Он катил на своем велике по бескрайним просторам лета. Дорого прыгала в такт его сердцу то вверх, то вбок, то вниз. Движение захватывало дух, не отпускало его и они оба, веселясь, мчались куда-то бесцельно вдаль, напевая что-то мелькавшему мимо них миру. "Движение - захватчик духа" - подумалось ему, но мысль тут же была отброшена очередной засадной кочкой. Ноги ритмично двигались, как тела любовников, вверх-вниз, вверх-вниз. Всё вокруг и внутри него мерцало столькими оттенками ярких красок, что сливалось в единый хор - размеренный и умиротворяющий.
На багажнике велосипеда был прикреплен небольшой ящик, закрытый темной тканью. В боках было прорезано множество дыр, казалось, что хозяин везет какое-то небольшое существо. Возможно, это был кот, которого решились привезти на дачу, чтобы тот порезвился на видимости свободы и подышал видимостью свежего воздуха. А может, у человека дома была голубятня и он решил выпустить одного из своих голубей на бескрайних просторах этой одуванчиковой воли. Или это была большая морская свинка, которую надо было выпустить в траву, чтобы она могла сама найти то, что поможет ей выздороветь от неизвестного хозяевам недуга...
Вы бы не успели ни рассмотреть этот ящик и даже самого велосипедиста, не успели бы даже задуматься об этом. Для вас - сторонних наблюдателей, - человек на велосипеде был бы лишь мигом, прошелестевшим на огромной скорости мимо вашего негодования и недоумения. Глоток нервной пыли - и вы уже забыли о нем - какие там догадки! О чем вы, уважаемый?..
А для него двигался он, двигался весь мир вокруг и сквозь него, и было сколько угодно условий и поводов подумать... или повспоминать... или не думать ни о чем - какая разница?
* * * * *
Это было давно. На грани воспоминаний, но память очень хорошо сохраняет в нас эти прекрасные картины....
Обычный летний день. Он шел по густому пролеску, возвращаясь к палаткам с небольшой прогулки. Когда он остановился, его взгляд уперся в нечто, находящееся на земле среди травы. Сознание отказывалось воспринимать, что же это такое, но он уже знал, что его остановка не случайна. Через какое-то время до него дошло, что белое пятно, на которое он таращится уже некоторое время, само в свою очередь, таращится на него. Маленькая горстка пуха, два огромных безумных глаза в центре композиции, изогнутый клюв и раскинутые в стороны "пумпочки" явно выдавали в разглядываемом субъекте птенца какой-то хищной птицы. Сознание ещё какое-то время посопротивлялось с происходящим, потом махнуло на это дело рукой и объявило имя - Монтана1...
* * * * *
Он ехал вперед и крутил педали. На подъемах было тяжеловато, но усталость была приятной. Ящик небрежно брякал на багажнике, но никаких звуковых возмущений изнутри не поступало. Он был благодарен своему спутнику за понимание и терпение. Торопиться некуда - свобода не любит суеты....
* * * * *
Монтана оказался каким-то мелким степным ястребком, его почти не удавалось приручить в неволе. Но делать было нечего -взрослые птицы-родители никогда не примут своего птенца, вывалившегося из гнезда. Особенно, если его коснулась рука человека. Странно, может, у птиц свои приметы насчет людей? А мы наивно полагаем, что это - запах или что-то ещё, известное в биологии. Откуда знать нам, приземлённым, нравы тех, кому доступно небо?...
Человек долго привыкал кормить непонятного птенца - сначала в лагере, среди друзей, палаток и песен у костра. Потом дома - в жутко неубранном и потому таком родном мире своей комнаты. Мир двигался --и было очень сложно найти в нем хоть какие-то знания о том, как приручить эту дикую птицу. Он искренне верил, что однажды сможет уже взрослого ястребка выпустить на свободу. В этом вся странность человеческой сущности - сначала мы привязываем к себе, чтобы иметь возможность как-то влиять, как-то помочь на своем языке, чтобы потом обратно переучивать языку свободы.
* * * * *
Пейзаж плыл, если смотреть на него сбоку и плавно надвигался спереди. Дорога петляла, притворяясь диким необъезженным жеребцом, и все норовила выбросить наездника из седла. А он всё никак не мог понять - это ветер обдувает его, или просто движение мира так дурманяще гладит его лицо?
Почему мы все время так заворожено и с тоскою смотрим на птиц? Это тоска по полету, которого у нас никогда не было? Или зависть их бескорыстной свободе, которой у нас никогда не будет? Или когда-то давно птица просто стала символом чего-то недостижимого и вместе с тем желанного? Неизвестно.
* * * * *
Выезжая на прогулку по городу на своем велике, он всегда брал Монтану с собой. Сначала он боялся, что птица улетит или потеряется. Но он быстро научился доверять своему зоркому и умному другу. Мир менялся снаружи. Мир менялся внутри. Но было нечто такое - необычайно красивое, что всегда возвращало его к жажде жизни - в любой момент, что бы ни случилось.
Он выходил на простор, а где-то там, внеизвестности, в далеком небе кружил его друг. Иногда птица садилась к нему на плечо и этот кусочек настроения неба передавался ему. И всё расцветало странными красками, и знамя развевалось, и песнь взвивалась вверх, и душа расцветала атомным грибом, сметая все вокруг все ярким светом и взрывной волной.
* * * * *
Он улыбнулся. Фантазии, фантазии, господа. Ловите момент, когда он у вас есть! Всё это придуманное марево было так красиво, что на миг затмило даже запах мелькающего вокруг разнотравья. Но фантазии прошлого не имеют жизни. Да, у человека на велосипеде прямо сейчас мог бы быть взрослый ястребок, этот символ, этот напоминатель свободы..., если бы тогда, в палаточном городке он не отдал бы Монтану одной девушке, которая просто больше него знала в птицах, потому что была биологом. Вот так - добровольно и обыденно мы часто раздаем те чудесные подарки, которые с щедростью самого Бога дарит нам мир...
Какие сожаления, о чём вы? Его улыбка была искренней и умиротворенной. Велосипед постепенно набирал скорость - был небольшой, но уверенный спуск, - и ветер свистел в ушах всё сильнее и сильнее. Мгновение поколебавшись, он с силой вдавил педали. Мир замелькал ещё быстрее, душа почти выпрыгнула от радости из тела и еле успела ухватиться за воротник куртки, развеваясь сзади на манер плаща.
Ему нравилось то, что произойдет сегодня. Пусть не Монтана, пусть другой житель загадочного черного ящика обретёт сегодня свободу. Это классно! Они поделят свое счастье пополам. Потому как счастье - единственное в этом мире, что бесконечно возрастает, когда разделишь его с кем-то.