Спасатель
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
Он ангел света, бесстрашный борец с силами тьмы. Но как ему жить, оказавшись в мире, где зло и добро, утратив четкие грани, сплелось в единой унылой реальности?
|
Спасатель
Бегство
Нападения на границе никто не ожидал. Зона, разделявшая светлые миры и царство мрака, традиционно считалась безопасной. Пересекая полупрозрачную пелену тумана, спасатели всегда ощущали прилив сил. Казалось, что могучая волна поднимает их на свой гребень, а тысячи невидимых труб возвещают о возвращении.
Домой! Наверх! В умытые хрустальной росой утренние поля. В зеленые весенние сады Эдема. В алмазные чертоги Валгаллы.
Спадает напряжение. Улетает вниз в зловонные ущелья гнетущее чувство опасности. Остается только гордость за то, что вырвал из цепких лап Дракара хотя бы малую долю не принадлежащей ему Вечности.
На этот раз рейд был особенно удачным. Более сотни узников удалось освободить из юдоли страданий. Похожие на испуганных ягнят они сгрудились внутри каре спасателей. Молитвенно сложив на груди руки, улетали в светлые миры, но все еще не могли до конца поверить в случившееся. Дракар не только обитель страданий, но еще и царство великой лжи. Заклятый враг всего по-настоящему вечного обманывает свои жертвы, внушает им миф о бесконечности мучений. И даже обретя свободу, несчастные еще были во власти его иллюзий. Они уже видели впереди свет, но боялись, что он исчезнет. Как исчезали до сих пор светлые блики на стенах их темницы. Как улетал прочь свежий ветерок, каким-то чудом прорывавшийся сквозь боль и смрад пыточных камер. Но все-таки надежда уже зародилась. Тела их постепенно обретали эфирную легкость. А ядовитая тюремная слизь вместе с клочьями прежних жизней грязными хлопьями падала вниз во мрак.
Армаил хорошо понимал, что они сейчас чувствуют. Ради этого он снова готов будет спуститься в зловещие страшные миры. Главное знать, что пережитые опасности будут вознаграждены чьим-то возвращением к вечной жизни.
- А, может быть, дело не только в сострадании? Ведь именно после дальних рейдов совершенно по иному ощущаешь утреннюю свежесть полей, благоухание садов, видишь строгую красоту алмазных замков. И ради этого, по молчаливому согласию мудрых, Дракару оставляют его власть, строго пресекают все призывы к "последнему походу". Ведь лишь уродство заставляет понять красоту, а горе учит ценить счастье...
Додумать эту крамольную мысль Армаил не успел. Громогласный вопль заглушил все звуки, долетавшие из верхнего мира. У самой границы в свободном полете парило облако, похожее на огромную перевернутую вниз пирамиду. Свет подкрашивал ее молочно-белые грани алыми полосами вечного заката. Еще мгновение назад форма облака казалась застывшей. Равнодушное к добру и злу оно торжественно проплывало по разделу между мирами. Но сейчас поверхность пирамиды кипела. Набухая и лопаясь, огромные пузыри выплевывали из себя воинов мрака. Словно стая ос из растревоженного улья они неслись наперерез каравану. Их уже было слишком много, а облако все еще продолжало выпускать новых врагов.
В таких случаях кодекс позволял спасателям идти на прорыв, бросив на милость судьбы подопечных. Главное сохранить свои силы. Потом будет новый более удачный рейд, и несчастные тогда уже окончательно обретут свободу. Конечно, их мучения продлятся. Но что значат еще несколько декад перед счастливой Вечностью!
Армаил понял, что ведущий примет именно такое решение. Он готов был подчиниться, но в этот момент подопечные закричали. Полные отчаяния и боли крики летели в верхние миры, которые, казалось, были так близко, падали вниз в Дракар. А оттуда уже поднималась навстречу смрадная волна победного хохота. Такое случалось и раньше, но не у самой границы. Узники еще ничего не успевали понять, и возвращение в темницу воспринималось не так страшно. Сейчас же, казалось, что мучению их нет предела.
Армаил никогда не считал себя героем. Рядовой ангел-спасатель с восхищением смотрел на могучих рыцарей света, обращавших в бегство темные орды. Но сейчас, не слушая окриков, он сам в одиночку ринулся навстречу вражескому рою. Меч в руках обратился в разящую молнию. Вокруг грязными щепками разлетались отрубленные клешни, когтистые лапы, похожие на черепа головы с горящими ненавистью глазницами. Превращаясь в сгустки тьмы, обрубки летели вниз. Там в глубине в зловонных болот они будут гнить, пока не станут жижей, из которой слепые ведьмы вылепят новых слуг своему господину. В адской кухне Дракара ничто не пропадало бесцельно. Но для солдат тьмы это было слабым утешением. Не желая рисковать, они спасались от разящего меча, все дальше отступая от границы. В пылу боя Армаил не заметил, как глубоко вторгся на вражескую территорию. Опомнился только, когда круг врагов стал слишком широким. С безопасного расстояния слуги тьмы наблюдали за неистовым ангелом, а вокруг уже клубился сумеречный туман верхних слоев Дракара.
Враги издали боевой клич. Волна их ненависти захлестнула, заставила, наконец, почувствовать страх. Сразу же куда-то исчезли силы. Он снова ощутил себя рядовым спасателем, который может сражаться только в строю, чувствуя плечо соратника. Но сейчас Армаил был один. Круг медленно стал сужаться, и только теперь он осознал грозящую ему опасность.
Плен! Тяжкое безвременье в узкой каменной клетке, где нельзя выпрямиться во весь рост. Где не существует ни дня, ни ночи, а только удушливый полумрак подземелья. Единственное крохотное окошко будет выходить на пыточную камеру, чтобы пленник ежечасно мог наблюдать, как Дракар глумиться над своими жертвами...
Теперь уже страх придал ему силы. Меч снова превратился в молнию, и враги расступились. В открывшемся пространстве он увидел, как сверкающее каре проходит сквозь полосу розового тумана, а вокруг, пытаясь ужалить, вьются черные точки. Спасатели, уводя с собой всех освобожденных, пересекали границу!
Но в следующий миг стало ясно, что он уже не сможет разделить радость тех, кого спас. Четыре рыцаря, каждый из которых мог победить десяток таких, как Армаил, преградили путь наверх. Огромные как скалы, они возвышались над спинами крылатых драконов. Лица их были спокойны и даже красивы. Крикливую злобу вылепленных из болотной грязи прислужников эти могучие воины презирали, но светившаяся в холодных глазах жестокость была куда страшнее. Летящий впереди всадник поднял копье и направил наконечник вниз. Жест означал " На колени!". Армаил понял, что ему придется подчиниться, но все еще продолжал цепляться за призрачную надежду. В сознании вдруг вспыхнула абсурдная мысль:
-Если путь наверх невозможен, он будет пробиваться вниз!
Он снова врезался в самую гущу. Давя друг друга, враги пропустили его, а, опомнившись, всей толпой бросились преследовать, заградив путь рыцарям. И те, изрыгая огненные проклятия, прорубали теперь дорогу сквозь строй своих же слуг. А Армаил уносился все дальше, погружаясь в глубины Дракара. Мрак вокруг сгущался в черные миражи замков. Какие-то светящиеся твари, хищно кружились под обманчиво спокойной гладью темных вод. Вырастали и исчезали мертвые города-призраки. Душа сжималась от страха и тоски по свету. Но пока он был свободен, надежда до конца не исчезла.
Очистив себе проход, рыцари растянулись в длинную цепь и отсекли путь наверх. Не пытаясь сократить расстояние, они гнали его все дальше в глубины Дракара, и, наверное, не сомневались в исходе погони. Армаил тоже понимал, что ужаса нижних горизонтов не выдержит, но упрямо не хотел сдаваться. Наконец, погоня надоела преследователям. А, может быть, они сами не хотели погружаться так глубоко в нижние слои. Огненная стрела разрезала мрак, проткнула плечо беглеца и унеслась дальше. Эфирное тело ангела не знало что такое физическая боль, но он чувствовал, как сквозь пробитую брешь улетает энергия жизни. Он уже не мог лететь так быстро, и всадники стали приближаться. Перед глазами яркой вспышкой пронеслись светлые поля Эрола.
- Когда-нибудь он обязательно вернется туда. Но сколько же эонов в плену перед этим минует!
