Верин Г. : другие произведения.

Дерево справедливости

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Читатель! Если ты думаешь, что действие сказок может происходить только в сельской местности, то ты жестоко ошибаешься... Герои моих опусов ходят по одним улицам с тобой, дышат тем же воздухом, заходят в те же двери. Просто им повезло столкнуться посреди блистательной серости городской жизни с чудесами...

  
   Официантка поставила на столик стограммовую рюмку и тарелку с бутербродом и удалилась, чуть покачивая объемистыми бедрами. В другой раз Николая заинтересовало бы это зрелище. Но сегодня настроение у него было не из игривых. Он чуть отхлебнул из рюмки, затаив дыхание, почувствовал, как жгучая, словно кислота, жидкость реактивным снарядом пронеслась по пищеводу и взорвалась в желудке, и вздохнул. Да, чего уж тут веселиться, когда человеку уже под тридцать, а в жизни у него ничего стабильного и определенного! Разве что эта грошовая работа в фирме, некогда славной на весь город, а сейчас чудом держащейся на плаву. И еще козел шеф, руководящий по принципу "пойди туда, не знаю куда, сделай мне то, сам не знаю что". Ну и конечно, постоянное чувство усталости...
   Мозг медленно окутывался водочным туманом. "Ну почему я так живу! Неужели ничего лучшего я не заслужил?" - думал Николай. Эта мысль увлекла его, и он, разглядывая кафешный интерьер, стал размышлять, что бы было, если бы каждый стал тем, кем заслуживает? Кем бы был каждый из вот этих людей вокруг ну хотя бы при "проклятом совдепе"? Так...ну вот эта толстая барменша с жульническим взглядом, пожалуй, была бы сама собой, то есть так же разливала бы пиво и водку в каком-нибудь гадючнике, разве что вместо бутербродов с колбасой и сушеных кальмаров на закуску подавались бы плавленые сырки и вобла. Этот алкогольного вида субъект в обтрепанном пиджаке мог бы, наверно, быть на своем родном заводе вполне полезным обществу человеком, может быть даже передовиком производства, а не грузчиком на рынке, как сейчас. А вон те два молодых человека, одетые, несмотря на теплую осень, в блестящие черные косухи на меху, сидящие за бутылкой дорогого коньяка, стали бы не королями рынка, а простой шпаной. "А правда вещь хорошая, да только позабытая, вдребезги разбитая", - всплыли в памяти слова из песни.
   Дверь приоткрылась и в кафе вошла молодая женщина, внешность которой не оставляла сомнений в ее социальной принадлежности. Драная болоньевая куртка, грязные джинсы, когда-то белые изношенные полусапожки, замызганная большая сумка из разноцветного стекловолокна...
   - Фууу! - сморщилась Кися.
   - Так, не хочешь - не буду рассказывать. Бери "Натали" и читай про жизнь звезд! - строго заметил Тигр.
   -Нет-нет, Тигренок, продолжай!
   Бомжиха нерешительно остановилась и затравленным взглядом оглядела посетителей.
   - Ступай, ступай отсюда! - крикнула ей барменша.
   Но дама, по-видимому, уже привыкла к такому приему и не отреагировала на ее слова. Робко, как бродячая собака, она приблизилась к столику Николая и остановилась рядом, что-то желая сказать, и не решаясь. Николай отвел взгляд в сторону, угадывая ее просьбу и совсем не желая такого соседства.
   - Молодой человек, угостите водочкой! - раздался умоляющий хриплый голос, в котором, однако, угадывались нотки молодого милозвучия.
   - Садись, допей, я больше не хочу. И бутерброд бери! - ответил Николай, ругая себя за добродушие. Женщина жадно влила в себя остаток водки и торопливо принялась за еду. Парень тем временем разглядывал ее, и брезгливость постепенно сменялась удивлением. Волосы женщины, хотя и сальные, были тонкими и густыми. Лицо ее, хотя и смуглое от грязи, несло на себе неизгладимую печать того, что называют аристократизмом - тонкие черты и властность. А глаза... Большие, карие, и с ясно видимой грустинкой в них. В этих глазах не было того алкогольного тумана, какой свойствен прожженным бродягам.
