Так мы провели в Гарисе около месяца. Как и следовало ожидать, Кир начал действовать и прекратил выделять средства на содержание армии, находящейся в подчинении у дяди, генерала Гектора Тиарского. Содержать своими силами большую армию у них не было возможности. Пришлось начинать сокращение среди солдат. Кай был зол и расстроен.
- Вот же придурок! А он подумал о том, что начнёт твориться, когда соседние королевства узнают, что мы расформировали наши войска на границах? Кир и раньше не блистал умом, а сейчас и подавно ведёт себя как идиот.
- Я понимаю, что ты переживаешь об Ауренте, но от того, что ты будешь злиться, ничего не изменится, - я пыталась успокоить мужа, хотя сама волновалась не меньше.
- Лучше бы он занялся восстановлением нашего королевства, которое постепенно приходит в упадок. А он что делает? Собрался вообще всё разорить. Он, видимо, хочет, чтобы я пожалел, что не убил его.
- Не нужно об этом жалеть, ты поступил правильно. Он сам себе роет могилу, нам нужно лишь немного подождать.
Я понимала его переживания о том, что пока мы ждём и бездействуем - всё рушится. Однако наше время ещё не пришло.
В течение следующих нескольких месяцев количество солдат в армии Гектора Тиарского сократилось более чем наполовину. Солдаты, оставшись без содержания, вынуждены были искать работу, чтобы поддерживать свои семьи. К концу лета рядом с дядей осталось не более четверти прежнего состава. Со всех сторон приходили неутешительные вести. Слухи о сокращении армии начали распространяться и на границах начались беспорядки. Когда мы узнали о том, что Кир собирает отряд, Кай подумал, что здравый смысл его ещё не совсем покинул, и он решил навести порядок на границах. Но как оказалось, командующим этого отряда был назначен Нолан Хентс, и целью его похода было вовсе не наведение порядков на границах, а охота на Кая.
Нолан Хентс страдал от комплекса неполноценности. Он происходил из обедневшего рода с большими амбициями, обладал низким ростом и грубыми чертами лица. С детства научился красиво лгать и говорить то, что хотят услышать, пытаясь соответствовать чужим ожиданиям для достижения своих целей. Ничем особо не выделялся, кроме жестокости по отношению к слабым, вызванной желанием таким образом самоутвердиться. Несколько лет назад он служил в отряде Кая, однако после нескольких предупреждений был отчислен. Для Кая не имеет значения происхождение человека или его внешность, но он не уважает людей, готовых на любую низость ради того, чтобы доказать свою значимость. То, что такого человека поставили во главе отряда, говорило о намерении Кира избавиться от нас любым способом.
- Кир совсем из ума выжил. Он считает, что избавиться от меня важнее, чем наводить порядки на границах, - войдя в комнату, Кай сел в кресло, закрыв лицо руками. - Всё, что мы с дядей защищали эти годы, он разваливает. И кого он поставил во главе своей "армии"?
- И что вы решили? - в глубине души я надеялась, что мне не придётся задавать этот вопрос, хотя и понимала, что это неизбежно.
- Мы решили покинуть Гарис, и отправиться к Северным горам. Там нам проще будет скрыться на время, а им сложнее будет преследовать нас. Тебе будет тяжело в горах... - Он остановился, подбирая слова. - Мы будем проходить вдоль границы с Фалинелом и я отвезу тебя в Диамантению, к родителям. Там тебе будет лучше.
- Ты хочешь отправить меня в Фалинел? - его слова вызвали во мне бурю эмоций: удивление, обиду, гнев, страх. - А ты не думал о том, что может случиться, если ты вернёшь заложника без согласия короля? Ведь для Кира это может стать отличным поводом развязать войну с Фалинелом. И тогда пострадаю не только я и мои родители, но и множество невинных жителей. Ты этого хочешь?
- Нет, я этого не хочу! Я думаю, сейчас у Кира не будет возможности атаковать Фалинел, для этого нужно собрать войска. Сейчас он занят тем, чтобы избавиться от меня.
- Другими словами, я тебе так буду мешать в дороге, что ты готов рискнуть мной и Фалинелом.
- Что за глупости ты говоришь? Дело совсем не в этом! - Кай резко встал. Наш разговор незаметно стал переходить на повышенные тона. - Ты себе не представляешь, как сложно будет скрываться в горах. Там не будет ни дома, где можно хорошо отдохнуть, ни постоялых дворов, ни ванной. Мы будем жить в палатке, мыться в холодной горной реке, есть то, что приготовим на костре. Там не будет никаких условий, только холод и опасность. Это не прогулка!
- Я понимаю это, и понимаю, что буду мешать и задерживать в пути. Ты, наверное, считаешь меня капризным ребёнком... Если бы риск касался только меня одной - я согласилась бы. Но риск касается Фалинела, а я не хочу рисковать этими людьми всего лишь ради своих удобств.
Почему-то вдруг мне стало так жаль себя, что на глаза навернулись слёзы. Я пыталась их сдержать, но ничего не вышло. Что мне делать, когда одно моё присутствие подвергает опасности дорогих мне людей? Что делать, когда всё, что я могу - это только мешать? Куда мне деваться?