Смертная тоска вырвалась криком, и эхо его загнанной лисой заметалась в ущельях. И тут Армаил увидел узенькую полоску бледного света. Видимо стрела пробила брешь в один из срединных миров. Черная дымка уже обволакивала пробоину, но Армаил чувствовал, что успеет.
Поступок был отчаянным и безрассудным. Даже темные всадники кричали вслед безумцу предостережения. Но Армаил уже несся навстречу бледному отблеску света и чувствовал, как сам начинает распадаться на миллионы световых лучей...
Дракар и Эрол устремились навстречу друг другу. Два потока темный и светлый, сливаясь воедино, рождали вселенский вихрь. Стремительно вращаясь, гигантская воронка распадалась на миллионы звезд, поля метеоритов, огненные шары комет. Потом пространство вдруг стало бесконечно большим, и впереди в голубой дымке возникла планета. Она быстро приближалась и вскоре уже заслонила собой бездонную мглу космоса. Сгустком огня ангел врезался в пелену белого пара. Потом облака превратились в косую сетку летящего снега, а еще ближе к земле из-за белой завесы проступили контуры унылых каменных коробок. Ангел увидел перед собой двуногое бескрылое существо, похожее на тех, кого спасал из плена. На какой-то миг Армаил подумал, что снова попал в Дракар. Однако перед ним сейчас был не пленник. Предоставленный самому себе, незнакомец брел вдоль квадратных каменных глыб. Нелепое одеяние укрывало его от падающих сверху снежных хлопьев. Взгляд был устремлен к земле. Но, видимо что-то почувствовав, он поднял голову. Армаил увидел испуганное лицо. Подумал, что должен его запомнить. И в следующий миг порождения двух миров слились воедино. Небо озарила яркая вспышка, а Дракар и Эрол, сплетаясь в объятиях, улетели куда-то в бесконечность...
В чужой оболочке
Погода стояла отвратительная даже для марта. Хотя к этому к давно уже надо было привыкнуть. Весна сначала будоражит душу первым теплом, чистым голубым небом, тревожным и радостным ожиданием перемен. А потом снова возвращаются холод и промозглая слякоть. И вдобавок еще снег начинает сыпать так, словно мало его нападало за долгую зиму!
Подняв воротник, Андрей шел вдоль длинной шеренги пятиэтажек. Из-за сетки снега, дома смотрелись не так уныло. Зато холодные хлопья норовили попасть за шиворот, и это раздражало куда сильнее, чем созерцании убогой геометрии хрущевских застроек.
Андрей вырос в этом районе. Здесь прошли детство и юность. Первая любовь тоже настигла его среди этих дворов в теплых весенних сумерках после школьной вечеринки. Сюда он привел свою молодую жену, разменяв родительскую жилплощадь на "двушку" и "однушку" в домах по соседству. А потом в будничной суете не заметил, как спальный район растворил в своих малогабаритных недрах романтические мечты и честолюбивый запал молодости. Теперь дома собирались сносить. Кто-то из соседей судился с властями по поводу нового места жительства. Кто-то просто радовался, что покинет, наконец, опостылевшую "хрущебу". И лишь немногие с грустью смотрели на, обреченные на снос, пятиэтажки.
Жена требовала чтобы, он отстаивал права.
- А то запихнут в Митино, и будешь полтора часа на работу добираться!
В угоду ей Андрей изображал активность. Правда, делал это не очень убедительно. Дома участились скандалы. Андрея обвиняли в лени и инфантильности. В пример обычно ставился Николай - сосед с нижней площадки. Тот уже успел застолбить себе место в элитной новостройке в десяти минутах ходьбы от их дома. И ничего удивительного. Николай мужик крепкий, деловой, широкий в плечах, уверенный в походке. Твердый взгляд дополняет рельефная мускулатура. Вот только ростом Колька не вышел. Впрочем, такие вот низенькие крепыши, как правило, и добиваются успеха, в отличие, от долговязых рохлей, наподобие Андрея.
Недавно Николай сменил свои "Жигули" на новенькую иномарку. По выходным, подбирая полы длинной норковой шубы, его дородная супруга усаживалась рядом с ним, и сверкающее авто плавно отплывало от грязной пристани приподъездной парковки. Наблюдая эту сцену, соседи привычно злобствовали:
- И почему этой корове такой мужик достался? - сетовали женщины.
- Жлоб, хапуга, спекулянт хренов! - ворчали их мужья. Правда, открыто конфликтовать с Николаем побаивались. Когда сосед в очередной раз делал ремонт, и шум от перфоратора не давал покоя всему подъезду, жена послала Андрея "навести порядок". Что случилось потом, он надолго запомнил. Хорошо, что еще с лестницы не спустили. Именно в то воскресенье Андрей в первый раз в одиночку напился у себя на кухне. Посылая угрозы в черную ночь за окнами, он сжимал в руках бутылку, и обводил комнату тяжелым мутным взглядом. А внизу еще громче стучал перфоратор. Время от времени в дверях возникала фигура супруги. Выкрикнув что-то язвительное, она тут же исчезала. Женская интуиция подсказывала, что с пьяным идиотом сейчас лучше не связываться.
Наутро жутко болела голова, жена отказывалась разговаривать и гордо презирала. Зато вчерашняя обида как-то сгладилась и затушевалась. Так Андрей неожиданно для себя отыскал ключи к индивидуальному счастью. С тех пор, как только пресс обид и неурядиц становился слишком тяжелым, он убегал из-под этого гнета в веселое алкогольное забвение.
Сегодня как раз был такой день. Нельзя сказать, чтобы случилось, что-то особенное. Но как удачно совпали пятница и получка. А погода наоборот стояла отвратительная. Обманщица- весна снова спряталась за холодной завесой белых снежных хлопьев. Вокруг было промозгло, серо, уныло. И, казалось, кто-то так и шепчет на ухо " Выпей!".
Прихлебывая из плоской коньячной бутыли, Андрей медленно шел вдоль тротуара. По правую руку растянулись в длинную цепь обреченные на снос коробки. Пройдет пару лет и спальный микрорайон превратиться в большую новостройку. Вырастут новые дома, поселятся новые люди. Разъедутся по разным районам коренные обитатели. И вместе с ними исчезнет память о человеческой общности когда-то здесь обитавшей. Андрей чувствовал, как глаза обволакивает теплой пеленой слез, и сердце щемит от пьяной тоски и ностальгии.
- Где-то здесь, среди этих домов затерялась его юность! Пока она еще бродит по знакомым дворам. Заглядывает в окна бывших друзей. Легкой тенью скользит по старым ступеням лестничных пролетов. Но что станет с неприкаянной странницей, когда район поменяет свой облик?
Ответа на этот вопрос не было. Впрочем, и времени на ответ тоже уже не осталось. Предчувствие опасности заставило поднять голову. В тот же миг треснуло небо, и сверху на него рухнул огненный шар...
Сознание постепенно возвращалось. После того, как он обрушился на двуногое существо, прошло несколько мгновений. И теперь, прибывая в чужом теле, Армаил смотрел на окружающий мир глазами этого существа. Он хорошо видел каменные коробки, летящие хлопья снега, уродливые конструкции из омертвленного метала. И в это время какой-то внутренний голос монотонно диктовал незнакомые названия:
- Тротуар, мусорный бак, автомобиль, подъезд...
Подчиняясь чужой памяти, Армаил свернул к одному из этих самых подъездов. Лестница, похожая на лазы в шахтах Дракара, подняла его на каменный уступ с входами в четыре крохотные пещеры. Голос монотонно продолжал говорить:
...лестничная площадка, дверь, квартира, кнопка звонка.
Армаил надавил на крохотный выступ и услышал слабенький дребезг...
Придя в себя, Андрей увидел, что стоит на своей лестничной площадке. Колени тряслись, зато на губах играла пьяная глупая ухмылка.
- Как он здесь оказался? И что вообще случилось?
Он вспомнил, как багрово- красный сгусток огня прорывается сквозь сетку падающих снежинок и падает прямо на его голову. А дальше взрыв, полет в полной темноте и жуткое видение повозки на пустынной дороге. Потом его снова бросает в родной спальный район и втискивает в собственное тело, но уже не одного, а с каким-то крылатым мужиком в сверкающих доспехах...
