина (примерно гектар) на едока. Семья, в момент заселения и получения надела, должна содержать 10 душ. Больше - ещё прирежем. Не меньше. Да и позднее были методы, которые поддерживали такой размер семей. Это, в частности, мотивировало принимать в семьи сирот.
   Пахарь с плугом нормально вспахивает пол-десятины за день. 10 десятин - 20 дней. Вести сев 20 дней подряд - физически тяжело, агрономически глупо: оптимальные сроки для большинства культур - 3-5 дней.
   Размер пахоты у русских крестьян - 2-3 десятины. При урожайности 50 пудов - "прожиточный минимум" плюс "семенной фонд". Мы же навязывали куда большие наделы. Форсируя само-эксплуатацию жадностью собственника.
   При "полосатом" землепользовании конфликт между "продолжительностью" и "оптимальностью" смягчался разными полосками. На бугре пахать - уже пора. А в низине - когда просохнет.
   Решение для "отрубов" мы показывали в Кудыкиной Горе: разные культуры. Кроме ячменя с овсом и пшеницы с рожью, активно пошли лён, конопля. Гречиха, горох, капуста, репа... без репы русский дом в эти времена не живёт. И всё равно, от раннего льна до поздней конопли три недели - впритык.
   Второе решение - озимые. Озимая пшеница в этих краях даёт урожай на четверть больше яровой и более стабильный. Для ржи озимые - основная форма.
   Крестьяне постепенно въезжали в трехполку. Когда "за раз" нужно распахать 3-4 десятины. При 4-6 пропашных культурах - можно попасть в оптимум для каждой.
   На "Святой Руси" трёхполье - не невидаль. Используется местами по степному порубежью, сходно пашут в Суздальском Ополье. Но среди моих поселенцев в первый момент людей оттуда было мало. Остальных - учить. Не словами - наглядно.
   Всеволжское крестьянство пришло к этому, а затем и к более сложным севооборотам, набивая шишки на каждом шагу. Пахать пары, вносить навоз, снегозадержание... Каждый из этих приёмов - был, вообще говоря, где-то кому-то известен. Но необходимость вот тебе лично вложить огромное количество своего труда в такой приём... и в такой... и в такой... Каждое такое "вложение" здесь называется - "орать пашеньку". "Орать" лишний раз - не хочется. Но - надо.
   Это вызывало изумление. С резким отрицанием и нежеланием. С очень неспешно приходящим пониманием.
   Разделение пахотных земель на личные наделы - пониманию способствовало.
  
   Повторю: наделение крестьянина землёй в собственность - чётко антинародная, анти-русская политика.
   Придя на место, новосёл имел подворье и кусок земли, как правило, частично заросший лесом. Выжигать или "подсекать" лес было запрещено, да и невыгодно: казна покупала строевой лес для строек, коренья, пни - для смолокурен. Какой дурак "живую денежку" в дым пустит?
   Новосёлы объединялись в артели и сводили лес на своих наделах. Примерно, по две десятины на хозяйство. Потом мужичок "орал" свою земельку и радовался: урожай "по новине" часто бывает сам-десять. Радовался он и на другой год. А на третий сильно удивлялся - а почему так мало? Господь не попустил?
   Тут тиун напоминал:
  -- Аль тебе не сказывали? Аль много раз не повторено? По лесной новине только два первых года урожай добрый. После - едва на семена соберёшь.
  -- А чего ж теперь делать-то?!
  -- Так у тебя ещё на осьми десятинах - лес стоит. Валяй, корчуй, паши. И нынешнюю делянку распахать да удобрить не забудь - чистый пар будет.
   Так, кусочками, с перерывами, сводился лес на наделе. Освоение собственной земли могло тянуться десятилетие. Похоже на привычный для "кочующих земледельцев" цикл.
   Лет через десять, когда весь надел уже был распахан, появлялось обычное, "как с дедов-прадедов заведено", желание: встать бы да пойти на новые земли. Но... Дом. Которого в чащобах диких - нет. Обжитое подворье. Разные интересы. У кого - ремесло пошло, у кого дети выросли и в том же селе переженились. Соседи знакомые. Которые не собираются откочёвывать.
   Вот если бы все вместе, если бы "обчеством"...
   "Гуртом и батьку бить легче".
   В общине после выпахивания всей общинной земли, все оказывались в одинаковом положении. На личном наделе к желанию откочевать приходили по одному.
   Я уже говорил: крестьянин подобен улитке - таскает свою "ракушку", свой "мир" - на себе. А тут "мир" - переезжать не хочет. А в одиночку... страшновато.
   Это - из крайних случаев консервативности и лености ума. До такого редко доходило.
   Прежде всего, назначаемый мною тиун постоянно долбил новосёлов советами.
   Вывалить весь "свой" лес. Побыстрее. И продать. В казну. Расчистить землю, а пни продать. На смолокурню. Распахать и засеять всё. А избыток урожая - продать. Или, как тот же лён - обработать у себя и продать уже полуфабрикат.
   Казна брала всё. Это принципиально отличалось от картины, показываемой Энгельгардтом. Когда неурожай ведёт к голоду, а урожай - к падению цен и разорению. "Свободный рынок" с кусочниками - я не допускал.
   У меня шёл форсированный рост. Мне было нужно всё.
   Одна из причин - моя личная "жаба". Я не чувствую себя спокойно, если не имею "запаса с перекрытием". По любой разумно предполагаемой потребности. Я не могу быть счастливым, если моя "жаба" по ночам воплем вопит. Я не ГГ, я - ДДДД. Прокрутившись ночь на постели, я так... "перепевал жабьи песни" своим помощникам, что и они... крутились живенько.
   Построенные, расширяемые, поддерживаемые в рабочем состоянии хранилища, в основе существования которых было гончарное, кирпичное, черепичное, бондарное... производства, позволяли накапливать существенные объёмы товаров. И контролировать цены. Не запретом, указом или раздачей денег, как бывало при Годунове, а товарными или денежными интервенциями.
   Продавать осмину ржи по полугривне, как было в Новгороде, когда я туда заслал свой караван из Пердуновки - во Всеволжске не получится.
   Этот принцип - "бездонные закрома родины" - чтобы ты приличное ни сделал, в любых количествах, казна купит за пристойные деньги, продавливался в широкие крестьянские массы не только "пряником", но и "кнутом".
   В основе "кнута": "вы все мне должны". Ипотека.
  
   Чисто оценка для знатоков.
   Урожайность при обычном здесь "сам-трет" - полста пудов с десятины. По новине - втрое. За раз распахал весь надел - 1500 пудов. Цена пуду - векшица. Цена всему урожаю - десять гривен. Годовой взнос по ипотеке - 2 гривны, сумма 14-16, рассрочка - 7-8 лет под 10%. Если засеять весь надел за раз и ничего больше не делать, то за два первых урожайных года можно полностью вернуть долг. И ещё останется.
   Понятно, что такое - редкость. Для этого надо иметь в семье кучу мужиков и коней. Как у Жердяя.
   С другой стороны, крестьянин нигде на Руси только с нивы не живёт. И крестьянской хозяйство производит не только пропашные культуры. Про лес, про работу на казну - я уже...
   А если не может?
   Нагружать штрафами "лёгшие" хозяйства - бессмысленно. Рассуждения о божьей воле, "не мы таки - жизнь така" - меня бесили. Как показывал предметный анализ, неспособность "свести концы с концами" часто связана не с объективными обстоятельствами, а с неспособностью конкретного индивидуя с ними бороться.
  -- Пашеничка-то наша, государь-батюшка, повымокла, кушать неча. Где уж нам-то должок вернуть. Ослобони, милостивец!
  -- У тебя надел десять десятин. Ты распахал две в низине. Почему не кусок, что на бугре?
  -- Дык... ну... я ж не знал... думал... эта... сухо будет... кто ж знал-то?
  -- А что нужно расчищать и пахать весь надел - тоже не знал? Ты не сделал всего того, что мог и должен был сделать для пропитания своего семейства, того, что тебе было объяснено и много раз сказано, для чего тебе дом и многие инструменты дадены были. Ты - лентяй, бездельник. Вместо своего труда ты понадеялся на бога, на авось. Твоя беда - дело твоих рук, твоей глупости. Посему крестьянствовать, быть хозяином на земле - ты не годен.
   В одних ситуациях мы видели форс-мажор и переносили платежи на следующий год. В других - переселяли крестьянина в новое селение, давая возможность сделать вторую попытку.
  
"Начать сначала
Не поздно нам всегда
Начни сначала
Хоть лиха беда.
Не все пропало.
Поверь в себя.
Начни сначала,
Все начни с нуля".
  
   Лирический совет в делах хозяйственных часто есть производная от лености, бестолковости, разгильдяйства.
   При таких пертурбациях страдала семья неудачника. О смертности при переселении - я уже... Поэтому массово пошла специфическая форма: "отъезд с разводом" - лузера разводили с его женой. Как правило - по её желанию.
  
   "Идеальное общество - все женщины замужем, все мужчины - холостые" - слышал и такое.
  
   Хозяйку тут же выдавали замуж. Соискатели являлись во множестве: частично выплаченная ипотека, частично расчищенный надел, функционирующее хозяйство, обустроенное подворье... богатое приданое.
   "Брачной взаимозаменяемости" способствовала исконно-посконная традиция русской патриархальности: вопрос о браке решают родители.
   "Батя сказал - взамуж, значит - взамуж".
   Личные переживания брачующихся - малоинтересны. "Стерпится - слюбится". Напомню (из 19 в.):
  
"Да как же ты венчалась, няня?"
Так, видно, бог велел. Мой Ваня
Моложе был меня, мой свет,
А было мне тринадцать лет.
Недели две ходила сваха
К моей родне, и наконец
Благословил меня отец".
  
   Здесь это - норма.
   Персону всеобщего "бати" - олицетворял я, полномочия - делегировал тиуну с попом.
   Случались... эксцессы. Мы их... купировали.
   С другой стороны: "дурной пример - тоже пример". В смысле: мотив для "повышения производительности труда".
   Лузер же начинал "всё с нуля" - с вывалки леса на месте будущего нового поселения. Некоторым такое занятие нравилось - забот меньше, "начальство пусть думает". Они в нём и оставались.
   При повторном подтверждении непригодности к крестьянскому труду - вычёркивали из крестьянского сословия.
   Об изменениях в сословной структуре "святорусского общества" я ещё буду...
   Главное: такой человек лишался права владеть землёй, становился "вольным", пролетарием без пролеса. По Далю: бобыльство, бездомничество, безземелье.
   Средневековый маразм - сословное деление общества - оказался, в условиях средневековья и при разумном применении, довольно эффективным инструментом повышения производительности труда и урожайности земель.
   Находились умники, которые, прихватив выданные им зерно, скот и инвентарь, пытались сбежать. В леса, например. И там, закопавшись в чащобы... жить-поживать. Ничего не платя, ничего не отдавая.
   Такие люди попадались - я уже рассказывал как ловятся скрытые веси. По факту присвоения гос.имущества - получали наказание. Как за кражу. По-русски - татьба.
   Для меня тать - враг. Врагов я желаю видеть мёртвыми. Или, хотя бы, недолго в каторге. "Долго" - там редко кто выживает.
   Были умники, которые, прихватив майно, уходили далеко. Так далеко, что и сыскать не могли. Хотя граница моих земель непрерывно двигалась. Они погибали в столкновениях с племенами - туземцам тоже нравилось их имущество. Гибли от диких зверей, болезней... От всех тех "прелестей", которыми встречает человека дикая природа.
   Что ж, определённый процент потерь - закладывался в мои расчёты. В кредитовании обязательно появляются "плохие долги". "Производственный брак". Избавится от них совсем - невозможно, но можно поддерживать невысокий уровень. Их списывали. Долги и умников.
   Бывали персонажи, которые пытались придти и жить на моих землях сами, не беря у меня ничего.
  -- Уходи, Воевода. Я тут богу молюсь. Я тебе ничего не должен.
  -- К тебе шиши лесные не захаживали? А находники чужедальние похолопить не пытались? В мире живёшь, в тишине... Потому что мои люди шишей бьют, ворогов не пускают. Ты мне, моим людям - жизнь и свободу свои должен.
  -- То не твоя забота! То промысел божий!
  -- Само собой. Господь промыслил. Чтобы я озаботился.
   Их переселяли. Поскольку их жилища не соответствовали моим санитарным нормам. Одни, попробовав "сладкого" - житья в "белой избе" не хотели более "горького" житья в лесных землянках. Другие убегали. Их ловили и "навешивали" полученный, но не возвращённый кредит. Дальше - смотри выше.
   Были мошенники, которые пытались продать скот и инвентарь и сбежать с деньгами. Увы, "рябиновки" вытесняли в моих землях серебро. А с ними не сильно побегаешь.
   Система превентивных мер, начиная с двухлетней отработки новосёла на казну, таких выявляла, отсекала и наказывала. Или - "затягивала" в нормальную жизнь.
   Попадать под репрессии поселенцы не хотели. Стремление выйти из состояния "закуп", знакомого крестьянам по прежней жизни, по "Русской Правде", состояния, в котором, по сути, оказывались почти все мои новосёлы, было сильным, основанном на традициях. На, если не понимании, то - ощущении выстраиваемой мною системы.
   С принципом: "каждое лыко - в строку".
   С рефреном: "не ищите у меня милости. Ибо нету её у меня".
   "Милость хвалится над судом" - не здесь.
   Одни рвались к "сладкому слову свобода", другие - к обеспеченности, третьи - "чтобы не хуже чем у других".
   Консервативный, "как с отцов-дедов повелося" крестьянин распахивал своё надел лет за 6-8. "Жадный" новосёл, поверивший во Всеволжск - за 2-3. И оказывался в выигрыше: дело не только в процентах по ипотеке за меньший период, дело в "первородстве" - в появлении свободных средств. Которые можно "вложить в дело". Будь то производство "щепяного" товара, приобретение прялки-самопрялки или скупка у односельчан ржаной соломы. Позже появлялись и другие возможности.
   Поселение постепенно "выворачивалось". "Крепкие хозяева" отселялись на хутора, на периферию обрабатываемых земель. Само селение росло, превращаясь в городок. Ещё быстрее росло в нём число бедняков. Безлошадных, безземельных.
   Желающие - переселялись дальше, в новые создаваемые поселения. Огромный резерв земель, пригодных для сельского хозяйства, поддержка переселенцев, позволяли снизить остроту неизбежных социальных конфликтов.
   Схоже с замедленным формированием "пролетарского движения" в США в 19 в. Причина: наличие свободных земель, гомстедов.
   У меня - жёстче: казна даёт переселенцу не только "право на землю", но и товарный кредит на её освоение.
  -- Не любо здесь жить? С вашим "атаманом" приходится тужить? - Встал, пошёл. На новые земли.
   Главная из свобод для самостоятельного человека - свобода перемещения. Я про это уже...
   Так, достаточно случайно в каждом конкретном случае, основываясь на личных способностях, на огромных незаселенных пространствах, где легко находилось место приложения любому разумному труду, на создаваемой системе - с "белыми избами", большими селениями, навязанным распадом крестьянской общины, элементами индустриализации, финансово-кредитных отношений, обеспечиваемом относительном порядке, прекращением бесконечного потока шишей и татей, постоянных межплеменных войн... возникала сельская буржуазия.
   Кулачьё. Мироеды. Богатеи.
   Тут есть некоторая, чисто большевистская, терминологическая путаница. Рассмотрена, например, в журнале ЦК ВКП(б) "Большевик" в 1925 г.
  
   "Кулачество - совершенно специфический экономический тип сельского эксплуататора... Капиталистически развивающееся крестьянское хозяйство приобретает... черты кулацкого хозяйства лишь в известных, строго определенных условиях... Капитал зажиточных крестьян, вытесняемый из мелкой торговли и ростовщичества, обратится в более широких размерах на производство... В деревне при активнейшем содействии государства, происходят именно те процессы, о которых говорил Ленин как об уничтожении развития кулачества: во-первых, развитие торговли и, что особенно важно, кооперативной и государственной, т.е. несравненно более могущественной, чем торговля деревенского лавочника; во-вторых, развитие европейски правильного кредита и, что важно, кредита кооперативного... Также и целый ряд административных мер, принимаемых государством с целью борьбы с кабальными сделками и прочее".
  
   Мне нужен товарный хлеб. Ни традиционная община, ни крестьяне-середняки дать его не могут. Поэтому я поддерживал богатеев. В духе главы Наркомзема в 20-е годы А.П.Смирнова:
  
   "крепкое трудовое хозяйство, стремящееся максимально укрепить себя в производственном отношении, вкладывающее свои свободные средства главным образом в капитал хозяйства в форме живого и мертвого инвентаря, улучшение семян, стремящееся применить при ведении сельского хозяйства все известные ему способы обработки и т. д.".
  
   Так, начав с "подневольного лесоповала" в "дебрях лесных", постепенно формировался новый мир - "мир" новой крестьянской общины.
   Этот процесс растянулся на десятилетия. Но направление - было выбрано.
   "Дорога - это направление, по которому русский человек собирается проехать".
  
"Он сказал - "Поехали!"
И взмахнул рукой...".
  
   Ну, типа... Только - дольше, дороже и сложнее. Очень.
   Я - не могу изменить мир.
   Мир могут изменить только люди. Туземцы. Аборигены.
   Я могу лишь чуть-чуть помочь. Тем из них, кто хочет и может менять этот, их собственный, аборигенный мир - в ту сторону, которую я считаю правильной.
   Старая педагогическая ересь:
  
   "Человека нельзя научить. Научиться он может только сам. Но ему можно помочь".
  
   Только - чуть помочь, только - части. Той части, которая способна воспринять помощь. Дать возможность. Больше трудиться. Больше учиться. Менять себя.
   Способ расселения - большие сёла - создавал массу новых обычаев, традиций, манер общения и поведения. Новые, прежде нетипичные, повороты в судьбах людей. Чего стоила одна только всеобщая грамотность!
   Пожив 8-10 лет в таком многолюдстве, среди активного общения - очень немногие рвались уйти в маленькие, на 1-3 двора, лесные веси.
   "Было б только с кем поговорить" - тоже удерживало селян. И заставляло интенсивнее, умнее трудиться. А то ведь: "Чего с нищим дурнем балакать? Только времени перевод".
   Становление каждого такого социально-хозяйственного организма - десятилетие. Просто по агрономии. Сельское хозяйство легко разваливается. Но что-то приличное... очень тяжело и медленно создаётся. Особенно - в здешних средневековых условиях.
   Я это понимал. В Пердуновке насмотрелся. Поэтому ложных надежд не испытывал. Но очень нервничал при возникновении задержек.
  
   "Быстро - это медленно, но без перерывов" - старинная японская мудрость.
  
   "Перерывов" быть не должно.
   Недостаток скотины - вынужденный антракт. Вывод? - Предусмотреть и упредить.
   В то лето число поселенческих семей менялось от трёх сотен к тысяче. У Акима в караване было, кроме наших боярских конских косяков, сотни полторы крестьянских лошадок. И десятка три - у меня. Мало. Потому что осенью мы не могли запасать корма - строились.
   Их и изначально было мало, и работали они тяжело всю зиму. Лошадки малорослы и слабосильны. На трелёвке леса просто дохнут.
   К началу посевной их малочисленность стала... болезненной. Прежде всего - из-за той сотни неожиданных, "присоединившихся" переселенцев, которых притащил Аким.
   Другая забота: неожиданно быстрый за зиму рост числа лесовиков. Или их осадить, или многие из них снова в лес уйдут.
   У нас довольно обширные лесосеки. Но пахать-то по ним нельзя! Сперва - раскорчёвку после зимнего лесоповала. "Пни дёргать" - тоже лошади.
   Вместо работы "по краям", "тут - чуток, там - чуток", мы получили скачок роста. "Роста" - потребностей.
   Критический дефицит ресурса.
   Не ново. Не в смысле именно скотины, а в смысле хоть чего. В работе оптимизатора - штатная ситуация. Сам дурак - не предусмотрел. Теперь давай выкарабкиваться.
  
   Знаешь, девочка, я уверен, что меня будут за это ругать по-всякому. Что не предусмотрел, не предвидел.
  -- Ты ж Зверь Лютый, ты ж будущее знаешь!
   Знаю. Только не это будущее. Не этого мира.
   У нас был очень высокий темп роста. По управляемому населению -- троекратный. Ежегодно. Десятилетие. Триаду помнишь? - "Люди, хлеб, железо". Людей больше -- и остального надо больше. Причём -- разного. Чего, где, когда, сколько... наперёд не всегда сказать можно. Попутно шли кризисы. И внешние и внутренние. Пачками и стопками.
   Только через пять лет мы смогли создать достаточно прочную и полную систему, которая смогла сочетать "выкарабкивание" - реакцию на внезапную проблему, и равномерную планомерную деятельность. С постепенным смещением баланса. Об этом -- позже...
  
   Каждой поселенческой семье нужна лошадка. Лучше две. И коровка. Лучше две. И овечек. Лучше пяток.
   Чего ж проще! Дирхемов полно - пошёл да купил!
   Мелочь мелкая: у кого?
   Речь идёт о табуне в тысячу-две голов. И о стаде такого размера. И об отаре - вдвое-втрое. Прямо сегодня - достаточно трети-четверти. Но нужно думать об осени, о грядущей зиме.
   Где взять?
   Дело даже не в моих конфликтах с Суздальскими и Булгарскими купцами, в неприязни Рязанского князя и малости Муромского княжества. Дело в том, что такие поголовья водой не привезёшь. Учан берёт полторы тысячи пудов. Если - о зерне. О лошадях... Пара десятков - предел.
   Можно собирать по крохам: пяток в одном месте, пара - в другом... Долго, дорого. У меня посевная горит!
   Шла бы речь о городском населении - было бы достаточно. Промышленному рабочему много скотины не надобно. Но скачок численности "голых" переселенцев, их острое желание крестьянствовать...
   Факеншит! Да что ж они всегда такого... "не такого" хотят!
  
   Надо. Срочно.
   Типовая ситуация средневекового рынка: есть куча денег, есть нужный товар - в Рязани, в Суздале, в Булгаре. И... и никак.
   И чего делать? - А как всегда - думать, вспоминать.
  
"Не князь, не знатный муж, не есть чиновник дворский,
Он Минин! Минин он! - купец нижегородский.
Порода знатная без добрых дел ничто,
Тот в мире знаменит, полезен царству кто!".
  
  -- А скажите-ка, Кузьма Минич Минин Сухорук, чем вы занимались до семнадцатого года?
  -- В смысле - до тысяча шестьсот восьмого от Рождества Христова? Так это... лавку держал. Говядырь я. Мясником был. Скотопромышленником. Брал всяких говяд, пригонял в Нижний, продавал. Своим трудом! Вот этими руками! Курток замшевых - тоже три...!
  -- Не надо. Верю. А вот где вы их брали? Не куртки, конечно, а говяд?
  -- А... Дык... Известно где! У поганых. Людишки там... поганые. А вот говяды - добрые. СЭС - никаких претензий.
   "Орлеанская Дева из мясной лавки". Успешен не только в спасении Отечества, но и в мясной торговле.
  
   Где брал сырьё для своего бизнеса уважаемый человек, посадский староста Нижнего Новгорода, герой народного ополчения, один из самых выдающихся людей в истории России, удивительным образом сочетавший успешность в коммерции, храбрость в бою, мудрость в совете, честность в государственных делах, приумножение богатств в ходе распродаж имущества казнённых изменников...?
   Общепринятый ответ:
  -- Известно ж! В Степи!
   Посмотрите на карту. Где - Великая Степь, а где - Окская Стрелка? Прикиньте расстояние, которое нужно пройти гурту от, например, Дона. В условиях непрерывной малой русско-татарской войны.
   Брал-то Минин скот в степи. Только не в Великой, а в Арзамасской. После походов Ивана Грозного эти земли уже не Зарубежье, а свои. Живёт там хоть и мордва, а наша. Частью - языческая, частью - крещёная. Там стоят усадьбы русских бояр. Получивших поместья по воле Грозного и его наследников. Там русский закон.
   Ворья, конечно, полно. Но дела вести можно.
   Остаётся поклониться великому предку. Не только за общеизвестные подвиги в деле спасения Государства Российского, но и за подсказанную бизнес-идею.
   ***
   Едва прибежав во Всеволжск после торга у Усть-Ветлуги, просидев всю ночь в разговорах, подпихиваниях, подталкиваниях и понуканиях, я вскочил по утру в лодочку и, с малой дружиной, побежал вверх по Оке. К устью Теши.
   Вот не зря я так внимательно разглядывал здешние берега по дороге из Мурома! Была попытка организации засады. Но мы аккуратненько подозрительное место... Нет, не обошли. Мы туда как раз и пристали. И - отстали.
   Такой, знаете ли, "отстой" получился. Петушиный.
   У "петухов" был довольно глупый вид: они так рьяно кинулись на нас с криками и топорами, предполагая испугать внезапностью. А мы отскочили спокойно лодочкой от берега на десяток шагов и, подняв луки с наложенными стрелами, поинтересовались:
  -- Ребята, вы чего? Праздник у вас тут какой-то? Двунадесятый?
   Потом пошли разговоры. Сначала панк (военный вождь) бил себя кулаками в грудь, и рассказывал, как он нас всех порвёт на части. Потом пришёл ветхий карт (жрец), и долго говорил гадости про пришельцев. Не про инопланетных, конечно, а про русских. Потом, в два захода, пришли азоры с кудатями - местные старейшины.
   Про переговоры с туземцами я уже... Меня ещё с Усть-Ветлуги подташнивает.
   Важный элемент - возможность перехода к кровопролитию в любой момент без понятного мне повода. У них - свои обычаи и свои представления о допустимом. Если они смогут меня прирезать, не опасаясь возмездия и не неся тяжёлых потерь - прирежут. Даже не потому, что у меня и моих людей есть множество интересных и полезных в хозяйстве штучек, а просто - "морда нерусская". В смысле: "не-петушинская".
   Но в лодке выразительно торчит Салман. И двое ребят-стрелков. Луки опущены, но стрелы наложены. Поднять и стрельнуть - мгновенное дело. А толмачом у меня - Илья Муромец. Лично знакомый некоторым присутствующим:
  -- Видишь у ихнего панка шрам через морду? Моя черта, довелось разок переведаться. Быстро бегает, падлюка.
   Переговоры... как это задолбало!
  -- Господа азоры! Вожди петухов и предводители куриц! - Про куриц не надо? - Ну и не переводи. Я, Воевода Всеволжский, предлагаю вашему племени мир, дружбу, жвачку и взаимное уважение. Мне от вас ничего не нужно. Ни вашей земли, ни ваших людей, ни ваших жён, ни вашего скота. Ничего. Кроме мира. Мой мир выглядит так: мои люди поставят вышки вдоль Окского берега на горах. Вышек будет немного - пять-шесть. Земля вокруг каждой, немного - на версту, будет использоваться только моими людьми. Если вы согласны - будем жить в мире. Если нет - не будем. Если вы выберите мир, то дадите мне десять аманатов. Из сыновей ваших старейшин. Через десять дней я хочу видеть этих юношей в своём городе. Согласны ли вы?
   Обратите внимание: с "петухами" у меня всё значительно мягче, чем было с "утками". Аманаты (заложники) - обычный элемент соглашения на Востоке. "Каловую комбинаторику", принцип "любые два из трёх" - я не использую: нет замученной придурками Русавы. Упокой, господи, её душу.
   Илья переводит, азоры с панком и картом шипят, плюются в нас и друг в друга...
  -- Они спрашивают: что ты дашь за это? Какие подарки ты привёз?
   Ну вот. А то начали... невинность блюсть. "Наша земля... испокон веку... никогда нога иноземца не ступала...". Как их здесь булгары, а до них хазары, а до них гунны резали... Локальная амнезия.
  -- Посмотрите на небо. Разве голубизна небесного свода не прекрасна? Разве тепло солнца не радует? Разве не доставляет удовольствие шум листвы в лесу, плеск воды в реке, треск поленьев в костре? Это, и многое другое, не менее восхитительное, называется жизнь. Разве ваша жизнь - не лучший из всех возможных подарков? Я дарю её вам.
   Они сперва не поняли. Потом возмутились.
   Зря. Я сказал правду. Если откажутся от моего подарка...
   ***
   Ночью стучат в окно:
  -- Хозяин, дрова нужны?
  -- Нет.
   Утром выхожу во двор - и правда - дров нет. Все спёрли.
   ***
   Толпа туземцев за спинами переговорщиков завопила, начала махать копьями, луками и топорами. Дистанция 20 шагов, если они начнут... Ежиков из нас понаделают мгновенно. Что у нас под одеждой панцири - им не видно.
   Панк скалится злобно, Илья - чуть сдержаннее, но рукоять меча не выпускает.
  -- Они говорят... ты не должен ходить по Теше. Это река петухов.
  -- Я не собираюсь её выпить. Но никто не может запретить мне идти тем путём, которым я собрался пройти.
   Или я не русский человек? Выбрал направление - это дорога.
  -- Они говорят... они пойдут к своему народу. Они передадут твои слова и сообщат решение.
   Умные ребята. Сняли остроту конфликта, перенесли на более удобное время. Когда шансов на победу будет больше, а потери - меньше. "Удобное время"... Можно подумать - оно у них будет.
   "Петухи" ушли, а мы гребанули по Теше вверх.
   Устье Теши - нижняя граница Муромского княжества. Илье эти места хорошо знакомы - воевал он тут. Частенько.
   Здесь же - граница расселения муромы с очень давних времён. Посёлки их стоят. Далеко не все признали власть князя и христианскую веру. Или - признали, но только днём. А ночью... Настоящая чересполосица. С пересортицей.
   В одном селении тебя примут с раскрытыми объятиями - "наши пришли!", в соседнем - зарежут за какие-то стародавние счёты. С кем-то. С русскими, с православными, с низовыми...
  
   Глава 434
  -- Вона, Иване. Глянь. Городок Пичаевый. Эрзя маа.
   От Стрелки до Арзамаса 120 км по прямой. По рекам - вдвое. Но - пришли. К тому высокому месту на правом берегу в изгибе реки, где через века будет построена русская крепостица. А пока туземный вождь живёт в большом, по местным меркам, вели (рой, селение) у подножия холмов, на которых позже появится город.
   Прекрасные места. Впрочем, какие из здешних мест не хороши в мае? Теша здесь метров 60-70 шириной. Куда больше, чем в 21 в. - нет плотного населения в долине, выпивающего воду и вырубающего леса.
   Нас встречают. Не удивительно: на холме, на том месте где будет стоять Воскресенский собор - наблюдательная вышка. Вокруг селения... крепостью это назвать нельзя. Палисад. С крытыми вышками по углам и над воротами. Из ворот выезжает группа всадников. А я и не видал прежде эрзя верхом! Мне они только в пешем варианте попадались. Так то ж в лесах! А в степи... Как и положено - на кониках.
   Впереди, на весьма приличном, по здешним местам, сером в яблоках жеребце, молодой чудак в гордо заломленной шапке, дорогом кафтане, с саблей.
  -- Вечкенза. Старший сын инязора Пичая.
   Вечкенза от "вечкемс" - "любить". Любимый сын "хозяина народа".
   У меня это звучало слегка вопросительно: вич-чем-за? С ассоциированием неизвестной здесь аббревиатуры "ВИЧ" и всём многообразием использования приставки "за-" - заслужил, заработал, заполучил... Напоминая знаменитый вопрос Смоков - "водки найду?".
   У туземцев таких ассоциаций не возникало, но коверканье имени, естественно, раздражало. Илья недовольно выговаривал:
  -- Какой-то ты ему не такой лемдямс сделал.
   ***
   "Лемдямс" - "именовать". Свой лемдямс мордвины практиковали до середины XIX в.
   Имя нарекает повивальная бабка: по принесению благодарственной жертвы "юртазор" и "юртазораве" (покровителям дома) и умершим предкам за дарование младенца, повивальная бабка заставляет кого-либо держать над головой новорожденного испечённый пирог, сама берёт другой и, стукая хлебом об хлеб, произносит: "Даю тебе имя...".
   Выбору имени придают большое значение. Для его поисков отец младенца выходит на улицу, и первый предмет или существо, попавшее ему на глаза, становится именем ребенка. Обосновывается тем, что раз встретившийся человек или предмет существует, здравствует, значит, будет жить и здравствовать новорожденный.
   Похоже на афоризмы Гегеля или Попа: "Что разумно, то существует, что существует, то разумно".
   ***
   Наименование Вечкензы не было отдано на волю случайности: он родился наследником. Наследником азора Пичая. "Азор" - "хозяин, владыка", Пичай от пиче - "сосна".
   Известная строчка:
  
   "А роза упала на попу азора"
  
   - здесь неуместна: в эту эпоху в Мордовии ещё не выращивают роз. Поэтому Пичай искал себе приключений в другой форме: он постепенно переходил из статуса "азор" в состояние "инязор" - "великий владыка". Всё чаще лизоблюды называли его этим словом или просто, по-домашнему: "ине" - великий.
  -- Ине, согреть тебе молочка?
   После рождения Вечкензы, его мать, которую называли Сырнява - "золотая женщина", умерла. Пичай взял себе молодую жену. Тогда все восторгались и называли её Мазава - "красивая женщина". Имя сохранилось, а вот причина... 15 лет супружества, семь рождённых и четверо похороненных детей... Впрочем, Пичай был весьма привязан к Мазаве, иногда призывал её на ложе, внимательно выслушивал и, временами, следовал её советам.
   Вечкенза был абсолютно предан своему отцу. И было за что.
   Пичай имел заслуженную славу военного героя и мудрого правителя, пользовался авторитетом среди соплеменников и уважением соседей. Успешно совмещая применение или угрозу силы, с мирными речами и соглашениями, брачной и религиозной дипломатией, он постепенно превращался в общепризнанного лидера своего народа.
   Недавние события вокруг Бряхимова ещё более укрепили его авторитет. Пичай был в битве, сумел вывести своих с минимальными потерями. В момент общей паники поддерживал дух людей. А несколько его давних соперников на ниве объединения эрзянского народа - утонули при отступлении или погибли на полчище.
   Я и сам приложил руку к устранению одного из препятствий консолидации нации - тот "бубновый" чудак, которого завалил Сухан своей сулицей в Бряхимовском бою, был из уважаемых картов и упорных противников Пичая.
   Молва приписывала Пичаю спасение сотен воинов при бегстве с полчища и защиту эрзянских земель от русского вторжения. То, что Боголюбский в принципе не собирался входить в эти земли - значения не имело. Мысль, что у противника есть иные цели, кроме как побить нас, любимых - оскорбительна для национального самосознания.
  
