Аннотация: Участвовал во внеконкурсной номинации конкурса "Битва на салфетках"
- Лариса Егоровна, да, Галя у меня. Всё в порядке, не волнуйтесь... Нет, не могу позвать - она уже спит... Будить? Нет, думаю, не стоит - она и так переволновалась... Как отчего? От радости, конечно. Кстати, я тоже очень рад, что у Вас ничего серьёзного...
"Вот это дипломатические способности! - с уважением думала Галя. - Я бы так не смогла".
Ярик старался говорить тихо, чтоб её не разбудить, но Галя не спала - всё слышала.
И ведь она чуть не потеряла любимого. Чуть не упустила его сама. Ради чего?
"Галчонок, ты же знаешь, у меня больное сердце, - говорила ей мать, хватаясь за грудь. - Я как подумаю, что этот командированный тебя охмурит, пропишется в нашей квартире, а потом бросит и оставит на улице... У меня душа не на месте".
Девушка чувствовала себя последней эгоисткой, но не находила в себе сил порвать с Яриком. Каждое электронное письмо, каждый звонок, каждая редкая встреча - всё это делало их ближе друг к другу. Проклиная себя, Галя, тем не менее, с нетерпением ждала очередной командировки любимого в Москву или случая приехать к нему в Тверь. Для мамы последнее было - в гости к подружке.
И вот вчера настал момент, когда Галя услышала:
"Любимая, выходи за меня замуж".
Тогда она ответила: дай мне время подумать. Надо ведь подготовить к этому маму, а то ей нельзя волноваться - у неё порок сердца.
Мама, услышав об этом, заохала, застонала и схватилась за грудь:
"Неблагодарная эгоистка! Совсем мать не бережёшь".
Всю ночь Галя проплакала от мысли, что должна сказать Ярику "нет". Она понимала, что её отказ причинит ему боль. Да и сама она никогда не сможет быть счастливой без него. Но мама... Галино замужество может её убить. Нет, нельзя быть такой бездушной и эгоистичной, чтобы строить своё счастье на её жизни...
А утром... Утром она пошла к гинекологу с лучшей подругой. У Лили это первая беременность, она жутко волнуется. Ну, Галя и пошла с ней в качестве моральной поддержки. Из кабинета Лиля вышла куда более спокойная. Всё хорошо, никаких серьёзных отклонений.
Уже у своего подъезда Галя вспомнила, что забыла в поликлинике платок. Вернулась, чтобы забрать.
Через неплотно закрытую дверь врачебного кабинета было хорошо слышно, как её мама разговаривает с врачом. Её голос - его Галя ни за что бы не спутала ни с каким другим.
"...Дайте мне такую справку"
"Послушайте, Лариса Егоровна, ну зачем она Вам? Порок сердца, да ещё и тяжёлый. Да Вас хоть в космос отправляй".
Мать в ответ говорила про проходимца из Твери, который вот-вот уведёт её дочку.
"Я понимаю, у вас, врачей, маленькая зарплата. Но я готова заплатить..."
Что ответила врач, Галя не слышала. Она со всех ног неслась прочь, не разбирая дороги. В голове было одно:
"Ну, как, как она могла? Предательница, подлая! Ненавижу!"
Через полчаса она уже была в гостинице, где остановился Ярик, и рыдала на его сильном плече.
"Она мне врала! Всю жизнь! С самого детства! А я ей верила, верила!"
Ярик успокаивал девушку, как мог.
А теперь сделал то, что, по большому счёту, должна была бы сделать Галя - позвонил её матери, чтобы сказать: всё хорошо, не беспокойтесь.
"А я ещё хотела отказаться от такого сокровища", - думала девушка.
И благодарила Бога. Сегодня Всевышний уберёг её от страшной ошибки.
Вагонные колёса отстукивали расстояние между двумя древними городами.
- Ну что, Галюш? Отправила?
- Да, любимый, - девушка покрепче прижалась к жениху.
Через минуту мамин телефон запищит, извещая, что пришла эсэмэска:
"Привет, мама! Прости, что вчера тебе не позвонила. Я как услышала из кабинета врача, что ты здорова, от радости потеряла голову. Я очень рада, что ты, мамочка, в порядке. Я сказала Ярику "да". Думаю, с ним я буду счастливой. Я знаю, что ты меня любишь и желаешь мне счастья, и поэтому порадуешься за нас. Прописка московская Ярику не нужна - мы будем жить в Твери. Сейчас как раз туда едем. Счастливо! Галя. P.S. Привет от Ярика. Будем рады видеть тебя на нашей свадьбе".