Аннотация: 29 октября 1955 года на внутреннем рейде Севастополя затонул самый большой корабль Черноморского флота линкор "Новороссийск". Подлинные причины не установлены.
На внутреннем рейде Северной бухты Севастополя в 1 час 30 мин 29 октября 1955 года в результате неустановленного мощнейшего взрыва в районе носовой части линейный корабль "Новороссийск" получил катастрофические по силе повреждения, перевернулся и в перевёрнутом состоянии затонул на глубине 17 метров, что привело к большому количеству человеческих жертв.
После успешного окончания в 1953 году Рижского Нахимовского Военно-морского училища я был определён для дальнейшего обучения в Черноморское Высшее Военно-морское училище имени П.С.Нахимова, которое располагалось в Стрелецкой бухте Севастополя. В силу этих обстоятельств я по праву считал себя дважды нахимовцем.
Курсанты нашего второго курса штурманского факультета, в составе которого я проходил обучение, в течение почти трёх летних месяцев 1955 года находились на морской практике на крейсере "Керчь", числящегося в составе дивизии учебных кораблей Черноморского флота. К слову надо сказать, что крейсер "Керчь" являлся кораблём итальянской постройки "Emanuele Filiberto Duca D"Aosta", заслуженно носивший в своё время голубую ленту, как самый быстроходный крейсер своего класса. Однако уже в последующие послевоенные годы "Керчь" относился к кораблям старой постройки и совершенно не мог конкурировать с нашими тогда новейшими крейсерами проектов "68", "68-к" и "68-бис", которые почти ежегодно пополняли эскадру Черноморского флота, то он был переведён в состав учебных кораблей.
Переходя к рассказу о своей курсантской военно-морской практике на боевых кораблях Черноморского флота - очень важному и, можно сказать, решающему этапу для становления и выработки необходимых офицерских и морских качеств, не могу не остановиться на той трагедии, которая потрясла тогда нас курсантов, но особенно севастопольцев и, думаю, всех моряков страны.
История этого запутанного дела, связанного с гибелью линкора "Новороссийск" 29 октября 1955 года от неустановленного взрыва, который сделал пробоину в днище корабля площадью в 156 квадратных метров, и до сегодняшнего дня остаётся не раскрытой и даже глубоко загадочной. Целая череда самых разных версий, в том числе и выдвинутых Государственной комиссией о причине гибели корабля - флагмана Черноморского флота, не могут успокоить общественное мнение морского сообщества и реально оценить ситуацию случившегося. У меня нет намерения, заняться исследованиями известных фактов, поскольку они не являются окончательными. Основные же сведения по-прежнему являются закрытыми и хранятся за тысячью замками с печатями или просто-напросто уничтожены, что вероятней всего.
Ещё в те далёкие годы в моей курсантской голове возникали наивные вопросы, на которые и сейчас нет ответов. Кто, где и когда может дать разъяснения на, казалось бы, совсем пустяшные неясности?
Почему Государственная комиссия под председательством Заместителя Председателя Совета Министров СССР, ответственного за ВПК, В.А.Малышева разбиралась в таком сложнейшем деле всего четыре дня. Однако сделала скоропалительный вывод, что причиной гибели линкора явился неожиданный взрыв старой немецкой мины, пролежавшей в агрессивной солёной морской воде на дне Севастопольской бухты более десяти лет и сохранившей в целости и сохранности работоспособность аккумуляторных батарей и электрических цепей?
Почему этой злополучной мине нужно было взорваться именно ночью 29 октября 1955 года, накануне всенародного праздника - годовщины Октября, и, что совсем непонятно, в достаточно уязвимом месте линкора почти под его артиллерийскими погребами главного калибра 320-ти миллиметровых орудий?
