Любая вещь имеет два лица. Снаружи, как будто смерть, а заглянешь внутрь - увидишь жизнь, и наоборот... Эразм Роттердамский
НЕПРЕДВИДЕННЫЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВА
Валентина Николаевна едва передвигала ноги. Её шатало, знобило. Завидев на трамвайной остановке скамью, она вздохнула с облегчением - идти куда-либо не осталось сил. Присела. Разболевшееся сердце понемногу успокаивалось, головокружение отступало. Появилась возможность спокойно подумать обо всём, что произошло в последние дни.
Но внезапно перед глазами всплыло гневное лицо мужа. А в ушах зазвучали его слова - грубые, безжалостные - таких она никак не ожидала услышать от него после почти пятидесятилетнего совместного проживания.
Забудет ли, как он тихо, сквозь зубы (всё же они находились в больнице) осыпал её бранью? Или то, как в один миг она превратилась из любимой женщины и жены, преданной матери и бабушки в лживое ничтожество с ворохом пороков и недостатков, в потаскуху и обманщицу, в подлую изменщицу с протухшей душонкой? Вряд ли. Понять мужчину, поторопившегося осудить её, не сможет, но простит обязательно.
Просто Резо ничего не понял. Горячая грузинская кровь ударила в голову, затуманила мозги, а бурный темперамент, сохранённый им и в пожилом возрасте, помешал выслушать жену. Бедняга, он подумал, что Валентина, согрешив в молодости, нагло его обманывала все годы. Обидно ли ей сейчас? Не это важно. Хуже всего то, что муж не пожелал или не смог постигнуть всей трагичности ситуации, в которую попала их семья.
"Господи, - шептала Валя - я всегда была умеренной во всём, и в вере к Тебе - тоже. Но прости меня, глупую, и укажи верный путь... "
К горлу подступила тошнота. Казалось, задушит. Опять кружилась голова, выскакивало из груди сердце. Нет, она не сдастся, её время уходить ещё не наступило...
Подъезжали и отъезжали трамваи, спешащие по своим маршрутам. Народ входил и выходил, а Валентина Николаевна ничего не видела и не слышала - слишком тяжелы были её думы, чтоб замечать обычную суету уходящего дня.
Со своим мужем Валя познакомились на металлургическом комбинате. Она работала бухгалтером в заводоуправлении, а он сменным мастером в горячем цеху. Их жениховство долго не продлилось - через полгода поженились. Муж, будучи по национальности грузином, родился и вырос в Украине. Мать и отец давно вернулись на родину, а парень остался - душой прикипел к этому городу. Со всей кутаисской роднёй виделся редко. А те и не стремились к сближению. Они мечтали женить его на грузинке, но вышло иначе.
Валентина им не подходила: в её роду были и украинцы, и русские, и евреи, и поляки, и даже чуваши затесались. И все, вне зависимости от национальной принадлежности неплохо ладили между собой.
В молодой семье один за другим родились два сына. Дети подрастали. Родители, вступив в жилищный кооператив, построили двухкомнатную квартиру. И оба мечтали о дочке. И имя придумали: Ниночка, Нино.
Резо сокрушался: у всех близких и дальних его родственников рождались мальчики, а Валя подсмеивалась над его словами, зная о способности мужа к преувеличениям. Подтрунивала, не теряя надежды на рождение дочечки - умницы и маминой помощницы. И чудо свершилось, хотя пришлось ей почти все девять месяцев сложной беременности провести в больнице.
Валентина Николаевна вздохнула: в то время ей думалось, что наступил самый тяжёлый период в её жизни - ведь дома оставались без присмотра сынишки-разбойники и муж, привыкший к постоянной заботе и опеке. Валины родители были пожилыми людьми, на их помощь рассчитывать не приходилось.
Ниночка принесла в их дом радость. Её любили братья. И она обожала их... Ниночка... Нино...
К Валентине Николаевне кто-то обращался с вопросами. Пытаясь быть вежливой, отвечала, но ей ни до кого не было дела. Сейчас Вале предстояло вернуться в давно минувшее, чтоб именно в нём отыскать дорогу в будущее.
В третий раз она рожала там же, где и раньше - в двухэтажном здании, построенном, как шутили нянечки, ещё до " царя Панька".* Этот роддом снесли лет через пять после Валиных родов, а до того в нём вспыхнул пожар. Поговаривали, что сгорел архив. Но никто не пострадал и славно.
Новый медицинский комплекс отстроен был на другом конце города, а о старом роддоме с его ветхой мебелью и сырыми стенами позабыли. А ей придётся вспомнить. Иначе клубок не распутать. И к истине не приблизиться.
На первом этаже мамочки вынашивали своих детёнышей, на втором - детишки появлялись на свет. Тридцать лет прошло, но Валентина помнила, что в предродовой комнате находилась Наташа. Женщины обрадовались встрече. Они были знакомы: обеим пришлось долго находиться в этой больнице.
Валя подружилась с Наташей в самом начале своей беременности. Они ладили. И внешне были похожи: обе светловолосые, голубоглазые.
Наташенька мечтала о сынишке. Но была уверена, что родится девочка. Так ей говорила её старенькая бабушка, которая каждый день навещала внучку. Вроде бы, из поколения в поколение рождались только девочки.
Наташа болтала без умолку, шутила, смеялась, но Валентина слушала невнимательно. Большее из сказанного проходило мимо сознания - мыслями находилась дома.
Родили они почти одновременно. И каждая из них получила того, кого желала: Наташа - сына, а Валя - дочь...
