Верещагин Олег Николаевич : другие произведения.

Часть Первая. Страна Семи Рек. Главы 21-22

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Деньги - фигня. Попрание основ - наше всё. Общественные начала - могучая сила!

ГЛАВА 21 .

О ПОЛЬЗЕ ОБЩЕСТВЕННЫХ НАЧАЛ .

   Войдя утром в комнату мальчишек, Валерия Вадимовна обнаружила интересную картину.
   Её сын сидел на полу лоб в лоб с Олегом. Вокруг были разбросаны, разложены и даже расставлены бумаги, плёнки и картонки. При этом мальчишки орали друг на друга:
   - У вас, может, и так! А у нас народ другой, на-ро-од!!!
   - На себя в зеркало посмотри! Ты и есть народ!
   - Я народ, но у меня голова на плечах, а есть знаешь какие - ого!
   - Везде получалось - и тут получится!
   - Ты сам говорил, что никогда этим не занимался!
   - Но тут всё расписано! И вообще, ты чего орёшь, я твой командир!
   - А если командир глупости говорит?!
   - Мгм, - кашлянула Валерия Вадимовна. Мальчишки подняли на неё разгорячённые лица.
   - Доброе утро, ма, - весело кивнул Денис. Олег осторожно поддержал:
   - Доброе утро...
   - Это надо полагать так, что спать вы не ложились, - уточнила Валерия Вадимовна.
   - Ой ёлки! - Олег вскочил. - Извините... Мне через полчаса на работу!!!
   - Не спеши, отрок, - Валерия Вадимовна положила руку ему на плечо и нажала. Олег ойкнул. - Ага... Сколиоз, - она бесцеремонно развернула мальчишку спиной и нажала по сторонам позвоночника. - Угу... - Денис весело наблюдал за этим с пола. - О... - притихший Олег явно оробел. - Точно сколиоз. Сколько можно таскать пятидесятикилограммовые мешки? Про свою "работу" забудь, я всё равно на днях эту вашу контору, "ЗаготМясо", прикрою.
   - Как? - Олег дёрнулся. - Ой, больно, Валерия Вадимовна.
   - Будет больнее к двадцати годам. Я тебе потом покажу гимнастику, иначе будешь ходить крюком к тридцати.
   - Ну я ж не могу на работу не пойти.
   - Ты не можешь на неё пойти, - отрезала Валерия Вадимовна. - Сейчас вы выпьете чаю, оба. И ляжете спать. А в одиннадцать я заеду за вами, сегодня мне нужны молодые и расторопные порученцы.
   - Ма-а? - оживился Олег.
   - В полдень мы с Францем Ильичём едем осматривать помещение для школы.
   - Ура, - деловито объявил Денис, поднимаясь на ноги и потягиваясь. Потом заискивающе начал: - Ма-а-а, а можно...
   - Пить чай и спать, - отрезала Валерия Вадимовна. - Мне нужны порученцы, а не две варёные макаронины. И если я ещё раз обнаружу такое надругательство над растущими организмами - накажу.
   - Умолять бесполезно? - уточнил Денис деловито.
   - Совершенно, - отрезала Валерия Вадимовна...
   ...Странно, но Ольга Ивановна к известию о том, что её сын больше на работу не пойдёт, отнеслась спокойно - да нет, скорей с радостью. Валерия Вадимовна же до ухода успела прочитать гневную лекцию о сколиозе. За отцом, оказывается, ещё затемно пришла машина.
   - Мать у тебя - боевая, - Ольга Ивановна налила мальчишкам по большой кружке чаю. - Борис Игоревич - тот тихий, вежливый... А Валерия Вадимовна - уж весь город говорит, как она фельдшера-то с шахты - поперёк спины шлангом от тонометра! - и женщина, махнув рукой, заливисто рассмеялась. - А только вот... Вчера уже подрались, мальчишки подрались. Ошалели, как шахту закрыли... И покалеченных двоих в больницу привезли... Вот теперь бездельничать будут... - она покосилась на сына. И вдруг сказала с мольбой: - Олежа, мальчик, ну не грызись ты с Дениской! - она извиняющеся посмотрела на Дениса, который поперхнулся чаем.
   - А мы не грызёмся, ма, - спокойно сказал Олег и сделал большой глоток. - Мы уже притёрлись.
   - Правда? - повернулась к Денису женщина. Олег несколькими кивками подтвердил слова её сына. - Ой не верю, - с сомнением покачала она головой. - Ну, идите спать живо. Валерия Вадимовна велела проследить. Полуночники бессонные. Додумались - ночью какие-то дела делать... - Ольга Ивановна вдруг застыла. - Оле-е-ег, ты смотри! - она пристукнула пальцем по столу. - Смотри! А ты, Денис, тоже гляди - втянет он тебя!
   Мальчишки почти искренне переглянулись и не сговариваясь подняли плечи в жесте невинно-оскорблённого недоумения.
   - Мам, я ничего не делал!
   - Ольга Ивановна, а я-то вообще что?!
   - Спать марш! - домохозяйка шлёпнула по столу посудным полотенцем и тут же смутилась... но Денис вскочил из-за стола первым:
   - Уже идём!

* * *

   В комнате мальчишки вдруг смутились - оба. То ли от того, что надо было укладываться днём, то ли от того, что не знали толком, как им теперь себя вести, как будто и не было утреннего спора. Они молча убрали - точнее, просто сдвинули в угол, успокаивая себя мыслью, что работа ещё не закончена, даже не начата, в общем-то - альбомы, бумаги и коробки, потом Денис откинул покрывало с так и не убранной постели.
   - Ложимся, что ли? - смущённо буркнул он. Олег пожал плечами, переложил из-под подушки очередную растрёпанную книгу и улёгся. Хмыкнул:
   - Уже не помню, когда лежал днём.
   Денис не ответил. Мальчишки молчали минуты три. За окном покачивалось дерево...
   ... - Денис, спишь?
   - Не, - Денис перевернулся на живот и кивнул Олегу. - Ты чего?
   Тот смотрел в потолок, но, когда Денис откликнулся, повернулся на бок.
   - А кто такой Монфор? (1.) - спросил он. Денис округлил глаза:
  
  
   1. Здесь и ниже имеется в виду Симон де Монфор л'Эмори (1165(?) --1218), который был вождем крестового похода против альбигойцев. Отец знаменитого Симона де Монфора, графа Лестерского.
  
  
   - Какой Монфор?!
   - Вот я и не знаю, какой, - глаза Олега странно блестели. Денис сел.
   - Ты чего, Олег?
   - Ну ты не знаешь, кто он такой?
   - Ну... - Денис пожал плечами, глянул в окно. - Француз, судя по фамилии...
   - Французы - это ведь народ такой?
   - Ну да... в Канаде живут, и в самой Франции местами.
   - Значит, француз, - Олег вздохнул. - И всё? Ну, в истории там или где ещё нет ничего?
   - Ну я не знаю, - Денис покачал головой. - Я не учил. Можно будет как раз спросить у Франца Ильича или самим поискать... А что тебе этот Монфор дался?!
   - Я его ненавижу, - спокойно ответил Олег. - Засмеялся. - Да я понимаю... Ненавидеть человека, про которого ничего не знаешь... и вообще - неизвестно, был он, нет... Понимаешь. Денис... Я маленький был совсем. Лидка... моя сестра, которая...
   - Пропала? - Денис облокотился на спинку кровати. Олег коротко кивнул.
   - Да... Я маленький был совсем. Она мне песни пела. Как колыбельные. Я привык, без них не засыпал. Странные такие. Я сейчас даже не знаю, откуда она их брала. Да и не помню ни одной целиком, только куски... Вот... Там была такая - про парня, который живёт себе живёт и вспоминает чужую память. Что вроде как он какой-то король... или кто-то вроде... и защищает... я не понял, что защищает, не помню. Но там в конце такие строчки... - Олег рвано вздохнул, сел и, не сводя глаз с Дениса, тихо прочёл:
   - Возвращаясь назад, он неспешно идёт,
   Игнорируя огненный глаз светофора,
   Ибо знает, что знамя его упадёт -
   И растопчут его крестоносцы Монфора... (2.) Вот. Я слушал и плакал по тихому. Можешь смеяться. Но правда так. И я ненавижу Монфора.
  
   2. Стихи М. Котовской.
  
   - Ты сказал Мишке, что проще ненавидеть всех, - сказал Олег.
   - Да, говорил. И даже думал так... до того, как увидел сегодня утром твой фильм... - Олег лёг. - Но началось с той ненависти. Я даже представлял себе это. Как в книжках. И сейчас я его ненавижу. Я не смог объяснить, но ты знай...
   - Я... - Денис покусал губу. - Я, кажется, понимаю... но я тоже не могу объяснить... что понимаю.
   - Может встанем и... - Олег зевнул и удивлённо пробормотал: - Что-то глаза... и вообще...
   Денис догадался, что "вообще" - и успел ещё усмехнуться. Ай да мамочка. Чай. Только теперь до него дошло, что это был за чай - травяная смесь, пусть мальчики отдохнут...
   Он хотел сообщить это Олегу, но было лень шевелиться любыми частями тела. И языком, и веками, и руками с ногами, и даже пальце...
   ...Ольга Ивановна заглянула в комнату и покачала головой. И сын и хозяйс... вот ведь!.. мальчик Третьяковых спали - глубоким и бесчувственным сном. Женщина постояла в дверях, глядя на спящих.
   - Неужели всё хорошо будет? - шевельнулись её губы.
   Она постояла ещё, вечным жестом прижала к глазам передник - и тихо вышла, бесшумно прикрыв за собой дверь.