   Тут грязная дочерна повязка, прикрывающая левое запястье незнакомки, сдвинулась и обнажила нечто такое, что привело молодого человека уже даже не в удивление, а в состояние шока. На исхудавшем грязном запястье блеснули золотые часики! "Краденые? Но она бы их тотчас продала за двадцатку и пропила", - торопливо размышлял Николай. Внезапно он вспомнил о новомодной забаве богатых, когда жаждущий(ая) адреналинчику играет роль вора или бродяги под бдительным присмотром охраны. Но нет, секьюрити поблизости не наблюдалось...
   Визави перехватила пристальный взгляд Николая и усмехнулась.
   - Не верится, правда? Мне сначала тоже не верилось, а теперь вот привыкла. И сама уже не знаю, кто я такая на самом деле.
   - Как звать-то тебя? - спросил парень.
   - Юля - вздохнув, ответила незнакомка, так, что Ю прозвучало как что-то среднее между У и Ю.
   - И что же с тобой стряслось... Юлькеша? - уже с оттенком сочувствия задал вопрос Николай.
   - Как вы сказали? Юлькеша? Блин... уже тыщу лет никто меня так не называл! - всхлипнула Юля и неожиданно залилась плачем. Остальные посетители стали оглядываться на странную пару за столиком у окна. Подошла крутобедрая официантка и голосом, холодным и жестким, как кухонный нож, предложила девушке Юле убираться отсюда подальше. Она встала и медленно, повесив голову, побрела к выходу. Николай не знал, что и делать. Он привык проходить мимо таких людей так же равнодушно и брезгливо, как возле мусорного контейнера. Но к этой девушке его влекли любопытство и жалость. Он вскочил и кинулся за Юлькешей, провожаемый насмешливыми взглядами посетителей.
   "Извините, я не хотел вас обидеть..." - забормотал Николай, догнав Юлю. Та обернула к нему все еще мокрое от слез лицо и зло бросила: "Нечего душу травить, пошел отсюда! Раз суждено мне такой быть, так что тут и вспоминать...". Все же Николаевы сбивчивые оправдания и уговоры сделали свое дело. "Пойдем возьмем двести пятьдесят и запить чего-нибудь и посидим, поговорим, хочешь?" - согласилась она.
   С мерзавчиком "Русской" и бутылкой "Дюшеса" они шли куда-то вглубь старых кварталов, прилегающих к рынку. Николаю уже становилось не по себе от долгой дороги по едва освещенным трущобам, когда Юля сказала: "Пришли". Они устроились на лавочке в каком-то старом неприбранном дворике.
   - Только сразу говорю: я не сумасшедшая, - предупредила девушка и начала свой рассказ...
   - Я дочь...и она назвала такую известную в городе фамилию, от которой у бедного Николая даже ногти вспотели. Я работала в папиной фирме старшим менеджером, заочно училась в юридическом, была замужем за хорошим человеком. Он меня тоже называл Юлькешей и еще Юльчонком. Да, кстати, а твое имя-то я и не спросила!
   Николай назвался, и она продолжила, отхлебнув из стаканчика:
   - А его Максим звали...точнее, зовут. Ах, дура я, дура! Ну чего мне с ним не жилось? Так нет же, новизны захотелось... Словом, втрескалась я по уши в одного мальчика с нашей фирмы, Игорь по имени. Такой, знаешь, красавчик, в костюмчике, с модельной стрижечкой, весь из себя. Ну а ему, конечно, лестно: дочь шефа его любит, да еще такая красавица! Ты-то веришь, что я была красавицей? - слабо улыбнулась Юля. И продолжила:
   - Словом, стала я изменять моему Максу. И вот однажды отправились мы всем офисом после работы в один ресторанчик, что в парке Горького. Это было весной, до смерти не забуду - 5 апреля. Как сейчас помню, и ехать туда не хотелось, но там ведь с Игорьком можно вволю нагуляться!.. Короче, выпили мы, закусили, вышли воздухом подышать. Мужики, те сразу в бильярдную отправились, что, знаешь, там неподалеку, а мы, девчонки, стоим, курим. А перед этим Игорь мне записочку сунул. Я сказала девчонкам что пойду, пройдусь, и свернула в аллею. Отошла подальше, достаю записку, читаю. И тут как споткнусь о корень - так и полетела! Часики мои вот эти, подарок родителей, расстегнулись и в сторону упали. Я успела руки выставить и уперлась ими в дерево...
