После отъезда Виктора и последующий провокации Беатрис, Эрика решила сосредоточиться на достижении своей цели. Тем более в кои-то веки у неё появился нормальный наставник, заинтересованный в том, чтобы она могла научиться. Но в итоге это обернулось очередным разочарованием. На третий день сказалось пребывание под холодным проливным дождем. В результате сильная простуда, жар, и это не считая того, что все болело. Она пробежала не больше пяти минут, и потеряла сознание. В этот день её тренировка закончилась. Утром на следующий день, она, помимо прочего, ощутила такую жуткую боль в ноге, что едва дошла до двери. Вспомнив, что говорил ей Карл о том, что для начала нужно тренироваться через день, принцесса решила один день отдохнуть.
Но это не помогло. И ладно, что все болело и жгло, это терпеть было возможно, после издевательских тренировок с Виктором это казалось ерундой. Плевать на жар и простуду, не впервой. Однако боль в левой ноге, а в особенности в области щиколотки, казалась такой жуткой, как и тогда, когда она очнулась с переломами. Чего принцесса раньше не делала, так это столько не бегала, и похоже, как не обидно это было осознавать, не зря. Впрочем, Эрика заставила себя практически доползти до заднего двора. Только до леса они так и не доехали. Принцесса ещё надеялась отправиться верхом, но попытка взобраться на лошадь отозвалась дикой болью и последующим падением. Проклиная все на свете, она с трудом поднялась, и, сделав несколько шагов, вновь споткнулась. На этот раз её удержал Лютый.
У неё тогда едва не случилась истерика. Неужели Виктор был прав? И пусть она готова умереть ради достижения цели, даже это невозможно, если после нескольких тренировок она просто не в состоянии идти. Ей что ползти? Только нежелание опозориться перед собственными гвардейцами заставили её просто молча принять этот факт, и сдержать слезы. Нести себя она позволять не хотела, и потребовала принести ей санталы, решив, что так боль уйдет, и она сможет хотя бы дойти самостоятельно. В итоге принцесса с горя напилась до потери сознания, и нести её пришлось уже по другой причине.
Утром следующего дня лучше ей не стало, только похмелье добавилось. Разочарованная Эрика вспоминала слова Виктора о том, что ничего у неё не получится, и не могла прогнать накатившее отчаяние. После кубка вина головная боль ушла, и она в итоге, решила поговорить с Карлом, узнать его мнение по поводу её будущего. Какой от всего толк, если только начали, а она уже не может даже ходить? Отказаться от цели она не могла, в конце концов, что-то она ведь может. Вот только не ограничиться ли это метанием кинжалов?
Гвардеец зашел в её покои, когда она уже сидела в кресле, до которого едва добралась. Он поприветствовал её и тут же осведомился о самочувствии.
- Жива. Но все дерьмово, - сообщила она, понимая, что сейчас ей придется признать то, что она так отчаянно не желала принимать. Противно признаваться в ущербности, но, в конце концов, этот человек просто ей служит, какая разница, что он подумает. Впрочем, разве и так не понятно, что она из себя представляет.
- Разрешите извиниться, я был не прав. Вы поймите, я первый раз наставником промышляю, вот и загонял вас. Я надеюсь, вы меня не выставите? - виновато спросил Карл.
- А ты тут причем? После беготни мне херово из-за этих гребаных переломов, - подчеркнуто небрежно бросила Эрика.
- Ваше Высочество, возможно, вы не в курсе, но после начала любых тренировок у любого человека первое время все болит. Вы переусердствовали. И в этом есть доля моей вины! - настаивал Карл, присаживаясь напротив принцессы.
- Я знаю. Виктор целый месяц гонял меня, желая отбить все мои стремления. Но почему то про беготню он забыл. Твою мать, сейчас я даже встать не могу, хотя поверь, я могу терпеть очень сильную боль, - начала уверять принцесса.
- Где у вас болит? - вдруг спросил Карл, хитро улыбаясь.
- Какая разница, - отмахнулась Эрика.
- Большая. Вы несколько раз падали, и вообще, где ни попадя бегали. У вас может вывих или ушиб. То, что вы там, хер знает когда, сломали, срослось уже давно. Пять лет прошло, может пора забыть? Давайте ещё, начните лекарей слушать, тогда вы точно через восемь месяцев докажете талерманцу, что он прав! Вы драться хотите учиться или ныть? Где болит, показывайте? - довольно жестко спрашивал гвардеец.
Сильнее всего болела щиколотка, и устыдившаяся принцесса молча показала. Рассказывать, о том, что у неё вся левая нога, начиная от бедра, ноет, она уже не хотела. Наставник тогда точно сочтет её ни на что не годной. Тем более, ту боль все равно она терпеть привыкла.
Карл глянул, и вдруг рассмеялся.
- А вы сами не заметили, что у вас очень сильный вывих? - возмутился он.
- Твою мать, это не вывих, у меня давно с левой ногой эта херня, срослось все не так, - с негодованием заявила наследница, у которой и впрямь, сколько она себя помнила, левая стопа сильно косолапила.
- Всё я заметил уже давно. И сейчас, помимо прочего, у вас вывих. Позвать лекаря или вправить самому? - с ходу спросил он.
- Только не лекаря,- выпалила принцесса, и закашлялась. Проклятая простуда никуда не делась.
- Ладно, - с этими словами Карл резко взял за её ногу и дернул так, что послышался хруст. Принцесса, вскрикнула от боли и выругалась.
- Перемотайте туго. Ходить сможете. А так, скоро пройдет, - сухо пояснил Карл.
- А ты где научился такому? - удивилась Эрика.
- Я видел, как вправляли. Вот и сам попробовал. Кажется, получилось, - гвардеец пожал плечами.
- Ты что, первый раз это делал? - с негодованием спросила Эрика, хотя боль действительно была уже не такая жуткая, и выглядела нога несколько иначе. Что-то он и впрямь вправил.
- Ну да, вроде хорошо получилось, - Карл с гордостью улыбнулся.
- Проклятье, и как я сама вывих не заметила, - возмутилась принцесса.
- Похоже, вы привыкли к такому, но до этого все было не так серьезно. Я не лекарь, но у вас там явно срослось неправильно, и что-то мне кажется, вы её постоянно подворачивать будете. При любых сильных нагрузках, будь то бег, прыжки или резкие движения, - совершенно будничным тоном сообщил Карл.
- Твою мать,- отрешенно произнесла наследница. Тут же в который раз в ушах прозвучали слова Виктора. "Твои стремления убьют тебя. Это безумие..." Из ступора её вывел гвардеец.
- Но это проблему можно решить. Постоянно перематывать потуже, и обувь другую носить, например, сапоги повыше и тверже. Так вы точно ничего не подвернете. Но с беготней, конечно, лучше завязать, это для вас слишком. Но это ничего, и без нее обойтись можно, - успокаивал её гвардеец.
- Неужели все так ужасно? - расстроенно спросила принцесса.
- А что тут ужасного? Всего-то другую обувь надеть! Тем более, ваши башмаки вообще для тренировок не подходят, между прочим! В них только по дворцу расхаживать! Никто ведь даже не догадается, что у вас такая проблема. И вообще, скажите спасибо, что хоть такая нога есть. Вон одному знакомому наемнику и вовсе половину отрезали. Ничего, потом повоевал даже. А сдох из-за отравления, - Карл рассмеялся. Эрика натянуто улыбнулась.
