Предпоследний из известных мне клубков, шестнадцатый, был про смерть Кащея Бессмертного. Такое вот противоречие нарисовалось между смертью и бессмертием. Я сейчас думаю, что именно бабуля с её сказками-песнями оказалось в моей жизни той наставницей, через науку которой я узнавал о самых важных и главных понятиях. Одним из таких понятий и была Смерть.
Я знаю, что слово это пишется с маленькой буквы, но мне всегда хочется писать его с большой, а говорить о смерти - не иначе как в уважительном ключе.
Конечно, жизнь вокруг была нелёгкая, люди болели, умирали, иногда погибали трагически. Даже в нашей детской жизни приключались недетские трагедии. Так однажды по весне не стало сразу двух наших друзей, двух братьев Юрки и Серёжки Зверевых.
Они катались на самодельном плотике по небольшому котловану, вырытому за огородами в то время, когда брали глину для строительства. Когда начал таять снег, в глубокой яме с отвесными стенками набралась вода. Поверхность воды почти сровнялась с уровнем грунта, и образовался небольшой пруд. В самом деле, небольшой, всего метров около пяти от края до края.
И появилась у нас такая забава, как плот. Возьмёшь шест подлиннее и гоняешь плот от берега к берегу. Можно просто плот толкать, а можно и самому на него забраться и представить себя плотогоном. Сейчас я уже и не понимаю, что тогда такого захватывающего было в этом катании, но оторвать нас от этого занятия было невозможно.
Вот как-то раз Юрка, - он был старший, - затеял такое катание с младшим Серёжкой. Никто не знает, что там вышло, а только когда хватились ребят по темноте, то спасти уже ни которого не смогли. Наверно, малой с плота свалился и пошёл камнем на дно, а Юрка нырнул за ним, но не выплыл. Может, вода слишком холодная оказалась, а может, плот вынырнуть помешал. С закрытыми-то глазами не больно разберёшь, где что. Стукнулся он пару раз головой о доски плота, а дыхания на ещё одну попытку не хватило.
Помню, что меня тогда их смерть страшно поразила. Никак в голове не укладывалось, что вот были они, играли с нами, даже дрались иногда, а теперь раз - и лежат оба в ящиках каких-то. Серьёзные, какими при жизни и не были никогда. И не позовёшь их погулять, и в гости не зайдёшь. Как-то неправильно это было.
Наверно, поэтому и запомнилась мне история про смерть Кащееву, потому что говорилось в ней про то, что "всё рождённое Смерть имеет". Матушка Макошь, которая узелки жизни завязывает, обязательно и на смерть узелок сделает, потому что так верховным Родом указано. Именно эти слова стали для меня своеобразным утешением и объяснением порядка вещей во взрослой жизни. Во взрослой - потому что, несмотря на похороны сразу двоих мальчишек, я к себе, к детской своей жизни, смерть никак не допускал. Казалось, что для того, чтобы умереть, нужно обязательно сначала вырасти и чем-то эту смерть заслужить, что ли. У детишек-то какие заслуги? Ни грехов, ни подвигов, жизнь толком не началась, так какая же может быть смерть?
Я помню, что после похорон братьев мы с ребятами долго в себя прийти не могли, а яму эту взрослые сразу же забором закрыли, когда лето пришло, и вовсе засыпали. Только поздно уж было, пацанов-то не вернуть. Именно с той весны я запомнил историю про Великий потоп и Смерть Кащея. Кажется, я уже говорил, что истории свои бабуля нам не один раз рассказывала, а мы слушать не уставали. И эту песню тоже не раз повторяла, но почему-то в памяти осталась связка с той грустной весной, когда мы впервые узнали, что смерть стоит за спиной каждого из нас.
История, которую бабуля нам про Кащееву смерть рассказывала, была вполне сказочная. Там был и сундук окованный, в котором заяц сидел. В зайце утка, в утке - яйцо, ну, а уж в яйце, как водится, - игла, на конце которой и есть та самая смерть Кащея Бессмертного. Так мы и выяснили, что даже у Бессмертного где-то есть конец жизни, только найти его не так просто, как у всех прочих.
Тут есть, конечно, о чём поспрашивать, потому что раз у Кащея есть смерть, то и у прочих богов она должна быть, но тогда мы с братом подобным анализом не интересовались, а когда повзрослели, то и подавно интересоваться бессмертием богов не стали.
Рассказывать про то, как Даждьбог добирался до смерти Кащеевой я не стану, потому что все были детьми и практически все слышали эту историю в разных сказках. В двух словах напомню, что пока Даждьбог пробирался на остров Буян к дубу, на котором сундук висел, он подружился с разными богами. Все ему помощь предложили. Видать, Кащей сильно насолил всем, иначе с чего бы так всем стараться-то?
Тут и Семаргл, он же Ясный Сокол был, и Перун - Орёл кружился, дальше Огненный Волх Змея Индрика сын в облике Серого Волка помощь обещал. Через море к острову Даждьбога Поддонный Змей переправил. Лёг поперёк волн, Даждьбог по нему и проехал, ног не замочил. Дальше совсем просто было - чего не спросит Даждьбог, тут же решение ему соратники предлагают. Перун молнией ударил и сшиб сундук с дуба. Когда Заяц из сундука выскочил, за ним гоняться не пришлось, Волк примчался и растерзал серенького. Вылетевшую Уточку Сокол догнал, а выпавшее яйцо из моря Поддонный Змей поднял. Так что никаких шансов у Кащея не было. Достал Даждьбог с божьей помощью смерть Кащееву и отправился опять в Царство тёмное.