* * *

   Валерия Вадимовна директора клуба нашла сразу, не в пример Денису. Теперь этот лысый толстячок покорно семенил за посетителями, поминутно тяжело вздыхал и вытирал лысину огромной клетчатой простынёй, которую потом прятал в карман лёгкого пиджака отчётливо трясущимися руками. На Валерию Вадимовну он смотрел обречённо, на Франца Ильича - умоляюще, на мальчишек - с опаской. Но это было сперва, а стоило Валерии Вадимовне увидеть историческую кучку - и Денис сам испугался матери. Директор же превратился в кусок студня.
   - Так, - шмякнула печать. - Вы уволены. С этого момента, - из полевой сумки возник блокнот. - Пишите заявление.
   - Валерия Вадимовна... - набрался мужества директор. - Но Семская... Дарья Аркадьевна...
   - У вас есть акт санитарной проверки, подписанный главврачом "Энергии"? - Третьякова стала похожа на учуявшую след гончую. Денис тоже напрягся: если такой документ попадёт в руки матери - уже завтра сдобный пончик будет под судом. Но, очевидно, директор и сам понял всю опасность такого развития событий лично для себя. Лучше отвечать за неисполнение СВОИХ обязанностей, чем быть подставленнм под гнев "Энергии" за сдачу одного из видных чиновников компании.
   - Нет акта, - прошелестел он. Валерия Вадимовна не подала виду:
   - Отлично. Денис, сделай десяток самых интересных снимков.
   - Понял, - Денис снял крышку с объектива "зенита". И первым делом с удовольствием щёлкнул пресловутую кучку...
   ... - Проще строить заново, - резюмировал Шёнк. - Две трети помещения - одноэтажный зал, что с ним делать?
   - Ну - заново... - Валерия Вадимовна развела руками.
   - Я подсчитал - в школе будет около двухсот человек, - Денис спокойно вывинчивал шурупы на засове металлической двери. Олег бродил по залу, включая свет.
   - Ну вот, - Франц Ильич окликнул Олега: - Ветлугин, над сценой поищи свет.
   - Ага, Франц Ильич, - голос Олега гулко полетел по залу.
   - Можно местную школу конфисковать, - предложил Денис. Валерия Вадимовна поморщилась:
   - Нельзя по множеству причин. Первая - она рассчитана на пятьдесят человек.
   - Вы что - серьёзно о конфискации? - Шёнк оторопел, даже шляпу снял.
   - Франц Ильич, привыкните к мысли, - суховато сказала Валерия Вадимовна, - что мы можем ВСЁ.
   - Тогда найдите на ремонт порядка четырёхсот миллионов рублей, - тоже достаточно сухо сказал Шёнк. Над сценой вспыхнул свет, озарив Дениса, который уже снял засов и выворачивал петли.
   - Шалун, - заметила Валерия Вадимовна. - Четыреста миллионов я найду, - неожиданно сказала она. Не успел Франц Ильич ядовито поинтересоваться, когда, где и как - а Денис присвистнул, отваливая дверь:
   - Оборудование лежит... Ма, а пионеротряд где разместим?
   - А что, уже есть? - Валерия Вадимовна заглянула внутрь комнаты. - Уроды... навалом всё..
   - А школы тоже ещё нет, но директор есть, - довольно нагло заявил Денис. Франц Ильич то ли кашлянул, то ли усмехнулся. - В общем, сцену переделывать е будем, эту комнату - нам и ещё пару в коридоре, дверь прямо со сцены сделаем.
   - Уговор, - быстро протянула руку Валерия Вадимовна. - Но к началу августа все эти авгиевы конюшни чтоб были очищены.
   - Уговор, - Денис хлопнул по руке матери.
   - Ох и вспотеешь ты, - ласково сказала она, стараясь пережать руку сына. Денис усмехнулся:
   - А глянем... Замки поменять надо везде, раз уж тут без них жить не умеют.
   - И замки поменяем, и даже охрану Кенесбаев поставит, - пообещала Валерия Вадимовна. И обернулась к Шёнку: - Ну так как, Франц Ильич? Берётесь?
   - А иди оно всё! - вдруг громко сказал старик и стукнул тростью в пол. - Берусь!
   - Ма, мы пойдём или ещё нужны? - спросил Денис. Валерия Вадимовна показала подбородком:
   - Привинтите обратно и дождитесь полицейских. А потом - свободны, только плёнку домой занесите.
   - Угу, - бодро кивнул Денис. И, едва взрослые вышли, что-то продолжая обсуждать, схватил Олега за рукав - тот даже шарахнулся от лихорадочно и немного ненормально блестящих глаз имперца. - Слушай сюда! - Денис улыбался. - Сможешь завтра вечером собрать на прудах - ну, на тех, которыми все тут хвастаются, что они без дна! - верных ребят? Кто пойдёт со мной - и до конца пойдёт, если мало - то собирай мало, дряни не надо и слабаков тоже не надо.
   - Смогу, - коротко ответил Олег. Подумал и добавил: - Человек двадцать. Мало?
   - Пойдёт для начала. Собирать будешь - скажешь: дело - динамит. Понял? Запросто можно шею сломать, но если выгорит - посёлок наш, а "Энергия" умоется.
   - Скажу, - Олег кивнул и тоже ухмыльнулся - довольно шало. - Ну ты... - и не договорил, покрутил головой.
   - Отлично. Мы этому твоему Монфору сделаем размычку, чтоб людям жить не мешал, - усмехнулся Денис. - Я побежал! Фотик на, занесёшь домой!
   - А ты куда?! - Олег поймал "зенит". Денис остановился у выхода в коридор:
   - Деньги на отряд добывать, начальный капитал, как у вас говорят! Не на взрослых же надеяться!
   И - исчез прежде, чем Олег сумел хоть рот раскрыть для уточнения.

