Аннотация: Древний праздник Купальской Ночи вплетается в обычную жизнь золотой ниточкой, прочно связывающей Дениса с Настей. И в пионерском отряде дела начинают налаживаться. Но...
ГЛАВА 25 .
ВОЛШЕБНАЯ НОЧЬ .
Проблемы начались с медосмотра. Валерия Вадимовна сначала просто фырчала, что ей не дают работать, что у неё дела с организацией фельдшерских курсов, что она ещё не была на латифундиях и вообще не обязана лазить в сопливые носы и немытые уши каким-то недоразвитым, которые польстились на политические провокации её ненормального сына, что вообще наступает праздник, и она собиралась... Денис мудро помалкивал. Это была правильная тактика - Валерия Вадимовна, естественно, в конце концов отправилась на медосмотр.
По результатам которого надо было не пионерский отряд создавать, а открывать санаторий. По крайней мере, так мрачно сказала Валерия Вадимовна. К делу она отнеслась как обычно - то есть, совершенно серьёзно. Из поспешно огороженного в углу "сцены" "кабинета" постоянно раздавались то писк, то даже короткие вопли, которые прерывал командный голос Валерии Вадимовны - а потом вылетал очередной осмотренный (или очередная). Как правило - ошалелые. Видимо, настоящего медосмотра до этого момента они не видели.
Денис вошёл последним. Валерия Вадимовна поинтересовалась не без яда:
- Тебя тоже осмотреть?
Перед нею на столе лежала стопка заполненных медкарточек - новеньких - и ещё одна, потрёпанная.
- Я здоров! - Денис пристукнул каблуками. - А остальные?
- Это, - палец Валерии Вадимовны впечатался в потрёпанные, - медкарты тех из твоих протеже, которые работали на "Энергию", я их взяла из правления. А это, - она пристукнула по новеньким, - результаты моего осмотра. Небо и земля! - она опять стукнула пальцем. - Я выпишу всем рекомендации, - Валерия Вадимовна придвинула чернильницу. - Будут выполнять - всё ещё можно выправить на месте... - она задумалась и тихо сказала: - Ну, почти всё.
- У кого-то что-то серьёзное? - Денис подошёл к столу.
- Вот этот мальчик, Гена Ишимов, - Валерия Вадимовна говорила очень тихо, и глаза у неё были печальные. - У него не в порядке печень. Последствия облучения... очень мощного.
Денис закусил губу. Генка - рассудительный, умный парнишка, которые ему сразу понравился. Так что же...
- Так что же, - сказал он еле слышно, - ничего уже... И сколько он проживёт?
- Не больше года, - сказала женщина.
- Год?! - Денис резко выдохнул. - Мам...
Валерия Вадимовна размышляла несколько секунд. Потом улыбнулась:
- А ты правда за них переживаешь... Ты же их знаешь всего несколько дней... - Денис неопределённо покривился. - Конечно, сделать можно всё. И я сделаю - мальчик поедет в Империю лечиться. Думаю, через пару месяцев он выздоровеет.
- Я не буду ничего говорить ему, - решил Денис. - А ты, мам... ты сделай поскорей, чтобы он поехал, хорошо? И ещё... в школу ведь положен фельдшер?
- Ладно, ладно, ладно! - Валерия Вадимовна нахмурилась. - Я всё поняла. И не надо мне сейчас про наше будущее и подрастающее поколение. С первого же выпуска фельшкурсов будет вам штатный фельдшер. Если вы эту школу вообще построите.
- У тебя сомнения? - Денис подбоченился. Валерия Вадимовна хмыкнула:
- Естественно, раз ты принимаешь участие в стройке. Тут вполне может воздвигнуться внештатный космодром.
Денис засмеялся, выдернул мать из-за стола и закружил по выгородке.
- Пусти, балбес! - Валерии Вадимовна перехватила руки сына и крутнула его так, что он волчком "вышел" наружу, откуда немедленно послышался галдёж. - Вот ещё, - женщина хмыкнула, собрала карточки поровней, глянула в наспех повешенное металлическое зеркало - и, подумав, крутнула fouette.
А потом показала отражению язык...
