"Howl'sMovingCastle" Дианы У. Джонс и Хаяо Миядзаки
Последняя работа знаменитого японского сказочника, мэтра мультипликации Хаяо Миядзаки вызвала как никогда много споров. Если оскароносная работа "Унесенные призраками" безоговорочно понравилась даже тем, кто аниме на дух не переносит, то реакция на "Howl's Moving Castle" оказалась двойственной: кто-то расстроился, что, дескать, Миядзаки "состарился и исчерпал себя", а кого-то странная техномагия "Ходячего замка" очаровала с первых кадров. Те, кто прочитал первоисточник, одноименный роман Д.У. Джонс, в один голос утверждали: не зная исходного текста, смысл фильма не понять.
Так что же произошло?
Давайте попробуем разобраться, одна перед нами история или все-таки две...
От Ингарии до Уэльса
Действие романа Д.У.Джонс разворачивается в стране Ингарии, где "взаправду существуют семимильные сапоги и шапки-невидимки", а также в условно-современном Уэльсе, откуда родом чародей Хаул (его настоящее имя - Хауэлл Дженкинс) и куда ведет один из выходов "зачарованного замка". Автор романа не особенно четко прописывает антураж, отчего Ингария выглядит немного прянично-картонной: при чтении временами возникает ощущение, будто смотришь спектакль, школьную или студенческую постановку. БСльшая часть важных событий происходит в "каминном" зале ходячего замка: именно там Софи знакомится с Кальцифером, встречает Хаула во второй раз и, конечно же, наводит порядок. Изредка действие перемещается в другие декорации - шляпную лавку, вересковые пустоши, королевский дворец, портовый городок, - чтобы потом непременно вернуться к очагу, в котором обитает могущественный огненный демон. Камерность роману не вредит, даже наоборот - придает ему особенный шарм. Тем не менее, именно главная замковая комната выглядит реальной, осязаемой - чего не скажешь об остальном.
Если роману свойственна некоторая схематичность антуража, то в фильме этого, конечно, нет - а как же иначе? Мы получаем сполна "фирменных" картин Миядзаки, от которых попросту дух захватывает. Восхитительные вересковые пустоши, головокружительно-синие небеса, колышущиеся под ветром цветы на горном лугу - все эти нарисованные пейзажи в исполнении студии "Ghibli" выглядят, пожалуй, более реальными, чем на самом деле. Становится не по себе при мысли о том, какая колоссальная работа стоит за каждым кадром...
В фильме мы путешествуем по тем же местам, что и в книге - за исключением Уэльса. Миядзаки полностью исключил уэльсскую линию, и Хаул в его версии - уроженец Ингарии, как и все остальные герои. Это одно из самых значительных изменений в сюжете "Бродячего замка" по сравнению с первоисточником, и оно вызвало наибольшее количество споров - ведь в романе именно из нашего мира в замок попал листок со стихотворением Джона Донна, которое стало проклятием чародея Хаула. В фильме проклятие Ведьмы отступает на второй план по сравнению с неприятностями, которые Хаул навлек сам на себя, заключив договор с Кальцифером.
Что касается жанровой принадлежности, то с произведением Д.У.Джонс все просто: это старая добрая фэнтези с магами и ведьмами, хоть и слегка смещенная от эпохи рыцарей и драконов ко времени чудовищ на паровом ходу. Замечу, что автор не уточняет, как именно замок перемещается по пустоши: судя по тексту, он просто движется - и уж скорее напоминает по описанию танк, чем самоходную конструкцию, которую мы видим в фильме. Определить жанр фильма намного сложнее: сомневаюсь, что паровой двигатель даже гипотетически смог бы поднять в воздух самый маленький махолет, целые стаи которых летают над столичным Кингсбери и над провинциальным Маркет-Чиппингом. Что уж говорить о многокрылых бомбардировщиках! Так что, если наземную машинерию все-таки с некоторой натяжкой можно отнести к паропанку, то все летающее - уже чистейшая техномагия. Впрочем, без летающих машин произведения Миядзаки просто немыслимы.
Избушка на паровом ходу
В интервью одной из российских газет Миядзаки обмолвился, что образ замка в чем-то предопределили русские народные сказки и конкретно - сказка о Бабе-Яге и избушке на курьих ножках. Знаменитый японец, определенно, подвержен влиянию русской культуры: самое начало его анимационной карьеры ознаменовано просмотром прекрасного мультфильма Л.Атаманова "Снежная королева". Миядзаки не скрывает, что этот фильм оказал на него очень сильное влияние.