Почему генерал-полковник инженерно-технической службы, Герой Социалистического труда, нарком, а затем министр тяжелого машиностроения, судостроительной промышленности и среднего машиностроения В.А. Малышев в расцвете творческих и деловых сил, не дожив 55-ти лет, вскоре после этих событий неожиданно ушёл (может быть, потому что много знал, вот и помогли уйти) из жизни?
Почему генерал-майор Д.Б.Намгаладзе, начальник Разведки Черноморского флота с 1938 года, участник Великой Отечественной войны, отправленный в отставку в начале 1956 года, в возрасте 52-х лет тоже скоропостижно скончался? Может, что-то знал такое, о чём нежелательно было говорить или просто имел своё мнение?
Почему так бездарно действовали командиры и начальники всех степеней (от старшего помощника командира корабля, временно исполнявшего его обязанности, до командующего Черноморским флотом вице-адмирала В.А.Пархоменко), которые не приняли никаких мер по спасению многотысячного личного состава.
Почему выстроенные на юте корабля матросы вместо эвакуации на берег, до которого было всего-то около ста метров, в тревоге ожидали почти четыре ночных часа неминуемой своей гибели? Почему не было возбуждено уголовное дело против непосредственных виновников катастрофы и не принятия необходимых действенных мер по спасению личного состава и корабля?
Почему оказался неуязвимым от наказания, а даже наоборот получивший какие-то права обвинять других, бывший командующий Черноморского флота адмирал С.Г.Горшков, который несколько месяцев (12 июня 1955 года) до случившегося пересел в московское кресло Заместителя ГК ВМС? Даже несведущим людям ясно и понятно, что все те, которые были сняты с должностей, это его выдвиженцы и это его подход и методы руководства и организации службы на Черноморском флоте в целом, не так ли?
Почему, тем не менее, жестоко расправились, по другому не скажешь, с Главнокомандующим ВМС адмиралом флота Советского Союза Н.Г.Кузнецовым, который уже несколько месяцев болел - инфаркт, лежал в госпитале, затем находился в санатории на реабилитации? Почему Н.Г.Кузнецов не только не был включён в состав Государственной комиссии, но и даже не был приглашён для беседы по данному вопросу? Однако организационные решения для Н.Г.Кузнецова (декабрь 1955 - январь 1956) оказались просто уничтожительны - отстранение с должности, разжалование до звания "контр-адмирал" с последующим увольнением в отставку, но с правом ношения формы одежды.
Почему в невероятной спешке линкор разгрузили от боезапаса, вытащили из многометрового ила, подняли и отбуксировали перевернувшийся гигантский корпус корабля в дальнюю от города Казачью бухту, где разрезали по кусочкам на металлолом? Почему не обнародовали результаты этой работы? Ведь внутри корпуса корабля оставались погибшие моряки, которые героически боролись за живучесть гибнувшего линкора, а также за свою обречённую жизнь? Где их списки и как поступили с останками моряков, остававшимися внутри корабля?
Почему погибших моряков хоронили тайком, ночью, зарывая в траншеи без человеческого прощания и освящения? Я помню, как на кладбище, которое находилось недалеко от училища, в течение нескольких дней или даже недель ночами напролёт был слышен непрерывный гул ревущих моторов тракторов, грейдеров, самосвалов, которые копали, привозили, сбрасывали, засыпали, сравнивали. Кто о них сейчас вспомнит? Остались ли там памятники? Разве не совестно тем, кто так распоряжался хоронить невинно погибших жертв? Не по-людски как-то, не правда ли?
Почему по сей день, официально не опубликованы общие списки всех погибших моряков с линейного корабля "Новороссийск", да и численность их всё время меняется от 608 до 647 человек? И наверняка это ещё не полные данные. Такое огромное количество жертв, пожалуй, сравнимо с гибелью эскадренного броненосца "Петропавловск", который 31 марта 1904 года подорвался на японской мине в двух милях от Порт-Артура. Но тогда-то шла война с Японией, а сейчас было мирное время. Броненосец затонул, погибло 650 моряков, в том числе Командующий флотом Тихого океана вице-адмирал С.О.Макаров, многие офицеры штаба и художник-баталист В.В.Верещагин.