"Черногорцы? что такое? -
Бонапарте вопросил. -
Правда ль: это племя злое,
Не боится наших сил?
...
Их полковник повалился.
С ним сто двадцать человек.
Весь отряд его смутился,
Кто, как мог, пустился в бег".
  
   Как видно из этой "Песни южных славян", для разгрома наполеоновской армии достаточно одного ружейного залпа храбрых черногорцев.
  
   После того как сторонники булгар из числа азоров и панков погибли или потеряли влияние из-за Бряхимовского разгрома и прекращения поддержки эмира, Пичай, сторонник самостийности, опоры на собственные силы, развернулся шире. В случае успеха в перспективе просматривалось возникновение эрзянского княжества. Этакого "мега-кудо Пичая".
   Внутреннее состояние этого народа приближается к состоянию других племён, создавших собственные государства. По материальной культуре в эту эпоху эрзя лет на триста отстают от соседей-славян. Самое время князьям появиться.
   Изготавливает керамику от руки (без гончарного круга), этот способ сохранится и в 20 в. Распространён архаичный тип ткацкого стана, близкий по виду к трехподставному стану чувашей, удмуртов и марийцев, бытовавшему у них вплоть до 20 в. - нет рамы и заднего навоя, основа закрепляется за столбик или перекидывается через заднюю стойку; верхние перекладины ткацкого стана отсутствуют, нитченки и бердо привязывают к палке, подвешенной к потолку.
   Пахотные орудия сходны с орудиями степных полуосёдлых народов. Вообще - связь со Степью сильнее чем у славян, вплоть до превышения посевов конопли над льном и поясов из верблюжьей шерсти.
   Сходно со славянами двух-трёхвековой давности, организовано и общество. В основе - уже не род, но очень большая семья. Мне нравится сербское слово "задруга". 30-40 душ, 3-4 поколения.
   Напомню: женщины здесь начинают рожать в 13-15 лет. Соответственно, в 45 она уже не бабушка, а прабабушка. А живут здесь... У русских классиков можно найти: "ошалевшие от долголетия мужики, гнувшие свои общины в дугу".
   Не все. Обычный возраст смерти мужчин - 32-38 лет. Долголетие - исключение. Сочетание хорошей генетики и цепочки случайностей, позволившей избежать болезней и несчастных случаев.
   Храбрецы и изобретатели среди долгожителей - редкость. Смелость и инновации часто связаны с риском для жизни и здоровья. Такие редко доживают. Дожившие становятся "кудатя".
   Геронтократия - власть стариков - основная форма правления в племенных обществах.
   Такой кудатя - "дед дома", в свои 50-60 ещё и бабёнку разложить может, и кулаком вдарить. То, что старцы продолжают брюхатить молодых девок - полезно для общины: распространяются гены долголетия. Впрочем, чьё-то мнение о пользе для "задруги" - настоящего кудатю интересует весьма косвенно: он в своём дому - царь и бог.
   Как выглядит вели (род, селение), кудо (задруга, дом), еш (малая семья), как они живут, как устроены - я уже...
   У степных эрзя, выдвинувшихся из лесов на травянистые равнины, развивающих земледелие и скотоводство, возникают городки. Примерно, как у ирокезов в 17 в.
   Удачливый кудо, устроившись в хорошем месте - часто у переправы через реку, превращается в центр межплеменной торговли, разрастается, втягивает в себя родственников, нищих, бродяг, рабов - "домочадцы", "чада всего дома". Копает канаву, ставит частокол для защиты... Превращается в вели (рой), где уже несколько кудо. Продолжает расширяться и размножаться. Будущий центр будущего княжества. Станет.
   Нет, не станет - Батый...
   Для сравнения. Численность населения в русском княжестве - 600-900 тысяч человек. Хотя разброс большой: в Муромском или Туровском - на порядок меньше, в Киевском -1.8 миллиона. В ордах степняков, занимающих сходные по площади территории - 20-40 тысяч. В Мордовии к концу 17 в. будет 150 тысяч. Нынешнюю численность мордвы (эрзя и мокша) я оцениваю в тысяч 60-80. Как почти всегда, мокша составляет половину от эрзя.
   Чуть по демографии. В русских крестьянских семьях - 10 человек. В городах семьи меньше - 7.
   У эрзя, из-за высокой доли охоты в хозяйствовании, уровень рождаемости ниже. Известное из этнографии соотношение: в охотничьих племенах женщины реже рожают, но детей выживает больше. В скученных земледельческих общинах инфекционные заболевания собирают обильную жатву. Особенно - среди детей.
   На 40-50 тысяч эрзя можно считать тысяч 6-7 взрослых глав семей-ешей. И ещё пол-столько - юношей и бобылей. Эта категория населения присутствует в эрзянских селениях, только живут не отдельно, как преимущественно на Руси - "бобыльский двор", а в кудо.
   Если Пичай объединит народ, подомнёт под себя конкретную тысячу-полторы людей - кудатей и азоров, то сможет собирать тысячные ополчения. Как они вооружены, как они дерутся - я видел в Бряхимовском бою. Сталкиваться с ними снова - ни малейшего желания.
   Сходные раннефеодальные империи известны в истории многих народов. Те же ацтеки, например.
   Меня это не устраивало категорически: Всеволжск автоматически оказывался их целью. Едва эрзя объединятся, как они "покажут мне кузькину мать". И зачем мне такое зрелище?
   ***
   Мои переговоры с Пичаем шли... вязко. Никак. Умный мужик - "да и нет не говорить". Подарки он принял, отдарился... скромненько так, но пристойно.
   Я начал с "горящего":
  -- Нет ли у тебя скота на продажу?
  -- Есть, как не быть. Тебе сколько? Тысячу лошадей? Тысячу коров? Не, столько нет. Пару-тройку. Голов. Осенью, как урожай уберём, в зимницы переедем... тогда - да, тогда - пяток. Может - десяток. Задаток-то дашь? - Как у других? - Не знаю. Ты поговори, тут у меня пара-тройка азоров гостят. Поговори. А я - не, я не знаю.
   Я понимаю, что у него нет тысяч. Но табун в сотню голов - я видал с реки. И стадо в сотни три. И это - не всё. Его слово авторитетно. Азоры со мною говорить не будут, а с ним... Он же может взять очень приличные комиссионные! При таких объёмах - сотни гривен! Не хочет. Старательно играет тупого мужичка. Ценами, условиями, сроками поставки - даже не интересуется.
   Не, у нас всё своё есть. Уходи русский, ты нам не интересен. Ни твоё серебро, ни твои товары, ни ты сам.
   Ладно, не идёт с экономикой - попробуем политику.
  -- Мирный договор? - Это хорошо. Но зачем? Мы ж и так живём мирно. - Прижать "петухов"? - Между нами вражды нет. Дать совет ихним азорам? - Завсегда. Если спросят. - Не посылать отряды им в помощь? - Так я и не посылаю. Но мы, эрзя, вольные люди. Если юноши хотят куда-то пойти - у меня разрешения не спрашивают. - По торговле? Товары везти во Всеволжск? А цены какие? Не, тут я указывать не могу - мы вольный народ. Каждый кудатя сам решает - с кем торговать. - Защиту твоих купцов? А зачем? Мы - мирные люди, разбойничков у нас нет - не у вас на Руси. Пусть идут, торгуют. И охрану с собой берут. От диких зверей, от лихих людей, на всякий случай...
   "Свобода и демократия" - прекрасные отмазки. "Спор хозяйствующих субъектов", "группы инициативных граждан", "свободное волеизъявление"... Но если ты "не решаешь вопросы", то зачем я трачу на тебя время? Если не с кем договариваться о мире, если нет никого, кто может гарантировать выполнение условий договора, потому что все - "вольные люди", то... то надо вырезать население? Превращать "вольных людей" в "мёртвых людей"? Или как?
   Какой-то... "троцкизм наизнанку" - ни мира, ни войны, а войско соберём.
   Переговоры проваливались. Пичай не совершал враждебных действий, но... Я ощущал нарастающую опасность и полную бессмысленность. Вместо прямого "да-нет", какие-то... хлюп-хлюп, ляп-ляп... Как в болоте. Болото болтовни. Тянет время? Или это местные обычаи ведения дел? "Как с дедов-прадедов заведено"?
   Я панически боюсь болот. Паника, испуг закономерно переходя в раздражение. И тут:
  -- Русский воевода, мой сын Вечкенза - великий охотник. Мы приглашаем тебя на наш медвежий праздник.
   Я, естественно, согласился. Отказаться - прямая обида хозяину. Но я и представления не имел - на что подписываюсь!
   ***
   "Медвежий праздник" - довольно редкое явление. Угро-финны не бьют "священного предка". Но... Как я понял, конкретный мишка чем-то достал аборигенов. Собаку, что ли, задрал?
   Я уже попробовал медвежьей охоты. При здешнем вооружении самое умное - поддерживать с медведем "вежливые отношения". То, что у меня не так - следствие очевидных причин и некоторого прогресса. В вооружении и организации охот. Тут я пытаюсь следовать примеру Даниила Галицкого, который забивал десятки медведей за один раз. Правда, и Даниил, и Мономах, которому "медведь у колена потник прокусил" - охотились с коней. У меня - пешая охота. И уж конечно бить медведя весной - не лучшая идея.
   Здешние считают, что медведь имеет душу. Её нужно примирить, выполняя определённые обряды.
   Обряд начинается в лесу. Добытчик переворачивает медведя на спину, кладёт ему на живот короткие берёзовые палочки, на небольшом расстоянии друг от друга. Самцу - пять, самке - четыре: это пуговицы. Снимая шкуру, доходит до первой веточки, отбрасывает её ножом и говорит:
  -- Первая пуговица зверя оторвана.
   Так же поступает с каждой последующей веточкой. Затем берёт лапу медведя, но делает вид, что держит опущенную ветку. "Увидев" лапу, испуганно вскакивает и убегает с товарищами. Потом возвращается и повторяет так с каждой лапой. Наконец, "узнаёт" в медведе своего "младшего брата".
   "Опознание" вызывает радость у присутствующих, охотники исполняют маленький танец.
   Сделав вид, что "не узнали" медведя, надеются, что он "решит", что это не они его убили.
   После чего продолжают снятие шкуры. Но - только частично.
   Изготавливают "колыбель" - дуга, согнутая из гибкого дерева, концы которой соединены тремя перекладинами. На эти носилки поднимают медведя.
   Зимой "колыбель" ставят на сани, летом - на волокушу. И тащат домой. На окраине селения охотники вопят, бьют в бубен или в котелок, или просто по бревну. Пять раз для самца, четыре - для самки. Это сигнал для жителей. В сани или волокушу ставят чашу с дымящимся трутом.
   Жители изображают "полную занятость" - летом брызгаются водой, зимой кидаются снежками. Двое мужчин берут "колыбель" с медведем, помещают на маленький стол, который вносят в дом. Другие делают вид, что ничего не замечают и продолжают поливать друг друга водой. Пока кто-нибудь не крикнет, что медведь исчез. Тут начинается суета, все кричат одновременно:
  -- Куда его унесли?! Куда он делся?!
   Бегают друг за другом перед домом по кругу, с востока на запад. Кто-нибудь открывает дверь дома и кричит:
  -- Вот он!
   Женщины резво ломятся вперёд. Потом идут мужчины. Обязательно козлиными прыжками. Перед медведем ставят чашку с водой. Охотник, убивший медведя, берёт чашку и ударом по днищу выплёскивает воду на людей. Это означает, что медведь участвует в весёлой игре людей.
   Затем в комнате немного танцуют, и чужие расходятся. Но не надолго.
   Собственно медвежий праздник начинается вечером. Жители собираются в дом охотника. В следующие дни прибывают люди из других селений, иногда издалека. Обычно медведя празднуют пять дней, медведицу - четыре, медвежонка - два-три. Но иногда праздник растягивается на неделю.
   Медведь лежит в комнате, в своей "колыбели", на маленьком столе, на животе, голова между лапами, как у собаки. Глаза закрыты кружками из коры, к носу приставлен такой же кружок, который по бокам привязан верёвочками за уши медведя. Похоже на обязательную маску при пандемии.
   На спине лежит особый платок. Медведице ещё надевают на когти кольца. Все, что есть в селении.
   Под нос ставят коробку из бересты, чтобы вытекающая кровь не разносилась по полу. Перед медведем тлеет в чашке на столе трут, ставят угощение - кружку пива, кусок белого хлеба, сушёную рыбу, мясо тетерева.
   Рядом с медведем, слева, на высоком обрубке дерева сидит "герой дня" - добытчик медведя. Над его головой свисает колокольчик, по которому он ударяет после каждой спетой "медвежьей песни". Временами он гладит медведя по голове, целует его в лоб и в правую лапу.
   Программа каждого дня праздника состоит из двух отделений: музыкального и драматического.
   Для исполнения "медвежьих песен" перед медведем становятся в ряд трое мужчин лицом к медведю. В середине - "певец", по бокам - помощники. Одеты в яркие покупные халаты, на голове колпаки или яркие платки, завязанные на затылке. Перед первой песней подросток берёт от медведя дымящуюся чашу, трижды обегает певцов с востока на запад и кричит: "Кур! Кур! Сук! Сук!". Затем он размахивает дымящейся чашей над головой покойного мишки. Певец с помощниками - негромко свистят.
   Смысл слов неизвестен, действие означает очищение певцов и помещения.
   Певец и помощники берутся за мизинцы, делают поклоны перед медведем. Певец начинает петь. Помощники - помогают: раскачивают руки певца. Когда песня закончена, "добытчик" ударяет в свисающий колокольчик, начинается следующая песня. Медведю поют пять песен, медведице - четыре, медвежонку - пару-тройку. Каждый вечер. Если нет знатоков песен - зовут сказочников. Им тоже помощники качают руки.
   Снова обходят с дымокуром певцов. Несколько юношей танцуют. Певцы оборачивают руки платками и танцуют несколько кругов по помещению. Постоянно размахивая платками. Затем танцуют и другие мужчины - кто захочет. Потом приходит очередь девушек, потом взрослых женщин. У женщин лица закрыты платками, а руки втянуты в рукава: медведь сердится на открытые руки. Все танцы - сольные.
   Число "медвежьих песен" очень велико. В них рассказывается, как медведь растёт на небе в качестве дочери верховного бога-отца, как он (она?), играя на деревенской улице, продавил ногой небосвод, как он смотрит в дыру, видит землю, очарован ею, просит отпустить туда. Бог-отец разрешает, выковывает серебряную колыбель, укладывает туда медведя, опускает колыбель с неба на железной цепи. Рассказывают о приключениях медведя на земле, о его борьбе с охотниками, как он становится добычей, как ему устраивают этот великолепный праздник, как он возвращается к своему папе - богу-отцу.
   Одновременно идёт воспитательная работа: медведю в песнях внушают, что он может есть лесные шишки и ягоды, но не должен пугать женщин и детей в ягодниках, не может опустошать охотничьи ловушки и проникать в амбар с припасами.
   Самое скверное, что может сделать медведь: убить или ранить охотника. В этом случае его гибель неминуема, её исполнит сын или другой родственник охотника. "Кровная месть" - распространяется и на медведей. Совершивший такое злодеяние, будет лишён праздника в свою честь, будет сожжён вместе с мясом, шкурой и всем остальным. Отчего не сможет возродится - вместе с телом окончательно уничтожается и душа медведя.
   Там же, в песнях - правила поведения человека. Особенно следует остерегаться ложной клятвы на медведе. Если кто-то скажет: "Разорви меня медведь, если я лгу", то медведь обязательно придёт и разорвёт.
   После песен и небольшого перерыва начинается драматическая часть.
   Сцена - середина комнаты. Гримёрка - сени дома или соседний дом. Актёры - только мужчины. Если нужно изобразить женщину - накидывают платок. Роли животных (лошадь, собака, заяц) играют чуть замаскированные юноши. Они буквально бьются за эту честь. Если у персонажа нет слов и действий, например: стоящая лошадь - её играет деревянная дубина. К которой, в качестве саней, привязывают другую такую же.
   Комические персонажи - всегда в масках из бересты, с длинным носом. "Не наши люди". Цель - скрыть от медведя личность актёра, на тот случай, если мишке не понравится шутка. По этой же причине актёры обычно говорят фальцетом.
   Под маской можно даже насмехаться над медведем. При этом хозяин дома и зрители будут останавливать насмешника. За что медведь, естественно, будет благодарен своим защитникам.
   Уровень условности достаточно высок: деревянное полено отрубается от несуществующего дерева палкой, изображающей топор, и зажигается несуществующим огнём. Плывущий в лодке человек сидит на голом полу и гребёт палкой. Если лодка по сюжету переворачивается, то гребец тонет, просто упав на полу на бок.
   Тесный контакт между исполнителями и публикой. Актёр часто спрашивает у зрителей совета, осведомляется о чём-нибудь.
   Очень танцевальное представление. Помимо собственно танцевальных номеров, среди которых пантомимы и танцы с охотничьим снаряжением, почти все сценки заканчиваются танцем.
   Большая часть сценок - шутки. Есть миниатюры с охотниками, лесными и водяными духами. Предметами розыгрышей становятся даже самые деликатные темы: жертвы богам, сам медвежий праздник, траур родителей после смерти их сына...
   Другая группа сценок - священные. Певец, одетый в парадную одежду, входит в помещение, кланяется медведю и начинает петь заклинание. Приглашает духа прибыть в эту комнату и обеспечить своим почитателям удачу в охоте, здоровье и другие полезные вещи. Тут появляется и сам дух. На спине и шее у него висят пожертвования предшествующего периода: шкурки лис, яркие ленточки и др. Кланяется медведю, танцует определённое количество кругов, снова кланяется медведю. Выпивает предложенное хозяином пиво и уходит.
   Со второго дня праздника - медведя едят. Гостей угощают медвежьим мясом и кашей на медвежьем жире. Варить мясо - забота мужчин. Они его мелко режут, в том числе и на долю женщин. Им есть мясо медведя в праздничном доме - нельзя. На полу стелют шкуру, на неё ставят общую чашу, вокруг садятся мужчины с поджатыми ногами. Голову медведя на время трапезы накрывают платком. "Чтобы не видел".
   Закончив еду, каждый берёт пучок тонких стружек, быстро поджигает их и суёт в рот. Этим же вытирают руки и бросают в горящий очаг. Затем каждый берёт свой нож и стучит лезвием по зубам. Хозяин брызгает на всех водой.
   Огонь, железо, вода - для отпугивания души медведя.
   Потом - очередная подборка сценок. Последняя мне понравилась.
   Входит мужчина в маске и спрашивает:
  -- А что здесь происходит?
   Ему объясняют и просят рассказать сказку. Он бросает конскую шкуру на пол перед медведем, садится перед ним, с подогнутыми ногами и заунывно начинает:
  -- Жили-были старик со старухой. Поругались старик со старухой. Легли старик со старухой...
   Тут вбегает его друг и кричит:
  -- Пошли! Наши уже далеко!
   Хватает край шкуры и тянет к дверям. Рассказчик замахивается посохом, его друг убегает. Сказочник начинает снова. Но не уходит в сказке дальше прежнего - снова вбегает его товарищ. Это повторяется несколько раз. Сказочник на шкуре всё больше отъезжает к дверям. Наконец, появляются двое мужчин, которые берут сказочника за руки, за ноги и уносят.
   Номер вызвал бурные аплодисменты.
   На этом программа дня закончилась. Появляются артисты, уже без масок. Хозяин дома спрашивает:
  -- Люди здесь шутили, а вы где были весь вечер?
   Актёры отвечают:
  -- Мы всё время крепко спали.
   Цель беседы: отвести подозрения медведя от жителей селения, заставить мишкину душу поверить, что веселье организовали какие-то чужие, пришедшие издалека, люди.
   "Перевод стрелок", "я - не я, корова - не моя", "нас здесь не стояло" - основной смысл сакральной части.
   Для этого же жители в течении всего медвежьего праздника употребляют тайные слова для обозначения медведя и частей его тела. Медведь - "лесной старик", его глаз - "звезда", сердце - "невидимое днём", я ем мясо медведя - "собираю вещи лесного старика".
   На четвёртый день праздника медведю приносят кровавую жертву. Приводят телёнка, проводят перед медведем, конец повода кладут под левую лапу, все присутствующие делают три-четыре поклона. Повод вынимают из-под лапы и, пока певец держит телёнка, хозяин дома бьёт топором между рожками. Животное падает на правый бок, хозяин вытаскивает нож и бьёт телёнка в сердце. Пока у телка идут предсмертные судороги, хозяин выпивает пивка, выливает последние капли на спину медведя, угощает пивом других присутствующих. Затем все они несколько раз кланяются медведю.
   Тут же сняли шкуру с телёнка, мясо разделили на части, самую большую сварили и, выложив в деревянную чашу, поставили перед медведем. В других помещениях началось угощение. Его составляло телятина и род пшеничной каши.
   Наконец, пришла "священная ночь" - последний день "медвежьего праздника".
   Сначала - пять медвежьих песен, затем репризы преимущественно про духов и богов. Потом - ряд сценок, имеющих целью внушить медведю, что "пора и честь знать" - вызвать у него желание убраться подобру-поздорову. Хозяин считает что уже хватит, но сомневается что гость (медведь) с ним согласен.
   В доме появляется журавль (человек, накрытый платком, с длинной палкой в руке). Журавль нападает на людей, подцепляет "клювом" коробку с едой у медведя и сбрасывает её. Зрители вопят и жалуются, что не могут защитить медведя.
   На смену журавлю приходит филин. В белой шубе, мехом наружу, в берестяной маске и с тетеревиными крыльями в руках. Крыльями хлопает, кидается на людей и страшно кричит. Так страшно, что малые дети бегут прятаться к своим родителям.
   По наблюдениям зрителей, медведь тоже сильно испугался - аж побледнел от страха. Факт побледнения давно мёртвой медвежьей морды подтверждается авторитетнейшими свидетелями.
   Третье, ещё более страшное существо - "огненная лиса". Одета в старую шубу, сзади торчит пук сена. Который поджигают. "Лиса" бегает по помещению, лупит "хвостом" по людям и, более всего, по медведю.
   Едва она убегает, как врывается мужик с топором. И поёт "страшным голосом":
  -- Вы, проклятые мальчишки и девчонки, что за шутки вы здесь вытворяете? Я порублю вас вот этим топором в месиво!
   Он замечает медведя и, в своей арии, сообщает:
  -- Откуда вы притащили эту замшелую колоду? Я изрублю её в щепки!
   Размахивая топором, угрожая людям и медведю, он рвётся к нему. "Держите меня все!". Потом очень приветливо склоняется над мишкой, вытаскивая у него из-за уха палочку с зарубками, которую и разрубает топором. Все смотрят - где разрублена палочка. По этому предсказывают - когда в селении будет следующий медвежий праздник.
   Как полагают, медведь в ответ на эти запугивания, решает покинуть дом. Но не может обвинить жителей, которые пытались защитить его от нападавших. Теперь нужно позаботиться о том, чтобы мишка появился снова. Чтобы его снова можно было отпраздновать. В смысле - съесть.
   В углу, который не виден медведю, ковыряют дырку, так, что медведь слышит только скрип. Люди с удивлением спрашивают друг друга:
  -- Что это за птица поёт так красиво?
   Смотрят, ищут, но никто не может увидеть птицу. Один говорит:
  -- Когда наш младший брат посетит нас снова - мы сможем её увидеть.
   Тоже самое повторяют с колокольчиком, с дудкой. Считают, что любопытство медведя возбуждено, что он решит - после возвращения к жизни - снова посетить этот дом.
   Пробил час прощания. Одна из старых женщин, прерывающимся от страха и слёз голосом, говорит прощальные слова и целует медведю правую лапу. Примеру следуют и другие женщины. Мужчины целуют медведя в голову и в левую лапу.
   Бурого, давно покойного, частично сваренного и съеденного "ребёнка", со столом несут к двери.
   Хозяин возмущается, ему объясняют: "ребёнка" ведут в гости, скоро принесут назад. Едва процессия оказывается во дворе, как начинается "буря". Т.е. все беспощадно поливают друг друга водой и кидаются грязью. Теперь и у медведя морда мокрая и грязная.
   Хозяин возмущается - его посылают в дом принести игрушку "ребёнка". Хозяйка против - её отсылают в дом принести напёрсток "ребёнка". Медведя выносят за дом, кладут лицом к солнцу, мужчины орут и таскают друг друга за грудки. Пока внимание медведя направлено на "ссору", приходят два человека в масках и кричат: "Кыр! Кыр!". Это вороны.
   Появляется хозяин с палкой и несколько раз отгоняет воронов. В этой возне вороны опрокидывают "колыбель", медведь лежит на земле - ничего не видит. Все вскрикивают от ужаса, хозяин ругается, но уже поздно. А виноваты во всём - вороны.
   Вот только теперь снимают шкуру медведя целиком.
  
   Меня позвали разрубить топором позвоночник медведя. Сами они - опасаются из-за возможной мести. Если в селении нет чужака, то позвоночник расчленяют ножом, аккуратно вынимают позвонки, не разрушая костей.
   На шестой день дело серьёзно доходит до медвежатины. Позади дома вешают большой котёл, в который кладут мясо. Туда же кладут сердце и голову. Для женщин мясо нарезают в отдельную берестяную чашу и только с задней части. Это мясо варят в доме. Всю работу делают только мужчины. Мужчины и женщины едят в разных помещениях.
   Во время трапезы хозяин дома срезает с носа медведя полоску в виде кольца, берёт её согнутым большим пальцем и передаёт соседу. Который тоже берёт только так. И передаёт дальше. Каждый из мужчин надевает кольцо и при этом с храпом дышит через нос. Кольцо возвращается к хозяину, который отрезает от него по кусочку каждому, и при этом сопит, будто ест.
   Срезание кольца с носа медведя - древний обычай. Как поётся в одной финской медвежьей песне:
   "Я беру нос моего медведя, чтобы он не мог больше чуять".
   Когда женщины поели, хозяин обходит их с чашей в руках и всхрапывает. Ставит чашу с самой задней частью медведя на колени старой женщине. Это - большая честь. В качестве ответного дара женщина должна сшить пару рукавиц, украшенных изображением медведя.
   Отделённую голову медведя кладут в другую чашу. Хозяин обходит мужчин и снова всхрапывает несколько раз. Затем ставит перед старым мужчиной. Только перед таким, который сам убивал медведя. Получатель унесёт её домой и там, не торопясь, съест.
   Череп нужно будет завязать в белый платок и повесить в священном месте селения. Нож, который использовался при поедании головы медведя, нельзя носить на боку в ножнах, нельзя давать женщинам. Только мужчина сам может его использовать.
   "Медвежий праздник" ещё не закончился. Душа медведя в первый вечер слушает с крыши дома, во второй - в конце тропы, на третий - в конце пути.
   В первый вечер поют две-три "медвежьих песен". Одна - обязательно новая. Исполняют несколько сценок. Актёры периодически кричат:
  -- Где он?! Приведите его сюда!
   Люди в доме отвечают:
  -- Он пошёл в гости. Он скоро придёт.
   Эта заключительная часть исполняется не очень согласованно. Хозяин дома, в ходе основной части праздника, был вынужден сдерживать себя в части спиртного. Теперь - отрывается "за всё".
   "Гуляют - все!".
   "Медвежий праздник" - повод собраться вместе, сменить наполненные повседневным трудом дни на состояние полной беззаботности.
  
   Глава 435
   Я это пережил, я это ел, я это нюхал. Теперь у меня пара вопросов к моим коллегам-попандопулам.
   "Медвежий праздник" - обязательное явление во всех охотничьих племенах лесной полосы Северного полушария. Как в Евразии, так и в Америке. Куда бы попандопуло не спопандолупировало - с этим придётся столкнуться. Смысл везде один - отвести месть медведя. Но необходимо знать подробности. В точности. "Здесь и сейчас". Только у угро-финнов есть десятки разновидностей этого мероприятия. Причём они меняются во времени и отличаются у разных групп даже в одном племени.
   Между племенами - вплоть до противоположности. Мари, например, в эту эпоху вовсе не едят медведей. А бьют, фактически, только шатунов. Которых сжигают. Больных животных, которых и есть опасно, и в живых оставлять нельзя. Манси наоборот - практически полностью сохранили к 20 в. описанную форму праздника.
   Позже в мордве произошло, как и у славян, смешение языческого и христианского обрядов.
   Медведя перестали есть, увидели в нём положительные качества человека - добродушие, благоразумие, физическую и духовную силу, чадолюбие. В свадебной поэзии медведь выступал как символ здоровья и семейного благополучия. Кушать такой символ в варенном виде... Но и при таком позитивном символизме в тех же селениях на Рождество Христово шли довольно суровые игры ряженых. Медвежьи маски - наиболее распространены. Мужчины надевали на себя вывороченные шубы, маски, иногда просто мазали лицо сажей, пугали людей, заходили в дома, требовали угощение у хозяев.
   Как соотнести добродушие, благоразумие, семейное благополучие, приписываемые медведю, с целенаправленным запугиванием, назойливым попрошайничеством в его образе?
   Славяне приписывали ему смысл грубой и тупой силы. "Не садись на пенёк, не ешь пирожок", "кому вершки - кому корешки".
   Эти оттенки, подробности - надо знать.
   Если вы не знаете в какую лапу целовать медведя, не умеете исполнять сольные танцы, петь "медвежьи песни" - вы не станете "альфой" в этом сообществе. Даже если вы сами убьёте медведя - вы будете охотником. Не лидером.
   Вам могут подсунуть кусок филейной части медведя. И будут хихикать: во, баба!
   Вам могут загадать загадку:
  -- Что из дома целым не вынесешь?
   Ну-ка быстренько. Не ответил - дебил.
   Отгадка проста - печка.
   Хотя русский Емеля из избы на целой печке выезжал.... Или он в танковом боксе жил? А, ну конечно - русские завсегда на танках. Даже голыми в баню.
   В отношении чужака происходят провокации. Например: до какой степени можно терпеть "наезд" "журавля"? До какой силы ударов палки нужно играть испуг, а где начинается оскорбление? Если вы пугаетесь - вы трус. Если воспринимаете всерьёз - дурак. Если отвечаете на удар ударом - хам. Если терпите без конца - тупица.
   Я-то после третьего удара палкой своротил бедняге его "шею с клювом" и засунул под колено. Реакция публики была... нездоровой. Но тут к нам пришёл филин. Мда... И дети плакали уже без моего участия.
   Эти традиции, в той или иной форме, "живее всех живых". И у славян - тоже. Я уже вспоминал:
  
"Я гнала свою корову во росу
Повстречался мне медведь во лесу".
   У славян медведь - "зверь Велеса". Этот образ, смысл - во множестве отражений существует везде, где человек живёт рядом с "хозяином тайги".
   Второй вопрос - ментально-хозяйственный.
   "Медвежий праздник" - идеальная жизнь. Образ "царства божьего", к которому стремятся все лесные племена. Например, довольно чётко соответствует понятию "рай" у древних пруссов-перунистов. Про это я уже...
   Много вкусной жирной еды, никакой работы, песни, сказки, маскарад. Вся прочая деятельность, кроме самой необходимой, на этот период останавливается.
   Беда в том, что такие "каникулы" приходят внезапно. Если Новый Год, даже в российском варианте "с первого и по тринадцатое, с шутками, песнями, танцами..." - можно предвидеть и подготовиться, то вот такая охота... "иншалла".
   Если "медвежий праздник" - идеал, то всякая "способность к постоянному, равномерному труду" - противная неприятность, от которой надо всеми силами избавляться. Не потому, что "не могу", климат там, планида такая, а потому что - "не хочу". Есть от пуза и дурачиться - приятнее.
   "Заниматься потреблятством" - веселее.
   А вот "народная мудрость" даёт другие суждения:
  
   "Что потопаешь - то и полопаешь", "не сеяно - не растёт".
  