Достав из кармана бутылку, Андрей на глаз оценил содержимое. Оставалось еще грамм двести. Выпил по обычным меркам вроде немного, а уже начались галлюцинации.
-Ну все, край! Завязывать пока не поздно!
Впрочем, он и так уже давно понимал, что регулярные выпивки пора прекращать. Знал, что алкоголь ненадежный и коварный союзник. Короткие мгновения радости берешь у него взаймы, потом с процентами платишь похмельным унынием.
-Только вот чем заниматься, когда завяжешь?
Если отказаться от алкогольного кредита на счастье, мир окончательно превратится в трудовой профилакторий с минимальными удобствами.
-А хочешь получить что-то лучше? Оплати, отработай! И ведь тоже с процентами! Граммы счастья, за килограммы усилий.
Например, весь год тянешь лямку, чтобы летом две недели провести с женой и детьми на море. И вот он долгожданный отпуск. Днем на пляже жара, сутолока, яблоку между голых тел упасть негде. От обедов в столовке несварение, а то и хуже. Вечерами вообще тоска. Сын уткнется в ноутбук. Жена с дочерью облачатся в сарафаны, соломенные шляпки и на набережную. А ты за ними, как болонка на привязи. У женщин свой интерес, им скучать некогда. Каждую безделушку на лотках надо рассмотреть, в руках покрутить, прицениться. На верблюде можно сфотографироваться, мороженое в кафе съесть. У тебя же денег только на бутылку теплого пива...
Андрей встряхнул головой, словно пытаясь отогнать неуместные воспоминания:
- Какой к черту отпуск! На улице еще март, идет снег. А он в промокшей куртке с недопитой бутылкой стоит на лестничной площадке у своей квартиры. Программа на вечер тоже расписана: перебранка с супругой, похмельная скука, просмотр очередного сериала по "ящику".
Тоска словно клещами сжала сердце, и рука потянулась за привычным лекарством.
- Не оставлять же двести грамм. Допить, а уже дальше все, полная завязка...
Жидкость обожгла горло. Как и все в этом мире, вещество несло в себе двойственную сущность. Пропитанный светом и радостью нектар райских садов перемешался с гнилью болот Дракара. Вливая в себя это месиво, Армаил чувствовал, как реагирует его новое тело. Теплая волна потащила вверх, но тут откуда-то снизу тут же нахлынула какая-то грязная муть. Сознание тут же слетело с гребня волны и беспомощно забарахталось в этой липкой жиже.
В это время дверь распахнулась, выпустив на площадку разгневанное существо в домашнем халате. Воздух вокруг завибрировал от бессильных проклятий.
- Сволочь, опять нажрался! Получка где? Убью придурка!
Вцепившись в одежду, существо втащило его в крохотную пещеру, где трудно было развернуться от нагромождения вещей, и стены источали неприятный запах. Накидку, которая здесь почему-то называлась курткой, с него бесцеремонно стянули. Продолжая ругаться, существо стало вворачивать потайные полости на подкладке, и упокоилось, только обнаружив кипу смятых бумажек. Однако по инерции оно еще продолжало ругаться, но уже не так злобно.
Армаил видел, что судьба свела его с гибро. Эти духовные сущности с неярко выраженными признаками женского и мужского начала обитали на вольном поселении в самых верхних приграничных слоях Дракара. Рейды, по их спасению не доставляли больших проблем, однако и не оправдывали затраченных усилий. Молчаливыми тенями гибро бродили в туманной дымке полей вечного утра и прятали взгляд от нисходящих потоков света. Срок их пребывания в Эроле, как правило, был недолгим. Неумолимая Карма тянула обратно в серединные миры, а потом Дракар снова брал в свои цепкие лапы.
Армаил испытывал к гибро чувство жалости. И то же время недоумевал:
- Они видели свет, знали гнетущую тоску вечного сумрака. Так почему же нельзя приложить хоть какие-то усилия, чтобы вырваться из дурной бесконечности?!
Существо тем временем окончательно успокоилось, а включившийся механизм чужой памяти сообщил о нем некоторые подробности. В этом своем воплощении гибро носило имя Татьяна, было женщиной, и семнадцать лет играло роль спутницы жизни хозяина его нового тела.
- Кстати, где теперь он? Может быть, уже на пути в Дракар?
Армаил представил, как несчастная душа мечется сейчас в клетке из огненных прутьев. Не понимая, что происходит, пытается вернуться в знакомый мир. Но вокруг, заслоняя темный горизонт, уже сомкнулись багровые скалы, и мрачная колесница под вой слепых псов везет свои жертвы к их новому месту обитания. Рано или поздно так должно было случиться, но для этого бедняги все произошло слишком быстро...
Прекратив, ругаться, Татьяна уже миролюбиво пробурчала:
- Там на кухне картошка еще теплая. Иди, питайся!
Произнеся это не особо любезное приглашение, она хотела уйти, но Армаил, преградив дорогу, и, упав на одно колено, произнес:
- Благодарю тебя!
Склонив голову, он запечатлел поцелуй на ее руке. Губы коснулись кожи, покрасневшей от длительного контакта с горячей водой и моющими средствами. Армаил почувствовал жалость. Он жалел эту женщину, так же как и всех обитателей этого сумеречного холодного мира. Но ответ на его искренний порыв был совершенно неожиданным. Глаза Татьяны сначала изумленно округлись, потом полыхнули злостью:
- Ты чего спектакль устраиваешь! Нажрался в честь получки, теперь еще издеваться будешь...
Продолжения Армаил не стал слушать. Поднявшись с колен, он отправился на кухню. Надо было пополнять энергией доставшееся ему тело. Он уже знал, что потом придется совершать еще множество не особо приятных процедур. Но через все это надо было пройти. И тогда однажды он все-таки сможет вернуться!
- Но сколько же придется ждать?!
Нетерпеливый дух ангела рванулся из тесной оболочки. Широко распахнув окно кухни, он заглянул вниз. Как раз в этот миг сквозь снежную пелену прорвалось солнце. Лучи света заиграли на подоконнике, и ему отчаянно захотелось прыгнуть и раствориться в их потоке. Но в самый последний момент какая-то сила вернула обратно.
- Нельзя! В Эрол ты так не попадешь!
Он стоял у раскрытого окна, пока под одежду не поползли липкие пальцы холода. От их прикосновения по коже побежал озноб, а в руке почему-то снова оказалась недопитая бутылка. Армаил вдруг ощутил сильное желание влить в себя эту жидкость, но потом с отвращением выкинул бутылку в мусорный бак.
- Ну, уж нет, такие напитки мы больше не употребляем!
И тут же кто-то в унисон ему завопил:
- Все, хорош, завязываю!
Голос шел откуда-то изнутри и мог принадлежать только бывшему хозяину его тела. Армаил даже обрадовался этому неожиданному соседству:
- Ах, вот ты где бедняга! Ну что ж, считай, что тебе повезло.
Ангел сразу почувствовал все порочные слабости души, с которой ему придется соседствовать. Долг спасателя повелевал взять несчастного под свою опеку, и теперь его вынужденное пребывание в серединном мире даже стало обретать какой-то смысл.
Знакомство с соседями
Следующим утром, спускаясь по лестнице, Армаил пытался приспособиться к своему новому телу. Все время хотелось оттолкнуться от ступенек и одним прыжком преодолеть весь лестничный пролет, но оболочка неумолимо тянула вниз. Приходилось смирять свои порывы. Временами это получалось, но стоило только на секунду забыться, как снова начинались нелепые прыжки.
В очередной раз, перелетая через несколько ступенек, Авраил вдруг увидел возникшую на его пути женщину. Среагировал он мгновенно: затормозил полет, извернулся, подставил руки. Но это случилось только в сознании. Мышцы не успели выполнить приказ, и женщину он все-таки сбил. Пока Армаил поднимал ее и ставил на ноги, пострадавшая мешком висела у него на руках. Но стоило ей немного придти в себя, как полное лицо превратилось в гневную маску. Оттолкнув Армаила, она злобно выкрикнула:
- Урод, пьянь чертова!
Потом голосок ее стал вдруг плаксивым и жалобным:
- Коля! Меня тут чуть не убили!
И тут же откуда-то изнутри Армаил услышал другой испуганный голос:
- Это же жена Николая! Ну все, сейчас прибьет!
