Аннотация: Финалист Рождественского конкурса. 23-е место. :p Kомментарии и рецензии прилагаются.
Да будет свет!
Нет хуже праздника, чем Новый год, который встречаешь в одиночестве, когда сквозь предательски тонкие стены просачиваются звуки соседского веселья: смех, звон бокалов, застольные песни и - для полного счастья, наверное, - надрывающийся телевизор, зачем-то включенный на полную громкость...
...Анна Петровна никогда не понимала, для чего люди по праздникам включают телевизор - ведь все равно на него никто не обращает ни малейшего внимания. Почти как в известной песне: а кто его знает, о чем он болтает? Тем более что под Новый год обычно показывают или фильмы, которые все давно уже знают наизусть, или концерты, которые из года в год становятся все неинтереснее - явно в расчете на то, что упившемуся народу всё равно, кто и как часто мелькает на экране. Примета времени, что поделаешь.
"Рейтинг популярности новогодних передач прямо пропорционален количеству бутылок водки, которые после праздников попадут в пункт приема стеклотары, - отшутился Сашка, когда она попыталась ему пожаловаться. - Не переживай за народ, мать - ему хорошо!"
- А мне - нет! - ответила она, нахмурившись, и на этом тема была закрыта.
Наверное, всему причиной была её работа - сорок лет в школе, "математика - царица наук". Поневоле привыкаешь к тому, что все должно быть рационально, а после пенсии характер менять уже поздно...
...и все-таки, она ещё ни разу не встречала Новый год совсем одна. Всегда рядом были Сашка, Лида со своим Пал Палычем, а последние два года - и Виолетта.
День рождения - другое дело. Грустный праздник. Наступает момент, когда женщине уже не хочется вспоминать, сколько лет осталось до пенсии, а когда пенсия позади, так и вовсе становится все равно: подумаешь, ещё один день, ещё один год. Не поздравлять надо, а приносить соболезнования.
Саша знал об этой черте маминого характера и давно смирился, - как она смирилась с тем, что с Виолеттой они живут без штампа в паспорте, - но начал дарить ей подарки просто так, и это было гораздо приятнее. В этот раз он за неделю до праздника приволок домой большую и, судя по всему, тяжелую коробку, запихнул её под елку и взял с матери клятвенное обещание, что подарок простоит нетронутым до боя курантов и что она откроет его, держа в руке бокал шампанского.
Анна Петровна пообещала, не заметив виноватого выражения в глазах сына. Не знала тогда, что они с Виолеттой уже купили билеты в эту свою Швейцарию и вскоре улетят, чтобы встретить праздник одетыми в теплые белые свитера, у камина в шале, с бокалами вина и козьим сыром вместо традиционного оливье...
Пал Палыч дней за пять до Нового года лег в больницу с обострением язвы желудка, и Лида, конечно, сейчас была рядом с мужем - так что, Анна Петровна осталась одна.
Ну, если не считать телевизор.
Хотя, если подумать, в этом есть свои плюсы - можно не накрывать на стол, не наряжаться, остаться в халате и домашних тапочках и уютно устроиться в кресле. И елка радовала глаз, хоть Анна Петровна и развесила на ней игрушки просто по традиции, без души...
"...и Новый год шагает по стране!" - диктор, парнишка не старше Сашки, на мгновение взглянул мимо камеры. Анне Петровне сделалось смешно: она вдруг поняла, что за спиной оператора наверняка стоит Дед Мороз с бутылкой шампанского. "Мы завершаем последний выпуск новостей в уходящем году, - сообщил диктор с лучезарной улыбкой и голодным блеском в глазах, - и желаем вам..."
Она пропустила мимо ушей его пожелания. Все и так понятно.
"Чес-слово, мам, я пытался, - глаза у Сашки были большие и виноватые, как у щенка кавказской овчарки. - Но это горящая, и только на двоих. Там ведь все на полгода вперед расписано... а полная стоимость мне все равно не по карману".
"Да мне твоя Швейцария и даром не нужна", - совершенно искренне сказала Анна Петровна, и Сашка просветлел.
И она обрадовалась тому, что он обрадовался, а сегодня уже несколько раз проверяла, работает ли телефон - до того тягостным оказалось его молчание. Даже из бывших учеников никто не позвонил.
...а телефон был новый, японский - трубка отдельно, база отдельно, - с симпатичной музыкой вместо обычного звонка. Сашка установил его полгода назад и окрестил "буржуйским" - Анна Петровна никак не могла привыкнуть, что теперь, выходя поболтать с соседкой Машей, трубку можно брать с собой, а ещё - что раз в неделю её надо заряжать.
У телефона был только один недостаток - он не работал, если не было света.
Выпуск новостей закончился, начался концерт. Анна Петровна принесла тарелочку салата оливье, блюдце со шпротами и маслинами и поставила все это на журнальный столик. Бутылка шампанского уже стояла там же.
"Как же я его открою? - вдруг подумала она. - Саша ведь сам всегда..."