Валентина Николаевна попыталась встать. Сидеть без толку нечего, нужно действовать. Но что конкретно делать, к кому обращаться - этого она не знала. Ноги дрожали. Уйти не получилось.
Последние четыре месяца беременности Валю предостерегали врачи:
- Ешьте поменьше, соблюдайте строгую диету, а то Вам не разродиться! Ваши мальчики - богатыри, а этот ребёнок может потянуть килограммов на шесть.
А на удивление всего семейства родилась девочка слабенькая, веса нормального не набравшая. "Вот и верь врачам, - говорила Валя знакомым".
На Наташиного мальчика не заглядывалась, малютку не рассматривала. Лишь однажды подумалось: как у такой хрупкой женщины смог родиться увесистый крепыш? Но некогда было раздумывать: её выписали, а дочурка осталась вес набирать. Валя приносила молоко, бегала туда-сюда с месяц, а потом жизнь наладилась, и потекли годы.
Георгий, старший сын, уехал в Грузию. Женился, детьми и своим хозяйством оброс. Средний, Марк, тоже женат. И у него двое сыновей подрастают. Он, как раньше его родители, работает на родном комбинате. У её сыновей свои радости и заботы. И все сохранили между собой тёплые родственные отношения.
Ниночка в младенчестве много болела, но обычными детскими болезнями. Выросла, образование получила, встретила прекрасного человека, скоро свадьба.
Валентина Николаевна тяжело вздохнула. Будет ли эта свадьба?!
Смеркалось. Оглянулась Валентина Николаевна - вокруг никого. Продрогла. Осень выдалась тёплой, но в тоненьком плаще было прохладно. Опять вздохнула. Одиночество уже угнетало. Хотелось поддержки, участия и просто выплакаться на чьём-то плече.
Свадьбу собрались сыграть в декабре, а в январе молодожёны должны были по контракту на три года уехать в Голландию. Но все под Богом ходим, хотя до поры, до времени этого не понимаем. Сейчас не до торжеств. Если уедет несостоявшийся жених, как-нибудь переживут - выдержать бы, справиться с иным...
Верно гласит поговорка: от сумы и тюрьмы не зарекайся, и от болезней, и ещё от многого другого. Эх, судьбу не обойти и не объехать...
Расхворалась Ниночка. Температура подскочила, горло заболело. Обычное дело - ангина. Пройдёт. Но здоровье не возвращалось. Дочь таяла. Больничная палата, бесчисленные анализы и страшный диагноз - приговор: лейкемия! Срочно нужен донор!
Вся грузинская родня, сыновья и их жёны, и сваты, и друзья друзей, и они, родители Нино - все срочно бросились сдавать анализы. И никто не подошёл.
При последнем разговоре врач укорил Валентину:
- Ребячитесь, правду скрываете, детскими играми забавляетесь, а время работает против нас! Зачем скрыли, что дочь - приёмный ребёнок?
Этого её гордый джигит Резо уже не слышал. Он выскочил за дверь сразу после того, как узнал, что не является биологическим отцом своей любимой Нино.
В коридоре она попыталась с ним объясниться, но неожиданно поняла: пусть остаётся, пока возможно, в неведении.
Отец и дочь обожали друг друга. Безусловно, он не станет относиться к Нине по-иному, но возникнет законный вопрос: кого родила жена и где этот выросший уже ребёнок? Выдержит ли его немолодое сердце неизвестность?
В тишине наступившего вечера Валентина Николаевна пыталась восстановить до мельчайших подробностей всё, что происходило в ту ночь в роддоме. Не получалось. Обрывки....
Вроде была какая-то суета, громкие разговоры. Поменялись акушерки.
Как могло случиться,что, становясь матерью в третий раз, она многое упустила? Например, почему-то не рассмотрела бирочки? Виновата...
Вспомнить бы всё о Наташе. Жива ли она, рожала ли ещё, каким вырос их с Резо сын? Метались мысли. Сердце бешено колотилась.
Наташа... Она что-то рассказывала о себе, о бабушке, о покойнице - маме. Валя не вникала в сказанное. Встретились, разойдутся. Зачем ей запоминать подробности чужой жизни?
Словно током ударило: Валя отыскала главное. Однажды Наташа, воркуя над сыном, промолвила:
- Я люблю бабушку. Она меня воспитала. Мама умерла, когда мне исполнилось пять лет. Я её смутно помню. Любимая моя старушка так обрадовалась правнуку, что даже заплакала. Она считает - с рождением моего сыночка в нашу семью вернётся радость.
" Господи, Боженька! Я редко обращаюсь к тебе с просьбами, но сейчас умоляю, не оставь нас без своей милости! Девочка моя родная, Ниночка, погибает. Сделай так, чтоб её настоящая мать была жива и здорова, и пускай у неё будут детки, и чтоб нам с мужем дожить до встречи с сыном!"
Валентина Николаевна тихо заплакала. Неожиданно чьи-то руки оторвали её от скамьи.
Не успев испугаться, услыхала Марка:
- Мама, мы тебя обыскались. Пойдём домой. Папа всё понял, страдает. Мамочка, мы найдём ту женщину, и она или её дети обязательно станут для Ниночки донорами, и брата отыщем - сейчас существуют различные способы поисков. Всё исполнится! Всё будет хорошо!
Впервые за весь этот длинный день Валентина Николаевна почувствовала облегчение: какое счастье - она не одна...
*******
*За царя Панька, як була земля тонка, - пальцем ткнеш та й воду п'єш. Украинская пословица.