   Тут она вдруг замолчала. Николай терпеливо ждал. Наконец Юлькеша собралась с силами и продолжила:
   - И в этот момент у меня в голове что-то словно переключилось, и какая-то ледяная волна по всему телу пробежала. "Сотрясение, что ли?" - думаю, - "так вроде бы головой не ударилась". Поднимаюсь я, поднимаю часы, смотрю на свою руку, а она...боже! Где мой маникюр, где мои нежные пальчики?! Осматриваю себя - на мне вот это самое тряпье! Я руки в карманы - ни мобилки, ни пейджера, только бумажка в одну гривну и пачка "Примы"! Вместо сумочки с бумажником и документами - вот эта сумяра! Я подумала, что с ума сошла! Бегом назад, к нашим. А они от меня шарахаются! "Я же Юлька, не узнаете?" - кричу. А Катька, подружка моя, на меня: "Так, девушка, проходите, пожалуйста, а то милицию позовем!" Тут и мужчины наши подошли на шум. "Я вправду Юлька, смотрите, вот же часы мои! Игорек, ну хоть ты меня узнай!" - я уже со слезами кричу. "Ах ты, лярва! Что с нашей Юлькой?! Что ты с ней сделала?! Девчонки, кто Юльку последний видел?" И все на меня с кулаками! Я - бежать. Добежала так до выхода из парка и задумалась: что делать? Конечно, идти домой. Дотопала кое-как - пешком-то ходить отвыкла, все на машине да на машине, ну на метро в крайнем случае. Да и адрес свой собственный с каждой минутой из памяти как бы стирался... это тоже меня поразило. Словом, звоню я в дверь, Макс открывает - и в ужасе назад! "Женщина, вам кого?" Я ему объясняю все, часы показываю... "Что ты с моей Юленькой сделала, мразь?!!" - и за грудки меня. Я еле вырвалась и наутек! Только и услышала за захлопнувшейся дверью, как он телефон набирал - должно быть, в милицию звонил...
   - А что твои родители? - только и мог выдавить обалдевший Николай, глядя во все глаза на странную собеседницу. Тут она, долго сдерживавшаяся, разразилась рыданиями. Николай жалостливо погладил ее по голове, а Юля поднесла его руку к губам и поцеловала:
   - Спасибо тебе! А родители...от мужа я к ним пошла...то же, что и муж...еще и собаку хотели натравить. У нас доберман Гриша, такой очаровашка!.. Но и он меня не узнал...
   Тут Кися, до этого слушавшая с широко открытыми глазами, вдруг уткнулась в подушку и зарыдала.
   -Что ты, что ты, Кисеночек?! - обнял ее за плечи Тигр.
   -Девушку жалко... - всхлипнула Кися.
   -А я думал, птичку.Ну-ну, Котенок! Разве ты не знаешь, что сказки всегда заканчиваются хорошо? - поцеловал Тигр ее в висок.
   - А милиция? Ты туда не пошла? Уж они-то любую загадку разгадают! - спросил Николай.
   Вместо ответа перед молодыми людьми образовались, словно назгулы из темноты, три плотные фигуры в серых мундирах.
   - Так, граждане, что мы тут робымо? Спиртные напитки распиваем в общественном месте? Ваши документикы! - торжествующе произнес старший, обращаясь преимущественно к Николаю. - Сказано ведь було тоби, курва, здесь больше не шляться? - это уже Юльке.
   Изучив Николаев паспорт и расспросив его обладателя о месте работы, старший сержант с усмешкой сказал парню: "Стыдно вам, гражданин, такими делами заниматься! Идите и не нарушайте больше!" "А ты, шлюха, ступай с нами!" - бросил он бывшей дочери бизнесмена.
   - Не смейте так с девушкой! Она дочь... - возмутился Николай.
   - Бачиш, какие мы смелые! Та еще и пошутить любим!- протянул старший - Тогда иди и ты с нами!
   Николай бессознательно пытался сопротивляться, но получив под ребра дубинкой, поплелся рядом с Юлей. Менты шли сзади и обсуждали, что сделать с "этим лохом" за такую дерзость.
   - Да ну его! Посидит до выяснения личности, на работу сообщим, и хватит с него! - подытожил старший сержант, - эти фирмачи права качать любят - на фиг оно нам надо?
   В отделении парочку бросили в одну общую камеру - "помилуйтесь тут до утра!" Несмотря на еще не холодную ночь, от бетонного пола веяло сыростью. Но Юлька привычно достала из сумки истрепанный турецкий свитер и натянула на себя.
