|
|
|
Кто же престол унаследует Ро́мула?.. Ну́му —
Вскоре назначил народ... Но широкой душою
Ведать желал он иного. Проникнуть стремился
В самую сущность вещей. И отправился в путь. |
|
|
В град Геркуле́сов направился. Мудрому старцу
Задал вопрос: «кто из греков задумал построить
На италийской земле новый город?» Ответил
Многое помнивший муж: «есть предание, что |
|
Сын Громовержца к латинскому берегу прибыл,
Отдых нашёл у Крото́на, на пастбище выгнал
Стадо своё, предсказал, что построится город
В местности этой потомками... В А́ргосе жил |
|
Ми́скел, рождённый Але́моном... Спал и увидел
Раз Геркуле́са, сказавшего: «В путь собирайся
К Э́зару нужно идти, к каменистому устью!
Это — приказ. Не исполнишь, поплатишься всем». |
|
|
Алемони́д озадачен. Решится не может.
Бог повелел уходить, а законы отчизны
Не дозволяют сего: пожелавший иного —
Жизнью поплатится... День промелькнул и пришла — |
|
Новая ночь с изобилием россыпи звёздной.
Бог появился опять. Всё опять повторилось.
Строгий приказ и угрозы жестокой расплаты.
Ми́скел почувствовал страх и решился идти. |
|
|
Ропот разнёсся по городу, и — обвинили
В тяжкой измене его. Ожидавший плохого,
Ми́скел взмолился: «Герой, показавшийся ночью!
Ныне молю, помоги мне! От смерти избавь!» |
|
В урну бросали тогда разноцветные камни
И принимали решение, так поступая:
Белые камни считались — за знак оправданья,
Чёрные камни сулили — грядущую казнь. |
|
|
Все обвинители бросили чёрные камни.
Но совершилось чудесное: при пересчёте
Люди увидели белые камешки только.
Ми́скел оправдан. В дорогу сбирается он. |
|
С ветром попутным проплыл Иони́йское море.
Земли иные узрел. И заливы. И вскоре
Э́зар нашёл предназначенный. Кости Крото́на
Были покрыты холмом. В месте этом и стал |
|
Град возводить. И построил его. В честь Крото́на
Выбрал название города. Добрые стены
Новых людей привлекли... Так исполнилось слово,
Что объявил Геркуле́с, у Крото́на гостя. |
|
|
|
|
Был здесь из Са́моса муж. Он оставил когда-то
Земли родные, поскольку душой ненавидел
Власть и тиранов. Хотел, добровольный изгнанник,
Тайны эфира узнать и понять высший мир. |
|
|
Внутренним взором пытался увидеть все связи,
Непостижимые глазу, постигнуть бессмертных,
Первопричину вещей обнаружить. К созвездьям
Мысленно он обращался. Послушать его |
|
Люди сходились. А он — говорил о природе,
Молниях быстрых, трясучке земли, тёмных тучах.
Пищу животную муж отвергал, объясняя
Так побуждение это, хотя и не все |
|
С ним соглашались: «Сподвижники! Явства иные
Можно вкушать, кроме мяса. Плоды и коренья,
Хлеб и душистые травы и мёд позволяют —
Голод унять. Умервщлять же подобных себе — |
|
Гнусное дело. Утробу насытить утробой,
Одушевлённых разделывать вслед за циклопом, —
Дикость какая. Жиреть, убивая невинных?
Разве мы звери? Когда-то — был век золотой. |
|
|
Птицы летали свободно. Ни зайцы, ни лани
Не содрогались от страха за жизнь. Даже рыбы
Не опасались сетей. Кто впервые придумал
Мясом себя насыщать? Кто преступником стал? |
|
Были убийства и раньше. Животные могут
Нас погубить. Но не чревоугодия ради
Их надлежит убивать! Если кто провинился,
Можно его наказать. Чем прогневали нас |
|
Мирные овцы, дающие шерсть? Чем виновны
Нам молоко приносящие? Чем заслужили
Смерти волы? Существа без обмана и злобы?
