Аннотация: Достаточно было точных ударов по этим и другим объектам специальным оружием, чтобы объявить о Победе пятого января 2020 года.
Война началась странно: Пентагона и Белого дома не стало в два счёта. Достаточно было точных ударов по этим и другим объектам специальным оружием, чтобы объявить о Победе пятого января 2020 года. В Европе вздохнули с облегчением и потребовали разграбить США. Но президент России запретил даже думать о таком. Рубль и юань стали главными, но не соперничающими валютами. Дел было много: Северо-Атлантический блок кое-где попытался заявить о себе, но тотчас же был распущен и все страны стали залечивать раны, хорошо, что вместо ядерного оружия хватило новых мощных не радиоактивных снарядов и полного подавления средств доставки ракет любой дальности.
Так говорили дикторы и политики, а нам с Ксенией хватило и того, что мы всегда были вдвоём. Нам не хотелось думать о глобальном. Перед войной мы приехали из Самары в Москву на зимние каникулы. Тетя Клава, сестра мамы Ксении, встретила нас хорошо, но события в мире вывели её из равновесия настолько, что её забрали в ближайшую в Филевском районе больницу.
Вокзалы и аэропорты были оцеплены, сотовая связь оставлена только военным, руководителям компаний и чиновникам от власти. Магазины работали только, отпуская продукты. Перед атакой на Америку, вернее, отражение её атаки на Россию, мы сообщили домой, в Самару, что устроены и не беспокоились ни о чём. Впрочем, родителям было не до нас.
- Ребята, вы бы поженились, - сказала тётя Клава неделю назад, когда мы посетили её с мандаринами, купленными в Пятёрочке на Физкультурной. - А этого больше не покупайте. Военное время...
У неё сидел адвокат, который забрал у нас прежние паспорта, а сегодня выдал нам новые с пропиской у тёти Клавы. Что она пообещала или уже чем расплатилась с этим лысым очкариком, мы так и не узнали, а просто рассматривали новые документы со штампом о регистрации брака. И побежали домой, чтобы стать мужем и женой.
Насколько всё сложилось удачно для нас некоторая неразбериха в управлении государством, мы узнаем позже, когда Ксения забеременеет, а тётя Клава умрёт на наших глазах с ощущением сделанного самого главного в своей жизни. А сейчас мы возвращались из больницы, обнимая глазами друг друга. Никто бы не поверил, что между нами ещё ничего взрослого не было.
Мы шли мимо станции метро Фили, которая была оцеплена военными и ею разрешали пользоваться по специальным пропускам. Улицы были несколько запущенными из-за того, что всех дворников, приехавших из Средней Азии, уволили и увезли специальными поездами в свои края, объявленными административными единицами новой страны с названием Великое Содружество. Пришедшее из-за каких-то катаклизмов за океаном потепление, вполне справлялось с порядком на улицах: снег таял, вода спешила в ливнёвки. Наш дом соседствовал с Филёвским парком. Стоял странно яркий для зимы день, потому что солнце настолько стало Ярилом, что тени поблекли и лучше было спрятаться от него в домах.
- А что творится в Африке? - спрашивала неизвестно кого бредущая по улице пенсионерка. Она останавливалась, осматривалась, роняла какую-то матерчатую сумку с продуктами, снова поднимала её и шла к перекрёстку с постоянно горящими желтыми огнями светофоров. Движение машин на дорогах не останавливалось, но оно управлялось девушками в военной форме и у них были свистки. Лишь их переливчатые звуки говорили о наличии жизни в городе.
У дома нас остановил патруль - один военный и два гражданских с красными повязками. Они осмотрели нас и наши новые паспорта. Гражданские хотели, было, задать вопросы, но военный начальник просто посоветовал:
- Постарайтесь быть дома, идёт зачистка в городе. Но скоро всё закончится! Живите в своё довольствие!
Для военного времени в квартире тёти Клавы было всё просто шикарно: тепло, холодильник работал, вода - под давлением!
За окнами юго-западной стороны дома находился массив парка. Мы с Ксенией смотрели на деревья, обнявшись ощущении новой для нас исключительности в этом мире.
Мы думали о Самаре, городе нашего детства, о набережной Волги, о дворике на улице Куйбышева, что недалеко от института связи. И нам ещё не было жалко прожитых лет, потому что обоим исполнилось по двадцать. О своих семьях не думалось: у меня мама умерла три года назад, а Ксения не хотела жить с отчимом.
- Мы ведь просто хотели приехать на каникулы, - сказала Ксения, - потому что там было невесело.
- Да, - согласился я.
- И вот мы уже муж и жена. Ты рад этому, Витя?
- Спрашиваешь! А что мы будем делать дальше?
- О чём ты? - притворилась непонимающей моя юная жена.
Она повернулась ко мне. Её свежие розовые губы приоткрылись. Щёки зарделись. Я прикоснулся губами к её лицу. Но в это мгновение за спиной ожил телевизор:
- Сообщаем экстренное сообщение: создано мировое правительство. Его возглавил президент нашей страны Евгений Поляков. В 16.00 слушайте его обращение к гражданам мира.
Мы не успели обернуться, как на экране снова появилась заставка с гербом новой для всех нас страны.
- Мне надо умыться, - сказала Ксения.
Моя жена пошла в ванную, сбрасывая на ходу майку. Дверь не закрыла за собой, словно приглашая меня к себе. Это было начало необычной для нас жизни.