   - Вот тебе и милиция! - сказала она Николаю, - ходила я туда, так меня чуть на дурку не отправили.
   - Ну а дальше-то что было? - тихо спросил он.
   - Дальше и было самое страшное... Представь: ночь на дворе, и ночь холодная. Куда идти человеку без дома и денег? На вокзал... Устроилась я там на скамейке, но какой тут сон! Как вспомню Макса, Игоря, родителей, подруг - слезы сами ручьем текут. Блин, думаю, ну что ж это со мной такое? Да сплю я, наверное, - вот проснусь завтра, и все будет нормально. Но нет, это не сон... И еще сильнее плачу. "Что с тобой, девонька? Обидел кто?" - слышу вдруг. Поднимаю глаза - передо мной старуха-бомжиха. Инстинктивно я отстранилась было, но сдержалась, вспомнив, кто я теперь. Рассказала я ей обо всем. "А какое то дерево было? Такой здоровенный дуб старый-престарый?" - "Ага..." Чучундра - такое прозвище у нее было - только головой покачала: "Эх, бедная ты моя! Не ты первая, не ты и последняя. Слушай...Этот дуб - не простой дуб. Это дерево справедливости. Каждый, кто к нему прикоснется, станет тем, кем он должен быть. Пусть человек хоть самый бедный и презираемый, или наоборот, самый что ни на есть богач, но если он заслуживает другой судьбы - он ее и получит. Тот, кто богат душой, кто жил недаром, кто знает настоящую любовь - станет и материально благополучным. Если же человек...ну, не такой, - то станет он бедняком или вообще таким, как мы с тобой. А то и совсем умереть может, если на этом свете он ни на что не нужен. Ну, если он на своем месте, то собой и останется. Только, говорят, редко это бывает... Дерево это там всегда было...может, еще с сотворения мира оно там стоит! Но о нем мало кто знает". "И что же, - спросила я, - как мне обратно превратиться?" Отвела глаза Чуча, вздохнула... "А никак, девонька... Таких, как ты, знаешь, сколько?" Тут я совсем безудержно заревела. "Ну-ну, не плачь, и здесь люди живут! Я тебе пропасть не дам! Утром поговорим, а теперь давай лучше спать" - успокоила она меня и тоже улеглась. А мне не спится, все пытаюсь понять: за что же мне такая участь? Стало быть, я не заслужила жить так, как я жила? "Кто богат душой, кто жил недаром, кто знает настоящую любовь..." А...зачем я жила? Чтобы модно одеваться, вкусно есть и пить, веселиться? Кому я какую пользу принесла? Фирме? А зачем? Чтобы получать больше денег, чтобы еще красивее одеваться и веселее жить? Кому я сделала добро? Пыталась вспомнить и...не могла! Да неужели я и не любила по-настоящему? Быть того не может! Значит, может... Так... За Макса я пошла потому, что хороший человек, красивый и из своего круга. Ну а потом просто к нему привыкла, как к предмету интерьера. Игорь - так, увлечение. Вот разве что совсем когда девчонкой была... любила одного парня взаправду. Так это ведь когда еще было?! Поняла я, что все правильно: быть мне той, кем я стала! И от этой мысли, как ни странно, даже какое-то успокоение наступило. И я незаметно уснула...
   Тут Юлькеша заметила, что Николай дрожит от холода. Она потянула с себя свитер:
   - На, держи, а я к холоду более привычная!
   - Да нет, что ты! - запротестовал Николай, - я уж как-нибудь потерплю!
   - Ну тогда иди сюда! - и она распахнула куртку.
   Парень несколько секунд колебался, но уж очень сыро было в КПЗ, и он прижался к девушке. Сразу по коже поползло приятное тепло, которое не мог заглушить даже запах ее немытого тела.
  -- А дальше что? Как ты теперь живешь? - помолчав, спросил Николай.
   - Да что... Чучундра действительно пропасть мне не дала: научила всему, и как пропитание добыть, и где ночевать, и как от ментов укрыться. И часы прятать под повязку на руке тоже она придумала: где угодно спрячь - или свои украдут, или менты отнимут, а так никто не догадается. Сплю я на вокзале или в парке, когда ночи теплые. Днем милостыню прошу, или... - Юля замялась - еще что-нибудь делаю... Сначала так мерзко было, а теперь уже привыкла... И мне уже кажется, что я всегда и была такой! Все, что я тебе рассказывала - оно как в тумане, так что я и сама не знаю: то ли я и вправду была старшим менеджером, то ли мне это в пьяном сне приснилось? Вот только часы мне и не дают забыть о прошлом окончательно...