Кай подошёл и крепко обнял меня, от чего слёзы стали литься ещё сильнее. Его грудь казалась такой широкой. Я невольно уткнулась в неё, пытаясь спрятать своё лицо.
- Я могу спрятаться где-то в деревне по пути... Оставишь меня там, - всхлипывая, тихо говорила я.
- Прекращай говорить глупости, ни в какой деревне я тебя не оставлю. Я просто чувствую вину за то, что тебе приходится проходить через все эти трудности из-за меня. Я хотел, чтобы ты жила счастливо...
- Я счастлива, когда я рядом с тобой. Я тебе уже говорила, это мой выбор, не нужно себя винить.
- Хорошо, пойдём вместе.
Он всегда был таким, заботился обо мне и переживал. Хотя мне по-прежнему кажется, что он относится ко мне как к ребёнку, и это порой раздражает, но иногда я думаю, что это не так и плохо - временами чувствовать себя ребёнком.
Донесение о том, что отряд под командованием Нолана Хентса уже сформирован и готов отправиться к Гарису, заставило нас ускориться. В течение нескольких дней сборы были завершены и мы выдвинулись на север. Помимо наших семей, с нами вышло около 500 солдат, которые не захотели возвращаться и покидать своего генерала. С таким количеством людей сложно перемещаться, оставаясь незамеченными. Поэтому мы шли в основном через лес вдоль реки, обходя стороной города. Иногда мы заходили в деревни, чтобы пополнить запасы провизии.
Начиналась осень. И хотя днём ещё было тепло, ночи становились прохладными. Как и ожидалось, я совсем не приспособлена к кочевой жизни. Для меня было дико и неудобно справлять нужду в кустах, купаться в реке, спать на земле в палатке, питаться похлёбками, рыбой и мясом, жаренным на костре. Но я не жаловалась, я и так чувствовала себя обузой. От меня не было никакой пользы в дороге, я ничего не умела делать.
Зельда за несколько лет, проведённых в Ауренте в качестве прислуги, научилась готовить и стирать. Теперь я поняла, как тяжело ей приходилось. Я думала её отпустить, перед тем, как выйти из Гариса, но она не захотела и решила идти с нами. Ей некуда было идти, разве что вернуться на рынок рабов. Но такая перспектива её не привлекала, уж лучше скитаться с нами по горам. Мне очень хотелось быть хоть чем-то полезной в походе, и она мне в этом помогала, обучая тому, что знала. Несмотря на свой вспыльчивый характер, она была довольно терпеливым учителем. Возможно, она тоже чувствовала, что мы с ней похожи. Я училась стирать одежду в реке, чистить овощи, разводить огонь, мыть посуду. Теперь между нами не было разницы в статусах, все были в одинаковых условиях.
Поначалу мне было трудно спать на земле. К утру у меня болело всё тело. Но даже это не так сильно раздражало, как вездесущие комары. Приходилось днём закрываться вуалью, чтобы они не лезли в лицо, а ночью хорошо укутываться. И всё равно этот звук комариного писка по ночам сводил с ума.
Однако и это оказалось не самой большой неприятностью. На пятнадцатый день нашего похода пошёл дождь, который практически не прекращался в течение трёх дней. Наша одежда промокала насквозь. На ночь, поставив палатки, мы снимали её, пытаясь просушить. Мне было так холодно, что зубы начинали непроизвольно стучать. В такие моменты Кай прижимал меня к себе как можно ближе, укутывая всем, чем только можно было. Я согревалась его теплом.
Наконец, к вечеру третьего дня, дождь прекратился, и мы смогли нормально развести огонь и поставить палатки. Горячая еда в этот вечер казалась особенно вкусной. И хотя вокруг было всё так же сыро, холодно и грязно, но на душе стало теплее. На следующий день уже светило солнце, настроение у всех поднялось, однако передвигаться было всё ещё сложно из-за грязи.
Через день мы подошли к деревне Хиджао, где планировали пополнить запасы провизии и переночевать. Эта деревня была расположена возле горного массива. Мы подходили к Северным горам. Я впервые увидела их так близко. Неповторимая красота и величие, которое сложно передать. Удивительные пейзажи покрытых лесами взмывающих ввысь вершин, приятный аромат хвои и разнотравья, неистовый шум бурной реки. Вмиг забылись все тяготы пройденного ранее пути, как будто открылось второе дыхание. Появились силы и желание двигаться дальше.
Деревня Хиджао представляла собой небольшое поселение на склоне горы, у подножия которой протекала река. Деревянные и каменные домики, окружённые яркой зеленью трав и лесов, в основном располагались на возвышении, так как во время таяния снегов или обильных дождей река выходила из берегов и могла затопить долину, хотя случалось это не так часто. В обычное время покрытая густой зеленью долина использовалась как пастбище для скота. Жители деревни разводили коров, коз и овец. Они были небогаты, но очень добры и гостеприимны. Открытые доброжелательные люди, готовые поделиться всем, даже если самим не хватает, добрые и внимательные резко контрастировали с жадными и лицемерными чиновниками, с искажёнными пьянством лицами, которых я видела во дворце.
Староста деревни был хорошо знаком с генералом и пригласил нас к себе на ужин. Нам даже предоставили несколько домов для ночлега и подготовили горячую ванну. Впервые за три недели я смогла так хорошо отдохнуть, согреться и помыться.