...Снаружи "осмотренных" поджидала нехилая компания сурово настроенных родителей. Денис, вышедший первым, сперва обалдел от вопросов - довольно угрожающих - смысл которых сводился к вопросу: зачем это детей осматривают?! Сама постановка вопроса ошарашила Дениса, а кандидаты в пионеры вообще носа наружу не казали. Постепенно в выкриках вырисовался лейтмотив: кто-то кому-то сказал и ещё кто-то услышал, что осмотренных детей - чтобы не болтались без дела, раз уж на шахтах работы нет - отправят в лес, валить деревья. Мол, приказ Бахурева такой.
Денис стремительно осатанел. Он сбежал со ступенек (над входом уже была новая вывеска - ВЕДЁТСЯ СТРОИТЕЛЬСТВО НАРОДНОЙ ШКОЛЫ!!!) и перекрыл взрослые голоса, перелетев на абсолютный альт:
- И меня первого туда отправят, бригадиром первой бригады!!! А из поваленного леса памятник Бахуреву будем строить! - от такой мысли толпа ошалела и примолкла, соображая, шутка это или довесок к страшной правде... а Денис усилил напор: - Ну взрослые же люди! Вам ваши сыновья и дочери вчера дома про пионеров рассказывали?
Он угадал - конечно же, все дома изложили свои виды на будущее. Поэтому мэканье из толпы - с разных концов - было утвердительным. Денис обернулся:
- Олег, тащи сюда уставы, какие остались!
- Два всего, - Олег спустился по ступенькам.
- Давай два, - Денис сунул книжечки в первые попавшиеся руки. - Вот, почитаете - дальше передадите... если грамотные. А сейчас, раз уж пришли - по очереди внутрь, Валерия Вадимовна будет вам... - краем глаза Денис увидел в окне лицо матери - оно выглядело весьма многообещающим. Но отступать было некуда... - ...инструкции давать, как ваших детей... гм... э... подтянуть.
- Куда? - обморочно пискнула какая-то женщина.
- В будущее! - гаркнул Денис. - Давайте, по одному заходите!
После недавних событий авторитет "Вадимны" в посёлке был непререкаем. Поэтому толпа стремительно преобразовалась в очередь.
- Сегодня Иван Купала, - шепнул в ответ Денис, - а до завтра она остынет... А кто эту чушь про лесоповал сказал? - это он обратился уже к очереди (с крыльца постепенно спускались и подходили к родителям "осмотренные", начинались разговоры.)
Выяснилось, что, как обычно, никто ничего вроде как и не говорил - слух возник сам собой... Щуплый мужичок вдруг обратился к Денису:
- А скажите значит это... товарищ Денис... - (мальчишка спрятал улыбку). - Племяш мой... Чакин... Никитка... Он сказал, что вроде как по сапожному делу нужда?
- Нужда, - кивнул Денис. - Ботинки нужны, вот такие... - он покрутил ногой. Мужичок немедленно встал на колено и пленил ногу Дениса. Похмыкал и уже ничуть не заискиващим, уверенным голосом сказал:
- Хорошая работа. Уважаю. А только я лучше сделаю... - он выпрямился.
- А! - Денис хлопнул себя по лбу. - Вы - дядя Никиты?
- Чакин, Илья Ильич, - мужичок протянул руку, Денис пожал её (у хилого дядьки оказалась крепкая лапища). - Сапожник... Я так понимаю - на всю вашу команду ботинки нужны? - Денис кивнул. - Можно сделать.
- На лето - и ботинки, - осуждающе сказала какая-то женщина. - Не напасёшься.
- У тебя и зимой босые бегают, - ответили ей. Затеялся женский спор. Денис на него не обращал внимания.
- Сколько вы берёте за пару? - спросил он. - Товар ваш. Кожа, что там ещё...
- Эх... - Илья Ильич вздохнул. Махнул рукой. Плюнул. Денис от нетерпения поджал пальцы в своих ботинках. Ну же, ну, Илья Ильич, миленький, давите... - Никитка, да ещё двоих пацанов давай - и стачаю с таком. Только поработать придётся. По времени. Само собой.
- Бесплатно? - Денис надеялся на это, но не теперь верил. - Уйма работы. А жить вам как?
- А как раньше жил? - сапожник махнул рукой опять, но уже не отчаянно, а скорей лихо. - А тут - своим.