   - А почему, если вы знаете об этом дереве, вы ничего не предпринимаете? Можно ведь его спилить или еще как-то уничтожить...ну или огородить хотя бы? - Николай теснее прижался к девушке, которая ему казалась уже почти родной.
   - Спилить?? - хрипло захохотала Юлька, - да ты что?! Мы, значит, должны за свою неправильную жизнь расплачиваться, а другие, которые ничем не лучше нас, пускай себе спокойно гуляют? Нет уж, чистенькие, не дождетесь! И потом... - добавила она уже тихо - вдруг как-нибудь с его помощью удастся обратно превратиться?..
   - Скажи... - так же тихо спросил парень, - а бывает так, что наоборот, бедный, но достойный человек с помощью этого дерева становится богатым? Не в теории, а на деле бывали такие случаи?
   - Был случай, я сама видела, я ведь там часто теперь кручусь, - кивнула девушка, - женщина одна бедная, мать троих детей, к этому дереву пришла. Встала и молится: "Господи, вот моя последняя надежда. Если я недостойна лучше жить, убей меня! Нет больше сил на мучения детей смотреть!" И обхватила дуб. Тут вспышка, как от фейерверка... и она уже в прикиде наимоднейшем, с прической, с сумочкой через плечо. Упала на колени и давай бога благодарить! Я тебе говорю: кому нужно - об этом дереве знают!
   В камере воцарилась тишина, которую снова нарушил Юлин голос:
   - Что я это все о себе да о себе. Теперь твоя очередь рассказывать!
   - Да что рассказывать... Работаю в торговой фирме...клерком, можно сказать... Так же, как и ты, никому на этом свете не нужен...
   - Ух ты! Полтора года тому я таких, как ты, нанимала на работу, а теперь ты меня водкой угощаешь... И бывший старший менеджер, смутившись вырвавшихся слов, отвернулась,- А ты женат?
   - Был когда-то...на "хорошей девочке"... Кстати, почему один из первых вопросов, задаваемых женщиной при знакомстве, это о семейном положении?
   Они долго еще так болтали - каждый о своем житье. Казалось, стены КПЗ, слышавшие на своем веку много пьяных воплей, матерщины и фени, удивленно прислушиваются к этой мирной беседе. Несмотря на всю фантастичность услышанного, Николай почему-то верил каждому слову Юльки - бывают такие собеседники, которые чем-то неуловимым в себе предрасполагают к доверию. И кроме жалости к жертве такого фантастически-нелепого случая, он чувствовал что-то еще - пока не любовь, но симпатию к этим оленьим глазам, чуть затуманенным водкой, к волосам, хоть и давно немытым, но все еще мягким, к тонким изящным рукам, когда-то бывшим нежными... Он попытался прикоснуться губами к щеке девушки, но та молча отстранилась. И так, лежа рядом и согревая друг друга, молодые люди незаметно уснули...
   Утром их разбудил лязг открываемой двери. Николаю велели выходить. В последний момент он успел шепнуть Юлькеше: "Я буду в том же кафе каждый понедельник в 19 часов". А больше они ничего друг другу сказать не успели: уж очень нетерпеливым был серо-голубой человек в сержантских погонах.
   Все последующее - штраф, изматывающая душу ругня родителей, добродушные насмешки коллег и в первую очередь шефа, - Николаем воспринималось как-то тупо, словно его душу облили хладоном. Он весь жил ожиданием встречи с загадочной незнакомкой... точнее, уже подругой. Но ни в первый, ни в следующий понедельник девушки-загадки в условленном месте не было... Николай решил, что если ее не будет и в следующий раз, - напиться как следует и забыть об этой встрече, как о сладком сне, который сознаешь сном лишь после пробуждения. Но на этот раз он еще у входа в кафе увидел знакомый силуэт. Сердце задергалось, будто клавиши компьютера под пальцами, и его биение слилось с биением сердца девушки, крепко прижавшейся к Николаю...и молодые люди, неожиданно для себя, соприкоснулись губами.