Снизу прямо на него уже бежал широкоплечий приземистый мужчина. Схватив обидчика супруги за куртку, он поволок его на лестничную площадку и там прижал к стене. Пред лицом взметнулся увесистый кулак. Прежний хозяин тела трусливо сжался, но ангелу удалось овладеть ситуацией. Одним движением он вырвался из крепкой хватки и ловко отскочил в сторону. Николая это неожиданное сопротивление привело в бешенство.
- Ах ты...! Еще прыгать тут у меня будешь!
Готовый растоптать и искалечить он двинулся на жертву. Впервые за целую вечность спасатель ощутил отвратительную беспомощность перед чужой злобой. Сильный уверенный в себе враг надвигался на него. Армаил смотрел на его увесистые кулаки и чувствовал, как руки и ноги сковывает предательское оцепенение. Неожиданно телесная оболочка нападавшего стала прозрачной, и он увидел сидевшее внутри ее существо. Похожий на огромную черную каплю головастик, раздувался на глазах, впитывая излучения чужого страха. Раньше во время рейдов ангел даже не замечал подобных тварей. Наверное, слишком ничтожны были они по сравнению с воинами Дракара. Но видимо здесь в серединных мирах гутры чувствовали себя очень вольготно и занимали высокую ступень в астральной иерархии.
Размахнувшись, Николай нанес удар. Увернуться было не сложно, но мышцы по-прежнему плохо подчинялись. Кулак достал до его подбородка и отбросил назад. От сотрясения перед глазами поплыли фиолетовые круги. С некоторым опозданием челюсть прорезала боль. Гутр радостно зашипел. Голова раздулась, хвостик завибрировал, поднимая новую волну злобы.
Ликования этой твари Армаил уже не мог вынести. Овладев, наконец, телом он кинулся на противника. Руки и ноги превратились в молнии. Под градом ударов Николай трусливо вжал в голову в плечи, попятился к лестнице, а потом кинулся бежать. Не в правилах спасателей было кого-то преследовать, но сейчас Армаил ощутил непреодолимое желание догнать и добить. Он ринулся следом, настиг бегущего, и вдруг заметил, что гутра внутри его врага нет. Подлая тварь каким-то образом успела сменить хозяина. И теперь крохотная черная клякса сидела уже внутри Армаила и постепенно увеличивалась в размерах.
Оставив жертву, Армаил попытался выдавить из себя непрошенного гостя. Удалось ему это с большим трудом. В это время жена Николая начала кричать, что ее мужа убивают, а потом завопила "Пожар!". Второй клич произвел более сильное действие и по всему подъезду защелкали дверные замки. Люди испуганно выглядывали из своих квартир, кто-то спускался с верхних площадок. Вскоре дерущихся разделил заградительный кордон. Армаила хватали за руки и уговаривали угомониться. Другие люди успокаивали Николая. Почувствовав, что опасность миновала и бить больше не будут, тот теперь громогласно грозился порвать противника в клочья.
Не желая больше принимать участи в этом балагане, Армаил вырвался из рук миротворцев и побежал вниз по лестнице. А вслед ему еще громче звучали угрозы и обещания скорой расправы...
Андрей плохо понимал, как ему удалось одолеть столь грозного противника. А угрожал Колька так убедительно, что уже начинало казаться, будто его трусливое бегство было нелепой случайностью. Андрей еще чувствовал себя победителем, но радость быстро тускнела, и он возвращался в привычное состояние неуверенности и страха:
- Что ж я наделал! Колька же потом в порошок сотрет!
Мелькнуло даже трусливая мысль попытаться извиниться. Но тут откуда-то нахлынули незнакомые раньше ощущения. Со вчерашнего вечера, с ним творилось что-то необъяснимое. Пространство меняло свои формы и границы. Стены подъезда, улица, серая линия крыш стали вдруг лишь декорацией скучного фильма. И казалось иные миры и иные горизонты стучаться в сознание. А он стоял на пороге, разрываемый между страхом неизвестности и желанием переступить эту черту.
Стандартный набор воспоминаний, большей частью негативных, тоже теперь казался декораций. Зато откуда-то из детства со школьных уроков литературы всплывали слова о чьем-то высоком предназначении, о силах великих растраченных впустую. И душа терзалась уже не мелкими обидами, а вселенской тоской об утраченной когда-то на заре веков свободе.
- Что это со мной? - спрашивал он себя с испугом. И какой-то незнакомый голос внутри отвечал:
- Не бойся!
Искушение
Армаил шел вдоль каменных коробок, сверху опять падали холодные хлопья снега. Не прошло и суток по местному исчислению, с тех пор как он огненным шаром обрушился на эту планету. А уже, казалось, что все это произошло в каком-то другом эоне. Чужая жизнь оккупировала сознание, заставила в себя поверить. Эрол и Дракар, великие битвы на границах света и мрака стали чем-то призрачным и бесконечно далеким. Зато потребности нового тела, мысли настоящего хозяина оболочки постепенно превращались в единственную реальность. Армаил чувствовал, как сырые пальцы холода заползают под одежду, как колотится сердце после недавней драки. Но сильнее всего давала о себе знать сосущая пустота внутри желудка. Но это был не голод, симптомы которого Армаил уже успел изучить. Пустота порождала нервную дрожь и ломоту в теле. Она властно требовала себя заполнить, и он чувствовал, как ноги сами несут его по давно проторенному маршруту.
Подчиняясь чужой памяти, он свернул к невысокому строению с большими прозрачными стенами. Поднялся по мокрым от растоптанного снега ступеням и вошел в распахнувшиеся перед ним стеклянные двери. Внутри было тепло, играла музыка. Вдоль пестревших яркими упаковками стеллажей передвигались немногочисленные посетители. Иногда они останавливались, подолгу рассматривали, вертели в руках коробочки и пакетики, потом кидали их в тележки либо возвращали обратно. Чужая память подсказала, что это место называется супермаркет, и здесь запасаются пищей. Он уже знал, что физиологические процессы насыщения люди привыкли обставлять как священнодействие. И сейчас в этом храме чревоугодия и у него тоже вдруг появилось ощущение праздника.
После сырого промозглого ветра приятно было погрузиться в тепло, ходить вдоль витрин, рассматривая красочные упаковки, вдыхать аппетитные запахи. Однако сосущая пустота в желудке по-прежнему не давала покоя, и он, не останавливаясь, шел мимо желтых развалов сыра, коробочек с аппетитным изображением бифштексов, полок со сладостями. Оказавшись, наконец, у одной из витрин Армаил понял, что добрался до цели.
Бутылки разных размеров и форм заключали в себе уже знакомую адскую жидкость, но сейчас она выглядела очень соблазнительно. Армаил видел, как играют в стеклянных оболочках лучи света. Искушая его, напитки рисовали картины жаркого лета: залитые светом холмы, тяжелые гроздья ягод, золотистые разливы пшеницы. Он увидел террасы со странными растениями. Увидел, как свет играет на их колючих голубовато-зеленых стеблях, пропитанных тягучим соком и солнцем.
- Это обман! - пытался внушить себе Армаил. Но перед глазами снова вставали пронизанные светом гроздья винных ягод, разливы спелых колосьев по которым ветер гнал золотые волны. И пускай это были лишь грубые подобия блаженных полей Эрола, сейчас он готов был схватиться за любой мираж.
После недолгих колебаний Армаил выбрав себе одну из бутылок. Сквозь стеклянную оболочку он чувствовал, как пульсирует внутри огненная страсть спелой лозы, смиренная вековой мудростью столетнего дуба. Хотелось быстрее ощутить на губах их вкус, но на выходе пришлось отстоять небольшую очередь и отдать сидевшей за кассой женщине несколько смятых бумажек. Смуглая черноволосая кассирша улыбнулась и протянула взамен бумажки другого цвета. Он тоже ответил улыбкой и почувствовал, как между ними проскочила незаметная посторонним взглядам молния. Быстро сменяя друг друга, замелькали рожденные в женской голове картины: - обжигающее соприкосновение тел, уютное семейное гнездышко с коврами во всю стену и большим расписным чайником на столе. Отвечая ей, Армаил попытался нарисовать весенний сад и гибкий женский стан, исчезающий в белой дымке цветущих яблонь. И тут же сзади послышался возмущенный голос:
- Молодой человек, проходить будем или глазки девушке строить?