* * *

   Денис отлично знал, что следует доверять первым порывам. Этому его учили и школа, и родители, и отряд, и жизнь вообще. Знал он так же, что потом обязательно приходят сомнения, поэтому, приняв первое решение - ни в коем случае нельзя его менять. Хотя эти самые сомнения обязательно будут логичными и серьёзными.
   Поэтому, когда в автобусе ему пришло в голову, что, конечно, ничего не выйдет и не может выйти - Денис только усмехнулся в окно.
   На этот раз в автобусе было практически пусто, лишь на заднем сиденье спал мертвецким сном пьяный с вывернутыми карманами, да на передней площадке торчали двое пацанов лет по 12 - чумазые и тихие. Они явно ожидали остановки и выскочили на первой же. Только после этого до Дениса дошло, что пьяного обчистили, скорей всего, именно они. Мальчишка недоумённо ругнулся.
   Кондуктор Дениса узнал и гостеприимно распахнул двери на том же месте, где мальчишка выходил в прошлый раз.
   - Спасибо, - поблагодарил Денис. Но уже на ступеньках задержался и спросил: - Скажите, а до Балхаша ехать далеко?
   - Пять часов, - ответил тот. Поедешь, что ли?
   - Нет, я так, спасибо, - мальчишка соскочил на обочину.
   Автобус укатил. Денис огляделся. Небо плотно затянули низкие тучи, стало совсем душно и влажно. Мальчишка уже знал, что в ноябре начнутся дожди - здешняя зима. На хребте залягут густющие тучи... А вот интересно, как там строят в такую погоду струнник?
   Не выйдет ничего, подумал Денис снова о своём деле. Поправил берет под погоном. Потрогал место выбитого зуба (где там коренной, интересно знать?), вспомнил физиономию Гришки и немного повеселел: даже если и не выйдет ничего, драку вспоминать всё равно очень приятно. Он ещё раз поправил берет и зашагал по траве.
   Впрочем, на этот раз Денису удалось пройти всего метров сто. Мальчишка отчётливо ощутил, что за ним наблюдают - и, прежде чем успел оценить ощущение, из травы словно сам собой вырос казак. Взрослый, в лохматом камуфляже. Откинув капюшон, он смерил Дениса взглядом и флегматично буркнул:
   - Хода нет.
   - Мне в станицу... - начал Денис.
   - Хода нет, - повторил казак и зевнул, показав крепкие белые зубы. Потом при виде растерянной физиономии Дениса смягчился и пояснил: - Дежурная полусотня учения проводит. Через полтора часа кончат. Тогда и пойдёшь в станицу.
   - Учения? - Денис покрутил головой. Казак ухмыльнулся:
   - Да не увидишь никого. Вон там, на опушке, наши. О. Отликнулись.
   Пом, пом! За полкилометра встали два чёрных хрустких куста разрывов. Денис вздрогнул и засмеялся удивлённо. Прямо из травы метрах в ста появились с дюжину верховых - очевидно, лежали там вместе с конями - и стали сноровисто развьючивать что-то... миномёты! Денису вдруг показалось, что миномёты выросли сами собой и начали стрелять раньше, чем их поставили на плиты. Дальше - Денис различал - двигались мишени...
   Смотреть на это было интересно. Казак между тем куда-то растворился (иначе не скажешь), и мальчишка подумал - а не рвануть ли за спинами казаков? Но он тут же одёрнул себя - нет, это не шутки. Миномётчики тем временем убрались тоже - так же молниеносно. Где-то чуть в стороне был слышен непрестанный автоматный треск, потом и он затих. Тучи спустились ещё ниже, вот-вот пойдёт дождь. Денису хотелось пить, он начал злиться.
   Потом - резко обернулся на ощущение движения.
   К нему ехал верховой казак. В маскировочной форме, одну ногу, согнутую в колене, положив на седло. Уже немолодой, знаков различия не видно под камуфляжем. Ехал как-то разболтанно и курил короткую изогнутую трубку - но странно, в этой разболтанности чувствовалась ловкость и полная уверенность в себе. Увидев, что Денис оглянулся, казак окликнул:
   - Эге, это про тебя Васёк говорил - стоит пацан, в станицу хочет?
   - Ну... да, - Денис кивнул. - Добрый день.
   - Здорово дневали, - хмыкнул казак, останавливая коня. Перед лицом Дениса оказалась блестящая головка длинной шашки, утопленной в богатых ножнах почти по вытертый цветной темляк. - Залезай давай, гордской. А то до вечера тут простоишь, наши сейчас опять прогонять всё будут, атаман недоволен... Чего смотришь, залезай, поедем потихоньку.
   - Назад или вперёд? - уточнил Денис. Казак выпустил клуб дыма (Денис вспомнил Войко - табак пахнул приятно, как "Герцеговина Флор") и усмехнулся:
   - Впереди одних девок возят. Темнота.
   Денис обиделся. Но промолчал и одним прыжком оказался за спиной казака.
   - Ничё, - буркнул тот. Вроде бы ничего не сделал, но конь двинулся. Казак пыхнул трубкой и замурлыкал:
   - М-та-ту-та...
   М-та-ту-та...
   Та-ту-та...
   М-та-ту-та...
   М-та-ту-та...
   Та-ту-та...
   Диковатая песня без слов оказалась неожиданно гипнотизирующей. Денис поймал себя на том, что тупо следит за мотанием темляка на шашке, сердито мотнул головой и спросил:
   - А такие манёвры у вас часто?
   - Учения-то? - казак ловко выколотил о подошву сапога трубку, убрал куда-то неуловимым движением. - Да каждый день. Из комара сало топят. Разве сейчас казаки? - он хмыкнул. - Помёт кошачий, а не казаки. Зимой банду разогнали - гордости по конское брюхо, ковшом не отчерпаешь. Мой батька аж сразу после Безвременья до Индийского океана доходил. Кровь лошадиную пили дорогой. Мне десять лет было, тоже погуляли тогда - на Черноморье были. Я тишком со старшими ушёл. Вот там на берегу первый раз человека-то убил - германцы с моря деревни прибрежные грабили, мы и схлестнулись на скалах. А море кипит, как котёл... - казак задумался. Денис жадно слушал. - Корабль-то их подошёл, забирает их, а лучшие отход прикрывают. Я коней держал. Ничего не скажешь, хорошо германцы дрались... Двое остались, машут своим - отваливайте! Те отвалили, а сами с борта из двух пулемётов. Наши залечь, а эти двое к коням. Одного-то перехватили, а второй прорвался и секирой. Я еле пригнулся - ветерком над головой повеяло. И не помню, как пистолет выхватил - и в упор. Нечестно, конечно, да тоже - как там десятилетке с таким честно воевать?.. Иной раз и сейчас нет-нет думаю - может, он меня убивать-то и не хотел, пугнуть только... Сколько я всяких с тех пор поубивал - не помню никого. А того германца помню...
   И он снова затянул:
   - М-та-ту-та...
   М-та-ту-та...
   Та-ту-та...
   М-та-ту-та...
   М-та-ту-та...
   Та-ту-та...
   ...Подойдя ко двору Мелеховых, Денис, как это ни смешно, вдруг оробел.
   Это совершенно непривычное для него чувство пришло сразу и очень сильно, даже коленки как-то завибрировали. По-настоящему. Мальчишка удивлённо посмотрел на них, поражённый таким неподобающим поведением части тела, внезапно вышедшей из-под контроля. Потом глянул на ворота. Ну и что? Ну идёт он. Идёт по делу. К знакомому парню. И?
   Коленки слегка унялись, но ноги были по-прежнему какие-то немного не свои.
   Во дворе было пусто, Денис пересёк его и решительно постучал в дверь.
   - Заходите, не заперто, - послышался приглушённый голос.
   Коленки радостно подогнулись - и Денис ввалился внутрь буквально мешком.
   Настя встречала его у входа в жилую часть дома. Улыбалась - в сенях было полутемно, солнце (Денис вдруг сообразил, что оно выглянуло из-за туч) подсвечивало девчонку в спину - и вся фигура Насти казалась словно бы тонко очерченной по контуру золотистым переливчатым ободком. А в волосах как будто сияли мириады искр.
   Мальчишка застыл с глупым видом. Дёрнулся - она же видит, какая у него дурная физиономия - и облегчённо перевёл дух: не видит, слепая... и выругал себя, краснея - скотина!!!
   - Денис? Имперец? - спросила Настя. Денис изумился: откуда она знает? Кивнул и, снова ругнувшись, поспешно сказал:
   - Да... День добрый.
   - Ты к Гришке? - девчонка улыбнулась и отшагнула в сторону. - Проходи, погоди немного, он в саду, придёт сейчас.
   - Я... а где? Я пойду...
   - Да ты не найдёшь, только зря проходишь, - улыбнулась девчонка. - Проходи, проходи. Он недолго. Есть хочешь?
   Денис хотел. Утром кружка чая с травками - и всё, когда Валерия Вадимовна подняла мальчишек, то они второпях не поели.
   - Нет... не хочу, - бормотнул он. И тут же его живот опроверг это заявление громким звуком. Настя опять рассмеялась и, точным движением взяв Дениса за запястье, неожиданно сильно потянула внутрь:
   - Да заходи ты, чего? Разувайся и садись, я тебе налью.
   Денис обомлел от прикосновения пальцев - тонких, сухих и тёплых. До такой степени, что потерял волю. И, стаскивая лёгкие ботинки, поймал себя на том, что у него нет мыслей - именно нет. И что он нелепо улыбается. "Колдунья!" - подумал мальчишка неожиданно и вполне всерьёз, проходя к столу и неловко подсаживаясь. Поспешно пересел с угла, на котором было пристроился. Неловко улыбнулся, метнул на девчонку, подошедшую зачем-то к окну, опасливый взгляд. Нет, неужели она не видит?!
   - Я такая смешная? - улыбнулась Настя, поворачиваясь. Денис вздрогнул:
   - Откуда ты...
   Он не договорил слова "видишь", прикусил язык. Но Настя, уверенно проходя через комнату, без обиды, легко ответила:
   - Не вижу, конечно. Слышу. Слышно же, когда человек улыбается... Я сейчас принесу поесть, подожди.
   - Я помогу! - вскочил Денис. Настя удивилась:
   - Ты что, к печной заслонке прилипнуть не боишься?
   - В смысле? - насторожился Денис.
   - Поверье есть такое, - охотно разъяснила девчонка. - Что мужчина к печной заслонке если прикоснётся - прилипнет. Дед рассказывал, был случай - во время Серых Войн, бабка наша на мужиков разозлилась и три дня им есть не варила. Три дня все на сухомятке сидели, но к печке ни один не подошёл. Суеверие, конечно... А всё ж таки, вдруг - чем тебя тогда отклеивать?
   Настя засмеялась и вышла. Денис тоже хмыкнул, откинулся к ковру на стене, стал глядеть в окно - бездумно. Солнце снова ушло в плотные тучи. Проскакали рысью двое всадников. Проехала легковая машина - надо же...
   - Вот, доброго здоровья, ешь на здоровье! - вывел его из задумчивости голос Насти. Денис вздрогнул. Девчонка ставила на стол большую миску, до краёв налитую огненно-красным борщом. В нём плавал шмат сметаны и гордо лежал кусок мяса. Рядом - чашечкой вниз - устроилась ложка и стояла тарелка с нарезанным хлебом. К сожалению, он был тоже серый, Денис уже и не чаял когда-то увидеть чёрный хлеб. Но борщ пахнул одуряющее. - Не остыл ещё, - предупредила Настя, становясь сбоку и склоняя голову к плечу. - У нас кухня летняя, снаружи. А у вас дома не такие, как у нас? В Империи, в смысле?
   - Нет, совсем не такие, - сказал Денис и снова осекся. - Ну и как ей рассказать?.. А ты чего стоишь? Садись.
   - Пока мужчины едят - женщины стоят, - поучительно сказала Настя. - Разве у вас не так?
   - Нет, - покачал головой Денис. - У нас все садятся.
   И принялся за борщ.
   Денис, конечно, был голодный. Но борщ ел с удовольствием не только поэтому.
   - Это ты готовила?
   - Это - я сама, а вообще мы с мамой и с тётей Ирой готовим... это дяди Игоря жена. А что, вкусно?
   - Очень, - Денис хотел было просто кивнуть, чтобы не отвлекаться, но вовремя опять вспомнил - и хрюкнул это слово под смех Насти:
   - Ну ладно, ладно, ешь, не буду больше спрашивать.
   Денис и ел. Но при этом не сводил глаз с Насти, которая двигалась по комнате, что-то делая по хозяйству. Будь Денис немного поискушённей - он бы понял, что девчонка в сущности не делает ничего, практически перекладывает с места на место вещи.
   Может быть, впервые в жизни Денис так внимательно смотрел на девчонку. Они с Войко - да и все знакомые мальчишки - искренне считали, что девчонки не стоят внимания. Нет, Денис отлично знал, в чём различие между женщиной и мужчиной, откуда берутся дети и вообще... Но он никогда не примерял никого конкретно из девчонок "на себя" - не представлял рядом с собой ни в постели, ни в качестве спутницы жизни. Пожалуй, можно было сказать, что девчонки ему нравились... чуть меньше красивых собак, немного больше красивых лошадей.
   И вот...
   Как она ходила, как протягивала руку к вещам, как нагибалась, как выпрямлялась, поворачивалась, привставала на цыпочки, перебрасывала косу - всё это приводило Дениса в тихое восхищение. А лицо - когда она поворачивалась лицом... Денису хотелось попросить: "Открой глаза!" - какие они у неё? Почему-то казалось, что серые и тёплые. Ведь есть же они - эти глаза? Глаза, которые никогда ничего не видели...
   - Очень вкусно, - сказал Денис чужим голосом. Судорожно хотел вспомнить формулу благодарности, но в сенях послышались весёлые голоса и внутрь вошёл Гришка. За ним - смеясь и переговариваясь - ещё двое мальчишек.
   - Настёна!.. - начал он. И замер, удивлённо глядя на Дениса: - О, привет! Решил заехать?
   Как и в прошлый раз, он был босиком, но без фуражки и нагайки, зато в рубашке. Ввалившиеся следом за Гришкой двое казачат в упор рассматривали Дениса. Тоже босиком, в подвёрнутых штанах и лёгких рубашках с засученными рукавами, они были неуловимо похожи друг на друга и Мелехова - чем-то, что Денис для себя определил как манеру держаться. Хотя внешность обоих мальчишек была отличной и друг от друга и от классического воплощения славянского типа Гришки. Один - повыше - был скорей похож на англосакса: тонколицый, рыжеватый, с прямым носом - но совершенно неожиданно жуткими глазами. Табачного жёлто-зелёного цвета, эти глаза имели вертикальные зрачки, как у кота. Другой - ниже и плотней - русый, но смуглый и круглолицый, имел явную примесь казахской или киргизской крови, даже серые глаза были слегка раскосыми.
   Денис поднялся.
   - Я хотел поговорить о деле, - сказал он. - И не только с тобой. Со всеми вашими ребятами. Это общее дело.