- Но ты сам говорил, мне беготня необходима. Что тогда делать, чтобы не задыхаться раньше времени? Проклятье, скажи честно, Виктор был прав? - в отчаянии спросила Эрика, которая уже успела поведать о её неудачном опыте с талерманцем.
- Прав он или нет, решать вам. Нормально все будет, и задыхаться вы не будете без всякой беготни. Просто понадобится больше времени. Я уже говорил вам, талерманец просто издевался, желая внушить, что вы ни хрена не можете.
- А это разве не так? Целый месяц он меня учил, и без толку! Эта простуда ещё. Даже намокнуть нельзя. А тут и вовсе слегла, - принцесса резко замолчала. Не хотелось ныть, в конце концов, это не поможет. Ничего не поможет. Стоило ей пару дней погулять по лесу, и начать что-то делать, и вот результат. В который раз она ощутила себя ни на что не годной развалиной.
- Простудились вы с непривычки, это моя вина! Я не учел. Вы с юга, а в Небельхафте до этого времени почти не выходили на улицу! К этим дождям и сырости нужно привыкнуть! Я сам, когда только прибыл сюда, не лучше себя чувствовал. Алан и вовсе целый месяц кашлял. Сами спросите. Притом, что тогда весна была. Лютому одному по хер, у них в Колдландии морозы - жуть! Велер и Гарри тут выросли, и то после долгого отсутствия привыкать пришлось. А занятия с Виктором... Ваше Высочество, я ведь уже объяснял вам все! Секиру и двуручный меч вам сунуть в первый же день тренировок мог либо глупый человек, либо тот, кто хотел поиздеваться! В вашем то возрасте, и с нулевой подготовкой! - начал уверять Карл.
- А ещё с ущербностью! - выпалила наследница.
- Это решать вам. Скажу вам одно, если вы сейчас не можете сделать какую-то мелочь, это не значит, что вы не можете ничего. Бег нужен был для выносливости! Но и без него обойтись можно! Есть множество других способов. А если вы не собираетесь в течение трех часов бежать от врагов, он вам вообще никогда не пригодится! К тому же, даже здесь можно найти пользу! Это может стать дополнительной причиной для совершенствования мастерства. Не можете убежать от врага, сделайте так, чтобы враги сами от вас убегали, - предложил гвардеец.
- Я ни от кого убегать не собиралась и так, - произнесла принцесса, задумавшись над словами Карла. С одной стороны, он так красиво говорит, но не делает ли он это с целью просто успокоить её? Ведь он получает за свою работу золото, и ему выгодно быть наставником.
- И вот ещё, вы сами сказали, что однажды сможете или умрете. Вы передумали? - с вызовом спросил он.
- Нет, не передумала. Я лучше умру. А теперь можешь идти, - распорядилась Эрика. Ей сейчас хотелось побыть одной.
Когда Карл ушел, она позвала служанку, попросила перемотать ей ногу, а когда осталась в одиночестве, решила покурить дурман. Хоть какое-то удовольствие. В который раз Эрика задумалась над собственной клятвой. Она вроде бы решила, или добьется своей цели или умрет. Вот только если со своим рвением она все равно ничего не добьется, и скорее искалечит себя ещё сильнее? А если и чего-то добьется, то максимум, станет никчемным воином, который справится разве что с девицей? Будет всеобщим посмешищем! Не лучше ли в таком случае перестать себя мучить? Кому она хочет что-то доказать? Тем, кого можно просто убить, отдав приказ Виктору или тому же Карлу? А может себе? Но зачем это все? Может, проще взять власть вопреки всему, пользуясь умом и клятвой Тадеуса?
Впрочем, она тут же отогнала от себя эту мысль. Что-то не давало ей отступить. Страх? Самолюбие? Нежелание влачить жалкое существование? Она и сама не могла внятно сформулировать причину, зная только одно, нужно идти до конца, даже если там её ожидает смерть. Пусть она станет паршивым вином, её тогда быстро убьют, и на том все закончится. Вот только она сделает все, чтобы так не случилось. Это значит, терпеть боль, и делать все, что может. И плевать, что это безумие.
Уже через час она решила, что даже несмотря на отвратительное самочувствие, нужно заняться делом. Хотя бы кинжалы поучиться метать. Это ведь тоже полезное умение. А после ужина нужно выпить немного, вчера Лютый сказал ей, что простуду хорошо лечить санталой. Конечно, Карл её предупредил, что выпивать каждый день не очень полезно для тренировок, но лечиться то надо. Не лекаря же звать, тот ей только настроение испортит, а оно и так паршивое. А выпить, если умеренно, это же ещё и весело.
В этот же день на заднем дворе Карл решил окончательно убедить её в том, что талерманец был не прав. Он предложил ей пригласить девицу её возраста, и проверить, как она управится с той самой секирой, и с тем огромным мечом, которые дал ей Виктор. Когда Эрика предложила ему самому найти подопытную, он весьма хитро подметил, что в таком случае она может решить, что девица подкуплена. Алан тут же поведал, что на кухне помогает дочь одной из кухарок. Было принято решение позвать её. Девице пояснили, что у них спор, и она должна его рассудить.
Тренировки не вышло ещё с секирой, девочка через десять минут устроила истерику, потому как в итоге не просто уронила оружие, но и упала, разбив губу. Ей сунули золотой в качестве компенсации, и, поблагодарив, отправили обратно на кухню. А Эрика окончательно убедилась, что талерманец, вместо того, чтобы учить её, сознательно отбивал все желание. Сунул ей тяжелую боевую секиру, которую она вначале едва удержала. А меч он как будто специально самый тяжелый нашел. Сукин сын. Понятное дело, не вышло у нее научиться управляться подобным оружием. Карл ей после показательного выступления, объяснил, что дело не в ущербности и немощности, а в обыкновенном здравом смысле. Если человек её возраста никогда до этого не утруждал себя подобным, то не управится он с этим оружием.
Эрика, решила не мудрить, и назначила Карла Командиром Гвардии и старшим наставником. Остальные гвардейцы, конечно, принимали участие в тренировках, но по их одному взгляду было заметно, что иллюзий по поводу её будущего никто их них не питает. Впрочем, сама принцесса этого от них и ожидала. Её скорее удивил Карл, если судить по выводам Виктора, не самый последний воин, но при этом он совершенно спокойно воспринимает её стремления. Он вообще казался довольно странным человеком.
Откровенностью Карл не отличался, как Эрика не пыталась его расспрашивать о себе, он умудрялся все сводить к общим рассуждениям. В чем-то гвардеец напоминал Виктора. Тем же цинизмом, и отношением к невежеству. Но кое-что их отличало. Карлу, в отличие от талерманца, было плевать на признанные убеждения, на так называемый здравый смысл. Эрика сама видела, тому и впрямь все равно, какого она пола, какого цвета её глаза, что с её телом. "Вы сами решаете, что можете. Есть только один предел возможностей - смерть, а потому, пока вы живы, нет предела совершенству" - утверждал он. Ещё вначале он рассказал, что изначально имел весьма скромные данные, ещё и хромает с рождения, но это ему не помешало. Принцесса полагала, возможно, поэтому он не видит ничего плохого в её стремлениях. Но что-то ей подсказывало, дело не только в этом. И дело не только в золоте. Ему действительно плевать на общепризнанные истины, и это принцессе нравилось.
