Среди многочисленных вывесок "Клинка душевного здоровья" выглядела неприметно. Поднявшись на семнадцатый этаж, Вит долго ходил по коридору. Наконец, открыл дверь с еще более скромной табличкой, и оказался в приемной. Узнав, кто он, секретарша проводила в маленькую гостевую и попросила подождать, пока доктор освободится.
Обставлена комнатка была дорого и с хорошим вкусом. Вит невольно вспомнил, как долговая полиция выносила мебель его обанкротившийся фирмы. А у Олафа, похоже, дела шли неплохо. Наверное, уже причислял себя к успи.
" А станет ли он общаться с уборщиком мостовых и овощных хранилищ?"
Опасения оказались напрасны. Быстро войдя в комнату, Ол с искренней радостью пожал руку. За прошедшие полтора года он почти не изменился. Был подтянут и энергичен. Вскоре, потягивая прохладительные коктейли, они беседовали, как старые друзья. На правах старшего, Ол задавал вопросы и внимательно слушал.
Жаловаться на судьбу на Тормане не рекомендовалось. Рассчитывать на чью-то поддержку было бессмысленно, к тому же, рассказывая о неудачах, человек раскрывал свои уязвимые места. А сегодняшний друг мог завтра оказаться врагом. Но сейчас Вит не удержался и поведал все, что с ним приключилось.
- Что ж, история характерная. Очень сожалею, что это произошло именно с вами.
В голосе собеседника действительно улавливалось искреннее сочувствие. Но Вит вдруг вспомнил их последний разговор в карантине. Если бы тогда услышал твердое пожелание вернуться, то, скорее всего, так бы и сделал. А Ол от прямого совета уклонился. Выдвигать претензии Вит не стал, но собеседник, словно прочитал его мысли.
- Я мог бы категорически отсоветовать здесь оставаться. Торман явно не для вас. Но понять это человек должен сам, иначе, так и зависнет в неопределенности. А вот теперь, думаю, сомнения больше не мучат?
- Ну, а что толку! - позволил себе сарказм Вит,
- Опыт, никогда не бесполезен. И отчаиваться не надо. Если человек по-настоящему захочет...
Фраза, что при сильном желании всего можно достичь, часто употреблялась на Земле. И здесь на Тормане звучала с каждого рекламного монитора, пополняя армию долговых рабов, давая ложные надежды . Но видимо каждая из систем вкладывала в нее разные смыслы.
Заглянув в дверь, секретарша вежливо напомнила, что пришел очередной посетитель. Извинившись, Олаф пошел провожать гостя. Прощаясь, записал телефон. Сказал, что всегда рад видеть. И туманно пообещал, поразмышлять, что может для него сделать. Но, оказавшись на улице, Вит с сомнение подумал:
" Чем может помочь такой же, как ты, обычный мигрант? ...Хотя такой ли уж он обычный?"
Ощущение, что Олаф не рядовой искатель удачи и знает больше чем остальные, возникало и раньше. Но выводы пока было делать сложно.
Начинало смеркаться. Торманский вечер быстро погружал в темноту крыши высоток. До района "Площади фонтанов" и ботанического парка оставалось минут тридцать пешего хода. Тему общения с плющом затронули во время разговора. Олафа она очень заинтересовала, и это подхлестнуло желание прямо сейчас контакты продолжить. Пройдя мимо вывески с розовой змеей, Вит прогнал мысль: "заглянуть на огонек", и вскоре уже стоял перед чугунными завитками ворот, изображавшими торманскую флору.
Даже в сумерках он быстро нашел свою поляну и опустился на мягкий ковер шерстяника. Рядом послышалось знакомое шелестение. Закрыв глаза Вит, попытался сосредоточиться. По совету Ола, мысленно просил:
" Хватит перебирать мою память! Расскажи лучше о себе. Хочу узнать про твой мир, стать тебе другом..."
Тем временем, отростки плюща ползли по плечам, подбирались к шее. И, каким-то необъяснимым образом, он угадывал в их мягком прикосновении согласие.