Аннотация: Искусство - понятие растяжимое. Бывают моменты, когда есть хочется так, что даже обыкновенное пирожное может выглядеть в ваших глазах как произведение искусства. Впрочем, что я говорю! - они были необыкновенными, эти пирожные...
Искусство и его жертвы
Это сладкое слово "кондитерская" - из старых времён, знакомое с детства. Такие кондитерские ещё остались в Москве - затерялись в улочках-переулочках, скромно потеснили внушительные "Стейк-хаусы" и "Мак-Доналдсы", уютно вписавшись в пейзаж. Украсив его собой.
Кондитерские, где торгуют пирожными (настоящими, а не разрезанными на куски тортами, которые сегодня называют пирожными), где стоят уютные столики и вкусно пахнет свежим кофе.
Впрочем, можно взять чай. И присев на минутку за покрытый нарядной скатертью столик, оставив за дверями суету нашего шумливого и вечно куда-то спешащего мегаполиса, отведать, вкусить, насладиться... чашечкой чая с настоящим, восхитительно пахнущим, восхитительно красивым - жалко даже есть! - пирожным.
Да что я - всё о пирожных этих! Мне учиться надо, квалификацию повышать, для этого меня и направили на двухнедельные курсы в Учебный центр Института*** на Сретенке. Кондитерская подождёт, сначала тяжкий хлеб знаний, то есть шесть часов занятий, а сладкое - на потом.
В четырнадцать ноль-ноль меня встречает - свобода, лекции кончились, на работу можно не спешить, у меня есть час, который полагается на обед и который все остальные простоят в очереди в институтском буфете. Там тоже есть на что посмотреть, но разве можно сравнить его - с кондитерской, настоящей кондитерской!
Туда я и отправилась, высокомерно прошествовав мимо буфета (о чём впоследствии жалела, так как обратно меня не впустили: "У вас на пропуске указано время, с восьми до двух, а сейчас без двадцати три, извините...").
Торопясь, я перешла дорогу и распахнула тяжёлые массивные двери. В лицо повеяло ласковым тёплым воздухом из калорифера - дивная смесь ароматов: ванили, бисквита, свежей сдобы, кофе... Ах! За стеклом красовались эксклюзивные, восхитительные, красивенные, изумительные пирожные - настоящие произведения искусства. Только что-то уж слишком маленькие. Крохотные. Или это я так есть хочу?
Хочу, конечно, я хочу, сейчас куплю самое красивое и съем с кофе.
Не торопясь, я смотрела и выбирала - пирожное. И никак не могла выбрать - хотелось попробовать все. "Может, два купить? Они маленькие такие, чёрт, надо было в буфете поесть, а пирожное на закуску... Чёрт! О, чёрт!" - это я цены увидела.
Цены были как пирожные - удивительные, изумительные и восхитительные: самое маленькое - на один укус - пирожное стоило двести рублей (прим.: время действие 2010-й год, место действия центр Москвы, где - я знаю, всё очень дорого, но не до такой же степени...)
Собственно, я его не собиралась покупать, вид у него скромно-непрезентабельный и есть, в сущность, нечего, откусить два раза... Я хотела с шоколадным кремом... которое стоило четыреста, а другое - вообще пятьсот!
Моему возмущению не было предела: за пятьсот рублей в те времена можно было купить килограммовый торт, и неплохой! А не стограммовую милую безделушку, которую проглотишь и не заметишь.
Я сладко вздохнула и простилась с мечтой. Жалко - себя. И бабушку жалко, её-то каким ветром сюда пронесло, сидела бы дома, чай с баранками пила, так нет же - притащилась... на пирожные полюбоваться.
Старушка топталась у прилавка и делала вид, что выбирает пирожное. Тоже, наверное, понюхать пришла, подумала я и прониклась щемящей жалостью к бедной женщине: если уж я со своей зарплаты оторопела от этих цен, то что говорить о ней, вряд ли она работает, старенькая совсем, на пенсию живёт... выживает! Или вдвоём с дедушкой, на две пенсии.
Бабушка рядышком с дедушкой грустно поют эту песню... Или - дружно? "Дружно поют эту песню" в данном контексте не звучало, просилось слово "грустно".