Почему списки моряков-новороссийцев, своевремённо представленных к награждению, не подписал С.Г.Горшков, и мы не знаем имена настоящих героев?
Правда, говорят, что уже после отставки С.Г.Горшкова Указом Президента Российской Федерации Љ 781 от 5 июля 1999 года за мужество, отвагу и самоотверженность 712 человек награждены орденом Мужества. Хорошо, конечно, что такое награждение состоялось, но почему же всё это происходило в позорном, оскорбительном и обезличенном виде без официальной публикации фамилий погибших.
Почему, почему, почему? Тысячи почему, но правдивого ответа нет, до сей поры. Стыдно, грустно и обидно. Сейчас нас отделяет от тех событий более чем пятидесятилетний период. Исписаны тысячи листов бумаги с исследованиями, воспоминаниями, предположениями, версиями, в которых высказываются различные идеи вплоть до причастности в кораблекрушении каких-то потусторонних сил. Только нет официальной государственной, компетентной оценки далеко не рядового случая.
Однако с большой радостью и надеждой на то, что наконец-то можно узнать об этом трагическом событии, как говорится, из первых уст от офицера, проходившего службу в те годы на линейном корабле "Новороссийск". В порядке достаточно интересной и достоверной информации хочу порекомендовать книгу, написанную воспитанником Одесской военно-морской спецшколы, затем подготом Бакинского военно-морского подготовительного училища и, наконец, курсантом Бакинского Высшего Военно-морского училища имени С.М.Кирова капитаном 2-го ранга в отставке Октябрём Петровичем Бар-Бирюковым. Книга называется "Час Х для линкора "Новороссийск", издана в 2006 году. Здесь приводятся списки награждённых за мужество, отвагу и самоотверженность, проявленные при спасении экипажа линейного корабля "Новороссийск".
Мы с ребятами в те дни много рассуждали об этом. Некоторые курсанты старших курсов, проходившие тогда практику на линкоре "Новороссийск", спаслись, оказались живы и рассказывали свои впечатлениях об этой ужасной трагедии.
Вспоминали, что линкор, постройки начала 1900-х годов, был национальной гордостью итальянских моряков, носивший имя "Юлий Цезарь" ("Джулио Чезаре"). В СССР был передан вместе с другими кораблями по репарации после войны и переименован в "Новороссийск". Долгие годы ремонтировался, перестраивался, модернизировался. Да и в этом году стоял на ремонте, выйдя из завода в летние месяцы незадолго до катастрофы. По мнению некоторых специалистов, считался кораблём отжившего, прошлого времени. Но что стоил его главный калибр, говорили другие, и радостно потирая свои ручонки, пытались представить, как можно втиснуть в тристадвадцатимиллиметровый ствол, который значительно превосходил главный калибр линкора "Севастополь", снаряд с ядерным зарядом. Что, слабо? Тогда держись и трепещи загнивающий капитализм!
Ракетных кораблей ведь ещё не было. Артиллерия пока оставалась главным оружием линкоров и крейсеров. Но думать о ракетном оружии думали и даже что-то перестраивали. Вспоминаю, с каким радостным восхищением и некоторым удивлением мы восприняли появление на севастопольском рейде крейсера "Нахимов", на котором вместо двух носовых башен главного калибра были размещены ракетные установки берегового базирования. Внешний вид корабля изменился: громадные направляющие для двух крылатых ракет, называемые самолётами-снарядами, постоянно закрытые чехлами, до безобразия испортили строгие и красивые очертания крейсера. Однако, думалось, что боевая мощь корабля значительно возросла, а раз так, то пусть внешняя красота не играет роли. Но, как показали дальнейшие события, установка береговых ракетных систем на корабли оказалась не эффективной и не перспективной.
