Все это было бы смешно, когда бы не было так грустно...
Наблюдение со стороны
Солнышко светит, травка блестит, птички поют...Тьфу, идиллия!..Нет, нет, надо быть доброй и всех, всех!, любить. Это трудно и, что самое печальное (ну-у, это смотря для кого), невыполнимое. Мимо меня прошел симпатичный, если не сказать смазливый парень, при этом чуть не свернув себе шею, беззастенчиво разглядывая мои ноги и взглядом медленно поднимаясь к лицу. Я закатила глаза и хмуро уставилась на этого любителя прекрасного, чтоб его! Бедненький, напоровшись на мой недружелюбный взгляд а-ля всех убью одна останусь, поник и отправился дальше к выходу из парка по своим туманным делам. Я мысленно довольно улыбнулась и погладила себя по головке. Ну разве я не чудо? И не важно, что почти все мои знакомые не согласились бы с моим восклицанием и, обреченно покрутив у виска, посоветовали бы поменьше произносить подобного вида чушь вслух. Чудо, чудо я, особенно если у этого чуда хорошее настроение и никакая хмарь с утра ее не портит. Согласившись с убедительными доводами моего личного воспаленно сознания, я бесцельно шаталась по зеленому и расчищенному парку, распугивая дамочек с колясками и их несравненных чад своей постной рожей. Присев на свободную скамеечку и с удовольствием вытянув ноги (они-то не казенные!), я собралась было быстренько и оперативно уничтожить все свои запасы предусмотрительно по дороге купленных семечек и начать сеанс утешения бедненькой и несчастненькой себя (а как же? Ведь я рассталась с моим парнем, блин, уже экс-бойфрендом Вадимом!), как совсем рядом материализовалась компания молодых людей с преотличным (вот гады!) настроением. Ну что мне поделать? Мне категорически не нравится, что когда у меня настроение чуть ниже местной канализации, у других же оно расчудесное. Я от этого феномена просто-напросто срываюсь и хочу всех подряд заразить бешенством, здраво рассудив, что не мне одной надо быть так паршиво и погано. Да, не удивляйтесь, именно так странно на мою тонкую и ранимую психику действует чья-то сияющая как начищенный пятак и до неприличия радостная физия в особо неприятные моменты собственной жизни. Примерно такая же ситуация повторяется по утрам, когда я всегда, здесь ключевое слово 'всегда', злая и раздраженная.
Но что самое обидное в нынешней ситуации, так это то, что парни, видимо, совсем не собирались раскаиваться и, проникнувшись моментом, хотя бы изобразить на лицах грустный и виноватый вид. Хохот и чей-то не вмеру громкий смех стали раздаваться все ближе и ближе. Устало закрыв глаза и мысленно проспрягав выражение 'да пошли вы все!', я попыталась было незаметно улизнуть в одну из боковых аллей дорожки, посыпанную гравием и красноватым камушком, послушившись убедительной и пламенной речи моего разумного подсознания (а это, знакомтесь, моя вторая личная шизофрения, которая дает о себе знать в самые неподходящие моменты моей бурной жизни. На что жаловаться? Ведь он всем похож на свою хозяйку, то бишь меня...), которая вполне успешно убеждала меня, что не все парни сволочи и коз...э-э-э-э-э, рогатые особи мужского пола. Может это просто мне в очередной раз крайне неудачно попался данный индивид животного происхождения? Утешая такую несчастненькую себя, я бочком двигалась к аллее, решительно не желая видеть поблизости себя на радиусе двадцати метров любых представителей противоположного пола без разницы, животного или растительного они происхождения. Пока компания не имела безудержного восторга (кто-то, кто не знаком со мной, возможно, назвал бы это счастьем) лицезреть меня, хотя сама я их отлично видела, мое гуманное альтер эго, проснувшись из глубокой спячки, решило сжалиться над случайными прохожими жертвами и не срывать на них накопившиеся за день в шумном, запыленном городе, эти самые 'случайные прохожие жертвы' уже вышли на облюбованный мною участок парка, но смогли лишь увидеть спину скрывающейся в ответвлении аллеи меня. Я же в свою очередь уныло плелась по камушку, решив с горя заглянуть к подруге, благо жила она за две улицы, но меня внезапно остановил чей-то громкий бас со спины:
- Девушка, а вы тут сотовый забыли!