Пскольку по тексту романа не совсем понятно, как именно движется странствующий замок, у режиссера был простор для выбора - и он им воспользовался. "Избушка" Хаула выглядит внушительно: "ноги" у замка и впрямь куриные, но в целом он напоминает рыбу-удильщика, а ещё есть в нем что-то от знаменитой черепахи из легенд и мифов, несущей мир на спине. Хаотическое нагромождение кирпичных стен, листов брони, черепичных крыш и длинных труб - как только четыре тонкие лапы удерживают такую тяжесть? Навряд ли это следствие эстетических пристрастий Кальцифера или Хаула, уж скорее показатель их небрежности и лени. В определенном смысле, замок представляет собой воплощенный беспорядок...
Кстати, одна из удачных находок Миядзаки состоит в том, что у замка есть "лицо". Присмотритесь: глаза, нос, рот и даже длинный язык - все на месте. Может, замок не просто машина? У него есть индивидуальность, которая сохраняется, хотя внешний облик самоходного жилища меняется в фильме не раз. В конце концов, он становится крылатым, но все с тем же "лицом", а его новая упорядоченная внешность определенно подсказывает, что восстановлением руководила... кто, догадайтесь?
...и вместо сердца - пламенный демон
Кальцифер в романе имеет более демонический облик, чем его анимационная ипостась. Самая заметная деталь его внешности - внушительные лиловые клыки, да и голос вполне соответствует общему "имиджу": от потрескивания и скулежа демон то и дело переходит к рычанию. В фильме мы видим совсем другого Кальцифера, и сцена, когда маленький красный огонек с глазками-бусинками представляется Софи как "могущественный огненный демон", ничего кроме улыбки вызвать не может. Лишь раз Кальцифер становится похож на себя-книжного - в сцене переезда, когда он вдруг вырастает, вытягивается, в нем появляются разноцветные отблески.
Коварное, капризное, склонное к панике, но на редкость обаятельное создание любит комплименты и хочет лишь одного: чтобы его не эксплуатировали, а потому стремится использовать подвернувшуюся возможность расторгнуть сделку, опрометчиво заключенную с Хаулом много лет назад. Его желание освободиться понятно, но оно становится ещё понятнее ближе к финалу, когда выясняется, что огненный демон был когда-то звездой. Это можно было понять и сразу: латинское слово "Lucifer" обозначает не только имя падшего ангела, но и название утренней звезды (также это слово переводится как "несущий свет", "светоносный"). Но почему Кальцифер - Calucifer? Не знаю, какой смысл вкладывала в это имя писательница, но мне приходит на ум латинский глагол "cado", который в переводе означает "падать".
В романе Кальцифер не единственный демон. У Ведьмы с Пустоши также есть свой магический слуга, который постепенно превращается в господина - её демон принимает женский облик, становясь обворожительной Лили Ангориан. Это имя тоже не случайно совпадает с именем демонической соблазнительницы Лилит: Хаулу не удается устоять перед чарами миссис Ангориан (по крайней мере, так кажется поначалу), и это едва не приводит его к весьма незавидной участи.
Миссис Ангориан "выпала" из сюжета вместе с уэльсской линией, а взамен Миядзаки подбросил нам любопытную задачку, тоже связанную с демонами: в заклинаниях придворной чародейки Салиман участвуют таинственные тени, отдаленно напоминающие человеческие фигуры - они водят хороводы и поют, помогая своей хозяйке открыть истинный облик Ведьмы, а потом и Хаула. В финале, когда Софи попадает в детство Хаула, она видит звезды - падая, они превращаются в точно такие же фигуры, пробегают несколько шагов по траве, а потом исчезают. Что же, выходит, в услужении у Салиман не один демон, а несколько - и в этом секрет её могущества? Думаю, так оно и есть. К тому же, если демон Хаула живет в очаге, то демоны Салиман - в лампах накаливания. Миядзаки не очень-то высокого мнения о научно-техническом прогрессе, при котором человек порабощает природу.
В финале фильма демон, как и его книжный прототип, возвращается к Хаулу и Софи, чтобы помогать им по доброй воле. "А мне тут нравится, тем более что сидеть на месте я больше не обязан, - говорит демон в романе. - К тому же в Маркет-Чиппинге дождик". Думаю, дождик ни при чем: Кальцифер просто поддался волшебству Софи - волшебству семейного уюта и домашнего очага, подле которого найдется место даже для раскаявшейся Ведьмы.