- Вот что, - Денис вздохнул. - Пятьсот тысяч в месяц буду платить. Это мало, я знаю. Но...
- Я ж сказал... - Илья Ильич нахмурился, но Денис поднял руку:
- Пожалуйста, дослушайте... Это не за ботинки. Научите ребят, которых я дам, работать с кожей. Вы же не только ботинки тачать умеете, верно?
* * *
Ивана Купалу в отличие от Дня Девочек отмечали и здесь. Денис сколько себя помнил - столько помнил и этот летний день - праздник летнего солнцеворота. Его отец несколько раз был "урядником" в районе, где проживали Третьяковы. С самого утра девушки собирали травы и цветы, плели венки и припасали травы-обереги - полынь, зверобой, а то и просто крапиву. На улицах Петрограда тут и там можно было встретить их - с целыми пучками на поясах. Парни срубали деревья - чаще всего вербы - высотой в два человеческих роста, ставили на местах, выбранных компаниями для проведения гуляний, чаще всего у воды. Девушки украшали дерево - "марену" (так называлось оно на родине Войко, и это название прижилось в их с Денисом отряде) или "купалу" - цветами и цветными лоскутами ткани. Под дерево прилаживали изображение Ярилы - связанную из соломы куклу величиной в половину человеческого роста с внушительным мужским достоинством, окрашенным в красный цвет. Перед "Ярилой" на блюдах раскладывали еду. Парни заготавливали дрова и складывали неподалёку от деревца два будущих костра. Один, большой - "Купалец" - иногда высотой был до второго этажа; в середине его устанавливали высоченный шест, на вершине которого крепили деревянное просмоленное колесо. Другой костёр, колодцем, до пояса - "крада" - был нужен для сожжения лика Ярилы. Венки, крапива для купания и травы-обереги, складывали тоже под деревом. И около четырёх часов дня начиналось самое интересное...
Денис знал этот обряд от и до. И очень обрадовался, когда увидел, что и тут он мало чем отличается от привычного... но сегодня ему не хотелось праздновать ни с кем - ни с родными, ни с новыми друзьями. Дениса трясло от возбуждения, когда он седлал коня, мурлыча про себя - чтобы успокоиться, как бы показать самому себе: ничего необычного не происходит:
- Открывай калитку тихонько -
Слышишь, праздник-то какой?
Слышишь песен голос звонкий -
Над кострами, над рекой? - и кровь прыгала в виски в ритме много раз слышанных бубнов:
- Купала - Ивана Купала,
Купала - Ивана Купала -
Купала!
Хэй-хэй! - и несколько раз ткнулся лицом в гриву Серого, чтобы унять дрожь. Денис был одет, как привык одеваться на праздники - белая рубаха с красной вышивкой по вороту, обшлагам и подолу, широкий пояс с чеканной пряжкой и ножом (не скаутским - мужским русским ножом, "полёвкой"), свободные синие штаны, узкие чёрные сапоги без каблука, волосы схвачены вышитой повязкой. Продолжая напевать, Денис вскочил в седло и ткнул Серого:
- Нно!..
...Погадай мне - мне не страшно!
Видишь - там, вдалеке
Где-то папоротник в чаще
И плывут венки по реке...
...У казаков гуляли уже вовсю. Сразу в роще, окружавшей станицу, Денис буквально наткнулся на хоровод - девчонки водили его у дерева, одновременно передавая друг другу здоровенный черпак с чем-то золотистым и ухитряясь под аккомпанемент парней - на рожках и бубнах - петь услышанное Денисом издалека и хорошо знакомое:
- Во поле было во поле,
Стояла берёза.
Она ростом высока,
Листом широка.
Как под этой берёзой
Лежал Кострома;
Он убитый - не убитый,
Да убрусом покрытый.
Девица - красавица
К нему подходила,
Убрус открывала,
В лице признавала:
"Спишь ли, милый Кострома,
Или чего чуешь?
Твои кони вороные
Во поле кочуют".
Девица - красавица
Водицу носила.
Водицу носила,
Дождичка просила:
"Создай, Боже, дождя,
Дождичка частого,
Чтобы травоньку смочило,
Остру косу притупило",
Как за речкой, за рекой
Кострома сено косит,
Бросил свою косу
Среди покосу..."...