   Если я хочу, чтобы эти люди и их дети, были здоровы и сыты, не по "медвежьим праздникам" только, но "во всяк божий день", то необходим "рост производительности труда", который обеспечит только индустриализация.
   Ну, или - "божье попущение". Но тут я бессилен.
   Для индустриализации необходимы люди, для которых "медвежий праздник" - не "царство божие", а мерзость и неприятность. Которые способны, склонны к "постоянному размеренному" труду.
   Соответственно, "герои" праздника - охотники, певцы, актёры - должны быть не "образцами для подражания молодого поколениями", а "людьми второго сорта". Бездельники, лентяи, бестолочи. Юноши должны не драться за честь изображать зайца, а отшатываться от антрепренёров, как невинная монашка от сутенёра. Сам праздник из разряда "прекрасное священное событие" должен быть переведён в разряд вредного непристойного развлечения отбросов общества.
   В реальности это означает наказания ключевым персонажам.
   Чем и занимаются все мировые религии - они-то выросли не на присваивающем, а на более стабильном, прогнозируемом производящем хозяйствовании.
   Нет, когда-нибудь потом... Когда "медвежий праздник" перестанет быть чуть ли не единственным поводом для сытости, когда внезапная халява беспробудного пьянства и обжорства перестанет быть синонимом веселья... Тогда многочисленные исконно-посконные хранители, сказители и имитаторы, кастрировав, обезвкусив и стерилизовав этот ритуал, будут, вполне индустриально, устраивать "чёс" по городам и весям. Наполняя свои желудки колой и попкорном. А своих поклонников - гордостью за их предков. Жравших вот это дерьмо с великой радостью.
   Потому что - другого не было! Потому что другое - требует постоянного размеренного труда! А предки - не умели.
   Не говорить же, что мы произошли от бестолочей и неумех? Они много чего умели делать, но не попкорн. Поэтому... отсекая не-политкорректное, не-гигиеническое, не-экологическое, не... неудобное в рамках текущих представлении этно-плясунов и нац-скоморохов... пипл хавает?
   Будет. Но не сейчас. Когда-нибудь позже. Когда реальный вкус этого мероприятия забудется. Когда можно будет "с превеликим трудом собирать отдельные, чудом сохранившиеся крохи" исконно-посконного образа жизни. И по этим... "следам от гвоздей" свободно нафантазировать себе нечто... современно-приличное и актуально-эпическое.
   Жалко, конечно, этнографию. Но запах медвежатины на шестой день...
   ***
   Особый смысл происходящему придавало то, что "добытчиком" был Вечкенза.
   Вечкенза просто купался во всеобщем внимании и восхищении. Несколько манерно, с подчёркиваемой сопричастностью, целовал "мохнатого покойника" в лобик, важно дёргал колокольчик, объявляя начало очередной "медвежьей песни".
   "Бзды-ынь... Продано!".
   Пел и сам. Несколько раз исполнял свою любимую охотничью песню:
  
"Иду я по лесу зелёному.
Собака бежит впереди.
А вон большой медведь лезет на дорожку,
И мне надо его убить.
Копьё моё хорошо.
Я в медведя попал.
Сильно я ему дал!
Ах-ах! Потекла его кровь!".
  
   Наглый, самоуверенный, он смотрел теперь, после забоя "топтыгина", на всех окружающих - свысока. На чужаков, в моём лице, просто презрительно. Подыгрывать, кланяться, льстиво лепетать... Перед сынком какого-то племенного князька... мне было противно.
   Мы повздорили.
   Вечкенза присутствовал на переговорах. Он был враждебен изначально. Моё несколько пренебрежительное отношение:
  -- Да, конечно. Медведя убить - здорово. У меня раз из берлоги сразу два медведя выскочило - это было круто. А одного... Да-да, конечно. И какой дурак вздумал бить медведя в мае? Шкура ж никуда не годна. Кстати, на шкуре десяток дырок. Как плохая мастерица иголкой. Это всё ты? Сильно вспотел?
   добавляло остроты.
   Он попытался меня оскорбить.
   Увы: "Оскорбление - привилегия равных".
   Кто ты такой, "вич-чем-за", чтобы я воспринимал твои взвизги иначе, чем кваканье сексуально озабоченного лягуха на речке?
   Было видно, что он едва сдерживает злобу. Ненависть к чужакам, побившим его собратьев на Бряхимовском полчище. Зависть к моему случаю на охоте, к "двум медведям в одной берлоге". Но прицепиться...
   Мне не нужна война. Я не могу выступить зачинщиком ссоры. Кто первый обнажил меч - тот и виноват. Таково общее понятие о "справедливости". И в элитах окружающих меня племён - "партия войны" станет сильнее "партии мира":
  -- Воевода Всеволжский - бешеный зверь. Рядом с таким жить нельзя. Подымайся народ эрзянский... или мерянский... или муромский - на врага, на пса бешеного. Не то он нас по одиночке съест.
   Да, я хочу именно "по одиночке". Потому что Всеволжск пока слаб, со всеми разом не справится.
   Надо сделать его сильным. Чтобы сделать их самих - другими. Превратить этих людей, живущих по-скотски в... в "нелюдей". Моющих руки перед едой, давящих вшей, не травящих собственных детей в душегубках "по чёрному", не дохнущих в регулярных голодовках и межплеменных стычках... Сытых, здоровых, грамотных, умелых...
   В не таких, какие они есть сейчас.
   Быстро. Быстрее. До Батыя.
   Я не виноват, что меня вляпнуло именно в эту эпоху -- во время их жизни, что занесло на Стрелку - в места их обитания. Но я уже пришёл. Уже "здесь и сейчас". Попав сюда, я заставлю их измениться. Волей - неволей... Как получится.
   Это неизбежно.
   Или - мне сдохнуть.
   "Не дождётесь".
   Объяснять им неизбежное будущее... Все их жрецы, половина вождей - только тем и занимаются, что пытаются открыть народу глаза на это "неизбежное". А народ упорно не хочет "глаза открывать". Народ хочет "спать". В смысле: жить в мире. Потому что, не зная даже, чует нутром: или я до него, до нормального, простого мужика-эрзи - не дотянусь, или дотянусь - с добром. Потому что со злом к мужику - себе дороже.
   Вот со всякими надстройками, элитами, вятшими... возможны варианты. А мужика достать -- можно только тотальным нашествием. Или - идиотизмом его собственных элит.
   Такой слабовыраженный конфликт классовых интересов в племенной, ещё по сути, среде.
  
   "Пока гром не грянет - мужик не перекрестится". Или что язычники делают в подобных ситуациях? И мне сейчас "громом греметь" - совсем нельзя.
   Хочется. Врезать, врубить, воткнуть, порвать... этого наглеца.
   Нельзя.
   Я убил неделю на дорогу сюда, я убил ещё неделю на "поедание медведя". У меня во Всеволжске... я даже представить себе не могу - что там без меня делается! Посевная... точно накрылась. Медным тазом.
   Время - перевёл, дело - не сделал. Дальнейшее пребывание здесь - смысла не имеет. Но проблема-то никуда не делась!
   Всё это бесило чрезвычайно.
   Попытка договориться после окончания праздника - снова "завязла". Зато я получил от Пичая приглашение на большую охоту.
   Пичай присматривал за сыном, проверяя его способность сдерживать эмоции ради государственных дел. Он упустил сына только на один момент. Этого оказалось достаточно.
  
   Выходя после дня пустых переговоров, я, поджидая коня, которого должны были привести слуги, оказался на крыльце высокой и обширной избы Пичая, на полминуты с глазу на глаз с провожающим меня, по этикету, наследником. Свитские побежали на конюшню, я был раздражён. И подколол Вечкензу:
  -- Ну что, Вич-чем-за, ты ещё не выучился быстро бегать за конём для русского воеводы? Стремя придерживать? Учись. Скоро пригодится. В конюхи возьму.
   Парень тоже был раздражён проведённым впустую днём. Ещё: необходимостью видеть меня, вежливо слушать мои речи. Озлобление против чужаков (вообще) и против меня (персонально) - и так в нём постоянно кипело. Вот он и сорвался.
   Схватился за саблю. Но мы стоим на крыльце, вокруг полно народу. Выразить свою ненависть в движении, в рубящем ударе он не мог. Поэтому ограничился словами. Прямо-таки сочащимися ядом:
  -- Там... э... Пиче вирь чире-сэ ашт-и вирь ваныень кудыне. (На опушке соснового леса стоит домик лесника). Там... э... Ванды пряд-ан важодемам (завтра закончу работу). Охота. За река. Воевода - кирдык. Воевода коня нет. Никогда. Вечкенза - петь, гулять. Твой сердце кушать. Ха-ха-ха.
   Тут мне подвели коня, и я удалился. Провожаемый полным ненависти взглядом наследного принца Мордовии.
   В сочетании с приглашением инязора, картинка выглядит так: завтра состоится большая охота за рекой. Не то кабаны, не то лоси, не то олени забрели. Приглашается Воевода Всеволжский и другие достойные люди. Там меня и прирежут. Или - приколют. А может - подстрелят.
  
   Кроме моего посольства, у городка Пичая было ещё несколько станов. Под стенами шёл активный межплеменной торг.
   Хорошо видна мурома с левобережья в низовьях Теши. Среди них несколько женщин с характерными дугообразными головными украшениями, сделанные из конского волоса, полосок кожи, спирально оплетённых бронзовой проволокой. У других финских народов такой элемент отсутствует.
   Мурома пришла своих женщин на эрзянских менять. Экзогамная система - жёны нужны из других племён. А вот мокша женщин не меняют - только торг ведут. Им женщин из эрзя брать нельзя.
   Есть кыпчаки - этим всё можно. Всех. Но вряд ли получится: из бедного коша люди.
   Дальше на юг и восток - степные места. Кыпчаки здесь не кочуют - мордва не даёт, но пути открыты - пригоняют скотину на продажу. Однако торг слабоват: и мурома, и мордва - более скотоводы, чем, например, русские.
   Мы немного погуляли по торжищу, поглядели на пригнанных кыпчаками коней, поприценивались...
   Коней мне надо много. Кыпчаки отдают дешевле. Но сроки, надёжность поставки на таких расстояниях... И как на подобную сделку отреагирует Пичай?
   "Мы - свободные люди", и какие-то "удальцы" перехватят стада и табуны. У Пичая есть серьёзные завязки среди кыпчаков - "удальцы" и "гуртовщики" просто поделят скот. Не лучше ли купить дороже, но у ближних - у мордвы и муромы?
   "Кто торгует - тот не воюет".
   Пичай тревожил меня чрезвычайно.
   Завтра на охоте мне устроят "кирдык". Самодеятельность сынка - Вечкензы? Или решение его отца? Особа посла - неприкосновенна. "Гость в дом - бог в дом". Или для них - нет? Или я для них - не посол? Не останется государя, который мог бы отомстить за убийство своего посла?
   Или это будет несчастный случай? - Ай-яй-яй! Сам - упал, сам - шею сломал. Плохо прожевал - косточкой подавился.
   Фундаментальный закон дипломатии: "тщательно пережёвывая пищу - ты помогаешь обществу". И - своей родине.
   Или кто-то из дорогих гостей достопочтенного инязора поссорится с другим дорогим гостем и перережет ему глотку? А инязор скажет:
  -- Ахти мне! Не досмотрел! Но правом суда над убийцей не обладаю - гость же ж!
   И чего мне делать? "Ноги в руки и бежать"? А результат?
   Каков результат этой поездки?!
   Убитое время?
   Подпорченная репутация?
   Наглеющие от моей беспомощности враги?
   ***
   Пройдёт лет 70, и другой инязор будет биться с русскими:
  
   "Пришла мордва с Пургасом к Нижнему Новгороду, и отбили их новгородцы. И зажгли монастырь Богородицы и церковь, которые были вне города. В тот же день и уехали прочь, взяв своих убитых. В том же году победил Пургаса Пурешев сын с половцами и перебил мордву всю и русь Пургасову, а Пургас едва успел утечь".
  
   "Великий князь Юрий, и Ярослав, и Константиновичи Василько и Всеволод идоша на мордву и мурому. Князь Юрий вшедъ в землю мордовскую Пургасову вослость пожгоша и потравиша полон послаша назад а мордва вбегоша в лесы своя в тверди а кто не вбегоша те избиша наехавше юрьевы молоди. То видевше молодые Ярослави и Василькови и Всеволожи утаившеся зауте ехавше в лес глубоко. А мордва, давше им путь, а сами лесом обидоша их около, избиша их; а иных изъимаша; бежаша в тверди, тех тамо изоиша, и князем нашим не бысть кого воевати".
  
   Вот это будущее моих людей? "...лесом обидоша их около, избиша их; а иных изъимаша...".
   В конце 20 в. российский литератор пишет:
  
   "Очень тяжёлым (для эрзян) был период начала XIII века. Требовался такой человек, которому бы верили, его идеи и поручения выполнялись бы, за ним бы шли на любое дело. Именно таким человеком стал Пургаз - мудрый, богатый душой, крепкий характером, предвидящий будущее... Всё выше сказанное ставит Инязора Пургаза первым эрзянским национальным героем".
  
   Пичай похож на описанного национального героя. Предтеча. Я - восхищён и восторгнут! Беда в том, что я знаю, что будет дальше: практически всё мужское население этих народов будет уничтожено. Большая часть остальных - вымрет, будет уведено в полон, продано на невольничьих рынках.
  
   "Пургаз был храбрым и полководцем и человеком. Он не сдался монгольским войскам сам и не сдал им свою страну Эрзянь Мастор, хотя понимал, что противостоять такой мощной силе будет очень трудно".
  
   Ошибочка. Маленькое чёрное пятнышко в ореоле талантливого полководца, мудрого дипломата, храброго человека, богатого душой, крепкого характером... Размером в десятки тысяч жизней его соплеменников, в одно слово: не "трудно" - "не смог". Ещё один национальный герой с традиционным рефреном:
   "Прости народ! Что поднял, да не осилил".
  
   " - Девушка, у вас в продаже есть ночные рубашки 4 метров длины?
   - ???!!!
   - У меня муж - научный сотрудник. Ему важен процесс, а не результат".
  
   К чему талант, мудрость, храбрость... и прочие оттенки процесса, если результат деятельности правителя - гибель большей части его народа? Неудачник. "И - не преуспел". Не в то время, не в том месте, не теми средствами... Сам-то по себе - вполне, "богат душой", "крепок характером" - ночнушка в четыре метра - в самый раз, но вот результат...
   Человек, скачущий во весь опор к обрыву, к смерти - самоубийца. Человек, ведущий по такой дороге свой народ... просто убийца?
   Героизм воина и героизм правителя - различны. "Кому много дано - с того много и спросится". Непонимание этого свидетельствует об азарте пропагандиста, но не о разумности исследователя.
  
   "Хороший человек - не профессия".
  
   Прав был царь Соломон: "Честь государя - в многолюдстве его народа".
   Инязор Пургас - выдающийся человек. Национальный герой. И, по Соломону - бесчестный государь.
   Народ сохранился не "благодаря" национальному герою, а "вопреки".
   "Всё выше сказанное" - стало возможно сказать, только потому, что тогдашний предок сочинителя оказался храбрецом (или - трусом, кому как нравится), послал нац.героя куда подальше, сбежал из-под его знамён, изменил присяге (если таковая была) и рассосался в окружающей среде. Прикинулся кочкой в болоте, сучком в лесу. И дышал там тихохонько. Пока остальных резали, жгли, насиловали, угоняли... От тех - потомства не осталось.
   Воину, чтобы стать героем, достаточно "правильно" погибнуть. Государю, военачальнику надо ещё и победить. Тот советский генерал, который ходит по позициям в "Горячем снеге" и раздаёт выжившим бойцам правительственные награды, приговаривая: "Всё чем могу..." - герой. Не потому, что метко стрелял или лихо рубил, а потому, что его люди остановили Манштейна.
  
   "Мечтая героически погибнуть за Родину, ты желаешь ей трудных времен".
  
   Не хочу. Ни - "героически погибнуть", ни - "трудных времён".
  
   "Судьбе надо помогать, особенно на перекрестках".
  
   Тогда... жаль Пичая.
   ***
   Три вопроса, которые нужно решить.
   1. Где взять скот? Сейчас и потом.
   Мы, я понимаю уже, будем вынуждены годами прикупать тысячные табуны и стада. Люди хотят быть крестьянами, крестьянам нужна скотина.
   2. Как прижать "петухов"?
   Мне нужно срочно, "вчера" - ставить вышки на их землях.
   3. Как обезопасить себя от эрзя?
   Чтобы ни сейчас, этим летом, ни потом - через год-три-пять ко мне не заявились из леса тысячи злобных мужиков с топорами.
  
   Можно положиться на милость божью.
   "Тьфу-тьфу! Сгинь нечистая! Да расточатся врази!".
   Следствием будет долгая мелкая лесная война.
   Конечно, я победю. Я ж весь из себя такой! Но... цена. В деньгах, в людях, в потерянном времени. "Времени" - моей жизни.
   Вопросы решаются Пичаем. К его выгоде - я готов платить. Но он не хочет. Он взял курс на "самостийность", на создание своего прото-государства. Я, Всеволжск - очевидная и ближайшая цель. Все остальные - эмир, князья, кыпчаки - много дальше. Как только он чуть-чуть уговорит своих - поведёт их воевать соседей. Меня.
   Просто потому, что грабёж выгоден.
   Фиг вам!
   Я вывернусь! Я завалю трупами эрзя все овраги вокруг Стрелки, выжгу все кудо на сотню вёрст! Не знаю как, но сделаю.
   Чего мне это будет стоить? Скольких вдов и сирот из русских деревень и марийских ешей я не смогу принять, тратя ресурсы на подготовку к этой войне? Сколько русских и не-русских младенцев помрёт в избах-душегубках из-за задержки в становлении Всеволжска? Год - сто тысяч. Половину - можно бы спасти.
   Война - не оптимально...
   "Он - хочет, он - не хочет"... Как недавно говорил мне Муса? - "Зачем управлять людьми тому, кто может управлять их желаниями?".
   Класс! Умница!
   Можно ли развернуть Пичая так, чтобы он пожелал нужное мне?
  
  -- Кха! Глаз орла! Ай, беркута! Асыл мырзам эдеми маре танды! (Благородный господин выбрал прекрасную кобылу!) Кха! Я отдам тэбэ! Тольк тэбэ! Совсем ни-по-чём! Да! Три десять кумис - забирай! Якши! Да-рам!
   Мы гуляем по торгу у стен Пичай-вели. Идея закупить скот у кипчаков кажется мне... разумной. Но нуждающейся в проработке. Вот я и прикидываю...
   Местный торговец принял мою задумчивость за торговый интерес и пытается всучить мне кобылу.
   Да, дядя, у меня глаз как у степного беркута. Только заточен не на зайцев, а на людей. Не так хорошо как русских, но я вижу и степняков. Я не пропускаю мимо ушей рассказы Чарджи, Алу... Потому что мне - интересно. И теперь, присматриваясь к твоей одежде, к твоим повадкам, к твоим спутникам... могу сделать некоторые предположения. О тебе, о твоей жизни, о твоих талантах. Возможно - они правильны, возможно - ты подойдёшь для моего плана.
   У меня нет ещё плана. У меня есть "направление". По которому я собираюсь пройти. Сделать "дорогу" к процветанию моего города.
  -- Твоя кобыла хороша. Но она не нужна мне.
  -- Ай! Гляди как глядит! Ай! Гляди! Она тэбе уже... лубит! Совсем! Бери-бери! Да-рам!
  -- Уважаемый. Э... хан. Не трать время. Я вижу, что твоя одежда бедна, что твои спутники... в рванье. Тебе нужны деньги. Но лишняя ногата не накормит твоих детей. Я знаю место, где ты можешь получить в тысячу раз больше. Сто гривен кунами.
  -- Кха... Гдэ?!!!
  -- У реки стоит мой шатёр. Приходи когда стемнеет. Один. Хан... э...
  -- Куджа. Мое имя Куджа.
   Я улыбнулся бедному половцу и отправился гулять по торжищу дальше. А двое моих ребят тихонько рассосались в окружающем пространстве.
   Авантюра и экспромт. "Каждый экспромт должен быть хорошо подготовлен". Насчёт "хорошо подготовлен"... нет времени. Но собрать хоть какую-то информацию об этом... Кудже - необходимо. Главное: никто не может связать его со мной. А вот потянет ли этот ободранный степняк работу на сто гривен?
  
   Часа через четыре, когда пригнали с пастбищ коров, село солнце, и народ в округе утихомирился, полог моего шатра откинули.
   Куджа в дорогом засаленном халате, старательно прикрывавший рваную ветхую рубаху под ним, был забавным зрелищем. Он хотел выглядеть важно, но тот минимум удобств, который являл мой шатёр, воспринимал как роскошь. Которая сбивала его гонор. Не столько богатством - не люблю таскать с собой дорогие и тяжёлые вещи, сколько чистотой, порядком, непривычностью.
   Разницу между моей стеариновой и обычной сальной свечкой он уловил сразу. И - не понял. Горит... но как?! Колдовство?!
   Мой походный бювар... не понял. Складной столик - понял. Не понял как складывается. Чистый войлок, чистые подушки, чистая посуда... Золото?!!! Нет - деревянная. Бедность? Но такой - нигде нет! Колдовство?!
  -- Ты знаешь - кто я?
  -- Э... Ресей бас (русский начальник). Катал жануар. Айуан (лютый зверь)
   Не дурак - тоже "навёл справки".
  -- Хм. Айуан... хорошо звучит. Из какого ты рода, Куджа? Попробуй. Осторожно - это крепкое.
   Мы выпили сорокоградусной "клюковки" за знакомство, и Куджа стал рассказывать свою историю. Периодически закусывая и выпивая.
   Закусывал он плохо - пытался изображать из себя сытого. В смысле: богатого. Да и закусь у меня... ребята сообразили мордовских блинов.
   Нормальное едево. Особенность - обязательно смесь разной муки, много яиц и дрожжи. Получается такая... довольно пухлая лепёшка. Мне - в кайф. А вот степняку, мясоеду... да под неизвестную здесь водочку... Куджа осовел и от алкоголя, и от тяжко лёгших в пустой желудок блинов. И стал откровенен.
  
   История давняя, кое-что я уже рассказывал.
   Лет семь-восемь назад Изя Давайдович выдернул своего племянника - князя Вщижского Магога, тогда - мальчишку лет восьми, и послал его к маме. А мама у него - беглая экс-княгиня Черниговская. Которая, после смерти мужа, наплевала на все приличия и нормы поведения и вместо того, чтобы пойти в монастырь или куда ещё в "за печку", сбежала с полюбовником в Степь. А в любовниках у неё - не просто парнишечка пригожий, а сам хан Башкорд.
   Всё "приличное святорусское общество" немедленно пришло в ужас. От такого разврата и непристойности. Но княгине было плевать: лучше жить наложницей у поганого в юрте, чем в княжьем тереме под властью Изи Давайдовича. Убившего в битве своего брата и её мужа руками своих гридней. А вот единственный сын её остался у Изи.
   Мальчика использовали сперва в качестве заложника, потом приспособили в переговорщики.
   Княгиня не сдержала слёз радости при виде своего первенца, приехавшего к ней в орду по воле хитроумного дяди, и уговорила влюблённого в неё своего нового мужа-хана, отправиться с войском Изе на помощь.
   Изю побили. Хан Башкорд сумел-таки выскочить из сечи. Но множество приведённых им воинов - остались на поле битвы под Киевом. Треть мужчин орды - мертва.
   Дальше... Все остальные - становятся добычей. Добычей соседей. Слабая орда - беззащитное имущество. Протяни руку - станет твоим. Нет? Не хочет? - Тогда возьми в руку палку. Или - аркан. Или - саблю. Всё равно, чужое и незащищённое - станет твоим.
   В Степи все хорошо понимают это.
   Башкорд сумел сохранить орду. Да, часть куреней ушли к другим ханам, да, кого-то побили, захватили, да, большинство детей того, "кровавого", трёх предшествующих и двух последующих годов рождения - погибли при откочевке. Но, потеряв половину, орда сохранилась. Башкорд привёл её сюда, на северо-восток от Днепра.
   Между Окой, Волгой, Сурой - на землях мордвы, видны три разные части. На западе - Окско-Волжская низменность, покрытая лесными дебрями. Это про них у Высоцкого:
  
"В заповедных и дремучих, страшных Муромских лесах
Всяка нечисть бродит тучей и в проезжих сеет страх".
  
   На юге - водораздел Волжской и Донской речных систем, занятый в эту эпоху густыми лесами. Леса - сходные, насчёт нечисти... не знаю.
   На востоке - Приволжская возвышенность. Со степными и луговыми ландшафтами.
   Ах. какая весной степь у Арзамаса! Глаз не может насытиться! Так бы и глядел безотрывно! Как в лицо любимой женщины.
   Ослабевшая орда сунулась через южные леса на пастбища Приволжской возвышенности. И отскочила - лесовики кусаются больно.
   Конечно, выбить эрзя, откочевать ближе к Суре, выйти к Волге - было бы здорово. Но сил не хватает. И Башкорд прижался к лесам водоразделов с юга. Аккуратно, не трогая орду Элдори, ведомых старым Боняком или союзных им бурчевичей хана Беру, не столь давно откочевавших, тоже под влиянием эскапад Изи Давайдовича - после захвата Олешья Иваном Берладником - с Нижнего Днепра.
   Притоки Дона в своих верховьях - очень приятная среда обитания для кочевников. И пастбищ вдоволь, и лес рядом.
   Как и множество ханов разных орд и народов до него, Башкорд "соскочил с магистрального пути Великой Степи", спрятался на окраине, в лесостепи. Потихоньку, не ввязываясь в ссоры с соседями, поднимал свою орду.
  
   Старики, больные, слабые - умерли. Мальчики вырастали и становились юношами. Они хотели славы, добычи, коней, женщин, золота... Всё это они возьмут на войне. Когда подрастут последние перед демографической ямой - массовой гибелью детей во время откочёвки. Война - скоро. Ещё три-пять лет.
   Тогда они возьмут всё. У всех. Особенно - у этих проклятых русских. Которые положили отцов и старших братьев под Киевом. Сперва заманили туда, потом бросили там. Или это были другие? - А, какая разница - они все такие. "Землееды". Их надо резать и грабить. Так поют акыны в песнях о древних батырах, о Змее Тугарине, так говорит жрец, передавая волю Хан Тенгри.
   Так - будет.
   А пока они хотят есть. Каждый день. Молодые организмы прожорливы. Взрослый человек может быть вегетарианцем, ребёнок - всегда мясоед. А взять корм силой - нельзя. Орда ещё не готова к войне. Купить? Они - новосёлы. Они отбили, отвоевали, выпросили, заняли кусок лесостепи. Но они чужаки для старожилов. Им продают - втридорога, у них покупают - за полцены. Потому, что они пришлые. Наказать? - Не сейчас.
   Орда крепнет и нищает. Всё меньше слабых, всё больше молодых почти воинов. Почти. Нужно вкладывать в их рты мясо, нужно наполнять их животы пищей. Инвестиции в прекрасное будущее.
   Взять - негде.
   Всё, что было накоплено, всё, что удалось сохранить во время исхода - продаётся за бесценок землеедам. Хлеб - необходим. Без хлеба человек болеет, без хлеба не пережить зиму, без хлеба люди режут последний скот. А весной выжившие едят траву. Болеют и умирают.
   Хлеб - у мордвы. Мордва обжирается своими толстыми блинами, а в юртах каждую зиму мрут дети. И женщины уже устали кричать над маленькими трупиками, молча рвут на себе волосы. Дети великого жёлтого народа не вырастут. Не станут воинами. И мужчины, главы кошей отдают всё. Чтобы купить хлеба. Но скоро, очень скоро, хан соберёт своих нукеров, поднимет славное знамя с белым бунчуком... Рыжий хвост носят потомки Шарукана, чёрный - у Боняка.
   Ха! Русские знают этот знак! Бунчук с семью хвостами. В русских селениях пугают детей страшными сказками о семиглавом змее. О символе семи племён, поднятом над Иртышом, принесённый сюда славными ханами - Змеем Тугарином и Боняком Серым Волком...
  