Нелегкие будни домработницы
В романе Д.У.Джонс судьбу молодой шляпницы Софи предопределило то, что она имела несчастье оказаться старшей из трех сестер. Писательница подшучивает над устоявшейся сказочной традицией, по которой удача всегда благоволит младшему из трех братьев или сестер: только он или она может рассчитывать на удачное окончание любого приключения, славу и богатство в итоге. В романе, однако, именно младшая сестра Софи, Марта, совершенно равнодушна к приключениям, а вот средняя сестра жаждет приключений. Эта забавная путаная линия с сестрами Софи из сценария пропала, если не считать встречу в кондитерской. Справедливость ради замечу, что Миядзаки добавил не меньше, чем убрал - чего стоит одна лишь сцена знакомства Хаула и Софи. В романе все обстоит просто: именно Хаул смутил Софи, попытавшись познакомиться с ней на площади. А вот в фильме их первая встреча выглядит весьма романтично - Хаул защищает шляпницу от нахальных солдат, причем делает это очень галантно! Последовавший за этим побег от големов Ведьмы усиливает впечатление, а уж когда он переходит в вальс над площадью...
Музыка Джо Хисаиши - такой же неотъемлемый элемент фильмов Миядзаки, как и летающие машины, но в "Ходячем замке" вальс "Карусель жизни" становится ещё одним действующим лицом. Знакомая мелодия сопровождает нас до самых заключительных титров, но именно в начале фильма она особенно берет за душу.
Но вернемся к Софи. Эта девушка всецело доверяет правилу: раз уж она родилась старшей из трех сестер, нет ни малейшего смысла пытаться как-то изменить судьбу. Софи в десять раз трудолюбивей, чем все остальные герои романа, вместе взятые, но её трудолюбие несет отпечаток отчаянной тоски и обреченности: просиживая в шляпной лавке день за днем, Софи сама себя убеждает в том, что ничего другого ей увидеть в жизни не суждено - по принципу "ну и не очень-то хотелось". Прилежная и старательная, Софи сама не замечает, как овладевает магией: от одиночества беседуя со шляпками, она наделяет их волшебными свойствами.
Софи считает себя неудачницей, и заклятие, превращающее её в старуху, воспринимает достаточно спокойно. Она, конечно, хочет вернуть молодость и отомстить ведьме, но все-таки где-то в глубине души слишком быстро свыкается со старостью и обнаруживает, что в этом есть и положительные стороны. Героиня прячется в старость, как улитка в раковину, и получает в итоге заслуженный упрек от Хаула: "Волей-неволей я пришел к заключению, что вам просто нравится скрываться под этой маской".
Проклятие Ведьмы в фильме немного отличается от книжного варианта: оно, скорее, не старит Софи, а приводит её внешность в соответствие с внутренним миром. Софи мыслит и чувствует как старуха - и её лицо покрывается морщинами, но стоит ей позабыть на мгновение о тоске и безысходности, как молодость возвращается. Что любопытно, сама героиня этого не чувствует, потому что в такие моменты забывает о себе - защищая Хаула перед придворной чародейкой Салиман, восхищаясь цветущими горными лугами, спасая чародея от его собственного проклятия...
Финальное преображение Софи вызвано сразу двумя причинами: она разгадывает загадку Кальцифера, узнает, о чем они с Хаулом заключили договор - но, кроме того, она меняется и внутренне. Тут волей-неволей приходит на ум цитата из другого фильма Миядзаки, "Унесенные призраками": "Что здесь происходит?" - спрашивает банщица Рин деда Камадзи. "А ты не видишь? - отвечает он. - Здесь происходит любовь..."
Любовь, которая сильнее любой магии.
Инфантильный сердцеед
Образ чародея Хаула по сравнению с романом Д.У.Джонс изменился сильнее прочих. Изначально нам представляют Хаула как "Синюю бороду" - живет в страшном замке, похищает юных девушек и высасывает из них души. Когда у Софи появляется возможность узнать его получше, то "очень злой чародей" оказывается легкомысленным повесой и дамским угодником. Он труслив, изворотлив, язвителен, транжирит деньги без удержу, да ещё и склонен к истерикам - определенно, персонаж далекий от идеала, но и на злодея не похож.
Хаул в фильме не столько капризен, сколько инфантилен - чего стоит одна лишь спальня могущественного чародея, увешанная разнообразными побрякушками! - не ухаживает напропалую за девушками, но очень трепетно относится к собственной внешности, и потому истерику из-за неправильного цвета волос закатывает отменную. "Зачем жить, если ты некрасивый?" - горестно вопрошает Хаул, и растекается зеленой слизью, а по углам начинает клубиться тьма, которой боится даже Кальцифер. Лишнее доказательство того, что, по версии Миядзаки, никакая магия не может изменить человеческую суть.
