Аннотация: Томас Манн, Джеймс Джойс, Хулио Кортасар, Томас Пинчон, Харуки Мураками, Марсель Пруст, Дэвид Фостер Уоллес
Боже мой, как же я ненавижу романы! 80% земной поверхности и каждого романа составляет вода. Каждый раз, соприкасаясь с очередным шедевром, я захлебываюсь и начинаю тонуть в ледяных струях ненужных деталей, несущественных мелочей, словесного недержания. Если Томас Манн, Джеймс Джойс, Хулио Кортасар, Томас Пинчон, Харуки Мураками - это великая литература, тогда я ненавижу литературу. Если их тысячестраничные кирпичи на книжной полке официально и несомненно признаны классикой столетия, то я профан и хейтер. Если за первые сто страниц легендарного романа я не вижу ни одной глубокой мысли, ни одного стилистического изыска, а сюжет топчется на одном месте - стартовой локации, то что это невразумительное месиво слов делает шедевром? Сам увесистый размер кирпича, шандарахнувшего по голове именитого критика; гордость после прочтения, одоления? Но если ты пробежал марафон, в чем заслуга организатора соревнования?
Когда мне на пяти страницах описывают внешность третьестепенного персонажа, который никакого воздействия не окажет на сюжет, более того - исчезнет навеки сразу после этого описания; когда на двадцать пять страниц растянули диалог ни о чем - о бытовой шелухе, а потом кто-то пойдет ещё полглавы покупать, жарить и жрать почку - серьезно?! Более миллиона слов протагонист движется в сторону Свана и утраченного времени со скоростью даже не черепахи - улитки; спасибо Прусту, что хотя бы думает о чем-то не всегда бессмысленном при этом.
Если под видом десятилетнего коньяка вам продадут светло-желтую бурду крепостью не выше пива, вы же будете протестовать, скандалить, возможно - судиться? А если вам продали полторы тысячи страниц словоблудия Дэвида Фостера Уоллеса - тогда проглотите и сквозь стиснутые зубы улыбнетесь, ведь это кем-то признано, назначено шедевром, и именно у вас что-то со вкусом?
Только беззаботный ребенок осмелился крикнуть, что король-то не только бледный, но и голый...
Так ещё этих королей наплодили - читай список лауреатов нобелевской и букеровской премий за последние сто лет: там просто нет (почти нет?) бодрой, мощной, умной, интенсивной, интересной литературы. Только невразумительное, унылое, монотонное бормотание самовлюбленных мэтров, гулко доносящееся из их башенок мамонтовой кости.
Вот бы нашелся кто-то сильный и большой, с накачанными цепкими руками со стальными пальцами, взял да и отжал всю эту пузырящуюся воду из всех книг в мире, ведь стало бы лучше, прилично стало, да? Тогда в каждом втором бумагомарателе вдруг обнажилась не всегда пустая его сущность, стали видны нервы и боль и страх и одиночество и надежда быть услышанным и понятым и любимым; и тонкие оригинальные мысли, и смелый полет фантазии...
И мы обрели бы множество новых писателей, которых действительно можно читать и не сдохнуть со скуки.
Только не бывает настолько крепких рук.
Да и черт с ней, с мировой классикой.
Иногда закрадывается мысль, что в России со времен Пушкина идею литературного творчества поняли неправильно - как то, что должно быть умным, интересным, глубоким, стилистически изящным, эмоционально заряженным, просто чудесным.
Иногда меня пугает шальная мысль, что я патриот, потому что поверить, что 90% величайших прозаиков абсолютно случайно оказались русскоязычными, невозможно - это представляется математически ничтожным. В стране, где всё не просто плохо - ужасно; где грязь, хамство, лень, мечта о халяве, агрессия и ксенофобия возведены в абсолют, именно в этой стране родились все литературные гении - это абсурд. Может быть трудности перевода скрывают от меня все изыски стиля гениальных зарубежных авторов, но отсутствие сюжета, мысли, атмосферы не замаскировать ничем.
А может именно ужас, безысходность русской жизни и порождают гениев - творчество от отчаяния, чтобы избыть боль, страх и трепет? Как единственное убежище от государства - бесчеловечного монстра, Молоха, пожирающего детей, да и не только детей. Они искали убежище для себя, а создали вечный приют для всех нас: тщедушных, дрожащих, потерянных, одиноких... Видимо, в этом и есть смысл великой литературы?