   Глава 436
  -- Я понял, Куджа. Вы умножитесь и вы победите. Ваши рты наполнятся жирным мясом, а животы обернутся дорогим шёлком. Я знаю, как выглядит счастье для людей Степи. Так будет. Но не сегодня. Сегодня ты глава нищего коша. Юноши, которых я видел возле тебя на торжище, тощие, плохо одеты и голодны. Они не станут могучими воинами, если ты их не накормишь.
   Хвастливый монолог поддатого Куджы был резко прерван. Кыпчак решил, было, обидеться на невежу в моём лице. Потом протянул кубок. Но я остановил прислуживающего нам толмачом Алу. И отправил его вон из шатра. Толковый парень, но лишние уши... хороши только срезанными у мёртвого. А мы и сами сможем понять друг друга.
  -- Запоминай, хан. Завтра инязор Пичай устраивает большую охоту за рекой. Говорят, ты хороший ловец зверей. Там будут лоси и кабаны. И один олень. По кличке Вечкенза. Поймай. Увези к себе. Твои волчата могут поиграть с ним. Тебе мясо - мне кости. Живые кости. Мой человек приедет в твоё становище. Через... через месяц. Увидит оленя. Дрессированного, послушного. И купит его. За сто гривен кунами.
   Я выжидательною рассматривал стремительно трезвеющего Куджу. Того аж пот прошиб. Взгляд стал трезвым и... мечущимся.
  -- Инязор... секир башка.
   Гос-споди! Он такой тупой? Может, я ошибся в человеке? Мои ребятки, погуляв по торгу, смогли узнать немногое. Но известный зверолов не должен быть дураком и трусом.
  -- Ты ему расскажешь? Или люди лгут о твоей славе охотника?
   Заметался кипчак, задёргался. "И невинность соблюсти, и капитал приобрести". Или тут правильнее - "... и рыбку съесть"? Здесь речь не об одной рыбке. За сотню гривен на Руси можно купить две сотни кобыл. В Степи цены на скот в разы ниже. Он накормит свой кош, он переживёт зиму, посадит сыновей на приличных коней, купит им тёплую одежду... Думай, Куджа. Ты кошевой или где?
  -- Хан... жанжал кельмейди... ссора с эрзя - нет. Хан... жазалаймын... накажет, заставит вернуть... олень.
   Подчёркнуто недоуменно вздёргиваю брови:
  -- Ты собираешься хвастать пойманным оленем перед своим ханом?
   Бедняга. Даже макушка зачесалась. Всунул руку под войлочную шапку, остервенело поскрёб. Сейчас и в других местах скребсти начнёт. Поскрёбыш. Точно: расцарапывает себе кисти рук.
   Это не кожное - это нервное. Но брезгливый взгляд - я не сдержал. А он - поймал. Вскинулся, попытался сыграть смелость:
  -- Я идти инязор! Сказать - что ты сказал минэ!
  -- Твоё право. Ты будешь обвинять меня в том, что я захотел живого оленя? Пичай - мудрый правитель. Перед ним будет твоё слово против моего. Что он решит? Что нам обоим лучше покинуть его земли? И мы - уйдём. Зимой ты похоронишь... Сколько? Пять? Десять? Из твоего коша. Сотню из твоего куреня? Ты ведь можешь в эту зиму стать куренным. Добавить "апа" к своему имени. Куджапа... Звучит? Зазвучит. Если у тебя будет хлеб и скот для себя и соседей. Ты теряешь многое, я - ничего.
  -- Э... половин. Задаток.
   Ну вот. А то девочку строил: "хан накажет, инязор узнает...".
  -- Ты знаешь кто я. "Зверь Лютый" не может лгать.
  -- Кха! Там - не может, тут - может! Почему мне знат?! Сперва половин - потом другой половин. Иначе - нет.
  -- Ты боишься мне поверить? Не бойся.
   Если он трус то... то придётся придумать что-то ещё.
   Пичай идёт к войне. Договориться о мире - не удалось. Значит...
  -- Мы - вольные люди. Разговора не было. Тебя проводят.
   Я осторожно поднялся, достал из ящичка очередную свечку, щёлкнул зажигалкой, поставил свечу в подсвечник взамен прогоревшей. Куджа смотрел на мои манипуляции с широко открытым ртом и распахнутыми глазами.
   Нормальная реакция - он впервые в жизни видит зажигалку.
   Все люди, всегда и везде, достают огниво, стучат по кремешку, раз-другой-третий..., раздувают трут, пыхтят, кашляют... Тут - просто блестящая штучка, из которой вдруг вылетел голубенький огонёк. И исчез. Два щелчка. А штучка небрежно опущена в карман.
   Колдовство?!
   Тот, у которого есть такие диковинки, не одна - много, разные - богат и могуществен. С таким человеком полезно дружить. Около него можно хорошо заработать, поднять семью. А работа... Что такое "украсть человека"? Пф-ф! Кыпчаки всегда воруют дураков. У соседей в степи, у землеедов...
   Кха! Наказать этого жадного Пичая... который не даёт жёлтому народу дешёвого хлеба! Из-за которого каждый год мрут дети в становищах!
   Ой-е! Наказать - в его же ребёнке, в первенце! Не убить, не полонить - исчезнуть. Вот он был и вот его нет. И пусть мучается неизвестностью! Как мучается неизвестностью весь мой народ - будет ли этой зимой джут, погибнет ли скот, какие будут морозы...?
   Немножко поиграть с этим надутым сопляком Вечкензой.
   Ой-е! Он думает о себе, что он велик! Потому что убил медведя. Он хвастает передо мной, перед Куджей! Чья слава охотника летит по Степи! Наказать! Да!
   Пусть мальчики поиграют. С этим... "добытчиком".
   Это придаст им уверенности, они увидят, что враги - слабы. Что даже их вожди - трусливые плачущие двуногие скотинки. Их можно пугать, их можно ставить на колени, их можно бить по щекам... Да, это поднимет боевой дух моих волчат. Это важно - скоро набег, война. Мои волчата должны быть сильными, должны верить в себя. И в меня, Куджу.
   Просто Куджа, не - Куджапа, не - Куджа-хан. Пока.
  -- Якши. Келисемин (согласен).
   Ещё пара уточняющих фраз: кто придёт от меня за "оленем", куда. Отказ подарить зажигалку: никаких вещей, связанных со мной, у Куджи быть не должно.
   Кыпчак неслышно скользнул в тень у шатра, исчез в темноте. Будто и не было. Только запах. Неистребимый запах степняка. Букет из конского пота, навоза, плохо выделанных шкур, немытого тела...
  
   Я кликнул ребят, они шустро начали таскать вещи в лодку, сворачивать шатёр.
   Такая суета посреди ночи не могла остаться незамеченной. Прибежавший слуга Пичая услышал исчерпывающий ответ моего толмача:
  -- Воевода получил важное известие. Дела срочно требуют его присутствия во Всеволжске... приносит инязору искренние извинения за невозможность попрощаться с ним лично... лишается удовольствия общения со столь мудрым правителем... надеется на дальнейшее сотрудничество... благодарит за возможность насладиться медвежьим праздником... печалится что не может принять участие в охоте...
   Есть дипломатический этикет. Незачем чересчур сильно его нарушать.
   У меня и в самом деле куча дел во Всеволжске. Это состояние - "куча срочных дел" - постоянно. Я в нём живу.
   На первом же привале осторожно подошёл Алу:
  -- Господин... Я не слышал вашего разговора. Но если ты позволишь... Тот человек - плохой. Он обманщик.
   Давненько я не видел Алу.
   Не так: я вижу его почти каждый день. Он кормит Курта, бегает с поручениями, крутится по дому, учится грамоте и военному делу. Чарджи уже давно перестал шипеть в его сторону. Мальчик вырос. Ещё не воин - отрок. Тощий, нескладный, голенастый. Умелый, разумный. Удивительно честный, открытый со мною. А я... кручусь, суечусь... и упускаю взросление этого парня.
   Привык. Перестал приглядываться.
   Маленький ханыч, которого я когда-то украл. чтобы иметь заложника при побеге из половецкого плена на Черниговщине - вырос. Почти. Ещё растёт. И вырастет во взрослого умного сильного мужчину. В, я надеюсь, моего друга. Смелого и вдумчивого.
   Он не обязан сообщать мне своё мнение о Кудже. Более того: это вредно и опасно. Нормальный вятший просто рявкнул бы на слугу:
  -- Не твоего ума дело! Молоко на губах не обсохло!
   Дальше - подзатыльник, как это принято с отроками, или плетей, если считают достаточно взрослым.
   У меня - не так. Я - ненормальный. И вот слуга, по сути - раб, проявляет смелость, инициативу, заботу обо мне, о моих делах. Понимая и ограниченность своего опыта, и незнание темы беседы, пытается, всё-таки, меня предостеречь.
   Это - по-дружески.
   Это - ненормально.
   А Алу даже не знает - как оно нормально!
   Тяжело парню в жизни придётся. Не научил. Ждать со всех сторон сволочизма.
  -- Ты прав, Алу. Этот человек - мелкий мошенник. Новогородцы называют таких - "посак". Немножко ворует, немножко обманывает. Но у него - умные глаза. Он способен на действие. Видит новое и не боится. И он думает о своих людях. Из этого "посака" может получиться вождь. Лучше, если новый вождь будет дружествен. Я, возможно, помог ему.
   Алу кивнул, пошёл к лодке, не стал проявлять столь естественное любопытство: чем помог, о чём говорили? Мальчик растёт. Сколько лет прошло с моего Черниговского похода... И вот я снова выхожу к грани земли "желтого народа". Не к служивым половцам Боголюбского, а к "настоящим", "дикими", степным половцам. И они тоже становятся частью моего "круга", моими соседями. Пока - дальними. Но думать о них - уже пора.
  
   Вот ты, красавица, бегала давеча на кулачный бой смотреть. Возвернулася вся раскрасневши. Восторг девичий со всех дыр прёт. Ну-ну, я про глазки твои блестящие. "Тот махнул... этот ударил... С одного удара - наповал!". Любят, любят девки парней, кто кулаком ударить горазд. А вот как такой талант в жизни семейной обернётся...
   В государевых делах кулачный удар - глупость. Есть три других манеры.
   Первая - "стилет". Ткнул тихонько. Силы великой не надобно. Попал, достал. Спокойненько выдернул да дальше пошёл. А сзаду от тебя мертвяки валятся.
   "Смертельный удар", "стремительный бросок", "глубокий рейд". Один удар, один клинок, один шанс... Судьба на ниточке.
   Другая манера... Назову - "пирамида". Всё наперёд продумал, просчитал, измерил. Площадку выровнял, кирпичей запас. Так по плану и повёл дело. Первый слой выложил. Подождал пока схватится, второй повёл... Всё рассчитано, промерено. Каждому камню - своё место. И - не на вершок!
   Обе манеры мне знакомы, обои применял не единожды. Однако же есть и третья, мною любимая. Назову её - "куст смородинный".
   Вот посадила ты кусточек. Удобряешь-поливаешь. А растёт он сам. Как ему самому удобнее. По его собственной природе, силе и смыслу. А ты так... при нём. Больные листочки - обобрать, поникшую веточку - подпереть.
   Ножиком ткнуть - быстро, камень складывать - долго. А куст вырастить? - Любовно? Что лучше? - Кто на что учился. Я - на садовника.
   Пичай, Вечкенза, Куджа, Алу... все они, со временем, дали хороший "урожай". Каждый по-своему.
  
   Чем больше разрасталось моё хозяйство, чем больше людей втягивались в мои дела, тем чаще действия мои переставали быть звеньями только одной последовательной цепи, но перемежались звеньями разных цепочек. Как говаривал один мудрец, Эйнштейном его звали: "Кто хочет видеть результаты своего труда немедленно - должен идти в сапожники". Увы, я "спопадировал" в прогрессоры.
   Толкнув события вокруг Пичая, я был вынужден тут же заняться другими делами. И, конечно, с этого дня я каждый день "видел" Алу. Учил сам, помогал ему учиться у других. Зимой, в битве у "Земляничного ручья" это учение спасло ему жизнь, открыло новые пути. И позволило мне сделать ещё немного "невозможного".
  
   Я вернулся во Всеволжск - "не солоно хлебавши". По всем позициям - провал. Пришлось придумывать обходы и замены.
   "Петухи" просто не явились. А при встрече с егерями Могуты - "открыли предупредительный огонь". Мы поняли. И пошли в обход: я заслал бригаду строителей-связистов в Муром. Живчик дал "добро" и ребята начали ставить вышки оттуда, от Мурома вверх и вниз по Оке, к устью Теши.
   Горох Прибычестович оказался ответственным человеком: две нитки телеграфа потянулись вверх и вниз от Гороховца.
   Злобы на меня в Залесье было много. Но - подальше, в коренных городах, не в нижних по Клязьме. Да и присланные Боголюбским половцы хана Асадука - сильно способствовали миролюбию местных.
   С людьми и скотом... Посевную - мы провалили, осадить на землю всех желающих - не смогли. Сделал вид, что оно так и было задумано. Типа:
  -- Сперва поработайте на казну, а уж потом я погляжу...
   Значительную часть безлошадных переселенцев задействовали на общих работах. Где коней не требовалось.
   Прикупили чуток в Муроме. Чуть прижали мари. В ходе нормального "наведения порядка". Пару десятков притащили водой от черемисов. Но все племена эрзя отказались продавать нам скот. Все. Даже, вроде бы, уже "приголубленные" "утки".
   У мари случилась... "свара". Были убитые. Причина - "косяки" Саморода. Пришлось вызвать его.
  -- Ты приказал людям придти к тебе. Ты приказал им взять с собой пропитание на месяц, лопаты, заступы и топоры, чтобы отстроить Усть-Ветлугу. Они пришли. Но ты не смог дать им работы.
  -- Они пришли не все! Кто пришёл - без еды, без инструмента! Я им приказал! Они не сделали! Я велел бить их плетями!
  -- Ты наказал тех, кто пришёл. А не тех, кто не пришёл.
  -- Они все виноваты! Они не выполнили приказ! Мой приказ!
  -- Разве ты не знаешь, что у мари почти нет лопат? Что у них очень мало заступов? Они работают мотыгами.
  -- Мне плевать - чем они работают! Они должны были принести! Это мой приказ!
  -- Ты не дал людям корма. Они стали голодать и разбегаться.
  -- Они должны были принести с собой! Они не выполнили приказ!
  -- И? Те, кто не принёс - стали голодать и разбежались. А тех, кто принёс - ты выпорол. Это глупость.
  -- Я - твой наместник! Я главная власть над мари! Они должны выполнять мою волю!
  -- Хороший ты, мужик, Самород. С руками, с головой. Много повидавший. Но испытания властью - не прошёл. Стал отдавать глупые приказы, стал наказывать невиновных. Поэтому я снимаю тебя с наместничества. Ты - не дурак, поймёшь, что я прав. А если "нет" - то "нет". Мне будет жаль. Дела сдашь новому наместнику - Акиму Яновичу Рябине.
   Самород обижался, напился, буянил. Но Акима в Усть-Ветлуге принял по чести и вернулся ко мне без эксцессов. Молчаливый, злой, недоверчивый. Подколок во Всеволжске - избежать он не мог. Я насмешников укорачивал, но было видно - надо срочно давать мужику новую службу. Новую и не здесь.
   Так - мирно, потому что своевременно - решились два становящихся болезненными вопроса.
  
   Меня встревожило поведение Саморода во время "разворота Булгарского каравана". Он начал сомневаться в моих приказах. Это - недопустимо. Когда есть сомнение - я готов выслушать. Но после отдачи команды - надлежит бежать бегом и исполнять с радостью.
   Ещё он начал слишком сильно себя "праздновать". Самоуверенность - необходимое качество лидера. Пока оно не приводит к глупостям. Он перестал видеть "свой народ" - мари. Дело не в пренебрежительном тоне, дело - в нежелании знать, понимать - что они думают, как они живут. Всё равно, что кидать в открытую железнодорожную цистерну зажжённые спички. Не зная что там внутри - вода или бензин.
   Другая сторона: меня, чем дальше - тем больше беспокоил Аким. После нашей размолвки по моему приходу с Москвы, мы так и не помирились. Его настроение портилось, превращалось в поток всё более злобного брюзжания. Его раздражало всё: и моя оценка разгрома Клязьменского каравана как глупой катастрофы, и мой удачный "разворот Булгарского каравана", и мой неудачный поход к Пичаю, и то, что он живёт в построенном для меня доме...
   Его раздражало всё. "Было бы желание - повод найдётся".
   Причиной же было то, что он оказался не у дел. Жить без дела - достойного, важного по его мнению - он не мог. Эти ручки, сожжённые за меня в Елно, нужно было занять. Иначе он вносил дополнительную струю разлада в моё, и так трещащее по швам, хозяйство.
   Надо понимать, что за ним были его люди. И не только Яков. Он пользовался авторитетом. И не только как мой отчим.
   Вот я и провёл рокировку: Акиму - "честь" и поле "боярской" деятельности, Самороду - укорот, "промывание" и новая служба. Вводными я их загрузил. Дальше - сами. Как потянут.
   ***
   Дело делается тогда, когда каждый делает своё дело. То, которое ему нравится. Не люблю ломать людей, загоняя их, как шурупы, молотком в дырку. Лучше, чтобы каждый вкручивался в ту дырку, которая ему - "по резьбе". По Леонардо:
  
   "Всяк должен заниматься своим делом, и в этой мудрости вся справедливость жизни".
  
   Осталось понять - какое дело для каждого из этих двоих - "своё". И можно чувствовать себя - "высшей справедливостью".
   ***
   Через неделю Николай отправился в свой очередной поход. На этот раз - по Оке. Поднялся по Мокше, по Цне и там, "чисто случайно", встретил стойбище коша Куджи. У которого и купил, за совершенно смешные деньги - люди видели обычные для таких моих покупок две ногаты - молодую, тощую, ободранную рабыню. В платочке, в грязной драной дерюжной рубахе, подпоясанной лыковым пояском. К которому сзади был привязан облезший хвост оленя.
   Николай вернулся во Всеволжск и сразу прибежал с отчётом.
  -- ... Так что расторговались мы не худо. Можно бы и лучше, но дальше идти надо. К Пронску бы... Но, сам видишь - с рязанцами у нас согласия...
  -- По товарам понятно. По рязанцам... думаю я. Сделаем чего-нибудь. Расскажи про... оленя.
   Николай, несколько засмущался, начал лицо отворачивать. Поначалу хмыкая и мекая, он постепенно разошёлся, рассказ его обрёл связность и красочность.
  
   Куджа, как и положено опытному зверолову, поймал дичь на приманку.
   Во время охоты Вечкенза, постоянно хвастающийся резвостью коня и мастерством наездника, оторвался от остальных, выскочил на полянку и обнаружил там мокшанку, собирающую травы. Зрелище височной спиралевидной подвески с грузиком, присущей исключительно мокше ещё со времён проживания этого племени у Суры, заставило его не обратить внимания на некоторые несуразности в одежде. А вид юной беззащитной девушки, забредшей так далеко от своего селения, отбил последние разумные мысли.
   На девушке были видны штаны - это традиционный элемент женского одеяния у мокши. Но не у эрзя. Не ознакомиться поближе с такой необычной деталью девичьего костюма - было выше сил юноши.
   Девушка попыталась скрыться в лесу, Вечкенза спрыгнул с коня и бросился за ней.
   Эрзя не берут в жёны мокшу. Но он ведь не "в замуж" её приглашал! Догнал, схватил за плечо, сорвал платок... и одурел. Увидев перед собой улыбающееся лицо молодого кыпчака.
   Дальше он ничего не видел и не слышал, потому что с плотным мешком на голове - это затруднительно.
   Вечером, когда Вечкенза не вернулся в охотничий лагерь, его попытались искать. Поиски ночью в лесу... Утром был найден его конь и потерянная мокшанская подвеска. Следы нападавших вели на юг, к мокше.
   Две недели поисковые команды метались по эрзянско-мокшанскому порубежью, стремясь к югу и частично - к юго-западу. Следы были потеряны: следопыты лесовиков не столь хороши в степях и лугах. Разговоры ничего не дали: мокши - ничего не видели. Или - не хотели говорить. Дело дошло до ссор и вооружённых столкновений.
   Наконец, безуспешные поиски закончились, команды вернулись к Пичаю. Инязор понял, что ему подсунули ложный след. Но куда ведёт настоящий? И нужно ли идти по нему?
   Ещё в первую ночь Мазава, пытаясь утешить опечаленного мужа, намекнула:
  -- Жаль Вечкензу. Он был храбр. Но, дорогой, у тебя есть ещё трое сыновей. Они станут достойными продолжателями рода, верными помощниками и наследниками твоего кудо. Тебе нужно больше ими заниматься. И показывать свою любовь к ним - людям.
   Тщетно скрываемое удовольствие женщины от пропажи пасынка, уверенность в его гибели, радость от открывшейся перспективы для её сыновей - могли быть уликой. А могли - и нет.
   Два следа - мокша и Мазава, оказались чрезмерной нагрузкой для мудрости Пичая. Да и то сказать: если Вечкенза умер, то зачем ссорится с матерью своих наследников? Даже если она и причастна. Чтобы потерять всё?
  
   "Если не знаешь что делать - не делай ничего" - очень давняя мудрость.
  
   Вечкенза не умер. О чём часто жалел. Куджа обошёл земли мокши с востока, успешно привёз добычу в свой аил и отдал "оленя" на забаву своим "волчатам". Всё, что может придти в головы полуголодным стойбищным мальчишкам в части игр с рабом - было исполнено. Кроме, конечно, членовредительства! Ата не велел.
   Помочиться на голову самодовольному сынку врага... каждый. Каждое утро, каждый вечер. Погонять его связанного, с мешком на голове, плетями... привязать к коню и поскакать по степи... сунуть головой в бочажок и не давать подняться... травить собаками, пока он не свалится обессилевший, дрожащий от страха... трахнуть живую игрушку оленьим хвостиком... просто трахнуть... привязать верёвкой к дереву и бросить под ноги осиное гнездо... и хохотать, глядя на его прыжки... измазать с головы до пят свежим навозом и оставить связанным на солнышке для мух... приставить к его глазу нож... или - раскалённый прут... или - не к глазу... заставить жрать землю... или - дерьмо... сунуть за шиворот горящий уголёк... или горсть муравьёв... обсудить как именно лучше отрезать... или прижечь... любую часть мяса раба... привязать к здоровенному колесу телеги и пустить с горки... запрячь в телегу и погонять...
   Каждый. Каждое утро, каждый вечер. И бить, бить, бить... просто проходя мимо. Не так сидит, не так глядит, не так дышит...
  -- Ули ханын данки! А-ай!
  -- "Слава великому хану!" надо произносить правильно, через два "н". Ханнын. Ползи. От этой юрты до той кибитки. На брюхе. Через вон ту кучу навоза.
   В коше было мало взрослых мужчин. И много подростков. Им было не важно - что представляет из себя брошенная им на забаву двуногая зверушка, какая у неё... "предыстория". Важно, что этот предмет позволял им удовлетворить свой инстинкт социализации.
   Через полтысячи лет европеец будет писать о судьбе русского полона, взятого татарами:
  
   "Они отдают пленников своим юношам для забавы, как бросают зайца своре собак".
  
   Юноши хвастали друг перед другом своей изобретательностью, силой, меткостью... Всем тем, что позволяло получить уважение, занять более высокое положение в стайной иерархии "молодых волчат" становища.
  -- Я - самый сильный мужчина в становище!
  -- Нет, я самый сильный!
  -- Ты - самый сильный. А я - самый сильный мужчина. Я сегодня трахнул нашего Зю шесть раз! Попробуй, повтори.
   Вечкензу держали на привязи возле шатра. Кормили вместе с собаками. Часто - вообще не кормили. Ночью он не мог спать - комары. А днём ему не давали спать малолетние хозяева.
   Ещё в начале Куджа велел обрить и одеть раба в женское платье. Первое - оскорбление для аристократа, второе - смертельное оскорбление для каждого мужчины.
   Можешь оскорбляться. Но сидя в колодках, на привязи у кибитки, когда каждый мимо проходящий шкет бьёт камчой или палкой, таскает за уши, кидает свежим навозом или камнями, задирает тебе подол и щиплет, выкручивая, выворачивая твоё мясо, везде, где ему пришло в голову... быстро научаешься говорить правильно: "ханнын". Через два "н".
   Для Вечкензы, сына и наследника Ине ("Великий"), привыкшего к любви, уважению окружающих - перемена в его участи была... катастрофической.
   Нет, как всякий мужчина, как будущий воин - он умел терпеть боль, знал - как побороть страх, но... Это же не смертельная схватка с могучим медведем! Который может тебя опрокинуть, вырвать мясо из твоего тела, сломать хребет ударом лапы. Опасность, к которой ты готов.
   На такую схватку идёшь с оружием, с верными товарищами, с опытными наставниками-охотниками. Знаешь, что с тобой может случиться. Что может сделать медведь, что должен сделать ты.
   Но никто не знает, какую новую забавную игру придумают ребятишки этого коша. И ты ничего не можешь сделать. Потому что сил нет даже говорить, даже ругаться, даже плакать. Только слабое нытьё. Когда больно, когда страшно. Всегда. В редкие минуты покоя уже не вспоминается прошлое, дом, подвиги. Вообще - не думается. Пустой взгляд, пустая голова. Ступор. С непрерывной болью в разных местах тела.
   Есть - отвага, есть - стойкость. Это несколько разные качества. Вечкенза был отважен. Дома, среди своих.
  
   "На миру - и смерть красна" - не только русская мудрость.
  
   А вот стойкости в одиночестве...
   ***
   Есть боль победы - она возвышает. "Да, мне было больно. Но я перетерпел и победил! Я - герой!".
   Есть боль поражения - она озлобляет. "Да, мне больно, да, нас побили. Но я смою моё поражение их кровью! Я отомщу! Я буду героем!".
   Есть боль бесконечного, безнадёжного унижения. Этот опыт не смывается ничем. "Вот так было. Вот так есть. Вот так будет всегда". И очевидное продолжение: "Я - не герой, я - никогда не стану героем". Никогда. Всегда. Вечно.
   Есть эффективный "отбеливатель" - собственная смерть. "Дальше - тишина". Но и для этого нужны силы, решимость.
   "Дерьмом грязь не вымыть".
   А сил - нет. Ни на что.
   ***
   Вот в таком состоянии Николай нашёл "наследного принца Мордовии".
  -- С Куджой проблемы были? Не пытался и - деньги взять, и - товар у себя оставить?
  -- Нет. Наоборот. Был счастлив, что от этого... "оленя" избавился. Он же боится, что узнают Пичай или Башкорд. Поэтому-то "оленя" обрил и девкой одел. Но, вроде бы, пока тихо. Он уходить собирается. То ли - на Дон, то ли - на Волгу. А если эта история дойдёт до Башкорда - ему голову оторвут.
  
   "Глаз орла"... Хорошее свойство. Полезное. Для степняка. Правителю нужно другое - "глаз обезьяны". Глаз слабой, голой, бесхвостой обезьяны. Которая скачет на крокодиле, у стремени которой бегут князь-волки. А она смотрит и думает. Видит. Не леса и моря, не слонов и медведей - это интересно и полезно, но не столь важно. Важно - видеть других обезьян. Это - самое главное. Это самое - опасное. И - самое полезное. Не золото-диаманты, не звери-птицы - люди. Люди вокруг тебя.
   Пять лет я ходил уже по этой земле, по "Святой Руси". Ходил и смотрел. Мне интересны люди. И я смотрел на них. Они были разные. Лесовики Фанг и Могутка, степняки Чарджи и Алу... Я их - видел, я - о них думал. Я пытался их понять. Я - их.
   Множество коллег пытаются объяснить, втолковать, навязать... аборигенам своё. Для меня это вторично. Сначала - понять человека. Научиться говорить на его языке, говорить те слова, которые затрагивают его душу. Если ты понял его - сможешь объяснить ему своё. И уже не важно что именно: почему надо мыть руки перед едой или как построить самолёт. Все тайны ядерного синтеза бессмысленны, если он не понимает тебя. Потому что ты не понимаешь его.
   Я стремился понять здешних людей. Обращал внимание на мелочи: состояние обуви, целостность и состав одежды, повадки, жестикуляция, мимика, интонации... Чужесть всего этого средневекового рядом с моим, с детства впитанным, способствовала восприятию. Перед моими глазами проходили сотни персонажей, я не отворачивался презрительно, не плевался от мерзости этой... "святорусской жизни" - запоминал, накапливал опыт. И, всё чаще, интуиция подсказывала: от этого человека следует ожидать чего-то вот такого. Не детально - направление, дорогу.
   Через семь лет в мой шатёр в излучине Дона вошёл толстый половецкий хан в богатом парчовом халате. Неуклюже поклонился.
  -- Э... Достопочтенный Айуан не узнаёт меня? Моё имя - Куджа. Куджа-хан.
   Я был потрясён. Вместо оставшегося в памяти нищего, прокалённого солнцем, нервного, голодного бродяги, недостоверно изображающего из себя удачливого торговца, передо мной на кошме сидел богато одетый, с увешанными драгоценными "гайками" пальцами, рыхлый, чуть смуглый повелитель орды. Восседал. Источая ауру властности, вельможности. Только глаза остались прежними: быстрый, скачущий взгляд охотника, выискивающего цель, мгновенное замирание, острое вглядывание в возможную добычу, и вновь скольжение вокруг в поисках опасности.
   "Глаз обезьяны" не ошибся. Я искал человека для непростого дела. Мне повезло - я нашёл Куджу. И ему повезло - я дал ему шанс. Шанс стать чем-то. Выглядывая подходящего человека на торжище возле городка Пичая, я совершенно не думал о дальнейшей судьбе "похитителя принца". Лишь бы сделал и не болтал. Но интуиция выбрала не просто успешного людолова, а "персонаж с перспективами".
   Получив кучу серебра (около 5 кг), Куджа не кинулся их пропивать или хвастать, а аккуратно проехался по соседним ордам, прикупая скот, навестил городки порубежья, запасся хлебом и осенью ушёл на Волгу в тамошнюю орду. Серебро он тратил осторожно, создав себе славу человека обеспеченного, но прижимистого. Зимой, после разгрома Башкорда и его орды, часть кошей кинулась спасаться по его следам. Он оказался первым в этом потоке "выскочивших из под топора". Что принесло ему славу прозорливого вождя. Куджа помогал беглецам. Что создало ему славу человека отзывчивого, заботящегося о народе. Через год он стал куренным. "Апа".
   Наша тогдашняя встреча произвела на него впечатление. Он узнал - куда надо смотреть. Мои интересы на Волге затрагивали всё больше людей там, не была исключением и Приволжская орда. Хан думал по-старому, "как с дедов-прадедов", а Куджа знал, чётко ощущал новизну и опасность, исходящие от меня. Ему снова пришлось бежать - дальше на юг.
   Грузинские летописи пишут о "дербентских кипчаках", Куджа говорил - Терки, теркская орда.
   Когда Конча (хан Кончак) поднял священное семихвостое знамя кипчаков, собрал "жёлтый народ" и повёл на Переславль, хвастая огромными луками, которые натягивали пятьдесят мужчин, и "греческим огнём", привезённым из Грузии, Куджа... извинился и не пошёл. А молодой горячий хан Терков - поскакал. Да там и остался. Когда остатки ханского отряда вернулись в родные становища, Куджа поднял своих и вырезал ослабевший ханский род под корень. Взяв всё: майно, скот, рабов, женщин. Став сам ханом.
   Там, над Доном, Куджа немного хвастал, немного нервничал - я ведь и до Терека уже мог дотянуться. Я его успокоил, и мы поговорили дружески. Его голос на тогдашнем курултае был для нас весом. Наличие верного союзника в том регионе оказалось чрезвычайно полезным - он сумел перекрыть Дарьял и Дербент. Что не позволило потомкам Шарукана ни уйти в Грузию, как сделал их предок, ни вызвать оттуда подкрепление.
   Да и позднее, пока Куджа не погиб под стенами Праги, я всегда вспоминал его добрым словом.
  
   Глава 437
  -- А как обратной дорогой? Этот... "олень"? Не взбрыкивал?
   Николай снова покрутил головой.
  -- Да уж... Только отошли от берега - этот... начал разговаривать... громко. Дай, де, нормальную одежду, отвези меня к отцу. Пугал сперва... Ну, мы его... в речку... для промойки. Потом... кляп в глотку... для тишины... Вечерком - на комарики. К утру - уразумел. Громко говорить перестал - улещивать начал. Злато-серебро предлагал, отцовой милостью да богачеством прельщал. Ну, я ему растолковал. Насчёт его места. И - ценности. В одну курицу, в две ногаты. Тогда просить да умолять начал. Себя, как он есть, предлагать. Хе-хе... Всё просил задок его попробовать. Для "наслаждений по-кыпчакски". Его, де, в том аиле всему выучили. Типа: я тебе по всякому "сладко" сделаю, только отпусти. Сильно упрашивал. Аж со слезами. Ну, я и соблаговолил... ознакомиться. Не впечатлило. Старание есть, а умения нет. Объяснил, что ему ещё... опыта поднабрать надо. Отдал ребятам. Вот они его всю дорогу... опытом и накачивали. Сейчас, поди, в бане продолжают. Или я чего не так сделал?
  -- Всё так, Николай. Всё так. Теперь прикинь - какой выкуп с Пичая за его сына мы можем запросить?
  -- А вот (Николай вытянул бумагу, развернул). Я ж эту... важенку - дорогой расспрашивал. Чего у его батюшки в дому есть и сколько. Только вот что, Иване, брать надо сразу. Парня-то быстро изведут. Пичай... он же в государи метит. Ему ж важно, чтобы народ его уважал. А при таком сынке весь его авторитет... Так что сынок помрёт скоро. Потом выкупа не дождёмся.
   Николай - умён. То, что мною обдумывалось как одно из возможных развитий событий - сообразил по доступным ему деталям. Но есть подробности:
  -- Умён ты, Николай, а не додумал. Майно у нас своё есть. У нас - скотины нет. И лесовики нам скотинку не продадут. Пусть Пичай сам своё имущество распродаст да скот купит. И сюда пригонит. Куда как выгоднее получится.
  
   Мы сходили в баню, где отмывалась после похода команда Николая.
   Ребята загуляли славно. Я уже говорил - баня после похода не только средство смыть с себя дорожную грязь. Нужно отпарить покусанное, стёртое, расцарапанное, растянутое... Нужно смыть с себя чужие слова и чужие взгляды. Нужно сбросить кожу. Наросшую на чужбине. И ощутить: "я - дома!". Телом и душой.
   Важное, сакральное, душевное занятие.
  
"Приходите к нам на помойку!
Мы откроем все окна и двери!
Мы отпарим вас и отмоем!
Будем чистыми! Мы в это верим".
  