Армаил только успел поднять бутылку, как на металлический лоток полетели разноцветные пачки. Квадратное существо женского пола решительно отодвинуло его сторону и деловито принялось собирать и сортировать покупки по разным пакетам. Кассирша больше не обращала на него внимания. Взгляд ее теперь был прикован к экрану с бегающими цифрами, а пальцы с профессиональной ловкостью летали над медленно ползущей лентой.
Армаил пошел к выходу. Образы цветущего сада белыми клочьями улетали куда-то вверх под балочное перекрытие магазина, и он еще острее ощущал свое одиночество в этом чужом мире.
Плотнее запахнув куртку, он вышел сквозь стеклянные двери. Снаружи снова встретили холод и сырость, но теперь в руках у него был кусочек жаркого южного лета. Нетерпеливым движением он свернул пробку и сделал большой жадный глоток. По телу разлилась горячая волна. Захотелось зажмурить глаза, перенестись на залитые теплом и светом зеленые холмы. Но чей-то окрик и толчок в грудь вернули его обратно в реальность.
Лилит
Не везло ему в этот день на лестницах! Опять он чуть было не налетел на женщину, но падать и звать на помощь эта особа не собиралась. Изящная кисть в перчатке, сжавшись в кулак, больно ткнула его прямо в грудную клетку. Бормоча извинения, Армаил отскочил в сторону. Проходя мимо, женщина наградила его презрительным взглядом, и в ее больших красивых глазах он на какой-то миг увидел себя самого со стороны:
- Небритый человек в помятой одежде сжимает в руках открытую бутылку. Жалкое существо, с помощью волшебного эликсира пытается превратить себя в прекрасного принца! Но маг посмеялся над ним. Превращение случиться только в сознании несчастного, а окружающие увидят облик еще более нелепый и жалкий...
Следом за женщиной пружинистой спортивной походкой поднимался высокий мужчина в красивом дорогом пальто. Проходя мимо, он больно задел Армаила плечом. Толчок был преднамеренным и оскорбительным, но спасатель даже не обратил на него внимания. Взгляд был прикован к незнакомке. Она уже миновала верхние ступени и шла к стеклянным дверям. Облегающий длинный плащ хорошо подчеркивал безупречно женственные формы. На окинутый капюшон каштановой волной падали волосы, и над ними белым нимбом крутились снежинки.
Женщина и ее спутник вошли в магазин, а он все еще не знал, верить ли глазам своим. А ведь это лицо он опознал бы из многих тысяч! Утонченные черты, будто бы высвобожденные из мраморного плена резцом великого мастера, красивый правильный нос, изогнутые дугой брови. Большие глаза умеющие менять цвет, излучать ласковое тепло и ледяное презрение.
- Как такая встреча могла произойти?! Вероятность один к миллиарду. И все-таки это Лилит!
Андрей не мог понять, зачем он это делает:- Сначала, потратив всю заначку, купил дорогой коньяк. Строил глазки смазливой азиатке на кассе, а теперь бежит следом за незнакомкой.
Женщина, конечно, была роскошная, а скорее роковая. Одним своим видом такие особы заставляют почувствовать тоску о каком-то ином прекрасном и совершенном мире. Но близко к ним приближаться нельзя. Да и наблюдать лучше с безопасного расстояния и не долго. А то затоскуешь всерьез и петлю на шею...
А уж о том, чтобы подойти и познакомиться, и речи не было. Тем более, что незнакомка не одна, а со спутником. Мужик сразу видно жесткий, наверное, из бизнесменов или бандитов.
- Впрочем, какая разница! Ради этой дамочки год без выходных работать, и все рано на один вечер не накопишь. Даже если вдруг разбогатеешь лучше от таких подальше. Сгоришь, а она переступить и пепел с каблучка стряхнет...
Но вопреки всем доводам разума он продолжал преследовать незнакомку. Оказавшись у турникетов, Андрей вспомним, что держит в руках бутылку. Закрыв горлышко пробкой, он протянул коньяк пожилому узбеку за столиком при входе. Тот удивлено покрутил бутыль в руках, запаковал ее в целлофан и поинтересовался:
- Закуску забыл купить, уважаемый?
- Да, возьму сейчас пару луковиц,- попытался сострить Андрей.
- Лимон лучше купи - посоветовал узбек со знанием дела.
Незнакомку Андрей увидел в дальнем конце зала. Вместе со спутником они изучали ассортимент вин. Наблюдая за ними, Андрей фантазировал:
- Сейчас возьмут коньяк или дорогое вино. На закуску, скорее всего, французский сыр и оливки. А потом в загородный коттедж.
Разыгравшееся воображение нарисовало комнату с камином. За окном еще полноправная зима. Узенькая дорожка перед крыльцом расчищена от снега, а вокруг, словно часовые, выстроились карликовые ели. Заходящее солнце подкрашивает ледяную корку на сугробах. А в комнате царит уютный полумрак. Пылают дрова в камине. Огонек свечи отражается в винных бокалах, и стекающий воск белыми каплями застывает на ножке подсвечника.
Когда-то в мыслях своих он частенько переносился в подобные идиллии, но с некоторых пор запретил себе это. Потому что уже твердо знал, что никогда не будет у него ни загородного коттеджа, ни романтических вечеров у камина. Не будет в его жизни и женщины, рядом с которой привычный мир превращается в красивую рождественскую сказку. Но сейчас он вдруг увидел себя в этой комнате. У окна с бокалом в руках стояла незнакомка в вечернем платье. Отблески света играли на ее открытых плечах. А воображение уводило его все дальше и дальше...
...Теплые молочные сумерки опускались на холмы Эрола. Отходя ко сну, души деревьев прощались с Лилит. Фиолетовые тени веток глади ее плечи, оставляли поцелуи на щеках и шее. Трава склонялась к подолу ее накидки. Все живое вокруг знало, что Лилит уходит, и старалось напоследок подарить ей свою ласку. Только Армаил еще отказывался в это поверить и убеждал остаться.
В одном из дальних и тяжелых рейдов он вырвал эту женщину из темницы Дракара. Потом взял под опеку и сам не заметил, как оказался пленником спасенной. Он полюбил Лилит такой, какой она была. Неистовую, страстную, с душой, в которой нежность уживалась с разрушительными вихрями древнего хаоса. В Эроле Лилит всегда ощущала себя лишней, безмятежный покой блаженных полей и холмов угнетал ее страстную натуру. Но главной бедой ее была неутихающая боль раскаяния за прежние жизни. Лилит даже упрекала своего спасителя за то, что он слишком рано избавил ее от мучений. И, однажды узнав, что ради искупления может вернуться в серединный мир, Лилит приняла такое решение.
Напрасно Армаил говорил, что при новом рождении она все забудет, а, начиная заново, очень легко запутаться в сетях искушений и только утяжелить груз кармы. Переубедить Лилит было невозможно. А когда Армаил поклялся, что никуда ее не отпустит, нежно-голубые глаза возлюбленной изменили цвет и полыхнули гневом. Но потом она покорно опустила голову и шагнула навстречу. Прохладные ладони легли на его плечи, прошли сквозь внешнюю оболочку. А через мгновение Лилит сделала еще шаг, и они слились воедино. И не стало больше спасателя и спасенной, не было больше дня и не было ночи. Все девять солнц дарили им свой свет, а семь лун торжественно плыли в бездонных глубинах звездного неба.
Очнувшись, Армаил увидел окутанные сумраком холмы. Он стоял один среди друидовой рощи. Над головой, тихо шелестя листьями, плакали деревья. Лилит исчезла...
Почувствовав взгляд, женщина резко обернулась. Армаил не нашел ничего лучшего как спрятаться за ближайшим стеллажом, и сделать вид, что изучает расставленные на полках кофейные банки. Но ознакомиться он успел только с тремя сортами благородного напитка. Сзади на плечо легла чья-то тяжелая рука и его бесцеремонно развернули от витрины. Прямо перед собой он увидел очень уверенного в себе человека. Лицо его было мужественно красивым: - правильные черты, высокий открытый лоб, рельефные скулы. Смерив преследователя презрительным взглядом, мужчина, не повышая голос, поинтересовался:
- Долго за нами ходить будешь?
- За кем я хожу?! В магазин пришел кофе купить! - ответил Армаил, изображая испуг и удивление.