Встретила его опять Марена и поднесла чарку хмельного зелья. Так бы и кончилась эта история привычным образом, если бы не налетела Жива-Лебедь на Даждьбога и не выбила у него из рук чару. Тут-то и опомнился Даждьбог. Уж не знаю, что за туман на него находил всякий раз, когда он Марену видел и слышал, почему вдруг всё на свете забывал и глупости делал. Правда, и на сей раз он тоже начудил, потому что взял да и отрубил голову своей бывшей подруге. Осерчал сильно, не иначе...Хотя я думаю, что голову рубить, это как-то чересчур. Сам же вино-то пил, не насильно же она в него вливала. Получается, что Марену убил за то, что сам слабости поддавался. Непонятно как-то это. Однако приятно было, что жены у богов тоже разные бывают. Марена от Даждьбога сбежала, а Жива его спасла. Любила, значит, раз берегла и приглядывала. Даже сестру свою не пожалела ради мужа.
Дальше и того страннее дела пошли, потому что все-таки Смерть была не простая, и не зря её подальше спрятали. Кащей как увидал, что Даждьбог в руках держит, так сразу же предупредил:
- Ты не трогай, Дажьбог, Золотое Яйцо! То Яйцо появилось при рождении мира! У него нет ни Матери, нет и Отца! О рожденьи Яйца не расскажет никто! Только Род тайну ведает эту!
Конечно, слушать эту чепуху Даждьбог не стал, а просто разбил яйцо и посмотрел, как Кащей умирать будет. Только слушать все-таки надо было. Не стоило так волю гневу и обиде своей давать, тем более, что новую жену он себе уже нашёл. Меня отец и то частенько в сени отправлял, когда я злиться начинал на что-нибудь.
- Иди, - скажет, - охолонись маленько. Вот мозги остынут, тогда и поговорим.
А тут целый бог, сын Перуна, волю злым чувствам дал. Так что дальше всё было справедливо.
Как я помню, из-за разбитого яйца возник сначала Великий Огонь, а потом поднялись Воды Великие. Короче, конец света через Великий потоп. Все, понятное дело, кинулись спасаться, потому что Семаргл и Стрибог обрадовались, что пришло время землю очистить, и принялись раздувать огонь по всем сторонам. Я думаю, что повеселились они на славу, да только беда пришла, откуда не ждали. Хотя должны были бы догадаться, что тёмные силы так просто не сгинут, а бороться за себя будут. Так и вышло, что к Ирию всё навье войско сползлось-съехалось. Пришлось бессмертным богам прервать пир и заняться защитой сада с волшебными яблоками. Короче, если по-простому говорить, то стенка на стенку у них вышла драка. У нас на Масленицу такая забава каждый год бывает. Молодые мужики и парни лупят друг друга, что есть сил, а зла никто не держит. Вроде как все обиды в этой схватке проходят.
И хоть не жара ещё на Масленицу, весна только-только начинается, а всегда к этому дню большущий жбан кваса на улицу выставляют. Была у нас бабка Треша, которая лучше всех умела этот жбан зарядить. Нас к ней на помощь всегда отправляли, когда надо было к каким-то гуляниям квас приготовить. Мы солому чистили и на дно квасника укладывали, муку ржаную просеивали. Все хозяйки корки ржаного хлеба зажаривали в печи и приносили Трефене для того, чтобы квас тёмный и душистый получился. Кстати, такого ржаного хлеба, какой у нас почти все матери печь умели, я больше никогда не ел. Он был немного кислый, плотный и очень душистый. Особенно вкусно елся ломоть такого хлеба с крупной солью.
Когда квас на печи выбраживал, несколько парней в праздничный день выносили его на улицу и устанавливали на широченном пне, что остался от поваленного ветром тополя, как раз в том месте, где наши две деревенские улицы пересекались, почитай, в самом центре станицы. Кран в кваснике находился ниже того уровне, на котором мы солому укладывали, так что напиток получался почти прозрачный, потому что через солому фильтровался. На пень была наколочена специальная доска с гвоздём, на который ковш вешали, чтобы квас было во что наливать. То, что на дне оставалось, хозяйки по домам разбирали и ставили дома квас для себя.
Про квас - это я отвлёкся, вспомнилось про Масленицу, потому что битву великую боги устроили. Реки крови пролились. Велес начал Землю шатать и разбудил Юшу-Змея, потом Святогор повалил подпирающий небо столб и смешал Землю с Небом. Не знаю, как это может быть, но точно помню, что именно так и было сказано. Когда же всё смешалось, то не стало от воды спасения, и битва прекратилась, потому что не до того стало. Надо было самим спасаться, вот все и кинулись в горы, повыше.
Побежать-то они побежали, но, видимо, так и было задумано, потому что все превратились в камни горючие. От воды, понятное дело, не только боги тёмные спасались, но вся прочая живность тоже, в том числе и люди, какие к тому времени народиться успели. Только мало места в горах, а вода всё поднималась и поднималась, пока не затопила всё кругом. Очень меня тогда впечатлила картина, которая нарисовалась при таких словах:
"Птицы падали в шумные воды, все тонули, всех скрыли волны - та вода!"
Жалко их было, птицы ведь ни в чём не виноваты.
Светлые боги построили себе великий ковчег, взяли "всякой твари по паре", семена растений не забыли и отправились к небесному саду. Переждали они там три года, а когда буря улеглась, опять достали Землю с морского дна и начали всё сначала. Видно, хотели, чтобы зла на земле больше не было. Мечтатели.