   Из предбанника доносилась какая-то весёлая песня. Что-то из репертуара "медвежьего праздника"? На мой удивлённый взгляд Николай выдал разъяснение:
  -- Ну... когда я его... Спрашивал - умеет ли он песни петь. Что-нибудь такое... для настроения, так сказать. Вот он и исполнил. Так это... бодренько. Говорит - песнь торжествующих мордовцев. Чего-то там - как они всех победили. Ребятам музычка понравилась. Вот они его под эту песню всю дорогу... Уже и слова выучили.
   Картинка... штатная. Довольно просторное помещение, освещённое пляшущим светом трёх-четырёх свечей. Полтора десятка голых и полуголых прилично выпивших парней. Основная часть - у дальней стенки, на лавках вдоль стола, по которому они колотят кружками, отбивая такт. Ближе к нам, посреди комнаты, через лавку переброшено животом вниз тело страдальца. В которое заправляют с двух сторон. Руки бедняги растянуты в стороны и примотаны к концам лавки. Третья вязка - к ошейнику, в кулаке переднего. Он её периодически вздёргивает в конце каждого такта песни.
   Тело... более всего похоже на тело Новожеи после ушкуйников. Если не обращать внимание на отсутствие волос с одной стороны и наличие... кое-каких архитектурных излишеств с другой. Та же отощалость, мословатость всех суставов, нездоровая опухлость лица, глаз, некоторых других частей... Сходная радуга синяков разных оттенков свежести, царапины и ссадины, параллельные синие полосы. Здесь, вероятно, от потерявшего листья банного веника. Пропарили парня. Как нурманы Лазаря.
   Мда... опыт уже есть, "Святая Русь" многому научила. Теперь примерно представляю дальнейшие реакции индивидуума.
  -- Здрав буди, господин Воевода!
  -- И вам исполать, добры молодцы. Продолжайте, отдыхайте. Как там, в парилке, парка чуток оставили?
   Мы с Николаем сполоснулись, посидели в парилочке, обсудили кое-какие животрепещущие... Потом он убежал, а на его место пришёл Самород. Мне было нужно уточнить кое-какие подробности по марийско-мордовским нынешним делам.
  
   На Волге нарастала напряжённость: столетиями функционировавшая система экзогамии между мари и эрзя с моим приходом рухнула. Торговые санкции со стороны эрзя вызвали ответные контрсанкции с моей стороны. Мари перестали отдавать своих женщин в роды эрзя - я запретил. Эрзя ответили симметрично.
   Для мари это не критично: гибель множества мужчин в ходе Бряхимовского похода и последующей войны с унжамерен, оставили много вдов. А навязанный мною закон не только разрешал, но и требовал выдать их снова замуж, исключая из круга претендентов лишь близких родственников. Как и установлено по русскому "Уставу Церковному". Кроме того, в их землях появились расселяемые мною русские и мещеряки. Да и активное втягивание марийской молодёжи в жизнь Всеволжска снижало остроту "брачного вопроса" в марийских селениях.
   Обычные внутрисемейные конфликты вдруг получили у эрзя непривычное продолжение. Обнаружилось, что жена может уйти в род отца, к мари. И те её не вернут.
   Это был единичный случай. Но туземцы были потрясены: "мир перевернулся!". А мои отвечали:
  -- С Всеволожска выдачи нету. Мы - всеволожские! И валите отсюда.
   Сходных случаев следовало ожидать и с другой стороны. Но "баланс спроса и предложения" - существенно отличался.
  
"женат два раза неудачно -
одна ушла, вторая - нет".
   "Особо страждущие в браке" марийцы могли перейти ко второй попытке.
  
   В предбаннике уже не было ребят Николая, было чисто и чуть прохладно. На столе стояла початая бадейка кваса. А на лавке - в прежней позе лежал Вечкенза. Тоже - весьма "початый".
   Пару минут, пока Самород наливал мне и себе квасу, я рассматривал "наследного принца Мордовии". Вспоминал, как чуть больше месяца назад он злобно шипел на меня, уверенно обещал мне мою смерть и свои песни-пляски по этому поводу.
   "Я съем твоё сердце. Ха-ха-ха...".
   Не случилось. Не он первый. Бог даст - и дальше так будет.
   Тишина испугала парня. Он вскинул голову и что-то залопотал по-эрзянски.
   Самород включил перевод без подсказки:
  -- Говорит - пошли гонца к отцу его. Много мехов и скота получишь.
  -- Как он меня называет?
  -- Никак. Э... говорит - ты.
   Пришлось вставать, разбирать метлу в углу, вытаскивать подходящий прут.
   Как же там, в одной народной песне:
  
"Била меня мати
Березовым прутом
Щобы я не стояла
З молодым рекрутом".
  
   Есть и более поздний вариант:
  
"Била меня мати
Двухпудовым гаком
Щобы я не стояла
На дорози раком".
  
   Разруха, блин, средневековье, факеншит. Где тут найдёшь "двухпудовый гак"? Только - исконно-посконно.
   Помнится, когда-то давно Ноготок учил меня порке розгами. Упирая, в частности, на область между нижней частью ягодиц и началом собственно бёдер. Он так обрабатывал Светану на поварне в Рябиновке. Как давно это было... А я вот помню. Прилежный ученик, потому что.
  -- А-а!
  -- Он спрашивает - за что?
  -- Не за что, а почему. Потому, что мне захотелось. Он мой раб. Как должен раб обращаться к своему хозяину?
  -- Он говорит: если ты убьёшь его - ты не получишь большого богатства.
  -- Как он меня назвал?
  -- Э...
   Всё-таки, мне привычнее обрабатывать лодыжки. Как-то старая школа, ещё с Киева... А учусь я у всех.
  -- А-а-а!!! Кашпадин-кашпадин-кашпади-и-и...!!!
   Теперь - спокойно.
   Не заводясь от его истошного крика.
   Неторопливо.
   Вбивая свои смыслы в его... подкорку. Или чем он думает?
   Не отрывая конца прута от его тела.
   Чуть похлопывая, чуть царапая, чуть обводя... интересные места.
   Держа в напряжении.
   В постоянном ожидании следующего удара.
   Здесь.
   Или - здесь.
   Или - с этой стороны.
   Обеспечивая.. концентрированное внимание слушателя.
  -- Ну, вот. Уже лучше. И так будет всегда. Всю твою жизнь. Попробуй это понять и запомнить. Попытайся. Ибо ты глуп, Вич-чем-за. Вообрази: завтра я открою доступ. К твоему телу. Каждый желающий сможет, за совершенно смешные деньги, ударить, или плюнуть, или всунуть...
  -- А-а-а...!
  -- Тпр-ру! Стоять. Итак, каждый желающий сможет трахнуть сына и наследника инязора Пичая. Вот прямо...
  -- О-о-ой...
  -- Эк у тебя всё покраснело. Перетрудил ты дырочку. Ничего, это хорошая наука, дальше будет больше. Не думаю, что твоя задница так уж привлечёт моих людей. Для русских - ты не интересен. А вот в Мордве найдётся, пожалуй, как бы не тысяча состоятельных людей, которые с интересом отнесутся к моему предложению. Ещё есть мурома и мещера, мари и меря. Конечно, дело не в красоте линии твоих ягодичек...
  -- А-а!
  -- А в том, что ты сын инязора Пичая. Которого можно трахнуть. Не инязора - только его сынка. Но и это немало. Придут - десятки. И расскажут тысячам. О своих... наслаждениях. Вся мордва будет звенеть звоном и шипеть шипом. О нежной кожице твоей задницы. Пичай это знает. Поэтому заплатит. Столько, сколько я скажу.
  -- Он говорит: отец отомстит. Убьёт, зарежет, сожжёт...
   Мда... "Не умён вызывающе".
  -- Ты - глуп. Ты забыл очевидное. Время. Он придёт мстить потом. После того, как десятки азоров и кудатей... насладятся твоим телом. Юным и благородным. Аж... по самые ноздри. Или - не придёт. Вовсе. Зачем великому Ине - наследник общего пользования? Тогда ты просто подохнешь. Какой-нибудь дебелый атя сильно полюбит тебя. И сломает тебе спинку. В припадке наслаждения.
   Пленник пытался возражать, дёргался, рвался. Даже вздумал истерично орать и перебивать меня.
  -- Самород, что-то парень вольничать начинает. Трахни его. И вон, поводок подтяни.
  -- Как это?! Не... Господине, я - не... Я ж... это... Я же женатый! Как же я жене-то изменю?! Не...
  -- А ты не изменяй. Измена - если ты пообещал любить одну женщину, а полюбил другую. А тут и не женщина, и не любовь. Любить Вечкензу не надо. Надо заелдырить и уелбантурить. Вложить в зад так, чтобы в голове посветлело. Обычное дело наставника. Научение - называется. Давай-давай.
   Самород сперва растерялся, потом смутился, потом хмыкнул, осмотрел растянутое на скамейке бледно-синюшное тело в полосочку заинтересовано-оценивающим взглядом. Тело - вполне подготовлено, даже не остыло. И он - приступил.
   В рыцарских романах об этом движении иногда пишут: "... и вступил в стремя". Здесь - не "в стремя". Но "вступление" было мощным. Не столь мощное, как в концерте Брамса, но тоже вполне.
  
   Забавно: состояние Саморода в некоторой части сходно с состоянием Вечкензы. Самород за эту зиму ощутил себя "повелителем всея кугырза и окрестностей". Его окружение смотрело ему в рот, восхваляло и припадало. И было за что - были объективные серьёзные успехи. Как медведь у "принца Мордовии". Появилось желание самовозвеличения. Не "гордыню свою тешить" - нет-нет! Не дай бог! Исключительно во славу "пославшего меня". Стоящего за спиной. И неясные, туманные... ещё не мысли - смутные надежды: вот тот, "заспинный" помрёт когда-нибудь и тогда я тут... один... самый-самый...
   У Вечкензы за спиной стоял Пичай, у Саморода - я. Остановленный на взлёте, на пол-пути к состоянию "царь всея мари", Самород уже не был тем простым резковатым мужичком-бродягой, который меньше года назад пришёл ко мне. А злость к здешним племенам у него осталось.
  
   Он оскалился, раздвинул Вечкензе розовеющие, как щёчки невинной девицы, услышавшей вольную шутку, ягодицы, смачно плюнул для смазки и...
  -- А-а!
  -- Он говорит...
  -- Не интересно. Я хочу услышать от него признание в любви. К тебе. Красочное описание восторга от процесса. Поэтическую балладу на тему: как я люблю когда меня сношают в попку. Заставь его говорить и двигаться так, как это приятно тебе. Поиграй с ним. Подчини его. Доведи его до... До радости послушания и восторга принадлежания. Поменяй ему парадигму... э... Но без необратимых травм. А я пока ещё разок в парилку схожу.
   ***
   Один из элементов таких техник слома психики - создание ощущение безысходности. Обыденности, малозначительности, постоянности. Вечности.
   "Что было - то и будет". "Что воля, что неволя - всё равно".
   Вот так будет всегда. Не важно - что. Хоть - муки адовы, хоть - блаженство райское. Безвариантно.
   Не уникальная удача, не ужасное несчастье - будни, повседневность, обычность. Не злая воля, которой хочется воспротивиться, но обычай, рутина, "сила вещей".
   "Плетью обуха - не перешибёшь".
   Именно ужас безысходности, неизменности подсовывают многие религии своим адептам в качестве "загробного блаженства". Замкнутый круг непрерывного возбуждения "центра удовольствия".
   Крысы от этого умирают.
   В раю и умереть невозможно.
   ***
   Вечкенза был потрясён похищением. Попытался освободиться - не получилось, его привезли в аил. Пытался отстоять своё достоинство, честь, самосознание... В колодках посреди стаи ордынских мальчишек?
   Надеялся выкупиться - его дом богат. Но ни слава, ни сила, ни богатство - не имеют значения "здесь и сейчас".
  -- Как же так?! Я же...! Мы же...!
   Куджа, только что - нищий, в вели Пичая - просящий, заискивающий - просто посмеялся над ним.
  -- Ты - стойбищная скотинка. Говорящая игрушка моих волчат.
   "Волчата" игрушкой игралися. Непрерывно, постоянно, безысходно...
   Переход к русскому купцу, изменение обстановки - вызвало фонтан надежд.
   Ничто так не обижает, как "обманутые надежды". Потому что - "сам дурак".
   Его снова избивали, насиловали, унижали...
   Он надеялся, что это просто своеволие купчишки. Вот придут в город, к Воеводе Всеволжскому. Он, конечно враг, "Лютый Зверь". Но он же знает отца! Русские хотят чего-то - значит, меня обменяют, меня выкупят!
   А... а всё по прежнему: битьё, насилие, вязки, унижения.
   "Ты - никто. И звать - никак".
   Раз за разом.
   Постоянно.
   Всегда.
   THE PRESENT CONTINUOUS TENSE - настоящее продолженное время. Вполне - настоящее, бесконечно - продолженное.
   Самород отрабатывает сейчас очередной этап этого внушения. Внушения безысходности, безнадёжности. Разрушения психики, самосознания. Выжигание души. До почвы, до основ. До базовых инстинктов. Всё остальное - в пепел.
   Теперь приходит время выращивания на этом пепелище - нового. Нового человека. С новыми целями и ценностями. Точнее: с новым видением их, прежних и вечных.
  
   Парилка уже остывала, долго я там не высидел - кайфа нет. По возвращению в предбанник увидел довольно миленькое зрелище: урок стихосложения в сочетании с уроком гимнастики.
   Они на два голоса распевали сочинённую песню, одновременно оттачивая гармонию текста и движения. Последнее достигалось ритмическим подёргиванием поводка ошейника Вечкензы. Каждый раз парню приходилось всё выше задирать своё, уже красное от удушья, залитое слезами (ещё остались?) лицо.
   Наконец, Самород, удовлетворенно ухнул. Хекнул, хакнул и хлопнул. Крепкой, широкой, "мозолистой ладонью трудового народа" по выпирающим перед ним позвонкам отощавшего и ослабевшего будущего ине. И слез с розовеющей задницы "наследного принца".
  -- Не, ну ты, воевода... Верно говорят - "Зверь Лютый". Даже и подумать-то, что я, холопище безродное, ни отца, ни матери - не знавший... самого наследника великого азора. Ине! А я его...! А он ещё и благодарит, радуется, на продолжение напрашивается... песни поёт. Нравится, грит, гадёныш, как я ему...
   Вот я и узнал кое-что новенькое про Саморода. Точно - сам родился. Без отца, без матери. Из беглых холопов.
   Это - мои познания. А вот ты, Самород, не знаешь, что отымел наследника не просто инязора, а объединителя нации, создателя государства, потенциального нац.героя.
   Только что ты сделал важный шаг. Очередной.
   Шаг - от тебя прежнего. От состояния "живу по своей воле". Шаг - по дороге подчинения. "Делаю что велят". От мук или удовольствий по своему выбору, к "наслаждениям" и всему прочему - по воле моей.
   А плачущий и благодарящий "мордовский принц"... У "национальных героев" с наследниками всегда проблема.
   "Природа отдыхает на детях гениев".
   Сегодня роль "природы" взял на себя Самород. Судя по его довольному лицу - отдых удался.
  -- Спроси его: чего он сейчас хочет больше всего?
  -- Говорит: чтобы отпустили домой.
  -- Возьми прут и объясни ему: первое и главное желание раба - служить своему господину.
   Фу, как шумно. Что ж он так визжит? И ведь кляп не вставить - мы ж беседуем. А, вон в чём причина. Самород несколько... загибает розгу в ударе. Так что кончик попадает по... по кончику. Да, это больно. Как вспомню киевские подземелья... Главное - не перестараться. Товар должен иметь... товарный вид. С учётом моих планов.
  -- Ну, хватит. Итак, чего мой раб хочет более всего?
  -- Говорит: служить своему господину, Воеводе Всеволжскому. Говорит: мудрому, сильному, великому, славному, прекрасному, храброму...
  -- Пусть повторит десять раз.
   "Повторение - мать учения". Может, чему и выучится.
  -- Объясни ему: эти слова он будет повторять всю свою жизнь. Вставая ото сна и отходя ко сну. Садясь за стол и вставая из-за стола, начиная любое дело и заканчивая его.
   Христианам это обеспечивает веру в Христа, мусульманам - в Аллаха. "Рабы божьи". Воспользуемся отработанной тысячелетиями технологией.
  -- У тебя хорошо получается. Только надо искреннее, задушевнее. А чего ты хочешь после этого?
  -- Он говорит: вернуться домой, к отцу.
  -- Мда... А третье его желание?
  -- Говорит... да, говорит: убить тех, кто его украл. Тех кто его мучил. Тех... ругается однако.
   Ведро холодной воды прервало истеричный поток разнообразных проклятий и неисполнимых обещаний "мордовского принца". Он затих и только мелко дрожал. Не то - от воды, не то - от нервов.
  
   Самород вытер и отвязал парня. Но ни сидеть, ни стоять тот не мог. Каждое движение вызывала у него волну боли. Уже и не привязанный, он снова опустился на колени и, чуть постанывая, опёрся на лавку. Моя снисходительная усмешка была им вполне понята. Но попытка занять менее... характерную позу - вызвала вскрик боли. Ощущения тела пересилили гордость, и Вечкенза замер на коленях на полу. Вполне пригодный для повтора в любой момент. И - осознающий это.
   Выбор - отдан мне. И он с этим - согласен.
  -- Ладно. Давай о деле. Ты - глуп. Ты хочешь вернуться к отцу. Пичай организует тебе быструю смерть.
  -- Говорит: нет. Не верит. Отец его любит. Отец его выкупит.
  -- Ты смешиваешь разные вещи. Отец тебя выкупит. Чтобы убить. Не сам - слуги сделают. Не открыто - тайно. Случай. Упал, утонул, съел не то... Твой отец храбрый командир, мудрый правитель и умный человек. Богатый душой, крепкий характером. Он - лучший среди твоего народа. Он хочет и может стать государем, объединить твой народ. Он потратил на это всю свою жизнь. Он близок к успеху. И тут - ты. Старший сын, наследник от плоти и крови великого ине. Радостно распевающий песенки, подмахивая своим инязорским задком - врагам-кипчакам, врагам-русским...
  -- Нет!
  -- Да! Именно так и будет рассказано. Именно в это поверят люди. В то, что наследник мудрого и храброго Пичая - курв-давалк. Каждый человек в твоём народе, приезжая к Пичаю по делу, будет видеть тебя, будет думать: а как он это делал? Как становился, что при этом говорил, какие песни пел? Как там, в твой охотничьей песне: "Я и медведю дал"? Это Пичай научил сына такому? Если я отдам своих сыновей в отряд ине - их там тоже...? Люди перестанут приходить к твоему отцу, люди перестанут слушать твоего отца, люди будут презирать его.
  -- Ы-ы-ы...
  -- Твой отец - мудр. Поэтому он убьёт тебя. Как можно скорее. Он будет опечален, но сделает это. Потому что он любит свой народ, свою власть над ним, свою цель в жизни. Эта любовь - сильнее любви к своему сыну.
   Не понимает. Не хочет понять. Попробуем авторитетным источником. Евангелий Вечкенза не читал, но стиль дойдёт:
  -- Разве не сказано у Матфея: "Не может дерево доброе приносить плоды худые, ни дерево худое приносить плоды добрые. Итак по плодам их узна?ете их. Всякое дерево, не приносящее плода доброго, срубают и бросают в огонь". Понял? Пичай не хочет, чтобы его "срубили и бросили в огонь". Поэтому он тайно уничтожит "плод худой". Тебя.
   ***
   Национальный герой часто отдаёт за свой народ жизни многих лучших представителей своего народа. Жизни своих близких, своих детей. Авраам пытался убить единственного сына во имя Господа, защитника народа. Пётр I пытал своего Алексея, Иван Грозный убил своего Ивана Ивановича...
   Ритуальные жертвоприношения членов правящей семьи, чтобы умилостивить богов, чтобы война была удачной, чтобы прошёл дождь и вырос урожай... в легендах многих народов.
   "Сын за отца не отвечает" - эпоха недостижимого гумнонизма, либерастии и дерьмократии. Да и тогда - а "отец за сына"?
   ***
   С кружкой бражки в руках я подошёл к парню. Тот испуганно затих. Потом, чуть слышно подвывая, опустился синими, битыми в ходе предыдущих "наслаждений" рёбрами на лавку, раскинул руки, уже не привязанные кем-то, самостоятельно ухватившиеся за края. Всхлипнул и расставил пошире ноги. Привык уже. "Поза покорности".
   Я, прихлёбывая бражку, обошёл по кругу. Жалкое, душераздирающее зрелище. Ослик Иа-иа в день своего рождения - просто Брижжит Бардо и Клаудиа Кардинале в одном флаконе.
  
   "Вкус и совесть очень сужают круг различных удовольствий" - Губерман прав.
  
   Что у меня воспалилось на этот раз? Вкус или совесть?
   Что ж, придадим взгляду вид мудрости, а лицу - милосердного прощения.
   Парень, тебя больше месяца непрерывно били. Насиловали, унижали, мучили, морили голодом... по моему заказу, за мои деньги. Я сломал жизнь тебе, сломаю твоему отцу, твоему народу. И я тебя за это милостиво прощаю. Потому, что ты всё ещё хочешь жить. А, значит, тебя можно использовать. Мне на пользу. Вот когда ты умрёшь... тогда тебя простит бог. А пока...
  -- На. (Я сунул Вечкензе кружку с бражкой) Прикройся. (В парня полетела чья-то использованная простыня).
   Кажется, он хоть и с трудом, но способен воспринимать слова. Пора заняться делами. В смысле: поставить беднягу. Не на колени - это он и сам теперь хорошо умеет. Поставить - перед выбором.
  -- Итак, твой горячо любимый отец - стал твоим смертельным врагом. Он должен убить тебя. Чтобы сохранить свой авторитет, своё дело - объединение эрзянских родов. Ты можешь согласиться с его выбором. И умереть презираемым, бесславным, оплёвываемым. Но... ты мне нравишься. В тебе есть нечто... забавное. Я не хочу твоей смерти. Есть ли способ сохранить тебе жизнь? Если придумал - скажи.
   "Подумаем вместе". Стань соучастником. Не прими результат как вторгаемое, чужое, впихиваемое со стороны, но пройди дорогу суждений сам. Своими мыслями, своими чувствами. С моими поддерживанием и направлянием, конечно. Тогда и результат - будет твоим. Продуманным, прочувствованным, выстраданным. Несомненным.
   Несколько ошалевший, напряжённо думающий Самород, переводил с паузами. Парень поперхнулся бражкой. На "я не хочу...".
   Надежда.
   Умершая много раз.
   А ведь она "умирает последней".
   И вдруг - возрождающаяся. Непонятная, слабенькая, чуть-чутошная.
   Он так и сидел, скособочившись на полу у лавки, с открытым ртом, уставившись на меня, постепенно наклоняя кружку, пока бражка не потекла ему на руку. Тут он очнулся, глаза его забегали. В судорожной попытке найти выход.
   "И волки сыты, и овцы целы" - русский народный идеал.
   Я нашёл его аналог. В рамках моих определений понятий "волки" и "овцы". А вот что найдёт "наследный принц Мордовии"? Начнёт ли он с аксиоматики? С определения безусловного? Что для тебя "безусловно"? Твоя жизнь? Твоя честь? Каков смысл слова "честь" для тебя? В "здесь и сейчас".
   Думай, думай "инязорная дырка на ножках". Или ты ни на что другое не годен?
  -- Говорит: э... если ты оставишь его у себя... или продашь далеко...
  -- О! Вечкенза возмечтал о месте наложника в моём доме? Тебя уже не пугает роль подстилки для хозяина и его дворни?
  -- Он говорит... он многое узнал за это время, многому научился. Научился... э... терпеть и понимать. Он надеется, что господин... э... будет добр к нему. И он очень не хочет умирать. Так. Не в бою, а тайком от рук слуг и замыслов отца. Говорит: он будет рад умереть от твоих мечей.
   Мальчик пытается быть храбрым. Это хорошо - храбрость ему ещё потребуется. Но - не здесь, не сейчас, не в этой... позе.
  -- Милосердие смерти... Нет. Я не могу даровать тебе смерть. Я не могу оставить тебя у себя, я не могу продать тебя далеко. Это даст Пичаю явный повод для войны. И многие его поддержат. Я хочу мира. Поэтому верну тебя отцу.
  -- Говорит: он убьёт меня.
   Очень хорошо. Парень способен воспринимать очевидное. Не виртуал детства: "Папа - самый сильный и добрый", а кусочек реала: нац.герой, обязан, вот в этих условиях, тихо и быстро уничтожить своего наследника. Или его самого - "срубают и бросают в огонь".
  -- Пичай - захочет, попытается, решит... сделать это. И сделает. Если ты дашь ему время. Время его жизни для организации твоей смерти.
   Фактор времени. Почему никто об этом не вспоминает? События происходят не в пространстве, не в - "здесь", а в пространственно-временном континууме - "здесь и сейчас".
   Вот он тупо смотрит на меня, дрожит всем телом, хлопает глазами, а подумать... Придётся объяснять.
  -- Вообрази: завтра я пошлю гонца к Пичаю с предложением о выкупе.
   Сколько недоверчивой, трепещущей радости! Робкая надежда на чудо освобождения.
   Жаль - мощная эмоция отключает логические способности. Хочется петь и танцевать. А не рассуждать и анализировать.
   А теперь виден страх. Вдруг я передумаю? Или это уже ужас понимания смертельности встречи?
  -- Приедет ли за тобой сам Пичай или пришлёт кого-нибудь?
  -- Э... он говорит... да. У них есть тайный знак. Если гонец передаст его отцу - он приедет. Не сюда - выше по Оке есть место. Ты же не сделаешь ему ничего плохого?
   Нет парнишка, я - ничего. Иначе начнётся война, а нам нужен мир. А вот ты...
  -- Я - не сделаю. Тебе придётся самому убить отца. Быстро. В первый же день. Иначе... он мудрый человек, он поймёт о тебе всё. Убить тайно. Чтобы стать законным наследником, новым инязором. Иначе тебя растерзают свои же.
   Робкая радость сменяется паническим ужасом. Отвращением к самому себе. И пониманием безысходности.
   "Делай что должно".
   "Должно" - кому? Тебе? Например: убей своего великого и любимого отца? Иначе - он убьёт тебя.
   Да за своего отца...! Он бы...! Готов жизнь отдать! Всегда!
   В бою, на охоте, спасая родителя от врагов, от удара в спину... Но умереть тайно, от своих же, по его же приказу... Это...
   Это - подлость!
   Подлость кумира? Кумир - подлец?! Де-кумиризация?
  
   "А батяня-то у меня того - псина бешеная. Я для него - всей душой! А он...".
  
   Не потому, что вы такие, виноватые или невинные, плохие или хорошие, а потому, что есть общественное мнение, набор ценностей и стереотипов. Этика вот этого племени, размером в несколько десятков тысяч душ, вот этой эпохи, продолжительностью в несколько десятков лет. Через 70 лет придёт Батый, многие умрут, многое изменится, но вот пока...
   Твоя смерть - цена его власти, его смерть - цена твоей жизни.
  -- Я помогу тебе. Я дам тебе снадобье. И - верного слугу. Вон его - Саморода. Никто из твоего народа не надёжен, не сохранит твою тайну. Самород будет верным. Слушай его советов. Тогда ты будешь жить. Тогда ты станешь властителем и героем. О тебе сложат песни и былины. Иначе... сдохнешь и сгниёшь. В боли и безвестности.
   Явного ответа нет. Я отправляю Вечкензу мыться. Мы с Самородом рассматриваем через открытую дверь мыльни, как парень с остановившимися пустыми глазами, тупо водит по себе ненамыленной мочалкой. Пытаясь смыть с себя следы и запахи. И не понимает что он делает.
  -- Самород, выпей-ка.
  -- С чего это?!
  -- Когда я прошу - делай.
   Мужик недоуменно хмыкает, смотрит на маленький стаканчик в своей здоровенной лапище, запрокидывает стопарик в горло.
  -- Крепкая, зараза.
  -- Это, Самород, "хвост оленя". Настойка. Мара делает. Повышает выносливость и сообразительность, защищает от болей в спине и в почках, помогает не подхватить заразу. А главное: стоять у тебя будет. Как у волка на морозе. Лучше, чем от оленьих пантов. Вот тебе вся корчажка. На будущее. И вторая - с маслицем. Потому что ты, с этой минуты, при нём постоянно. Нянькой, сторожем, полюбовником. Накормить, одеть, утереть... Присмотреть, чтобы руки на себя не наложил, чтобы ноги были сухие... Он должен просыпаться и засыпать, со словами прославления меня, своего господина, на устах. И с твоим удом - кнутом господским - в заднице. Каждый день.
  -- Ыгыкх... Дык я ж... Оно ж мне... Не-не-не...! У меня ж жена!
  -- Не некай. Ты взялся служить мне. Присягнул. Исполняй службу. Мне тоже многое не нравится. Но дело-то делать надо. Если поганые соберутся, да всем скопом навалятся... Тут никого живого не останется. Тебе людей наших - не жалко? Ведь пожгут-вырежут. Тебе что краше: свой уд в этом... в этой дырке пополоскать, или могилы рядками по пепелищу копать? Так что своё хочу-нехочу... засунь в задницу. Хоть - в свою, хоть - в его. А жена твоя... Мадина - умная женщина. Здесь поживёт. Сделаешь дело - и с ней ничего не случится.
  
   "Нет лучшего лекарства для человека, чем человек же" - давняя мудрость.
  
   Самород будет "лечить" Вечкензу, "принц" - "вылечит от нац.героизма" своего папашу.
   Появившийся из мыльни голый, скрючившийся Вечкенза дрожал от свежего воздуха. Самород, зло глядя мне в глаза, ухватил поводок от ошейника раба, несколько раз подёргал, пытаясь выразить обуявшие его эмоции. И поволок парня в пустую келию. Ставшую им обоим жильём на несколько последующих недель. Откуда вскоре донеслись характерные звуки и ахи.
   Правильно приготовленная настойка из хвоста оленя - мощное и быстродействующее средство.
  
   Николай отправил свою лодейную команду в поход на Унжу, чтобы не болтали лишнего, а сам начал принимать выкуп от Пичая.
   Это было... фантастически! Мы перекрыли все наши потребности в скоте! Ещё порадовали эрзянский мёд, воск, пушнина... И - тёплая зимняя одежда!
   Три первые вещи превратили Всеволжск в главный региональный рынок основных экспортных товаров. С этого момента я мог начинать серьёзную игру с купцами, устанавливать свои правила, свою монополию. Не только "фокусами", как было с Булгарским караваном, но и просто товарными объёмами.
   Зимняя одежда и обувь сняли панику, которая охватывала меня при мысли о будущей зиме. При воспоминаниях о мучениях зимы прошедшей. Эта была большая проблема: большинство новосёлов приходила ко мне "голыми". Очень немногие тащили с собой тулупы и тёплые сапоги. А собственного производства у нас пока не было.
   Пичай вытряс свои запасы. А не запрашиваемое мною - "злато-серебро, жемчуга-яхонты, халаты шелковые, чаши серебряные..." - продал соседям в обмен на скот и другие, требуемые нами, товары.
   Ещё, пользуясь своим авторитетом, он у очень многих кудатей набрал в долг.
   Со слов Вечкензы мы имели представление о том, чего и сколько можно получить у эрзя и, не ставя невыполнимых требований, хотели "всё возможное".
   Пичай не мог отказать: не выкупить сына - "потерять лицо". Соседи, соратники ему бы этого не простили:
  -- Не тот инязор пошёл. Загордился. Об людях думать перестал. Если уж он сынка своего любимого Зверю Лютому на съедение бросил - что ему мы?
   Если бы Вечкенза умер или был убит у меня - инязор поднял бы эрзя. Ради всем понятной кровной мести, он выжег бы Всеволжск. Как сжигают медведя, напавшего на охотника.
   Он поступил бы так же, если бы узнал о моём сговоре с Куджой.
   Мы старательно "наводили тень на плетень": подробности обнаружения Вечкензы, место, уплаченная сумма... Ничего, кроме факта: он - есть. Это вызывало подозрения, но... Кроме меня и Николая никто не знал о Кудже. Те, кто ходил туда - были для Пичая недосягаемы. Единственное, видимое со стороны, звучало так:
  -- Ходили торговать на Мокшу. Там и сыскали. А как привезли - Воевода опознал. И, памятуя о дружбе и приязни, явленных Пичаем, решил сына ему вернуть.
   Понятно, что отсутствие подробностей Пичая тревожило, он собирался послать людей, дабы узнать точно - кто украл его сына. Уверен - через пару-тройку месяцев он бы разобрался в ситуации.
   Время...
  