Старушка тем временем пристала к продавщице с вопросами. Это она зря. Выставят сейчас, скажут, вы поговорить сюда пришли?..
- А вот это с чем?
- Шоколад, бисквит, коньяк, шоколадный крем, орехи, цукаты - мгновенно среагировала продавщица, и у меня потекли слюнки...
- Нет, с шоколадом дед мой уважает, а я не люблю. Светлый бисквит есть?
- Пожалуйста, вот эти, прослойка - малиновый конфитюр, сверху взбитые сливки... Сливки натуральные!
- Натуральные сливки это сплошные калории, - назидательно сказала старушка продавщице, и она смутилась, словно сказала грубость. - Вот эти с чем?
- А вот эти со свежими ягодами, крем лёгкий, тесто воздушное... А ещё есть безе и птифуры!
Слова продавщицы сладкозвучной музыкой вливались в уши... в душу! Лекции (пятичасовой сжатый материал, два преподавателя не щадили сил, чтобы нам было интересно, чтобы мы усвоили, записали, поняли и разобрали на конкретных примерах каждую ситуацию (курс назывался "Аспекты психологии***") - лекции были немедленно забыты, остались только эти сладкозвучное, волшебные слова - шоколадный крем, воздушное тесто, малиновый конфитюр...
Бабуську было реально жалко: как теперь выкручиваться будет? Скажет, что забыла дома кошелёк?
Между тем старушка ткнула костлявым пальцем в витрину: "Шоколадных парочку, одно бисквитное и с ягодами парочку. Ну и безе давайте парочку, крем-то натуральный в них? - сварливо выговаривала старуха, продавщица брала пирожные никелированными блестящими щипцами и осторожно укладывала в красивую коробку. - Ну и птифуров десяток, и пяток заварных, чайку попьём с дедом".
Пирожные были упакованы, а коробка перевязана блестящей узкой ленточкой, которыми в добрые старые времена завязывали картонные коробки с тортами. Всё здесь дышало стариной - колченогие стулья, дубовые крепкие столы, за которыми сидели люди и лакомились пирожными, запивая их чаем из красивых золотых чашечек и треща по мобильнику...
Старушка, которую я пожалела, милостиво кивнула продавщице и промолвив: "Гран мерси, мон ами", унесла свою коробку - наверное, в уютный особнячок с толстыми стенами и лепными потолками, пить с дедушкой чай.
Продавщица вопросительно на меня посмотрела: "Вы выбрали?" - "Да, то есть, нет, то есть выбрала, но я не хочу..." - пролепетала я и торопливо вышла. Тяжелые двери закрылись за моей спиной, отсекая меня от сказочно пахнущего кондитерского мира. Отсекая, отлучая, отторгая, изгоняя... выпроваживая.
Досадливо поморщившись (вот же лезут синонимы в голову, когда их об этом не просят!) и выслушав вежливый ответ охранника Института***, почему мне нельзя сюда вернуться и воспользоваться услугами буфета (у них там и столовая была, и чего я туда не пошла, сама не знаю...), побрела к метро.
Глянула на часы и удивилась: отпущенный на обед час истекал, я провела в кондитерской столько времени, что теперь не успею пообедать. Вы спросите, а почему нельзя пообедать на работе, и я вам отвечу. На работе надо работать, такая работа, такая у меня работа.... Ни вздохнуть, ни выдохнуть!
Пока училась, никто её за меня не сделал, лежит на столе и ждёт меня. Чёрт, сидеть придётся допоздна, на завтра не оставишь: утром на учёбу, потом приеду - опять весь стол завален личными делами, выписками, справками, запросами, ответами, сводками...
Нет, стол надо "освобождать" - то есть "сделать" всё, что на нём лежит. А поесть можно дома.
Я "сделала". Ехала домой и мечтала, как когда-нибудь выйду на пенсию, приду в эту самую кондитерскую и скажу: "Милочка, мне два шоколадных, два бисквитных, три безе, три с ягодами, и ещё... и ещё..."
Но пенсия ещё далеко, а кондитерская близко, и завтра я непременно в неё зайду: открою тяжелые двери -и войду в этот мир, в это волшебный, ни с чем не сравнимый, необыкновенный, прекрасный мир!