Те, кто работают в поле? Безвредны всегда? |
|
|
Разве достоин хозяин даров урожая,
Если отпрягши вола, беспощадной секирой
Горло ему перережет, убив вероломно
Пахаря сам своего? Я не верю тому, |
|
Что веселится Всевышний, на жертвы взирая,
Видя, как губится живность, как глупые люди
Кровью кропят алтари, ожидая за это
Расположения тех, кто превыше судьбы. |
|
|
Ломтик мясной поедая, задумайтесь: в брюхо
Вы отправляете друга. Послушайте! Ныне
Я объявлю сокровенное. Землю оставив,
Встану на плечи Атла́нта. Дрожащих людей, |
|
Смерти боящихся, я научу. Не страшитесь.
Сти́кса и тьмы опасаясь, боитесь пустого.
Смерть забирает тела, но тела не страдают.
Души одни не умрут. Покидая свой дом, |
|
Станете жить в доме новом... Себя вспоминаю,
Что был Эвфо́рбом, Панфе́евым сыном. Жил в Тро́е.
Младший Атри́д поразил меня в грудь. А недавно
Щит я узнал, что когда-то носил на руке. |
|
|
В А́ргосе в храме Юно́ны висит он. Блуждая,
Дух занимает тела. Невозможно исчезнуть.
Всё изменяется. Гибели нет. Дух свободно
Входит в другие тела, из животных в людские, |
|
А из людских — вновь в животные. Словно из воска
Лепится новая форма. Душа остаётся
Тою же самой, меняя различные плоти...
Жадности чрева в угоду, не нужно из тел |
|
Дух изгонять преждевременно и произвольно...
Если ко мне со вниманием слух обратите,
Больше скажу: постоянного нет во вселенной.
Время течёт, словно речка. Секунде нельзя — |
|
Остановиться. Волна на волну набегает.
И подгоняется сзади волной. Обновляясь,
Время бежит. День сменяется ночью. Затем же
Вновь начинается день. Но всё время другим |
|
День наступивший является. Лик светоносный
В утренний час не таков, как во время заката.
Также и облик Диа́ны меняется. Месяц —
То превращается в блюдце, то сходит на нет. |
|
|
Разве не видите вы, как сезоны похожи
На изменение возраста? Ранней весною
Милым младенцем природа рождается. Сочны
Краски весны. Все надежды ещё впереди. |
|
Силу трава набирает, цветы появились,
Радует солнечный луг. Точно юноша статный,
В лето вступает весна, в благодатную пору.
Славное время могущества и свежих сил. |
|
Зрелость приходит потом. Уж не юношей пылким,
Но и не старцем седым, во спокойствии мудром
Приобретает умеренность год... Издале́че
К нам, между тем, приближается... злая зима. |
|
Шагом дрожащим ступает, седою старухой...
Наши тела постоянно, не зная покоя, —
Преображаются. Завтра уже мы не будем
Тем, чем сегодня являемся. Ранее мы — |
|
Были у матери в лоне. Мы были намёком
На человека. Искусные руки природы
Создали нас. Мы на свет появились когда-то,
Точно зверёныши. Были беспомощны мы. |
|
|
Но мы росли, развивались, окрепли. И смотришь, —
Поприще юности пройдено. И миновали
Годы срединные. Уж по наклону несётся
К старости жизнь. Что хорошего ждём впереди? |
|
Старый Мило́н, что когда-то с самим Геркуле́сом,
Мог побороться, заплакал в бессилии видя,
Как ослабел. И Еле́на вздыхает всё чаще,
В зеркале видя морщины. Зачем, о зачем |
|
Дважды её похищали? Жестокое время
Всё разрушает... Теперь расскажу о стихиях.
Многое можно понять, заручившись вниманьем...
Из четырёх созидающих тел состоит |
|
Весь вечный мир. Есть земля и вода. Это — тяжесть.