* * *

   Более всего удивило Дениса, что в здании школы - комплексе пещер в гранитном откосе у реки - оказалась юнармейская комната! Войдя туда и увидев знакомые плакаты, Денис не выдержал:
   - А у вас что, юнармейцы есть?!
   - Да мы все юнармейцы и есть, - Гришка тоже явно удивился. Табачноглазый Ромка и круглолицый Тоха отправились по станице - собирать только-только разошедшихся по домам ребят. Денис про себя отметил, что начало для митинга не совсем удачное - мальчишки только-только разошлись по домам, приготовились отдохнуть после работы в саду - и нате вам, летите в школу, с вами пацан из Империи говорить будет! Он и вообще засомневался, что придут - но Гришка только фыркнул через губу и сейчас сидел на парте, качая ногой.
   Впрочем, увидев юнармейский кабинет, Денис и сам понял - придут. Но настроение, конечно, будет ой.
   Не ошиблись ни Денис, ни Гришка. Не прошло и получаса, как комната начала наполняться казачатами. Причём почти все громко выражали своё недовольство. Кое-кто из них успел привести себя в порядок, но большинство явилось в том же рабочем виде, в каком тут был и сам Гришка. А он совершенно неожиданно стушевался - и Денис удивился... но, поймав взгляд казачонка, понял: проверяет на вшивость. Снова и опять. Мол, ты их собирал? Собирал. Ты с ними говорить хотел? Хотел. Давай.
   Мальчишки - не меньше полусотни - до отказа набившие комнату, рассматривали Дениса в упор. Большинство взглядов были просто оценивающие, но имелись и откровенно недоброжелательные, и насмешливые, и даже презрительные. Более того, сама собой вскоре установилась тишина, и Денис ощутил себя распятым около магнитной доски.
   И он разозлился.
   - Я пришёл просить у вас денег, - сказал Денис. И каким-то чутьём уловил: хорошее начало! Хорошее, он ошарашил казачат - и молчали даже те, кто явно настроился отпустить какое-нибудь едкое замечание на первую же реплику приезжего - какой бы она ни была. Но не такой же?! Денис молниеносно, незаметно перевёл дух и продолжал: - Деньги нужны ребятам из Седьмого Горного. Они хотят создать пионерский отряд. На первое время нужно хотя бы миллионов тридцать. И я думаю - такие деньги у вас есть.
   А вот теперь уже казачата удивили его. Никто не возмутился, не зашумел, не засмеялся. Только миловидный белокурый парнишка - он сидел на задней парте рядом с Гришкой, внимательно, прямо-таки с любовью разглядывая свой кулак - сказал:
   - Есть такие деньги. И больше есть, - потом поднял глаза и взглянул на Дениса внимательно и жёстко. - Только с чего нам, казакам, эти деньги поселковому сброду отдавать?
   Вот теперь поднялся тихий одобрительный гул. И Денис чуть повысил голос:
   - Ты казначей? - мальчишка кивнул. - Деньгам счёт знаешь. Я так думаю - вы их не украли, не наспекулировали - руками заработали. Так? - снова кивок. - Теперь собираетесь на море ехать. Так? - третий кивок. - Где остановитесь?
   - В "Южном", у пансионата с войском договорённость, - сказал мальчишка, прищурившись. - Уж сколько лет ездят наши, ещё до Бахурева повелось.
   - Хорошо, - кивнул Денис. - Дело хорошее. И честное. Поработали - отдохнули. Деньги все ваши, или как?
   - Не, - покачал головой белокурый. - Треть войску, треть станице. Да всё равно, на картошку этого урожая спрос хороший.
   - Хорошо живёте, - сказал Денис. - Треть войску, треть станице, а на треть полсотни человек отдыхать поедет.
   - Больше, - поправил кто-то. - Девчачья доля там тоже есть, мы просто девчонок на круги не зовём, не чин.
   - Больше, - повторил Денис. - На сколько едете?
   - На две недели, - сказал ещё кто-то.
   - И школа у вас хорошая, - мотнул головой Денис. - В общем, я гляжу, неплохая жизнь.
   - Не жалуемся, - сказал белокурый. И показал руки. Неожиданно крепкие, мозолистые. - А батя мой крюком ходит. Не старый он, а пять лет назад как пластанул его манчжур на восточной границе - так и всё. Жилы какие-то посёк. В куле односум его в станицу привез, в седло сесть не может. Так что нам наша жизнь не задаром на белый хлеб намазана.
   - А в шахте кто из вас был? - спросил Денис спокойно.
   Казачата притихли. Кто-то - от двери - сказал:
   - Мишка поселковый у нас работал, рассказывал.
   Его поддержал ещё чей-то голос:
   - Говорили пацаны с посёлка. Страшное дело.
   - Выходит, и там люди не бездельничают, работают не легче вашего? - спросил Денис. - Так что ж вы над ними нос дерёте?
   - А никто не говорит, что легче, может - и трудней, - сказал рассудительно круглолицый Тоха. - Вон, за двадцать километров латифундия, мы с дядьками по делу ездили, я видел, как надсмотрщик пацана мелкого плетью бил - корзину тот уронил, фрукты подавил. Ух я дал тогда тому! - он засмеялся, казачата оживлённо гуднули и опять притихли, потолму что Тоха повёл рукой. - Только не в том дело. Ни один казак над собой такого не стерпит. А эти терпят - значит, не люди они, а бараны.
   - И я баран? - спокойно спросил Денис. Тоха покачал головой:
   - Ты имперец, с тебя спрос другой. Ваши из стали сделаны, так батя говорит, он ваших повидал. А эти из навоза.
   - Моя мать закрыла шахты, на которых были условия хуже всего, - сказал Денис. - Теперь всё будет по-новому.
   - Человеку новое сердце не вставишь, - тихо сказал белокурый.
   - А если б твои родные с голоду дохли - не пошёл бы на шахту?! - обозлился Денис. Белокурый усмехнулся:
   - Отчего, пошёл бы. Первое дело - с односумами бы уговорился, какую цену брать будем. Второе -
   хозяину шашку и автомат показал бы.
   - А я б не пошёл, - сказал плечистый парень с рыжим чубом. - Взял бы у кого. Да вон хоть у бандюков на юге. И много чего взять можно, и сходить весело.
   - А они так не могут, - сказал Денис. - Они так не умеют. И мне... мне их жалко, - Денис вспомнил слова Олега: "Спаси нас, имперец..." И дерзко оглядел казачат. - Да, жалко! Я не из стали. Я человек, как они. И как вы. И там есть тоже люди, которые хотят жить - а как - не знают. И я им помогу. С вами, без вас... Только как бы вам на своих лихих конях за бортом у струнника не оказаться лет через десять!
   Странно, но казачата не возмутились, только шепоток пробежал. Потом тот, рыжий, сказал:
   - Сильно говоришь, как молотом бьёшь. А вот что до коней... Ездить верхом умеешь? - Денис кивнул, не понимая смысла вопроса, но насторожившись. - Вот и хорошо. Обойдёшь меня над берегом - тридцать миллионов твои.
   Денис поднял брови. Остальные казачата запереглядывались и зашумели. Гришка наконец подал голос:
   - Лёвка, он у нас вроде как в гостях.
   - А я его силком в седло не сажаю, - удивился рыжий. - И расскажем мы ему всё, а, станичники?
   - Брось, Лёвка, там наши ломаются!
   - А чего, пускай, кто заставляет-то?!
   - Да не надо, поговорили и хватит!
   - А ставка-то какова!
   - Его спросим! - мотнул чубом Лёвка. - Ты как, имперец?
   Он не подначивал. И в глазах не было ни насмешки, ни злой подковырки.
   - Что за берег? - спросил Денис спокойно. Гришка громко чертыхнулся. Лёвка кивнул куда-то в стену:
   - Правый берег. Три километра скачка. Буераки, камни, кусты... ущелье глубокое, по нему два ручья текут...
   - Во! - сидевший в переднем ряду мальчишка поднял рубашку и показал два параллельных шрама, пожалуй, более страшных, чем тот, от когтей тигра, который украшал предплечье Славки - на правом боку. - Кишки наружу вылезли, это мне ещё повезло... Туда сорвался...
   - Обойдёшь - деньги твои, - подытожил Лёвка, жестом успокаивая мальчишку. - Нет, не так. Это нечестно. Фору даю пяти минут. Забьём? - и он положил на парту сильную, плохо отмытую ладонь.
   Денис обвёл всех взглядом. Спросил:
   - Никто не против? Потом не заноете?
   - Солнцем, конём и шашкой клянусь, - сказал Лёвка. - За всех. За всех?
   Молчаливые кивки. Кивали все. В глазах казачат рождалось любопытство.
   - Мала фора, он на наших конях и не ездил никогда, - вдруг сказал Ромка, играя кривым ножом. Денис дерзко сказал:
   - А мне и та фора не нужна.
   - Как забились, так и будем, - отрезал Лёвка. - Теперь ты клянись, что твои с нас спроса не будут делать, если покалечишься или насмерть убьёшься.
   - Честное пионерское, - Денис поднял руку и выпрямился. - Это будет наше дело. Моё и твоё.
   И резко опустил ладонь, хлопая ею по руке Лёвки.
   Лёвка стиснул пальцы - и удивлённо посмотрел на Дениса.
   У имперца оказались стальные пальцы - такие тонкие на вид! И такой же стальной взгляд с каплей-искрой насмешки.

* * *

   Честно сказать, Денис играл. Нет, он не боялся, не хватало ещё! Но уверенности никакой не было. Если судить по книгам и фильмам, то мысль о борьбе за общее дело должна была стереть все сомнения и размышление. Но... увы.
   Коней мальчишки взяли чужих - после коротких переговоров их привели из станичной конюшни, одинаково-соловых, сильных, однолеток. Денис, уже ни на кого не обращая внимания, осмотрел своего, огладил, поцеловал в нос. Потом опустил стремена ниже. Сидеть по-казачьи он не умел, хотя и понимал, что при взятии препятствий именно казачья посадка даёт преимущество.
   В седло он тоже не стал взлетать, как Лёвка. Сел, плотно стиснул голыми коленками и щиколотками ботинок бока коня. Шагом выехал на стартовую черту.
   Ой-ой-ой!!! То, что он увидел, напоминало скорей танкодром или поле для пейнтбола. Где-то далекоооооооо впереди виднелись еле-еле фигурки казачат у финиша - они отправились туда сразу как компания вышла из школы. Денис заметил, что собрались и взрослые, и не так уж мало. Смотрели с интересом, переговаривались - и никто не думал отговаривать мальчишек от их дела.
   Лёвка похлопал по колену нагайкой. Подъехал боком, тихо сказал:
   - Не передумал? Смеяться не будут, если передумал. Пять миллионов дадим. За смелость и за то, что за чужих людей стоишь. Слово, наши так решили.
   - Нет, - шалея немного, улыбнулся Денис. - Тридцать забили? Забили. Тридцать и увезу.
   - Смотри, - Лёвка выехал обратно на старт.
   - Гляжу, - Денис погладил коня по шее.
   "Т-дах!" - треснул в чьей-то руке уговорённый сигнал - петарда.
   Денис почему-то больше всего боялся, что Лёвка уйдёт в отрыв сразу - это было бы как символ поражения. Но рыжий казачонок почему-то не стал этого делать. Что "не смог" - Денис даже и не думал. Лёвка держался в трёх метрах слева, ближе к берегу - и на конский корпус впереди... ой, я уже скачу? Денис искренне удивился. И тут же начал шпорить коня каблуками, приподнимаясь на стременах, когда конь переносился через препятствия. Собственно, от него теперь требовалось одно: не вылететь из седла и напоминать коню, кто тут хозяин. Остальное зависело от солового.
   - Ги! Ги! - режуще крикнул Лёвка, мелькнула его ладонь - и казачонок оторвался сразу на два корпуса. Прыжок - внизу пронеслись промоина, кусты, камни... это что? Ущелье? Нет, не похоже... Денис слился с конём, пригнулся к его шее и колотил каблуками, шепча:
   - Ну, ну, ну! Мой ветер, мой сокол, ну!
   Конь наддал, отвоёвывая метры. Лёвка не оглядывался, но, конечно, ощущал спиной, что преследователь близится. Он опять гикнул, встав на стременах. Прыжок, конь казачонка бросился в сторону и взвился в воздух...
   Денис закусил крик зубами и дал шенкеля.
   Вот она - эта пропасть. И конь уже в полёте... но он - не птица.
   Не хватит метра.
   Метра.
   Лёвка на той стороне.
   А он, Денис - не допрыгнет.
   Мальчишка ощутил, как тяжело ударили в землю передние копыта... а задние - повисли над пропастью. Соловый вскрикнул, заржал, вытаскивая себя на край. Денис коротко оглянулся.
   Метров тридцать - и внизу два ручья облизывают алые гранитные клыки.
   Жалко солового...
   ...Денис протянул руку и, ухватившись за ветки куста, трепыхавшегося рядом, вырвал себя из стремян и повис над пропастью. Конь заржал снова - но уже облегчённо - и вымахнул на край.
   Это было последнее, что видел Денис отчётливо. Потом - всё смешалось.
   В лицо - земля с вывернувшихся корней куста. Пальцы держат ветки - но эти ветки уже ничем не скреплены с землёй, они падают, как и сам Денис.
   В лицо - земля.
   Земля - и плетёный ремень нагайки...
   ...Денис, тяжело дыша, отпустил нагайку и выпрямился. Покачнулся, но устоял. Лёвка коротким рывком руки сложил нагайку вдвое и молча смотрел на своего соперника. На верхней губе у казачонка были капли пота.
   - Проиграл, - сказал Денис. Почему-то ничего другого ему в голову просто не пришло. Лёвка опять дёрнул рукой, сбил с верхушку сухой былки.
   - Выиграл, - коротко ответил он.

* * *

  -- Какие они - белые ночи? - Гришка сел удобнее, обхватил колено руками и задумчиво глядел
   на воду.
  -- Белые ночи? - охотно откликнулся Денис. - Они... - и он осекся, потому что понял: рассказать
   не получится.
   Правда не получится. Денис читал много разных описаний белых ночей - в том числе, так сказать, всеми признанных, литературных. Но все эти описания ему... не то чтобы не нравились. Нет. Просто казались надуманными. Как попытка описать радугу словами. Можно перечислить цвета. Ну и всё. А как рассказать про то, что на тихих улицах разлит белый бессолнечный свет? Про то, что пустые проспекты, и днём-то не слишком многолюдные, в такую ночь, кажется, ведут прямо в волшебную страну, и надо только не полениться дойти? Про то, что можно прогулять до утра - и ничуть не устать? Про то, что у неба нет дна, и нет дна у Невского пролива? Про то, что древний гранит облицовки каналов отражает эту бездонную глубину?
   Нет, нельзя было про всё это рассказать. И Денис промолчал, но...
  -- Я понял, - тихо ответил Гришка, не отрывая взгляда от воды. Денис удивлённо вскинул глаза,
   но Гришка не стал ничего объяснять, а сказал задумчиво: - А у нас темнеет быстро. Раз - и солнце уже за хребтами, у нас ночь, а там, наверху, горы ещё долго светятся...
   - Я видел, - тихо сказал Денис. И, помедлив, спросил: - Ты... ты очень любишь свою землю, да?
   Гришка кивнул. Коротко, светлый чуб упал на глаза, и Гришка откинул его обратным движением.
   - Мои жили в Семиречье ещё лет за двести до Безвременья, - сказал он. - Я только хотел бы... может быть... выучиться на космонавта, а у нас это нельзя.
   - Выучишься! - горячо сказал Денис. - Нет, правда! Вот вы присоединитесь к нам, и ты поедешь учиться...
   - Денег у родителей не хватит, - дёрнул плечом Гришка. - Мы не бедные, конечно, но таких деньжищ...
   Денис удивился:
   - При чём тут деньги, родители? Ты же стипендию будешь получать...
   - А что такое стипендия? - удивился Гришка. Денис объяснил:
   - Ну... это платят студенту, если он хорошо учится. И курсантам в военных тоже платят.
   - Погоди, - Гришка повернулся к Денису. - Как платят? Ему платят, чтобы учился, а не он?.. - в голосе Гришки прозвучало изумление.
   - Конечно, - тоже удивился Денис.
   - Врёшь.
   - Честное пионерское. Вот... - Денис осмотрел себя и рубанул рукой: - Под салютом!
   - Ну... - Гришка покрутил головой. - У вас же население - миллионов сто. Ну, студентов... тоже много. Государство же разорится - всем платить, кто не работает, а студенты же не работают. Точно врёшь.
   - Я сказал - честное пионерское, - напомнил Денис сердито. - И ничего государство не разорится. Это у вас придурки какие-то всё раздали буржуям, а потом жалуются, что в казне денег нет. А у нас деньги от полезных ископаемых и от всего такого только в казну идут. И на всё хватает во как, - он чиркнул по горлу ребром ладони.
   - Вот ка-ак... - казачонок задумался. - Да... это правда может хватить...
   Мальчишки валялись на прибрежном песке - там, где река, делившая станицу надвое, делала резкий поворот за каскадом плотин. Денис нет-нет да и оглядывался на свою поясную сумку. Деньги были крупными купюрами - и вполне вошли туда. А само произошедшее, хоть и отодвинулось после бурного купания, казалось каким-то нереальным, как сон. Как будто не с Денисом было.
   Он передёрнул плечами, вспомнив блеск валунов между ручьями. И поспешил заговорить снова:
   - А почему ваша станица называется Лихобабья? - поинтересовался Денис. Гришка засмеялся, крутнулся на спину:
   - А. Это старая история... В общем, прямо перед самой войной тута база была, спортивная и отдыха. Ну и на ней отдыхал какой-то детский сад с воспиталками и команда по биатлону, женская. Сама война их не задела, а потом, конечно, пришлось тяжко. Ну, как-то жили, бабы-девки не растерялись... Кто-то ушёл, конечно, но большинство остались, куда идти-то? Так года три, что ли, прожили. И тут подваливают с юго-запада три сотни семириченских казаков, настоящих... Вот среди них мой предок был... Голодные, злые, дикие до последнего предела. А тут такой подарок! Людоеды не людоеды, врать не буду, но было время - наши и рабов держали, например. Плохо дело, короче. Пошли на штурм - да куда там! Спортсменки эти как подняли пальбу! Человек тридцать разом наповал уложили! Казачки осели. И получилось, что вроде как ничья. Казаки в степи сидят, жрать нечего, морозище - и не сунешься к таким. Но у казаков две пушки. Развалить лагерь? А чего тогда огород городить, на развалинах жить? А спортсменкам этим и детишкам - ни на охоту выйти, никуда, да и патрон почти нет. Пару дней так стояли. Потом атаман круг собрал и говорит: "Сами видите - договариваться надо..." Ну, как там точно было - я не знаю, но договорились. А как казаки узнали, что от них бабы оборону держали - так и сказал атаман: "Ну, лихие бабы!" Так и пошла станица - Лихобабья. Дальше уже вместе жили, не слышно, чтоб ссорились, а уж потом и вовсе одна история эта осталась...
   Денис посмеялся. Потом улёгся удобней. И спросил:
   - А денег вам не жалко? Я ведь проиграл спор.
   - Денег нам хватит, - ответил Гришка. - Ну, будем жить не в двухместках, в шестёрках - только веселей. На развлекухе подсократимся - больше на море пробудем.
   - Почему вы вообще согласились мне их отдать? - Денис искренне заинтересовался. - А? Большие деньги. Приходит парень, которого вы и не знаете - и почти требует отдать их для тех, кто вам абсолютно несимпатичен. Вы с ним забиваете спор, он спор проигрывает. И вы ему отдаёте деньги. Глупость ведь.
   - Глупость, - кивнул Гришка. - Представляешь - приезжает в вонючую дыру совершенно посторонний парень. И начинает для существ, которые этого и краем не заслужили, суетиться, деньги искать, глотку драть... Глупость ведь?
   - Глупость, - задумчиво согласился Денис.
   - Вот нам интересно, что из этой глупости выйдет, - продолжал Гришка. - А за интерес и заплатить не грех...
   - А помочь нет желания? - напрямую спросил Денис. Гришка ответил так же прямо:
   - Не с руки. Разные мы. Скажешь там, что казачат в помощники подбил - за тобой местные не пойдут. Верно говорю. Мишка - он такой один... да и уезжает, сам говоришь. Может, когда потом... Ну, или по мелочи. Телефон-то у тебя есть? Поменяемся.
   - Поменяемся, - кивнул Денис. - Гриш... Мишка тут недалеко от вас со своими селится. Поможете?
   - Угу, - Гришка сел. - Ладно, с тобой хорошо, а мне пора... Да и вечер скоро. На автобус не опоздай... - Гришка помялся. - Слушай, может, заседлать и с тобой поехать?
   - Зачем? - удивился Денис, тоже вставая и отряхиваясь от сухого песка.
   - Ну... вечер, - Гришка поморщился. - Всякое бывает... Про хасидов слышал?
   Сперва Денису это слово показалось незнакомым, но потом он вспомнил давний... нет, казавшийся давним разговор в Верном. Сказку про похищения детей. Вернее, то, что тогда выглядело сказкой.
   - Слышал, - кивнул Денис. - Но я думал, это так, придумка.
   - Если бы, - вздохнул Гришка, влезая в трусы. - В прошлом году весной у нас в станице тоже один парнишка пропал, Сергунов, Колька. Девять лет... В общем, мы подхватились сразу, конечно, такого раньше-то не было. Нашли, только мёртвого уже. И тех, кто убил, нашли. Двое, прямо в степи ночевали... Нездешние, наших мест не знали...
   Денис слушал, широко раскрыв глаза.
   - Девятилетнего... убили? - неверяще спросил он. Всё-таки в такое поверить было трудно даже после виденного в Верном.
   - Кровь выпустили, - буркнул Гришка.
   - Кро-о-овь?! - Денис поперхнулся. Вспомнилось, как мама несколько лет назад плакала, когда ей сказали, что всё, точно - другого ребёнка не будет. Мама плакала! Мама... мама, которая... А тут какие-то дегенераты...
   - Что им было?! - высоким голосом спросил Денис.
   - Именем Республики Семиречье... вешай!.. Понял? - сурово спросил Гришка.
   - Понял, - кивнул Денис. - Правильно.
   - Ну так поеду с тобой? - кивнул Гришка. - У тебя ещё и деньжищи...
   Денис махнул рукой:
   - Нет, ты что. Мне не девять лет, пистолет с собой, да и они ведь только по весне нападают?.. Я сам. Ты вот что... - Денис осекся, покусал губу и попросил: - Ты сестре привет передай. Она меня борщом кормила... ты видел сам ведь, да? Вкусный был такой... в общем, ты привет передай и скажи, что борщ был вкусный, и вообще.
   - Передам, - кивнул Гришка равнодушно.

* * *

   С автобусом Денис пролетел, и здорово. Солнце уже показалось из-за туч почти над горизонтом, а его всё не было и не было. Видимо, сломался. Нет, ну не могли пустить резервный!!! В конце концов, Денис выругал себя за то, что не сообразил сразу и не пошёл пешком - уже прошагал бы две трети пути или подвёз кто. А теперь? Идти обратно в станицу? Он посмотрел в степь и на верхушки деревьев. А оттуда позвонить домой... А то ведь влетит, и за дело, он даже Олегу не объяснил толком, куда идёт.
   Нет! Денис мотнул головой упрямо. Ещё казаки решат, что он испугался, просит забрать его маму с папой. Лучше идти пешком. Потихоньку-полегоньку - что такого? Диких зверей тут, на дороге, нет и быть не может. Пистолет и правда с собой. Ну и всё.
   Денис поправил берет под погоном и галстук, перетянул ремни сумки по-рюкзачному - и зашагал, как привык ходить в походах. Сперва молча, а потом от души, не стесняясь, затянул "Взвейтесь кострами..."...
   ...Двум обогнавшим его машинам Денис проголосовал, но они не остановились, хотя одна совершенно точно была пуста - в смысле, только водитель. Денис возмущённо пожал плечами. В Империи мальчишка, который куда-то один шагает по дороге, привлёк бы внимание первого же водителя. Остановились бы просто чтобы узнать - не надо ли помочь? Если идёт ради удовольствия - пожалуйста. А вдруг торопится, отстал, заблудился? Денис почувствовал, что начинает уставать - день был ещё тот - а дорога впереди, как и все дороги через степь, казалась бесконечной и таяла во влажном мареве.
   Плюс к этому - лес, тянувшийся по правую руку в полусотне метров от дороги, Дениса немного пугал. Мальчишка то и дело косился в ту сторону и обеспокоено понял, что до темноты не успеет никак. Вот ведь... А если неясыть? Да нет, Мишка говорил, что они только в горах... А бандиты? Есть пистолет... И всё равно было не по себе смотреть на тёмную массу, где уже наступила ночь. А если какая-нибудь необъяснимая жуть вроде как в фильме "Город, которого нет"?! Там герою было хорошо - дворянину, витязю РА.
   - Да нет ничего этого, это просто сказки, - сказал Денис. И уже собирался ещё что-нибудь спеть (он перебрал уже два десятка песен), как вдруг услышал впереди - в ложбине, куда уходил спуск:
   - Пусти! Чего надо! Ну?! Не трогай! - и ещё какие-то неразборчивые голоса.
   Но этот голос был определённо знакомым...
   ...Собственно, Денис мог узнать и другие голоса. Володьку прижали на обочине трое мальчишек, из которых двое были тогда, на речном берегу, вместе с Пинаевым-младшим. Рядом стояли три велика (Денис вспомнил про свой - и зачем покупал, дубина, мог бы на нём поехать...) Двое держали пинающегося Володьку за руки, один вертел в руках явно отобранный у мальчишки нож, а другой рукой, лениво отпихиваясь ногой от ног вопящего Володьки, обшаривал карманы его драных шортов.
   - Сволочи! Гады! Пидарасы! Пусти! Не лезь! - вопил Володька в бессильном гневе, а потом добавлял такие слова, которых в его возрасте знать просто не нужно. Те трое только ржали. Потом отпустили мальчишку - тот рванулся на обидчиков и получил такой удар ботинком в живот, что скорчился на обочине и заскулил.
   Не, эти неизлечимы, зло подумал Денис. Ну ведь надо же - нашли себе жертву.
   Он свистнул...
   ...Честно говоря, Денис сам не понял, что делают трое парней внизу. Они как-то странно дёрнулись к велосипедам, потом - отступили на обочину... потом - заоглядывались и попятились друг от друга... Что они танцуют-то, ясно же, что будет драка!
   Да, Денис сперва не понял этих движений, а потом... потом вдруг сообразил: да они же его боятся! Нет, правда, на самом деле боятся!
   В первую секунду он удивился. А потом пришло необычное, сладкое удовольствие - и Денис почему-то испугался этого чувства. Он спускался по дороге и старался думать только о Володьке, который, всхлипывая, смотрел на Дениса. А эти трое - они почти выстроились на обочине и тоже не сводили с Дениса глаз.
   Денису стало противно. И это чувство перебило гадкое удовольствие от страха подонков.
   - Кто его ещё тронет, - Денис кивнул на сидящего в траве Володьку, который смотрел на своих обидчиков торжествующими и злыми мокрыми глазами, - зарою. Так и передайте всем вообще. Вот если вообще что с ним случится - первыми виноватыми будет ваша шайка. После чего вы будете нужны только травматологу, и то очень опытному. Подобрали велики... - все трое послешно это сделали в полном молчании и дисциплинированно выстроились на прежнем месте. - Выложили деньги из карманов - все, не только те, что у него, - кивок на Володьку, - отняли... Хоть рубль оставите - смешаю с велосипедами... - на траву стали поспешно падать скомканные и сложенные бумажки. - Нож, - Володькин нож упал в траву. - Быстро марш отсюда.
   Денис проводил глазами бегом тащащих на подъём велосипеды троих мальчишек. И покривился.
   Да, оказывается, стать страшным легко. Причём ничего, вроде бы, не сделав плохого - только хорошее. И вот уже злодеи трепещут, а ты... а что ты? Ты идёшь запугивать других злодеев ради установления мира и справедливости на земле, иронично подумал Денис. И не заметишь, как тебя начнут бояться все. А если тебя все боятся - это соблазн. Обалденный соблазн...
   Денис передёрнул плечами и подошёл к Володьке, который собирал деньги и судорожно всхлипывал. На Дениса он вскинул лицо, провёл рукой под носом.
   - Больно ударили? - Денис присел на корточки.
   - Не, - тихо сказал Володька. И длинно вздохнул - задыхающимся вздохом.
   - Не бойся, они не вернутся, - обнадёжил Денис младшего мальчишку.
   - Я и не боюсь, - сипло сказал Володька. - Просто противно. Толпой, да и каждый вон какой здоровый... Я не боюсь, правда! - он замотал головой. - Ну а что сделаешь? А потом вспоминать так противно... - он передёрнулся. И почти весело спросил: - А ты чего тут?
   - Я у казаков был, - Денис махнул рукой. - А обратно автобус не пошёл.
   - А, это часто бывает, - кивнул Володька.
   - А ты-то что, на ночь глядя? - усмехнулся Денис.
   - А я ходил, пел на стоянке, тут... - Володька указал в пространство. - Они меня там и заметили... Ну и следом пошли... От великов не убежишь, не в лес же...
   - Пошли со мной, - предложил Денис. - Я в посёлок.
   - Пошли! - обрадовался мальчишка, убирая нож. Так обрадовался, что Денис понял: ему было бы страшно одному. А с Володькой почему-то и страхи Дениса исчезли почти совсем.
   Мальчишки зашагали по обочине. Быстро стемнело - но, как по заказу, впереди появились поселковые огни. И, хотя они были, конечно, далеко - даже дальше, чем казалось - идти стало веселей. Володька сперва активно расспрашивал про Империю, но потом примолк и заспотыкался.
   - Спишь? - угадал Денис. Володька что-то пробормотал, потом сказал:
   - Я ходил весь день... Ты иди, тут вон уже видно, я потихоньку...
   - К утру дойдёшь, - сердито сказал Денис. Да-а-а-а, что будет дома-а-а... Но за этой сердитостью была весёлость. Попал... Не бросишь же его. - Ну-ка.
   Денис легко, на ходу, подхватил Володьку на руки. Тот забрыкался, пискнул:
   - Ты чего?!
   - Вот так поедешь, - Денис пригрозил: - Не трепыхайся, брошу.
   - Пусти! - потребовал Володька. Но в этом требовании не было уверенности, и Денис просто шагал. Конечно, не пушинка... но и не такой уж груз. Володька был тощий и какой-то удобный для переноски, если так можно сказать про человека. Он ещё пару раз самоутверждающе дёрнулся, что-то заявил грозное, но потом вздохнул и виновато-сонно выдохнул:
   - Ты же так устанешь меня нести... - но не дождался ответа от Дениса и обмяк на его руках. Подышал, а потом - видимо, совсем уже во сне - пробормотал в берет Денису: - Спой, ага?
   Денис внутренне засмеялся. А потом... да почему бы нет? Ему вспомнилась шуточная песня, которую невесть кто невесть когда сложил - пионеры её любили петь на манер вальса и даже как-то инсценировали... Он припомнил слова поточней и тихонько затянул:
   - Авоську с яблоками сжав в зубах,
Отбросив в угол томик дедушки Крылова,
Хоть не живут коровы на дубах,
На дуб полезла закусить корова.
  
Об этом вам расскажут все вокруг,
Она была гурманом очень тонким.
Взяла с собой селедку, сахар, лук,
И не забыв, конечно, про солонку.
  
Но вот какой был злой судьбы каприз:
Достала яблоки, обтерла, посолила,
Подумала - и зашвырнула вниз.
Соленых яблок та корова не любила.
  
О притяжении Земли закон
Корове был, как видно, неизвестен.
Корова рухнула с авоськой яблок вместе.
Ну а под деревом сидел Исаак Ньютон.
  
Не мог представить ни во сне, ни наяву
Ньютон, что так невыносимо грубо
На просветленную его главу
Когда-нибудь корова рухнет с дуба.
  
В один момент, как будто бы прозрев,
Открыл Ньютон закон необычайный.
Соленых яблок, видно, переев,
Корова померла, как ни печально.
  
Мой друг, прими один совет простой:
Когда ль остаться хочешь ты здоровым,
Под дубом тем ты никогда не стой,
В ветвях которого виднеется корова. (1.) О, машина догоняет, может, подъедем! - Денис замедлил шаг и обернулся на приближающиеся огни фар...
  
   1. Стихи Б. Лаврова.
  
   ...- Смотри, пацаны, двое, - сказал водитель. Сидевший рядом хмыкнул:
   - Сами в руки летят, птенчики... Дурные какие-то, таким и жить незачем... Тормози. Я выйду, назад посажу и сразу...
   - Готово всё?
   - Готово, в кармане... э, чего это на нём?!
   Лучи фар ярко высветили Денисов галстук и форму. Мужчины ошалело посмотрели друг на друга.
   - Это тот. Имперец, - ошалело сказал водила. И, не дожидаясь, пока сосед прошипит: "Да гони, ты что?!" - ударил по газам...
   ... - Ну гады, - буркнул Денис вслед начавшей было притормаживать машине, которая вдруг вильнула и набрала скорость, растаяла в темноте. Поправил осторожно Володьку на руках. - Что, жалко двух мальчишек подвезти? - он плюнул вслед.
   - Ммммм... - подтвердил Володька и обнял Дениса за шею руками, не просыпаясь. Становился он всё тяжелее, что и говорить. А вокруг уже была настоящая ночь.
   Донесу, подумал Денис. Чего теперь...
   Машина - высокий на колёсах грузовичок "зубр" - остановилась рядом с мальчишками неожиданно, Денис даже не махал. Молодой парень, свесившись из дверцы, весело окликнул:
   - Э, братишки, подвоз не нужен? Порожняк гоню... - разглядел Дениса и присвистнул: - О, а я думал - братья, а ты даже не из наших краёв. Поедете?
   - А подвезёте? - Денис задрал голову.
   - А на кой бы останавливался? - парень нагнулся ниже. - Давай приму...
   ...Володька даже не проснулся, когда водитель устроил его на мягком, пахнущем дымом и кожей, сиденье. Только качнулся и ткнулся в плечо Дениса, устроившегося рядом. "Зубр" мотнулся и, набирая скорость, покатил вперёд. Парень ни о чём не спрашивал, рулил себе и насвистывал какой-то маршик. И только на окраине, когда Денис попросил остановить, улыбнулся:
   - Ну давайте. Брату привет.
   - Не брат он мне, - Денис улыбнулся в ответ, расталкивая Володьку. - Спасибо.
   - Братья разные бывают, - философски ответил водила. - Не на чем.
   Володька проснулся по-настоящему только когда грузовичок укатил в темноту. И ошалело-удивлённо огляделся:
   - Ой... - он протёр кулаками глаза. - А как мы... - посмотрел на Дениса недоверчиво, словно ждал, когда тот признается, что перенёс сюда и себя и его, Володьку, по воздуху. Потом опустил глаза: - Спасибо... Я пойду.
   Денис уже хотел сказать: "Беги, дома беспокоятся, небось!" - но вспомнил, что у Володьки в принципе нет дома. А вот ему скоро будет.
   - Иди, счастливо, - он махнул рукой и, повернувшись, заспешил по улице, даже не оглянувшись.
   Иначе он бы увидел, что Володька смотрит ему вслед...
   ...К дому Денис подходил, еле волоча горящие огнём ноги. Руки более-менее пришли в себя (хотя в тот момент, когда в кабине он спустил с них Володьку - казалось, что руки стремятся взлететь отдельно от тела...). А вот всё остальное... Да-а, сегодня он перенапрягся, а ведь впереди ещё разговор с родителями - и нелёгкий. Он бы не удивился, обнаружь на улицах поисковые отряды. Но нашёл только Олега.
   Олег на крыльце - под фонарём - возился с велосипедом. Рядом спал на ступеньках Презик.
   - Если купил - чего не ездишь? - буркнул он. - Запылился весь, вообще...
   - Отец розги приготовил? - почти серьёзно спросил Денис, садясь рядом.
   - Нету твоих, не приехали ещё, позвонили - может, вообще на работе заночуют... Я прикрыл. И свою мать успокоил.
   - Вот спасибо! - Денис в порыве признательности благодарно пожал Олегу локоть. (От облегчения даже голова поехала.) Тот усмехнулся:
   - Не за что, ты ж мой командир.
   И всё, хотел спросить Денис. Но не стал. А Олег наконец поинтересовался:
   - Ну ты куда пропал-то?
   Денис бухнул сумку на крыльцо, с натугой сняв с плеч.
   - Да вот... добыл на общественных началах.
   Олег сунулся в сумку и окаменел. Сипло спросил:
   - Сколько?
   - Тридцать.
   - Сколько?! - Олег рефлекторно закрыл сумку. - И ты с этим тут шатался?!
   - А... - Денис откинулся к перилам и почти уснул. Мгновенно. С трудом выдернул себя из этого состояния. - Есть такая штука - по-английски пари, по-нашему - заклад. Иногда получается... Слушай, Олег, я потом расскажу, завтра, ага? - Денис подмигнул. - А сейчас я хочу немного помыться и спать. Долго и спокойно... - он широко зевнул и спохватился. - А! С ребятами переговорил?!
   Олег поднялся.
   - Послезавтра вечером на прудах соберутся... - он выжидательно смотрел на Дениса сверху вниз. - Смотри, как поговоришь - так и будет...
   - Знаешь, - Денис расшнуровал ботинки и стащил их, потом - носки и облегчённо вздохнул, - сегодняшний день породил во мне убеждённость, что я прирождённый оратор... Мелкий такой, сосед, во двор не заглядывал?
   - Сын штейгера Балуева? - Олег поглядел на забор. - Заглядывал. Отец у него - большая сволочь. Мальчишка тоже таким вырастет... хотя пока ничего парнишка.
   - Посмотрим, - буркнул Денис, рывком поднимаясь. - И кем вырастет, и вообще... Я в душ. Ольга Ивановна спит?
   - Спит, спит, легла, - Олег взялся за велосипед...
   ...На одежде обнаружились различные мелкие повреждения, связанные с падением (Денис передёрнулся). Но заниматься этим уже совершенно не было сил. Мальчишка кое-как вытерся и, собрав всё в охапку, прошлёпал наверх.
   Кровать была уже разобрана. Олег возился с бумагами и делал вид, что он тут ни при чём.
   - Ну, это уже лишнее... - смущённо пробормотал Денис, влезая в чистые трусы. Но на большее его уже не хватало. Он упал на живот в постель и последним усилием обхватил руками подушку.
   И - всё...
  

ГЛАВА 22 .

ПОПРАНИЕ ОСНОВ - НАШЕ ВСЁ .

   Утром Денис проснулся в той же позе, что уснул - буквально за пять секунд до того, как Ольга Ивановна пришла будить мальчишек.
   - Доброе утро! - весело поприветствовал он домохозяйку, садясь в постели. Олег тоже завозился и буркнул: "Ма-а-а..." - А что на завтрак?
   Он был зверски голоден.
   - Хозяева-то так и не приходили, - вздохнула женщина. - Ты-то поздно вернулся?
   - Нет, - Денис переварил информацию о родителях и хотел задать вопрос второй раз, но Олег лениво буркнул из своей кровати:
   - Рис с бараниной. По запаху чую.
   - О, здорово! - Денис вскочил. Ольга Ивановна засмеялась:
   - Форму твою я взяла, застирала, утюгом высушила и зачинила. В столовой висит.
   - Спасибо! - возликовал Денис. - Вы прямо наше всё, тётя Оля!
   - Ну тебя! - женщина замахнулась на него рукой и, посмеиваясь, вышла, по пути шлёпнув сына по спине: - И ты вставай, бездельник...
   Денис начал поспешно убирать кровать.
   - Правда бездельником себя ощущаю, - Олег вздохнул и потянулся. - Ну как ни говори - а я работал всё время... неудобно.
   - Работы у нас будет полно, - усмехнулся Олег. - Ты свою заготконтору и мешки будешь вспоминать с нежностью... Так, живо убирай кровать и будем разминку делать. Покажу тебе наш комплекс, а то пока от мамы свою антисколиозную гимнастику дождёшься - горбатым станешь. Надо же, так и не пришли ночевать - и что затевают?!
   - Слушай, у меня что - и правда спина не такая? - Олег, застелив кровать, пытался заглянуть себе за спину.
   - Погоди... - Денис взял его за плечи и всмотрелся. Олег встревоженно следил за ним. - Точно.
   - Что?! - Олег опять повторил героическую попытку рассмотреть свои лопатки.
   - Крылья проклёвываются, - сообщил Денис.
   - А ну тебя! - Олег замахнулся, и Денис швырнул его на пол - без нежности:
   - Примерно так. Вставай, будем отрабатывать...
   ...К завтраку мальчишки спустились, когда Ольга Ивановна уже собиралась идти наверх - узнать, что же там ритмично и глухо бухает об пол? Олег потирал, вывернув руку, спину. Денис выглядел довольным донельзя. Переглядываясь и пересмеиваясь, они уселись за стол, и Ольга Ивановна - очень довольная и почти не верящая в то, что её сын так быстро и явно сошёлся с сыном Третьяковых - поставила перед мальчишками тарелки с завтраком и по паре пирожных с заварным кремом. Денис немедленно вгрызся в одно и перепачкался кремом до ушей. Подумав, Олег последовал его примеру. Ольга Ивановна сперва подняла брови, а потом разразилась:
   - А ну - положили сладкое! Пятилетки, что ли?! Ешьте, как положено! - и шлёпнула по столу полотенцем.
   - Фкуфно, - оправдывающимся тоном отозвался Денис и всё-таки нагло доел пирожное. Олег с сожалеющим вздохом отложил недоеденную половинку.
   - Ну вот, кто ж сладким аппетит портит? - Ольга Ивановна вздохнула. Денис, вытирая возникшие от молока, которым он запил пирожное, "усы", льстиво сказал:
   - Ну вы же так вкусно готовите, тёть Оль... как тут можно аппетит перебить?! - и в подтверждение своих слов подтащил к себе тарелку с завтраком. Другой рукой он извлёк из-за резинки трусов письмо Войко и, развернув его, пристроил на полуопустошённый стакан с молоком.
   Олег, который следил за глазами Дениса, вдруг испытал что-то, очень похожее на ревность. Третьяков-младший совершенно явно отключился, на губах появилась лёгкая улыбка. Олег знал, что письмо пришло из Петрограда, от какого-то тамошнего друга Дениса. Олег хмуро подумал, что, конечно, этот тамошний парень в сто раз лучше и в сто раз больше умеет, чем он, Олег - вон как Денис даже губами зашевелил и хихикнул... а вот нахмурился и вздохнул... Как с таким сравниться? А сравниться - хотя бы чуть - очень хотелось, просто очень!
   И он удивился - как же так получилось, что для него, вечного одиночки, этот странный по местным меркам парень - беспечный и целеустремлённый - стал... похоже, стал лучшим другом за фактически какие-то часы?! Мишка говорил что-то похожее - мол, когда говоришь с этим имперцем, то... а дальше крутил пальцами в воздухе. Олег тогда посмеялся. А ведь правда...
   Денис поднял ожившие глаза и подмигнул:
   - Ну чего? Доедаем и пошли одеваться, ага?..
   ...Но наверху Денис не спешил одеваться. Он достал из стола конверт и разложил на столе деньги - не те, вчерашние (сумку-рюкзак с ними Олег запер в своё отделение шкафа, потому что Денис бросил её в ногах кровати), а какие-то ещё.
   - Это что? - поинтересовался Олег, закатывая рукава рубашки. Денис поднял голову.
   - Да вот, - вздохнул он, - отец дал деньги до конца года... Думаю, миллиончика два из них можно пристегнуть к нашим тридцати.
   Олег застыл, держа в руках шорты.
   Нет, ну понятно, ладно. Добыл деньги на общее дело. Пусть. Но свои - свои-то! - сюда прикладывать?!
   - Не пойму, - честно признался Олег. - Ты сумасшедший или...
   - А сам как думаешь? - Денис проверил пистолет и убрал в поясную сумку. Потом отсчитал два миллиона крупными купюрами и отодвинул на край стола.
   - Не знаю, - задумчиво сказал Олег. И решительно добавил: - Но мне плевать. Лучше сломать шею с тобой, командир, чем гнить от тощищи дальше.
   - Чудак, - Денис кинул Олегу пару купюр. - Держи, водички попьём, у вас вода газированная классная такая...
   ...Здание клуба было открыто и почти пустовало. Почти - потому что Шёнк бродил внутри и пытался начать уборку. Но было ясно, что старику делать это - всё равно что муравью двигать жилой дом. Можно, конечно, упираться, но бессмысленно...
   - Доброе утро, Франц Ильич! - весело отрапортовал Денис, на ходу снимая рубашку и заново повязывая галстук на голое тело. - Ну, мы пришли!
   - Дело сделано, - не без сарказма проворчал старый учитель. - Как деньги, добыла их Валерия Вадимовна?
   - Добудет, - кивнул Третьяков-младший. - А пока есть наши руки. Они, как известно, делают то, чего боятся глаза. С чего начнём?
   - С начала, - пробовал продолжать давить сарказмом Шёнк, но Денис покладисто кивнул:
   - Значит, чистим сцену, всё равно - наше будущее владение... Олег, осторожней, в тот угол надули, я сам видел!

* * *

   Мальчишки проработали до полудня, то и дело отгоняя Франца Ильича, который порывался помочь физически. В конце концов, он просто сел в зале и хорошо поставленным голосом начал читать что-то вроде лекции по истории хребта Голодный.
   А когда в полдень все трое высунулись в посёлок - перекусить, то попали в кипящий котёл...
   ...Учинённый Валерией Вадимовной в понедельник утром рейд по посёлку напоминал казачьи набеги или рейды германских дружин самых смутных времён Безвременья. Она вихрем пронеслась через пространство, оставляя позади сердечные приступы, трясущиеся руки, выпученные глаза и таблички "закрыто до выяснения" на дверях магазинов, аптек и контор.
   В сопровождении воспрянувшего духом и трезвого Есипова, полицейских офицеров Кенесбаева и растерянно-ошеломлённых представителей компаний и структур Третьякова одним ударом сокрушила основы процветания "лучших людей". Разом были закрыты семь продуктовых магазинов, три аптеки, две оптовых базы, четыре рабочих столовых, один ресторан. На сливные трубы в ЗаготМясо Валерия Вадимовна самолично наложила пломбы. В "Высшем Вкусе" и ещё одном "элитном" магазине цены волевым решением были снижены до реальных - в семь раз, директор ЗаготМясо Митрохин, попытавшийся бурно протестовать и вспоминать совместный ужин, отправился в тюрьму в наручниках. Явившиеся - оперативно, надо сказать - протестовать трое перекупщиков были встречены радостно и немедленно посажены под домашний арест Кенесбаевым - "до выяснения наличия обстоятельств", как он неожиданно косноязычно и весьма радостно выразился. Туда же отправились заведующие аптеками и директора оптовых баз и столовых. Около магазинов и "элитных" аптек, где тоже были снижены цены, образовались было толпы намеревавшихся перераспределить ценности немедленно и бесплатно, а так же отпраздновать наступление эры справедливости поджогом пары зданий, выставили полицейские кордоны - после пары очередей в воздух радетели справедливого грабежа рассосались, и их заменили не менее обалделые, но намного более тихие "хвосты" домохозяек из рабочих районов, всё ещё не верящие в то, что продукты сейчас будут продавать всем и не оставят лежать на базах впредь. (Одновременно с этим Борис Игоревич со злокозненной ухмылкой подписал у себя документы, согласно которым работникам закрытых предприятий продолжала выплачиваться заработная плата из фондов руководства.) Под занавес напряжённого трудового дня Валерия Вадимовна оштрафовала практически всё поселковое руководство на жуткие суммы и объявила, что завтра же на центральной площади состоится митинг, где она подробно объяснит всем желающим политику нашего времени и ответит на любые вопросы. Пока же указанные штрафы будут вложены в выпуск бонов "Фонда поселкового развития". (Борис Игоревич между тем посетил редакцию газеты - по дороге домой - и посоветовал Балаганову на первой странице напечатать подробный отчёт о произошедшем с фамилиями и суммами... а иначе газета выйдет всё равно, но украшать список будет и его фамилия; взаимопонимание между штабс-капитаном и редактором было найдено мгновенно, Балаганов ухитрился поинтересоваться, не стоит ли придумать газете какой-нибудь оптимистичный герб и подходящий лозунг в духе Империи, чем вызвал лёгкую тошноту даже у небрезгливого Бориса Игоревича...)
   В посёлке наступил некий массовый паралич. Денис не без интереса наблюдал, как в элитные магазины нет-нет, да и забегают люди - то ли для покупок (хотя ажиотаж быстро схлынул, когда люди увидели, как оперативно пополняются полки), то ли просто ради любопытства. Кстати, Денис заходил и сам и удивлённо отметил, что большинство персонала таким оборотом дел, как ни странно, довольны...
   ...Домой мальчишки вернулись ближе к вечеру - слегка обалделые и нервно-бодрые. И градус их чувств не упал от того, что в прихожей - буквально сразу за дверью - разговаривали Борис Игоревич и Шульце. Видимо, Третьяков-старший даже не счёл нужным приглашать "энергетика" в кабинет.
   Они стояли друг против друга - и оба внешне были спокойны, только Борис Игоревич - иронично-спокоен, а Арнольд Оттович - напряжённо-спокоен. Денис, сунувшийся было первым, подался назад и оттеснил возмущённо буркнувшего Олега. Но дверь оставил приоткрытой.
   - Нехорошо подслушивать, - прошептал он, Олег, сообразивший, что к чему, неистово закивал. После чего оба встали по сторонам от двери и навострили ушки.
   - Я не деловой человек, - спокойно говорил Борис Игоревич. - Я не умею разбавлять молоко водой и выдавать раскрашенную в разные цвета глюкозу за лекарства от чего угодно. И ещё, Арнольд Оттович - Третьяков-старший жестом задержал явно собиравшегося откланяться Шульце. - Если вы попробуете заняться милым вашему сердцу саботажем - в посёлок придёт полусотня из Лихобабьей, и я вас повешу. Атаман станицы в этом плане подчинён мне распоряжением Бахурева. Вы меня понимаете? - Шульце спокойно кивнул, глядя прямо в глаза штабс-капитану. - Вот и отлично. И ещё одно. Подготовьте на выселение в двадцать четыре часа дома... - Борис Игоревич зачитал список из двадцати номеров по памяти. - И выделите фонды на их переделку в двухквартирные коттеджи. Ими мы начнём премировать рабочих.
   - Всё будет сделано, - ответил Шульце. - Но, господин Третьяков... вы нам не оставляете выхода. Опасней всего - загнанный в угол зверь.
   - Загнанных в угол крыс давят каблуками, - ответил Третьяков-старший. - Вы можете идти.
   Шульце вышел. В какой-то момент - когда он уже не видел Третьякова-старшего и ещё не видел мальчишек по сторонам двери - Денис увидел его лицо. И мороз прошёл по коже. Настоящий. Но уже в следующий миг Шульце улыбнулся мальчишкам и легко сбежал с крыльца. Видимо, он пришёл пешком и один.
   - Фухххх... - выдохнул Олег, глядя вслед. - Да... это не Безгин.
   - Не Безгин, - подтвердил Третьяков-старший, беря обоих мальчишек за уши. Крепко, не в шутку. Оба пискнули и привстали на цыпочки, потом засипели сквозь зубы и послушно проследовали за мужчиной внутрь. - Так. Что за подслушки под дверью? - он выпустил мальчишек, и те встали по стойке "смирно". Потом Олег хмуро сказал:
   - Борис Игоревич... этого... - мотнулась голова, - его надо убить просто-напросто, и поскорей...
   - И как ты себе это представляешь? - хмыкнул Третьяков-старший.
   - Как они убивают, - ответил Олег. Борис Игоревич с интересом спросил:
   - У тебя есть доказательства?
   Олег сделал странную гримасу "данетвсеэтознаютачтоещётонадонезнаю..."
   - Ясно, - кивнул Борис Игоревич. В его глазах появились искорки смеха. - Идите уши холодной водой полейте. И ужинать...
   ... - Не обиделся? - подтолкнул Денис локтем Олега, когда они в ванной и правда охлаждали уши. Олег изумлённо хлопнул глазами, а потом вздохнул:
   - Нет... Знаешь, я даже... ну... что ли... в общем, у меня же только мам... мать. Даже как-то... как будто... отец... - Олег начал усиленно плескать себе в лицо водой. Денис хмыкнул, тоже смутившись, и бодро заявил:
   - Ага, это он тебя не порол ни разу.
   - Можно подумать, что тебя часто, - Олег вытирался полотенцем.
   - Нуууу... - Денис усмехнулся. - Последний раз два года назад, когда мы с Войко бежали смотреть Дальринг. Город такой старый на Балтике. Тогда нам и досталось по полной.
   Олег засмеялся и предложил:
   - Душ?
   - Душ, - кивнул Денис...
   ...Изгонять мальчишек из душа пришлось Валерии Вадимовне, пришедшей в окончательное остервенение, когда на её шестой вопль "мне в душ!" изнутри раздалось двухголосое "щаз!". Она просто открыла дверь и заявила, что сейчас войдёт. После чего - короткая тишина, и Олег с Денисом с хохотом вылетели наружу, обмотанные полотенцами.
   - В коридоре сами будете вытирать! - рявкнула им вслед Валерия Вадимовна. И, шагнув внутрь, обречённо добавила: - А тут уже бесполезно. Тут насос нужен.
   - Чего натворили-то? - опасливо спросила Ольга Ивановна, выглядывая из кухни.
   - Перепутали ванну и плавательный бассейн, - свирепо заявила Валерия Вадимовна. - Насыпьте в угол сухой горох, поставлю на колени.
   - Нету гороха, - испуганно ответила женщина, нервно комкая передник.
   - Насыпьте манку! - Валерия Вадимовна грохнула дверью так, что сверху раздался крик Бориса Игоревича:
   - Лерка!!! Я чернила пролил!!!
   В ванной свирепо заплескалось...
   ...Манка не манка, но вытирать воду пришлось на самом деле мальчишкам, в результате чего они опоздали к ужину. За едой оба ощутили, что клюют носами и почти не разговаривали. Но, когда ужин был закончен, Денис всё-таки заглянул к отцу в кабинет - забрать всё ещё стоявшие там кое-какие коробки.
   - Па, можно? - постучал он в дверь. И увидел, что Третьяков-старший сидит за столом, глядя куда-то в стену. Услышав голос сына, мужчина встрепенулся и посмотрел на него.
   - Иди сюда, присядь, - Борис Игоревич кивнул на кресло напротив. Закинул ногу на ногу, хрустнул пальцами. - Вот, послушай одну историю... Двадцать лет назад, когда я ещё учился, нам её рассказали... А случилась она ещё за несколько лет до этого. Знаешь, что такое Диона?
   - Конечно, - удивился Денис, присаживаясь. - Спутник Сатурна. Среднее расстояние от Сатурна что-то триста восемьдесят тысяч километров, диаметр 1120 км.
   - Вот, - кивнул Борис Игоревич. - Именно там, на Дионе, располагалась лаборатория. Примечательная, в те времена - одна на всю Систему, даже международная. Попасть туда считалось честью. Стремились многие, конкурс был... Лаборатория была на хорошем счету. Руководил ей некто Шершень, считавшийся очень талантливым учёным, для своего места - очень молодой руководитель, подавал большие надежды. И вдруг - именно так - ВДРУГ - выяснились довольно дикие вещи. Вкратце - этот Шершень превратил "свою" лабораторию в рабскую плантацию по производству научных идей. Идеи были молодых ребят, которые там работали, а авторство было... гм... Шершня. При этом он ещё и очень умело стравливал персонал друг с другом - и там было просто не до борьбы с начальством. И такая история тянулась несколько лет.
   Денис слушал молча, сцепив пальцы. Борис Игоревич помолчал и продолжал:
   - Вскрылась она до идиотского случайно. Случайно на Диону залетел Юрковский... знаешь Юрковского? (1.)
  
  
   1. Владимир Сергеевич Юрковский - геолог и планетолог, участник множества экспедиций по Солнечной Системе. В последние годы жизни - один из виднейших функционеров РА, политик и общественный деятель. Трагически погиб во время авантюристической и ни с кем не согласованной попытки исследовать Кольца Сатурна за двадцать лет до описываемых событий.
  
  
   - Ещё бы! - усмехнулся Денис.
   - Именно - "ещё бы"... Шершень, кстати, был его учеником - одним из лучших... Случайно залетел во время масштабной инспекторской проверки. Полюбоваться, так сказать... И улетел бы в неведении, не окажись на корабле парень - да так, лет на пять старше тебя, кадет из гражданских инженеров, я даже имя не запомнил, хотя называли... Случайно оказался, заметь. Случайно оказался, случайно заговорил с людьми, случайно всё выяснил. Даже не специально - случайно. Был дикий, грандиозный скандал. Юрковский снял Шершня, арестовал и тут же отправил на Землю. Как и все мерзавцы, Шершень был трус и не осмелился даже застрелиться, хотя Юрковский ему прямо сказал: "На вашем месте я бы застрелился!" - и возможность предоставил... Казнили Шершня уже на Земле... - Борис Игоревич глубоко задумался
   - Откуда ты это знаешь, эту историю? - хмуро спросил Денис отца. Тот поднял голову:
   - А? Да всё просто. Нам, соплячкам, читал общую обязательную космографию прямой участник тех событий, Свирский... магистр Свирский. Рассказывал совершенно не по своему курсу... Знаешь, Денис, как было гадко и стыдно это слушать? - Борис Игоревич усмехнулся невесело. - И каждый из нас - пацанов в сущности - думал: "Ну нет, это не случится со мной. Больше вообще не может случиться!" А кто поумней - например, Тишка, Тихомир Мазуров, ты его не знал, его расстреляли... ну ладно... Тишка нам сказал тогда: "А если больше никогда - зачем нужна наша служба? Нет, пацаны, всё не просто..." Мы на него наорали, и он смолчал, он вообще был как своё имя... только умер громко. ОЧЕНЬ громко... - Борис Игоревич опять помолчал. - Так вот: зачем? Юрковский тогда сказал Шершню - я говорил: "На вашем месте я бы застрелился!" Но понимаешь, Дениска... Юрковский не мог оказаться на месте Шершня. НИКАК не мог. Никак. А вот Шешень на месте Юрковского... - он покачал головой. - Такие существа очень талантливы в добывании мест. Лет через десять он вполне мог занять место Юрковского - и... и что тогда? А, Денис?
   - Но ведь этот... Шершень - он был не дворянин. Тем более - не витязь, - хмуро сказал Денис.
   - Да... да, это страховка, - усмехнулся Борис Игоревич. - Последняя наша страховка. Но вот смотри сам - не было на Дионее дворян. Ни одного не было. Вот не было - и всё. И что же? Коллектив превратился в стадо, Денис... Поразительно быстро... - он вздохнул: - Ладно, забирай, зачем пришёл и иди-ка спать. А окно закрой, ага? Не спи с открытым окном...
   ...Олег уже подло спал. Денис тщательно закрыл окно. Потом положил под подушку пистолет.
   Вообще-то он хотел подумать о предстоящей завтра встрече на прудах. И ещё о многом. Но...
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"