...она не заметила, в какой момент музыка сменилась позывными экстренного выпуска новостей - и, лишь подняв глаза, встретилась взглядом все с тем же диктором.
- Мы прервали праздничный концерт, - заявил он, - чтобы сообщить о чрезвычайном происшествии в Швейцарских Альпах. Только что нас известили о том, что в результате схода лавины был почти полностью разрушен горнолыжный курорт "Эдельвейс"...
Анна Петровна опустилась в кресло, ощущая, как тоска, мучившая её весь вечер, добралась, наконец, до сердца и сжала его холодными лапками.
- ...данные о пострадавших пока неизвестны. Уточняется также, были ли среди посетителей "Эдельвейса" наши туристы. Те, чьи родные и друзья в данный момент находятся в Швейцарии...
Рука Анны Петровна сама нащупала на журнальном столике блокнот и ручку.
- ...могут позвонить по номеру...
И в этот миг экран моргнул и погас. Следом за ним погас торшер, и стало темно и тихо, как деревенской ночью.
Она долго сидела в полной темноте, не шевелясь, пытаясь внушить себе, что Саша и Виолетта поехали на другой курорт, не "Эдельвейс", только не "Эдельвейс". Из пустоты возникла странная мысль: интересно, неужели после такого экстренного выпуска продолжится праздничный концерт, сияние огней и брызги шампанского? Неужто счастливые люди будут поздравлять друг друга, как будто ничего не случилось? Она прекрасно знала, что новогодние концерты идут в записи, но от этого легче не становилось...
"Так, а что же мне теперь делать?"
Следовало позвонить, но куда? Едва номер телефона возник на экране, как тот погас.
Может, в справочную? Да кто ответит ей сейчас, все пьяные уже...
...а если в студию?
Она протянула руку к телефону и тут только сообразила, что, раз света нет, то в трубке гудков не будет.
Анна Петровна встала, с трудом нащупала возле кресла тапочки и стала пробираться в прихожую - там, в коробке из-под Сашиных ботинок, лежали две большие свечи. "На черный день", - пошутил он, когда увидел их незадолго до отъезда.
На всякий случай она несколько раз щелкнула выключателем - а вдруг?..
Безрезультатно.
Спички нашлись рядом со свечами. Маленький огонек отразился в зеркале, и там же высветилось бледное лицо Анны Петровны, похожее на маску.
Она открыла дверь. На лестничной площадке было темно - значит, свет погас во всем доме. Серьезная авария. "Все пьяные", - с неожиданной злостью подумала она, машинально протянула руку к звонку и долго давила на кнопку, прежде чем опомниться и просто постучать в дверь.
"До чего же мы привыкли, что всегда и всюду должно быть светло..."
Стук гулким эхом побежал по лестнице. Маша открыла дверь и с порога заявила:
- Нет, ну ты видела - какой подарочек нам устроили?! Полчаса до Нового года - и тут такое...
- Вижу, - тихо сказала Анна Петровна. - А ты телевизор смотрела?
- Э-э... - Машины выщипанные брови удивленно поднялись. - Вить, ты телевизор смотрел до того, как свет вырубили?
- Ага! - послышался из темноты детский голос. - Такой фильм... на самом интересном месте...
- А что случилось?
- Ничего, - по пальцам Анны Петровны потекла капля горячего воска. - Можно я от вас позвоню?
...как и следовало ожидать, в справочной приятным женским голосом ответил робот и сообщил, что Служба информации желает всем приятно провести праздник. Анна Петровна положила трубку, поздравила соседей с наступающим и вернулась домой.
В квартире было темно и тихо. Она закрыла дверь, думая о том, что, может быть, стоило остаться у Маши и все ей рассказать - и в этот миг невесть откуда взявшийся сквозняк задул свечу.
Не успела Анна Петровна достать из кармана спички, как в гостиной что-то упало и разбилось, и сразу вслед за этим послышался звук не менее странный - будто кто-то тяжело вздохнул. Забыв о том, что электричества нет, она щелкнула выключателем, и... зажмурилась от яркого света, залившего комнату.
Окно было открыто, а на полу лежало то, что осталось от одного из горшков с геранью - черепки, холмик земли с просвечивающими белыми нитями корней, помятые листья. Рядом с виноватым выражением лица стоял незнакомый мужчина - лет пятидесяти, а то и старше, маленького роста, в мешковатом демисезонном пальто серо-буро-малинового цвета и кепке с белым помпончиком.
Более нелепую фигуру представить было трудно. Для описания его внешности в целом хорошо подходили два слова: "хмырь" и "плюгавенький"...
- Вы кто? - учительским голосом спросила Анна Петровна, и хмырь со вздохом стянул кепку, обнаружив большую лысину.
- Я это самое... - пробормотал он еле слышно, - по части света.
- Электрик, что ли? - хмуро уточнила она, и хмырь закивал. - А мне кажется, вы самый банальный вор.
- Нет! - он просительным жестом прижал руки к груди, стискивая свою кепку. - Я... я не вор! Там, понимаете, ошиблись, а я хотел... исправить хотел...