Воздух с огнём — это лёгкость. Они переходят
Сами в себя. Из земли образуются воды.
Воздухом станет вода. Воздух станет огнём. |
|
|
Всё возвращается вспять. Вновь огонь переходит
В воздух. Тот станет водой. Та землёй. Обновится
Прежнее, прежним оставшись. Ничто не погибнет.
Только изменится видом. Когда-то была |
|
Суша. И город стоял. Но могучее море
Всё захватило себе. Видел я и другое:
Как отступила вода. Как от брега далёко
Ракушки можно найти. На верхушке горы |
|
Якорь сыскали старинный. Я видел, как стало
Мёртвой пустыней болото. И видел, как воды —
Засуху вновь победили. Целебный источник
Может отравленным стать, быть помощником яд. |
|
|
Воды Ани́гры-реки были чистыми раньше.
Пить из реки перестали с тех пор, как кентавры
Раны от стрел Геркуле́са омыли... Гипа́нис,
Пресная речка, испорчена солью морской. |
|
Тир финики́йский давно уж не остров. Левка́да
Раньше, напротив, смыкалась с землёй, ныне — море
У берегов каменистых бушует. Такое
И с Заикле́ей случилось: с Ита́лией нет |
|
Связи по суше, а раньше — была́. Станешь Бу́ру,
Греческий город, искать, где найдёшь? Под водою.
С мёртвыми ветхими стенами, скрытыми в толще
Грозного моря... Есть холм у Трезе́ны. Он — гол. |
|
Плоским был некогда. Сильные, дикие ветры,
В недрах земли пребывая, прорваться пытаясь,
Вольного неба достичь, не найдя мелкой щелки,
Землю раздули холмом, словно малый пузырь. |
|
|
Есть необычности в мире. Аммо́в рогоносный
Утром — горяч, днём — студён, нагревается — к ночи.
Дерево может зажечься от вод Атама́нта
Пред новолунием. Есть у кико́нов река. |
|
Вмиг каменеют кишки, если выпить немножко
Тёмной воды из реки. И любые предметы
Вмиг превращаются в мрамор, лишь их окропляют.
Реки другие влияют на волосы. Так, |
|
Если погрузишься в Кра́тид, цвет станет янта́рным.
Если в Сиба́ру погрузишься, то — золотою
Станет твоя голова. Есть, однако же, воды,
Что даже души меняют у тех, кто в них был. |
|
Слышали вы про родник Салмаки́ды? О свойствах
Дальних озёр эфио́пских? Глотка небольшого
Хватит, чтоб в сон погрузиться, зловещий и тяжкий.
Если испить из колодца Клито́рия, то — |
|
К чистой воде пристрастишься, вино перестанешь
Употреблять совершенно. Не то изначально
Сила в источнике этом, не то изменился
После того, как Мела́мпод отправил в него |
|
Снадобья, коими он исцелил от безумства
А́ргосских дев. У воды из Линке́стия тоже
Есть необычные свойства. Оно — опьяняет.
Есть и такой водоём, из которого пить |
|
Можно лишь днём без вреда для себя, и опасна —
Ночью вода у него. Симплега́ды когда-то
Грозным препятствием были. Сквозь них аргона́вты
Долго пройти не решались. Теперь же проход — |
|
Не представляет опасности. Грозная Э́тна
В будущем может утихнуть. Земля извергает
В разных местах своё пламя. Какие-то щели
Может закрыть, а другие — открыть для огня. |
|
|
В недрах летучие ветры пласты потрясают
И порождают огонь. Но глубины остынут,
Если, смирившись, утихнут застрявшие ветры.
Время придёт всё равно, истощится земля, |
|
Не предоставит огню пропитания. Этим
Всё и закончится... В Гиперборе́е есть люди,
Я слышал, и крылья — могут у них появиться.
В озеро, будто бы, нужно уйти с головой |
|
И девять раз окунуться. А ски́фские девы
Ядом себя натирают, я слышал, и будто —
Приобретают способность полёта... Однако,
Мы доверяем явлениям только таким, |
|
Что подтверждаются верно. Попробуйте тушу —
В землю зарыть и увидите, как из утробы
Тысячи пчёл народятся, в трудах и в заботах.