  -- Привет, Юлькешенька! Где пропадала? - выдохнул Николай.
   - Не спрашивай лучше... - махнула рукой Юлька, - главное, часы уцелели! И действительно, ее левое запястье было повязано все той же грязной повязкой. Тут только Николай заметил, что Юлины губы были трогательно накрашены кирпичной пылью, а щеки припудрены мелом. Она перехватила его взгляд и смутилась.
   - Да хочешь, я тебе куплю и пудру и помаду...ну и что там еще у вас, женщин, полагается? - улыбнулся парень.
   - Не стоит, все равно украдут. Лучше накорми, - и девушка, взяв Николая под руку, повела его ко входу в кафе.
   Так они стали видеться регулярно. Николай купил-таки ей недорогую косметику, которую, впрочем, по настоянию Юльки, держал у себя, и приносил на каждое свидание. Он даже сумел прикопить денег на хоть и не самую модную, но относительно приличную женскую одежду. Каждый раз девушка, укрывшись в каком-нибудь укромном месте, приводила себя в порядок, и они с Николаем шли то в кафе, то в кино, то в театр, а то и просто гуляли по городу. Такие дни Юлькеша называла своими выходными и каждый раз не уставала от всего сердца благодарить молодого человека за них.
   Посетили они однажды и злополучное дерево. Толстенный дуб с дуплами, заделанными цементом, совершенно не гармонировал с нарядной парковой аллеей. Почему его до сих пор не удосужились спилить - бог весть, скорее всего, просто из-за его размеров, за исключением которых ничего необычного в дереве не было. Возле него дети увлеченно играли то ли в "Бригаду", то ли во что еще - пацан, укрывшись за стволом, яростно отстреливался из пластмассового пистолета от "врагов".
   - А смотри, он до дерева дотрагивается, а не превращается ни в кого! - показал на пацана Николай.
   - А дети могут. Ведь еще неизвестно, кем они достойны быть - так мне Чуча объясняла, - пояснила Юля. Немного помолчав, она добавила:
   - Попытай счастья, прикоснись! Вдруг ты боссом станешь!
   Николай, однако, не торопился. Он задумался о своей зряшной жизни, такой же пустопорожней, как когда-то у Юльки и со вздохом отвернулся от дерева.
   - Боюсь, некому будет тогда тебя кормить... Ну а ты почему не попробуешь? Ты ведь столько страдала - может, ты уже достойна обратно превратиться?
   - Ох, нет, Коленька, боюсь я... Я столько плохого делала за это время - а вдруг дотронусь я и умру!
   На этом влюбленные и удалились от страшного места. Влюбленные? Да, Кисуня! Николай с той самой ночи в милиции все чаще ловил себя на мысли, что эта девчонка с ее нелепой судьбой ему дорога - и своей красотой, пробивающейся как трава через асфальт, через слой грязи и обноски, и душой, когда-то, должно быть, гордой и надменной, а теперь отмякшей в едкой среде испытаний. И Юлькеше в коротком беспокойном сне где-нибудь на вокзале все чаще виделся Николай - ее добрый рыцарь, поверивший ей и все делавший, чтобы хоть как-то подсластить ее горькую жизнь. И однажды они признались друг другу в своих чувствах. Хотя ласки и нежность они дарили друг другу в вонючих подъездах и на чердаках, но были так же счастливы, как и мы с тобой, Кисенок...
   -Ну не выду-у-умывай! - заулыбалась Кися, - счастливее нас с тобой никого на свете нету!
   Любовь придавала жизненных сил нашим героям. Прежнее постоянное чувство тупой вялой усталости у Николая сменилось бодростью и работоспособностью. Он внес несколько ценных предложений по улучшению работы фирмы, так что шеф просто удивлялся своему некогда инертному сотруднику. Да и Юля заметно похорошела. Теперь она походила скорее не на жалкую бродяжку, а на принцессу в карнавальном костюме нищей.