   Пичай шёл к большой войне - такова логика становления государства. Он был к этому готов. Морально, материально. Он готовил к этому свой народ. Начали-то ещё много лет назад проповедники эмира. Но...
   Бряхимов не развеял надежд. Просто надо делать самим, не надеяться на предавших нас на полчище пришлых, булгар.
   Мудрый Пичай скрывал свои планы от меня. Но моя "чуйка" оказалась права: меня показывали азорам.
   Не чудесный богатырь, не могучий волшебник. Вон, на "медвежьем празднике" даже сплясать не мог. "Зверь Лютый" глуповат и бестолков - ни песен, ни сказок не знает. Мы сможем его перехитрить, мы убьём его и возьмём всё его богатство.
   Но наследнику, Вечкензе, он рассказывал. Это необходимо: сын - ближайший сподвижник, помощник. Увы, Пичай не учёл, что юности свойственна импульсивность. Восприняв враждебность отца, сын не смог скрыть своих эмоций.
   У меня получился "превентивный удар" - ресурсы, которые могли бы стать подарками азорам и панкам, превратиться в тысячи злобных мужиков с топорами на окраинах Всеволжска, Пичай был вынужден отдать. За сына. За скот для меня.
   Понятно, что через несколько лет он восстановит свои возможности. Если ближайшие годы будут удачны, если ничего не случится, если я не сумею снова предотвратить эту логичную, естественную угрозу.
   А пока он оказался вынужден "развернуть" в мою сторону наших соседей. Не только Окских "уток" и "петухов", но и "коней" и "соколов" по правобережью Волги.
   Главное - тягловый и молочный скот. Теперь я мог всех, кто хоть чуток поработал на казну, доказал свою вменяемость, осадить на землю. Слухи о моих бесчисленных стадах, непрерывно преувеличиваемые, сдвинули ко мне немало людей из разных племён.
  
   Чтобы ни говорил и ни думал Пичай, расклад, по моему разумению, выглядел так.
   Если бы я его не трогал - через два-три года он консолидировал бы эрзя до такой степени, что повёл бы их сковыривать "Зверя Лютого" со Стрелки. Потом взялся бы за других соседей. Это обязательный этап становления государства. Начальный признак единства народа и, при успехе - условие продвижения в этом направлении.
   Если бы я убил Вечкензу - он бы немедленно поднял эрзя мстить. Месть - хороший повод, катализатор консолидации.
   Я вернул Вечкензу, заставив Пичая выгрести свои запасы - всё равно, он точно также поднимет народ. Чтобы вернуть утраченное и добавить новое.
   Втягивая других азоров в оплату выкупа сына через займ у них скота и вещей, он увеличивал число сторонников будущего "восстановления священной справедливости":
  -- Вы же хотите вернуть данное мне? У меня нет, но у русских вы возьмёте своё. С немалым прибытком. А иначе... ничего.
   Про "страх потери вложенных денег" - я уже...
   Ни при развитии эрзя "под Пичаем" "естественным путём", ни при моём вмешательстве - войны было не избежать. Чуть менялись сроки и условия - не более.
   Но моё воздействие было чуть сложнее, было трёхслойным.
   Первый - похищение и возвращение Вечкензы. За выкуп, за временное истощение ресурсов вероятного противника. Выигранное время.
   Второй - смерть Пичая без моего видимого участия. Ликвидация "двигателя" будущего конфликта, "оси" возможного враждебного войска. Смена ключевой персоны.
   Это - мелочи, детали. Историческая закономерность от этого не изменяется. Не в этот год - так в следующий. Не будет Пичая - будет кто-то другой, какой-нибудь... Пургас.
   Исторический процесс - очень логичная вещь. Но и в логике результат - вычисленное значение логического выражения - зависит от значений входящих в него аргументов. Поменяй значения аргументов... Глядишь - и результат... Может быть...
   Поэтому - третий слой...
   Об этом - позже.
   Уверен, что Пичай быстро всё бы понял. Быстро - но не мгновенно. А времени мы ему не дали.
  
   Тысячные табуны и стада, горы тулупов и рукавиц - невозможно собрать мгновенно. Пичай сделал всё достаточно быстро - за месяц. После закрытия сделки, отряд инязора явился к устью Теши. Где мы и передали им двоих: Вечкензу и его нового друга-слугу-попутчика Саморода.
   Пичай ожидал ловушки, засады, нервничал, принимал меры предосторожности... Зря. Я пообещал вернуть ему сына - "за базар отвечаю".
   Инязор двинулся вверх по реке, но довольно недалеко - дело шло к вечеру. На первой же стоянке он решил разузнать от сына подробности произошедшего. Они вдвоём удалились для беседы в приречные кусты. Откуда через десять минут выскочил Вечкенза с истошным криком:
  -- Помогите! Помогите! Ему плохо! Он умирает!
   Бросившиеся на помощь слуги обнаружили на полянке лежащего Пичая. С судорожно схватившимися за горло руками и несколько розовым цветом лица. Никаких ран, следов насильственной смерти не было. Посторонний - Самород, постоянно находился на виду, у костра. Смерть инязора сочли трагической, но естественной.
  -- Сердце не выдержало. От радости при возвращении любимого сына.
   А на маленькую трубочку, размером в сигарилку, подобие той, что я когда-то использовал во время прогулок в Мологе, которую Самород практически выдрал из рук ничего не соображающего Вечкензы - никто не обратил внимание.
   Едва переполох утих, едва тело упокоившегося инязора было завёрнуто в мешковину и положено в лодку, как Вечкенза, получивший под рёбра тычок-напоминание от Саморода, потребовал от свиты присяги на верность.
   Двое возразивших были сразу убиты подготовившимся к этому Самородом. Третий связан и допрошен. Впрочем, и без его показаний кое-кто из старших слуг подтвердил, что Мазава была рада исчезновению Вечкензы, что она настаивала на объявлении своих сыновей наследниками Пичая.
   К моменту возвращения Вечкензы в родной кудо виновность его мачехи в заговоре для организации похищения - ни у кого не вызвала сомнения. Её родственники и слуги были допрошены.
   Конечно, Саморода и рядом с Ноготком не поставить. Но некоторые навыки у него были.
   Легенды сопредельных народов о мастерстве московских палачей - имеют долгую предысторию.
   Гипотеза заговора получила подтверждение, обросла деталями. И требовала решения:
  -- Самор! Самор! Что мне делать?! Я не хочу их убивать! Я не могу их казнить! Эрзя не казнят своих родственников! Мазава... она жена моего отца! Она заменила мне мать! Её сыновья - мои братья! В них кровь Пичая! Моя кровь!
  -- Э-эх, Вичка. Вспомни слова Воеводы: "Сыновья Мазавы - три клинка, направленные в твою спину. Хочешь жить - сломай их". Не важно - какие они. Что тебе в них, если они - твоя смерть?
   Обычный элемент становления прото-государственного образования. Как Хлодвиг, например, искал и убивал своих родственников, про убитых братом сыновей Владимира Крестителя - я уже...
   В ту же ночь в застенке Самород удавил благородных пленников. Утром было объявлено, что страдальцы угорели от сырых дров. Самород ушёл на сутки в запой, а Вечкенза таскал ему выпивку и закуску.
   Родственники Мазавы попытались отомстить. Но я подарил обоим свои кафтаны. С панцирями.
   Заговорщики очень удивились. И были убиты. А потом старые нукеры Пичая и молодёжь, привечаемая уже Вечкензой, под командой Саморода разгромили вели отца Мазавы. Это поправило материальное положение новоявленного ине, сплотило людей и заставило многих азоров в племени задуматься о "правильной стороне".
   Я уже говорил, что между палачом и жертвой устанавливается странная связь. Душевная. Одно из наиболее известных проявлений - "стокгольмский синдром". Здесь расклады были несколько не "скандинавские". В части "синдромов". Однако отношения между Самородом и Вечкензой, после ряда эпизодов, когда они помогали, даже спасали друг друга, перешли в форму приязни.
   Настойка "из хвоста оленя" быстро закончилась, они оба пытались увильнуть от продолжения. Не сговариваясь, по намёкам, поняли, что другая сторона тоже... не рвётся. И перешли в состояние взаимного удовольствия. Всё-таки, многократный телесный контакт в любой форме - мощное средство познания души человеческой. Они - познали друг друга.
  
"Пуская мы другие
Но мы не чужие,
Друг другу так много открыв".
  
   Уже по взаимной привязанности они следовали принятым ролям. Самород на людях изображал туповатого преданного слугу-руса. Чужак-телохранитель - распространённая фигура при средневековых правителях. А Вечкенза - энергичного наследственного инязора, стремящегося быть достойным продолжателем дела своего великого отца.
   Оставаясь вдвоём, Самород становился старшим товарищем, наставником, а Вечкенза, соответственно - младшим, послушным и почитающим.
   ***
   Более всего меня в этой истории забавляет её... "нематериальность". Да, я потратил сотню гривен в начале. Но сохранил жизни тысяч моих людей, имущества на тысячи, если не на десятки тысяч. Включая и уникальное, вообще в этом мире не существующее, оборудование. Исключительно за счёт между-ушного пространства. Там у хомнутых сапиенсов находятся мозги. Или то, что они так называют.
   Обиженный гном превратил Нильса в маленького, как он сам, человечка. Но оставил ему надежду на возвращение прежнего облика.
   "Когда одна палочка и девять дырочек истребят целое войско...".
   Надежды оказалось достаточно. Чтобы изменить сущность Нильса - он стал отважным путешественником, верным другом своему гусю.
   Здесь "дырочка" была одна, а "палочек" много.
   Так и результат - другой! Не истребление "целого войска", а - двух. О чём - позже.
   Не - отважный путешественник, а "национальный герой". В "верных друзьях" которого не лапландский гусь Мартин, а безродный холоп Самород.
   Разница - есть. Я - не волшебный гном.
  
   Всякая сущность в мире - имеет свойства. Всякое свойство может быть использовано "на пользу" или "во вред". Ибо оценка - исходит от человека. От его сиюместного, сиюминутного, личного понимания "пользы и вреда".
   Пичай вёл дело к большой войне. Его - не стало, войны со мной - не случилось. Мир - это "добро"?
   Вечкенза мечтал стать, после смерти отца, правителем всего народа. Желание исполнилось. Это - "добро"? Миллионы людей в этом народе в последующих поколениях избежали прозябания в избах "по чёрному", в грязи, болезнях, голоде, иноземных вторжениях, смерти своих детей... Столетиями! Это - "добро"?
   Пока человек различает "добро и зло", пока стремится к одному и избегает другого - он управляем. Этическая система, "что такое хорошо и что такое плохо". Боль, унижения - "плохо"? Христиане говорят - "хорошо". Мучения - дорога в царство божье.
   Этика - хорошо. Эта система - каркас человеческой личности. Не позволяет душе расползтись, обеспечивает взаимопонимание между людьми. Но стоит выдернуть "косточку" из этого скелета "ценностей", и всё сыпется. Человек теряет себя.
   Заставь, например, мусульманина есть свинину, и он перестаёт чувствовать себя "истинно правоверным". Ещё интереснее то, что катастрофически меняется отношение к нему его единоверцев, носителей той же этической системы.
  -- Он же не изменился! Он же такой же как вчера!
  -- Нет. Он нарушил табу. Он - чужой.
   Очень правильное решение: обеспечивает этическое единство общности. Какой-нибудь. В очередном "Мухозасиженске".
   "Добро по нашему, по-мухозасиженски" превращается в "дубину", которой бьют "отступника", "изменника", "нечестивца" по голове. Некоторым такой стук не нравится. Христианские страстотерпцы и великомученики предпочитали принимать смерть от рук язычников или иноверцев. Но не от своих сдуревших сторонников и последователей.
   Нарушивший, вольно или невольно, какое-нибудь, иногда - забавное на взгляд постороннего, табу из своей местечковой этики, человек попадает в конфликт. Между "священной истиной" (или идиотизмом - кому как нравится) этики "своих" и инстинктом самосохранения. Себя.
   Ты - не виноват. Но ты - враг. Потому что стал не таким. Потому что показал путь. По которому, вдруг, может быть, когда-нибудь вздумает пойти кто-то ещё. Неважно, что случится в конце пути. Важно - люди могут увидеть начало иной дороги.
   Ты - виноват. Не в причинении материального ущерба, а в демонстрации возможности. Возможности жить без этого табу. Неважно какого. Оскоромился, заблудил, к причастию не ходил, крестишься не теми пальцами...
   Интересен вариант с сохранением "факта нарушения табу" в тайне.
   Маразм. Ибо табу, обычно, обосновывается божественной волей. А боги так любят подглядывать и подслушивать...
   И, естественно, с угрозой нарушения тайны. Шантаж.
   Ничего нового. Кроме чисто конкретных мелочей.
  
   Пичай шёл к войне. И вёл к ней свой народ. Такова логика развития этносов. "Сила вещей". Он зависел от репутации своего сына. Репутация - от соответствия этике. Этика, "здесь и сейчас", содержала вот такое табу. Позже носители этой этической системы заплатили множеством жизней за... такую "поноску".
   Были бы на их месте древние греки, или китайцы разных эпох, или японцы, или римские аристократы... у которых такого табу не было... Но что-то в между-ушном пространстве у них было? - Поплатились бы за каких-нибудь других "тараканов".
   Если у человека есть что-то, хоть какое свойство, хотя бы запрет - его можно использовать. "К добру". Хотя бы, по мнению некоторых из присутствующих на земле. В этот или другой момент исторического процесса.
   ***
   "Умом Россию не понять, а через попу - тёмно". Приходится прогрессировать и "в темноте". Кабы с оттуда с каждого раза тысячный табун выскакивал - я б, как Макарушка Нагульнов, только ходил и... и "вступал в стремя".
   Если бы я не развернул Пичая Вечкензой, Вечкензу - похищением, сломом прежней души "медвежьего добытчика", то мы имели бы зимой войну. Или - голодовку. Или - "два в одном". "Верные" умирали бы возле меня, "неверные" - разбежались бы. Я потерял бы "моих людей". Люди - веру в меня, в себя. Выжившие стали бы злее, жаднее, тупее. Для восстановления - не домов - душ - потребовалось бы море крови и годы жизни.
   Одна правильно употреблённая дырочка в одной правильно размещённой попочке позволила нам сохранить Всеволжск, сохранить надежду на "лучшее будущее", которую являл мой город для Руси и не-Руси.
   К концу осени Вечкенза восстановил, в значительной мере, влияние своего отца, и мы перешли к следующему шагу. Ещё одному на длинной дороге возвышения Всеволжска. О чём - позже. А тогда у меня происходило одновременно множество разных событий. Все они были важными.
  
   Конец семьдесят девятой части
  
  
  
   Часть 80. "Ой вы, слуги мои, слуги верные..."
   Глава 438
  -- Добрые люди Всеволжска! Город наш растёт и приумножается. И в сём прибывании народу, и дел, и мест разных, есть у нас множество забот. Ныне стало видно, что надобно порядки наши менять. Надобно разделить заботы между людьми, надобно разделить людей по делам их, надобно устроить устроение разумное общине нашей. Для процветания ускорения и благоденствия достижения.
   Что-то я витиевато загибаю. Волнуюсь, однако.
  -- Решил я установить разделение служивых людей во Всеволжске по рангам. Чтобы во всяких спорах было сразу понятно: кто кому указывать может. Вот (я поднял и помахал над головой листком) - Табель о рангах.
  
   Ещё вернувшись из неудачного похода к Пичаю, я, в очередной раз, понял: "так жить нельзя".
   С момента моего ухода в начале апреля в Боголюбово, в городе накапливались нерешенные проблемы. Запланированное мною выполнялось. Но предусмотреть всего я не мог. Ещё в городе пошёл "рацухераторский" взрыв. Не только в чисто технических вещах. Но инициативы, не поддержанные ресурсами, организацией - забалтывались, дохли. Это отбивало у людей вкус к думанью, к творчеству, к работе вообще. У "ближников" были разные точки зрения на текущие вопросы, и дело, любые действия - останавливались без общего консенсуса.
   "Общее согласие" хорошо для крестьянской общины. Где жизнь идёт "как с дедов-прадедов заведено". Всеволжск, просто по необходимости выживания, непрерывно менялся. Рос и вширь, прихватывая новые земли, людей, и "вглубь" - запуская новые производства. На это накладывалась изначальная неоднородность общины.
   "Демократия" возможна там, где все примерно одинаковы, имеют примерно сходное представление об обсуждаемых проблемах. Это естественно, если у всех примерно равный опыт, сходный образ жизни, близкая по объёму и составу собственность.
   Принцип Фукидида - "Равными правами обладают только те, кто способен причинить друг другу равный ущерб".
   А какой "равный ущерб" если у тебя есть корова, а у меня нет? Я твою корову зарезал, а ты можешь только бабу мою пришибить. Это уже не равноправие, а эскалация будет.
   Напомню: неотделённых сыновей на вече не пускают - нет семейного опыта, нет своего хозяйства. В "демократию" - не годны.
   Пришедшие из Пердуновки имели одно представление о "правильно", выходцы из племён - другое. Это касалось практически всего: что есть, что носить, что строить... И, особенно - что нужно делать в первую очередь. Даже внутри круга моих ближников, проведших рядом со мной несколько лет, возникали конфликты чуть не до драки.
   Ещё хуже было то, что за каждым из них уже стояли люди. Которые, видя "поражение своего лидера", теряли веру в него. И - в систему в целом. В общине нарастало количество ссор, "нерукопожатостей"... Энергия людей уходила в "выяснение отношений", в "перемывание косточек", в разные формы саботажа или вредительства.
   Нет-нет! Вредили не городу или мне, а другому начальнику. Но общество-то у нас... общее.
   Вал дрязг, с которыми шли ко мне, рутинных решений, ежедневно требуемых от меня, обрушивался подобно штормовой волне. Топил, не давал вздохнуть, оглядеться, полностью съедал время. Времени не хватало не только на серьёзные новые дела, которые без меня сделаться не могли, но даже на элементарное общение с моими женщинами. А ведь и новые появляются...
   Я снова чувствовал себя "во всякой бочке затычкой".
   "Если не можешь заткнуть всех - заткнись сам".
   Что я и сделал. Сбежал. Не из города - из сформировавшегося "поля должностных обязанностей". Свалил заботы на других. Себе оставил "вкусненькое" и "горяченькое", а остальные - пусть каждодневную жвачку жуют.
   К решению, помимо событий этих месяцев, которые меня совершенно задёргали, подтолкнула "водомерка" - там столько разных передач, приводных ремней, рычагов...!
   Надо к механике "механической" делать механику "социальную".
  
   Надо проводить административную реформу.
   М-маразм!
   У меня нет администрации, чтобы её реформировать!
   Значит - создать!
   Из той, довольно аморфной группы людей, которая называется "мои ближники", сформировать структурированный, формализованный аппарат управления. "Приводные ремни" для "моих людей".
   Феодальное общество очень структурировано. Но не по "рангу службы", а по "родовой чести". Государи среднего средневековья не создают развитых административных структур. Нет необходимости, нет ресурсов. Есть феодализм. В котором каждый "знает своё место" от рождения. Барон уступает дорогу графу. Граф - решает все вопросы графства. У него есть, возможно, сенешаль, или мажордом, или куропалат... Тоже - феодал. Ему, исходя из его родовых свойств, повелевают:
  -- А сделай-ка, дружок, вот такую хрень.
   Феодал - профессиональный тяжеловооружённый кавалерист. И - всё. Профессионалов в других областях среди них - нет. Бывают таланты, самородки. Особенно - из инвалидов с детства.
   Как тот парень, что написал "Саксонское зерцало". И так вбил в этот сборник законов свою любовь неудавшегося рыцаря к Роланду из "Песни о Роланде", бретонскому маркграфу Карла Великого, что возник парадокс: статуя "символа рыцарства и преданности сюзерену", стала символом Магдебурского права, выросшего из "Зерцала". Символом простолюдинов, вырвавших вольности у феодалов. Полсотни "городов Роланда" - тому свидетельство.
  
   Увы, талант - не профессия. Профессионалы - делаются школой, опытом, отбраковкой. Не наследственностью, хоть бы и голубых кровей.
   Вполне по Марксу: "Майорат превращает в идиота старшего сына в каждом благородном семействе".
   Это я прочувствовал на примерах Лазаря и Акима. Место в службе и, соответственно, уровень ответственности, задаётся не пригодностью человека, а родовитостью. "Местническое право".
   "Зоны ответственности" в феодализме разделяются территориально:
  -- Граф Гуго отвечает за Париж. За всё в Париже. За оборону, юридику, просвещение, налоги, строительство, проституцию... За всё.
   "Хозяин". "Господин". "Государь".
   Феодализм - коллекция больших, средних, маленьких, мельчайших... "государиков".
   Мне феодализм не нужен. Не нужна и его феодальная "демократия". Меня не устраивает польский сейм с его "Не позволяю!" - требованием консенсуса, правом любого шляхтича сорвать решение любого вопроса государственной важности.
   Ни феодальная пирамида, в верхушку которой с такой удивительной частотой вляпываются попаданцы, ни демократия, крестьянская или шляхетская -- неприемлемы.
  
   Александр Сергеевич, отметившийся и в поле политологии (я ж говорю - "наше всё!") со мной солидарен. И предлагает третий путь - "закон".
  
"И горе, горе племенам,
Где дремлет он неосторожно,
Где иль народу, иль царям
Законом властвовать возможно!".
  
   Пушкин - поэт. Чем и хорош - выражает чувства. А не политические поползновения к "общему благу".
  
"Владыки! вам венец и трон
Дает Закон - а не природа;
Стоите выше вы народа,
Но вечный выше вас Закон".
  
   Счастливые времена! Но мы-то, знающие, во всех подробностях - откуда берутся... - Что вы сказали? Дети? - И про детей - тоже всё знаем.
   А ещё - как делаются законы. В разных думах, радах и, извините за выражение, парламентах. Это - наше счастье! Что там детей не делают!
   Александр Сергеевич! Вы хочите "вечного" закона? - Да боже мой! Их есть у меня!
   Только вот какая, извиняюсь, заковыка получается...
   Если "закон вечный" - то от природы, а если не от неё, то, извиняюсь, п-ш-ш-ш...
   О каком законе речь? О законе сами знаете какого Исаака? Тут я безусловно согласный. Но то - закон природы. А вот если "Закон" - "Ветхий Завет" или "Русская Правда", то... извините, Александр Сергеевич, стихи - у Вас хорошие, а вот истинность утверждения...
   А уж мой случай... и вовсе - "из ряда вон". Не только - "из ряда случаев", но и "из ряда законов".
   Я - попаданец, "нелюдь". Второго человека с таким понимаем целей, ценностей и возможностей - в этом мире нет. Просто потому, что для моего понимания - нужно "долго и упорно учиться". Хотя бы лет десять в нормальной, "в высшей мере средней" совейской школе.
   Я - единственный (что очень не радует: посоветоваться не с кем), кто в состоянии ставить задачи и оценивать пути их решения с учётом восьмивекового опыта человечества. Компетентно накладывать на меня Liberium veto... У кого-то ещё есть такой опыт?
  
   "Народ мудр, но не в каждый отдельный момент своего существования, а как сумма исторического опыта".
  
   У попандопулы "исторический опыт" принципиально иной.
   Я - не о каких-то сверх-сложных или туманно-глобальных вещах. Об очень конкретном.
   Если туземец видит блоху или вошь - он её давит ногтём или сбивает щелчком. Неприятно, конечно, но... божья тварь. Спаслась в Ноевом ковчеге вместе со всеми остальными.
   Я - не брезглив. Могу вынуть таракана из супа и продолжить есть. Обсасывать, правда, не буду.
   Но при виде вши у меня включаются воспоминания (не мои, но яркие) о тифе двадцатых годов двадцатого века в России. А блоха - символ "Чёрной смерти" - эпидемий чумы европейского средневековья.
   У меня - такой опыт есть. У туземцев - нет. И они просто не понимают: почему я "впадаю в истерику" и начинаю "закручивать гайки" и "откручивать головы".
   Почему нужно, при виде блохи, остановить все работы, срочно приступить к изоляции, помывке, обработке, провариванию, дезинфекции...
  -- Господь милостив. Мора не попустит.
   Они правы: в ближайшие годы, насколько мне известно, в этой местности ни чумы, ни тифа - не будет. Но меня начинает трясти. От риска, хоть бы и малого, возможной катастрофы. И противоэпидемиологические мероприятия - в полный профиль. Если сумею вдолбить вот такую реакцию... то, с божьей помощью, и дальше обойдёмся без мора.
   Так что не вякайте, а исполняйте. Извиняюсь.
   Из чего вытекает "вертикаль власти".
   Общество должно делать то, что я приказал. А не то, что оно само считает нужным. Потому что его "родное", "исконно-посконное" мнение, "сила вещей" приведёт к катастрофе Батыева нашествия, к "Великой чуме" 14 в., к столетиям разгула "людоловов", к крепостному праву и прочим... эпизодам отечественной истории.
   То, что мой вариант не приведёт - отнюдь не факт. Но есть надежда. На разумность потомков. Если удастся "вправить им мОзги". А "нормальная", традиционная, дорога гарантированно "ведёт в преисподнюю". В смысле - в РИ.
  
   "Государство как раз и существует для того, чтобы не дать придавленному ежедневными тяготами, легко впадающему в гнев и раздражение человеку возможности управлять страной напрямую".
  
   "Придавленному" - не дам.
   Вывод? - "Государство - это я".
   Факеншит! Вот и дожил. До-дерьмократил и до-либерастил. До абсолютизма, тирании и деспотии. А ведь хотел-то только одной очень простой вещи: чтобы дети малые не дохли от угарного газа беструбных печек...
   А что? Есть другие варианты? По критерию детской смертности в обозримом времени и пространстве? Или будем ждать 18 века с первыми Петровскими указами, запрещающими этот отопительный маразм хотя бы в столицах?
   Как-то коллеги-попаданцы не понимают. Или не говорят внятно. Эффективно действующий прогрессор обязан стать тираном.
   Ну, исключая экзотику, когда попандопуло вляпнулось в тело законного монарха. Тогда - та же тирания по смыслу, но в пристойных одеждах сию-местных законов и понятий. Которые для человека 21 в. - коктейль из идиотизма с маразмом. Повезло? - Наслаждайтесь этим дринком.
   Или прогрессор теряет голову.
  
"О стыд! о ужас наших дней!
Как звери, вторглись янычары!..
Падут бесславные удары...
Погиб увенчанный злодей.
И днесь учитесь, о цари:
Ни наказанья, ни награды,
Ни кров темниц, ни алтари
Не верные для вас ограды.
Склонитесь первые главой
Под сень надежную Закона,
И станут вечной стражей трона
Народов вольность и покой".
  
   Вот кто бы возражал! Сща, сща! Нарисую "Закон". И первым спрячу голову. Не-не-не! Не под подушку - под "сень". Его, только что нарисованного. А "народов вольность и покой" пусть там, на часах в сенях постоят. А то лезут и лезут, ходют и ходют...
   Власть.
   Какой она должна быть? Монархией или республикой? Президентской или парламентской? Федеративной или унитарной? Либеральной или тоталитарной? Какая? Гуманитарно-общечеловекнутая или национально-просриатическая? Народно-дерьмократическая или обрыгально-олигархическая?
   Что лучше?
   Уточните критерий "лучшести". "Лучше" - кому, где, когда, какой ценой, на какой срок? Сформулируйте "критерий оптимальности власти". Попробуйте взвесить единообразными числовыми оценками качество... Не "власти" - качество общества, ею управляемого.
   Тогда видно, что весь этот набор этикеток - вторичен. Как ярлычки на ящичках библиотечного каталога. Отражают принятую систему классификации - УДК. И ничего - о качестве самих книг.
   Если вам нужен сборник задач по тригонометрии, вы можете найти соответствующий ящик. Но этикетки каталога ничего не скажут о качестве выбора. Никто не укажет вам задачи, которые в данном задачнике опубликованы с неправильными ответами. Только один путь - прорешать их всех. В этом - одна ошибка на сотню, в этом - на двадцатку. Прорешали? - Теперь можете сравнить. По критерию ошибочности. Только по этому. Не - "лучше".
   В моей ситуации есть важная вводная - я. Человек с принципиально иным опытом. С необычными знаниями. Например, я знаю длину экватора земного шара. Или - учение о классовой борьбе. Я слышал о диалектике. И о "переходе количества в качество".
   Количество моих знаний в некоторых областях много выше, чем у аборигенов. И много меньше - во множестве других. Означает ли это, что я представляю собой "новое качество"? "Верблюд трёхгорбый одноногий"? Может ли "качественно новый человек" построить "качественно новую систему власти"? Для существующего общества. С тем, чтобы преобразовать это общество в нечто "качественно новое"?
   Возможно ли это? - Очень сомневаюсь.
   Истинно ли это? - Пока не "прорешаешь всех задач" - не узнаешь.
   Хорошо ли это? - "Хорошо" - кому? "Хорошо" - когда?
   "Не разбив яиц - яичницу не сделаешь" - англичане часто говорили похожие мудрости:
   Charles Darwin said you can't make an omelette without breaking a few eggs.
   Первое "разбитое яйцо" из этих "few" - моя душа.
   Честно: роль сверх-человека, этакого "супер-пупер" - очень напрягает. Потому что снаружи нет тормозов для удержания собственной глупости. Я-то себя знаю, помню случаи в своей жизни, от которых десятилетиями краснеют уши. Я - человек, "человеку свойственно ошибаться".
   Ошибки у меня были, есть и будут. Но построить социальные механизмы, сдерживающие мой личный идиотизм во власти - невозможно. Потому что, применительно к попандопуле, ни один абориген не может квалифицированно отличить личный заскок от гениальности послезнания.
  
   "Беспредельная власть - власть беспредела".
  
   "Беспредельщиком" здесь - быть мне. Это моя социальная роль в том... "Городишке Солнца", который я пытаюсь построить на Стрелке.
   Отвратительно. Пугающе. Всякая система должна иметь "сдержек и противовесов". Иначе она сгнивает или идёт в разнос. Но "сдерживать" или "противовесить" попандопуле - терять в прогрессе.
   Попандопулолупизм - всегда абсолютизм.
   С мутантом, выродком, нелюдью - в роли абсолюта. Нечто подобное, краешком и с другой стороны, затронул Айзек Азимов во "Втором Фонде".
   С мощной долей тоталитаризма. Потому что разнообразие аборигенов, их этических и поведенческих систем, требует учёта этого разнообразия в реальной деятельности. "Учёт" - съедает время. Время - прогресса.
   Вот вы потратили год на уговаривание какой-нибудь этно- лингво- социо- конфессио-... группы. Сколько детей - их детей! - умерло за этот год? В каждом конкретном случае можно посчитать.
   Факеншит уелбантуренный! Нахрена я до этого додумался?!
   Абсолютизм. Тирания. Деспотизм. В какие бы одёжки они не маскировались.
   Коллеги - не понимают? Не могут вообразить себя в роли "президента и государя всея..."? Так тот президент или государь против попандопулы - мелочь, кочка на болоте! Вы - один. Единственный. На всё человечество. Был бы с собой паспорт - показал. Другого такого нет.
  
"Читают на твоем челе
Печать проклятия народы,
Ты ужас мира, стыд природы,
Упрек ты богу на земле".
  
   Грамотные? Пусть читают. Пусть понимают - пришёл "ужас мира". Может, кого-то этот испуг заставит подумать, поможет выжить?
   Вы - не избранный, выдвинутый, унаследовавший... Никоим образом не легитимный! Вляпнутый. "Стыд природы", дырка в Иггдрасиле. Вы лезете "наверх", к власти. Потому что без власти - прогресса не сделать. А без прогресса - ваше существование здесь... очередной крысюк на куче дерьма, "упрёк богу".
   Или - в пророки. Лет через триста ваши последователи, может быть, станут властью. Какими они будут к тому времени? Такими, что вы, как приличный человек, рядом с ними на одном поле и не... не присядете?
   Коллеги! Давно ли вы смотрелись в зеркало? Подзабыли, поди, какая козья морда глядит на вас оттуда?
  