Множество ше́ршней возникнет из трупа коня. |
|
|
Если отнимешь клешню у прибрежного краба
И закопаешь его, из холодной могилы
Выйдет на свет скорпион в облачении грозном.
Многие твари меняют свой образ и вид. |
|
Из отвратительных гусениц могут возникнуть
Те существа, что способны к полёту. Из тины
Могут возникнуть лягушки. Они изначально
Лап не имеют. Но скоро и плавают, и |
|
Прыгают резво весьма. Медвежонок, родившись,
Мал, еле жив, не похож на медведя нисколько.
Кормится матерью он. От любви материнской
Станет властителем леса. На пчёл посмотри. |
|
Вовсе без членов рождаются. Лапы и крылья
Приобретают позднее. Юно́нова птица,
Голубь Вене́ры, и те из желтка возникают.
Кто в это верит? Кто, зная, не верит тому, |
|
Что изменяются формы? Какие-то люди
Мне говорили: когда догниёт позвоночник
В старой могиле, из мозга спинного возникнет —
Змей уползающий... Птица особая есть. |
|
|
Фе́никсом люди зовут. Ассири́йцы назвали
Ту, что себя возрождает сама. Пять столетий
Птица живёт, существуя слезой фимиа́ма,
Соком амо́ма питаясь. На пальму затем |
|
Птица садится, гнездо совивает. Корицу
С нардом кладёт. Киннамо́на и ми́рры приносит.
В благоуханиях век завершает. И следом —
Маленький Фе́никс выходит из праха отца. |
|
|
Если он сил наберётся, то с пальмы высокой
Снимет свою колыбель и останки отцовы,
В Гиперио́н отнесёт, в славный город. Положит
Перед порогом священного храма свой дар. |
|
|
Если нашли небывалое в этом явленье,
То удивимся ещё переменам гиены:
В самку самец превращается. Есть и другие
Необычайности в мире созданий живых. |
|
Эти — с любой обстановкой сливаются видом,
Те — выделяют субстанцию, что в атмосфере
Затвердевает немедленно. Также кораллы:
Мягкие в жидкости, в воздухе жёстки, как бут. |
|
|
Раньше окончится день и окажутся в море
Фе́бовы кони уставшие, чем завершу я
Перечисление всех, кто свой вид изменяет.
Судьбы народов со временем могут вполне |
|
Двинуться от возвышения — к горькой разрухе.
Тро́я, великая Тро́я — в развалинах ныне.
Древняя Спа́рта не та. Пострадали Мике́ны.
Фи́вы в упадке. Теперь поднимается Рим. |
|
|
Правы пророки, сказавшие, что утвердится
Славою мира сей город. Однажды Эне́ю,
Лившему слёзы во время погибели Тро́и,
Молвил Геле́н Приами́д: «не всецело падёт |
|
Город великий. Когда предсказателю веришь,
Слушай, что сбудется в точности. Ты — уцелеешь.
Город покинешь. С собой унесёшь ты частицу
Пе́ргама нашего. И — новый град возведёшь. |
|
Вижу столицу, которую внуки фригийцев
Сделают центром державы, могучей и грозной.
Годы её возвеличат. От крови Иу́ла —
Будет её господин. Возликует эфир, |
|
Глядя на славу его». Это слово Геле́на —
В памяти я сохранил. Потому и отрадно
Видеть, как высятся стены. Мне радостно думать,
Что победили пела́сги троя́нцев не зря. |
|
|
Не перестанем, коней укротители, к мете
Вскачь уносится. Поскольку не плотью единой
Мы существуем, и всё изменяется, можем
В тёмной берлоге укрыться, окажем же честь |
|
Братиям нашим. Не станем ко злу приобщаться,
Резать детей. Пусть потрудятся мирно и старость
Встретят волы и другие животные, ибо
Нужно оставить ловушки и жизнь не губить». |
|
|
Так говорил мудрый муж». Многоопытный Ну́ма
Вскоре к себе возвратился. По просьбам народа,
Принял бразды управления. К битвам привыкших
Он наставлял быть спокойными. Миру учил. |
|
|
|
|
Прожил достойную жизнь. Его век завершился.