Я рассеянно огляделась по сторонам в поисках упомянутой клуши, которая теряет где попало сотовые телефоны, но к моему немому удивлению юная хозяйка прогрессирующего склероза никак не хотела обнаруживаться, потому что на этом отрезке парка не было никого, кроме двух спортивных мужчин, выгуливающих своих собак. Их-то даже при наличии большого желания невозможно было назвать девушками. Хотя это тоже зависит от широты фантазии и простора взбесившегося воображения...А раз так...Я, осененная внезапной мыслью, похлопала по карману сумки, но, по вездесущему закону подлости ничего там не обнаружив, обреченно повернулась...
- Лара, неужто ты?! Сто лет, сто зим! Ты так изменилась, что сперва тебя не признал!..
Я в ответ на восторженные излияния прохрипела что-то невнятное, даже не делая попыток вырваться из обьятий обладателя мощного баса и двухметрового роста, помня из прошлого печального опыта, что это бесполезно и поэтому лучше даже не рыпаться. Тогда, когда из легких ушел весь кислород, я посиневшими губами кое-как проскрипела:
- Саша, задушишь же!
Неясно, услышал ли парень мой надтреснутый голосок или просто вспомнил из курсов биологии, что всем живым существам (и я, представьте, не исключение!) жизненно необходимо регулярное поступление кислорода в легкие, потому что выпустил меня из обьятий и осторожно поставил на землю. Выглядел он при этом очень виновато: что поделать, Сашка в порывах порой забывал контролировать силище, знаем, проходили...
Я, очутившись на ногах и на относительно твердой поверхности, незаметно протерла ушибленные ребра, не забывая при этом судорожно и губоко дышать.
- Ларочка, прости, ну я же не со зла! Ну, как дела? Че здесь делаешь? Почему такой 'счастливый' фейс? Уж не помер ли никто?
Я, наконец, оставила в покое мои многострадальные кости, для начала убедившись, что закрытых и тем паче открытых переломов в ближайшем обозримом будущем не предвидется, после чего подняла глаза на возвышающую передо мной монолитную глыбу в безразмерной пляжной майке с яркими пальмами, которые лохматили глаза, и огромных шортах. Скульптуру довершало широкое лицо с добрыми, вечно смеющимися глазами и открытой улыбкой. Именно так выглядел мой хороший школьный друг Сашка Образцов (у-у-у-у, какая ''неправильно говорящая'' фамилия), в компании которого я доводила школьных учителей до нервного тика и мило шалила (это смотря как посмотреть) к священному ужасу местной шпаны. Затем каждый из нас поступил в разные универы, работа, но встречаться хотя бы изреда мы не забывали. Последние полгода выдались для меня на работе самыми изматывающими, поэтому я не то что забросила друзей и разные несерьезные увеселения, а даже почасту забывала регулярно есть, бегая на работе хуже белки в колесе. А теперь вот такая встреча...
- Дела? Дела живут себе, поживают, а вот мой фейс...Тебе что-то не нравится? - я наивно захлопала ресницами, но Сашку, уже привыкшего к моим закидонам, не проняло.
- Не-е-е, очень нравится, - хитро осклаился Сашка, окинув меня оценивающим взглядом. - Но ты....э-э-э-э..как-то изменилась...
Я горестно всхлипнула, скрывая свой смешок, а потом трагичным шепотом известила несчастного парня. - Значит не нравится, - печально константировала моя светлость. - Пойти утопиться, что ли?..
- Лара, хватит придуриваться, - не купился Сашка, знавший меня как облупленную. Но вот его друзья купились на мое заливание и непонимающе переглянулись. Я в предвкушении новой забавы посмотрела на четверку, топчащуюся на месте, своим самым кокетливым взглядом, гипнотизируя их как удав пушистого кролика. Те, как один, смешно покраснели и засмущались. Надо же какие скромники! Ничего, пообщавшись со мной некоторое время, они вскоре избавятся от такой ненужной и вредной в наше прогрессивное время черты характера, как скромность.
- Саш, может представишь меня своим друзьям?
- Ах да, вот дырявая башка! - при этих словах он смачно хлопнул себя по лбу, оставив там покрасневший отпечаток. - Братаны, знакомтесь, это Лара Новикова, красивая девушка, приятный в общении человек, но очень вредная личность и...
Я быстро прервала Сашку, пока тот на радостях не заикнулся и не просветил друзей, насчет моей наглости и злопамятности (с него станется!), а то его ошалевшие друзья рискуют на всю оставшуюся жизнь заработать косоглазие и перекошенную от удивления лицо.