   "Козлы - это люди, которые виновны в неспособности оценивать перспективы окружающих, рассматривая их как инструменты, которые нужно использовать или как дураков, с которыми нужно разобраться, а не равных по уму и нравам. Чтобы быть козлом, нужно быть в своем роде невежественным - не понимающим ценности других, не способным оценить достоинства их идей и планов, пренебрежительным к их желаниям и верованиям, беспощадным к их кажущимся слабостям".
  
   Это - про нас. Мы не способны "оценивать перспективы окружающих" - аутизм из-за разности сред формирования личности. Мы смотрим на окружающих как "на инструменты" - мы же прогрессоры! Или - "как на дураков" - мы же из будущего!
   Мы - не равны аборигенам "по уму и нравам". Это - не наша выдумка, это - факт. Данный нам в ощущениях.
   Мы все - козлы. Некоторые - козочки.
   И, при вашем успехе, окружающие ведут себя соответственно. Кланяются. Соглашаются. Со всем из вас проистекающим. Поскольку вы - "Владыка". Мира и окрестностей. А которые против... Тех вы... иллюминируете. Чтобы не мешали поступательной и неотвратимой поступи научно-технического, социально-общественного, культурно-интеллектуального... прогресса. "Прогресса" - в вашем понимании, другого-то, основанного на опыте восьми веков разницы - нет.
   И однажды, засыпая на шёлковых простынях под золочёным балдахином, вдруг услышите внутри себя мысль:
  -- Когда я был нормальным - я так не поступал...
   Рецидив адекватности. Попытка души достучаться до сознания. Давится аргументированными рассуждениями об общественном благе и насущной необходимости.
   Душа - права. Вы - ненормальны. Как главврач в дурдоме, из которого разбежался персонал. А психи - остались.
   Это - не ваш выбор. Вас так "иггдрасилькнуло". Живите, здравствуйте. Пытайтесь двигать "контингент" в сторону минимальных реализма с адекватностью. И берегите себя. Свою душу. Чтобы не уподобиться своим милым... пациентам.
   Дон Кондор правильно говорит Румате:
  
   "Я здесь пятнадцать лет. Я, голубчик, уж и сны про Землю видеть перестал... Иногда я вдруг со страхом осознаю, что я уже давно... экспонат музея... Вот что самое страшное - войти в роль".
  
   Не "вошли в роль"? - Любительщина, самодеятельность, лепёж. Фиаски, крахи и провалы.
   Вошли? - "Самое страшное", успех.
   Почему попандопулы не пишут о накатывающем предчувствии собственного безумия?! Деформации собственной личности?!
   Мы меняем мир. Так это... радостно, энергически, прогрессивно... А мир - меняет нас.
   "Бытие определяет сознание".
   "Бытие" здесь - вполне средневековое. И милый добрый интеллигентный мальчик или девочка из "момента вляпа" превращается в кровавого тирана, психа, деспота.
  
   "Власть разрушает мозг".
   Это - не метафора, это - медицинский факт. В основе - "зеркальные нейроны". Я про них уже...
   Эти структуры головного мозга - разрушаются у людей, обладающих властью.
   "Обладающие" - будто пострадали от мозговой травмы: становятся более порывистыми, хуже оценивают риски, теряют способность к пониманию происходящего с чужой точки зрения.
   "Власть" нарушает процесс в мозге, "отзеркаливание". Это нейробиологическое объяснение "парадокса власти": обретя власть, мы лишаемся талантов, нужных нам для ее достижения.
   Коллеги! Вляпнувшись в тело какого-нибудь принца или принцессы, вы обошлись без "талантов, необходимых для достижения". Но теперь вы теряете и те таланты, которые "необходимы для удержания". Если они были...
   Участников исследования просили нарисовать на лбу букву Е так, чтобы ее было видно окружающим. "Облеченные" с троекратной(!) вероятностью рисовали Е правильно повёрнутой по отношению к себе, и зеркально отраженной по отношению ко всем остальным.
   "Властители" хуже опознавали эмоции на показанных им фотографиях, хуже предугадывали реакцию коллег на те или иные замечания.
   Когда мы наблюдаем за чьими-то действиями, участок нашего мозга, отвечающий за подобные действия, пробуждается в ответ. Со-переживание.
   Подопытным показывали видео, на котором человеческая рука сжимала резиновый мячик. У нормальных людей участки мозга, ответственные за сжимание руки, срабатывали с нужной силой. У "властителей" - куда слабее.
   В медицине это называют "функциональными" изменениями в мозгу.
   Попандопулы! "Мозговые функциональные изменения" - наше профессиональное заболевание!
   "Начальники" не только не пытаются посмотреть на мир чужими глазами, но и не могут этого сделать. Им сообщали о природе отзеркаливания и просили сознательно вызвать в себе нужную реакцию. "Полученные результаты - не изменились".
   Состояние человека - "власть" - заставляет мозг отфильтровывать периферийную информацию. В большинстве случаев это повышает эффективность его работы. В отношениях с другими людьми - приводит к снижению восприимчивости.
   Власть снижает нужду в глубоком понимании окружающих, давая в руки ресурсы, которые ранее нужно было выпрашивать.
   Лишившись способности к пониманию других людей, "властители" вынуждены полагаться на стереотипы.
   И остаётся только самодурство: "Чем меньше они различают вокруг, тем больше они полагаются на собственное "видение" в принятии решений".
  
   С этим можно бороться?
   "Власть" - не должность и не звание, но состояние ума. Некоторым помогают воспоминания об опыте собственного бессилия, достаточно же болезненный опыт может предоставить постоянную защиту.
   "Лекарством" против "синдрома власти" может служить другой человек.
   Для Черчилля таким человеком ("заземлителем") была его жена, Клементина, которой хватило уверенности написать однажды:
  
   "Мой дорогой Уинстон, должна признаться, что заметила ухудшение в твоем поведении, ты уже не такой добрый, каким был раньше".
  
   Написанное в день, когда Гитлер вошел в Париж, разорванное, но все равно отправленное, письмо было не жалобой, но предупреждением: кто-то шепнул ей, написала она, что Черчилль встречал мысли своих подчинённых "с таким презрением", что те "зареклись их высказывать, будь они хорошими или плохими" - что грозило невозможностью достигнуть "лучших результатов".
   "Синдром гордыни - расстройство, вызванное обладанием властью, в особенности той властью, что связана с невероятными успехами, сохраняется на протяжении длительного времени и накладывает на своего обладателя минимальные ограничения".
   Коллеги! Эта наша ситуация! Атрибут нашей профессиональной деятельности.
   К 14 клиническим признакам синдрома относятся: выраженное презрение к окружающим, утрата связи с реальностью, безрассудство, потеря дееспособности.
   Лучше всего сдерживает гордыню - исследовательская работа.
   ***
   Я уже об этом... Работа учителя даёт власть на учениками. Они тебя слушают, не ты их.
   Как тот чабан-долгожитель:
  -- Как вам удалось прожить такую долгую жизнь? Чистая вода? Горный воздух? Правильная диета?
  -- Овцы. Я на них кричу, а они на меня - нет.
   Сходный эффект - долгожительство - исследователи отмечают и в среде профессуры.
   А вот программирование пары проектов одновременно для реальных производств... Программер более всего сил тратит на поиск собственных ошибок. Это - лечит. От гордыни.
   ***
   Мы все здесь - в мире "вляпа" - аутисты. Мы не понимаем аборигенов, не можем им правильно сопереживать. Но и второй источник прогнозирования - стереотипы - у нас изначально отсутствует.
   В вашу спальню входят два бородатых мужика с мечами. Что они задумали? По лицам - не понять. По стереотипам... Это убийцы или почётный эскорт для выноса вашей "ночной вазы"?
   Если остались живы - впредь будете знать. Эту ситуацию. Такие... "тесты" происходят непрерывно, за жизнь - сотни раз.
   Ситуация становится совершенно катастрофической, если вы вляпнулись в тело наследственного аристократа. У него "зеркальных нейронов" в мозгах - нет от рождения. Он "власть" - из колыбели. Поколениями. Его спасают стереотипы. Вот почему в аристократов так тщательно, годами вдалбливают этикет, ритуалы, манеры...
   Но вы-то всего этого не знаете!
   А если в вас, всё-таки, вдолбили, до уровня автоматизма, что-то типа: "не ослабевай бия младенца", то - вы ли это?
   "Раньше, когда я был нормальным...".
   Если вы попали в голову аристократа, то у вас нет "противоядий" - болезненного опыта, "заземлителей", исследовательской деятельности. "Зеркальные нейроны" - из важнейших достижений человеческой эволюции. У вас - отсутствует. Вы - деградируете.
   Этот механизм присущ не только хомнутым сапиенсам. Вышние приматы, слоны, дельфины, врановые. Домашние животные - кошки и собаки. Не - вы.
   Вляпнулись в аристократа - поглупели.
   Стали "властителем" - поглупеете.
   "...утрата связи с реальностью, безрассудство, потеря дееспособности...". В вариантах: "заносчивый глупец", "самодур и прогрессист", "головокружение от успехов"...
   Я? - Мне легче. Я совершаю ошибки и за них расплачиваюсь. Только этой весной меня били в Ростове, меня били и насиловали в Москве.
   "Достаточно болезненный опыт может предоставить постоянную защиту".
   У меня есть "заземлители". Правда - всё меньше. Любава... остановила меня в конфликте с Елицей. Увы...
   Чарджи чётко перешёл в состояние "адепта". Ивашка - слова мне против не скажет. Николай - с восторгом ловит каждый мой выверт с серебром. Пожалуй, только Гапа. И Прокуй. Этим моя власть... не важна. И подъелдыкивать меня - они не пропускают.
   Ещё - Мара. Марана, ить её ять! Это не "заземлитель", а "закопатель"! Это удача моя, что ей хватает трупов для потрошения! И всё равно - косится так... любопытственно. С ней понятно: хоть какими коронами и мантиями кишечник не накрывай, а придёт холерная палочка... И вся твоя особенность - в жидкостности стула.
   Ещё: Курт и Гнедко. Им глубоко плевать - сколько у меня "звёзд на погонах". Как бы я не напыживался, Гнедко выкинет меня из седла при первом же намёке на такую возможность. А Курт "умоет" языком, хоть я в короне буду, хоть в гробу.
   Ещё: "исследовательская работа". Я слишком многого здесь не знаю, я лезу во все дырки, я хочу понять как это строится, ловится, варится... Мне - интересно. Вот только времени на это...
   Ещё, вы будете смеяться - физкультура. Встань на кулак. На две костяшки. Ноги в стороны, спина, задница, голова, пятки - в одной плоскости, вторая рука за спиной на поясе.
   Стой. Мировой рекорд - 26 минут. Мне так не надо. Мне не надо с криком. Мне не надо громкой ярости. "Сдохни - молча". От ненависти к себе. К своей слабости. К собственному бессилию.
   "Если боец проигрывает - он был недостаточно беспощаден по отношению к себе".
   Коллеги, вы достаточно беспощадны? К себе? К своим деградирующим мозгам?
   Иначе... Или - не берись. Или - сдохни. Или - в крысюки.
   Коллеги, вы ещё видите сны? О времени до "Иггдрасила"? Вы ещё способны применить слово "экспонат" к самому себе?
   Кажется, единственное средство, чтобы не забронзоветь с особо тяжкими последствиями - самоирония. Переходящая, временами, в самоиздевательство.
   Если никто не осмеливается ткнуть тебя мордой в дерьмо - обслужи себя сам.
  
   Запиши красавица, а то ныне врут иные безбожно: не по желанию моему, не из властолюбия или гордыни, сотворил я сиё. Из необходимости. Из невозможности делать дела наши прежним порядком. Ибо сказано: "Верхи не могут управлять по-старому". Мы, по-старому, по-Пердуновски - не могли. Оттого шли прямиком ко множеству несчастий. Пришлось "верхи" поизменять. Дабы - "смочь" по-новому.
  
   "Дела делаются людьми".
   Прежде всего - люди. Их понимание себя, их понимание друг друга.
   Я начал со структурирования этого "понимания", с формализации отношений между людьми в службе.
   Перебирая известные мне примеры, выбрал наиболее близкий по времени и месту. Столетиями существования доказавший свою устойчивость и применимость.
  
   Петровская "Табель о рангах".
   Мощная вещь. Два века Российская империя на ней продержалась. Потом пришли большевики: "мы старый мир разрушим до основанья...". Но и 21 в. гос.служащие в РФ подразделяются на те же 14 классов.
   Названия сменились. Где в РФ найдёшь "надворного советника"? - Только на дворе. "Действительные тайные советники" - действуют тайно и имеются во множестве. Но звания у них другие.
   Чисто для знатоков: записки самого Петра, связанные с созданием "Табели", дают картинку решения сугубо практической мелкой задачи. В России было более двух сотен должностей. Их надо было как-то... "взвесить", соотнести. Вот Пётр и ввёл 14 классов, в которые и всунул существовавшее множество чинов, званий, мест, служб. Немалая часть из них была в последующие годы упразднена. Но новые - уже изначально связывались с "Табелью".
  
   Взял за образец, как помню, и начал править.
   Пётр Великий - "больной до флота". Отчего и строил ранги в четыре линейки: службы придворная, гражданская (статская), военная и отдельно - морская. Мог бы сообразить, что вводить высший морской чин - генерал-адмирал, равный канцлеру или генерал-фельдмаршалу - на Руси бессмысленно. Мы ж не Англия с какой-нибудь Голландией!
   У меня "флото-филия" - в зачаточном состоянии. А отдельной придворной службы - просто не понимаю. Поэтому ограничился двумя линиями.
   Как и Петру, мне не хватает русских слов для обозначения рангов. Он заимствовал их из современной ему Западной Европы. Мне и позаимствовать оттуда - особо нечего. Слов - либо нет, либо они не имеют нужного смысла. Поэтому - миксинг с участием Востока и Древнего Рима. На нашей, исконно-посконной, основе.
   ***
   Одно из ответвлений оврага. В будущем его назовут Электродным. Тут недалеко то место, где мы, как обезьяны на пальму, лезли на обрыв, выходя на Бряхимовское полчище.
   Обустроили. Похоже на римские цирки: амфитеатр - вдоль естественных склонов оврага с трёх сторон устроены в несколько рядов лавки. Надо бы крышу поставить. Но доски ушли на стройки, длинные брёвна - на вышки. Надо - но "потом".
   Внизу площадка. Арена, сцена? Скорее - эстрада. И я - на ней.
   Ванька-эстрадник?
   Мда... Кем только не станешь для процветания своих людей! Только песни у меня не кафешантанного, а гос.уровня. Хотя разница... Главное - чтобы тебя понимали.
  -- Воинские ранги, начинаются, само собой, с воина. Пришёл человек добрый в воинскую службу, принял присягу, выучился боевой науке, доказал, что годен к этому делу. И стал - гриднем. Так ему и прозываться. Послужил сколь надобно. Выказал храбрость да доблесть, выучку да разумение. И назначается ему следующий ранг - десятник. Служит он себе, служит, нас защищает. И приходит ему, по делам его, следующий ранг: турман. От в древних кесарей армиях бывших отрядов. Турма называлась. За сим следует служивому следующий ранг - сотник. После - полковник. Полки же будут сведены в легионы. Коими командовать будут люди в ранге легата. А выше их по рангу будет тёмник. От "тьма". Хотя, бог даст, до такого не дойдёт. А то войска уж больно много нужно.
   ***
   Старый вопрос внука генерала:
  -- Дедушка, а я маршалом стану?
  -- Нет внучек. У маршала свои внуки есть.
   Не будет у здешних маршалов внучков. Поскольку и их самих не будет. Да и к чему они? Во Франции в это время маршал - конюх. Главнокомандующими тамошние маршалы станут лет через шестьдесят.
   ***
   Итого: гридень, десятник, турман, сотник, полковник, легат, тёмник.
   Нет родного слова "взвод". Это из эпохи стрельбы плутонгами. Слово "лейтенант" - есть. В смысле - адъютант. Как и есаул. Будет поручик - от порученца. Прапорщик, хорунжий - должность, знаменосец. Полусотник, пятидесятник... длинно, коряво.
   "Летёха", Ванька-взводный... Звучит. А - Ванька-турман? - В смысле - голубь? Мда... Зазвучит.
   Русские названия: отряд, дружина, сторОжа, застава, дозор, загон... не несут числовой характеристики. Полк, кстати, в эту эпоху - тоже. Но хоть как-то.
   Такая структурированность позволила сломать традиционное для средневековья соотношение строевых и нестроевых. В большинстве боестолкновений этой эпохи собственно бойцы составляют малую часть войска. Описывая Бряхимовский бой, я про это уже... Мы же приближались к нормам германских дивизий 41 года в две трети строевых.
  
   При моём нежелании иметь армию многочисленную, высшие звания носили характер парадный, символический. Ибо структуру войска мы подгоняли под решаемые задачи и противников. А не под названия командирские.
   К примеру, опыт сразу показал, что полезнее иметь в десятке не 10 человек, а 8. Их взаимодействие, перестроение, польза, особенно в обороне, оказывались выше, а потери ниже. Потому десятник командовал "десятком" из 8 человек. Включая самого себя.
   Четыре десятка составляли турму. С командирами и нестроевым - 35 душ. У сотника были полторы сотни, у полковника - шесть. Однако, к примеру, в нашем Русском Легионе, в полках было по четыре копейных сотни, стрелецкая, две конных (легкая и тяжёлая) и обозная. По штату полка - тысяча двести человек. В Легионе, составленном из 4 полков - шесть тысяч. С учётом обеспечивающих и специальных подразделений. Но не считая приданных из местных или союзных.
   Я избегал создания соединений такого размера. Однако люди видели перспективу. Предполагали возможности. И, конечно: "Плох тот гридень, который не мечтает стать маршалом!". В смысле - тёмником.
   ***
  -- Вровень с рангами воинскими идут ранги мирской службы. А названия им такие: писарь, дьяк, смотритель, советник, магистр, префект, визирь.
   ***
   "Писарь, дьяк..." - историки побьют. Два этих звания в русской истории в гос.службе никогда не сходились вместе. Либо одно, либо другое.
   Как я понимаю Петра Великого! Когда он мучительно напрягал фантазию, чтобы хоть как-то назвать ступени практически отсутствующей в России гражданской службы.
   Страна была создана войной, страна жила войной. Бесконечная, "испокон веку" война на уничтожение на южной границе. Чуть короче, пол-тысячелетия, куда длиннее англо-французской Столетней, война на западе. С литовцами, с польско-литовцами... Воюющей страной управляли военные. Воевод назначали градоначальниками даже в глубоко мирные города. После Смутного времени донскими казаками в городках Залесья ставятся сотники, атаманы. Казачьи атаманы, головы, сотники, сторожевые казаки приравнивались к "детям боярским"
   Вот и приходилось Петру для статской службы придумывать странные для русского слуха "коллежский асессор", "сенатский регистратор" или многословные конструкции: "Действительный тайный советник Первого класса".
   Я бы позаимствовал византийские слова из разных эпох. Но вы себе представляете, как будет у нас звучать "великий стратопедарх"? "Старопердурх"?
   Не только в названиях позволяю себе править Петра. Военные чины приравнены к соответствующим им гражданским. Против чего Пётр возражал.
   Устанавливаю, хотя народом пока не понято, сословное равенство:
  
   "Сыновья титулованных лиц не получают никакого чина, пока "отечеству никаких услуг не покажут, и за оные характера не получат".
  
   Нас, хоть как-то титулованных, аж шестеро: Аким, Ольбег, Марьяша, Чарджи, Лазарь в Боголюбово, и я. Возражать - некому. Сословные интересы выражаются личностями. Среди перечисленных - дураков такое мне выражать - нет.
   Иван Грозный и Пётр Великий, проводя свои реформы, имели вокруг себя мощные группы старой аристократии. Чьи права, привилегии были выстраданы поколениями. Самодержцы должны были опираться на аристократов - другого-то нет! Вся система столетиями так строилась. И, одновременно, разрушать эту опору, создавая новые сословные группы, обеспечивающие изменения, подтягивание страны к новым историческим условиям.
   Реформы унижали массу уважаемых людей. "Унижали" - в их сиюместном сословном понимании. Люди обижались, устраивали заговоры. Казни, репрессии...
   У меня - "десять тысяч всякой сволочи" на "пустом месте". Таких "социальных обид" - некому. И я ловлю момент, пока возможные конфликты - они будут обязательно! - не на массовом, а лишь на личностном уровне. Создаю "каркас" для своей наброди.
   Со временем система отстоится, устаканиться. Приобретёт "освящённость традицией". А я, в противоположность требованию Иисуса, буду "вливать молодое вино в старые мехи". В свои "старые меха". Хорошо бы продумать их без "дырок".
   Пока системных противодействующих сил нет, я могу резвиться, балдея от насаждаемых мною дерьмократии с либерастией. Отсюда такая "сегодня избыточность", переразвитость "Табели о рангах".
  
   "Все мы крепки задним умом. Хороший правитель крепок умом передним" - умный человек сказал.
   ***
  
   Глава 439
  -- Каждый ранг имеет два уровня: старший и младший. К примеру: старший полковник, младший сотник, старший писарь.
   "Старший полковник" - звучит странно? Вы с НОАК не работали?
   "Полу-полковник", "полу-сотник" - на Руси бывали. Но единообразие требует и полу-тёмника... Это который - "выйти из сумерков"? А полу-смотритель - который с одним глазом? Полу-советник - из анекдотов про внутренний голос: "Вот тут-то тебе и пи... э-э... окончание жизненного пути!".
  -- Чины даются за службу и для службы. Кто как поработает, тот так и чиниться будет. "Дабы тем охоту подать к службе и оным честь, а не нахалам и тунеядцам получить". За требование почестей и мест выше чина при публичных торжествах и в официальных собраниях полагается штраф, равный двухмесячному жалованью штрафуемого; треть - в пользу доносителя, остальное - на содержание детских приютов. Да, люди добрые, да. И в церкви - тоже. Именно! Не по бороде, да по брюху, а по чину, мною даденному. А кто будет упорствовать - вовсе всякого чина лишу и из города вышибу!
   Народ бухтел ошарашенно. Родовитостью хвастать некому, но есть привычная иерархия. Вековечные критерии статусности. "Мудрость народная". По возрасту, авторитету, полу, сроку пребывания в Всеволжске, мастерству, размеру кулака...
   "Мудрость"? - Пшла в задницу!
   Патриархальность, семейственность, родство...? "Чти отца своего"? - Туда же!
   Всё это никуда не денется. Но - в своём дому, за закрытыми дверями, после "чинопочитания", после "почитания" государевой службы.
   "Чинопочитание"?! Да я сам...! Дерьмократ, либераст, свободогей и вольнопоц! В смысле - гейзер свободы и поцчитатель вольностей. Но - не в боевых условиях.
   Мы существуем в условиях войны. Или - подготовки к ней. Мобилизационная экономика, мобилизованное общество.
   Пётр чётко указывал область действия "чинопочитания": "при публичных торжествах и в официальных собраниях". Остальное... в меру личного душевного холопства.
  -- Для удобства понимания: что за человек перед тобой, какого чина - введены мною особые кафтаны и знаки различия. Глянул - понял. То ли - тебе вперёд идти, то ли - встречного пропускать. Образцы с разъяснениями будут у дома боярина Акима Яновича вывешены.
   Вот тебе, Аким Янович, и занятие для души: учить бестолочей уму разуму. Это займёт тебя с утра до вечера. "Это" - человеческая глупость и непонятливость.
  -- Кроме людей, которые по чину служат и службу правят, есть люди которые в делах особенно отличаются. Тем даны будут отличительные наградные знаки.
   "Коммерции советник" или "Герой соц.труда" - пока рано. Но мысли - есть.
   ***
   Изначально я задумывал что-то типа ордена Андрея Первозванного:
  
   "...в воздаяние и награждение одним за верность, храбрость и разные нам и отечеству оказанные заслуги, а другим для ободрения ко всяким благородным и геройским добродетелям; ибо ничто столько не поощряет и не воспламеняет человеческого любочестия и славолюбия, как явственные знаки и видимое за добродетель воздаяние...".
  
   Однако, как любому понятно, воинская храбрость, или многолетние успехи на ниве просвещения, или дотошность при проведении налогообложения - требуют разных человеческих качеств. Разумно и награды таким людям давать разные. Позже мы ввели ещё несколько орденских наград. Уравнивая их, по приоритету в общественном отношении, с соответствующими рангами "Табели".
   Работу по составлению статутов наград я взвалил на Акима. Предоставив ему полную свободу фантазии. В разумных пределах, конечно. "Святослава" - за храбрость, "Ольгу" - за человеколюбие, "Владимира" - за гос.строительство, "Ярослава" - за мудрость. Интересно, что он сам предложил четырёхуровневую систему степеней для каждого ордена, "бант". Как это было принято в Российской империи, а не трёхуровневую, как в Советском Союзе.
   А вот "Андрей" так и остался без степеней. Как и в РИ. Носили его на груди, над сердцем.
   Опережая лет на двести английского Эдуарда Третьего с его Подвязкой, я не видел смысла в ленте из темно-синего бархата с вытканной золотом каймой и золотой надписью: "Honi soit qui mal y pense", носимой ниже левого колена, прикреплённой золотой пряжкой.
   Мда... Коротенькие чулочки были у Эдуардовых дам.
   "Андрей" явился высшей наградой. Выдавался лишь за дела исключительные. Имеющие для "Святой Руси" значение чрезвычайное. У меня, к примеру, его нет. Сперва - некому было давать. После - как-то... нескромно стало.
   Введение системы рангов уменьшило количество конфликтов внутри общины, наглядно "взвесило" людей, усилило мотивацию к службе и к обучению. Наградные знаки, дававшиеся не только чиновникам, но и работникам, подняли производительность труда.
   ***
  -- Теперь вернёмся к началу. Народу у нас всё больше. А где народ - там и заботы. Все идут с заботами ко мне. А у меня, кто не заметил - ушей только двое. Более - господь не дал. Всех не переслушать. Да и не надобно: многие дела и без меня сделать можно. А то иные спрашивают: можно уже на свою жёнку залезать иль погодить малость? Объявляю: на свою жену лезть - Воеводы Всеволжского дозволения не требуется.
   Достали. С какой только хренью не идут! Там, на самом деле, был вопрос имущественный, насчёт жилья:
  -- А ежели вдруг дитё? Тогда как?
   И не в том дело, что людям жить негде - строимся мы быстро, а вот пришёл мужичок удостовериться. На всякий случай.
  -- Для дел, кои и без меня сделать можно, а совет иль приказ, однако, надобен, решил я учредить во Всеволжске приказы. Поставить над ними приказных голов - начальных людей. Кои по делам, им порученным, сами бы решали да проверяли да указывали.
   Министерства, наркоматы, коллегии... слова-то всё заимствованные. У нас из родного - приказ и прибор. "Наш прибор - вашего прибора прибористее"... звучит двусмысленно.
  -- А приказы у нас будут такие... Где тут они... А, вот. Первый приказ - Дворцовый. Все дела, какие в другие приказы не попадают - нести в Дворцовый приказ. Ещё за ним - сам я, да скотинка моя, серая да хвостатая. Курт, покажись. Корм, уход, содержание. А головой Дворцовому приказу в чине старшего советника по велению моему быть... Агафье.
  
   А хорошо я паузу выдержал! Прямо МХАТ получился.
   У большинства зрителей - челюсти отпали. Это... Намёк, пинок, плевок, скачок и в морду зае... заехалово. Как хотите.
   Не может баба быть головой!
   Мои - могут.
   Не может жена идти поперёд мужа!
   У меня может!
   "Волос долог - ум короток"!
   Пострижём и научим!
   Очередное моё отрицалово. Жестокое. Ересь, бред, беспредельщина. Разрушение основ, разрыв скреп и надругательство на истоками. "То, чего не может быть". Потому что не может быть никогда!
   Против Закона Русского, Торы и обоих Заветов Божеских, шариата с адатом, с дедов-прадедов заведённого... Противу - всех!
   Плевать. Утритесь и умойтесь. Здесь - мой закон, моя воля, моя земля. Здесь - я хозяин. Не любо? - Вон - бог, вон - порог.
   Вновь я отделяю Всеволжск от всего окружающего человечества. Поднимаю "барьер вхождения" для "традиционалистов":
  -- Не... Тама Иначе... ЧуднО. Не...
   И усиливаю привлекательность для "новаторов":
  -- Тама - не как тута. Невиданно. Хоть бы одним глазком глянуть...
   А ещё, между делом, устраиваю "проверку на вшивость" своим "ближникам". Одно дело - из воеводовых полюбовниц бабёнке головой кивнуть, другое - равному "старшему сотнику" поклониться.
   Который - баба!
   Самому старшему сотнику во Всеволжске!
   При равенстве званий - старшинство по времени присвоения. Агафья введена в чин первой.
   И теперь этого - никому не изменить!
   Вот сколь будет Русь стоять, сколь бы всяких хеппенсов не заелдыривали, на века установлено: первый чин на "Святой Руси" - баба. Хоть какие рюшечки на ткань истории нашивайте, хоть крестом, хоть гладью - сделано.
   Что, впрочем, не ново: "Ольга - королева руссов". Первая.
   Как часто у меня бывает, кроме разных "глобальных" рассуждений есть и конкретные. У Гапы редкий талант - она чует ложь. Я про это уже... Просто слушая человека, улавливает моменты, где пытаются солгать. За эти годы талант проверен многократно. Сбои - крайне редки. Это - одна из причин, почему у меня мало воруют:
  -- Ну его нафиг. Гапка-то спросит. А ей-то не сбрешешь.
   Да я больше скажу! Моё наглое - "мне лжа заборонена" - тоже на ней держится. Иной раз и хочется... Но как представлю, что она-то просечёт... а мне потом стыдно будет... Ну его нафиг.
   Введение Агафьи в чин даёт ей официальное право появляться во всяком собрании. И распознать там обман. Ежели вдруг. От чего всем нам будет немалая польза.
   Ещё маленькая провокация: бабы часто завистливы. Найдутся персонажки, которые решат, что "честь" Гапа "дыркой выслужила". Появится ряд кандидаток. На - "аналогично". Очень старательных. В постели. Это и приятно, и познавательно.
  -- Так-то Гапа. Быть тебе во Всеволжске первым приказным головой. Ты ныне многим - кому "берега указываешь", кому пути-дороги открываешь. В твоей заботе живу, тобой шитые порты ношу. Выдь сюда. Поклон тебе, домоправительница "Зверя Лютого". А в знак чести твоей - вот кафтан приказной. Со звёздочками на плечах. То знак, что ты ныне не просто ключница в дому чьём, а старший советник. По воинскому - старший сотник. Все слыхали? Вот чтобы так - и впредь обращалися.
   Гапа вышла ко мне, потрясла, скептически разглядывая, кафтан, поковыряла шов, скинула свой летник и подставила мне плечи. Завернулась, не вдевая руки в рукава, в него в моих объятьях и, давясь от смеха, поинтересовалась у ближайших зрителей:
  -- Ну и как оно? С колтами с моими? Глядится-смотрится?
   Смотрелось оно... увлекательно. Так бы и уволок. Хоть в постель, хоть под кусток.
   Ещё бы! Она сама его шила, под себя подгоняла. Напримерялась...! Со всеми нарядами да прикрасами, какие в городе нашлись... Там, кстати, есть такие интересные костюмные сочетания... Сегодня вечерком обязательно попрошу примерить. И по опочиваленке погулять. Пусть ничего не делает! Пусть просто ходит. Туда-сюда, туда-сюда...
  -- А шапку-то дашь, воевода? Иль мне так в платке и ходить?
  -- Дам, Гапушка, дам. И шапку, и сапоги, и ремень добрый. Нынче же и прикинем. Как оно лучше... сниматься-одеваться-смотреться...
  -- Вот и поглядим.
   Она вывернулась из моих рук, задорно улыбнулась прямо в лицо и, подхватив летник, сбежала к своим в первый ряд на своё место.
  
   "Женщина должна выглядеть так, чтобы её хотелось съесть, а не покормить" - международная мужская мудрость.
  
