Аннотация: Невыдуманные истории. О судьбе одной интернациональной семьи 1945-90 годы.
Эрих и мама
Невыдуманные истории
Звонок из Германии по Viber.
- Я хочу рассказать тебе одну историю. Грустную. Было это в конце Перестройки. Немцы (советские немцы) тогда как раз "зашевелились". Если евреи начали выезжать из Союза на ПМЖ в Израиль, США, Европу лет за 10 до этого, то немцы только в те годы начинали. С немецким языком у многих собиравшихся уехать было не очень хорошо. Многим было сложно заполнить Антраг (документ, заявление) на выезд. Люди приходили ко мне в университет с просьбой помочь заполнить. У меня тогда три вечера в неделю были занятия с вечерниками и курсами, ехать домой не имело смысла, транспорт плохо ездил. Я оставалась на кафедре, готовилась к следующим занятиям. С Антрагами люди приходили после работы, я с ними беседовала прямо на кафедре, а, если кто-то из преподавателей был, я уходила с посетителями в свободную аудиторию. Для меня это было подработкой. Антраг - 54 страницы, если брать, как за перевод, получалась большая сумма. Возможно, для кого-то было сложно такие деньги платить, потому я не называла сумму - платили, кто сколько мог.
Однажды ко мне пришел ещё молодой мужчина, представился: "Эрих". Уединились в аудитории, достаю Антраг, и прямо по нему вопросы: фамилия, имя, год рождения. 1951 (одногодок Ирины). Место рождения - называние городка, земля Бавария, ФРГ. Тут меня "подмывало" спросить: "И как же Вы оказались в Союзе?" Но сдержалась. Через несколько вопросов на следующий он заявил:
- Не знаю.
- Как это не знаете? Вы же должны были подготовиться.
- Я у мамы спрошу.
Но через несколько вопросов пошли сплошные "Надо у мамы спросить". Невольно сравниваю его с сестрой (Ириной), она сама двоих детей тянет, работает, летает (стюардесса), а он, увалень, ничего не знает. Мое негодование росло. Смысла продолжать дальше не было.
- Давайте на сегодня прекратим. А вы придёте вместе с мамой, и мы продолжим.
- Мама в Царычанке живёт. Хорошо, я её привезу.
Спешу на транспорт, он замечает и спрашивает:
- Вы куда-то торопитесь?
- Да. Хочу в ЖЭК успеть попасть.
- А где Вы живёте?
- На Левобережном, на Березинской.
- Так давайте я Вас подвезу, - видя мои колебания, он добавляет, - Соглашайтесь. У меня своя машина.
Трамвай, а потом автобус, в который проблемно втиснуться. Соглашаюсь. Машиной оказался солидный мерседес. По дороге:
- А зачем Вам в ЖЭК?
- Сантехника надо вызвать. На кухне с раковины подтекает. У меня ключи есть, но моих знаний не хватает.
- Вообще-то я сантехником работаю. Если вы мне доверите, я могу посмотреть.
Странно, сантехник и с такой машиной. Получилось совсем как в известной нашей пословице: "Ой, тьотю, дайте води напитися, бо їсти так хочеться...", только в роли просящего была я сама. Течь он устранил быстро. А я невольно обратила внимание на его левую руку, там не всё в порядке было с пальцами. Спрашивать было неудобно.
Примерно через неделю они с мамой пришли ко мне в университет. Простая женщина, может лет на 12-13 старше меня. Одета, как одеваются женщины рабоче-крестьянского происхождения, прожившие всю жизнь в нужде. Таких баб много на нашей, ну да, на вашей Озёрке (центральный базар в Днепре). Бойкие и голосистые. Моя злая мысль: "Тоже мне еще немка, хоть бы она кричать не стала здесь". Сели за стол, и она заметила мой взгляд на руку сына. Я ничего не спрашивала, но она сама решила объяснить: у меня беременность нормально проходила, но врач мне прописала какие-то витамины: "Это для Вашего ребёнка, чтобы он здоровым родился". У него пальчики такие от рождения. Эриху ещё повезло. Лет через 20 в Германии расследование проводили по фармацевтической компании, они до конца исследования не провели, некоторые дети рождались без ручек, без ножек. Миллионы на компенсации выплатили. Я об этом намного позже узнала.
Достали Антраг и вопросы по нему. Беседу начали на русском языке. А черти меня подхлестывают: покажи ей, какая она немка, покажи! Очередной вопрос облегчил переход на немецкий язык: "Может, на немецком?". "Да, конечно". И я была посрамлена! Моя первая мысль была: вот бы моим девочкам, студентам, услышать эту чудесную, красивую речь, с таким великолепным произношением! Я со своим университетским образованием, со всеми моими теоретическими знаниями и практическими навыками владения языка была meilenweit (на расстоянии многих миль) от этой женщины. Мои сомнения о рождении сына как корова языком слизала. То, что я услышала, потрясло меня. Потрясла меня не только сама история этой женщины и её семьи, но и то, как она все это рассказывала: спокойно, без эмоций, даже с улыбкой, без негодования. Без зла.
Вот сама история.