- Он забыл упомянуть, что я умная, в чем-то гениальная, добрая, белая и пушистая...- что поделать - я от рождения была скромной девочкой.
Мерзкий друг, словно прочитал и озвучил мои же мысли. Но так нечестно! Сама я могу крыть себя хоть многоэтажным матом, а вот другим ни-ни:
- Да, Лара, умереть от скромности тебе никогда не грозило! - бессовестно заржал мой наглый друг. Его смех вырастил в геометрической прогрессии, когда он заметил глаза на пол-лица у парней. Точно, а я к нездоровому смеху моего склероза силилась тут вспомнить, кого же напоминают мне их вытянутые мордашки и огромные глазища - лемуры они и в Африке лемуры! Почему лемуры? Да потому что только эти симпатичные мохнатые животные смогли бы тягаться с ними в разрезе глаз.
- Ой, Ларка, - Сашка вытер своей огромной ладонью навернувшиеся на глаза от смеха слезы. - Короче, это Сережка, Толик, Артур и Коля.
- Приятно познакомиться, - я расцвела в широкой обольстительной улыбке. Парни завороженно уставились на меня, а я мысленно содроглась от приступо душащегосмеха. Чтобыусилить произведенный эффект я кокетливо поправила блузку и протянула руку с длинными когтями...тьфу ты!...ногтями к Артуру, в руке которого удобно примостился мой потерянный и позорно забытый сотовый.
Тот непонимающе посмотрел на мой маникюр (ладно, прощается - самой нравится!), а потом, словно проснувшись из летаргического сна, замешкался, но все равно вернул мне мой родной телефон.
Сашка, от зоркого глаза которого не укрылся мой наглый флирт и полупришибленное состояние парней (никогда не подозревала, что так действую на противоположный пол! Почаще, что ли, строить глазки?), зыркнул на друзей.
- Э-э-э, нет, ребятки. Лара, как и положено красивой девушке, прочно занята.
Парни, как один, наперебой закивали головами, словно говоря: 'А мы что? Мы ниче!'
Я то ли хихикнула, то ли вздохнула, и просветила школьного товарища в последние подробности моей личной жизни. - Уже нет.
- Что значит ''нет''? - нахмурился Сашка. Он ужасно не любил, когда чего-нибудь не понимал.
- А то, что я послала Вадима далеко и надолго, попутно подробно обьяснив ему дорогу, чтобы ненароком не потерялся в пути.
- Вадима? - Сашка глубокомысленно задумался, а все его мысленные потуги прекрасно отразились на лице. Да, с такой мимикой только в шпионы идти, - мысленно заметило мое противное раздвоение личности. - Так это же твой кадр! - наконец, выдал он, не забывая метровыми шагами пересекать парк. Я, а и парни тоже, сколько не пытались, все равно отставали от двухметрового друга, возвышавшего над всеми на две головы.
- Был моим кадром, - заявила я голосом инквизитора.
- А почему в прошедшем времени? - заинтересовался мо любопытный приятель. - Ты его не прибила, случаем? Или сам копыта отбросил?
- Знаешь, Саш, всегда подозревала в тебе законспирированного пессимиста и садиста! - воскликнула я, а мое воображение, воспользовавшись моментом, один за другим подсовывало картинки возможной гибели моего экс-бойфренда. - Нет, просто мы мирно расстались к нашему взаимному удовольствию.
Саша недоверчиво хмыкнул, зная мой временами совершенно неуравновешанный характер, но все комментарии оставил при себе. И на том спасибо.
- Твое недоверие ранит в самое сердце! - картинно вздохнула я.- А что, если не секрет, здесь делали? Просто гуляли?
- Да. Вот решил ребяткам местные достопримечательности показать...
Я повнимательнее пригляделась к ''ребяткам'' и обнаружила, что они неуловимо чем-то похожи друг на друга.
- Вы братья? - решила озвучить вслух возникшую догадку.
- Да, - с улыбкой ответил Коля. - Родные, а Артур двоюродный.
- А почему ''местные'' достопримечательности? - пробудилась из комы моя любознательность. - То есть сами вы не местные?