Ромка - тот самый казачонок, с табачного цвета глазами с вертикальным зрачком - вроде как ненароком задел чучело Ярилы - оно упало. Кто-то из девчонок отчаянно крикнул:
- Ярила умер!!!
Хоровод останановился. Парни подняли "Ярилу", затормошили его. Девчонки кричали:
- Ой, ой! Помер он, помер! Какой же он был хороший! Не встанет он больше! Ой, да как же нам расставаться с тобою? И что за жизнь, коли нет тебя! Приподнимись хоть на часочек!
Чучело понесли его вокруг деревца, пятясь задом наперёд под выкрики девчонок:
- Батюшка Кострома, свет Ярила! На кого ты нас покинул! Закрылись твои ясны оченьки!
Денис придержал коня, закусил губу. Когда в годы прошлой войны под низким беззвёздным небом умерли выдуманные хитрецами боги "мировых религий" - во многом вернулась прежняя вера. Та, с которой Человечество начиналось. Вера в то, что мир вокруг - живой... Шествие между тем дошло до погребального костра, осторожно уложило "Ярилу". Костёр зажгли с четырёх сторон и, переговариваясь, пересмиваясь, стали расходиться к еде и питью.
Денис не стал вмешиваться - тронул коня и проехал стороной...
...Около мазанки Мелеховых никого не было. Ну и понятно - едва ли во всей станице сейчас можно сыскать хоть одного человека, от грудных детей до стариков... Денис въехал во двор верхом, не спешиваясь. Наклонился и постучал в дверь.
Шагов он не услышал. Но через какие-то секунды из-за двери послышалось:
- Кто там?
Знакомое. Род... родное.
- Иван Купала, - ответил Денис.
Дверь распахнулась.
Настя была в праздничном наряде. На поясе висели два свежих венка - слева и справа.
- Я еле осталась, с собой все звали... - Настя подняла лицо. - Но я не верила, что ты приедешь. У вас, наверное, тоже празднуют. А ты теперь, говорят, там вообще главный... Не верила... а всё равно... так... ждала.
- Дай руку, - Денис протянул ладонь. Настя упрямо мотнула головой, вышла, притвторив дверь. Вошла в конюшню и через минуту, не больше, выехала на серой кобылке - боком в седле, но ловко.
- Это моя Туманка, - сказала она, подъезжая к Денису - узкий носок её сапога ткнулся в носок сапога Дениса. - Я на ней езжу уже четыре года. И ни разу не падала. Поедем?
Куда, хотел спросить Денис. Но вместо этого свёл пятки на конских боках:
- Поедем...
...Мальчишка и девчонка ехали речным берегом - прямо в горящий в щели между облаками и горизонтом густой алый закат, со стороны которого дул тёплый упругий ветер. Откуда-то из низины, где между деревьев россыпями горели и двигались огни, неслось:
- Разыдись темно,
Разгорись добро,
Засверкай светло,
Яри ясное,
Солнце красное.
Стани-стань доли,
Яко Род вели.
Стани-стань доли,
С неба до земли!
Стани-стань доли,
Яко Род вели.
Стани-стань доли,
С неба до земли!
Стани-стань доли,
Яко Род вели.
Стани-стань доли,
С неба до земли!
Зашуми моря светлопеныя, Шелести дубы вековечныя, Засверкай мечи разудалыя, Расплодися землица бо ярая, Всполыми огню искрозарье. Да творите славу преогромную, Самому Купале Сварожичу!" Восклицают: "Гой!"
- Гоооооооооойййй!!! - прокатилось по реке с нескольких сторон, соединилось, ахнуло в берега: - ГОЙ!!!
- Влике Триглаве - многославе! Диде-Дубе-Снопе нашиа, Вминьте сварожцей славящей, Кие есте отроче ваше. Свароже, кие нам дороже, Свароже - наш великий Боже. Перуне, брады златоруне, Перуне силе нам даруе. Велесе, дерзаце небесе, Велесе, благо дари веси. Бонде над нами благости Божское, Ноне а присно, от веку а до веку! Гой!"
- ГООООЙЙЙ!!!
- Гой, - сказал Денис.
