|
|
|
История Эриси́хтона представляется настолько простой, что в ней, кажется, — и комментировать нечего.
|
|
Эриси́хтон — однозначный злодей. Его справедливо наказали. Что ещё можно добавить?
|
|
Всё-таки попробую обратить внимание на несколько интересностей...
|
|
Прежде, по обыкновению, кратко перескажу основные моменты истории
(она изложена в восьмой книге «Метаморфоз»).
- Эриси́хтон обидел богиню Цере́ру тем, что
- Самолично срубил древнее дерево в священной роще.
- В дереве жила гамадриада,
- Которая перед смертью сказала Эриси́хтону,
- Что его поступок не окажется безнаказанным.
- Церера договорилась с богиней Голода.
- Богиня Голода отравила организма Эриси́хтона (проникла в его внутренности).
- Эрисихтон стал испытывать неутолимый голод.
- В результате — съел всё, что у него было в доме.
- Влез в долги, разорился.
- Продал всё, что было нажито его предками.
- Несколько раз продавал собственную дочь.
- В конце концов, съел сам себя.
|
|
Итак, что же в этой неприятной истории — интересного?
|
|
Во-первых, хочется прояснить вопрос:
- что за дерево срубил Эриси́хтон?
|
|
Как обычно, в сюжетах Овидия, священное дерево — это не просто некое дерево некоей рощи. Это — очередная аллегория.
|
|
И мне кажется, аллегория эта обозначает — родовое дерево.
|
|
И тогда история с Эриси́хтоном является следующим звеном в общей цепочке:
Кера́мб-древоточец → полено Мелеа́гра → дерево Эриси́хтона.
|
|
Другими словами, если преступление Мелеа́гра заключалось в том, что он срубил две ветви своего родового дерева, то Эриси́хтон поступил более кардинально: замахнулся на основу родового дерева.
Если Мелеа́гр — это тот, кто нарушает природные законы, то Эриси́хтон — это тот, переворачивает основу мироздания, идёт против Природы сознательно и принципиально.
|
|
Срубил он нашу ёлочку под самый корешок.
|
|
Тогда, конечно, Эриси́хтон, вырубающий родовое дерево предстаёт ещё более страшным злодеем, чем представлялся ранее (когда он повалил просто древнее священное дерево Цереры, в котором жила гамадриада).
|
|
Но! В истории святотатца Эриси́хтона, замахнувшегося на самое-самое-самое, есть и другой смысл...
Есть вторая сторона медали, хотя и кажется, что второй стороны медали в этой истории быть не может.
Но назову вопрос, которых хочется прояснить — во-вторых.
|
|
Во-вторых, хочется прояснить вопрос:
- был ли Эриси́хтон святотатцем?
|
|
Когда я читал у Овидия описание мук Эриси́хтона, я думал, что эти муки (этот голод, который нельзя утолить) знакомы большинству людей, в том числе и тем, кто не рубил священное дерево в священной роще.
|
|
Чем мы отличаемся от Эриси́хтона? Мы, так же, как он, просыпаемся утром с первой мыслью — что бы покушать. Утолив голод, думаем о том, что будем есть на обед. Отобедав, думаем о том, чем будем ужинать.
|
|
И чем мы лучше него? Мы живём — чтобы есть.
|
|
Значит, эта история (якобы, о злодее, повалившем родовое дерево) — она не только о злодее-святотатце, она — о каждом из нас.
|
|
Эта история — о том, что нужно найти выход из бесконечного, непрерывающегося цикла раздумий о еде.
|
|
А для того, чтобы выйти из бесконечного круга раздумий о еде, нужно, действительно, пересмотреть биологические законы, которые не позволяют этого сделать.
Нужно узнать собственную Природу. И научиться управлять ею.
|
|
Образно говоря, нужно, действительно, свалить дерево, частью которого мы являемся. И вырастить другое — которое позволило бы не думать о насущном хлебе.
|
|
Но тогда придёт — другой голод. Вместо голода физического, придёт голод — духовный.
|
|
Духовной жаждою томим, в пустыне мрачной я влачился.
|
|
Тот факт, что дочь Эриси́хтона Ме́стра овладела умением преображения, свидетельствует о том, что Эриси́хтон вовсе и не злодей.
|
|
Эриси́хтон — это тот, кто поставил под сомнение законы биологической природы, заменил их другими, и добился в этом результатов:
его дети пошли дальше него (а так как его дочь, это он сам и есть, то можно сказать и так, что он сам научился искусству преобразования,
искусству трансформации, искусству метаморфоз).
|
|
Так что история Эриси́хтон — это история о высоком, это история о голоде духовном.
|
|
Хотя рассказана история Эриси́хтона — самым неприглядным способом. Даже читать противно.
|
| |
| |