Люди оплакали старца. Супруга, печалясь,
Город оставила. В лес забралась. Горьким плачем
Стала Диа́не мешать, докучая весьма. |
|
|
|
Нимфы пришли, утешали. Потомок Тезе́я
Слово такое сказал: «Оглянись и увидишь,
Что переносят другие страдальцы. К примеру,
Я о себе расскажу. Может, слышала ты |
|
Об Ипполи́те, которого проклял родитель
И опорочила мачеха? Смертью ужасной
Некогда пал Ипполи́т. Но теперь пред тобою
Он говорит, ибо он — это я. И меня |
|
Пасифаи́да пыталась склонить к оскверненью
Ложа отцовского. Не удалось. Обвинила,
Оклеветала меня. Мой отец рассердился,
Выгнал из дому. По берегу моря спешил |
|
На колеснице своей, направлялся к Питфе́ю.
Вдруг — водяная громада огромнейшим валом
Ошеломила меня и попутчиков. В страхе
Спутники духом упали. Спокоен я был, |
|
Весь погружённый в изгнание... Буйные кони
Вдруг повернули к волнам. Я напрягся, стараясь
Их удержать. И почти преуспел. Но внезапно —
Ось колеса зацепилась. Повозка моя |
|
Перевернулась. Ногами запутавшись в вожжи,
Я по камням волочился. Кровавые раны
Всюду свой след оставляли... Подумай, о нимфа,
Можно ли горе твоё сопоставить с моим? |
|
|
Во Флегето́н погружался в пределах Аи́да.
Если б не сила целителя, там и остался.
Сын Аполло́на вернул меня к жизни. Диа́на
Облаком скрыла меня, чтобы зависть ни в ком |
|
Не пробудилась. И Дит уступил. Обновлённый,
Неузнаваемым сделался я. Поселился
В рощах густых. Повелела богиня: «Отныне
Будешь ты Ви́рбием, дважды рождённым». С тех пор, |
|
Воле её повинуясь, к служению девы
Я приобщился». Умолк. Но не тронули нимфу
Доводы Ви́рбия, участь чужая. В печали
Землю она орошала горючей слезой. |
|
|
И наконец, милосердная светлая Фе́ба
Преобразила страдалицу. И превратила
Плоть в вековечные воды. Прохладный источник
Бьёт из земли к удовольствию радостных нимф. |
|
|
|
|
Вещь небывалая. Некогда пахарь тирре́нский
Видел комок земляной, неподвижно лежавший.
Вдруг — шевельнулся комок. В человеческом виде
Стал говорить о грядущем. Назвали его |
|
Именем странным — Таге́й. Узнавали этру́ски
Судьбы свои у Таге́я. Толкуя приметы,
Многое он объяснил. На холме Палати́нском
Ро́мул копьё водрузил. И покрылось оно |
|
Гибкой лозой, удивляя людей. А однажды
Кип, отражаясь в реке, обнаружил корону
Дивных ветвистых рогов. Их потрогав руками,
Сам убедился в правдивости зрения. «Что ж? |
|
Если народу на пользу, приму их без вздоха.
Если беду предвещают, узнать бы, какую?»
Кип костровище сложил. В пламя бросил душистых
Трав и корений. Затем прорицатель сказал: |
|
«Вижу, о царь, что рогам подчинятся народы.
Но торопись, ибо так предначертано выше».
Царь же хотел удалиться в изгнание. Прежде
Мудрых мужей и сенаторов он пригласил. |
|
|
Лавром рога оттенил. Встал на насыпи. С речью
К вышним богам обратился по правилу предков.