- Да, Ларочка, может ты помнишь тетю Клаву? Так вот, это ее сыновья, - влез в разговор Сашка, которому почему-то показалось, что он слишком долго молчал. Последние его слова лично для меня прозвучали как приговор, который обжалованию не подлежит. Тетя Клава. Эти слова заставляли вздрагивать любого дворового мальчишку, который имел несчастие познакомиться с ''мягким'', как горный гранит, характером вышеупомянутой женщины и с ее особыми способами воспитания. Сашка, которому по жизни ''крупно повезло'' жить с ней на одной лестничной площадке, терпел все прелести жития с такой женщиной по соседству. Я сама же один раз случйно заглянув к другу, попала под горячую руку этой роковой женщины, придерживающейся старых устоев и заставляющую окружающих плясать под свою дудку. Одного сеанса промывки моейнеокрепшей психики и многострадальных мозгов в компании Сашки (хотя бы не одна мучилась!) мне с лихвой хватило на всю оставшуюся жизнь. Я честно попыталась представить тетю Клаву в роли этакой заботливой мамаши, но у меня выходила суровейшая из воспитательниц концлагрея. Судя по поведению парней и их внутренней скованности, мой предстваленный образ не слишком-то и отличался от оригинала. Искренне пожалев и посочувствовав ребятам, я предложила компании хорошо оттянуться и заодно отпраздновать мою свободу. Идея была принята на ура; особенно обрадовался Сашка, который на моей хрупкой девичьей памяти еще никогда не отказывался от возможности повеселиться и побуянить.
И вот мы всей нашей колоритной гурьбой завалились в ближайший ночной клуб. Ясно помню, как я на пару с Сашкой и подошедшими на наши громкие воодушевленные крики и возгласы доброжелателями учила ребят правильно пить текилу, потом были танцы и я поначалу отшивала всех ретивых любителей танца, мотивируя это тем, что у меня сейчас, видите ли, траур (а как же, я же рассталась с Вадимом!), затем были конкурсы 'Кто кого перетанцует' и 'Кто кого перепьет'. Я, кажется, учавствовала в обоих, только сперва почему-то во втором и уже потом в первом. Если второй конкурс бесспорно выграла моя светлость с большим отрывом ввиде шестерых бокалов, выйдя вперед и оставив далеко позади всех 'хлюпиков, которые даже не умеют правильно пить!', то второй конкурс дался мне с большим трудом, потому что количество выпитого алкоголя серьезно повлияло на мою, и без того хромавшую, координацию. Все мои партнеры в танце и просто невезучие личности, которые попали под неотвратимый бронепоезд без тормозов и руля имени меня, должны были этой ночью возвращаться домой с перебинтовонной в пункте неотложной помощи ногой и раздавленной обувью. Говорю же, координация и алкоголь - вещи несовместимые...
После очередного разворота в танце под ритмичную музыку, глаза застилает темнота и сознание улетает в отпуск, издали помахав на прощание ручкой...
***
Сознание возвращалось медленно, толчками, словно из-под воды всплывали маленькие островки памяти. Голова болела настолько, что я не хотел открывать даже глаза, потому что для этого незначительного движения тоже требуется приложить усилия. Такое противное ощущение, что в меня одновременно втыкали и вынимали сто маленьких иголочек, да еще этот своебразный сеанс шокотерапии повторялся не меньше двадцати трех раз. Интересно, я вчера до скольких засиделас на работе? Погодите, какой-такой работе? У меня же отгулы! А голова тогда почему болит?
Я бы еще долго порассуждала на такие, несомненно, важные темы, если бы в этот момент в моей комнате (а это была без сомнения она, потому что свою квартиру я узнаю даже в невменяемом состоянии! Последнее не раз проверялось.) не раздалась оглушительная мелодия над самым моим ухом, эхом и звонким гулом отдававшаяся в моей несчастной головушке. Протяжно застонав и зарывшись в подушку, я стала проклинать себя и тот день, когда меня осенило поставить мелодию на будильник сотового Linkin Park и их песню From the inside. Я высунула наружу руку в провальных поисках нашарить мобильный и высказать любителю вставать с петухами и прочей ранней живностью все, что я думаю на данний момент (а думала я одну нецунзуру). Мобильный попадаться под траекторию руки никак не хотел, а музыка своей пронзительностью достигла наивысшей точки. Чертыхаясь и кутаясь в покрывало, я с трудом засеменила к тумбочке, на которой так истошно надрывался мобильник.
Даже не удосужившись взглянуть на номер, высветевшийся на экране, я приняла вызов:
- Алло, - хмуро и оченьмрачно буркнула я в трубку. Все, кто хорошо меня знает, при таком голосе заранее рыли себе могилы и молили, чтобы беда, под кодовым имененм Лара Новикова пронеслась мимо и если задела, то лучше соседа.