- Там? - удивилась она. - Это где же?
- ТАМ, - благоговейно повторил плюгавенький, со значением указав не то носом, не то подбородком куда-то вправо и вверх. - Ну, вы понимаете...
Растерянная Анна Петровна ничего не понимала. Ясное дело, что перед ней не вор - выходя к соседке, она по старой привычке закрыла дверь на ключ. А проникнуть в квартиру через форточку смог бы, наверное, только циркач - на шестом-то этаже. Или, может быть, фокусник, проходящий сквозь стены...
Настенные часы загудели, зашипели, собираясь бить полночь, и в ту же секунду зазвонил телефон.
- Стой, где стоишь, - предупредила Анна Петровна, чувствуя себя героиней глупого американского фильма.
Хмырь кивнул.
...а Сашин голос в трубке она узнала не сразу.
- Мама, с Новым годом! Я все верно рассчитал, ужё часы бьют? Алло... мам, ты чего молчишь?
- Бьют... - эхом откликнулась она. - Саша, ты где?
- Мы тут, в горах! Такая красота, жаль, что ты не видишь... в следующем году обязательно приедем все вместе!
- А... лавина? - по её щекам потекли слезы.
- Ты слышала про неё? Ну, не переживай - передали, что она мимо прошла. К тому же это далеко от нас, в "Эдельвейсе" - короче, там люди уже спокойно празднуют, только испугались немного... мам, у тебя все в порядке?
- Конечно... а как называется ваш курорт?
- "Белый эдельвейс". Скажи, ты шампанское пьешь?
- Шампанское? Да, сынуля, конечно...
- Так открывай коробку!
Она не сразу поняла, о чем он говорит, потом опустилась на колени рядом с елкой, прижала трубку плечом и принялась снимать обертку. В коробке оказалась другая коробка, поменьше, в ней - третья, и так далее, пока в последней не обнаружился конверт, а в нем - открытка. "Голуби... почему голуби?"
- Нашла?
Мелкие буквы прыгали перед глазами, не давались.
"Александр и Виолетта... приглашают... 14 февраля..."
- Саша, так вы что... решили?
- Да! Мам, ты рада? Почему ты молчишь? Будет и другой подарок, а это был сюрприз... мама?
- Конечно, я рада... даже слов нет...
- Здорово... ну, не скучай, а мы тебе завтра ещё позвоним! До связи!
- До связи...
Гирлянда на елке поменяла цвет несколько раз. В доме по-прежнему было очень тихо, лишь часы бойко тикали, отсчитывая секунды новорожденного года...
- Вы бы отключили трубку, - робко посоветовал хмырь, о котором она успела забыть. - Там уже короткие гудки. А можно я вам шампанское открою?
Анна Петровна кивнула, и незнакомец деловито принялся за дело. Через минуту перед ней стоял бокал с пузырящимся вином, а хмырь - надо же! - налил и себе, и теперь хотел с ней чокнуться.
- Выпьем за Новый год, Анна Петровна?
- Вы кто? - спросила она, но командный голос не получился, и незнакомец это почувствовал.
- Ну, допустим, монтер, - он хитро улыбнулся, и Анне Петровне почудилось в его лице что-то знакомое. - Ой, нет... этот, как его... электрик, во! Все время забываю... а какая, впрочем, теперь разница? Уверяю вас, ни-ка-кой. Считайте меня подарком на Новый год. Давайте выпьем, пока у меня ещё есть время...
Они выпили до дна, потом мужчина помог ей подняться и усадил в кресло. Вблизи было видно, что ему далеко за пятьдесят, а значит - он её ровесник.
- Пора мне, - незнакомец потупился, минутная вспышка веселья угасла. - Труба зовет... можно я это... через дверь...
- Там открыто, - ответила она слабым голосом.
Он зашагал к двери, и там отчего-то замешкался, как будто хотел что-то сказать - сутулый, невзрачный. Пальто на три размера больше, чем нужно, сидело на его спине непонятными складками, как будто снизу прятался горб... или не горб?
Анне Петровне показалось, что они когда-то встречались, и она вот-вот вспомнит, кто такой этот странный человек...
-Ну, я пошел, - он печально улыбнулся. - Начальство ждет. Отчитаться надо.
Она хотела спросить, увидятся ли они ещё, но не стала.
Хлопнула входная дверь...
...а утром 1-го января пришла Маша. Устроившись в кресле, принялась жаловаться на то, как им всем испортили Новый год.
- Да ладно тебе, - сказала Анна Петровна. - Ну, полчаса не было света...
Маша посмотрела на неё с удивлением.
- Может, у кого-то и полчаса, - сказала она язвительно, - да только в нашем доме свет включился сегодня утром...
"Приснилось?.. показалось?.. Саша..."
Анна Петровна снова ощутила, как холодные лапки стискивают её сердце - она бы потеряла сознание, если бы не увидела вдруг на полу возле кресла вещь, которой там быть не могло.
Всего-навсего несуразную кепку с белым помпончиком.