- Пошел быстро отсюда!- коротко и жестко бросил мужчина.
Получив толчок в грудь, Армаил отлетел назад, но в следующий миг неуклюжее тело превратилось в сжатую пружину. Еще секунда и уверенный в себе тип оказался бы на бетонном полу. Но между ними тут же оказалась женщина.
- Олег прекрати, немедленно! - набросилась она на своего спутника. Демонстрируя мирные намерения, тот поднял вверх ладони. Потом, повернувшись, тихо произнес:
- Ты меня понял?!
Женщина тоже обернулась. Армаил встретил ее взгляд и в тот же миг развеялись последние сомнения.
Несколько минут спустя, спрятавшись за гаражами, Армаил наблюдал, как они выходят из магазина. Открыв багажник машины, мужчина небрежно кинул туда покупки. Лилит села за руль. Когда автомобиль, разбрызгивая снег, отъезжал от стоянки, он попытался прочитать номер. С большим трудом удалось разглядеть забрызганные грязью цифры. Однако их еще надо было запомнить. Обыскав карманы, Армаил не нашел там ни карандаша ни клочка бумажки. Только туристический нож торчал из дыры, наполовину провалившись в подкладку. Открыв его, Армаил без каких либо колебаний кончиком лезвия нацарапал цифры на кисти левой руки.
Школьная любовь
Обернув платком кисть, Андрей быстро шел к дому. Кровь почему-то плохо сворачивалась. Стоило только оторвать платок, как красные капли скатывались вниз и норовили упасть на штаны или куртку. И он с удивлением отмечал, что еще думает о том, как не запачкать одежду, что, переходя улицу, сморит, нет ли в опасной близости машин, и в целом ведет себя как человек психический нормальный.
Между тем факт собственного безумия был уже для него очевиден. Раздвоение личности часто обыгрывалось в американских фильмах. Раньше Андрей воспринимал их как порождение извращенной фантазии. Но сейчас вдруг понял, что в него действительно вселяется кто-то другой. Когда чужак завладевал его волей, собственное сознание, будто сквозь плотную пелену тумана, наблюдало за развитием событий. Но и в короткие минуты прозрения чужак продолжал руководить его действиями. Вот и сейчас, подчиняясь чужому приказу, Андрей шел домой и знал, что должен начать поиски. Странное женское имя звучало у него в голове как навязчивая мелодия.
- Кто такая эта Лилит?! Как она могла оказаться частью его воспоминаний? А вдруг это Настя...
"Школьные годы чудесные" никогда не вызывали у Андрея ностальгии. Если уж начинал вспоминать, то картинки почему-то всплывали будничные и безрадостные: - тоскливое ожидание звонка с последнего урока, подгоревшая котлета в школьной столовой, разгневанный отец после родительского собрания. А чаше всего почему-то вспоминалось серое мартовское небо над школьным двором и зловещие фигуры местных хулиганов, изымающих у учеников оставшиеся от завтраков копейки. Из приятных воспоминаний в памяти сохранилось, пожалуй, только ощущение эйфории после первого глотка портвейна, и образ любимой девушки, с годами становившийся все более расплывчатым и нереальным...
Анастасия чуть больше года проучилась с ним в одном классе. В их спальный район она переехала в конце семидесятых, когда кооперативные дома улучшенной планировки активно начали оживлять унылый пятиэтажный ландшафт. Родители Насти большую часть времени проводили в загранкомандировках. В младшем возрасте дочь жила с ними, но выпускной десятый класс на семейном совете решено было закончить в Москве. Родители снова отправились в длительную загранкомандировку, а Настя осталась с бабушкой в новой квартире. Из всех окрестных школ наиболее приличной оказалась та, в которой учился Андрей. Вот так судьба и свела за соседними партами уроженца "хрушеб" и девочку из элиты.
Не по годам умная, успевшая посмотреть жизнь за железным занавесом, она держалась подчеркнуто скромно, но подруги все равно распускали про нее сплетни. Зато молодые люди чуть ли не поголовно были влюблены в Анастасию. Даже дворовые "короли" уделяли ей внимание. По непроверенным слухам Настю несколько раз видели в кампании Лехи Малоя. Этот патлатый гитарист с мелко криминальными наклонностями пользовался авторитетом среди местной шпаны и имел большой успех у девушек. Однако для Насти такое знакомство, скорее всего, было лишь эпизодом и данью моде. Она хорошо понимала, что ее ждет совершенно другая жизнь с иными ценностями и авторитетами.
Андрей был влюблен в одноклассницу тайно и безнадежно. Естественно, что томный взгляд и робкие попытки обратить на себя внимание были замечены. Ясно было и то, что прыщавый юноша из простой семьи в ее далеко идущие планы не входил. Однако, повинуясь лукавому женскому инстинкту, Анастасия вела со своими поклонниками игру, не давая им приблизиться, но и слишком далеко не отпуская. Среди таких воздыхателей второго эшелона Андрей оказался самым упорным. И по мере того как товарищи переключали свое внимание на более доступных девушек, и скамейка запасных пустела, шансы его увеличивались. Кульминации их отношения достигли во время одной из последних школьных вечеринок, когда Анастасия пригласила его на "белый танец". Потом, теплым майским вечером они вместе шли к ее дому. Под ногами в больших лужах блестели отражения фонарей. Из кустов со стороны детского садика доносились дребезжащие аккорды плохо настроенной гитары. Иногда руки случайно соприкасались, и она не спешила отойти в сторону. Но когда в подъезде Андрей неловко попытался ее поцеловать, она быстро отстранилась и, бросив короткое " Не надо!", скрылась за дверями лифта.
На обратной дороге Андрея избила шпана из компании Малоя. Вряд ли это было как-то связано с Настей, но с тех пор он старался даже не смотреть в ее сторону. А вскоре начались выпускные экзамены, которые Андрей сдал очень плохо. Эта неудача еще сильнее отдалила его от одноклассницы, которая уже с юных лет ориентировалась на людей успешных. На выпускном балу они ни разу не танцевали. А вскоре Анастасия совсем исчезла из поля зрения. Поступив в Институт Иностранных Языков, она прекратила отношения с бывшими одноклассниками. По слухам, через несколько лет вышла замуж толи за дипломата, толи за молодого преподавателя с кафедры.
В последний раз Андрей встретил ее лет пятнадцать назад. К тому времени он уже окончил Строительный Институт и работал в захудалом СМУ. Небритый злой и уставший он возвращался домой после смены. Перед уходом в конторе приняли с мужиками по сто пятьдесят, закусив луковицей. Настроение это не улучшило, к тому же во рту стоял неприятный луковый перегар. Спускаясь в метро, Андрей как обычно не смотрел по сторонам. И вдруг какой-то импульс заставил его поднять глаза. На встречу шла элегантная молодая женщина в длинном светлом плаще. Волосы ее закрывала косынка как в старых голливудских фильмах у Одри Хепберн. Сама она тоже походила сейчас на эту актрису, и все-таки это была Настя.
Не замечая его, женщина прошла мимо. Первым порывом было броситься догонять. Но тут же Андрей вспомнил про трехдневную щетину на щеках и луковый перегар во рту. Проводив ее взглядом, он снова опустил глаза и двинулся к турникетам...
Сомнения
Он бежал верх по лестнице к своему временному пристанищу. Старый подъезд встречал запахами кошек и подгоревшей пищи. Мелькали ступеньки, лестничные пролеты, облупившаяся штукатурка, карандашные надписи на стенах. За узенькими подъездными окнами по-прежнему висело серое пасмурное небо.
Армаил уже твердо знал, что не задержится здесь надолго. Он разыщет Лилит и они вместе вернуться к блаженным полям Эрола. О том, как он это сделает, пока старался не думать.
- Главное найти Лилит!
У своей двери Армаил остановился, сделал глубокий выдох и сильно надавил на кнопку звонка. Открыла ему высокая девица в халате. Не прекращая говорить по мобильному телефону, она повернулась к отцу спиной и пошла в большую комнату. Татьяна что-то делала на кухне, младший отпрыск по обыкновению сидел, уставившись в компьютерный монитор. Обычный субботний день обычной семьи. Обитатели квартиры, скорее всего, не ощущали себя счастливыми людьми, но вряд ли желали каких-то неожиданных и опасных перемен. И глядя на них, Армаил вдруг почувствовал, как откуда-то сверху наваливается страшная тяжесть. И это не было ощущением физического дискомфорта. Неведомый раньше гнет обрушился на его дух, придавил, заставил почувствовать груз вины.