В самом замке все затихло, Герцогиня с Евой почти не выходили из своих покоев. Только иногда Лолита ходила на кухню, и, если сталкивалась с ней, кидала неодобрительные взгляды. С первого самого дня, после того, как кузина явилась к ней с претензиями, они практически не общались. Напрямую к ней лезть Лолита остерегалась, но поддевать с присущей леди учтивостью, не забывала. В трапезной Лолита подчеркнуто обеспокоенно интересовалась её здоровьем, и, обращая внимание на ссадины на лице, сочувственно советовала не ходить по замку в одиночестве. Со стороны все выглядело как искреннее беспокойство, а на самом деле принцессе, которая понимала, что та издевается, в такие моменты хотелось наброситься на кузину. У Эрики даже промелькнула мысль убить Лолиту. В то же время, Эрика понимала, это уже слишком. Если выяснится, что кузину убили, это дойдет до ведома отца. Император обеспокоится, и может забрать её в Эрхабен. Но теперь Лолита сама заткнулась. И Беатрис тоже. Даже управляющий стал тише воды.
Наследница впервые в жизни ощутила полную свободу. Не надо ни перед кем отчитываться, что-то скрывать, ограничивать себя. Весь замок ходит перед ней на цыпочках. Все-таки хорошо, когда тебя бояться, тогда можно плевать на традиции, на условности, на учтивость. И плевать, что она для всех демон, зато боятся, и не смеют осуждать вслух. А те, кто не боится, уже куплены. Принцессе понравилась такая жизнь. Она теперь может спокойно учиться воинскому искусству, одеваться в мужскую одежду, курить по всему замку, выпивать, выражаться, как хочет, а не как принято, хаять Мироздание и Проклятого, и никто не запретит, и даже осудить не посмеют. Все молчат. Эрика вместе с гвардейцами расхаживала по замку, как единственная полноправная госпожа. Пусть это невеликое дело, запугать суеверных женщин, но с чего-то надо начинать. Она уже знает, что такое настоящая свобода, и знает, как её достичь. Страх и золото станут её главными союзниками. И однажды она заставит замолчать весь Императорский дворец, Эрхабен и всю Империю. Она однажды поклялась, что не будет жить в страхе. Так пусть бояться те самые невежи, которые не желали видеть в ней нормального человека.
Впрочем, наслаждаясь свободой, Эрика с каждым днём все чаще задумывалась об ответном письме Императора. Сможет ли Виктор осуществить задуманное, или же весь их план накроется? И вот когда прошло уже две недели, и пришло время ждать ответ, принцесса не могла даже думать о чем-то ещё. Даже тренировки почти не отвлекали от беспокойства. Конечно, вероятность того, что у Виктора что-то не получится была минимальна, но все-таки. Так не хотелось терять эту свободу, а уж тем более возвращаться в Эрхабен. Ведь ещё не время.
Эрика как раз заканчивала ужинать. Как обычно, они сидели с гвардейцами, курили дурман, и пили вино. Беатрис зашла со свертком в руке. За ней шли Лолита и Сид. Гвардейцы, до этого смеявшиеся с рассказа Лютого об одном забавном случае при осаде крепости, затихли.
- Пришло письмо от Императора. На конверте сказано, что я должна его прочитать публично, - как можно спокойнее попыталась сказать Герцогиня.
- Публично? - удивилась наследница. Испуг скользнул по её лицу. Всё внутри перевернулось. Эрика, пытаясь сохранить самообладание, затянулась дурманом и кивнула головой.
- Читайте, - обреченно произнесла принцесса.
Беатрис распечатала письмо и принялась читать.
- Дорогая Беатрис. Я прочитал ваше письмо, и я возмущён,- Герцогиня вдруг запнулась.
"Это конец, она ещё издевается" - решила Эрика, приготовившись к неизбежному краху. Но тут руки Герцогини затряслись, а лицо побледнело.
- Этого не может быть! - растерянно произнесла она и выронила письмо, которое тут же поднял Сид.
- Читайте! - с небывалой жесткостью приказала Эрика, теперь уже уверенная в положительном исходе. Сид начал сначала.
- Дорогая Беатрис. Я прочитал ваше письмо, и я возмущён. Как вы посмели... оклеветать мою дочь, назвав её одержимой демонами. Эрика Сиол, как наследница имперского престола, вправе делать всё, что пожелает, ибо Мироздание избрало её для того, чтобы повелевать всей Империей, и потому она не должна знать ни единого отказа. Поведение моей дочери соответствует её положению. Стремление Эрики овладеть воинским искусством я могу только хвалить. Я горжусь тем, что моя дочь никогда не сдается, ибо это качество должно быть присуще особе императорской крови. Вы, обычная женщина, не можете понимать этого. Эрика особенная, и потому для неё не существует рамок, предписывающих быть леди. Я надеюсь, вы поняли свою ошибку и на первый раз прощаю. Но впредь прошу не писать мне писем, по причине непонимания вами особенностей моей дочери. Я желаю общаться с Эрикой сам.
Дорогая Эрика, я горжусь тобой, и твоими поступками. Ты истинная Сиол, и твои великие предки могли бы тобой гордиться. Я верю, ты станешь великим воином, а когда придет время, приведешь Империю к множеству побед, чего я так же страстно желаю. И я прошу тебя, прости Беатрис за её ошибку. Ты особенная в силу своего призвания, и потому не каждый способен тебя понять. Я не стану писать много, по причине того, что пожелал публичного прочтения этого письма, чтобы больше не возникало вопросов относительно твоих стремлений. Но знай, я всегда на твоей стороне, потому что ты единственная надежда Империи. Император Фердинанд Клеонский Сиол, - когда Сид дочитал письмо, его руки вспотели, а сам он явно не мог поверить в то, что сам же прочел.
- Да здравствует, Эрика, - поднял кубок Лютый. Следом её начал восхвалять Алан. Карл, хитро улыбаясь, молча поднял кубок, но его лице не отобразилось ни единой эмоции, Велер и Гарри довольно ухмылялись. Только наследница сидела как вкопанная.
Поначалу принцесса не знала, куда деться от радости. У них получилось. Виктор подменил оба письма, и неважно, что этот проныра немного изменил их уговор, когда предписал публичное прочтение, чем её до смерти напугал. Но чем дальше Эрика слушала, тем тоскливее ей становилось. Как же ей хотелось, чтобы так написал отец. По-настоящему. На миг она даже поверила, что все это правда. Но принцесса в тоже время понимала, такого никогда не случится. Император руководствуется лишь мнением жены и Книгой Мироздания, а на неё ему плевать. Он никогда такого не напишет.
Эрика решила, это следует отметить, и приказала принести всем санталы. В итоге небольшое пиршество перешло в обучение играть в карты, и при этом жульничать. Сильно напиваться принцесса не стала, она уже научилась вовремя прекращать пить, чтобы в итоге не тошнило, но в свои покои она шла явно навеселе. Каково же было её удивление, когда только она зашла в комнату, не прошло и минуты, как следом явилась Лолита. Причем, мало того, кузина сама открыла дверь, она решила закрыть её изнутри.
- Какого хера приперлась, катись отсюда, или я тебя вышвырну из окна! - начала угрожать Эрика.
- Ты сейчас же пойдешь и извинишься перед Герцогиней. И впредь будешь вести себя прилично! - Приказным тоном потребовала Лолита.
- Что? Ты охерела? - возмутилась опешившая от такой наглости Эрика.
- Что ты себе возомнила, думаешь, выпендриваться будешь, никто не заметит твою ущербность? Уродство этим не скроешь! И знай, я тебя не боюсь, потому что знаю, ты никакая не ведьма, а обычная никчемная выскочка, - с вызовом глядя на Эрику, заявила Лолита.