Но самая главная отличительная черта анимационного Хаула - крылья. Да, у Д.У.Джонс чародей не превращается в птицу и не воюет с крылатыми демонами - ведь по роману война ещё не началась! А по фильму черная метка на дверной ручке ведет именно туда, "на войну" - в личный ад Хаула, где он выпускает на волю свое второе "я" - жутковатое существо, способное только бить и крушить, не делая различий между своими и чужими, и чем чаще чародей дает волю гневу, тем сложнее ему возвращать себе человеческий облик. Пророческий сон Софи, в котором она видит вместо комнаты Хаула бездонную нору, и в ней - демона в черных перьях, тоже об этом: она понимает, что сам Хаул проклят.
Очень интересно наблюдать за тем, как в чародее борются две половины, светлая и темная. Возвращаясь домой с поля битвы, Хаул вновь превращается в улыбчивого обаятельного красавца, но, попав в хоровод Салиман, он показывает зубы и когти, а разозлившись на бомбардировщик, пролетающий над его заветным лугом, тотчас вынужден спрятать от Софи руку, которая покрывается черными перьями. И вновь невозможно не вспомнить другой фильм Миядзаки, "Волчья Принцесса", в котором некий принц Ашитака тоже попал под власть проклятия, набирающего силу каждый раз, когда герой теряет контроль над собой и отдается ненависти. Что это, самоповтор? Не думаю. Есть немало истин, которые не теряют актуальности веками, но при этом их отчего-то приходится постоянно людям напоминать.
О войне и о чародеях
Под звуки восхитительного вальса город провожает войска, усыпая их путь цветами. Пары кружатся в танце, на головах у некоторых модниц необычные шляпки с пушками - последнее веяние, столичный шик. Бравые солдаты ухлестывают за миловидными скромницами-провинциалками - одним словом, жизнь прекрасна. Светлое безоблачное небо лишь изредка перечеркивают летающие лодки, а самой страшной угрозой по-прежнему остается замок Хаула, странствующий по вересковым лугам. Люди не любят думать о том, что происходит где-то там, далеко.
В романе Д.У.Джонс война, возможно, начнется - именно поэтому король так озабочен тем, чтобы его брата, принца Джастина, нашли поскорее. По фильму Джастин - принц соседней страны, которого заколдовала Ведьма. Не исключено, что именно его исчезновение стало одной из причин войны, что позволяет её прекратить, когда принца расколдовали. Вообще, фильм в этом плане - совсем другая история, потому что каждый кадр в нем пропитан ощущением войны, предчувствием беды, пониманием, что при любом варианте развития событий мир вскоре изменится бесповоротно и никогда не станет таким, как прежде. Война в фильме - зло, тьма, озаряемая багровыми сполохами; там летают, тяжело взмахивая стальными крыльями, чудовищные бомбардировщики, изрыгая тучи крылатых бомб-демонов...
Зло у Миядзаки не имеет лица и формы, но кроме злых и добрых героев есть и такие, кого нельзя отнести к тем или другим. Ведьма с Пустоши, без сомнения, очень злое создание, но добросердечная Софи прощает ей страшную обиду, когда колдовство Салиман лишает Ведьму силы - впрочем, амнистированная колдунья ещё попытается в меру возможностей насолить Хаулу. А вот мадам Салиман, при всем внешнем благообразии, пользуется услугами таких же безликих големов, как и пресловутая ведьма, да и другие её методы никак нельзя назвать добрыми. "Счастливый конец? - говорит она, загадочно усмехаясь. - Что ж, пусть будет так!"
Так ли? В романе финал и впрямь оптимистический, а вот в фильме он оставляет простор для размышлений. В заключительных кадрах замок летит в облаках, а под ним, в темноте - стая бомбардировщиков. Стоит ли быть уверенными в том, что страшные машины возвращаются домой, а не летят на новую войну? Не за тем ли забрались Хаул и Софи так высоко, чтобы их никто не достал - ни Салиман и её големы, ни бомбы-демоны, ни кто бы то ни было ещё? Ведь если война закончилась и наступил мир, кто мешал замку и дальше бродить по вересковым пустошам?..
...странствующий замок исчезает за облаками.
Вы заметили, что у него появился флаг? Зеленое дерево на золотом полотнище. Что это за дерево? Arbor mundis, дерево мира? Или, может быть, райская яблоня?
Каждый сам для себя решит.
Одно понятно совершенно точно: герои создали райский уголок своими руками и будут защищать его от всех напастей и бед.