- Есть ли у него право вторгаться в их жизнь!?
Еще мгновение назад мысли занимала только Лилит. Теперь же он, наконец, вспомнил, что бесцеремонно присвоил оболочку другого существа, а теперь еще и собирается изменить его судьбу. Придя в этот мир, бедняга получил в безраздельное и полное владение лишь собственное тело, но и этот дар сейчас у него реквизирован незваным пришельцем.
Впервые ангел-спасатель столкнулся с подобным выбором. Раньше все было предельно ясно: Эрол и Дракар, свет и тьма, чужие и свои. Теперь же все страшно запуталось и усложнилось. Лилит не знает, кто она на самом деле, и тем более не сможет узнать любимого под чужой личиной. Любая попытка открыть ей глаза может привести к непредсказуемым последствиям. Срединный мир своих пленников просто так не отпускает! Но помимо Лилит есть еще и другие, чьи судьбы он может невольно изменить.
Духовный гнет странным образом отражался на его телесной оболочке. Армаил чувствовал острую боль под левой лопаткой, ноги и руки стали вялыми и нехотя повиновались приказам. Теперь он начал понимать, почему обитатели этих миров используют лишь десятую часть данных им ресурсов. Сомнения и страхи сковывают дух, а тот уже лишает сил тело.
Пройдя в комнату, он тяжело опустился на диван. Мальчик ни как не отреагировал на его появление. На мониторе сменяли друг-друга картинки морского побережья, женщины в открытых вечерних платьях, широкоплечие мужчины со сверкающими белозубыми улыбками. Перелистывая странички "звездных блогов" подросток мечтал о красивой жизни. Армаил тоже смотрел на экран, словно ожидая там что-то увидеть. И вдруг компьютер дал неожиданный сбой. Сначала замелькали похожие на кляксы иероглифы. Потом во весь экран вспыхнуло слово "Лилит". Огненно красные буквы горели и покрывались пеплом. Вокруг, истончаясь, дрожала нежно голубая дымка, а сзади наползала зловещая багровая пелена.
Чтобы истолковать этот знак, не надо даже было иметь дар ясновидца:
- Дракар снова жаждал получить ее душу, и новый плен будет еще тяжелее и дольше!
Мальчишка, тем временем, лихорадочно щелкал компьютерной мышью. Странный вирус поразил его любимую игрушку, и даже кнопка "Reset" не включала перезагрузку. Он уже потянулся к сетевой вилке, когда на плечо легла рука, и отец каким-то совершенно незнакомым голосом произнес:
- Давай я попробую...
При общении с компьютером у Андрея частенько возникали проблемы. На работе приходилось обращаться за помощью к молодым коллегам, дома помогал сын. Но сейчас в него словно вселился дух великого хакера. Пальцы сами нажимали нужные кнопки, и он чувствовал в своих ладонях невидимые нити. Сквозь виртуальное пространство они тянулись к крохотным коконам- ячейкам, которые словно звезды рассыпались по бескрайнему многомерному небу. То и дело на пути вставали барьеры, но он легко опрокидывал их.
Взламывая многоступенчатые защиты, проникая в закрытые базы данных, Андрей понимал, что сейчас им управляет кто-то другой. Но эта игра даже начинала ему нравиться. Словно опытный кукловод он умело дергал за нити, методично разматывал коконы, извлекая укрытую внутри информацию.
Уже через несколько минут на экране появилась фотография незнакомки. К фото прилагалось короткое досье: Анастасия Павловна Гордеева шестьдесят пятого года рождения, была гражданкой Российской Федерации, украинкой по национальности, в настоящий момент находилась в состоянии бракоразводного процесса с мужем- гражданином Бельгии. Проживала она в Москве где-то в районе Куркино. Владела небольшой туристической фирмой. Проходила свидетельницей по уголовному делу, связанному с незаконным вывозом из страны валюты.
Все, кроме фамилии, могло бы относиться к Насте. Впрочем, с фамилиями у прекрасной половины человечества постоянная путаница, и Гордеевой она могла стать в каком-нибудь очередном браке. Однако Андрей все равно не был уверен, что нашел свою школьную любовь. Он плохо помнил лицо Насти. Женщина на фотографии пробуждало какие-то воспоминания, но вполне возможно он просто себя обманывал.
Через цепочку связанных друг с другом уголовных дел Андрей быстро вытянул и досье ее спутника. Олег Ефимович Самохин, проходил там уже не свидетелем, а подозреваемым. Правда вина его ни разу не была доказана. В настоящее время он был владельцем фирмы, торгующей импортной техникой. Из недвижимости за ним числилась квартира в районе Кутузовского проспекта и коттедж в Подмосковье. Одна из дорог в его загородную резиденцию пролегала через спальный район Андрея, возможно, именно по этому судьба свела их сегодня в супермаркете..
Поиски были закончены, и Армаил передал компьютер мальчишке. Но ребенок почему-то не садился за клавиатуру, словно боялся к ней прикоснуться. Только что на его глазах произошло чудо, которому он не мог найти никакого объяснения. Еще недавно отец обращался за помощью, чтобы попасть на сайт "Одноклассники", теперь же на его глазах он взламывал пароли и проделывал еще какие-то немыслимые хакерские фокусы. Родители всегда казались мальчику чем-то раз и навсегда данным. Он и были такие, как какие есть: - занудные, ничего не понимающие в жизни, но неизменно дающие заботу и защиту. А теперь он вдруг увидел в отце нечто чужое и совершенно незнакомое, и это его очень испугало.
Армаил чувствовал страх ребенка и торопился уйти. Еще не много и опять тяжким гнетом навалится сознание вины. Но если он, ничего не меняя, останется проживать чужую жизнь в этой крохотной бетонной пещерке, Даркар снова заполучит душу Лилит! Груз новых грехов утащит ее на самые глубокие горизонты, куда не пробиваются отряды спасателей.
Нога уже была за порогом, когда сзади раздался голос Татьяны.
Женщина стояла, прислонившись к коридорной стене, как раз в том месте, где начали отслаиваться обои.
...Сколько раз она просила мужа начать хотя бы косметический ремонт! Но все без толку. Непутевое ленивое существо все выходные валялось на диване. Чтобы заставить его хоть что-нибудь сделать для дома приходилось вести длительную позиционную войну, изматывающую обе сторону в постоянных скандалах. С каждым годом и месяцем на душу, словно слои пыли, ложились обиды. Где-то в далеком наивном прошлом остались любовь и надежды на семейное счастье. Впереди все тускло, уныло, безнадежно. Но теперь и это серенькое, но предсказуемое существование под угрозой. Женским чутьем она еще вчера уловила, что с мужем происходит что-то неладное. Когда соседи рассказали о драке на лестнице, поняла, что предчувствие не обмануло. И вот теперь он опять куда-то уходил. Отрешенный, чужой, со странным блеском в глазах...
Армаил уже начал привыкать к ее соседству, но сейчас вдруг увидел эту женщину совершенно по-другому. Внешне вроде бы ничего не изменилось. Тот же домашний халат, уродливо маскирующий все еще красивую фигуру. Наметившие лучики преждевременных морщин на худом бледном лице. Синие круги под глазами от хронической усталости и весеннего авитаминоза. Но вот во взгляде что-то изменилось. Впервые Армаил заметил, что у глаза у нее большие красивые, и они тоже могут менять цвет. Сейчас глаза стали темно-серыми, и в глубине их ночной бабочкой трепетал страх за близкого человека.
Работая на кухне, Татьяна обычно завязывала в тугой пучок волосы. Но теперь непослушные темные пряди хаотично падали на плечи и шею. Авраил заворожено смотрел, как на эти змеиные завитки ложатся на бледную кожу, как испуганно дрожит тоненькая жилка на ее шее, а перед взором снова плыли вечерние холмы, и голос любимой шептал слова, которые он почему-то не мог расслышать...
Пытаясь стряхнуть это наваждение, Армаил мысленно крикнул самому себе:
- Опомнись, этого не может быть! Лилит сейчас там, в загородном доме рядом с опасным человеком. Ее уже караулят беды, но они лишь слабые отголоски того, что ждет в будущем. Мучители давно приготовили место, и огненное "Л" багровыми завитками дракарской вязи обжигает прокопченную дверь пока еще пустующей клетки...