- Сука, ты меня достала, я вырву твой поганый язык и засуну его тебе в задницу! А потом я расшибу твою пустую башку! - агрессивно ответила наследница, не особенно лукавя. Мало того, что кузина уже достала её, ещё и горячительное ударило в голову.
- Не получится, - уверенно произнесла Лолита, и тут же добавила, - я могу тебя убить одним желанием, просто заморозить кровь, и ты умрешь. Ты даже двинуться не успеешь. Так что ты сейчас пойдешь и извинишься, - жестко требовала Лолита.
Тут Эрика и поняла, что Лолита обладает магическим даром. Впрочем, наследницу этот факт скорее позабавил. Ни долго думая, Эрика без лишних слов направилась к кузине.
Когда принцесса уже была возле неё, на лице девушки мелькнул испуг.
- На меня не действует магия, сука! - с этими словами наследница схватила кузину за горло, и резко прижала к двери. Та заорала, и попыталась расцарапать лицо принцессы. Наследница разозлилась ещё сильнее, и, отпустив горло, просто врезала ей кулаком, разбив нос до крови. Лолита заорала ещё сильнее, и кинулась на неё, схватив за волосы.
- Не ори, без толку, - с этими словами наследница ударила кузину в живот, та инстинктивно ослабила хватку, и Эрика резко выкрутив ее руку, сама взяла её за волосы. Потом она приложила её голову лбом об стену, а потом толкнула девушку на пол. На стене остался небольшой кровавый след. Того, чему она уже успела научиться, оказалось вполне достаточно, чтобы справиться с изнеженной девчонкой, не державшей в руках ничего тяжелее чашки и умеющей только царапаться.
- Значит, пришла убить меня, дрянь? Ведьма паршивая, я тебя тут замочу на хер, - кричала разъярённая наследница, глядя на валяющуюся кузину. Выпитая сантала только добавляло ей решимости расправиться с обнаглевшей девицей прямо там.
Лолита приподнялась, и умоляюще посмотрела на принцессу заплаканными и полными ужаса глазами.
- Не надо! Прошу тебя... умоляю! Прости! Я не хотела... тебя убивать! Я только... хотела! Напугать...! Прошу! - Разрывалась от рыдания Лолита.
- Дрянь! Пощады теперь просишь! Да я по всем законам вправе убить тебя, - с ехидной улыбкой на устах, спокойно рассуждала Эрика, наслаждаясь происходящим.
- Прости меня! Я сожалею об этом! - сквозь слёзы умоляла девочка.
- Я не сомневаюсь, что теперь сожалеешь. Встань, сука! - приказала принцесса.
Лолита, дрожа, встала, и затравленно уставилась на неё. Лоб и нос у неё были разбиты. Наследница вдруг резко взяла её за горло.
- Мне больно,- прохрипела девочка.
Принцесса отпустила Лолиту, и с размаху влепила ей пощечину так, что та отшатнулась в сторону и едва не упала.
- Да что ты вообще знаешь про боль? Ничего ты не знаешь!
Лолита попятилась к стене, опустилась на пол и закрыла лицо руками.
- Я хочу понять кое-что! Ответь, за что ты так возненавидела меня? Я же ничего тебе не сделала. За что? - жестко спросила Эрика.
- Ты расстроила матушку, Я хотела... Чтобы... - сквозь слёзы поясняла девочка.
- Мне по хер, за что ты меня хотела убить! Скажи, за что ты возненавидела меня с первого дня моего приезда? Я же никого не расстраивала! А ты сразу пришла с оскорблениями. За что? Говори! - схватил Лолиту за волосы, Эрика повернула её лицо, и посмотрела ей в глаза.
Та, впрочем, совсем потеряла самообладание, и впала в настоящую истерику. Наследнице хотелось услышать правду, за что её ненавидят. Даже если за внешность, так пусть скажут в лицо. Поэтому Эрика решила действовать мягче, и отпустила её.
- Я всего лишь хочу услышать ответ на свой вопрос. За что?
Лолита сидела на полу, и, закрыв лицо руками всхлипывала, боясь, лишний раз шевельнуться. Эрика закурила дурман, прошлась по комнате, присела на кровать.
- Я жду. Говори! Давай, рассказывай. Моё терпение не вечно, - требовала она.
Какое-то время они обе молчали, пока принцессе не надоело ждать. Она и так была уверена в причине, по которой её ненавидят. Не хочет говорить Лолита, она сама всё скажет. Эрика докурила, подошла к Лолите, и презрительно глянула на неё сверху вниз.
- Молчишь? Ладно, я сама скажу. Дело ведь в моей внешности? Что, неприятно лицезреть такую уродину как я. Правда?
Лолита продолжала молчать, лишь изредка всхлипывая. Но молчание только разозлило Эрику. Принцессе теперь ещё сильнее хотелось причинить ей боль. Так и не услышав ответа, она продолжила.
- Боишься сказать! Трусливая тварь! А ведь нужно отвечать за свои поступки! Наверное, считаешь меня демоном. Да, я демон. Меня превратили в демона, такие мрази, как ты. Которые тоже полагали, что я не заслуживаю даже доли уважения. Я надеялась, хоть тут больше не буду слышать это, но в первый же день ты устроила мне теплый приём. А теперь пришло время платить!
Принцесса вдруг замолчала, подошла к Лолите, и ударила её ногой в живот. Лолита вскрикнула и сжалась ещё больше. Эрика мысленно оценила свои новые тяжелые сапоги, в них оказывается удобно бить, а не просто ногу не подворачиваешь. Как же ей хотелось забить Лолиту до смерти. В лице кузины она видела всех тех, о чьей мучительной смерти она не раз мечтала. Принцесса в итоге решила, что убьет кузину. Но лишь после того, как скажет ей все. Все что накопилось. И поэтому Эрика продолжала:
- Знаешь, однажды я поняла, что заткнуть таких тварей как ты, может только страх. И поэтому я решила научиться убивать, чтобы иметь возможность преподать урок таким вот, как ты, - принцесса замолчала, достала дурман и снова закурила.
Девочка уставилась на принцессу полными ужаса глазами, и, похоже, приготовилась к смерти. Но Эрика продолжала.
- Ты даже не знаешь, с кем связалась. Я уже проливала кровь! Совсем недавно я лично вспороло горло трем скотам, и ни разу об этом не пожалела. Не пожалею и сейчас, - ожесточенно говорила принцесса, взяв Лолиту за голову, намереваясь попробовать свернуть той шею, как недавно учил её Карл. Но не успела она ничего сделать, как девочка просто потеряла сознание. Принцесса вдруг встрепенулась. "Проклятье, что я делаю?! Как я буду объяснять её смерть? Меня и так демоном все считают" - вдруг одумалась Эрика, и, кинулась за графином с водой, который вылила на лицо Лолиты.
- Дрянь, живи! Вставай и проваливай отсюда! И помни, забудь всё, что тут было! Будешь болтать, убью! И главное, держись от меня подальше, - с этими словами Эрика швырнула очнувшейся Лолите ключ.
Кузина смотрела то на ключ, то на неё и пыталась прийти в себя. Дрожащими руками она подобрала ключ, и с трудом встала. Открыв с третьей попытки дверь, Лолита застыла, глядя на Эрику.
- Я тогда не из-за внешности возненавидела тебя. Я просто завидовала..., ты же наследница. Прости меня, я поступила жестоко. Ещё прости меня за то, что я наговорила тебе, я не понимала, что делаю. Мне жаль, что всё так вышло, - виновато призналась Лолита, едва сдерживая слезы.