- Гой, - отозвалась Настя, поворачивая голову - так, как поворачивают зрячие. - Послушай... какой ты? - тихо спросила она. Вопрос застал Дениса врасплох. Мальчишка даже покосился в седле и заморгал.
Какой он? А какой? Как это объяснить человеку, который никогда ничего не видел?
НИКОГДА.
НИЧЕГО.
Нос короткий, ресницы длинные, как шутит мама. Хотя у него и ресницы короткие - короткие и густые, пушистые... Но что такое длинный, короткий, пушистый - если ты никогда ничего не видел?
- Я не знаю, - прошептал мальчишка. - Как... какой? Обычный.
Десятки, сотни, тысячи слов теснились на языке у мальчишки. Он мог описать ими всё, что угодно. Но... всё это богатство ничего не значило для Насти.
Для неё ничего за этими словами не стояло. Только чернота.
Но и этого слова она не понимала...
Денис отчаянно замотал головой.
- Ты что? - встревожено спросила девчонка, снова поворачивая в его сторону голову - она было отвернулась, глядя... (глядя?!) вперёд.
- Ничего, - буркнул Денис.
- Девчонки говорят, что ты красивый мальчик...
Уфффф... А всё-таки иногда хорошо говорить со слепыми. Они не видят, как краснеешь. Хотя... она и почувствовать может, наверное - Денис мог поклясться, что от него сейчас понесло жаром, как от печки.
- Обычный, - ответил он хрипло. И чуть дёрнул головой, когда пальцы Насти коснулись лица.
- Тебе... неприятно? - девчонка отстранилась и склонилась назад в седле. - Прости... Я понимаю... - она откинула волосы назад и с каким-то вызовом добавила: - Меня и в жёны никто не возьмёт. Побоятся, что и дети будут... сл... такие же.
- Глупости! - вырвалось у Дениса. - Я не побоюсь!
- Ты? - словно колокольчики-струйки в ручейке заплескались. Денис обмер от наслаждения. А Настя продолжала насмехаться: - Ой жених! Не казак даже, да и смелости тебе не хватит - к нашим посвататься, у нас знаешь как? Украсть надо, а отец и братья с нагайками караулят, верхом гонятся... Зашибут запросто.
- Я не боюсь! - сердито сказал Денис. - Понятно, не боюсь! Никого и ничего! - он ожёг бока Серого ладонью, усмирил уздой захрапевшего удивлённо коня. - Ничего! Никого не боюсь! - почти зло выкрикнул мальчишка с полыхающим лицом.
- Подожди, - Настя сняла с пояса венок из полыни и безошибочно опустила его на голову Дениса. От горьковатого запаха зашлась, поехала голова. Второй венок Настя надела себе. - Да, ты не боишься, - задумчиво сказала она. - Я чувствую. Но это не главное... Смелых вокруг много. А ты... - она не договорила.
- Божия треба - свети освящайся,
От земли до неба - свети освящайся,
От соли да хлеба - свети освящайся,
Пребуди лепа - свети освящайся! - пели на реке. Около одного костра - совсем близко - было видно, как кто-то с караваем в руках ходит вдоль ряда, и все касаются хлеба правой рукой. Подальше снова водили хоровод, слышались девичьи голоса:
- Как ходили девочки
Около Мареночки
Около Купало
Солнце заиграло...
Денис засмеялся - увидел, как на этот хоровод один за другим налетают парни... и вот уже один, ловко выхватив ветку, бежит к реке, замирает у воды, размахивая веткой, ломает её, бросает подбегающим, а остаток бросает через плечо и кричит:
- Плыви, Купало, за водою,
Да за святою росою!
Под смех в воду полетели цветы, крапива... и вот уже кто-то первым, разбросав одежду, прыгает в воду - а через миг река закипает сразу в нескольких местах...
- Поедем к ним, - попросила Настя. Денис удивлённо посмотрел на неё, но, помедлив, кивнул:
- Конечно, поедем...
...Около Купальца - костёр уже зажгли - их встретили совершенно как своих, хотя Денис и не узнал никого из веселящихся - то ли не было их тогда среди казачат и публики, то ли просто праздник поменял. Только какая-то девчонка, проверяя, хлестнула Дениса крапивой по рукам и крикнула весело:
- Человек! - и тут же их затянули в хоровод, в песню...