- Ты куда уходишь?
Татьяна пыталась говорить спокойно, но в голосе дрожал страх. Уставшее бледное лицо вдруг показалось трогательно красивым, и Армаил уже не понимал, как он мог причислить ее к гибро. Вернувшись от порога, он обнял за ее плечи. Тело женщины стало податливо мягким. Наклонившись, Армаил поцеловал темный завиток волос и прошептал, что скоро вернется.
...Впервые за вечность он сказал неправду! Стыд жег щеки, и, спасаясь от самого себя, Армаил бежал вниз, перелетая через ступени. Казалось, что за ним снова гонятся темные всадники. Но теперь враг был где-то внутри, и чтобы заглушить его голос он пытался думать только о Лилит:
- Ее он должен спасти в первую очередь! А там уже дойдет черед и до остальных...
В загородном автобусе.
За окном черепашьим шагом медленно двигалась вереница машин. Забрызганные грязью иномарки медленно ползли мимо выстроившихся в бесконечную цепь грузовиков и автобусов. На лицах мужчин- водителей можно было прочесть привычное раздражение, зато женщины, особенно молодые, почему-то не выглядели удрученно. Несколько минут вровень с автобусом двигался серебристый "Рено". Андрею хорошо было видно, как его хозяйка очень живо и эмоционально болтает по мобильному телефону и периодически поправляет прическу, используя зеркало заднего обзора. Потом левый ряд пошел быстрее. Место "Рено" занял какой-то металлический монстр до неприличия дорогой и мощный. Сидевший за рулем мужчина заметил взгляд из окна автобуса и посмотрел так, что Андрей поспешил отвернуться.
Теперь он смотрел только в салон автобуса. Лица пассажиров уже казались ему давно знакомыми, словно он много лет прожил с ними на одной лестничной клетке. На сидении рядом с ним расположилась тетка с большими пакетами. В соседнем ряду напротив него сидела молодая парочка. Парню лет двадцать, девице и того меньше. Лица загорелые ухоженные, курточки, словно с рекламы модной зимней одежды. Оба, не замолкая, о чем-то щебетали и улыбались. И улыбочки были опять же, как из рекламного ролика.
- Интересно, как их занесло в этот автобус? Наверное, парень раздобыл ключи от родительского коттеджа и пригласил подружку. Что ж, Бог им в помощь! ...Хотя что-то в этой парочке все-таки раздражает. Слишком уж ухоженные.
Ближе к дверям расположилась шумная разновозрастная компания. Зашли они уже где-то после МКАДа и, судя по всему, возвращались из гостей. Дальше опять какие-то тетки с пакетами. Молодая симпатичная девушка в аляповатом пальто сосредоточенно играла с мобильным телефоном. Высокий хмурый мужчина вез перевязанные скотчем рейки. Двое парней в оттопыренных кверху шапках пили алкогольный коктейль из больших банок и привычно матерились.
Обычный загородный автобус. Обычная публика. У каждого своя причина, чтобы оказаться в этот час на этой запруженной машинами дороге.
- А вот меня то куда несет?! - думал Андрей, пытаясь проанализировать свое поведение. Образ одноклассницы давно уже потускнел, потерял магическую силу. Еще вчера ради этой совершенно чужой женщины он не сделал бы и лишнего шага. А вот теперь уезжает в опасную неизвестность одержимый нелепым желанием спасти.
...- Кого и от чего спасать?! Анастасию от ее спутника? Да он ее устраивает на все сто! А ты ей что предложить можешь -забытую школьную любовь и скромную зарплату! Бред прямо как в мексиканской мелодраме...
В очередной раз, поднявшись с места, Андрей двинулся к дверям автобуса. В голове крутилось:
- Попрошу водителя, чтобы высадил. В обратную сторону пробки нет, может быть, кто-нибудь подвезет. Да, в крайнем случае, и пешком дойду!
Но не успел он сделать и двух шагов, как чужак снова завладел его волей и телом. Пришлось вернуться обратно, к большому неудовольствию соседки, которая уже хотела пристроить на его место сумку. Упав в кресло, он затравлено огляделся по сторонам и почувствовал себя очень мерзко. В памяти почему-то всплыли кадры из документального фильма о буднях скотобойни:
-Узкий коридор. Стадо овец покорно бежит следом за козлом-провокатором. Камера оператора поочередно выхватывает спины животных, какие-то уродливые железные конструкции, буднично серые стены...
Андрей ощущал себя одной из таких овечек. Кто-то, лишая воли к сопротивлению, вел его на закланье. Но тяжелее всего было то - что принуждение переплеталось с внутренним ощущением необходимости и оправданности происходящего. Спасительный выход для бегства вроде был рядом, но он продолжал идти к чернеющему впереди зеву, подгоняемый смутным осознанием долга...
Пользуясь временной победой, Армаил пытался объяснить и оправдать свои действия. Убеждать приходилось не только оппонента, но и самого себя:
- Спокойная жизнь, на самом деле коварная западня для человека. Ты инстинктивно стремишься избежать невзгод и опасностей, при этом подвергаешь себя неизмеримо большему риску. Ради комфорта, сытой размеренной жизни все больше уклоняешься от своего предназначения, встаешь на скользкий путь, на котором Дракар уже расставил свои ловушки. А спастись можно только там, где рискуешь потерять себя, где спасаешь других...
В ответ на это напарник, срываясь на истерику, кричал:
-Кого я должен спасать? Эгоистичную меркантильную бабу? Да это от нее других спасать надо!
Но, пресекая новые попытки бунта, Армаил продолжал убеждать:
- Не говори так о Лилит! Ты ведь тоже любил ее, но когда-то очень давно, под другим именем и под другим небом. Лилит - извечная женственность, однажды на заре веков плененная Дракаром. И мы спасем ее, чего бы это нам не стоило!
Он чувствовал себя все более уверенно. Слова обретали вес и силу, превращаясь в подобие молота. И под его ударами противник отступал и уже готов был сдаться. Но когда сопротивление было окончательно сломлено, Армаил неожиданно почувствовал страх. Впрочем, тревожное ощущение он испытывал с того момента как зашел в автобус, но все внимание поглощала борьба за обладание телесной оболочкой. Теперь же страх опять дал о себе знать.
Он попытался проанализировать, чего все-таки боится:
- Встречи со спутником Лилит?
Пожалуй, нет. Если понадобится, он быстро может сломить его злую эгоистичную волю. Физическая агрессия тоже не вызвала опасения. Тело уже хорошо подчинялась приказам. А по быстроте реакции ангел-спасатель наголову превосходил всех здешних обитателей.
- Может быть, он боится предстать перед Лилит в своем нынешнем обличье?
С этим Армаил еще мог согласиться, но сейчас он испытывал страх совершенно иного рода. Где-то рядом таилась опасность, но он ни как не мог определить ее источник.
Осмотрев салон, он обнаружил несколько гутров. Два мелких черных головастика обитали под оттопыренными шапками пьяных парней. Гутр покрупнее оккупировал грудную клетку хмурого мужчины. Еще одна тварь облюбовала пышный бюст его соседки.
Но опасность таилась не в этих любителях полакомиться чужой злобой. Угроза была куда более серьезной. Она пряталась где-то рядом, но Армаил не мог определить где.
Стараясь отвлечься, он стал думать, что скажет Лилит. С точки зрения обитателей этого мира ситуация выглядела совершенно нелепо:
-Давно забытый поклонник вдруг возникает из небытия и пытается увести куда-то в другую жизнь. Ладно бы если образ похитителя нес в себе хоть что-то романтичное. Оставалось лишь надеяться, что Лилит сумеет разглядеть, кто скрывается под жалкой личиной. Какой бы жизненный опыт не получила она в этом воплощении, каким бы кумирам не поклонялась, душа Лилит не может забыть того, кто ее однажды спас. Но путь к ее душе будет очень не легким...
Надо было сберечь силы до решающего момента, и Армаил попытался освободиться от всего раздражающего и внешнего, как делал это перед дальними рейдами:
- Твой дух свободен! Светящаяся река поднимает тебя и, плавно покачивая, несет на волнах.