- Какого хера, ты мне все это говоришь? Наложила в штаны, теперь каешься? Вот только жалости мне твоей не надо! Проваливай! - грубо процедила принцесса.
- Поверь, дело не в жалости.
- Мне вообще плевать, в чем дело, мразь! Уйди, пока я не передумала! - угрожала Эрика. Ей было действительно плевать на все оправдания.
- Но я не хочу..., чтобы мы... были врагами, - не унималась кузина. Наследница только убедилась, как страх может изменить человека.
- Лживая сука. Раньше надо было не хотеть. Поздно! Уходи, дрянь! Если узнаю, что ты болтаешь, клянусь, тебе не жить, - с этими словами Эрика вытолкала Лолиту в коридор и заперла дверь на ключ.
Оставшись в одиночестве, принцесса довольно улыбнулась. Все-таки приятно разочаровывать недоброжелателей, особенно когда они приходят её убить, а она, вместо того, чтобы рыдать и просить пощады, наваляет им так, что те сами пощады просят. Конечно, не велика честь надрать задницу глупой девице. Но как же это приятно смотреть, как ещё недавно ощущающий свое превосходство враг теряет спесь. И вот он уже готов на все, только бы его пощадили. У неё это был первый опыт, когда она лично кого-то наказала. Это ей настолько понравилось, что воодушевленная принцесса в который раз убедилась, она идет верным путем, и поэтому должна добиться своей цели, во что бы то ни стало. Чувство превосходства над поверженным врагом стоят того, чтобы терпеть любую боль. Ради такой награды можно пройти даже Бездну.
****
Как и договаривались. Виктор вернулся в Небельхафт только через два дня после доставки письма.Замок сразу удивил его какой-то странной мёртвой атмосферой. В его стенах царила гнетущая пустота. Только хмурые стражники стояли на своих постах. Даже на первом этаже, на кухне и половине прислуги, из которой вечно слышался шум, стояла полнейшая тишина. Дети, обычно бегавшие по коридорам, теперь где-то прятались. Слуги разговаривали вполголоса, а когда видели Виктора и вовсе замолкали. Он, впрочем, уже привык к такой реакции. Его татуировка говорила сама за себя. Но в этот день атмосфера замка была настолько пропитана страхом, что это заметил даже талерманец.
"Неужели они тут до сих пор в это верят? Ну и ну!" - удивился он, не ожидавший таких далеко идущих последствий. Он полагал, что Беатрис написала то письмо в порыве эмоций, и за две недели всё уляжется. Во всяком случае, ответ Императора расставит все точки над "и". Талерманец сразу же отправился на поиски Эрики, но выяснив, что принцессы в покоях нет, решил наведаться к Герцогине.
Наткнувшись на управляющего, он решил уточнить про Беатрис.
- Мои приветствия. Сид, Её Светлость у себя?
Управляющий исподлобья посмотрел на Виктора и попятился.
- Ты чего такой дерганый? - удивился талеманец.
- Простите, господин, Её Светлость у себя. Да хранит вас Проклятый! - подобострастно ответил Сид.
- Какой ещё Проклятый? Что за херня тут происходит? - Отчитал Сида, возмущенный Виктор, и, не дожидаясь ответа, пошёл прочь.
- С ума, что ли все сошли! - вслух возмутился Виктор, подходя к покоям Беатрис, "Может она мне всё-таки объяснит, что тут происходит" - решил он.
Талерманец долго стучался в дверь Герцогини, и не услышав ответа, собрался уходить, решив, что Беатрис куда-то отлучилась или просто спит. Но тут его окликнула Лолита. Она отозвала его в другую сторону коридора.
- Её Светлость в комнате, и очень напугана, - сообщила она.
- И чего же ей бояться? - не понимал Виктор, который заметил на лбу девушки заметную ссадину, и это не считая разбитого носа. Да и вообще, Лолита выглядела не очень.
- Матушка полагает, что Эрика одержима демонами. И вы к этому причастны. Такого же мнения большинство слуг, - пояснила она.
- Что за ерунда? Кто такую чушь придумал? - сделал вид, что не в курсе событий, талерманец.
- Её Высочество своими поступками дала Герцогине повод так думать. Осквернила Алтарь, вела себя дерзко.
- Ну, молодец. А что это у вас с лицом, вы споткнулись? - не удержался от вопроса талерманец.
- Да, оступилась, - отводя взгляд, ответила она.
- Печально, - бросил Виктор и дал понять Лолите, что не желает с ней это обсуждать.
- Беатрис, прошу тебя, выслушай, - стоя под дверью, обратился он к Герцогине, но ответа не услышал.
- Полно уже этой ерундой голову забивать! Какие ещё демоны? Не одержима Эрика никакими демонами, мне хоть поверь! Мирозданием клянусь!
- Не поминай Мироздание, талерманец! Что ты сделал с бедной девочкой? - все-таки откликнулась Герцогиня.
- Ничего я с ней не делал. Эрика второй человек в Империи, и это естественно, что она считает себя вправе отдавать приказы! Конечно, странно, что девочка мечтает стать воином, курит дурман и отказывается заниматься рукоделием, но демоны тут причем? Я ведь объяснял тебе, почему она такая! - негодовал Виктор.
- Иди прочь, я не желаю тебя слушать! Ты поклоняешься Проклятому, и найдёшь любое объяснение. Ты навлек беду на всех нас.
- Да что за безумие тут творится! - возмутился Виктор, и, сделав вывод, что бессилен, пошел искать Эрику. Дело ведь теперь не только в Герцогине. Несложно догадаться, кто так отделал Лолиту. Принцесса могла приказать это сделать кому-то из гвардейцев, а те за золото и мать родную прирежут. И девчонка хоть и молчит, но вполне может науськать мать. Вот и что с этим всем делать, непонятно. Распутывать отношения, мирить кого-то? Это явно не к нему. Запугать, прижать, шантажировать? Есть много способов порядок навести. Но не привык он воевать с женщинами. А ещё не хотел он воевать с Беатрис. Но если прикажет Эрика, у него не будет выхода. Или наследница прикажет тому же Карлу убить Герцогиню, как быть тогда ему?
Решив, что принцесса вновь отправилась в лес заниматься бессмысленным издевательством над собой, обеспокоенный талерманец отправился ждать её на задний двор. При этом он мысленно проклинал Карла, вознамерившегося свершить наставнический подвиг любой ценой. Час от часу не легче, с девицами проблемы, ещё и этот темный мессия как некстати.
Разумеется, Виктор, как телохранитель, должен был проверить новоявленных гвардейцев. И если четверо вопросов не вызвали, обыкновенные наемники, польстившиеся на золото, Карл отличался от них не только выдающимися умениями, но и совершенно безумным мировоззрением. По сути, он не совсем нормальный человек даже для убийцы. Под зельем тот наговорил такого, что у Виктора едва волосы дыбом не стали. Абсолютно безжалостный, с гениальными способностями к постижению всего нового, но при этом с уязвленным самолюбием, он не признает никаких рамок. А ещё он получает удовольствие, когда лишает человека жизни, полагая это искусством. Ему интересно убить человека каждый раз новым способом. Даже на попытке убийства Князя он прогорел из-за попытки убить его красиво. Искусство ему подавай.
