Телевизор негромко бухтит, повествуя о последних событиях, нудно повторяя одно и тоже по нескольку раз. Хоть бы что-то новое рассказали что ли! Ну да, опять... столкновение с боевиками, с нашей стороны жертв нет. А на самом деле? Век бы его не слышать!
Ага, вот он! Хорошая штука - пульт: нажал на кнопочку, и телевизор замолчал, даже вставать не понадобилось. Зато теперь можно посидеть в тишине, стараясь не думать о том, что не рассказали в новостях. Так уж устроена у нас жизнь, что подробности всё равно не скажут. Да и не надо, наверно, подробности знать всем подряд. Да и не нужны они, без них спокойнее. Просто очень хочется понять, долго ли ещё ждать?
Как тяжело считать прошедшие часы и минуты. Как невыносимо гадать, сколько ещё осталось. Как больно от каждого телефонного звонка, оказавшимся не тем, которого ждёшь. Как жить, когда каждый звонок в дверь - это надежда, что ожидание закончилось. И сердце замирает, и ноги отказываются идти к двери, боясь разочарования. Ведь, скорее всего, это опять окажется какой-нибудь торговец - кто им только разрешает по квартирам ходить! Или того хуже - соседка.
Ну, вот... как говорят, помяни чёрта - он и явится. Легка на помине!
- Свет, а слышала, в Чечне опять заварушка!
Слышала. Телевизор включать умею. И нечего так радостью лучиться, будто тебе пенсию вдвое прибавили. А остальным - втрое уменьшили.
- Твой-то - опять в командировке!
Ну да, а то я не помню без твоего напоминания.
- Давно уехал то?
А то сама не знаешь! Ты ж, небось, у двери караулила, когда он уезжал. Неужто забыла? Не верю! Такие, как ты, ничего не забывают. Вот только не буду я тебе объяснять, что не временем ожидание меряю, и мне, что один день, что два месяца - разницы никакой. Лишь успокаиваю себя: раз второй месяц дурных вестей нет, значит, наверно, ничего плохого не стряслось. Но тебе я ничего этого говорить не буду. И вообще, постараюсь тебя выпроводить. Мол, время позднее, а мне завтра на работу.
Хотя до работы ли тут? Телевизор, что ли включить? Но смотреть ничего не хочется. Второй месяц на исходе, и за всё время - ни звонка, ни письма. Хоть и понятно, что там, где он сейчас, почтовых отделений нет, мобильники не работают, и что, если бы мог, он бы обязательно объявился. Вот только гложет душу страх, и всё сложнее держать себя в руках. Особенно когда такие "утешительницы" приходят, которым главная радость в жизни - за чужой бедой присмотреть, чтоб выпили всё горе без остатка, ни капли не упустили.
Так! Что за бредовые мысли? Какая беда? Какое горе?! Он вернётся. Он обязательно вернётся! Будет сидеть на кухне, пить крепкий кофе со сливками, смущённо улыбаться и повторять, что всё хорошо. И что ничего ему не грозило, да и командировка несерьёзная была, так, прогулка затянувшаяся. А не звонил, потому что телефон разрядился. И будет невозможно не поверить этой скромной улыбке, хоть и знаешь, что так он улыбается только тогда, когда врёт. И всё равно, поверишь каждому его слову, чтобы хотя бы на словах всё на самом деле оказалось хорошо.
Самое главное - дождаться. Держать себя в руках, не показывать слёз и слабости. Жить, будто ничего страшного не происходит. Ведь страх, что живёт в душе - он только в душе, рядом с надёждой, что всё обойдётся. Вот о ней и надо думать!
Просто ждать - это так тяжело.
И сердце замирает от каждого звонка. Хорошо, что телефон стоит возле кровати, иначе спросонья до него полночи пришлось бы добираться. В таком ожидании нет ничего хуже ночных звонков. И руки еле удерживают трубку, и голос дрожит. Но сквозь шум в ушах пробивается родной голос:
- Это я. Всё в порядке, скоро буду.
Непослушные губы отказывают говорить, но одно слово всё же исчезает в телефонных проводах. "Виталька..." И слёзы уже не удержать, и слышится в трубке растерянное:
- Ну что ты, всё правда в порядке.
...Так и видится эта его улыбка, которой он пытается скрыть враньё.
- Ещё несколько дней, и я буду дома. Мам, ты только не плачь, пожалуйста! Я уже скоро!