В конце октября 1955 года наша военно-морская практика подходила к завершению. Крейсер "Керчь" после многодневного плавания по Чёрному морю возвратился в Севастополь. Встал на штатную бочку Љ 12 напротив бухты Голландия. Нашу роту сняли с корабля и отправили в училище.
К местам своего постоянного базирования подходили и другие корабли. На свои штатные места в Северной бухте вставали на бочки крейсера, готовясь к приближающимся торжественным мероприятиям, посвящённым очередной годовщине Октябрьской революции и празднованию 100-летия героической обороны Севастополя в период Крымской войны (1854-1855 годов). Главным объектом предстоящего праздника должен быть стать линейный корабль "Новороссийск" - флагманский корабль Черноморского флота, который последние дни находился в море на отработке учебно-боевых задач и должен был своевременно прибыть в главную военно-морскую базу. Второй линейный корабль Черноморского флота "Севастополь" находился на ремонте и в планируемых мероприятиях не принимал участие.
Поздним вечером 28-го октября 1955 года в Северную бухту Севастополя вошёл линкор "Новороссийск" и встал на свою бочку Љ 3, расположенную у мыса Павловский всего в нескольких сотнях метров от Графской пристани, а по прямой до берега, где находился Военно-Морской госпиталь, вообще было не больше ста метров.
Вспоминая события той роковой ночи, хочу отметить, что накануне наш взвод заступил в караул на территории училища. У нас выделялась охрана на внутренние и внешние посты. Мне в тот раз досталось несение службы часовым на внешнем посту по охране первого (северного) учебного корпуса. Моя смена часового приходилась как раз с 00 часов до 02 часов 29 октября 1955 года.
Поскольку это была северная часть территории училища, то хорошо просматривались внешний рейд и вся акватория перед входом в базу, и можно было наблюдать заход и выход кораблей, виден был Константиновский равелин, частично просматривались боновые сооружения, ограждающие вход в бухту, но самой бухты не было видно.
Незадолго до смены с поста я заметил, что в направлении Северной бухты заметались по небу всполохи от прожекторов. Возможно, я чуть ранее слышал какой-то глухой звук похожий на взрыв, но из-за большого расстояния не придал этому особого значения. Однако на неожиданно появившийся прожекторный свет внимание обратил, о чём доложил разводящему, пришедшему на мой пост со сменой. По инструкции сменившийся часовой ещё в течение двух часов должен бодрствовать в караульном помещении. Я не знаю, доложил ли начальник нашего караула, а им был наш помощник командира взвода Анатолий Богодистый, дежурному по училищу об изменении обстановки, но какие-то звонки в караульное помещение были. Подходило время для моего законного отдыха, как в караульное помещение неожиданно прибыл дежурный офицер по училищу и дал команду: "Караул в ружьё!" Не прошло и несколько секунд, как мы все стояли в строю. Вот тут-то узнали первые очень краткие, но достаточно тревожные и волнительные сведения о случившейся катастрофе на линкоре "Новороссийск", на котором в 1час 30мин произошёл мощный взрыв. Дежурный офицер сказал, что подробности уточняются, и приказал повысить бдительность, усилить охрану, выставить дополнительные посты. Всё было по настоящему серьёзно, тревожно, ответственно. Ни о каком отдыхе до сдачи караула уже никто не задумывался.
События той трагической ночи и последовавшие затем организационные мероприятия во многом запомнились мне и, наверное, большинству моих товарищей на всю оставшуюся жизнь.
В заключение приведу слова из книги О.П.Бар-Бирюкова: "Но главное, страна, наконец, должна узнать всю правду о трагедии "Новороссийска" и его героическом экипаже. Ведь по тяжелейшим последствиям этой крупнейшей в мирное время катастрофы (в особенности по непревзойдённому количеству жертв среди военных моряков) её по большому счёту следует отнести к первому в новейшей истории акту международного терроризма".