Вербицкая Клавдия Валерьевна. Оттепель

Оттепель

Затянувшийся дождь дробно выбивал по тенту палатки свою осеннюю песню, отпугивая скорую зиму. Оттепель. Андрей поёжился, подумав о предстоящем выходе. Дождевик у него был, но местные дожди предпочитали игнорировать символическую защиту, насквозь пропитывая влагой всю одежду под ней. Что дождевик, они бы и скафандр насквозь промочили, если бы здесь нашёлся такой оригинал, что пошёл бы на прогулку в скафандре.

К несчастью для Андрея, вокруг и не оригиналов не было. Только он, аппаратура и дикие звери. Хотя от такого дождя даже звери попрячутся. А вот человеку, не пристало бояться какого-то дождичка, так что, хочешь - не хочешь, а вылезешь из относительно сухой палатки, в очередной раз доказывая, что быть "царём природы" не столько почётно, сколько хлопотно.

Промокший воздух облепил лицо, забрался в нос и в глаза, едва человек выглянул наружу. Жуткая погода! Успокоив себя тем соображением, что вода - не мошка, она не кусается, да и зимой будет хуже, Андрей пошёл на точку.

Перескакивать с кочки на кочку по расползающейся земле под непрерывным холодным душем было не просто, но ноги сами нашли тот размеренный темп, который позволял не плестись с черепашьей скоростью, но и не сбивал дыхание, вызывая усталость раньше времени. Летом, по хорошей погоде, ходить - точнее, прыгать - было сложнее, сказывался трёхлетний перерыв в работе. Андрей уставал моментально, ноги заплетались, но гордость не позволяла признаваться в слабости. С другой стороны, летом было намного легче: летом были люди.

Кто же знал, что всё так повернётся?

Кто же знал...

Тогда, пять лет назад, когда впервые он собрал группу на свой проект. Бывало, не спал ночами, работал наравне со всеми и ещё чуть-чуть. И в немыслимых условиях они всё-таки сделали тот проект за совершенно нереальные сроки, а в благодарность не получили даже спасибо, не то что премии. Тогда была жуткая обида на жмота-заказчика. Что и говорить, в то беззаботное время он ещё не знал, что такое настоящий жмот.

Да и обиды забывались быстро. Разве можно помнить о таких пустяках, как жадный заказчик, когда смотришь в зовущие глаза... Серые. Как грозовые тучи на севере. Как же он не рассмотрел-то тогда? Разве ж такие тучи бывают к добру! А ведь друзья предупреждали. Но кто слушает друзей, когда говорит сердце!

Андрей не слушал и не слышал никого. Собираясь в поля, он больше всего боялся, что Марина не дождётся его. Она уже тогда намекала, что работа для него важнее любимой женщины. А как доказать женщине, что она для мужчины дороже всего на свете?

Свадьба была не очень шумная, торопливая: надо было успеть до командировки. И всё же Андрей был счастлив: жена - это уже не случайная подружка, она обязательно дождётся.

Дождалась. И раз, и другой... а потом начались претензии, что она скучает, что его долго не бывает дома, что неужели нельзя работать на нормальной работе... Он был готов на всё ради любимой.

Когда начальник подписывал его заявление, он лишь коротко бросил:

- Дурак!

- Мне надо расти, - привычно начал объяснять Андрей.

- Вдвойне дурак! Глупо не то, что уходишь - всё равно ведь вернёшься, никуда ты от самого себе не сбежишь. Глупо, что уходишь из-за бабской прихоти.

- Да, я...

- Если бы ты! Вали уж, что с тобой говорить!

И он свалил.

Большой город, тупая работа, мало кому нужная. Полный офис непонятных людей, невесть откуда взявшиеся знакомые, которым он то помогал таскать мебель, то возил их на шашлыки, то чинил кому-то компьютеры. Ему не нравилась его работа, его раздражали эти знакомые, его бесила толпа... но Марину всё устраивало.

Поэтому Андрей терпел. И только теперь, снова выбравшись в поле, он понял, что впустую потратил три года своей жизни. Только здесь он почувствовал, как стосковались руки по настоящей работе. Холод, ветер - и надёжный человек рядом. Сказать кому - не поверят, но только здесь, заросший, пропахший потом, дымом и смазкой, он почувствовал себя человеком. Почувствовал себя живым.

По-первости Андрею снился офис, слащавая улыбка Костика, тамошнего стукача, и неуместно короткие юбки офисных див, почти без перерыва гуляющих по коридорам. От этих снов он просыпался быстрее, чем от будильника. Выбирался из палатки, садился в открытый кузов джипа и подолгу смотрел на небо. И неважно, была ли ночь ясной, прозрачной бледностью разлитой в воздухе, или пасмурной, укутанной непроницаемой пеленой тяжёлых туч. Небо всё равно было бескрайним: не сдавленным уродливыми коробками многоэтажек, не перечёркнутым рекламными перетяжками и щитами. Небо было свободным, как и он сам.

А ещё ему снилась Марина. Снилась до сих пор, не взирая ни на что. Он порывался забыть, загонял себя работой до отупения, надеясь, что физическая усталость защитит от воспоминаний и тоски. Увы, он тосковал.

Манящая улыбка, игривый взгляд, жадные поцелуи... всё это осталось в прошлом. И кого винить - не понятно. Разве что себя, да это дело бесполезное.

Трудности бывают у всех, в том числе и у владельцев фирм. Но это не означает, что эти самые владельцы могут решать свои проблемы за счёт других людей. Своих сотрудников.

Когда зарплату не заплатили первый раз, Андрей промолчал. Трудности бывают у всех. Когда пошли слухи, что и второй зарплаты не будет, он напрягся. Всё-таки не девяностые, время таких игр прошло. Андрей не любил непонятностей, поэтому решил прояснить ситуацию, благо было у кого.

Дима, для подчинённых Дмитрий Артурович, начальник смены корпоративной СБ, однажды ошибся, приняв крупного, подтянутого, неторопливо-спокойного Андрея за "своего". Андрей не стал поддерживать заблуждение "секьюрити", но у недавно уволенного в запас майора-артиллериста и бывшего инженера-геофизика неожиданно нашлись общие интересы, так что слово за слово, и хорошие отношения наладились сами собой. Вот с ним Андрей и решил поговорить после работы. Разумеется, не в офисе.

Приглушённый шум бильярдной создавал хороший фон для серьёзных бесед. Шары катались по сукну, но игроков больше занимал разговор, игра шла так, постольку поскольку.

- Дим, я нутром писец чую. И ты меня не успокаивай, у меня нутро тренированное, пару раз на нём из-под обвала уходил, когда работали в горах. А здесь что-то такое же хреновое, только ещё хуже. Или я не прав?

Рука нервно дёрнулась в момент удара, и шар с громким стуком ударился о край лузы и покатился по столу, не торопясь останавливаться. Дмитрий молча наблюдал за его метаниями, и, лишь когда шар остановился, сказал:

- Боюсь, что ты сам не понимаешь, насколько прав. Смотри только, не сболтни случаем чего лишнего. Фирма в долгах, но пока брыкается, не хочет признавать себя банкротом. Надеется выжить, но сам понимаешь, за чей счёт они собираются выезжать.

- Но откуда долги? Ещё полгода назад всё отлично было, мы только что миллионный контракт отхватили...

- Только благодаря ему да ещё парочке таких же удач мы пока держимся. - Шар аккуратно свалился в лузу, и Дмитрий отвлёкся, чтобы достать его. - Видишь ли, - продолжил он после небольшой паузы, - у нашей фирмы есть одна большая проблема. Павел Николаевич. Знаешь такого?

- Это чмо?

- Именно оно. Оно провалило два серьёзных проекта, из-за него мы потеряли нескольких проверенных партнёров. Но поскольку оно - племянник кого-то из учредителей, с ним ничего нельзя сделать. Может, слышал, месяца три назад как раз последний скандал был, когда ушли Ветров и Еремеев.

- Конечно, слышал! Мы с Еремеевым много работали, а сейчас на его месте какой-то дуб как дерево!

- Угу... и будет баобабом... они все такие, кого на место ушедших взяли. Вот и получается, что провальные проекты вытянуть некому, а этому племянничку всё равно дают новые, вместо того чтобы дать пинка под зад.

- Но усилий одного царственного племянника недостаточно, чтобы разорить такую махину, как мы.

- Достаточно, если ко всему перечисленному, он ещё окажется игроком.

- И что? Он в долгах? - Догадался Андрей. - И решил расплатиться с кредиторами корпоративными денежками?

- Теперь верю, что у тебя и в самом деле чутье... Когда мы узнали сумму растраты, решили, что кто-то квартирку прикупил. И пару машин довеском. Даже и не подумали на этого задрота. Капали бухов, кое-кого из начальников, особенно новых. А вышло вон как. Сами не ожидали.

- И вывод из этого следует неутешительный: компенсировать недостачу они будут за наш счёт. Как я понимаю, объявить себя банкротами они не могут: проверка, следствие по растрате - и бедный мальчик пойдёт далеко и надолго. Значит, им нужно держаться на плаву до тех пор, пока денежная дыра не будет закрыта. А закрыть её можно только из серой части наших зарплат. Что можно было бы пережить, если бы были гарантии, что потом нам выплатят долг. Только я не верю в сказки.

- Я тоже. Так что думай, что к чему. Белая часть зарплаты - это больше, чем ничего. Но мне, к примеру, западло отдавать свои деньги в оплату чужого долбоебизма.

- А что тут думать. Если сейчас опять не выплатят всё, что должны, буду уходить. Тут ведь момент какой... Пока компания должна нам всем одну сумму денег. Уже через полгода этот долг возрастёт в шесть раз. Где они возьмут деньги, чтобы выплатить его?

- Вот-вот. Ты это понимаешь, я это понимаю... А большинство наших всё ещё верит в доброго босса!

Перед командировкой Андрей позвонил Дмитрию, узнать, как у него дела, да просто поговорить, пока есть время и возможность. И совсем не удивился тому, что на их общей бывшей работе практически ничего не изменилось. Возврат долгов всё ещё висел под вопросом, работники роптали, но продолжали ждать. Лишь несколько человек ушли вслед за ними, остальные побоялись рисковать. Ведь кризис же! Как тут остаться без работы?

Слово "кризис" Андрей ненавидел. Правда, он думал, что отвращение к этому явлению возникло тогда, когда он больше месяца безуспешно искал работу. Он ошибался, по-настоящему он осознал что такое "кризис" уже здесь, когда они остались без рабочих. Вообще.

Но после увольнения он ничего предвидеть не мог. Даже того, что Марина станет раздражительной, будет постоянно упрекать его в уходе с работы, жаловаться на нехватку денег. С деньгами и впрямь было туго. Небольшой НЗ Андрей скопил, но предпочитал беречь его на оплату квартиры. Марина всё чаще и чаще закатывала истерики, кричала, что вытащила его из деревни, вывела в люди, а он не оправдал её надежд. Казалось бы, разве может за месяц женщина из ангела превратиться в ведьму? Как выяснилось, может.

Андрей предложил вернуться домой. Он бы устроился на прежнюю работу, где к нему относились хорошо и взяли бы обратно без вопросов. Многие бы проблемы решились сразу. Марина кричала, что не хочет возвращаться в богом забытую глухомань. Тогда он сказал, что уедет один, будет высылать ей деньги. Но и этот вариант Марину не устроил, она обвинила Андрея в желании бросить её, оставить одну беззащитную в чужом городе, куда он её завёз. Потеряв логику жениных претензий, Андрей больше не заговаривал на эту тему. Просто однажды поставил её перед фактом:

- Марин, с работой мне не везёт. Я говорил со старыми друзьями, меня возьмут обратно инженером, тем более скоро начнётся сезон, люди нужны позарез. Если хочешь, оставайся здесь, деньги на квартиру я вышлю. Когда уйду в поле, попрошу, чтобы часть зарплаты сразу тебе переводили.

- Ну, и уходи! Если бы я знала, что твоё "поле" тебе так дорого, ни за что бы ни вышла за тебя замуж!

Андрей уехал. Спасаясь от боли, погрузился в работу. Максим, его друг, за эти три года доросший до руководителя проекта, взял в свою группу блудного специалиста. И всё шло хорошо, пока... буквально в последний момент заказчик отказался оплачивать рабочих, но пообещал дать своих. "Кризис", - виновато объяснил он. И на точку вылетели трое: Максим, Андрей и водитель Витёк.

Потом всё стало ещё веселее. Бригада рабочих, выданная заказчиком, неожиданно рассосалась, прихватив две машины, кое-что из аппаратуры и часть продуктов. И осталось их всего трое. А работу нужно сделать. Им предлагали вернуться. Конечно, это означало срыв проекта, недовольство заказчика и, возможно, суд. Но жизни трёх людей, короткое северное лето и болота лесотундры беспокоили их начальство намного сильнее. Только никто из этих троих не привык сдаваться. А что лето короткое, так что ж, значит, работать придётся больше и быстрее. Только и всего.

Начальство кричало в трубку, грозилось уволить всех скопом, обещало выслать за ними вертолёт с санитарами, а потом всё-таки дало ЦУ и сообщило примерный срок доставки продуктов, запасных аккумуляторов и горючего. После чего связь прервалась - до следующего сеанса, когда подходящий спутник поднимется над горизонтом. Максим только и успел попросить новый ноутбук - два они уже утопили.

Вот так и жили они. Палатка, примус, условно-работающий джип, куча оборудования и три мужика, которые не умели отступать. День за днём размеренной жизни с раннего подъёма. Умыться в ближайшем ручье, ледяной водой согнать остатки сна, быстро сварить гречневой каши с тушёнкой, запить её растворимым кофе - и за работу. Без перерывов на обед, чтобы не терять время.

И работать, работать, работать... замеры, пробы, отметки, графики, чертежи. Так, осторожно, топкая почва, надо обойти. А здесь обойти нельзя. Где верёвка? Не волнуйтесь, мужики, я осторожно...

Вечером едва хватало сил сготовить что-то на ужин и поставить аккумуляторы на зарядку. Устаревший генератор хандрил, отказывался работать, не дотягивал даже до ста восьмидесяти вольт, оставляя аккумуляторы пустыми. Несколько раз наоборот, выдавал напряжение под триста, после чего зарядные устройства приходилось выбрасывать. Благо капризный характер агрегата был хорошо известен, так что зарядники и аккумуляторы всегда брали с запасом. Угрозы не дать бензина или забыть его здесь при погрузке ненадолго помогали: генератор исправно выдавал положенные двести двадцать, пока не начинал хандрить опять.

И так день за днём. Иногда немного отвлекались на отдых: собирали ягоды или рыбачили. Ягод было - огромное море. Их добавляли в чай, варили морс, ели просто так. Смеялись, жаль, нет банок и сахара мало, а то можно было бы наварить варенье и увезти его потом домой. А с рыбалкой было ещё проще. Рыба в местных озёрах и ручьях водилась непуганая, отродясь не имевшая дела с человеком. Так что брали её почти что голыми руками: к верёвке привязывали согнутый гвоздь, и на него ловили. Иногда использовали технологический способ ловли: щуки там водились откормленные, почти метр в длину, и подплывали близко к берегу, так их били длинным электродом как острогой. Рыба позволяла экономить тушёнку. Правда, заготавливать рыбу впрок не могли - времени не было, торопились закончить с работой до холодов.

Усталость чувствовалась, но странным образом не мешала жить. Наоборот, злой азарт довести дело до конца подгонял и торопил сильнее уходящего лета.

Но каким бы не был азарт, трём специалистам не сделать за месяц то, что должна делать целая бригада, возвращения которой они так и не дождались. Так что пришлось провозиться до сентября. Но сентябрь на севере, это совсем не тоже самое, что сентябрь в центральной части России. И вот уже первые заморозки укрыли белым ковром землю. Осень - тяжёлое время, особенно для тех, кто не готовился к зимовке. И поскольку уезжали они на месяц в разгаре лета, то и зимней одежды с собой у них не было.

Успокаивало одно, основные работы к этому времени были выполнены, осталось, по сути, лишь собрать оборудование. Но беда всегда приходит неожиданно. Сначала сломался телефон. Это было не так критично, потому что оставался джип. Полностью базу на нём не вывезешь, но послать гонца для связи - вполне можно. Но осень принесла не только сильные ветра, туманы и первый снег: Максим свалился в болото. В ту же самую прожорливую лужу, в которой за лето утопили два ноутбука, ракетницу, мотор от резиновой лодки несколько раций.

Пока Максим добрался до палатки, пока переоделся в сухое, пока отогрелся... вечером у него начался кашель, а к утру поднялась температура. Помощь не вызвать, до ближайшей деревни километров пятьдесят по карте. Если на машине, то, как получится: и вся сотня набежать может. Да ещё и неизвестно, помогут ли там, хорошо, если бензин найдут, чтобы дальше ехать. Туда, где есть врач или хотя бы действующая радиостанция, по которой можно будет связаться с цивилизацией, вызвать вертолёт. Но это всё потребует времени.

А ехать всем сразу нельзя. Но и одному кому-то оставаться на базе тоже нельзя. Максим упирался, хрипел, что никуда не поедет, и одного самоубийцу здесь не оставит. Если бы можно было загрузить в джип всё... Понятно, что здесь никто ничего не украдёт. Оленям приборы без надобности, а геологи, если и забредут в эти края раз в два года, всегда тащат с собой кучу своего железа, им чужое и даром не надо.

И всё же, и всё же... ждать в бездействии хуже, чем хоть что-то делать. Максима накормили таблетками, закутали в три спальника и оставили отсыпаться. К вечеру ему не полегчало, так что утром, игнорируя слабые протесты, его усадили в кабину, закутали потеплее, пристегнули. И Андрей остался один то ли крайним, то ли самым ответственным - не бросать же базу без присмотра, всё-таки столько труда в неё вложено. Только свежая колея от машины, чужой спальник да тёплые вещи, оставленные водителем, напоминали, что люди здесь всё-таки были.

Андрей прикинул, сколько времени понадобиться мужикам, чтобы прислать помощь. Не меньше двух суток до крупной метеостанции. Там есть рация и там, скорее всего, есть врач. Если, конечно, и то, и другое не сократили в расходах в связи с кризисом. Андрей от души выругался. Только бы джип не сломался в дороге!

В любом случае, сначала вывезут Максима, и только потом займутся им. Пока решат все вопросы, пока всё состыкуют, уладят, организуют - трое суток точно пройдёт в итоге. А потом всё равно ждать подходящей погоды. Вертушка не сядет в такое месиво, грузовик по этим болотам вообще не пройдёт, пока не проложат зимники. Так что придётся жить здесь, пока земля хорошо ни схватится морозом. Конечно, на севере затяжной осени от октября до начала весны не бывает, самое большее, через месяц местные болотца, укрытые берёзками-полуросликами, мхом и прочей колючей растительностью, превратятся в приемлемый аэродром. Но этот месяц ещё нужно прожить. В холоде северной осени. Андрей передёрнул плечами и поглубже засунул руки в карманы штормовки.

Как бы то ни было, лучший способ не замёрзнуть - заняться делом. Самые громоздкие приборы уже были собраны, частично упакованы и почти готовы к отправке. Значит, нужно собрать остальное.

Занять себя делом. Любым. Только не давать себе расслабиться, только не думать о том, что джип этот в любой момент может развалиться, что у погодников может не работать рация, что свободного вертолёта может не оказаться... Не думать.

Сил уже не осталось, чтобы таскать железо? Ничего, можно поработать и с бумагами, разобрать записи, схемы. Пусть голова тоже поработает, заодно отдохнёт от мыслей. Только отдыха не получилось.

Ночью снова приснилась Марина. Она шла по пустынному проспекту, прямо по дороге. Андрей бежал за ней, но на его пути постоянно возникали машины, люди, препятствия... Он уворачивался, обегал, даже перепрыгивал. А Марина уходила всё дальше и дальше. Андрей попытался окликнуть её и проснулся.

По тенту палатки стучал дождь. Оттепель. А впереди путь до одной из самых дальних точек, надо забрать оттуда кое-что. А ещё впереди около месяца ожидания, если только погода установится быстро, дожди прекратятся, и наконец-то ляжет снег и ударят морозы. Трудно продержаться месяц, но тёплые вещи какие-никакие есть, продуктов должно хватить, опять же пока есть рыба. Потом можно будет охотиться на гагар или уток, не часто - патроны лучше беречь. На вкус северная дичь, конечно, не очень, зато свежее мясо. Горючки хватает, да и электричество уже не нужно в таких количествах, как во время работы. Теперь бензин можно экономить - в пользу примуса.

В общем, прожить можно, значит, всё идёт путём. Лишь бы мужики нормально добрались, лишь бы помощь пришла, лишь бы всё получилось.

Осень 2009

Комментарии: 2, последний от 12/05/2010. © Copyright Вербицкая Клавдия Валерьевна (vklavdiya@mail.ru) Размещен: 07/05/2010, изменен: 07/05/2010. 21k. Статистика. Рассказ: Проза Про жизнь		Ваша оценка:
Аннотация: Рассказ был написан на конкурс, где с грохотом и провалился. В основу взяты несколько реальных историй, случившихся с моими знакомыми. Имена вымышленные, да и содержание событий несколько изменено и более чем вольно объединено в одну историю (авторский вымысел - имею право!).

Вербицкая Клавдия Валерьевна: другие произведения.

Оттепель