- Ой на святого Купалу
Ой на святого Купалу
Там ласточка купалась
На бережочке сушилась
Красна девица журилась
Было лето, иль не было
Мати гулять не пускала
Златым ключом замыкала
Я ж на святого Купалу
До милого побежала...
Купало, Купало
Где ты зимовало?
Лотов ало в лесе
Зимовало в стресе
На святого Купалу
Летели гуси ряд по ряду
На святого Купалу
На святого Купалу
Крикнули гуси раз по разу
На святого Купалу
На святого Купалу
Девки ёлки собирали
Собирали и не знали
Собирали и не знали
У Купалича пытали
Купала, Купала
Что это за зелье
Что это за зелье
Святое коренье?
Девицкая красота
Мальчоцкая сухота
Девиц умыванье
Парней воздыханье
Как на святого Купалу
Солнце ясно заиграло
Ай люли люли, ай люди люли (припев)
Ходил чижик по улице
Около Мареночки
Погуляти со синицей
Собрать девок на Купалу
Да ребяток на гулянье
А девочек венки вить
А ребятам шапки бить
У девочек своя воля
У ребяток того боле...
Хоровод то распадался - со смехом, с шутками - то снова составлялся. Парни несколько раз затевали схватки - то ли шуточные, то ли всерьёз, не поймёшь. Костёр оседал, рассыпался, фыркал синеватым и зеленоватым пламенем - и становилось видно, что вокруг-то уже совсем темно.
А Денис ждал. Он ведь знал, что будет скоро - и ждал, ждал, ждал... Настю он отвёл к какому-то брёвнышку, усадил, а сам отошёл чуть в сторонку и прислонился к дереву. Кстати, девчонки на него посматривали... и вот, когда кто-то взялся загадывать загадки, одна из девчонок выкрикнула:
- А ну - угадайте, узнайте -
С конём, а не казак,
Это как?
Не казак, а не мужик -
Как такому жить?! (1.)
1. Напоминаю, для казаков слово "мужик" является оскорблением. Так что никакой подколки над Денисом в загадке не было.
Денис засмеялся. И ещё кто-то - из парней - крикнул:
- Простая загадка! Вон он стоит - имперец!
- А вот моя загадка! - сказал Денис.
- Вместо глаз - два огонька,
Коса долга,
Ум короткий,
Язык, что плётка.
- ТонькааАААА! - восторженно заорали вокруг, и девчонка сердито фыркнула, спрятала лицо в косу. Но тут же выпрямилась:
- Прогорел костёр! - и, прыгнув к одному из мальчишек, хлопнула его по плечу - крепко, так, что того шатнуло на сторону: - Догоняй!
Поднялась кутерьма. Девчонки хлопали парней по плечам, метались, парни ловили руки, цепко перехватывали пальцы в пальцы, намертво - и тут же прыгали через рдеющую здоровенную груду углей, проносились тенями на ту сторону огня...
Плеча Дениса коснулась рука, Он оглянулся.
- Догоняй, - сказала Настя, и мапьчишка сжал её пальцы.
- Беги рядом со мной, - сказал он. Настя дёрнулась:
- Я пошутила... зачем тебе... это же...
- БЕГИ РЯДОМ! - крикнул Денис резко и повелительно. И бросился вперёд - как в атаку. Вокруг изумлённо заахали, но это Денис слышал как бы с той стороны кромки.
Ему показалось - жар костра сам перебросил их через угли.
Он так и не выпустил руку Насти - отвёл её к тому брёвнышку, сам сел рядом. Девчонка растерянно дышала.
- Денис... - начала она.
- Ну не надо, - тихо попросил мальчишка.
- Хорошо, - покорно согласилась она.
- Все ли простили обиды?! - крикнул кто-то. Согласный гул был ответом. На Дениса и Настю продолжали бросать удивлённые взгляды, но никто ничего не говорил и не спрашивал - начался ночной пир, все собирались к огню, со смехом делили, передавали друг другу что находилось-попадалось под руками... У Дениса оказались какие-то блины, кружка с пивом, нарезанный кусок окорока, несколько больших полукруглых ломтей свежего хлеба, штук пять варёных яиц... Одно он тут же стукнул о лоб и, очистив, подал Насте: