Верещагин Олег Николаевич. Графоманьки

ГРАФОМАНЬКИ

(рассказы-побаски краткие про дела жуткие, весёлые, да славные,

что в Улусе Московском Графоманом Верещагиным совершались)

1.КАК ГРАФОМАН ИЗБИРАЛСЯ

Проснулся однажды графоман Верещагин в настроении смутном. Было то в дни зимние, хмурые, и все вокруг только и говорили про то, что Выборы Грядут, и что станет Народишко Улусу Россияньского Будущее Выбирать.

Графоман-то точнёхонько знал, что будущее не выбирают ни фига, а добиваются, завоёвывают, да зарабатывают. И в этой баламути и участвовать-то не собирался. Но тут постучал в ворота хутора Стар Человек и до графомановых очей представился.

- Чего тебе надобно, старче? - согласно заветам А.С.П. спросил графоман. Покашлял Стар Человек да и говорит укоризненно:

- А и был ли ты пиянером, графомане?

- Ну бы, - кивает графоман. А сам бледнеет, бледнеет... - А чего?

- А и был ли достойным своего галстука, графомане? - Стар Человек докапывается, как Ленин до Крупской.

- Ну не был... - бледнеет ещё пуще графоман. - А чего?!

- А не с тебя ли и неверия твоего Крах Советской Власти, по коей плачешься нонеча, начался?! - стучит Стар Человек шелёпою корзоватой в полы хутора. Думал было графоман свистнуть верных своих порученцев, чтобы вынесли старого дурака под сухие рученьки, да и... дорогу ему в ОбКом КПРФ показали... да затуманились глаза графомановы, дрогнул голос его, и поник он буйною головушкой:

- Верно речёшь, старче, - вздохнул графоман. - И то нет-нет, да и мыслю в час предутренний смутный - не с моего ли Уклонизьму захирела Советская Власть, и не предал ли я Страну Детства и тополь, который... - но тут встрепенулся и спросил хищно: - А ты, старинушка, не Мэтр ли Детской Литературы Замаскированный?! Чего ты ко мне в душу дремучую да зверскую вкрадываешься?! Не разводишь ли ты меня на курточки да плечики с искорками?! Ежли так, то...

- Вот те партбилет - нет, - поклялся Стар Человек, - и не знаю я, о ком ты говоришь - разве что о В.П.Крапивине, которого я ещё в 80-м советовал из Партии гнать, да не послушались меня Троцкисьты позорные в Союзе Писателей СССР... А пришёл я к тебе, чтобы совесть твою пробудить. Вольно да широко живёшь ты на хуторе своём, а народишко-то вокруг - глянь - стонет!

- Ну стонет, - согласился графоман с лёгким сомнением, потому что по его наблюдениям народишко вокруг в основном пил и рыгал потом.

- А ты разумом светел, душой широк, сердцем чист, ликом... - закашлялся старик сомнительно, но графоман размякший ему рукой милостиво махнул: мол, валяй дальше, слушаю! - Всем ты удался! Так отчего бы тебе не воспрянуть?! Взмоешь ты над землями родными, аки Кокиннаки...

- Аки кто?! - обалдел графоман, и Стар Человек накал подсбавил:

- Аки Дарт Вейдер над Силами Злобра. И сокрушишь этого Злобра. И воцаришься... ну - вадминистрируешься...

- Чего-то я ни хрена... - начал было графоман, но потом шуйцей себя по лбу хватил: - А! Ты чего - избираться мне предлагаешь?!

- Дошло наконец... - вздохнул тяжко старик, скинул рубище и оказался ПС ОК КПРФ по ТО. - Пойдёшь от нас на пост Главы Раеона. Ты нам - имя своё и энергию, мы тебе - поддержку опять же. И нам хорошо, и тебе, и заметь - раеону. Ибо, как Гэн д'Альф говорил Невысокликам: "Вы, суки, от мира съебались, но он-то про вас пооооомнит, кролота стрёмная!"

Задумался графоман. И чем дольше он думал, тем больше ему эта идея нравилась. Не то чтобы он так уж как-то - а просто ему любой движняк кроме пидар-парада был изначально по душе. Три дня и три ночи он думал - а потом махнул рукой:

- Согласен!

Правда в горнице уже и не было никого, а на половике-самовязе записка лежала:

ЗАПАРИЛСЯ ЖДАТЬ!!! СКОЛЬКО МОЖНО ВООБЩЕ ДРЫХНУТЬ?!???!

ВОТ МОБИЛКА - (8)********** . НАДУМАЕШЬ ЧЕГО - ПОЗВОНИ.

И графоман позвонил...

...И закрутились страсти выборные!

Перво-наперво набежали отовсюду комунизды, записали графомана в Партею и Тугаменты ему моментом выправили.

Вторым делом рожу графоманову в газете пропечатали, чтобы, значит, каждый, селёдку там заворачивая или... гм... ещё какое дело творя - в очи графомановы поглядел и усовестился.

Третьим делом напечатали ему много листовок, да разных - и с рожей его опять же, и просто "Даёшь!" и разное прочее...

И ещё много всякого сделали.

Ну а последним делом дали графоману Денег жменю, чтобы он Чиновников Подкупал и в Народ Швырялся. Подсчитал их графоман, понял, что тут даже уборщицу из мэрии не подкупишь, а уж в народ швыряться - и вовсе страшно: либо обсмеют, либо в ответ булыганом засветят... Вздохнул он тяжко, открыл закрома с казною своей злодейской, поборами да графоманью собранной, да ещё Клич Кликнул, и ему денег из разных мест прислали: фыфызды да эльфы, нацэги да ролевики, казаки да четники, писатели некорректные да люд сермяжный-кистенёвый... Потому что честен был графоман и к делам, за которые взялся, ответственно относился.

Ну а после таких дел пошёл он колесить по Раеону, чисто чёрт по бочкам, и не то чтобы уговаривать людей его избрать, а так - где угол у дома плечом подопрёт, где какого гастарбайтера нагайкой засечёт вусмерть, где просто по снегу туда-сюда помотается - всё народу в радость и в интерес. И слух пошёл - мол, будут за графомана голосовать. Земляк, не ворует, собой хорош, на ногах крепок... не пьёт, правда - вот что людей смущало. Або хворый, або подлюка скрытая?! Потом видят - а и правда хворый. В Правду верит, к Совести взывает и Власть не уважает. Ну и успокоились.

А супротив графомана людишки-то жалкие были, умишком убогие, пьяненкие, да вороватые. Бросились они обещать рай после выборов - а над ними в Раеоне в глаза смеются. Хотели переговорить - ан язык не тем концом подвешен. Думали графомана облаять - а лаять-то не на что, всем графоман на виду, а что супротивникам его в страх - то прочим людям в радость.

А графоман пуще прежнего страхи напускает. Воровать - говорит - не дам вовсе. Людей работящих в раеон верну, пьянству бой сделаю. И плакаты показывает - агрегаты перерабатывающие, мини-заводики да электростанции чудейственные, что в каждом дворе поставить можно. Власть и вовсе обфурилась. Это что ж?! Будет при графомане Раеон и не дотационным, а прибыльным?! А как с чужой прибыли уворуешь?! Это тебе не дотация... Опять же, это как же ж?! Народишко жить хорошо станет, по Нерезиновкам разбегаться перестанет, свою землю вспомнит... не то ещё и пить бросит?! А графоман и вовсе в ужас подался - я, говорит - энергетики навовсе запрешшу! И иное жуткое - мол, зазову на земли пустынные братьев наших хоша бы и с Казахстании, да и с Балкан, а то аж с вельтов африянских! Такое, значит, у меня понимание программы переселения. А гастарбайтеров, ежли кто сунется, в распыл пушшу, в домовины заколочу да по Вороне-матушке до Каспию отправлю!

Охти, закручинились люди чиновные, а ить он - честный да глупой, ну как народишко его изберёт, а он и сделает, как обешшано?! С чего жить будем, бедные?! И не уворуешь! Сгинем все голодом да холодом с детишками да жонками, солнышка гишпанского боле ни разу не повидав! И того хуже слух пошёл - графоман-то - СОВОК! И висит у него в горнице его жуткой Патрет Сталина! И на тот Патрет он - сказать страшно! - трижды в день Молота Кладёт, а Патрет, значитца, ему советы даёт, как чиновье племя избыть и Землю Русскую поднять!

Тут и вовсе из супротивников - кто обклался срамно да жидко, у кого руки-ноги поотнимались. А иные кыпысысовские партбилеты с полок подоставали, пыль с них стряхнули, да и при себе носят: ну как верх графоманов будет, так может и отмашемся?!

А те, кто похитрей, да в ногах покрепче, принялись ковы строить, мошны свои да кресла спасаючи. И для дела того пошли к колдуну чёрному, что Административным Ресурсом прозывался. Ударились ему в ноги, обувку соплями да слезами забрызгали - мол, упаси нас, батюшко нечестивище, от смерти безвременной позорной! А уж мы тебе отдаримся! Разом Раеон в жертву принесём - со скотом и бабами, с детушками малыми да могилами дедовскими!

Оченно пришлось колдуну по нраву то обещание. Улыбнулся он благосклонственно, когтями да клыками жадно пощёлкал, да и подписал с чиновниками Уговор Смрадный, что Раеон ему во владение переходит, ежли он, значитца, на выборах победу графоману не отдаст.

И начал колдун ворожбу жуткую. Перво-наперво, кандидатов размножил - из двух стало четверо, и разделились в усумнении людские голоса. Да и потом так всех оморочил, что в иных местах люди не понимали, за кого голосуют. А в других - ровно слепли и голосовали не за того, за кого хотели. А чаще всего так было, что волшебством злобным в день голосования одни голоса в другие превращались, и люди сами своих голосов не узнавали.

И побит был графоман в бою выборном... Честно билась его дружина, горой за него стояла, про разногласия свои позабыв - что серп с молотом, что орёл двуглавый, что коловрат древний в те дни заодно стали, чтобы кусочек Руси спасти, и вело их в единый строй Сердце Русское. Но малы оказались силы супротив колдуновой хитрости...

Населённый пункт	Проголосовавшие за кандидата от КПРФ Верещагина О.Н.
Населённый пункт		Количество проголосовавших за Верещагина, чл.	Процент проголосовавших за Верещагина
Марьинка	105	54,9
Молоканщина	137	41,6
Овсяновка	35	39,7
Шиновка	264	37,8
Калаис (школа)	95	36,2
Прямица	267	34
Компрессорный	296	32,1
Садовый	100	31,7
Вячка	77	31,5
Подвигаловка	37	31
Чутановка	85	30,5
Рамза	59	30
Уваровщина	186	29,8
1-я Иноковка	103	28
Ленино	133	27,8
Ольшанка	27	27
Калаис (сельский совет)	92	26,8
2-я Иноковка	68	26,1
СПТУ	96	25
Полевой	63	24
Сурки	18	22,7
Тоновка	137	22, 64
Голынщина	142	20,8
Соколово	65	20,8
Ковылка (совхоз)	50	15,7
Ульяновка	14	13
Кобяки	23	9,16
Ковылка (дом культуры)	48	9,3
Свищёвка	4	5,5

А колдун Административный Ресурс первым делом по весне напустил на Раеон наводнение - и затопило окрестности городские, а люди на крышах да в лодках спасались, помощи выжидаючи... А всего-то и делов было - вовремя заторы на Вороне-речке расчистить... Восплакались люди, а чиновники улыбались злокозненно - им-то "на ликвидацию последствий" денежки закапали. А не было бы несчастья - не было бы и последствий. А без последствий - и ликвидации. А без ликвидации - денежек...

Хороший договор подписали! Взаимовыгодный!..

...А графоман, от выборной битвы оправившись, соратников своих верных поблагодаривши честь честью, на хутор вернулся, и в тоске перед сталинской парсуной сел, и матерно себя выругал. И тошно ему было, и денег потраченных жалко, и людей жальче того, и землю свою жалко аж до слёз. И был графоману голос - ласковый, да насмешливый с укоризною:

- Ви забылы, товарищ Вэрэщагин, что буржуазыя никогда нэ отдаст власт законным путём. Это жэ аксыома - буржуазныэ законы оберегают лишь саму буржуазыю. Поддавшысь на уговори чэстных, но нэдальновидыных, нэ понымающых суты момэнта людэй, ви избралы завэдомо проыгрышний пут...

Прослезился графоман от раскаянья просветлённого да запаха табака балканского. И для себя затвердил натвердо: "Будущее не выбирают ни фига, а добиваются, завоёвывают, да зарабатывают!"

Тут и сказке конец - а жизня - она продолжается...

2.КАК ОЗАР-КАЛИКА ГРАФОМАНУ ПРАВОСЛАВИЕ ГОЛОВНОГО МОЗГА ЛЕЧИЛ

Много трудился графоман на ниве помощи человекам. И многим помог. Одначе не помог ещё большим. И что ни глянет вокруг - Зла не убавляется, Кривда не прямится, Доллар растёт, и вообще всё плохо. И стало от того тошно и скверно графоману, и упала у него вера в силы свои.

Вышел он как-то на крыльцо высокое, да с крыльца того и объявил скорбно ближним и гостям своим - так прямым текстом и ляпнул!

- Уйду, - говорит, - я.

- Куда пойдёшь-то?! - удивляются ближние. - У нас, часть, и змеёныши ювенальные не добиты. И книги недописаны. Да и отроков новых походом по землям родным провести как раз время подходит. Куда тебя понесёт?!

А графоман с твёрдостию им отвечает:

- А в монастырь на Горе Гапон. Уверую и буду за Русь бога молить.

Ему уж и намекали и прямо говорили: да ты того, друже... заболел, видно. Но упёрся графоман:

- Уйду. Обращусь, покаюсь, вымолю у бога для Руси светлые денёчки.

Вязать его хотели да водой ключевой отлить, а он учинился зело яростен и убёг.

И пошёл пеш на Гору Гапон, где всяк святости мог набраться.

Долгие дни и ночи долгие шёл графоман. Шёл землями знаемыми и незнаемыми, чуда чудные и дива дивные видал. И хотели его перенять в пути многие, и образумить, и на хутор его славный вернуть. Но графоман даже эльфов - ! - и тех не послушался и избегнул. И совершал в пути безумства вовсе не своей души, отчего всяк, кто эти дела его видел - тот печаловался и понимал, что крепко усталость графомана оседлала, разум ему затмила, а что с этим делать - не враз догадаешься.

Была ему деревня на берегу озера рыбного посередь полей запущенных. И в той деревне люди голодом сидели, едва на пять хлебов с хлебовозки выездной накопивши, да на пять лещей вяленых. И, графомана видючи, напали на него с вопросом: как жить-то им с того богатствия?!

И вместо того, чтобы, как ране бывало, рыбколхоз им организовать, воззваше безумный:

- Молитесь, и наедитесь теми хлебами и рыбами!

И ушёл. Помолились селяне, но, естественно, ни хлебов, ни рыб больше не стало, плюнули они, съели, что было, по крошкам растоптав, а после каннибализмом и торговлей живым товаром занялись, чтобы хоть как-то с голоду не окочуриться.

И хуже было. В лесу сутемном, на закате вечернем, повстречал графоман на пути заросшем рельсовом славного могучего богатыря Дарта Вейдера, что как раз на жестокого карлика Йоду, с перепою постоянного зелёного да косноязычного, собирался. И возрадовался Дарт, и позвал графомана с собою в поход.

- Знаю я, - говорил Дарт, - что болит твоё сердце за детей малых; вспомни - был и я рабом, и посейчас думаю - что ж так в мире - ведь не всякому везёт так, как мне?! И не доброму и отважному Ивану Кенобиву меня надо было освобождать, а Строй Менять! Чтобы те, кто рабами торгует, бежали в страхе и не смели больше ничью жизнь заедать! А ты посмотри, например, как с этим в Республике... позор, тьма и разврат!

Но выслушал его графоман хоть и со слезами на глазах от жалости к детям, но как-то расслаблено, а потом возгласил:

- Молись, брат Дарт! Молись, и настанет Царствие Праведных! Да и потом... не за грехи ли родителей те дети наказуемы, ты справки-то наводил?

И дальше пошёл, не оглядываясь.

А ведь, от графомана помощи не получивши, впал Вейдер в тоску и печаль - и проиграли славные воины Имперские Последнюю Битву, и воцарились джедайские псы с их Дерьмократией и Крейзпубликой в Далёкой-Далёкой (хорошо ещё, что так) Галактике на 113 лет и 13 дней... И моментом погрязла та Галактика в наркоте, работорговле и бесконечных выборах...

И иные мерзости творил графоман на Пути К Вере.

Было: дуры молодые, что "писька орёт" прозывались, его о помощи просили. Но и их графоман в рвении неофитском не услышал, и Память Отцов Предавшие тех писек в застенки каменные посадили на пожизненное заключение и ещё неделя сверху, чтоб неповадно было в храмах о Неположенном Сверху МолиЦЦО...

...Вот уж и Гора Гапон на горизонте замаячила. Просветлел лицом графоман и чуть ли бежью побежал. Да видит вдруг - сидит обочь дороги на превеликом листе лопуха, на траву-мураву подостланном, Немал Человек с олэлэдьцим до земли-матушки и с лицом скучающим и значительным. Сидит себе, спину рогатой каменной клюкой подпёр, кормит здоровущего ворона - да не с руки или как там иначе, а из черепа человечьего, а перед ним на чистом рушнике с Наказуемой Вышивкой книги лежат.

Не прошёл мимо книг графоман - подошёл ближе и стал названия книг читать. И были всё книги про русских богов мудрых, про героев отважных, что тем богам детьми приходились, да про славу воинскую, да про князей могучих земель славянских, да про наши обычаи и свычаи, обряды да наряды праотеческие... Графоман и про Гору Гапон малость подзабыл, стоит - любуется. Потом уж только вежество вспомнил.

- Здоров будь, - говорит он, - Немал Человек.

- И ты будь здоров, - Немал Человек ему отвечает.

- А по какое такое дело сидишь ты не в лавке али там магазине, а на тракте? - графоман интересуется.

- А по такое дело, что книгам моим вольный воздух, свежий ветер да солнышко ясное нужны, - смеётся Немал Человек. Да и говорит: - А ведь знаю я тебя. Не ты ли книгу про попаданца в мир Профессора написал - да такую, что её читать - не оторваться?

- Ну... я, - удивился графоман.

- А про будущее книги, где Русская Империя в величии и славе сияет? - допытывается Немал Человек.

- Ну... я, - кивает графоман.

- А про горцев славянских твоя книга была?

- И это моя... - соглашается графоман. - А кто ты-то будешь, Немал Человек?

- Здрав буди, Вольгость Верещага, - отвечает Немал Человек. И ворона поглаживает.

Рот графоман открыл. И выпалил в изумлении:

- Да неуж ты сам Озар Ворон?!

- Я и есть, - тот отвечает. - И был, да и буду... А куда идёшь-то ты, позволь спросить?

Рассказал графоман Озару Ворону про беды свои и намерение. И только припомнил он Гору Гапон - как исчез Озар Ворон, и ворон с ним исчез, и книги пропали. Только череп у дороги лежать остался, да и не успел графоман далее шагу сделать, как загорелись у того черепа алым глазницы чёрные и рёк изнутри него голос:

- Дурак ты, Верещагин.

После чего и череп исчез, а на том месте возникла Палатка Торговая, где арбузами и героином торговали. Не Знак ли то, усомнился было Графоман, но всё ж таки дале пошёл, даже продавца-расеянина с Гор Капканских не обматеривши, как обычно в таких случаях бывало. Но шёл всё ж таки медленней, в раздумии и сомнении. И, может, и назад повернул бы - да Гора Гапон как бы сама приблизилась.

Отворились ворота златокованные, зазвонили колокола малиновые, хор запел ангельский - выходит встречь графоману обалдевшему сам Предлежатель Гапонский, Гундяй-Молила славный. Улыбчивый да радушный, взглядом ласковый, телом сдобный, одеждами богатый... И графоману объятия распростирает, аки сыну блудному, домой вернувшемуся...

...А на руке у Гундяй-Молилы заморския часы, "троллексом" прозываемые. И странные такие часы - то есть они, то нету их. А уж дорогие - годовой доход ЗАО РПЦ от торговли беспошлинной водкой-палёнкой да поддельными рылеквиями на те часы ушёл...

Вспомнил тут графоман, что ему про такие часы князь Тургон говорил, который в миру сантехником Игоряшей прикидывался: мол, делают те часы по Морготову велению тролли в городе Сратьсбурке и за души людям в миру велиим да талантливым продают. И как соберёт Моргот душ ровно 6 666 - так и воцарится на 6 666 дней в облике Моли Бледной, и за те дни Добро, Правду, Ласку да Свет вовсе изведёт и Солнечную Систему запустошит по самую орбиту Плутона.

А Гундяй-Молила между тем и говорит ласково, да умственно, голосом важным да приязненным, быдто сливки густые из горшка в миску капают:

- Вижу я, - говорит, - что одумался ты и к богу обратился. Известно мне, что клава горяча твоя и разум не хил. Так и будет твоим первым богууслужением такое дело - создай Шыдевру, восславь Шыдеврой той Веру Византийскую Древнюю и расскажи миру, каковы в пакости и грязи славяне были, пока Веру Ту не приняли. А за труды твои авансом жалую тебе "троллекс".

Хлопнул он в ладоши пухлые да белые, прибежали двое служек неясного пола и небольшого возраста, да и несут графоману на Вышитой Подушке Золотой "троллекс" с Алмазами и Сапфирами. А на ободке номерок различим: 6 000.

Понял графоман, что уж недолго Морготу осталось до полного душесбора. Глянул он на свои "командирские", да и видит - мечется стрелка компасная, словно волк в клетке, беду чует. А сами-то часы его верные без минуты Полночь показывают...

И вспомнил тут графоман встречу с Озаром Вороном недавнюю и слова Озаровы:

ДУРАК ТЫ, ВЕРЕЩАГИН!

И дела свои бездельные дорогою сюда вспомнил. И руки, в мольбе протянутые. И себя - просветлённого да к страданиям людским глухого.

Эх, графоман подумал. А ведь и правда - дурак я выхожу...

...И только он это подумал - налетел ветер буйный, зашатались стены гапонские, впали колокола в истерику. Чует графоман - плечо правое потяжелело. Смотрит - висит на плече Автомат Калашникова. Чует графоман - бедро левое отяготилось. Смотрит - палаш верный при нём. Жикнул графоман по воздуху нагайкой, в правой руке материализовавшейся, да и крикнул весело да грозно:

- Мне в шестёрках не ходить, золотых оков не нашивать - а вас, пакостников, бить - разрешения не спрашивать!

Едва от него ворота успели затворить. Написал он на них пулями - ЗДЕСЬ БЫЛ ВОЛЬГ! - да и пошёл в путь обратный.

Грехи - не замаливать, а исправлять.

3.КАК ГРАФОМАН ГЕНДЕРИСТОВ УБЕЖДАЛ

(содержит некупированную нецензурщину)

Было это как раз после того, как графоман с Кроликом Гвенькой и с Волчатами злого духа Ю-Ю сокрушили, о чём другая история есть. дошли до графомана слёзницы из земель дальних, что в оных землях курвьи дети, ГЕНДЕРИСТАМИ прозываемые, пол человеческий отменили. И творят глумления непотребные, детям несмышлёным мозг засирая преизобильно. И учат мальчишек ссать сидя, а девочек - о детях не думать. И называют всех их не "он" или "она", а пидарасьим словом "оно". А то ещё пацанов в женские шмотки переодевают, за драки, за любовь к оружию - опять таки мозг насилуют. И от того крыша у многих уже посъезжала и у многих ещё, видимо, съедет.

У графомана всегда душа за братьев с Заката да Полночи болела. Переживал он за них сильно, и славу их, ими самими забвению преданную, помнил крепко и уважал глубоко. А ещё был графоман умён, и понимал, что это всё не просто так - нет, то Силы Злые души человеческие рушат. А такое обрушенье проще всего с детей начинать - чтобы он не то что о предках своих ничего не знал, он и о себе не мог сказать даже толком - мальчик он, или девочка. И придумали гендеристы для того ГЕНДЕР, и чистое замутили, объявив, что ПЯТЬ ПОЛОВ на свете есть, а не два, а почему так - им видней. А кто их не слушает или детей от них спасти пытается - тот, ясное дело, Фашист. У гендеристов все обвинения сводились к двум вещам - Латентный Гомосексуалист и Фашист. А почему так - опять же им видней.

Вот и собрался графоман в дорогу - на Конгресс Гендеристский. На них посмотреть, себя показать, добрым словом усовестить, глаза, может, кому открыть...

...А уж на том-то конгрессе-то - нагнано чёрной силушки - чёрной силушки - темным-темно! Бабы с хуями. Мужики без хуёв. Андрогины и бабуины. Мужебабы и бабомужи. Первые и вторые родители. Оно и оне. Оны даже есть! Кто в перьях на башке сиськами трясёт - а не баба, "активная лесбиянка".. Кто с одним пером, но аж в заду - "пассивный гомосексуалист". Кто и вовсе без перьев, а на жопе написано что-то про свободу самовыражения... или самовырождения? Бурлит, кипит, пенится котёл вонючий, смрадом до небес хуярит. Сказать погано - из ВКП(б) (Всемирного Конгресса Педофилов (бойлаверов)) ушлёпки ОТКРЫТО трутся и про гендер ведут речи гладкие да мёдом капающие, а сами глазёнками так и стреляют, так и прыгают...

Графомана и пускать не хотели. Одначе он мудёр и опытён был - нажал на "права человека", и не посмели отказать-то. И в список для Слова записали. И Лимит выделили - пять минут.

Ой пока сидел графоман - так и всякого наслушался. И смеяться хочется - да не смешно. И блевать хочется - да вокруг уж так словами наблевали, что за свою блевоту и обидно как-то. Но вот дождался с грехом помолам графоман своей очереди, на трибуну взошед и начал выступление. Экспромтом, как всегда выступал, но мощно аргументированное. Про детство чистое говорил. Про любовь светлую, про девушек прекрасных да гордых. Про то, что мальчики - это мужчины будущие, воины это! Что Природа или там Бог, судите, кто как хочет - но знали, что делали, когда Мужчину и Женщину создавали... И многие другие обоснованные мощно аргументы из истории, медицины, культурного наследия и даже области Неощутимых Тонких Материй приводил графоман диспутантам. Но, едва лишь выдвигал он аргумент, как хором запевали те Чёрную Мантру:

Не обманешь нас, не обманешь нас!

Это всё тоталитаризм,

Не обманешь нас!

Не обманешь нас, не обманешь нас!

Мы хотим свободно жить,

Не обманешь нас!

Не обманешь нас, не обманешь нас!

Ты фашист, фашист проклятый,

Не обманешь нас!

И так они её, суки, вдохновенно да громко орали, что временами графоман могучий и себя-то не слышал.

И даже безаргументационный, но отчаянный вопрос: "Совесть-то у вас есть - дитёнкам малым души-то калечить?!" - ту же Мантру в ответ вызвал.

Тогда взъярился он, плюнул на Хартию Гендерных Различий, отчего та смрадным огнём взялась, да и показал диспутантам Хуй.

То-то тихо стало в зале. И понадеялся графоман, что проняло гендеристов. Что снимут они штаны, на ком те были, если уж в другое не верят, посмотрят друга на друга и на себя каждый, да и поймут, что к чему. Одначе, покуда застёгивал он свои камуфлированные от гнева дрожащими руками, да выпрямлялся, оказалось, что почитай все поголовно гендеристы с закрытыми глазами сидят, и лишь один из них стоит и на графомана сурово смотрит.

Был тот пень старый да слепой заслуженным гендеристом, прозвищем Йоброт вынь Хобот, тем прославленный, что в годы Второй Всемирной Гражданской войны из лагеря труда и отдыха Пихау восемнадцать раз убегал - путём подкопа - и обратно возвращался - тоже подкопом. Уж охрана его и в пинки выгоняла, и на коленях просила, чтобы он чего одно выбрал - или сбежал или остался, а то у них столбы шатаются от подкопов - и пайка лишала, и нужду в те подкопы справляла, и дуст туда сыпала вёдрами, и газ "Циклоп-Ме", супротив вшей выдуманный, пушшала баллонами: не унялся Йоброт вынь Хобот, так и ползал туда-сюда, пока Свет Белый шесть лет сам с собой воевал на радость Тьме Чёрной - а посля за свои страдания Пожизненную Пензию от АВГ - Альянса Всемирной Групповухи - разом на восемнадцать умученных жертв получил. И ходил он в числе первых разработчиков "программы денацификации" славного народа немецкого, от каковой без боя превратился тот, в войнах непобедимый, в стадо забитое да перепуганное. А в ВКП(б) - Всемирном Конгрессе Педофилов (бойлаверов) - Йоброт вынь Хобот и вовсе учредителем и основателем был.

Посмотрел строго Йоброт вынь Хобот на графомана, кашлянул значительно и сказал сурово:

- А это у вас вагина, милейший. Да-с, вагина, знаете ли... (1.)

1.Кроме шуток: в 2009 году деятелями "гендерного равенства" был приведён именно такой аргумент, когда во время их визита в одну из немецких школ кто-то из подростков наотрез отказывался принимать участие в их жутких камланиях, мотивируя это тем, что он - парень, и это всем видно.

...Вот тут Злые Силы едва-то своего не добились. За малым не помер графоман от сурового сердечного приступа. Но подышал шумно, оклемался кое-как, да и... да и в сомнение впал от отчаянья. А ну как и правда?!. А что если?!. Ну а вдруг?!.

Скатился графоман с трибуны, да и побежал в сортир - проверять. Одначе в сортире (ибо сказано в "Карманной книге Галактического Имперского Пионера и Юного Эльфа-Скаута": "Ни одно место не проклято, пока твоя душа с тобой - и нет тех мест, где бы со Светом и Вождями Его не мог говорить ты!") узрел он в зеркале Лик Сталина. Иосиф Виссарионович трубку покуривал левой, а правой - одним пальцем - какие-то движения возле виска совершал, да и усами шевелил при этом насмешливо...

...И понял графоман - то Знак ему, удоду нехорошему, в Вере умалившемуся. И вернулся графоман в аудиторию - с топором стали аносовской в правой рученьке. Да, слова худого али доброго не говоря, разом и поотрубал гендеристам головы их бараньи под чистой пенёк - ни един не ушёл.

И сказал графоман таковы слова.

- Коли уж естество мужское вам не в указ - так голова-то и вовсе без надобности!

Обтёр топор верный о знамя АВГ, высморкался в портьеру попакостней, да и пошёл на белый свет - песни голосом невыносимым петь, да творения творить, что для Тьмы тех песен невыносимее...

Комментарии: 15, последний от 28/11/2014. © Copyright Верещагин Олег Николаевич (tambwolf.73@yandex.ru) Размещен: 23/10/2012, изменен: 23/10/2012. 40k. Статистика. Рассказ: Юмор, Байки Рассказки, сказки, да присказки Сборник		Ваша оценка:
Аннотация: Три новых графоманьки про графомана Верещагина.

Верещагин Олег Николаевич : другие произведения.

Графоманьки