Вот принес Проклятый этого темного мессию, возмущался Виктор. Конечно, прямой опасности он для принцессы не представлял, этот несостоявшийся талерманец умудрился проникнуться к ней симпатией. Родственную душу нашел он, видите ли. Но в этом опасность и состоит. Он не учитывает, что все сомнения в его способностях, были проявлениями обычной нелюбви папаши, а не объективных обстоятельств. У Карла здоровье нормальное было, а способности и вовсе гениальные, причем и к наукам, и к воинскому искусству. Но нет, он всерьез проникся безумной идеей наследницы. Этот убийца и впрямь с головой не дружит. Он преспокойно доведет Эрику до смерти, и, пожав плечами, пойдет дальше, сокрушался Виктор, попутно предполагая, что тот наговорил и так одержимой наследнице.
Карл оказался легок на помине. На заднем дворе, помимо него, Лютый и Алан, коротали досуг метанием ножей в стену сарая, при этом куря дурман и неспешно обсуждая шлюх из местного борделя. Талерманец неслышно подошел сзади. Как раз в этот момент была очередь кидать кинжал Карлу. Виктор кинул свой кинжал следом и попал туда же, что и гвардеец. Все обернулись. Алан резко замолчал. Виктор заметил на его лице тень испуга, Лютый также явно напрягся. Карл же наоборот, нагло улыбаясь, обратился к нему.
- Ты, как я понял, Виктор. Талерманец, - прищурив глаза, произнес он, и затянулся дурманом.
- Вроде как других талерманцев тут нет, - бросил Виктор, пристально глядя на гвардейца.
- Я Карл, а это... - тот, видимо думал представлять всех, но талерманец перебил его.
- Уже в курсе. Где Её Высочество? - решил без всяких церемоний спросить он.
- На чердаке. Ей есть чем заняться, - с ехидством пояснил Карл, и демонстративно откинул волосы с лица.
- И чем же ты её заставил заниматься? - с иронией спросил Виктор.
- Явно не тем, что ты надоумил. Наставник херов, - процедил гвардеец и криво оскалился.
Виктор хотел было съязвить в ответ, но решив, что поговорит с зарвавшимся темным мессией потом, развернулся уходить. Все-таки сначала нужно поговорить с наследницей и разобраться, что происходит в замке.
- Что, пойдешь опять рассказывать ей, что у неё ни хера не получится? - в наглой манере окликнул его Карл. Талерманец буквально опешил от его тона, давно к нему так не обращались, причем, будучи в курсе его прошлого. Настроение у Виктора, учитывая внезапно возникшие обстоятельства, и так было не особенно хорошее, а тут ещё какой-то выскочка позволяет себе дерзить. Виктор обернулся, гвардеец смотрел на него с нескрываемым презрением. Тем временем Алан пытался его незаметно одернуть, но это было тщетно.
- Зато, ты ей уже, наверное, великое воинское будущее наобещал, наставник доморощенный, - съязвил он, подходя ближе, и понимая, что разговор приобретает интересный оборот.
- Я конечно, в Талермане не учился, но у меня хватает ума понять, что совать секиру неподготовленному ученику в столь юном возрасте, неразумно, - все с той же наглой улыбкой заметил Карл.
- А что, по-твоему, разумно? Потакать невозможным желаниям в ущерб человеку? - парировал Виктор.
- Разумно, быть нормальным наставником, а не мудаком, - процедил гвардеец, и при этом продолжал улыбаться.
- А ты у нас, значит не мудак? Чему ты её научил? Пить и купить?! Вряд ли ты ещё чему-то научить сможешь! - раздраженно бросил талерманец.
- Спорим, через восемь месяцев ты свое мнение изменишь? - не унимался Карл. Лютый и Алан молча наблюдали за перепалкой, уже не рискуя вмешиваться.
- Не буду я с тобой спорить. Мои обязанности как её телохранителя, отвечать за её жизнь перед Императором. Вот и думай сам, какие последствия могут быть, - с явной угрозой намекнул талерманец.
- Угрожаешь? Я уже испугался.- Карл наигранно скорчил испуганное выражение лица, и уже нагло улыбаясь, шагнул к нему, - мне по херу на твои угрозы. Думаешь, если ты талерманец, все тебе в рот заглядывать будут, - оскалился он.
- Думаешь, раз ты у нас темный мессия, можешь так зарываться? - Виктор вдруг перешел на аркадийский язык, явно намекая, что знает о нем больше, чем тот думает. Да и нежелательно, чтобы их поняли остальные. Помрачневший Карл зло оскалился.
- Охереть, ты значит дерьмом правды опоил меня, сукин сын? - также перешел на аркадийский он.
- С чего ты взял? - заинтересованно спросил талерманец.
- Про темного мессию мог знать только один человек, и чтобы на него выйти, тебе бы пришлось тащиться туда-обратно целых три недели, и это не считая времени на дальнейшие поиски. А то, что я знаю аркадийский, тут никто не знал. Судя по всему, ты в моей башке покопался.
- Я как телохранитель наследницы, должен был всех вас проверить, - поставил перед фактом Виктор.
- Так доложи все Ей Высочеству, если это её распоряжение! Ты что идиот, рассказывать это мне? Я не думаю, что Эрика давала тебе распоряжение поведать о своем шпионском подвиге тому, за кем ты собственно говоря шпионил! - небрежно предположил гвардеец.
- Это не её приказ. И у меня к тебе предложение. Ты прекращаешь потакать наследнице в её безумных стремлениях. Ну а я не рассказываю наследнице, то, что ты ей лгал, а главное, никто не узнает твою тайну, - с натянутой улыбкой предложил Виктор.
Карл высокомерно посмотрел на него.
- Что ж тебе так неймется? Ты и так поступил с ней как полнейший мудак. Неужели ты совсем ни хера не понимаешь? - совершенно серьезно вдруг спросил гвардеец.
- Я отвечаю за неё и не хочу, чтобы она загнулась. А тебе по хер. Ты хочешь потешить свое самолюбие, гений непризнанный, - так же серьезно пояснил ему Виктор.
- Рассказывай! Мне плевать. Я не так уж много лгал принцессе, это раз. И на тайну мне плевать! - Карл посмотрел на него полным презрения взглядом.
- Но зачем тебе это? Я не понимаю! Ты так старательно это скрывал, и тут придется выглядеть перед всеми идиотом, - талерманец понимал, что идет на глупую провокацию. Это не особенно веский аргумент, остальные гвардейцы и вовсе неграмотны, и тут стыдиться не перед кем. Но, с другой стороны, почему бы не попробовать. Тот же и впрямь безосновательно страдает из-за своего недостатка.
И действительно, зеленые глаза гвардейца буквально почернели от злости.
- Рассказывай! Идиот здесь ты, если думал, что эта херня сработает. А вот тебе я думаю не по хер, если я поведаю наследнице, с какими просьбами ты ко мне подходил, - похоже, Карл не только не поддался, он сам решил перейти в наступление, - Ей это не понравится. Я ведь насквозь тебя вижу, гребаный мудак. Ты польстился на место телохранителя наследницы. Она тебя заставила стать наставником. Отказаться ты не смог, выгнали бы. И ты решил сделать все, чтобы она сама передумала. Это она уже и сама поняла! А совсем скоро она узнает, что ты продолжаешь мешать, - пристально глядя ему в глаза, говорил гвардеец. Тем временем Виктор уже начал выходить из себя.
- Раз ты такой гений, какого хера промышлял убийцей? Мог бы и в люди выбиться, происхождение позволяет. Мне клеймо мешало, да и сам говоришь, я идиот. А ты же гений, и морда у тебя пристойная, - зло процедил талерманец, ожидая, когда же темный мессия, наконец, взбесится.
Тот презрительно ухмыльнулся, и, глядя ему в глаза, процедил.
- Я убийца по призванию.