   Миновала осень, зима, настали первые весенние дни. Хотя до первых гроз было еще далеко, в воздухе уже чувствовалась та особая энергия, дающая людям желание любить. А между тем над головами влюбленных уже собиралась гроза... "Кто-то, кому неспокойно", увидел, как Николай целовался с дамой ну совершенно неподходящей для сотрудника такой солидной фирмы. Видел он, и как Николай взял ее под руку и повел в сторону своего дома (это был один из редких моментов, когда у влюбленной пары имелось место). А кто-то другой еще раньше подсмотрел у коллеги в столе женскую косметику. Сразу заструился угар сплетен и насмешек, о которых, как водится, не знал лишь их объект. Но в один отнюдь не прекрасный день Коляна вызвал к себе шеф и вежливо, но решительно, потребовал от него прекратить эту связь, "или ищи себе другую работу. Не позорь фирму! Я думал, ты человек серьезный..." Дома Николая ждала аналогичная сцена. Вечером за телевизором отец спокойно начал: "Коля! Я думал, ты уже взрослый человек..." и закончил так же спокойно: "Ты ж умный парень, правда? Я понимаю, в твоем возрасте хочется с кем-то встречаться, но имей же достоинство, в конце концов! Что, ты никого лучше не найдешь?"
   До следующего свидания оставалась как раз неделя. Николай пытался представить, как он прогонит от себя Юлю, Юлечку, Юльчатай, Юлькешу, словно паршивую собачонку... и не мог. Ночами он ворочался в постели, а на работе, вместо того, чтобы корпеть над важными отчетами, постоянно чертил на бумаге милый профиль. И наконец он понял, что должен сделать...
   Юлькеша уже ждала его возле заветного дерева. Как обычно, Николай страстно сжал ее в объятиях, проникая языком в нежный ротик. Как обычно, он протянул подруге пудру и помаду. Но вид его был таким угрюмым, несмотря на ласки любимой, что Юля испуганно отстранилась:
   - Колюнчик, что с тобой?!
   - Юлькешенька, милая, ласочка моя бархатная... Нельзя мне с тобой встречаться... Все уже всё знают... Меня с работы хотят выгнать за тебя... - с прорвавшимся рыданием прижался к милой Николай.
   - Зайчик мой родненький, милый, желанный, как же так?!! - кинулась к нему в объятия любимая.
   - Но не переживай. Я придумал, что делать!.. Стану таким, как ты, и тогда никто нас уже не разлучит! Хуй им, сукам ебаным!!! А если умру - все равно лучше, чем без тебя... - и Николай вырвался из судорожно сжатых Юлькешиных объятий, и кинулся к проклятому дереву...
   - НЕЕЕЕЕЕЕТТТТТ!!!!!! - с отчаянием смертницы завопила Юля и изо всех сил обхватила любимого за талию, пытаясь оттащить его назад. Но мужчина всегда сильнее женщины, а уж тем более в порыве отчаяния. Николай, волоча за собой Юлькешу, приблизился к роковому дубу... и сомкнул руки вокруг него...
  
   ...Словно шаровая молния взорвалась перед его лицом . И аллею парка, и весеннюю зелень, и безутешно рыдающую Юльку - все застлало ослепительным фиолетовым светом. Но это сияние, в свою очередь, затмила ярчайшая вспышка в мозгу, волна от которой прокатилась по всему телу, наполняя его каким-то необычным теплом...
  
   ...Придя в себя, Николай медленно отпустил ствол дерева. "Жив!" - мелькнула первая мысль. Но опустить глаза, чтобы осмотреть себя и понять, в кого же превратила его колдовская сила, не было никакой возможности: шея словно одеревенела от страха. А где же Юлька? Парень медленно обернулся. Юльки нигде не было. Вместо нее за спиной стояла невероятной красоты девушка. Волосы, собранные в затейливую прическу. Огромные карие глаза - точь-в-точь как у Юлькеши, почему-то пристально уставленные на него. Нежный овал лица, покрытый тонким макияжем. Сочные губы...тоже точно как те, к которым Николай не раз прижимался. Тонкий стан, грациозно обтянутый курточкой крокодиловой кожи. Стройные длинные ноги в расшитых брючках. И...знакомые часики на изящном запястье!!!
   -Урррррааа!!! - бросилась на шею Тигру слушавшая, затаив дыхание, Кися, смачивая его чуть заросшие к вечеру щеки слезами радости.
   -Ну сделай милость, ну пожалуйста, дослушай! - довольно улыбался он, высвобождаясь из объятий подруги.
   - Юлька! Юленька!! Юлькешенька моя родненькая!!! - и пьяный от восторга Николай подхватил на руки и закружил "прелестную незнакомку".
   - Коленька! Неужели я?.. - не смогла договорить Юля и залилась слезами счастья.