- Ларка, ты что спала?! - весело прокричала трубко голосом моей подружки Насти.
- Нет, Насть, а что я еще могла делать, как не спать в несусветную рань??!! - мое терпение, измерявшееся не в чашах или бокалах, а ложечках и каплях, лопнуло. Этому изрядно поспособствовала сильнейшая головная боль и головокружение; меня штормило так сильно, будто я только что выбралась на сушу после небезызвестного 'Девятого бала' Айвазовского.
- Какая рань? Лар, слушай, ты точно себя хорошо чувствуешь? Не видишь поблизости снующих туда-сюда зеленых человечков или, на худой конец, разговаривающую обувь? - осторожно спросила Настя. - На дворе двадцать первый век и ровно два часа по московскому времени, а ты, судя по хриплому голосу и торомознутым мозгам, до сих пор спишь!..
Я на колкость подруги никак не отреагировала, потому что в этот злополучный момнет обнаружила, что спала в одежде. Хотя то, что на мне сейчас было надето, сложно было назвать одеждой, так, помятое нечто. Но сути дела это не меняет! Итак, вернемся к вопросу дня: 'Где я была и почему заснула в одежде?!'. Память, зараза этакая, тактично помалкивала в тряпочку, оставляя хозяйку в счастливом неведении, и на все запросы отвечала отрицательным результатом. Я проявила настойчивость и упорство, то есть любимую черту в собственном ''мягком и покладистом'' характере, в простонародье имнеуемую упрямством, и память, не выдержав, позорно капитулировала, вывесив наружу белый флаг и послушно подсовывая отрывки воспоминаний из вчерашенго дня. Весьма насыщенного вчерашнего дня...Лучше бы она этого не делала. В моем рту стало суше, чем в пустыне Сахара, а глаза рисковали вывалиться из орбит. Гдеюто задним фоном я слышала взволнованный голос подруги, взывавшей меня к совести и издевательски спрашивающей, не вызывать ли скорую помощь, судя по хрипам, которые я так старательно издаю. Очнувшись из прострации, в которую меня повергли те резкие, не ссвязанные друг с другом воспоминания о проведенном досуге, я глубоко вздохнула:
- Насть, все хорошо. Ладно, извини, у меня много дел. Хотя... Тебе удобно, если я сейчас к тебе зайду?
Сотовый на секунду задумался, а потом выдал:
- Да, конечно, что за вопросы! Собирайся и бодрой рысцой ко мне домой! Заодно и расскажешь, где была и что с тобой случилось!
- Хорошо, до встречи! - бросила я на прощание и разьединилась, чтобы выслушать понукания моего воспаленного (что не раз доказывалось опять-таки) сознания. Я поспела к самому началу и слушала вялый спор моих подсознаний, изредка вставляя комментарии и отстваивая собственую точку зрения. Нет, мне иногда честно хочется бегом побежать и посетить ближайшую больницу с мягкими белыми стенами и шкафами-санитарами, потому что мое раздвоение, а точнее, растроение личности прогрессирует в геометрической прогрессии (да простят мне тафтологию!). Самое печальное в том, что у меня внутри сидят заядлый оптимист и грустный (а ему положено быть таким) пессимист, да и, собственно, я сама. Хорошенькая компания, не правда ли? Нет, я не ною и не жалуюсь, потому что они (мои личные болячки и бред воображения) большей частью молчат и позволяют мне, любимой, жить нормальной жизнью, но вот если они решат вмешаться...Ну здравствуй, шиза!...
Пессимист: Ну что, матушка, докатилась? - голос так и сочиться ехидством.
Я: Ой ну ты-то хоть помолчи! И без тебя тошно!
Оптимист: Да ладно вам! Не надо все воспринимать так близко к сердцу! Нервные клетки, как известно, не восстанавливаются!
Пессимист: И это ты мне говоришь?! - с придыханием. - Если завтра обьявят внеплановый конец света, ты тоже заявишь, чтобы это не воспринимали все близко к сердцу?
Оптимист: Пф! Нашел в чем сомневаться! Конечно же!На то я и оптимист! - если бы у моего заржавшегося сознания было лицо, оно бы всенепременно заулыбалось на все тридцать две мечты дантиста. - Да ладно вам! Хватит занудстововать, ведь ничего плохого же не случилось! Подумаешь, выпили немножко, повеселились... С кем не бывает?
Пессимист и Я в один голос: С КЕМ НЕ БЫВАЕТ?!
Я: Со мной не бывает!!! Ты что, издеваешься?! - возмущенно.
Оптимист: Да, а что, очень заметно? - насмешливо.
Пессимист: Я тебя убью и суд не только меня оправдает, но еще и спасибо скажет!
Оптимист: Я не то хотел сказать! Вы меня слишком буквально поняли! - видя, что я всецело одобряю и двумя руками и ногами поддерживаю хищные намерения моего второго (или третьего, это смотря как считать) сознания. - Просто надо думать шире и без границ воображения!
Я: Это как? - обреченно.
Оптимист: Ну-у-у, представь, например, что ты сегодня проснулась бы не в гордом одиночестве, нежась в своей кровати, а в обьятьях какого-нибудь симпатичного парня из клуба...
Я Пессимисту: Знаешь, у меня создается такое ощущение, что быстрой смерти ему безнадежно мало. Можно его хорошенько избить, а потом с удовольствием отравить чем-то медленнодействующим. Например, фосфорные спички. - осенило меня. - Как тебе такая идея?
Пессимист: Никогда не подозревал в тебе излишней кроважадности, но ему - в самый раз! Хотя нужда - мать прогресса... - в предвкушении.
Оптимист: Вы сговорились, что ли? - возмущенно, но скорее наигранно, чем искренне. Конечно же, ведь он Оптимист с большой буквы. Ему по жизни надо надеяться на лучшее и плевать он хотел на всяких там... И вправду, как я могу накостылятсь собственному сознанию? Хороший вопрос...
Я: Да нет, но если ты так и будешь продолжать... - вздернув бровь, предупреждаю. - Вот представь, какое впечатление я произвела на бедного Сашку, который худо-блео привык к моим закидонам и на впечатлительную молодежь! Представь себе, что они обо мне подумают?!
Оптимист: Не нужно все омрачать! - веско и убедительно. Ага, я прям щас тебя смирно послушаюсь, держи карман шире! - Ты хорошо оттянулась и у тебя был повод ( и имя этому поводу Вадим), а кто что подумал - его личные болячки!
Я: Знаешь, а ты прав...
Оптимист: Конечно же, ведь я твое подсознание и поэтому ВСЕГДА прав! - заискрившись и засияв, аки стовольтная лампочка.
Я: Ну-у-у... Позволь мне усомниться... А за сим, уважаемые господа, обьявляю собрание закрытым!
Оптимист взволнованно Пессимисту: Слышь, ты врубился, что тут она говорит?
Пессимист: Да нет, наша ее не понимать. Может у нее лихородка? - с затаенной надеждой.
Я: Ага, ты еще скажи, что белая горячка, мой слепой дальтоник! Если я заболею, уже молчу, что умру, то вам тоже совместный со мною каюк, так сказать, за компанию!
Оптимист: Знаешь, а она иногда говорит правильные вещи. Может мы повременили с диагнозом?
Я: Ага, ага, повременили.
Пессимист: А почему тогда мы не понимаем тебя, хотя по идее должны улавливать все с полуслова?
Я: А это, мой дорогой, уже не ко мне! - довольно усмехнувшись. - А говорю я, что уже вроде пора сворачивать с этим мысленным ликбезом, а то к Насте опаздаю. Да и вроде все текущие проблемы и недоувязочки решили, не так ли?
Пессимист и Оптимист в унисон: И пришли к общему знаменателю!
Я: Ух, какие мы молодцы! Так чего же вы ждете?
Оптимист: Как понять, чего ждем?
Я: Вы что, не собираетесь исчезать из моей головы?! - возмущенно и нетерпеливо.
Пессимист: Ах, ты про это! - нет, про то! Поздно же его, однако осенило. Хотя что жаловаться: какое никакое, а мое (этп временами проявляется инстинкт собственника) -Совсем подзабыл! Ладно, не дрейфь! Скоро увидимся! До лучших времен, которые никогда не наступят! - исчез незаметно и без единого звука, но я все равно ощутила его уход.
Оптимист: в кои-то веки я солидарен с этой занудой! Мне что, тоже нужно сказать что-то извечно-философское? - ехидно. - Пока - пока! Не грузи себя! Все, что не ладиться - когда-нибудь склеится, а все, что не склеится - устаканится! До свидания!