- Ты уверен? Клеймо ты нарисовал, а вот первое серьезное дело - просрал. С Князем тем же, - не оставлял попыток поддеть он Карла.
- Ошибочка вышла. Риск ради искусства. Тебе не понять! - с высокомерной улыбкой заявил он.
- Не обманывай себя, ты же убийца от безысходности. Ты настолько сильно боишься предстать отсталым идиотом, что тебе некуда даже сунуться со своей гениальностью. Вот ты и бесишься, и людей ночами убиваешь! Ненормальный! А сам боишься, что твою тонкую душевную организацию потревожат мнением о тебе как о идиоте! Правда? - Виктор уже намеренно провоцировал его.
- Шел бы ты к херам! Я не боюсь даже смерти, - с вызовом бросил Карл.
Виктор решил, пора его дожимать. Человека, практикующего хайран легко вывести из себя, особенно если его задеть.
- Конечно, смерти, может, не боишься, несколько десятков раз пытаться себя убить, это не шуточки. Признайся, я ведь прав. Тебе настолько страшно предстать отсталым посмешищем, что ты даже не можешь понять, что это херня. Трус.
- Даже если это так, вызвать тебя на поединок мне это не помешает, - прорычал гвардеец и зловеще улыбнулся.
- С удовольствием. Выбирай оружие, - небрежно бросил талерманец.
- Мне без разницы. Сам выбирай! - заявил Карл.
- Меч вполне подойдет, - предложил Виктор, снимая плащ. Следом снял плащ Карл, который продолжал нагло улыбаться. Талерманец поймал себя на мысли, что эта улыбочка уже начинает его бесить.
Виктор не собирался убивать выскочку, полагая, что его достаточно поставить на место. Они отошли от сарая на свободное пространство. Алан с Лютым, испуганно переглядываясь и тихо переговариваясь, неуверенно пошли за ними следом.
- Волосы мешать не будут? - издевательски спросил Виктор у гвардейца, обратив внимание на распущенную шевелюру.
- Не беспокойся, - оскалился Карл, и за этим последовал резкий взмах меча, который талерманец тут же отбил. Поначалу гвардеец шел в прямое наступление, но тут вдруг он начал откровенно уходить при помощи обманных маневров, которые становились все более изощренными. Как не старался талерманец достать его, было бесполезно, а что самое интересное, его уловки тот распознавал прямо на ходу. Когда Карл, наконец, сам стал наступать, началось самое интересное, молниеносные удары, немыслимые комбинации, в ушах только лязг мечей. Время будто исчезло, такого азарта талерманец не испытывал давно. Вопреки ожиданию, в состояние бешенства, то бишь в хайран, Карл не вошел.
Виктор даже не думал об усталости, не ведал, что творится вокруг, он лишь видел противника, который с неизменной зловещей улыбкой, отбивал и сыпал удары и в самый, казалось бы, неожиданный момент проделывал акробатические трюки. Талерманец молниеносно размышлял и тут же пытался изловчиться, и таки лишить противника меча, или свалить его, потому как достать его задача была весьма труднодостижимая. Что творил этот выскочка, Виктор нигде ещё не видел. Немыслимое сочетание приемов из совершенно разных традиций, вкупе с мгновенной импровизацией, да ещё и без всякой логики. Что ему взбредет в голову в следующую секунду, понять нереально. Поединок захватил талерманца настолько, что голос Эрики прозвучал как гром среди ясного неба.
- Прекратите! Я приказываю! Или я вас повыгоняю на хер! - властным не терпящим возражения тоном орала она. Похоже, принцесса уже не первый раз пыталась вразумить их.
Виктор с Карлом встретились взглядами, и, несмотря на конфликт, на этот раз поняли друг друга сразу. Резко опустив мечи, они повернулись в сторону сарая. Эрика стояла не так уж далеко, и была явно недовольна. За принцессой стояли озадаченные гвардейцы. Только сейчас Виктор осознал, как он вымотался. Непростой противник ему попался. Давненько такого не было.
- Мои приветствия. Волосы отрезала? - талерманец не нашел ничего лучшего, чем спросить про новую прическу.
- Как видишь. Что это за херня? - требовала объяснений принцесса.
- Мы тут поразмяться решили, показать, кто что умеет, - с милой улыбкой пояснил Карл, будто и не было того, что они едва друг друга не поубивали. Талерманец оправдываться смысла не видел. Как он и предполагал, наследница не поверила.
- Я не идиотка, я все видела. Так не разминаются! Мне, конечно, понравилось. Но я вас наняла не для того, чтобы замочили друг друга на хер. Вы должны учить меня и должны убивать моих врагов! Да хотя бы своих уже! Но не друг друга! Это недопустимо! Мне по хер, что вы не поделили, но если кто-то из вас убьет другого и окажется, что этой причиной не была защита моей драгоценной персоны, вышвырну без разговоров! И мне по хер какие вы опасные убийцы, я наследница, и я вам плачу! - разразилась гневной речью Эрика.
- Ваше Высочество, простите, что напугали вас. Но уверяю, никто никого убивать не хотел. Мы всего лишь решили помериться уровнем мастерства. И совершенно естественно, что со стороны это было похоже на серьезный поединок. Все-таки мы не самые последние воины, и как бы там ни было, никто уступать не хотел, - Карл никак не унимался, похоже всерьез надеясь замять скандал. Виктор не возражал, в конце концов, не он эту кашу заварил, гвардеец первый начал дерзить, вот пусть и отговаривается. А его Эрика все равно не выгонит, кто будет письма писать и печати подделывать?
- Твою мать, ну простите тогда вы меня, - гвардеец таки смог убедить её, - Карл, ты у кого учился, неужели только у халифатца? - изумленно спросила принцесса.
- Сначала у халифатского истинного воина, а потом где придется, - с гордостью заявил гвардеец.
- Неплохо, как для "где придется", - с ухмылкой заметил талерманец. Как бы он не оценивал этого человека, а не признать его достойным противником он не мог.
- Это потому что воинское искусство состоит не в постижении уже признанных истин. Овладеть уже готовыми познаниями это ремесло. Искусство, это не только познание и постижение, но и последующие совершенствование, - с гордостью поведал он.
"Тьфу, ну и загнул сучонок. Вот пусть и её он учит искусству. Может и к лучшему, что этот темный мессия здесь. Если он умудрился научиться "где придется" и "как попало", может, и "кого попало" типа Эрики научить сможет" - сыронизировал про себя Виктор, хотя сам не особенно верил этому.
- Как интересно, но мы потом это обсудим, - загадочно произнесла наследница, и обратилась уже к Виктору, - А нам поговорить надо.
- Да, конечно, - бросил Виктор Эрике, и обратился к Карлу на аркадийском, - Ещё увидимся, обсудим кое-что.
- Да, я тоже так думаю, - ответил тот.
Ты на каком языке к нему обращался и что ты сказал? - спросила у него принцесса, только они вошли в замок.
- Я поблагодарил его за хороший поединок на аркадийском языке. Тут редко встретишь тех, кто владеет этим языком, - талерманец все-таки решил подыграть идее Карла. Незачем ей знать, из-за чего они сцепились.
- Похоже, гвардейцу есть чему меня научить. Так что репетируй извинительную речь! Тебе есть за что извиняться! - напомнила ему Эрика.
- Ну что ты ко мне пристала? Ты уже нашла наставника. Как дерется он, ты видела! И я тебя уверяю, не хуже меня! Вот пусть он тебя учит искусству. А что я, у меня так, ремесло, - отмахнулся талерманец.