Женщина из Царичанки. До войны окончила школу, и начала учиться на медсестру. Семья огромная: девять братьев и сестер. И тут война, оккупация. Женщину увезли, как многих молодых, в Германию. Там она оказалась под самой границей с Францией. Работала у кого-то. Там её и застал конец войны. Там же она и приглянулась вернувшемуся с фронта солдату. Ему ещё повезло, что не ранен, остался жив. Он разочарован в своей стране, он чувствует свою (как теперь это называют) коллективную вину. Он хочет порвать с прошлым и начать новую жизнь. Обратил внимание на девушку, украинку. Улыбнулся ей. А она не отвернулась, смотрела в его глаза. За эти годы в чужой стране она освоила его язык, и, когда он в следующий раз улыбнулся и заговорил, ответила не только улыбкой, ответила словами. Жестокое время. Люди изголодались по теплу, по нежности. Молодые люди просто влюбились. Имели они право любить? Оба страшно наказаны судьбой. Но тогда, в 45-ом, они радовались миру, радовались жизни, радовались друг другу. Чтобы уйти от преследования (я не поняла какого?), они перебрались во Францию - это было несложно.
(Комментарий от автора, точнее, человека, который записал этот рассказ: задолго до конца войны союзники договорились не только о демилитаризации Германии, но и о возвращении всех граждан СССР, оказавшихся на территории Германии, на родину. Мама Эриха подлежала репатриации в Союз.)
Прочь из Германии. Они жили в гражданском браке во Франции, здесь было лучше с работой. 46 год подарил им девочку. О возвращении на родину (Германию) пока мыслей не было. Но когда жена забеременела вторично, мужчина задумался. Жить на чужбине, дети внебрачные, ни дома, ни настоящей семьи, ни постоянной работы. Дочке скоро в школу. Они вернулись в Германию. Зарегистрировали брак, оформили документы на дочь. В 51 году у них родился сын, мальчика назвали Эрих. Восстановление, постепенное улучшение, жизнь вроде бы наладилась. Пока было трудно, было не до мыслей о родственниках на Украине. С оформлением гражданства (ФРГ), документов на детей, захотелось увидеться с родными в Украине. Молодая женщина просто скучала по родителям, по большой семье, по Украине. К тому же родные не знали, что она жива. Муж поддержал её желание, они решили съездить в гости к родным на Украину. Обратились в Советское Посольство. Мужу в поездке отказали (хотя цеха автозавода строили немцы-военнопленные, будущий Южмаш уже работал на оборону, и Днепропетровск был закрытым городом, автор). Мама с детьми? Да, пожалуйста, поезжайте, только для порядка примите советское подданство. Очень хотелось увидеть родителей. Да показать своих деток. Сказано - сделано. 1956 год. Девочке 10 лет, мальчику 5. Счастливые, они едут на Украину, в Днепропетровск, в Царичанку. У неё 8 братьев и сестер - у одного пару дней погостили, у другого, глядишь, и месяц пролетел. Надо возвращаться домой.
Да не тут-то было. Ваш дом здесь. Устраивайтесь и живите. (Железный занавес закрылся.) А где жить? Родственники сами перебиваются с хлеба на квас, и квартиры не у всех есть, и те, что есть, маленькие, самим места не хватает. Куда деваться с детьми? На квартиру с детьми не берут. Общежития не дают - с детьми нельзя в общежитие. На работу никуда не берут - прописки нет. Где у этой женщины силы брались? Как все это можно было пережить? Наверное, дети силу давали. Так она скиталась-мучилась, пока кто-то не надоумил сдать детей в детдом, Наконец, удалось устроить детей в детдом (в Днепропетровске). Сама поступила на работу. Поселили в общежитие. Рабочая неделя еще 6 дней. В субботу вечером забирает детей в общежитие, купает, обстирывает, чинит прохудившуюся одежду, уничтожает вшей и тому подобное. Приласкает, спать уложит. Лишь бы дети знали, что у них мама есть. А в воскресенье вечером отвозит детей снова в детдом. И так несколько лет.
- Валик, извини... Я не... могу говорить. Я тебе... потом... перезвоню.
Через пару дней пришло текстовое сообщение по Viber, окончание истории.
Муж тем временем в Германии боролся за свою семью. Начал с Красного Креста. Потом суд в Гааге. И так далее, и так несколько лет. Последняя инстанция была ООН. Ответ один и тот же. Везде. Она поданная Советского Союза, и она подчиняется законам своей страны.На этом все и закончилось. Со временем брак он аннулировал. Женился во второй раз. Детей в новой семье не было. Своих детей, дочь и сына, он не забывал, надеялся на встречу. Когда наступило потепление в международных отношениях, пригласил сына в гости, у дочери уже была своя семья: "Папа, я не смогу". Прежде чем выпустить Эриха к отцу, с ним беседовали, сам догадывайся где. Намекнули, что если не вернешься... в общем, помни о матери. Отец умолял, останься. Ответ был: "Не могу, папа. Там мама..." Отец подарил сыну мерседес.
Но сам отец не перенес всего этого, сердце сдало, умер, не дождавшись возвращения сына в Германию. Перед смертью взял слово у своей второй жены, что она сделает всё, чтобы Эрих смог переехать. Она то и прислала Эриху все необходимые бумаги и документы, и вообще отнеслась к нему как к сыну дорогого ей человека. Все документы я помогла оформить, отправили в посольство в Киев.
Я ничего не знаю о дальнейшей судьбе этих людей. Думаю, что Эрих в Германии. Дочь этой женщины не хотела выезжать в Германию, муж украинец, дети в Украине выросли. Мать тоже хотела остаться в Украине, ближе к дочери. Мужа не было.
Я не понимаю, почему с ними так жестоко поступили, так безжалостно разбили, поломали семью, уничтожили её. Причинили столько зла. Ведь мама Эриха здесь никому, как потом оказалось, не нужна была. Зачем было лишать детей отца? Кому от этого была выгода? Никому.