После сказал и собравшимся: «Есть между граждан
Тот, кто властителем станет, когда мы его |
|
В граде оставим. Властитель окажется — страшным.
Волю отнимет у всех. Укажу на приметы
Этого мужа. Рога у него на макушке.
Если войдёт он в ворота, возропщете вы. |
|
Лучше его изгоните. В тяжёлые цепи
Лучше его заключите. Иль смерти предайте».
«Кто ж он?!» — воскликнули люди. Вокруг посмотрели.
Стали рогатых высматривать между себя. |
|
|
Кип говорил им: «Смотрите!» Лавровые ветви
Снял с головы. Обнажились рога. Зашумело
Море народное. Все удивлённо взирали
На необычную голову... Ки́па народ |
|
Новым венком увенчал. Возвеличили люди
Ки́па особою честью, земли дав столь много,
Сколько отмерят волы, запряжённые в пару,
С плугом идя от восхода до ночи, чтоб царь |
|
В град не входил, ибо это — сочли наилучшим
Для благоденствия общего. Установили
Бронзой увитые ветви рогов над вратами
Города Рима — могущества мудрого знак. |
|
|
|
|
Светлые Музы! Поведайте нам о великом.
Древность над вами бессильна... В далёкое время
Пагубный мор, неожиданно страшный, явился,
Уничтожая людей в торжестве жутких мук. |
|
Не помогали обычные средства. Зараза
Распространялась стремительно. К ка́пищу Фе́ба
Люди отправились. Голос услышали: «Будет
Помощь от Фе́бова сына». Мудрейший сенат, |
|
Вызнав, где сын обитает, к брегам Эпида́вра
Сразу направил послов. По прибытии к грекам,
Те попросили старейшин. Но вышла заминка.
Были противники этого. Начался спор. |
|
|
Спорили долго. Одни не хотели, чтоб знахарь
В Рим отправлялся, пределы оставив родные.
Ночь наступила. Посланники в сны погрузились.
Римлянин видит во сне, как к нему подошёл |
|
Травник великий. Изрёк благосклонно: «Послушай!
Я появлюсь среди вас. Но другим, необычным.
Видишь змею, что вкруг посоха вьётся? Таким же
Буду и я. Но крупнее». Заря поднялась. |
|
|
Знатные римляне были в сомнении, ибо
Ждали знамения, чтобы окрепла надежда.
В храме молились они. Задрожали вдруг стены.
Мраморный пол всколебался. Возник из земли |
|
Дух. Огляделся вокруг. А в очах отразилось
Пламя светилен. Толпа ужаснулась. Воскликнул
Богослужитель: «Бессмертный пришёл. Преклонитесь
Пред божеством, снизошедшим до нас. Помоги, |
|
Кто бы ты ни был! на пользу нам будь!» Повторили
Вслед за священником люди желанную просьбу.
Бог отозвался приветливым свистом. Покинул
Место святое. Пополз по душистым цветам. |
|
Полз по песку, полз сквозь город, к укромному порту,
Где авсони́йский корабль находился. За змеем
Люди почтительно шли очарованной свитой.
Бог оказался на судне. Эне́я сыны |
|
В путь устремились обратный. С умеренным ветром
Море прошли Иони́йское. Через неделю
Видят Италию. Мимо Лаки́нии щедрой
Скоро прошли. Миновали опасный пролив. |
|
|
Воды пролива на вёслах прошли, наблюдая
Скалы Амфри́сии — слева, Келе́ннию — справа.
Дом Гиппота́да-царя миновали, за ним же —
Медный Теме́сский рудник. Не встречая преград, |
|
Пе́стум прошли и Капре́ю и град Геркуле́сов,
Партенопе́ю, святилище Ку́мской Сиви́ллы.
Мимо горячих ключей, мимо зарослей дивных
Диких кустов миновали прекрасный Лите́рн. |
|
|
Пройден Волту́рн, знаменитый безудержным нравом.