   - Да, миленькая, да!!! А скажи, я теперь сильно страшный? Ты меня хоть подкармливать будешь, как я тебя раньше? - натянуто улыбнулся Николай.
   - Милый, ты о чем?! Ну-ка глянь на себя! - Юлькеша вынула из элегантной сумочки зеркальце и протянула ему.
   На Николая смотрел подтянутый мужчина в изящно сшитом светлом костюме с модным галстуком в ромбик, с прической "под Малахова", с мобильным телефоном на поясе. Не успел парень обалдеть от увиденного, как раздалась трель мобайла и Николай, бережно опустив Юлькешу на землю, повел разговор с каким-то неизвестным до этой минуты собеседником, о котором, однако, он четко знал, что это - юрист его фирмы, о которой Николай до этой минуты тоже не имел представления. Но с языка как бы сами собой слетали нужные слова. А Юля тихонько стояла сзади, покрывая затылок милого мелкими поцелуями.
   - Ну... куда теперь пойдем? - улыбнулся Николай, окончив разговор.
   - Не пойдем, а поедем! Вон снаружи у входа в парк моя верная беха стоит, точно там же, где я ее и оставила - соскучилась, наверное, по хозяйке за два года! - девушка с улыбкой показала на серебристый БМВ.
   И был пир на весь мир в той же кафешке, где произошла первая встреча - так захотел Николай. И те, которые когда-то глядели на эту пару с усмешками, теперь подобострастно улыбались им, не узнавая ни парня, ни девушку.
   Но всякому празднику приходит конец. Усевшись за руль любимой "бехи", Юля как-то виновато посмотрела на милого, не решаясь повернуть ключ... Было видно, что, несмотря на радость, какие-то сомнения терзают ее.
   - Что с тобой, олененочек, о чем ты задумалась? - коснулся Николай губами ее виска.
   - Понимаешь, Коленька... Мой Макс так меня любил... А я даже не знаю, что с ним теперь, жив ли он хотя бы?... Словом, теперь я должна к нему вернуться - он ведь мне муж! Прости меня...
   Парень ничего ей не ответил, а только низко-низко опустил голову: он и сам подумал об этом. Двигатель мягко зашумел и машина выехала на центральную улицу города. В салоне царило гробовое молчание. Внезапно Юлькеша отрывисто вздохнула, словно решаясь на что-то болезненное... и БМВ, вопреки всем правилам движения, рванулся через сплошную линию обратно, чуть не под колеса троллейбусу.
   - Нет, зайчик мой... Я люблю тебя больше всех на свете, эта любовь спасла меня, с тобой я и останусь!
   И молодые слились в таком продолжительном поцелуе, что гаишник, жаждавший расправиться с наглым нарушителем, при виде этого зрелища только махнул рукой.
   - Ну поехали ко мне домой, раз такое дело! - с облегчением улыбнулся Николай.
   - Не к тебе. К нам! - поправила его любимая.
   Тигр умолк. Ни единый звук не нарушал уюта спальни, слабо освещенной ночником.
   - А что же было дальше? - наконец спросила Кися.
   -О, дальше было многое: Юлины родители были, конечно, безумно рады и удивлены, когда дверь квартиры открыла давно оплаканная ими дочь, да еще и вместе с прелестным молодым человеком. На работе у подруг тоже было много радости и слез. Никто, конечно, не верил в волшебное дерево, но это уж их дело. Ну, Юля с Николаем, конечно, живут - не тужат. У него торговая фирма, и, говорят, бизнесмен из него вышел неплохой... Видишь, я же говорил, что все сказки заканчиваются счастливо?
   - А что с тем деревом? Где оно находится, ты знаешь? - поинтересовалась Кися.
   - Где-то находится, раз рассказывают... А где именно - знают те, кому нужно знать.
   - Уф...я теперь заснуть не смогу! Как представлю себя на месте Юли...жуть! Да я бы без тебя в тот же день умерла! - помолчав, вздохнула девушка.
   - А я бы тебя в любом виде узнал и никакое колдовство мне бы не помешало! Ты ведь у меня одна такая на свете! Ну у кого еще есть такие губки...щечки...глазки! - Тигр принялся нежно целовать подругу.
   - Тигреееночек ты мой маленький! - Кися ответила ему ласковой улыбкой и поцелуями.
   И они слились в объятиях, как и привыкли делать это каждую ночь...
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"