Мгновение и я опять стою в своей комнате с сотовым в руке, намертво вцепившись в простыню, которую из принципов ради не стала выпускать. Вместо того, чтобы в спешном порядке собираться и приводить себя в порядок, я тупо смотрела на мобильный и думала, что не слишком ли странно услышать от своего же подсознания фразу 'До свидания!'? До какого-такого свидания? Он что, забыл, что он всего лишь одна сторонамоей многогранной и малоизученной личности? Или это я так жестоко заблуждаюсь?.. Вот бы еще узнать, в чем...
Из уже начинающей депрессии меня вывел шум на улице и чья-то включившаяся на машине истошно подвывающая сигнализация. Я заинтересовалась и зашагала к окну, таща за собой изо всех сил упрямившуюся простыню. Во дворе кто-то что-то прокричал, а этому неизвестному доброжелателю в ответ указали маршрут с прилегающей картой местности, куда он должен всенепременно последовать. Ответ же оскорбленного в лучших своих чувствах и побуждениях доброжелателя я не расслышала, потому что он потонул в слаженном гудке вновь включившейся сигнализации. И так опять по кругу. Ух, лепота!.. Сердце греется от одной мысли, что не мне одной на свете так хреново.
Я встала и, прыгая на одной ноге, поплелась в ванну. Хорошенько умывшись и почистив зубы, я почувствовала себя если не человеком, то уже на полпути к этому скачку эволюции. Вприпрыжку добравшись со музыкалного центра, сиротливо примостившегося в углу комнаты, я, покопавшись в хаосе дисков, вытащила на свет один из любимых с собственной подборкой песен. Поставив его и включив на полную громкость, я вернулась к творческому беспорядку моей комнаты. Та-а-акс, а что же мне надеть? Вот он, самый сакраментальный вопрос всех представительниц женского пола во все времена! О, знаю! Я, бодро промаршировав к моей гардеробной двери, резко открыла ее на себя и, как это ни странно, на меня ничего не упало и не грохнулось. Вот в другое время - пожалуйста, но только не сегодня, потому что на днях ко мне приезжала проведать моя мама, а к ее приезду надо готовиться тщательно и основательно. Мне тогда пришлось даже слезно отпроситься с работы и, стиснув зубы, провести в своей трехкомнатной квартире генеральную уборку со всеми вытекающими последствиями. Теперь после уборки моя гардеробная (да и не только она!) были чище, чем операционные столы в хирургическом отделении.
Из динамиков лилась песня группы System of a Down, и я под нее решила надеть новые шмотки, которые купила себе после отставки Вадима. Сказано - сделано, ведь не буду же я в самом деле горевать по нему и устраивать грандиозные показательные истерики ему и себе масштабные слезоразливы? Нет, это он пусть истерит и рвет на себе волосы (хоть олысеет), раз упустил такое чудо с заглавной буквы, как я!
Поправим складочку, развернемся к зеркалу и... Тьфу!!! Все время забываю, что недавно (а еще точнее два дня назад) покрасилась и сделала мелирование! Просто мы с подругами так своебразно отпраздновали мою свободу и устроили поход по салонам. Когда на сердце немного отлегло, я вновь взглянула в зеркало и помахала своему отражению ручкой. Ну разве я не прЫлесть? Из зеркала на меня глядела я сама, но не та Лара Новикова двадцати лет, которая вот уже год работает в крупной солидной звукозаписывающей фирме, а та Ларочка, к которой привыкли мои знакомые и которая любит рок-музыку, обожает фэнтези и стиль одежды а-ля Аврил Лавин. Последняя в данный момент могла бы мной гордиться, потому что отражавшаяся девушка роста метр восемдесят два (что поделать, всегда была высокой девочкой) была одета в джинсовые шорты с ремнем в виде скалящегося черепа, блузочку светло-розового цвета в мелкую черепушку и полосатые гольфы до колен. Образ дополняли массивные кроссовки и, собственно говоря, шедевр парикхмахерского искусства на моей голове - моя прическа. Вроде ничем не примечательные светлые прямые волосы почти что до пояса (вы бы знали, какого труда стоило мне при моем сумасшедшем графике их отрастить и всячески за ними следить!), но вот после последнего похода в салон к ним добавились еще тонкие светло-розовые прядки с середины волос и до кончика; лишь одна прядка у виска начиналась с самого корня.