Пройден и край голубей белоснежных, Сийэ́сса,
Холм Антипа́тов с болотистой местностью, земли
Грозной Цирце́и и А́нтий скалистый. Туда |
|
Парус направили свой мореходы. Тогда же —
Буря на море была. Стал большими кругами
Бог извиваться, вращая огромные кольца.
Храма отца он достиг на песчаной косе. |
|
Но лишь затихла волна, по песку побережья
Змей устремился, на судно взобрался. Спокойно
Там пролежал до прибытия в Кастр, что у Ти́бра...
Вот уж встречает народ. Отовсюду бегут |
|
Люди, ликуя. Огни зажигаются в храмах.
Остров на Ти́бре имеется. Здесь и остался
Змей, положив окончание смерти. Отныне —
Он обитает на острове, землю храня. |
|
|
|
|
Все же пришелец сей бог для великого Града.
Це́зарь же свой. Триумфатор. Деяния славы
Будут потомком продолжены. Лучшее дело,
Что воспитал он достойного сына. Важней |
|
Ниспровержения недругов, завоеваний,
Славных побед порождение славного мужа
Для продолжения. Но прежде сделаться богом
Должен был Це́зарь затем, чтобы доблестный сын |
|
Был — от бессмертного семени... Дева Вене́ра,
Злоумышление видя, лицом побледнела
И говорила богам: «Посмотрите на козни,
На заговорщиков. Долго ли буду сносить |
|
Новые бедствия? Разве копьё Диоме́да
Не уязвило меня? Разве стены твердыни
Не оказались разрушены? В долгом походе
Мало лишений отважный мой сын испытал? |
|
|
Не побывал ли в обители ужаса? Ту́рна
Не победил ли? С Юно́ною больше сражался,
Нежели с Ту́рном. Зачем вспоминаю о старом?
Предотвратить преступление нужно!» Но нет! |
|
Судьбы — назначены. Вечные боги не могут
Суд справедливых сестёр изменить. Но являют —
Тысячу знаков, предвестников грозных. Лик Фе́ба
Видится часто зловещим. Огни между звёзд |
|
Вспыхнут внезапною меткой. Кровавою каплей
Дождь обозначит дорогу. Луна изменится.
Филин стиги́йский объявится. Мертвые тени
В городе станут бродить между жителей... Но — |
|
Неумолимый приблизился час. Уже входят
В двери сената злодеи с оружием. Дева
Скрыть попыталась любимого внука. Когда-то
Спасся Эне́й от меча Диоме́да. Теперь |
|
Дочери так возразил Громовержец: «Не нужно
Року препятствовать. Можешь сама убедиться.
Дом трёх сестёр посети и увидишь таблицу,
Где судьбы рода записаны. Некогда я |
|
Всё прочитал и тебе расскажу. Кифере́я,
Прожил сполна он года отведённые. Богом
В нашу обитель войдёт. Унаследовав имя,
Сын примет славу отца. За убийство отмстит. |
|
|
Стены Мути́ны склонятся пред ним. И Фарса́лы
Волю признают его. И Фили́пы. В Египте
Скоро уступят ему. Подчинятся народы
Власти его. Утвердятся законы. И мир — |
|
Будет на долгие годы. Достигнет летами
Возраста Не́стора он. И оставив заботы
Внукам своим, вознесётся в небесные сферы.
Це́заря душу прими». И Вене́ра пришла |
|
В римский сенат, не замеченной всеми. Не медля,
С Це́зарем к вечным созвездиям вверх устремилась.
Богом он стал. Веселится, взирая с вершины
На достижения сына. И больше себя |
|
Ставит его. Так отцов превосходят герои.
Славный Тезе́й, Ахилле́с, Агаме́мнон, Юпи́тер
Выше родителей стали. Великие боги!
Пусть совершится всё то, что задумали вы! |
|
|
|
Труд завершён. Ни года, ни мечи, ни пожары
Не одолеют его. Приближается время
И завершится течение жизни. Но лучшей
Частью своей я пребуду с певцами всегда. |
|