- Он тоже будет моим наставником. Как и все остальные гвардейцы. И ты не отвертишься! - не унималась Эрика.
- На хера тебе столько наставников! - возмутился Виктор, чуть, было, не выпалив, что хоть бы она одного наставника осилила.
- Мне понравилось, что Карл говорил об искусстве, мало постичь, нужно стремится к совершенству. А чем разнообразнее подходы, тем больше возможностей от ремесла прийти к искусству. К тому же, ты сам сказал, что я девушка, альбинос, у меня дерьмовое здоровье. А это значит, мне придется приложить в три раза больше усилий, потому что херовым воином я быть не хочу, - парировала Эрика.
- Твою мать, похоже, ты безумна, - выпалил талерманец.
- Иногда безумие является высшей ступенью разума, - заметила она.
- Что за чушь?
- Это не чушь. Безумие есть свобода. Выходит, свобода разума, также безумие, но ведь только через свободный разум постигается истинное искусство, - пояснила принцесса.
- Твою мать, это тебе наш гений доморощенный наговорил? - возмутился Виктор, предположив, что нести подобную ахинею вполне в духе Карла.
- Как ты догадался. Он интересные вещи говорит, не то, что ты. Только и твердишь, как у меня ничего не получится.
- Ну да, конечно.
Когда они вошли в покои принцессы, Виктор мог только удивляться. Запах от дыма дурмана, разбросанные по столу самокрутки и окурки говорили сами за себя. Похоже, если чему-то наследница научилась, так это курить. Впрочем, ему до этого дела быть не должно. А то, что Беатрис вполне может написать в Орден Света, это, действительно, проблема, которую нужно решать немедленно. Виктор сел за стол, и взял самокрутку. Судя по тому, что наследница увлеклась курением, теперь это можно делать во всем замке.
- Тут до сих пор неспокойно, - сразу же перешел к делу он.
- А как по мне, все отлично. Никто не лезет со всякой херней, - принцессе явно все нравилось.
- Ну как сказать. Объясни, что за безумие тут творится?
- Письмо Герцогини не читал? Сам разве не понимаешь! - недоумевала наследница.
- Видимо ты перестаралась! Не стоило рассказывать про то, как ты осквернила Алтарь. Да и в остальном.
- Зато я её спровоцировала. И теперь она не мешает мне, как и её дочурка. Хотя с последней пришлось потолковать. Бедняжка, никак отойти не может! - в издевательской манере прокомментировала принцесса, и присела напротив него.
- Я видел. Приказала гвардейцам избить девчонку? - с укоризной спросил талерманец.
- Ты думаешь, я даже с девицей разобраться не смогу? - вознегодовала Эрика.
- Так ты её сама отделала? - удивился Виктор.
- Да. Эта тупая сука угрожала меня убить! Я ее едва не прикончила! Она так забавно просила пощады! Дрянь! - судя по всему, принцесса явно гордилась своим поступком. Талерманец только пожал плечами.
- Ну да, вот и результат. А теперь Герцогиня считает тебя демоном, и может в любой момент написать в Орден Света.
- Наверное, стоило добить суку. Я уверена, эта дрянь приложила руку, а точнее свой поганый язык. Скотина неблагодарная, я пощадила её, а она льет на меня дерьмо. Ведьма! Девчонка имеет способности к магии воды, - возмущалась принцесса.
- Ты что шутишь?
- Эта тварь угрожать мне магией пришла, мол, убьет, если я не извинюсь перед её тупой мамашей. Я и надрала ей задницу. Кстати, учитывая особенности передачи магии, либо Беатрис также должна быть магом, либо Лолита не дочь Генри. Потому что в роду Генри нет женщин магов! Герцогиня не маг, а это значит одно, не такая уж она святоша, - выказала свои предположения принцесса.
- Вот дела. Любопытно, - озадачился Виктор.
- Кстати что это за шуточки про публичное прочтение? Мы так не договаривались, я же чуть с ума там не сошла! - возмутилась Эрика.
Виктор засмеялся.
- Я так и знал, что ты это припомнишь!
- Так ты специально пошутить решил?
- Успокойся, я просто подумал, что так будет лучше и Герцогиня уж точно не станет писать Императору ответ и переубеждать его, - привел аргумент талерманец.
- Отличная работа, - довольно произнесла принцесса.
- Я свое дело знаю. Но у нас проблем только прибавилось. Если раньше Император мог узнать о твоих похождениях, то теперь Герцогиня отошлет письмо в Орден Света, обвиняющее тебя в одержимости! Это будет серьезный скандал!
- Проклятый Орден Света, как же я ненавижу этих лицемерных Жрецов! Толку никакого от них, морализаторы сраные!
- Я тоже не поклонник Храма Мироздания, но надо что-то делать! Что ты предлагаешь? Какие приказы? - вопрошал Виктор, ожидая любой вариант.
- Сделаем то же самое, если Герцогиня напишет, мы опять перехватим письмо, пришлем поддельный ответ! Зачем мудрить? - недоумевала принцесса
- Это не решит проблем. А если она сама туда поедет?! - начал настаивать Виктор. Почему-то ему этот вариант не нравился. Возможно, потому, что ему нравилось времяпровождение с Герцогиней. А наследница ведь, как всегда, не в курсе.
- А что я должна делать?! Я не стану больше пресмыкаться перед ней. Я больше ни перед кем стелиться не стану! Пошли все на хер! Теперь я знаю, что такое свободная жизнь! - выпалила принцесса.
- Выпивать, курить, ругаться, а заодно, вести себя несвойственно своему полу? - сыронизировал талерманец.
- Да, потому что я хочу это делать! Я наследница престола, будущая правительница Империи, и не стану считаться с мнением тупых баб! И вообще мне по хер на все традиции и условности! Мне по хер даже на Мироздание! - с вызовом говорила Эрика. Виктор, в который раз убедился в своих предположениях. Безумие у наследницы продолжается.
- Но в таком случае нужно что-то делать? Если тебя папаша в Эрхабен заберет, так жить не получится, - привет аргумент он, надеясь достучаться до её рассудка.
- Никто никого не заберет. Не надо никаких писем. Дожимать их будем! Шантаж, вот что решит все проблемы. На Лолиту нажму, пригрозив рассказать, что она ведьма. Не поможет, Беатрис к стенке припрем, угрожая поведать Генри про её измены. Он суров, и может убить её!
- Ты всем угрожать намерена? А если Генри вернется? Это тебе не девицы суеверные. Что тогда? - подметил Виктор.
- Перефразируя Императора Альфреда Хитрого, тех, кого нельзя запугать или купить, можно убить. И ты убьешь его! Зачем я тебе плачу, если ты меня даже учить не желаешь? Я больше ни одной гниде не позволю мешать мне, - высокомерно парировала принцесса.
- Ладно, Генри. Но тебе не жаль несчастную Беатрис? Она же искренне переживала за тебя! И до сих пор переживает! - сокрушался Виктор.
- Мне никого вообще не жаль! И уж тем более тех, кто считает, что я не достойна уважения! Она полагает, я достойна только жалости, не более! Зря! - принцесса зловеще улыбнулась.
- Но её можно понять, - не оставлял своих попыток талерманец.
- Не собираюсь я понимать её! Пусть отвечает за свою глупость! И вообще, ты что, спятил? Откуда это у тебя такая жалостливость? Ты убийца! Талерманец! Я наняла тебя не для того, чтобы ты морали читал, а для того, чтобы ты исполнял мои приказы! - жестко говорила принцесса.