Я послала своему отражению воздушный поцелуй и протянула:
- А ты мне нра-а-а-а-авишься!
Лицо с миндалевидными огромными сине-зелеными глазами и приятными (я отнюдь не считала себя мисс Вселенной) чертами лица протянула это синхронно со мной.
Побросав в маленький рюкзачок все жизненно необходимые (лично для меня) вещи, как плеер (без него никуда), увесистую косметичку (предмет зависти многих знакомых) и кое-чего другого по мелочи, я с сожалением выключила музыкальный центр и, закрыв дверь родной квартиры и перепрыгивая через три ступеньки (грохот по всему подьезду стоял неимоверный!), вышла на улицу.
Обычный день из обычной жизни обычного человека. Но вот могла ли я тогда предположить, что в последний раз вижу родной двор и знакомых?..
***
Вышла я от Насти с преотличным настроением и улыбкой до ушей. Настроение от отметки 'порешу всех кто что-то вякнет!' быстро поднялось к 'я, аки солнышко, люблю всех и вся!' Я, напевая позитивные песенки себе под нос, закоулками петляла к ближайшему супермаркету. Прохожие, большей частью мужского пола, косились на меня, а точнее на мои ноги, но даже это не могло омрачить моего благодушного и гуманного настроя. Подумаешь, мне и самой нравятся мои ножки, только вот без лишних глаз на них! Комплексов по поводу фигуры я никогда у себя не наблюдала, потому что при росте метр восемдесят два, я весила меньше пятидесяти кэгэ и оставалась довольна своими размерами.
До супермаркета оставалось всего ничего, когда я из-за лени решила еще больше сократить мой путь через один пустынный проулок. Бодро вышагивая по асфальту, я уже почти дошла до своей цели, как внезапно увидела у стены одной многоэтажки прислоненное к ней зеркало, высотой превышающее два метра. Я завертела головой по сторонам в поисках грузовика, который доставил эту махину или хотя бы широкоплечих грузчиков, которые должны доставить вот это на N - ный этаж. Как это ни странно, ничего, отдаленно похожего на грузовик или пресловутых грузчиков я не увидела. Даже более того! Я не увидела ни души по всему периметру двух домов! И это-то в середине лета, в разгар самой сильной июльской жары? Да и тишина стояла зловещая и неживая. Понадоумевав над сим феноменом, я собралась было продолжить свой путь, как поняла, что мои собственные же ноги (во наглость!) меня не слушаются! Я, искренне раздумывая над нереальностью происходящего, хотела сделать шаг, но мои ноги словно приросли к асфальту и намертво прицепились к нему, грозя больше никогда не сдвинуться с места.
- Это еще что такое?! - возмутилась вслух моя светлость. - Да, я конечно слышала о мгновенных судорогах, но чтобы вот так...
Я предприняла еще одну попытку передвинуть свою ножку хотя бы на сантиметр, но все безрезультатно. Смиришись с подобной участью, я решила не зацикливаться на чем-то плохом (я по жизни оптимистка) и хмуро уставилась на зеркало прямо напротив себя, словно обвиняя его во всех странностях сегодняшнего дня. Как потом выяснится, я была не далека от истины...
Простой прямоугольник плавленного стекла и ничего больше: ни рамы, ни каких-либо затейливых узоров по краям. Вроде обычное бытовое зеркало, родственников которого можно увидеть в любом доме, только вот чем дольше я вглядывалась в его поверхность, тем больше все мысли отходили на задний, второстепенный план. Отражение завораживало, притягивало, закручивало...
Я не понимала, что и почему делала. Мне мучительно хотелось лишь одного: протянуть руку и прикоснуться к глади зеркала. Всего лишь прикоснуться. Всего лишь дотронуться...
Моя рука дрожала как у заправского алкоголика или как у наркомана во время ломки, увидевшего в метре от себя полный шприц...
И вот я, не выдержав давления (а вы представьте себя на моем месте), прикоснулась указательным пальцем к прохладной поверхности зеркала. И зачем я это сделала? - удивляясь высоте своей тупости, думала я, потому что в следущую секунду после моего злосчастного прикосновения я поняла, чтп проваливаюсь в пустоту. Знаете, как чувствуют себя мультяшки, когда в особо садистских мулььтиках по сценарию перед ними проваливается или исчезает земля? Вот, и я до этого момента не знала, но что-то похожее испытала сейчас, когда с оглушительным криком сирены корабля сама собой вошла (вошла???) в зеркало...