   Чего-то кушать захотелось...
  -- Эгх... кхх-а... В горле запершило.
   Я попытался извиниться за кашель, а из зала немедленно озвучили наблюдение:
  -- То не - в горле запершило, то - в штанах заершило.
   Народ грохнул. Отсмеялся. И административная реформа покатилась дальше.
  -- Объявляю об учреждении Лекарского приказа. Коему вменяется в обязанность, чтобы мы все были здоровенькими. А головой оного приказа назначается Мара.
   Мара... Мы с ней поругались три раза. Сначала она напрочь отказалась. Невместно, де, богине смерти и болезней - в сотниках ходить. Хоть бы и в старших. Потом - согласилась. И мы снова поругались. Потому что она требовала для своих будущих подчинённых превосходства в два чина перед прочими. Как в гвардиях Чингисхана и Российской империи. Потом она увидела проект формы одежды, и мы поругались уже по мелочам. Утихомирилась только когда я пообещал сделать блямбу на рукав кафтана с её портретом. В виде змеи со стаканом.
  
  -- Объявляю об учреждении Учебного приказа...
   Именно так. Понятие "образование" пока не имеет педагогического оттенка. А понятие "просвещение" - монополизировано церковниками.
   Трифа скромно поклонилась, приняла кафтан и ушла в зал.
   Сразу скажу: это была ошибка. Умная, вдумчивая, ответственная, знающая, образованная... добрая, наконец! Прекрасный учитель, хороший методист, великолепная любовница... Администратор - никакой. Уже осенью её пришлось заменить.
   Не-не-не! Только на посту приказного головы!
  
   Моё исконно-посконное джентльменство - исполнено, женщин вперёд - пропущено, теперь мужики гоноры ровнять начнут.
  -- Для сношения с землями сопредельными. Для до государей их - наших забот доношения, и от них - слов приношения, учреждается Посольский приказ. А головой ему быть старшему советнику боярину Акиму Яновичу Рябине. Прими, батюшка, труды великие на стезях опасных.
   Аким фыркал, но был доволен. Он-то и так сотник. Но теперь - старший... Кафтан форменный, звёздочки тут... Посчитал, проверил. А то Ванька-то бестолочь, мог и перепутать, недодать. В смысле: недонашить. Опять же - должность. Главный всех соседей "сношатель". В смысле: по сношениям. Есть где развернуться.
   Это ещё одна моя ошибка. Вынужденная. Из Акима дипломат...
   Я уже несколько раз объяснял: в средневековье человека чтут по родословной. Аким - старший. По аборигенским понятиям. Из того что есть. Посылать другого, хоть бы "семи пядей во лбу" - оскорбление собеседнику с порога. А так... Хоть с крыльца вышибать не будут. Начнут говорить. Может быть...
  
   Что для политесов Аким Янович не годен - было понятно сразу. Первая же его серьёзная акция на этом поприще дала эффект... ядерного удара - на "Святой Руси" стало одним княжеством меньше. Он довёл дело до лобового конфликта. Из которого мне пришлось выворачиваться. С немалым напряжением сил и нервов. И с большой выгодой для Всеволжска.
  
   Деятельность Акима началась не с посольской.
   К этому моменту мне уже было понятно, что Саморода надо снимать с марийцев. И ставить туда Акима. Дел посольских "вот прямо сейчас" - не вырисовывалось. Оставлять без "достойного", по его понятиям, занятия - опасно. Как нельзя не дать ему чин и должность - из первейших.
   О том - позже. А пока я продолжал.
  
  -- А коль слово доброе, Аким Янычем сказанное, соседушкам нашим невнятно будет, то придут люди с другого приказа. Для защиты от худых находников учреждается Воинский приказ. А головой ему быть славному ханычу, иналу из рода ябгу, доброму воину и старшему сотнику Чарджи.
   Чарджи принял кафтан, пристойно поклонился, даже каблуками прищёлкнул. Но свой чёрный чекмень снимать не стал. Так и унёс кафтан в руках.
   Тут тоже всё не просто. У ханыча есть его собственная родовая форма одежды. Которую он, как изверг из рода, носить - права не имеет. Но - носит. И тут я с униформой...
  
   Понятно, что я не мог забыть своего верного Ивашку. Гурду я ему дарил, сотником называл. Теперь - кафтан со звёздами, чин старшего сотника и Разбойный приказ. Функция - поддержания порядка на землях Всеволжска.
   Ещё одна моя ошибка. Объём и разнообразие задач превосходили Ивашкины возможности. Скоро пришлось сузить его функции до управления моей собственной безопасностью, охраны дворца. Я был уверен в его безусловной преданности, уважал бойцовское искусство. Но предвидеть "злую волю", "думать как враг" - соображалки не хватало. А уж командовать таковыми "умельцами", организовывать их... С годами он несколько отяжелел. Положи на порог - будет сторожить. Даже ценой своей жизни. А вот куда-то бежать, искать, упреждать... Не его.
  
   Дальше были учреждены ещё три приказа.
   Торговый приказ с Николаем. Он толкнул в ответ прочувственную благодарственную речугу. С уместным цитированием Евангелий и Апостолов. Сравнивал меня с Моисеем, но ставил выше. Ибо на Мойшу только еда падала, а на меня серебро рушится. В завершении пал мне на грудь, и сам же прослезился.
   Городовой приказ с Терентием. Этот наоборот. Сумеречно промолчал. Даже спасибо не сказал. Только дёргал изуродованной щекой.
  
   Поместный приказ, во главе которого поставлен пришедший с Акимом Потаня.
   Это отдельная история. Точнее - каскад историй. Начиная с тех времён, когда я его, "изверга из рода", чисто для отвода "паучьих" глаз, обвинил в Рябиновке в измене и сунул в поруб. А его дочка Любава кричала мне:
  -- Батяня не изменник! Он хороший!
   А потом Любаву убили. Вот здесь, на этом Окском берегу...
   А тогда я трахал его жену Светану. В очередь с другими... деятелями. Похолопил его, вылечил руку, поставил тиуном, заставил выворачивать мозги и идти против всего... "правильного"? Стать управителем Пердуновки в противовес его отцу в Паучьей веси. Помириться с отцом, выбросить из сердца юношескую любовь, управлять поселением, где каждый день... что-нибудь случалось.
   Взять в жёны Аннушку, смоленскую боярыню!
   Не боярин, не боярский сын, боярский... "муж"? Но не боярин - "муж вятший". - Да не бывает такого! - Он сам - стал "небывальщиной".
   Потоптался я по его судьбе... А теперь и Плаксень - его сын? приблуда? - исчез.
   Потаня в Пердуновку врос. Он знал - наощупь! - каждое поле в округе, знал всех лошадей "в лицо", и какая как в борозде идёт, где на дороге ямка и сколько надо земли, чтобы её засыпать...
   Я был уверен, что пока хоть какая-то жизнь в вотчине теплится - он оттуда не уйдёт. Но Аким Янович...
   Год назад, когда Аким достал моих ближников в вотчине, отчего они рванули хоть куда, хоть на Стрелку, Потаня ушёл в лес. Пасеку делать. Это дело долгое, изощрённое, неспешное. Можно хоть всю жизнь заниматься.
   Манера исчезать при приближении начальства - в русском народе развита до уровня инстинкта. Потаня демонстрировал это неоднократно и виртуозно. В редких случаях, когда Акиму удавалось поставить тиуна "пред свои грозны очи", Потаня просто молчал.
   Вот папашка его, Хрысь, староста "Паучьей веси" - с блеском исполнял заготовки, наработанные русским крестьянством за века общения с боярством. Шапка "ломалась", спина склонялась, глаза опускались. В моторике неразборчивое шевеление совмещалось с невнятным перетоптыванием. В акустике шли тяжёлые вздохи и заунывно-покорное бурчание. Отдельные слова понятны, но ничего, чтобы можно было бы потом припомнить - не звучит. Сплошное болото.
   Потаня с нетерпением ждал - когда ж наконец Аким свалит из вотчины. Уже прикидывал, как будет восстанавливать хозяйство после выдранного, ободранного и увезённого владетелем... многого чего.
   По сути, он да Хрысь и оставались бы хозяевами в Рябиновском владении. И тут Аким приказал идти с ним.
   У Потани - планы. У него всё поместье - в распоряжении. Терем мой трёхэтажный, с громоотводом, погреб - тоже трехэтажный, с электрошокером, службы и мастерские, посевная вот-вот... И тут: "встал, пошёл".
   Аким - самодур, но не дурак. Он много чего изобразить может. Но про себя понимает, что в земледелии... С боярского седла - глазом окинуть:
  -- А хорошо ныне зеленя пошли. Пущай того... подымаются.
   Предполагая подмять под себя Всеволжск, он нуждался, естественно, в эксперте по самому важному на "Святой Руси" делу - хлебопашеству. Немалая часть колонизаторских попыток князей и бояр в русской истории плохо заканчивались потому, что воевать, разрушать... даже - строить - мастера были. А вот "землю делать"... Вятшие были уверены, что это просто. Занятие для смердов. Такие - везде есть.
   Отнюдь. А при переходе на новые земли, где часто требовалось изменить агротехнологии - ещё меньше.
   Аким это уловил - имел перед глазами в Пердуновке массу наглядных примеров. И, не задумываясь о подробностях "вспашки зяби, внесения подкормки", выдернул подневольного человека, который это умеет.
  -- А "нет" - запорю.
   Боярин в своей земле обладает достаточной властью, чтобы исполнить такое обещание.
   Абсолютно правильная начальственная манера. Феодал, землевладелец управляет не землёй, а людьми, которые на ней живут. Так и в 21 в.: зам по производству управляет не производством, а людьми, которые выполняют технологические операции. Вот земледелец - тот именно "землю делает".
   Потаня пришёл с караваном, старался держаться подальше от Акима, видел нашу посевную и мучился:
  -- Что ж они творят-то?! Здесь же ленок сеять надо было! А пшенички и вон той делянки довольно. А запашка-то...! Глубину-то...!
   Посреди этих страданий он и попался мне.
   Такого тотального "замолчалова", как с Акимом - не демонстрировал. Знал по прежнему опыту - не поможет. Поскольку - и достану, и извлеку. Зануда я.
   Поэтому он ныл. Долго. Рассказывал как у меня всё тут неправильно, какие возможности я упустил, как тут "давно надо было"...
   Мы с Акимом - во многом схожи. Только слова говорим чуть разные:
  -- Понял, Потаня, я дурак - ты умный. Не спорю. Берёшь это дело под себя?
   Это дело... Становление сельского хозяйства. При отягчающих обстоятельствах.
   Из первых на ум пришедших. Этногенез. Со всеми его взбрыками и особенностями лесных племён. Агро-революция. Где трехполка - просто первая стадия. А надо бы - семиполье. Животноводство. Которое - на нуле. Даже с привезённым из Пердуновки скотом. С выведением новых пород, где - "ещё вчера надо было" - рефрен ежечасный. Форма расселения. Сёлами в 60, а не деревнями в 1-3 двора. Новые ландшафтно-климатические зоны. Чуть юго-восточнее - степи, чуть севернее - тайга. Климат... континентальный. Куда жёстче, чем на Угре.
   По совокупности... можно уелбантуриться. Самостоятельно, добровольно и априорно. Честно скажу: я бы сам - не пошёл.
   А помимо вещей глобальных - сегодняшняя текучка. Мелочёвка типа: нет тяглового скота.
   Ага. Расскажи пахарю, что безлошадность - досадная мелочь.
  
   Что говорит нормальный человек, видя такой "фронт работ"? - Как вы догадались? Тоже нормальные?
   Потаня говорит - "нет" и отмахивается от меня крестным знамением, будто чёрта вживую увидал.
  -- Не! Ты чё?! Да ну! Тиуном куда-нить в починок. Ну, ежели уж очень... Кудыкину Гору, бог даст, потяну... Не...
   Мужик внятный. Понимает. Если он нынче скажет мне "а", то "б" сможет проблеять только посередь зимы - прежде ни сил, ни времени не будет.
   Мне деваться некуда - других-то гожих нет. Я начинаю "песни петь, пляски плясать" - рассказываю вот про приближающуюся "административную реформу", про некоторые надежды (в тот момент - не более смутных как бы мыслей) на мордовский скот, и, когда он малость остыл и отвлёкся, спрашиваю в лоб:
  -- Не надоело, что "запорю" - про тебя? Вот Аким Янович станет приказным головой, старшим советником. А другим - станешь ты. Кафтан - такой же. Ранг - один. Он, конечно, годами и титулом тебя выше, но... Вспомни, как я тебя научил руку спасти, как заставил грамоту выучить да левой рукой писать выучиться. Ты - смог. Потому с тобой и разговариваю.
   По Петровской "Табели" все носители чинов, кроме последнего четырнадцатого в гражданской службе, не могут быть подвергнуты телесному наказанию. У меня - аналогично и без исключений. Если чиновника пора пороть, то более чиновником он быть не может. Сперва лишить чина, потом - хоть кнутом "мало не до кости".
   Потаня тряс головой, отмахивался от меня, как от беса-искусителя. А я и вправду искушал. Трудом, ответственностью. Властью, свободой. Он пытался отнекиваться, просил время подумать...
   Как клещ. Выводится только огнём или одеколоном. Я.
  -- О-ох, господине. Который раз ты мою жизнь переламываешь. То из готовой могилы вынимаешь, то снова в яму сталкиваешь. Коль нужда у тебя такая - сделаю. Всё, что смогу. Должен я тебе. Да и дочка, Любава, тебя очень любила. Согласный я.
   "Наши мёртвые нас не оставят в беде"... Мои - и в посмертии - мне помощники.
   ***
   Потаня не зря переживал. Не надо иллюзий - мы оказались не готовы. "Поднятая целина" в стиле Никиты Сергеевича - не случилась.
   Ещё: селения, что мы строили, были необычны, не соответствовали традициям, "не-русские". Полтыщи гектаров пахотной земли в одном месте - это много.
   Для сравнения: по разрядным книгам 16-17 веков полагалось выставлять в поместную конницу полностью вооружённого кавалериста со ста четей пашни (около 55 га). То есть, 6-8 крестьянских семей кормили и обеспечивали помещика, его семейство, прислугу, коней и вооружение.
   Развитие хлебопашества несколько тормозилось нашей ценовой политикой. Для крестьянина "хлеб - всему голова", настолько, что он другого не понимает, даже видя примеры перед собой. Об этом ещё Энгельгардт писал. Мне важнее лён и конопля. Опять же по Энгельгардту. Но не на вывоз, а на переработку. Для них у меня есть технологии, которые обеспечивают относительно эффективное получение качественного продукта. А хлеб мы и купить можем у рязанцев.
   ***
   Вот такие идеи-соображения я вывалил на Потаню. И принялся расцвечивать дальше.
   Уничтожение амбарного долгоносика (самого стойкого вредителя) - 60®C, экспозиция 55 мин. Избавление от головни пшеницы и ржи - замачивание при 47®C в течение 1 часа с последующей сушкой.
   Градусников для таких дел у меня пока нет. Мои биметаллические для других температур. Но стекло мы варить будем обязательно. Спирт уже есть, ртуть... будет.
   Вымачивание зерна в солёной воде. Солеварни в Балахне ставят - соль будет. Тут есть два варианта: 17 в. - в холодной воде и 18-го - в горячей. С добавкой извести. Попробуем.
   Избавиться от основных вредителей... это никакому мужику два раза повторять не надо.
   Местные по науке не скажут, но все понимают: зерно с головнёй - поражение алколоидами, возможно - смертельно, нервные заболевания, слабоумие детей.
   Вспомнил про веялки.
   Тут... Прямо скажу: умнеть мне пришлось постепенно.
   Провеевание зерна подбрасыванием лопатой на ветру... не оптимально. "Все так живут". И это - плохо.
   Пока снопы идут через мою молотилку - разделение есть. Но осенью мы получили цепами на току обмолоченное зерно от рязанцев. Потом нам его пришлось всю зиму ручками перебирать. Задалбывает. Но пускать зерно с головнёй или спорыньёй в помол - потравить людей. А уж высевать пополам с плевелами...
   Я, конечно, псих, но не дурак. И чуток понимаю, когда мужик на ладони зерно пересыпает и показывает:
  -- Вот это - овсюг, вот это - костёр ржаной, а вот с пшеничкой - плевел пьяный. Из него "пьяный хлеб" получается. Коли вызрел - ядовит.
   Мужичок про алкалоид темулин не знает. Но знает про последствия употребления.
  -- Как эту пакость от доброго зерна отделить?
  -- Посади баб да девок - пусть перебирают.
   Мне это... как плевок в лицо. Я ж прогрессор или что?!
   У меня ещё в Пердуновке была мысль на основе своего вентилятора построить нормальную веялку. Идея простая: вместо того, чтобы кидать зерно на ветер, лучше загнать ветер в узкое пространство и сыпать туда намолоченное. Лёгкие частицы летят дальше. Тяжёлая рожь или пшеница, сыпятся ближе к вентилятору.
   Построили такую... коробку. Три аршина в длину, два в высоту, ладонь в толщину. Вентилятор с велосипедным приводом. Работает.
   Потом вспомнил о решётах. Типа - решето дрожит, зерно по нему ползёт, мелкое просыпается в дырочки, крупное - в конечный накопитель. Бабы примерно так и работают. Я тоже построил... хрень с эксцентриком.
   Прикидывал комбинированные варианты. Даже центрифугу пытался. Типа моих стиральных бочек.
   У всех таких конструкций общий недостаток - нужен двигатель. Дуть, крутить, трясти. А с двигателями тут... "Одна человеческая сила". Со всеми свойственному такому движку недостатками.
   А тут Прокуй. Ноет и ноет. Скучно ему, вишь ты. Ну и на. Я ж попандопуло или где?!
   Склепали такую... трубу. Квадратную, железную, сборно-разборную, в две сажени ростом, пол-аршина - сторона квадрата в сечении. Внутри - лабиринт. Из висящих сплошных и пальчиковых лепестков. Типа обычных вил и шахтёрских лопат, изогнутые, но тоньше. Вперемежку, с перекрытием. С приёмными карманами и выходными отверстиями по высоте. Сыпанешь внутрь зерно - оно летит, на поворотах - изгибах лепестков - его заносит, оно по карманам раскладывается. Согласно своему весу. Железо лепестков в потоке "играет" - зёрнышки не разбиваются.
   С лепесточками - пришлось повозиться. Форму, изгиб, расположение... Первую-то трубу маленькую сделали - в аршин высотой, в ладонь шириной, только на пшеницу. Третья - уже полноразмерная, с возможностью настройки.
  
   200 тонн/час! Никаких движущихся частей! Никаких двигателей! Сила притяжения! Всемирного! По закону того самого, общеизвестного, Исаака.
   Ни естественного ветра, ни искусственного. Зачем воздух колыхать, когда можно в стоячий - зерно сыпать?
   Зерна у нас зимой было много - наэксперементировались.
   Мы не только повысили качество пищевого зерна, не только исключили отравление алкалоидами сорняков. Всхожесть семян подскочила. В средневековье очень высокая норма высева. На гектар надо 5-6 млн. зёрнышек приличного качества. 15-20 пудов зерна. А здесь идёт 30-40.
   Вместо обычного сам-трет, получаем сам-пять. Просто потому, что большой "сам" - не нужен.
   Все радуются, в ладоши хлопают. Я весь из себя... как индюк расфуфыренный. Ещё бы: не часто мне доводится местных хлебопашцев в их крестьянском деле - уму-разуму поучить.
   И тут же понимаю, что мы "влетели по ноздри": у сеятеля это движение - руку в торбу, взять семя в кулак, вынуть, махнуть... Отработано не годами - поколениями.
   На этот труд в общинах часто зовут стариков. Кто умеет. Чтобы не было по полю проплешин: "где густо, где пусто". Накатано до долей миллиметра. А тут... Сменить хват-мах... как если всю жизнь ел ложкой, а теперь нужно китайскими палочками. Даже не душа - пальцы не принимают.
  -- И ты, Потаня, этому людей научишь. Потому что зарывать лишнее зерно в землю - глупость.
   Мужик ахнул, хрюкнул. Зря.
  
   Я немедленно вспомнил о поросятках - Аким привёз. Изложил своё видение. "Домик поросёнка должен быть крепостью". Перешёл к животноводству. К птицеводству. К пчеловодству, которое здесь не надо - бортей полно, но забывать - не следует. К шелкопрядству. Которого - нет, но очень хочется. К рыбоводству. Хотя на Волге это неактуально.
   Потаня, старательно не издавая звуков, только хлопая губами как тот сазан, осторожно, будто налитый под горлышко, двинулся к выходу. Помигал на прощание глазами и удалился. Думать. Как сделать лучше.
  
   У меня нет людей. Нет людей, знающих как решать такие задачи. Потому что никто в мире, в обозримом пространстве Русской равнины - точно, таких задач не ставил и не решал. Хоть какого-то сходного опыта... Потаня - единственный. Как Звяга или Отсендиный Дик в своих делах.
   Уникален не только тем, что знает больше и лучше. Потому что я его годами долбал. Но и выучен думать. Потому что я его годами... Так, об этом я только что...
   Он - не знает. Как это всё сделать. И я не знаю. И никто в мире не знает. Иди, придумай, сделай. Прими на себя риск и ответственность. И помни: у меня нет милости. У меня есть только служба.
   Эх, коллеги... Вы в разработчиках бывали? "Пойди туда, не знаю куда. Принеси то, не знаю что" - старинная русская забава. Но чтобы - полезно, уместно, оптимально... И - работало.
   Сделай. Выворачивая мозги, а не рвя пупок. Или ты мне не интересен. А тогда... Жить-то будешь. Может - и сыто. Но - "невкусно".
   Вы приправы в суп кладёте? - Во-от. А теперь "блюдо вашей жизни" будет без.
   Как оно вам? "Несолоно хлебать"?
  
   Сходные беседы у меня прошли со всеми приказными головами. Остальные уже были в курсе происходящего во Всеволжске, уже варились в этом супчике. Потаня был человеком свежим. Вот и испуга у него было больше.
  
   Глава 440
   В ходе этих бесед были решены ещё две вещи.
   "Уложение о приказе..." - каждый голова составил "должностную инструкцию". В которой описал - за что он отвечать собирается. Были весьма забавные тексты. Их выправили и привели к единому виду. Исключили, по мере возможности, пересечения. А вот "дырки" между зонами ответственности остались у Гапы.
   Распределение функций - из важнейших задач. Здесь любая фраза может... Да хоть до катастроф! Кто должен подумать о защите от пожаров, от наводнений?
   "Строительные цепочки" - индустрия - Терентий. Результат: селение - сельское хозяйство - Потаня. Или лучше подчинить этих строителей Потане? А Терентий пусть им только инструмент да материалы даёт? Или как?
   Так - на каждом шагу и во множестве мест. Перечни функций со временем менялись. Новые задачи возникали, уже решаемые - оказывалось в новых условиях удобнее распределять по-новому.
   Тогда же определили структуру приказа. Я не стал строить трёхуровневую, как в РФ. Народу у нас на такие изыски маловато. Достаточно двух уровней. Приказ и в нём - столы. "Стол" и означает "бюро".
   Российскую бюрократию правильнее называть по-русски - "столовластием". Или, смешивая с достаточно распространённым на "Святой Руси" греческим - "столократией". Заимствование из французского "bureau" в "здесь и сейчас" - неуместно.
   По каждому приказу был составлен перечень "столов". Изначально их начальники получили чин "дьяк". Каждый управлял работой нескольких "писарей".
   Ни разделение функций, ни сами приказы никогда не были "отныне и навеки". Менялись задачи, менялся и созданный "передаточный механизм" - "столократия".
   У Гапы, а фактически - у меня, оставалось множество функций, которые со временем выросли в отдельные приказы или столы.
   Связисты, разведка, контрразведка, госбезопасность, переселенцы, кораблестроение, флот, дороги, геодезия, геология, география, рацухизация в куче вариантов, казначейство, банки, астрономия, метеорология, метрология, высшее образование, правосудие, газета, типография, духовенство...
   Пока поток запросов по любому их этих направлений содержал мало рутинных вопросов - они, частью отфильтрованные Гапой, выкатывались на меня. Когда же основные типовые ситуации были уже поняты, решения по ним найдены - нужда в моём участии сокращалась. И возникал новый приказ или стол в соответствующем приказе.
   Создание "столократической" системы запустило свойственные этому явлению механизмы. Включая "принцип Питера":
  
   "Всякая иерархическая система стремится к тому, чтобы все её уровни были заняты некомпетентными людьми".
  
   Есть закон Ньютона о всемирном притяжении, есть принцип Питера об иерархиях. Они объективны. Но ракеты же летают! Да и самолёты не все падают.
   Паркинсон даёт ряд методов противодействия "неизбежному торжеству некомпетентности". Предлагаемой им "ударной возгонкой" мы не баловались. Но кое-что применяли.
   Из используемых мною средств отмечу "правило изменений": с каждым чиновником каждые два года должно что-то происходить. Правительственная награда, повышение в чине, новая должность, новая область деятельности, новый регион...
   Это не только от максимы времён царя Петра:
   "Воевод надо каждые два года менять. Воровать начинают, ходы-выходы узнают".
   Это от Паркинсона: если чиновник каждые два-три года не получает повышения - у него меняется психика.
   Карьеризм, знаете ли, пропадает. А появляется всякая... толстовщина и "непротивление злу насилием". Что для госслужащего... неуместно. Государство, само по себе, есть организованное насилие.
   Длина "Табели", даже при регулярном - каждые два года - повышении в чине перекрывала срок службы. Но мы активно использовали и другие "события".
   Обычно движение по карьерной лестнице идёт "вверх". Ещё бывает "вниз" и "вбок". Например: не реже раза в шесть лет чиновник переезжал к новому месту службы.
   Это - тяжело и накладно. "Два переезда равны одному пожару". Но только так можно хотя бы затормозить срастание чиновничества в единый, пронизанный семейными, групповыми связями, организм. Который, как и положено организму - преследует собственные цели, а не интересы своей окружающей среды. Пусть бы она его и кормит.
   В моей ситуации дополнительную остроту проблеме добавляло средневековье. Где "семейственность" - норма, по общему мнению - единственно возможная. "Потомственный ярыжка" - явление на "Святой Руси" столь же типичное, как "потомственный священник" или "потомственный бондарь".
  
   Ещё: "местечковость", "сепаратизм", присущие почти всем жителям.
   Напомню: понятие "Святая Русь" в эту эпоху используется в смысле "Родина", хотя бы в уме, несколькими тысячами человек. Для всех остальных "Родина" - их конкретная деревня "Гадюкино".
   У меня были противовесы: множество безродных сирот из моих приютов. Которые ни с кем, кроме меня и друг друга - не были связаны. Обязательств типа "чти отца своего" - не имели.
   Ещё бурный рост территории и численности населения, высокий уровень рисков в деятельности моих администраторов.
  
"То старших выключат иных,
Другие смотришь, перебиты".
  
   До "старших" - доживали немногие. Жизнь здесь - опасна и краткосрочна. В управленческой иерархии постоянно возникали "свободные позиции".
   "Правило изменений" возникло не как средство поддержания "столократии" в тонусе, а по необходимости растущего гос.организма. Было удобным формальным критерием анализа кадров. Беглый взгляд на штатное расписание позволял спросить:
  -- А вот у вас тут Евграф Полиграфыч... Третий год на одном месте. Зажимаете человека?
  -- Дык... ну... Дело знает, порядок навёл...
  -- Отлично. Давай его в тридевятое царство. Там тоже порядок наводить надо.
   Я создавал свой народ "перемешиванием". Ещё более "перемешивалась" элита, управленцы. "Местных" служилых людей это бесило. Умные - становились "неместными". Остальные... переставали быть "служилыми".
   Отслужив срок, человек становился землевладельцем: получал от казны надел земли и товарный кредит на обустройство.
   Напомню: крестьяне получали, после двух лет отработки, бесплатно по десятине на едока. С кредитом в виде готового жилья, скота, инвентаря, семян. Который погашался по крайне низкой, невиданной здесь, ставке 10% годовых. Обычная - 20%, краткосрочная - 50%. Об этом я уже...
   Служилые получали надел по выслуге. Служить здесь начинали в 14-16 лет. Через 20 лет такой молодой "пенсионер" получал надел, исходя из двух десятин за год службы, с повышающими коэффициентами за ранг, награды, участие в боевых действиях... Что давало размер владения больше американского гомстеда. Правда - включая в надел сенокосы, пастбища, лес, которые у крестьян были в общинной собственности.
   Старшие чиновники, особенно - проявившие себя, получали в 5-15 раз больше земли, чем в среднем. Что позволяло им создавать крупные хозяйства.
   Такая "надельная система", близкая к древнеримской, позволяла исключить понятие "пенсионный фонд", балансировать экономику, решать ряд довольно болезненных задач по размещению населения.
   Впрочем, перспективы с наделением землёй "по выслуге", хотя и были объявлены, но существенной мотивацией стали не сразу. По первости - "нам бы день простоять да ночь продержаться".
   "Столократия" росла. Как и положено по Паркинсону, с темпом около 5% в год.
   Меня это не устраивало. Но не так, как вы подумали.
   Я подгонял рост числа "столо-властителей". Ибо это создавало надежду на изменение здешнего "святорусского" общества.
  
   "На Сахалине среди интеллигенции, управляющей и работающей в канцеляриях, мне приходилось встречать разумных, добрых и благородных людей, присутствие которых служит достаточной гарантией, что возвращение прошлого уже невозможно. Теперь уже... нельзя засечь человека или довести его до самоубийства без того, чтобы это не возмутило здешнего общества... Всякое мерзкое дело рано или поздно всплывает наружу, становится гласным... Хорошие люди и хорошие дела уже не составляют редкости... чем многочисленнее в ссыльной колонии администрация, тем лучше...
   Где многочисленная интеллигенция, там неизбежно существует общественное мнение, которое создает нравственный контроль и предъявляет всякому этические требования, уклониться от которых уже нельзя безнаказанно никому... с развитием общественной жизни, здешняя служба мало-помалу теряет свои непривлекательные особенности и процент сумасшедших, пьяниц и самоубийц понижается".
  
   Чехов пишет о Сахалине, о тюрьме: "вокруг вода, а в середине беда".
   "Вся Дания -- тюрьма".
   Вся "Святая Русь" - тоже. Хуже Сахалина: даже сбежать невозможно. Заимствовать, приглашать откуда-нибудь "разумных, добрых дядей" - неоткуда. Остаётся растить своих. И надеяться, что когда-нибудь возникнет то самое "общественное мнение", которое предъявит каждому "этические требования". Хорошо бы - "правильные". По критерию выживания общества. И чтобы экономический базис выдержал это. В смысле: общественную надстройку в форме "...людей, присутствие которых служит достаточной гарантией...".
   Насаждение либерастии в условиях личной деспотии путём размножения бюрократов... Странноватая идея. Но я Чехову верю.
   Ещё я верю истории: именно в эту эпоху, во второй половине 12 в., в Дании, Польше, нескольких других европейских странах, правители модифицируют системы управления своими королевствами, дополняя феодальную пирамиду новым классом - государственными чиновниками, "приводными ремнями", зависящими только от государя.
  
   Ночью, вволю накувыркавшись в постели, наслушавшись вопросов типа:
  -- Думал ли ты, Ваня, что будешь спать с двумя старшими сотниками разом?
   услышал, как засыпая, Гапа вдруг отчётливо спросила:
  -- Что ж это такое ты строишь? Какую такую бю... бюро... бирюккххшш...
   Чего я строю?! Ничего я не строю! Оно само! По нужде! Община растёт, всех не переслушаешь, нужна специализация... Я ж объяснял!
   Гапа посапывала, после таких игр она засыпает мгновенно, на полуслове. Почти неслышно дышала Трифена. А я думал.
   Вот будет государство. Может быть. Бюрократическое. Ещё - военное. Без войн здесь никак. Феодальное. Эпоха такая - феодализм. Макияж делать придётся обязательно. Сильно отрываться нельзя - съедят за непохожесть.
   Военно-феодально-бюрократическое. Где-то я такое слышал... В учебнике истории...
   Оп-па! Это ж характеристика Российской империи. Вот это я учудил! Там ещё было слово "монархия"... Ну, это-то подцепить здесь... как клеща в весеннем лесу.
  
   Конец восьмидесятой части
  

copyright v.beryk 2012-2021

v.beryk@gmail.com

  
  
  
  
  
  
  
  
  
Оценка: 8.00*4  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"